Страница:
— Идемте, детка, — позвала Хетти. — Ванна готова и начнет остывать, если мы простоим здесь еще дольше. Хозяин знает, как управляться со старым Леопольдом, так что не тревожьтесь.
Хэзер погрузилась в горячую воду, а тем временем Хетти кинулась помогать Джорджу и Люку затаскивать в соседнюю комнату сундуки и распаковывать их, внося одежду в комнату хозяина. Из платьев она выбрала для хозяйки бархатное, розовато-лиловое, и бережно расстелила его на кровати.
— Это подойдет, миссис Хэзер? Красивое платье, оно понравится мастеру Брэну. Должно быть, он сам выбирал вам одежду? Он знает в этом толк.
Хэзер только улыбнулась в ответ, чтобы не прерывать болтовню негритянки. Она уже поняла, что Хетти догадлива и чаще всего отвечает на собственные вопросы с поразительной точностью.
Негритянка подступила к ванне с огромным полотенцем.
— Ну, вставайте, детка, и дайте старой Хетти вытереть вас, — приказала она. — Сейчас мы надушим вас розовым маслом и дадим отдохнуть до ужина. Когда мастер Брэн вернется, ему тоже понадобится ванна.
Спустя несколько минут Хетти тихо прикрыла за собой дверь, оставив Хэзер нежиться под мягким атласным одеялом. Она проснулась только в сумерках, и негритянка, словно почувствовав это, тут же пришла, чтобы помочь ей одеться к ужину.
— Какие чудные волосы, детка! — Хетти широко улыбнулась, расчесывая густые пряди. — Должно быть, хозяин гордится ими. — И еле слышно добавила: — Ха, да мисс Луиза ей и в подметки не годится!
Хэзер услышала тяжелые шаги Брэндона в коридоре, и Хетти заработала быстрее, торопясь закончить прическу.
— Боже милостивый, мастер Брэн уже дома, а вы до сих пор не готовы!
Дверь открылась, и в комнату вошел Брэндон, стаскивая на ходу сюртук. Его лицо раскраснелось от быстрой езды, он слегка запыхался.
— Сию минуту, сэр, сейчас все будет готово! — поспешила заверить его негритянка.
Брэндон рассмеялся, глядя на Хэзер, сидящую перед зеркалом в одной кофточке.
— Смотри не рассыпься от спешки, Хетти, да не загони себя!
— Да, сэр, — усмехнулась негритянка.
Брэндон бросил сюртук на стул и начал расстегивать жилет. Тем временем негритянка уложила волосы Хэзер на макушке и свободно перетянула их лентой. Брэндон внимательно наблюдал, как служанка помогает Хэзер надеть платье, но тут же остановил ее:
— Я сам застегну, Хетти. Приготовь мне ванну.
— Да, мастер Брэн, — кивнула негритянка и поспешила прочь.
Брэндон аккуратно и медленно застегнул платье. Хэзер ощущала запах лошади и мокрой кожи, исходящий от него. Чем выше к вороту продвигался Брэндон, тем медленнее двигались его руки. Почти уткнувшись лицом в волосы Хэзер, он вдохнул их сладкий аромат. Хэзер стояла зажмурившись, обоняя и ощущая его, боясь, что малейшее движение все погубит. В это время с лестницы донесся голос Хетти:
— Живее несите воду! Мастер Брэндон ждет.
Хэзер повернулась лицом к мужу, но тот уже отступил и теперь расстегивал рубашку. Хетти открыла дверь и впустила в спальню нескольких слуг с ведрами горячей воды.
Наполнив ванну, они заторопились уйти под бдительным взглядом старой негритянки. Сама она задержалась у двери, чтобы спросить:
— Больше вам ничего не нужно, мастер Брэн?
— Ничего, — отозвался Брэндон, расстегивая пояс, и Хетти исчезла, прикрыв за собой дверь.
Хэзер приготовила полотенце и одежду и с трепетом проследила, как Брэндон закончил раздеваться, восхищаясь длинными выпуклыми мускулами его тела, узкими бедрами и широкими плечами. Чувство гордости овладело ею от сознания, что все это принадлежит ей и ни/одна женщина, даже Луиза, не имеет права на эту красоту.
Она присела на кровать и стала надевать чулки и туфли. И как только она приподняла юбки выше колен, Брэндон отвлекся от купания и принялся разглядывать ее стройные ноги, машинально водя мылом по груди.
— Хетти уже успела показать тебе дом? — спросил он, глядя, как Хэзер застегивает подвязку на бедре.
Она покачала головой:
— Нет, только столовую и гостиную. Но мне не терпится посмотреть все остальное. Я даже не могла себе представить, что дом будет таким огромным и красивым. — Хэзер рассмеялась и добавила: — Я думала, что придется поселиться в хижине. Вы даже не сказали мне, что живете во дворце.
Брэндон усмехнулся, наблюдая, как Хэзер встает и расправляет юбки.
— Ты и не спрашивала, дорогая.
Хэзер усмехнулась, подошла к ванне и погрузила пальцы в воду.
— Пожалуйста, поторопитесь, Брэндон. Я проголодалась.
Брэндон уже надевал жилет, когда хихиканье в соседней комнате привлекло его внимание.
— Бог ты мой, а это что такое? — послышался из-за двери голос Хетти. — Никогда еще такого не видывала! Брэндон открыл дверь и вместе с Хэзер вышел в соседнюю комнату, где стояла Хетти, держа в руках пару простеганных панталон. Увидев хозяев, она приподняла бровь.
— Мастер Брэн, неужели это ваши? — спросила она. — Слишком уж на них много кружев.
Хэзер зажала рот ладонью, чтобы сдержать смех.
— Да и маловаты они вам будут, хозяин. Зачем вы их купили? — Широко раскрыв глаза, негритянка повертела панталоны в руках. — Может, это ваши, миссис Хэзер? — недоверчиво осведомилась она.
— Хетти, я заказал их специально для жены, чтобы она не мерзла, — с усмешкой объяснил Брэндон. — Зимой в море слишком холодно, особенно когда ветер забирается под женские юбки.
— Да, да, сэр, — согласилась негритянка. Брэндон усмехнулся.
— А теперь иди, Хетти, да посмотри, чтобы ужин был готов. Твоя хозяйка умирает с голоду.
Лицо негритянки расплылось в улыбке.
— Да, мастер Брэн.
Она вышла, а Хэзер прошлась по комнате, с любопытством поглядывая на кровать и стулья с гнутыми спинками. Брэндон наблюдал за ней, застегивая жилет.
— Прежде тут была маленькая гостиная, но мать стала спать здесь после того, как родился я. Ей не хотелось беспокоить отца, особенно когда мы с Джеффом болели и капризничали. Детская здесь рядом.
Хэзер ходила по комнате, знакомясь с каждым предметом. Брэндоном постепенно овладевало желание обнять ее, погладить шелковистые локоны. Пока Хэзер рассматривала искусно простеганное одеяло, он подошел и встал за ее спиной, но сдержался, едва протянув руки.
