Страница:
– Тебе повезло, – продолжала девушка. – У тебя большие возможности. Власть и деньги – это то, с чем твоя новая личина будет прекрасно гармонировать. Так что для тебя теперь возможен лишь один путь – в Черные Земли. Туда, где знают толк в богатстве и престиже…
– Кто ты? – тихо спросил Семен, беря девушку за руку.
Рука оказалась нежной, податливой. Ласковые пальцы обвили его кисть, и лицо девушки приблизилось к Семену.
– Я – бонус, – улыбнулась она. – То, что полагается Игроку, принявшему нашу сторону…
Ее губы почти касались его губ, и у него почти не оставалось сил, чтобы спросить:
– Чью… сторону?
– Сторону тех, кто всегда берет то, что ему понравится. Где лишь твое собственное желание – закон, а сам ты – хозяин этого мира, который лежит у твоих ног…
Слова слетали с ее губ, как прекрасные мотыльки. Но плоть решила, что хватит слов. Его желание – закон, он здесь – хозяин. И он возьмет то, что принадлежит ему…
…Он открыл глаза.
Что-то происходило. Не сразу до него дошло, что на самом деле не происходило ничего особенного. Просто поезд прекратил движение.
– Молодой человек! Поезд не будет ждать! Ваша станция, прошу на выход с вещами.
Семен с трудом сел на своем диване и недовольно взглянул на строгого проводника.
– Я не просил меня будить, – желчно сказал он.
– Па-апрошу на выход, Игрок! – повысил голос проводник. – Это ваша станция, дальше вам ехать нельзя.
– Я сам решу, куда мне ехать и когда выходить, – надменно сказал Семен, надевая на руку новенькие швейцарские часы. – Я хозяин…
В это мгновенье раздался свирепый рев, и Семену показалось, будто кто-то огромный схватил его за шкирку, стащил на пол и быстро поволок по вагонному коридору. Семен лишь успел услышать насмешливо брошенное вдогонку проводником:
– Не стоит злить Станционного смотрителя. Хозяин здесь он…
Семен кубарем полетел на жесткий камень перрона, а сверху на него ворохом обрушились дорогие брюки, пиджак и рубашка. Начищенный до блеска ботинок некоторое время весело прыгал время по мрамору, а потом наступила тишина.
– Хозяин он, понимаешь… – усмехнулся проводник, степенно идя по вагонному коридору. Поезд набирал обороты, а проводник переходил в соседний вагон. Отодвинув вбок дверь первого купе, он вошел.
Крепким молодым сном спала Карина Ильинична, беспокойно вздрагивала во сне маленькая Света. Она лежала, свернувшись калачиком на краю нижней полки, тихо посапывая во сне, и проводник посмотрел на нее с отцовской нежностью и некоторой жалостью.
– Ну, ничего не поделаешь, – пробормотал он и взял девочку на руки, и кукла Барби, ойкнув, упала на одеяло. – Игра есть Игра. И вам, маленькая игрунья, пора выходить. Скоро ваша станция…
Карина Ильинична проснулась мгновенно. И разом приняла сидячее положение. Она чуяла что-то неладное.
Это было наследственное – дар смутного предвидения, умение толковать сны, гадать самыми разными способами и довольно успешно, тяга к собиранию трав и изготовлению целебных отваров. Карина Ильинична всегда знала, что она – непростая женщина, а потому своему чутью привыкла доверять.
– Здравствуй, Карина, – сказал незнакомый голос с неприятной хрипотцой.
Она не сразу сумела разглядеть в полумраке купе черный балахон, скрывающий незнакомого человека. Тот сидел на противоположной полке, и руками в черных же перчатках неспешно тасовал колоду карт «таро».
– Что это еще за фамильярности? Что вам нужно? – не очень приветливо поинтересовалась Карина Ильинична и вдруг заметила отсутствие внучки. – Света, ты где?!
– Не беспокойся, Карина, все с ней хорошо, – заверил незнакомец, чем вызвал еще большее беспокойство Карины Ильиничны. – Давай лучше поговорим о тебе…
– С какой это стати? – поинтересовалась Карина Ильинична, которая вдруг неожиданным успокоилась, странным образом, поняв: со Светой все действительно в порядке.
И еще она почувствовала ранее незнакомое отстраненное равнодушие по отношению к судьбе собственной внучки. Она несколько удивилась и направила вопросительный взгляд на человека в черном.
– Что ж, Карина, тебя можно поздравить! – сказал незнакомец.
– Спасибо, конечно, но с чем именно? – надменно поинтересовалась женщина. – Сегодня все что-то повадились меня чествовать…
– Ну, а как иначе? – усмехнулся человек. – Стать Игроком – довольно почетное дело. Ну, а раскрыть в полной мере свои способности – это вообще дорогого стоит. И уж тем более – столь удачно стать тем, кем так давно хотелось быть. На подсознательном уровне, конечно…
– Что-то я вас не понимаю…
– Ты ведьма, Карина.
Карина Ильинична внутренне напряглась, прислушиваясь к своим ощущениям: не испытывает ли она желания отвесить оплеуху этому хаму, который, к тому же, возымел мерзкую привычку беспардонно «тыкать»? Но слово «ведьма» потеряло вдруг специфический ругательный оттенок и обрело новое содержание.
– То есть? – осторожно спросила она.
– Взгляни в зеркало, – предложил человек в балахоне.
Карину Ильиничну внезапно охватил ужас. Она представила, как в большом зеркале, что вмонтировано в купейную дверь, отразится сейчас полуразложившаяся старуха с редкими седыми волосами… Она пересилила себя и заставила глаза принять от зеркала правду.
Из зазеркалья нее смотрела совсем молодая и чертовски красивая женщина. Карина Ильинична с трудом узнала в ней себя. Нет, это была не она в юности. Эта особа, которую показывало ей ехидное зеркало, была значительно усовершенствованной версией молодой Карины.
Желание именоваться по имени-отчеству у Карины отпало само собой. Ей стало приятно панибратское «ты». Она еще не успела поверить в то, что увидела, а в сердце уже хлынула волна невероятного восторга и целые стаи довольно фривольных мыслей.
В сладостно-туманное сознание ворвался неприятный смешок.
– Здорово, правда? – поинтересовался человек. – Да, вечная молодость – это древняя привилегия настоящих ведьм. Только за нее приходится платить…
– Каким же образом? – не в силах оторвать взгляда от собственного прекрасного лица, спросила Карина.
