Страница:
Как только Квентин свернул на тесную улочку, криво отходящую от дворцовой площади, картина городской жизни перед ним резко переменилась. Снова, как и у лавки Огюста, он видел брошенные тележки, кучи мусора, развешанное через узкую улицу белье, темные арки проходов и дворы-колодцы, крадущие и без того скудное на этих улочках освещение. Прохожих здесь почти не встречалось, и вскоре он заметил, что его подкованные каблуки одиноко стучат по булыжной мостовой. Становилось темнее, и ничего не стоило заблудиться в этих кривых и узких улочках.
Он все больше углублялся в окраинную часть города. Ему было нечего бояться – верный меч Гедара висел на поясе, но какое-то странное чувство, что за ним пристально наблюдают, не покидало его. Он несколько раз неожиданно останавливался и резко поворачивался, но так ничего подозрительного и не заметил, разве что какой-то зеркальный отблеск пару раз метнулся по темным стенам у него за спиной.
Лавка Лоры находилась на самом краю города. Непосредственно за этим домом рос небольшой сад, а уже за ним начинались массивные стены городских укреплений. По тому, что в лавке горел свет, Квентин понял, что внутри кто-то есть, хотя двери уже были заперты. Прежде чем постучать, Квентин еще раз обернулся, – не следят ли за ним. И опять ему почудилось, что промелькнул световой блик. «Ладно, – подумал он. – Разберемся и с этим». Стучать в дверь пришлось довольно долго, прежде чем внутри раздались шаркающие шаги, и неприветливый голос со старческим дребезжанием спросил:
– Чего надо?
– Я хотел бы видеть Лору.
– Мы закрыты, приходи завтра.
– Это по очень важному делу.
– Ничего не знаю, она будет завтра с утра, тогда и приходи.
– Передайте ей, что у меня для нее послание от Миракла.
За дверью раздалось невнятное бурчание, затем послышались удаляющиеся шаркающие шаги. Квентин не знал, как это расценивать, – уйти ему или остаться. Какое-то время он провел в нерешительности, прежде чем снова услышал шаги за дверью. На этот раз это была поступь легких каблучков.
Засов со стуком отодвинулся, и на Квентина уставилась пара встревоженных голубых глаз. Темные вьющиеся волосы, хорошо оттеняющие матовую белизну лба, выбились из-под второпях надетой шляпки. Глаза все еще настороженно ощупывали незнакомца, а на ярких губах уже появилась нерешительная, но приятная полуулыбка. Тонкие черты лица, может, чуть вздернутый, но аккуратный носик. В общем, перед Квентином стояла хорошенькая девушка.
– Проходите, – сказала она и улыбнулась смелее. – Я – Лора.
Квентин переступил порог, и ему вновь почудилось, что кто-то смотрит ему в спину.
– Меня зовут Квентин, – он никак не ожидал, что Лора окажется красивой девушкой, поэтому чувствовал себя немного смущенным.
– Да, интересно… Откуда вы прибыли?
Квентин решил, что будет говорить всю правду, чего бы это ему ни стоило. Ведь если пытаешься завоевать доверие людей, ты тоже должен им довериться.
– Я из Монтании.
– Из Монтании? – глаза Лоры широко раскрылись. – Слышишь, дед, – обратилась она к старику, который, стараясь оставаться незамеченным, стоял у двери во внутреннее помещение магазина. – Этот молодой человек из Монтании,
– Квентин подумал, что с таким выражением, очевидно, представляют говорящего крокодила.
– Но ведь, как мы слышали, Монтании больше не существует?
– Да, это так… – голос Квентина чуть заметно дрогнул. – Я, по всей видимости, последний, кому удалось спастись.
– Что ж мы стоим, – словно почувствовав возникшую в разговоре неловкость, засуетилась Лора. – Проходите сюда, – она кивнула на вход в подсобку. – Сейчас мы с дедом поставим чай. Ну, что ж ты стоишь, дед, – окликнула она растерявшегося старика.
Квентин с трудом пробрался через нагромождение плетеных корзин, железных ведер, лопат, грабель, вил и прочего садового инструмента, – вся лавка, включая и настенные полки, была завалена хозяйственным инвентарем.
Небольшое комнатка за прилавком была более уютной. Здесь стоял небольшой круглый столик на резных ножках и четыре стула из гнутого дерева вокруг него. Окон не было, но над столом висела большая масляная лампа. Вдоль стен и здесь громоздились ряды корзин, заполненных разными полезными в хозяйстве мелочами.
Старик, одетый в длинную белую с красными клетками рубаху, поставил на огонь чайник, а на стол корзинку с хрустящим посыпанным сахаром печеньем. За все это время он не сказал ни слова, только украдкой внимательно разглядывал Квентина. Сколько ни пытался определить Квентин возраст старика, это ему не удалось. Видимо, он уже перешагнул ту неразличимую на глаз границу, которая разделяет восемьдесят и сто лет. Волос его на голове почти не осталось, а вот борода клинышком все еще блестела благородной сединой. Какое-то мимолетное сходство с Лорой выдавало их родство, и только теперь в свете лампы Квентин заметил, что у них у обоих голубые глаза, только у старика выстуженные годами, бледно-голубые, как мартовское небо, а у Лоры яркие, сияющие голубыми лучами растворенного в море солнца. Такие глаза были у его матери.
– Дед воспитал меня, когда я осталась без родителей. Он человек заслуженный, и храбрый, и старый настолько, – Лора игриво подмигнула старику, – что помнит войны Великих Королей.
– Лорочка… – только и сумел сказать дед. Он откашлялся и решил представиться: – Меня зовут Нестор. Я помню Миракла еще в молодые годы. Как он там поживает? Мы собирались к нему на прошлой неделе, да все, знаете, как получается…
– Миракл умер.
– Умер? – воскликнули дед и Лора. – Как умер?
– Погиб в бою.
– В бою? – переспросил старик.
– Да. Я гостил у него. Войска Конаха напали на нас. Они разрушили башню до основания, а я еле ушел от погони.
– Боже мой! – воскликнула Лора. – Войска Конаха у границ Терраны!
– Но это даже не самое главное. Самое главное, – Квентин обвел присутствующих испытующим взглядом, как бы убеждая себя в их лояльности, – то, что у Конаха появились новые солдаты. Это ужасные монстры, они в сто раз страшнее и опаснее, чем гоблины и прочие до сих пор известные чудовища.
