Страница:
Аманда преобразилась полностью. Теперь это была легендарная воительница из древнего заморского рода, о которых он читал в книгах. Копна ее золотистых волос была забрана на затылке тугим красивым узлом. Она была облачена в стальной кольчужный панцирь, плотно облегающий ее великолепную фигуру. На красном кожаном поясе размещался богато украшенный фамильный меч. Королева четко отдавала приказы этим здоровенным мужикам, которых она, как и Квентин, видела впервые в жизни. Голос ее звенел в воздухе, и командиры застыли, зачарованные видом их властительницы. Принц остановился в дверях, и его постоянно толкали выходящие и входящие люди. Королева не замечала сына, продолжая с жаром обсуждать план обороны. Но вот ее взгляд коснулся сына, она улыбнулась, и ее лицо осветилось выражением забытой нежности. Аманда чуть кивнула головой, приветствуя сына и разрешая присутствовать на военном совете. Квентин прошел в комнату и встал у окна, откуда ему было прекрасно видно все происходящее на крепостных стенах и во дворе.
– Мой сын Квентин, господа.
Квентин тут же ощутил на себе десятки взглядов. Он приветственно кивнул головой.
– И так, господа, – голос королевы вернул всех к карте, разложенной на столе. – Давайте еще раз проверим все направления атаки. Вот здесь, – она отметила указкой место на карте, – отряд сеньора Блома должен занять места в секретах и предупредить появление противника, а герцог Галумейский со своей конницей займет это укромное место в лесу для внезапных кавалерийских ударов. Две деревенские дружины мы поставим на стенах – это самое простое,
– как раз то, на что они способны. Прислуга замка обеспечит защитников всем необходимым. Уже сейчас нам необходимо пополнить запасы фуража для лошадей, и для этого надо срочно отправить один из деревенских отрядов. Помните, господа, – времени до штурма у нас очень мало – от силы до заката. Король Роланд прибудет с последними дружинами к шести часам, и к этому времени должно быть все готово.
– Давайте же поклянемся до концы быть верными королю и с честью выполнить свой долг! – Аманда обнажила меч, и он сверкнул серебряной молнией. В воздухе мелькнули искры, почувствовался запах озона, и Квентин подумал, что без магии здесь не обошлось.
Командиры отрядов положили ладони на меч королевы и с удивлением обнаружили, что он горячий.
– Клянемся быть верными королю до последней капли крови! – торжественно произнесла королева.
Хор голосов в комнате и коридоре повторил:
– Клянемся! – И сила, исходящая от меча, наполнила их сердца отвагой.
Квентин подошел к столу и положил руку на меч.
– Клянусь! – произнес он. И рыцари, о храбрости которых слагали легенды, одобрительно посмотрели на него.
Наконец командиры разошлись, и Квентин остался наедине с матерью. Когда дверь за последним из них закрылась, некая внутренняя пружина ослабла, и Аманда снова стала нежной и любящей, такой, какой Квентин знал ее с детства.
Она подошла и обняла сына, прижав к груди его голову. И Квентин ощутил холодную колючесть кольчуги.
– Судьба распорядилась так, что тебе придется рано повзрослеть, сынок. Жизнь нелегка, но как бы ни сложилось, не забывай нас с отцом. Не ломайся под ударами судьбы и не дай обмануть себя тьме, которая часто маскируется под свет. Помни, ты сын Роланда, короля Монтании, который нашел в себе силы и мужество бросить вызов могущественным силам.
Внезапно что-то горячее и мокрое заскользило по щеке Квентина, и он понял, что это слеза.
– А теперь иди, ступай в распоряжение Говарда, будешь в его команде. Иди! – она отстранила сына легким толчком и отвернулась к окну, чтобы он не видел ее лица.
Квентин находился в распоряжении Говарда и не переставал удивляться организаторским способностям этого завсегдатая деревенских кабачков и любителя аппетитных молодушек.
Говард бегал с одного конца крепостной стены до другого, вихрем проносился по внутреннему дворику, поспевал везде и вникал в каждую мелочь. Только теперь Квентин понимал, как тонко его отец чувствовал людей, подбирая их к себе на службу.
Многие забытые секреты фортификации замка открывались только сейчас. Строители, казалось, предусмотрели все, что только могли, для защиты замка. Здесь обнаруживались скрытые до сих пор боевые башенки, невидимые с наружной стороны стены, которые могли встретить нападающих градом стрел, откуда их не ждали. Выдвижные уступы, устроенные в стенах, противостояли осадным лестницам и башням. А если врагам удастся ворваться на крепостные стены, то здесь их поджидали многочисленные ловушки с проваливающимися полами. Длинные, узкие и внезапно ломающиеся под острыми углами коридоры замка были прекрасно приспособлены для обороны, и всего лишь один меткий стрелок мог устроить в таких местах свалку из тел и задержать сотни врагов. Огромные котлы, готовые обрушить тонны кипящей смолы на головы осаждающих, были установлены на высоких стенах. Флаги с золотыми гербами Монтании гордо реяли на остроконечных башенках замка.
Трубач на главной башне замка протрубил общий сбор. Занятый работой, Квентин не особенно глазел по сторонам, но заметил, что даже придворный маг и его учитель Торин вышел на защиту замка. Облаченный в черный, расшитый серебряными звездами балахон, маг важно расхаживал среди воинов, держа перед собой толстую книгу с металлическим окладом, и нашептывал какие-то заклинания. В другой руке у него был магический жезл, которым он выделывал таинственные пассы. Становилось ли легче от его колдовства, Квентин не знал, но то, что он смешил своим видом деревенских дружинников, было несомненно.
Около четырех часов по полудни объявили перерыв, и Квентин воспользовался этим, чтобы вернуться в замок, одеть доспехи и узнать, не вернулся ли отец, и что произошло за пределами замка за это время.
Роланд в пропыленных кожаных доспехах соскочил с загнанного коня, разминая затекшие ноги. Запавшими от усталости глазами он оглядел окружающих, с удовлетворением отмечая, что почти все, что он наметил для обороны, сделано. Король подозвал Говарда и передал в его распоряжение вновь прибывших дружинников. И начальник стражи сразу же стал выстраивать их в шеренгу, в стройную настолько, насколько ему удалось ошеломить их своим громоподобным рыком.
