Вулвертон Дэйв. Братство волка (Властители рун - 2)

   Палдан знал, что делает. Он запер Радж Ахтена в крепости, вместе с его солдатами. И Радж Ахтену нестерпимо захотелось стереть с его лица эту самодовольную усмешку.
   Он взмахнул закованным в броню кулаком. Удар пришелся в нос, и хруст дробящихся костей прозвучал музыкой в его ушах. Охотник из Мистаррии упал к его ногам безжизненным куском мяса, и кровь его брызнула в лицо Радж Ахтену.
   "Жалкий человечишка, как он посмел?" - подумал Радж Ахтен, утирая лицо.
   Перепуганные Королевские Умы, бывшие с Палданом, сбились в кучку. Ждали наказания, но он не спешил, растягивая удовольствие.
   Он думал, что ему теперь делать. Вообще-то его Неодолимым не так уж и нужны эти лодки. Можно, в конце концов, бросить оружие и доспехи и переплыть озеро.
   В этот момент до ушей его донесся странный и неожиданный шум. Крики и стоны, доносившиеся со стен, сменились внезапно ликующими воплями, неистово затрубили рога.
   Радж Ахтен поднял голову. Люди на стенах радостно подпрыгивали и, размахивая руками, указывали на север.
   - Король Земли идет! Король Земли! - кричали они.
   Радж Ахтен посмотрел на труп Палдана и зловеще улыбнулся. Одну стратегическую победу он все-таки еще мог здесь одержать.
   - Итак, - обратился он к Королевским Умам, и перепуганные старики затрепетали. - Пришел наконец ваш король - пришел, чтобы схватиться с опустошителями и умереть. Это будет великолепное зрелище. И я его ни за что не пропущу.
   56
   Руна рун
   Пот лил с Габорна ручьями, кожаный камзол под кольчугой промок насквозь. Чем ближе к Каррису, тем сильнее становилось изнеможение, которое охватило его, едва он ступил на загубленные земли. Габорн едва держался в седле, сознавая, что без даров жизнестойкости, скорее всего, он уже умер бы.
   Пот заливал глаза. Боевая песнь Рыцарей Справедливости доносилась до его слуха как будто издалека.
   Миновав ворота Барренской стены, Габорн в каком-то оглушенном состоянии поскакал дальше. Только оказавшись в полутора милях от Карриса и увидев горящие башни, он начал смутно осознавать, где находится. Над войском его носились гри, мучительно корчась на лету.
   Десятки тысяч невидимых нитей связывали Габорна с людьми, которыми он командовал. К каждому из них подкрадывалась смерть. Он ощущал тяжесть опустившейся на них гибельной пелены.
   С вершины холма он окинул взглядом разоренную равнину. Никогда ему не случалось видеть столь страшной картины, какую являла собой эта мертвая земля и орды суетящихся на ней опустошителей.
   - Куда теперь, милорд? - крикнул сэр Лангли, остановившись рядом с Габорном. - Куда ударим?
   Оглушенный, измученный Габорн огляделся по сторонам, собираясь с мыслями. Его отец был хорошим стратегом, и Габорн успел многому у него научиться. Сейчас нужно было быстро выработать план атаки.
   Несколько опустошителей в четверти мили от них учуяли близость людей и стали осторожно продвигаться вперед. Они приближались короткими перебежками, напоминая Габорну крабов, ползущих по песчаному берегу.
   Он бегло осмотрел укрепления опустошителей. С южной стороны к замку тянулась языком черного пламени гигантская грозная башня. Близ ворот в западной стене опустошители проломили брешь и лезли в город, карабкаясь по горам трупов людей и своих сородичей. В свете огня, пожирающего башни, он сумел разглядеть даже отважно сражающихся солдат Палдана, но опустошители пробились уже так далеко, что надежды отразить их не было.
   К северу от Карриса высился небольшой пологий холм, со всех сторон обнесенный коконом из белесых нитей. Холм костей. Габорн знал о нем из исторических летописей.
