Вулф Изабель. Мучения Минти Мэлоун

   – Не глупи. У нее же ничего не болит. Вообще-то, вид у Пердиты был очень довольный.
   Она легла на пол, перекатилась на бок, и живот перекатился тоже. Забавно. Я заметила, что соски у нее набухли и стали похожи на два ряда розовых пуговиц. А на мордочке блуждало виноватое, вроде как неуверенное выражение. И внезапно до меня дошло. Словно в голове включилась электрическая лампочка.
   – Она залетела, – объявила я.
   – Что за глупости, – фыркнула Эмбер. – Она сама еще ребенок.
   – Нет, по-моему, она беременна, – повторила я. – И она уже не ребенок, а тинейджер. С какого возраста кошки беременеют?
   – Не знаю, – ответила Эмбер. Потом исчезла, вернулась с книгой «Все о кошках» и стала лихорадочно перелистывать страницы. – Тут написано... с шести месяцев. – Она опустила книгу. – А Пердите, по меньшей мере, семь.
   – Тогда все понятно. Она не жирная, а просто ждет котят. Лори же сказал, что нужно ее стерилизовать, а мы об этом не подумали. Забыли.
   – Это ты виновата, Минти, – напала Эмбер.
   – С каких это пор я должна заботиться о твоей кошке?
   – У меня и без этого хлопот хватало.
   – А у меня нет, что ли?
   – Ты должна была мне напомнить.
   – Ага.
   – О'кей, о'кей, мы обе виноваты.
   – Очень благородное решение, – похвалила я.
   – И что же нам делать?
   – Ждать.
   – Сколько?
   Я сверилась с кошачьей книгой:
   – Тут написано, период вынашивания равен шестидесяти пяти дням.
   – Да, но Минти...
   – Что?
   – Мы же не знаем, как давно она беременна.
   – Давай позовем Лори. Он наверняка скажет.
   – Давай. Позвони ему.
   – Нет, сама позвони. Ты же ему нравишься.
   – Но он мне не нравится.
   – Почему?
   – Ой, не знаю, – поморщилась она. – Почему люди вообще не нравятся? Какая разница, Минти... Позвони ему! А потом позвони Джо.
   – Зачем это мне звонить Джо? Он наговорил мне кучу гадостей.
   – Он сказал все это только потому, что ты ему очень нравишься.
   – Неужели? – вздохнула я.
   – Да. Это же очевидно. Иначе он не стал бы волноваться.
   – Правда?
   – Конечно. И дураку ясно: ему не наплевать на тебя, вот и высказался. К тому же он был прав, Минти, как ты думаешь?
   Я опустилась на стул рядом с клеткой Педро.
   – Да, – тихо признала я. Пол опять начал расплываться перед глазами. – Он был прав, – хрипло произнесла я и посмотрела на Эмбер. – Я мелочная. Это правда. Я не любила Доминика и не уважала его. По правде говоря, я его презирала. Но все спускала ему с рук, потому что он казался мне... подходящей партией. И вот – какая ирония! – оказалось, что и это одна видимость. – Признание отняло у меня все силы, во рту появился привкус пепла. Мне было ужасно стыдно.
   – Не переживай, Минти, – утешила Эмбер, обняв меня одной рукой. – Все мы совершаем ошибки. Но, по крайней мере, еще не слишком поздно, – весело сообщила она. – Тебе только и нужно, что позвонить Джо.
   – О'кей, – кивнула я, шмыгая носом. – Так и быть. Но сначала ты позвонишь Лори.
   – Я не хочу звонить Лори, – недовольно пробурчала она. – Он меня раздражает. Я просто с ума схожу.
   – Так-так, – деловым тоном произнесла я. – Баш на баш: я звоню Джо, если ты звонишь Лори.
   – Ах, так... ладно, – с опаской произнесла она. И подошла к телефону. Но знаете, что она сначала сделала? Прежде чем набрать номер? Причесалась! Нет, я серьезно! Как можно так врать самой себе? Ни в какую не хочет сознаться, что Лори ей нравится. Смех, да и только. Не понимаю, почему она так странно себя с ним ведет. Он же умный, и забавный, и милый. И у него чудесное чувство юмора. Я знаю, что он ей нравится, но вот, поди, ж ты: никак не хочет этого признать, чем очень меня забавляет.