– Бедный Миракл, такая беда… – старик поник головой, так тяжело принял эти нерадостные вести. – Враги у порога, а наш король как всегда ничего не знает.
Квентин достал из дорожного мешка книгу Миракла и положил на стол. Нестор поднял голову и взглянул на книгу. Слеза, скатившись у него по щеке, замерла на серебристых волосках бороды. Лора тоже как-то растерялась, так все быстро, без подготовки, выложил Квентин.
– Вот, он велел передать вам книгу, в знак того, что мне можно доверять. Правда, когда меня арестовали, я боялся, что ее отберут, но, слава Высшей Силе, все обошлось. Миракл просил помочь мне и говорил о Круге Посвященных и Древнем оружии. Конаха надо остановить, и Миракл заверил меня, что только вы можете помочь мне в этом.
– Круг Посвященных… – произнесла Лора в задумчивости, как бы пробуя каждое слово на вкус. – Когда-то дед был связан с ними. Но сейчас… Кто пропал, кто потерял… Может, лучше предупредить короля Стефана о надвигающейся опасности?
– Нет, Лора, – твердым голосом произнес Нестор, выпрямившись за столом.
– Король никогда не станет ввязываться в драку с Конахом, он скорее предпочтет капитулировать, и тогда мы разделим участь Монтании и других королевств. Квентин прав, нам необходимо вновь собрать Круг Посвященных, хотя сделать это будет непросто.
Многие отошли от дел. Предпочли забиться в норы, как мыши. Королевство, когда-то великое, приходит в упадок. Король делает вид, что ничего не происходит, видимо, надеется прожить свой век в тишине и покое, а там будь, что будет.
– Потому, как меня встретили на границе, я уже многое понял, – добавил Квентин. – А что это за обряд испытания Небесным Огнем, который надо мной учинили?
– Это, в общем-то, и есть демонстрация мощи Древнего оружия, о котором ты говорил. Только никто из судей и жрецов не понимает этого, они и вправду считают, что действует Небесная Сила, защищающая нас от гоблинов, троллей, уродов и прочей нечисти. Но им прекрасно известно, что Небесный Огонь сам распознает гоблинов, автоматически. А весь этот обряд, думаю, они выдумали лишь для того, чтобы укрепить свою власть и показать, что они тоже что-то значат.
– Вы говорили о Круге Посвященных. Кто эти люди?
– Только Круг Посвященных, собравшись вместе, может открыть доступ к Силе, – произнес старик, придавая значение каждому слову. – Сила Небесного Огня была открыта Посвященным в самом конце войны между Великими Королями. И благодаря воле провидения, служила нам надежной защитой от вторжения Конаха. Круг Посвященных сумел использовать эту силу и остановить армии Конаха на подступах к Терране, сохранив таким образом, последнее свободное королевство людей. Конах надолго запомнил урок, который ему преподнесли, и все эти годы мы чувствовали себя в безопасности.
Что же касается хаотичных набегов гоблинов, то тут это оружие действует автоматически, останавливая их на границах Терраны. Против людей же его использовать может только Круг Посвященных, если соберется вместе. Ведь, как ты знаешь, армия Конаха в большинстве своем состоит из людей.
Квентин внимательно слушал Нестора – много неизвестного открылось ему.
– Что же теперь делать, дед? – спросила Лора.
– Я встречусь и переговорю с нужными людьми. Может быть, что-нибудь и удастся, ведь не все еще потеряли совесть. Тем более что всем нам теперь угрожает большая опасность.
– Ты думаешь, мы сможем собрать Круг Посвященных?
– Не знаю, но мы должны сделать все, что в наших силах.
– Миракл погиб, одно кольцо потеряно, и неизвестно, где искать вход в лабиринт… – с сомнением покачала головой Лора.
Старик помолчал, как бы взвешивая все аргументы за и против, и наконец произнес:
– Ты знаешь, девочка, я почему-то верю этому парню. И хочу рассказать ему все. Неизвестно, как сложаться обстоятельства в дальнейшем, я ведь уже далеко не молод. Поэтому слушай внимательно.
Под дворцом короля и под ареной для турниров находится секретный лабиринт. Он ведет к подземному залу, откуда производится управление Древним оружием. Круг Посвященных должен собраться там. Только когда все шестеро соберутся вместе и вложат свои волшебные камни в пьедестал Небесного Огня, откроются Звездные Врата. Многие годы, со времен окончания войны королей и нападения Конаха, никто не бывал в этих переходах. Говорят, что Посвященные наложили заклинание, запрещающее доступ в лабиринт. Как бы там ни было, а за последние сто лет пропали шесть человек королевских слуг и охраны, сунувшиеся в этот лабиринт. Этого было достаточно, и прадед нынешнего короля велел замуровать проход из дворца в лабиринт и строго-настрого запретил всяческие упоминания о нем. С тех пор сменилось несколько поколений Посвященных, хранящих волшебные камни, но так никто из них и не побывал в секретном лабиринте.
Старик умолк и отхлебнул остывшего чая.
– Значит, теперь Посвященные не смогут использовать Небесный Огонь? – встревоженно спросил Квентин.
– Приходи завтра чуть пораньше, – приветливо улыбнулась Лора. – И мы сможем более предметно поговорить о наших делах.
Уже стояла звездная ночь, когда Квентин, поблагодарив за гостеприимство, попрощался с хозяевами и вышел на улицу. В городе было тихо и пустынно. Кое-где из-за закрытых ставней пробивались полоски неяркого света. Здесь на юге луна светила ярко, и самые обыденные предметы, рельефно выхваченные из ночного мрака ее волшебным светом, превращались в порождения причудливой фантазии.
Квентин шел по узким запутанным улочкам, чутко прислушиваясь к настороженной тишине вокруг. Иногда он попадал в кромешную тьму закрытых со всех сторон улочек-галерей, и здесь ему приходилось то и дело наталкиваться на разбросанные повсюду ящики, бочки, возки и корзины, а то и просто на кучи мусора. Фонарей на этой окраине не было и в помине. Никто из прохожих не встретился ему в этот час. И только каблуки его башмаков бодро чеканили шаг по мостовой.