   На вершине его хлопотала горная колдунья, подручные маги трудились на склонах. От холма вздымался спиралями ржавого цвета дым. Над землей мерцали призрачные огоньки.
   Дыхание у Габорна участилось. Холм костей одновременно отталкивал его и тянул к себе.
   Отталкивал по той причине, что на нем воздвигнута была ужасная руна, которая и являлась источником порчи и страдания. При взгляде на переплетение ее выступов и линий глаза начинало жечь, мышцы сводило судорогой, хотелось отвернуться. Казалось, она пульсирует, словно какое-то громадное сердце, и качает в тела людей отравленную кровь.
   А притягивал холм Габорна потому, что он и был его мишенью.
   "Ударь! - безмолвно просила Земля. - Ударь, пока не поздно!"
   С помощью Зрения Земли Габорн заглянул в сущность руны, как в сердце человека. И то, что он увидел, ужаснуло его.
   Согласно древним знаниям, все существовавшие руны были только частичками одной великой руны - той, что управляет всей Вселенной. Габорн видел сейчас перед собой большую часть этой главной руны.
   Земля управляла жизнью, ростом, исцелением и защитой. Творение же опустошителей призвано было уничтожить все земные силы.
   _________
   Все, что растет, - да остановится в росте.
   Все, что живет, - да пропадет бесследно.
   Все, что исцеляет, - да станет заразой.
   Все, что укрывает людей, - да исчезнет.
   Из глубин сознания к Габорну пришло название этой руны - Печать Опустошения.
   Она была еще не завершена, словно только что выкованный и не закаленный меч, но уже причиняла Земле бесконечное страдание.
   Габорн с изумлением созерцал свою цель. Он проскакал сотни миль, собираясь сразиться с Радж Ахтеном. Воины его были готовы к бою.
   Лишь теперь он понял, что сражение ему предстоит вовсе не с людьми и не с опустошителями. Ему нужно уничтожить это страшное оружие. И никакое войско не сможет помочь.
   Снести с лица Земли этот холм мог только чародей, обладающий огромными земными силами. Только Габорн.
   Он должен использовать руну Дробления Земли.
   Им овладело предчувствие гибели. Силы его были на исходе. Чтобы заклинание достигло цели, нужно подойти к Холму костей поближе. Но чем ближе, тем сильнее испарения, которые отнимают остатки сил.
   Габорн обратился к Верховному Маршалу Скалбейну:
   - Я собираюсь атаковать Холм костей, нужен отвлекающий маневр. Возьмите тысячу рыцарей и скачите к той черной башне, обходя опустошителей за тысячу ярдов. Они должны учуять вас и броситься в погоню. В крайнем случае убейте нескольких. Но не вступайте в настоящий бой! Не теряйте людей. Вы должны их только отвлечь! Если я погибну, люди вам понадобятся, чтобы расправиться с горной колдуньей. Понятно? Она не должна уйти отсюда живой!
   - Как вам угодно, милорд,- сказал Скалбейн, явно оскорбленный тем, что его просят всего лишь прикрыть главную атаку. Он тут же развернулся и поскакал вдоль рядов, созывая свою конницу.
   - А я? - спросил Лангли.
   Ему Габорн дал гораздо более опасное задание. Великой силе Лангли предстояло пройти испытание в бою.
   - Возьмите пятьсот человек и скачите по берегу к Каррису. Атакуйте опустошителей у дамбы и отступайте. Ваша главная задача, как и у Скалбейна, не убивать их, а рассеять. И если меня убьют...
   - Понял, милорд, - сказал сэр Лангли, обрадованный не больше Скалбейна. Хотя его отвлекающий маневр был посложнее. Возле дамбы опустошителей было много, а места для отступления - мало.
   Он поднял руку, подзывая своих рыцарей.
   - Что делать нам? - спросила королева Хейрин.