На крепостных стенах почти все было закончено. Под смоляными котлами горели костры. Стрелки устраивались поудобнее в бойницах. Все тайные ловушки и противоосадные приспособления были испробованы. Во двор из арсеналов были вынесены и разложены запасы оружия, стрел и прочих необходимых предметов. Подъемный мост подняли сразу же, как прибыл король, – более ждать было некого. Крестьяне поднимали последние каменные ядра, которые предполагалось обрушивать на головы врагов.
Роланд прошел вдоль крепостной стены, проверяя готовность к осаде и с удовлетворением отмечая, что Говард и другие командиры потрудились на славу. Только убедившись, что все в порядке, он вошел в замок повидаться с женой и сыном.
Аманда бросилась ему на шею и осыпала его пропыленное лицо поцелуями, ощущая на губах мужа аромат степного ветра. Роланд крепко обнял жену, чувствуя под пальцами неприятную твердость кольчуги. Квентин стоял в стороне. Отец заметил его и улыбнулся усталыми глазами. И Квентину захотелось тотчас броситься с разбега ему на шею, как раньше, в детстве, но предчувствие чего-то неотвратимо недоброго нахлынуло на него, мгновенно погасив этот порыв.
Раньше он никогда не замечал течения времени. Время шло, как хотело, своей поступью. Часы сменялись часами, времена года следовали одно за другим, – это было понятно и очевидно. Время было плавной рекой, незаметно и неслышно несущей все сущее: людей, животных, деревья, горы и реки. Сейчас же время превратилось в липкую паутину. Оно окутывало и оплетало все происходящее, связывало и превращало людей в беспомощные жертвы, заставляя их дожидаться наступления неминуемо надвигающеегося черного предела. Осклизлые щупальца чего-то страшного и незримого протягивались из будущего, чтобы схватить, скрутить и разорвать в клочья трепетное настоящее, а заодно с ним и всех их.
– Друзья мои! – Роланд обвел усталым, но не утратившим остроты, взглядом присутствующих. – Спасибо вам, что в минуты опасности вы оказались рядом со мной и моими близкими, что вы, не устрашась опасности, выступили с оружием в руках против сил зла, которое воцарилось на нашей земле. Тьма пала на церковь и погребла под собой остатки веры, которой следовали наши прадеды. Абсолютная власть верховного жреца используется только во зло. И чем большую власть он получает, тем большее зло творит. И нет этому предела. Мы жители Монтании – отдаленной страны – почувствовали наступление зла относительно недавно. Вспомните, зерна зла проросли сразу после Великой войны. Пусть Великие короли и были не правы в своих властолюбивых стремлениях, но они были свободны и независимы и жили законами предков, наследовавших идеи Древней цивилизации. Теперь же у власти стоит злобное существо, которое нельзя даже назвать человеком, да он и сам давно не считает себя таковым, настолько ему чуждо все человеческое.
Мир погиб, пал раздавленный железной пятой, и только у нас в Монтании, в отдаленном королевстве, еще сохранились понятия о добре, чести, долге, правде и справедливости, которые Конах никак не может вытравить из нас. Все иное – лишь предлог, чтобы расправиться с последним непокорным королевством.
Я не знаю, победим ли мы в этой схватке, но уверен, сражаясь со злом, мы спасем наши души. Наш выбор послужит прекрасным примером нашим детям, которым не придется упрекать своих отцов в трусости и малодушии. Да будем мы чисты перед лицом вечности!
Роланд еще раз обвел взглядом всех присутствующих: командиров отрядов, рыцарей, крестьянских дружинников, придворных, слуг и друзей, которые заполниля весь огромный тронный зал. Все застыли с неподвижными, исполненными твердой решимости лицами. «Вечность заморозила их лица», – подумал Квентин.
– Друзья мои! – вновь обратился король к народу. – Во дворе стоят столы с угощениями, прошу всех к дружеской трапезе. Сегодня у нас последняя вечеря, а завтра либо пир, либо тризна. Прошу вас, здесь больше нет ни слуг, ни королей. – Роланд сделал приглашающий жест и направился к выходу, его глаза сияли, а широкая улыбка освещала лицо. Люди застыли на мгновение, прежде чем выйти из зала.
Когда королевская семья смогла наконец остаться в одиночестве, Роланд обратился к Квентину:
– Сын, надеюсь, ты хорошо помнишь все знаки и повороты подземного хода?
– Да, отец.
– Дело может обернуться так, что тебе придется воспользоваться подземным ходом. Мы ничего не знаем о тайном оружии Жреца. Но как только ты увидишь или почувствуешь что-то такое, что покажется тебе странным, противоречащим логике событий или невозможным, – в общем, при любой опасности ты должен будешь покинуть замок по подземному ходу. Это единственный путь спасения.
– Я останусь с вами до конца, отец.
– Не возражай! – предостерег Роланд сына. – Ты остаешься единственным наследником престола Монтании, и если со мной что-нибудь случится, они устроят за тобой настоящую охоту. А зная их магическую силу и твою неискушенность в тайном знании, схватить тебя будет не сложнее, чем псам добыть раненую утку. Поэтому, если я не смогу дать тебе сигнал покинуть замок, ты должен будешь сделать это самостоятельно, не дожидаясь, когда тебе отрежут путь к отступлению.
– Но, отец…
– Мы бросили вызов могущественным силам, осознать силу которых нам не дано до конца, и мы должны быть трижды осторожными, чтобы сохранить силы для последующей борьбы. И еще, не доверяй никому, когда они начнут атаку. Я слышал, обряд очищения совершенно меняет человеческую природу, и бывшие друзья оборачивают оружие друг против друга. Твой фамильный талисман защитит тебя от магии. Я надеюсь на тебя, – король обнял сына. – Ты должен завершить то, что начал я. Освободить землю от присутствия Конаха и вернуть людям свободу и свет истины.
