Воронкин Игорь. Звездное братство

   – Думаю, да.
   – Значит, жрецы уверили вас, что им удастся за полгода овладеть секретами Небесного Огня… – раздумчиво проговорил король.
   – Да, так меня заверили.
   – И вы думаете, Конах будет этого ждать? Весь город наводнен его шпионами. Все, о чем мы говорим сейчас, станет ему известным самое большее через пару часов. А вы говорите полгода… У нас нет и месяца.
   Теодор Грант вскоре ушел, и король погрузился в раздумья. Ощущение того, что все они стоят на пороге каких-то грандиозных событий, овладело им. Он ни как не мог уразуметь, в чем состоит интрига Конаха, но ни на секунду не сомневался в том, что за столь своеобразной и на вид невинной просьбой скрывается что-то очень важное и значимое для Его Святейшества.
   «Что ж, если Конах придает столь большое значение этим кольцам, следует их поискать, – думал король. – Как только у меня будут кольца, я получу возможность более-менее на равных разговаривать с ним. Надо отдать должное Его Святейшеству, он очень хорошо умеет скрывать свои истинные цели и маскировать свои насущные нужды».
   И тут король вспомнил, где он видел одно из таких колец. Если его догадка верна, то одно из колец будет у него уже завтра.
   Он позвонил в колокольчик и вызвал слугу.
   – Ювелира ко мне, быстро! – бросил он, стараясь не прерывать ход своих умозаключений.

 