Но все-таки он с облегчением перевел дух, когда вышел на хорошо освещенную дворцовую площадь. Королевский дворец был подсвечен фонарями и выделялся из темноты белой сахарной громадой. Подсвечен был и фонтан, в котором радужными огоньками переливались струйки воды. Над входом в храм ярко сияло золотое всевидящее око. Лестница, ведущая в храм, освещалась рядом установленных на треножники факелов. Двери храма были приоткрыты, и из-за них лился наружу рубиновый свет.
Караул стражников со вскинутыми на плечи алебардами прошагал мимо, с подозрением покосившись на Квентина, – кто это тут разгуливает в ночи. Над резными колоннами арены раскинулся шатер звездного неба. Воздух был свежим и доносил прохладу уже остывшего моря.
«Завтра днем обязательно схожу к морю, – подумал Квентин. – Времени до встречи с Лорой и ее дедом более чем достаточно».
Он свернул к гостинице и тут только увидел, что от темной стены соседнего дома отделились две фигуры. Перехватив взгляд Квентина и обнаружив, что их заметили, они обняли друг друга за плечи, загорланили какую-то песню и, изображая пьяных, пошатываясь, побрели вниз по улице. Но что-то в их лицах не понравилось Квентину, чем-то они неуловимо отличались от местных жителей. Да и песня у них была какой-то странной, слова ее звучали с неместным выговором.
«Ладно, будет тебе», – успокоил себя Квентин и вошел в гостиницу. Здесь на первом этаже находился трактир, и даже сейчас, ночью, некоторые из столиков были заняты завсегдатаями.
Рыцари, крестьяне, купцы, ремесленники, моряки, – все эти искатели приключений прибыли с разных концов королевства, чтобы принять участие в открытом турнире или же просто поглазеть на него. Многие из них целый год копили деньги на этот праздник жизни и теперь коротали время за игрой в кости и выпивкой.
– Эй, парень! – окликнула его веселая компания, среди которой были и девушки. – Присаживайся к нам, угощаем!
Квентин вежливо поблагодарил их и поднялся на второй этаж к себе в комнату. Ему нужно было хорошо отдохнуть и набраться сил перед завтрашним днем.
Он уснул почти сразу же, как только его голова коснулась жесткой гостиничной подушки. Сны пришли только под утро и были, как всегда, странными. Далекий неясный голос, звучащий с назидательными интонациями, пытался что-то объяснить ему. «Грибы, – даже во сне подумал Квентин. – Когда же наконец вы сможете достучаться до меня…»
Проснулся он рано. Солнышко ласково манило на улицу, щекоча в носу игривым лучиком. Квентин встал с постели бодрый и сильный. «На море! – твердо решил он. – Все дела потом, а сейчас – на море!» Разбудив дремавшего за стойкой буфетчика, он перекусил хлебом и горячим чаем, а затем весело сбежал с высокого каменного крыльца на улицу.
Рыбачьи шхуны уже белели парусами в голубой дали. Рыбаки с рассветом выходили на промысел, чтобы уже к полудню доставить на базар свежий улов. Квентин потрогал море рукой, оно было теплым и ласковым. Пройдя вдоль крепостных стен, стоящих на высоких нависающих над морем скалах, он нашел укромное местечко, где можно было спокойно искупаться, не привлекая ненужных взоров.
Он плыл, поворачиваясь в воде и с наслаждением подставляя под набегающие волны то один бок, то другой. Не было ничего лучше, чем это утреннее купание. Через полчаса, устав плавать, он вылез на берег, уселся на нагретый камень и с удовольствием подставил свое тело солнцу. В северной Монтании климат был суров, и эти привычные для южан удовольствия были там не доступны. Было просто здорово, и снова хотелось жить, бороться и любить.
Он все больше углублялся в окраинную часть города. Ему было нечего бояться – верный меч Гедара висел на поясе, но какое-то странное чувство, что за ним пристально наблюдают, не покидало его. Он несколько раз неожиданно останавливался и резко поворачивался, но так ничего подозрительного и не заметил, разве что какой-то зеркальный отблеск пару раз метнулся по темным стенам у него за спиной.
Лавка Лоры находилась на самом краю города. Непосредственно за этим домом рос небольшой сад, а уже за ним начинались массивные стены городских укреплений. По тому, что в лавке горел свет, Квентин понял, что внутри кто-то есть, хотя двери уже были заперты. Прежде чем постучать, Квентин еще раз обернулся, – не следят ли за ним. И опять ему почудилось, что промелькнул световой блик. «Ладно, – подумал он. – Разберемся и с этим». Стучать в дверь пришлось довольно долго, прежде чем внутри раздались шаркающие шаги, и неприветливый голос со старческим дребезжанием спросил:
– Чего надо?
– Я хотел бы видеть Лору.
– Мы закрыты, приходи завтра.
– Это по очень важному делу.
– Ничего не знаю, она будет завтра с утра, тогда и приходи.
– Передайте ей, что у меня для нее послание от Миракла.
За дверью раздалось невнятное бурчание, затем послышались удаляющиеся шаркающие шаги. Квентин не знал, как это расценивать, – уйти ему или остаться. Какое-то время он провел в нерешительности, прежде чем снова услышал шаги за дверью. На этот раз это была поступь легких каблучков.
Засов со стуком отодвинулся, и на Квентина уставилась пара встревоженных голубых глаз. Темные вьющиеся волосы, хорошо оттеняющие матовую белизну лба, выбились из-под второпях надетой шляпки. Глаза все еще настороженно ощупывали незнакомца, а на ярких губах уже появилась нерешительная, но приятная полуулыбка. Тонкие черты лица, может, чуть вздернутый, но аккуратный носик. В общем, перед Квентином стояла хорошенькая девушка.
– Проходите, – сказала она и улыбнулась смелее. – Я – Лора.
Квентин переступил порог, и ему вновь почудилось, что кто-то смотрит ему в спину.
– Меня зовут Квентин, – он никак не ожидал, что Лора окажется красивой девушкой, поэтому чувствовал себя немного смущенным.
– Да, интересно… Откуда вы прибыли?
Квентин решил, что будет говорить всю правду, чего бы это ему ни стоило. Ведь если пытаешься завоевать доверие людей, ты тоже должен им довериться.
– Я из Монтании.
– Из Монтании? – глаза Лоры широко раскрылись. – Слышишь, дед, – обратилась она к старику, который, стараясь оставаться незамеченным, стоял у двери во внутреннее помещение магазина. – Этот молодой человек из Монтании,
– Квентин подумал, что с таким выражением, очевидно, представляют говорящего крокодила.
