Выставной Владислав Валерьевич. Считалочка для бомбы

   А что бы было, если бы Магистр, наконец, ввел Правила? А, может, Правила уже давно действуют – только Игрокам об этом невдомек…
   Позади раздалось лошадиное ржание: далеко за спиной гарцевали на своих крепеньких сбитых лошадках неутомимые всадники Черкизовской Орды. Генерал, который теперь осуществлял общее руководство вторжением, приказал прекратить пока не очень-то результативные вылазки ордынцев в Чащу. Теперь перед ними стояла задача «зачистки» захваченной территории.
   В этом Генерал, пожалуй, был прав: лучшей армии карателей и мародеров в Волшебной Москве не было. Семен готов был поспорить: у этих-то наверняка в голове давно созрел подробный бизнес-план: Орда своей выгоды не упустит даже на поле сражения. А может, даже и здорово наживется на предстоящем кровопролитии.
   То, что в лесу притаились невидимые глазу защитники, командование Войском уже знало. И Черный Риэлтер хладнокровно отдал приказ на их уничтожение. Хотя до Семена дошли ходившие среди рейдеров странные слухи о том, что когда-то Черный Риэлтер сам был на стороне этих лесных разбойников. Впрочем, другие поговаривали о том, что Черный Риэлтер сражался когда-то в рядах Черкизовской Орды. А ему самому тот заявил, что был Игроком… Чему из всего этого верить, а чему – нет, Семен не знал. И не очень-то хотел знать.
   Потому что сейчас Черный Риэлтер злобно дышал ему в спину, подталкивая в предстоящую мясорубку и лесопилку. Семен же злился на самого себя, что ввязался в эту историю, так пошло польстившись красивой жизнью.
   Но рядом на броне удобно устроилась помощница Ника – в идеально подогнанном модном камуфляже, с гламурным планшетом цвета «хаки», с решительным и преданным взглядом. Такая помощница любого мужчину толкнет на самые безрассудные и идиотские поступки.
   Ника поймала взгляд Семена и одарила его улыбкой из того разряда, что покрывают кожу приятными мурашками и совершенно отключают мозги. Иногда ему казалось, что эту девушку Игра подарила ему в качестве некоего обезболивающего средства – чтобы он и дальше, смело и, не раздумывая, продолжал бодро наступать на щедро рассыпанные по Волшебной Москве грабли.
   – Ну, что, Ника, – тоскливо улыбаясь, сказал Семен. – Превратим мы этот лес в хрустящие денежные знаки?
   – Неужели вы сомневаетесь, босс? – кокетливо прищурилась Ника. – Ведь я с вами!
   – А вот мне лично уже не нравится то, чем мы с занимаемся, – неожиданно для себя самого признался Семен. – Мне нравится лес. Я не хочу, чтобы на его месте была эта проклятая тротуарная плитка…
   – …а еще фонтаны, красивые дома, улыбающиеся люди, – Ника склонила голову на бок, разглядывая шефа. – Неужели эта жуткая Чаща нравится вам больше, чем чистый и красивый мир процветания и Успеха?
   – Для меня нет более жуткого места, чем то, где люди постоянно улыбаются. – сказал Семен. – Ведь у людей не бывает постоянно хорошего настроения. Вот и выходит, что люди улыбаются неискренне. Лживый этот мир, хоть и чистенький…
   – Как скажете, босс, – не замедлила улыбнуться Ника.
   У Семена тут же окончательно испортилось настроение: перед ним сидела красивая иллюстрация только что изложенной мысли. Ведь он действительно понятия не имеет – лжет ли ему эта Ника или говорит правду?
   Да и как можно верить хоть кому-то на этих пропитанных фальшью Черных Землях? Как он вообще здесь очутился? Что его здесь держит?
   Семен глубоко вдохнул.