   – Пердита беременна, – сообщила она в трубку. – Да... мы так думаем. Ты зайдешь? Если только тебя не сняла на вечер какая-нибудь мымра... Почему бы нам не принести ее в клинику? В ее положении? Когда она так уязвима? Ты что, шутишь? Это совершенно безответственно, вдруг у нее будет выкидыш. Мы заплатим тебе, разумеется, – добавила она. – Нет, не натурой. Наличными. Сколько ты берешь за вызов?.. Да, о'кей. В восемь. Ты пьешь красное или белое вино?
   – Сказал, придет, – объявила Эмбер. – Как же он меня раздражает! – еще раз повторила она. – Так, что приготовим? Думаю, начать надо с копченого лосося. Затем утка или, может, ризотто с лесными грибами?.. Я могла бы сбегать за лисичками. И у меня есть потрясающий рецепт шоколадного торта... и отличная бутылка «Пуи фюиссе».
   Она достала все свои кулинарные книги и принялась прилежно их изучать, а я тем временем собиралась с духом, чтобы позвонить Джо. Мне очень хотелось с ним помириться, особенно потому, что мы поссорились из-за Доминика. «Опять проклятый эффект Доминика», – с горечью подумала я. При одной мысли об этом мне захотелось все исправить. И я набрала домашний номер Джо. Но он не взял трубку. Гудки, гудки, гудки. Я попробовала позвонить на мобильный. После четвертого или пятого гудка я услышала его голос:
   – Алло?
   – Джо, это Минти.
   – Алло? – повторил он. – Кто это?
   – Минти, – произнесла я чуть громче.
   – Извините, ничего не слышно, – ответил он. Очень странно. Мне его было прекрасно слышно. – Перезвоните, – попросил он.
   – Джо! – закричала я. – Ты меня слышишь?
   – Извините, вас не слышно.
   – Джо, это Минти!!
   – Черт... – выругался он.
   И тут я услышала: «Пассажиры, вылетающие рейсом БА196 в Лос-Анджелес авиакомпании „Британские авиалинии», срочно пройдите на посадку к выходу 27...» О боже, нет!
   – Джо, мне очень жаль...
   – Боже! – воскликнул он, а потом произнес: – Извините, не знаю кто это, но мне пора идти, – и дал отбой.
   Вот и все. Он уехал. Я его потеряла. Я опустила трубку на рычаг, внутри меня все умерло. Я чувствовала такое опустошение, будто кто-то вычерпал меня ложкой.
   – Дозвонилась? – спросила Эмбер.
   – Да, – ответила я. – То есть нет. Не дозвонилась, – поправилась я слабым голосом.
   Минуту Эмбер была в замешательстве. А потом произнесла:
   – Как думаешь, Лори любит топинамбур?
   «Гав-гав!» – протявкал Педро. Я открыла дверь и ахнула. Не удержалась. Над правым глазом у Лори чернел синяк размером со спичечную коробку.
   – С виду еще ничего, – сообщил он. – Знала бы ты, как он болит. Привет, Эмбер!
   – Господи! – воскликнула она. – Что стряслось?
   – Принял участие в эксперименте, – мрачно произнес он, снимая пальто.
   – В каком?
   – Был на вечеринке с девушкой из Ливана. Но понятия не имел, что, оказывается, она наняла меня с единственной целью: пробудить ревность в бывшем бойфренде. Это сработало, – добавил он. – Вам будет приятно узнать, что свадьба в июне.
   – Хочешь, приложим лед? – спросила Эмбер. У нее был довольно расстроенный вид.
   – Нет-нет, – отказался Лори. – Ничего страшного. Профессиональный риск. Все равно как если бы собака укусила в приемной. Кстати... где моя пациентка?
   Мы прошли в кухню. Пердита лежала на боку под столом и старательно вылизывала шерстку. Она подняла мордочку, дружелюбно поморгала, подняла переднюю лапку в знак приветствия и вернулась к умыванию. Ее маленький шершавый розовый язычок ритмично скреб шкурку.
