Страница:
— Торговец пришел! Торговец пришел и хочет видеть хозяйку!
На минуту Хэзер застыла в нерешительности, не зная, должна ли она принять торговца, но, увидев в окно, что на крыльцо вышла Хетти, Хэзер поспешно спустилась вниз. Бродячий торговец приветствовал негритянку, и та дружески ответила ему, прежде чем представить свою хозяйку.
— Мистер Бейтс, это новая хозяйка Хартхейвена, жена мастера Брэна.
Торговец снял шляпу и галантно поклонился.
— Мое почтение, мадам Бирмингем. Я слышал о том, что один из братьев Бирмингем женился, и теперь могу сказать, что вы — чудесное подтверждение этих слухов.
Хэзер с улыбкой приняла этот комплимент.
— С вашего позволения, мадам Бирмингем, я хотел бы показать вам мои товары. У меня есть все, что только может потребоваться в доме, и, может, вам что-нибудь понравится. — В ответ на одобрительный кивок Хэзер он откинул полог своего фургона. — Прежде всего, мадам, я покажу вам кухонную утварь — у меня ее много, самого различного рода.
Продолжая нахваливать товар, он забрался в фургон и поднял крышку с сундука, выставляя на обозрение богатую коллекцию кухонной утвари. Торговец суетился, расхваливая свои кастрюли и сковороды. Хэзер почти не проявила интереса к этим предметам, но Хетти отнеслась к посуде со всей серьезностью. Затем торговец показал обеим женщинам ароматные восточные масла и мыло, из которых Хетти придирчиво выбрала несколько кусков, поминутно советуясь с хозяйкой. Хэзер отклонила ее предложение выбрать что-нибудь для себя. Ей не хотелось признаваться, что у нее нет денег. После этого мистер Бейтс перешел к тканям, и Хетти выбрала себе отрез на воскресное платье. Но когда торговец вытащил из сундука темно-зеленый бархат, у Хэзер пробудился интерес, и она задумалась над тем, как пошел бы Брэндону этот цвет. Внезапно ее осенило. Извинившись, она поспешила в дом, поднялась в свою комнату, перерыла весь шкаф, пока не нашла бежевое платье. Несколько минут она смотрела на него. С ним было связано так много, что Хэзер на миг пожалела расставаться с ним, но тут же отбросила все мысли о жалости, свернула платье и вышла на веранду.
— Скажите, мистер Бейтс, вы согласны на обмен? — спросила она торговца.
— Смотря на что, мадам.
Хэзер развернула платье, и у торговца заблестели глаза. Она выбрала зеленый бархат и попросила подобрать к нему нитки, тесьму и зеленый атлас на подкладку.
— Миссис Хэзер, не отдавайте ему это платье. Хозяин оставил вам деньги, я покажу где, — прошептала ей на ухо Хетти.
— Спасибо, Хетти, — улыбнулась Хэзер, — но я хочу сделать ему сюрприз и не стану брать деньги без его позволения.
Негритянка с недовольным видом отступила. Торговец разыскал все необходимое.
— Этот зеленый бархат очень дорогой, мадам, — объяснил он. — Я храню его, словно золото, видите, какого он отличного качества!
Кивнув, Хэзер по его примеру принялась расхваливать собственный товар.
— Но это платье, сэр, стоит дороже вашего бархата. — Она провела ладонью по мягким складкам, обратила внимание торговца на лиф, вышитый бисером, который блестел под полуденным солнцем. — Не думаю, что вам еще когда-нибудь удастся выменять такое платье. Как видите, оно сшито по последней моде, и многие женщины пожелают купить его.
Торговец вновь заверил ее в превосходном качестве материала, но Хэзер не отступала, и вскоре сделка была улажена. Он отдал Хэзер покупки, бережно принял из ее рук платье и принялся сворачивать его. Уложив его в сундук, он вновь стащил шляпу и, будучи в первую очередь торговцем, печально проговорил:
— Не сомневаюсь, когда-нибудь моя глупость и ваш ловкий язычок, мадам Бирмингем, лишат меня прибыли.
Хэзер приподняла бровь и усмехнулась, сочувствуя его показной печали.
— Мистер Бейтс, вы немало выручите за такую красивую вещь. В сущности, вы надули меня, дав взамен жалкие тряпки.
Оба рассмеялись, и торговец низко поклонился.
— Мадам, вы так очаровательны, что я обещаю вам скоро вернуться и вновь позволю грабить меня в обмен на безделушки.
Хетти громко фыркнула в явном недовольстве, а Хэзер шутливо предупредила торговца:
— Смотрите, сэр, будьте осторожнее, ибо впредь я буду умнее и не позволю моим сокровищам так легко выскользнуть из рук.
Торговец попрощался, Хэзер проводила его и начала радостно рассматривать покупки, пока Хетти качала головой и причитала:
— Что такое с вами стряслось, миссис Хэзер? К чему было отдавать платье этому торговцу? У мастера Брэндона хватает денег, он совсем не белая рвань.
— Хетти, не говори ему ничего, когда он вернется, — попросила Хэзер. — Я хочу сделать ему подарок на Рождество и преподнести как сюрприз.
— Да, мэм, — кивнула Хетти и ушла в дом, недовольно бормоча себе под нос.
Брэндон вернулся из Чарльстона через день, далеко за полночь. Весь дом уже мирно спал, кроме дворецкого Джозефа, встретившего хозяина у двери, и слуги Джорджа. Втаскивая сундуки и коробки наверх, слуги разбудили сначала Джеффа, затем Хэзер. Услышав голоса из соседней комнаты, Хэзер поняла, что вернулся муж. Она вскочила, набросила халат, сунула ноги в домашние туфли и, войдя в спальню Брэндона, застала там обоих братьев и двух слуг. Она сонно улыбнулась, когда Брэндон запечатлел на ее лбу легкий супружеский поцелуй.
— Мы не хотели будить тебя, дорогая, — негромко проговорил он, обнимая Хэзер.
— Если бы я знала, что вы вернетесь сегодня, я вообще не легла бы спать, — ответила Хэзер. — Значит, дела с кораблем закончены?
— После Рождества, дорогая, мы должны подготовить «Флитвуд» к продаже. После этого я отведу корабль в Нью-Йорк и там продам его.
Хэзер вскинула голову, в ее глазах появилось беспокойство.
— Вы отплываете в Нью-Йорк? — спросила она. — Надолго?
Брэндон улыбнулся и отвел с ее лица прядь волос.
— Нет, ненадолго, дорогая. На месяц, может, чуть больше или меньше. Пока еще не знаю. А теперь ложись спать — завтра с утра мы поедем в церковь.
Брэндон вновь поцеловал жену в лоб и проследил, как она выходит из комнаты. Он нахмурился, заметив, что и Джордж, и Джефф пристально наблюдают за ним. Слуга быстро отвернулся, но Джефф неодобрительно покачал головой. Стараясь не обращать на него внимания, Брэндон налил себе еще бренди и неторопливо глотнул из бокала.
