Страница:
Иллар хотел ответить, но смог только открыть рот, голос его предательски подвел, он только выдавил из себя какой-то хрип, и смущенно замолчал.
– Брайт, - ответил за него Варгон.
– Не слишком ли он большой? - Обратилась теперь к Варгону Лайна. - Ему впору быть оруженосцем, а не пажом.
Иллар попытался скрыть отчаянье, которое охватило его при этих словах матери, но опять выручил Варгон.
– Он просто высокого роста, Лайна, - теперь он обращался к принцессе по привычному просто. - Потом, несомненно, он перейдет в разряд оруженосцев, но сейчас ему надо присмотреться и привыкнуть к дворцовой жизни, ну и также набраться хороших манер, - Варгон шутливо хлопнул своего мнимого внука по плечу.
– Хорошо, Варгон, тебе видней. - И она опять обратилась к Иллару, - чем ты занимался у себя дома, Брайт?
На этот раз Иллар выдавил из себя:
– Учился.
– О, это похвально, - оживилась Лайна, - какие науки тебе больше всего нравятся?
На этот раз Иллар ограничился неопределенным пожатием плеча
– Ладно, - отступилась Лайна, - похоже, Варгон, ты прав.
– Витива, - обернулась она к служанке, - отведи его к Маниту, пусть он определит мальчика и расскажет ему его обязанности.
Служаночка, которая открывала им дверь, послушно поклонилась и взяла Иллара за руку, которую он тут же вырвал из ее рук. Витива хихикнула.
– Тогда иди за мной и смотри, не потеряйся.
– Витива, - строго отдернула ее Лайна.
– Ах, леди Лайна, - притворно закатила глазки девушка, - потом они становятся такими важными и никогда не дают мне руки. Я так мечтаю о братике, вы ведь знаете…
Лайна только рукой махнула, прогоняя ее прочь, но в это время дверь открылась без стука и в комнату вбежала маленькая девочка.
– Мамочка, - закричала она, бросаясь к Лайне, - я хочу погулять с тобой, а не с няней.
Лайна ласково улыбнулась, прижимая к себе девочку.
– Мне не здоровится, моя милая, - грустно сказала она и нахмурилась, увидав выражение лица своего нового пажа.
Иллар застыл на месте, не сводя с девочки пораженных глаз. Варгон сразу уловил, что случилось и твердо развернул мальчика к двери, легко выпроваживая его прочь. Но перед тем как выйти, Иллар бросил на мать полный удивления и отчаянию взгляд. Варгон собирался выйти за ним вслед, но его остановил голос Лайны:
– Лорд Варгон, останьтесь, пожалуйста!
Голос Лайны звучал строго и официально. Варгон вздохнул, посылая проклятья на голову своего короля.
– Леди Лайна, - опережая ее, начал он, - я предупреждал вас, что он не знает элементарных правил поведения.
– Не увиливай, Варгон, - перебила его Лайна, - он посмотрел на Овету так, словно первый раз видит ребенка, а на меня, как будто я не имею права быть матерью. Откуда ты его привез? Где он воспитывался?
– Ну, - уклончиво ответил Варгон, - у меня полно кузенов, еще больше племянников, еще больше внучатых племянников. Живут в основном в поместье моего внука, он теперь хозяин Пентиры. Ну, а там деревня, свежий воздух.
– Варгон, не отклоняйся от вопроса. Почему ты привез именного этого мальчика, раз у тебя так много родственников. У него все… - Лайна замялась
– …в порядке с головой, - закончил за нее Варгон.
Лайна смутилась, но потом решительно кивнула головой.
– Ну, - задумчиво продолжил Варгон, - он весьма умный парень, просто немного странноватый. Возможно, ты напоминаешь ему мать, возможно он видит в тебе ее, ну и…, - Варгон неопределенно махнул рукой.
– Мне бы хотелось поговорить с его матерью, - твердо сказала Лайна.
Варгон вздохнул.
– Она уехала.
– Она была здесь и уехала, даже не дожидаясь, когда ее сын устроится в замке? Варгон, твои родственники меня удивляют.
Варгон поднял руки к небу.
– О боги, ты даже не представляешь, Лайна, как меня самого удивляют некоторые мои родственники. Похоже, мне пора в отставку. Мне просто необходимо поселиться где-нибудь в отдаленном местечке, чтобы не видеть никого из своих родственников, особенно нескольких.
Лайна смущенно встала и подошла к Варгону.
– Варгон, извини, пожалуйста. Меня просто поразила реакция этого мальчика на мою дочь.
– Ладно, Лайна. Если у тебя найдется еще один повод для беспокойства, я заберу его.
Он поклонился и вышел. Тут же раздался голосок Оветы. Она вежливо молчала, когда говорили взрослые и теперь приставала с расспросами с матери. Лайна спокойно ей отвечала.
Варгон отправился на поиски своего подопечного.
Когда он нашел его, тот слушал нотацию Манита. Манит, увидев Варгона, тут же возопил:
– Это вам я обязан, мой дорогой лорд, тем, что ломаю теперь голову, как уместить мне этого высокорослого юнца на кроватях моих мальчиков? Они ему коротковаты. Куда теперь прикажите его укладывать?
– Возьми кровать у Ордата, - устало сказал Варгон.
– Во-первых, куда я ее поставлю? А, во-вторых, не слишком ли уж жирно для него одного одна кровать?
Иллар не выдержал:
– А разве у меня будет не отдельная комната?
Манит хмыкнул:
– Откуда вы привезли его, лорд Варгон? - и, обернувшись к мальчику, наставительно произнес, - если для каждого пажа в этом замке предоставить не только по комнате, но даже по кровати, то замок должен быть в несколько раз больше.
Варгон прервал грозившую растянуться надолго тираду словоохотного Манита.
– Прошу прощения, я скажу этому молодому человеку напутственное слово и можете забирать его окончательно.
Он отвел Иллар в сторону:
– Ну и? - спросил он насмешливо, - мать ты увидел, может, тогда сразу отправишься в Торогию? А?
Иллар отвернулся.
– Ты что, - уже мягче спросил Варгон, - не знал, что у тебя есть сестра? Альтам тебе не сказал? И твой дед тоже об этом промолчал?
Иллар продолжал угрюмо молчать.
– Ладно, можешь не говорить, - вздохнул Варгон. - Только послушай меня. Она же мать. Будь у нее десять детей, она одинаково любила бы всех. Какая же мать не любит своих детей. И тебя она не забыла, уж поверь мне. Дай ей только возможность узнать о тебе, сам убедишься.
Но Иллар отрицательно покачал головой.
