Вулф Изабель. Мучения Минти Мэлоун

   – Что ж, надо показать Иоланте и Топаз, что ты тоже член семьи.
   – Семейка Аддамс, – вздохнул он. – Дети из ада, которые мучают животных и людей. Неудивительно, что мы живем рядом с кладбищем. Не знаю, что и делать, – в отчаянии развел он руками.
   – Езжайте куда-нибудь всей семьей. Проведите вместе отпуск.
   – Я уже предлагал. Но девчонки сказали, что поедут, только если я останусь дома.
   – Может, пригласить их в боулинг-клуб?
   – Пробовал – отказались. Отговорились тем, что все время ходят на боулинг со своими парнями.
   – Почему бы вам не устроить вечеринку? Вы с Джейн пригласите своих друзей, а девочки – своих.
   Он задумался:
   – Вечеринку с коктейлями? Вообще-то идея хорошая. Да, Минти, прекрасная идея! А ты придешь?
   – Да, – ответила я. – Непременно.
   И вот через десять дней я отправилась на вечеринку к Джеку. Он переехал к Джейн, в ее бывшее супружеское гнездышко – еще одна ошибка с его стороны. Он хотел купить новый дом на общие деньги, но Джейн воспротивилась: девочки расстроятся, если им придется переехать так скоро после развода. Это поставило Джека в невыгодное положение. Он был на чужой территории. В доме отца девчонок. И за это его ненавидели еще сильнее. Конечно, девочек можно понять. Так или иначе, это был красивый дом на тихой улице неподалеку от Хайбери-Хилл, где Джек жил раньше.
   Они с Джейн познакомились в прачечной-автомате. У обоих сломались стиральные машины. Они наблюдали друг за другом через гладильный пресс, а потом она попросила помочь ей сложить простыни. Поразительно. Иногда судьба преподносит такие сюрпризы. Чарли свел знакомство с Эмбер на презентации ее новой книги. И завязал отношения с Хелен, когда случайно зашел в магазин за цветами. Мама и папа встретились на катке. Уэсли и Дейдра – в баре «Заноза». А Доминик хотел всучить мне страховой полис. «Может, и с Вирджинией он познакомился так же? – с горечью подумала я. – Да, наверное, так оно и было. Интересно, хватило ли ему смелости рассказать, как он обошелся со мной? Вряд ли – он такой трус».
   В семь часов я вышла из метро и строго-настрого запретила себе думать о Доминике. Дом стоял в самой середине Плимсолл-роуд. Дом, который построил Джек... Какая ирония. Точнее, дом, который пытался построить Джек. На мой звонок дверь открыла Топаз, старшая из сестер. Помнится, она хихикала на свадьбе. Пытаясь стереть этот образ из памяти, я решила вести себя дружелюбно, ради Джека.
   – Привет, Топаз! – произнесла я с улыбкой. Глаза девчонки были жирно подведены. Ради вечеринки она нацепила коротенький серебряный топик с люрексом и черную кожаную мини-юбку, едва прикрывавшую ягодицы. – Я Минти. Помнишь?
   – Да уж! – ухмыльнулась она. – Такое не забывается. Это же тебя...
   – Минти, – прервал ее Джек. – Привет! Спасибо, что пришла. – Он тепло, но нервно мне улыбнулся. – Топаз поможет тебе раздеться.
   – Еще чего, – схамила Топаз.
   – Ладно, – сцепив зубы, сказал Джек. – О'кей. О'кей... – Он помог мне снять плащ и проводил в просторную гостиную. Похоже, кроме меня, еще никого не было.
   Чакка чакка чакка чакка чакка чакка чакка...
   – Привет, Иоланта! – поздоровалась я с младшей сестрой, которая сидела в углу комнаты, надев наушники. – Привет! – я сделала вторую попытку.
   Чакка чакка чакка чакка чакка чакка чакка...
   Девочка нехотя приподняла наушники и, прищурившись, взглянула на меня.
   – Привет! – произнесла она с рассеянной улыбкой и снова надела наушники.
   Джек дрожащей рукой налил мне шампанского, потом включил сюиту Баха.
   – Как дела в школе? – спросила я Топаз.