Проснувшись на следующее утро, Хэзер увидела, что Мэри уже успела развести огонь в камине, и, ежась от утренней прохлады, она подошла к нему. За окном деревья гнулись под ветром, за эту декабрьскую ночь комната выстудилась.
Хэзер надела сапфирово-синее шелковое платье — то, что Брэндон выбрал под цвет ее глаз.
— О, миссис Бирмингем, я никогда еще не видывала такой красавицы, как вы, никогда! — восхищенно воскликнула горничная.
Хэзер улыбнулась девушке и, встав перед зеркалом, критически оглядела собственное отражение. Сегодня утром она должна выглядеть как можно лучше, ведь в церкви будет много знакомых Брэндона, и ей хотелось произвести на них хорошее впечатление. Она надела синий жакет в тон платью и сунула руки в серебристую лисью муфту. Горничная помогла ей приколоть к волосам шапочку из такого же меха. Спускаясь по лестнице, Хэзер решила было поменять ее на широкополую шляпу, но времени уже не было.
Мужчины ждали ее в гостиной. Высокие, широкоплечие, в своей воскресной одежде они смотрелись великолепно. Когда Хэзер переступила порог, их разговор прервался на полуслове. Они оглядели ее так, что она почувствовала себя неловко. Оба брата смутились и, одновременно шагнув в сторону, столкнулись. Джефф усмехнулся и отступил, пропуская вперед старшего брата.
— Как я выгляжу? — с тревогой спросила Хэзер. Брэндон улыбнулся и поправил ей ворот жакета.
— Дорогая, тебе не о чем беспокоиться. Уверяю, сегодня в церкви ты будешь самой прелестной из дам. — Он положил ей руки на плечи и, наклонившись, прошептал: — Несомненно, все мужчины будут изумлены, а дамы умрут от зависти.
Хэзер поняла, что ей не следует волноваться, и на душе стало легче.
Ландо подъехало к церкви, и все прихожане, не успевшие еще войти в нее, повернулись и воззрились на Бирмингемов. Джефф вышел первым, за ним последовал Брэндон, и как только он обернулся, чтобы помочь выйти жене, любопытство зрителей достигло предела. Появилась Хэзер, и по толпе прошел ропот. Насмешливые и пренебрежительные замечания исходили от незамужних девиц и их мамаш. Пока женщины перешептывались между собой, на лицах мужчин появились улыбки.
Джефф усмехнулся.
— Похоже, наша прекрасная леди привлекла всеобщее внимание, — бросил он брату.
Брэндон огляделся и заметил, что кое-кто из зрителей торопливо и смущенно отвернулся, застигнутый врасплох. Улыбнувшись краем губ, он подал Хэзер руку и направился к церкви, раскланиваясь на ходу.
У самых дверей церкви матронистая дама невежливо уставилась на вновь прибывших. Из-за ее плеча выглядывала дочь. Внимание обеих женщин сосредоточилось на Хэзер. Они оглядывали ее с ног до головы отнюдь не дружелюбно. Мать была невысокой, широкоплечей, и, кроме одежды и прически, ничто в ее внешности не указывало на принадлежность к прекрасному полу. Дочь была выше ростом и стройнее. Ее широкоскулое лицо с выступающими верхними зубами было сплошь усеяно веснушками, волосы мышиного цвета скрывала нелепая шляпка. Серовато-голубые глаза за очками в железной оправе неотрывно следили за Хэзер. Взгляды обеих женщин скользнули по ее округлившемуся животу, и на лице дочери появилась нескрываемая зависть. Брэндон приподнял шляпу и поприветствовал сначала старшую, а затем младшую:
— Миссис Скотт, мисс Сибил, сегодня прохладно, не правда ли?
Мать сдержанно улыбнулась, а дочь покраснела, хихикнула и с трудом ответила:
— Да, да, пожалуй.
Брэндон прошел мимо них и провел Хэзер к фамильной скамье в передних рядах. Сидящие в церкви люди поворачивались к нему с улыбками и гримасами. Брэндон придержал жену, пропуская первым Джеффа, а затем усадил ее рядом. Два высоких, широкоплечих брата словно защищали с обеих сторон хрупкую фигурку Хэзер. Пока Брэндон помогал жене снять жакет, Джефф склонился к ней и торопливо прошептал:
— Вы только что имели удовольствие лицезреть миссис Скотт, быкоподобную особу, и ее робкого теленка, Сибил. — Он улыбнулся. — Эта девушка уже давно заглядывалась на вашего мужа, и ее мать, зная, как хорошо иметь богатого зятя, прилагала всяческие усилия, чтобы поженить их. Правда, Брэн почти не замечал Сибил. Ручаюсь, они готовы взглядами проделать дыру у вас в спине, и думаю, они не единственные. Лучше бы вам отточить коготки и приготовиться к испытанию после завершения службы — это не особенно дружная, но весьма многочисленная воронья стая.
Хэзер благодарно улыбнулась в ответ на его предостережение и повернулась к Брэндону. Заметив, что она хочет что-то сказать, Брэндон наклонился к ней.
— Вы рассказывали мне только об одной невесте, — пробормотала Хэзер, — но, оказывается, были и другие. Которой из этих прекрасных дам мне следует опасаться больше всего? Может, эта Сибил самая опасная для меня? На вид она кажется сильной особой. Мне бы не хотелось вступать в борьбу ни с ней, ни с другими девушками.
— Уверяю вас, мадам, — раздраженно отозвался Брэндон, — я никогда не делил ложе ни с одной из этих дам. Они не в моем вкусе. А что касается Сибил, ее вряд ли можно назвать «девушкой» — она десятью годами старше вас.
Сидя на несколько скамей позади, Сибил и ее мать со злобными лицами наблюдали за супругами и буквально передернулись, увидев, как Хэзер улыбнулась мужу, сняла пылинку с лацкана сюртука и разгладила его ладонью.
Когда служба закончилась, троица Бирмингемов направилась к двери, задержавшись на несколько минут, пока Брэндон приветствовал священника и представлял ему Хэзер, а затем спустилась во двор. Джеффа окликнули несколько молодых людей, по-видимому, его друзей, и он, извинившись, отошел к ним. К Брэндону подошли двое мужчин.
— Вы ведь знаете толк в лошадях, Брэндон, — обратился один из них, поклонившись Хэзер. — Не хотите ли присоединиться к спору?
Оба мужчины взяли Брэндона под руки, и ему ничего не оставалось, как последовать за ними.
— Я скоро вернусь, дорогая, — заверил он Хэзер, улыбнувшись.
