Яна Ильинская. Илония

   Наступившая тишина была поистине мертвой. Но тут Багис, Турин и Интар сделали тоже, что и Варгон. Они встали на одно колено и склонили голову, обнажив меч. Это привело Корна в себя.
   – Варгон, я не понял тебя, о чем ты тут, для чего ты… - растерянно проговорил он.
   Варгон поднял голову.
   – Ты принял мою помощь, поэтому я останусь служить тебе. Если бы ты отказался, я ушел бы навсегда.
   – О небо! Но что случилось? Что произошло?
   Варгон встал. Встал и его сын с Багисом и Турином.
   – Когда я вернулся сегодня на рассвете, твой побег уже обнаружился. Сарл был в ярости и собирался сам за вами в погоню, тем более, что тебя уже обнаружили. Сарл, в принципе, предвидел такой исход и расставил вокруг города тайные посты, просто он был неприятно удивлен, что все случилось тогда, когда он был уверен, что у него все под контролем. Когда он начал спускаться с лестницы, ему перегородила дорогу ваша матушка. Она что-то гневно ему говорила, не пуская его, он также отвечал ей. Я расслышал только имя вашего старшего брата. После этого Сарл хотел было обойти королеву и отстранил ее, но она схватила его за руку, он вырвался, упал и скатился с лестницы. Когда к нему подбежали, он уже был мертв. С королевой случился удар и она в беспамятстве. Я взял свою сотню и отправился за тобой.
   – Ты разыграл этот спектакль, зная обо всем…
   – Это был не спектакль, я высказал тебе все, что думаю. И это была единственная возможность выяснить, стоит ли тебе служить, король Корн.
   – Король Корн, - прошептал Корн.
   Он отвернулся, отошел и тяжело опустился на землю. Талина тут же забралась ему на колени, обняв его. Алаина опустилась рядом с ним и уткнулось лицом ему в плечо. Так они просидели довольно долго. Остальные терпеливо ждали. Когда Корн поднял голову, он обвел всех взглядом. Варгон смотрел печально и грустно, Багис и Турин почтительно и ободряюще, а сын… сын смотрел тревожно, словно ожидая чего-то.
   – Интар, подскажи, что мне делать сейчас? - неожиданно для себя и окружающих спросил Корн.
   Интар удивленно вскинул глаза, но ответил тут же, спокойно и твердо:
   – Отец, сейчас вы выйдете с мамой, мы будем следовать за вами. Солдаты спешатся и преклонят колено. Вы примете их присягу. После этого мы вернемся в столицу. Не волнуйся, отец, - добавил он серьезно, - я всегда буду рядом и я помогу тебе.

Часть 2. В поисках себя.

Глава 1.

   – Интар, миленький, ну потренируйся со мной!
   – Не девичье это дело - держать в руках меч!
   – А папа мне разрешает!
   – Ну и зря!
   – А папа считает, что мне полезно, что я направляю свою энергию на дело, а не на шалости!
   – Вот пусть он сам с тобой и тренируется!
   – Но ты лучше его сражаешься, с тобой интереснее!
   – Я не собираюсь вынимать меч из ножен перед девчонкой, Талина! А если тебе надо девать куда-то энергию, иди и проверь, как очистили канал около рынка. В прошлый раз хитрый торговец умудрился запудрить мамины мозги и, оказалось, что канал как стоял грязный, так и стоит.
   – Опять ты о делах, Интар! Ты можешь думать о чем-то другом?
   – Могу, Талина. Например, сейчас я думаю о тенденциях развития философского течения в…
   – Ой-ой, Интар, не надо! Я пойду проверю твой канал, только не рассуждай вслух!
   Пятнадцатилетняя девушка выбежала из комнаты брата, а вслед ей донесся смех:
   – Канал нашей столицы, а не мой, Талина!
   Утром за завтраком Талина жаловалась отцу, королю Илонии Корну.
   – Папа, Интар не хочет давать мне уроки меча, он отправил меня проверять чистоту канала.
   Интар поднял голову от тарелки:
   – Талина, ты выполнила мое задание?
   – Ну, конечно же! Представь себе, канал был чист. Бедный торговец чуть ли не собственноручно прочищал канал, когда я явилась. Он так был напуган твоей выволочкой, что сам тер каменные настилы.
   – Спасибо, сестричка! Ты сэкономила мне немного времени.