   Вот, что не дает ему распрощаться с этим местом раз и навсегда. Местный воздух, пропитанный ароматами денег и Успеха, подпитываемый концентрированной Алчностью и Престижем.
   Неужели это для него так важно?
   Семен вспомнил, как он жил без всего этого – без золотого лимузина, без швейцарских часов и красивой ассистентки.
   И содрогнулся. Нет, он, пожалуй, не готов возвращаться в прежнее состояние. Местный воздух крепко держит его, словно пропитанный наркотическими парами. И он будет и дальше вдыхать его, напитывая и дальше эти земли своей долей Успеха…
 
   – Внимание! – оглушительно рявкнули громкоговорители. – Готовность номер один! Экипажам занять свои места! Заводи двигатели! Командирам построить подразделения для атаки!
   Тяжелый люк на башне со скрежетом приподнялся. Из черного зева омерзительно пахнуло гнилыми водорослями, струями потекла вода, и в проеме, до верху наполненном этой пузырящейся водой, показалась страшная склизкая морда.
   – Гражданские, пошли вон с брони! Мы выдвигаемся!
   И крышка люка глухо захлопнулась – словно дверца склепа.
   Семен спрыгнул на асфальт и помог спуститься Нике. Тут же взревели двигатели, и Семен с Никой тут же поспешили прочь из этого смердящего ада.
   Крылатые солдаты агрессивно захлопали крыльями и издали один общий безумный, нечеловеческий вопль – такой, что в нем потонули даже ревущие дизели. Танки дернулись, и медленно поперли вперед, облепленные, словно стены пещеры летучими мышами, свирепыми крылатыми солдатами.
   По краям войска подпрыгнули в воздух и зависли, хищно покачиваясь, ударные вертолеты. Они, словно прицеливались, выискивая невидимую с земли жертву. И, вдруг сорвавшись, бросились вперед, с ревом рубя винтами беззащитный воздух.
   Где-то далеко за спиной что-то низко ухнуло, и кромка леса исчезла в клубах густого жирного пламени.
   Туда, в это пламя вползала теперь свирепая бронированная змея. Семен смотрел и смотрел ей вслед, пока в чаде и копоти напалма не исчез ее железный хвост.
   Семен дал знак пластиковым фигурам в рабочей униформе. И в сторону обгоревшей опушки и оставленной танками просеки двинулась лесозаготовительная техника. Надо было всего лишь удалить обугленные стволы – и можно приступать к основной работе.
   Удивительно дело – зияющая просека, усеянная поваленными стволами, зарастала прямо на глазах. Войск, растворившихся в глубине Коломенской Чащи, больше не было видно. Слышался лишь гул артиллерии и грохот многочисленных взрывов.
   Это был авангард ограниченного контингента, что привел на Черные Земли Генерал. Сам он наблюдал за ходом сражения с брони штабного вездехода, всматриваясь в зеленые глубины сверлящим взглядом, обладающим свойством дальномера, радара и прибора ночного видения сразу.
   В тени вездехода в складном кресле, в окружении свиты из рейдеров сидел Черный Риэлтер собственной персоной. Он с профессиональным интересом наблюдал за процессом расширения границ собственных территорий.
   А в глубине Черных Земель, в Старой Башне, что на Лубянской площади, не выходя из собственного мрачного кабинета, следил за происходящим человек в извечном черном балахоне.
   И уж, разумеется, с недостижимой высоты Останкинской телебашни, с равнодушным видом взирал на все происходящее Арбитр. Он по-прежнему не наблюдал нарушения Правил. Ведь их просто не было.
 
   Карина с усмешкой рассматривала бледное изображение в темной воде озера. Но не отражение своего прекрасного лица – ведь вдали от наивного Магистра она предпочитала облик юной красавицы образу добродушной пожилой женщины.
   Она видела бледные видения огня и дыма, злобы и разрушения, и казалось удивительной способность пусть даже волшебной воды передавать столь ужасные картины.