Мужчины отошли в сторону, подальше от священника, и один из них извлек из внутреннего кармана коричневую плоскую бутылку. Хэзер было приятно видеть, как мужчины поздравляют Брэндона, дружески похлопывают его по плечу, все весело смеются и, судя по их оживленным лицам, беседуют отнюдь не о лошадях.
Минуту Хэзер стояла в нерешительности, глядя на группки женщин во дворе, и чувствовала себя немного неловко, оставшись в полном одиночестве. Затем внимание Хэзер привлекла элегантно одетая пожилая дама, стоявшая близ церковной стены. В руках она держала длинный зонт, опираясь на него как на трость. Лакей принес ей стул, и дама уселась. Заметив Хэзер, она жестом поманила ее к себе.
— Встань сюда, детка, дай мне поглядеть на тебя, — указывая зонтиком на место перед собой, строго произнесла она.
Хэзер с беспокойством подчинилась и была подвергнута внимательному осмотру.
— Да, ты и в самом деле хороша! Знаешь, я почти завидую тебе, — усмехнулась дама. — Теперь разговоров о тебе в наших швейных кружках хватит на целую неделю. Я — Абигайль Кларк. А тебя как зовут, дорогая?
— Хэзер, мадам Кларк. Хэзер Бирмингем.
Дама громко фыркнула.
— Когда-то я и вправду была «мадам», но после того, как умер мой муж, я предпочитаю зваться попросту Абигайль. — Дама продолжала, не давая Хэзер возможности ответить: — Ты, конечно, знаешь, что разрушила надежды всех здешних девиц на выданье. Брэндон был самым завидным женихом в этих местах. Но я рада видеть, что он сделал прекрасный выбор. Я уже было начала беспокоиться за него.
Постепенно вокруг них собирались женщины, прислушиваясь к разговору. Джефф пробрался между ними и, подойдя к Хэзер, обнял ее за талию и усмехнулся даме, которая продолжала говорить, не обращая на него внимания:
— И теперь, вероятно, Джеффу придется отбиваться от внимания этих ветреных девиц.
Джефф с улыбкой взглянул на невестку.
— Будьте осторожны с этой дамой, Хэзер: при остром, как кинжал, языке у нее нрав аллигатора! Должен признаться, что она знает все и обо всех.
— Непочтительный юноша, будь я вдвое помоложе, вы стояли бы сейчас передо мной на коленях, вымаливая хотя бы одно ласковое слово! — заявила миссис Кларк.
Джефф рассмеялся.
— Абигайль, дорогая, я и сейчас готов умолять об этом!
Дама отмахнулась.
— Я не нуждаюсь во внимании молодых щеголей.
— Теперь мне все ясно, Абигайль, — усмехнулся Джефф, — даже такое яркое солнце не воспламенило любовь ко мне и не смягчило вас.
— Если уж на то пошло, меня смягчила вот эта юная особа, — возразила дама. — Ваш брат сделал удачный выбор и, как вижу, не стал медлить. — Она взглянула на Хэзер. — Когда ты ждешь ребенка, дорогая?
Чувствуя, что сейчас все дамы вокруг навострили уши, Хэзер негромко ответила:
— В конце марта, миссис Кларк.
— Да, уж это точно, что он не терял времени с ней, — фыркнула присоединившаяся к группе миссис Скотт и уничтожающим тоном сообщила Хэзер: — Пристрастие вашего супруга к юным особам всем известно, но вы слишком уж молоды, чтобы иметь ребенка!
Миссис Кларк поставила зонт на землю.
— Незачем выказывать свою досаду, Меранда. Не нападай на бедняжку только за то, что твоя Сибил осталась с носом.
— Конечно, раньше или позже он все равно бы попался, — провозгласила миссис Скотт, оглядывая стоящих вокруг дам. — Странно, что он вообще так долго гулял в холостяках.
Хэзер почувствовала, что краснеет.
— Брэндон забыл о холостяцких привычках, едва встретился со своей женой, миссис Скотт, — с легкой усмешкой заметил Джефф.
Хитро прищурившись, женщина обратилась к Хэзер звучным, подрагивающим от нескрываемой злобы голосом:
— И когда же вы поженились, милочка?
Миссис Кларк вонзила зонтик в землю у своих ног.
— Это не твое дело, Меранда, — решительно отозвалась она, — ты ведешь себя отвратительно.
Миссис Скотт и ухом не повела.
— Как это вы умудрились завлечь его в постель, милочка? — продолжала она уничтожающим тоном. — Должно быть, не иначе как хитростью, ведь он опытный мужчина. По крайней мере здесь он не проявлял стеснительности.
— Меранда, ты что, лишилась рассудка? — перебила Абигайль, орудуя зонтиком, как лопатой. — Куда девались твои манеры?
Брэндон появился из-за угла церкви как раз вовремя, чтобы услышать последнее замечание. Торопливо подойдя к Хэзер, он ответил ее мучительнице ледяным взглядом. Миссис Скотт опасливо отступила.
— Есть женщины, с которыми я настолько стеснителен, что предпочитаю обходить их стороной, мадам, и вам это прекрасно известно, — холодно сообщил Брэндон.
Миссис Скотт оскорбленно выпрямилась, по толпе женщин прошел ропот, но Брэндон уже отвернулся и улыбнулся миссис Кларк, обнимая Хэзер за плечи.
— Абигайль, вы, как обычно, в курсе всех дел.
Дама усмехнулась.
— Вы переполошили весь город, привезя с собой жену-иностранку, Брэндон, зато моментально выросли в моих глазах. Я никогда не одобряла ваш недавний выбор. — Она перевела взгляд на Хэзер. — А ею ваша мать могла бы гордиться.
Брэндон признательно улыбнулся.
— Благодарю, Абигайль. Я боялся, что вы будете ревновать.
— Не хотите ли немного посидеть и поболтать со старухой? — предложила Абигайль, хитро улыбаясь. — Мне не терпится узнать, как вы пленили это очаровательное создание.
— Благодарю вас, Абигайль, в другой раз с удовольствием. Нам предстоит долгая дорога домой.
Дама улыбнулась и кивнула, искоса взглянув в сторону миссис Скотт.
— Понимаю, Брэндон. Сегодня чересчур холодно.
— Кстати, вам уже давно пора почтить Хартхейвен своим присутствием, Абигайль, — заметил Джефф.
— Да? И погубить свою репутацию? — усмехнулась дама. — Но теперь, когда у вас в доме появилась женщина, — мягче добавила она, — пожалуй, я не прочь навестить вас.
Джефф склонился над ее рукой.
— Тогда приезжайте, когда захотите, дорогая. С тех пор как Брэндон привез домой жену, у нас все изменилось, и даже Хетти радуется этим переменам.
Они распрощались с пожилой дамой, и Брэндон повел Хэзер через толпу. Когда они проходили мимо миссис Скотт, почтенная дама демонстративно вздернула нос.
— Подумать только — здесь, в округе, столько красавиц, а он притащил из Англии какую-то тори! — бросила она им вслед.