– А теперь давайте пойдем к людям, – король улыбнулся сыну и, взяв Аманду под руку, вышел из зала.
Квентин проводил их взглядом, пока они не скрылись за поворотом. Больше он никогда не видел их вместе.
Такими они и запомнятся ему: два самых дорогих человека на свете, уходящие в безвозвратную даль. И слезы не воина, а простого растерянного мальчишки будут обжигать ему сердце.
– Мой сын Квентин, господа.
Квентин тут же ощутил на себе десятки взглядов. Он приветственно кивнул головой.
– И так, господа, – голос королевы вернул всех к карте, разложенной на столе. – Давайте еще раз проверим все направления атаки. Вот здесь, – она отметила указкой место на карте, – отряд сеньора Блома должен занять места в секретах и предупредить появление противника, а герцог Галумейский со своей конницей займет это укромное место в лесу для внезапных кавалерийских ударов. Две деревенские дружины мы поставим на стенах – это самое простое,
– как раз то, на что они способны. Прислуга замка обеспечит защитников всем необходимым. Уже сейчас нам необходимо пополнить запасы фуража для лошадей, и для этого надо срочно отправить один из деревенских отрядов. Помните, господа, – времени до штурма у нас очень мало – от силы до заката. Король Роланд прибудет с последними дружинами к шести часам, и к этому времени должно быть все готово.
– Давайте же поклянемся до концы быть верными королю и с честью выполнить свой долг! – Аманда обнажила меч, и он сверкнул серебряной молнией. В воздухе мелькнули искры, почувствовался запах озона, и Квентин подумал, что без магии здесь не обошлось.
Командиры отрядов положили ладони на меч королевы и с удивлением обнаружили, что он горячий.
– Клянемся быть верными королю до последней капли крови! – торжественно произнесла королева.
Хор голосов в комнате и коридоре повторил:
– Клянемся! – И сила, исходящая от меча, наполнила их сердца отвагой.
Квентин подошел к столу и положил руку на меч.
– Клянусь! – произнес он. И рыцари, о храбрости которых слагали легенды, одобрительно посмотрели на него.
Наконец командиры разошлись, и Квентин остался наедине с матерью. Когда дверь за последним из них закрылась, некая внутренняя пружина ослабла, и Аманда снова стала нежной и любящей, такой, какой Квентин знал ее с детства.
Она подошла и обняла сына, прижав к груди его голову. И Квентин ощутил холодную колючесть кольчуги.
– Судьба распорядилась так, что тебе придется рано повзрослеть, сынок. Жизнь нелегка, но как бы ни сложилось, не забывай нас с отцом. Не ломайся под ударами судьбы и не дай обмануть себя тьме, которая часто маскируется под свет. Помни, ты сын Роланда, короля Монтании, который нашел в себе силы и мужество бросить вызов могущественным силам.
Внезапно что-то горячее и мокрое заскользило по щеке Квентина, и он понял, что это слеза.
– А теперь иди, ступай в распоряжение Говарда, будешь в его команде. Иди! – она отстранила сына легким толчком и отвернулась к окну, чтобы он не видел ее лица.
* * *
Приготовления шли весь день. И слуги замка, и крестьянские дружинники, и воины стражи, и рыцарская гвардия, – все работали дружно и на совесть, каждый занимался своим делом. Все понимали, что к вечеру должно быть закончено все.Квентин находился в распоряжении Говарда и не переставал удивляться организаторским способностям этого завсегдатая деревенских кабачков и любителя аппетитных молодушек.
Говард бегал с одного конца крепостной стены до другого, вихрем проносился по внутреннему дворику, поспевал везде и вникал в каждую мелочь. Только теперь Квентин понимал, как тонко его отец чувствовал людей, подбирая их к себе на службу.
Многие забытые секреты фортификации замка открывались только сейчас. Строители, казалось, предусмотрели все, что только могли, для защиты замка. Здесь обнаруживались скрытые до сих пор боевые башенки, невидимые с наружной стороны стены, которые могли встретить нападающих градом стрел, откуда их не ждали. Выдвижные уступы, устроенные в стенах, противостояли осадным лестницам и башням. А если врагам удастся ворваться на крепостные стены, то здесь их поджидали многочисленные ловушки с проваливающимися полами. Длинные, узкие и внезапно ломающиеся под острыми углами коридоры замка были прекрасно приспособлены для обороны, и всего лишь один меткий стрелок мог устроить в таких местах свалку из тел и задержать сотни врагов. Огромные котлы, готовые обрушить тонны кипящей смолы на головы осаждающих, были установлены на высоких стенах. Флаги с золотыми гербами Монтании гордо реяли на остроконечных башенках замка.
Трубач на главной башне замка протрубил общий сбор. Занятый работой, Квентин не особенно глазел по сторонам, но заметил, что даже придворный маг и его учитель Торин вышел на защиту замка. Облаченный в черный, расшитый серебряными звездами балахон, маг важно расхаживал среди воинов, держа перед собой толстую книгу с металлическим окладом, и нашептывал какие-то заклинания. В другой руке у него был магический жезл, которым он выделывал таинственные пассы. Становилось ли легче от его колдовства, Квентин не знал, но то, что он смешил своим видом деревенских дружинников, было несомненно.
Около четырех часов по полудни объявили перерыв, и Квентин воспользовался этим, чтобы вернуться в замок, одеть доспехи и узнать, не вернулся ли отец, и что произошло за пределами замка за это время.
* * *
Роланд примчался домой, когда солнце, закончив свой дневной путь, склонялось к закату. Вместе с ним прибыл последний отряд дружинников. Это были крепкие крестьянские парни из отдаленных и бедных северных феодов. Вооруженные в большинстве своем самодельными копьями и вилами, они более напоминали бригаду для уборки картофеля, чем организованное воинство.Роланд в пропыленных кожаных доспехах соскочил с загнанного коня, разминая затекшие ноги. Запавшими от усталости глазами он оглядел окружающих, с удовлетворением отмечая, что почти все, что он наметил для обороны, сделано. Король подозвал Говарда и передал в его распоряжение вновь прибывших дружинников. И начальник стражи сразу же стал выстраивать их в шеренгу, в стройную настолько, насколько ему удалось ошеломить их своим громоподобным рыком.