   Это приближался враг. Враг пришел, чтобы пожирать то, что было частью ее плоти, ее души. Все, что не помещалось в жадную пасть – все это предавалось огню, давилось металлом, смешивалось с землей.
   Это было воплощенное зло.
   Карина понимала, что сама представляет некоторую часть тех сил, которые принято считать темными. Но делиться своей частью этой тьмы, своей долей зла – она не желала. Карина знала себе цену. Она имела весомые козыри. В том числе и те, в силе которых пока не разобралась. Но она твердо знала: здесь, на ее земле никто не посмеет диктовать ей свои условия…
   Ну, что ж, для врага пришло время познакомиться с силами лесных духов и настоящими ведьмиными проклятьями.
   Карина провела рукой по поверхности воды. Та упруго подалась, задрожала, но не оставила ни капли влаги на молодой коже.
   О, это была не просто вода! Это была душа Чащи, ее глаза и недоступный человеческому пониманию разум, сложенный из миллионов составляющих – деревьев, растений, зверей, птиц и насекомых. Каждый червяк был частичкой, нейроном этой души. И ведьмы, служащие лесу, не были исключением.
   А потому в трудную минуту Карина не могла оставить свой лес без защиты.
   – Ну, что, сестры, – жутковато севшим голосом произнесла Карина. – Покажем, на чьей стороне тайные силы?
   – Покажем… – словно эхо отозвались ведьмы, возникшие вокруг Карины в белой дымке тумана.
   Они стояли в длинных бесформенных рубахах тонкой полупрозрачной ткани, босиком на искрящейся росой траве, у самой кромки темной воды. Волосы их были распущены, глаза светились безумием.
   Ведьмы взялись за руки, устремив взгляды сквозь привычное пространство в места, где обитали духи.
   Духи не были живыми существами. Они были всего лишь тенями всего, что когда-то жило на этой земле, оставив свой неизменный след. Духи не имели собственной воли. Но могли усиливать волю сильного колдуна или ведьмы. Что могли сделать духи для настоящего Мага – никто сказать не мог, а сами Маги не торопились показывать это сами. Единственным свидетельством их существования по-прежнему оставались все вместе взятые чудеса Волшебной Москвы.
   Но ведьмам было плевать на Магов. Они вообще равнодушны ко всему, что не связано с их собственной красотой и молодостью, с их привычным укладом жизни и тайной, его окутывающей.
   И потому дружба с духами нужна была им исключительно в утилитарных целях. Духи защищали их, помогали в заговорах, проклятьях и гаданиях. В свою очередь духи нуждались в ведьмах. Ведь они были живы только в те моменты, когда их вызывала из небытия могучая жизненная сила леса, искусно управляемая ведьмами.
   И сейчас все ведьмы Коломенской Чащи, соединив воедино свои умения и силы, пробуждали дремлющих духов, призывая их на битву с незваными гостями.
   Карина быстрым отрывистым шепотом зашептала заклинания – те, что сами собой засели в мозгу, едва она переступила границу Волшебной Москвы. Заклинания эти состояли из совершенно непередаваемых сочетаний звуков, от которых непосвященный мог просто обезумить. Она говорила все быстрее, словно непрекращающуюся скороговорку, и ей, с некоторым отставанием вторили остальные ведьмы, создавая странное, многоголосье. И это многоголосье постепенно создавало особый, рваный, чарующий ритм, от которого спокойная темная вода озера вдруг начала звенеть, словно входя в резонанс.
   По воде пошла мелкая рябь, затем круги, затем длинные дуги-полосы – сначала в одном направлении, потом во множестве направлений одновременно. Они танцевали на воде, создавая немыслимые геометрические фигуры, которые постепенно стали превращаться в объемные изображения небывалых существ.