Джефф усмехнулся и приподнял шляпу.
— Чертовски прелестную тори — лучшую из всех, что я когда-либо видел, притом ирландку, — иронически добавил он и прошел мимо.
Садясь в экипаж, Хэзер взглянула в окно и увидела, что Сибил Скотт с потерянным видом сидит в фамильной коляске, явно торопясь уехать. Она выглядела такой жалкой, что Хэзер невольно пожалела и девушку, и ее мать, проигравшую в игре, в которой она была готова на все. Она мало приобрела и много потеряла. Если миссис Скотт стремилась отомстить Хэзер, посвящая ее в прошлое Брэндона, то ее усилия были тщетны: Хэзер знала о своем муже больше, чем могла предположить эта женщина. С первой же встречи Хэзер поняла, что он далеко не святой, и потому слова миссис Скотт почти не подействовали на нее.
Брэндон помог жене устроиться поудобнее, чувствуя спиной взгляды матери и дочери Скотт. Хэзер откинула на коленях плед, приглашая мужа сесть рядом. Брэндон вопросительно взглянул ей в глаза, и Хэзер улыбнулась, придвигаясь к нему. Садясь рядом, он задумчиво взглянул на затянутую в перчатку руку Хэзер на его руке и уставился в окно.
Холодный северный ветер высвистывал печальную мелодию в кронах высоких каролинских сосен и пробирал до костей. Хэзер прижалась к Брэндону, а Джефф делал отчаянные усилия, чтобы согреться в одиночестве. Некоторое время Хэзер наблюдала, как он пытается подстелить плед на холодное сиденье и хоть немного согреться. Джефф съежился в своем сером сюртуке, но от каждого толчка экипажа его ворот опять распахивался. Наконец Хэзер плотнее придвинулась к Брэндону, освобождая Джеффу место рядом с собой.
— Втроем веселее, Джефф, и теплее, — улыбнулась она. — Не хотите ли сесть рядом?
Джефф незамедлительно воспользовался ее приглашением. Хэзер быстро согрелась между двумя мужчинами, и Джефф хитро улыбнулся.
— Стыдитесь, мадам, — с притворно оскорбленным видом произнес он. — Вы беспокоились вовсе не обо мне — вы хотели согреться с обеих сторон!
Хэзер засмеялась, и ее смех вызвал улыбку у Брэндона.
— Будь осторожнее, Джеффри, эта маленькая тори способна очаровывать даже своим теплом. — И Брэндон задумчиво воззрился на жену. — Хоть убей, не могу понять, на чьей она теперь стороне: наполовину ирландка, наполовину англичанка, да еще замужем за янки!
Джефф присоединился к его шутке:
— Боюсь, всех вводит в заблуждение ее английский акцент. Да, с такой речью она восстановит против нас всю страну. Бедный наш отец перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что мы взяли в семью тори! — Он усмехнулся и наставительно добавил: — Дорогая моя тори, вам просто придется научиться говорить как янки.
Хэзер кивнула и, подражая американскому акценту, произнесла:
— Конечно, сэр. Слушаюсь, мастер Джефф.
Оба брата покатились со смеху, и Хэзер слегка смутилась. Вскоре она поняла, что совершила ошибку, вспомнив о выговоре слуг, заметно отличающемся от напевных, протяжных голосов женщин, которые она слышала сегодня утром, и присоединилась к общему веселью, смеясь над собой.
Слуги получили свои подарки вечером, когда собрались в канун Рождества, чтобы поблагодарить хозяина за его щедрые дары, еду и питье и отметить праздник в своих бесхитростных традициях. Хэзер решила преподнести свой подарок Брэндону утром, в день Рождества. Она проснулась рано, долго прислушивалась к звукам из соседней комнаты, пока не услышала стук дверцы шкафа. Хэзер взяла тщательно завернутый сверток и осторожно приоткрыла дверь в соседнюю комнату. Брэндон не заметил ее — он искал в шкафу рубашку и был облачен только в бриджи и чулки. Хэзер положила подарок на кровать и уселась в кресло у камина, поджав ноги. Брэндон нашел рубашку, обернулся и заметил открытую дверь. Скользнув взглядом по комнате, он увидел, что его жена сидит в кресле с лукавой усмешкой на лице.
— Доброе утро, Брэндон, — весело произнесла она. — Поздравляю с Рождеством!
Ее улыбка была настолько заразительной, что Брэндон не удержался и ответил на нее.
— Доброе утро, дорогая, и прими мои поздравления.
— Я принесла вам подарок, — сообщила Хэзер, указывая на кровать. — Не хотите ли взглянуть?
Брэндон усмехнулся, заправил рубашку за пояс бриджей и последовал совету Хэзер. Увидев, что это жилет, он внимательно оглядел его, заметив фамильный герб, вышитый на груди слева.
— Вам нравится, Брэндон? — спросила Хэзер. — Наденьте и дайте мне посмотреть.
Брэндон надел жилет, он сидел на нем как влитой. Довольно улыбаясь, он принялся рассматривать вышивку на груди.
— Замечательный подарок, Хэзер. Я и не знал, что ты такая рукодельница. — В его зеленых глазах появился огонек. — Теперь, пожалуй, тебе придется шить мне все рубашки, знаешь, ведь мне нелегко угодить. Даже у мамы лопалось терпение от моих капризов. — Его голос смягчился. — Рад узнать, что моя жена умеет мне угодить.
Хэзер радостно рассмеялась, вскочила с кресла и обошла Брэндона, восхищаясь и жилетом, и Брэндоном в нем.
— Сидит неплохо, — гордо признала она, разглаживая мягкую ткань на плечах. — И вы выглядите в нем потрясающе. — Она отступила и улыбнулась еще шире. — Впрочем, в этом я не сомневалась. Брэндон подошел к своему сундуку, достал из него маленький черный футляр и протянул его Хэзер.
— Боюсь, мой скромный подарок будет выглядеть еще скромнее по сравнению с твоим сияющим лицом.
Хэзер открыла футляр. Едва она подняла крышку, как под утренним солнцем блеснули большой изумруд и окружающие его бриллианты. Хэзер уставилась на брошь с удивлением и недоверием, а затем медленно подняла глаза на мужа.
— Это мне? — выговорила она.
Брэндон мягко рассмеялся, взял из ее рук подарок, отцепил булавку и бросил футляр на кровать.
— Кому же еще, мадам, я могу делать такие подарки, если не вам?
Он скользнул за отворот ее халата и прикрепил брошь к бордовому бархату на груди. Пальцы его дрожали, и он с трудом сдерживал эту дрожь.
— Вы можете застегнуть ее? — спросила Хэзер, наблюдая за движением гибких смуглых пальцев мужа. Лукавый блеск в ее глазах исчез, сменившись мягким, добрым выражением. Внезапно Хэзер вздрогнула.