– Внося свой вклад в дело всемирного зла, разумеется, – усмехнулся человек. – Всего-то – отнимать частички молодости у других женщин. Ведьмы всегда славились этим умением: оказывая свои услуги по приворотам да проклятьям, всегда можно ловко распределять человеческое счастье по собственному произволу – кому прибавить, у кого отнять. И не забыть свой процент, конечно…
– Какие страсти вы рассказываете, – довольно равнодушно отозвалась Карина.
Она была занята укладыванием густых черных, как смола, волос. Только побывав в шкуре пожилой седеющей женщины, начинаешь понимать, какое это удовольствие…
– Ну, конечно, не мне это тебе рассказывать, – согласился незнакомец. – Это тебе уже поведала когда-то твоя собственная бабка. У вас ведь это наследственное. А что не рассказала – передала в генах. Ну, а остальными секретами легко поделятся местные ведьмы. Ты ведь будешь у них вроде как королевой…
– Почему?
– Смешной вопрос: потому, что ты Игрок. А в Игре Игрок всегда на ступеньку выше простого смертного. И даже некоторых бессмертных…
Человек вдруг рассмеялся, будто только что отвесил стоящую шутку. Карина не разделила его веселья: она с удовольствием ощупывала свою новую грудь.
– Ну, ладно, – сказала, наконец, Карина и нехотя повернулась к человеку. – Кто вы такой и чего вам надо?
Человек откинулся назад и гордо скрестил на груди руки.
– Я Доминатор. Глава Государственной Безопасности и одноименного Княжества. Мои интересы достаточно широки, чтобы посчитать необходимым попытаться завязать контакт со всеми Игроками…
– Это еще зачем? – Карина принялась оценивающе осматривать того, кто именовал себя столь важной персоной.
Ее собеседник держал марку, спокойно перенося пристальный ведьмин взгляд, который, как известно, простого смертного не может оставить равнодушным. На груди его, словно намекая на что-то важное, сверкнул массивный черный медальон с большим камнем.
– А затем, – сказал он, – что мне нужна победа в этой Игре тех Игроков, кто будет играть по моим Правилам. Это выгодно и мне, и этим, довольно разумным, людям. Соответственно, ужасно, просто смертельно не выгодно тем, кто будет находиться по другую сторону…
– Я не собираюсь принимать ничью сторону.
– Это только так кажется, милая моя ведьмочка, только так кажется. Ведь тот, кто не со мной – тот потенциально против… Впрочем, я не собираюсь уговаривать ведьму – это совершенно неблагодарное занятие, к тому же вредное для здоровья. Просто знай: ты имеешь все шансы установить собственные Правила в этой Игре.
– Смешно вас слушать! Каким это образом?
– Тот, кто имеет право на создание Правил – ребенок. Ровесник твоей внучки. И у него никогда не было бабушки, хе-хе… Понимаешь, к чему я клоню?
– Не понимаю, при чем здесь я, если речь о каких-то бабушках.
Доминатор с довольным видом оперся на крышку стола. Его лица не было видно в провале балахона – если лицо вообще имело место. Но весь вид недвусмысленно выражал довольство.
– Да-а, – сказал он. – И минуты не прошло, а она уже забыла свой реальный возраст. А ну-ка, взгляни в зеркало!
Карина последовала указанию Доминатора и вскрикнула, отпрянув назад.
На нее испуганно смотрела прежняя, немало пожившая Карина Ильинична.
– Что?! Как?! – забормотала Карина, ощупывая лицо.
– Только без истерик, – брезгливо сказал Доминатор. – Ты же ведьма. Ты можешь принимать обличье женщины-вамп, а можешь возвращаться и в естественное состояние. Это же элементарное свойство ведьмы. Впрочем, у тебя будет время попрактиковаться. Я просто хотел указать на твои возможности. А в отношении сопливого Магистра Правил сила обаяния старой доброй бабули куда эффективнее чар сексуальной красотки. Впрочем, я не селен в подрастающих Магистрах – может, его уже вовсю на девок тянет, не знаю. Это уже твое дело выяснить. Ну, а я буду следить за твоими успехами…
– Следить лично? – поинтересовалась Карина, с облегчением убедившись, что красота и молодость вновь вернулись в ее тело.
– Обижаешь, – сказал Доминатор. – На это существуют Агенты. В общем, надеюсь, ты найдешь способ наладить контакт с Магистром, когда придет время. Только учти: сейчас он направляется к матери в сопровождении другого Игрока. Думаю, его мамаша не допустит к своему чаду посторонних старух. Так что поторопись.
– Но зачем мне этот мальчишка? Что я смыслю в каких-то Правилах?
– Верно, не женское это дело – Правила составлять. Так ведь я помогу. Ты, главное, прими правильное решение: на чьей ты стороне?
–3-
– Кто ты? – тихо спросил Семен, беря девушку за руку.
Рука оказалась нежной, податливой. Ласковые пальцы обвили его кисть, и лицо девушки приблизилось к Семену.
– Я – бонус, – улыбнулась она. – То, что полагается Игроку, принявшему нашу сторону…
Ее губы почти касались его губ, и у него почти не оставалось сил, чтобы спросить:
– Чью… сторону?
– Сторону тех, кто всегда берет то, что ему понравится. Где лишь твое собственное желание – закон, а сам ты – хозяин этого мира, который лежит у твоих ног…
Слова слетали с ее губ, как прекрасные мотыльки. Но плоть решила, что хватит слов. Его желание – закон, он здесь – хозяин. И он возьмет то, что принадлежит ему…
…Он открыл глаза.
Что-то происходило. Не сразу до него дошло, что на самом деле не происходило ничего особенного. Просто поезд прекратил движение.
– Молодой человек! Поезд не будет ждать! Ваша станция, прошу на выход с вещами.
Семен с трудом сел на своем диване и недовольно взглянул на строгого проводника.
– Я не просил меня будить, – желчно сказал он.
– Па-апрошу на выход, Игрок! – повысил голос проводник. – Это ваша станция, дальше вам ехать нельзя.
– Я сам решу, куда мне ехать и когда выходить, – надменно сказал Семен, надевая на руку новенькие швейцарские часы. – Я хозяин…
В это мгновенье раздался свирепый рев, и Семену показалось, будто кто-то огромный схватил его за шкирку, стащил на пол и быстро поволок по вагонному коридору. Семен лишь успел услышать насмешливо брошенное вдогонку проводником:
– Не стоит злить Станционного смотрителя. Хозяин здесь он…
Семен кубарем полетел на жесткий камень перрона, а сверху на него ворохом обрушились дорогие брюки, пиджак и рубашка. Начищенный до блеска ботинок некоторое время весело прыгал время по мрамору, а потом наступила тишина.