Что, если и здесь она будет сопротивляться? Стоит ему применить силу, и он наверняка причинит вред или ребенку, или самой Хэзер.
Близость ее тела возбуждала Брэндона, он жадно вдыхал ее запах, видел перед собой ее роскошные волосы. Он не мог взять ее силой, не хотел принуждать ее. Она должна прийти к нему сама.
«Выбор, — внезапно подумалось ему, — я предоставлю ей выбор между этой комнатой и моей, между одинокой постелью или моим вниманием».
Он прокашлялся.
— Эта кровать… — начал он, — и эта комната будут твоими, если ты захочешь, Хэзер.
Он помедлил, подбирая слова, и Хэзер застыла на месте. Боль пронзила ее так, словно кто-то всадил нож между лопатками.
«Боже мой, он стоит так близко… и ненавидит меня, — думала она. — Он не желает, чтобы я спала в его постели. Он дома, он снова может жить с Луизой, а обо мне просто забыть…»
Хэзер вспомнила, как надеялась на счастливую, мирную жизнь с этим человеком, и слезы навернулись на глаза. Она нагнулась и разгладила одеяло.
— Чудесная кровать, — пробормотала она. — И комната так близко от детской… Думаю, мне здесь будет лучше всего.
Брэндон устало опустил плечи.
— Я прикажу Хетти перенести сюда твои вещи. — Он вздохнул, повернулся и вышел. Прикрыв дверь, он прислонился к ней, злясь на то, что вообще начал этот разговор. Теперь он был готов проклинать себя.
«Глупец! Безмозглый олух! Идиот! Ты мог просто показать ей дом, не открывая рта!»
Он подошел к столу, на котором стояла бутылка бренди, плеснул себе более чем щедрую порцию и застыл, глядя на бокал.
«Нет, тебе зачем-то понадобилось проявлять любезность и предоставлять ей выбор! — Он выпил крепкий напиток одним глотком, даже не почувствовав вкуса. — Вот и мучайся теперь один, дурень!»
Он со стуком отставил стакан, надел сюртук и раздраженный вышел из комнаты. В коридоре он встретил Хетти.
— Миссис Бирмингем выбрала себе соседнюю комнату. Позаботься, чтобы туда перенесли ее вещи, — распорядился он.
Удивленная внезапной сменой настроения хозяина, негритянка уставилась на него с разинутым ртом. Послушно кивнув, она долго смотрела вслед Брэндону. Покачивая головой и удивляясь, негритянка вошла в бывшую гостиную и увидела, что Хэзер сидит на краю кровати, вытирая слезы. При виде служанки она попыталась улыбнуться.
— Какая вы хорошенькая, миссис Хэзер! — попыталась утешить ее Хетти. — Мастер Джефф уже ждет не дождется, когда вы сойдете вниз. Он говорит, что если его брат зазевается, он утащит вас из-под самого его носа!
С трудом улыбнувшись, Хэзер выпрямилась. На мгновение в глазах Хетти отразилась тревога, но негритянка тут же скрыла ее деланно-веселым тоном:
— А теперь умойтесь и отправляйтесь ужинать. Ребеночек, должно быть, уже проголодался!
Болтовня Хетти немного успокоила Хэзер, заставив порадоваться сочувствию негритянки. Несколько минут спустя Хэзер спустилась в гостиную, и Джефф тут же вскочил с кресла, разразившись потоком комплиментов. Хэзер осторожно взглянула на Брэндона, но тот сделал вид, что любезности брата его не волнуют. Джефф низко склонился над рукой Хэзер, словно ее голову венчала корона, и Хэзер улыбнулась, решив вести себя как ни в чем не бывало. Она не доставит мужу удовольствия своим расстроенным видом.
— О, миледи Хэзер, ваша красота поразила меня до глубины души! — не унимался Джефф, очевидно, успевший выпить несколько бокалов бурбона за время ожидания. — Вы так прекрасны, что я даже не знаю, с чем вас сравнить — с розой или с первой летней ягодой!
Хэзер присела и сочла нужным ответить на похвалу:
— Судя по всему, сэр, у вас разыгрался аппетит. Вероятно, во всем виноват запоздавший ужин. Не сомневаюсь, что вашей душе сейчас милее всего еда, а мне вы просто льстите.
Джефф отпрянул, делая оскорбленное лицо.
— О, сестра, как безжалостно вы раните меня! В этой холостяцкой берлоге один ваш взгляд заставил меня начисто позабыть о еде!
— Какой галантный рыцарь! — вздохнула Хэзер, словно утешая его. — Ваши похвалы — отрада моему сердцу. — Она указала рукой на Брэндона. — Но не забывайте, что здесь находится самый страшный из драконов, и боюсь, он способен съесть вас живьем. О нет, сэр, — она подняла руку, словно останавливая Джеффа, — пожалуй, если нам не подадут что-нибудь более съедобное, это безжалостное чудовище проглотит нас обоих!
Хэзер весело рассмеялась своему нелепому монологу, и Джефф, фыркнув, затанцевал на месте, словно жеребец, налил в стакан легкого вина и предложил его Хэзер:
— Прошу вас, миледи, присоединиться к нам. Мы оба уже слишком нагрузились, чтобы предаваться трезвым развлечениям.
Брэндон обернулся. Его настроение от подобной игры неожиданно улучшилось, и он произнес, ни к кому не обращаясь:
— Мало мне собственных неприятностей, так еще достался глупый братец, которому впору играть шута в странствующей труппе, и жена, безрассудности которой хватает только на то, чтобы высмеивать меня. Впрочем, я готов простить вам любые глупости, если они будут сказаны за ужином. Развлекаться на пустой желудок — удовольствие не для меня.
Джефф снова фыркнул и предложил Хэзер руку.
— Похоже, мой мрачный братец не на шутку разъярен, миледи. Как по-вашему, не следует ли нам рассмешить его?
Хэзер бросила взгляд через плечо на мужа и вздернула головку.
— Несомненно, брат, но это будет нелегко. Видите ли, он уже не беспечный холостяк, он обременен женой и ребенком. Для мужчины естественно злиться, видя себя связанным по рукам и ногам.
Брэндон нахмурился, но Хэзер уже повернулась к Джеффу с ослепительной улыбкой и кокетливо склонила головку, отчего ее длинные локоны затанцевали.
— Теперь, брат, пора найти жену и для вас, чтобы вы стали таким же мрачным. Ну, как вы находите такое испытание?
Джефф рассмеялся.
— С любой женой, кроме вас, сестренка, я стал бы воплощением мрачности, — усмехнулся он. — И поэтому я лучше воздержусь от испытания и сохраню жизнерадостную натуру.
Они дружно рассмеялись, и Джефф повел Хэзер к застекленной двери столовой. Брэндону было отведено место во главе длинного стола, Хэзер — напротив него, между ними стояли два подсвечника. Джефф сел в середине. Добродушный холостяк помог Хэзер сесть, а затем встал неподалеку, слегка нахмурившись. Брэндон ждал у своего стула, пока брат займет свое место, но Джефф усмехнулся и приподнял подбородок.
