Страница:
- Даже тебя, Радж Ахтен. Я тебя избираю!
Он чувствовал, как расширяется сознание, как протягиваются невидимые нити ко всем храбрецам, что сражались за Каррис, и к тем, кто мог только прятаться, чтобы спастись,- к старикам, женщинам и детям.
Они протянулись и к Радж Ахтену.
Мысленно видя его перед собою, Габорн прошептал с такой нежностью, словно тот и вправду был ему братом: "Я избираю тебя. Помоги мне спасти наш народ".
Связь возникла, и он сразу же ощутил опасность, нависшую над Радж Ахтеном. Смерть окружала его со всех сторон. Никогда еще Габорн не соприкасался с человеком, подошедшим так близко к ее порогу. И не был уверен, что у него хватит сил, чтобы спасти Лорда Волка.
"Бегите", - велел Габорн всем, кто находился в Каррисе.
Сэр Лангли и маршал Скалбейн видели издалека, как потряс, разбросал и оглушил опустошителей подземный толчок. Чары горной колдуньи почти не коснулись этих рыцарей на том расстоянии, на каком они от нее находились.
Скалбейн развернулся и повел свой отряд в атаку, собираясь еще раз отвлечь внимание опустошителей от Габорна. Тысяча его конников с копьями наперевес понеслась по равнине.
58
Недостойный
Радж Ахтена не удивило стремление Габорна спасти Каррис от опустошителей. От этого безголового идеалиста следовало ожидать именно такого рыцарственного поступка - равно дерзкого и глупого.
Взбежав по лестнице на башню, он посмотрел на север.
У Холма костей опустошителей атаковало колесо из Рыцарей Справедливости. Еще тысяча их отвлекала чудовищ к южным холмам, другой отряд, поменьше, заманивал врага на север.
Радж Ахтен чуть не поздравил про себя Габорна с прекрасной работой. Силы опустошителей рассеялись по всей равнине.
Продолжая наблюдать за сражением у Холма костей, он видел, как начала содрогаться земля, как полетели в воздух камни и вывороченные пни, как землетрясение выбрасывало опустошителей из нор и погребало их там же, слышал грохот в сто раз громче небесного грома.
Но Габорна, как ни старался, Радж Ахтен увидеть не мог. На юноше лежали чары, скрывавшие его от глаз Лорда Волка. Оставалось только гадать, где именно он находится.
И наконец землетрясение докатилось до Карриса, стены крепости закачались, как пьяные, люди подняли крик.
Разбудить такие силы мог только Король Земли. Радж Ахтен мгновенно оценил опасность. Городу грозило полное разрушение.
И сразу же вслед за подземным толчком Радж Ахтен услышал в своем сознании голос Габорна, возвестивший об избрании.
"Вот как, Король Земли, - подумал Радж Ахтен. - Ты благословляешь и проклинаешь меня одновременно?"
Габорн пошел в наступление на Холм костей и горную колдунью. Он вел за собой всего две тысячи рыцарей, рассчитывая, очевидно, при таких малых силах только на удачу.
Тут до Карриса долетел черный ветер - последнее заклятие горной колдуньи.
Радж Ахтен вдохнул запах, ощутил изнеможение, какого никогда еще не испытывал, и перевел заклятие так: "Устань до смерти".
Да, это было весьма сильное заклинание. В эпицентре его действия любой обычный человек должен был погибнуть сразу - сердце, ослабев, перестало бы биться, легкие не смогли бы втягивать воздух.
Многие из защитников замка рухнули наземь, не в силах устоять на ногах.
Но Радж Ахтен не был обычным человеком.
Пока колесо рыцарей медленно продвигалось на юг, носители клинков собрались атаковать Габорна. Оправившись от потрясения, они начали окружать Холм костей. Туда поспешили и чудовища, осаждавшие Каррис, поняв, видимо, где кроется главная опасность.
Радж Ахтен понял, что этой атаки Габорну не отразить. Опустошителей было слишком много. У стен Карриса их пало не больше пяти сотен. И осталось еще около двадцати тысяч. Они могли раздавить жалкие силы Габорна в считанные секунды.
"Бегите! Бегите из Карриса, - услышал он голос Габорна. - Бегите, спасайте свою жизнь!"
Радж Ахтен счел это приказание глупостью. Да, конечно, когда рухнут стены Карриса, погибнет много народу. Но погибнут они, по крайней мере, не от мечей опустошителей.
- Хитрый ублюдок, - прошипел Радж Ахтен. Он все понял: Габорн хотел использовать его, да и всех остальных, чтобы отвлечь от себя внимание чудовищ.
Но Радж Ахтен был гораздо хитрее.
Неодолимых он уже вывел из боя.
- Стоять! - крикнул он им с вызовом. А воинам Палдана велел: - Охраняйте пролом!
"Король Земли здесь и погибнет,- сказал себе Радж Ахтен,- а я... я полюбуюсь этим зрелищем".
Но, глянув в сторону бреши, он увидел, что солдаты Палдана внезапно начали сражаться с той же яростью, что и сами опустошители. Он подумал было, что силы им придало отчаяние.
Однако вскоре ему сделалось ясно, что их ведет какая-то невидимая сила. То были простые солдаты и воины "неудачных пропорций".
У него на глазах солдат подманил опустошителя, подставившись под удар клинка, затем быстро отпрыгнул в сторону. Улучив момент, вперед бросились два воина покрепче и топорами отрубили чудовищу лапу. Оно взревело, и тут же в пасть ему вскочил проворный парнишка и вонзил меч в верхнее нёбо. Мертвый опустошитель еще не успел упасть на землю, а люди уже устремились к следующему противнику.
Они подставлялись и уклонялись от ударов, они парировали атаки и делали выпады, и сражение возле пролома в стене внезапно перестало выглядеть неистовой кровавой неразберихой.
Теперь оно походило на зловещий танец смерти.
К удивлению Радж Ахтена, солдаты Палдана бились столь успешно, что опустошители заколебались и начали отступать, не желая нести такие потери.
Защитники крепости сплотили ряды. Солдаты вспрыгивали на горы трупов и бежали вперед, тесня опустошителей с дамбы.
Со всех стен во двор сбегались люди, послушные приказу Габорна покинуть замок. Многие прыгали в озеро и плыли к берегу.
Каррис был велик - стены его вмещали около четырехсот тысяч солдат, и столько же горожан и крестьян нашло защиту в самом городе. И все они бежали сейчас от землетрясения, растекаясь по узким улочкам.
- Стоять! - крикнул им Радж Ахтен. - Держаться, говорю я вам!
И столь могуч и властен был его Голос, что большинство не смогло не подчиниться приказу. Люди начали возвращаться на свои места.
"Я не позволю ему управлять мною", - сказал себе Радж Ахтен.