   – Вот, вот, давай я еще что-нибудь сделаю, а ты потренируешься со мной.
   – Талина, ты это делаешь не для меня, а для города. А насчет меча я тебе уже все сказал.
   – Папа, ну скажи ему… - у девушки серьезно задрожал подбородок и пара слезинок выкатилась из глаз.
   Король Корн и королева Алаина украдкой от детей переглянулись и улыбнулись. Прошло семь лет после неожиданного поворота в их судьбе. Уже семь лет как Илонией правил король Корн. Правил спокойно и уверенно, в королевстве царил порядок и покой. И все это не без помощи юного принца.
   Принц Интар был даже более королем, чем его отец. Сначала правая рука своего отца, а теперь скорее отец - был правой рукой своего сына. По крайней мере, без короля королевство продолжало бы жить, как ни в чем не бывало, а отсутствие принца Интара чувствовалось моментально. Стоило Интару выехать за пределы столицы, как перед королем и королевой возникали массы проблем, которые приходилось решать им и было просто невероятно, что раньше всем этим незаметно занимался их сын.
   Не сразу все пошло, как хотелось. Король Сарл оставил им запущенные дела как внутри страны, так и за ее пределами, чему Корн был совершенно не удивлен, отмечая этот факт еще будучи фермером. Отдавая должное уму Сарла, было непонятно, почему он не мог править умно, дельно и разумно. И только разбирая накопившиеся бумаги брата, Корн понял, почему так получилось. Разогнав Королевский Совет, Сарл взвалил на себя все заботы и просто не успевал просмотреть и продумать все дела. Он не хотел делиться ни с кем своей, добытой такой ценой, властью, а так как большинство лет своего царствования он был озабочен подбором себе жен, то ясно, что на дела оставалось довольно-таки мало времени.
   Решения по тем делам, которые он все-таки удосуживался просмотреть и довести до конца, отличались именно тем подходом, который от него и ждал Корн. Например, с Торогией, Сарл, наконец, наладил нормальные отношения, предоставив купцам Мории льготы для проезда по Илонии, и королю Оскорту пришлось задуматься, прежде чем продолжать публично игнорировать Илонию и строить ей каверзы. Потом они встретились, король Сарл и король Оскорт и вполне мирно договорились о дружеском сосуществовании.
   Зато с Вароссой у Сарла вышла довольно-таки серьезная неувязка, когда он просто забыл о большом семейном торжестве этой самой дружественной к Илонии стране, и не только не поехал сам, но и не послал своего представителя. После этого в отношениях между двумя королевствами появился весьма существенный холодок.
   С Алмазной страной вообще прервались все дружеские отношения. Королева Зорена, наученная горьким опытом, нашла пути независимости от Илонии и теперь поставки продуктов из Илонии свелись к минимуму, что совсем не обрадовало близлежащих землевладельцев, зависящих от этих поставок.
   Король Дарот, умный и дальновидный, не спешил расторгнуть отношения с Илонией из-за одного-двух случаев, когда обозы с золотом, проходящие по Илонии исчезли в никуда. Но постепенно тоже стал делать ставку на Сегот, как поставщика продуктов.
   В результате многие хозяйства Илонии просто-напросто разорились, а после неурожайного года не было возможности залатать прорехи в бюджете, ибо следующий богатый урожай некому было продавать. Вместо того, чтобы искать другие пути решения возникших конфликтов, Сарл попросту казнил или заключил в темницу особо недовольных, после чего все остальные выступления затихли, а на дорогах Илонии появились армии нищих, города пополнились бандами воров, а леса - шайками разбойников.
   Только армия по-прежнему процветала. Здесь все осталось, как и при короле Эмдаре. Сарл, выросший среди солдат отца, любил выступать во главе своего войска, опираясь на него и чувствую себя среди него в безопасности. Жалованье солдатам платилось регулярно, но в казну денег поступало с каждым месяцев все меньше и меньше. Из-за этого налоги поднимались больше, но это давало временный успех. После нескольких месяцев богатого сбора, резко возрастало недовольство, и сборы снижались до минимума.
   Немаловажную роль в опустении казны играли и многочисленные женитьбы Сарла. За десять лет правления короля Сарла, свадебные торжества стали чем-то обыденным, разводы не удивляли, похороны умерших вызывали только сочувствие. Кончилось все тем, что Сарлу приходилось, чуть ли не силком привозить невест в столицу на объявленный традиционный Великий Бал.