На крепостных стенах почти все было закончено. Под смоляными котлами горели костры. Стрелки устраивались поудобнее в бойницах. Все тайные ловушки и противоосадные приспособления были испробованы. Во двор из арсеналов были вынесены и разложены запасы оружия, стрел и прочих необходимых предметов. Подъемный мост подняли сразу же, как прибыл король, – более ждать было некого. Крестьяне поднимали последние каменные ядра, которые предполагалось обрушивать на головы врагов.
Роланд прошел вдоль крепостной стены, проверяя готовность к осаде и с удовлетворением отмечая, что Говард и другие командиры потрудились на славу. Только убедившись, что все в порядке, он вошел в замок повидаться с женой и сыном.
Аманда бросилась ему на шею и осыпала его пропыленное лицо поцелуями, ощущая на губах мужа аромат степного ветра. Роланд крепко обнял жену, чувствуя под пальцами неприятную твердость кольчуги. Квентин стоял в стороне. Отец заметил его и улыбнулся усталыми глазами. И Квентину захотелось тотчас броситься с разбега ему на шею, как раньше, в детстве, но предчувствие чего-то неотвратимо недоброго нахлынуло на него, мгновенно погасив этот порыв.
Раньше он никогда не замечал течения времени. Время шло, как хотело, своей поступью. Часы сменялись часами, времена года следовали одно за другим, – это было понятно и очевидно. Время было плавной рекой, незаметно и неслышно несущей все сущее: людей, животных, деревья, горы и реки. Сейчас же время превратилось в липкую паутину. Оно окутывало и оплетало все происходящее, связывало и превращало людей в беспомощные жертвы, заставляя их дожидаться наступления неминуемо надвигающеегося черного предела. Осклизлые щупальца чего-то страшного и незримого протягивались из будущего, чтобы схватить, скрутить и разорвать в клочья трепетное настоящее, а заодно с ним и всех их.
– Друзья мои! – Роланд обвел усталым, но не утратившим остроты, взглядом присутствующих. – Спасибо вам, что в минуты опасности вы оказались рядом со мной и моими близкими, что вы, не устрашась опасности, выступили с оружием в руках против сил зла, которое воцарилось на нашей земле. Тьма пала на церковь и погребла под собой остатки веры, которой следовали наши прадеды. Абсолютная власть верховного жреца используется только во зло. И чем большую власть он получает, тем большее зло творит. И нет этому предела. Мы жители Монтании – отдаленной страны – почувствовали наступление зла относительно недавно. Вспомните, зерна зла проросли сразу после Великой войны. Пусть Великие короли и были не правы в своих властолюбивых стремлениях, но они были свободны и независимы и жили законами предков, наследовавших идеи Древней цивилизации. Теперь же у власти стоит злобное существо, которое нельзя даже назвать человеком, да он и сам давно не считает себя таковым, настолько ему чуждо все человеческое.
Мир погиб, пал раздавленный железной пятой, и только у нас в Монтании, в отдаленном королевстве, еще сохранились понятия о добре, чести, долге, правде и справедливости, которые Конах никак не может вытравить из нас. Все иное – лишь предлог, чтобы расправиться с последним непокорным королевством.
Я не знаю, победим ли мы в этой схватке, но уверен, сражаясь со злом, мы спасем наши души. Наш выбор послужит прекрасным примером нашим детям, которым не придется упрекать своих отцов в трусости и малодушии. Да будем мы чисты перед лицом вечности!
Роланд еще раз обвел взглядом всех присутствующих: командиров отрядов, рыцарей, крестьянских дружинников, придворных, слуг и друзей, которые заполниля весь огромный тронный зал. Все застыли с неподвижными, исполненными твердой решимости лицами. «Вечность заморозила их лица», – подумал Квентин.
– Друзья мои! – вновь обратился король к народу. – Во дворе стоят столы с угощениями, прошу всех к дружеской трапезе. Сегодня у нас последняя вечеря, а завтра либо пир, либо тризна. Прошу вас, здесь больше нет ни слуг, ни королей. – Роланд сделал приглашающий жест и направился к выходу, его глаза сияли, а широкая улыбка освещала лицо. Люди застыли на мгновение, прежде чем выйти из зала.
Когда королевская семья смогла наконец остаться в одиночестве, Роланд обратился к Квентину:
– Сын, надеюсь, ты хорошо помнишь все знаки и повороты подземного хода?
– Да, отец.
– Дело может обернуться так, что тебе придется воспользоваться подземным ходом. Мы ничего не знаем о тайном оружии Жреца. Но как только ты увидишь или почувствуешь что-то такое, что покажется тебе странным, противоречащим логике событий или невозможным, – в общем, при любой опасности ты должен будешь покинуть замок по подземному ходу. Это единственный путь спасения.
– Я останусь с вами до конца, отец.
– Не возражай! – предостерег Роланд сына. – Ты остаешься единственным наследником престола Монтании, и если со мной что-нибудь случится, они устроят за тобой настоящую охоту. А зная их магическую силу и твою неискушенность в тайном знании, схватить тебя будет не сложнее, чем псам добыть раненую утку. Поэтому, если я не смогу дать тебе сигнал покинуть замок, ты должен будешь сделать это самостоятельно, не дожидаясь, когда тебе отрежут путь к отступлению.
– Но, отец…
– Мы бросили вызов могущественным силам, осознать силу которых нам не дано до конца, и мы должны быть трижды осторожными, чтобы сохранить силы для последующей борьбы. И еще, не доверяй никому, когда они начнут атаку. Я слышал, обряд очищения совершенно меняет человеческую природу, и бывшие друзья оборачивают оружие друг против друга. Твой фамильный талисман защитит тебя от магии. Я надеюсь на тебя, – король обнял сына. – Ты должен завершить то, что начал я. Освободить землю от присутствия Конаха и вернуть людям свободу и свет истины.
