— И все-таки вам непременно надо встретиться с Томасом, милочка. Вероятно, он сможет дать вам несколько советов о том, как следует одеваться, чтобы не выглядеть такой худой. Я видела, что он способен придать пышность даже детской фигурке. Подождите здесь, милочка, я приведу его к вам.
   Хэзер неуверенно взглянула на мужа. Она видела выражение глаз Луизы и слишком хорошо понимала ее состояние. Брэндон неожиданно улыбнулся.
   — Если бы она знала, что это за платье, она убила бы беднягу на месте, — заметил он. — Несомненно, у него было твое платье.
   — В нем Луиза выглядит прелестно, правда? — пробормотала Хэзер.
   — Но не так, как выглядела в нем ты. — Брэндон обнял ее за талию.
   Хэзер улыбнулась, глядя, как Луиза растворяется в толпе зрителей. На несколько минут Хэзер забыла о сопернице, когда Брэндон обратил ее внимание на более приятные вещи. Но странное подозрение вкралось в ее душу — неуверенное, смутное, такое же, какое она испытала в лесу на лесопилке. Повернувшись, Хэзер подняла голову и побледнела: рядом с Луизой шел мужчина, глядя на нее во все глаза. Казалось, он совсем не удивился, увидев ее. Он даже кивнул головой, словно узнал ее, и усмехнулся. Это был он — усмешка этого человека оказалась слишком знакомой и ужасаюшей. Хэзер была уверена, что во всем мире никто не умеет ухмыляться уголком рта так, как мистер Томас Хинт.
   Хэзер пошатнулась, ощущая слабость, и заметила, как затряслись ее руки. Она вцепилась в рукав мужа, притягивая его к себе, поскольку усомнилась в своей способности справиться с волнением.
   Брэндон беспокойно нахмурился.
   — Что случилось?
   Луиза и мистер Хинт уже направлялись к ним. Хэзер не могла ждать и попыталась предвосхитить эту встречу. — Брэндон, — пролепетала она, — мне плохо. Должно быть, просто стало душно в толпе. Прошу, давай вернемся в ложу.
   Рядом послышался голос Луизы:
   — Вот и он, Хэзер. Хочу познакомить тебя с моим портным, мистером Томасом Хинтом.
   Хэзер охватила паника. Она испытывала неудержимое желание бежать из зала, но не могла пошевельнуться, она словно примерзла к полу, парализованная страхом.
   Брэндон не стал тратить времени на ненужные любезности.
   — Прошу извинить нас, Луиза. Боюсь, Хэзер внезапно стало плохо. Были очень рады познакомиться с вами, мистер Хинт. Доброй ночи.
   Прошло немного времени, прежде чем они оказались в своей ложе, и Брэндон сжал дрожащие руки жены.
   — Может, поедем домой? Ты вся дрожишь и выглядишь так, словно увидела призрак.
   Хэзер чуть не разразилась истерическим смехом. Брэндон был прав: она действительно увидела призрак из прошлого, да еще самый страшный из всех. Она боялась вновь встретиться с этим человеком и не представляла, что будет, если он заговорит с Брэндоном. Панический ужас охватил ее.
   Теснее прижавшись к мужу, Хэзер сидела, пытаясь успокоиться. Занавес подняли, но на сцене еще никто не появился.
   — Давай уйдем. Не хочу, чтобы ты упала в обморок, — предложил Брэндон.
   Он вывел жену из ложи и спустился в вестибюль театра. Когда Джеймс подогнал экипаж поближе к выходу, Брэндон помог Хэзер сесть на место и крепко обнял ее.
   Никогда еще Хэзер не испытывала такого страха. Теперь в ее жизни были близкие, любимые люди — муж и ребенок. Если ее обвинят в убийстве, то с ними придется расстаться и всю жизнь провести в тюрьме. Никто и не вспомнит о том, что ей пришлось защищаться. Ей никто не поверит — особенно после слов Томаса Хинта о том, что она сама приехала к Уильяму Корту. Брэндон будет оскорблен в лучших чувствах. «Господи, смилуйся надо мной!» — умоляла она.
