Яна Ильинская. Илония

   Они еле успели до закрытия главных ворот. Быстро темнело и они прихватили по факелу. При этом Иллар заметил, что стражники, дежурившие у ворот, совсем не удивились и с готовностью подали своему принцу два зажженных факела.
   Двух факелов было достаточно для освещения дороги, но, похоже, Морлет сам прекрасно знал, куда ему идти. Они держали путь к лесу. Но не к основному массиву, а к небольшой рощице около пруда, Иллар никогда не был там, но знал, что леди Лайна частенько выезжала туда на прогулку вместе с маленькой Оветой.
   Они остановились у самого пруда, около небольшого кострища. Спешились и привязали своих коней.
   – Ты умеешь зажигать костер? - спросил Интар.
   – Нет, милорд.
   – Тогда собери хвороста. А я пока подожгу то, что есть.
   Когда, наконец, костер запылал в полную силу, Интар в изнеможении прислонился к стволу дерева, рядом с которым было кострище.
   – Расстели плащ и ложись, - приказал он Иллару и закрыл глаза.
   Но Иллар не стал ложиться. Уткнув голову в колени, он смотрел на костер. Он снова переживал увиденное в подземной темнице. Три окровавленных полосы на спине несчастного сапожника, угрюмые глаза насильника, ноги, закованные в кандалы, руки, связанные веревкой, заросшие бороды, запах и опять три полосы и опять глаза хитрые и грозные, подавленные и злые. И каждый взгляд надо было выдержать, на каждое слово ответить… Его мысли прервал голос Интара:
   – Я не должен был брать тебя туда.
   – Да нет, - попробовал усмехнуться Иллар, - Если я не одержу над вами победу, возможно, окажусь там. Полезно осмотреться.
   – Я не кидаю в темницу побежденных в честном поединке, - сухо и немного резко сказал Интар.
   – Простите, - Иллару стало стыдно. Он совсем так не думал, просто сказал первое, что пришло ему в голову, первое, что смогло бы задеть его отца. Он добился этого, но результат не радовал.
   – Мой отец часто сидел в камерах этой темницы, - так тихо сказал Интар, что Иллар еле расслышал его.
   – Король Корн? - переспросил пораженный Иллар.
   – Последний раз он сидел уже при мне. Я ждал, когда мать и друзья вызволяли его оттуда. Я помню, какой он вышел, страшный, заросший, от него неприятно пахло. Но мы кинулись его обнимать и целовать. Мы были счастливы, что смогли вырвать его оттуда, что он снова на свободе. - Он помолчал. - Каждого узника на свободе кто-то ждет. Даже у насильника есть мать или отец. И они ждут его. Вот поэтому я и иду туда каждый месяц. Человек не должен сидеть там больше, чем ему положено.
   – А король Корн? За что сажали его?
   – Отец, пытаясь воспитать его по своему подобию. Брат, чтобы он просто исчез и не маячил у него перед глазами, не мешал спокойно жить.
   – Король Эмдар. Я читал про него. Он был жестоким человеком. Говорят еще, что он воспитывал своих сыновей среди солдат. И их наказывали еще строже, чем их.
   – Да, у короля Эмдара была специальная комната, где он порол своих сыновей. И мой отец на раз бывал там. И в другой комнате, той, где совсем недавно был ты и там он на себе испытал руку тюремного палача…
   Иллар потрясенно молчал. Представить короля Корна, такого полного сил, величия и жизнелюбия, к которому, что скрывать, он испытывал более чем уважение, в той комнате, которую они сейчас покинули, - это было невероятно.
   Между тем Интар задумчиво продолжил:
   – Говорят, я очень похож на него…
   – На своего отца? - не понял Иллар, все еще думая о Корне.
   – Нет, на деда - короля Эмдара.
   – И вы… вы смогли бы посадить в подземелье собственного сына? - запинаясь спросил Иллар, со страхом ожидая ответа.