* * *

   Диана достигла в своей жизни почти всего, чего хотела. Остались в прошлом мрачные годы беспросветной жизни, полные тоски и бедности. Фортуна улыбнулась ей, или же, напротив, это она сама развернула фортуну к себе лицом. Теперь она имела почти все, что хотела: дворцы, нарядные платья, драгоценности, прекрасные экипажи и благосклонность самого короля. Именно так: благосклонность короля для нее всегда стояла на последнем месте. Но леди Диана хорошо понимала, что без благосклонности короля у нее никогда не было бы того, что она имела, и не будет того, чего она захочет. «Да и потом, в любой бочке меда всегда есть своя ложка дегтя», – успокаивала она себя. Она не любила думать об их отношениях с королем так же, как не любила вспоминать прошлое.
   Взлет ее начался с одного поступка, которым она не могла бы похвастаться, но вместе с тем это было столь незначительное нарушение, такое ничтожное отступление от правил, что можно было о нем и не вспоминать. И за прошедшие годы Диане удалось убедить себя в этом. Виной же всему была магия, хотя, может, и не виной, как теперь думала Диана, а той счастливой случайностью, с помощью которой ей удалось разорвать замкнутый круг ее прежнего безысходного существования. Не стоило задумываться о прошлом и оглядываться назад, а надо было идти только вперед с гордо поднятой головой и улыбаться обворожительно-снисходительной улыбкой в ответ на все эти колкие, завистливые и злобные взгляды недоброжелателей, соперников и врагов. Успеху завидуют все, и чем значительнее твой успех, тем старательнее пытаются выискать самые незначительные червоточинки, оставшиеся в твоем прошлом, как будто сами не понимают того, что прошлое с каждой сгоревшей секундой обрушивается в черную бездну небытия, а, значит, попросту не существует.
   Магия помогла ей достичь успеха в этой жизни. Магия была заключена в кольце, точнее в камне, о чем однажды и было сделано ей предсказание. А то, как это кольцо оказалось у нее, уже не имело никакого значения. Человек, который раньше владел кольцом, остался в далеком, безвозвратно ушедшем прошлом.
   «Морячок, – вспоминала она. – Наивный милый морячок, и я, совсем еще девчонка в ту пору. Бедная фрейлина, которую старательно не замечали при дворе». Если бы не это гадание, что бы ее ожидало: долгие годы прозябания, тоски и унижений? Разве обращаются люди к ворожеям, когда все у них хорошо и все их любят? Конечно, нет. Люди обращаются к гаданию, магии или высшим силам, когда они подавлены, грустны и безрадостны, а впереди их ждет такое же мрачное и унылое, как и настоящее, будущее.
   «Я и вправду любила морячка, – уверяла она себя. – Он был смелым, добрым и щедрым, когда у него бывали деньги. А я в ту пору была просто несмышленая девчонка, готовая в желании любви и заботы броситься на шею любому ласково взглянувшему на меня мужчине». Она не знала, сколько бы еще продолжалось это увлечение и к чему бы оно привело, если бы не было так сильно в ней желание вырваться из беспросветного круга нищеты и убожества, в котором она пребывала. И однажды она решила прибегнуть к магии, чтобы хоть немножко приподнять темную завесу, за которой скрывается будущее каждого человека.
   Гадалку звали Гита, и была она из цыган, кажется, так называли в Древности этих людей. Теперь их совсем не осталось, и название этого народа, как, впрочем, и многих других, кануло в лету. Диана никогда бы и не узнала, что Гита цыганка, если бы та сама не рассказала ей об этом. Она была странная женщина, знала много таких вещей, о которых другие и не догадывались.
   Гита разложила магические предметы, расставила в круг зеркала, зажгла свечи, затем положила в круг, образованный зеркалами какой-то черный камень, размером с куриное яйцо. Курились благовония, наполняя комнату дурманящими ароматами экзотических растений. Огоньки свечей образовали сияющий круг, многократно умноженный многочисленными отражениями в зеркалах. Гадалка произносила какие-то заклинания, и Диана, глядя на то, как в глубине черного камня вспыхивают и затухают огоньки, почувствовала, что ее сознание мягко уплывает он нее.
   Гита продолжала бубнить что-то непонятное, но постепенно Диана стала улавливать определенный смысл в звуках ее голоса. Однако ни тогда, ни теперь Диана так не смогла понять, произносила ли Гита какие-либо понятные ей слова, или нет, но вот смысл в ее причитаниях, несомненно, присутствовал. Диана зачарованно внимала интонациям ворожеи, и ей показалось, что в какой-то момент голос Гиты вдруг изменился, словно к ее голосу прибавился еще какой-то другой.
   Диана боялась отвести взгляд от черного камня, ей казалось, что в комнате появился кто-то еще и встал у нее за спиной. И этот кто-то, властный и неизмеримо могучий, говорил с ней. Разговаривал так, как мог бы разговаривать с непослушным ребенком, повелительно и в то же время со снисхождением. В его голосе слышалась неограниченная власть и сила. Многое из того, что ей было сказано, осталось за гранью ее понимания. Но то, что касалось ее будущего, она усвоила очень хорошо.
   Голос незримого властелина объявил ей, что ее успех и возвышение невозможны без участия магических сил. И если она не последует его советам, то так и будет всю жизнь влачить свое жалкое существование, постепенно опускаясь все ниже и ниже, пока наконец не окажется на самом дне жизни среди убогих, нищих и бездомных. Но Диана может изменить жизнь к лучшему, если согласится выполнить одно условие, поставленное незримым властелином.
   В общем, это была сделка. От нее не требовалось почти ничего. Так, пустяк. Взамен же она приобретала все, о чем могла только мечтать. И она согласилась на эту сделку.
   Все случилось так, как и было предсказано. Она сделала то, о чем просил ее голос. Бедный морячок, он так и не смог вспомнить, где потерял свое любимое кольцо с синим, как море, камнем. Даже запил с горя. Крепко запил. А что оставалось делать ей? Провести всю свою жизнь с пьяницей? Нет, не в том заключалось ее предназначение. Впереди ее ждал успех, и самое удивительное в во всей этой истории было то, что все так и случилось. Камень помог ей: из забытых фрейлин, влачащих жалкое существование при дворе, она превратилась в фаворитку короля, обрела жизненный успех, богатство, – в общем, все, о чем только можно мечтать.
   Вот только условия сделки она выполнила не до конца. Кольцо с камнем так и осталось у нее. Она не принесла его в дар могучему властелину, как того требовал голос. Поначалу она боялась этого, думала, что таинственный властелин непременно накажет ее за непослушание, но шло время, и ничего не происходило. Быть может, со временем великие властелины забывают о своих рабах, прощают им их долги, или же их перестает интересовать вся эта мелочная суета людского мира – кто знает. Но как бы там ни было, о кольце с камнем никто с тех пор так и не вспоминал.
   Кольцо и в самом деле заключало в себе некую таинственную силу, и расстаться с ним было просто невозможно. Иногда Диана думала: «Может, не сделке с властелином я обязана своим успехом, а этому кольцу с чудесным синим камнем». И с годами эта мысль все больше укреплялась в ней. Она приходила в укромное место, где хранила перстень, открывала тайник, доставала кольцо и подолгу любовалось красотой камня, чувствуя, как незримые волны, исходящие от синего кристалла, наполняют ее новыми силами.
   Иногда она надевала кольцо и появлялась с ним в свете. Тогда магия камня в полную силу проявляла себя, и Диане казалось, она купается в лучах доброжелательного внимания, очаровательных улыбок, комплементов, – всего того, что можно было без сомнения назвать слагаемыми светского успеха. Это еще больше убеждало ее в мысли об особой силе кольца.
   Даже тогда, когда она, надев кольцо, встречалась с королем, этим ужасным ворчуном и букой, он на глазах преображался – становился галантным кавалером и прекрасным любовником, что случалось с ним не особенно часто.