   Дома Брэндон отвел ее в спальню, помог раздеться и уложил в постель. Покончив с этим, он плеснул в бокал бренди и присел на постель рядом с Хэзер.
   — Выпей вот это, дорогая. Бренди тебе поможет.
   Хэзер послушно села, приняла из его рук бокал и сделала большой глоток, о чем тут же пожалела. Она поперхнулась и закашлялась.
   Брэндон усмехнулся и забрал у нее бокал.
   — Мне следовало бы предупредить тебя, но я решил, что ты помнишь — бренди опасно пить залпом.
   Он начал вынимать шпильки из ее волос, и вскоре освобожденные шелковистые локоны упали на плечи Хэзер. Брэндон провел по ним ладонью.
   — Прежде, когда мы были в Лондоне и на «Флитвуде», я привык наблюдать, как ты причесываешься, и едва сдерживался — так мне хотелось прикоснуться рукой к твоим волосам. Ты помнишь, как ты была больна. Хэзер?
   Она кивнула, глядя, как он играет ее локоном.
   — Ты была очень больна, дорогая, и я ухаживал за тобой. Я никому не разрешал прикасаться к тебе, я постоянно был рядом, ни на секунду не покидая каюту. Ты была нужна мне. Я не мог допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
   Хэзер нахмурилась, пытаясь понять, почему Брэндон говорит так медленно и вдумчиво.
   — Неужели ты думаешь, что сейчас, когда ты стала моей жизнью, я позволю кому-нибудь тебя обидеть? Я готов бороться за тебя, Хэзер. И потому доверься мне, позволь тебе помочь. Я знаю, что ты перепугана, дорогая, и смогу помочь, только если ты расскажешь мне все. — Он склонился над ней. — Ты ведь знаешь, я многое могу, детка.
   Хэзер широко открыла глаза: он что-то знал! Каким-то образом он открыл ее прошлое! Но как? И какое именно? Что было известно Брэндону и кто рассказал ему об этом?
   От страха у нее вновь затряслись руки, и Хэзер сжала их вместе, пытаясь сдержать дрожь. Она обмякла на постели, бренди больше не помогало. Что она могла сказать, о чем поведать мужу? Что, если Брэндон, узнав все, откажется от нее? Да она просто умрет!
   Брэндон нежно улыбнулся и накрыл ее простыней до подбородка.
   — Если ты захочешь что-нибудь рассказать мне, дорогая, я всегда рядом. — Раздевшись, он лег в постель. Притянув Хэзер к себе, он поцеловал ее в нахмуренный лоб. — Давай спать, любимая.
   Очутившись в надежном кольце его рук, Хэзер вскоре уснула, но даже во сне умиротворение не приходило к ней. Она видела мистера Хинта: его бесформенное тело нависло над ней, пальцы, похожие на когти, впивались в Бо. Она побежала за мистером Хинтом и Бо. Она должна спасти своего сына! Хэзер проснулась с криком и забилась в руках Брэндона.
   — Он забрал Бо! Отнял у меня Бо! Моего ребенка! — рыдала она.
   — Хэзер, очнись. Это всего лишь дурной сон, дорогая. Бо в безопасности.
   Хэзер дикими глазами посмотрела на склонившееся над ней лицо — любимое лицо мужа. Именно он был надежным островком посреди зыбучего песка. Со вздохом облегчения Хэзер обвила его шею руками.
   — О, Брэндон, какой ужас! Он забрал Бо, и я не могла догнать его, хотя бежала, выбиваясь из сил. Это было невыносимо!
   Она содрогнулась. Брэндон целовал ее волосы, влажные щеки и длинные ресницы, солоноватые от слез. В его объятиях Хэзер затихла и вновь почувствовала себя спокойнее. Наконец его губы скользнули вниз, по ее шее и груди, и Хэзер охватили совсем иные чувства. Она застонала от наслаждения, пока Брэндон ласкал ее тело; его прикосновения были осторожными, едва ощутимыми, словно движения крыльев бабочки. Он не торопился, заставляя ее забыть обо всем, кроме наслаждения. Хэзер задрожала в его руках, но Брэндон продолжал ласки так же размеренно и неторопливо, воспламеняя ее чувства. Ее страсть нарастала до тех пор, пока Хэзер не превратилась в охваченное бешеным порывом существо, бьющееся в его руках. Он упивался шелковистой кожей ее шеи и груди, гладкого живота и изящных бедер. Она содрогнулась от страсти, протянув руку вниз и коснувшись его. Он овладел ею яростно, унося ее с собой на невообразимые, головокружительные вершины, где последняя вспышка заставила их обоих упасть в сладком изнеможении.