   – Видимо, ты так ничего и не понял, Брайт. - вздохнул Интар.
   – А что я должен понять? - вскинулся Иллар. - Все вокруг вас ненавидят и проклинают вас. Вы еще хуже, чем ваш дед. Он хотя бы любил свою…
   Иллар проглотил последние слова, чуть не вырвавшиеся из его уст, но Интар, похоже и не расслышал их. Он вскочил со своего места и, схватив Иллара за рубашку, рывком поставил рядом с собой.
   – Кто ненавидит меня? - спросил он тихим шепотом, от которого у Иллара пробежали мурашки по спине. - Назови мне хоть одного человека, кроме тебя, конечно. Кого ты знаешь, кто взывает к богам с просьбой обрушить на меня их кару? Кроме преступников и воров, тех, у кого нет совести или чести. Назови мне хоть одного честного. От простого крестьянина до лорда. Назови, и я тотчас отпущу тебя, как ты просил.
   "Леди Лайна", - хотелось крикнуть Иллару, но он молчал, с ненавистью глядя на своего отца. "Леди Лайна и король Альтам, чью любовь ты разрушил" - повторил он мысленно. Но сейчас он не мог этого сказать, он еще не готов. Он скажет это потом.
   Интар резко отпустил его и Иллар от неожиданности упал. Но тотчас вскочил и стоял таким, яростным и взъерошенным, пока Интар не вернулся на свое место у дерева.
   – Ну вот, - спокойно сказал Интар, как будто ничего не случилось, - я отвлек тебя от того тяжкого зрелища. Ты опять обрел уверенность в себе.
   – Вы что?… Сделали это специально?… - с оторопью спросил Иллар, и голос его зазвенел от гнева.
   – Ну, вообще-то нет. Ты действительно разозлил меня. - Интар усмехнулся. - Никто никогда не мог похвастаться, что видел меня в ярости. Даже я сам. Признаться, я от себя такого и не ожидал. Гордись, ты первый человек, кто сделал это и единственный, кто видел это.
   – Я не верю вам.
   – Пожалуйста, не верь. Не хочешь размяться? Честно говоря, я пожалел, что не присоединился к Стенли. Обычно я приезжаю сюда, чтобы отойти от запаха темницы, от вида этих несчастных. Ты же умудрился добавить к этому и свою лепту.
   – Я не хотел этого, вы сами вынудили меня.
   – К чему? Чтобы ты выкрикнул эти слова? Честно говоря, не знаю, почему они меня так задели. Ведь мне их говорят довольно часто. Возможно потому, что я не понимаю тебя. Не понимаю причины твоей ненависти. Ты знаешь, я прекратил выяснять это, надеясь, что ты сам во всем разберешься. Я же вижу, ты наблюдателен и умен. Ты умеешь слушать и отвечать. Мне казалось, ты понимаешь меня. Я редко ошибаюсь в людях. Неужели ты так искусно притворяешься?
   – Вы не можете отрицать того, что вас боятся, - ушел от ответа Иллара.
   – Меня не только боятся, но и уважают.
   – Да, - согласился Иллар, - Но - добавил он глухо, - вы поломали жизнь самому близкому мне человеку.
   – Тогда ты имеешь право ненавидеть меня, - сразу согласился Интар. - Все возможно. Возможно, я своими действиями, своими поступками, своими приказами и причинил кому-то горе. В таком случае я должен знать об этом. И чтобы не допустить этого в последующих своих действиях, и чтобы попросту, если это возможно, возместить ущерб.
   – Это невозможно. Только я могу исправить это, - чуть не сорвался на крик Иллар.
   – Пусть будет так, - как ни в чем не бывало, продолжил Интар, - Но тебе не кажется, - добавил он настолько равнодушным голосом, что Иллару сделалось не по себе, - что ты должен хотя бы выслушать и другую сторону?