   – Отстой! – ответила она.
   – Что?
   – Это значит «плохо», да, Топаз? – уточнил Джек у падчерицы. Та смерила его ледяным взглядом.
   – Надо знать жаргон, – заявила она. – Тинейджерский сленг. Это новый язык. Как эсперанто, только сложнее. От этой музыки уши вянут, – добавила девица.
   – Ага, – поддакнул Джек. – Перевожу: мне не нравится музыка, которую ты слушаешь.
   В камине ярко полыхал огонь, но и без него атмосфера уже накалилась до предела.
   – Ваши друзья придут? – вежливо поинтересовалась я.
   – Да, – буркнула она. – Но не за два часа до начала, как ты. Только лохи приходят вовремя.
   – Ха! Я же не знала, сколько времени займет дорога. Добиралась на метро.
   – Где же твоя тачка? – презрительно скривилась она.
   – У меня ее нет. – Топаз закатила глаза.
   – О, привет, Минти. – В комнату вошла Джейн с подносом канапе. – Рада тебя видеть, м-м-м... – Я поняла, что она собиралась сказать «снова», потому что в последний раз мы виделись на моей свадьбе. – Чудесная стрижка, – нашлась она. Я поблагодарила улыбкой. И подумала: «Как замечательно она выглядит. Ровесница Джеку – сорок три года, – но выглядит намного моложе».
   Чиркнула спичка, и комнату наполнил сигаретный дым. Топаз с видом бывалого курильщика затянулась «Силк кат» и выпустила колечко серебристого дыма, заученным жестом встряхнув головой.
   – Все прошу, прошу ее, чтобы бросила, – призналась Джейн с кривой улыбкой. Я подцепила вилкой коктейльную сосиску. – Но она не слушает. Что ж, я считаю, молодые люди должны учиться на собственных ошибках, не так ли?
   – Хм, да, – согласилась я.
   – Ей пятнадцать.
   – Джек постоянно твердит, чтобы я бросила, – прокомментировала Топаз, глубоко затягиваясь. – Но это его не касается. Если мой родной папа не против, не понимаю, при чем тут Джек.
   – Да, боюсь, когда Джек просит девочек что-то не делать, они делают это назло, да, дорогие?
   – Да! – воскликнули хором Иоланта и Топаз.
   – Мне кажется, на тинейджеров лучше действует эмоциональное убеждение. Например, я говорю Топаз: «Дорогая, ты понимаешь, что курение вызывает рак?» А она отвечает...
   – Мне пофигу! – подхватила Топаз, заржав, как лошадь.
   – Вот именно. – Джейн сдвинула брови, делая вид, что сердится. – Ох уж эти детки! Прямо не знаю. Но все мы были молодыми, правда?
   – Как работа? – спросила я Джейн. – Ты очень занята?
   – О да! – весело воскликнула она. – Нет отбоя от страдающих анорексией, булимией, депрессией, малолетних преступников и потенциальных серийных убийц!
   – Прямо как дома, – Джек глухо рассмеялся. – Шучу, Джейн, – отыграл он назад под гневным взглядом супруги. – Я пошутил, ясно?
   Звонок в дверь стал для него спасением. Джек кинулся принимать пальто. Я сидела на краешке дивана, изучая гостиную. Все тут было как в каталоге ИКЕА – ярко, но безлико. Деревянные полы покрыты разноцветными лоскутными ковриками. Кованая люстра-подсвечник. Красочные постеры на стенах. Шторы в веселую клетку на декоративных карнизах. Я ломала голову, куда бы приткнуть бокал, не решаясь поставить его на антикварный столик красного дерева с хрупкой мозаичной поверхностью в виде шахматной доски. Столик явно принадлежал Джеку. Оглядев комнату, можно было легко отыскать его вещи: они выпадали из остальной обстановки. Чудесная картина маслом – дорога в Альпах – висела рядом с репродукцией Хокни^[70]. Два красивых хрустальных подсвечника выглядели нелепо на сосновой каминной полке. Все наименее «практичное» наверняка привнес Джек.