— Дорогой братец, может, одиночество в твоем характере, но я не могу допустить, чтобы моя сестренка ужинала одна. Улыбаясь, он подхватил свои приборы, тарелку и бокал и передвинул их по столу поближе к Хэзер. Брэндон посмотрел ему вслед, тяжело вздохнул и присоединился к ним. Ужин прошел в свободной обстановке, и постоянная болтовня Джеффа и Хэзер наконец-то улучшила настроение Брэндона. Слуги унесли опустошенные тарелки и наполнили бокалы. Хэзер откинулась на спинку стула и вздохнула — она отнеслась к еде со всем вниманием, и теперь эта еда тяжелым комом лежала в ее желудке. Ее одолевала дремота, но она вовремя вспомнила, что необходимо поразмяться. Брэндон встал, чтобы помочь ей подняться из-за стола, и все трое вышли в гостиную. Брэндон с Джеффом закурили длинные сигары, и Хэзер остро испытала желание выйти на свежий воздух.
— Брэндон, — пробормотала она, — боюсь, чудесный ужин заставил меня переусердствовать. Если можно, я хотела бы пройтись.
Брэндон кивнул, скользнул взглядом по ее животу, затем позвал слугу и приказал ему принести шаль для хозяйки. Когда слуга вернулся, Брэндон сам набросил ее на плечи Хэзер и повел к двери, явно намереваясь сопровождать.
— Не надо, — пробормотала она, легко прикоснувшись ладонью к груди мужа. — Я знаю, что вам с Джеффом надо о многом поговорить. Я ненадолго, просто немного подышу свежим воздухом.
Брэндон неохотно помедлил, но наконец согласился.
— Только не уходи далеко от дома.
Хэзер кивнула и вышла на веранду, а Брэндон закрыл дверь и вернулся в гостиную.
Вечер выдался чудесным — прохладным и свежим, белые пухлые облака рассеялись по звездному небу. Озаренные светом полной луны, словно молчаливые стражники, стояли вокруг дома дубы со стволами, поросшими серым мхом. Ветер утих, ни один листок вокруг не шевелился, лес наполняли ночные звуки. В комнатах слуг горел свет, оттуда долетали обрывки разговоров. Хэзер спустилась по ступенькам и медленно побрела по росистой траве под огромными деревьями, освещенными лунным светом.
«Это мой первый вечер здесь, но я чувствую странное, волнующее единство с этой землей. Она так огромна, она затмила мои самые смелые мечты, мое сердце здесь свободно».
Хэзер повернулась и пошла к дому. Казалось, дом молча наблюдает за ней, присматривается, не злобно, а словно желает понять, какова его новая хозяйка. При виде дома у Хэзер вновь возникла мысль: «Дом, где вырастут мои дети, — приятное, уютное место».
— Белый дом, позволь мне узнать, что такое счастье, — пробормотала она. — Позволь родить детей в твоих стенах. Пусть муж гордится мной, пусть ни одна тень не переступит твоего порога.
Внезапно она испытала величайшее облегчение — с ее души словно свалилась тяжесть, и Хэзер поспешила в тепло дома, чувствуя родство и странную дружбу с ним. Она вошла в дом и осторожно прикрыла за собой дверь, не желая тревожить мужчин. Снимая шаль, она услышала из гостиной голос Джеффа — тот яростно выговаривал брату:
— Скажи, какого черта ты отправился туда? Ты же видел, как эта шлюха обошлась с Хэзер. Да, она не теряла времени, давая твоей жене понять, что было между вами. За это время она успела глубоко запустить когти и изрядно попила крови — крови Хэзер.
— Любезный братец, а как же иначе могла поступить Луиза после такого потрясения? — осведомился Брэндон. — Она пришла встречать жениха, а была представлена его жене. Ей было тяжело, а мы повели себя не совсем галантно. Нам следовало помягче преподнести ей новость о моем браке. Я и сам не рад тому, как обошелся с ней, в сущности, я просто обманул ее.
Хэзер застыла в нерешительности, не зная, то ли повернуться и убежать из дома, то ли подняться по лестнице. С замиранием сердца она представила себе Брэндона наедине с Луизой.
— Черт возьми, Брэн, неужели ты думаешь, что в твое отсутствие Луиза играла здесь непорочную деву? Она развлекалась так, словно доживала последние дни, это тебе могут подтвердить все твои друзья.
Брэндон нахмурился.
— Ничего удивительного, Брэн. Просто она не способна долго обходиться без мужчины, — продолжал Джефф. — Разумеется, лучшим любовником она считает тебя, но разве кобыла отказывается от удовольствий, если жеребца нет рядом? И ты должен знать, что за удовольствия Луизы платить придется тебе. Она наделала немало долгов, заявляя, что вскоре станет миссис Бирмингем. Торговцы уже приходили ко мне со счетами, чтобы удостовериться, что ты женишься на ней. Она потратила более пяти тысяч фунтов.
— Пять тысяч фунтов! — воскликнул Брэндон. — Но на что?
Джефф рассмеялся, словно вопрос позабавил его.
— Покупала украшения, одежду — все, что только можно купить, а под конец сменила обстановку в Оукли. Ручаюсь, она — самое дорогое пирожное, какое тебе когда-либо попадалось в жизни. Ты ведь понимаешь, бережливость ей чужда, иначе ей с избытком хватило бы оставленных отцом денег. Но она растратила их слишком быстро — быстрее, чем можно ободрать кролика, запустила дела на плантации и влезла в долги. Она уже облизывалась, предвкушая, как распорядится твоими деньгами.
Джефф прошел через комнату к столу, чтобы наполнить бокал, и увидел стоящую в холле Хэзер, робко сжимающую шаль. Джефф удивленно остановился, а Хэзер покраснела, понимая, что ее поймали за подслушиванием. Она нервно пожала плечами.
— Простите, — пролепетала она, — я озябла и хотела только… вернуться в спальню.
Брэндон подошел к брату, и Хэзер смутилась еще больше. Стиснув в руках шаль, она пробежала через холл к лестнице. Брэндон видел, как поспешно она удаляется к себе. Он допил вино, налил себе еще и вновь осушил бокал одним глотком. Джефф недоуменно наблюдал за ним, не понимая, как можно пить залпом старый бренди. Наливая третий бокал, Брэндон расплескал вино, и Джефф нахмурился с растущим беспокойством. Обычно его брат не питал пристрастия к спиртному, но теперь пил бренди так, словно он был бальзамом, изгоняющим злых духов.
— Должен сказать, семейная жизнь не пошла тебе на пользу, Брэн, — заметил Джефф. — Я никогда еще не видел тебя таким озабоченным и не понимаю, в чем дело. Ты смотришь на жену, словно жеребец на кобылу, следишь за каждым ее движением. Но как только она поворачивается к тебе, ты разыгрываешь мрачного и недовольного мужа. По-моему, ты боишься прикоснуться к ней. И потом, к чему эти отдельные спальни? — Джефф заметил, что Брэндон поморщился, допивая бренди. — Ты что, спятил? Она хороша собой, а вернее сказать, чертовски красива, воспитанна, сдержанна. Чего еще остается желать мужчине? Но по какой-то странной, непонятной причине ты сторонишься ее. Зачем ты себя мучаешь? Успокойся. Она твоя жена.