   - Вы едете со мной,- ответил Габорн,- к горной колдунье.
   Королева одобрила его решение жестокой улыбкой, которая не понравилась Габорну.
   - Если хотите, я сама нанесу ей смертельный удар, - сказала она.
   Габорн только покачал головой.
   - Нам всего лишь нужно подобраться поближе к холму, чтобы я смог его разрушить. Больше ничего. Эту руну необходимо уничтожить. А уж потом можно будет подумать, как расправиться с колдуньей.
   Королева Хейрин кивнула.
   - Быть по сему.
   Она обернулась и принялась спокойно отдавать приказания своим рыцарям.
   - Что делать копьеносцам и пехоте? - спросила Эрин Коннел. - Они могут нам чем-нибудь помочь?
   Габорн вновь покачал головой. Посылать против опустошителей пехоту не имело никакого смысла.
   - Велите им оставаться за Барренской стеной. Пусть защищают ее, если подойдут опустошители.
   Скалбейн повел своих воинов направо. Тысяча рыцарей поскакала неровным строем вниз на равнину, огибая Холм костей с западной стороны.
   На скаку они начали петь. В такт их низким голосам стучали копыта и бряцало оружие.
   Вопреки приказу Габорна, отряд Скалбейна ринулся прямо на ближайших опустошителей числом около полудюжины. Затрещали копья, ударяясь в панцири, и, поразив врагов, рыцари развернулись и не торопясь поехали дальше.
   Отвлекающий маневр удался на славу. Равнина перед Каррисом была изрыта странными норами со скошенными входами. Вся местность и без того кишела опустошителями, но тут из-под земли стали выскакивать еще сотни чудовищ. И в мгновение ока за отрядом Скалбейна бросилось в погоню около двух тысяч опустошителей.
   Воины Габорна начали кричать, потрясая оружием.
   - Хорошо сделано! - довольно подтвердила королева Хейрин.
   Отряду Скалбейна, как чувствовал Габорн, особая опасность не грозила. Они сделали много, но риск в этом был небольшой.
   Теперь Габорн кивнул сэру Лангли, посылая его отряд налево.
   Лангли тоже объезжал Холм костей не торопясь, только с другой стороны. Но его людей окружала пелена. Габорн знал, что Лангли угрожает куда большая опасность, чем Скалбейну.
   Когда отряд приблизился к холму, колдунья подняла посох к небу и заревела. Рев ее разнесся под облаками подобно раскату грома.
   Черный ветер сорвался с вершины холма, рыцари Лангли с криками развернули лошадей и помчались на восток, к озеру, пытаясь убежать от злых чар. На доспехах их играли красные отблески пожара, бушевавшего в Каррисе. В погоню за ними бросились еще сотни опустошителей.
   Ветер настиг людей на берегу, они внезапно закричали. И стали валиться с лошадей, словно выбитые из седла. Габорн не мог понять, почему.
   Он находился слишком далеко, и на него эти чары не оказали никакого воздействия. Тем временем опустошители догнали отряд.
   "Вставайте,- мысленно прокричал Габорн. - Сражайтесь, иначе погибнете!"
   Через какое-то бесконечно долгое мгновение Лангли заставил себя вскочить обратно в седло и с криком погнал коня на юг. Несколько десятков рыцарей последовало его примеру, но остальные так и не смогли собраться с силами. Лошади, оставшиеся без седоков, разбежались.
   Тридцать конников бросились на опустошителей с копьями и сразу потеряли около дюжины человек. Уцелевшие поскакали по берегу озера на север, опустошители бросились за ними.
   Отвлекающие маневры принесли ожидаемый результат. Возле дамбы чудовища отступили, опасаясь нападения на свои фланги, и защитники Карриса смогли немного перевести дух. Огромное полчище устремилось на юг за Скалбейном.