   Передо мной стоял низкий деревянный кофейный столик. Я избавилась от бокала и взяла со столика книгу. «Как общаться с подростком» Шейлы Мунро. Еще там лежали потрепанный экземпляр «Чужих детей» Джоанны Троллоп и опус под названием «Вы просто не слушаете – вы просто не понимаете».
   Звонок звенел без передышки. Комната наполнилась гостями. Шампанское лилось рекой. Я познакомилась с соседями, друзьями и коллегами Джейн, психотерапевтами. Кроме меня Джек не пригласил никого с радиостанции. Но все равно было очень весело, хотя девочки ни за что не соглашались принять участие в вечеринке. Они сидели на ступеньках и читали журналы. В десять часов, когда вечеринка была в самом разгаре и настроение у всех поднялось, снаружи раздался резкий визг шин, пьяный мужской хохот, стук автомобильных дверец. Следом прогремел звонок.
   – Привет, это «Эйвон»! – проорал мужской голос сквозь прорезь для писем. – Выходи, Топаз, открывай эту долбаную дверь! – Топаз и Иоланта бросились открывать. В комнату ввалилась целая банда парней в джинсах и черных кожаных куртках. Воздух пропитался тестостероном. Топаз и Иоланта ликовали: приехали их герои.
   – Добр-вечр, – пробурчал парень лет пятнадцати и громко, некрасиво сморкнулся. Не знаю, что было жирнее – его залитые гелем волосы или лоснящееся от кожного сала лицо.
   – Привет, хм... Уэйн, не так ли? – произнесла Джейн с гостеприимной улыбкой. – И Пит. – Пит поднял татуированную руку вместо приветствия. На его подбородке, словно лава в жерле вулкана Кракатау, пузырились прыщи. – Джек, принеси ребятам выпить, – попросила Джейн. – У нас полно пива, мальчики.
   – Клево, – откликнулись мальчики и потопали на кухню.
   Дзинь-дзинь!.. Прибыла еще одна группа тинейджеров. Трое парней и две девушки. Все уставились на нас так, будто мы пришельцы с планеты Зог.
   – Ни фига себе шнурков набежало! – выпалило создание по имени Заря с малиновыми волосами и таким количеством сережек в ушах, что мочки напоминали карниз для штор.
   – Шнурки – это мы, – объяснил Джек со знанием дела. – Не подумай, что Заря имеет в виду тесемочки для обуви.
   – Долбаные родаки, – фыркнула ее подружка.
   – Родаки? – не поняла я.
   – Родители, – перевел Джек.
   – Заря, что будешь пить? – спросила Джейн.
   – «Отвертку», – ответила Заря.
   – Да, конечно, – кивнула Джейн. – Тебе то же самое, Тайлер?
   Тайлер кивнула.
   – Только водки побольше, – уточнила Заря.
   – Угощайтесь, девочки! – гостеприимно предложила Джейн. Подростки направились к столу с напитками. – Мы вам доверяем, не пейте слишком много.
   – Как же, – огрызнулся Джек.
   Дзинь-дзинь!.. В комнату ввалились девочки с проколотыми бровями и девочки с черными ногтями, девочки в платьях, едва прикрывавших трусики, и девочки в диковинной обуви. Я не могла отвести глаз от невероятных кроссовок с липучками, ботинок на платформе с ремешками, неуклюжих кожаных сандалий, усыпанных розовыми блестками.
   – Как тебе мои новые платформы?
   – Принц Уильям – просто конфетка.
   – Не, мне больше нравится Лео.
   – Да, клевый чувак...– Мать больше не дает мне карманных денег. Дзинь-дзинь!.. Нагрянуло еще несколько юнцов – в мешковатых футболках, с длинными сальными патлами, жидкими усами и оспинами от прыщей. Через полчаса пятнадцатилетних было уже в два раза больше, чем нас, «шнурков». Кто-то поменял диск, и гостиная превратилась в танцпол для старшеклассников. Верхний свет притушили, подростки стали страстно обжиматься. Воздух сгустился от гормонального коктейля.
   – Давай!
   – Нет! Не хочу.
   – Еще!
   – Ой! Это отвратительно!