 

* * *

   Уже на подходах к королевскому дворцу было не протолкнуться: толпы желающих стать участниками турнира, предприимчивые торговцы, ловкие воры, пользующиеся большим скоплением народа, и просто любопытствующие ротозеи заполнили дворцовую площадь.
   Двери королевского дворца в этот день были распахнуты для всех желающих. Обыватели шли разнаряженные как на праздник. Слуги выносили и расставляли на площади столы с бесплатным угощением. Толпа напирала, и королевские гвардейцы с трудом сдерживая ее натиск, пытались навести хоть какой-то порядок, чтобы люди не смяли и не затоптали друг друга.
   Посвященные решили пойти к дворцу все вместе: Квентин, Лора, Патрик, Фарт и Огюст. Задача перед ними стояла непростая – проникнуть во дворец и добыть кольцо с синим камнем. Как все это сделать, они не знали и решили, что сориентируются на месте. Повод для посещения дворца был: Квентину надо было заявить свое участие в турнире.
   Чтобы не потеряться в этом людском море, принц взял ладошку Лору в свою руку и сразу же почувствовал мягкость и нежность ее кожи. Так, взявшись за руки, они и протискивались через толпу. В нескольких шагах за ними следовал преподобный Патрик в торжественном облачении жреца. Он гордо нес перед собой священный символ Небесного Огня, и толпа почтительно расступалась перед ним. Следом за жрецом, как за ледоколом, семенил полурослик Огюст. Он уже тысячу раз пожалел, что ввязался в эту авантюру, и молил Высшие Силы только об одном, чтобы толпа, раздвинутая авторитетом преподобного Патрика, вдруг резко не сомкнулась у него за спиной и не раздавила крошку Огюста, как какого-нибудь таракана. Но все его страхи были напрасны: за ним, прикрывая с тылу, мощно и уверенно шествовал Фарт, который, не особенно церемонясь, расталкивал толпу направо и налево.
   Увлеченные потоком народа они были внесены вверх по широкой дворцовой лестнице и оказались в просторном зале для приемов. Сюда стремились попасть не только желающие стать участниками турнира и многие другие, кто хотел хоть раз в жизни взглянуть на внутреннее убранство дворца.
   В противоположном от входа конце зала на небольшом возвышении был установлен стол, за которым восседала комиссия по турниру. Она вела запись участников. Желающие подходили, записывались и выходили другим путем. Квентин пробирался прямо к столу, не выпуская руки Лоры.
   Возглавлял комиссию королевский оружейник Якобс. Он еще не оправился после стычки с проворным старичком, и у него на голове громоздились заметные шишки. Голова болела, что служило еще одной причиной для его всегдашнего раздражения.
   «Я убью тебя, старичок, – предвкушал он. – Найду тебя и убью, мой милый старичок», – повторял он и ни о чем другом не мог думать. Постоянная суета, толкотня и шум большой массы людей, необходимость исполнять глупую и бессмысленную работу раздражали его все больше и больше, и он еле сдерживался, чтобы окончательно не сорваться. В голове стоял сплошной гул и, с трудом контролируя свои действия, Якобс по-прежнему продолжал записывать имена этих самодовольных и радостных баранов, решивших поучаствовать в состязании.
   – Следующий! – кричал он охрипшим голосом, – Проходи, не задерживай!
   – Как фамилия?! Имя?! Давай быстрее!
   Люди для него давно потеряли свою индивидуальность, превратившись в сплошной хоровод одинаково противных бараньих морд.
   Квентин с трудом протиснулся к столу. Якобс даже не взглянул на него. Он сидел, уткнувшись в бумаги, и уставшей до онемения рукой записывал желающих.
   – Следующий! – гаркнул он, не поднимая глаз на Квентина. – Имя?
   – Селин.
   – Номер 33. Пять минут на поединок. Все необходимое получишь на складе,
   – он бросил перед ним бирку с номером.
   – Следующий!
   Квентина и Лору быстро оттеснили от стола. Угрюмый стражник указал им на двери, открытые для выхода. Чтобы избежать давки король распорядился открыть дополнительный выход. Это было то, что нужно. Вместе с выходом открывалась возможность проникнуть во внутренние помещения дворца. Квентин, по-прежнему крепко сжимая руку Лоры, двинулся по длинному с рядами дверей коридору, вдоль которого через определенные интервалы стояли стражники. Сзади напирала толпа, и их все время подталкивали, чтобы задерживались.
   Квентин оглянулся назад – не отстали ли Фарт и компания. Нет, они все так же следовали за ними, держа удачно выбранный строй. Патрик приветливо помахал Квентину рукой, мол, не волнуйся, все в порядке, мы тебя видим. И тут перед глазами Квентина в толпе мелькнуло знакомое лицо. Это длилось какое-то мгновение. Человек заметил, что Квентин обернулся, сразу же отвел взгляд и спрятался за спины других. Его лицо было знакомо Квентину, это было лицо из его прошлой жизни, растоптанной Конахом. Людской поток потащил их дальше.
   Людской поток потащил их дальше, и они оказались в коридоре, ведущем к выходу. Как только Квентин вступил в этот коридор, он понял, что уже видел его раньше. То ли во сне, то ли в видениях Эрлиера, но видел. Вот дверь, за ней лестница. Нужно спуститься по этой лестнице вниз. Затем пройти по коридору такому же длинному, как этот. Еще один поворот направо, затем прямо и налево.
   – Эй, стой, туда нельзя! – бородатый стражник с алебардой преградил им дорогу. – Выход прямо.
   Квентин даже не успел сообразить, что ему делать дальше, как маленький быстрый человечек вынырнул из толпы и бросился всем телом на дверь с другой стороны коридора.
   – А ну стой! – рявкнул стражник, но было уже поздно. Человечек стремглав распахнул дверь и ринулся во внутренние покои.
   – Стой! Тебе говорят! – яростно заорал стражник и, перехватив алебарду, кинулся вслед за карликом в открытый дверной проем на противоположной стороне коридора.
   – Молодец Огюст! – Квентин обернулся к Лоре и заметил в ее глазах восторженное удивление смелым поступком Карлика. – Нам сюда.
   Под прикрытием толпы они незаметно проскользнули в нужную дверь. Фарт и Патрик последовали за ними. Квентина вела его интуиция: и в правду, за открытой дверью оказалась широкая мраморная лестница, устланная ковровой дорожкой и ведущая вниз.
   – Сюда, друзья, скорее! – Квентин подождал, пока подоспеют остальные.
   – Давайте вниз!
   Они сбежали вниз по лестнице. Перед ними открылся такой же коридор, как наверху. Квентин на секунду закрыл глаза – картинка всплыла в памяти.
   – За мной! – скомандовал он и побежал по коридору.