– А теперь давайте пойдем к людям, – король улыбнулся сыну и, взяв Аманду под руку, вышел из зала.
Квентин проводил их взглядом, пока они не скрылись за поворотом. Больше он никогда не видел их вместе.
Такими они и запомнятся ему: два самых дорогих человека на свете, уходящие в безвозвратную даль. И слезы не воина, а простого растерянного мальчишки будут обжигать ему сердце.
Глава 8. Кровь Сведера
Наместник Альдор постепенно приходил в себя после связи с Верховным Жрецом. Голова гудела и раскалывалась, как надтреснутый колокол, а во рту было ощущение шершавой сухости, будто бы он целый месяц жевал сухую, столетней давности бумагу. Перед глазами мелькали огненные точки, словно сотни нераскаявшихся грешников устроили пляску на сковороде у сатаны.
Альдор медленно поднялся с колен, на которых он почему-то очутился во время магического сеанса. Он инстинктивно потянулся к бутылке вина из полыни, благословленного Его Святейшеством, и сделал несколько больших глотков, совершенно не ощущая горечи. Звон в голове постепенно утихал, и он обрел способность узнавать окружающие предметы. Но тошнота не покидала его, вызывая горькую отрыжку выпитого вина. «Звезда полыни», – называл это вино Великий Жрец, почерпнув название из каких-то Древних книг.
Покинув комнату с Алтарем, Альдор вошел в кабинет. Позвонил в колокольчик, вызывая секретаря. Когда секретарь, длинный, облаченный в серую сутану монах с абсолютно голым черепом, появился в кабинете, Альдор приказал: «Друума ко мне!»
Силы наместника в Монтании были невелики. Около пяти сотен гвардейцев составлял гарнизон Священного престола, под командованием кавалера Друума находилось еще сотни две рыцарей-змееносцев, плюс небольшая команда жрецов тайной школы, – и, пожалуй, все. Но все исповедующие истинную веру и принадлежащие к Великому престолу знали, что количество вооруженных людей – это не главное, что в распоряжении последователей престола находится оружие куда как более грозное, чем мечи, копья и стрелы. Обряд очищения, который Альдору предстояло совершить над еретиками, для того и существовал, чтобы магические силы стократно умножили мощь войска Священного престола. Поэтому Альдор не волновался о возможном численном преимуществе короля Роланда – схватка расставит все точки над «i».
Он приказал Друуму объявить полный сбор. И тотчас во все стороны полетели гонцы. А Друум, важный и преисполненный гордости оттого, что его назначили главнокомандующим, уже собирал своих рыцарей во дворце Альдора.
Моран как старший духовник получил задание подготовить отряд магов и прорепетировать с ними обряд очищения. Именно это подразделение должно было сыграть в битве решающую роль, поэтому Альдор, не слишком доверяя Морану, решил сам принять участие во всех тренировках.
– Завтра к утру мы будем полностью готовы к походу, – отрапортовал наместнику Альдору кавалер Священного престола Друум.
Альдор тяжелой походкой шел вдоль строя, рассеянно слушая объяснения Друума. Закованные в панцири из черной стали, с забралами на шлемах в форме редкой решетки, – все эти рыцари, как представлялось Альдору, были на одно лицо. За их общностью скрывалась одна из величайших тайн Священного престола. Все эти войны были, по сути своей, одним человеком – правой рукой Конаха – великим воином, князем Сведером.
Легенда, передаваемая из уст в уста служителями Великого престола, гласила: великий и отважный воин, князь Сведер, принимавший участие в войне королей на стороне одного из монархов, внезапно получил озарение свыше и перешел на сторону Конаха, в то время только еще начинающего проповедовать свое учение.
Сведер привел с собой огромное войско, подняв восстание против своего сеньора – короля Годарда. И с тех пор началось победоносное шествие Конаха. Силой магического внушения и при поддержке армий Сведера Конах покорял все новые и новые народы.
Люди, измученные многолетней войной, верили и шли за ним. Они поднимали восстания против своих правителей – Великих королей и передавали власть наместникам Конаха. Многие короли и сами, не дожидаясь восстаний и бунтов, перешли на сторону нового проповедника. Старый мир рушился, устанавливались новые порядки. Конах увеличивал и увеличивал свое могущество.
Следующий удар он нанес по многочисленным отрядам магов. В старину каждый король, мнящий себя великим, имел при себе команду придворных чудотворцев, владеющих приемами магического искусства. Конаху удалось в одну ночь уничтожить их всех. Он обратил против них их же собственную магию и все те проклятия, сглазы, порчи и другие неискусные приемы колдовства, которые они применяли в борьбе с врагом. Вся их магия вернулась к ним сторицей. В страшных муках обрели они свою смерть.
А князь Сведер, усиленный мощью магического воздействия Конаха, крушил одну вражескую армию за другой, и не было силы, способной противостоять новому властелину. Многие знамения были в ту пору: кометы своими хвостами царапали небосвод, затмения солнца по нескольку дней погружали во мрак целые земли, и страшные призраки и видения посещали землю. Целый год продолжалась напряженная борьба, и этот год вошел в историю, как год великого покорения. Когда сдался последний Великий монарх и присягнул Конаху, война прекратилась. Конах воцарился в своей столице – городе Аране, бывшем царстве великого короля Симила, уничтоженного в ходе войны. Народ Араны присягнул Конаху, стал его народом, а его люди самыми верными последователями Конаха. Оружие, костры на площадях, и непреодолимая сила слова Конаха сделали свое дело. Сведер зарекомендовал себя на войне как непревзойденный полководец. Слава его была настолько велика, что даже заморские державы признали протекторат Конаха. Во все покоренные или принявшие власть Конаха королевства были посланы наместники, чтобы осуществлять надзор над королями, присягнувшими престолу. Князь Сведер управлял этими наместниками, и власть его стала огромной. Конах же старался держаться в тени, уединясь в огромном замке Араны, на острове посреди моря.
«И пришло время воздать Сведеру должное за его военные заслуги, – рассуждал о давних временах Альдор. – Нет ничего лучше, чем сделать из вероятного соперника героя и легенду, для того чтобы уничтожить его».