   После этого Интар легко поднялся, неторопливо разделся и с разбегу кинулся в воду. Несколько раз нырнув, подбадривая себя негромкими возгласами, ибо вода была далеко не летняя из-за стоявшей последнее время плохой погоды, он вышел на берег и подсел к огню, подбросив в него еще несколько охапок хвороста. Костер весело затрещал, и пламя ярко озарило их поляну. И тут Иллар впервые заметил то, чего никогда раньше не мог увидать - обнаженную спину своего отца, покрытую старыми шрамами. Шрамами не от ударов меча, не рубящими ранами, полученными в сражениях и украшающими каждого воина, а красными рубцами поперек спины, следами кнута или плети.
   – Ваш… ваш… отец тоже бил вас?.. - представить себе Корна, отдающего такой приказ - было невозможно, но именно эти слова непроизвольно вырвались у потрясенного Иллара, ибо иное просто не приходило ему в голову.
   – Нет, - Интар ответил как-то неторопливо и грустно, даже не поворачиваясь к своему оруженосцу, - это память о моем путешествии, о том, как я встретил свою невесту…
   – Расскажите, - Интар непроизвольно подался вперед, не сводя глаз со старых рубцов.
   Пламя костра затухало, и с ним же сглаживались полосы, превращая спину Интара в одно темное пятно.
   – Зачем? - голос Интара обрел прежнее спокойствие и невозмутимость. Он натянул на еще мокрое тело рубашку и опять бросил в костер хворосту. - Утолить твое любопытство?
   – Но это могло бы… - Иллар нерешительно запнулся.
   – Что? Изменить твое мнение обо мне? Извини, парень, но это мое личное дело, и воспоминания причиняют слишком большую боль, я не желаю говорить об этом. К тому же я предупреждал, что не буду специально для тебя казаться хорошим, а мой рассказ ты можешь воспринять именно так.
   Иллар опустил голову.
   – Простите, я не должен был…
   – Я рад, что мы поняли друг друга.
   "Нет, не поняли", - эта мысль мучила Иллара до самого возвращения в замок, а потом вообще не отпускала его.

Глава 8.

   "Нет, не поняли, это не любопытство, - думал Иллар, ожидая принца в его кабинете, - я должен узнать, что тогда произошло, но узнать правду. Не от него, от мамы. Я не должен был спрашивать у него, у меня вырвалось… Что же тогда произошло? Стенли знает и Тарлин… Или они знают только то, что рассказал им их дядя. А мне нужна правда. Только мама может мне сказать". А как расспросить леди Лайну, если он не должен даже показываться ей на глаза, не говоря уже о том, чтобы о чем-то заговорить с ней.
   Иллар достал листок и карандаш. Рука привычно провела первую линию. Сначала волосы, потом глаза. Он рисовал привычно, почти не задумываясь. И мама опять получилась, как и раньше, юной и веселой. Не такой как сейчас, усталой и печальной.
   Он рисовал, полностью отдавшись этому делу, как вдруг у него над головой раздался голосок:
   – Ой, какая мамочка красивая.
   Над ним стояла Овета и не сводила сияющих глаз с рисунка в руках Иллара.
   – Ты…вы… как… тут… ок..к..казалась, - от неожиданности и волнения Иллар стал заикаться. - Вам нельзя тут находиться, - к нему, наконец, начал возвращаться голос.
   Девочка удивленно посмотрела на него.
   – Почему нельзя? Это же моего папы кабинет. Я всегда сюда прихожу. Он мне разрешает. Я хотела взять его книжку с картинками.
   Овета живо пододвинула один из стульев к книжному шкафу и вытащила книгу. Иллар взглянул на название: "Карты местностей Илонии".
   – Вы одна пришли, кто теперь проводит вас обратно?
   – Меня няня в коридоре ждет.
   – Она не должна была впускать вас.
   – Но почему?
   – Потому что тут теперь живу я.
   Девочка подумала.
   – Да, правда, - обрадовалась она, вспомнив что-то, - но мы думали, что ты с папой.
   – Ну, а теперь все, уходите отсюда.