– Хозяин он, понимаешь… – усмехнулся проводник, степенно идя по вагонному коридору. Поезд набирал обороты, а проводник переходил в соседний вагон. Отодвинув вбок дверь первого купе, он вошел.
Крепким молодым сном спала Карина Ильинична, беспокойно вздрагивала во сне маленькая Света. Она лежала, свернувшись калачиком на краю нижней полки, тихо посапывая во сне, и проводник посмотрел на нее с отцовской нежностью и некоторой жалостью.
– Ну, ничего не поделаешь, – пробормотал он и взял девочку на руки, и кукла Барби, ойкнув, упала на одеяло. – Игра есть Игра. И вам, маленькая игрунья, пора выходить. Скоро ваша станция…
Карина Ильинична проснулась мгновенно. И разом приняла сидячее положение. Она чуяла что-то неладное.
Это было наследственное – дар смутного предвидения, умение толковать сны, гадать самыми разными способами и довольно успешно, тяга к собиранию трав и изготовлению целебных отваров. Карина Ильинична всегда знала, что она – непростая женщина, а потому своему чутью привыкла доверять.
– Здравствуй, Карина, – сказал незнакомый голос с неприятной хрипотцой.
Она не сразу сумела разглядеть в полумраке купе черный балахон, скрывающий незнакомого человека. Тот сидел на противоположной полке, и руками в черных же перчатках неспешно тасовал колоду карт «таро».
– Что это еще за фамильярности? Что вам нужно? – не очень приветливо поинтересовалась Карина Ильинична и вдруг заметила отсутствие внучки. – Света, ты где?!
– Не беспокойся, Карина, все с ней хорошо, – заверил незнакомец, чем вызвал еще большее беспокойство Карины Ильиничны. – Давай лучше поговорим о тебе…
– С какой это стати? – поинтересовалась Карина Ильинична, которая вдруг неожиданным успокоилась, странным образом, поняв: со Светой все действительно в порядке.
И еще она почувствовала ранее незнакомое отстраненное равнодушие по отношению к судьбе собственной внучки. Она несколько удивилась и направила вопросительный взгляд на человека в черном.
– Что ж, Карина, тебя можно поздравить! – сказал незнакомец.
– Спасибо, конечно, но с чем именно? – надменно поинтересовалась женщина. – Сегодня все что-то повадились меня чествовать…
– Ну, а как иначе? – усмехнулся человек. – Стать Игроком – довольно почетное дело. Ну, а раскрыть в полной мере свои способности – это вообще дорогого стоит. И уж тем более – столь удачно стать тем, кем так давно хотелось быть. На подсознательном уровне, конечно…
– Что-то я вас не понимаю…
– Ты ведьма, Карина.
Карина Ильинична внутренне напряглась, прислушиваясь к своим ощущениям: не испытывает ли она желания отвесить оплеуху этому хаму, который, к тому же, возымел мерзкую привычку беспардонно «тыкать»? Но слово «ведьма» потеряло вдруг специфический ругательный оттенок и обрело новое содержание.
– То есть? – осторожно спросила она.
– Взгляни в зеркало, – предложил человек в балахоне.
Карину Ильиничну внезапно охватил ужас. Она представила, как в большом зеркале, что вмонтировано в купейную дверь, отразится сейчас полуразложившаяся старуха с редкими седыми волосами… Она пересилила себя и заставила глаза принять от зеркала правду.
Из зазеркалья нее смотрела совсем молодая и чертовски красивая женщина. Карина Ильинична с трудом узнала в ней себя. Нет, это была не она в юности. Эта особа, которую показывало ей ехидное зеркало, была значительно усовершенствованной версией молодой Карины.
Желание именоваться по имени-отчеству у Карины отпало само собой. Ей стало приятно панибратское «ты». Она еще не успела поверить в то, что увидела, а в сердце уже хлынула волна невероятного восторга и целые стаи довольно фривольных мыслей.
В сладостно-туманное сознание ворвался неприятный смешок.
– Здорово, правда? – поинтересовался человек. – Да, вечная молодость – это древняя привилегия настоящих ведьм. Только за нее приходится платить…
– Каким же образом? – не в силах оторвать взгляда от собственного прекрасного лица, спросила Карина.
– Внося свой вклад в дело всемирного зла, разумеется, – усмехнулся человек. – Всего-то – отнимать частички молодости у других женщин. Ведьмы всегда славились этим умением: оказывая свои услуги по приворотам да проклятьям, всегда можно ловко распределять человеческое счастье по собственному произволу – кому прибавить, у кого отнять. И не забыть свой процент, конечно…
– Какие страсти вы рассказываете, – довольно равнодушно отозвалась Карина.
Она была занята укладыванием густых черных, как смола, волос. Только побывав в шкуре пожилой седеющей женщины, начинаешь понимать, какое это удовольствие…
– Ну, конечно, не мне это тебе рассказывать, – согласился незнакомец. – Это тебе уже поведала когда-то твоя собственная бабка. У вас ведь это наследственное. А что не рассказала – передала в генах. Ну, а остальными секретами легко поделятся местные ведьмы. Ты ведь будешь у них вроде как королевой…
– Почему?
– Смешной вопрос: потому, что ты Игрок. А в Игре Игрок всегда на ступеньку выше простого смертного. И даже некоторых бессмертных…
Человек вдруг рассмеялся, будто только что отвесил стоящую шутку. Карина не разделила его веселья: она с удовольствием ощупывала свою новую грудь.
– Ну, ладно, – сказала, наконец, Карина и нехотя повернулась к человеку. – Кто вы такой и чего вам надо?
Человек откинулся назад и гордо скрестил на груди руки.
– Я Доминатор. Глава Государственной Безопасности и одноименного Княжества. Мои интересы достаточно широки, чтобы посчитать необходимым попытаться завязать контакт со всеми Игроками…
– Это еще зачем? – Карина принялась оценивающе осматривать того, кто именовал себя столь важной персоной.
Ее собеседник держал марку, спокойно перенося пристальный ведьмин взгляд, который, как известно, простого смертного не может оставить равнодушным. На груди его, словно намекая на что-то важное, сверкнул массивный черный медальон с большим камнем.
– А затем, – сказал он, – что мне нужна победа в этой Игре тех Игроков, кто будет играть по моим Правилам. Это выгодно и мне, и этим, довольно разумным, людям. Соответственно, ужасно, просто смертельно не выгодно тем, кто будет находиться по другую сторону…
– Я не собираюсь принимать ничью сторону.