— Оставь меня в покое, Джефф, — отрезал Брэндон. — Это не твое дело.
Джефф расстроенно покачал головой.
— Брэндон, по какой-то странной прихоти судьбы тебе досталась женщина, достойная лучшей участи. До сих пор не понимаю, где ты раздобыл такой сладкий плод, хотя сомневаюсь, что в выборе ты руководствовался собственным вкусом. Тебе хватало проституток, да и развратных светских дам, а на такие невинные создания, как Хэзер, ты никогда не обращал внимания. Но запомни мои слова, Брэн: если ты потеряешь ее, ты потеряешь больше, чем думаешь.
— Братец, ты испытываешь мое терпение! — прервал его Брэндон. — Прошу тебя, замолчи. Я отлично знаю, как мне быть и что делать, так что придержи свои материнские инстинкты и не надоедай мне.
Джефф пожал плечами.
— Так или иначе, тебе понадобится хоть чей-нибудь совет, потому что ты прямиком идешь к самой досадной ошибке в своей жизни.
Брэндон нетерпеливо отмахнулся.
— Забудь об этом. В конце концов, ошибка моя, а не твоя. Младший брат допил бурбон, отставил стакан и отвел глаза.
— Хотелось бы знать, как ты намерен справиться со своими бедами. Спокойной ночи, братец. Желаю тебе приятных снов в пустой постели.
Брэндон вспыхнул, но Джефф уже повернулся к нему спиной и вышел из комнаты. Старший брат остался в одиночестве, с пустым бокалом в руке. Он долго смотрел на закрывшуюся дверь, понимая, что в спальне его ждет одинокая постель. Выругавшись, он швырнул бокал в камин и направился к лестнице.
На следующее утро, когда солнце уже сияло высоко в небе, Хетти осторожно постучалась в дверь комнаты своей хозяйки. Хэзер увидела молоденькую девушку, которую Хетти представила как свою внучку, Мэри. Девушка должна была занять почетную должность личной горничной Хэзер. Старая негритянка поспешила заверить Хэзер, что она будет довольна ее услугами.
— Она умеет все, что вам понадобится, миссис Хэзер, — горделиво заявляла старуха. — Она знает, как укладывать волосы, и все остальное.
Хэзер улыбнулась девушке.
— Если ты так говоришь, Хетти, значит, она и в самом деле умелая горничная. Спасибо тебе.
Негритянка расплылась в улыбке:
— Не стоит, миссис Хэзер, — и добавила: — Мастер Брэн сказал, что уедет на несколько дней в Чарльстон — хочет посмотреть корабль.
Хэзер низко склонилась над чашкой чая, вспомнив их разговор с Джеффом этой ночью. Несомненно, Луиза ждет Брэндона с распростертыми объятиями, и когда он вернется, то выгонит ее с законного места, выбросив, словно изношенную одежду. Теперь он будет уезжать и возвращаться, когда только пожелает, не удосуживаясь даже попрощаться с ней.
Хэзер вздохнула и намазала теплую булочку маслом. По крайней мере в этом доме ее приняли хорошо, она радовалась окружению добрых и внимательных людей.
Пока Хэзер завтракала, в комнате Брэндона приготовили ванну. Допив чай, она отставила чашку. Мэри уже ждала в комнате, чтобы уложить небрежно заколотые волосы своей хозяйки пышным узлом.
После того как туалет был завершен, в комнате появилась Хетти — оценить дело рук Мэри, которое оказалось безупречным. Старая негритянка одобрительно закивала, глядя на прическу.
— Неплохо, детка, — сказала она, однако взяла гребень, пригладила волосы и поправила локон. — Но у миссис Хэзер все должно быть отличным, — с легким упреком добавила она.
День начался с составления меню обеда и ужина. Хэзер последовала за негритянкой вниз и познакомилась с тетушкой Руфь, которая безраздельно властвовала на кухне Хартхейвена. Кухня сверкала чистотой, большую ее часть занимали длинный деревянный стол и два огромных очага. Четыре молодые негритянки в чистых белых передниках резали овощи, готовили мясо и соусы. Хэзер изумилась, увидев, какую чистоту и порядок поддерживает в кухне тетушка Руфь. Как и Хетти, она была настоящей мастерицей своего дела.
Хетти провела хозяйку по дому, не переставая болтать. Казалось, она способна дать объяснения насчет каждого куста или дерева в саду. Попутно негритянка тщательно проверяла, как убран дом, обследовала каждую комнату, а Хэзер оставалось только ходить за ней по пятам. Прошло немало времени, прежде чем они вновь оказались в гостиной, и Хэзер со смехом упала в кресло.
— О, Хетти, больше я этого не вынесу! Боюсь, к таким хлопотам я еще не готова.
Хетти подала знак Мэри, и вскоре девушка принесла высокий кувшин с лимонадом. Хэзер с благодарностью приняла бокал и настояла, чтобы Хетти и Мэри выпили вместе с ней.
— Хетти, пожалуйста, сядь.
Бормоча благодарности, негритянка взяла стакан и осторожно присела на краешек стула. Хэзер откинула голову, на мгновение прикрыла глаза и вздохнула.
— Хетти, когда я познакомилась с Брэндоном, я даже не мечтала, что буду жить в таком чудесном доме. — Открыв глаза, она взглянула на негритянку с мягкой, задумчивой улыбкой. — Когда мы поженились, я считала его всего-навсего капитаном и думала, что всю жизнь мне придется провести в грязных портовых гостиницах, а не в таком великолепии.
Хетти сочувственно закивала:
— Да, мэм, таков уж мастер Брэн — ему нравится дразнить тех, кого он любит.
После ленча Хэзер решила сама осмотреть дом. Завороженная красотой бального зала, она вернулась туда и прошлась по сверкающему дубовому полу, погладив белый муар, которым были затянуты стены, повосхищалась позолоченными карнизами и постояла под люстрой, удивляясь игре мириад переливающихся искр в хрустальных подвесках. Когда она открыла застекленные двери в сад, в зал ворвался ветер и подвески на люстре начали мелодичный перезвон. Хэзер долго стояла, прислушиваясь к нему, погрузившись в свои мысли. Наконец она прикрыла дверь и покинула комнату. Чтобы почувствовать рядом присутствие Брэндона, она поднялась в его кабинет. У массивного орехового стола стояло тяжелое кресло. Она присела на него, но оно оказалось твердым и неудобным и словно сопротивлялось ей, привыкнув к другому хозяину. Хэзер встала и оглядела комнату. В комнате было довольно чисто. Стулья с высокими спинками стояли на тех местах, где их однажды поставили. Книги на длинных полках стояли и лежали, видимо, никто не задумывался о том, чтобы их расставить как следует. На стойке располагались ружья. Судя по их блеску, ими часто пользовались. Крупная голова самца косули оглядывала комнату со стены над камином. Большой портрет Кэтрин Бирмингем висел на стене, там, где на него падал свет, озаряя изящную фигуру женщины. Ее экскурсию прервал детский голос:
Хэзер погрузилась в горячую воду, а тем временем Хетти кинулась помогать Джорджу и Люку затаскивать в соседнюю комнату сундуки и распаковывать их, внося одежду в комнату хозяина. Из платьев она выбрала для хозяйки бархатное, розовато-лиловое, и бережно расстелила его на кровати.