 

* * *

   Друум наконец-то встретил того, кого искал так долго. Их свидание длилось долю секунды, но этого было достаточно, чтобы он смог убедиться – принц здесь.
   – Видишь вон того? – обратился он к одному из своих воинов – длинному Йоргу. – Не спускай с него глаз, это тот, кого мы ищем, – и тут же бросился к Якобсу:
   – Под каким номером он прошел?
   – Кто?
   – Вон тот! – он ткнул пальцем в сторону удаляющегося Квентина.
   – А черт его знает, их тут сотни, – раздосадовано бросил Якобс, но все-таки приподнялся и посмотрел.
   – Тот, который с девчонкой?
   – Да! – нетерпеливо оскалил зубы Друум.
   Якобс опустил взор к своим бумагам.
   – Где-то от тридцатого до сорокового.
   – Когда назначено выступление этих номеров?
   – На завтра.
   – Прекрасно, если еще раз где-нибудь его увидишь, сразу же ко мне. Это тот, кого мы ищем.
   – Хорошо, – устало пробормотал Якобс и задумался. В голове гудело, мысли путались, и хотелось только одного – напиться, чтобы забыть их всех.
   – Постой-ка… а девчонку его я, кажется, знаю…
   – Кто она, где живет? Быстро! – набросился на него Друум.
   «Как же мне надоела вся эта ваша игра в шпионов! И вообще все это людское стадо баранов, которое я ненавижу, – думал Якобс. – Да и тот веселый старичок, что так ловко меня отметелил, видать из их же компании. И как это я сразу не догадался сказать об этом Друуму».