   Почти весь следующий день Хэзер провела в гостиной, помогая Хетти чистить мебель. В переднике и косынке она выглядела совсем как служанка. Джордж сидел на полу, развлекая Бо, который заполз к нему на колени и весело смеялся шуткам старого моряка. Брэндон и Джефф уехали в Чарльстон по делам, большинство домашних слуг тоже были чем-то заняты.
   Мысли Хэзер постоянно возвращались к Томасу Хинту и к тому, что будет с ней, если ее преступление раскроется. Услышав топот копыт у дома, Хэзер безошибочно угадала, кто почтил ее визитом, и с трудом сдержала ужас.
   — Проведите его сюда, Джозеф, — нервно приказала она дворецкому, который доложил, что приезжий желает поговорить с хозяйкой дома.
   Поднявшись, она оправила передник и косынку. Удивление мелькнуло в глазах мистера Хинта при виде столь необычно одетой Хэзер.
   — Джордж, Хетти, вы можете идти, — распорядилась она. Оба слуги нахмурились при виде незнакомца, явно не желая оставлять с ним хозяйку, но не ослушались приказа и вышли.
   — Что вам угодно? — спросила Хэзер, когда осталась наедине с Хинтом.
   — Неплохо вы устроились с тех пор, как мы виделись в последний раз, верно? Только передник вам не к лицу. Я думал, что вы, богатые дамы, никогда не пачкаете свои белые ручки.
   Хэзер выпрямилась.
   — Я часто помогаю убирать в доме, он принадлежит моему мужу, и мне приятно доставлять ему удовольствие.
   — Ага, да вы влюблены в этого красавца! Чей это ребенок — вашего мужа или моего покойного хозяина?
   Хэзер подхватила Бо и прижала к груди.
   — Это ребенок моего мужа, — ответила она. — Уильям не прикасался ко мне.
   — Да, этому я могу поверить. Вы убили старину Уилли прежде, чем он успел развлечься. Но, судя по возрасту ребенка, вы не теряли времени даром. — Взгляд Хинта упал на малыша. — Теперь я вижу, что мужчина, с которым вы были вчера вечером, — отец ребенка. Ошибки тут быть не может: те же глаза, то же лицо. Похоже, вы встретились с ним в Лондоне вскоре после того, как прикончили беднягу Уилли.
   — Мистер Хинт, наверняка вы прибыли не для того, чтобы поговорить о моем муже или ребенке, так что давайте перейдем к делу. Муж будет недоволен, узнав, что я беседовала с незнакомцем в его отсутствие.
   Томас Хинт изобразил свою чудовищную улыбку.
   — Вы думаете, он станет ревновать ко мне, миссис Бирмингем? Нет, вряд ли, но, возможно, у него возникнут подозрения при виде вас в обществе такого урода, как я. — Он искоса взглянул на Хэзер. — Итак, я знаю, что беднягу Уилли прикончили вы, но, кроме меня, об этом не известно никому. Как вы считаете, стоит ли мое молчание нескольких шиллингов, миссис Бирмингем?
   Хэзер задрожала под его холодным, оценивающим взглядом.
   — Что вы хотите?
   — Всего несколько фунтов для начала, а затем сумму покрупнее. Теперь у меня модная лавка в Чарльстоне, но, видите ли, у меня большие аппетиты, и я хочу разбогатеть. Впрочем, с вас я возьму только какое-нибудь украшение или небольшую сумму денег. Я слышал, что ваш муж богат. Он может позволить себе такие расходы.
   — Мой муж ничего об этом не знает, — прервала Хэзер. — И потом, я не убивала Уильяма. Он упал на нож.
   Мистер Хинт скорбно покачал головой, изображая сочувствие.
   — Прошу прощения, миссис Бирмингем, но видел ли кто-нибудь, как это произошло?