Однажды после очередной победы – устранения бунта в одной из дальних стран – Конах устроил прием для своего лучшего друга, князя и главнокомандующего, Сведера. Он сам в сопровождении многочисленных слуг и охраны вышел встречать героя, когда эскадра богато украшенных золотыми фигурами и щитами кораблей, на которой прибыл Сведер, пришвартовалась у острова. Войска выстроились в почетном карауле в честь великого князя Сведера. Громко взревели золотые трубы и фанфары, воздавая должное замечательному полководцу. Боевые слоны с ревом взметнули вверх хоботы, приветствуя князя Сведера. Лучшие воины империи построились для торжественного парада. Великолепная рыцарская конница, богато украшенная золотом и парчой, боевые колесницы, усеянные грозными шипами и рогами, тяжело вооруженные пехотинцы, наездники боевых слонов, – все, выстроившись, с трепетом ожидали появления великого полководца. Перед князем, от самого причала до дворца, землю выстелили великолепной ковровой дорожкой.
Князь Сведер сошел с корабля и последовал по этому пути. Толпы придворной знати и простого народа встречали его как триумфатора, а прелестные фрейлины забрасывали его благоухающими цветами. Верховный Жрец стоял на ступенях дворца в окружении четырех магов высшей ступени посвящения в красных сутанах. В руках он держал поднос с золотой медалью Триумфатора. Сведер приклонил колени перед властелином, перебросив короткий меч.
Конах пронзительно вгляделся в глаза победителя, и только когда Сведер не выдержал и опустил голову, Верховный Жрец взял медаль на толстой золотой цепи и водрузил ее на шею героя.
Прием был великолепен. Сначала войска победителей прошествовали торжественным строем под звуки воинственных маршей, затем состоялось награждение особо отличившихся воинов. И здесь властелин не поскупился – груды золота были преподнесены воинам в качестве награды. Затем был обед, вошедший в историю благодаря обилию выпитого вина. Тысячи людей, целые полки солдат гуляли на пиршестве. Очень скоро весь остров заполнился толпами вояк, простолюдинов и придворных, шатающихся и горланящих песни хмельными голосами. Многие гости в тронном зале отяжелели от выпитого и съеденного и не в силах усидеть за столом сползали на пол.
Веселый пир продолжался. Виночерпии все время подливали вина в огромные бокалы. Властелин с каменной стойкостью произносил тост за тостом, и гости спешили приобщиться порцией вина к очередному приветствию.
Князь Сведер сидел по правую руку от Верховного Жреца. Не пропустив не одного тоста, он тем не менее держался так же стойко, как на поле боя, хотя количество выпитого вина и давало о себе знать игрой пунцового румянца на его щеках. И только взгляд его глаз, неподвижно устремленных в одну точку, говорил о тех усилиях, с которыми ему удается сохранять контроль над собой.
Только лишь Верховный Жрец, поднимая очередной бокал и выпивая его на глазах у всего народа, оставался абсолютно трезв, как и в начале вечера. Кто-то склонялся к мысли, что это магия, кто-то думал, что Конаху незаметно подменяли вино водой, но истина была далеко от всех этих представлений. Просто Конах к тому времени уже не был вполне человеком, и то вино, что он вливал в себя, оказывало на него не большее действие, чем на глиняные сосуды, в которых оно хранилось.
Провозглашая тост за тостом, он просто ждал, когда Сведер наконец забудется в пьяном угаре, и тогда ему предстоит провозгласить еще один тост за Триумфатора, на этот раз последний.
Громко играла музыка, полуобнаженных танцовщиц на сцене сменяли укротители диких животных и фокусники. Праздничные цветные ленты серпантина и конфетти сыпались с высокого и куполообразного, как небо, потолка дворца.
Конах в очередной раз поднялся из-за стола:
– Великие воины нечеловеческой отваги, одолевшие в ратных сражениях всех наших врагов, этот тост я хочу посвятить вам!
Громкое «Ура!» нестройных хмельных голосов прокатилось по залу. Конах, не торопясь осушил кубок, отмеченный печатью властителя.
Князь Сведер тоже поднялся из-за стола, чтобы выпить вино стоя. Он выпил вино и перевернул бокал верх дном, чтобы все присутствующие видели, что на дне не осталось ни капли. Он постоял минутку, шатаясь и обводя зал мутным взором, и тяжело рухнул обратно. Его голова не выдержала хмельной тяжести и упала на стол.
Конах оглядел присутствующих: все ли заметили падение командующего. Он подал слугам быстрый условный знак – подбежала четверка дюжих парней и, подхватив Сведера, унесла его во внутренние покои дворца. Конах улыбнулся одной из своих загадочных улыбок: вскоре Сведер будет не опасен, напротив, он еще послужит ему и после своей смерти. Конах успел произнести еще пару тостов, когда к нему подошел слуга и что-то шепнул на ухо. Они обменялись парой фраз, и Конах поднялся, чтобы произнести главный и последний тост за сегодняшний вечер:
– Я хочу поднять этот кубок в честь великого и непобедимого полководца, прославленного в боях командира и большого моего друга, князя Сведера. Этот великий человек при жизни стал легендой. Он принес славу империи, покорив множество народов и подчинив власти Священного престола многие королевства, прежде считавшиеся непобедимыми. Князь Сведер – это сила и слава всемирного престола. Она будет жить в веках и в каждом из нас.
Прошу каждого до дна выпить бокал вина, созданного специально в честь великого Сведера и несущего в каждой капле частичку его силы.
Виночерпии тем временем обходили столы, наполняя бокалы рубиново-красным напитком.
– Прошу выпить всех стоя! – обратился ко всем Конах.
Кто мог, тот поднялся сам, кто не мог, тому помогли слуги, но каждому вручили бокал алого напитка и проследили, чтобы выпил. Так или иначе, но выпили все. Конах бдительно следил за всем залом, и то тут, то там старший группы слуг поднимал руку в знак того, что все в полном порядке. Наконец все было кончено, и в первые минуты никто не понял, что произошло – новое вино было странного вкуса: и кислое, и сладкое, и горькое, и соленое. Все застыли в недоумении, а Конах вдруг стал возвышаться над столом. Он становился все выше и выше, поднимаясь с места к самому куполу в центре зала. Голос его перекатывался и отдавался в самых отдаленных уголках зала и на улице.