– Как знаешь, только учти, больше такого не должно случиться. Иначе, сам понимаешь, дальше ты не сможешь тут оставаться. А наш король еще выслушает от меня пару ласковых фраз, - добавил он чуть погодя.
Так началась жизнь Иллара в замке его отца.
Манит преувеличивал, говоря, что Иллар слишком высок. Он действительно был выше всех пажей и старше, но не настолько, чтобы не поместиться на кровать.
Ради возможности быть рядом с матерью мальчик приготовился вытерпеть все. Даже то, что делить постель ему пришлось еще с одним мальчиком, младшим его на два года, худеньким, даже хрупким. Как потом узнал Иллар, у него был необыкновенно красивый голос и он не только красиво пел, но и сам сочинял песни. И он был любимцем при дворе. Звали его Латин, он был добр, весел и общителен. И натолкнулся на ледяную стену неприятия со стороны своего нового товарища. Иллару даже в голову не пришло подружиться с маленьким певцом, он его просто не замечал, отдавая все свое время мыслям о матери.
Ему, как самому высокому было поручено зажжение и гашение свечей в покоях леди Лайны: гостиной и столовой, также носить за ней канделябр, если она куда-то шла. До вечера он мог быть свободен, зато, когда начинало темнеть, он начинал обходить комнаты и зажигать свечи. Потом, весь вечер, до тех пор, пока все не лягут, он должен смотреть за свечами, меняя их и гася, если они уже не нужны.
Занятие это было не обременительно, ни в коей мере не скучным, и позволяло почти все время быть рядом с леди Лайной. Днем он мог заниматься чем угодно, но всегда, если было возможно, находился недалеко от матери. Но днем она, в основном, была занята или проводила время только в обществе одной из служанок или дочери. Зато вечером вокруг всегда было много придворных, и Иллар мог смотреть на мать сколько душе угодно. Никому его взгляд не казался бестактным или невежливым.
Своего отца Иллар впервые увидел только на четвертый день. Принц Интар был в отъезде, чему, собственно Иллар был очень рад. Он не стремился к этой встречи, а наоборот, еще день, после приезда отца, умудрился остаться вне поля его зрения. Он увидел его только вечером следующего дня, в обеденном зале за общим столом. Они с Лайной сидели на разных концах огромного стола, и впервые Иллар весь вечер смотрел не на мать, а на отца.
Он оказался таким, каким Иллар его себе и представлял. Альтам показывал воспитаннику портрет его отца и Иллар хорошо помнил суровое лицо и сталь в глазах. Теперь перед ним был оживший портрет. Все тоже суровое лицо и твердый взгляд. Только лоб пересекала морщина и в волосах появилась седина. И глаза почему-то были спокойные и, как показалось удивленному Иллару, немного грустные.
Он о чем-то беседовал с сидящим рядом, как уже знал Иллар, королевским советником по внешним связям Арсетом. Они обсуждали что-то, не торопясь и не обращая внимания на шум за столом. Их беседу несколько раз прерывали возгласы и вопросы придворных, Интар внимательно выслушивал и коротко давал ответ. Со своего места Иллар не мог услышать его голоса, но интонацию улавливал. К его удивлению, голос принца Интара не был грозен или суров, скорее это был голос человека, привыкшего, что его слушают.
Интар встал из-за стола первым, подошел к жене, и они вместе покинули обеденный зал. За ними устремились остальные, и Иллар поспешил вслед за всеми. Леди Лайну и лорда Интара он нашел в их гостиной. Уже привычным взглядом он осмотрел все горящие свечи, заменил две штуки и устроился на своем привычном месте: у дальнего окна возле портьеры. Только повернувшись к комнате лицом, он заметил, что за ним наблюдают. Глаза его отца внимательно изучали его, но Иллару не было под ним неуютно. Он, конечно, ожидал, что удостоится пристального внимания принца Интара, и приготовился к сверлящему взгляду такого ненавистного ему человека. Но ничего подобного не было. Были просто заинтересованные новым человеком глаза. Правда, очень внимательные.
Иллар молча поклонился, продолжая стоять на своем месте. А Интар внезапно спросил, в точности повторяя вопрос своей жены:
– Ты не слишком ли взрослый для пажа, мальчик?
– Все в свое время, милорд, - на удивление спокойно ответил Иллар.
Лайна приподняла бровь. Она за пять дней так и не услышала от своего нового пажа ни одного нормального слова. Когда она обращалась к нему, он терялся и бормотал что-то нечленораздельное. Теперь же эти слова произнес полностью владевший собой совсем другой паренек. И взгляд у него поменялся. Он стал холодным и каким-то отстраненным.
Ничего не зная об этом, Интар продолжал спрашивать:
– Мне кажется, сейчас для тебя самое время взять в руки меч, а не фитиль для свечи.
– Это успеется, милорд, - в таком же тоне повторил Иллар свой ответ.
– Ты всегда сам решаешь, что тебе надо? - в голосе Интара появилась нотка удивления.
– Нет, - на этот раз Иллар, давая ответ, запнулся и тень смущения пролетела по его лицу.
Интар уловил это и удовлетворенно кивнул.
– А это решение: быть пажом, ты принял сам или кто-то за тебя?
Это был сложный вопрос. Корн предложил ему и все устроил, но все-таки последнее слово было его. Опять с запинкой Иллар кивнул головой.
– Ну, а когда тебе придет время браться за меч, кто решит это?
– Я, - твердо сказал Иллар без промедления.
Интар слегка усмехнулся:
– Ну что ж, наш самостоятельный паж, можешь ступать. Я не люблю, когда вокруг меня толпятся лишние люди. Потом я сам все потушу.
Иллар вопросительно взглянул на леди Лайну. Она кивнула головой, соглашаясь с мужем.
– Я подожду за дверью, милорд. Тушить свечи - все-таки моя обязанность. - И он вышел, не дожидаясь ответа.
Интар больше не заговаривал с ним, да и Иллар старался не давать ему такой возможности, держась от него подальше. Когда тот находился в одной комнате с женой, мальчик всегда выходил.
С собственной сестрой такого не получалось. С матерью она чаще бывала днем, реже вечерами, но и этих случаев хватало, чтобы Иллар каждый раз страдал с новой силой. Наконец, он научился просто не замечать ее, полностью игнорируя ее присутствие, сосредотачивая внимание только на матери.
С каждым разом леди Лайна нравилась ему все больше и больше. Вначале это было слепое обожание. Только боязнь привлечь к себе внимание не позволяло Иллару вообще не спускать с нее глаз, но она все равно всегда была в поле его зрения. Постепенно он начал прислушиваться не к тому, как она говорит, а к тому, о чем она ведет разговор. С удивлением он обнаружил, что она может запросто разговаривать со служанкой и даже испрашивать ее совета. Для него это было полной неожиданностью, ибо жена Альтама - королева Бринна со слугами вообще не разговаривала, ограничиваясь приказами и шлепками. А леди Лайна со всеми держалась ровно и приветливо. К ней мог придти и королевский советник и простой садовник. Она всех терпеливо выслушивала, разрешала споры и давала указанию. Несколько раз она, выслушав, качала головой и говорила:
– С этим ступайте к лорду Интару.
Она терпела даже назойливых и неприятных просителей. Порой Иллар с болью видел, как она незаметно для окружающих, но не для него, трет виски, морщась от головной боли или усталости. Но и от ее служанки Витивы было не так легко скрыться. Едва увидев признаки усталости у госпожи, она, не церемонясь, выпроваживала даже самую знатную особу.
Но леди Лайна не только выслушивала и решала споры. Именно она, а не королева Алаина была истинной хозяйкой королевского замка и столицы и исполняла все обязанности госпожи такого огромного хозяйства.
Конечно, у замка был управляющий. Его звали Шеволн и это был настырный и скрупулезный маленький человечек. Он был отличным управляющим, но ужасным занудой. Леди Лайна после встречи с ним всегда выглядела более утомленной, чем обычно, за что Иллар особо невзлюбил управляющего. Но она всегда дослушивала его до конца и всегда следовала его советам.
Единственным же человеком, которого слушался и боялся Шеволн, как оказалось, был лорд Интар. Иллар видел, как управляющий почтительно слушал говорившего ему что-то очень спокойно принца, и как после этого разговора Шаволн вытер платком пот со лба, хотя было прохладно. Как потом узнал мальчик, поводом для разноса была дверь, ведущая на одну из башенок замка, где жил королевский советник по геральдике, старенький Карпит. Почти не выходящий из своей комнаты, но принимающий множество посетителей, Карпит несколько раз посылал слугу к Шеволну с просьбой починить рассохшуюся и теперь дико скрежетавшую дверь, но Шеволн, дав указание плотнику, не проследил за выполнением работы. Плотник этот один раз не дошел, занявшись другим делом, другой раз забыл, встретившись на пути с кружкой пива. В результате Интар сам обнаружил, что дверь скрипит, а потом и узнал о злоключениях плотника.
Иллару было интересно, чем закончится для незадачливого плотника его попытки починить дверь. Выгонит его принц Интар или бросит в темницу? Король Альтам в таких случаях не только отправлял провинившегося в подземелье, но мог в порыве гнева приказать отдать несчастного в руки палача. И хорошо, если дело кончалось только публичной поркой. Нередко люди расставались с какой-нибудь конечностью, бывало и с жизнью. И что лучше для работника - остаться без руки или головы, никто не мог сказать.
Иногда Альтам требовал присутствия на таких экзекуциях своего воспитанника. Иллар не понимал, что в этом ужасном зрелище может нравиться человеку, но горожане валом валили на публичное наказание, да и король с королевой никогда не пропускали ни одной казни. Своего воспитанника король остерегался лишний раз выставлять на обозрение, и тот был только рад этому.
Не выдержав, он спросил Латина, что будет с плотником. Юный певец, обрадованный первыми словами, услышанными от своего молчаливого товарища, объяснил:
– Шаволн будет долго ругать его, а потом пригрозит, что если такое еще случится, им займется сам милорд.
– И все? - удивился Иллар, поняв, что Латин не собирается продолжать.
– Конечно, а ты что, хочешь, чтобы его подвесили вверх ногами, - теперь уже удивился Латин. - Нет, - он поежился, - теперь он ни за что не забудет то, что должен сделать.
– Что с ним сделает принц, если он опять провинится? - продолжал упорно расспрашивать Иллар.
– Не знаю, - удивленно пожал плечами Латин, - наверное, что-то ужасное. Нельзя доводить дело до того, чтобы тобой занимался лично милорд. Тогда даже король с королевой не помогут.
Больше ничего конкретного Иллар не смог добиться от Латина, зато ему пришлось откликнуться на приглашение певуна пойти с ним посмотреть на тренировочные бои старших мальчиков. Чувствуя себя обязанным, он нехотя согласился.
Латин тут же потащил его в фехтовальный зал.
– Там есть окно с лестницы, оттуда все отлично видно.
И Латин потащил Иллара к заветному окну. Оттуда действительно было все прекрасно видно, но, к сожалению, ничего не было слышно. Наставник объяснял что-то своим подопечным, мальчишкам возраста 12-14 лет, потом дал команду, и вскоре в зале образовалось несколько групп. Одни разбились на пары и вели ближний бой, другие отрабатывали какое-то одно движение, а один мальчик, плотный и рослый, отбивался сразу от пятерых.
– Это Потунг, - восхищенно зашептал Иллару в ухо Латин, - он самый сильный.
Иллар пожал плечами:
– Сильный - не значит лучший, - он не стал понижать голос.
Латин хихикнул.
– Вот и Стенли так думал.
– Стенли?
– Он тоже так говорил, но последнее время ему стало все трудней побеждать Потунга. Пока Стенли путешествовал, Потунг здорово обогнал его.
– Стенли тоже…, - Иллар вовремя удержался и не продолжил.
– Когда он приедет, придем, посмотрим. Вот увидишь, Потунг победит его.
– Похоже, самостоятельный паж, ты все же решил сменить фитиль на рукоять меча, - раздался внезапно над ними голос.
Мальчики вскочили и увидели незаметно подошедшего к ним Интара.
– Нет, милорд, - без тени смущения ответил Иллар.
А ничего не понимающий Латин, торопливо заговорил:
– Это я попросил Брайта придти сюда со мной.
– Я не вижу ничего плохо в том, что вы здесь, мой юный Латин. Наоборот, пойдемте со мной вниз.
– Вы хотите тренироваться, милорд? - у Латина от восхищения загорелись глаза.
– Простите, - тут же вставил Иллар, - но мне пора, меня ждут мои обязанности, - он слегка поклонился и, повернувшись, быстро пошел прочь, стараясь, чтобы его торопливость не бросилась в глаза.
Но его бегство так и расценили, как бегство. Вечером, когда Иллар вернулся в их с Латином коморку, Латин с жаром ему выговорил:
– Ты ненормальный, Брайт. Лорд Интар пригласил нас, а ты убежал. Ты понимаешь?! Когда лорд Интар входит в фехтовальный зал, на это прибегает смотреть весь замок. А нас он пригласил.
– Я же не знал об этом, - спокойно произнес Иллар, снимая верхнюю куртку.
Латин от удивления даже открыл рот.
– Как так не знаешь?! Лорд Интар - самый лучший боец!!!
– Как он может быть лучшим, если его тренировки так редки, - усмехнулся Иллар.
– Ты ничего не понимаешь! Ему не нужны тренировки, он боец от богов. Он… он…
– Ладно, Латин, скажи лучше, если тебе так нравятся бои, почему ты сам не учишься.
Латин внезапно сник.
– Я учусь, - расстроено сказал он, - только у меня руки слабые. Я не могу выдерживать долгое напряжение и меч валится у меня из рук, - закончил он совсем тихо.
Он повернулся к стене и замолчал. Иллар смутился от боли в голосе маленького певца. Подумав, он сказал.
– Покажешь мне завтра, что ты умеешь?
Латин подскочил на постели:
– То есть как?
– Ну, - Иллар пожал плечами, - может мне со стороны видней будет, что ты делаешь неправильно.
– Нет, ты же… то есть я хотел сказать, милорд сказал, что ты не хочешь переходить в оруженосцы.
– Но я не слепой и вижу, как бьются другие, - недовольный своим порывом, сердито проговорил Иллар и лег в постель.
На остальные вопросы Латина он молчал и вскоре тот от него отстал.
А на следующий день весь замок оживился. Слуги засуетились, придворные принарядились. В королевский замок приезжали король с королевой.
Внезапно Иллар ощутил, что соскучился по своему странному деду и невероятно красивой бабушке. Для него король Корн уже давно перестал быть смешным Лошадником, над которым смеялись при дворе короля Альтама, а превратился в близкого человека. Способного понять его чувства, пожертвовать собой ради него и пойти на обман всей страны, чтобы дать ему возможность увидеть мать. Смущенный таким возникшим чувством, Иллар рассердился сам на себя. Он не собирался любить в этой стране кого-либо, кроме своей матери, особенно родителей ненавистного ему человека. Жестокого, беспощадного, ужасного принца Интара, оскорбившего его мать и наводящего страх на всех обитателей королевства. Того, упоминание о котором наводит страх на бедных слуг… Иллар распалял себя все больше и больше, припоминая все случаи, что ему приходилось слушать о своем отце. И как исчезали люди, посмевшие перечить ему, и как собственноручно расправлялся он с разбойниками, и как пугал и шантажировал купцов и как вмиг присмирел от одного упоминания его имени бедный плотник.
Иллар не вышел встречать со всеми короля с королевой и, сказавшись больным, вечером не исполнял своих обязанностей. Он попросил Латина заменить его и остался в постели.
Латин вернулся только поздней ночью. Иллар притворился, что спит, и Латин не стал его трогать. Возбужденный он еще долго ворочался в постели, пока не уснул.
Утром Иллар постарался поскорее выскользнуть, чтобы Латин не смог ему ничего рассказать и отправился искать укромный уголок, чтобы не попадаться никому на глаза до вечера. У него была книга из библиотеки, и он залез в одну из широких бойниц замковой стены. Там он и просидел, читая, до вечера.
Потом все-таки спустился в комнаты матери. Не всегда же ему прятаться от деда.
Корн заметил его сразу, как только тот внес в обеденный зал, где уже было, как обычно, полно народа и слуг, канделябр со свечами. Иллар рассердился на себя, за то, что непроизвольно взглянул на короля, когда вошел в столовую, а еще больше на Корна, когда увидал на его лице следы явного облегчения.
Иллар прошел на свое обычное место и после обеда, опять, как обычно направился в комнаты леди Лайны. И тут случайно на его пути вырос король Корн. Почти не глядя на него, он скинул с плеча короткий плащ и неожиданно бросил его Иллару.
– Паж, отнеси мой плащ в мои покои и подожди меня, я должен дать тебе еще одно поручение.
Иллару ничего не оставалось, как поклониться и пойти искать королевские покои. Он понятия не имел, где они находятся. Пришлось заговорить с одним из стражников, выслушать его нотацию о своей собственной бестолковости и опять же слишком высокий рост для пажа и, наконец, в сердцах кинуть плащ на кресло в комнате короля.
Когда Корн с Алаиной вошли в комнату, он стоял у окна и встретил их таким холодным и сердитым взглядом, что Корн, спешивший к нему, осекся на полуслове и как-то сник, а Алаина наоборот подошла и обняла его:
– Можете играть в свои игры сколько хотите, но ты мог внук и я имею права обнять тебя, пока никто не видит.
Но в данный момент обнимать Иллара было равносильно тому, что обнимаешь каменную статую. Алаина это сразу поняла и, вздохнув, отошла.
– Спасибо, что хоть цел, - придя в себя, произнес сердито Корн, - а то Варгона нет, а спросить невестку о новом паже - мне как-то не пристало. Мог бы подумать об этом, внук, если хочешь, чтобы тайна твоя сохранилась. Если бы ты не появился на обеде, я не удержался бы и спросил.
– А твой отец, - вставила язвительно Алаина, - уже собирался спросить твоего деда, почему его родители не могут спокойно усидеть на месте, словно у них в одном месте иголки.
– Извините, я не подумал, - холодно произнес Иллар.
– Не подумал, - фыркнул Корн и, подойдя вплотную к внуку, спросил его в упор, - почему ты скрылся от нас? Если бы мы хотели нарушить свое слово, то не стали бы ждать столько времени.
Мелькнувшее в глазах мальчика растерянное смущение, сказало Корну и Алаине о многом. Корн вздохнул.
– Ступай. Завтра Совет, а потом мы вернемся в Варнийку. Больше мы не будем смущать тебя.
Иллар нашел в себе силы степенно покинуть комнату и на прощанье даже церемонно поклонится. Но потом слезы чуть не брызнули у него из глаз. Он прошмыгнул мимо гвардейцев, стоящих у комнаты короля и королевы и торопливо бросился в свою комнатушку. Он и не вспомнил, что уже пошли вторые сутки, как он ничего не брал в рот. Когда пришел Латин, он уже не слышал. И к счастью, Латин не заметил, что подушка у его товарища местами намокла.
Но уехали король с королевой не через день и не через два. Пришло известие, что домой возвращается принцесса Талина и вот тут пораженный Иллар увидел, что оживление слуг перед приездом короля в свой замок, - это просто легкий ветерок. Тут же весь замок словно встал на дыбы. Слуги носились, как угорелые, с обалделыми от счастья лицами. Стражники все разом не просто надели парадную форму, как на встречу короля, а украшали себя дурацкими букетами и вензелями в форме буквы "Т". Оживление придворных было совсем не таким чопорным и официальным, как перед приездом короля. Скорее оно было радостным от предвкушения чего-то необычного. И совсем Иллар перестал что-либо понимать, когда со своей башни спустился дряхлый Королевский Советник Карлит, облаченный в яркую мантию, и остальные члены Королевского Совета поменяли свои строгие официальные плащи на нарядные.
– Брайт, - ответил за него Варгон.
– Не слишком ли он большой? - Обратилась теперь к Варгону Лайна. - Ему впору быть оруженосцем, а не пажом.
Иллар попытался скрыть отчаянье, которое охватило его при этих словах матери, но опять выручил Варгон.
– Он просто высокого роста, Лайна, - теперь он обращался к принцессе по привычному просто. - Потом, несомненно, он перейдет в разряд оруженосцев, но сейчас ему надо присмотреться и привыкнуть к дворцовой жизни, ну и также набраться хороших манер, - Варгон шутливо хлопнул своего мнимого внука по плечу.
– Хорошо, Варгон, тебе видней. - И она опять обратилась к Иллару, - чем ты занимался у себя дома, Брайт?
На этот раз Иллар выдавил из себя:
– Учился.
– О, это похвально, - оживилась Лайна, - какие науки тебе больше всего нравятся?
На этот раз Иллар ограничился неопределенным пожатием плеча
– Ладно, - отступилась Лайна, - похоже, Варгон, ты прав.
– Витива, - обернулась она к служанке, - отведи его к Маниту, пусть он определит мальчика и расскажет ему его обязанности.
Служаночка, которая открывала им дверь, послушно поклонилась и взяла Иллара за руку, которую он тут же вырвал из ее рук. Витива хихикнула.
– Тогда иди за мной и смотри, не потеряйся.
– Витива, - строго отдернула ее Лайна.
– Ах, леди Лайна, - притворно закатила глазки девушка, - потом они становятся такими важными и никогда не дают мне руки. Я так мечтаю о братике, вы ведь знаете…
Лайна только рукой махнула, прогоняя ее прочь, но в это время дверь открылась без стука и в комнату вбежала маленькая девочка.
– Мамочка, - закричала она, бросаясь к Лайне, - я хочу погулять с тобой, а не с няней.
Лайна ласково улыбнулась, прижимая к себе девочку.
– Мне не здоровится, моя милая, - грустно сказала она и нахмурилась, увидав выражение лица своего нового пажа.
Иллар застыл на месте, не сводя с девочки пораженных глаз. Варгон сразу уловил, что случилось и твердо развернул мальчика к двери, легко выпроваживая его прочь. Но перед тем как выйти, Иллар бросил на мать полный удивления и отчаянию взгляд. Варгон собирался выйти за ним вслед, но его остановил голос Лайны:
– Лорд Варгон, останьтесь, пожалуйста!
Голос Лайны звучал строго и официально. Варгон вздохнул, посылая проклятья на голову своего короля.
– Леди Лайна, - опережая ее, начал он, - я предупреждал вас, что он не знает элементарных правил поведения.
– Не увиливай, Варгон, - перебила его Лайна, - он посмотрел на Овету так, словно первый раз видит ребенка, а на меня, как будто я не имею права быть матерью. Откуда ты его привез? Где он воспитывался?
– Ну, - уклончиво ответил Варгон, - у меня полно кузенов, еще больше племянников, еще больше внучатых племянников. Живут в основном в поместье моего внука, он теперь хозяин Пентиры. Ну, а там деревня, свежий воздух.
– Варгон, не отклоняйся от вопроса. Почему ты привез именного этого мальчика, раз у тебя так много родственников. У него все… - Лайна замялась
– …в порядке с головой, - закончил за нее Варгон.
Лайна смутилась, но потом решительно кивнула головой.
– Ну, - задумчиво продолжил Варгон, - он весьма умный парень, просто немного странноватый. Возможно, ты напоминаешь ему мать, возможно он видит в тебе ее, ну и…, - Варгон неопределенно махнул рукой.
– Мне бы хотелось поговорить с его матерью, - твердо сказала Лайна.
Варгон вздохнул.
– Она уехала.
– Она была здесь и уехала, даже не дожидаясь, когда ее сын устроится в замке? Варгон, твои родственники меня удивляют.
Варгон поднял руки к небу.
– О боги, ты даже не представляешь, Лайна, как меня самого удивляют некоторые мои родственники. Похоже, мне пора в отставку. Мне просто необходимо поселиться где-нибудь в отдаленном местечке, чтобы не видеть никого из своих родственников, особенно нескольких.
Лайна смущенно встала и подошла к Варгону.
– Варгон, извини, пожалуйста. Меня просто поразила реакция этого мальчика на мою дочь.
– Ладно, Лайна. Если у тебя найдется еще один повод для беспокойства, я заберу его.
Он поклонился и вышел. Тут же раздался голосок Оветы. Она вежливо молчала, когда говорили взрослые и теперь приставала с расспросами с матери. Лайна спокойно ей отвечала.
Варгон отправился на поиски своего подопечного.
Когда он нашел его, тот слушал нотацию Манита. Манит, увидев Варгона, тут же возопил:
– Это вам я обязан, мой дорогой лорд, тем, что ломаю теперь голову, как уместить мне этого высокорослого юнца на кроватях моих мальчиков? Они ему коротковаты. Куда теперь прикажите его укладывать?
– Возьми кровать у Ордата, - устало сказал Варгон.
– Во-первых, куда я ее поставлю? А, во-вторых, не слишком ли уж жирно для него одного одна кровать?
Иллар не выдержал:
– А разве у меня будет не отдельная комната?
Манит хмыкнул:
– Откуда вы привезли его, лорд Варгон? - и, обернувшись к мальчику, наставительно произнес, - если для каждого пажа в этом замке предоставить не только по комнате, но даже по кровати, то замок должен быть в несколько раз больше.
Варгон прервал грозившую растянуться надолго тираду словоохотного Манита.
– Прошу прощения, я скажу этому молодому человеку напутственное слово и можете забирать его окончательно.
Он отвел Иллар в сторону:
– Ну и? - спросил он насмешливо, - мать ты увидел, может, тогда сразу отправишься в Торогию? А?
Иллар отвернулся.
– Ты что, - уже мягче спросил Варгон, - не знал, что у тебя есть сестра? Альтам тебе не сказал? И твой дед тоже об этом промолчал?
Иллар продолжал угрюмо молчать.
– Ладно, можешь не говорить, - вздохнул Варгон. - Только послушай меня. Она же мать. Будь у нее десять детей, она одинаково любила бы всех. Какая же мать не любит своих детей. И тебя она не забыла, уж поверь мне. Дай ей только возможность узнать о тебе, сам убедишься.
Но Иллар отрицательно покачал головой.
– Как знаешь, только учти, больше такого не должно случиться. Иначе, сам понимаешь, дальше ты не сможешь тут оставаться. А наш король еще выслушает от меня пару ласковых фраз, - добавил он чуть погодя.
Так началась жизнь Иллара в замке его отца.
Манит преувеличивал, говоря, что Иллар слишком высок. Он действительно был выше всех пажей и старше, но не настолько, чтобы не поместиться на кровать.
Ради возможности быть рядом с матерью мальчик приготовился вытерпеть все. Даже то, что делить постель ему пришлось еще с одним мальчиком, младшим его на два года, худеньким, даже хрупким. Как потом узнал Иллар, у него был необыкновенно красивый голос и он не только красиво пел, но и сам сочинял песни. И он был любимцем при дворе. Звали его Латин, он был добр, весел и общителен. И натолкнулся на ледяную стену неприятия со стороны своего нового товарища. Иллару даже в голову не пришло подружиться с маленьким певцом, он его просто не замечал, отдавая все свое время мыслям о матери.
Ему, как самому высокому было поручено зажжение и гашение свечей в покоях леди Лайны: гостиной и столовой, также носить за ней канделябр, если она куда-то шла. До вечера он мог быть свободен, зато, когда начинало темнеть, он начинал обходить комнаты и зажигать свечи. Потом, весь вечер, до тех пор, пока все не лягут, он должен смотреть за свечами, меняя их и гася, если они уже не нужны.
Занятие это было не обременительно, ни в коей мере не скучным, и позволяло почти все время быть рядом с леди Лайной. Днем он мог заниматься чем угодно, но всегда, если было возможно, находился недалеко от матери. Но днем она, в основном, была занята или проводила время только в обществе одной из служанок или дочери. Зато вечером вокруг всегда было много придворных, и Иллар мог смотреть на мать сколько душе угодно. Никому его взгляд не казался бестактным или невежливым.
Своего отца Иллар впервые увидел только на четвертый день. Принц Интар был в отъезде, чему, собственно Иллар был очень рад. Он не стремился к этой встречи, а наоборот, еще день, после приезда отца, умудрился остаться вне поля его зрения. Он увидел его только вечером следующего дня, в обеденном зале за общим столом. Они с Лайной сидели на разных концах огромного стола, и впервые Иллар весь вечер смотрел не на мать, а на отца.
Он оказался таким, каким Иллар его себе и представлял. Альтам показывал воспитаннику портрет его отца и Иллар хорошо помнил суровое лицо и сталь в глазах. Теперь перед ним был оживший портрет. Все тоже суровое лицо и твердый взгляд. Только лоб пересекала морщина и в волосах появилась седина. И глаза почему-то были спокойные и, как показалось удивленному Иллару, немного грустные.
Он о чем-то беседовал с сидящим рядом, как уже знал Иллар, королевским советником по внешним связям Арсетом. Они обсуждали что-то, не торопясь и не обращая внимания на шум за столом. Их беседу несколько раз прерывали возгласы и вопросы придворных, Интар внимательно выслушивал и коротко давал ответ. Со своего места Иллар не мог услышать его голоса, но интонацию улавливал. К его удивлению, голос принца Интара не был грозен или суров, скорее это был голос человека, привыкшего, что его слушают.
Интар встал из-за стола первым, подошел к жене, и они вместе покинули обеденный зал. За ними устремились остальные, и Иллар поспешил вслед за всеми. Леди Лайну и лорда Интара он нашел в их гостиной. Уже привычным взглядом он осмотрел все горящие свечи, заменил две штуки и устроился на своем привычном месте: у дальнего окна возле портьеры. Только повернувшись к комнате лицом, он заметил, что за ним наблюдают. Глаза его отца внимательно изучали его, но Иллару не было под ним неуютно. Он, конечно, ожидал, что удостоится пристального внимания принца Интара, и приготовился к сверлящему взгляду такого ненавистного ему человека. Но ничего подобного не было. Были просто заинтересованные новым человеком глаза. Правда, очень внимательные.
Иллар молча поклонился, продолжая стоять на своем месте. А Интар внезапно спросил, в точности повторяя вопрос своей жены:
– Ты не слишком ли взрослый для пажа, мальчик?
– Все в свое время, милорд, - на удивление спокойно ответил Иллар.
Лайна приподняла бровь. Она за пять дней так и не услышала от своего нового пажа ни одного нормального слова. Когда она обращалась к нему, он терялся и бормотал что-то нечленораздельное. Теперь же эти слова произнес полностью владевший собой совсем другой паренек. И взгляд у него поменялся. Он стал холодным и каким-то отстраненным.
Ничего не зная об этом, Интар продолжал спрашивать:
– Мне кажется, сейчас для тебя самое время взять в руки меч, а не фитиль для свечи.
– Это успеется, милорд, - в таком же тоне повторил Иллар свой ответ.
– Ты всегда сам решаешь, что тебе надо? - в голосе Интара появилась нотка удивления.
– Нет, - на этот раз Иллар, давая ответ, запнулся и тень смущения пролетела по его лицу.
Интар уловил это и удовлетворенно кивнул.
– А это решение: быть пажом, ты принял сам или кто-то за тебя?
Это был сложный вопрос. Корн предложил ему и все устроил, но все-таки последнее слово было его. Опять с запинкой Иллар кивнул головой.
– Ну, а когда тебе придет время браться за меч, кто решит это?
– Я, - твердо сказал Иллар без промедления.
Интар слегка усмехнулся:
– Ну что ж, наш самостоятельный паж, можешь ступать. Я не люблю, когда вокруг меня толпятся лишние люди. Потом я сам все потушу.
Иллар вопросительно взглянул на леди Лайну. Она кивнула головой, соглашаясь с мужем.
– Я подожду за дверью, милорд. Тушить свечи - все-таки моя обязанность. - И он вышел, не дожидаясь ответа.
Интар больше не заговаривал с ним, да и Иллар старался не давать ему такой возможности, держась от него подальше. Когда тот находился в одной комнате с женой, мальчик всегда выходил.
С собственной сестрой такого не получалось. С матерью она чаще бывала днем, реже вечерами, но и этих случаев хватало, чтобы Иллар каждый раз страдал с новой силой. Наконец, он научился просто не замечать ее, полностью игнорируя ее присутствие, сосредотачивая внимание только на матери.
С каждым разом леди Лайна нравилась ему все больше и больше. Вначале это было слепое обожание. Только боязнь привлечь к себе внимание не позволяло Иллару вообще не спускать с нее глаз, но она все равно всегда была в поле его зрения. Постепенно он начал прислушиваться не к тому, как она говорит, а к тому, о чем она ведет разговор. С удивлением он обнаружил, что она может запросто разговаривать со служанкой и даже испрашивать ее совета. Для него это было полной неожиданностью, ибо жена Альтама - королева Бринна со слугами вообще не разговаривала, ограничиваясь приказами и шлепками. А леди Лайна со всеми держалась ровно и приветливо. К ней мог придти и королевский советник и простой садовник. Она всех терпеливо выслушивала, разрешала споры и давала указанию. Несколько раз она, выслушав, качала головой и говорила:
– С этим ступайте к лорду Интару.
Она терпела даже назойливых и неприятных просителей. Порой Иллар с болью видел, как она незаметно для окружающих, но не для него, трет виски, морщась от головной боли или усталости. Но и от ее служанки Витивы было не так легко скрыться. Едва увидев признаки усталости у госпожи, она, не церемонясь, выпроваживала даже самую знатную особу.
Но леди Лайна не только выслушивала и решала споры. Именно она, а не королева Алаина была истинной хозяйкой королевского замка и столицы и исполняла все обязанности госпожи такого огромного хозяйства.
Конечно, у замка был управляющий. Его звали Шеволн и это был настырный и скрупулезный маленький человечек. Он был отличным управляющим, но ужасным занудой. Леди Лайна после встречи с ним всегда выглядела более утомленной, чем обычно, за что Иллар особо невзлюбил управляющего. Но она всегда дослушивала его до конца и всегда следовала его советам.
Единственным же человеком, которого слушался и боялся Шеволн, как оказалось, был лорд Интар. Иллар видел, как управляющий почтительно слушал говорившего ему что-то очень спокойно принца, и как после этого разговора Шаволн вытер платком пот со лба, хотя было прохладно. Как потом узнал мальчик, поводом для разноса была дверь, ведущая на одну из башенок замка, где жил королевский советник по геральдике, старенький Карпит. Почти не выходящий из своей комнаты, но принимающий множество посетителей, Карпит несколько раз посылал слугу к Шеволну с просьбой починить рассохшуюся и теперь дико скрежетавшую дверь, но Шеволн, дав указание плотнику, не проследил за выполнением работы. Плотник этот один раз не дошел, занявшись другим делом, другой раз забыл, встретившись на пути с кружкой пива. В результате Интар сам обнаружил, что дверь скрипит, а потом и узнал о злоключениях плотника.
Иллару было интересно, чем закончится для незадачливого плотника его попытки починить дверь. Выгонит его принц Интар или бросит в темницу? Король Альтам в таких случаях не только отправлял провинившегося в подземелье, но мог в порыве гнева приказать отдать несчастного в руки палача. И хорошо, если дело кончалось только публичной поркой. Нередко люди расставались с какой-нибудь конечностью, бывало и с жизнью. И что лучше для работника - остаться без руки или головы, никто не мог сказать.
Иногда Альтам требовал присутствия на таких экзекуциях своего воспитанника. Иллар не понимал, что в этом ужасном зрелище может нравиться человеку, но горожане валом валили на публичное наказание, да и король с королевой никогда не пропускали ни одной казни. Своего воспитанника король остерегался лишний раз выставлять на обозрение, и тот был только рад этому.
Не выдержав, он спросил Латина, что будет с плотником. Юный певец, обрадованный первыми словами, услышанными от своего молчаливого товарища, объяснил:
– Шаволн будет долго ругать его, а потом пригрозит, что если такое еще случится, им займется сам милорд.
– И все? - удивился Иллар, поняв, что Латин не собирается продолжать.
– Конечно, а ты что, хочешь, чтобы его подвесили вверх ногами, - теперь уже удивился Латин. - Нет, - он поежился, - теперь он ни за что не забудет то, что должен сделать.
– Что с ним сделает принц, если он опять провинится? - продолжал упорно расспрашивать Иллар.
– Не знаю, - удивленно пожал плечами Латин, - наверное, что-то ужасное. Нельзя доводить дело до того, чтобы тобой занимался лично милорд. Тогда даже король с королевой не помогут.
Больше ничего конкретного Иллар не смог добиться от Латина, зато ему пришлось откликнуться на приглашение певуна пойти с ним посмотреть на тренировочные бои старших мальчиков. Чувствуя себя обязанным, он нехотя согласился.
Латин тут же потащил его в фехтовальный зал.
– Там есть окно с лестницы, оттуда все отлично видно.
И Латин потащил Иллара к заветному окну. Оттуда действительно было все прекрасно видно, но, к сожалению, ничего не было слышно. Наставник объяснял что-то своим подопечным, мальчишкам возраста 12-14 лет, потом дал команду, и вскоре в зале образовалось несколько групп. Одни разбились на пары и вели ближний бой, другие отрабатывали какое-то одно движение, а один мальчик, плотный и рослый, отбивался сразу от пятерых.
– Это Потунг, - восхищенно зашептал Иллару в ухо Латин, - он самый сильный.
Иллар пожал плечами:
– Сильный - не значит лучший, - он не стал понижать голос.
Латин хихикнул.
– Вот и Стенли так думал.
– Стенли?
– Он тоже так говорил, но последнее время ему стало все трудней побеждать Потунга. Пока Стенли путешествовал, Потунг здорово обогнал его.
– Стенли тоже…, - Иллар вовремя удержался и не продолжил.
– Когда он приедет, придем, посмотрим. Вот увидишь, Потунг победит его.
– Похоже, самостоятельный паж, ты все же решил сменить фитиль на рукоять меча, - раздался внезапно над ними голос.
Мальчики вскочили и увидели незаметно подошедшего к ним Интара.
– Нет, милорд, - без тени смущения ответил Иллар.
А ничего не понимающий Латин, торопливо заговорил:
– Это я попросил Брайта придти сюда со мной.
– Я не вижу ничего плохо в том, что вы здесь, мой юный Латин. Наоборот, пойдемте со мной вниз.
– Вы хотите тренироваться, милорд? - у Латина от восхищения загорелись глаза.
– Простите, - тут же вставил Иллар, - но мне пора, меня ждут мои обязанности, - он слегка поклонился и, повернувшись, быстро пошел прочь, стараясь, чтобы его торопливость не бросилась в глаза.
Но его бегство так и расценили, как бегство. Вечером, когда Иллар вернулся в их с Латином коморку, Латин с жаром ему выговорил:
– Ты ненормальный, Брайт. Лорд Интар пригласил нас, а ты убежал. Ты понимаешь?! Когда лорд Интар входит в фехтовальный зал, на это прибегает смотреть весь замок. А нас он пригласил.
– Я же не знал об этом, - спокойно произнес Иллар, снимая верхнюю куртку.
Латин от удивления даже открыл рот.
– Как так не знаешь?! Лорд Интар - самый лучший боец!!!
– Как он может быть лучшим, если его тренировки так редки, - усмехнулся Иллар.
– Ты ничего не понимаешь! Ему не нужны тренировки, он боец от богов. Он… он…
– Ладно, Латин, скажи лучше, если тебе так нравятся бои, почему ты сам не учишься.
Латин внезапно сник.
– Я учусь, - расстроено сказал он, - только у меня руки слабые. Я не могу выдерживать долгое напряжение и меч валится у меня из рук, - закончил он совсем тихо.
Он повернулся к стене и замолчал. Иллар смутился от боли в голосе маленького певца. Подумав, он сказал.
– Покажешь мне завтра, что ты умеешь?
Латин подскочил на постели:
– То есть как?
– Ну, - Иллар пожал плечами, - может мне со стороны видней будет, что ты делаешь неправильно.
– Нет, ты же… то есть я хотел сказать, милорд сказал, что ты не хочешь переходить в оруженосцы.
– Но я не слепой и вижу, как бьются другие, - недовольный своим порывом, сердито проговорил Иллар и лег в постель.
На остальные вопросы Латина он молчал и вскоре тот от него отстал.
А на следующий день весь замок оживился. Слуги засуетились, придворные принарядились. В королевский замок приезжали король с королевой.
Внезапно Иллар ощутил, что соскучился по своему странному деду и невероятно красивой бабушке. Для него король Корн уже давно перестал быть смешным Лошадником, над которым смеялись при дворе короля Альтама, а превратился в близкого человека. Способного понять его чувства, пожертвовать собой ради него и пойти на обман всей страны, чтобы дать ему возможность увидеть мать. Смущенный таким возникшим чувством, Иллар рассердился сам на себя. Он не собирался любить в этой стране кого-либо, кроме своей матери, особенно родителей ненавистного ему человека. Жестокого, беспощадного, ужасного принца Интара, оскорбившего его мать и наводящего страх на всех обитателей королевства. Того, упоминание о котором наводит страх на бедных слуг… Иллар распалял себя все больше и больше, припоминая все случаи, что ему приходилось слушать о своем отце. И как исчезали люди, посмевшие перечить ему, и как собственноручно расправлялся он с разбойниками, и как пугал и шантажировал купцов и как вмиг присмирел от одного упоминания его имени бедный плотник.
Иллар не вышел встречать со всеми короля с королевой и, сказавшись больным, вечером не исполнял своих обязанностей. Он попросил Латина заменить его и остался в постели.
Латин вернулся только поздней ночью. Иллар притворился, что спит, и Латин не стал его трогать. Возбужденный он еще долго ворочался в постели, пока не уснул.
Утром Иллар постарался поскорее выскользнуть, чтобы Латин не смог ему ничего рассказать и отправился искать укромный уголок, чтобы не попадаться никому на глаза до вечера. У него была книга из библиотеки, и он залез в одну из широких бойниц замковой стены. Там он и просидел, читая, до вечера.
Потом все-таки спустился в комнаты матери. Не всегда же ему прятаться от деда.
Корн заметил его сразу, как только тот внес в обеденный зал, где уже было, как обычно, полно народа и слуг, канделябр со свечами. Иллар рассердился на себя, за то, что непроизвольно взглянул на короля, когда вошел в столовую, а еще больше на Корна, когда увидал на его лице следы явного облегчения.
Иллар прошел на свое обычное место и после обеда, опять, как обычно направился в комнаты леди Лайны. И тут случайно на его пути вырос король Корн. Почти не глядя на него, он скинул с плеча короткий плащ и неожиданно бросил его Иллару.
– Паж, отнеси мой плащ в мои покои и подожди меня, я должен дать тебе еще одно поручение.
Иллару ничего не оставалось, как поклониться и пойти искать королевские покои. Он понятия не имел, где они находятся. Пришлось заговорить с одним из стражников, выслушать его нотацию о своей собственной бестолковости и опять же слишком высокий рост для пажа и, наконец, в сердцах кинуть плащ на кресло в комнате короля.
Когда Корн с Алаиной вошли в комнату, он стоял у окна и встретил их таким холодным и сердитым взглядом, что Корн, спешивший к нему, осекся на полуслове и как-то сник, а Алаина наоборот подошла и обняла его:
– Можете играть в свои игры сколько хотите, но ты мог внук и я имею права обнять тебя, пока никто не видит.
Но в данный момент обнимать Иллара было равносильно тому, что обнимаешь каменную статую. Алаина это сразу поняла и, вздохнув, отошла.
– Спасибо, что хоть цел, - придя в себя, произнес сердито Корн, - а то Варгона нет, а спросить невестку о новом паже - мне как-то не пристало. Мог бы подумать об этом, внук, если хочешь, чтобы тайна твоя сохранилась. Если бы ты не появился на обеде, я не удержался бы и спросил.
– А твой отец, - вставила язвительно Алаина, - уже собирался спросить твоего деда, почему его родители не могут спокойно усидеть на месте, словно у них в одном месте иголки.
– Извините, я не подумал, - холодно произнес Иллар.
– Не подумал, - фыркнул Корн и, подойдя вплотную к внуку, спросил его в упор, - почему ты скрылся от нас? Если бы мы хотели нарушить свое слово, то не стали бы ждать столько времени.
Мелькнувшее в глазах мальчика растерянное смущение, сказало Корну и Алаине о многом. Корн вздохнул.
– Ступай. Завтра Совет, а потом мы вернемся в Варнийку. Больше мы не будем смущать тебя.
Иллар нашел в себе силы степенно покинуть комнату и на прощанье даже церемонно поклонится. Но потом слезы чуть не брызнули у него из глаз. Он прошмыгнул мимо гвардейцев, стоящих у комнаты короля и королевы и торопливо бросился в свою комнатушку. Он и не вспомнил, что уже пошли вторые сутки, как он ничего не брал в рот. Когда пришел Латин, он уже не слышал. И к счастью, Латин не заметил, что подушка у его товарища местами намокла.
Но уехали король с королевой не через день и не через два. Пришло известие, что домой возвращается принцесса Талина и вот тут пораженный Иллар увидел, что оживление слуг перед приездом короля в свой замок, - это просто легкий ветерок. Тут же весь замок словно встал на дыбы. Слуги носились, как угорелые, с обалделыми от счастья лицами. Стражники все разом не просто надели парадную форму, как на встречу короля, а украшали себя дурацкими букетами и вензелями в форме буквы "Т". Оживление придворных было совсем не таким чопорным и официальным, как перед приездом короля. Скорее оно было радостным от предвкушения чего-то необычного. И совсем Иллар перестал что-либо понимать, когда со своей башни спустился дряхлый Королевский Советник Карлит, облаченный в яркую мантию, и остальные члены Королевского Совета поменяли свои строгие официальные плащи на нарядные.