   — Нет. С ним в то время была только я. У меня нет доказательств.
   Томас Хинт шагнул ближе, и Хэзер уловила сильный запах одеколона, показавшийся ей странно знакомым. Она не могла вспомнить, где и когда ощущала его, но этот запах оставил у нее впечатление, неразрывно связанное с ошеломляющим страхом. Она отступила, судорожно прижимая к себе Бо. Ребенок протестующе захныкал. Томас Хинт рассмеялся и провел крючковатыми пальцами по его губам. Хэзер с ужасом смотрела на его руку, понимая, что именно такой видела ее во сне.
   — У меня нет денег! — прошептала она. — Мне они просто не нужны. Муж всегда покупает мне все, что потребуется.
   — Значит, он хорошо заботится о вас, верно? Должно быть, он согласится заплатить, чтобы спасти вас от виселицы? — вкрадчиво спросил Хинт.
   Хэзер вздрогнула. Она не могла допустить, чтобы ее преступление стало известно Брэндону.
   — У меня есть драгоценности. Я могу отдать их вам.
   Мистер Хинт довольно ухмыльнулся.
   — Вот так-то лучше. Что же вы можете предложить? Вчера вечером на вас были неплохие серьги. Принесите их сюда, и я скажу, хватит этого или нет.
   — Вы хотите посмотреть драгоценности сейчас? — неуверенно переспросила Хэзер.
   — Конечно. К чему откладывать?
   Хэзер опасливо обошла его и выбежала из комнаты к лестнице. Она оставила плачущего Бо в детской под присмотром Мэри, бросилась в спальню, открыла свою шкатулку с драгоценностями и выхватила оттуда изумрудную брошь и жемчужное ожерелье, подаренные Брэндоном, вместе с бриллиантовыми серьгами, принадлежавшими бывшей хозяйке Хартхейвена. Хэзер подержала в руке серьги. Ей не хотелось отдавать вещи матери Брэндона, зная, как он любил ее. Расставание с подарками мужа принесло Хэзер ощущение почти физической боли. Она слишком хорошо помнила, как Брэндон преподнес ей эти украшения. Вряд ли она сможет забыть о них, да и Брэндон наверняка заметит их отсутствие — особенно жемчужного ожерелья. Хэзер любила его и носила чаще всего. Вытерев слезы, она сунула украшения в карман передника, испустила глубокий вздох и открыла дверь.
   Мистер Хинт терпеливо дожидался ее, явно радуясь успеху шантажа. Когда Хэзер показала ему драгоценности, он улыбнулся и хищно схватил их.
   — Да, это будет в самый раз, пока. Значит, больше у вас ничего нет?
   Хэзер кивнула.
   — А я рассчитывал на большее.
   — Это все, что у меня есть. — У Хэзер брызнули слезы.
   — Незачем так волноваться, мадам. Только не надейтесь, что мы в расчете — таких безделушек будет маловато.
   — Но больше мне нечего вам предложить!
   — Значит, найдите деньги, пока я не потребовал их, — Угрожающе произнес он.
   — Прошу вас, уходите, — со слезами взмолилась Хэзер, — скоро вернется мой муж. Увидев вас, он пожелает узнать, зачем вы приезжали.
   — Да, я — неподходящий гость для дамы, — горько усмехнулся Хинт.
   Он поклонился и вышел не оглянувшись. Хэзер устало опустилась в кресло и зарыдала с облегчением и отчаянием, закрыв лицо руками.
   Этот человек был способен отнять у нее все, кроме самого дорогого — Брэндона и Бо. Но что делать, если его аппетиты окажутся ненасытными? Обратиться к Брэндону и рассказать ему обо всем? Хэзер вздрогнула, страх вновь овладел ею. Нет, этого она не могла допустить. Она должна молчать.
   Мистер Хинт спешился и привязал лошадь к коновязи перед своей лавкой. Он провел ладонью по карману, где лежали драгоценности, и самодовольно усмехнулся. Сегодня он неплохо заработал, почти не прилагая усилий.
   Вытерев слюнявый рот рукавом, он открыл дверь лавки, вошел и повернулся, чтобы закрыть ее за собой, но тут же застыл на месте, увидев Брэндона Бирмингема.