Он мрачно улыбнулся и прокричал так громко, что даже Габорн, находясь вдали от замка, должен был его услышать:
- Мы по-прежнему враги, сын Ордина!
_________
Роланд слышал рычание и собачий лай. Он обнаружил вдруг, что лежит на суку каменного дерева высоко над землей.
Приподнялся в удивлении и увидел, что по верхним ветвям бегут огромные опустошители, сверкая зубами. Но страшная усталость заставила его уронить голову обратно. Ствол дерева вздрагивал, ветви потрескивали под тяжестью чудовищ.
- Стены рухнут! Стены рушатся! - прокричал кто-то вдали. И по каменному лесу раскатился голос Радж Ахтена: - Ко мне! Ко мне!
Кричали люди, рядом какая-то женщина звала на помощь.
Роланд глянул вниз со своего каменного насеста и увидел знакомое лицо хитро улыбаясь, на него смотрел барон Полл.
- Помоги,- слабым голосом сказал ему Роланд. Барон засмеялся.
- Помочь? Ты ждешь помощи от мертвеца? А что ты дашь мне за это?
- Пожалуйста...- прошептал Роланд.
- А назови-ка меня "сударем",- глумливо сказал барон.
- Пожалуйста, сударь, помогите,- взмолился Роланд.
- Только если твой сын назовет меня так же, - засмеялся барон Полл. Он развернул коня и ускакал прочь, в туман.
Роланд вновь услышал вдали крики, треск щитков опустошителей. Он чувствовал такую боль, что не мог пошевелиться.
Над головой сверкнула молния, башня занялась огнем.
Роланд открыл глаза и долго лежал, глядя на свою руку. На руке была окровавленная повязка. Вокруг лежали мертвые тела. Белые стены Карриса стали красными.
Небо заволоклось тьмою. Кружились снежинки, похожие на хлопья пепла. Нет, понял Роланд, это и есть пепел. Он закрыл глаза, потому что смотреть было больно. Уже почти стемнело. Он подсчитал, что пробыл без сознания больше часа.
Потом он услышал детский плач, повернул голову. Из дома во дворе под стеною вышла молодая женщина в серо-голубом платье и заворковала ласково, словно успокаивая капризного ребенка.
Роланд собрал все силы и, превозмогая боль, перевернулся на живот. Повязка на руке тут же набухла кровью. Он поднялся на колени, зажал рану, надеясь остановить кровотечение, и огляделся по сторонам.
На южной стене не осталось никого живого. Лишь тысячи мертвых тел лежали на ней, среди них - несколько трупов опустошителей. С холодного неба сыпались пепел и сажа.
Стены замка дрожали, слышался скрежет камней. "Я избираю вас. Я избираю вас для Земли, - раздался в ушах Роланда чей-то шепот. - Бегите!"
Голос звучал где-то вдалеке, казался частью привидевшегося ему кошмара. Роланд не мог понять, что это значит.
Он снова огляделся по сторонам. Подумал было, что все убиты. Но потом решил, что защитники, скорее всего, покинули стену. Она дрожала под ним, камень крошился, штукатурка осыпалась.
Он окинул взглядом город. Ворота у дамбы были повержены вместе с башнями. Опустошители пробивались в замок. Во дворе шла отчаянная битва, солдаты Карриса в попытке отбить дамбу пробирались по грудам мертвых тел. Среди них сражалось и несколько великанов Фрот.
Равнина перед Каррисом почернела от тысяч и тысяч опустошителей. У Холма костей с ними сражались люди. Медленно вращалось колесо из нескольких сотен рыцарей, щетинясь во все стороны копьями.
Копья, ударяясь в панцири опустошителей, с треском ломались. Лошади падали вместе с седоками. Вздымались и опускались страшные клинки и чудо-молоты.
В центре колеса ветер трепал флаг с зеленым рыцарем Мистаррии - знамя короля Ордина.
И тут Роланд увидел самого Короля Земли, Габорна Вал Ордина, который медленно шел к Холму костей. Его окружали телохранители, и сердце Роланда встрепенулось при мысли, что среди них, может быть, находится его сын. Ах, если бы Аверан была здесь и тоже видела это!
"Так вот оно что! - понял он вдруг. - Этот голос, что я слышал... Король Земли избрал меня".
"Но за что? - удивился он следом. - За что меня-то? Ведь я недостоин. Я убийца. Бесполезный, обыкновенный человек. Не воин".
Роланд никогда не тешил себя иллюзиями. Даже в самых смелых мечтах он не представлял себе, что Король Земли может его избрать.
Он почувствовал, что по лицу его текут слезы. Чем он отплатит за такой подарок?
- Благодарю вас, - прошептал Роланд, не зная, слышит ли его Король Земли.
И тут над стеной пронесся колдовской ветер, закружил стайку гри, словно хлопья пепла, и принес с собой ядовитый запах заклятия.
Роланд, ослабевший от ран, еле-еле смог подняться на колени. Новое же заклятие лишило его и остатка сил.
Он рухнул на стену, ощутил, как она качнулась под ним. Сил не было ни вздохнуть, ни позвать на помощь, ни даже закрыть глаза.
59
Нежданная родня
Аверан в это время находилась в четырех милях от замка Каррис и крепко держалась на скаку за Боринсона, чтобы не упасть. Индопалец, взявший к себе в седло зеленую женщину, теперь боролся с нею, не давая ей вырваться и соскочить.
От гнавшихся за ними опустошителей они уже давно оторвались.
Но Аверан было не но себе. Она не могла понять, как Роланд оказался здесь, вместе с этой красавицей из Индопала и ее телохранителями. Почему на нем другая одежда, и откуда у него такая великолепная лошадь?
Наконец с некоторым замешательством она сообразила, что это не Роланд. Дело было не в одежде и не в лошади - от него пахло по-другому. Шалфеем, кустарниками и песком пустыни, а не зелеными травами Мистаррии.
- Кто вы? - спросила она. - Я приняла вас за моего друга Роланда.
Спутник ее оглянулся. И девочка окончательно убедилась, что это не Роланд. У него были такие же рыжие волосы и такие же веселые голубые глаза. Но в волосах его уже пробивалась седина.
- Ты знаешь человека по имени Роланд? - спросил он. - Из Голубой Башни?
- Да,- сказала Аверан.- Он подвез меня на своей лошади. Они с бароном Поллом ехали в Каррис. А потом он собирался на север, чтобы увидеть Короля Земли и найти своего сына... вас. Хотел встретиться с вами. Не встретился?
Рыжий великан кивнул.
- Роланд - имя моего отца. А меня можешь называть Боринсон.
Он как будто вовсе не обрадовался, услышав, что отец хотел с ним встретиться.
- Вы не любите своего отца? - спросила Аверан.