   – У вас будет котенок, – с видом эксперта объявил Лори. – И не один.
   – Сколько? – поинтересовалась я.
   – Не знаю. Может, три или четыре. Может, пять. – Он наклонился, и Пердита позволила ему прощупать свой набухший животик. – Беременна она уже недель пять.
   – Ничего себе! – воскликнула Эмбер. – Она же сама еще котенок.
   – У кошек половое созревание начинается как раз в этом возрасте, иногда и раньше, – объяснил Лори. – Не хочется говорить: я же вас предупреждал, но так оно и есть. Надо было ее стерилизовать.
   – Беременность незапланированная, – сказала Эмбер. – Точно знаю. Наверняка изнасилование на свидании. Наша Пердита не такая.
   – Все они такие, – возразил Лори. – Кошки не отличаются высокими моральными принципами. Даже королеву отделяет от шлюхи всего одна буква^[83].
   – О! – Эмбер явно была разочарована, но взяла Пердиту на руки. – Скажи, кто с тобой это сделал, – допытывалась она у кошки. – Мамочка не будет сердиться. Просто скажи. О господи, только не этот рыжий соседский кот! – скривилась она. – Мы же не хотим, чтобы наши котята были рыжими!
   – Тут поблизости ошивался какой-то красивый полосатый котик. Может, это он? – оптимистично предположила я. – И в 31-й квартире живет симпатичный трехцветный котяра.
   Кто бы это ни был, Пердита ничего не сказала. Молчала как рыба.
   – Что же нам делать, когда начнутся роды? – забеспокоилась Эмбер. – Мы ничегошеньки об этом не знаем.
   – Отвезите ее в отделение скорой помощи и спросите доктора Росса^[84], – посоветовал Лори.
   – Очень остроумно, – поморщилась Эмбер. – Мы не знаем, как появляются котята.
   – Сейчас объясню, – утешил Лори. – Вам нужны кошка и кот, и у кота есть такая штука...
   – Ради бога! – воскликнула Эмбер. – Нам уже рассказывали о птичках и пчелках, просто объясни, что нужно делать. – Нам?
   – Вы ничего не сможете сделать, – успокоил ее Лори.– Кошка просто спрячется и родит. Кошки любят теплые, темные места – устраиваются в шкафу, например, или под лестницей. Или под кроватью. А может, даже в кровати. Предупреждаю: будет много крови!
   – Господи! – испугалась я. Что станет с моими коврами?
   – Беременность длится шестьдесят пять дней, – поучал он, еще раз осмотрев кошку. – Значит, котята появятся в середине мая. Мы можем помочь вам найти хозяев, если хотите.
   – Ты слышала, Пердита? – спросила Эмбер. – Придется отдать твоих детишек на усыновление. Чтобы избежать позора.
   – Вот и все, диагноз установлен, – подвел итог Лори.
   – Хорошо, сколько с меня?
   – Нисколько, – ответил он. – Платить будешь, когда получу диплом.
   – Что ж, тогда останься на ужин. – И он остался.
   Узнав о том, что Пердита в интересном положении, Эмбер пришла в небывалое возбуждение. Она беспрерывно болтала с Лори, раскладывая по тарелкам фуа-гра, морского окуня с красной чечевицей и припущенный щавель.
   – Очень вкусно, – похвалил Лори.
   – О, мы с Минти так каждый день ужинаем, правда, Минт? – проворковала Эмбер, толкнув меня ногой под столом.
   – О да, – соврала я. – Подумаешь, обычный ужин. Эмбер была в восторге. Пусть говорит что угодно, но когда женщине нравится мужчина, этого не скроешь. Она начинает чаще улыбаться. И широко раскрывать глаза. Эмбер то и дело хлопала ресницами. И отчаянно хохотала над шутками Лори. Так и светилась счастьем, как светятся воды озера в солнечный день. Когда рядом был Джо, я тоже так светилась. Сплошь улыбки и смех. Мне хотелось открыться миру, а не замыкаться в себе. Доминик приносил мне одни слезы – Джо заставил меня смеяться. Доминик лишил меня силы духа, а Джо вселил уверенность в себе. Доминик пытался заткнуть мне рот, Джо хотел, чтобы я разговаривала. Я представила, как он сейчас летит в Лос-Анджелес на высоте тридцати тысяч футов, и поняла, как он мне нравится, какой он замечательный. Между нами существует особое притяжение, которого никогда не было с Домиником.
   – Кофе? – спросила Эмбер, потянувшись за банкой. – Извини, есть только растворимый, но тут написано: «Богатый, приятный вкус».
   «Богатый и приятный, – подумала я. – Как Доминик. И оставляет такое же горькое послевкусие». Эмбер разговаривала с Лори, а я сидела, положив Пердиту на колени, и размышляла о Джо. Две недели я собиралась ему позвонить, а когда собралась, он уже был на пути в Штаты. И зачем я тогда сказала, что не хочу его больше видеть? Похоже, мое желание сбывается. Капля за каплей душу наполняло сожаление. «Опять ты все испортила, Минти», – сказала я сама себе. Надо же было так напортачить. Лицо запылало, на глаза набежали слезы и закапали Пердите на шерстку.
   – Минти! – всполошилась Эмбер. – Что с тобой?
   – Ничего! – ревела я. – Все в порядке.
   – Нет, не в порядке, – не согласился Лори. – Что стряслось?
   – Ничего, – хлюпала я. – Плачу себе и плачу. Совсем не потому, что Джо улетел в Лос-Анджелес, я сваляла дурака и теперь буду всю жизнь расплачиваться, как и за ошибку с Домом.
   – Ясно, – кивнула Эмбер, протягивая мне бумажный платок. – Понимаешь, Лори, – объяснила она, – Минти давно нравился Джо, но она этого не осознавала – сходила с ума по Доминику, который ужасно с ней обращался и бросил в день свадьбы. Она поехала в свадебное путешествие со своей подружкой, Хелен. Эта Хелен потом вышла за моего бывшего жениха Чарли – он, кстати, был шафером. Ну, теперь он уже больше не шафер и не жених. Короче, в Париже Минти познакомилась с Джо. Он ей понравился: творческая личность, милый, интересный, правда, не такой богатый и шикарный, как Дом. И все бы хорошо, только Минти не подозревала, как ей нравится Джо, пока не открыла страшную правду о Доминике, этом презренном червяке. Не буду вдаваться в подробности. Скажу только, что у Минти был шанс сойтись с Джо, а теперь ей кажется, что она все испортила. Видишь ли, он выложил напрямик все, что о ней думает, и наша дуреха впала в истерику. А сегодня она ему позвонила, а он уже летит в Лос-Анджелес. Вот Минти и решила, что поезд ушел. Возможно, она права.
   – Большое спасибо! – простонала я. – Мне стало намного лучше!
   – Так позвони ему завтра, – подсказал Лори.
   – Как?
   – По мобильному.
   – Но раз он в Хитроу меня плохо слышал, то в Лос-Анджелесе и подавно ничего не услышит!
   – Может, у него батарейка села, – предположила Эмбер. – Пусть перезарядит, и тогда можешь перезванивать.
   – Ему самому не помешает перезарядить батарейки, – добавил Лори. – Все-таки двенадцать часов в самолете.
   – Плюс восемь часов разницы во времени, – сообщила Эмбер. – Так что утром не звони.
   И вот в пять часов следующего дня я позвонила Джо на мобильный. После первого же гудка включился автоответчик. Я оставила сообщение и попросила его перезвонить. Но он не откликнулся, ни в тот день, ни на следующий, ни через день. Я поставила на уши компанию сотовой связи, допытываясь, работает ли вообще его телефон в Штатах, и мне ответили, что работает. Так что я оставила еще пару сообщений – больше не рискнула: вдруг он подумает, будто я в отчаянии. Только вот я действительно была в отчаянии и позвонила еще раз. Но Джо не ответил. Более того, у него выключился телефон. Отрубился, и все. Я ничего не понимала. Я даже не могла отправить ему электронное письмо с компьютера Эмбер, потому что не знала его адреса. Я позвонила в издательство и попросила к телефону его редактора, Фрэнсиса Джонса. Но Фрэнсис уехал на книжную ярмарку и перезвонил только на третий день. И толку от него не было никакого.
   – Извините, но от Джо ничего не слышно, – сказал он. – И я не знаю его адрес. Он вроде говорил, что первое время будет жить в отеле, пока не подыщет квартиру.
   – Квартиру?
   – Да. Он же приедет только через несколько месяцев. У него полно работы.
   – Сходи к нему домой, – надоумила Эмбер. – Может, соседи пересылают ему почту.
   И я пошла на Альберт-стрит. Глициния была вся в цвету, пурпурные бутоны ниспадали гроздьями, как виноград. Я вдохнула цветочное благоухание и постучала в дверь квартиры Джо. Но никто не ответил. Две другие квартиры, похоже, также пустовали. Я вернулась домой.
   – Где живут его родители? – не сдавалась Эмбер. – Можно поискать их номер в телефонном справочнике.
   – В Манчестере, – ответила я. Какая же она хорошая, что так мне помогает.
   – Как зовут его отца? – спросила она.
   – Понятия не имею. К тому же Бриджес – очень распространенная фамилия.
   – Может, позвонить Дэвиду из «Решающего фактора» и спросить номер Джо?
   – Уже звонила, – призналась я. – Они дали мне два номера, которые у меня уже есть.
   Я и Хелен позвонила, но она не имела понятия. Так я ничего и не узнала. Потом на работе случился аврал, и я не заметила, как наступила третья неделя апреля. На смену нарциссам зацвели тюльпаны, почти распустились ландыши, магнолии раскрыли огромные, с восковым налетом, розовые лепестки. Время летело незаметно. Весна вошла в полную силу, и в воздухе запахло летом. Я все думала, может, он позвонит или напишет. Но весточки не было. Наверное, дел у него набралось по горло. И потом, я сама сказала, что больше никогда не хочу его видеть. Нас разделяли шесть тысяч миль. Восемь часовых поясов. Наверняка он обо мне и думать забыл, а вот я о нем думаю. Представляю, как он греется на калифорнийском солнышке. Как бродит по пляжу. Закатывается на вечеринки и кинопремьеры. Знакомится с новыми людьми. И что самое худшее, с новыми женщинами. Я была в смятении и очень жалела о своем поступке.
   – Пошло все к чертовой матери! – не выдержала я, когда мы с Эмбер сидели в баре «Инженер» в пятницу вечером. – Будьте вы все прокляты!
   – Минти! – воскликнула Эмбер. – Я польщена. Обычно ты говоришь гадости только тем, кого любишь.
   – Я зла как черт, – продолжала я, рассеянно вертя в руках подставку для стакана. – Все мои попытки выследить Джо закончились неудачей.
   – Может, обратиться в Интерпол? – игриво предложила Эмбер. – В Эм-Ай-5?
   – Поезд ушел, – сокрушалась я. – Проклятый поезд уехал.
   – Уехал, говоришь? – передразнил Лори. Его рука с пивной кружкой застыла на полпути.
   – Да. Уехал. Я все проворонила. И теперь остается только рвать на себе волосы.
   – Так почему бы тебе... знаешь... – начал Лори.
   – Что?
   – Почему бы тебе не сесть на другой поезд.
   – На другой поезд? Что ты имеешь в виду? Как я могу сесть на другой поезд? Джо уехал.
   – Поезжай в Лос-Анджелес, – посоветовал Лори.
   – В Лос-Анджелес? Ты в своем уме?
   – Да. Я серьезно. Сама посуди, сидя здесь, ты далеко не уедешь.
   – Разве можно вот так сорваться и улететь в Лос-Анджелес, Лори? Я же работаю.
   – Ну, тогда ладно, – он пожал плечами. – Вариант отпадает.
   – Да, она работает, – кивнула Эмбер. – Хотя, Минти, – рассудительно добавила она, – если я не ошибаюсь, ты очень давно не брала отпуск.
   – Это точно, – согласилась я. – У меня накопилось целых четыре недели.
   – Так езжай в Лос-Анджелес и найди Джо, – подначивал Лори. – Не такой уж это большой город. Все друг друга знают. К тому же ты журналист, наверняка сможешь легко его выследить.
   – Как? Буду бродить по городу, и спрашивать прохожих, не знают ли они Джо Бриджеса? Это же глупо.
   – Ну, тогда не надо никуда ехать, – отыграл Лори. – Зачем? Ведь Джо для тебя не так уж много значит. Иначе побродила бы и поспрашивала.
   – Джо для меня очень много значит. Очень много. Но существуют некоторые... практические неувязки.
   – Если бы я волновался о практических неувязках, то до сих пор тянул бы лямку топографа и ненавидел свою работу, – объявил Лори. – А я собираюсь стать ветеринаром. Если сдам экзамен. Поэтому мне нужно заниматься. Эндокринология у собак. Терпеть не могу этот предмет. Так что вот тебе, Минти, мой диагноз.
   – Спасибо, – несчастным голосом произнесла я.
   – Рискни, Минти, – сказал Лори и поднялся на ноги. – Я серьезно. Жизнь слишком коротка.
   – Поехать в Лос-Анджелес? Какой бред! – твердила я Эмбер, когда мы возвращались домой, любуясь закатом.
   – Почему? – возразила она. – Просто скажи Софи, что хочешь взять отпуск.
   – Придется просить Джека, – колебалась я.
   – Ты хочешь поехать?
   Хочу ли я поехать? Хороший вопрос.
   – Да, – промямлила я. – Знать бы еще, как мне найти его и все исправить. Не поеду, – буркнула я. – Честно говоря, мне это не по карману.
   – Неужели?
   – Нет. Поездка влетит в копеечку, а у меня не так уж много отложено на черный день.
   – Я заплачу, – внезапно заявила Эмбер.
   – Что?
   Она открыла входную дверь, и я зашла в дом.
   – Я заплачу, – повторила кузина. – Я живу здесь уже десять месяцев и не плачу за квартиру. А ты мне даже и слова не сказала. Позволь мне оплатить поездку, Минт. Это самое малое, что я могу сделать.
   – Ты серьезно? – удивилась я.
   – Да, – Эмбер расцвела в улыбке. – Но лишь при одном условии.
   – Каком?
   – Я поеду с тобой! Итак, мы приняли решение. Но мне еще предстояло все уладить с Джеком, как можно скорее, и на следующее утро я позвонила ему домой. Трубку сняла одна из девочек.
   – Привет! – поздоровалась я. – Это Минти Мэлоун. М-м-м... это...?
   – Иоланта.
   – О, Иоланта, привет. Как...
   – После вечеринки? – спросила она.
   – Да. Как там после вечеринки?
   – Все починили, – проинформировала она.
   – Хорошо... как вы?
   – Ждем малыша, – ответила она.
   – Что?..
   – Ждем ребенка, – повторила она. О боже. Хотя, если вспомнить, как девочки отрывались в январе, удивляться нечему.
   – Да... – Я не знала, что и сказать. – Серьезные новости.
   – Да все нормально, – тихо произнесла она.
   – Что говорят родители?
   – Они не против. В шоке, конечно, но держатся молодцом.
   – О... Ну... хорошо, – пролепетала я. Чего бы еще сказать?
   – Ты, наверное, с Джеком хочешь поговорить? – пришла на выручку Иоланта.
   – Да-да, пожалуйста. Спасибо.
   – Подожди, сейчас позову. Он чинит мой велосипед.
   – Привет, Джек! – выпалила я и не удержалась: – Иоланта только что сообщила новость.
   – Да, – ответил он. – Мы были потрясены.
   – Что собираетесь делать? – поинтересовалась я, хотя понимала, что меня это не касается.
   – Рожать, конечно.
   – Господи. Но как же... возраст.
   – Слушай, в жизни всякое бывает, – возразил он. – Она не первая, с кем это случилось. Уверен, мы как-нибудь справимся, хотя придется переехать в дом побольше. Но это не проблема.
   – Хорошо. В любом случае, это не мое дело. Можно мне взять отпуск?
   – Что?
   – Мне срочно нужно уйти в отпуск.
   – Когда?
   – На следующей неделе.
   – Минти, могла бы и заранее предупредить.
   – Знаю. Поэтому и звоню тебе домой. Извини, что все так спешно, но мне необходимо уехать в Лос-Анджелес.