– Это только так кажется, милая моя ведьмочка, только так кажется. Ведь тот, кто не со мной – тот потенциально против… Впрочем, я не собираюсь уговаривать ведьму – это совершенно неблагодарное занятие, к тому же вредное для здоровья. Просто знай: ты имеешь все шансы установить собственные Правила в этой Игре.
– Смешно вас слушать! Каким это образом?
– Тот, кто имеет право на создание Правил – ребенок. Ровесник твоей внучки. И у него никогда не было бабушки, хе-хе… Понимаешь, к чему я клоню?
– Не понимаю, при чем здесь я, если речь о каких-то бабушках.
Доминатор с довольным видом оперся на крышку стола. Его лица не было видно в провале балахона – если лицо вообще имело место. Но весь вид недвусмысленно выражал довольство.
– Да-а, – сказал он. – И минуты не прошло, а она уже забыла свой реальный возраст. А ну-ка, взгляни в зеркало!
Карина последовала указанию Доминатора и вскрикнула, отпрянув назад.
На нее испуганно смотрела прежняя, немало пожившая Карина Ильинична.
– Что?! Как?! – забормотала Карина, ощупывая лицо.
– Только без истерик, – брезгливо сказал Доминатор. – Ты же ведьма. Ты можешь принимать обличье женщины-вамп, а можешь возвращаться и в естественное состояние. Это же элементарное свойство ведьмы. Впрочем, у тебя будет время попрактиковаться. Я просто хотел указать на твои возможности. А в отношении сопливого Магистра Правил сила обаяния старой доброй бабули куда эффективнее чар сексуальной красотки. Впрочем, я не селен в подрастающих Магистрах – может, его уже вовсю на девок тянет, не знаю. Это уже твое дело выяснить. Ну, а я буду следить за твоими успехами…
– Следить лично? – поинтересовалась Карина, с облегчением убедившись, что красота и молодость вновь вернулись в ее тело.
– Обижаешь, – сказал Доминатор. – На это существуют Агенты. В общем, надеюсь, ты найдешь способ наладить контакт с Магистром, когда придет время. Только учти: сейчас он направляется к матери в сопровождении другого Игрока. Думаю, его мамаша не допустит к своему чаду посторонних старух. Так что поторопись.
– Но зачем мне этот мальчишка? Что я смыслю в каких-то Правилах?
– Верно, не женское это дело – Правила составлять. Так ведь я помогу. Ты, главное, прими правильное решение: на чьей ты стороне?
–3-
Костя долго пробирался сквозь лабиринт железных коридоров, мимо ящиков со снарядами и припасами, пока, наконец, не добрался до паровоза. На тесной площадке кабины царило смятение. Гномы метались во все стороны, казалось, совершенно хаотично. Там же он обнаружил весьма озабоченного командира бронепоезда.
Этот гном был еще пониже ростом, чем его собратья. Зато был толстый, кругленький, как мяч и обладал самой густой бородой. Каску он имел металлическую, отполированную до зеркального блеска, похоже, что даже хромированную. В ней он выглядел, словно какой-то экзотический сувенирный гриб. Еще он был обмотан пулеметными лентами, словно матрос-анархист из довоенного фильма, а в руке сжимал совершенно чудовищного размера «маузер».
– Проклятье! – рычал он. – Это провокация! Срочно телеграфируйте Бригадиру: враги завалили Сокольническую ветку в районе… Короче, узнайте у штурмана! Задний ход и смотреть в оба!
Паровоз зашипел, как огромная змея и попятился.
– И что теперь? – спросил Костя.
– Сухари сушить! – ядовито сказал Костяк и хрустнул шеей. – Если есть засада, значит, нас скоро возьмут тепленькими…
– Живыми мы не сдадимся! – пафосно заявил командир и потряс своим «маузером». – В крайнем случае – взорвем бронепоезд вместе с собой!
– Ну, зачем же так радикально? – осторожно сказал Костя. – Может, просто стоит поискать объезд?
– Ха-ха! – воскликнул Костяк. – Объезд – в метро! А я-то думал, что у меня левая голова на месте!
– Конечно! – сердито сказал командир и опустил «маузер». – Теперь действительно придется ехать в обход. То есть, идти на поводу у коварного врага!
– А какого именно? – спросил Костя.
– Наши друзья – поезда и экскаваторы! – заявил командир. – Все остальные – потенциальные противники.
– А-а… – протянул Костя.
Худощавый, голый до пояса гном-кочегар отчаянно швырял в топку уголь. Паровоз двигался в обратном направлении со все нарастающей скоростью.
– Стоп машина! – скомандовал Командир. – Будем сворачивать на секретную ветку, черт меня раздери!..
Когда Костя вернулся в свой вагон, то нашел Тему спящим прямо за столом. Он довольно неудобно лежал щекою на столе, а в руке, обнимающей голову, сжимал синий камешек. Костя осторожно поднял Магистра и перенес его на имевший здесь место широченный кожаный диван. После чего вернулся к столу и сгреб в ладонь остальные камешки Азарта.
– М-м… – застонал во сне Тема. – Мое, отдай…
Правая голова захихикала:
– Вот же, собственник выискался! Даже во сне свое контролирует! Да, этому мальцу палец в рот не клади…
– Тебе бы я тоже пальца в рот не совал, – отозвался Костя. – Хоть ты формально и часть моей личности…
– Заметь, территориально обособленная часть! – заметил Костяк. – Мы с тобой, как конфедерация свободных штатов. СНГ, хи-хи-хи…
– Двуглавый орел, – мрачно сказал Костя, чем вызвал новый взрыв веселья правой головы.
Настроение у Кости было так себе. А потому он направился к притороченному к броневой стенке резному серванту. Он подозревал, что там вполне может быть бар. И не ошибся.
Из бара он извлек початую уже кем-то бутылку коньяка и плеснул немного в найденную там же рюмку. Лимончик в баре также имел место, самым удачным образом.
– Костян, будь человеком, – облизываясь, сказала правая голова. – Если решил напиться – то давай через меня! Хоть какая-то радость будет в моей никчемной жизни…
Костя уселся в огромное бригадирское кресло и каким-то противоестественным движением опрокинул содержимое рюмки в правую голову – будто за плечо выплеснул. Странно, но на языке и горле тут же появился характерный коньячный вкус. Поэтому ломтик лимона он засунул в рот другой головы.
– Ух! – хором сказали обе.
Пока Костя сомневался, стоит ли повторить, Костяк сказал каким-то слащавым голосом:
– Я, брат, в баре сигары видел… Ты бы раскурил мне одну, а? Как обещал…
Костя подумал, что и сам не отказался бы сейчас от хорошего табака.