   – А можно я на маму посмотрю?
   – Если ваша няня зайдет, будет крику на весь замок.
   – Нет, не зайдет, она боится в папин кабинет заходить. Ну дай мне, пожалуйста, еще посмотреть.
   – О боги, смотрите быстрей и уходите.
   – Но я не хочу уходить. А ты мне подаришь мамочку? А себе ты еще нарисуешь…
   – Леди Овета, вы разве не знаете, что вам запрещено подходить ко мне близко? - пытаясь образумить девочку, Иллар придал своему голосу грозность и суровость.
   – Да, но ведь ты не злой. Ты ни разу не обидел меня. И ты рисуешь маму. Разве может злой человек рисовать маму?!
   В ее голосе было столько непосредственного удивления, что Иллару внезапно стало стыдно.
   – Ну, вообще-то я злой, - в его словах было недоумение, но никак не злость.
   Овета это моментально уловила.
   – Ты просто грустный и печальный, - сделала свой вывод она и опять жалобно попросила, - подари мне, пожалуйста, мамочку, ладно?
   – Я не могу, у вас спросят, откуда он?
   – Ну и что? Это разве плохо, что ты рисуешь мамочку?!
   – Нет, плохо, что вы подходили ко мне близко.
   – Тогда я не буду говорить, что это нарисовал ты. Знаешь что? Я спрячу его и никому-никому не покажу. Я обещаю тебе.
   – Хорошо, - не зная, как поскорей выпроводить ее, ответил Иллар, - я дарю вам его, леди Овета, но сейчас вы должны уходить. Мне тоже запрещено подходить к вам и мне сильно попадет, если вас увидят рядом со мной.
   Это возымело действие. Овета ойкнула, схватила свою книгу, быстренько положила в нее портрет леди Лайны и выскользнула за дверь.
   А Иллар в растерянности сел на свой диванчик. Все произошло так быстро, что он только сейчас начал приходить в себя. А, придя в себя, сильно пожалел, что поддался на уговоры девочки. Но он так боялся, что кто-то зайдет и застанет ее рядом с ним. Последствия были предсказуемы, а сейчас ему не хотелось покидать замок. Он должен поговорить с мамой и только после этого покинет и Нарт и Илонию.
   А что до рисунка?! В конце концов, если маленькая Овета и проговорится, откуда у нее рисунок, то преступления тут никакого нет. Почему бы ему и не рисовать леди Лайну.
   Но на душе все же было неспокойно.
   Как оказалось, не зря.
   Он был в городе с принцем Интаром, в доме одного купца, когда туда ворвался перепуганный посланец из замка.
   – Леди Лайна, ей плохо…
   Иллар так и не сумел догнать лорда Интара, стремительно покинувшего дом купца и, не дожидаясь своего оруженосца с его тихоходной Нартикой, ускакавшего на своем Морлете в замок.
   Посыльный ничего не смог ответить Иллару кроме того, что его срочно вызвала Витива и отправила за милордом. Иллар также ничего не узнал и в замке. Интар был у леди Лайны, слуги были в неведении, как и посыльный. Ни Стенли, ни Тарлина, как назло, в замке не было, как не было и короля с королевой. Спросить было не у кого.
   Раздираемый беспокойством о матери, Иллар набрался решимости и, уловив момент, спросил у Витивы. Витива, разделяя неприязнь своей госпожи к ее бывшему пажу, только фыркнула, но, увидев неподдельное отчаянье на лице мальчика, смилостивилась.
   – Леди Лайна нашла рисунок со своим портретом и очень расстроилась.
   Иллар похолодел от дурного предчувствия.
   – Ну и что? Почему рисунок ее так расстроил? - Он все же нашел в себе силы продолжить настойчивые расспросы.
   Витива неопределенно пожала плечами:
   – Я сама не знаю, - понизив голос, произнесла она, - наши придворные льстецы частенько одаривают леди Лайну и леди Талину своими произведениями, но они никогда не производили на мою госпожу такого ужасного впечатления.