   – Вопрос жизни и смерти?
   – Да. Именно так.
   – Можно спросить, зачем ты едешь?
   – Хм-м, это личное. – Мне не хотелось никому рассказывать. Лучше все держать при себе. – Прошу тебя, Джек, можно мне взять отпуск?
   – О'кей, – произнес он через несколько секунд. – Но жду тебя обратно не позднее седьмого, в мае у нас будет куча работы.
   – Понятно.
   – Боюсь, я могу отпустить тебя всего на пять дней.
   – Пять дней? – ахнула я. Так мало.
   – Извини, Минти, или пять дней, или вообще ничего. Выбирай.
   Пять дней? Боже мой.
   – Хорошо, – произнесла я. – Я согласна.
   – Понимаешь, мам, тебе надо будет приходить два раза в день и смотреть за животными, – упрашивала я маму следующим вечером. – Это всего лишь длинный уикенд. Пять дней. Больше мне не дают.
   – Пять дней? Минти, стоит ли лететь так далеко всего на пять дней? – усомнилась она.
   – Это мало, я знаю, но больше мне не дадут. Надо было предупреждать заранее.
   – Минти, зачем ты летишь в Лос-Анджелес?
   – Чтобы встретиться с одним человеком. С мужчиной.
   – Но в Лондоне полно замечательных мужчин.
   – Это мой старый знакомый, Джо. Он уехал.
   – И этот туда же, – вздохнула мама.
   – Он так и так должен был уехать, но мы поссорились, и я ужасно его обидела. Вот он и не сказал мне, когда уезжает, и где будет жить. Но он очень хороший, и Лори...
   – Что еще за Лори?
   – О, Лори – ветеринар и по совместительству «сладкий мальчик» из эскорт-службы. Ему нравится Эмбер.
   – Ну, дорогая, мне не уследить за всеми перипетиями твоей жизни.
   – Да, мам, но ты же никогда не интересуешься моими делами. Так вот, Джо уехал в Штаты, возможно, на несколько месяцев, и я только хотела... – Чего? Что я хотела сделать? – ...я только хотела попытаться все исправить. – При этих словах у меня перехватило дыхание, и глаза защипало от слез. – Мамочка, это самый милый человек, которого я только встречала.
   – Дорогая, то же самое ты говорила о Доминике.
   – Да-да, знаю. Но я врала. Обманывала саму себя. Мам, я так рада, что не вышла за Доминика.
   – Я тоже, дорогая. Всегда знала, что он мерзавец. Он стал бы никчемным мужем.
   – А Джо... просто прелесть, – продолжала я. – С ним все по-настоящему. А я взяла и все испортила. Вот почему мне нужно поехать в Штаты. Так ты присмотришь за животными? Дома есть куча кошачьей еды. Кстати, Пердита беременна.
   – Святые небеса!
   – Но котята должны появиться только в середине мая, так что не переживай. У нее есть свой туалет, а для Педро мы оставили кучу компакт-дисков.
   – Минти, чем ходить туда-сюда два раза в день, я уж лучше поживу у тебя. Если не возражаешь. Так будет намного проще, чем все время бегать из конца в конец, – продолжала она. – И честно говоря, кошачий туалет – это так отвратительно. Не думаю, что я справлюсь. Лучше буду жить в твоей квартире, и выпускать ее погулять.
   – Конечно, мам, живи сколько хочешь. Если только папа не против.
   – Думаю, он даже не заметит, – ответила мама. – Мы в последнее время совсем не видимся.
   – И кто в этом виноват?
   – Но, дорогая, на мне лежит такая ответственность. Ты знаешь, что вчера вечером мы собрали четырнадцать тысяч фунтов для Синего Креста?
   – Я рада, мам, но перед папой у тебя тоже есть обязательства.
   – Без меня никто не станет работать.
   – Ты уверена, мам? – устало спросила я.
   – Да, – отрезала она. – К тому же твой папа в последнее время занят какими-то своими делами.
   – Правда?
   – Мы даже не разговариваем.
   – Но вы же недавно ходили вместе на балет, – возразила я. – Тебе понравилось?