   – Знаете, нет ничего хуже, чем подавлять подростка. Они такие уязвимые в этом возрасте, – заметила Джейн. Топаз схватила в охапку проходящего парня, кинула на диван и принялась с упоением тискать. – Вы знаете, – серьезно продолжала Джейн, – что тинейджеры, которым родители все запрещают, испытывают проблемы во взрослой жизни?
   – Неужели, – устало отозвался Джек.
   – По-моему, это признак цивилизованности, – проникновенно внушала Джейн. – Если бы старшее поколение относилось к молодежи терпимо, с пониманием... Например, мои родители обращались со мной очень строго...
   – Простите, – мимо нас пробежала девушка, зажав рот рукой, и бросилась в туалет на первом этаже. В гостиной двое подростков устроили состязание по плевкам: кто попадет в самый центр зеркала с дивана.
   – Неужели уже одиннадцать? – робко спросил кто-то из «родаков».
   – Нам пора.
   – Прекрасная вечеринка, Джейн.
   – Спасибо, Джек.
   Тем временем Заря и Тайлер после шестой порции водки с фруктовым соком закатывались истерическим хохотом. Каждый раз, когда Тайлер открывала рот, на языке у нее сверкала сережка. Вдруг она стала заваливаться на своих огромных платформах и, теряя равновесие, схватилась за одного из мальчиков.
   – Эй, Пит! Убери от нее лапы! – заорал Уэйн с другого конца комнаты.
   – Я ее не трогал, – протестовал Пит.
   – Смотри у меня!
   – О'кей, – проворчал Пит. – Она мне даже не нравится, – добавил он, взмахнув банкой «Карлсберга». – Кому нужна твоя вонючая телка.
   – Чё? А ну подойди сюда и повтори!
   – Не-а, – протянул Пит.
   – Иди сюда, говорю!... – Уэйн схватил Пита за плечи, поднял и швырнул на стену. Маленькая картина Джека покосилась, соскользнула с гвоздя и рухнула на пол.
   – Эй, осторожно! – крикнул Джек, бросаясь спасать полотно. – Что нужно сказать?
   – Да... Чё нужно сказать? – драл глотку Уэйн, прижав Пита к стене.
   – О'кей. О'кей. Извини, – пробормотал тот.
   – Так-то лучше, – смилостивился Уэйн и отпустил обидчика, который с глухим стуком повалился на пол. – Не возникай, чувак.
   – Нам очень понравилось...
   – Потому что, если ты станешь возникать...
   – Чудесная вечеринка...
   – .. .я твою долбаную башку снесу!
   – Созвонимся...
   – Сечешь?
   – Нет-нет, провожать не надо...
   – О'кей, о'кей, – повторял Пит. Дзинь-дзинь! О нет!.. Еще целая шайка подростков, в дупель пьяных. Видно, кто-то пустил слух, что у Топаз и Иоланты «отрываются», и вечеринка с коктейлями превратилась в рейв-пати. Стекла дрожали, детишки тряслись под одуряющее техно.
   – Это транс, – радостно прокричала Иоланта, подскакивая рядом с каким-то юнцом.
   – Ты хочешь сказать, кома? – спросил Джек. – Слушай, Иоланта, надо сделать потише, – крикнул он, – а то соседи полицию вызовут.
   – Отвянь! – отмахнулась та с пьяным смешком. – Мама не против, и ты не лезь.
   – Я, правда, не против, – согласилась Джейн. – Нельзя мешать молодым людям самовыражаться.
   – Что ж, тогда пусть самовыражаются где-то еще, а не в нашем доме! Господи! – воскликнул Джек. – Это еще что? – Тощий и длинный, как жердь, подросток совал всем маленькие беленькие таблеточки. Пол ходил ходуном, картины подпрыгивали на гвоздях, молодняк скакал под оглушительную музыку.
   – Давайте пойдем наверх, – предложила Джейн, – чтобы не мешать детям.
   – Мне пора, – поспешно проговорила я, готовясь ретироваться.
   Дзинь-дзинь!
   – Прошу тебя, Минти, – молил Джек. – Мне нужна моральная поддержка.
   – Не будем портить им вечеринку, – щебетала Джейн. – Юность бывает...