 

* * *

   У короля Стефана в этот день дел было невпроворот. Нужно было вызвать Якобса, пропесочить этого разгильдяя и спросить, все ли готово к турниру. Затем прочитать речь, подготовленную для приветствия участников состязания, выслушать доклад Гранта и решить много других государственных вопросов. Но прежде надо было разобраться с одним важным делом, не терпящим отлагательства.
   «Хорошо, хоть один камень скинул с души. – Король поднес к глазам синий кристалл в золотой оправе кольца. – Пусть спит моя прекрасная леди, пусть спит, видит сны и ни о чем не беспокоится. А спать она сегодня будет долго (придворный лекарь снабдил короля крепким и надежным снотворным). Ну и пусть себе спит, набирается сил после бурной ночи, – думал Стефан, вспоминая рассыпанные по подушке белокурые волосы леди Ди. – А когда проснется, ничего и не заметит. На ее пальце по-прежнему будет сиять золотое кольцо с чудесным синим камнем. Возможно, когда-нибудь она и обнаружит подмену, поскольку настоящий камень, как я понял, обладает чудесными свойствами, но не посмеет же она обвинить меня, ее короля, в банальной краже.
   Конечно же, нет, – успокоил он себя. – Это ноша слишком тяжела для тебя, милая Ди. Вокруг этой вещицы идет борьба столь могущественных сил, а в самом камне заключена такая сильная энергия, что тебе будет лучше держаться в стороне от всего этого. Кто знает, может быть, когда-нибудь ты еще и поблагодаришь меня за это маленькое одолжение».
   Король Стефан шел по коридору в заброшенном крыле дворца, где несколько лет назад начали ремонт, да так и не закончили. Сейчас ремонтные работы были приостановлены, а эта часть дворца закрыта. Кольцо с синим камнем на пальце воодушевляло его и делало этот день настоящим праздником.
   «Нам еще рано унывать, мы еще молоды и полны сил, и мы еще поборемся, – думал он, весело шагая по запущенному, захламленному зданию. – Кругом шпионы Конаха, поэтому я должен спрятать кольцо в надежном месте. Даже мне опасно его надевать, не говоря уже о Ди. Ведь неспроста же Конаху так срочно понадобились эти кольца», – рассуждал король.
   И он знал одно из таких мест в своем дворце, где можно было надежно спрятать кольцо. Это помещение находилось как раз в этой части дворца, которая давно была заброшена ввиду затянувшихся на долгие годы ремонтных работ.

 