– Но ведь, как мы слышали, Монтании больше не существует?
– Да, это так… – голос Квентина чуть заметно дрогнул. – Я, по всей видимости, последний, кому удалось спастись.
– Что ж мы стоим, – словно почувствовав возникшую в разговоре неловкость, засуетилась Лора. – Проходите сюда, – она кивнула на вход в подсобку. – Сейчас мы с дедом поставим чай. Ну, что ж ты стоишь, дед, – окликнула она растерявшегося старика.
Квентин с трудом пробрался через нагромождение плетеных корзин, железных ведер, лопат, грабель, вил и прочего садового инструмента, – вся лавка, включая и настенные полки, была завалена хозяйственным инвентарем.
Небольшое комнатка за прилавком была более уютной. Здесь стоял небольшой круглый столик на резных ножках и четыре стула из гнутого дерева вокруг него. Окон не было, но над столом висела большая масляная лампа. Вдоль стен и здесь громоздились ряды корзин, заполненных разными полезными в хозяйстве мелочами.
Старик, одетый в длинную белую с красными клетками рубаху, поставил на огонь чайник, а на стол корзинку с хрустящим посыпанным сахаром печеньем. За все это время он не сказал ни слова, только украдкой внимательно разглядывал Квентина. Сколько ни пытался определить Квентин возраст старика, это ему не удалось. Видимо, он уже перешагнул ту неразличимую на глаз границу, которая разделяет восемьдесят и сто лет. Волос его на голове почти не осталось, а вот борода клинышком все еще блестела благородной сединой. Какое-то мимолетное сходство с Лорой выдавало их родство, и только теперь в свете лампы Квентин заметил, что у них у обоих голубые глаза, только у старика выстуженные годами, бледно-голубые, как мартовское небо, а у Лоры яркие, сияющие голубыми лучами растворенного в море солнца. Такие глаза были у его матери.
– Дед воспитал меня, когда я осталась без родителей. Он человек заслуженный, и храбрый, и старый настолько, – Лора игриво подмигнула старику, – что помнит войны Великих Королей.
– Лорочка… – только и сумел сказать дед. Он откашлялся и решил представиться: – Меня зовут Нестор. Я помню Миракла еще в молодые годы. Как он там поживает? Мы собирались к нему на прошлой неделе, да все, знаете, как получается…
– Миракл умер.
– Умер? – воскликнули дед и Лора. – Как умер?
– Погиб в бою.
– В бою? – переспросил старик.
– Да. Я гостил у него. Войска Конаха напали на нас. Они разрушили башню до основания, а я еле ушел от погони.
– Боже мой! – воскликнула Лора. – Войска Конаха у границ Терраны!
– Но это даже не самое главное. Самое главное, – Квентин обвел присутствующих испытующим взглядом, как бы убеждая себя в их лояльности, – то, что у Конаха появились новые солдаты. Это ужасные монстры, они в сто раз страшнее и опаснее, чем гоблины и прочие до сих пор известные чудовища.
– Бедный Миракл, такая беда… – старик поник головой, так тяжело принял эти нерадостные вести. – Враги у порога, а наш король как всегда ничего не знает.
Квентин достал из дорожного мешка книгу Миракла и положил на стол. Нестор поднял голову и взглянул на книгу. Слеза, скатившись у него по щеке, замерла на серебристых волосках бороды. Лора тоже как-то растерялась, так все быстро, без подготовки, выложил Квентин.
– Вот, он велел передать вам книгу, в знак того, что мне можно доверять. Правда, когда меня арестовали, я боялся, что ее отберут, но, слава Высшей Силе, все обошлось. Миракл просил помочь мне и говорил о Круге Посвященных и Древнем оружии. Конаха надо остановить, и Миракл заверил меня, что только вы можете помочь мне в этом.
– Круг Посвященных… – произнесла Лора в задумчивости, как бы пробуя каждое слово на вкус. – Когда-то дед был связан с ними. Но сейчас… Кто пропал, кто потерял… Может, лучше предупредить короля Стефана о надвигающейся опасности?
– Нет, Лора, – твердым голосом произнес Нестор, выпрямившись за столом.
– Король никогда не станет ввязываться в драку с Конахом, он скорее предпочтет капитулировать, и тогда мы разделим участь Монтании и других королевств. Квентин прав, нам необходимо вновь собрать Круг Посвященных, хотя сделать это будет непросто.
Многие отошли от дел. Предпочли забиться в норы, как мыши. Королевство, когда-то великое, приходит в упадок. Король делает вид, что ничего не происходит, видимо, надеется прожить свой век в тишине и покое, а там будь, что будет.
– Потому, как меня встретили на границе, я уже многое понял, – добавил Квентин. – А что это за обряд испытания Небесным Огнем, который надо мной учинили?
– Это, в общем-то, и есть демонстрация мощи Древнего оружия, о котором ты говорил. Только никто из судей и жрецов не понимает этого, они и вправду считают, что действует Небесная Сила, защищающая нас от гоблинов, троллей, уродов и прочей нечисти. Но им прекрасно известно, что Небесный Огонь сам распознает гоблинов, автоматически. А весь этот обряд, думаю, они выдумали лишь для того, чтобы укрепить свою власть и показать, что они тоже что-то значат.
– Вы говорили о Круге Посвященных. Кто эти люди?
– Только Круг Посвященных, собравшись вместе, может открыть доступ к Силе, – произнес старик, придавая значение каждому слову. – Сила Небесного Огня была открыта Посвященным в самом конце войны между Великими Королями. И благодаря воле провидения, служила нам надежной защитой от вторжения Конаха. Круг Посвященных сумел использовать эту силу и остановить армии Конаха на подступах к Терране, сохранив таким образом, последнее свободное королевство людей. Конах надолго запомнил урок, который ему преподнесли, и все эти годы мы чувствовали себя в безопасности.
Что же касается хаотичных набегов гоблинов, то тут это оружие действует автоматически, останавливая их на границах Терраны. Против людей же его использовать может только Круг Посвященных, если соберется вместе. Ведь, как ты знаешь, армия Конаха в большинстве своем состоит из людей.
Квентин внимательно слушал Нестора – много неизвестного открылось ему.
– Что же теперь делать, дед? – спросила Лора.