Расслабленно глядя, как уплывают в сторону вентиляционной решетки облака дыма, Костя думал, что странно, наверное, выглядит это сидящее на кожаном «троне» двухголовое существо, у которого в зубах каждой головы, к тому же еще и по сигаре. Полнейшая нелепица, бред сумасшедшего, как и вся эта Игра без Правил, как бронепоезд в московском метро, как гномы и этот маленький мальчишка, от которого, оказывается, зависит судьба всего этого мира.
И мира за пределами Волшебной Москвы, как утверждал мудрый Архивариус…
…В узкую бойницу, заменявшую броневагону окно, пробился луч желтоватого света. Костя подошел поближе, чтобы посмотреть, что происходит там, за движущейся по рельсам за броней. Сначала ему показалось, что они выскочили на поверхность. Однако свет был искусственным, а пейзаж напоминал уже виденный ранее – в гигантской пещере гномов. Это, видимо, была похожая пещера. Только вокруг не было заметно суетливого рабочего оживления, кипящей мешанины людей, гномов и механизмов. Это место выглядело безжизненным, что еще больше подчеркивали почерневшие, словно обожженные куски породы, торчащие то там, то тут.
Сквозь дробный перестук колес Костя отчетливо слышал, как маленький Тема бормотал, словно заклинание, очередную считалочку:
Ну а дальше звуки слились в один сплошной рев. И еще отовсюду повалил едкий дым с запахом пороха. Сквозь этот шум Костя едва различил крик Темы. Он обернулся и увидел, что того силой инерции вышвырнуло с дивана. Только кричал Тема, не столько от боли, сколько от возмущения: он ползал по полу, в отчаянии гоняясь за укатывающимися по дрожащему полу цветными камешками.
– Братан, пора сваливать! – жалобно и трусливо воскликнул Костяк. – Чую, прижмут нас здесь, как пить дать, прижмут!
– Кто прижмет? – поинтересовался Костя, помогая Теме в поисках рассыпавшихся камней.
– А черт их разберет, кто! – вдруг обозлился Костяк. – Однозначно – все это из-за мальчишки! Надо сдать его этим, кто там стреляет, авось нас тогда отпустят! Ты слышишь, о чем я базарю?
– Слышу, – отозвался Костя. – В следующий раз обойдешься без коньяка и сигары, трус…
– Зачем сигара голове, которую сейчас оторвут?! – заныл Костяк. – Ну, давай бросим мальчишку и смоемся!
– И не подумаю! – отрезал Костя. – Тема, нашел свои камни? Пошли отсюда, быстро!
– Я… Я боюсь! – пробормотал Тема, вздрагивая от звуков выстрелов. – Зачем они это делают?
– Не, знаю, приятель, – отозвался Костя, скатывая тяжелую ковровую дорожку.
Он не ошибся в собственных ожиданиях: в полу, выполненном из рубчатого железного профиля, наблюдался довольно большой квадратный люк с кольцом, утопленным в специальном пазу. Костя ухватился за кольцо и с немалым усилием оторвал крышку от пола. В открытый проем немедленно повалил густой дым со сложным острым запахом сгоревшего угля, пороха и дымовых шашек. Глаза тут же начало разъедать, накатили слезы.
Тема зашелся в кашле и заплакал.
– Пошли! – схватив Магистра за руку, быстро сказал Костя. – Только тихо! Нас не должны заметить…
Он спрыгнул прямо в затянутую дымом преисподнюю. И зашипел от боли: нога попала в стык между шпалой и какой-то железякой, и он чуть не подвернул ногу. Борясь с желанием громко выругаться, он схватил Тему и спустил его вниз, под вагон.
– Старайся не дышать, – прямо в ухо сказал он Теме. – Сейчас мы выберемся на воздух.
Вокруг грохотали пушки, бахали взрывы, и сыпалась с каменного неба земля. Костя осторожно выполз из-под вагона и помог выбраться перепуганному Теме. Правая голова отчаянно отплевывалась и бормотала проклятья.
Осторожно, буквально на ощупь, двигаясь вперед, Костя и Тема выбирались на свет. И тут, совершенно неожиданно дым исчез, словно его сдуло легким ветерком. И Костя, оторопев, замер на месте, больно сжав маленькую руку Магистра.
– Приплыли… – уныло сказал Костяк.
Костя и сам видел, что приплыли.
Прямо на них были направлены сотни орудийных, пулеметных и автоматных стволов. Но больше, чем вид враждебного оружия угнетал облик противостоящих им солдат. Таких Костя уже видел, там, на мосту, в самом начале своего путешествия. Демонические крылатые фигуры, словно опаленные огнем лица, горящие кровавым отблеском глаза… Совершенно беспощадный вид…
– Ух ты… – восхищенно сказал Тема.
Казалось, его страх куда-то улетучился. Ведь перед ним было то самое легендарное Войско, о котором ему столько рассказывал дядя Архи… Архивариус, как и положено хранителю Архива, в своих рассказах всегда старался быть беспристрастным. Оттого в его словах о Войске никогда не было страха, ненависти или нездорового восхищения. Потому для Темы эти исковерканные Игрой солдаты были сейчас чем-то вроде игрушек, только значительно прибавивших в размере.
За спиной громыхнуло, и в спины ударила тугая горячая волна. Костя обернулся обеими головами сразу. Там, за спиной догорали останки взлетевшего на воздух бронепоезда.
Когда оторопевший Костя снова взглянул на Войско, его заслонила тень больших кожистых крыльев с многочисленными рваными дырами. Прямо перед путниками, словно черные ангелы, на землю тяжело опустились двое крылатых солдат.
– Следуйте за нами! – показав раздвоенный язык, приказал один из них.
– Как скажете, гражданин начальник! – нарочито шутливо отозвался Костяк, хотя глаза его были полны страха.
Казалось, еще немного, и правая голова в ужасе с треском выдернет корни из неразумного тела и, разбрызгивая кровь, бросится наутек.
Косте ничего не оставалось, как вновь взять за руку Тему и двинуться вслед за солдатами.
Их провели сквозь плотные ряды бронетехники, непонятно как попавшей в это подземелье. Даже танки Войска выглядели подстать этим солдатам: нелепые и зловещие, покрытые какими-то наростами и шипами, источающие неприятные испарения, словно древние хищные организмы. Воины смотрели на пленников крайне неприятными взглядами. Костя готов был поклясться, что так обычно смотрят на потенциальную пищу. Рядом куда-то гнали немногих уцелевших гномов из экипажа бронепоезда. Невольно подумалось, что в какой-нибудь жуткий холодильник.