   — Мистер Хинт, если помните, мы встречались вчера вечером в театре на Док-стрит.
   — Да. — Томас Хинт поперхнулся и нервно схватился за карман.
   — Вы позволите войти? — спросил Брэндон. — Мне бы хотелось поговорить с вами.
   — Поговорить? Со мной, сэр?
   Брэндон прошел мимо него в лавку, на добрую голову возвышаясь над Хинтом. Мистер Хинт с трудом глотнул и закрыл за ним дверь.
   — Мне стало известно, что у вас есть такое же платье, в каком была мисс Уэллс вчера вечером. Я бы хотел посмотреть на него.
   Мистер Хинт с облегчением вздохнул.
   — Да, сэр, одну минуту. — Он торопливо прошел в заднюю комнату лавки и вскоре вернулся, протянув Брэндону платье. — Несколько месяцев назад я купил его у бродячего торговца, сэр, — осторожно объяснил Хинт.
   — Знаю, — кивнул Брэндон. — Сколько?
   — Что вы имеете в виду, сэр? — переспросил мистер Хинт.
   — Какую сумму вы просите за это платье? Я хочу купить его.
   — Но…
   — Назовите вашу цену, — резко перебил его Брэндон. Мистер Хинт выпалил первую цифру, что пришла ему в голову.
   — Три фунта и шесть пенсов, сэр.
   Брэндон вопросительно поднял бровь, сунув руку в карман.
   — Трудно поверить, что торговец продал его так же дешево, — заметил он.
   Поняв свою ошибку, Хинт поспешил с ответом:
   — Видите ли, сэр, только ваша супруга с ее красотой достойна такого платья. Можно сказать, что это мой подарок соотечественнице, сэр.
   Брэндон внимательно оглядел торговца.
   — Должно быть, вы прибыли сюда незадолго до приезда моей жены, не правда ли, мистер Хинт? Возможно, на месяц или два раньше. Она…
   — За четыре месяца до ее приезда, сэр, — торопливо ответил Хинт, облизнув губы.
   Брэндон внимательно рассмотрел вышивку на лифе платья.
   — Значит, вам известно, когда сюда прибыла моя жена?
   Мистер Хинт вытер пот со лба.
   — Луиза… то есть мисс Уэллс вчера упоминала об этом, сэр.
   — Должно быть, вы покинули Лондон в то время, когда мы с женой познакомились, — предположил Брэндон.
   — Может быть, сэр, — уклончиво ответил Хинт.
   — Почему вы уехали из Лондона, мистер Хинт?
   Торговец побледнел.
   — Мой хозяин умер, сэр, и я лишился работы, но у меня были скромные сбережения. Я решил перебраться в Америку.
   — По-видимому, вы знаете толк в своем деле, мистер Хинт. Мисс Луиза упоминала об этом.
   — Стараюсь по мере моих скромных сил, сэр.
   — Не сомневаюсь в этом. — Брэндон протянул платье торговцу. — Не могли бы вы завернуть его?
   Мистер Хинт расплылся в улыбке.
   — С удовольствием, сэр.
   Войдя в гостиную Хартхейвена, Брэндон увидел, что Хэзер стоит на коленях, полируя ножки стола. На полу рядом с ней Бо играл ярким мячом, издавая звуки, значение которых понимал только он сам. Брэндон откашлялся. Хэзер обернулась и с радостным криком бросилась к нему. Рассмеявшись от удовольствия, Брэндон крепко обнял ее и закружил, приподняв над полом. Вновь оказавшись на ногах, Хэзер улыбнулась и поправила косынку и передник.
   — Боже милостивый! — воскликнул Брэндон, поставив руки на пояс. — Тебе сейчас можно дать не больше четырнадцати лет. Я бы даже не рискнул положить себе в постель такую юную девицу. Трудно поверить, что прошлой ночью ты угрожала перебудить весь дом, вскрикивая от удовольствия. Может, вчера в мою постель забралась колдунья?
   Хэзер покраснела и неуверенно взглянула на него.
   — Как думаешь. Джефф слышал? Если да, то больше я не смогу посмотреть ему в глаза…
   Брэндон лукаво улыбнулся.