* * *

   Это было где-то здесь. После бесконечного плутания по коридорам и переходам, они очутились в заброшенном конце дворца. Со стен свисали сорванные панели и обивка, штукатурка во многих местах отлетела, кое-где она была до кирпичной кладки снята строителями. В коридоры из дворцовых залов была вынесена ненужная мебель, покрытая толстым слоем белесой известковой пыли. Многие окна были наглухо заколочены досками. Им то и дело приходилось пробираться между бочками, ведрами с засохшей краской, кучами песка, гравия и строительного мусора. Строителей нигде не было видно, и повсюду царил страшный беспорядок незаконченного ремонта.
   Квентин каким-то образом находил дорогу среди всего этого нагромождения вещей. Он шел, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, и чем ближе он подходил к нужному месту, тем сильнее они становились. Все было точно так же, как в детской игре в «горячо – холодно». Его друзья еле поспевали за ним.
   – Хорошо, хоть Огюст не увязался за нами, – ворчал Фарт, тяжело продираясь массивным телом сквозь загроможденные коридоры. – Он бы точно здесь свернул себе шею.
   – А теперь куда? – время от времени Лора спрашивала Квентина.
   Патрику тоже приходилось нелегко: он тащил громоздкий знак Небесного Огня, а, кроме того, его длинная и широкая сутана постоянно норовила зацепиться за какой-нибудь угол.
   Квентин, словно бы прислушиваясь к чему-то, остановился посреди очередного коридора. Было уже недалеко, и голос грибов звучал все отчетливее.
   – Это здесь, – наконец определился он и толкнул белую дверь с ободранной позолотой резного орнамента.
   Они вошли в полутемное помещение с высоким сводчатым потолком. Стены были украшены фресками подобными тем, что Квентин видел в храме Небесного Огня.
   – Дворцовая церковь, – пояснил преподобный Патрик.
   Прекрасные ажурные светильники с цветными стеклами, картины известных мастеров на религиозные темы, связанные с проявлением Небесного Огня, ритуальные предметы, мебель – все это было сдвинуто, сорвано со своих мест и свалено в кучи, как и хлам в коридорах.
   – Какое кощунство! – осуждающе произнес Патрик. – Если бы я знал, что король так относится к религии…
   Лора подняла с пола блестящую металлическую трубу, закрученную спиралью с раструбом на конце.
   – Это курильница Небесного Огня. Жрецы используют ее, чтобы по своему произволу вызывать Небесный Огонь.
   – Да, со мной пытались проделать что-то подобное на суде. Они называли это испытанием. – Квентин в задумчивости остановился посреди зала. Его охватило странное чувство: он знал, что кольцо находится где-то здесь, но как ни старался, не мог его почувствовать.
   – Кольцо должно быть здесь, – обратился он к своим товарищам. – Фарт ты его не чувствуешь, не чувствуешь кольцо?
   – Нет, – пожал плечами Фарт. – После десяти лет такой жизни уже ничего не почувствуешь.
   И вдруг в глубине коридора раздались чьи-то шаги. Все замерли. Шаги не были похожи на встревоженный бег преследующей их охраны, напротив, они раздавались по-хозяйски размеренно и неторопливо.
   – Давайте сюда! – воскликнул преподобный Патрик. Он превосходно разбирался во внутреннем устройстве церквей и, приоткрыв дверь в стене, скрытую дубовыми панелями, ожидал друзей. Все быстро проскользнули в темную каморку, оставив дверь слегка приоткрытой. Наружная дверь отворилась, и в церковь кто-то вошел.
   – Это король, – первым увидев вошедшего, прошептал Фарт.
   Король постоял в нерешительности, оглядывая все вокруг, словно был не совсем уверен, туда ли он попал. Но вот его взгляд зацепился за что-то, и он целенаправленно шагнул к стене в нише, где по обыкновению размещался алтарь. Король открыл деревянные двери, украшенные росписью и мозаикой, и вошел в алтарь.
   – Небесный Огонь, храни это, – шепотом произнес король. Хотя двери алтаря были открыты, Посвященным из их каморки ничего не было видно. Правитель Терраны с шумом передвигал там какие-то предметы, что-то перетаскивал и переставлял. Дело, видно, продвигалось не слишком успешно, поскольку время от времени у него вместе с натужными вздохами слетало и крепенькое словцо. Судя по всему, из-за царившего повсюду беспорядка королю было непросто добраться до тайника. Однако вскоре раздался скрип несмазанных петель открываемой двери, а затем снова шарканье по полу передвигаемой мебели. Досадные охи и вздохи короля прекратились, наступила тишина, и через некоторое время он уже вышел из алтаря.
   «Дело сделано!» – с удовлетворением думал Стефан. Теперь у него был реальный шанс поторговаться с Конахом. Ему нужно кольцо – прекрасно – он может его получить при определенных условиях…
   Как только шаги короля затихли в глубине коридора. Фарт кинулся к тайнику.
   – Оно здесь! Здесь мое кольцо! Мой камень! Я чувствую, теперь я его чувствую! – Фарт принялся ворочать и разбрасывать разный хлам, стащенный сюда со всей церкви.
   Все остальные стояли на пороге алтаря и с беспокойством наблюдали за горячечными движениями Фарта. Он рвал и метал, разбрасывал в разные стороны ящики, коробки, разбитые светильники, сломанные стулья и прочее барахло. Наконец ему удалось разбросать залежи и пробиться к стене. Она была декорирована такими же деревянными панелями, как и в основном зале. Фарт взялся отрывать панели одну за другой. Когда он дошел до половины стены, перед ними предстала небольшая дверца тайника.
   – Я же говорил, что оно здесь! – пребывал он в радостном возбуждении.
   – Здесь мое колечко!
   На дверце тайника не было ручки. Фарт беспомощно огляделся в поисках подходящего рычага. Не найдя ничего лучшего, он схватил канделябр на высокой подставке и попытался поддеть дверь. Но ничего не вышло. Упрямая дверца была закрыта на замок и черным глазком замочной скважины поддразнивала вспыльчивого моряка. В возбуждении Фарт принялся что есть силы колотить канделябром по двери. Гулкие удары прокатились по высоким сводам церкви, но от двери, укрепленной полосками железа, отлетело лишь несколько щепок.