– Я встречусь и переговорю с нужными людьми. Может быть, что-нибудь и удастся, ведь не все еще потеряли совесть. Тем более что всем нам теперь угрожает большая опасность.
– Ты думаешь, мы сможем собрать Круг Посвященных?
– Не знаю, но мы должны сделать все, что в наших силах.
– Миракл погиб, одно кольцо потеряно, и неизвестно, где искать вход в лабиринт… – с сомнением покачала головой Лора.
Старик помолчал, как бы взвешивая все аргументы за и против, и наконец произнес:
– Ты знаешь, девочка, я почему-то верю этому парню. И хочу рассказать ему все. Неизвестно, как сложаться обстоятельства в дальнейшем, я ведь уже далеко не молод. Поэтому слушай внимательно.
Под дворцом короля и под ареной для турниров находится секретный лабиринт. Он ведет к подземному залу, откуда производится управление Древним оружием. Круг Посвященных должен собраться там. Только когда все шестеро соберутся вместе и вложат свои волшебные камни в пьедестал Небесного Огня, откроются Звездные Врата. Многие годы, со времен окончания войны королей и нападения Конаха, никто не бывал в этих переходах. Говорят, что Посвященные наложили заклинание, запрещающее доступ в лабиринт. Как бы там ни было, а за последние сто лет пропали шесть человек королевских слуг и охраны, сунувшиеся в этот лабиринт. Этого было достаточно, и прадед нынешнего короля велел замуровать проход из дворца в лабиринт и строго-настрого запретил всяческие упоминания о нем. С тех пор сменилось несколько поколений Посвященных, хранящих волшебные камни, но так никто из них и не побывал в секретном лабиринте.
Старик умолк и отхлебнул остывшего чая.
– Значит, теперь Посвященные не смогут использовать Небесный Огонь? – встревоженно спросил Квентин.
– Приходи завтра чуть пораньше, – приветливо улыбнулась Лора. – И мы сможем более предметно поговорить о наших делах.
Уже стояла звездная ночь, когда Квентин, поблагодарив за гостеприимство, попрощался с хозяевами и вышел на улицу. В городе было тихо и пустынно. Кое-где из-за закрытых ставней пробивались полоски неяркого света. Здесь на юге луна светила ярко, и самые обыденные предметы, рельефно выхваченные из ночного мрака ее волшебным светом, превращались в порождения причудливой фантазии.
Квентин шел по узким запутанным улочкам, чутко прислушиваясь к настороженной тишине вокруг. Иногда он попадал в кромешную тьму закрытых со всех сторон улочек-галерей, и здесь ему приходилось то и дело наталкиваться на разбросанные повсюду ящики, бочки, возки и корзины, а то и просто на кучи мусора. Фонарей на этой окраине не было и в помине. Никто из прохожих не встретился ему в этот час. И только каблуки его башмаков бодро чеканили шаг по мостовой.
Но все-таки он с облегчением перевел дух, когда вышел на хорошо освещенную дворцовую площадь. Королевский дворец был подсвечен фонарями и выделялся из темноты белой сахарной громадой. Подсвечен был и фонтан, в котором радужными огоньками переливались струйки воды. Над входом в храм ярко сияло золотое всевидящее око. Лестница, ведущая в храм, освещалась рядом установленных на треножники факелов. Двери храма были приоткрыты, и из-за них лился наружу рубиновый свет.
Караул стражников со вскинутыми на плечи алебардами прошагал мимо, с подозрением покосившись на Квентина, – кто это тут разгуливает в ночи. Над резными колоннами арены раскинулся шатер звездного неба. Воздух был свежим и доносил прохладу уже остывшего моря.
«Завтра днем обязательно схожу к морю, – подумал Квентин. – Времени до встречи с Лорой и ее дедом более чем достаточно».
Он свернул к гостинице и тут только увидел, что от темной стены соседнего дома отделились две фигуры. Перехватив взгляд Квентина и обнаружив, что их заметили, они обняли друг друга за плечи, загорланили какую-то песню и, изображая пьяных, пошатываясь, побрели вниз по улице. Но что-то в их лицах не понравилось Квентину, чем-то они неуловимо отличались от местных жителей. Да и песня у них была какой-то странной, слова ее звучали с неместным выговором.
«Ладно, будет тебе», – успокоил себя Квентин и вошел в гостиницу. Здесь на первом этаже находился трактир, и даже сейчас, ночью, некоторые из столиков были заняты завсегдатаями.
Рыцари, крестьяне, купцы, ремесленники, моряки, – все эти искатели приключений прибыли с разных концов королевства, чтобы принять участие в открытом турнире или же просто поглазеть на него. Многие из них целый год копили деньги на этот праздник жизни и теперь коротали время за игрой в кости и выпивкой.
– Эй, парень! – окликнула его веселая компания, среди которой были и девушки. – Присаживайся к нам, угощаем!
Квентин вежливо поблагодарил их и поднялся на второй этаж к себе в комнату. Ему нужно было хорошо отдохнуть и набраться сил перед завтрашним днем.
Он уснул почти сразу же, как только его голова коснулась жесткой гостиничной подушки. Сны пришли только под утро и были, как всегда, странными. Далекий неясный голос, звучащий с назидательными интонациями, пытался что-то объяснить ему. «Грибы, – даже во сне подумал Квентин. – Когда же наконец вы сможете достучаться до меня…»
Проснулся он рано. Солнышко ласково манило на улицу, щекоча в носу игривым лучиком. Квентин встал с постели бодрый и сильный. «На море! – твердо решил он. – Все дела потом, а сейчас – на море!» Разбудив дремавшего за стойкой буфетчика, он перекусил хлебом и горячим чаем, а затем весело сбежал с высокого каменного крыльца на улицу.
Рыбачьи шхуны уже белели парусами в голубой дали. Рыбаки с рассветом выходили на промысел, чтобы уже к полудню доставить на базар свежий улов. Квентин потрогал море рукой, оно было теплым и ласковым. Пройдя вдоль крепостных стен, стоящих на высоких нависающих над морем скалах, он нашел укромное местечко, где можно было спокойно искупаться, не привлекая ненужных взоров.
Он плыл, поворачиваясь в воде и с наслаждением подставляя под набегающие волны то один бок, то другой. Не было ничего лучше, чем это утреннее купание. Через полчаса, устав плавать, он вылез на берег, уселся на нагретый камень и с удовольствием подставил свое тело солнцу. В северной Монтании климат был суров, и эти привычные для южан удовольствия были там не доступны. Было просто здорово, и снова хотелось жить, бороться и любить.