- Моя мать его ненавидела, - отвечал Боринсон, - а поскольку я был на него похож, возненавидела и меня.
- А я люблю Роланда, - заявила Аверан. - Он хочет попросить у Палдана разрешения удочерить меня.
- Да он никакой, - сказал Боринсон. - Мне отцом не был и тебе не будет.
Холодный тон его расстроил Аверан и даже рассердил. Неужели ему все равно, что она говорит? Конечно, ей всего девять лет, она потеряла свои дары, но она ведь не какой-нибудь глупый несмышленыш! Только что она сказала, что собирается стать ему сестрой, мог бы он хоть как-то откликнуться? А ему как будто все безразлично!
Лошади поднялись на длинный, узкий холм, давя копытами сухие, серые, как пепел, стебли руты.
На вершине холма находились развалины старинного солнечного купола. Кто-то скинул это идеально круглое сооружение с пьедестала и разбил. Лежавший на земле купол походил на расколотое яйцо.
Аверан, сидя позади Боринсона, посматривала по сторонам дороги. Вроде не было вблизи таких мест, где могли бы прятаться опустошители.
Но с вершины холма стал виден Каррис, и девочка в страхе открыла рот.
Белые башни крепости пылали в огне, пламя пожара отражалось в водах озера Доннестгри.
От барбиканов остались одни развалины, западная стена была пробита. Штукатурка обвалилась почти везде.
Равнина, окутанная грязной дымкой, была черна от опустошителей. Один из индопальцев, глядя на горящую крепость, сказал угрюмо:
- Наш лорд Радж Ахтен вместе с воинами Мистаррии защищает замок А Король Земли сражается на равнине.
- Наверно, мы и не нужны,- женским голосом заметил евнух. - Наш лорд, кажется, уже объявил перемирие.
Голос его дрожал, и Аверан решила, что он просто боится.
Земли, лежавшие перед ними, были опустошены. Казалось, никогда уже здесь не смогут жить люди - даже если и попытаются заново отстроить жилища и засеять поля.
Аверан увидела, что сквозь дымку к Холму костей подъезжает Король Земли. Она сразу узнала его и не могла глаз оторвать Казалось странным, что выглядит он как обыкновенный человек, а вовсе не как то изумрудное пламя, которое она видела перед своим мысленным взором.
Девочка взглянула на зеленую женщину. Та сидела в седле перед Пэштаком и тоже смотрела на Короля Земли, но глаза ее были закрыты. На губах блуждала задумчивая улыбка.
Она тоже видит это, поняла Аверан. Видит его силу. Девочка перевела взгляд на Габорна и закрыла глаза. Тогда он стал зеленым пламенем, которое трепетало и подпрыгивало на скаку в конском седле.
_________
Один из индопальцев сказал:
- Если нам надо к тому холму, можно попробовать проехать вдоль акведука.
- Не нравится мне это, - проворчал Боринсон. - В тех норах у канала явно не суслики сидят, - и показал на север. - Лучше двигаться с той стороны, вдоль Барренской стены.
- Так слишком далеко! - возразил индопалец.
Аверан все смотрела на Габорна. У него было столько даров метаболизма, что, на ее взгляд, до Холма костей он добежал бегом. Затем он пригнулся и сотворил какое-то колдовство, от которого сотряслась земля. Стены Карриса зашатались, и Аверан видела, как Габорн открыл рот, глядя на них. Потом он поднял левую руку.
- Смотрите,- сказал Боринсон.- Он избирает. Он избирает весь город!
Аверан не расслышала, что говорил Габорн. Голос его заглушили треск опустошителей и грохот второго подземного толчка. Но то, что он решил избрать целый город, вместе со своими врагами, поразило ее.
Защитники Карриса радостно закричали и устремились прочь из гибнущей крепости, а опустошители тем временем бросились в атаку на Короля Земли. Они ринулись на него с Холма костей. Посыпались из всех нор.
Король Земли выслал вперед конницу, словно собрался во что бы то ни стало прорваться в Каррис.
- Чего он хочет этим добиться? - спросил евнух.
- Он хочет спасти Каррис, - не слишком уверенно ответил Боринсон. Пытается отвлечь опустошителей от атаки.
Но даже Аверан понимала, что Габорн ничего не сможет сделать. Чудовищ было слишком много, и приближались они слишком быстро. Еще чуть-чуть, и Король Земли будет отрезан и окружен.
И тут над равниной разнесся мощный Голос Радж Ахтена:
- Мы по-прежнему враги, сын Ордина!
Радж Ахтен стоял на городской стене и с вызовом размахивал боевым топором, не обращая внимания на то, что стена под ним качается.
Горная колдунья на вершине Холма костей подняла посох и заревела. По небесам над Каррисом раскатился гром.
Красавица из Индопала тихо произнесла.
- Значит, это правда. Мой муж отверг Короля Земли, своего брата, и предоставил ему одному сражаться с опустошителями.
В голосе ее прозвучало глубокое отвращение, словно она впервые поняла, насколько бессердечен Радж Ахтен.
- Боюсь, что так, о Великая Звезда, моя Саффира, - осторожно сказал Боринсон, не зная, как смягчить для нее этот удар.
Земля содрогнулась от нового толчка, лошади заплясали, пытаясь удержаться на ногах.
Саффира с криком пришпорила коня и поскакала вперед. Скакун ее с быстротой и ловкостью, свойственными только сильным лошадям, полетел прямо к Каррису, навстречу преграждавшим путь десяти тысячам опустошителей.
Боринсон вскрикнул и тоже рванул с места в карьер. Аверан едва успела схватиться за него.
Они мчались на восток, как будто Саффира сама не знала, куда и зачем скачет. Но затем она свернула на юг, и девочке все стало ясно.
Опустошители разделились на несколько фронтов. Часть их атаковала Каррис, другая - Короля Земли. Третья же орда погналась за конницей, которая пыталась увести врага на юг.
В центре занятых ими позиций в результате осталось свободное пространство. Туда-то и поскакала Саффира.
- Подождите! - кричали вслед евнухи. - Постойте!
Но никто их не слушал. Саффира галопом неслась к Каррису, пока не оказалась в полумиле от него - там опустошителей было так много, что дальше проехать она не могла.
Почувствовав за спиною присутствие человека, носители клинков начали разворачиваться. Треск панцирных щитков сделался громче.
Саффира въехала на небольшой холм и остановилась. Она была одета в роскошное дорожное платье красного цвета, на рукавах и груди которого были вышиты золотой нитью узоры, переплетавшиеся, как виноградные усики. Голову ее поверх тонкого красного покрывала украшала серебряная корона.
Саффира расстегнула узкий золотой поясок, отбросила его и сняла верхнее платье. Скинула и покрывало, и, оставшись в одном прозрачном шелковом платье цвета лаванды, который подчеркивал изысканную красоту ее темной кожи, гордо выпрямилась в седле.
Ее озарили последние лучи заходящего солнца, пробившиеся меж облаков.
Кругом было много таких же мелких холмиков, и Аверан поняла, что Саффира выбрала именно этот, потому что он был освещен лучше других, а ей надо было, чтобы ее заметили.
Девочке Саффира показалась воплощением совершенства. Лучшим менестрелям не хватило бы жизни, чтобы воспеть должным образом дивные линии ее шеи и плеч, и даже сам Беоран Златоязыкий вряд ли нашел бы мелодию и слова, чтобы описать ее красоту, сияние ее глаз и бесстрашие, сквозившее в ее гордой осанке.
Она должна была понимать, что ей суждено умереть. Она подъехала к опустошителям слишком близко. Готовые защищаться чудища были в какой-то сотне ярдов. Чтобы определить природу угрозы, им требовалось некоторое время, но то, что она стоит там совсем одна, они поняли бы ровно через мгновение.
Это мгновение и нужно было Саффире. В это мгновение она начала петь.
60
Холм костей
"Как спасти их всех?" - думал Габорн.
Ощущение опасности, угрожавшей сотням тысяч людей в Каррисе, с которыми он был теперь связан, окутывало его тяжкой пеленой. Земля содрогнулась в третий раз, заворочалась под ногами.
В воротах замка шло сражение. Габорн сосредоточил свое внимание на тех, кто бился там с опустошителями, ибо им приходилось труднее всего. Но Радж Ахтен, не пожелавший принять помощь, мешал ему, препятствовал бегству людей, невзирая на то, что замок вот-вот должен был рухнуть, а Неодолимые, пожелай он того, без труда очистили бы дамбу от опустошителей.
Чем ближе Габорн подступал к Холму костей, тем тяжелее давался ему каждый шаг. Усталость и безволие становились все сильнее и едва не парализовали его.
"Я слишком неразборчиво избираю",- понял он. За ним двигался небольшой отряд воинов. Без лошадей и копий им приходилось куда труднее, чем конным рыцарям, и все же они мужественно наступали, словно движимые одной только волей Габорна.
Он соскочил с коня и попытался повести лошадь за собой, но воздействие злых чар было столь сильным, что он с трудом удерживал в руках поводья.
Маршал Скалбейн предпринял с южной стороны безнадежную атаку. Габорн передал ему: "Поворачивайте обратно! Спасайтесь!"
И вернулся к основной своей заботе, надеясь, что сопровождающий отряд прикроет его на какое-то время.
До гигантского кокона и горной колдуньи оставалось двести ярдов. С обеих сторон холма к нему приближались опустошители. У Габорна было всего несколько секунд.
Чувствуя, что не может больше сделать ни шагу, Габорн без сил опустился на землю и начал чертить вторую руну Дробления Земли.
Он всматривался в Печать Опустошения, безнадежно ища в ней слабое место, хоть какой-нибудь изъян.
Опустошители с обеих сторон были уже в каких-то пятидесяти ярдах от его воинов.
Целые стада их преграждали путь к кокону. Головы чудовищ были размером с повозку, лапы - длиннее человеческого роста. И когда Габорн вновь взглянул на Холм костей, он уже не увидел его за их огромными серыми тушами.
Воины его, ведомые одним отчаянием, приготовились отразить атаку.
Габорн, стоя на коленях, продолжил чертить свою руну.
На Короля Земли бросился опустошитель, даже не заметив, что раздавил на своем пути двух человек. Эрин Коннел испуганно вскрикнула и кинулась ему наперерез.
- Бейте снизу, а я ударю сверху! - крикнул ей Селинор.
Она подбежала к чудовищу. Над головой ее взлетел чудо-молот. Эрин с криком ударила своим молотом в переднюю лапу опустошителя, в локтевое сочленение под костяным отростком.
От такого удара он должен был либо замешкаться на мгновение, либо разъяриться еще сильнее.
Но он просто опустил молот - восемьсот фунтов стали на конце двадцатифутовой рукояти. Предупреждения от Короля Земли Эрин не услышала.
Рукоять ударила ее по плечу, Эрин упала. Опустошитель поднял над нею огромный кулак, намереваясь раздавить.
Тут через девушку перепрыгнул Селинор и нанес чудовищу удар между брюшных пластин. Однако удар оказался недостаточно сильным. Лезвие топора не достало до внутренностей.
Опустошитель зашипел и попятился.
Селинор прыгнул вперед и ударил снова. Из раны потоком хлынули кишки, чудовище шарахнулось и чуть не сбило с ног одного из своих сородичей.
Принц Южного Кроутена повернулся к Эрин и схватил ее за руку, помогая встать.
- Два! - сказал он. Эрин вспыхнула от досады.
_________
Габорн закончил чертить свою руну, поднял сжатый кулак и огляделся по сторонам.
Вокруг кипело сражение, чудовища стеной ломились вперед, сминая ряды его воинов.
Слева от него опустошитель ударил человека чудо-молотом. Тело несчастного, дважды перевернувшись в воздухе, полетело прямо на Габорна.
Селинор, вскинув щит, бросился загородить его, но не устоял на ногах, и на Габорна обрушилась тяжесть сразу двух тел.
Он упал, и мир у него в глазах заволокся тьмою.
61
В меркнущем свете дня
Саффира запела на своем родном туулистанском языке, и голос ее, благодаря тысячам даров, разнесся над равниной громче, чем когда-либо звучал любой человеческий голос
И так прекрасно было ее пение, что Радж Ахтен замер на стене замка Каррис, откуда он наблюдал за разгромом армии Габорна.
Время как будто остановилось.
Так громко звучала песня, что даже на дамбе начали оборачиваться опустошители, шевеля щупальцами, словно пытаясь понять, что это за новая угроза появилась, которой им придется противостоять.
Сражение приостановилось на миг, смолкли крики, затих лязг оружия - люди слушали золотой голос Саффиры.
Мало кто из жителей Рофехавана мог понять слова песни. Туулистан был маленьким, незначительным государством. От границы до границы его человек проходил за две недели. Но Радж Ахтена призывная песня его юной жены поразила в самую душу, и ему немедленно захотелось сделать все... все, чтобы только успокоить и утешить ее.
Конь ее стоял на возвышенности, равнина вокруг была черна от опустошителей. Прозрачное лавандовое платье почти не скрывало совершенной красоты Саффиры, озаренной заходящим солнцем.
Она сияла, как первая, ярчайшая звезда на ночном небосклоне, и Радж Ахтен услышал, как тысячи людей вокруг него дружно вздохнули от изумления.
Он сразу понял, что сделал Габорн. Он видел сейчас собранную воедино красоту всех своих наложниц, прекраснейших женщин из завоеванных им стран. Слышал сладость нежных голосов всех певиц своего гарема.