   – Почему ужасного? - Иллар мысленно представил себе портрет матери. Почему-то он не сомневался, что найденный рисунок именно тот, что выпросила у него Овета. Неужели же он настолько плох, что маме стало от него плохо. А ведь этот портрет - единственное, что было у него от матери на протяжении нескольких лет.
   Но Витива, кажется, и сама не знала. Она только пожала плечами и убежала.
   Иллар не мог не спросить у принца Интара. Целую ночь терзаемый дурными мыслями, не имеющий возможности ни у кого больше спросить, он решился.
   – Милорд, имею я право спросить, что с леди Лайной?
   – Конечно, имеешь, - Интар с насмешкой посмотрел на своего оруженосца. - И даже больше. Учитывая простую вежливость и такт, ты просто обязан был спросить об этом.
   – Но я…
   – То, что ты вызвал у леди Лайну недовольство, и вы стараетесь не попадаться друг другу на глаза - это не повод не поинтересоваться ее здоровьем. Так вот, я тебе отвечаю. С леди Лайной все в порядке.
   – Но Витива… - Иллар прикусил язык, но было уже поздно.
   – Что сказала тебе Витива? - резко обернулся к нему Интар.
   Иллар побледнел, потом покраснел:
   – Извините, милорд, я не должен был…
   – Что сказала тебе Витива? - настойчиво повторил Интар.
   Иллар вздохнул.
   – Рисунок. Она сказала, что леди Лейне стало плохо из-за портрета на рисунке. Милорд, разве такое возможно?
   Интар внимательно посмотрел на него.
   – Что это? Простое любопытство?
   – Да, - медленно произнес несчастный Иллар и отвернулся. - Мне было просто непонятно, - повторил он. - Я прошу прощения, милорд.
   – Ты никогда не отличался любопытством, Брайт.
   – Тогда почему вы тогда спросили?
   – Чтобы понять, насколько тебя это интересует.
   – Милорд, - Иллар поднял голову, - я не знаю, как это назвать, любопытство или что-то другое, но я не могу понять, как из-за простого портрета человеку может стать дурно. Поверьте, я искренне огорчен тем, что леди Лайне стало плохо и не могу понять, как это может случиться из-за портрета. Я понимаю, это не мое дело и опять прошу у вас прощения.
   Интар некоторое время молчал.
   – Возможно, ты и прав. Со стороны это выглядит немного странновато, а утаить все равно ничего не удастся. Послушай меня, - Интар пристально взглянул на Иллара, - вчера днем леди Лайна, укладывая Овету спать, случайно обнаружила у нее рисунок со своим портретом. Наша дочь любит и умеет рисовать, у нее этот дар от матери, но она не могла нарисовать этот портрет. Я согласен с твоим удивлением, - усмехнулся Интар, видя вытянувшееся от удивления лицо своего оруженосца, - этого недостаточно для обморока. Но дело в том, что на рисунке изображена брошка, которая слишком дорога леди Лайне и которую она никогда не носила с тех пор, как пропал наш сын. Более того, Овета никогда и не видела эту брошь, леди Лайна хранит ее у себя в шкатулке и вынимает только в одиночестве. Когда-то, - голос Интара зазвучал глухо и даже как-то суховато, - этим украшением любил играть наш сын, леди Лайна бережет ее, как память о нем.
   Интар ненадолго замолчал, затаил дыхание и Иллар. Брошку в виде бабочки он рисовал всегда очень тщательно, образ матери был неотделим от этой маленькой драгоценности. Дело действительно шло о его рисунке, и вопрос о его обнаружении был почти решен. Почему девочка до сих пор ничего не сказала, он не мог понять. Между тем Интар ответил на этот вопрос сам.
   – Леди Лайне показалось, что сын нашелся, и она лишилась чувств. Но потом оказалось, что Овета брала брошку без спросу.
   Иллара бросило в жар. Девочка солгала матери, чтобы не раскрыть их тайну.