На минуту Хэзер застыла в нерешительности, не зная, должна ли она принять торговца, но, увидев в окно, что на крыльцо вышла Хетти, Хэзер поспешно спустилась вниз. Бродячий торговец приветствовал негритянку, и та дружески ответила ему, прежде чем представить свою хозяйку.
— Мистер Бейтс, это новая хозяйка Хартхейвена, жена мастера Брэна.
Торговец снял шляпу и галантно поклонился.
— Мое почтение, мадам Бирмингем. Я слышал о том, что один из братьев Бирмингем женился, и теперь могу сказать, что вы — чудесное подтверждение этих слухов.
Хэзер с улыбкой приняла этот комплимент.
— С вашего позволения, мадам Бирмингем, я хотел бы показать вам мои товары. У меня есть все, что только может потребоваться в доме, и, может, вам что-нибудь понравится. — В ответ на одобрительный кивок Хэзер он откинул полог своего фургона. — Прежде всего, мадам, я покажу вам кухонную утварь — у меня ее много, самого различного рода.
Продолжая нахваливать товар, он забрался в фургон и поднял крышку с сундука, выставляя на обозрение богатую коллекцию кухонной утвари. Торговец суетился, расхваливая свои кастрюли и сковороды. Хэзер почти не проявила интереса к этим предметам, но Хетти отнеслась к посуде со всей серьезностью. Затем торговец показал обеим женщинам ароматные восточные масла и мыло, из которых Хетти придирчиво выбрала несколько кусков, поминутно советуясь с хозяйкой. Хэзер отклонила ее предложение выбрать что-нибудь для себя. Ей не хотелось признаваться, что у нее нет денег. После этого мистер Бейтс перешел к тканям, и Хетти выбрала себе отрез на воскресное платье. Но когда торговец вытащил из сундука темно-зеленый бархат, у Хэзер пробудился интерес, и она задумалась над тем, как пошел бы Брэндону этот цвет. Внезапно ее осенило. Извинившись, она поспешила в дом, поднялась в свою комнату, перерыла весь шкаф, пока не нашла бежевое платье. Несколько минут она смотрела на него. С ним было связано так много, что Хэзер на миг пожалела расставаться с ним, но тут же отбросила все мысли о жалости, свернула платье и вышла на веранду.
— Скажите, мистер Бейтс, вы согласны на обмен? — спросила она торговца.
— Смотря на что, мадам.
Хэзер развернула платье, и у торговца заблестели глаза. Она выбрала зеленый бархат и попросила подобрать к нему нитки, тесьму и зеленый атлас на подкладку.
— Миссис Хэзер, не отдавайте ему это платье. Хозяин оставил вам деньги, я покажу где, — прошептала ей на ухо Хетти.
— Спасибо, Хетти, — улыбнулась Хэзер, — но я хочу сделать ему сюрприз и не стану брать деньги без его позволения.
Негритянка с недовольным видом отступила. Торговец разыскал все необходимое.
— Этот зеленый бархат очень дорогой, мадам, — объяснил он. — Я храню его, словно золото, видите, какого он отличного качества!
Кивнув, Хэзер по его примеру принялась расхваливать собственный товар.
— Но это платье, сэр, стоит дороже вашего бархата. — Она провела ладонью по мягким складкам, обратила внимание торговца на лиф, вышитый бисером, который блестел под полуденным солнцем. — Не думаю, что вам еще когда-нибудь удастся выменять такое платье. Как видите, оно сшито по последней моде, и многие женщины пожелают купить его.
Торговец вновь заверил ее в превосходном качестве материала, но Хэзер не отступала, и вскоре сделка была улажена. Он отдал Хэзер покупки, бережно принял из ее рук платье и принялся сворачивать его. Уложив его в сундук, он вновь стащил шляпу и, будучи в первую очередь торговцем, печально проговорил:
— Не сомневаюсь, когда-нибудь моя глупость и ваш ловкий язычок, мадам Бирмингем, лишат меня прибыли.
Хэзер приподняла бровь и усмехнулась, сочувствуя его показной печали.
— Мистер Бейтс, вы немало выручите за такую красивую вещь. В сущности, вы надули меня, дав взамен жалкие тряпки.
Оба рассмеялись, и торговец низко поклонился.
— Мадам, вы так очаровательны, что я обещаю вам скоро вернуться и вновь позволю грабить меня в обмен на безделушки.
Хетти громко фыркнула в явном недовольстве, а Хэзер шутливо предупредила торговца:
— Смотрите, сэр, будьте осторожнее, ибо впредь я буду умнее и не позволю моим сокровищам так легко выскользнуть из рук.
Торговец попрощался, Хэзер проводила его и начала радостно рассматривать покупки, пока Хетти качала головой и причитала:
— Что такое с вами стряслось, миссис Хэзер? К чему было отдавать платье этому торговцу? У мастера Брэндона хватает денег, он совсем не белая рвань.
— Хетти, не говори ему ничего, когда он вернется, — попросила Хэзер. — Я хочу сделать ему подарок на Рождество и преподнести как сюрприз.
— Да, мэм, — кивнула Хетти и ушла в дом, недовольно бормоча себе под нос.
Брэндон вернулся из Чарльстона через день, далеко за полночь. Весь дом уже мирно спал, кроме дворецкого Джозефа, встретившего хозяина у двери, и слуги Джорджа. Втаскивая сундуки и коробки наверх, слуги разбудили сначала Джеффа, затем Хэзер. Услышав голоса из соседней комнаты, Хэзер поняла, что вернулся муж. Она вскочила, набросила халат, сунула ноги в домашние туфли и, войдя в спальню Брэндона, застала там обоих братьев и двух слуг. Она сонно улыбнулась, когда Брэндон запечатлел на ее лбу легкий супружеский поцелуй.
— Мы не хотели будить тебя, дорогая, — негромко проговорил он, обнимая Хэзер.
— Если бы я знала, что вы вернетесь сегодня, я вообще не легла бы спать, — ответила Хэзер. — Значит, дела с кораблем закончены?
— После Рождества, дорогая, мы должны подготовить «Флитвуд» к продаже. После этого я отведу корабль в Нью-Йорк и там продам его.
Хэзер вскинула голову, в ее глазах появилось беспокойство.
— Вы отплываете в Нью-Йорк? — спросила она. — Надолго?
Брэндон улыбнулся и отвел с ее лица прядь волос.
— Нет, ненадолго, дорогая. На месяц, может, чуть больше или меньше. Пока еще не знаю. А теперь ложись спать — завтра с утра мы поедем в церковь.
Брэндон вновь поцеловал жену в лоб и проследил, как она выходит из комнаты. Он нахмурился, заметив, что и Джордж, и Джефф пристально наблюдают за ним. Слуга быстро отвернулся, но Джефф неодобрительно покачал головой. Стараясь не обращать на него внимания, Брэндон налил себе еще бренди и неторопливо глотнул из бокала.