Глава 24. Круг Посвященных
Фарт загрузился с самого утра, и жизнь выглядела вполне сносно. Столик на открытой веранде в «Трех поросятах» стал настоящим капитанским мостиком. И он, капитан Фарт, крепко держась за штурвал, бесстрашно одолевал морскую стихию. В руках чувствовалась привычная твердость, а глаза обрели уже позабытую зоркость, пристально всматриваясь в даль морского горизонта: не покажется ли где земля или опасные рифы. Жизнь после унылой трезвости, которой он всегда маялся на берегу, вновь обрела смысл.
«Нет, рано это они списали за борт такого морского волка, как я, – думал Фарт. – Очень рано. Они еще придут, еще попросят, бухнутся в ноги, и тогда придет мой черед покуражиться над ними, – он пригрозил кулаком кому-то невидимому. – Лучше Фарта никто не может водить суда, никто, так как я, не разбирается в навигации и не знает северных морей».
Его списали, а точнее однажды просто выбросили пьяного за борт несколько лет тому назад. И все это время его преследовала острая тоска, когда он видел корабли, отправляющиеся из гавани. И эту свою тоску он уже три года старательно топил в хмельном океане вина. Но каждый раз, просыпаясь с похмелья, он ощущал ее вновь и вновь. Она жила постоянно с ним, здесь, рядом, по соседству: в криках чаек, проносящихся над гладью моря, в белых парусах, реющих над шхунами, в звуках морских волн, с силой обрушивающихся на скалистый берег, в браваде моряков, рассказывающих обычные морские небылицы, которые теперь ему, капитану Фарту, приходилось выслушивать с завистливым одобрением вместе с другими сухопутными. И только после хорошей порции рома душа его оживала и вместе с просоленным ветром и чайками улетала к бурным морским просторам.
Вот и сейчас он сидел на солнышке и жмурился, как сытый кот. «Рано еще отчаиваться. Все еще впереди», – успокаивал он себя. Найдутся еще и на его старую задницу приключения.
Он прикрыл глаза и задремал, как ему показалось, всего на минутку. А когда открыл, то увидел, что от моря поднимается этот парень, гоблин, как его там…
– Эй, парень! Гоблин, как тебя там… Заруливай к пирсу! – закричал Фарт, приподнявшись за столиком и опираясь на него руками, чтобы таким образом удержать равновесие. – Извини, дружище, вылетело, как тебя зовут, – Фарт явно был рад встрече.
– Квентин.
– Точно, Квентин! Принц Квентин! – расхохотался Фарт.
– Почему принц? – спросил Квентин.
«Лежит страна Монтания у западных морей.
Нет никого отважнее живущих там людей.
Легендами и тайнами известна та страна, и древней славой бранною гремела на века.
И знали все народы, и воины, мореходы, что не было смелее их древних королей», – вместо ответа пропел Фарт хорошо знакомый Квентину гимн.
– Лет десять назад стояли мы в портах Монтании, и помню, у тамошнего короля Роланда был сынишка Квентин. Вот и пришло мне на ум что-то такое… – пояснил Фарт.
– Интересно… – заметил Квентин.
– Ладно, гоблин, хватит грустить! Давай-ка лучше пропустим по стаканчику и там определимся: есть нам, о чем поговорить, или нет.
Фарт наполнил стаканы, и Квентин выпил, хотя признаться, сам не ожидал от себя такого. Горячая влага мгновенно растеклась по всему телу, ударила в голову. И уже через несколько минут он почувствовал себя очень хорошо. Они сидели за столиком и, боясь потревожить то блаженное состояние духа, которое их охватило, смотрели в даль на море.
– Значит, отпустили тебя наши судьи, не нашли в тебе гоблина? – спросил Фарт.
– Не нашли.
– Это хорошо… А что это ты все там говорил об опасности, о своем важном задании? Это что, все правда?
Квентин не мог припомнить, чтобы о чем-то таком говорил Фарту.
– Ничего я такого не говорил.
– Ты думаешь, я был настолько пьян, что ничего не помню? А о чем это ты так усиленно бормотал во сне, тоже не помнишь?
– Не помню.
– Ну, как знаешь. Скажу только, что если ты и вправду интересуешься Небесным Огнем, то могу познакомить тебя с отличным парнем. Его зовут Патрик, он священник, жрец Небесного Огня, но не идиот в отличие от других. Многое знает из Древней истории, и у него, похоже, есть своя точка зрения на Небесный Огонь и на историю. В общем, занятный малый. Еще по стаканчику?
Квентин не стал отказываться – собеседник оказался интересным и умел поддержать компанию.
– Давай выпьем, парень, – Фарт поднял стаканчик вина. – За то, чтобы всегда можно было положиться на крепкое плечо друга, за то, чтобы всегда знать, что друг тебя не бросит в беде и не предаст. Давай! – они стукнулись стаканами и выпили.
– Плохие вести принесли моряки: Конах разрушил Монтанию. Чувствую я, что и до нас скоро доберется, а наши и не чешутся…
Сердце Квентина сжалось, так хотелось ему открыться этому человеку, обрести в нем опору, но он не смел.
– Теперь Конаха ничего не остановит, – твердо сказал Квентин. – Он будет продолжать сеять смерть, хаос и разрушения, пока полностью не уничтожит землю и людей. И Террана у него на пути, как кость в горле.
– Верно говоришь, парень, верно. Только наши слабоумные правители не могут или не хотят понять этого и продолжают заигрывать с Конахом. Они думают, что им поможет Небесный Огонь, что он остановит войска Конаха, как остановил их в старину. Но самое смешное то, что эти идиоты и впрямь думают, что Небесный Огонь – это что-то вроде Бога. Хотя спроси любого мальчишку на улице, и он скажет, что Небесный Огонь против людей бессилен. Против людей Небесный Огонь не действует, если только не будет соблюден определенный ритуал, секрет которого никто из наших жрецов не знает. А у Конаха в армиях, как ты знаешь, полно людей. Да и против гоблинов что-то уж он давненько не срабатывает. Кто его знает, сколько этих гоблинов и уродов разгуливает по Терране. Вот жрецы и пыжатся, все пытаются восстановить Древний ритуал. А впрочем, если тебе это интересно, ты лучше поговори с Патриком, он-то лучше меня пониает в этих делах, – Фарт вплотную приблизился к Квентину так, чтобы произносимые слова оставались только между ними. – Он говорит, что у него скоро будет посвящение или что-то такое в этом роде.