   — Если бы он что-нибудь и слышал, то не подал бы и виду. Но тебе нечего опасаться, дорогая. Своими поцелуями я старался заглушить твои стоны.
   Хэзер рассмеялась и снова прижалась к мужу.
   — Ты заставил меня забыться, Брэндон. После вчерашней ночи я с трудом вернулась на землю.
   Поцеловав ее в бровь, Брэндон улыбнулся.
   — Ты жалеешь об этом, дорогая?
   — Ни в коем случае! — возразила Хэзер и осторожно погладила пальцами его бороду. — Быть с тобой — настоящее чудо!
   Брэндон вышел в холл, вернулся и протянул Хэзер пакет.
   — Эта вещь принадлежит тебе, и если ты когда-нибудь пожелаешь избавиться от нее, лучше сожги или разрежь на ленты, но не продавай, чтобы кто-нибудь вроде Луизы мог заказать себе нечто подобное. Я слишком хорошо помню, как ты выглядела в нем, и не хочу, чтобы другая женщина омрачала эти воспоминания.
   Хэзер побледнела.
   — Ты привез мне платье от мистера Хинта?
   — Да, — кивнул Брэндон. — Мне неприятно думать, что его будет примерять какая-нибудь другая женщина.
   Хэзер с облегчением улыбнулась: Брэндон говорил с мистером Хинтом, но тот не проболтался. Привстав на цыпочки, она поцеловала мужа.
   — Спасибо, дорогой. Я буду дорожить этим платьем больше, чем свадебным, и когда-нибудь вечером надену его для тебя.
   Спустя неделю в Хартхейвене неожиданно появилась Луиза. В тот вечер Джефф отправился навестить друзей и еще не вернулся, а чета Бирмингемов сидела в гостиной. Устроившись на полу у ног Брэндона, Хэзер играла с Бо, который восседал на коленях у отца, радуясь вниманию родителей. Играя с сыном, Хэзер положила руку Брэндону на колено и не успела ни убрать ее, ни оправить платье, когда Луиза распахнула дверь и, оттолкнув Джозефа, ворвалась в гостиную.
   Хэзер резко обернулась, Брэндон поднял голову. При виде Луизы он поморщился, вновь подумав о том, как приятно было бы свернуть шею этой женщине. Он не сделал ни малейших попыток подняться навстречу ей, как этого требовали правила вежливости.
   — Похоже, тебе нравится неожиданно врываться в чужой дом, Луиза, — заметил он.
   Луиза ответила пренебрежительной улыбкой и пристально взглянула на руку Хэзер и ее сбившееся платье. Наблюдая за гостьей, Брэндон вспомнил, когда в последний раз видел Луизу обнаженной: ее фигура начала расплываться, как бывает у всех женщин с возрастом. У Луизы это проявилось в слегка раздавшихся бедрах, грудь ее утратила упругость. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она покраснела бы от смущения, вместо того чтобы насмешливо смотреть на Хэзер.
   Хэзер не убрала руку и не оправила платье под высокомерным взглядом соперницы. Выражение на лице Луизы взбесило ее, и особенно то, как хорошо выглядела эта блондинка в желтом муслиновом платье — несомненно, творении мистера Хинта. Казалось, этот человек знал толк в своем деле, но было трудно вообразить, чтобы такое чудо вышло из рук столь безобразного существа. Хэзер задумалась, не выдавал ли его платья Уильям Корт за придуманные им самим. Об этом следовало поразмыслить.
   Луиза помедлила минуту, расставив ноги и подбоченившись.
   — Какая милая семейная идиллия! Чем больше я наблюдаю за тобой, Брэндон, тем сильнее убеждаюсь, что брак пошел тебе на пользу. Оказывается, ты можешь быть отличным отцом и мужем.
   Брэндон приподнял бровь, но Луиза уже отвернулась. Она сняла шляпку и перчатки, небрежно бросив их на стол, и уселась в кресло.
   — Вы не приготовите мне выпить, детка? Немного мадеры, только похолоднее, — едва не приказным тоном обратилась она к Хэзер.
   Вспыхнув, Хэзер поднялась на ноги и направилась к бару, одергивая платье и застегивая лиф.