   Теперь, после правления Сарла, Корн убедился, насколько их отец, оказывается, был разумным и справедливым королем. Только излишняя жестокость и вседозволенность помешали Эмдару стать великим королем своей страны. И сейчас, по прошествии стольких лет, короля Эмдара, с некоторыми оговорками, вспоминали с уважением.
   Но и Корн, только теперь, став королем, поразился, насколько это нелегкое дело - ответственность за свое королевство. Одно дело, ведение дел фермы, другое - управление государством.
   Первым делом Корн собрал Королевский Совет, и вместе с советниками они постепенно стали разбираться с делами. Сначала следовало заняться казной, ибо денег не было вообще, и Корн только удивлялся, из каких средств Сарл все-таки умудрялся платить армии.
   Без посторонней помощи нечего было и думать об исправлении положения. И Корн начал свое правление с путешествия в Алмазную страну. Потом в Тогот и, наконец, в Вароссу. Салан, теперь Марк II, и Зорена с энтузиазмом взялись помочь Корну. Из собственных средств они ссудили его деньгами, восстановили поставки. Поездка в Алмазную страну была приятной во всех отношениях: и как возможность отблагодарить Салана и Зорену за все, что они для него сделали как в прошлом, так и в настоящем, и как возможность наладить, наконец, нормальные отношения между двумя странами.
   Король Дарот тоже помог. И не столько в память о том, что ему когда-то понравился молодой принц, сколько в силу интересов своей страны, в стремлении жить с соседями в дружбе и согласии. Помощь предоставил он немалую, но с большими процентами, специально обговорив, что намерен возместить ущерб своей стране, который причинила ему когда-то Илония. Полагая это справедливым, Корн смиренно принял эти условия, тем более, что король Дарот не ограничивал его в сроках, давая неопытному королю необходимое для него время. Учитывая перипетии жизни, показавшей, насколько перемены могут быть разительны и быстры, это была большая уступка и риск со стороны Дарота. И Корн был благодарен старому королю за это.
   С Вароссой дела обстояли хуже. Король Арон, севший на трон после смерти своего отца Атина, принял Корна более, чем прохладно. Именно на его свадьбу не было представителей от всегда дружеской Илонии, и Арон этого еще не забыл. Но когда-то молодые принцы нравились друг другу, и теперь Корн надеялся на целительное свойство времени.
   Армию нищих и войска надо было срочно сокращать. В первую очередь он предложил желающим земные наделы на пустынных землях северо-востока Илонии. Там отродясь ничего не росло из-за жарких ветров, дующих с Мории. Но если взяться за дело с умом, прорыть каналы, засадить землю лесами и садами, то там можно было выращивать, скажем, виноград. Чтобы дать людям и земле шанс, рискнувшим выдавалась особая Королевская Охранная Грамота на освобождение от налогов на 50 лет. За это время на освоенных землях должно было вырасти два поколения, укрепиться и прочно встать на ноги.
   Немногие рискнули броситься на неосвоенные земли. Тяжело было нищим отказаться от подаяния, бандитам от разбоя, солдатам от сытой, неопасной воинской службы. Но дело сдвинулось с мертвой точки.
   Все это время Интар не покидал отца. И на Королевских Советах, и в поездках он был его тенью. Он смотрел и наблюдал. Он задавал уйму вопросов, поражавших Корна своей своевременностью и глубиной. Часто именно вопросы сына помогали Корну лучше продумать суть дела и находить правильное решение.
   Пятилетний Марк, сын Салана и Зорены, был в восторге от старшего товарища, который взялся учить его сражаться на мече. Как и Талина, он боготворил Интара и слушался его во всем. На детей Интар вообще оказывал необъяснимое влияние. После этого, Марк, то с отцом, то с материю, стал часто гостить в Илонии, так же, как и Интар с Талиной частенько навещали Алмазную страну с матерью, королевой Алаиной, тем более, что Турин с Вилдой вернулись в родную страну, как Корн с Алаиной не уговаривали их остаться с ними. Но Вилда последнее время очень часто болела и более теплый климат Алмазной страны был более ей полезен, чем зимы Илонии.