– Ему можно доверять? – спросил Квентин.
– Вполне, так же как мне. Он сегодня как раз отправляет службу в храме. Сходи туда, передай привет от Фарта, и он расскажет все, что тебя интересует.
Храм же, напротив, в эти часы был пуст. Все были заняты дневными хлопотами, рассчитывая позаботиться о своей душе как-нибудь в другой раз, как время будет.
Квентин поднялся по высоким каменным ступеням и, пройдя через овальные золотые ворота, оказался в прохладном и тихом, после разгоряченного дня, сумраке храма.
Высоко, под самым потолком, находился ряд небольших мозаичных окон, через которые все пространство храма было пронизано столбами разноцветного света. Внизу храм освещался розовыми светильниками, висящими вдоль стен. Несколько человек прихожан сидели на длинных, стоящих в ряд, деревянных скамьях. На вершине уходящей ввысь четырехугольной пирамиды храма было проделано сквозное отверстие, сквозь которое проглядывал квадрат голубого неба. Очевидно, такая открытость неба, как и в здании суда, должна была обеспечивать доступность человека Небесному Огню.
Жрец, облаченный в мантию из пурпурного бархата, быстро читал молитву с небольшого возвышения, расположенного на противоположном от входа конце зала. Перед ним на аналое лежала толстая книга. Квентин опустился на скамейку и с облегчением почувствовал приятный холодок, пробежавший по телу. Ждать не пришлось слишком долго, служба скоро закончилась, и жрец, молодой мужчина, проворно сбежал по ступенькам сцены и направился к боковой двери, спрятанной в глубокой арке.
Квентин, как и другие прихожане, поднялся со своего места – дневная служба закончилась. Но вместо того, чтобы пройти к выходу, он подошел к двери, за которой скрылся священник. Он постучал в дверь, и голос за дверью ответил:
– Да-да, входите.
Квентин вошел в небольшую комнату, в ней, в отличие от основного зала, света было достаточно. Окна здесь были значительно больше, хоть и располагались так же высоко. Помещение напоминало библиотеку: вдоль стен стояли стеллажи с книгами и различными предметами культа. Священник сидел за большим письменным столом, заваленным книгами и различными магическими предметами.
– Здравствуйте, вы преподобный Патрик?
– Здравствуйте, я.
– Мне посоветовал обратиться к вам Фарт, – произнес Квентин, все еще сомневаясь в успехе своей затеи.
– А… Что ж проходите, молодой человек, присаживайтесь, – он кивнул на два оббитых зеленым бархатом кресла, стоящих возле стола. – Рассказывайте. Может быть, мне удастся облегчить ваши душевные муки или удовлетворить духовную жажду, обусловленную извечным поиском истины, – он поднял лицо, и на Квентина с интересом взглянули умные карие глаза. Обрамленное темными волнистыми волосами, спадающими на воротник сутаны, лицо преподобного Патрика было открытым и внушало симпатию.
– Я хотел бы поговорить о Небесном Огне.
– Вы правильно поступили, что обратились ко мне. Но вопрос весьма обширен, и хотелось бы знать, что конкретно вас интересует.
– Сможет ли Небесный Огонь остановить вторжение Конаха, если он нападет на Террану?
«Нет, рано это они списали за борт такого морского волка, как я, – думал Фарт. – Очень рано. Они еще придут, еще попросят, бухнутся в ноги, и тогда придет мой черед покуражиться над ними, – он пригрозил кулаком кому-то невидимому. – Лучше Фарта никто не может водить суда, никто, так как я, не разбирается в навигации и не знает северных морей».
Его списали, а точнее однажды просто выбросили пьяного за борт несколько лет тому назад. И все это время его преследовала острая тоска, когда он видел корабли, отправляющиеся из гавани. И эту свою тоску он уже три года старательно топил в хмельном океане вина. Но каждый раз, просыпаясь с похмелья, он ощущал ее вновь и вновь. Она жила постоянно с ним, здесь, рядом, по соседству: в криках чаек, проносящихся над гладью моря, в белых парусах, реющих над шхунами, в звуках морских волн, с силой обрушивающихся на скалистый берег, в браваде моряков, рассказывающих обычные морские небылицы, которые теперь ему, капитану Фарту, приходилось выслушивать с завистливым одобрением вместе с другими сухопутными. И только после хорошей порции рома душа его оживала и вместе с просоленным ветром и чайками улетала к бурным морским просторам.
Вот и сейчас он сидел на солнышке и жмурился, как сытый кот. «Рано еще отчаиваться. Все еще впереди», – успокаивал он себя. Найдутся еще и на его старую задницу приключения.
Он прикрыл глаза и задремал, как ему показалось, всего на минутку. А когда открыл, то увидел, что от моря поднимается этот парень, гоблин, как его там…
– Эй, парень! Гоблин, как тебя там… Заруливай к пирсу! – закричал Фарт, приподнявшись за столиком и опираясь на него руками, чтобы таким образом удержать равновесие. – Извини, дружище, вылетело, как тебя зовут, – Фарт явно был рад встрече.
– Квентин.
– Точно, Квентин! Принц Квентин! – расхохотался Фарт.
– Почему принц? – спросил Квентин.
«Лежит страна Монтания у западных морей.
Нет никого отважнее живущих там людей.
Легендами и тайнами известна та страна, и древней славой бранною гремела на века.
И знали все народы, и воины, мореходы, что не было смелее их древних королей», – вместо ответа пропел Фарт хорошо знакомый Квентину гимн.
– Лет десять назад стояли мы в портах Монтании, и помню, у тамошнего короля Роланда был сынишка Квентин. Вот и пришло мне на ум что-то такое… – пояснил Фарт.
– Интересно… – заметил Квентин.
– Ладно, гоблин, хватит грустить! Давай-ка лучше пропустим по стаканчику и там определимся: есть нам, о чем поговорить, или нет.
Фарт наполнил стаканы, и Квентин выпил, хотя признаться, сам не ожидал от себя такого. Горячая влага мгновенно растеклась по всему телу, ударила в голову. И уже через несколько минут он почувствовал себя очень хорошо. Они сидели за столиком и, боясь потревожить то блаженное состояние духа, которое их охватило, смотрели в даль на море.