   К облегчению Габорна, северный склон Холма костей остался на время почти без защиты. Возле него можно было насчитать всего около сотни опустошителей, правда, это был отнюдь не пустяк - особенно когда за их спинами стояла сама горная колдунья.
   На то, чтобы нанести удар, у Габорна были считанные секунды.
   57
   В отравленной долине
   - К атаке! - прокричал Габорн. - Строиться колесом! В один ряд! Внимание! - он помахал рукой, показывая, что выстраивать колесо следует слева направо.
   Колесо, или круг рыцарей, как его порой называли, еще в древние времена было признано самым эффективным построением для атаки на опустошителей.
   Вместо того чтобы скакать строем вперед, как это делалось в сражениях с людьми, рыцари ехали по большому кругу, одновременно приближаясь к противнику. Край круга щетинился копьями, и вперед под углом к вражескому строю постоянно выезжали свежие Всадники.
   В схватке с опустошителями очень важны были скорость атаки и знание, куда ударить. Те, кому уже приходилось с ними сражаться, учили Габорна, как нанести чудовищу копьем смертельный удар и самому остаться при этом в живых.
   Важнее всего была скорость. Сильная лошадь делала в час от сорока до восьмидесяти миль. Бить наугад при такой скорости было очень опасно, ибо рыцарь мог переломать себе все кости.
   Приемы боя, которые подходили для человека, не годились для опустошителя. Чудовища эти были намного крупнее.
   При лобовой атаке, кроме того, рыцарь рисковал потерять копье и оказаться безоружным в самой гуще врага.
   Следовательно, атаковать надо было иначе - скакать параллельно строю опустошителей и, нанеся быстрый удар, сразу отступать. Как учил Гередон Сильварреста еще много веков назад, при ударе копьем воин должен был наклоняться в сторону чудища так, чтобы после не налететь на него самому. При наклоне надо было целить в "заветный треугольник" на голове опустошителя место размером с ладонь человека, где сходились три костяные пластинки. Такое же место имелось в верхнем нёбе опустошителя, и, если чудовище открывало рот, попасть в него было несложно.
   Держа копье под надлежащим углом, рыцарь мог одним спокойным и мощным толчком вогнать его в мозг опустошителя.
   Построение колесом давало копьеносцам возможность ехать с достаточной скоростью, чтобы опустошители не могли за ними уследить. В то же время при таком строе промахнувшийся воин успевал уйти от ответного удара, и даже если он терял лошадь, выезжавший следом Всадник прикрывал его, помогая убежать.
   Габорн пришпорил коня. И помчался вниз, в долину.
   К Холму костей он подъехал в полном одиночестве. За его сильным конем не в состоянии был угнаться никто из рыцарей.
   "Берегись",- прошептала Земля. Габорн вздрогнул. Он привык предупреждать об опасности других и не ждал услышать предупреждение сам.
   Он оглянулся. Оставленный позади холм почернел от нахлынувшей массы лордов и рыцарей. Они мчались вперед с песней, на щитах их играли огни Карриса.
   Эрин Коннел выкрикивала боевой клич. Рядом с нею скакал Селинор Андерс, чуть поодаль подгоняла коня королева Хейрин. Чародей Биннесман ехал с бледным от ужаса лицом. Из-под арки ворот Барренской стены выливалась потоком конница Габорна.
   А впереди ждал Холм костей, обнесенный коконом. Из кокона кое-где выбивались концы белых нитей, похожие на обрывки паутины. Изуродованные, изрытые склоны холма походили на руины.
   Из расщелин в земле внезапно выскочили носители клинков, предупрежденные впередистоящими, и взобрались на кокон, как на крепостную стену. Маги под их защитой продолжали свою ужасную работу.
   Вся долина перед Холмом костей была затянута густым, тяжелым ржавым дымом. Дым разъедал глаза. Габорн сморгнул слезы, посмотрел на призрачные огоньки, мерцавшие за коконом.
   Вдохнул дым и сморщился. В ту же секунду его охватило полное изнеможение. Желудок скрутило, к горлу подступила тошнота. По лбу заструился пот, все тело напряглось.