   Когда Корн с сыном посетили короля Дарота, Интар замучил того вопросами об истории оружия, в частности, знаменитых клинках тоготской стали. Корн подарил Интару свой меч Орни, как только вошел в королевский замок и отыскал меч среди вещей брата. Когда-то, совершая побег, он оставил его в своей комнате, не решаясь взять его с собой. Как ни жаль ему было расставаться с ним, носить его под одеждой нищего, каким он собирался покинуть замок, он не мог. После смерти отца, который в память о сыне последние дни держал меч сына при себе, меч перешел во владение Сарла. Корн не раз потом задумывался, не обладал ли меч какой-либо силой, и не он ли затуманивал мозги короля, мстя за использование его вопреки собственному имени "во благо".
   Когда вновь обретенный меч лег в руку Корна, он понял, что перерос его. Не в буквальном смысле. Просто Корн почувствовал, что этот меч должен лежать в юношеской руке, руке молодой, познающей мир и делающей первые самостоятельные шаги. Ни минуты не раздумывая, он вручил Отари сыну. Красота клинка заворожила Интара, и он уже нигде и никогда не расставался с мечом. С тех пор Интар заболел холодным оружием. А кто как не король Дарот, мог рассказать об оружии все. Из-за Интара они задержались тогда в Тоготе больше намеченного, и с тех пор Интар старался при каждой возможности побывать в гостях у Дарота, правда, это удавалось не так часто, и за семь лет Интар посетил Стокс лишь несколько раз и то только в первые годы.
   И вот прошло уже семь лет. Многое было сделано, много было ошибок, которые пришлось исправлять, но немало и удач. Король Корн и его сын, наследник принц Интар - они были как одно целое, и, в свою очередь, они были одним целым со своим королевством. И все же главную роль в жизни королевства играл принц.
   Взять даже тот же канал. Началось все четыре года назад. Взявшись за наведение чистоты в столице, Корн с Алаиной много времени потратили на разработку и внедрение в жизнь плана уборки, сооружения всевозможных очистительных каналов, скверов и садов, ремонта старых сооружений и новых застроек. Все было хорошо в мыслях и планах. На деле они столкнулись с нехваткой денег, с тайным, а иногда явным противодействием жителей, не желающих выкладывать лишние деньги в наведение порядка около своих домов и улиц. Это было тем более поразительно, что все были недовольны грязью на улицах и вонючими каналами. Корн первым сдался, занявшись другими делами, Алаина же еще долгое время продолжала убеждать жителей, вызывать к себе целые делегации улиц и разъяснять им, насколько необходима для здоровья людей чистота города. Люди, полюбившие королеву за доброту и внимательность, все же оказывались глухи к тому, что могло облегчить их кошелек.
   Продолжалось это до тех пор, пока однажды на одну такую встречу Алаина не взяла с собой тринадцатилетнего сына. Интар внимательно наблюдал за красноречием матери и ее воззванием к людям, живущим вокруг одного из сквера столицы, к уборке повалившихся деревьев и разросшихся кустов, а потом выступил вперед и коротко приказал охране, показывая на самого богатого жителя, который больше всех плакал о невозможности выделить лишних людей и повозок для уборки:
   – Именем короля, я конфискую у вас ваш дом в пользу города. Ваш дом будет передан тому, кто возьмет на себя уборку этого сквера и поддержание в нем чистоты.
   – Что, - местный богатей подскочил на месте, - вы не можете так поступить, ваше высочество, это беззаконие, а наш король славится справедливостью и он не
   …
   – Нет, это по закону. Король выпустил указ о содействии властям в наведении в городе чистоты, вы оказываете сопротивление этому указу, поэтому можете искать другой дом.
   Алаина немного с оторопью наблюдала за сыном, но решила не вмешиваться. Побледневший богач еще долго препирался с юным принцем, но это было бесполезно. Интар стоял твердо, как скала, и в словах его не было ни малейшей готовности уступить. Богач сдался первым. Хмуро пообещав предоставить людей и средства, он, как ему казалось, избавился от настырного принца.
   А через три дня он пожалел, что не бросился сразу выполнять приказ принца Интара. Принц пришел с отрядом стражников и они вынесли все из дома орущего богача на улицу, несмотря ни на его крики, ни на крики его домочадцев. После этого Интар предложил тому, кто захочет, убраться в сквере и купить дом со скидкой в цене. Тут же нашлась предприимчивая женщина, которая обещала заняться сквером и тут же получила королевское слово, что если это произойдет, дом будет ее. Домочадцев несчастного, все еще злобно кричащегося богача, Интар велел разместить в ближайшем к скверу трактире бесплатно, в назидание трактирщику, который также пожалел денег на уборку сквера.