Невдалеке, прямо за вторым рядом бронетехники, стоял странный шатер, к которому их и вели конвоиры. Был он, вроде бы, из защитной ткани. Однако, присмотревшись, Костя с ужасом понял, что шатер был сшит из тех самых солдатских крыльев. Но еще больше его поразили жужжащие, как мухи, пули, что в изобилии роились вокруг шатра. Пули немедленно заинтересовались вновь прибывшими и, как шершни, норовили подобраться поближе к коже…
– Мама… Чур меня… – бормотал Костяк, косясь на странных «насекомых».
Один из солдат небрежно поднял руку, и пули, словно притянутые магнитом, ринулись в растопыренные пальцы его ладони. После этого, солдат сделал резкое движение в сторону – и раздалась хлесткая очередь, вслед за которой послышался удаляющийся свист.
– Дядя Костя, ты видел?! – воскликнул Тема. – Он из руки стреляет!
Солдат оскалился, словно довольный произведенным впечатлением и откинул рваный полог шатра.
Внутри было темно. И крайне неприятно пахло. Не хотелось даже думать о природе этого запаха, особенно в связи с материалом, из которого была сшита эта палатка…
– Стоять здесь и не двигаться, – негромко приказал солдат и вышел.
Оказавшись в темноте и полной тишине, Тема начал тихонько всхлипывать. Эти солдаты престали казаться ему смешными игрушками. Да и Костя находил в происходящем все меньше забавного. Он ободряюще потрепал Темину шевелюру и положил ему руку на мелко дрожащее плечо.
– Кто такие? – донесся с противоположной стороны палатки низкий, хрипловато шипящий голос.
– М-мы? – чуть заикаясь, переспросил Костя.
– Ты хочешь рассказать, кто я? – поинтересовался голос. – Это было бы забавно. До сих пор никто не смог мне дать вразумительного ответа…
– Мы бы и сказали, да ничего не видим, – проблеял Костяк.
– Зато я прекрасно вижу, – сказал голос, в котором послышалась насмешка. – Что вы делали на вражеском бронепоезде? Вы, что же – члены экипажа?
– Скорее пассажиры, – признался Костя. – Но мы ничего толком не знаем, мы ничего против вас не замышляли…
– Не виноватые мы! – встрял Костяк. – Бес попутал!..
Костя немедленно отвесил правой голове увесистую оплеуху. Костяк осекся и замолчал.
– Все так говорят, – сказал невидимый. – А потом оказывается, что они шпионы и диверсанты…
– Какой я шпион и диверсант! – возмутился Костя. – Я только второй день в городе! Или третий – у вас не разберешь…
– Да?! – оживился голос. – Ну, и как… ТАМ?
– Нормально, – пожал плечами Костя, не уверенный, что этот жест в темноте оценят. – А что именно вас интересует?
– Ну, что говорят про пропавшую армию?..
– Не интересовался, если честно. Но, вроде, войска перестали к Москве посылать, боятся. Так, патрули одни. Столицу в Питер перенесли, на время. Хотя, поговаривают, что насовсем…
– Ну, дальше! Мы пробовали выбрасывать посыльных, через эту штуку, что у Волкопа. Знаешь? Бах – и на сто первый километр! Что с ними?
– Сам точно не знаю, но говорят, что у всех, кто вышел отсюда крыша поехала. Хотя, может, если рассказать правду о том, что здесь творится, и впрямь сразу диагноз пришьют…
– Так… Ладно.
Чиркнула спичка, ослепив неожиданной вспышкой, и медленно разгорелся огонек переносной лампы. Мрак рассеялся, и перед Костиными глазами предстало сидевшее за складным столом… чудовище.
– А-а, – заныл Тема. – Я не хочу здесь… Я домой хочу…
Только большим усилием воли Костя заставил себя смотреть в лицо ЭТОМУ.
Сидевший за столом чем-то напоминал демонических солдат. Только был намного больше, покрыт грубой шерстью, с короткими рожками на узком голом черепе. У него были сверкающие каким-то адским пламенем огромные глаза с узкими, как у змеи зрачками. Он сутуло кутался в огромные черные крылья, но когда его когтистая рука крутила вентиль лампы, стала заметна замызганная какими-то пятнами форма с погонами и наградными планками. Взгляд его глаз немедленно приводило в трепет – видимо, это было особым свойством жутких змеиных глаз…
Этот гном был еще пониже ростом, чем его собратья. Зато был толстый, кругленький, как мяч и обладал самой густой бородой. Каску он имел металлическую, отполированную до зеркального блеска, похоже, что даже хромированную. В ней он выглядел, словно какой-то экзотический сувенирный гриб. Еще он был обмотан пулеметными лентами, словно матрос-анархист из довоенного фильма, а в руке сжимал совершенно чудовищного размера «маузер».
– Проклятье! – рычал он. – Это провокация! Срочно телеграфируйте Бригадиру: враги завалили Сокольническую ветку в районе… Короче, узнайте у штурмана! Задний ход и смотреть в оба!
Паровоз зашипел, как огромная змея и попятился.
– И что теперь? – спросил Костя.
– Сухари сушить! – ядовито сказал Костяк и хрустнул шеей. – Если есть засада, значит, нас скоро возьмут тепленькими…
– Живыми мы не сдадимся! – пафосно заявил командир и потряс своим «маузером». – В крайнем случае – взорвем бронепоезд вместе с собой!
– Ну, зачем же так радикально? – осторожно сказал Костя. – Может, просто стоит поискать объезд?
– Ха-ха! – воскликнул Костяк. – Объезд – в метро! А я-то думал, что у меня левая голова на месте!
– Конечно! – сердито сказал командир и опустил «маузер». – Теперь действительно придется ехать в обход. То есть, идти на поводу у коварного врага!
– А какого именно? – спросил Костя.
– Наши друзья – поезда и экскаваторы! – заявил командир. – Все остальные – потенциальные противники.
– А-а… – протянул Костя.
Худощавый, голый до пояса гном-кочегар отчаянно швырял в топку уголь. Паровоз двигался в обратном направлении со все нарастающей скоростью.
– Стоп машина! – скомандовал Командир. – Будем сворачивать на секретную ветку, черт меня раздери!..
Когда Костя вернулся в свой вагон, то нашел Тему спящим прямо за столом. Он довольно неудобно лежал щекою на столе, а в руке, обнимающей голову, сжимал синий камешек. Костя осторожно поднял Магистра и перенес его на имевший здесь место широченный кожаный диван. После чего вернулся к столу и сгреб в ладонь остальные камешки Азарта.