   – Но это не мое дело, – попыталась увильнуть я.
   – .. .только раз в жизни. Меня родители вообще из дома не выпускали.
   – Мне нужна твоя помощь, Минти, – зашипел Джек мне на ухо и схватил меня за руку.
   – Это касается только тебя и Джейн. Дзинь-дзинь!
   – Тогда я не продлю твой контракт!
   – Джек!
   – Извини, – хрипло прошептал он. Джейн пошла наверх. – Но я в отчаянии. Я схожу с ума.
   – О'кей, о'кей. Что я должна сделать?
   – Попробуй поговорить с моей женой.
   – Нет, что ты, они ничего не разобьют, – невозмутимо изрекла Джейн, когда мы с ней уселись наверху лестницы. – Я уверена. Если показать детям, что мы им доверяем, они постараются оправдать наше доверие, и будут вести себя достойно. – С первого этажа донесся треск разламываемого дерева.
   – Ой! Пит, глянь, чё чува натворила!
   – По-моему, что-то сломалось, – предположила я.
   – Нет-нет, не может быть, – стояла на своем Джейн. – Я уверена, эти детки уважают чужую собственность.
   Раздался хруст и звон бьющегося стекла.
   – О господи! – не выдержала я. – Ты слышала?
   Внезапно дверь распахнулась, из гостиной выскочил парень, голый по пояс. По волосам у него стекало пиво.
   – Нужно просто не путаться у них под ногами, – пролепетала Джейн и поднялась чуть выше по лестнице. – Нельзя подавлять их личность. К тому же я не хочу смущать девочек в присутствии их друзей, изображая строгого родителя.
   Я заглянула в ванную. Пол напоминал трясину, в которой тонули полотенца. Кто-то явно пытался вытереть лужу блевотины около унитаза, но без особого успеха. На зеркале красовалась надпись, сделанная кремом для бритья: «Я люблю Яна», а содержимое аптечки было рассыпано по полу.
   – Ой-ой-ой, – проворковала Джейн. – Шаловливые ребятки. Но я мигом все уберу.
   – Ты придурок! – крикнул кто-то внизу. Мы переместились в комнату для гостей и снова услышали этот звук, который ни с чем не перепутаешь, – треск разламываемой мебели.
   – О боже! – простонал Джек, обхватив голову руками. – Мы должны что-то сделать. Они разгромят весь дом.
   – М-м-м, – заколебалась Джейн. – Только нужно быть очень тактичными: молодые люди такие чувствительные.
   – Чувствительные?! – взорвался Джек. – Такие же чувствительные, как моя задница! – Он вскочил. – С меня хватит! – прорычал он. – Я сыт по горло твоим трусливым либерализмом, Джейн. Эти «чувствительные молодые люди» – бандиты, они крушат наш дом.
   – Да, но...
   – Никаких «но»! – яростно отрезал Джек. – Ты совсем из ума выжила, Джейн, – рявкнул он. – У тебя вконец крышу снесло! Я положу этому предел... немедленно!
   Он бросился вниз по лестнице, распахнул дверь гостиной и застыл на месте.
   – О боже! – Перегнувшись через перила, мы видели, как он стонал и качал головой. – О боже! – повторил он. И откуда-то издалека до нас донесся рев сирен, который становился все громче. – О боже! – воскликнул Джек в третий раз, потом включил свет и гаркнул: – Так, быстро, выметайтесь отсюда!!! – Музыка смолкла, и несколько парней порскнули из дома, как крысы из горящего амбара.
   Вечеринка подошла к концу. Кареты поданы. Наконец и мы с Джейн отважились спуститься и оценить нанесенный ущерб.
   – О нет, – прошептала Джейн. – О нет.
   Зеркало над каминной полкой покрылось паутиной трещин. Бледно-зеленый диван был залит красным вином. Шторы порваны в трех местах, ковер прожжен сигаретными окурками. Картины, как пьяные, накренились под странным углом, кованая люстра была наполовину вырвана из потолка. И самое худшее, мозаичный столик Джека валялся на другом конце комнаты: одна ножка отломана, изящная столешница в виде шахматной доски расколота пополам.
   – Вон!– орал Джек.
   Пит и Уэйн поспешно заковыляли к выходу, но Джек схватил их за шиворот.
   – А вы двое поможете мне убрать этот свинарник! – проскрежетал он, держа их на расстоянии вытянутой руки, будто бешеных псов. – Если откажетесь, я сдам вас полиции. – Тут вой сирен прекратился, и полицейские авто притормозили около дома, разгоняя мрак голубыми мигалками.
   – Ну, так что? Отправитесь в полицейский участок или поможете мне разгрести помойку? – ехидно осведомился Джек.
   – М-м-м... мы вам поможем, – промямлил Уэйн.
   – Да, поможем.
   – Что вы сделаете? – Джек кипел от злости.
   – Поможем вам, сэр! – вытянулся в струнку Уэйн. Джек отпустил юнцов, вышел на улицу и что-то объяснил полицейским. Мы думали, те захотят зайти в дом, но через две-три минуты блюстители порядка уехали. Из сада в дом просочились еще два недоросля, а также Топаз и Иоланта, с всклокоченными лохмами, в помятой одежде.
   – Господи! – открыла рот Иоланта.
   – Боже! – затаила дыхание Топаз.
   – Посмотрите-посмотрите, что наделали ваши дружки, – гремел Джек, испепеляя их полным презрения взглядом. – Мы с вашей матерью думали, что приятно проведем вечер с вашими друзьями. А вы подстрекали их вести себя по-свински. Надеюсь, вы собой довольны. Топаз начала всхлипывать. У Иоланты был расстроенный вид.
   – И теперь вы обе поможете мне навести порядок. И вы тоже, – бросил он четырем парням. – Ты соберешь пустые бутылки! – приказал он самому низкорослому. – Ты будешь мыть пол. Иоланта, принеси ему швабру! Топаз, – скомандовал Джек, – почисти диван! А ты, – он взглянул на Уэйна, – поможешь мне снять зеркало.
   – Да-да, сэр, – пискнул тот. – Извините, сэр... Без обид?
   Пока мы убирали, морщась от кислого запаха блевотины и сладкой вони марихуаны, я поглядывала на Джейн. Она была выбита из колеи и не могла вымолвить ни слова. Девицы тоже помалкивали. У них был пристыженный, испуганный вид. Но я заметила еще кое-что. Когда Джек проявил твердость, твердость, которую раньше боялся обнаружить, в их глазах мелькнуло восхищение.

Февраль

   – Разумеется, я не против, – сказала Эмбер. – Не глупи, Минти.
   – Слава богу! – расслабилась я, ставя подснежники в вазочку. – Не знала, как ты к этому отнесешься, – продолжала я, – но решила, что все равно узнаешь.
   Естественно, я спрятала приглашение у себя в комнате. Не ставить же его на каминную полку? Но мне было бы не очень приятно отправиться на свадьбу Хелен и Чарли тайком от Эмбер. Поэтому сегодня утром я решила все ей рассказать. Похоже, она восприняла новость нормально.
   – Я и так знала, что они поженятся, Минти. В конце концов, эта твоя Хелен залетела, а Чарли – джентльмен.
   – Да. Но они не поэтому женятся. Думаю, они влюблены.
   – Что ж, Чарли всегда хотел детей, и теперь его желание исполнится, – вздохнула Эмбер. – Знаешь, он мне не подходит, – сказала она. – Ему не хватало... куража! Теперь до меня дошло. – До нее дошло... Я это уже давно поняла. – Он такой слабак, да к тому же зануда. Что до Хелен, – разглагольствовала она, – могу только пожелать ей удачи. Ты знаешь, что четверть младенцев орут, не переставая, между тремя и четырьмя часами утра каждый день?
   – Правда?
   – Хуже того, в основном они орут всю ночь!
   – О боже...
   – Они забирают всю твою энергию, Минти. Весь творческий потенциал. Высасывают жизненные силы. Не говоря уж о том, что на них уходит куча денег.
   – Ты всегда говоришь только о том, что они забирают, – тихо заметила я. – Но никогда не думаешь, сколько радости они приносят.
   – Нет, не нужны мне маленькие ублюдки, – отрезала Эмбер, взяла Пердиту на руки и стала укачивать. – Ничего хуже и представить нельзя. И это погубит мою писательскую карьеру.
   – М-м-м.
   – По данным статистики, двадцать процентов британских женщин, рожденных после шестидесятого года, не будут иметь детей, – добавила она. – И я стану одной из них.
   – Это свободная страна.
   – Знаешь, соседи завели кота, – переключилась Эмбер.
   Пердита вытянулась у нее на плече и заурчала.
   – Правда?
   – Да. Очень симпатичный кот, – добавила она, погладив Пердиту по спинке. – И конечно, я очень вежливо его похвалила. Но на самом деле наша Пердита в сто раз красивее. И в тысячу раз умнее. У них тупой кот, точно. Никакого сравнения. Я тебе показывала, что умеет Пердита? – оживилась Эмбер. – Смотри внимательно!
   С кошкой на левом плече Эмбер пошла в гостиную и вернулась с мотком розовой шерсти. Опустила Пердиту и бросила клубок на пол. Быстрее молнии Пердита прыгнула и сжала клубок когтями.
   – Фантастика, – затаила дыхание Эмбер. Глаза ее были как блюдца.
   – О да, – кивнула я.
   – У нее такая потрясающая реакция, ты не представляешь. По-моему, она опережает в развитии всех кошек своего возраста. Правда, лапочка? Мамочка говорит, что ты у нас умница, ты у нас красавица, ты у нас самая лучшая кисуля в мире.
   – Меня сейчас вырвет, – скривилась я.
   – Нет, правда, Минт, у нее невероятно высокий коэффициент интеллекта. – Эмбер заглянула в большие изумрудные глаза Пердиты. – Хочешь еще молочка, лапочка? – засюсюкала она.
   Фу! Эмбер постоянно возилась с кошкой, но, по крайней мере, та поправилась. Чуть прибавила в весе и выросла больше чем на дюйм. Осунувшаяся мордочка округлилась, а шерстка заблестела, как гагат. Всего лишь за месяц она окончательно освоилась. Днем сидит у Эмбер на коленях, пока та пишет или читает, и с довольным видом втягивает и выпускает когти. Ночью спит на кровати кузины, свернувшись вокруг ее головы, как чалма. Ни на шаг от нее не отходит. Несмотря на все наши попытки разыскать хозяев животного, никто так и не объявился. И слава богу, потому что Эмбер от него без ума.
 
   – Он мой ваб! – воскликнула Мелинда.
   – Кто? – не сообразила я и поморщилась: какая мне разница? Опять втянулась в ненужный разговор. Я не отступала от своей новогодней клятвы больше не потакать и не помогать Мелинде.
   – Вобевт, – ответила она, помахивая его последним письмом. – Гововит, он мой ваб. По квайней меве, так он пишет. Умова, пвавда?
   – Что думает по этому поводу твой муж? – съязвила я.
   – А, ничего, – ответила она. Скорее всего, так оно и было.
   – Интересно, что он за человек. Не твой муж, – быстро поправилась я. – Роберт, твой поклонник.
   – Не знаю. Навевное, жутко симпатичный, – предположила она. – Может, мне с ним встветиться?
   – Я бы на твоем месте этого не делала. А вдруг он серийный убийца?
   – О, Минти, не глупи! – Мелинда тихонько захихикала и сменила тему: – Я тут с этим евво совсем запуталась. Единая еввопейская валюта: за и пвотив. Может, подскажешь, кто за, кто пвотив?
   – Извини, Мелинда. Мне самой не продохнуть с этим репортажем о детском труде. Спроси Джека.
   – Ты знаешь, что я не могу спвосить Джека, – печально прошептала она. – Он считает, что от меня никакого толку!
   – Так оно и есть, – подтвердил Джек – он только что зашел в офис.
   – Что? – возмутилась Мелинда.
   – Так оно и есть. Мы не можем начать программу без твоего сценария. Реплики готовы? – полюбопытствовал он. – Хотелось бы взглянуть.
   – О... – с опаской протянула она. – Мне нужно еще немного ввемени. Не готовы веплики пво евво.