Альдор медленно поднялся с колен, на которых он почему-то очутился во время магического сеанса. Он инстинктивно потянулся к бутылке вина из полыни, благословленного Его Святейшеством, и сделал несколько больших глотков, совершенно не ощущая горечи. Звон в голове постепенно утихал, и он обрел способность узнавать окружающие предметы. Но тошнота не покидала его, вызывая горькую отрыжку выпитого вина. «Звезда полыни», – называл это вино Великий Жрец, почерпнув название из каких-то Древних книг.
Покинув комнату с Алтарем, Альдор вошел в кабинет. Позвонил в колокольчик, вызывая секретаря. Когда секретарь, длинный, облаченный в серую сутану монах с абсолютно голым черепом, появился в кабинете, Альдор приказал: «Друума ко мне!»
Силы наместника в Монтании были невелики. Около пяти сотен гвардейцев составлял гарнизон Священного престола, под командованием кавалера Друума находилось еще сотни две рыцарей-змееносцев, плюс небольшая команда жрецов тайной школы, – и, пожалуй, все. Но все исповедующие истинную веру и принадлежащие к Великому престолу знали, что количество вооруженных людей – это не главное, что в распоряжении последователей престола находится оружие куда как более грозное, чем мечи, копья и стрелы. Обряд очищения, который Альдору предстояло совершить над еретиками, для того и существовал, чтобы магические силы стократно умножили мощь войска Священного престола. Поэтому Альдор не волновался о возможном численном преимуществе короля Роланда – схватка расставит все точки над «i».
Он приказал Друуму объявить полный сбор. И тотчас во все стороны полетели гонцы. А Друум, важный и преисполненный гордости оттого, что его назначили главнокомандующим, уже собирал своих рыцарей во дворце Альдора.
Моран как старший духовник получил задание подготовить отряд магов и прорепетировать с ними обряд очищения. Именно это подразделение должно было сыграть в битве решающую роль, поэтому Альдор, не слишком доверяя Морану, решил сам принять участие во всех тренировках.
– Завтра к утру мы будем полностью готовы к походу, – отрапортовал наместнику Альдору кавалер Священного престола Друум.
* * *
Рыцарский отряд был полностью в сборе. Две сотни прекрасно вооруженных рыцарей выстроились во дворце наместника.Альдор тяжелой походкой шел вдоль строя, рассеянно слушая объяснения Друума. Закованные в панцири из черной стали, с забралами на шлемах в форме редкой решетки, – все эти рыцари, как представлялось Альдору, были на одно лицо. За их общностью скрывалась одна из величайших тайн Священного престола. Все эти войны были, по сути своей, одним человеком – правой рукой Конаха – великим воином, князем Сведером.
Легенда, передаваемая из уст в уста служителями Великого престола, гласила: великий и отважный воин, князь Сведер, принимавший участие в войне королей на стороне одного из монархов, внезапно получил озарение свыше и перешел на сторону Конаха, в то время только еще начинающего проповедовать свое учение.
Сведер привел с собой огромное войско, подняв восстание против своего сеньора – короля Годарда. И с тех пор началось победоносное шествие Конаха. Силой магического внушения и при поддержке армий Сведера Конах покорял все новые и новые народы.
Люди, измученные многолетней войной, верили и шли за ним. Они поднимали восстания против своих правителей – Великих королей и передавали власть наместникам Конаха. Многие короли и сами, не дожидаясь восстаний и бунтов, перешли на сторону нового проповедника. Старый мир рушился, устанавливались новые порядки. Конах увеличивал и увеличивал свое могущество.
Следующий удар он нанес по многочисленным отрядам магов. В старину каждый король, мнящий себя великим, имел при себе команду придворных чудотворцев, владеющих приемами магического искусства. Конаху удалось в одну ночь уничтожить их всех. Он обратил против них их же собственную магию и все те проклятия, сглазы, порчи и другие неискусные приемы колдовства, которые они применяли в борьбе с врагом. Вся их магия вернулась к ним сторицей. В страшных муках обрели они свою смерть.
А князь Сведер, усиленный мощью магического воздействия Конаха, крушил одну вражескую армию за другой, и не было силы, способной противостоять новому властелину. Многие знамения были в ту пору: кометы своими хвостами царапали небосвод, затмения солнца по нескольку дней погружали во мрак целые земли, и страшные призраки и видения посещали землю. Целый год продолжалась напряженная борьба, и этот год вошел в историю, как год великого покорения. Когда сдался последний Великий монарх и присягнул Конаху, война прекратилась. Конах воцарился в своей столице – городе Аране, бывшем царстве великого короля Симила, уничтоженного в ходе войны. Народ Араны присягнул Конаху, стал его народом, а его люди самыми верными последователями Конаха. Оружие, костры на площадях, и непреодолимая сила слова Конаха сделали свое дело. Сведер зарекомендовал себя на войне как непревзойденный полководец. Слава его была настолько велика, что даже заморские державы признали протекторат Конаха. Во все покоренные или принявшие власть Конаха королевства были посланы наместники, чтобы осуществлять надзор над королями, присягнувшими престолу. Князь Сведер управлял этими наместниками, и власть его стала огромной. Конах же старался держаться в тени, уединясь в огромном замке Араны, на острове посреди моря.
«И пришло время воздать Сведеру должное за его военные заслуги, – рассуждал о давних временах Альдор. – Нет ничего лучше, чем сделать из вероятного соперника героя и легенду, для того чтобы уничтожить его».