   Луиза продолжала, обращаясь к Брэндону:
   — Дорога из Чарльстона такая пыльная, что я просто не могла дождаться, когда утолю жажду твоим прекрасным вином, милый, — пояснила она. — В городе его трудно достать, а мои запасы, подаренные тобой, подходят к концу.
   Он сидел, играя с Бо, который был явно недоволен появлением Луизы и бросал на нее сердитые взгляды. Брэндон размышлял, чему обязан таким визитом. Хэзер вернулась и сунула стакан в руки Луизы.
   — Спасибо. А теперь оставьте нас. — В голосе Луизы вновь появились приказные нотки. — Мне необходимо кое-что обсудить с вашим мужем.
   Последнее слово далось ей с трудом.
   Хэзер подошла к Брэндону, прикусывая дрожащую губу, и подхватила Бо с его колен. Брэндон вспыхнул и взял ее за руку, уже собираясь остановить, но на глазах Хэзер выступили слезы, и она упрямо покачала головой. Подняв Бо на руки, она почти выбежала из комнаты, бросилась в кабинет и принялась успокаивать сына, который захныкал, не видя рядом отца. Время от времени Хэзер вытирала слезы, катившиеся по ее щекам.
   — Ну, Луиза, о чем ты хочешь поговорить? — холодно спросил он.
   Губы женщины изогнулись в уверенной улыбке.
   — Сегодня днем я встретила в Чарльстоне одного твоего старого приятеля, Брэндон.
   Он равнодушно приподнял бровь.
   — Кого же?
   — Ну, не совсем приятеля — просто матроса с твоего корабля, — рассмеялась Луиза. — Я увидела его на улице, проезжая мимо. Бедняга, он совсем спился, но сразу меня узнал. Он оказал мне большую помощь.
   — Помощь? Какую?
   Луиза запрокинула голову и весело рассмеялась.
   — Брэндон, я даже предположить не могла, что такое случится именно с тобой! Подумать только, жалкая шлюха! Ручаюсь, я попробовала бы ее способ еще несколько лет назад, если бы знала, что он подействует!
   — Что за чертовщину ты несешь, Луиза? — насторожился Брэндон.
   — Разве ты не понимаешь, милый? Хэзер, твоя маленькая, невинная Хэзер — проститутка! Дики все рассказал мне о том, как он вместе с Джорджем встретил ее на улице, как привел к тебе, как тебя заставили жениться на ней, словом, все.
   — Нет, это еще не все, — возразил Брэндон. Он поднялся и налил себе бренди.
   Луиза радостно продолжала:
   — Я знаю, что тебе нет дела до Хэзер, милый, в городе ходит столько слухов о ваших отдельных спальнях! Я представляла, какие чувства ты испытываешь к ней. Только не могла понять, зачем ты женился на ней. Но сегодня днем, когда Дики рассказал мне обо всем, я узнала, что твой брак — всего лишь видимость. Теперь ты можешь отослать Хэзер обратно в Англию. Я охотно прощу тебе эту маленькую проказу в Лондоне и приму тебя обратно. Мы будем счастливы, я не сомневаюсь в этом. Я позабочусь о твоем сыне, ибо он, к счастью, в самом деле твой. Я полюблю его и стану ему хорошей матерью. Все поймут нас, как только узнают, что тебя заставили жениться на этой женщине.
   Минуту Брэндон изумленно смотрел на нее, а затем заговорил — медленно и вдумчиво:
   — Луиза, послушай меня очень внимательно, ибо если ты мне не веришь, значит, ты глупа. Если ты считаешь, что меня можно заставить вступить в брак против моей воли, ты меня совсем не знаешь. А теперь запомни мои слова, и как можно лучше, так как от них зависит твоя жизнь. — Он приостановился. — Моя жена никогда не была проституткой. Она была девственницей в ту ночь, когда я познакомился с ней, и Джордж может это подтвердить. Ребенок мой. Хэзер — моя жена, и я не позволю тебе обращаться с ней грубо в этом доме. С этой минуты тебе придется уважать ее как хозяйку Хартхейвена. Ты не имеешь никаких прав ни на меня, ни на мою собственность.