   Ни жалобы незадачливого богача в Королевский Совет, ни обращение лично к королю, ничего не дали. Во-первых, был действительно издан указ, который нарушили. Просто никто и не думал, что можно оказаться наказанным так сурово за простое игнорирование уборки, а, во-вторых, король Корн, хотя и нерешительно, но подтвердил решение своего сына. Вернее, когда до него дошел этот инцидент, им овладела, как и Алаиной, оторопь, но он, после долгих раздумий, разговора с женой и сыном, отверг сомнения и предоставил принцу полную свободу действий.
   В течение полутора лет в столице был наведен порядок. То, что не сделали уговоры, сделал Интар твердой рукой. Выселять, правда, больше никого не пришлось. Весть об одном таком случае облетела столицу и никто не хотел рисковать. Правда, никто не знал, что тому самому богатею, принц, за обещание выкрасить всю рыночную площадь, передал в собственность один из казенных домов, прилегающих к этому рынку с правом последующего выкупа или перехода в собственность за обещание держать в чистоте всю площадь в течение десяти лет.
   Интар действовал по разному. И конфискацией товара у торговца. При этом сумма товара была мала, важен был спектакль, который каждый раз разыгрывался на виду у всех, сам факт, весть о котором быстро разносилась по городу.
   И арестом особо недовольных. Это тоже впечатляло, когда отряд стражников уводил кого-нибудь. И опять же никто не знал, что арестованного вели не в тюрьму, а присоединяли к слугам, чистящим отхожие места, и после этого бедняга возвращался успокоенный, пристыженный, и больше не сопротивлялся наведению порядка, при этом молчал, как рыба, о том, где он был и что делал.
   И сносом ветхих домов. Немало таких домов разрушались, а жители его оказывались неизвестно где. Потом только соседи узнавали, что живут они на другом конце города, в неплохом домике, но это было потом, когда страх уже овладевал жителями, и они быстрей приводили свои дома в порядок.
   Из-за всех этих случаев слухи росли и множились. Жители улиц и кварталов, где появлялся принц, судорожно оглядывали свою территорию, боясь увидеть беспорядок, который позволил бы Интару применить к ним свои суровые меры.
   Постепенно уборку улиц брали на себя те, кому делались скидки по налогам. Потом уже, когда казна пополнилась, а в налог была введена небольшая, но обязательная специальная статья, уборкой занялась армия дворников и садовников.
   Город преобразился, засиял, зазеленел. Все дома были выкрашены, в многочисленных садиках гуляли дети с няньками, всюду были фонтаны, по вечерам улицы заполняли горожане.
   И удивительно, все славили королеву, совсем забыв о роли в этом деле принца. Но и к принцу теперь изменилось отношение, хотя и мало кто это заметил. Как-то само собой получилось, что все со своими трудностями шли к Интару. Решая одни проблемы, он сталкивался с другими проблемами других людей, решал и их. Вопросы по налогам и о льготах, о дипломатической миссии и приглашении на Бал, о торговой экспедиции и турнире. Интар завоевал репутацию человека, для которого не существовало трудностей. Он всегда находил верное решение и выход из запутанных ситуаций. А так как память о крутых мерах по отношению к нарушителям была крепка, решение принца не обсуждалось и выполнялось беспрекословно.
   Корн с Алаиной вначале тревожно наблюдали за сыном. Они спорили и сами с собой, и призывали на помощь то одного, то другого члена Королевского Совета.
   Корн даже съездил в Храмовую Часовню и привез Хатиза, и тот много часов провел в беседах с принцем.
   На нетерпеливый вопрос Корна: "Что вы думаете о нем, отец Хатиз?", тот ответил:
   – Он похож на твоего отца, мой мальчик, очень похож. Но только умом и железной волей. У него есть возможность превзойти короля Эмдара, потому что он лишен жестокости. Вы с отцом кидаетесь в две крайности. В Эмдаре все было подчинено интересам государством. У тебя - интересам человека. У Интара же - золотая середина. Ты зря беспокоишься о нем. Народ пойдет за ним, народ полюбит его так же, как сейчас уважает. И извини, мой король, но тебе до него далеко. Не мешай ему, и он станет великим королем.