Однажды после очередной победы – устранения бунта в одной из дальних стран – Конах устроил прием для своего лучшего друга, князя и главнокомандующего, Сведера. Он сам в сопровождении многочисленных слуг и охраны вышел встречать героя, когда эскадра богато украшенных золотыми фигурами и щитами кораблей, на которой прибыл Сведер, пришвартовалась у острова. Войска выстроились в почетном карауле в честь великого князя Сведера. Громко взревели золотые трубы и фанфары, воздавая должное замечательному полководцу. Боевые слоны с ревом взметнули вверх хоботы, приветствуя князя Сведера. Лучшие воины империи построились для торжественного парада. Великолепная рыцарская конница, богато украшенная золотом и парчой, боевые колесницы, усеянные грозными шипами и рогами, тяжело вооруженные пехотинцы, наездники боевых слонов, – все, выстроившись, с трепетом ожидали появления великого полководца. Перед князем, от самого причала до дворца, землю выстелили великолепной ковровой дорожкой.
Князь Сведер сошел с корабля и последовал по этому пути. Толпы придворной знати и простого народа встречали его как триумфатора, а прелестные фрейлины забрасывали его благоухающими цветами. Верховный Жрец стоял на ступенях дворца в окружении четырех магов высшей ступени посвящения в красных сутанах. В руках он держал поднос с золотой медалью Триумфатора. Сведер приклонил колени перед властелином, перебросив короткий меч.
Конах пронзительно вгляделся в глаза победителя, и только когда Сведер не выдержал и опустил голову, Верховный Жрец взял медаль на толстой золотой цепи и водрузил ее на шею героя.
Прием был великолепен. Сначала войска победителей прошествовали торжественным строем под звуки воинственных маршей, затем состоялось награждение особо отличившихся воинов. И здесь властелин не поскупился – груды золота были преподнесены воинам в качестве награды. Затем был обед, вошедший в историю благодаря обилию выпитого вина. Тысячи людей, целые полки солдат гуляли на пиршестве. Очень скоро весь остров заполнился толпами вояк, простолюдинов и придворных, шатающихся и горланящих песни хмельными голосами. Многие гости в тронном зале отяжелели от выпитого и съеденного и не в силах усидеть за столом сползали на пол.
Веселый пир продолжался. Виночерпии все время подливали вина в огромные бокалы. Властелин с каменной стойкостью произносил тост за тостом, и гости спешили приобщиться порцией вина к очередному приветствию.
Князь Сведер сидел по правую руку от Верховного Жреца. Не пропустив не одного тоста, он тем не менее держался так же стойко, как на поле боя, хотя количество выпитого вина и давало о себе знать игрой пунцового румянца на его щеках. И только взгляд его глаз, неподвижно устремленных в одну точку, говорил о тех усилиях, с которыми ему удается сохранять контроль над собой.
Только лишь Верховный Жрец, поднимая очередной бокал и выпивая его на глазах у всего народа, оставался абсолютно трезв, как и в начале вечера. Кто-то склонялся к мысли, что это магия, кто-то думал, что Конаху незаметно подменяли вино водой, но истина была далеко от всех этих представлений. Просто Конах к тому времени уже не был вполне человеком, и то вино, что он вливал в себя, оказывало на него не большее действие, чем на глиняные сосуды, в которых оно хранилось.
Провозглашая тост за тостом, он просто ждал, когда Сведер наконец забудется в пьяном угаре, и тогда ему предстоит провозгласить еще один тост за Триумфатора, на этот раз последний.
Громко играла музыка, полуобнаженных танцовщиц на сцене сменяли укротители диких животных и фокусники. Праздничные цветные ленты серпантина и конфетти сыпались с высокого и куполообразного, как небо, потолка дворца.
Конах в очередной раз поднялся из-за стола:
– Великие воины нечеловеческой отваги, одолевшие в ратных сражениях всех наших врагов, этот тост я хочу посвятить вам!
Громкое «Ура!» нестройных хмельных голосов прокатилось по залу. Конах, не торопясь осушил кубок, отмеченный печатью властителя.
Князь Сведер тоже поднялся из-за стола, чтобы выпить вино стоя. Он выпил вино и перевернул бокал верх дном, чтобы все присутствующие видели, что на дне не осталось ни капли. Он постоял минутку, шатаясь и обводя зал мутным взором, и тяжело рухнул обратно. Его голова не выдержала хмельной тяжести и упала на стол.
Конах оглядел присутствующих: все ли заметили падение командующего. Он подал слугам быстрый условный знак – подбежала четверка дюжих парней и, подхватив Сведера, унесла его во внутренние покои дворца. Конах улыбнулся одной из своих загадочных улыбок: вскоре Сведер будет не опасен, напротив, он еще послужит ему и после своей смерти. Конах успел произнести еще пару тостов, когда к нему подошел слуга и что-то шепнул на ухо. Они обменялись парой фраз, и Конах поднялся, чтобы произнести главный и последний тост за сегодняшний вечер:
– Я хочу поднять этот кубок в честь великого и непобедимого полководца, прославленного в боях командира и большого моего друга, князя Сведера. Этот великий человек при жизни стал легендой. Он принес славу империи, покорив множество народов и подчинив власти Священного престола многие королевства, прежде считавшиеся непобедимыми. Князь Сведер – это сила и слава всемирного престола. Она будет жить в веках и в каждом из нас.
Прошу каждого до дна выпить бокал вина, созданного специально в честь великого Сведера и несущего в каждой капле частичку его силы.
Виночерпии тем временем обходили столы, наполняя бокалы рубиново-красным напитком.
– Прошу выпить всех стоя! – обратился ко всем Конах.
Кто мог, тот поднялся сам, кто не мог, тому помогли слуги, но каждому вручили бокал алого напитка и проследили, чтобы выпил. Так или иначе, но выпили все. Конах бдительно следил за всем залом, и то тут, то там старший группы слуг поднимал руку в знак того, что все в полном порядке. Наконец все было кончено, и в первые минуты никто не понял, что произошло – новое вино было странного вкуса: и кислое, и сладкое, и горькое, и соленое. Все застыли в недоумении, а Конах вдруг стал возвышаться над столом. Он становился все выше и выше, поднимаясь с места к самому куполу в центре зала. Голос его перекатывался и отдавался в самых отдаленных уголках зала и на улице.