– Значит, отпустили тебя наши судьи, не нашли в тебе гоблина? – спросил Фарт.
– Не нашли.
– Это хорошо… А что это ты все там говорил об опасности, о своем важном задании? Это что, все правда?
Квентин не мог припомнить, чтобы о чем-то таком говорил Фарту.
– Ничего я такого не говорил.
– Ты думаешь, я был настолько пьян, что ничего не помню? А о чем это ты так усиленно бормотал во сне, тоже не помнишь?
– Не помню.
– Ну, как знаешь. Скажу только, что если ты и вправду интересуешься Небесным Огнем, то могу познакомить тебя с отличным парнем. Его зовут Патрик, он священник, жрец Небесного Огня, но не идиот в отличие от других. Многое знает из Древней истории, и у него, похоже, есть своя точка зрения на Небесный Огонь и на историю. В общем, занятный малый. Еще по стаканчику?
Квентин не стал отказываться – собеседник оказался интересным и умел поддержать компанию.
– Давай выпьем, парень, – Фарт поднял стаканчик вина. – За то, чтобы всегда можно было положиться на крепкое плечо друга, за то, чтобы всегда знать, что друг тебя не бросит в беде и не предаст. Давай! – они стукнулись стаканами и выпили.
– Плохие вести принесли моряки: Конах разрушил Монтанию. Чувствую я, что и до нас скоро доберется, а наши и не чешутся…
Сердце Квентина сжалось, так хотелось ему открыться этому человеку, обрести в нем опору, но он не смел.
– Теперь Конаха ничего не остановит, – твердо сказал Квентин. – Он будет продолжать сеять смерть, хаос и разрушения, пока полностью не уничтожит землю и людей. И Террана у него на пути, как кость в горле.
– Верно говоришь, парень, верно. Только наши слабоумные правители не могут или не хотят понять этого и продолжают заигрывать с Конахом. Они думают, что им поможет Небесный Огонь, что он остановит войска Конаха, как остановил их в старину. Но самое смешное то, что эти идиоты и впрямь думают, что Небесный Огонь – это что-то вроде Бога. Хотя спроси любого мальчишку на улице, и он скажет, что Небесный Огонь против людей бессилен. Против людей Небесный Огонь не действует, если только не будет соблюден определенный ритуал, секрет которого никто из наших жрецов не знает. А у Конаха в армиях, как ты знаешь, полно людей. Да и против гоблинов что-то уж он давненько не срабатывает. Кто его знает, сколько этих гоблинов и уродов разгуливает по Терране. Вот жрецы и пыжатся, все пытаются восстановить Древний ритуал. А впрочем, если тебе это интересно, ты лучше поговори с Патриком, он-то лучше меня пониает в этих делах, – Фарт вплотную приблизился к Квентину так, чтобы произносимые слова оставались только между ними. – Он говорит, что у него скоро будет посвящение или что-то такое в этом роде.
– Ему можно доверять? – спросил Квентин.
– Вполне, так же как мне. Он сегодня как раз отправляет службу в храме. Сходи туда, передай привет от Фарта, и он расскажет все, что тебя интересует.
* * *
Квентин вновь шел по оживленным и шумным в этот час улицам города. Люди что-то покупали, продавали, спешили по своим делам, ехали на лошадях и в каретах, – во всем чувствовалось энергичное движение жизни.Храм же, напротив, в эти часы был пуст. Все были заняты дневными хлопотами, рассчитывая позаботиться о своей душе как-нибудь в другой раз, как время будет.
Квентин поднялся по высоким каменным ступеням и, пройдя через овальные золотые ворота, оказался в прохладном и тихом, после разгоряченного дня, сумраке храма.
Высоко, под самым потолком, находился ряд небольших мозаичных окон, через которые все пространство храма было пронизано столбами разноцветного света. Внизу храм освещался розовыми светильниками, висящими вдоль стен. Несколько человек прихожан сидели на длинных, стоящих в ряд, деревянных скамьях. На вершине уходящей ввысь четырехугольной пирамиды храма было проделано сквозное отверстие, сквозь которое проглядывал квадрат голубого неба. Очевидно, такая открытость неба, как и в здании суда, должна была обеспечивать доступность человека Небесному Огню.
Жрец, облаченный в мантию из пурпурного бархата, быстро читал молитву с небольшого возвышения, расположенного на противоположном от входа конце зала. Перед ним на аналое лежала толстая книга. Квентин опустился на скамейку и с облегчением почувствовал приятный холодок, пробежавший по телу. Ждать не пришлось слишком долго, служба скоро закончилась, и жрец, молодой мужчина, проворно сбежал по ступенькам сцены и направился к боковой двери, спрятанной в глубокой арке.
Квентин, как и другие прихожане, поднялся со своего места – дневная служба закончилась. Но вместо того, чтобы пройти к выходу, он подошел к двери, за которой скрылся священник. Он постучал в дверь, и голос за дверью ответил:
– Да-да, входите.
Квентин вошел в небольшую комнату, в ней, в отличие от основного зала, света было достаточно. Окна здесь были значительно больше, хоть и располагались так же высоко. Помещение напоминало библиотеку: вдоль стен стояли стеллажи с книгами и различными предметами культа. Священник сидел за большим письменным столом, заваленным книгами и различными магическими предметами.
– Здравствуйте, вы преподобный Патрик?
– Здравствуйте, я.
– Мне посоветовал обратиться к вам Фарт, – произнес Квентин, все еще сомневаясь в успехе своей затеи.
– А… Что ж проходите, молодой человек, присаживайтесь, – он кивнул на два оббитых зеленым бархатом кресла, стоящих возле стола. – Рассказывайте. Может быть, мне удастся облегчить ваши душевные муки или удовлетворить духовную жажду, обусловленную извечным поиском истины, – он поднял лицо, и на Квентина с интересом взглянули умные карие глаза. Обрамленное темными волнистыми волосами, спадающими на воротник сутаны, лицо преподобного Патрика было открытым и внушало симпатию.
– Я хотел бы поговорить о Небесном Огне.
– Вы правильно поступили, что обратились ко мне. Но вопрос весьма обширен, и хотелось бы знать, что конкретно вас интересует.
– Сможет ли Небесный Огонь остановить вторжение Конаха, если он нападет на Террану?