   – Это она так сказала? - тупо спросил он.
   – Да, и няня подтвердила, что малышка как-то сунула свой любопытный нос в шкатулку матери. Няня поругала ее за это, на этом все и закончилось.
   – Значит теперь все в порядке?! - переспросил обрадованный Иллар, не веря, что его тайна остается при нем.
   – Да. Не считая того, что леди Лайне теперь тяжело придти к мысли, что ее вспыхнувшая надежда - всего лишь фантазия.
   Интар опять помолчал.
   – Вот и вся история, - сказал он, наконец. - А придворным и слугам не следует знать, что моя дочь роется в вещах своей матери, и из-за этого леди Лайне становится плохо.
   Иллар ничего не сказал в ответ, да принц и не ждал ответа.
   – Я отправил их в Варнийку. Им обоим необходимо придти в себя. Да и разговоры таким образом утихнут сами собой, - добавил он под конец, подводя итог разговору.
   Действительно, когда леди Лайна с дочерью вернулись, все давно уже забыли о происшедшем. А так как леди Лайне и до этого частенько нездоровилось, этому не придали большого значения. Иллар даже пришел к выводу, что по настоящему, что произошло, интересовало исключительно его.
   Поэтому, когда вернулись Стенли с Тарлином, он не стал им ничего говорить, тем более что они, судя по всему, были в неведении об этом маленьком происшествии.
   Но с этого момента Иллар стал более внимательно приглядываться к Овете. Она выполнила свое обещание, не рассказав ничего ни отцу и матери, и Иллар был признателен ей за это. Но по-прежнему старался не попадаться на глаза ни ей, ни матери.
   И ничего у него из этого не вышло. Овета сама нашла его, когда он был один в кабинете отца. Принц Интар был с Ордатом, в тренировочном зале. Иллар в такие моменты неизменно покидал свое место рядом с ним. Этим и воспользовалась Овета, внезапно появившись рядом с мальчиком.
   – А ты поможешь мне нарисовать мамочку? - с ходу огорошила она Иллара.
   – Почему вы здесь? - не на шутку перепугался тот.
   – Я пробовала, у меня мамочка получается не такая красивая, как у тебя.
   Она протянула ему листок. Иллар машинально взглянул на него. Леди Лайна на портрете была как живая, но очень печальная. Иллар вспомнил свои рисунки. Там мама была счастливая. Она тихонько улыбалась и светилась от счастья. А здесь она грустила.
   Иллар смущенно посмотрел на девочку. Вся обида на сестру, на то, что она забрала любовь их матери испарилась без следа. Мать никогда не улыбалась сестре, как когда-то ему, она по-прежнему любила его и грустила без него, маленькая девочка не заменила ей пропавшего сына.
   – Вам нельзя находиться здесь, - только и мог сказать Иллар.
   – Не бойся, папы долго не будет. Так ты покажешь?
   Иллар нерешительно взял листок из рук Оветы. Рядом с рисунком девочки он нарисовал глаза матери, так, как и всегда рисовал. Они получились немного прищурены, но они излучали радость, а на портрете Оветы они были печально прикрыты.
   – Видишь? - спросил Иллар, протягивая листок обратно.
   – Ой, дай-ка я попробую.
   – Нет, - остановил девочку Иллар, - не здесь, иди к себе.
   Овета ненадолго нахмурилась.
   – Ладно, а можно я скажу маме, что ты хороший, и она разрешит мне с тобой играть.
   – Нет, что ты, - всерьез перепугался Иллар, - тогда она спросит, почему вы так решили и нам попадет обоим.
   Он решительно повернул девочку к двери. Но когда она уже уходила, не выдержал и спросил:
   – Леди Овета, вы действительно видели ту брошку?
   Девочка обернулась и кивнула головой.