   Габорн промчался мимо носителя клинка, тот завертелся, вскинул чудо-молот, но опоздал. Габорн увернулся от удара и подумал, что если бы не дары, взятые в замке Гроверман, он был бы уже мертв.
   Он услышал треск сзади - в незащищенный бок чудовища вонзилось чье-то смертоносное копье.
   То королева Хейрин Рыжая открыла свой счет.
   Скакун нес Габорна вперед, к мерзкой руне, но сам Габорн держался из последних сил. За треть мили от Холма костей он придержал коня и вцепился в луку седла.
   По склонам холма навстречу ему сбегали опустошители.
   Подъехать ближе Габорн не мог. Зловонная дымка лежала здесь над землей толстым одеялом, и вони этой не выдержал бы ни один человек на свете. Все тело его болело, каждый мускул дрожал. Пот лил с него градом. Габорн покачнулся и выпал из седла.
   Сама земля горела под ним; она была горяча, как раскаленная сковорода. Габорн скорчился, не в силах вздохнуть.
   Сейчас он жалел, что не взял больше даров жизнестойкости.
   Он поднял голову, огляделся. И увидал сквозь ржавый туман, что воины его выстраивают колесо так, чтобы отрезать опустошителей, которые неслись к нему, грохоча щитками панцирей.
   Тут подскакали несколько рыцарей, окружили его. Он узнал Эрин Коннел и принца Селинора, они смотрели на упавшего Короля Земли с тревогой.
   А он лежал, обливаясь потом, и боялся, что вот-вот задохнется, ибо не мог вздохнуть из-за стиснувшей легкие боли.
   Здесь властвовало опустошение - дым, который душил землю.
   Горная колдунья на вершине холма подняла свой лимонный посох и заревела так громко, что небеса отозвались эхом. От нее с рокотом заструился черный дым.
   Габорн в это время пытался встать на колени.
   _________
   Решив охранять Габорна, вместо того чтобы участвовать в колесе, Эрин поскакала за ним. И сразу же убедилась, что сделала правильный выбор.
   Один из рыцарей сломал копье о панцирь опустошителя, вырвавшегося вперед, и огромное чудовище, мотая головой, тут же устремилось к Габорну.
   Эрин смахнула лившийся со лба пот и с боевым кличем поскакала на него. Подняв копье, она отнесла его чуть в сторону, готовясь к удару. Прищурилась, чтобы ржавый туман не так ел глаза, и выдвинулась вбок из седла.
   Она ударила как раз в тот миг, когда опустошитель повернул голову к Габорну. Наконечник наискось вошел в нужный треугольник.
   Он скользнул по поверхности кристаллического черепа. Кажется, она все-таки ударила не под нужным углом и сейчас сломает копье, подумала Эрин. Вся надежда была только на силу удара.
   Но копье-таки наткнулось на кость и сломалось. Эрин внезапно утратила точку опоры. Потеряв равновесие, она слетела с коня и растянулась на земле прямо перед опустошителем.
   Тот взревел, вскинул свой огромный меч, собираясь поразить напавшего на него воина.
   Барахтаясь на земле, Эрин услышала голос Габорна: "Беги!"
   "Будто я сама не догадалась бы", - подумала она. Но бежать было уже поздно. Опустошитель пригнул голову и бросился на нее, сверкая кристаллическими зубами.
   Тут в воздухе мелькнуло что-то темное. В "заветный треугольник" опустошителя вошло копье Селинора, так глубоко, словно им выстрелили из баллисты.
   Эрин поняла с изумлением, что он метнул копье, как дротик!
   Опустошитель рухнул к ее ногам.
   Селинор подскакал совсем близко, словно собрался загородить ее своим телом в том случае, если чудовище еще живо и снова бросится в атаку. Затем развернулся и вскинул топор.
   Эрин вскочила и побежала к своей лошади.
