Яна Ильинская. Илония

   Леди Лайна также оживилась и лично занялась осмотром комнат невестки и ее сыновей. Иллару самому пришлось тащить по ее поручению букеты цветов из королевского сада. При этом садовник готов был срезать все цветы. И предусмотрительная Лайна, каждый раз посылая Иллара в сад просила его напомнить садовнику, чтобы тот за раз срезал не все цветы. И только Интар на общем фоне сумасшедшей суматохи выглядел как обычно спокойно и невозмутимо.
   Корн с Алаиной выехали дочери навстречу. На этот раз Иллар не стал скрываться. Ему в самом деле было интересно посмотреть на женщину, которая вызвала такой переполох в огромном степенном замке. Тем более, что с ней должны были приехать Стенли с Тарлином. А Тарлин был единственным человеком, с которым Иллар согласился бы встретиться без угрозы своему душевному спокойствию.
   Кавалькада всадников ворвалась во двор королевского замка как ураган. С передней белоснежной кобылы соскочила изящная женщина в амазонке и, швырнув через плечо шляпку, от чего ее роскошная грива волос рассыпалась по спине, звонко крикнула:
   – Я наконец дома!
   И тут же на нее обрушился шквал цветов.
   – Ой, - рассмеялась она, - я больше в жизни никуда не поеду.
   – Как же, - засмеялся рядом с Илларом Латин, незнамо когда очутившийся рядом с ним. - Вот увидишь, через десять дней она будет ругаться и жаловаться, что здесь скучно.
   А Талина в это время уже успела обняться, о ужас, со всеми конюхами, забиравшими у нее и ее спутников лошадей, потом стражниками, стоявшими в почетном карауле на парадной лестнице. При этом, как заметил с удивлением Иллар, каждого она называла по имени, что-то спрашивала, отвечала на шутки.
   – А это кто? - не удержался и спросил Иллар Латина, показывая на высокого человека, в обычном костюме путешественника, шедшего за Талиной и с улыбкой наблюдавшего за ней. Он тоже здоровался со стражниками, называя их по именам, его били по рукам, по плечу, смеялись, и он отвечал шутками.
   – Это Старк, ее муж. А вон смотри, Стенли с Тарлином.
   Но Иллар их уже заметил. Они шли чуть позади, довольно улыбаясь и светясь от счастья. И только Иллар заметил, как они изредка бросали взгляд в толпу встречающих их мать людей, словно ища кого-то. Кого, Иллар не сомневался. Ему почему-то стало от этого приятно.
   Навстречу Талине выскочила девчушка, вырвав руку из руки Лайны, и вот уже Талина подхватила племянницу на руки и весело ее защекотала. Потом передала ее мужу, а сама кинулась в объятия невестки, завертев ее на месте. Иллар впервые увидел, как мать улыбается не просто вежливо и ласково, а радостно. И тут же оставив Лайну, Талина повернулась к брату. К нему она не бросилась, а просто прижалась к его груди, а он обнял ее и, наклонившись, что-то шепнул. Она подняла голову, и он поцеловал ее в щечку. После этого она рассмеялась, отскочила от него и бросилась в замок.
   Иллар еще только заметил, как Интар со Старком обменялись крепким рукопожатием, как волна народа оттеснила его во двор. И тут его перехватил Тарлин.
   – Как ты? - взволнованным шепотом спросил он.
   А другой голос добавил:
   – Не уезжаешь? - и в голосе Стенли не было обычной его язвительности, а искренний страх и беспокойство.
   – Потом, - только и смог ответить Иллар, и толпа опять разделила их.
   Следующие дни были как в тумане. Весь замок ходил ходуном. Неугомонная Талина, казалось, была везде. И в подвалах с вином и в башне у старого Карлита. И на кухне и на Королевском Совете, где она, как слышал Иллар, доказывала преимущество улиских тканей перед заморскими, идущими через Бахру и слишком дорогими. И в конюшне и на балу, тут же устроенном в ее честь. При этом на балу были отнюдь не знатные особы. Вернее в бальном зале танцевали лорды и леди. Но танцевал весь замок, и Талина была везде.
   За все дни Иллар сбивался с ног от усталости. Что по сравнению с этим тренировки на тренировочном плацу. Здесь же пажам приходилось за день пробегать по несколько лиг вверх - вниз по лестницам. И даже оруженосцы, свысока поглядывающие на пажей, хотя сами несколько лет назад были такими же, также носились по замку с поручениями своих лордов. Стенли с Тарлином не были исключением, им даже доставалось больше всех, ибо они были при самой непоседливой особе при дворе - своей матери. Иллар встречался с ними несколько раз на лестницах или в коридоре, но им некогда было даже перекинуться парой слов.
   Самое удивительное, что при всей этой суматохе в замке оставались-таки три человека, которые были спокойны и сохраняли хладнокровие. Естественно, это был сам принц Интар. С ним почти не расставался Старк. Они вместе проводили время в кабинете Интара, вместе выезжали в город и за его пределы. И еще один человек - королева Алаина. Она, в отличие от мужа, а король Корн, помолодев лет на тридцать, участвовал во всех мероприятиях дочери, строго следила, чтобы замок окончательно не превратился в балаган. Она напоминала поварам, что нужно готовить, а не расставлять мебель в комнатах, конюхам, что нужно заниматься конюшней, а не украшать башни замка цветами, писцам - не готовить, дамам - не прибивать самим гобелены, лордам - не заниматься сапожным делом, соревнуясь, кто сделает своей даме туфельку красивей. Она же следила, что бы Овета вовремя легла спать. Ибо рядом с тетей всегда спокойная девочка была возбуждена, и матери было невозможно увести ее в свою комнату. Тетушке тем более. Один раз Иллар увидел, как обессиленная Алаина вышла из комнаты и вернулась с сыном. Тот запросто подхватил сестру на руки, сверху усадил счастливую дочь и таким образом унес их в комнату Оветы. По дороге он им что-то тихонько рассказывал и когда донес до детской, Овета уже спала.
   Прошло дней семь, прежде чем замок начал успокаиваться. При этом, происходить это стало, как только Иллар заметил, что его мать начала уставать. Только что она улыбалась, а тут незаметно прижала руку к сердцу. Иллар испуганно вскочил, ища Витиву, чтобы сказать ей об этом, если она сама не заметила, но вместо нее увидел напряженный взгляд Интара, не спускавшего глаз с жены. После этого он под каким-то предлогом увел ее, а на следующий день жизнь замка начала возвращаться в свою колею.
   Все было вроде также. Также Талина была везде и была шумна, но все равно стало гораздо тише. В караульной уже можно было не видеть повара, режущегося в какую-то новую карточную игру, что привезла Талина, а на кухне - дворян, украшавших кремом шляпки своих дам. Все встало на свои места.
   Кроме того, что случилось с Илларом.

Глава 5.

   Произошло это в тронном зале, где обычно проходили балы и принимались высокие гости. Был именно такой прием, и все шло, как обычно. Кроме того, что уже по окончании церемонии, в зал вбежала Овета. Девочка была увлечена новым подарком тети - разукрашенным ветриком, который развивался разноцветными ленточками, когда она с ним бежала. Вначале ее никто не заметил, но когда она споткнулась и, растянувшись на полу прямо около Иллара, разревелась, все глаза устремились на нее и на пажа, который, вопреки простому человеческому чувству, не бросился поднимать маленькую девочку, а, наоборот, отшатнулся от нее. И многие успели заметить выражение брезгливости и отвращения на его лице, прежде чем он взял себя в руки и лицо его не стало таким же, как обычно, ничего не выражающим.
   Те, кто был рядом, бросились поднимать девочку, когда к дочери подбежала леди Лайна и, прижав ее к себе, оглянулась на своего пажа.
   – Ты чудовище, - крикнула она ему, - я не желаю больше видеть тебя около себя и моей дочери.
   Иллар ничего не понял. Он оглянулся, но увидел вокруг себя испуганные лица, которые поспешно отступали от него. И тут до него дошло, что слова леди Лайны, его родной матери, были обращены к нему. Он побледнел и зашатался. Но Лайна уже уходила прочь, унося дочь. А к нему подходил сам лорд Интар. Глаза его были холодны и непроницаемы. Он бросил только:
   – Следуй за мной.
   И у Иллара не возникло желания перечить ему. Он только оглянулся на трон, где сидели Корн с Алаиной. Ему надо было, чтобы кто-то объяснил, что происходит, но Алаина закрыла лицо руками, а Корн был суров и печален. И тут до Иллара дошло, что его неприязнь к сестре вылилась наружу.
   Он внезапно успокоился. Его сейчас выгонят, он спокойно уедет в Торогию и вернется к своей матери только как победитель. Победитель ее врага, ее ужасного мужа.
   Перед ним расступались, как перед прокаженным, и только на выходе из зала его догнали Стенли с Тарлином.
   Тарлин, всегда добрый и отзывчивый Тарлин, зло шепнул:
   – Что она тебе сделала?
   А Стенли добавил:
   – Дурак, наша мать любит Тарлина, так что ж мне теперь его убить?
   Но они не бросили его, проводив до самого кабинета дяди, только больше не заговаривая с ним. И остались за дверью, когда Интар захлопнул ее перед ними.
   Интар некоторое время молчал, разглядывая стоящего перед ним мальчика. Иллар же спокойно выдержал его взгляд.
   – Варгон считает, что твоя госпожа похожа на твою мать, поэтому ты так реагируешь на ее дочь. Это правда?
   – Возможно, - сказал Иллар.
   – Я удивлен. - На самом деле в голосе Интара не было ни малейшего удивления. - Ты действительно не боишься меня. Ты совершил паршивый поступок, ожидаешь наказания и абсолютно не боишься.
   – Мне безразлично.
   – Я заметил это. Что это: глупость или отвага?
   – Какая вам разница?
   – Что дает тебе основания быть таким дерзким? Высокий сан твоего родственника?
   Интар даже не подозревал, насколько высокий сан его родственника давал ему такое основание. Хотя, Иллар чувствовал, что он не боялся бы своего ненавистного отца даже без короля Илонии. Он настолько свыкся с мыслью об ужасах, сопровождавших разговоры об его отце в замке короля Альтама, настолько свыкся с мыслью, что, не победив этого страшного человека, он может на веки вечные обречь себя на муки, что был давно готов к этому. По лицу его пробежала насмешка. Он действительно не боялся этого человека.
   Интар буквально пронзил его своими глазами.
   – Ты причинил боль моим близким. Ты ожидаешь, что я накажу тебя. Ты ждешь наказания, не боишься и готов вынести все. Все это так? - резко спросил Интар.
   – Да, - гордо произнес Иллар.
   – Тогда ты будешь моим оруженосцем, - сказал внезапно Интар.
   Иллар второй раз за последний час ничего не понял.
   – О чем вы? Оруженосец принца - это большая честь, многие мечтали бы об этом.
   – И ты в том числе?
   Иллар даже отпрянул.
   – Нет, - выдохнул он, поняв, наконец, в чем дело.
   – Тогда ты будешь им.
   Прежде, чем Иллар хоть что-то произнес, Интар прошелся по кабинету, продолжая:
   – Ну, скажи теперь что-нибудь. Например, что это твое дело - ненавидеть кого-то или нет. За это не наказывают. За это удаляют со двора. Ты ведь хотел покинуть замок? - вопрос опять прозвучал резко и требовательно.
   – Да, - пораженный тем, что принц Интар читает его мысли, только и смог сказать Иллар.
   – Если бы я приказал выпороть тебя или посадил в темницу, ты не сказал бы ни слова? Ты ожидал этого?
   Иллар молчал, не сводя глаз с отца.
   – А, приказав служить мне, я подвергаю тебя наказанию гораздо большему? Как ты считаешь, ты этого не заслуживаешь? Ты боишься?
   – Да… то есть, нет. Я хотел сказать,… зачем… - Иллар впервые потерял свое самообладание.
   – Ну, мне простить тебя и помиловать? - снисходительно прозвучал вопрос.
   – Нет, - чуть не выкрикнул Иллар, - мне не нужно ваше помилование. Я подчиняюсь. Я буду вашим оруженосцем. - Он судорожно выдохнул и выпалил с горечью и отчаяньем, - только… только я не возьму в руки меч.
   – Хорошо, - легко согласился Интар, - тогда мы назовем тебя не оруженосцем, а мальчиком на побегушках.
   Иллар закусил губу, но промолчал, а Интар продолжил:
   – Отныне ты поступаешь в распоряжение Ордата. Ступай.
   На деревянных ногах Иллар повернулся к двери и с трудом, руки не слушались его, открыл дверь. На пороге его ждали братья и Старк. Невдалеке стояли гвардейцы и несколько любопытствующих придворных.
   У обеспокоенных Стенли с Тарлином удивленно вытянулись лица при взгляде на своего двоюродного брата. Обычно бледный, на этот раз Иллар был красен, растерян и испуган. Такого они его никогда не видели, даже когда дед открылся ему.
   Но они не успели ничего спросить, как над их головами раздался голос Интара:
   – Вилт, Марн, - обращался он к гвардейцам, - отведите моего нового оруженосца к Ордату. Отныне он поступает в его распоряжение.
   – Что? - не верили своим ушам братья, но их опередил Старк.
   – Интар, его хотели сначала видеть король с королевой, - сказал он.
   Интар кивнул гвардейцам:
   – Проводите его.
   – Подожди, - опять выступил Старк, - я сам могу отвести его к королю, а потом к Ордату.
   – Извини, Старк, мне кажется, для него слишком много чести гулять в твоей компании.
   – О чем ты говоришь, - усмехнулся Старк, - ты сам только что назначил его на самую почетную должность.
   – Посмотри на него, - тонко улыбнулся Интар. - Как ты считаешь, он рад этой чести?
   Старк взглянул на красного мальчика и хмыкнул.
   – Ты прав, но король лично попросил меня привести его к себе. Пусть Вилт и Марн отведут его потом к Ордату. Но к королю доставлю его я.
   Естественно, Стенли с Тарлином пошли за ними. Но по дороге они не могли с ним поговорить, не привлекая внимания гвардейцев.
   Зато, оказавшись в кабинете Корна, воскликнули в один голос:
   – Что он тебе сказал?
   Но Иллар не ответил, смотря растерянно на необычно сурового Корна. Потом обеспокоено обернулся к Старку. Тот усмехнулся:
   – Я, парень, все знаю. Я лично собирал сыновей в дорогу и помогал составлять план твоего спасения. Не понимаю только, для чего. По мне, так оставался бы там, где есть.
   Надо отдать должное братьям. Они тут же яростно накинулись на отца.
   – Ты ничего не понимаешь, отец, Альтам сказал ему…
   – Я все понимаю, - отмахнулся от них отец. - Я все понимал до сегодняшнего дня. Но если он глуп, туп и глух, то пусть таким и оставался бы в Голте.
   – Старк, ты все сказал? - строго перебила его Алаина.
   – Да, - буркнул Старк, и, выходя из комнаты, добавил, - пойду утихомиривать Талину, иначе, если она до него доберется, от него мокрого места не останется.
   Когда он вышел, в комнате повисла тишина. Наконец, Корн сказал:
   – Варгон предупреждал меня, но я надеялся на твой ум. На твою порядочность. Она невинная малышка, и не виновата, что кто-то воспитал тебя так и не иначе.
   – Но моя мать, - в отчаянии воскликнул Иллра, - она… она… забыла меня. Она… ради нее, у нее теперь есть она, а я…
   – Хватит, - оборвал его Корн. - У тебя была возможность оценить жизнь твоих родителей лично, а не по рассказам людей, разлучивших тебя с ними и лишивших тебя детства и матери. Нельзя показать человеку то, чего он не хочет увидеть. Я могу бесконечно убеждать тебя, что твои родители любят тебя, их горе также велико, как и в первый день, что ты в их сердцах навеки, и они отдадут за тебя жизнь. Пока ты сам этого не захочешь увидеть, все бесполезно. Я дал тебе слово и выполню его. Можешь собираться, мы лично отвезем тебя до границы.
   – Он не поедет, - выпалил новость Тарлин, раньше, чем Иллар успел что-либо сказать. - Он теперь оруженосец у дяди.
   – Как так? - Корн с Алаиной переглянулись, ничего не понимая.
   – Расскажи, - ткнул Иллара в бок Стенли. - Мы сами еще ничего не поняли.
   – Я ничего не знаю, - выкрикнул в отчаянии Иллар. - Он заставил меня дать согласие. Он понял все, о чем я думаю, - лихорадочно продолжал он, - Он сказал, что если я его действительно не боюсь, то должен остаться. Я не боюсь его, и я остался. Но я не хочу быть рядом с ним. И я не могу уехать…
   Когда измученный Иллар закончил, все еще некоторое время переваривали услышанное. Наконец, Корн неуверенно произнес:
   – Я могу приказать, ты уедешь, - но, взглянув на внука, осекся. - Да, - потер он переносицу и взглянул на жену, - ну и что нам теперь делать?
   – Дать им обоим еще один шанс. И поехать домой. - Алаина подошла к Стенли и Тарлину. - Приглядывайте за Оветой, ладно? Не подпускайте ее к нему слишком близко. - Потом она повернулась к Иллару. - Советую тебе, взгляни на окружающий мир ясными глазами. Ты сильный, так заставь себя скинуть пелену со своих глаз. И еще хочу сказать тебе на прощанье. Я не никогда не верила, что ты обнажишь меч против собственного отца, а теперь и подавно не верю.
   А Корн добавил:
   – Мое слово еще в силе. Дай знать, и ты будешь в Торогии. А теперь ступай, и мой тебе совет. Держись подальше от Талины. Она не в курсе, но ты привлек к себе ее внимание. И она докопается до правды. Возможно, ее стоило ввести в курс дела, но тогда твой отец узнает все незамедлительно по ее виду.
   Когда два гвардейца привели его к Ордату, весь замок уже знал о случившемся. О том, как он отнесся с юной принцессе, о том, какие слова крикнула ему леди Лайна. О том, что лорд Интар говорил с ним в кабинете, и как новоявленный оруженосец вышел оттуда в ужасном состоянии. Что произошло тогда в кабинете, еще долгое время будут обсуждать в замке. А Иллар теперь понял, чего боялся тогда плотник. Не порки или тюремной камеры, а разговора с принцем. Простого разговора. У Иллар до сих пор мурашки бежали по коже, когда он вспоминал, как из гордого и самоуверенного он превратился в растерянного и напуганного. Из-за чего? Только из-за того, что он станет оруженосцем. Правда, именно этого он хотел меньше всего.
   Ордат был не один, когда к нему доставили бывшего пажа. С ним, казалось, были все юнцы замка. И все глядели на него и шептались. А когда Ордат, показав ему его место, его кровать среди множества других, ушел, ворча себе под нос о том, что лорд Интар правильно сделал, прислав его к нему и он сделает из него человека, его обступили его новые товарищи и ему в лицо понеслось:
   – Ты, жалкий паж…
   – Оруженосец - это честь…
   – Ну, теперь мы научим тебя…
   – Да ему только свечу зажигать…
   – Пускать в нужнике свечу держит…
   Иллар уже приготовился к драке, когда неожиданно к нему протиснулся Латин.
   – Брайт, - горячо прошептал он, - я не верю в то, что про тебя говорят, - и он крикнул в толпу мальчишек, самый мелкий из которых превышал его на целую голову. - Вы ошибаетесь, он не мог этого сделать.
   Иллар хмуро посмотрел на смельчака.
   – Я не нуждаюсь в защитнике. Уходи.
   – Правильно, Латин, - раздался голос рослого парня, в котором Иллар узнал Потунга. - Тебе не место здесь, малыш. Мы не имеем ничего против тебя, но этот трус получит от нас по заслугам.
   И он шагнул вплотную к Иллару.
   – А ну, смельчак, попробуй-ка, подставь подножку мне, а не маленькой принцессе.
   – Она упала сама, - стараясь быть спокойным, проговорил Иллар, удивляясь, насколько преобразилась истина.
   – И я так говорю, - чуть не плача, вставил Латин.
   – Ха, - только и сказал Потунг, замахиваясь на Иллара.
   Но его руку перехватил возникший рядом Стенли.
   – Она моя сестра и я говорю вам, что он не подставлял ей подножку. Она упала случайно.
   – Стенли? - рассердился Потунг и вырвал руку. - Я верю тебе, но почему тогда леди Лайна велела ему не подходить к дочери, а лорд Интар разговаривал с ним в кабинете.
   – Потому что он не подал ей руки!
   – И все? - насмешливо переспросил Потунг. - Рассказывай сказки. Объясни-ка нам лучше, почему мы боремся за право хоть час служить лорду Интару, а этот трус получил это право за бесчестный поступок.
   – Это дело дяди, и не нам судить его поступки.
   Потунг смутился.
   – Все равно, - упрямо сказал он. - Но он недостоин быть в наших рядах. И мы выкинем его отсюда. - Ему вторил дружный рев согласных голосов. - Лучше сам беги отсюда, пока тебя не вынесли, - грозно предупредил Иллара Потунг и отошел, вслед за ним отошли остальные.
   Иллар угрюмо взглянул на Стенли.
   – Я не нуждаюсь в защитнике.
   – А я в том, чтобы тебя защищать. Если бы ты действительно подставил ей подножку, на месте Потунга был бы я. Я сказал то, что должен был сказать. Надеюсь, в следующий раз меня не будет рядом, и тебе вставят мозги на место. Тогда может, ты чего-нибудь поймешь.
   – Кстати, - сказал он, разворачиваясь, чтобы уйти, - Тарлин бегает по замку и всем объясняет, что ты не подставлял подножку принцессе, она упала случайно. Не знаю, - пожал он плечами, - поверит ли ему кто-нибудь.
   Иллар и Латин остались вдвоем. Иллар взглянул на маленького певуна и вздохнул.
   – Ты-то зачем полез? Они от тебя не оставили бы даже мокрого места.
   – Нет, ты же научил меня.
   – Неправда, я не учил тебя. Я только несколько раз показал тебе, в чем, по моему, твоя ошибка, когда ты держишь меч.
   – Все равно, мне это здорово помогло. И еще, - он робко взглянул на старшего товарища, - ты не такой, каким стараешься показаться. Ты другой.
   Иллар устало махнул рукой и сел на свою кровать.
   – Держись от меня подальше, Латин. И тебе легче будет и мне. - Он лег и закрыл глаза.
   Латин еще некоторое время задумчиво смотрел на него, потом тихонько отошел. Иллар с облегчением вздохнул.
   Он и хотел бы заснуть, но не мог. Сна не было, мыслей тоже. Он лежал абсолютно опустошенный и ждал. Ждал, не зная чего. Уже комната заполнилась его новыми товарищами. Уже строгий и сердитый голос Ордата перестал ворчать и приказывать, погасли свечи и стало тихо, а он ждал. И только когда на него набросили одеяло и стащили на пол, он понял, что ждал этого. Он сгруппировался, а потом резко расправил руки и ноги. Прием удался, и его от неожиданности выпустили. Он успел скинуть одеяло и начал раздавать удары налево и направо. В темноте никто ничего не понял, и вскоре у его кровати образовалась молчаливая куча мала. Прежде, чем он выбрался из этой кучи, у него уже болело ухо и скула. Рука неудачно вывернулась, палец ноги отдавили, зато и остальные не остались без синяков, пока Потунг не сообразил, что к чему и не растащил своих товарищей. После этого Потунг прошептал в темноту:
   – Второй раз тебе это не удастся.
   На следующий день подопечные Ордата представляли собой жалкое зрелище. У каждого было как минимум по синяку, у особо рьяных по несколько. Они целый час простояли строем перед бушующим Ордатом, и зло поглядывали на Иллара. Их утешало только то, что и у него было красное ухо, синяя скула, и он прихрамывал. Но когда Ордат приказал взять деревянные мечи, многие пожалели о случившимся. Рука их противника не действовала из-за опухоли в вывихнувшем плече. Для бойцов рана руки была серьезной раной, и большинство сочли, что странный новичок уже получил то, что заслуживал.
   Благодаря вывихнутой руке Иллар надеялся получить передышку и в боях на мечах, и в драках с другими мальчишками. Но не тут-то было. Ордат ощупал его плечо и приказал взять меч в другую руку.
   Иллар постарался вспомнить свои ощущения, когда он брал меч первый раз. Это было так давно. Теперь же меч был продолжением его руки. Он не мог притвориться, что не умеет им пользоваться. Пока он приноравливался, как бы ему похуже взять меч в руки, вокруг раздался смех. Его потуги со стороны показались именно тем, чего он и добивался. Потом он вспомнил, как держал меч Латин и дело пошло на лад. Меч у него из рук то и дело вываливался, или он попадал не туда, куда надо. Под конец, к нему подошел Потунг и презрительно бросил:
   – Слабак, лучше уходи сам! Ты недостоин носить меч и даже не можешь отстоять это право в честном бою.
   – Честный бой? Где же была ваша честь ночью?
   – Это такой обычай, поколотить новичка в темноте, чтобы выяснить, чего он стоит. Я был против этого, и так видно, какой ты мерзавец. И ты поступил так, как и ожидалось, трусливо сбежал, подставив остальных. Ты бесчестный человек.
   – Объяснил бы мне заранее, - усмехнулся Иллар, - Тогда, может, я накинул бы на тебя ночью одеяло и ты на собственной шкуре узнал бы, чего я стою.
   Обрушившийся кулак на этот раз никто не перехватил. Но и кулак не достиг цели. Цель исчезла. Только что Иллар спокойно сидел, и вдруг оказался рядом с Потугом. Когда кулак Потунга опускался на пустое место, кулак Иллара врезался ему в голову.
   Никто ничего не понял. Увидев своего вожака упавшего от неожиданного удара новичка, все скопом набросились на него.
   – Остановитесь, - раздались одновременно голос и Ордата, и Потунга.
   Но разъяренных оруженосцев пришлось разнимать. Ордату с Потунгом удалось это не без труда и когда они добрались наконец до Иллара, многие из его противников опять получили по синяку, но и сам Иллар на этот раз пострадал гораздо больше. Глаз заплыл, из рассеченной брови текла кровь, оторвался рукав куртки. Но дышал он на удивление спокойно, и только прижимал к себе вывихнутую руку.
   – Я первый начал, - сказал Потунг, тяжело дыша и удивленно глядя на противника.
   – Я подтверждаю, - раздался внезапно сильный, спокойный голос.
   Все разом подобрались и вытянулись. В дверях стоял Интар. Из-за его спины выглядывали Стенли и Тарлин. Интар подошел поближе.
   – Простите меня, Ордат, но я наблюдал за вашим занятием. Насколько я понял, у вас появились проблемы из-за моего подопечного.
   – Да, милорд, но ничего такого, с чем я не смог бы справиться.
   – Простите, милорд, - раздался голос одного из старших оруженосцев, - но на этот раз, боимся, господин наставник не справится. Мы не хотим видеть в своих рядах этого подонка, и, рано или поздно, он вылетит отсюда.
   Ему вторили злые голоса.
   – Дерилл, Потунг, а кто-нибудь вызвал его на честный бой?