Он чувствовал, как расширяется сознание, как протягиваются невидимые нити ко всем храбрецам, что сражались за Каррис, и к тем, кто мог только прятаться, чтобы спастись,- к старикам, женщинам и детям.
Они протянулись и к Радж Ахтену.
Мысленно видя его перед собою, Габорн прошептал с такой нежностью, словно тот и вправду был ему братом: "Я избираю тебя. Помоги мне спасти наш народ".
Связь возникла, и он сразу же ощутил опасность, нависшую над Радж Ахтеном. Смерть окружала его со всех сторон. Никогда еще Габорн не соприкасался с человеком, подошедшим так близко к ее порогу. И не был уверен, что у него хватит сил, чтобы спасти Лорда Волка.
"Бегите", - велел Габорн всем, кто находился в Каррисе.
Сэр Лангли и маршал Скалбейн видели издалека, как потряс, разбросал и оглушил опустошителей подземный толчок. Чары горной колдуньи почти не коснулись этих рыцарей на том расстоянии, на каком они от нее находились.
Скалбейн развернулся и повел свой отряд в атаку, собираясь еще раз отвлечь внимание опустошителей от Габорна. Тысяча его конников с копьями наперевес понеслась по равнине.
58
Недостойный
Радж Ахтена не удивило стремление Габорна спасти Каррис от опустошителей. От этого безголового идеалиста следовало ожидать именно такого рыцарственного поступка - равно дерзкого и глупого.
Взбежав по лестнице на башню, он посмотрел на север.
У Холма костей опустошителей атаковало колесо из Рыцарей Справедливости. Еще тысяча их отвлекала чудовищ к южным холмам, другой отряд, поменьше, заманивал врага на север.
Радж Ахтен чуть не поздравил про себя Габорна с прекрасной работой. Силы опустошителей рассеялись по всей равнине.
Продолжая наблюдать за сражением у Холма костей, он видел, как начала содрогаться земля, как полетели в воздух камни и вывороченные пни, как землетрясение выбрасывало опустошителей из нор и погребало их там же, слышал грохот в сто раз громче небесного грома.
Но Габорна, как ни старался, Радж Ахтен увидеть не мог. На юноше лежали чары, скрывавшие его от глаз Лорда Волка. Оставалось только гадать, где именно он находится.
И наконец землетрясение докатилось до Карриса, стены крепости закачались, как пьяные, люди подняли крик.
Разбудить такие силы мог только Король Земли. Радж Ахтен мгновенно оценил опасность. Городу грозило полное разрушение.
И сразу же вслед за подземным толчком Радж Ахтен услышал в своем сознании голос Габорна, возвестивший об избрании.
"Вот как, Король Земли, - подумал Радж Ахтен. - Ты благословляешь и проклинаешь меня одновременно?"
Габорн пошел в наступление на Холм костей и горную колдунью. Он вел за собой всего две тысячи рыцарей, рассчитывая, очевидно, при таких малых силах только на удачу.
Тут до Карриса долетел черный ветер - последнее заклятие горной колдуньи.
Радж Ахтен вдохнул запах, ощутил изнеможение, какого никогда еще не испытывал, и перевел заклятие так: "Устань до смерти".
Да, это было весьма сильное заклинание. В эпицентре его действия любой обычный человек должен был погибнуть сразу - сердце, ослабев, перестало бы биться, легкие не смогли бы втягивать воздух.
Многие из защитников замка рухнули наземь, не в силах устоять на ногах.
Но Радж Ахтен не был обычным человеком.
Пока колесо рыцарей медленно продвигалось на юг, носители клинков собрались атаковать Габорна. Оправившись от потрясения, они начали окружать Холм костей. Туда поспешили и чудовища, осаждавшие Каррис, поняв, видимо, где кроется главная опасность.
Радж Ахтен понял, что этой атаки Габорну не отразить. Опустошителей было слишком много. У стен Карриса их пало не больше пяти сотен. И осталось еще около двадцати тысяч. Они могли раздавить жалкие силы Габорна в считанные секунды.
"Бегите! Бегите из Карриса, - услышал он голос Габорна. - Бегите, спасайте свою жизнь!"
Радж Ахтен счел это приказание глупостью. Да, конечно, когда рухнут стены Карриса, погибнет много народу. Но погибнут они, по крайней мере, не от мечей опустошителей.
- Хитрый ублюдок, - прошипел Радж Ахтен. Он все понял: Габорн хотел использовать его, да и всех остальных, чтобы отвлечь от себя внимание чудовищ.
Но Радж Ахтен был гораздо хитрее.
Неодолимых он уже вывел из боя.
- Стоять! - крикнул он им с вызовом. А воинам Палдана велел: - Охраняйте пролом!
"Король Земли здесь и погибнет,- сказал себе Радж Ахтен,- а я... я полюбуюсь этим зрелищем".
Но, глянув в сторону бреши, он увидел, что солдаты Палдана внезапно начали сражаться с той же яростью, что и сами опустошители. Он подумал было, что силы им придало отчаяние.
Однако вскоре ему сделалось ясно, что их ведет какая-то невидимая сила. То были простые солдаты и воины "неудачных пропорций".
У него на глазах солдат подманил опустошителя, подставившись под удар клинка, затем быстро отпрыгнул в сторону. Улучив момент, вперед бросились два воина покрепче и топорами отрубили чудовищу лапу. Оно взревело, и тут же в пасть ему вскочил проворный парнишка и вонзил меч в верхнее нёбо. Мертвый опустошитель еще не успел упасть на землю, а люди уже устремились к следующему противнику.
Они подставлялись и уклонялись от ударов, они парировали атаки и делали выпады, и сражение возле пролома в стене внезапно перестало выглядеть неистовой кровавой неразберихой.
Теперь оно походило на зловещий танец смерти.
К удивлению Радж Ахтена, солдаты Палдана бились столь успешно, что опустошители заколебались и начали отступать, не желая нести такие потери.
Защитники крепости сплотили ряды. Солдаты вспрыгивали на горы трупов и бежали вперед, тесня опустошителей с дамбы.
Со всех стен во двор сбегались люди, послушные приказу Габорна покинуть замок. Многие прыгали в озеро и плыли к берегу.
Каррис был велик - стены его вмещали около четырехсот тысяч солдат, и столько же горожан и крестьян нашло защиту в самом городе. И все они бежали сейчас от землетрясения, растекаясь по узким улочкам.
- Стоять! - крикнул им Радж Ахтен. - Держаться, говорю я вам!
И столь могуч и властен был его Голос, что большинство не смогло не подчиниться приказу. Люди начали возвращаться на свои места.
"Я не позволю ему управлять мною", - сказал себе Радж Ахтен.