— Это подойдет, миссис Хэзер? Красивое платье, оно понравится мастеру Брэну. Должно быть, он сам выбирал вам одежду? Он знает в этом толк.
Хэзер только улыбнулась в ответ, чтобы не прерывать болтовню негритянки. Она уже поняла, что Хетти догадлива и чаще всего отвечает на собственные вопросы с поразительной точностью.
Негритянка подступила к ванне с огромным полотенцем.
— Ну, вставайте, детка, и дайте старой Хетти вытереть вас, — приказала она. — Сейчас мы надушим вас розовым маслом и дадим отдохнуть до ужина. Когда мастер Брэн вернется, ему тоже понадобится ванна.
Спустя несколько минут Хетти тихо прикрыла за собой дверь, оставив Хэзер нежиться под мягким атласным одеялом. Она проснулась только в сумерках, и негритянка, словно почувствовав это, тут же пришла, чтобы помочь ей одеться к ужину.
— Какие чудные волосы, детка! — Хетти широко улыбнулась, расчесывая густые пряди. — Должно быть, хозяин гордится ими. — И еле слышно добавила: — Ха, да мисс Луиза ей и в подметки не годится!
Хэзер услышала тяжелые шаги Брэндона в коридоре, и Хетти заработала быстрее, торопясь закончить прическу.
— Боже милостивый, мастер Брэн уже дома, а вы до сих пор не готовы!
Дверь открылась, и в комнату вошел Брэндон, стаскивая на ходу сюртук. Его лицо раскраснелось от быстрой езды, он слегка запыхался.
— Сию минуту, сэр, сейчас все будет готово! — поспешила заверить его негритянка.
Брэндон рассмеялся, глядя на Хэзер, сидящую перед зеркалом в одной кофточке.
— Смотри не рассыпься от спешки, Хетти, да не загони себя!
— Да, сэр, — усмехнулась негритянка.
Брэндон бросил сюртук на стул и начал расстегивать жилет. Тем временем негритянка уложила волосы Хэзер на макушке и свободно перетянула их лентой. Брэндон внимательно наблюдал, как служанка помогает Хэзер надеть платье, но тут же остановил ее:
— Я сам застегну, Хетти. Приготовь мне ванну.
— Да, мастер Брэн, — кивнула негритянка и поспешила прочь.
Брэндон аккуратно и медленно застегнул платье. Хэзер ощущала запах лошади и мокрой кожи, исходящий от него. Чем выше к вороту продвигался Брэндон, тем медленнее двигались его руки. Почти уткнувшись лицом в волосы Хэзер, он вдохнул их сладкий аромат. Хэзер стояла зажмурившись, обоняя и ощущая его, боясь, что малейшее движение все погубит. В это время с лестницы донесся голос Хетти:
— Живее несите воду! Мастер Брэндон ждет.
Хэзер повернулась лицом к мужу, но тот уже отступил и теперь расстегивал рубашку. Хетти открыла дверь и впустила в спальню нескольких слуг с ведрами горячей воды.
Наполнив ванну, они заторопились уйти под бдительным взглядом старой негритянки. Сама она задержалась у двери, чтобы спросить:
— Больше вам ничего не нужно, мастер Брэн?
— Ничего, — отозвался Брэндон, расстегивая пояс, и Хетти исчезла, прикрыв за собой дверь.
Хэзер приготовила полотенце и одежду и с трепетом проследила, как Брэндон закончил раздеваться, восхищаясь длинными выпуклыми мускулами его тела, узкими бедрами и широкими плечами. Чувство гордости овладело ею от сознания, что все это принадлежит ей и ни/одна женщина, даже Луиза, не имеет права на эту красоту.
Она присела на кровать и стала надевать чулки и туфли. И как только она приподняла юбки выше колен, Брэндон отвлекся от купания и принялся разглядывать ее стройные ноги, машинально водя мылом по груди.
— Хетти уже успела показать тебе дом? — спросил он, глядя, как Хэзер застегивает подвязку на бедре.
Она покачала головой:
— Нет, только столовую и гостиную. Но мне не терпится посмотреть все остальное. Я даже не могла себе представить, что дом будет таким огромным и красивым. — Хэзер рассмеялась и добавила: — Я думала, что придется поселиться в хижине. Вы даже не сказали мне, что живете во дворце.
Брэндон усмехнулся, наблюдая, как Хэзер встает и расправляет юбки.
— Ты и не спрашивала, дорогая.
Хэзер усмехнулась, подошла к ванне и погрузила пальцы в воду.
— Пожалуйста, поторопитесь, Брэндон. Я проголодалась.
Брэндон уже надевал жилет, когда хихиканье в соседней комнате привлекло его внимание.
— Бог ты мой, а это что такое? — послышался из-за двери голос Хетти. — Никогда еще такого не видывала! Брэндон открыл дверь и вместе с Хэзер вышел в соседнюю комнату, где стояла Хетти, держа в руках пару простеганных панталон. Увидев хозяев, она приподняла бровь.
— Мастер Брэн, неужели это ваши? — спросила она. — Слишком уж на них много кружев.
Хэзер зажала рот ладонью, чтобы сдержать смех.
— Да и маловаты они вам будут, хозяин. Зачем вы их купили? — Широко раскрыв глаза, негритянка повертела панталоны в руках. — Может, это ваши, миссис Хэзер? — недоверчиво осведомилась она.
— Хетти, я заказал их специально для жены, чтобы она не мерзла, — с усмешкой объяснил Брэндон. — Зимой в море слишком холодно, особенно когда ветер забирается под женские юбки.
— Да, да, сэр, — согласилась негритянка. Брэндон усмехнулся.
— А теперь иди, Хетти, да посмотри, чтобы ужин был готов. Твоя хозяйка умирает с голоду.
Лицо негритянки расплылось в улыбке.
— Да, мастер Брэн.
Она вышла, а Хэзер прошлась по комнате, с любопытством поглядывая на кровать и стулья с гнутыми спинками. Брэндон наблюдал за ней, застегивая жилет.
— Прежде тут была маленькая гостиная, но мать стала спать здесь после того, как родился я. Ей не хотелось беспокоить отца, особенно когда мы с Джеффом болели и капризничали. Детская здесь рядом.
Хэзер ходила по комнате, знакомясь с каждым предметом. Брэндоном постепенно овладевало желание обнять ее, погладить шелковистые локоны. Пока Хэзер рассматривала искусно простеганное одеяло, он подошел и встал за ее спиной, но сдержался, едва протянув руки.
Что, если и здесь она будет сопротивляться? Стоит ему применить силу, и он наверняка причинит вред или ребенку, или самой Хэзер.