   - Раз! - крикнул Селинор, а потом показал ей на Короля Земли. Габорн в этот момент упал с коня.
   _________
   Габорн лежал на земле. Окружившие его рыцари спешились, готовые сражаться и умереть за него. Селинор Андерс, зорко оглядываясь по сторонам, помахивал топором, словно приглашал опустошителей подойти поближе.
   Пытаясь подняться, Габорн подумал: "Надо избрать его".
   И тут же забыл об этом, ибо с Холма костей сплошным потоком хлынули опустошители, и ему пришлось предупреждать своих воинов. Через мгновение рядом с Селинором встали Эрин Коннел и остальные.
   Налетел черный ветер и принес с собой невыразимое зловоние, проникшее, казалось, в самую глубину существа Габорна. Даже кости у него как будто размягчились, и он почувствовал такую усталость, какой еще не знавал.
   Окончательно обессиленный, он вновь рухнул на землю. И никто из окружавших его рыцарей не удержался на ногах, даже королева Хейрин Рыжая.
   Биннесман остановил своего коня, не доезжая ста ярдов до Габорна. Скорчившись, как от сильной боли, он пытался удержаться в седле.
   - Джурим! - позвал он. - Увезите Габорна отсюда! Увезите Короля Земли! Мы подошли слишком близко...
   Джурим выехал вперед, спрыгнул с коня. К лицу он прижимал шелковый шарф, чтобы не вдыхать отраву. Он подхватил Габорна под руку и крикнул:
   - Вставайте, милорд! Бежим отсюда! Ничего не соображая, не в силах пошевелить рукой, Габорн все же попытался его оттолкнуть.
   - Нет. Я не могу уйти! Помогите мне! - крикнул он.- Помогите!
   Он должен был уничтожить руну. До нее оставалось около полумили. Крискавенскую стену он разрушил на таком же расстоянии. Это было на самом пределе его сил, но ужасный туман не позволял подойти ближе.
   Он изо всех сил пытался поднять руку, чтобы начертить руну Дробления Земли.
   Джурим же, схватив Габорна за локоть, тянул его к лошади. И кричал Селинору:
   - Подержите коня! Помогите посадить нашего господина в седло!
   - Не надо! - взмолился Габорн. - Оставьте меня! Биннесман, помогите!
   Он оглянулся. И увидел, что Биннесман под воздействием чар горной колдуньи потерял сознание и упал на шею своей лошади. Та поняла, что с хозяином что-то неладно, и поскакала обратно, вынося его с поля боя.
   К удивлению Габорна, некоторые из рыцарей меньше пострадали от чар. Кое-кто из копьеносцев успешно сопротивлялся слабости. "Может быть, дело в жизнестойкости? - подумал он. - Но королева Хейрин не выдержала, а жизнестойкости у нее поболе, чем у других".
   - Джурим...- Габорн, задыхаясь, начал чертить на земле руну. Ему казалось, что под рукой пылает огонь. Он так ослабел, что не мог как следует нажать пальцем.
   Джурим замер, перестал его оттаскивать. Он смотрел на Габорна широко открытыми, полными страдания глазами, словно то, что он ничем не мог помочь, причиняло ему физическую боль.
   Габорн дорисовал руну, убедился, что вывел правильно каждую черточку, и перевел ненавидящий взгляд на Холм костей, на Печать Опустошения, испоганившую Землю. Колдунья все еще продолжала свою работу. Из-за кокона пробивалось странное, бледно-бирюзовое свечение. С южной стороны холма подбегали опустошители.
   С помощью Зрения Земли Габорн заглянул под холм. И там, глубоко под землей, обнаружил слабое место - разлом в многотонной каменной глыбе.
   Достаточно было легчайшего толчка, чтобы она раскололась, чтобы холм провалился вместе с проклятой руной.
   Габорн сосредоточился и крикнул:
   - Расколись!