   И вот, и без того темная Чаща помрачнела еще сильнее. Поверхность воды вдруг вспучилась, и на берег полезли жуткие бесформенные существа, похожие на смесь человека с саламандрами и мифическими драконами. Существа были свирепы, стремительны, они сливались с листвой и травой, делаясь незаметными, и, несомненно, невероятно опасными.
   Существа лезли и лезли, устремляясь навстречу врагу, туда, где уже держали оборону полулюди-полудеревья – те, в кого постепенно превращались пришельцы-разбойники.
   Битва предстояла смертельная, и ведьмы не надеялись лишь на грубую физическую силу. Вслед чудовищам полетели незримые, ядовитые, как радиоактивные пары, чары ненависти и смерти.
 
   А по другую строну озера, ни о чем не подозревая, задумчиво перекладывая с места на место цветные камешки, неспешно тикала бомба. Но не бездушные пружинки и шестеренки отсчитывали время до срабатывания самого страшного в Волшебной Москве оружия.
   Бомба сама отсчитывала время. Простой детской считалочкой.

–5-

   Любители вместе с маленькой Светой покинули шарообразное здание Госдумы в весьма скверном настроении. Мало того, что они так и не добились справедливости, так еще к тому же стали свидетелями беспросветной глупости и опасной самонадеянности Голосов. Любители еще стояли и глазели на непрекращающийся митинг в поддержку людей традиционной внешности, когда прямо из зеркальной стены с громким чпоканьем вырвался черный лимузин и, взревев сиреной, заквакав спецсигналами и вспыхнув громадными проблесковыми маячками помчался прямо сквозь толпу.
   Любители ахнули: проблесковые маячки госдумовской машины оказались не простыми. Воздух огласился испуганными воплями – «маячки» нервно водили по сторонам широкими, отливающими синевой световыми лучами, словно в старом фильме про гиперболоид инженера Гарина. Митингующие, неосторожно попавшие под луч, мгновенно, с шипением сдувающейся шины, превращались в надувных Мишек с олимпийскими кольцами на брюхе и печально улетали в небо, расчищая таким образом путь транспортному средству государственной важности.
   – Небось Правила повезли на подпись Самому, – прокомментировал увиденное Богдан.
   – Давно уже пора было спецсигналы отменить, – недовольно сказала Криста. – А то для них самих-то давно никаких Правил не существует.
   Словно в подтверждение ее слов, слабо маша лапами, мимо проплыл печального вида Олимпийский Мишка.
   – Ух, ты, какой милый! – обрадовалась Света и захлопала в ладоши.
   Богдан неловко кашлянул в руку. Ему не всегда приходилась по душе такая детская непосредственность.
   – Ну, вот, домитинговался… – тонким голосом пожаловался он и полетел в сторону Манежной площади.
   – А кто такой этот Сам? – проводив взглядом беднягу-Мишку, спросил Эрик.
   – Кто-то из Кремля, – неуверенно сказал Богдан.
   – Или из Мавзолея… – задумчиво произнес Эрик.
   Любители молча посмотрели на холм за красной стеной, что был подножием перевернутого Кремля. Странно, что стена была и здесь тоже – словно зеркальное отражение. А может, просто декорация? Точно – как собор Василия Блаженного, нарисованный на месте настоящего на огромной плоской рекламной растяжке. Это изображение по-прежнему заменяло исчезнувший памятник русского зодчества. Хотя Архивариус и предполагал, что это то же самое здание – только спрятавшееся от передряг волшебной Игры в двух измерениях.
   – Ладно, – сказала Криста. – Двинули дальше, пока этот Сам не подписал-таки Правила. Кто его знает, что после этого начнется…
 
   …Университет предстал перед любителями в печальном свете. Здание было основательно потрепано и выглядело совершенно сиротливо и печально. Зато вокруг, насколько хватало глаз, под ногами была совершенно свежая, аккуратная тротуарная плитка. И по всему фасаду бледно переливался синеватый оттиск Большой Хозяйской Печати.