Близость ее тела возбуждала Брэндона, он жадно вдыхал ее запах, видел перед собой ее роскошные волосы. Он не мог взять ее силой, не хотел принуждать ее. Она должна прийти к нему сама.
«Выбор, — внезапно подумалось ему, — я предоставлю ей выбор между этой комнатой и моей, между одинокой постелью или моим вниманием».
Он прокашлялся.
— Эта кровать… — начал он, — и эта комната будут твоими, если ты захочешь, Хэзер.
Он помедлил, подбирая слова, и Хэзер застыла на месте. Боль пронзила ее так, словно кто-то всадил нож между лопатками.
«Боже мой, он стоит так близко… и ненавидит меня, — думала она. — Он не желает, чтобы я спала в его постели. Он дома, он снова может жить с Луизой, а обо мне просто забыть…»
Хэзер вспомнила, как надеялась на счастливую, мирную жизнь с этим человеком, и слезы навернулись на глаза. Она нагнулась и разгладила одеяло.
— Чудесная кровать, — пробормотала она. — И комната так близко от детской… Думаю, мне здесь будет лучше всего.
Брэндон устало опустил плечи.
— Я прикажу Хетти перенести сюда твои вещи. — Он вздохнул, повернулся и вышел. Прикрыв дверь, он прислонился к ней, злясь на то, что вообще начал этот разговор. Теперь он был готов проклинать себя.
«Глупец! Безмозглый олух! Идиот! Ты мог просто показать ей дом, не открывая рта!»
Он подошел к столу, на котором стояла бутылка бренди, плеснул себе более чем щедрую порцию и застыл, глядя на бокал.
«Нет, тебе зачем-то понадобилось проявлять любезность и предоставлять ей выбор! — Он выпил крепкий напиток одним глотком, даже не почувствовав вкуса. — Вот и мучайся теперь один, дурень!»
Он со стуком отставил стакан, надел сюртук и раздраженный вышел из комнаты. В коридоре он встретил Хетти.
— Миссис Бирмингем выбрала себе соседнюю комнату. Позаботься, чтобы туда перенесли ее вещи, — распорядился он.
Удивленная внезапной сменой настроения хозяина, негритянка уставилась на него с разинутым ртом. Послушно кивнув, она долго смотрела вслед Брэндону. Покачивая головой и удивляясь, негритянка вошла в бывшую гостиную и увидела, что Хэзер сидит на краю кровати, вытирая слезы. При виде служанки она попыталась улыбнуться.
— Какая вы хорошенькая, миссис Хэзер! — попыталась утешить ее Хетти. — Мастер Джефф уже ждет не дождется, когда вы сойдете вниз. Он говорит, что если его брат зазевается, он утащит вас из-под самого его носа!
С трудом улыбнувшись, Хэзер выпрямилась. На мгновение в глазах Хетти отразилась тревога, но негритянка тут же скрыла ее деланно-веселым тоном:
— А теперь умойтесь и отправляйтесь ужинать. Ребеночек, должно быть, уже проголодался!
Болтовня Хетти немного успокоила Хэзер, заставив порадоваться сочувствию негритянки. Несколько минут спустя Хэзер спустилась в гостиную, и Джефф тут же вскочил с кресла, разразившись потоком комплиментов. Хэзер осторожно взглянула на Брэндона, но тот сделал вид, что любезности брата его не волнуют. Джефф низко склонился над рукой Хэзер, словно ее голову венчала корона, и Хэзер улыбнулась, решив вести себя как ни в чем не бывало. Она не доставит мужу удовольствия своим расстроенным видом.
— О, миледи Хэзер, ваша красота поразила меня до глубины души! — не унимался Джефф, очевидно, успевший выпить несколько бокалов бурбона за время ожидания. — Вы так прекрасны, что я даже не знаю, с чем вас сравнить — с розой или с первой летней ягодой!
Хэзер присела и сочла нужным ответить на похвалу:
— Судя по всему, сэр, у вас разыгрался аппетит. Вероятно, во всем виноват запоздавший ужин. Не сомневаюсь, что вашей душе сейчас милее всего еда, а мне вы просто льстите.
Джефф отпрянул, делая оскорбленное лицо.
— О, сестра, как безжалостно вы раните меня! В этой холостяцкой берлоге один ваш взгляд заставил меня начисто позабыть о еде!
— Какой галантный рыцарь! — вздохнула Хэзер, словно утешая его. — Ваши похвалы — отрада моему сердцу. — Она указала рукой на Брэндона. — Но не забывайте, что здесь находится самый страшный из драконов, и боюсь, он способен съесть вас живьем. О нет, сэр, — она подняла руку, словно останавливая Джеффа, — пожалуй, если нам не подадут что-нибудь более съедобное, это безжалостное чудовище проглотит нас обоих!
Хэзер весело рассмеялась своему нелепому монологу, и Джефф, фыркнув, затанцевал на месте, словно жеребец, налил в стакан легкого вина и предложил его Хэзер:
— Прошу вас, миледи, присоединиться к нам. Мы оба уже слишком нагрузились, чтобы предаваться трезвым развлечениям.
Брэндон обернулся. Его настроение от подобной игры неожиданно улучшилось, и он произнес, ни к кому не обращаясь:
— Мало мне собственных неприятностей, так еще достался глупый братец, которому впору играть шута в странствующей труппе, и жена, безрассудности которой хватает только на то, чтобы высмеивать меня. Впрочем, я готов простить вам любые глупости, если они будут сказаны за ужином. Развлекаться на пустой желудок — удовольствие не для меня.
Джефф снова фыркнул и предложил Хэзер руку.
— Похоже, мой мрачный братец не на шутку разъярен, миледи. Как по-вашему, не следует ли нам рассмешить его?
Хэзер бросила взгляд через плечо на мужа и вздернула головку.
— Несомненно, брат, но это будет нелегко. Видите ли, он уже не беспечный холостяк, он обременен женой и ребенком. Для мужчины естественно злиться, видя себя связанным по рукам и ногам.
Брэндон нахмурился, но Хэзер уже повернулась к Джеффу с ослепительной улыбкой и кокетливо склонила головку, отчего ее длинные локоны затанцевали.
— Теперь, брат, пора найти жену и для вас, чтобы вы стали таким же мрачным. Ну, как вы находите такое испытание?
Джефф рассмеялся.
— С любой женой, кроме вас, сестренка, я стал бы воплощением мрачности, — усмехнулся он. — И поэтому я лучше воздержусь от испытания и сохраню жизнерадостную натуру.
Они дружно рассмеялись, и Джефф повел Хэзер к застекленной двери столовой. Брэндону было отведено место во главе длинного стола, Хэзер — напротив него, между ними стояли два подсвечника. Джефф сел в середине. Добродушный холостяк помог Хэзер сесть, а затем встал неподалеку, слегка нахмурившись. Брэндон ждал у своего стула, пока брат займет свое место, но Джефф усмехнулся и приподнял подбородок.