Проснувшись на следующее утро, Хэзер увидела, что Мэри уже успела развести огонь в камине, и, ежась от утренней прохлады, она подошла к нему. За окном деревья гнулись под ветром, за эту декабрьскую ночь комната выстудилась.
Хэзер надела сапфирово-синее шелковое платье — то, что Брэндон выбрал под цвет ее глаз.
— О, миссис Бирмингем, я никогда еще не видывала такой красавицы, как вы, никогда! — восхищенно воскликнула горничная.
Хэзер улыбнулась девушке и, встав перед зеркалом, критически оглядела собственное отражение. Сегодня утром она должна выглядеть как можно лучше, ведь в церкви будет много знакомых Брэндона, и ей хотелось произвести на них хорошее впечатление. Она надела синий жакет в тон платью и сунула руки в серебристую лисью муфту. Горничная помогла ей приколоть к волосам шапочку из такого же меха. Спускаясь по лестнице, Хэзер решила было поменять ее на широкополую шляпу, но времени уже не было.
Мужчины ждали ее в гостиной. Высокие, широкоплечие, в своей воскресной одежде они смотрелись великолепно. Когда Хэзер переступила порог, их разговор прервался на полуслове. Они оглядели ее так, что она почувствовала себя неловко. Оба брата смутились и, одновременно шагнув в сторону, столкнулись. Джефф усмехнулся и отступил, пропуская вперед старшего брата.
— Как я выгляжу? — с тревогой спросила Хэзер. Брэндон улыбнулся и поправил ей ворот жакета.
— Дорогая, тебе не о чем беспокоиться. Уверяю, сегодня в церкви ты будешь самой прелестной из дам. — Он положил ей руки на плечи и, наклонившись, прошептал: — Несомненно, все мужчины будут изумлены, а дамы умрут от зависти.
Хэзер поняла, что ей не следует волноваться, и на душе стало легче.
Ландо подъехало к церкви, и все прихожане, не успевшие еще войти в нее, повернулись и воззрились на Бирмингемов. Джефф вышел первым, за ним последовал Брэндон, и как только он обернулся, чтобы помочь выйти жене, любопытство зрителей достигло предела. Появилась Хэзер, и по толпе прошел ропот. Насмешливые и пренебрежительные замечания исходили от незамужних девиц и их мамаш. Пока женщины перешептывались между собой, на лицах мужчин появились улыбки.
Джефф усмехнулся.
— Похоже, наша прекрасная леди привлекла всеобщее внимание, — бросил он брату.
Брэндон огляделся и заметил, что кое-кто из зрителей торопливо и смущенно отвернулся, застигнутый врасплох. Улыбнувшись краем губ, он подал Хэзер руку и направился к церкви, раскланиваясь на ходу.
У самых дверей церкви матронистая дама невежливо уставилась на вновь прибывших. Из-за ее плеча выглядывала дочь. Внимание обеих женщин сосредоточилось на Хэзер. Они оглядывали ее с ног до головы отнюдь не дружелюбно. Мать была невысокой, широкоплечей, и, кроме одежды и прически, ничто в ее внешности не указывало на принадлежность к прекрасному полу. Дочь была выше ростом и стройнее. Ее широкоскулое лицо с выступающими верхними зубами было сплошь усеяно веснушками, волосы мышиного цвета скрывала нелепая шляпка. Серовато-голубые глаза за очками в железной оправе неотрывно следили за Хэзер. Взгляды обеих женщин скользнули по ее округлившемуся животу, и на лице дочери появилась нескрываемая зависть. Брэндон приподнял шляпу и поприветствовал сначала старшую, а затем младшую:
— Миссис Скотт, мисс Сибил, сегодня прохладно, не правда ли?
Мать сдержанно улыбнулась, а дочь покраснела, хихикнула и с трудом ответила:
— Да, да, пожалуй.
Брэндон прошел мимо них и провел Хэзер к фамильной скамье в передних рядах. Сидящие в церкви люди поворачивались к нему с улыбками и гримасами. Брэндон придержал жену, пропуская первым Джеффа, а затем усадил ее рядом. Два высоких, широкоплечих брата словно защищали с обеих сторон хрупкую фигурку Хэзер. Пока Брэндон помогал жене снять жакет, Джефф склонился к ней и торопливо прошептал:
— Вы только что имели удовольствие лицезреть миссис Скотт, быкоподобную особу, и ее робкого теленка, Сибил. — Он улыбнулся. — Эта девушка уже давно заглядывалась на вашего мужа, и ее мать, зная, как хорошо иметь богатого зятя, прилагала всяческие усилия, чтобы поженить их. Правда, Брэн почти не замечал Сибил. Ручаюсь, они готовы взглядами проделать дыру у вас в спине, и думаю, они не единственные. Лучше бы вам отточить коготки и приготовиться к испытанию после завершения службы — это не особенно дружная, но весьма многочисленная воронья стая.
Хэзер благодарно улыбнулась в ответ на его предостережение и повернулась к Брэндону. Заметив, что она хочет что-то сказать, Брэндон наклонился к ней.
— Вы рассказывали мне только об одной невесте, — пробормотала Хэзер, — но, оказывается, были и другие. Которой из этих прекрасных дам мне следует опасаться больше всего? Может, эта Сибил самая опасная для меня? На вид она кажется сильной особой. Мне бы не хотелось вступать в борьбу ни с ней, ни с другими девушками.
— Уверяю вас, мадам, — раздраженно отозвался Брэндон, — я никогда не делил ложе ни с одной из этих дам. Они не в моем вкусе. А что касается Сибил, ее вряд ли можно назвать «девушкой» — она десятью годами старше вас.
Сидя на несколько скамей позади, Сибил и ее мать со злобными лицами наблюдали за супругами и буквально передернулись, увидев, как Хэзер улыбнулась мужу, сняла пылинку с лацкана сюртука и разгладила его ладонью.
Когда служба закончилась, троица Бирмингемов направилась к двери, задержавшись на несколько минут, пока Брэндон приветствовал священника и представлял ему Хэзер, а затем спустилась во двор. Джеффа окликнули несколько молодых людей, по-видимому, его друзей, и он, извинившись, отошел к ним. К Брэндону подошли двое мужчин.
— Вы ведь знаете толк в лошадях, Брэндон, — обратился один из них, поклонившись Хэзер. — Не хотите ли присоединиться к спору?
Оба мужчины взяли Брэндона под руки, и ему ничего не оставалось, как последовать за ними.
— Я скоро вернусь, дорогая, — заверил он Хэзер, улыбнувшись.
Мужчины отошли в сторону, подальше от священника, и один из них извлек из внутреннего кармана коричневую плоскую бутылку. Хэзер было приятно видеть, как мужчины поздравляют Брэндона, дружески похлопывают его по плечу, все весело смеются и, судя по их оживленным лицам, беседуют отнюдь не о лошадях.
Минуту Хэзер стояла в нерешительности, глядя на группки женщин во дворе, и чувствовала себя немного неловко, оставшись в полном одиночестве. Затем внимание Хэзер привлекла элегантно одетая пожилая дама, стоявшая близ церковной стены. В руках она держала длинный зонт, опираясь на него как на трость. Лакей принес ей стул, и дама уселась. Заметив Хэзер, она жестом поманила ее к себе.
— Встань сюда, детка, дай мне поглядеть на тебя, — указывая зонтиком на место перед собой, строго произнесла она.
Хэзер с беспокойством подчинилась и была подвергнута внимательному осмотру.
— Да, ты и в самом деле хороша! Знаешь, я почти завидую тебе, — усмехнулась дама. — Теперь разговоров о тебе в наших швейных кружках хватит на целую неделю. Я — Абигайль Кларк. А тебя как зовут, дорогая?
— Хэзер, мадам Кларк. Хэзер Бирмингем.
Дама громко фыркнула.
— Когда-то я и вправду была «мадам», но после того, как умер мой муж, я предпочитаю зваться попросту Абигайль. — Дама продолжала, не давая Хэзер возможности ответить: — Ты, конечно, знаешь, что разрушила надежды всех здешних девиц на выданье. Брэндон был самым завидным женихом в этих местах. Но я рада видеть, что он сделал прекрасный выбор. Я уже было начала беспокоиться за него.
Постепенно вокруг них собирались женщины, прислушиваясь к разговору. Джефф пробрался между ними и, подойдя к Хэзер, обнял ее за талию и усмехнулся даме, которая продолжала говорить, не обращая на него внимания:
— И теперь, вероятно, Джеффу придется отбиваться от внимания этих ветреных девиц.
Джефф с улыбкой взглянул на невестку.
— Будьте осторожны с этой дамой, Хэзер: при остром, как кинжал, языке у нее нрав аллигатора! Должен признаться, что она знает все и обо всех.
— Непочтительный юноша, будь я вдвое помоложе, вы стояли бы сейчас передо мной на коленях, вымаливая хотя бы одно ласковое слово! — заявила миссис Кларк.
Джефф рассмеялся.
— Абигайль, дорогая, я и сейчас готов умолять об этом!
Дама отмахнулась.
— Я не нуждаюсь во внимании молодых щеголей.
— Теперь мне все ясно, Абигайль, — усмехнулся Джефф, — даже такое яркое солнце не воспламенило любовь ко мне и не смягчило вас.
— Если уж на то пошло, меня смягчила вот эта юная особа, — возразила дама. — Ваш брат сделал удачный выбор и, как вижу, не стал медлить. — Она взглянула на Хэзер. — Когда ты ждешь ребенка, дорогая?
Чувствуя, что сейчас все дамы вокруг навострили уши, Хэзер негромко ответила:
— В конце марта, миссис Кларк.
— Да, уж это точно, что он не терял времени с ней, — фыркнула присоединившаяся к группе миссис Скотт и уничтожающим тоном сообщила Хэзер: — Пристрастие вашего супруга к юным особам всем известно, но вы слишком уж молоды, чтобы иметь ребенка!
Миссис Кларк поставила зонт на землю.
— Незачем выказывать свою досаду, Меранда. Не нападай на бедняжку только за то, что твоя Сибил осталась с носом.
— Конечно, раньше или позже он все равно бы попался, — провозгласила миссис Скотт, оглядывая стоящих вокруг дам. — Странно, что он вообще так долго гулял в холостяках.
Хэзер почувствовала, что краснеет.
— Брэндон забыл о холостяцких привычках, едва встретился со своей женой, миссис Скотт, — с легкой усмешкой заметил Джефф.
Хитро прищурившись, женщина обратилась к Хэзер звучным, подрагивающим от нескрываемой злобы голосом:
— И когда же вы поженились, милочка?
Миссис Кларк вонзила зонтик в землю у своих ног.
— Это не твое дело, Меранда, — решительно отозвалась она, — ты ведешь себя отвратительно.
Миссис Скотт и ухом не повела.
— Как это вы умудрились завлечь его в постель, милочка? — продолжала она уничтожающим тоном. — Должно быть, не иначе как хитростью, ведь он опытный мужчина. По крайней мере здесь он не проявлял стеснительности.
— Меранда, ты что, лишилась рассудка? — перебила Абигайль, орудуя зонтиком, как лопатой. — Куда девались твои манеры?
Брэндон появился из-за угла церкви как раз вовремя, чтобы услышать последнее замечание. Торопливо подойдя к Хэзер, он ответил ее мучительнице ледяным взглядом. Миссис Скотт опасливо отступила.
— Есть женщины, с которыми я настолько стеснителен, что предпочитаю обходить их стороной, мадам, и вам это прекрасно известно, — холодно сообщил Брэндон.
Миссис Скотт оскорбленно выпрямилась, по толпе женщин прошел ропот, но Брэндон уже отвернулся и улыбнулся миссис Кларк, обнимая Хэзер за плечи.
— Абигайль, вы, как обычно, в курсе всех дел.
Дама усмехнулась.
— Вы переполошили весь город, привезя с собой жену-иностранку, Брэндон, зато моментально выросли в моих глазах. Я никогда не одобряла ваш недавний выбор. — Она перевела взгляд на Хэзер. — А ею ваша мать могла бы гордиться.
Брэндон признательно улыбнулся.
— Благодарю, Абигайль. Я боялся, что вы будете ревновать.
— Не хотите ли немного посидеть и поболтать со старухой? — предложила Абигайль, хитро улыбаясь. — Мне не терпится узнать, как вы пленили это очаровательное создание.
— Благодарю вас, Абигайль, в другой раз с удовольствием. Нам предстоит долгая дорога домой.
Дама улыбнулась и кивнула, искоса взглянув в сторону миссис Скотт.
— Понимаю, Брэндон. Сегодня чересчур холодно.
— Кстати, вам уже давно пора почтить Хартхейвен своим присутствием, Абигайль, — заметил Джефф.
— Да? И погубить свою репутацию? — усмехнулась дама. — Но теперь, когда у вас в доме появилась женщина, — мягче добавила она, — пожалуй, я не прочь навестить вас.
Джефф склонился над ее рукой.
— Тогда приезжайте, когда захотите, дорогая. С тех пор как Брэндон привез домой жену, у нас все изменилось, и даже Хетти радуется этим переменам.
Они распрощались с пожилой дамой, и Брэндон повел Хэзер через толпу. Когда они проходили мимо миссис Скотт, почтенная дама демонстративно вздернула нос.
— Подумать только — здесь, в округе, столько красавиц, а он притащил из Англии какую-то тори! — бросила она им вслед.