   – У меня и мысли не было мешать ему, отец Хатиз. Я сам это вижу, я только боюсь, что если жестокость отца не плод воспитания деда, а появившаяся с бременем власти, то, как мне оградить моего сына от этого. Как оставить у него это неравнодушие к людям, готовность помочь каждому…
   – Я знал твоего отца, Корна, когда он еще не был сломлен волей своего отца. Твоему деду удалось это, потому что у Эмдара было колоссальное чувство ответственности за страну. Отец убедил его, что жестокость - это необходимая черта короля и только это смогло заставить твоего отца позволить сделать из себя того, кем он стал.
   – Отец оставил мне письмо, - Корн задумчиво прошелся по кабинету, где происходил их разговор, подошел к столу и вынул листок. - Он написал его, когда уже потерял всякую надежду найти меня и велел оставить его в тайной комнате, надеясь, что когда-нибудь я вернусь и найду его послание. Когда Сарл держал меня в темнице, его нашла Алаина, но передала мне его, когда уже Сарл умер.
   Он протянул листок Хатизу
   "Сын мой, - гласило в нем, - я допустил ошибку. Чудовищную ошибку в своей жизни, из-за которой я лишился тебя. Целую жизнь я боролся с тобой, и проиграл. Ты оказался духом сильней меня и все, во что я верил, к чему стремился, оказалось туманом. Я всегда делал не то, что хотел, я всегда пересиливал себя, думая, что поступаю правильно и только так можно добиться успеха, только так можно править королевством. Я не подумал, что любовь и дух тоже чего-то стоит. Я жалею, что всю свою жизнь ломал себя, когда мне хотелось прижать к груди каждого из моих сыновей, а я только и думал, что еще можно сделать, чтоб укрепить ваши тела и вашу веру в свое особое предназначение. Нельзя всю жизнь думать о троне. Как я жалею о тех днях, когда сдерживал себя и не мог выразить свою любовь к вам. Я виноват, что пытался сломать тебя, и счастлив, что ты выиграл. Я не могу найти тебя, а если найду, боюсь, ты исчезнешь раньше, чем я объяснюсь с тобой. Если ты прочитаешь эти строки, а я еще буду жив, приди ко мне, в мои объятия. Если меня не будет, прости меня и помни, что я любил тебя, любил свою семью так сильно, как только мог простой человек. Трон есть трон, но даже он не должен превращать человека в бездушную куклу. Ответственность не должна исключать любовь. Благословляю тебя, сын мой, и дай тебе небо возможность прожить свою жизнь так, как ты хочешь и не пожалеть об этом на ее закате".
   – Если бы я нашел это послание тогда, когда был жив отец, я не пришел бы, - грустно сказал Корн. - Я в очередной раз подумал бы, что это его уловка. Когда он умер, только тогда я понял, какое место он занимал в моей жизни, но именно после этого послания, после того, как сам надел корону, понял его до конца. Не совершит ли мой сын такую ошибку, как его дед? Как мне воспитать Интара, чтобы забота о государстве не заслонила у него простые человеческие чувства?
   – Я понял тебя, Корн. Мне кажется, Интару надо находиться побольше со сверстниками. Почему у него нет приятелей, как когда-то у тебя с братьями?
   – Так получилось. На ферме мы не думали об этом, а теперь уже поздно. Вернее не поздно. У нас воспитываются дети его возраста, но ему не нужны друзья, своих сверстников он намного перерос, хотя и любит возиться с детьми. Но для детей он - бог, прости меня за святотатство. Они его обожают, а это, мне кажется, только усугубляет дело.
   – Турниры, сражения? Как у него с этим?
   – Турниры, - Корн хмыкнул. - Я не знаю ни одного человека, который мог бы победить Интара, ему не интересны турниры. Он всегда победитель. А войн, слава небесам, нет.
   – А путешествия! Отправь его в путешествие!
   – Я предлагал ему, но он не хочет. Ему интересней тут. Он занят делами и не прочитал еще всю королевскую библиотеку, у него нет потребности путешествовать. Возможно позже.
   – А ты с ним говорил? Ты рассказывал ему о деде?
   – Да, конечно. Я показывал ему его письмо. Интар отнесся к этому серьезно, как, впрочем, ко всему. Обещал подумать об этом.
   – Ну вот. Он разумный мальчик, ваш разговор не пройдет у него бесследно. Забудь о своих тревогах и просто постарайся занять его больше детьми и своими лошадьми. Дети и лошади не дадут ему очерстветь.