– М-м… – застонал во сне Тема. – Мое, отдай…
Правая голова захихикала:
– Вот же, собственник выискался! Даже во сне свое контролирует! Да, этому мальцу палец в рот не клади…
– Тебе бы я тоже пальца в рот не совал, – отозвался Костя. – Хоть ты формально и часть моей личности…
– Заметь, территориально обособленная часть! – заметил Костяк. – Мы с тобой, как конфедерация свободных штатов. СНГ, хи-хи-хи…
– Двуглавый орел, – мрачно сказал Костя, чем вызвал новый взрыв веселья правой головы.
Настроение у Кости было так себе. А потому он направился к притороченному к броневой стенке резному серванту. Он подозревал, что там вполне может быть бар. И не ошибся.
Из бара он извлек початую уже кем-то бутылку коньяка и плеснул немного в найденную там же рюмку. Лимончик в баре также имел место, самым удачным образом.
– Костян, будь человеком, – облизываясь, сказала правая голова. – Если решил напиться – то давай через меня! Хоть какая-то радость будет в моей никчемной жизни…
Костя уселся в огромное бригадирское кресло и каким-то противоестественным движением опрокинул содержимое рюмки в правую голову – будто за плечо выплеснул. Странно, но на языке и горле тут же появился характерный коньячный вкус. Поэтому ломтик лимона он засунул в рот другой головы.
– Ух! – хором сказали обе.
Пока Костя сомневался, стоит ли повторить, Костяк сказал каким-то слащавым голосом:
– Я, брат, в баре сигары видел… Ты бы раскурил мне одну, а? Как обещал…
Костя подумал, что и сам не отказался бы сейчас от хорошего табака.
Расслабленно глядя, как уплывают в сторону вентиляционной решетки облака дыма, Костя думал, что странно, наверное, выглядит это сидящее на кожаном «троне» двухголовое существо, у которого в зубах каждой головы, к тому же еще и по сигаре. Полнейшая нелепица, бред сумасшедшего, как и вся эта Игра без Правил, как бронепоезд в московском метро, как гномы и этот маленький мальчишка, от которого, оказывается, зависит судьба всего этого мира.
И мира за пределами Волшебной Москвы, как утверждал мудрый Архивариус…
…В узкую бойницу, заменявшую броневагону окно, пробился луч желтоватого света. Костя подошел поближе, чтобы посмотреть, что происходит там, за движущейся по рельсам за броней. Сначала ему показалось, что они выскочили на поверхность. Однако свет был искусственным, а пейзаж напоминал уже виденный ранее – в гигантской пещере гномов. Это, видимо, была похожая пещера. Только вокруг не было заметно суетливого рабочего оживления, кипящей мешанины людей, гномов и механизмов. Это место выглядело безжизненным, что еще больше подчеркивали почерневшие, словно обожженные куски породы, торчащие то там, то тут.
Сквозь дробный перестук колес Костя отчетливо слышал, как маленький Тема бормотал, словно заклинание, очередную считалочку:
Костя еще не успел толком осмотреть в бойницу открывающуюся подземную местность, как бронепоезд тряхнуло. Следом донесся приглушенный звук взрыва. Потом Костя с отстраненным удивлением отметил, что летит кубарем по причине того, что пол под ногами вдруг прекратил движение. Видимо, кто-то дернул стоп-кран.
Камни любят поиграть,
Им не нужно есть и спать.
А когда играть начнут —
Глядь – тебя в игру возьмут!
Ну а дальше звуки слились в один сплошной рев. И еще отовсюду повалил едкий дым с запахом пороха. Сквозь этот шум Костя едва различил крик Темы. Он обернулся и увидел, что того силой инерции вышвырнуло с дивана. Только кричал Тема, не столько от боли, сколько от возмущения: он ползал по полу, в отчаянии гоняясь за укатывающимися по дрожащему полу цветными камешками.
– Братан, пора сваливать! – жалобно и трусливо воскликнул Костяк. – Чую, прижмут нас здесь, как пить дать, прижмут!
– Кто прижмет? – поинтересовался Костя, помогая Теме в поисках рассыпавшихся камней.
– А черт их разберет, кто! – вдруг обозлился Костяк. – Однозначно – все это из-за мальчишки! Надо сдать его этим, кто там стреляет, авось нас тогда отпустят! Ты слышишь, о чем я базарю?
– Слышу, – отозвался Костя. – В следующий раз обойдешься без коньяка и сигары, трус…
– Зачем сигара голове, которую сейчас оторвут?! – заныл Костяк. – Ну, давай бросим мальчишку и смоемся!
– И не подумаю! – отрезал Костя. – Тема, нашел свои камни? Пошли отсюда, быстро!
– Я… Я боюсь! – пробормотал Тема, вздрагивая от звуков выстрелов. – Зачем они это делают?
– Не, знаю, приятель, – отозвался Костя, скатывая тяжелую ковровую дорожку.
Он не ошибся в собственных ожиданиях: в полу, выполненном из рубчатого железного профиля, наблюдался довольно большой квадратный люк с кольцом, утопленным в специальном пазу. Костя ухватился за кольцо и с немалым усилием оторвал крышку от пола. В открытый проем немедленно повалил густой дым со сложным острым запахом сгоревшего угля, пороха и дымовых шашек. Глаза тут же начало разъедать, накатили слезы.
Тема зашелся в кашле и заплакал.
– Пошли! – схватив Магистра за руку, быстро сказал Костя. – Только тихо! Нас не должны заметить…
Он спрыгнул прямо в затянутую дымом преисподнюю. И зашипел от боли: нога попала в стык между шпалой и какой-то железякой, и он чуть не подвернул ногу. Борясь с желанием громко выругаться, он схватил Тему и спустил его вниз, под вагон.
– Старайся не дышать, – прямо в ухо сказал он Теме. – Сейчас мы выберемся на воздух.
Вокруг грохотали пушки, бахали взрывы, и сыпалась с каменного неба земля. Костя осторожно выполз из-под вагона и помог выбраться перепуганному Теме. Правая голова отчаянно отплевывалась и бормотала проклятья.
Осторожно, буквально на ощупь, двигаясь вперед, Костя и Тема выбирались на свет. И тут, совершенно неожиданно дым исчез, словно его сдуло легким ветерком. И Костя, оторопев, замер на месте, больно сжав маленькую руку Магистра.
– Приплыли… – уныло сказал Костяк.
Костя и сам видел, что приплыли.