Джефф усмехнулся и приподнял шляпу.
— Чертовски прелестную тори — лучшую из всех, что я когда-либо видел, притом ирландку, — иронически добавил он и прошел мимо.
Садясь в экипаж, Хэзер взглянула в окно и увидела, что Сибил Скотт с потерянным видом сидит в фамильной коляске, явно торопясь уехать. Она выглядела такой жалкой, что Хэзер невольно пожалела и девушку, и ее мать, проигравшую в игре, в которой она была готова на все. Она мало приобрела и много потеряла. Если миссис Скотт стремилась отомстить Хэзер, посвящая ее в прошлое Брэндона, то ее усилия были тщетны: Хэзер знала о своем муже больше, чем могла предположить эта женщина. С первой же встречи Хэзер поняла, что он далеко не святой, и потому слова миссис Скотт почти не подействовали на нее.
Брэндон помог жене устроиться поудобнее, чувствуя спиной взгляды матери и дочери Скотт. Хэзер откинула на коленях плед, приглашая мужа сесть рядом. Брэндон вопросительно взглянул ей в глаза, и Хэзер улыбнулась, придвигаясь к нему. Садясь рядом, он задумчиво взглянул на затянутую в перчатку руку Хэзер на его руке и уставился в окно.
Холодный северный ветер высвистывал печальную мелодию в кронах высоких каролинских сосен и пробирал до костей. Хэзер прижалась к Брэндону, а Джефф делал отчаянные усилия, чтобы согреться в одиночестве. Некоторое время Хэзер наблюдала, как он пытается подстелить плед на холодное сиденье и хоть немного согреться. Джефф съежился в своем сером сюртуке, но от каждого толчка экипажа его ворот опять распахивался. Наконец Хэзер плотнее придвинулась к Брэндону, освобождая Джеффу место рядом с собой.
— Втроем веселее, Джефф, и теплее, — улыбнулась она. — Не хотите ли сесть рядом?
Джефф незамедлительно воспользовался ее приглашением. Хэзер быстро согрелась между двумя мужчинами, и Джефф хитро улыбнулся.
— Стыдитесь, мадам, — с притворно оскорбленным видом произнес он. — Вы беспокоились вовсе не обо мне — вы хотели согреться с обеих сторон!
Хэзер засмеялась, и ее смех вызвал улыбку у Брэндона.
— Будь осторожнее, Джеффри, эта маленькая тори способна очаровывать даже своим теплом. — И Брэндон задумчиво воззрился на жену. — Хоть убей, не могу понять, на чьей она теперь стороне: наполовину ирландка, наполовину англичанка, да еще замужем за янки!
Джефф присоединился к его шутке:
— Боюсь, всех вводит в заблуждение ее английский акцент. Да, с такой речью она восстановит против нас всю страну. Бедный наш отец перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что мы взяли в семью тори! — Он усмехнулся и наставительно добавил: — Дорогая моя тори, вам просто придется научиться говорить как янки.
Хэзер кивнула и, подражая американскому акценту, произнесла:
— Конечно, сэр. Слушаюсь, мастер Джефф.
Оба брата покатились со смеху, и Хэзер слегка смутилась. Вскоре она поняла, что совершила ошибку, вспомнив о выговоре слуг, заметно отличающемся от напевных, протяжных голосов женщин, которые она слышала сегодня утром, и присоединилась к общему веселью, смеясь над собой.
Слуги получили свои подарки вечером, когда собрались в канун Рождества, чтобы поблагодарить хозяина за его щедрые дары, еду и питье и отметить праздник в своих бесхитростных традициях. Хэзер решила преподнести свой подарок Брэндону утром, в день Рождества. Она проснулась рано, долго прислушивалась к звукам из соседней комнаты, пока не услышала стук дверцы шкафа. Хэзер взяла тщательно завернутый сверток и осторожно приоткрыла дверь в соседнюю комнату. Брэндон не заметил ее — он искал в шкафу рубашку и был облачен только в бриджи и чулки. Хэзер положила подарок на кровать и уселась в кресло у камина, поджав ноги. Брэндон нашел рубашку, обернулся и заметил открытую дверь. Скользнув взглядом по комнате, он увидел, что его жена сидит в кресле с лукавой усмешкой на лице.
— Доброе утро, Брэндон, — весело произнесла она. — Поздравляю с Рождеством!
Ее улыбка была настолько заразительной, что Брэндон не удержался и ответил на нее.
— Доброе утро, дорогая, и прими мои поздравления.
— Я принесла вам подарок, — сообщила Хэзер, указывая на кровать. — Не хотите ли взглянуть?
Брэндон усмехнулся, заправил рубашку за пояс бриджей и последовал совету Хэзер. Увидев, что это жилет, он внимательно оглядел его, заметив фамильный герб, вышитый на груди слева.
— Вам нравится, Брэндон? — спросила Хэзер. — Наденьте и дайте мне посмотреть.
Брэндон надел жилет, он сидел на нем как влитой. Довольно улыбаясь, он принялся рассматривать вышивку на груди.
— Замечательный подарок, Хэзер. Я и не знал, что ты такая рукодельница. — В его зеленых глазах появился огонек. — Теперь, пожалуй, тебе придется шить мне все рубашки, знаешь, ведь мне нелегко угодить. Даже у мамы лопалось терпение от моих капризов. — Его голос смягчился. — Рад узнать, что моя жена умеет мне угодить.
Хэзер радостно рассмеялась, вскочила с кресла и обошла Брэндона, восхищаясь и жилетом, и Брэндоном в нем.
— Сидит неплохо, — гордо признала она, разглаживая мягкую ткань на плечах. — И вы выглядите в нем потрясающе. — Она отступила и улыбнулась еще шире. — Впрочем, в этом я не сомневалась. Брэндон подошел к своему сундуку, достал из него маленький черный футляр и протянул его Хэзер.
— Боюсь, мой скромный подарок будет выглядеть еще скромнее по сравнению с твоим сияющим лицом.
Хэзер открыла футляр. Едва она подняла крышку, как под утренним солнцем блеснули большой изумруд и окружающие его бриллианты. Хэзер уставилась на брошь с удивлением и недоверием, а затем медленно подняла глаза на мужа.
— Это мне? — выговорила она.
Брэндон мягко рассмеялся, взял из ее рук подарок, отцепил булавку и бросил футляр на кровать.
— Кому же еще, мадам, я могу делать такие подарки, если не вам?
Он скользнул за отворот ее халата и прикрепил брошь к бордовому бархату на груди. Пальцы его дрожали, и он с трудом сдерживал эту дрожь.
— Вы можете застегнуть ее? — спросила Хэзер, наблюдая за движением гибких смуглых пальцев мужа. Лукавый блеск в ее глазах исчез, сменившись мягким, добрым выражением. Внезапно Хэзер вздрогнула.