   Света с интересом рассматривала большое мрачное здание. Наверное, все путешествие вместе с любителями она воспринимала как одну большую увлекательную экскурсию по какому-нибудь Диснейленду. Хотя, кто его знает, о чем на самом деле думает маленькая девочка с крутым статусом Игрока?
   – Ну, вот и все, – печально сказал Эрик. – Кончилась разбойничья вольница.
   – Но где же все? – беспокойно поинтересовалась Криста.
   – А, все в порядке наверняка, – отмахнулся Богдан. – Где-нибудь осели, спрятались. Подумаешь…
   Он вовсю улыбался и осматривал здание с интересом туриста, будто никогда его не видел со стороны.
   – А воздух-то сегодня какой! – продолжал Богдан. – Чувствуете?
   – Деньгами пахнет, – сказал Эрик, с подозрением глядя на Богдана. – Слушай, Криста, не нравится мне его улыбочка. По-моему, Черные Земли на него плохо действуют. Какой-то пробой в защите.
   – Да брось ты, – отмахнулся Богдан. – Как на меня могут действовать какие-то там земли? Я же блок поставил. Смотрите – я совершенно серьезен…
   И Богдан вовсю оскалился, словно только что выиграл миллион в лотерею.
   – Так, – решительно сказала Криста. – Уходим отсюда, пока нашего жизнерадостного друга окончательно не засосало это болото!
   – Да что вы такое говорите? – запротестовал Богдан. – Со мной все в порядке…
   …Топая по разбитому асфальту вдоль границы Черных Земель, Богдан выглядел хмурым и разбитым, словно с тяжелого похмелья. Он скреб в затылке и мотал взлохмаченной головой, словно пытаясь привести мысли в порядок. Эрик и Криста смотрели на друга с сочувствием.
   – Видно, Универ действительно крепко дожимали, раз здесь такой мощный уровень этой денежной вони, – задумчиво сказал Эрик. – Здесь явно не обошлось без усилий Доминатора…
   – Надо попробовать связаться с Крюгером, – сказала Криста. – Что-то я за наших беспокоюсь. Без Марины, да еще и без собственных стен они вполне могут вляпаться в крупные неприятности.
   – Как связаться? – тоскливо отозвался Богдан. – Довериться сотовому телефону? Это при наших-то черноземельных операторах?
   – А что, есть варианты? – усмехнулась Криста и достала из кармана телефон-раскладушку.
   Набрав номер, Криста нахмурилась. В трубке раздавались длинные гудки. С одной стороны, это могло означать, что телефон Крюгера включен и доступен. Ну, а с другой стороны – вообще, что угодно, так как разобраться в магических хитросплетениях волшебной сотовой связи Игры не брался уже никто…
   Наконец, в трубке пискнуло и мужской голос сказал:
   – М-да?
   – Это ты, Крюгер? – спросила Криста.
   – Хм… Ну, допустим, – задумчиво отозвалась трубка. – Если хочешь, буду хоть Крюгером, хоть Чикотило…
   – Тьфу ты, – сказала Криста. – Наверное, я ошиблась, извините.
   Криста хотела отключиться, но не смогла оторвать трубку от собственного уха. Какая-то сила заставляла ее продолжать разговор. Она оглянулась в поиске поддержки со стороны друзей. Но все вокруг заволокло какой-то сероватой дымкой.
   – Алло, – сказала трубка. – Поговори со мной…
   Теперь голос был другой – женский и тоскливый.
   Первый испуг у Кристы быстро прошел – Все же не зря она была магом-любителем. Она быстро сориентировалась: видимо, ее разговор перехватил какой-то из многочисленных телефонных духов.
   Про телефонных духов говорили много всякого, и не всему стоило, наверное верить. Но и того, что говорили, было достаточно, чтобы ограничить пользование телефоном только для звонков экстренной важности. И вот теперь ей самой приходится вести опасную игру с необузданной телефонной стихией.