Он мрачно улыбнулся и прокричал так громко, что даже Габорн, находясь вдали от замка, должен был его услышать:
- Мы по-прежнему враги, сын Ордина!
_________
Роланд слышал рычание и собачий лай. Он обнаружил вдруг, что лежит на суку каменного дерева высоко над землей.
Приподнялся в удивлении и увидел, что по верхним ветвям бегут огромные опустошители, сверкая зубами. Но страшная усталость заставила его уронить голову обратно. Ствол дерева вздрагивал, ветви потрескивали под тяжестью чудовищ.
- Стены рухнут! Стены рушатся! - прокричал кто-то вдали. И по каменному лесу раскатился голос Радж Ахтена: - Ко мне! Ко мне!
Кричали люди, рядом какая-то женщина звала на помощь.
Роланд глянул вниз со своего каменного насеста и увидел знакомое лицо хитро улыбаясь, на него смотрел барон Полл.
- Помоги,- слабым голосом сказал ему Роланд. Барон засмеялся.
- Помочь? Ты ждешь помощи от мертвеца? А что ты дашь мне за это?
- Пожалуйста...- прошептал Роланд.
- А назови-ка меня "сударем",- глумливо сказал барон.
- Пожалуйста, сударь, помогите,- взмолился Роланд.
- Только если твой сын назовет меня так же, - засмеялся барон Полл. Он развернул коня и ускакал прочь, в туман.
Роланд вновь услышал вдали крики, треск щитков опустошителей. Он чувствовал такую боль, что не мог пошевелиться.
Над головой сверкнула молния, башня занялась огнем.
Роланд открыл глаза и долго лежал, глядя на свою руку. На руке была окровавленная повязка. Вокруг лежали мертвые тела. Белые стены Карриса стали красными.
Небо заволоклось тьмою. Кружились снежинки, похожие на хлопья пепла. Нет, понял Роланд, это и есть пепел. Он закрыл глаза, потому что смотреть было больно. Уже почти стемнело. Он подсчитал, что пробыл без сознания больше часа.
Потом он услышал детский плач, повернул голову. Из дома во дворе под стеною вышла молодая женщина в серо-голубом платье и заворковала ласково, словно успокаивая капризного ребенка.
Роланд собрал все силы и, превозмогая боль, перевернулся на живот. Повязка на руке тут же набухла кровью. Он поднялся на колени, зажал рану, надеясь остановить кровотечение, и огляделся по сторонам.
На южной стене не осталось никого живого. Лишь тысячи мертвых тел лежали на ней, среди них - несколько трупов опустошителей. С холодного неба сыпались пепел и сажа.
Стены замка дрожали, слышался скрежет камней. "Я избираю вас. Я избираю вас для Земли, - раздался в ушах Роланда чей-то шепот. - Бегите!"
Голос звучал где-то вдалеке, казался частью привидевшегося ему кошмара. Роланд не мог понять, что это значит.
Он снова огляделся по сторонам. Подумал было, что все убиты. Но потом решил, что защитники, скорее всего, покинули стену. Она дрожала под ним, камень крошился, штукатурка осыпалась.
Он окинул взглядом город. Ворота у дамбы были повержены вместе с башнями. Опустошители пробивались в замок. Во дворе шла отчаянная битва, солдаты Карриса в попытке отбить дамбу пробирались по грудам мертвых тел. Среди них сражалось и несколько великанов Фрот.
Равнина перед Каррисом почернела от тысяч и тысяч опустошителей. У Холма костей с ними сражались люди. Медленно вращалось колесо из нескольких сотен рыцарей, щетинясь во все стороны копьями.
Копья, ударяясь в панцири опустошителей, с треском ломались. Лошади падали вместе с седоками. Вздымались и опускались страшные клинки и чудо-молоты.
В центре колеса ветер трепал флаг с зеленым рыцарем Мистаррии - знамя короля Ордина.
И тут Роланд увидел самого Короля Земли, Габорна Вал Ордина, который медленно шел к Холму костей. Его окружали телохранители, и сердце Роланда встрепенулось при мысли, что среди них, может быть, находится его сын. Ах, если бы Аверан была здесь и тоже видела это!
"Так вот оно что! - понял он вдруг. - Этот голос, что я слышал... Король Земли избрал меня".
"Но за что? - удивился он следом. - За что меня-то? Ведь я недостоин. Я убийца. Бесполезный, обыкновенный человек. Не воин".
Роланд никогда не тешил себя иллюзиями. Даже в самых смелых мечтах он не представлял себе, что Король Земли может его избрать.
Он почувствовал, что по лицу его текут слезы. Чем он отплатит за такой подарок?
- Благодарю вас, - прошептал Роланд, не зная, слышит ли его Король Земли.
И тут над стеной пронесся колдовской ветер, закружил стайку гри, словно хлопья пепла, и принес с собой ядовитый запах заклятия.
Роланд, ослабевший от ран, еле-еле смог подняться на колени. Новое же заклятие лишило его и остатка сил.
Он рухнул на стену, ощутил, как она качнулась под ним. Сил не было ни вздохнуть, ни позвать на помощь, ни даже закрыть глаза.
59
Нежданная родня
Аверан в это время находилась в четырех милях от замка Каррис и крепко держалась на скаку за Боринсона, чтобы не упасть. Индопалец, взявший к себе в седло зеленую женщину, теперь боролся с нею, не давая ей вырваться и соскочить.
От гнавшихся за ними опустошителей они уже давно оторвались.
Но Аверан было не но себе. Она не могла понять, как Роланд оказался здесь, вместе с этой красавицей из Индопала и ее телохранителями. Почему на нем другая одежда, и откуда у него такая великолепная лошадь?
Наконец с некоторым замешательством она сообразила, что это не Роланд. Дело было не в одежде и не в лошади - от него пахло по-другому. Шалфеем, кустарниками и песком пустыни, а не зелеными травами Мистаррии.
- Кто вы? - спросила она. - Я приняла вас за моего друга Роланда.
Спутник ее оглянулся. И девочка окончательно убедилась, что это не Роланд. У него были такие же рыжие волосы и такие же веселые голубые глаза. Но в волосах его уже пробивалась седина.
- Ты знаешь человека по имени Роланд? - спросил он. - Из Голубой Башни?
- Да,- сказала Аверан.- Он подвез меня на своей лошади. Они с бароном Поллом ехали в Каррис. А потом он собирался на север, чтобы увидеть Короля Земли и найти своего сына... вас. Хотел встретиться с вами. Не встретился?
Рыжий великан кивнул.
- Роланд - имя моего отца. А меня можешь называть Боринсон.
Он как будто вовсе не обрадовался, услышав, что отец хотел с ним встретиться.
- Вы не любите своего отца? - спросила Аверан.
- Моя мать его ненавидела, - отвечал Боринсон, - а поскольку я был на него похож, возненавидела и меня.
- А я люблю Роланда, - заявила Аверан. - Он хочет попросить у Палдана разрешения удочерить меня.
- Да он никакой, - сказал Боринсон. - Мне отцом не был и тебе не будет.
Холодный тон его расстроил Аверан и даже рассердил. Неужели ему все равно, что она говорит? Конечно, ей всего девять лет, она потеряла свои дары, но она ведь не какой-нибудь глупый несмышленыш! Только что она сказала, что собирается стать ему сестрой, мог бы он хоть как-то откликнуться? А ему как будто все безразлично!
Лошади поднялись на длинный, узкий холм, давя копытами сухие, серые, как пепел, стебли руты.
На вершине холма находились развалины старинного солнечного купола. Кто-то скинул это идеально круглое сооружение с пьедестала и разбил. Лежавший на земле купол походил на расколотое яйцо.
Аверан, сидя позади Боринсона, посматривала по сторонам дороги. Вроде не было вблизи таких мест, где могли бы прятаться опустошители.
Но с вершины холма стал виден Каррис, и девочка в страхе открыла рот.
Белые башни крепости пылали в огне, пламя пожара отражалось в водах озера Доннестгри.
От барбиканов остались одни развалины, западная стена была пробита. Штукатурка обвалилась почти везде.
Равнина, окутанная грязной дымкой, была черна от опустошителей. Один из индопальцев, глядя на горящую крепость, сказал угрюмо:
- Наш лорд Радж Ахтен вместе с воинами Мистаррии защищает замок А Король Земли сражается на равнине.
- Наверно, мы и не нужны,- женским голосом заметил евнух. - Наш лорд, кажется, уже объявил перемирие.
Голос его дрожал, и Аверан решила, что он просто боится.
Земли, лежавшие перед ними, были опустошены. Казалось, никогда уже здесь не смогут жить люди - даже если и попытаются заново отстроить жилища и засеять поля.
Аверан увидела, что сквозь дымку к Холму костей подъезжает Король Земли. Она сразу узнала его и не могла глаз оторвать Казалось странным, что выглядит он как обыкновенный человек, а вовсе не как то изумрудное пламя, которое она видела перед своим мысленным взором.
Девочка взглянула на зеленую женщину. Та сидела в седле перед Пэштаком и тоже смотрела на Короля Земли, но глаза ее были закрыты. На губах блуждала задумчивая улыбка.
Она тоже видит это, поняла Аверан. Видит его силу. Девочка перевела взгляд на Габорна и закрыла глаза. Тогда он стал зеленым пламенем, которое трепетало и подпрыгивало на скаку в конском седле.
_________
Один из индопальцев сказал:
- Если нам надо к тому холму, можно попробовать проехать вдоль акведука.
- Не нравится мне это, - проворчал Боринсон. - В тех норах у канала явно не суслики сидят, - и показал на север. - Лучше двигаться с той стороны, вдоль Барренской стены.
- Так слишком далеко! - возразил индопалец.
Аверан все смотрела на Габорна. У него было столько даров метаболизма, что, на ее взгляд, до Холма костей он добежал бегом. Затем он пригнулся и сотворил какое-то колдовство, от которого сотряслась земля. Стены Карриса зашатались, и Аверан видела, как Габорн открыл рот, глядя на них. Потом он поднял левую руку.
- Смотрите,- сказал Боринсон.- Он избирает. Он избирает весь город!
Аверан не расслышала, что говорил Габорн. Голос его заглушили треск опустошителей и грохот второго подземного толчка. Но то, что он решил избрать целый город, вместе со своими врагами, поразило ее.
Защитники Карриса радостно закричали и устремились прочь из гибнущей крепости, а опустошители тем временем бросились в атаку на Короля Земли. Они ринулись на него с Холма костей. Посыпались из всех нор.
Король Земли выслал вперед конницу, словно собрался во что бы то ни стало прорваться в Каррис.
- Чего он хочет этим добиться? - спросил евнух.
- Он хочет спасти Каррис, - не слишком уверенно ответил Боринсон. Пытается отвлечь опустошителей от атаки.
Но даже Аверан понимала, что Габорн ничего не сможет сделать. Чудовищ было слишком много, и приближались они слишком быстро. Еще чуть-чуть, и Король Земли будет отрезан и окружен.
И тут над равниной разнесся мощный Голос Радж Ахтена:
- Мы по-прежнему враги, сын Ордина!
Радж Ахтен стоял на городской стене и с вызовом размахивал боевым топором, не обращая внимания на то, что стена под ним качается.
Горная колдунья на вершине Холма костей подняла посох и заревела. По небесам над Каррисом раскатился гром.
Красавица из Индопала тихо произнесла.
- Значит, это правда. Мой муж отверг Короля Земли, своего брата, и предоставил ему одному сражаться с опустошителями.
В голосе ее прозвучало глубокое отвращение, словно она впервые поняла, насколько бессердечен Радж Ахтен.
- Боюсь, что так, о Великая Звезда, моя Саффира, - осторожно сказал Боринсон, не зная, как смягчить для нее этот удар.
Земля содрогнулась от нового толчка, лошади заплясали, пытаясь удержаться на ногах.
Саффира с криком пришпорила коня и поскакала вперед. Скакун ее с быстротой и ловкостью, свойственными только сильным лошадям, полетел прямо к Каррису, навстречу преграждавшим путь десяти тысячам опустошителей.
Боринсон вскрикнул и тоже рванул с места в карьер. Аверан едва успела схватиться за него.
Они мчались на восток, как будто Саффира сама не знала, куда и зачем скачет. Но затем она свернула на юг, и девочке все стало ясно.
Опустошители разделились на несколько фронтов. Часть их атаковала Каррис, другая - Короля Земли. Третья же орда погналась за конницей, которая пыталась увести врага на юг.
В центре занятых ими позиций в результате осталось свободное пространство. Туда-то и поскакала Саффира.
- Подождите! - кричали вслед евнухи. - Постойте!
Но никто их не слушал. Саффира галопом неслась к Каррису, пока не оказалась в полумиле от него - там опустошителей было так много, что дальше проехать она не могла.
Почувствовав за спиною присутствие человека, носители клинков начали разворачиваться. Треск панцирных щитков сделался громче.
Саффира въехала на небольшой холм и остановилась. Она была одета в роскошное дорожное платье красного цвета, на рукавах и груди которого были вышиты золотой нитью узоры, переплетавшиеся, как виноградные усики. Голову ее поверх тонкого красного покрывала украшала серебряная корона.
Саффира расстегнула узкий золотой поясок, отбросила его и сняла верхнее платье. Скинула и покрывало, и, оставшись в одном прозрачном шелковом платье цвета лаванды, который подчеркивал изысканную красоту ее темной кожи, гордо выпрямилась в седле.
Ее озарили последние лучи заходящего солнца, пробившиеся меж облаков.
Кругом было много таких же мелких холмиков, и Аверан поняла, что Саффира выбрала именно этот, потому что он был освещен лучше других, а ей надо было, чтобы ее заметили.
Девочке Саффира показалась воплощением совершенства. Лучшим менестрелям не хватило бы жизни, чтобы воспеть должным образом дивные линии ее шеи и плеч, и даже сам Беоран Златоязыкий вряд ли нашел бы мелодию и слова, чтобы описать ее красоту, сияние ее глаз и бесстрашие, сквозившее в ее гордой осанке.
Она должна была понимать, что ей суждено умереть. Она подъехала к опустошителям слишком близко. Готовые защищаться чудища были в какой-то сотне ярдов. Чтобы определить природу угрозы, им требовалось некоторое время, но то, что она стоит там совсем одна, они поняли бы ровно через мгновение.
Это мгновение и нужно было Саффире. В это мгновение она начала петь.
60
Холм костей
"Как спасти их всех?" - думал Габорн.
Ощущение опасности, угрожавшей сотням тысяч людей в Каррисе, с которыми он был теперь связан, окутывало его тяжкой пеленой. Земля содрогнулась в третий раз, заворочалась под ногами.
В воротах замка шло сражение. Габорн сосредоточил свое внимание на тех, кто бился там с опустошителями, ибо им приходилось труднее всего. Но Радж Ахтен, не пожелавший принять помощь, мешал ему, препятствовал бегству людей, невзирая на то, что замок вот-вот должен был рухнуть, а Неодолимые, пожелай он того, без труда очистили бы дамбу от опустошителей.
Чем ближе Габорн подступал к Холму костей, тем тяжелее давался ему каждый шаг. Усталость и безволие становились все сильнее и едва не парализовали его.
"Я слишком неразборчиво избираю",- понял он. За ним двигался небольшой отряд воинов. Без лошадей и копий им приходилось куда труднее, чем конным рыцарям, и все же они мужественно наступали, словно движимые одной только волей Габорна.
Он соскочил с коня и попытался повести лошадь за собой, но воздействие злых чар было столь сильным, что он с трудом удерживал в руках поводья.
Маршал Скалбейн предпринял с южной стороны безнадежную атаку. Габорн передал ему: "Поворачивайте обратно! Спасайтесь!"
И вернулся к основной своей заботе, надеясь, что сопровождающий отряд прикроет его на какое-то время.
До гигантского кокона и горной колдуньи оставалось двести ярдов. С обеих сторон холма к нему приближались опустошители. У Габорна было всего несколько секунд.
Чувствуя, что не может больше сделать ни шагу, Габорн без сил опустился на землю и начал чертить вторую руну Дробления Земли.
Он всматривался в Печать Опустошения, безнадежно ища в ней слабое место, хоть какой-нибудь изъян.
Опустошители с обеих сторон были уже в каких-то пятидесяти ярдах от его воинов.
Целые стада их преграждали путь к кокону. Головы чудовищ были размером с повозку, лапы - длиннее человеческого роста. И когда Габорн вновь взглянул на Холм костей, он уже не увидел его за их огромными серыми тушами.
Воины его, ведомые одним отчаянием, приготовились отразить атаку.
Габорн, стоя на коленях, продолжил чертить свою руну.
На Короля Земли бросился опустошитель, даже не заметив, что раздавил на своем пути двух человек. Эрин Коннел испуганно вскрикнула и кинулась ему наперерез.
- Бейте снизу, а я ударю сверху! - крикнул ей Селинор.
Она подбежала к чудовищу. Над головой ее взлетел чудо-молот. Эрин с криком ударила своим молотом в переднюю лапу опустошителя, в локтевое сочленение под костяным отростком.
От такого удара он должен был либо замешкаться на мгновение, либо разъяриться еще сильнее.
Но он просто опустил молот - восемьсот фунтов стали на конце двадцатифутовой рукояти. Предупреждения от Короля Земли Эрин не услышала.
Рукоять ударила ее по плечу, Эрин упала. Опустошитель поднял над нею огромный кулак, намереваясь раздавить.
Тут через девушку перепрыгнул Селинор и нанес чудовищу удар между брюшных пластин. Однако удар оказался недостаточно сильным. Лезвие топора не достало до внутренностей.
Опустошитель зашипел и попятился.
Селинор прыгнул вперед и ударил снова. Из раны потоком хлынули кишки, чудовище шарахнулось и чуть не сбило с ног одного из своих сородичей.
Принц Южного Кроутена повернулся к Эрин и схватил ее за руку, помогая встать.
- Два! - сказал он. Эрин вспыхнула от досады.
_________
Габорн закончил чертить свою руну, поднял сжатый кулак и огляделся по сторонам.
Вокруг кипело сражение, чудовища стеной ломились вперед, сминая ряды его воинов.
Слева от него опустошитель ударил человека чудо-молотом. Тело несчастного, дважды перевернувшись в воздухе, полетело прямо на Габорна.
Селинор, вскинув щит, бросился загородить его, но не устоял на ногах, и на Габорна обрушилась тяжесть сразу двух тел.
Он упал, и мир у него в глазах заволокся тьмою.
61
В меркнущем свете дня
Саффира запела на своем родном туулистанском языке, и голос ее, благодаря тысячам даров, разнесся над равниной громче, чем когда-либо звучал любой человеческий голос
И так прекрасно было ее пение, что Радж Ахтен замер на стене замка Каррис, откуда он наблюдал за разгромом армии Габорна.
Время как будто остановилось.
Так громко звучала песня, что даже на дамбе начали оборачиваться опустошители, шевеля щупальцами, словно пытаясь понять, что это за новая угроза появилась, которой им придется противостоять.
Сражение приостановилось на миг, смолкли крики, затих лязг оружия - люди слушали золотой голос Саффиры.
Мало кто из жителей Рофехавана мог понять слова песни. Туулистан был маленьким, незначительным государством. От границы до границы его человек проходил за две недели. Но Радж Ахтена призывная песня его юной жены поразила в самую душу, и ему немедленно захотелось сделать все... все, чтобы только успокоить и утешить ее.
Конь ее стоял на возвышенности, равнина вокруг была черна от опустошителей. Прозрачное лавандовое платье почти не скрывало совершенной красоты Саффиры, озаренной заходящим солнцем.
Она сияла, как первая, ярчайшая звезда на ночном небосклоне, и Радж Ахтен услышал, как тысячи людей вокруг него дружно вздохнули от изумления.
Он сразу понял, что сделал Габорн. Он видел сейчас собранную воедино красоту всех своих наложниц, прекраснейших женщин из завоеванных им стран. Слышал сладость нежных голосов всех певиц своего гарема.