   Ударил по земле кулаком и представил мысленно, как встает дыбом холм, как крошится и рассыпается руна.
   И Земля откликнулась.
   Она задрожала и поднялась под ним, и рыцари, стоявшие вокруг, покачнулись и разинули рты, пытаясь удержаться на ногах.
   Лошади заржали, шарахнулись. Опустошители замедлили бег и приостановились. Земля взревела, как раненый зверь.
   Содрогнулась вся равнина. Опустошители в смятении кинулись обратно под защиту своего кокона.
   Габорн сам не знал, насколько разрушительную силу высвободил. Рыцари его валились с лошадей, крича от страха.
   Но все надежды его рухнули, когда он взглянул на Печать Опустошения. Земля тряслась под нею, становилась на дыбы, Печать плясала, как обломок кораблекрушения на волнах моря, но была цела.
   Сохранять ее в целости могли только могущественные связующие руны. И Габорн пристально вгляделся в нее с помощью Зрения Земли.
   Печать действительно оказалась связанной. На каждом ее выступе и бугорке имелись надлежащие руны - они были искажены и не призывали Силы, а скорее обращали их против самих же себя. Опустошители, к великому изумлению Габорна, смогли заставить Землю действовать против него, ее Короля.
   Он еще разглядывал ядовитую руну, когда вокруг начали кричать:
   - Смотрите! Смотрите туда!
   Габорн поднял голову и глянул в сторону крепости.
   На равнине перед Каррисом метались опустошители. Они нарыли себе там нор, и землетрясение частично повыбрасывало их оттуда, а частично похоронило заживо.
   Многие из уцелевших волочили за собой переломанные конечности.
   В самом же Каррисе на глазах у Габорна рухнула одна из башен, и крики тысяч людей слились в единый вопль.
   При виде последствий вызванного им землетрясения Габорна охватил ужас. Стены Карриса раскачивались, как деревья на ветру. С них пластами отваливалась белая штукатурка, зубцы падали в озеро.
   Связующие руны выдержали, но обычные постройки разваливались на части. Башни рушились одна за другой. Осыпались стены. Падали дома. Над городом заклубились облака пыли.
   И тут случилось нечто неожиданное. Земля под ногами у Габорна задрожала снова. Стены крепости сдвинулись с места. Из Карриса несся многоголосый крик ужаса.
   Лошадь Габорна зашаталась, пытаясь удержаться на ногах. В Каррисе рухнули еще какие-то здания, и к небу взлетели столбы пыли.
   То был вторичный подземный толчок.
   Габорну не нужна была помощь Зрения Земли, чтобы узнать, что происходит. Он и так это понял. Разлом прошел глубже и дальше, чем он рассчитывал. И как крик в горах вызывает снежную лавину, так его легкий толчок послужил причиной катастрофы.
   Он взглянул на стены Карриса, на его несчастных защитников. "Я-то собирался поздравить себя с победой,- подумал он. - И едва не погубил людей, которых хотел спасти".
   Его грызло чувство вины. За то, что он уже сделал, и за то, что собирался и должен был сделать сейчас.
   Габорн поднял левую руку и посмотрел на крепость, на толпы отчаянно вопивших людей.
   Он понимал, что на таком расстоянии его смогут услышать в Каррисе лишь те немногие, у кого есть дары слуха, и все же он закричал:
   - Я избираю вас. Я избираю вас для Земли!
   "Земля должна позволить мне это,- решил он. - Дар избрания дан мне для спасения людей, а жители Карриса нуждаются в спасении".
   Никогда прежде он не избирал людей, которых не видел. И проверял сейчас, сколь велика его сила. Глядя на стены замка, он надеялся, что сможет защитить всех, кто там находится.
   Он избрал Скалбейна, чтобы тот помог ему спасти тысячу человек, и надеялся, что, избрав Радж Ахтена, спасет сотни тысяч.
   Не сводя глаз с полуразрушенных стен города, Габорн прошептал: