Страница:
Еще один постоялый двор они пропустили и к очередному по пути трактиру лошади уже еле дошли. Но со свежими лошадьми они опять взяли быстрый темп. Стенли сменял деда на козлах, когда Корн чувствовал, что ему надо отдохнуть.
Ко второй ночи они уже почти не разговаривали. После язвительного замечания Стенли, Иллар долго молчал, но говорили в основном Тарлин и Койнаш. Койнаш рассказывала про свою жизнь. Как она вначале была горничной в одном из трактиров Нарта, и как Багис заметил ее ум, наблюдательность и сметливость, как посоветовал королю нанять ее к себе на службу, как Багис обучал ее, как она объездила многие страны, и как семь лет назад ее послали в Торогию. И хотя ей было трудно и скучно работать в королевской прачечной, она рада, что все-таки не поддалась унынию и смогла выдержать до конца, да еще и найти потерянного принца.
– Я не потерялся, - угрюмо заметил на это Иллар
Тарлин спохватился и рассказал Койнаш, на каких условиях Иллар едет на свою родину. Иллар в душе был благодарен Тарлину, что тот рассказал все коротко, без лишних подробностей. Искоса он взглянул на Стенли, ожидая, что тот опять вставит какое-нибудь едкое слово, но тот на этот раз промолчал. Койнаш поняла теперь, что означали последние слова Стенли, и у нее хватило такта не делать никаких замечаний. Она только добавила:
– Тогда я тоже клянусь вам, что никто не узнает от меня, кем вы являетесь на самом деле, ваше высочество!
– Спасибо, - чувствуя себя неловко, тихо сказал Иллар и добавил, - только не называйте меня так.
Потом Тарлин рассказывал об Илонии. Оказывается, Иллар очень многое знал о своей родной стране. Король Альтам хотел отомстить королевской семье Илонии, убив ненавистного Интара руками его сына, и посадить на илонский престол своего воспитанника. Поэтому он уделял большое внимание знанию Илларом истории и обычаев Илонии. Знал Иллар коротко и о похождениях своего дедушки с бабушкой. То, что считал нужным рассказать ему Альтам и, естественно, в своей интерпретации. Но сильно искажать истину он не желал, чтобы в будущем не отпугнуть своего воспитанника. Ну и, как оказалось, многого он просто и не знал. Тарлин рассказал о том, как их дедушка путешествовал, как влюбился в бабушку, как искал ее и о его злоключениях в Тарских горах. Как они сбежали с королевского бала и нищими просили подаяние у горожан их столицы. Как отправились в Алмазную страну и Корн добывал там на прииске алмазы, как их приютила королева Зорена, а потом нашел король Сарл. О побеге и о том, как они разводили лошадей, как простые фермеры. И как король Сарл забрал принца Интара в замок, заключив своего брата в темницу, как бабушка с помощью Турина помогла бежать ему и вести о смерти короля Сарла, которую принес Корну его друг Варгон.
Тарлин рассказывал интересно и захватывающе. Стенли, который слышал об этих историях бесчисленное множество раз, тоже оживился и вставлял свои подробности. И даже Койнаш рассказала о том, как тридцать лет назад вся страна искала скрывающегося принца, и ее отец в том числе, позарившись на большое вознаграждение.
Соблюдая соглашение, которое дал внуку Корн, никто и слова не произнес ни об Интаре, ни о Лайне. Тарлин на всякий случай регулярно наступал на ногу Стенли, чтоб тот не забылся. Зато о Талине, своей матери, мальчишки рассказывали взахлеб. И опять же тактичный Тарлин не стал много говорить о своем отце, чтоб лишний раз не ранить двоюродного брата.
К концу второго дня разговоры поутихли. После бессонной ночи все клевали носом, да и тряска увеличилась. Потом, когда Корн отдыхал в карете, старались тоже не разговаривать, давая ему покой.
Так прошла вторая ночь и третий день. Граница была близко. И если бы ночью можно было ехать, они к утру уже были бы в Вароссе
Но на третью ночь они услышали погоню. Несколько всадников промчались в тиши ночи, освещая путь факелами. Карету, спрятанную в кустах у дороги, они не заметили. Для этого Корн и прятал карету, не жалея времени, чтобы ее не обнаружили.
Корна не пришлось будить, он спал чутко и моментально проснулся, услышав топот копыт.
– Первая партия погони, - сказал он, когда шум удаляющихся всадников стих. - Они едут на границу и будут ждать нас там. Но вскоре здесь появится вторая партия, которая будет искать наши следы. Они уже, наверное, обнаружили нашу первую стоянку, но эти еще не могут знать, что мы едем в карете.
– Поедем в ней? - спросил Стенли.
– Нет, - подумав, покачал головой Корн. - Они должны в любом случае задержать всех, кто выехал в тот день из города. Карету задержат, даже если в ней будут настоящие маленькие леди.
Он встал.
– Переодевайтесь, - скомандовал он мальчикам. - Идем пешком. В самой первой гостиницы всех дорог есть наш человек. Когда наши преследователи появятся там, он должен будет ждать нас в лиге к востоку со свежими лошадьми. Нам надо определить это место. После этого только скорость спасет нас.
Они шли по лесу вдоль дороги. На небе тучи скрывали звезды и было настолько темно, что вскоре Корн вынужден был остановить отряд. Иначе кто-нибудь неминуемо сломал бы ногу. К счастью, до первых лучей солнца оставалось не так уж много. Они сидели в тревожном ожидании и до боли в глазах вглядывались в темноту. Когда Тарлин сказал, что видит, они тут же пустились в путь.
К рассвету они находились примерно в пяти лигах от последнего постоялого двора, еще лига была на восток. Наискосок до условного места было примерно четыре лиги. Слишком много, но ничего не оставалось делать. Тем более, что они повернули от границы, а в первую очередь будут ждать там.
– Идти будем быстро, на лошадях едем по очереди, - скомандовал Корн, подсаживая Койнаш в седло и знаком приказывая Иллару садиться на вторую лошадь.
– Если можно, - неуверенно сказал Иллар, - я пойду пешком.
– Пожалуйста, - удивился, но не стал спорить Корн, - поедешь после Стенли.
– Вы не поняли, - Иллар отвернулся и медленно произнес, старательно выговаривая каждое слово. - Я никогда не садился на лошадь. - Он поднял глаза на оторопевшего Корна. - Я не умею ездить верхом, - растерянно добавил он.
Иллар не смотрел на братьев, но чувствовал по наступившей напряженной тишине, что они также поражены, не менее деда. Корн, наконец, пришел в себя, стукнув со всех сил кулаком по колену.
– Быть ты проклят, Альтам, - сквозь зубы проговорил он, - ты лишил мальчишку не только родительской любви, но и всех радостей детства. - И обратился уже к внуку, - прости, мне просто в голову не могло придти, что король не обучал тебя этому. - Иллар опять опустил голову, а Корн продолжил. - Ты не можешь говорить, что не умеешь ездить верхом. Когда-то ты отлично сидел на пони, да и настоящий конь тебе был не страшен. Не унывай, все сразу вернется к тебе, как только ты сядешь в седло. Тарлин, покажи, как надо садиться, - обратился он к младшему внуку.
Тарлин с готовностью медленно сунул ногу в стремя, а вторую перекинул через лошадь. Взяв поводья в руки, он легонько сжал колени, одновременно поддергивая уздечкой. Они тронулись с места, и по дороге Корн стал рассказывать Иллару, как надо ездить. Через некоторое время он сам сел в седло и посадил Иллара перед собой, передав ему в руки поводья:
– Почувствуй, как лошадь слушается тебя, попробуй сжать коленами ее бока, давай, - учил он его.
Потом он посадил его одного и шел рядом, пока Иллар, судорожно сжав колени, цеплялся в поводья. После этого он дал ему отдохнуть, посадив на коня Стенли. Но потом еще сажал его и с Тарлином, и одного.
Учение немного снизило их темп, но они все равно пришли к намеченному месту раньше нужного человека. Они еще некоторое время разведывали местность, ища его среди небольших подлесков и кустов. И начали уже было волноваться, что неправильно рассчитали место, когда на лошади появился молодой парень, ведя одну в поводу.
Соскочив, он подбежал к Корну и, волнуясь, сказал:
– Милорд, отряд стражников забрал всех лошадей на постоялом дворе и наших в придачу, и они рыщут по округе. Мне пришлось купить этих лошадей в деревне. Скоро они уже будут здесь.
– Так, - быстро стал распоряжаться Корн, - ты, - указал он на парня, - пойдешь с Койнаш на дорогу, идите к предыдущему трактиру. Берите там свежих лошадей и спокойно направляйтесь в Вароссу. Вы вне подозрений, вас не тронут. А нам как раз хватит этих четверых лошадей…
Они не успели договорить, как послышался топот копыт и, выскочивший откуда-то всадник заметил их и крикнул своим товарищам:
– Сюда!
Через мгновенье около них было еще двое всадников. Но Корн в это время уже схватил за поводья первую лошадь, а молодой парень свалил всадника на землю, просто стянув его за ногу. Тут же на него налегла Койнаш, ловко заломив ему руку, и держала так, пока ее товарищи расправлялись с остальными.
Стенли, Иллар и Тарлин выхватили свои мечи и бросились на двоих всадников. Иллару с Тарлином удалось напугать лошадь и она, встав на дыбы, сбросила своего наездника, а на земле его встретил меч Иллара. Стенли повезло не так. Его противник решил лучше бежать за подмогой, поэтому всеми силами старался удержаться на лошади, поднимая ее на дыбы и норовя подставить паренька под копыта. Ему это почти удалось, когда подоспел Корн и оттолкнул Стенли в сторону, сам получив удар копытом по руке. Но перед их противником внезапно появилось свободное место, и он рванулся прочь.
– Держи его, - прохрипел Корн, сжимая руку.
Но Стенли не надо было ничего говорить, он машинально схватился за стремя несущейся мимо лошади и неимоверным броском бросил себя на ее круп. После этого он повалил противника на землю, и они покатились по земле.
– Лошадь, - крикнул Корн Тарлину, а сам бросился помогать Стенли.
Тарлин вскочил на одну из лошадей, которых привел парень и бросился за умчавшимся конем.
Иллар продолжал биться со стражником, но вскоре ему на помощь пришел парень, к тому времени уже связав и заткнув рот первому стражнику. Недолго думая, он огрел мужчину по голове, и тот медленно осел на землю.
– Никогда не думал, - задумчиво проговорил Иллар, глядя на неподвижное тело, - что моему по настоящему первому противнику дадут по голове, не дав мне закончить бой.
Корн рассмеялся, подошел к нему и обнял его здоровой рукой.
– Это жизнь, малыш, а она не такая красивая, как кажется.
Закончив со стражниками, связав их и уложив к кустам, они выяснили у них, что отряд, который они встретили ночью, насчитывает пятнадцать человек и у них приказ: задерживать всех детей от десяти до семнадцати лет, одних или с родителями, нищих, или богатых. Всех, про кого человек десять свидетелей не подтвердят, что они те, кем и назвались. Отряд разделился на тройки и прочесывает окрестные деревни и поселения. Что случилось после их побега в столице, они не знают. Они выехали из столицы, когда разгневанный король еще только въезжал в нее. Именно он сказал им, кого искать и обещал немыслимую награду за поимку хотя бы одного из четверых.
Тарлин привел убежавшую лошадь, и теперь у них было даже на одну лошадь больше. Они сели на них и, ринулись к границе. Разрозненные маленькие отряды были уже не так страшны, как целый отряд и они не стали сильно скрываться. Но и выезжать на дорогу тоже не рискнули.
Иллар, собрав все свое мужество и волю, старался не отставать, и все же рядом ненароком оказывался то Корн, который похлопывал его коня по загривку, успокаивая того от взбрыкивания от неумелых действий его наездника, то Стенли, делавшего то же самое, но незаметно, чтобы брат не обиделся.
Как и ожидалось, их заметили, но слишком поздно и далеко. До границы уже было рукой подать, и они принялись подгонять коней в последнем рывке. Но преследователи не желали отпускать их и граница, как оказалось, их не останавливала. Они уже мчались по Вароссе, когда к преследователям присоединился еще один отряд, и Корн уже подыскивал удобное место для отпора, если придется драться, когда внезапно на пути преследователей выросло два здоровых наемника, которые кинулись на торогских стражников, крича во все горло, и к ужасу тех, на этот клич тут же отозвалось еще несколько голосов. Силы были явно неравные и преследователи отступили.
А к беглецам приближалась всадница. Легко соскочив с коня, она кинулась к Корну. Тот соскочил со своей лошади и прижал ее к себе. Стенли с Тарлином также слетели с лошадей и кинулись к ней.
Иллар хмуро отвернулся от них и начал смотреть, как торогские стражники нехотя отходили к границе.
– Иллар, - раздался рядом голос Корна.
Они все вчетвером стояли уже около него и немолодая, но удивительно красивая женщина с волнением смотрела на него. Иллар неловко пошевельнулся в седле, не зная, как слезть, не упав, ибо ноги у него все затекли. Но Корн обхватил его за пояс и, морщась от боли в руке, осторожно помог спуститься.
– Это твоя бабушка, малыш, - сказал он.
– Ваше величество, - сделал попытку поклониться Иллар, но тут же оказался в объятиях Алаины.
Она ничего не говорила, только по-детски шмыгнула носом. Но именно от этого звука Иллар внезапно разрыдался. Не только вся усталость и напряженность дороги сказалась в этом плаче. Объятия, ласка женщины, хотя и не матери, всколыхнули в Илларе потребность в материнской любви, которой его лишили и старательно выбивали всякие нежные чувства в течение семи лет.
Тарлин смущенно увел Стенли подальше, Корн же только похлопывал внука по плечу, стараясь приободрить его.
Но довольно быстро Иллар пришел в себя и отстранился от Алаины. Она не стала удерживать его, и только вопросительно взглянула полными слез глазами на мужа, но тут же они сделались круглыми от удивления, когда она услышала вопрос, который задал Иллар Корну:
– Я могу вернуться в Стокс в любой момент, как вы и обещали, милорд?
Корн предостерегающе сжал руку жены и, повернув Иллара к себе, твердо сказал ему:
– Я дал тебе слово, малыш, и у тебя пока не было повода усомниться в моем слове.
Потом обратился к Алаине:
– Я расскажу тебе все позже. У нас договор с Илларом, что никто не должен о нем знать, даже отец с матерью, - при этих словах Алаина и Иллар одновременно вздрогнули, но промолчали. - Пойдем, нам надо придумать, как его представить нашим людям. И расскажи, как ты оказалась именно в этом месте в это время.
– Ну, - растерянно ответила Алаина, все еще под впечатлением странного поведения мужа и внука, - то, что вы выйдите в этом месте, мы уже давно вычислили. А вот время, - она улыбнулась, - мы наблюдали за их постоялым двором. Как только там появился грозный отряд, мы устроили тут наблюдательный пункт. Именно тут вы и вышли бы, если бежали бы этой дорогой.
И тут же, практически без паузы, добавила.
– Он будет сыном Койнаш, которая помогла вам бежать из Торогии, и теперь боится расправы над собой и своим сыном. Пойдет?
– Да, - согласился Корн, - для наших людей здесь пойдет. Потом он будет родственником Варгона.
Алаина промолчала, только горестно вздохнув.
Глава 4.
Ко второй ночи они уже почти не разговаривали. После язвительного замечания Стенли, Иллар долго молчал, но говорили в основном Тарлин и Койнаш. Койнаш рассказывала про свою жизнь. Как она вначале была горничной в одном из трактиров Нарта, и как Багис заметил ее ум, наблюдательность и сметливость, как посоветовал королю нанять ее к себе на службу, как Багис обучал ее, как она объездила многие страны, и как семь лет назад ее послали в Торогию. И хотя ей было трудно и скучно работать в королевской прачечной, она рада, что все-таки не поддалась унынию и смогла выдержать до конца, да еще и найти потерянного принца.
– Я не потерялся, - угрюмо заметил на это Иллар
Тарлин спохватился и рассказал Койнаш, на каких условиях Иллар едет на свою родину. Иллар в душе был благодарен Тарлину, что тот рассказал все коротко, без лишних подробностей. Искоса он взглянул на Стенли, ожидая, что тот опять вставит какое-нибудь едкое слово, но тот на этот раз промолчал. Койнаш поняла теперь, что означали последние слова Стенли, и у нее хватило такта не делать никаких замечаний. Она только добавила:
– Тогда я тоже клянусь вам, что никто не узнает от меня, кем вы являетесь на самом деле, ваше высочество!
– Спасибо, - чувствуя себя неловко, тихо сказал Иллар и добавил, - только не называйте меня так.
Потом Тарлин рассказывал об Илонии. Оказывается, Иллар очень многое знал о своей родной стране. Король Альтам хотел отомстить королевской семье Илонии, убив ненавистного Интара руками его сына, и посадить на илонский престол своего воспитанника. Поэтому он уделял большое внимание знанию Илларом истории и обычаев Илонии. Знал Иллар коротко и о похождениях своего дедушки с бабушкой. То, что считал нужным рассказать ему Альтам и, естественно, в своей интерпретации. Но сильно искажать истину он не желал, чтобы в будущем не отпугнуть своего воспитанника. Ну и, как оказалось, многого он просто и не знал. Тарлин рассказал о том, как их дедушка путешествовал, как влюбился в бабушку, как искал ее и о его злоключениях в Тарских горах. Как они сбежали с королевского бала и нищими просили подаяние у горожан их столицы. Как отправились в Алмазную страну и Корн добывал там на прииске алмазы, как их приютила королева Зорена, а потом нашел король Сарл. О побеге и о том, как они разводили лошадей, как простые фермеры. И как король Сарл забрал принца Интара в замок, заключив своего брата в темницу, как бабушка с помощью Турина помогла бежать ему и вести о смерти короля Сарла, которую принес Корну его друг Варгон.
Тарлин рассказывал интересно и захватывающе. Стенли, который слышал об этих историях бесчисленное множество раз, тоже оживился и вставлял свои подробности. И даже Койнаш рассказала о том, как тридцать лет назад вся страна искала скрывающегося принца, и ее отец в том числе, позарившись на большое вознаграждение.
Соблюдая соглашение, которое дал внуку Корн, никто и слова не произнес ни об Интаре, ни о Лайне. Тарлин на всякий случай регулярно наступал на ногу Стенли, чтоб тот не забылся. Зато о Талине, своей матери, мальчишки рассказывали взахлеб. И опять же тактичный Тарлин не стал много говорить о своем отце, чтоб лишний раз не ранить двоюродного брата.
К концу второго дня разговоры поутихли. После бессонной ночи все клевали носом, да и тряска увеличилась. Потом, когда Корн отдыхал в карете, старались тоже не разговаривать, давая ему покой.
Так прошла вторая ночь и третий день. Граница была близко. И если бы ночью можно было ехать, они к утру уже были бы в Вароссе
Но на третью ночь они услышали погоню. Несколько всадников промчались в тиши ночи, освещая путь факелами. Карету, спрятанную в кустах у дороги, они не заметили. Для этого Корн и прятал карету, не жалея времени, чтобы ее не обнаружили.
Корна не пришлось будить, он спал чутко и моментально проснулся, услышав топот копыт.
– Первая партия погони, - сказал он, когда шум удаляющихся всадников стих. - Они едут на границу и будут ждать нас там. Но вскоре здесь появится вторая партия, которая будет искать наши следы. Они уже, наверное, обнаружили нашу первую стоянку, но эти еще не могут знать, что мы едем в карете.
– Поедем в ней? - спросил Стенли.
– Нет, - подумав, покачал головой Корн. - Они должны в любом случае задержать всех, кто выехал в тот день из города. Карету задержат, даже если в ней будут настоящие маленькие леди.
Он встал.
– Переодевайтесь, - скомандовал он мальчикам. - Идем пешком. В самой первой гостиницы всех дорог есть наш человек. Когда наши преследователи появятся там, он должен будет ждать нас в лиге к востоку со свежими лошадьми. Нам надо определить это место. После этого только скорость спасет нас.
Они шли по лесу вдоль дороги. На небе тучи скрывали звезды и было настолько темно, что вскоре Корн вынужден был остановить отряд. Иначе кто-нибудь неминуемо сломал бы ногу. К счастью, до первых лучей солнца оставалось не так уж много. Они сидели в тревожном ожидании и до боли в глазах вглядывались в темноту. Когда Тарлин сказал, что видит, они тут же пустились в путь.
К рассвету они находились примерно в пяти лигах от последнего постоялого двора, еще лига была на восток. Наискосок до условного места было примерно четыре лиги. Слишком много, но ничего не оставалось делать. Тем более, что они повернули от границы, а в первую очередь будут ждать там.
– Идти будем быстро, на лошадях едем по очереди, - скомандовал Корн, подсаживая Койнаш в седло и знаком приказывая Иллару садиться на вторую лошадь.
– Если можно, - неуверенно сказал Иллар, - я пойду пешком.
– Пожалуйста, - удивился, но не стал спорить Корн, - поедешь после Стенли.
– Вы не поняли, - Иллар отвернулся и медленно произнес, старательно выговаривая каждое слово. - Я никогда не садился на лошадь. - Он поднял глаза на оторопевшего Корна. - Я не умею ездить верхом, - растерянно добавил он.
Иллар не смотрел на братьев, но чувствовал по наступившей напряженной тишине, что они также поражены, не менее деда. Корн, наконец, пришел в себя, стукнув со всех сил кулаком по колену.
– Быть ты проклят, Альтам, - сквозь зубы проговорил он, - ты лишил мальчишку не только родительской любви, но и всех радостей детства. - И обратился уже к внуку, - прости, мне просто в голову не могло придти, что король не обучал тебя этому. - Иллар опять опустил голову, а Корн продолжил. - Ты не можешь говорить, что не умеешь ездить верхом. Когда-то ты отлично сидел на пони, да и настоящий конь тебе был не страшен. Не унывай, все сразу вернется к тебе, как только ты сядешь в седло. Тарлин, покажи, как надо садиться, - обратился он к младшему внуку.
Тарлин с готовностью медленно сунул ногу в стремя, а вторую перекинул через лошадь. Взяв поводья в руки, он легонько сжал колени, одновременно поддергивая уздечкой. Они тронулись с места, и по дороге Корн стал рассказывать Иллару, как надо ездить. Через некоторое время он сам сел в седло и посадил Иллара перед собой, передав ему в руки поводья:
– Почувствуй, как лошадь слушается тебя, попробуй сжать коленами ее бока, давай, - учил он его.
Потом он посадил его одного и шел рядом, пока Иллар, судорожно сжав колени, цеплялся в поводья. После этого он дал ему отдохнуть, посадив на коня Стенли. Но потом еще сажал его и с Тарлином, и одного.
Учение немного снизило их темп, но они все равно пришли к намеченному месту раньше нужного человека. Они еще некоторое время разведывали местность, ища его среди небольших подлесков и кустов. И начали уже было волноваться, что неправильно рассчитали место, когда на лошади появился молодой парень, ведя одну в поводу.
Соскочив, он подбежал к Корну и, волнуясь, сказал:
– Милорд, отряд стражников забрал всех лошадей на постоялом дворе и наших в придачу, и они рыщут по округе. Мне пришлось купить этих лошадей в деревне. Скоро они уже будут здесь.
– Так, - быстро стал распоряжаться Корн, - ты, - указал он на парня, - пойдешь с Койнаш на дорогу, идите к предыдущему трактиру. Берите там свежих лошадей и спокойно направляйтесь в Вароссу. Вы вне подозрений, вас не тронут. А нам как раз хватит этих четверых лошадей…
Они не успели договорить, как послышался топот копыт и, выскочивший откуда-то всадник заметил их и крикнул своим товарищам:
– Сюда!
Через мгновенье около них было еще двое всадников. Но Корн в это время уже схватил за поводья первую лошадь, а молодой парень свалил всадника на землю, просто стянув его за ногу. Тут же на него налегла Койнаш, ловко заломив ему руку, и держала так, пока ее товарищи расправлялись с остальными.
Стенли, Иллар и Тарлин выхватили свои мечи и бросились на двоих всадников. Иллару с Тарлином удалось напугать лошадь и она, встав на дыбы, сбросила своего наездника, а на земле его встретил меч Иллара. Стенли повезло не так. Его противник решил лучше бежать за подмогой, поэтому всеми силами старался удержаться на лошади, поднимая ее на дыбы и норовя подставить паренька под копыта. Ему это почти удалось, когда подоспел Корн и оттолкнул Стенли в сторону, сам получив удар копытом по руке. Но перед их противником внезапно появилось свободное место, и он рванулся прочь.
– Держи его, - прохрипел Корн, сжимая руку.
Но Стенли не надо было ничего говорить, он машинально схватился за стремя несущейся мимо лошади и неимоверным броском бросил себя на ее круп. После этого он повалил противника на землю, и они покатились по земле.
– Лошадь, - крикнул Корн Тарлину, а сам бросился помогать Стенли.
Тарлин вскочил на одну из лошадей, которых привел парень и бросился за умчавшимся конем.
Иллар продолжал биться со стражником, но вскоре ему на помощь пришел парень, к тому времени уже связав и заткнув рот первому стражнику. Недолго думая, он огрел мужчину по голове, и тот медленно осел на землю.
– Никогда не думал, - задумчиво проговорил Иллар, глядя на неподвижное тело, - что моему по настоящему первому противнику дадут по голове, не дав мне закончить бой.
Корн рассмеялся, подошел к нему и обнял его здоровой рукой.
– Это жизнь, малыш, а она не такая красивая, как кажется.
Закончив со стражниками, связав их и уложив к кустам, они выяснили у них, что отряд, который они встретили ночью, насчитывает пятнадцать человек и у них приказ: задерживать всех детей от десяти до семнадцати лет, одних или с родителями, нищих, или богатых. Всех, про кого человек десять свидетелей не подтвердят, что они те, кем и назвались. Отряд разделился на тройки и прочесывает окрестные деревни и поселения. Что случилось после их побега в столице, они не знают. Они выехали из столицы, когда разгневанный король еще только въезжал в нее. Именно он сказал им, кого искать и обещал немыслимую награду за поимку хотя бы одного из четверых.
Тарлин привел убежавшую лошадь, и теперь у них было даже на одну лошадь больше. Они сели на них и, ринулись к границе. Разрозненные маленькие отряды были уже не так страшны, как целый отряд и они не стали сильно скрываться. Но и выезжать на дорогу тоже не рискнули.
Иллар, собрав все свое мужество и волю, старался не отставать, и все же рядом ненароком оказывался то Корн, который похлопывал его коня по загривку, успокаивая того от взбрыкивания от неумелых действий его наездника, то Стенли, делавшего то же самое, но незаметно, чтобы брат не обиделся.
Как и ожидалось, их заметили, но слишком поздно и далеко. До границы уже было рукой подать, и они принялись подгонять коней в последнем рывке. Но преследователи не желали отпускать их и граница, как оказалось, их не останавливала. Они уже мчались по Вароссе, когда к преследователям присоединился еще один отряд, и Корн уже подыскивал удобное место для отпора, если придется драться, когда внезапно на пути преследователей выросло два здоровых наемника, которые кинулись на торогских стражников, крича во все горло, и к ужасу тех, на этот клич тут же отозвалось еще несколько голосов. Силы были явно неравные и преследователи отступили.
А к беглецам приближалась всадница. Легко соскочив с коня, она кинулась к Корну. Тот соскочил со своей лошади и прижал ее к себе. Стенли с Тарлином также слетели с лошадей и кинулись к ней.
Иллар хмуро отвернулся от них и начал смотреть, как торогские стражники нехотя отходили к границе.
– Иллар, - раздался рядом голос Корна.
Они все вчетвером стояли уже около него и немолодая, но удивительно красивая женщина с волнением смотрела на него. Иллар неловко пошевельнулся в седле, не зная, как слезть, не упав, ибо ноги у него все затекли. Но Корн обхватил его за пояс и, морщась от боли в руке, осторожно помог спуститься.
– Это твоя бабушка, малыш, - сказал он.
– Ваше величество, - сделал попытку поклониться Иллар, но тут же оказался в объятиях Алаины.
Она ничего не говорила, только по-детски шмыгнула носом. Но именно от этого звука Иллар внезапно разрыдался. Не только вся усталость и напряженность дороги сказалась в этом плаче. Объятия, ласка женщины, хотя и не матери, всколыхнули в Илларе потребность в материнской любви, которой его лишили и старательно выбивали всякие нежные чувства в течение семи лет.
Тарлин смущенно увел Стенли подальше, Корн же только похлопывал внука по плечу, стараясь приободрить его.
Но довольно быстро Иллар пришел в себя и отстранился от Алаины. Она не стала удерживать его, и только вопросительно взглянула полными слез глазами на мужа, но тут же они сделались круглыми от удивления, когда она услышала вопрос, который задал Иллар Корну:
– Я могу вернуться в Стокс в любой момент, как вы и обещали, милорд?
Корн предостерегающе сжал руку жены и, повернув Иллара к себе, твердо сказал ему:
– Я дал тебе слово, малыш, и у тебя пока не было повода усомниться в моем слове.
Потом обратился к Алаине:
– Я расскажу тебе все позже. У нас договор с Илларом, что никто не должен о нем знать, даже отец с матерью, - при этих словах Алаина и Иллар одновременно вздрогнули, но промолчали. - Пойдем, нам надо придумать, как его представить нашим людям. И расскажи, как ты оказалась именно в этом месте в это время.
– Ну, - растерянно ответила Алаина, все еще под впечатлением странного поведения мужа и внука, - то, что вы выйдите в этом месте, мы уже давно вычислили. А вот время, - она улыбнулась, - мы наблюдали за их постоялым двором. Как только там появился грозный отряд, мы устроили тут наблюдательный пункт. Именно тут вы и вышли бы, если бежали бы этой дорогой.
И тут же, практически без паузы, добавила.
– Он будет сыном Койнаш, которая помогла вам бежать из Торогии, и теперь боится расправы над собой и своим сыном. Пойдет?
– Да, - согласился Корн, - для наших людей здесь пойдет. Потом он будет родственником Варгона.
Алаина промолчала, только горестно вздохнув.
Глава 4.
Спустя десять дней они были в Нарте.
В пути пришлось задержаться из-за руки Корна. Ушиб превратился в ноющую рану и Корн два дня провел в постели, его лихорадило, и он был не в состоянии продолжить путь. У Алаины, как всегда, были с собой ее чудодейственные мази, с которыми она никогда не расставалась, особенно в путешествиях, да еще таких рискованных, как эти. Регулярно пополняя свой запас, она была готова к лечению любых ран. Нашлась у нее и мазь для Иллара. Непривычная скачка на лошади до границы, а потом еще до гостиницы, где остановилась Алаина со своими людьми, дала о себе знать огромными волдырями. Иллар так натер себе бедра, что некоторое время вообще не мог ходить.
Странно, но именно это придало правдоподобности их вымышленному рассказу слугам об Илларе. Вернее отсутствию рассказа.
Когда отряд верных королеве людей собрался вокруг своего короля, он объявил им:
– Наше дело окончилось не так, как мы надеялись и предполагали. Но все же поиски наши продвинулись вперед. Да будут к нам благословенны Небесные Боги, и да хранят они принца Иллара.
И только шестеро понимали истинный смысл этой речи.
Иллар теперь держался около Койнаш, Корн и Алаина демонстративно не обращали на него внимание, и лишь Тарлин, реже Стенли порой оказывались около него и перекидывались с ним парой фраз. Он был простым мальчишкой и все. Никому и в голову не пришло, кто он на самом деле. Ну, а его мозоли от езды на лошади - они только подтвердили о его простом положении. Королевская семья славилась своей любовь к лошадям и искусной езде.
Пока Корн лежал больной, Койнаш с Илларом навещали его, и там, в его комнате, Алаина смогла спокойно поговорить с внуком. Все уже было решено, поэтому она не стала уговаривать мальчика переменить его решение и только расспрашивала о его жизни. Вначале немного скованный своим внезапным рыданием у нее на груди, Иллар в конце концов оттаял и даже признался, что кроме матери очень хорошо помнит именно свою бабушку. Просто, находясь у Альтама, который поощрял любовь воспитанника к матери, надеясь таким образом усилить его ненависть к отцу, о королеве Алаине разговоров не было совсем, только общие фразы из истории и геральдике. А на самом деле, оказалось, что Иллар помнит о бабушке все. И как она лечила его синяки и царапины, ибо он был живым и шумным мальчишкой, и как они с ней ходили на конюшню лечить лошадей, ведь королева до сих пор была непревзойденной в этом деле.
Здесь, в комнате короля, Иллар впервые улыбнулся за семь лет, вспомнив, как пытался надергать из хвоста лошади конского волоса для своего лука и как весь замок сбежался на его отчаянный крик, когда лошади надоело терпеть его издевательство, и она лягнула его в колено. Будь это не одна из самых смирных лошадок королевы, а норовистый конь, Иллар тогда вряд ли отделался простым синяком.
Казалось, память возвращается к мальчику вместе с ласковым голосом бабушки. До этих пор он думал и вспоминал только о матери. А теперь оказалось, что в уголках его памяти остались и другие воспоминания его детства.
И все же он вздохнул с облегчением, когда они пустились в путь. Наедине со своими мыслями, где была любовь к матери и ненависть к отцу, желание скорей вырасти, отомстить отцу и освободить мать, ему было проще. Он так привык, и у него была цель в жизни. Встреча с родственниками внесла сумятицу в его душу, особенно разговоры с бабушкой. Теперь, в одиночестве ему было легче.
Когда они подъезжали к Варнийке, Корн с огорчением наблюдал, как мальчик становится таким, каким он его встретил в замке Альтама: хмурым, строгим и равнодушным к окружающему миру. Единственно, что его изменило - это сильно обветренное лицо. За те семь лет, что он прожил невылазно в стенах замка, его кожу не касался ни ветерок, ни солнечные лучи. Теперь же, за время поездки, лицо мальчика было обожжено солнцем и покрыто царапинами. Можно было не сомневаться, что теперь он меньше привлечет внимание.
Ехали они с Койнаш в нанятой якобы для Койнаш повозке. Но на самом деле, повозка была для Иллара, Конаш отлично ездила верхом. Иллар же первое время не мог даже сесть на лошадь. А потом, просто не хотелось привлекать к нему внимание окружающих.
В Варнайке Койнаш с Илларом останавливаться не стали. Они прямиком направились в Нарт и остановились в трактире, где стали ждать Варгона. За ним уже послали с вестью, что король с королевой вернулись, и его приезд ожидался со дня на день. А пока Иллар сидел в своей комнате и читал. Выходить ему пока не следовало, а он и не роптал. Наоборот, он привык к замкнутому пространству, и путешествие утомило его. Теперь он наслаждался привычной тишиной и одиночеством.
Койнаш тоже не часто ходила в город. Она не должна была попадаться на глаза Интару, иначе ей пришлось бы держать ответ, что она тут делает. Поэтому она занялась пошивом одежды для Иллара. Простой, но не без изящества, ведь он должен был предстать перед принцессой в качестве пажа.
На пятый день, наконец, появился Варгон. Он пришел в гостиницу и громогласно спросил, здесь ли его племянница Пронета со своим сыном Брайтом, так назвались Койнаш с Илларом.
Когда Варгон появился в их комнате, Койнаш кинулась к нему на шею с возгласом:
– Дядюшка!
А когда дверь закрылась, отошла и сделала почтительный реверанс. Но Варгон, лишь мельком взглянув на нее, устремил свой внимательный нахмуренный взгляд на Иллара. Тот не оробел, а спокойно поздоровался.
– Ты помнишь меня? - угрюмо поинтересовался Варгон.
– Да, господин Варгон, увидев вас, я вспомнил ваше постоянное ворчание. И еще помню, что я его не боялся.
Варгон хмыкнул:
– Ну что ж, возможно, ты меня и не боишься, но я все же скажу, что я думаю о том, что ты задумал со своим дедом. - Он сделал паузу и резко закончил. - Самая большая глупость твоего деда после того, как он отправился в пасть волка с двумя детьми - это потакать прихотям какого-то щенка, пусть он и трижды принц и наследник. И послушай, что я скажу. Я дал клятву этому упрямому ослу, твоему деду, и даю тебе, что от меня никто не узнает кто ты. Также я обещал Корну, что не буду рассказывать тебе об Интаре, но я должен сказать тебе кое- что и это будет мое последнее слово о твоем отце. Ты, - указал он пальцем на Иллара, - и мизинца не стоишь своего отца.
От такой проповеди Иллар слегка смутился. Но Варгон не стал дальше развивать эту тему, а сразу приступил к делу.
– Интар ничего не заподозрил. Они с Лайной съездили в Варнийку сразу, как только узнали, что король с королевой вернулись. Корн приболел, это дало им возможность одурачить сына. Рассказывала в основном Алаина, она достаточно подготовилась к разговору. Стенли с Тарлином тоже кое-чего наплели, а потом ловко улизнули, а перед этим Стенли уговорил дядю сразиться с ним и показать ему несколько новых приемов. Кое-какие подарки из Сегота Лайне, из Горлита Интару, и у тех не возникло подозрения, что отец с матерью там даже не были. Короче, все прошло благополучно, не считая того, что король с королевой занимались враньем и подавали этим пример внукам. Теперь о вас. Я повидаюсь сегодня с Интаром и Лайной и попрошу Лайну взять к себе моего внучатого племянника. Хоть это мало отличается от правды, ибо детей Корна я всегда почитал за своих племянников. Итак, - он тяжело взглянул на Иллара, - ты внук моего дальнего родственника, один из внуков, которых у него, как и детей полно, никто даже толком не знает, сколько их там всего. Тебя привезла мать, овдовевшая, кстати, при твоем рождении, и тут же отправилась обратно, ухаживать за своим отцом. Поместье называется Сениз, что на юге Илонии, ты там провел всю свою жизнь. Это все. Остальное можешь досочинить, проверить все равно невозможно. Повторяю, там куча детей, никто даже не помнит, как кого зовут.
Он вздохнул:
– Никогда ничего не просил и просто не знаю, как это делается. Вы с дедом уготовили мне неприятное дельце. Не удивлюсь, если от моей неопытности у меня ничего не получится. Делайте тогда дальше, что хотите.
Иллару показалось, что Варгона вполне устроило, если бы все так и вышло.
Но у него все получилось. Уже вечером он пришел и тут же с порога заявил:
– Идем завтра.
Потом обернулся к Койнаш.
– Поедешь в Варнийку. Королева ждет тебя.
Только сейчас Иллара охватило волнение. До этого он все силы тратил на то, чтобы обрести былое спокойствие и твердость духа после пережитых приключений и трудной дороги. И вот теперь встреча с матерью стала реальной и такой близкой. Койнаш с грустью наблюдала, как мальчик то с нетерпением поглядывает на дверь, то наоборот, угрюмо забивается в глубокое кресло. Он одновременно и желал, и страшился встречи с матерью.
И, наконец, назначенный час наступил. Когда Варгон явился за ним, он уже был одет и даже спокоен. Варгон критично оглядел его и не нашел к чему придраться.
До замка они дошли пешком. Варгон почти не разговаривал, и Иллар был ему за это признателен. И только когда они очутились перед последней дверью, отделяющей Иллара от матери, Варгон крепко сжал его руку и обнял за плечи.
– Все будет хорошо, дружок! - шепнул он и постучал в дверь.
Им открыла молоденькая служанка и сразу впустила. Варгон ввел Иллара в очень большую и светлую комнату. Вся обивка была светлых тонов, а окон не в пример больше, чем в любой из комнат замка Альтама. Так, по крайней мере, показалось вначале Иллару, а потом он увидел свою мать и забыл обо всем на свете.
Его мать была такой, какой он ее всегда себе представлял и рисовал. Только какой-то усталой. И морщинок вокруг лица и губ было больше. Волосы были уложены в аккуратную прическу, а Иллар почему-то помнил ее с полураспущенными волосами, помнил, как эти волосы щекотали его, когда она наклонялась поцеловать его.
Принцесса Лайна сидела в кресле у окна, рядом сидела вторая служанка и читала вслух. При появлении Варгона, они обернулись к ним. Варгон почтительно поклонился:
– Ваше высочество, представляю вам моего племянника…
Лайна укоризненно покачала головой:
– Зачем так официально, Варгон.
И взглянула на Иллара.
– Как тебя зовут?
В пути пришлось задержаться из-за руки Корна. Ушиб превратился в ноющую рану и Корн два дня провел в постели, его лихорадило, и он был не в состоянии продолжить путь. У Алаины, как всегда, были с собой ее чудодейственные мази, с которыми она никогда не расставалась, особенно в путешествиях, да еще таких рискованных, как эти. Регулярно пополняя свой запас, она была готова к лечению любых ран. Нашлась у нее и мазь для Иллара. Непривычная скачка на лошади до границы, а потом еще до гостиницы, где остановилась Алаина со своими людьми, дала о себе знать огромными волдырями. Иллар так натер себе бедра, что некоторое время вообще не мог ходить.
Странно, но именно это придало правдоподобности их вымышленному рассказу слугам об Илларе. Вернее отсутствию рассказа.
Когда отряд верных королеве людей собрался вокруг своего короля, он объявил им:
– Наше дело окончилось не так, как мы надеялись и предполагали. Но все же поиски наши продвинулись вперед. Да будут к нам благословенны Небесные Боги, и да хранят они принца Иллара.
И только шестеро понимали истинный смысл этой речи.
Иллар теперь держался около Койнаш, Корн и Алаина демонстративно не обращали на него внимание, и лишь Тарлин, реже Стенли порой оказывались около него и перекидывались с ним парой фраз. Он был простым мальчишкой и все. Никому и в голову не пришло, кто он на самом деле. Ну, а его мозоли от езды на лошади - они только подтвердили о его простом положении. Королевская семья славилась своей любовь к лошадям и искусной езде.
Пока Корн лежал больной, Койнаш с Илларом навещали его, и там, в его комнате, Алаина смогла спокойно поговорить с внуком. Все уже было решено, поэтому она не стала уговаривать мальчика переменить его решение и только расспрашивала о его жизни. Вначале немного скованный своим внезапным рыданием у нее на груди, Иллар в конце концов оттаял и даже признался, что кроме матери очень хорошо помнит именно свою бабушку. Просто, находясь у Альтама, который поощрял любовь воспитанника к матери, надеясь таким образом усилить его ненависть к отцу, о королеве Алаине разговоров не было совсем, только общие фразы из истории и геральдике. А на самом деле, оказалось, что Иллар помнит о бабушке все. И как она лечила его синяки и царапины, ибо он был живым и шумным мальчишкой, и как они с ней ходили на конюшню лечить лошадей, ведь королева до сих пор была непревзойденной в этом деле.
Здесь, в комнате короля, Иллар впервые улыбнулся за семь лет, вспомнив, как пытался надергать из хвоста лошади конского волоса для своего лука и как весь замок сбежался на его отчаянный крик, когда лошади надоело терпеть его издевательство, и она лягнула его в колено. Будь это не одна из самых смирных лошадок королевы, а норовистый конь, Иллар тогда вряд ли отделался простым синяком.
Казалось, память возвращается к мальчику вместе с ласковым голосом бабушки. До этих пор он думал и вспоминал только о матери. А теперь оказалось, что в уголках его памяти остались и другие воспоминания его детства.
И все же он вздохнул с облегчением, когда они пустились в путь. Наедине со своими мыслями, где была любовь к матери и ненависть к отцу, желание скорей вырасти, отомстить отцу и освободить мать, ему было проще. Он так привык, и у него была цель в жизни. Встреча с родственниками внесла сумятицу в его душу, особенно разговоры с бабушкой. Теперь, в одиночестве ему было легче.
Когда они подъезжали к Варнийке, Корн с огорчением наблюдал, как мальчик становится таким, каким он его встретил в замке Альтама: хмурым, строгим и равнодушным к окружающему миру. Единственно, что его изменило - это сильно обветренное лицо. За те семь лет, что он прожил невылазно в стенах замка, его кожу не касался ни ветерок, ни солнечные лучи. Теперь же, за время поездки, лицо мальчика было обожжено солнцем и покрыто царапинами. Можно было не сомневаться, что теперь он меньше привлечет внимание.
Ехали они с Койнаш в нанятой якобы для Койнаш повозке. Но на самом деле, повозка была для Иллара, Конаш отлично ездила верхом. Иллар же первое время не мог даже сесть на лошадь. А потом, просто не хотелось привлекать к нему внимание окружающих.
В Варнайке Койнаш с Илларом останавливаться не стали. Они прямиком направились в Нарт и остановились в трактире, где стали ждать Варгона. За ним уже послали с вестью, что король с королевой вернулись, и его приезд ожидался со дня на день. А пока Иллар сидел в своей комнате и читал. Выходить ему пока не следовало, а он и не роптал. Наоборот, он привык к замкнутому пространству, и путешествие утомило его. Теперь он наслаждался привычной тишиной и одиночеством.
Койнаш тоже не часто ходила в город. Она не должна была попадаться на глаза Интару, иначе ей пришлось бы держать ответ, что она тут делает. Поэтому она занялась пошивом одежды для Иллара. Простой, но не без изящества, ведь он должен был предстать перед принцессой в качестве пажа.
На пятый день, наконец, появился Варгон. Он пришел в гостиницу и громогласно спросил, здесь ли его племянница Пронета со своим сыном Брайтом, так назвались Койнаш с Илларом.
Когда Варгон появился в их комнате, Койнаш кинулась к нему на шею с возгласом:
– Дядюшка!
А когда дверь закрылась, отошла и сделала почтительный реверанс. Но Варгон, лишь мельком взглянув на нее, устремил свой внимательный нахмуренный взгляд на Иллара. Тот не оробел, а спокойно поздоровался.
– Ты помнишь меня? - угрюмо поинтересовался Варгон.
– Да, господин Варгон, увидев вас, я вспомнил ваше постоянное ворчание. И еще помню, что я его не боялся.
Варгон хмыкнул:
– Ну что ж, возможно, ты меня и не боишься, но я все же скажу, что я думаю о том, что ты задумал со своим дедом. - Он сделал паузу и резко закончил. - Самая большая глупость твоего деда после того, как он отправился в пасть волка с двумя детьми - это потакать прихотям какого-то щенка, пусть он и трижды принц и наследник. И послушай, что я скажу. Я дал клятву этому упрямому ослу, твоему деду, и даю тебе, что от меня никто не узнает кто ты. Также я обещал Корну, что не буду рассказывать тебе об Интаре, но я должен сказать тебе кое- что и это будет мое последнее слово о твоем отце. Ты, - указал он пальцем на Иллара, - и мизинца не стоишь своего отца.
От такой проповеди Иллар слегка смутился. Но Варгон не стал дальше развивать эту тему, а сразу приступил к делу.
– Интар ничего не заподозрил. Они с Лайной съездили в Варнийку сразу, как только узнали, что король с королевой вернулись. Корн приболел, это дало им возможность одурачить сына. Рассказывала в основном Алаина, она достаточно подготовилась к разговору. Стенли с Тарлином тоже кое-чего наплели, а потом ловко улизнули, а перед этим Стенли уговорил дядю сразиться с ним и показать ему несколько новых приемов. Кое-какие подарки из Сегота Лайне, из Горлита Интару, и у тех не возникло подозрения, что отец с матерью там даже не были. Короче, все прошло благополучно, не считая того, что король с королевой занимались враньем и подавали этим пример внукам. Теперь о вас. Я повидаюсь сегодня с Интаром и Лайной и попрошу Лайну взять к себе моего внучатого племянника. Хоть это мало отличается от правды, ибо детей Корна я всегда почитал за своих племянников. Итак, - он тяжело взглянул на Иллара, - ты внук моего дальнего родственника, один из внуков, которых у него, как и детей полно, никто даже толком не знает, сколько их там всего. Тебя привезла мать, овдовевшая, кстати, при твоем рождении, и тут же отправилась обратно, ухаживать за своим отцом. Поместье называется Сениз, что на юге Илонии, ты там провел всю свою жизнь. Это все. Остальное можешь досочинить, проверить все равно невозможно. Повторяю, там куча детей, никто даже не помнит, как кого зовут.
Он вздохнул:
– Никогда ничего не просил и просто не знаю, как это делается. Вы с дедом уготовили мне неприятное дельце. Не удивлюсь, если от моей неопытности у меня ничего не получится. Делайте тогда дальше, что хотите.
Иллару показалось, что Варгона вполне устроило, если бы все так и вышло.
Но у него все получилось. Уже вечером он пришел и тут же с порога заявил:
– Идем завтра.
Потом обернулся к Койнаш.
– Поедешь в Варнийку. Королева ждет тебя.
Только сейчас Иллара охватило волнение. До этого он все силы тратил на то, чтобы обрести былое спокойствие и твердость духа после пережитых приключений и трудной дороги. И вот теперь встреча с матерью стала реальной и такой близкой. Койнаш с грустью наблюдала, как мальчик то с нетерпением поглядывает на дверь, то наоборот, угрюмо забивается в глубокое кресло. Он одновременно и желал, и страшился встречи с матерью.
И, наконец, назначенный час наступил. Когда Варгон явился за ним, он уже был одет и даже спокоен. Варгон критично оглядел его и не нашел к чему придраться.
До замка они дошли пешком. Варгон почти не разговаривал, и Иллар был ему за это признателен. И только когда они очутились перед последней дверью, отделяющей Иллара от матери, Варгон крепко сжал его руку и обнял за плечи.
– Все будет хорошо, дружок! - шепнул он и постучал в дверь.
Им открыла молоденькая служанка и сразу впустила. Варгон ввел Иллара в очень большую и светлую комнату. Вся обивка была светлых тонов, а окон не в пример больше, чем в любой из комнат замка Альтама. Так, по крайней мере, показалось вначале Иллару, а потом он увидел свою мать и забыл обо всем на свете.
Его мать была такой, какой он ее всегда себе представлял и рисовал. Только какой-то усталой. И морщинок вокруг лица и губ было больше. Волосы были уложены в аккуратную прическу, а Иллар почему-то помнил ее с полураспущенными волосами, помнил, как эти волосы щекотали его, когда она наклонялась поцеловать его.
Принцесса Лайна сидела в кресле у окна, рядом сидела вторая служанка и читала вслух. При появлении Варгона, они обернулись к ним. Варгон почтительно поклонился:
– Ваше высочество, представляю вам моего племянника…
Лайна укоризненно покачала головой:
– Зачем так официально, Варгон.
И взглянула на Иллара.
– Как тебя зовут?