   – Да, и няня меня сильно ругала, - и добавила, надув губки. - Мама мне никогда не показывала бабочку. А она такая красивая! Но я теперь не буду ее рисовать, а то мамочка так расстроилась…
   – А почему вы не сказали ей, что это я нарисовал? - не выдержал и спросил Иллар.
   – Но это был мой рисунок, а твой я хорошенько спрятала, - удивилась Овета его вопросу. - Я нарисовала, как у тебя, а мамочка от этого заболела. А знаешь почему?
   – Да, - торопливо прервал ее Иллар. - Поэтому я и удивился, что вы не рассказали обо мне.
   – Я же обещала ничего про тебя не говорить. А то нас будут ругать. А ты брошку тоже без спроса брал? - внезапно задала она встречный вопрос.
   Иллар растерялся.
   – Нет, что вы, - еле выдавил он из себя ответ, потом решительно добавил, - леди Лайна сама показывала мне ее, очень давно.
   – Когда еще не сердилась на тебя, да?
   – Да, да, - явно с облегчением подтвердил Иллар. - Идите, леди Овета, я то вернется милорд.
   Девочка согласно кивнула и выскользнула за дверь.
   Вовремя. Совсем скоро появился и принц Интар. Как обычно, по его виду нельзя было сказать, что он из тренировочного зала. Он не был возбужден и даже не вспотел. Как всегда он был спокоен и холоден. И только протянутый оруженосцу меч указывал на то, что чем занимался его хозяин. Рукоять еще хранила тепло человеческой ладони, на лезвии остались ворсинки чьей-то одежды и пара царапин.
   Иллар привычно принял оружие и, отойдя в сторону, принялся протирать и наводить блеск, невольно представляя, как ведомый опытной рукой клинок поддевает чью-то куртку или с размаху опускается на чей-то подставленный вовремя меч. Судя по царапинам, вряд ли это были ученики Ордата. После боев с ними оружие Интара было чистым, слишком легки были эти бои. Скорее всего, это сам Ордат или Старк. Хотя Старка сейчас в замке не было… Что ж, Иллару все равно.
   Но обычная мысль все же посетила его: вот он сам против этого меча. Все чаще предстоящий в будущем бой он отожествлял не с отцом, а с этим мечом. Он уже не видел за мечом принца Интара, а видел только само оружие.
   – И все же меч буду держать я.
   Иллар подскочил. Интар невозмутимо продолжил.
   – Мне показалось, что про меня ты забыл, я просто напомнил.
   Иллар молчал, не смея сказать ни слова. Ни в первый раз принц угадывал его мысли, но никогда он еще не был так проницателен.
   – Может, мы все-таки спустимся в зал, ты убедишься, что у тебя нет против меня ни шанса, и закончим на этом.
   – Вы слишком самоуверенны, милорд, - сквозь зубы процедил все еще злой Иллар.
   – Через несколько лет ты мне это докажешь, да? А вдруг ты все же проиграешь? Как же тогда быть с твоей местью.
   – Я не проиграю.
   – Я даю тебе шанс оценить твои силы против меня, показать уровень, до которого ты должен дойти.
   – Я не воспользуюсь этим. Это будет бесчестно.
   – Но ведь и я увижу, на что способен ты, чего мне ожидать в будущем. Тебе не кажется, что таким образом мы будем равны.
   Иллар упрямо тряхнул головой.
   – Что ж, весьма жалко.
   – Вам действительно жаль или вы просто смеетесь надо мной, - не выдержал Иллар.
   – Ни то и не другое. Просто в последнее время ты слишком много думаешь и не выполняешь свои обязанности. Мне необходимо было тебя разозлить.
   – Какие обязанности я не выполняю? - в тоне Иллара все еще слышалась враждебность.
   – Ты прислушиваешься к моим разговорам. И не сразу откликаешься. Это вызывает удивление у моих собеседников. Учти, я не выражаю неудовольствие тем, что ты слушаешь, а лишь тем, что этим ты обращаешь на себя внимание. Впредь будь более внимателен.
   С этими словами принц Интар вышел из кабинета.