   – О чем же с тобой поговорить? – осторожно спросила Криста.
   – О настоящей жизни, – проговорила трубка. – Как там у вас?
   – Да ничего вроде, – осторожно сказала Криста. – А у вас?
   Трубка глухо рассмеялась:
   – У нас? Замечательно – провода, реле, микрочипы и передатчики. Хотела бы, чтобы вся твоя жизнь вот так текла по проводам?
   – Да вот, не знаю, – уклончиво сказала Криста. – Может, и стоило бы попробовать…
   – Не стоит, – отрезала трубка. – Никому не нужен этот трансформаторно-конденсаторный ад. Впрочем, я сама виновата…
   – Это твоя личина? – догадалась Криста.
   – Да… – отозвалась трубка.
   Наступила тишина, прерываемая тихими потрескиванием помех и какими-то невнятными щелчками. Кристе ничего не оставалось делать, как ждать. Ссориться с телефонным духом не стоило. Даже, если когда-то он был человеком.
   – Я сама виновата, – сказала трубка. – Нечего было этим заниматься в свое время…
   – Чем – этим?
   – А то ты не понимаешь? «Тебе одиноко? Набери номер такой-то, и я открою тебе все свои секреты…»
   – Ах, вот ты о чем, – поняла Криста.
   Рука у нее уже начала затекать от держания трубки, и она прижала трубку щекой, болезненно разогнув руку в локте. Телефонный дух позволил это.
   – Именно, – сказала трубка. – Это же так просто – нести любую, самую бредовую чушь, когда ты не видишь, с кем разговариваешь и не знаешь вообще – кто он, этот похотливый тип на другом конце провода. Это все равно, что говорить самой с собой – никакой ответственности, никакого стыда. И вот теперь я могу говорить сама с собой, сколько заблагорассудится…
   – Ну, еще иногда и потрепаться со случайными абонентами, – усмехнулась Криста и тут же пожалела о своей иронии.
   – А вот и не просто потрепаться! – прорычала трубка. – Боюсь, что кое-какому абоненту придется поменяться со мной местами! А то мне надоело все время быть по эту сторону. Пора кому-то уже и сменить меня на моем месте – это будет справедливо!
   – Постойте, я не хотела вас обидеть! – запротестовала Криста.
   – А я и не обиделась! – рассмеялась трубка. – Я просто сделаю сейчас то, о чем так давно мечтала. Надеюсь, у тебя удобное тело…
   – Не надо! – воскликнула Криста, лихорадочно соображая, какое заклинание следует применить против злого телефонного духа.
   Но в голову ничего не лезло, а тело парализовал страх.
   – Ничего, сказала трубка, – это тяжело только вначале. – А после привыкнешь. Может, тебе даже понравится….
   Раздался длинный трескучий звук запускающегося модема. И наступила темнота.
 
   – Что с тобой, Криста? – обеспокоенного говорил Эрик, несильно шлепая девушку по щекам.
   Та сидела на асфальте, недоуменно оглядываясь по сторонам. Рядом лежала разбитая трубка сотового телефона.
   – Тете плохо! – констатировала Света. – Бабушка говорит, что нельзя долго по телефону разговаривать – мозги сварятся…
   – Умная у тебя бабушка, – сказал Богдан, помогая Кристе подняться.
   Неожиданно та дернулась и вырвалась из рук Богдана.
   – Убери лапы, козел! – сказала Криста.
   – Чего?! – опешил Богдан. – Не понял…
   Эрик бросил на Кристу пристальный взгляд. Он как-то внутренне сжался и схватил за плечо Богдана.
   – Тихо ты, – сказал Эрик. – Чего ты еще не понял?
   Криста попятилась и нетвердыми шагами бросилась наутек.
   – Это что же… – пробормотал Богдан. – Это трубка…
   – Да, – мрачно сказал Эрик. – Телефонный дух. Лучше ее сейчас не трогать – все равно ничего не поделаешь…
   – Но ведь дух не может вселяться надолго… – неуверенно сказал Богдан.
   – Надеюсь на это, – сказал Эрик и достал свой сотовый. – Сейчас…
   – Что ты хочешь… А….
   – Вот именно, – сказал Эрик. – Надо проверить.
   Эрик набрал номер Крюгера. И когда вокруг него образовался туман, он даже не удивился.
   – Алло, – сказала трубка испуганным женским голосом.
   – С тобой все в порядке? – спросил Эрик. – Ах, да, прости…
   – Ничего, – сказала трубка голосом Кристы. – Даже забавно. Интересный опыт, что ни говори. Что с телом?
   – Убежало…
   – Ладно. Будем надеяться, что она его не разобьет в дребезги…
   – И что ж теперь делать?
   – А ничего. Ты же знаешь, что духи вселяются в носителя лишь на время. Вопрос лишь в продолжительности этого времени. А знаешь, что? Попробую-ка я воспользоваться этой глупой ситуацией. Повишу на телефоне, как говорится. Послушаю, поищу информацию, подумаю… Кстати, номер Крюгера действительно недоступен. Но я буду на нем. Звони сюда. Или я буду звонить.
   – Просто здорово, – хохотнул Богдан, который слушал разговор, прислонившись к трубке с другой стороны. – Карманная Криста: «если тебе одиноко, набери короткий номер…»
   – Заткнись! – отрезала Криста из глубины своего телефонного царства. – Даже шутить на эту тему не смей – меня от нее просто трясет.
   – Извиняюсь, – виновато сказал Богдан. – Но, согласись – это здорово, что ты – повсюду! И при этом – в кармане Эрика.
   – Не соглашусь, – сказала Криста. – Но это не важно. Пока мы болтали, я прослушала новостной канал: наши осели в Коломенской Чаще…
   – Ого! – поразился Богдан.
   – Вот именно. Давайте туда. У них проблемы, и я думаю, что следует держаться вместе…
   – А как это ты так быстро узнала, про наших? – поинтересовался Эрик.
   – Чтобы это понять, надо оказаться в моей электронной шкуре, – сказала Криста. – Все, хватит батарейку сажать. И не забудьте денег на телефон положить – я могу многое, но не в силах повлиять на тарифы…
 
   Когда двое оставшихся любителя и маленькая Света приблизились к границе Коломенской Чащи, в окружающем пространстве что-то произошло.
   Воздух вдруг сгустился, небо потемнело, а черное солнце стало в один момент еще темнее. Земля под ногами вздрогнула. Через секунду все вернулось в прежнее состояние. Но тревожное ощущение осталось.
   – Думские Правила вступили в силу, – предположил Эрик. – Сам подписал, надо полагать…
   – Думаешь? – боязливо озираясь, сказал Богдан. – Если так – жди беды…
   – Вот именно, – кивнул Эрик. – А потому пошли-ка побыстрее в эту самую Чащу…
   Опушка Коломенской Чащи манила их ветвями, зелеными лапами, извивалась лианами и издавала рокочущий утробный звук. В глубине что-то выло, кричало и хрипело. В отдалении над зарослями стелился дым и сверкали какие-то вспышки.
   – И Чаща мне эта не нравится, – заявил Богдан. – Я истинный городской житель. Меня нельзя в лес пускать – я ему экологию подпорчу…
   – Боитесь? – непосредственно поинтересовалась Света.
   – Я?! – вспыхнул Богдан. – Вот еще! Разве маг-любитель может чего-нибудь бояться?
   – Может-может, – заверил Эрик. – А разве ты сама не боишься? Смотри, какой темный, густой лес…
   – Я не боюсь, – помотала головой Света. – В лесу нечего бояться. Лес сам придет на помощь. Надо только попросить его. Мне так бабушка говорила.