— Дорогой братец, может, одиночество в твоем характере, но я не могу допустить, чтобы моя сестренка ужинала одна. Улыбаясь, он подхватил свои приборы, тарелку и бокал и передвинул их по столу поближе к Хэзер. Брэндон посмотрел ему вслед, тяжело вздохнул и присоединился к ним. Ужин прошел в свободной обстановке, и постоянная болтовня Джеффа и Хэзер наконец-то улучшила настроение Брэндона. Слуги унесли опустошенные тарелки и наполнили бокалы. Хэзер откинулась на спинку стула и вздохнула — она отнеслась к еде со всем вниманием, и теперь эта еда тяжелым комом лежала в ее желудке. Ее одолевала дремота, но она вовремя вспомнила, что необходимо поразмяться. Брэндон встал, чтобы помочь ей подняться из-за стола, и все трое вышли в гостиную. Брэндон с Джеффом закурили длинные сигары, и Хэзер остро испытала желание выйти на свежий воздух.
— Брэндон, — пробормотала она, — боюсь, чудесный ужин заставил меня переусердствовать. Если можно, я хотела бы пройтись.
Брэндон кивнул, скользнул взглядом по ее животу, затем позвал слугу и приказал ему принести шаль для хозяйки. Когда слуга вернулся, Брэндон сам набросил ее на плечи Хэзер и повел к двери, явно намереваясь сопровождать.
— Не надо, — пробормотала она, легко прикоснувшись ладонью к груди мужа. — Я знаю, что вам с Джеффом надо о многом поговорить. Я ненадолго, просто немного подышу свежим воздухом.
Брэндон неохотно помедлил, но наконец согласился.
— Только не уходи далеко от дома.
Хэзер кивнула и вышла на веранду, а Брэндон закрыл дверь и вернулся в гостиную.
Вечер выдался чудесным — прохладным и свежим, белые пухлые облака рассеялись по звездному небу. Озаренные светом полной луны, словно молчаливые стражники, стояли вокруг дома дубы со стволами, поросшими серым мхом. Ветер утих, ни один листок вокруг не шевелился, лес наполняли ночные звуки. В комнатах слуг горел свет, оттуда долетали обрывки разговоров. Хэзер спустилась по ступенькам и медленно побрела по росистой траве под огромными деревьями, освещенными лунным светом.
«Это мой первый вечер здесь, но я чувствую странное, волнующее единство с этой землей. Она так огромна, она затмила мои самые смелые мечты, мое сердце здесь свободно».
Хэзер повернулась и пошла к дому. Казалось, дом молча наблюдает за ней, присматривается, не злобно, а словно желает понять, какова его новая хозяйка. При виде дома у Хэзер вновь возникла мысль: «Дом, где вырастут мои дети, — приятное, уютное место».
— Белый дом, позволь мне узнать, что такое счастье, — пробормотала она. — Позволь родить детей в твоих стенах. Пусть муж гордится мной, пусть ни одна тень не переступит твоего порога.
Внезапно она испытала величайшее облегчение — с ее души словно свалилась тяжесть, и Хэзер поспешила в тепло дома, чувствуя родство и странную дружбу с ним. Она вошла в дом и осторожно прикрыла за собой дверь, не желая тревожить мужчин. Снимая шаль, она услышала из гостиной голос Джеффа — тот яростно выговаривал брату:
— Скажи, какого черта ты отправился туда? Ты же видел, как эта шлюха обошлась с Хэзер. Да, она не теряла времени, давая твоей жене понять, что было между вами. За это время она успела глубоко запустить когти и изрядно попила крови — крови Хэзер.
— Любезный братец, а как же иначе могла поступить Луиза после такого потрясения? — осведомился Брэндон. — Она пришла встречать жениха, а была представлена его жене. Ей было тяжело, а мы повели себя не совсем галантно. Нам следовало помягче преподнести ей новость о моем браке. Я и сам не рад тому, как обошелся с ней, в сущности, я просто обманул ее.
Хэзер застыла в нерешительности, не зная, то ли повернуться и убежать из дома, то ли подняться по лестнице. С замиранием сердца она представила себе Брэндона наедине с Луизой.
— Черт возьми, Брэн, неужели ты думаешь, что в твое отсутствие Луиза играла здесь непорочную деву? Она развлекалась так, словно доживала последние дни, это тебе могут подтвердить все твои друзья.
Брэндон нахмурился.
— Ничего удивительного, Брэн. Просто она не способна долго обходиться без мужчины, — продолжал Джефф. — Разумеется, лучшим любовником она считает тебя, но разве кобыла отказывается от удовольствий, если жеребца нет рядом? И ты должен знать, что за удовольствия Луизы платить придется тебе. Она наделала немало долгов, заявляя, что вскоре станет миссис Бирмингем. Торговцы уже приходили ко мне со счетами, чтобы удостовериться, что ты женишься на ней. Она потратила более пяти тысяч фунтов.
— Пять тысяч фунтов! — воскликнул Брэндон. — Но на что?
Джефф рассмеялся, словно вопрос позабавил его.
— Покупала украшения, одежду — все, что только можно купить, а под конец сменила обстановку в Оукли. Ручаюсь, она — самое дорогое пирожное, какое тебе когда-либо попадалось в жизни. Ты ведь понимаешь, бережливость ей чужда, иначе ей с избытком хватило бы оставленных отцом денег. Но она растратила их слишком быстро — быстрее, чем можно ободрать кролика, запустила дела на плантации и влезла в долги. Она уже облизывалась, предвкушая, как распорядится твоими деньгами.
Джефф прошел через комнату к столу, чтобы наполнить бокал, и увидел стоящую в холле Хэзер, робко сжимающую шаль. Джефф удивленно остановился, а Хэзер покраснела, понимая, что ее поймали за подслушиванием. Она нервно пожала плечами.
— Простите, — пролепетала она, — я озябла и хотела только… вернуться в спальню.
Брэндон подошел к брату, и Хэзер смутилась еще больше. Стиснув в руках шаль, она пробежала через холл к лестнице. Брэндон видел, как поспешно она удаляется к себе. Он допил вино, налил себе еще и вновь осушил бокал одним глотком. Джефф недоуменно наблюдал за ним, не понимая, как можно пить залпом старый бренди. Наливая третий бокал, Брэндон расплескал вино, и Джефф нахмурился с растущим беспокойством. Обычно его брат не питал пристрастия к спиртному, но теперь пил бренди так, словно он был бальзамом, изгоняющим злых духов.
— Должен сказать, семейная жизнь не пошла тебе на пользу, Брэн, — заметил Джефф. — Я никогда еще не видел тебя таким озабоченным и не понимаю, в чем дело. Ты смотришь на жену, словно жеребец на кобылу, следишь за каждым ее движением. Но как только она поворачивается к тебе, ты разыгрываешь мрачного и недовольного мужа. По-моему, ты боишься прикоснуться к ней. И потом, к чему эти отдельные спальни? — Джефф заметил, что Брэндон поморщился, допивая бренди. — Ты что, спятил? Она хороша собой, а вернее сказать, чертовски красива, воспитанна, сдержанна. Чего еще остается желать мужчине? Но по какой-то странной, непонятной причине ты сторонишься ее. Зачем ты себя мучаешь? Успокойся. Она твоя жена.