Прямо на них были направлены сотни орудийных, пулеметных и автоматных стволов. Но больше, чем вид враждебного оружия угнетал облик противостоящих им солдат. Таких Костя уже видел, там, на мосту, в самом начале своего путешествия. Демонические крылатые фигуры, словно опаленные огнем лица, горящие кровавым отблеском глаза… Совершенно беспощадный вид…
– Ух ты… – восхищенно сказал Тема.
Казалось, его страх куда-то улетучился. Ведь перед ним было то самое легендарное Войско, о котором ему столько рассказывал дядя Архи… Архивариус, как и положено хранителю Архива, в своих рассказах всегда старался быть беспристрастным. Оттого в его словах о Войске никогда не было страха, ненависти или нездорового восхищения. Потому для Темы эти исковерканные Игрой солдаты были сейчас чем-то вроде игрушек, только значительно прибавивших в размере.
За спиной громыхнуло, и в спины ударила тугая горячая волна. Костя обернулся обеими головами сразу. Там, за спиной догорали останки взлетевшего на воздух бронепоезда.
Когда оторопевший Костя снова взглянул на Войско, его заслонила тень больших кожистых крыльев с многочисленными рваными дырами. Прямо перед путниками, словно черные ангелы, на землю тяжело опустились двое крылатых солдат.
– Следуйте за нами! – показав раздвоенный язык, приказал один из них.
– Как скажете, гражданин начальник! – нарочито шутливо отозвался Костяк, хотя глаза его были полны страха.
Казалось, еще немного, и правая голова в ужасе с треском выдернет корни из неразумного тела и, разбрызгивая кровь, бросится наутек.
Косте ничего не оставалось, как вновь взять за руку Тему и двинуться вслед за солдатами.
Их провели сквозь плотные ряды бронетехники, непонятно как попавшей в это подземелье. Даже танки Войска выглядели подстать этим солдатам: нелепые и зловещие, покрытые какими-то наростами и шипами, источающие неприятные испарения, словно древние хищные организмы. Воины смотрели на пленников крайне неприятными взглядами. Костя готов был поклясться, что так обычно смотрят на потенциальную пищу. Рядом куда-то гнали немногих уцелевших гномов из экипажа бронепоезда. Невольно подумалось, что в какой-нибудь жуткий холодильник.
Невдалеке, прямо за вторым рядом бронетехники, стоял странный шатер, к которому их и вели конвоиры. Был он, вроде бы, из защитной ткани. Однако, присмотревшись, Костя с ужасом понял, что шатер был сшит из тех самых солдатских крыльев. Но еще больше его поразили жужжащие, как мухи, пули, что в изобилии роились вокруг шатра. Пули немедленно заинтересовались вновь прибывшими и, как шершни, норовили подобраться поближе к коже…
– Мама… Чур меня… – бормотал Костяк, косясь на странных «насекомых».
Один из солдат небрежно поднял руку, и пули, словно притянутые магнитом, ринулись в растопыренные пальцы его ладони. После этого, солдат сделал резкое движение в сторону – и раздалась хлесткая очередь, вслед за которой послышался удаляющийся свист.
– Дядя Костя, ты видел?! – воскликнул Тема. – Он из руки стреляет!
Солдат оскалился, словно довольный произведенным впечатлением и откинул рваный полог шатра.
Внутри было темно. И крайне неприятно пахло. Не хотелось даже думать о природе этого запаха, особенно в связи с материалом, из которого была сшита эта палатка…
– Стоять здесь и не двигаться, – негромко приказал солдат и вышел.
Оказавшись в темноте и полной тишине, Тема начал тихонько всхлипывать. Эти солдаты престали казаться ему смешными игрушками. Да и Костя находил в происходящем все меньше забавного. Он ободряюще потрепал Темину шевелюру и положил ему руку на мелко дрожащее плечо.
– Кто такие? – донесся с противоположной стороны палатки низкий, хрипловато шипящий голос.
– М-мы? – чуть заикаясь, переспросил Костя.
– Ты хочешь рассказать, кто я? – поинтересовался голос. – Это было бы забавно. До сих пор никто не смог мне дать вразумительного ответа…
– Мы бы и сказали, да ничего не видим, – проблеял Костяк.
– Зато я прекрасно вижу, – сказал голос, в котором послышалась насмешка. – Что вы делали на вражеском бронепоезде? Вы, что же – члены экипажа?
– Скорее пассажиры, – признался Костя. – Но мы ничего толком не знаем, мы ничего против вас не замышляли…
– Не виноватые мы! – встрял Костяк. – Бес попутал!..
Костя немедленно отвесил правой голове увесистую оплеуху. Костяк осекся и замолчал.
– Все так говорят, – сказал невидимый. – А потом оказывается, что они шпионы и диверсанты…
– Какой я шпион и диверсант! – возмутился Костя. – Я только второй день в городе! Или третий – у вас не разберешь…
– Да?! – оживился голос. – Ну, и как… ТАМ?
– Нормально, – пожал плечами Костя, не уверенный, что этот жест в темноте оценят. – А что именно вас интересует?
– Ну, что говорят про пропавшую армию?..
– Не интересовался, если честно. Но, вроде, войска перестали к Москве посылать, боятся. Так, патрули одни. Столицу в Питер перенесли, на время. Хотя, поговаривают, что насовсем…
– Ну, дальше! Мы пробовали выбрасывать посыльных, через эту штуку, что у Волкопа. Знаешь? Бах – и на сто первый километр! Что с ними?
– Сам точно не знаю, но говорят, что у всех, кто вышел отсюда крыша поехала. Хотя, может, если рассказать правду о том, что здесь творится, и впрямь сразу диагноз пришьют…
– Так… Ладно.
Чиркнула спичка, ослепив неожиданной вспышкой, и медленно разгорелся огонек переносной лампы. Мрак рассеялся, и перед Костиными глазами предстало сидевшее за складным столом… чудовище.
– А-а, – заныл Тема. – Я не хочу здесь… Я домой хочу…
Только большим усилием воли Костя заставил себя смотреть в лицо ЭТОМУ.
Сидевший за столом чем-то напоминал демонических солдат. Только был намного больше, покрыт грубой шерстью, с короткими рожками на узком голом черепе. У него были сверкающие каким-то адским пламенем огромные глаза с узкими, как у змеи зрачками. Он сутуло кутался в огромные черные крылья, но когда его когтистая рука крутила вентиль лампы, стала заметна замызганная какими-то пятнами форма с погонами и наградными планками. Взгляд его глаз немедленно приводило в трепет – видимо, это было особым свойством жутких змеиных глаз…