— Оставь меня в покое, Джефф, — отрезал Брэндон. — Это не твое дело.
Джефф расстроенно покачал головой.
— Брэндон, по какой-то странной прихоти судьбы тебе досталась женщина, достойная лучшей участи. До сих пор не понимаю, где ты раздобыл такой сладкий плод, хотя сомневаюсь, что в выборе ты руководствовался собственным вкусом. Тебе хватало проституток, да и развратных светских дам, а на такие невинные создания, как Хэзер, ты никогда не обращал внимания. Но запомни мои слова, Брэн: если ты потеряешь ее, ты потеряешь больше, чем думаешь.
— Братец, ты испытываешь мое терпение! — прервал его Брэндон. — Прошу тебя, замолчи. Я отлично знаю, как мне быть и что делать, так что придержи свои материнские инстинкты и не надоедай мне.
Джефф пожал плечами.
— Так или иначе, тебе понадобится хоть чей-нибудь совет, потому что ты прямиком идешь к самой досадной ошибке в своей жизни.
Брэндон нетерпеливо отмахнулся.
— Забудь об этом. В конце концов, ошибка моя, а не твоя. Младший брат допил бурбон, отставил стакан и отвел глаза.
— Хотелось бы знать, как ты намерен справиться со своими бедами. Спокойной ночи, братец. Желаю тебе приятных снов в пустой постели.
Брэндон вспыхнул, но Джефф уже повернулся к нему спиной и вышел из комнаты. Старший брат остался в одиночестве, с пустым бокалом в руке. Он долго смотрел на закрывшуюся дверь, понимая, что в спальне его ждет одинокая постель. Выругавшись, он швырнул бокал в камин и направился к лестнице.
На следующее утро, когда солнце уже сияло высоко в небе, Хетти осторожно постучалась в дверь комнаты своей хозяйки. Хэзер увидела молоденькую девушку, которую Хетти представила как свою внучку, Мэри. Девушка должна была занять почетную должность личной горничной Хэзер. Старая негритянка поспешила заверить Хэзер, что она будет довольна ее услугами.
— Она умеет все, что вам понадобится, миссис Хэзер, — горделиво заявляла старуха. — Она знает, как укладывать волосы, и все остальное.
Хэзер улыбнулась девушке.
— Если ты так говоришь, Хетти, значит, она и в самом деле умелая горничная. Спасибо тебе.
Негритянка расплылась в улыбке:
— Не стоит, миссис Хэзер, — и добавила: — Мастер Брэн сказал, что уедет на несколько дней в Чарльстон — хочет посмотреть корабль.
Хэзер низко склонилась над чашкой чая, вспомнив их разговор с Джеффом этой ночью. Несомненно, Луиза ждет Брэндона с распростертыми объятиями, и когда он вернется, то выгонит ее с законного места, выбросив, словно изношенную одежду. Теперь он будет уезжать и возвращаться, когда только пожелает, не удосуживаясь даже попрощаться с ней.
Хэзер вздохнула и намазала теплую булочку маслом. По крайней мере в этом доме ее приняли хорошо, она радовалась окружению добрых и внимательных людей.
Пока Хэзер завтракала, в комнате Брэндона приготовили ванну. Допив чай, она отставила чашку. Мэри уже ждала в комнате, чтобы уложить небрежно заколотые волосы своей хозяйки пышным узлом.
После того как туалет был завершен, в комнате появилась Хетти — оценить дело рук Мэри, которое оказалось безупречным. Старая негритянка одобрительно закивала, глядя на прическу.
— Неплохо, детка, — сказала она, однако взяла гребень, пригладила волосы и поправила локон. — Но у миссис Хэзер все должно быть отличным, — с легким упреком добавила она.
День начался с составления меню обеда и ужина. Хэзер последовала за негритянкой вниз и познакомилась с тетушкой Руфь, которая безраздельно властвовала на кухне Хартхейвена. Кухня сверкала чистотой, большую ее часть занимали длинный деревянный стол и два огромных очага. Четыре молодые негритянки в чистых белых передниках резали овощи, готовили мясо и соусы. Хэзер изумилась, увидев, какую чистоту и порядок поддерживает в кухне тетушка Руфь. Как и Хетти, она была настоящей мастерицей своего дела.
Хетти провела хозяйку по дому, не переставая болтать. Казалось, она способна дать объяснения насчет каждого куста или дерева в саду. Попутно негритянка тщательно проверяла, как убран дом, обследовала каждую комнату, а Хэзер оставалось только ходить за ней по пятам. Прошло немало времени, прежде чем они вновь оказались в гостиной, и Хэзер со смехом упала в кресло.
— О, Хетти, больше я этого не вынесу! Боюсь, к таким хлопотам я еще не готова.
Хетти подала знак Мэри, и вскоре девушка принесла высокий кувшин с лимонадом. Хэзер с благодарностью приняла бокал и настояла, чтобы Хетти и Мэри выпили вместе с ней.
— Хетти, пожалуйста, сядь.
Бормоча благодарности, негритянка взяла стакан и осторожно присела на краешек стула. Хэзер откинула голову, на мгновение прикрыла глаза и вздохнула.
— Хетти, когда я познакомилась с Брэндоном, я даже не мечтала, что буду жить в таком чудесном доме. — Открыв глаза, она взглянула на негритянку с мягкой, задумчивой улыбкой. — Когда мы поженились, я считала его всего-навсего капитаном и думала, что всю жизнь мне придется провести в грязных портовых гостиницах, а не в таком великолепии.
Хетти сочувственно закивала:
— Да, мэм, таков уж мастер Брэн — ему нравится дразнить тех, кого он любит.
После ленча Хэзер решила сама осмотреть дом. Завороженная красотой бального зала, она вернулась туда и прошлась по сверкающему дубовому полу, погладив белый муар, которым были затянуты стены, повосхищалась позолоченными карнизами и постояла под люстрой, удивляясь игре мириад переливающихся искр в хрустальных подвесках. Когда она открыла застекленные двери в сад, в зал ворвался ветер и подвески на люстре начали мелодичный перезвон. Хэзер долго стояла, прислушиваясь к нему, погрузившись в свои мысли. Наконец она прикрыла дверь и покинула комнату. Чтобы почувствовать рядом присутствие Брэндона, она поднялась в его кабинет. У массивного орехового стола стояло тяжелое кресло. Она присела на него, но оно оказалось твердым и неудобным и словно сопротивлялось ей, привыкнув к другому хозяину. Хэзер встала и оглядела комнату. В комнате было довольно чисто. Стулья с высокими спинками стояли на тех местах, где их однажды поставили. Книги на длинных полках стояли и лежали, видимо, никто не задумывался о том, чтобы их расставить как следует. На стойке располагались ружья. Судя по их блеску, ими часто пользовались. Крупная голова самца косули оглядывала комнату со стены над камином. Большой портрет Кэтрин Бирмингем висел на стене, там, где на него падал свет, озаряя изящную фигуру женщины. Ее экскурсию прервал детский голос: