Страница:
Второй Крестовый поход не дал никаких практических результатов. Эта плохо организованная и еще хуже проведенная авантюра привела лишь к новым, весьма значительным жертвам и материальным потерям. Огромные средства, собранные ценой жесточайшего нажима на народные массы, оказались растраченными впустую. Поход причинил и прямой политический ущерб центральной власти как во Франции, так и в Германии. Франция была охвачена феодальными усобицами. Людовик VII вошел в долги, главным образом тамплиерам, у которых занял крупную сумму на нужды похода. Немалый урон был нанесен позициям, и без того непрочным, королевской власти в Германии.
Второй Крестовый поход, подобно Первому, явственно продемонстрировал отсутствие единства между западными феодальными захватчиками. Религиозные соображения, как это весьма наглядно показали проекты овладения Константинополем, по существу, все более утрачивали свое значение. На ослабление религиозного пыла во время Второго Крестового похода жаловались уже хронисты XII в. Поход не принес лавров католической церкви. Противоречия между государствами Западной Европы, нараставшие из-за их экспансионистских устремлений в Средиземноморье, все решительнее противопоставляли эти государства одно другому. Одновременно усиливались и столкновения с Византией. Универсалистские проекты папства, продолжавшего стремиться к установлению своего всемирного владычества, разбились во время Второго Крестового похода, натолкнувшись на усиление разъединяющих, дезинтеграционных тенденций. Краху предприятия существенно содействовали и несогласия среди предводителей крестоносных ополчений, и их раздоры с баронами Сирии и Палестины.
Второй Крестовый поход, потерпев полную неудачу, подорвал авторитет папства. В высших церковных кругах начали доискиваться виновника провала богоугодного предприятия. Евгений III сваливал всю ответственность на Бернара Клервоского. Тот заявлял, что действовал по повелению папы. Спасая престиж римской церкви, ее высшие иерархи вступили в свару; отовсюду сыпались взаимные попреки и оскорбления. Папа назвал "святого" Бернара глупцом. Тогда и Бернар Клервоский взялся за перо. Сочинив трактат "О созерцании", он посвятил целую главу выяснению причин поражения французского и германского воинства, постаравшись при этом выставить в наиболее благоприятном свете собственную роль в судьбах Крестового похода. Виновниками его неудачи были объявлены сами крестоносцы: они не сумели достигнуть целей священной войны, по Бернару, вследствие собственной греховности. Он, Бернар, подобно библейскому Моисею, поведшему избранный Богом народ в землю обетованную, поднял воинов на битву с врагами Бога, но, так же как это случилось некогда с народом Израиля, грехи крестоносцев закрыли им теперь доступ в Святую землю. Разгневанный Господь покарал их, и что же удивляться этому? Отсюда вовсе не следует, утверждал далее автор трактата, будто сами по себе намерения ратников христовых не соответствуют божественным предначертаниям. В принципе Крестовый поход ныне, как и прежде, - в высшей степени богоизволенное дело, он остается таковым и впредь. Неудача свидетельствует лишь о том, что непосредственные исполнители предначертаний всевышнего, недавние воины ополчений Людовика VII и Конрада III, оказались недостойными этого великого поручения Господа Бога, потому они и потерпели поражение.
Спасти авторитет Рима рассуждениями такого рода было уже невозможно. В широких кругах на Западе поднялся ропот и против папы, и против аббата Клервоского, погубивших множество людей. Бернара, который предсказывав благополучный исход предприятия, именовали лжепророком, а Евгения III, положившего почин Крестовому походу и благословившего эту авантюру, антихристом.
Когда в 1150 г. Бернар Клервоский предпринял еще одну попытку организовать Крестовый поход, то не встретил поддержки даже у папы, хотя кое-кто из французских баронов и высших церковных сановников (в частности, аббат Клюни Петр Достопочтенный) выступил с предложением, чтобы сам Бернар возглавил новую священную войну. По постановлению собора в Шартре (май 1150 г.) Евгений III буллой от 19 июня утвердил аббата Клервоского в звании вождя крестоносцев. Однако дальше разговоров дело не сдвинулось.
Крестовый поход на Восток полностью провалился, и со смертью Бернара Клервоского всякие планы дальнейших предприятий этого рода были надолго похоронены.
Единственным косвенным успехом, одержанным участниками похода 1147 г., явился успех в реконкисте на Пиренейском полуострове. Часть крестоносцев, отбывших в мае 1147 г. на кораблях из английского порта Дартмута, - это были фламандцы, фрисландцы, англичане, шотландцы - отвоевала у мавров Лисабон [Теперь - Лиссабон. Вряд ли опечатка или ошибка (Лисабон и на прилагаемой карте Крестовых походов XII-XIII вв.). Медиевисту Заборову виднее, как в Средние века арабы называли этот город. - Прим. Сосискина].
Сделав остановку в Порто, крестоносцы вняли призыву местного епископа об оказании помощи королю Альфонсу Португальскому, уже три месяца осаждавшему Лисабон. Получив от него согласие на то, что в случае захвата города им будет предоставлена возможность невозбранно его ограбить, воины христовы решили задержаться. 24 сентября 1147 г. они овладели Лисабоном и действительно захватили здесь богатую добычу. Отныне этот город, свыше 400 лет находившийся под властью мавров, вошел в состав Португальского королевства.
4.4. Новая фаза сельджукского контрнаступления. Салах ад-Дин и отвоевание Иерусалима мусульманами
Крестовый поход 1147-1148 гг. окончился безрезультатно. Между тем на мусульманском Востоке нарастали, хотя и не без противоречий, консолидирующие тенденции. В 70-х годах XII в. там образовалось крупное государство, сплотившее значительную часть Передней Азии. Видная роль в его создании принадлежала выдающемуся полководцу и политическому деятелю Юсуфу Садах ад-Дину (1138-1193). Курд по происхождению, он выдвинулся еще в то время, когда его отец Эйюб и дядя Ширкух занимали высокие должности при дворе Имад ад-Дина Зенги. Эйюб был сперва наместником в Баальбеке, затем, перейдя на службу к атабегу дамасскому, оказал важное содействие Ширкуху в завоевании Дамаска: оно было осуществлено по поручению Hyp ад-Дина в 1154 г.
Юного Салах ад-Дина зачислили в свиту Ширкуха, и вскоре он выказал недюжинные воинские способности. Как боевой командир, Салах ад-Дин в конце 60-х годов XII в. отличился в войнах Ширкуха против фатымидского Египта и против франков, в правление короля Амори I также пытавшихся овладеть этой страной. В 1169 г. Ширкух стал египетским визирем, но в том же году умер. Его племянник фактически сделался первым лицом при дворе слабого халифа аль-Адиля. Когда же тот в 1171 г. скончался, Салах ад-Дин непосредственно захватил верховную власть. Новый визирь физически устранил приверженцев последнего халифа, упорядочил финансы и реорганизовал войско. Его опору отныне составляли воины - курды и сельджуки (заменившие суданцев, берберов и армян). В 1175 г. багдадский халиф пожаловал Салах ад-Дину титул султана.
В короткий срок были объединены Египет, б'ольшая часть Месопотамии и Сирии: в 1174 г. Салах ад-Дин завоевал Дамаск, Хаму, Хомс и другие города, в 1182 г. - Халеб, в 1186 г. мосульский правитель Зенги II признал себя вассалом султана, превратившегося в самого могущественного властителя мусульманского мира. Франкский Восток, по существу, попал в окружение державы Салах ад-Дина. Все ее ресурсы султан, положивший начало династии Эйюбидов, направил на борьбу с франками. Задавшись целью прежде всего уничтожить Иерусалимское королевство, он принес обет священной войны (джихада) против врагов ислама.
Вначале борьба с ними велась от случая к случаю. Еще будучи визирем, Салах ад-Дин в декабре 1170 г. совершил рейд на Газу, пограничную крепость Иерусалимского королевства; после этого египтяне овладели Айлой - портом в Акабском заливе Красного моря. В 1179 г. Фарук-Шах, военачальник Салах ад-Дина, в битве при Бельфорте нанес чувствительный урон силам иерусалимского короля Бодуэна IV. Отдельные отряды мусульман достигли Сайды и Бейрута. В 1180 г. флот султана, отбывший из Александрии, захватил у крестоносцев о-в Руад.
Над Иерусалимским королевством все более сгущались тучи. Мусульманский реванш вступал в решающую фазу.
Крестоносные бароны понимали, к чему может привести дальнейшее наступление Салах ад-Дина. Уже в 1183 г. королевская курия в Иерусалиме постановила ввести всеобщий чрезвычайный налог: собранные средства должны были пойти на укрепление обороны от активизировавшихся "нехристей". Размер налога определялся стоимостью имущества, и платить его обязали всех независимо от пола, религиозной и этнической принадлежности. Деньги с крепостных поручалось собирать их сеньорам. В 1184-1185 гг. в Европу отправились в пропагандистско-вербовочное турне патриарх иерусалимский и оба великих магистра военно-монашеских орденов: они поехали просить о помощи против "неверных".
Систематический натиск мусульман на владения франков развернулся со второй половины 80-х годов XII в. Отсутствие сплоченности среди крестоносных феодалов, целиком поглощенных мирскими заботами, распрями из-за земель и титулов, дипломатическими ухищрениями и интригами, позволили Салах ад-Дину в 1187 г. вторгнуться со своими войсками во внутренние области Иерусалимского королевства.
Ближайшим поводом для нападения послужила разбойничья выходка одного из видных франкских баронов - Рено Шатийонского. Это был беспардонный авантюрист, снискавший скандальную известность своими грабительскими "подвигами". Еще в 1155 г. он опустошил византийский Кипр. Затем этот сеньор выгодно женился на наследнице княжества Антиохийского и таким путем приобрел себе кое-какие владения на Оронте. Наконец, однажды он попал в плен к Hyp ад-Дину, где пробыл 16 лет. По возвращении Рено, чьи авантюристические склонности отнюдь не уменьшились, засел в замке Крак, что к востоку от Мертвого моря, и занялся грабежами купеческих караванов, проходивших мимо, благо крепость прикрывала пути из Сирии в Египет и в Хиджаз. То ли в конце 1186 г., то ли в начале 1187 г. Рено Шатийонский вероломно, в нарушение условий действовавшего тогда перемирия между Египтом и Иерусалимским королевством (оно было заключено еще в 1180 г.), совершил налет на караван, направлявшийся с большими ценностями из Каира в Дамаск. Караван, в котором находилась сестра Садах ад-Дина, был дочиста ограблен. Султан, уязвленный вдвойне, тотчас потребовал от тогдашнего иерусалимского короля Ги Лузиньяна (1186-1190) возмещения ущерба, освобождения пленников и наказания грабителя. Король не рискнул, однако, ущемлять и подвергать унижению своего сильного, хотя и обнаглевшего вассала. Воспользовавшись отказом, Салах ад-Дин перешел к решительным фронтальным действиям против "врагов Аллаха". Сначала, ранней весной 1187 г. были опустошены районы крепостей Крак и Крак де Монреаль, двумя месяцами позже началась священная война против франков. Соединенные мусульманские войска - из Дамаска, Халеба, Мосула, месопотамских областей - сосредоточились в Раас аль-Ма и открыли военные действия.
Один за другим обрушились на Иерусалимское королевство чувствительные удары. В мае 1187 г. к северо-востоку от Назарета, в верховьях р. Крессон, был уничтожен в бою большой отряд, состоявший в основном из орденских рыцарей; погиб сам великий магистр иоаннитов Рожэ де Мулен. 2 июля армия Салах ад-Дина взяла Тивериаду и окружила затем плотным кольцом крупные силы крестоносцев близ деревни Хаттин, между Назаретом и Тивериадским озером. Сюда, на возвышенность, крестоносцев привели - вопреки благоразумным советам графа Раймунда III Триполийского, видевшего стратегическую уязвимость этой позиции, - упорство великого магистра тамплиеров Жерара де Ридфора и горячность Рено Шатийонского, к мнению которых после долгих колебаний прислушался король Иерусалимский.
В кровавой сече, разыгравшейся 4 июля 1187 г., мусульмане победили. Сражение происходило в неблагоприятной для крестоносцев обстановке, при страшной жаре. Не хватало питьевой воды. Мусульмане везде подожгли траву и кустарник, так что рыцарей, выстроившихся на холме в три боевые колонны, окутали клубы поднимавшегося кверху дыма... Битва длилась чуть ли не семь часов кряду. Сотни рыцарей и тысячи пеших воинов пали на поле боя. Король Ги Лузиньян, великий магистр тамплиеров Жерар де Ридфор, коннетабль Амори Лузиньян, многие знатные бароны - Гилельм Монферратский и другие - попали в плен к Салах ад-Дину. Лишь несколько сот человек спаслись бегством в Тир и укрылись за его стенами.
Большинству пленников, в том числе королю и великому магистру, султан сохранил жизнь (в расчете на приличный выкуп), однако около 200 тамплиеров и госпитальеров по его приказу были убиты. Рено же Шатийонскому победитель собственноручно отрубил мечом голову, когда спесивый барон отказался перейти в мусульманство.
[От Сосискина
Зарывается М.А. Заборов. Все-таки Рено Шатийонский погиб героической смертью, не пойдя на сделку с совестью. Этот оголтелый авантюрист, тем не менее, имел понятия о чести и о долге христианина перед своей душой. Почему-то Заборов называет указанные честь и долг "спесью". Вот описание вышеприведенного эпизода у Ж. Мишо (История крестовых походов. - М.: Алетейа. 2001. - 368 с.):
"Ги Люсиньян и главные вожди христианской армии, попавшие в руки неверных, были приведены в палатку, поставленную посреди лагеря Саладина. Султан обошелся благодушно с французским королем и предложил ему освежиться напитком, охлажденным снегом. Король, отпив из чаши, предложил ее Рено Шатильонскому, находившемуся возле, но султан остановил его и сказал: "Этот изменник не должен пить в моем присутствии, так как для него у меня нет пощады". И, обращаясь к Рено, он упрекнул его в нарушении договоров и пригрозил ему смертью, если он не примет веры Пророка, которого он оскорбил. Рено с благородным пренебрежением отнесся к угрозам султана и отвечал ему, как подобало со стороны христианского воина; раздраженный султан ударил мечом безоружного пленника, и мусульманские воины, по знаку своего властелина, отрубили голову рыцарю. Таким образом, Рено Шатильонский погиб за Крест смертью мученика; такая кончина его заставляет забывать то, что было небезукоризненного в его жизни, полной воинственных приключений". - Конец цитаты].
Победа при Хаттине явилась прелюдией к последовавшим затем главным успехам мусульман. Салах ад-Дин быстро завладел почти всеми прибрежными городами к югу от Триполи: Акрой, Бейрутом, Сайдой, Яффой, Кесарией, Аскалоном. Иерусалим был отрезан от сообщения с Европой. Мусульмане захватили также важнейшие крепости крестоносцев южнее Тивериады, кроме Крака и Крака де Монреаль. Во второй половине сентября 1187 г. войска султана осадили Иерусалим. Его малочисленный гарнизон был не в состоянии отстоять город от натиска 60-тысячной армии противника. Видя бесполезность дальнейшего сопротивления, население после шести дней борьбы решило сдаться на милость победителя. 2 октября 1187 г. были открыты ворота, и мусульмане заняли город. Над ним горделиво реяло теперь желтое знамя султана.
Проявив государственную мудрость, Салах ад-Дин обошелся с Иерусалимом и его жителями - не в пример крестоносным захватчикам, вырвавшим город из-под власти Египта около столетия назад [Точнее, 88 лет. - Прим. Сосискина], - гораздо мягче. Не было ни бессмысленных жестокостей, ни разрушений. Правда, за свою "милость" султан назначил довольно высокую цену, но тем не менее жителям-христианам разрешалось в течение 40 дней покинуть Иерусалим, уплатив выкуп: с каждого мужчины - 10 золотых, с каждой женщины - 5, с ребенка - 1 золотой. Около 20 тыс. бедняков не смогли собрать выкупных денег. Тамплиеры и госпитальеры, располагавшие средствами, отказались предоставить их для выкупа бедноты: они-де не вправе распоряжаться переданными им на хранение чужими деньгами. Только угроза возмущения заставила орденских рыцарей раскошелиться - они уплатили 14 тыс. золотых за 7 тыс. бедняков (выкуп за двух женщин или десятерых детей приравнивался к сумме, которую требовалось внести за одного мужчину). Около 15 тыс. человек так и не сумели выкупиться и были проданы в рабство.
Сравнительная мягкость поведения египетского полководца, проявленная им после взятия Иерусалима, послужила, между прочим, причиной того, что впоследствии на Западе история Сапах ад-Дина обросла всевозможными легендами, в которых рассказывалось о его необыкновенном благородстве. В действительности умеренность Салах ад-Дина диктовалась соображениями политического порядка: ведь ему предстояло включить территорию государств крестоносцев в состав египетской державы, и свирепость торжествующего победителя могла бы только повредить в этом деле.
Овладев Иерусалимом и прекратив сопротивление последних крестоносных рыцарей во внутренней Палестине, Салах ад-Дин, однако, безуспешно пытался взять Тир, обороной которого руководил итальянский маркиз, прибывший в середине июля 1187 г. из Константинополя, Конрад Монферратский. Город был блокирован мусульманами и с суши и с моря (из Акры приплыл египетский флот), но в начале января 1188 г. мусульманам пришлось отступить. Не удалось им подчинить и главные центры господства крестоносцев на севере Триполи, на выручку которого подоспела норманнско-сицилийская флотилия (около полусотни судов) пиратского адмирала Маргаритона, и Антиохию, хотя б'ольшая часть графства Триполи и княжества Антиохийского подверглась оккупации. К ноябрю 1188 г. сдался гарнизон Крака, в апреле - мае 1189 г. Крака де Монреаль. Последним пал замок Бельвуар. Отныне Иерусалимское королевство почти полностью находилось в руках Салах ад-Дина. За крестоносцами остались лишь города Тир и Триполи, несколько мелких укреплений и мощная крепость иоаннитов Крак де Шевалье.
4.5. Третий Крестовый поход
Известие о падении Иерусалимского королевства, докатившись до Западной Европы, произвело впечатление громового удара. Папа Урбан VIII, узнав о случившемся, умер от потрясения. Его преемник Григорий VIII энцикликой от 29 октября 1187 г., разосланной из Феррары, призвал католиков к новому Крестовому походу. Он предписал им еженедельный пост по пятницам в течение пяти лет, и на то же время всем вменялось в обязанность дважды в неделю полностью воздерживаться от мясной пищи [Странная ошибка М.А. Заборова. Католики и до сих пор, как и православные, воздерживаются от мясного по средам и пятницам. Правда, ныне у католиков разрешено есть яйца и молоко. Прим. Сосискина]. Проповедь Крестового похода - ее особенно энергично вел кардинал Энрико из Альбано - подхватил и следующий папа, через два месяца сменивший Григория VIII, Климент III. Необходимо было поддержать стремительно падавший престиж папства. Для возбуждения религиозного энтузиазма наиболее преданные слуги апостольского престола из числа кардиналов приняли обет обойти пешком всю Францию, Англию и Германию.
Третий Крестовый поход состоялся в 1189-1192 гг. В нем участвовали почти исключительно рыцари и крупные феодалы западноевропейских стран. К концу XII в рыцарство превратилось в основную массовую силу крестоносного движения. Активную роль в Третьем Крестовом походе играли также феодальные государства, в политике которых к этому времени значительное место приобрели торговые интересы на Востоке.
Религиозные цели Крестовых походов все более отодвигались на задний план. Напротив, захватнические вожделения участников проступали все более рельефно сквозь мистическую оболочку, которой католическая церковь и теперь старалась закамуфлировать движение. Архиепископ Гийом Тирский с горечью признавал в своей "Истории деяний в заморских землях" - первой полной истории Крестовых походов и Иерусалимского королевства (до 1184 г.), - что он не находит среди деяний "наших князей ничего, что мудрый счел бы достойным изображения, что читателю принесло бы удовлетворение, а писателю послужило бы к чести". Идеализируя крестоносцев конца XI в., оттеняя их высокое религиозное воодушевление, дисциплинированность, мужество в сражениях, он противопоставлял им своих погруженных в мирские дела изнеженных современников, особенно тех, кто прижился на Востоке: они, по словам Гийома Тирского, "таковы, что, если бы кто попытался тщательно описать их нравы, вернее, чудовищные пороки, тот изнемог бы от обилия материала и скорее, кажется, сочинил бы сатиру, чем историю".
Но если религиозные побуждения рыцарства шли на убыль, то одним из важнейших постоянных внутренних стимулов Крестовых походов с конца XII в. стало стремление западноевропейских государств к господству на Средиземном море. Внешне это стремление в известной мере сплачивало рыцарство Запада, противопоставляло страны Европы Востоку. Однако оно же порождало и вражду между самими западноевропейскими государствами. Фиктивное, по существу, еще в первых крестоносных предприятиях пресловутое "единство западного мира", которое столь усердно подчеркивают буржуазные, в особенности католические, исследователи второй половины XX в., старающиеся таким образом удревнить истоки "атлантизма" и представить имеющей вековые традиции "западную христианскую цивилизацию", во второй половине XII в. явно рушится. На первое место в Крестовых походах выдвигается принимающее порой ожесточеннейший характер соперничество западноевропейских государств в борьбе за экономическое, военное, политическое преобладание на Средиземном море.
Все это отчетливо сказалось во время Третьего Крестового похода.
Призывы римских пап были встречены народными массами далеко не так сочувственно, как это бывало прежде. Когда в начале 1189 г. в Англии, а потом во Франции была введена всеобщая подать в размере десятой части всех доходов, предназначавшаяся для нужд похода, - Саладинова десятина, это вызвало возмущение в низах. Сборщиков Саладиновой десятины встречали камнями, так что во Франции ее вообще пришлось отменить. Ропот против налога поднялся и среди духовенства, которое увидело в установлении такого сбора покушение на свои привилегии.
Видный французский церковный деятель и писатель архидьякон Пьер Блуаский считал: "Если князья под предлогом нового паломничества... налагают клеймо рабства на церковь Христову, требуя с нее налогов, то верный сын церкви должен скорее умереть, чем повиноваться". Кое-где Саладинова десятина породила известное недовольство даже в рыцарских кругах. Рыцарь-поэт, который затем сам примет участие в походе на Восток, Конон Бетюнский резко обвинял сильных мира сего в том, что они "приняли крест за деньги и облагают десятиной духовенство, горожан и сервов. Их крестное знамение - не вера, а корыстолюбие". Отрицательное отношение к самому почину Крестового похода, исчезновение былой, почти всеобщей веры в его спасительность и бескорыстную сущность - лейтмотив таких высказываний.
Поддержку крестоносный клич Рима получил главным образом в феодальных кругах - отчасти среди мелкого и среднего рыцарства, в правящих сферах западных королевств, а также у патрициата североитальянских городов. Уже в 1188 г. в Сирию двинулись флотилия норманнско-сицилийского пиратского адмирала Маргаритона, о коем упоминалось выше, и несколько десятков галер из Пизы и Генуи.
В Англии, Франции и Германии стали формироваться сухопутные силы. Взять крест решили государи этих стран - Генрих II Плантагенет, Филипп II, впоследствии прозванный Августом, и император Фридрих I Барбаросса. У каждого из них имелись свои особые причины участия в походе.
Генрих II (1154-1189) на протяжении всего своего правления стремился доставить Анжуйской державе устойчивые позиции в Средиземноморье. Вскоре после Второго Крестового похода, в 1152 г., он женился на разведшейся со своим мужем Людовиком VII Алиеноре Аквитанской [Это которая изменила Людовику VII с Раймундом Антиохийским. - Прим. Сосискина] и таким образом присоединил к старым владениям Плантагенетов во Франции - графствам Анжу и Мен - еще и герцогство Аквитанию, в пределах которого находился Марсель. Герцогство это играло значительную роль в леван-тийской торговле, с которой была связана и сама Англия. Английские корабли обычно плыли в Средиземное море либо вдоль берегов Франции и Испании. - к Гибралтару, либо открытым морем до Бордо; там их груз переносили на речные барки, направлявшиеся по Гаронне к Тулузе. Здесь английские товары перегружали на вьючных животных, которые доставляли их в Нарбонну, где груз принимали уже корабли, державшие курс на Александрию и сирийские порты. Этот-то путь и проходил через герцогство Аквитанское.
Второй Крестовый поход, подобно Первому, явственно продемонстрировал отсутствие единства между западными феодальными захватчиками. Религиозные соображения, как это весьма наглядно показали проекты овладения Константинополем, по существу, все более утрачивали свое значение. На ослабление религиозного пыла во время Второго Крестового похода жаловались уже хронисты XII в. Поход не принес лавров католической церкви. Противоречия между государствами Западной Европы, нараставшие из-за их экспансионистских устремлений в Средиземноморье, все решительнее противопоставляли эти государства одно другому. Одновременно усиливались и столкновения с Византией. Универсалистские проекты папства, продолжавшего стремиться к установлению своего всемирного владычества, разбились во время Второго Крестового похода, натолкнувшись на усиление разъединяющих, дезинтеграционных тенденций. Краху предприятия существенно содействовали и несогласия среди предводителей крестоносных ополчений, и их раздоры с баронами Сирии и Палестины.
Второй Крестовый поход, потерпев полную неудачу, подорвал авторитет папства. В высших церковных кругах начали доискиваться виновника провала богоугодного предприятия. Евгений III сваливал всю ответственность на Бернара Клервоского. Тот заявлял, что действовал по повелению папы. Спасая престиж римской церкви, ее высшие иерархи вступили в свару; отовсюду сыпались взаимные попреки и оскорбления. Папа назвал "святого" Бернара глупцом. Тогда и Бернар Клервоский взялся за перо. Сочинив трактат "О созерцании", он посвятил целую главу выяснению причин поражения французского и германского воинства, постаравшись при этом выставить в наиболее благоприятном свете собственную роль в судьбах Крестового похода. Виновниками его неудачи были объявлены сами крестоносцы: они не сумели достигнуть целей священной войны, по Бернару, вследствие собственной греховности. Он, Бернар, подобно библейскому Моисею, поведшему избранный Богом народ в землю обетованную, поднял воинов на битву с врагами Бога, но, так же как это случилось некогда с народом Израиля, грехи крестоносцев закрыли им теперь доступ в Святую землю. Разгневанный Господь покарал их, и что же удивляться этому? Отсюда вовсе не следует, утверждал далее автор трактата, будто сами по себе намерения ратников христовых не соответствуют божественным предначертаниям. В принципе Крестовый поход ныне, как и прежде, - в высшей степени богоизволенное дело, он остается таковым и впредь. Неудача свидетельствует лишь о том, что непосредственные исполнители предначертаний всевышнего, недавние воины ополчений Людовика VII и Конрада III, оказались недостойными этого великого поручения Господа Бога, потому они и потерпели поражение.
Спасти авторитет Рима рассуждениями такого рода было уже невозможно. В широких кругах на Западе поднялся ропот и против папы, и против аббата Клервоского, погубивших множество людей. Бернара, который предсказывав благополучный исход предприятия, именовали лжепророком, а Евгения III, положившего почин Крестовому походу и благословившего эту авантюру, антихристом.
Когда в 1150 г. Бернар Клервоский предпринял еще одну попытку организовать Крестовый поход, то не встретил поддержки даже у папы, хотя кое-кто из французских баронов и высших церковных сановников (в частности, аббат Клюни Петр Достопочтенный) выступил с предложением, чтобы сам Бернар возглавил новую священную войну. По постановлению собора в Шартре (май 1150 г.) Евгений III буллой от 19 июня утвердил аббата Клервоского в звании вождя крестоносцев. Однако дальше разговоров дело не сдвинулось.
Крестовый поход на Восток полностью провалился, и со смертью Бернара Клервоского всякие планы дальнейших предприятий этого рода были надолго похоронены.
Единственным косвенным успехом, одержанным участниками похода 1147 г., явился успех в реконкисте на Пиренейском полуострове. Часть крестоносцев, отбывших в мае 1147 г. на кораблях из английского порта Дартмута, - это были фламандцы, фрисландцы, англичане, шотландцы - отвоевала у мавров Лисабон [Теперь - Лиссабон. Вряд ли опечатка или ошибка (Лисабон и на прилагаемой карте Крестовых походов XII-XIII вв.). Медиевисту Заборову виднее, как в Средние века арабы называли этот город. - Прим. Сосискина].
Сделав остановку в Порто, крестоносцы вняли призыву местного епископа об оказании помощи королю Альфонсу Португальскому, уже три месяца осаждавшему Лисабон. Получив от него согласие на то, что в случае захвата города им будет предоставлена возможность невозбранно его ограбить, воины христовы решили задержаться. 24 сентября 1147 г. они овладели Лисабоном и действительно захватили здесь богатую добычу. Отныне этот город, свыше 400 лет находившийся под властью мавров, вошел в состав Португальского королевства.
4.4. Новая фаза сельджукского контрнаступления. Салах ад-Дин и отвоевание Иерусалима мусульманами
Крестовый поход 1147-1148 гг. окончился безрезультатно. Между тем на мусульманском Востоке нарастали, хотя и не без противоречий, консолидирующие тенденции. В 70-х годах XII в. там образовалось крупное государство, сплотившее значительную часть Передней Азии. Видная роль в его создании принадлежала выдающемуся полководцу и политическому деятелю Юсуфу Садах ад-Дину (1138-1193). Курд по происхождению, он выдвинулся еще в то время, когда его отец Эйюб и дядя Ширкух занимали высокие должности при дворе Имад ад-Дина Зенги. Эйюб был сперва наместником в Баальбеке, затем, перейдя на службу к атабегу дамасскому, оказал важное содействие Ширкуху в завоевании Дамаска: оно было осуществлено по поручению Hyp ад-Дина в 1154 г.
Юного Салах ад-Дина зачислили в свиту Ширкуха, и вскоре он выказал недюжинные воинские способности. Как боевой командир, Салах ад-Дин в конце 60-х годов XII в. отличился в войнах Ширкуха против фатымидского Египта и против франков, в правление короля Амори I также пытавшихся овладеть этой страной. В 1169 г. Ширкух стал египетским визирем, но в том же году умер. Его племянник фактически сделался первым лицом при дворе слабого халифа аль-Адиля. Когда же тот в 1171 г. скончался, Салах ад-Дин непосредственно захватил верховную власть. Новый визирь физически устранил приверженцев последнего халифа, упорядочил финансы и реорганизовал войско. Его опору отныне составляли воины - курды и сельджуки (заменившие суданцев, берберов и армян). В 1175 г. багдадский халиф пожаловал Салах ад-Дину титул султана.
В короткий срок были объединены Египет, б'ольшая часть Месопотамии и Сирии: в 1174 г. Салах ад-Дин завоевал Дамаск, Хаму, Хомс и другие города, в 1182 г. - Халеб, в 1186 г. мосульский правитель Зенги II признал себя вассалом султана, превратившегося в самого могущественного властителя мусульманского мира. Франкский Восток, по существу, попал в окружение державы Салах ад-Дина. Все ее ресурсы султан, положивший начало династии Эйюбидов, направил на борьбу с франками. Задавшись целью прежде всего уничтожить Иерусалимское королевство, он принес обет священной войны (джихада) против врагов ислама.
Вначале борьба с ними велась от случая к случаю. Еще будучи визирем, Салах ад-Дин в декабре 1170 г. совершил рейд на Газу, пограничную крепость Иерусалимского королевства; после этого египтяне овладели Айлой - портом в Акабском заливе Красного моря. В 1179 г. Фарук-Шах, военачальник Салах ад-Дина, в битве при Бельфорте нанес чувствительный урон силам иерусалимского короля Бодуэна IV. Отдельные отряды мусульман достигли Сайды и Бейрута. В 1180 г. флот султана, отбывший из Александрии, захватил у крестоносцев о-в Руад.
Над Иерусалимским королевством все более сгущались тучи. Мусульманский реванш вступал в решающую фазу.
Крестоносные бароны понимали, к чему может привести дальнейшее наступление Салах ад-Дина. Уже в 1183 г. королевская курия в Иерусалиме постановила ввести всеобщий чрезвычайный налог: собранные средства должны были пойти на укрепление обороны от активизировавшихся "нехристей". Размер налога определялся стоимостью имущества, и платить его обязали всех независимо от пола, религиозной и этнической принадлежности. Деньги с крепостных поручалось собирать их сеньорам. В 1184-1185 гг. в Европу отправились в пропагандистско-вербовочное турне патриарх иерусалимский и оба великих магистра военно-монашеских орденов: они поехали просить о помощи против "неверных".
Систематический натиск мусульман на владения франков развернулся со второй половины 80-х годов XII в. Отсутствие сплоченности среди крестоносных феодалов, целиком поглощенных мирскими заботами, распрями из-за земель и титулов, дипломатическими ухищрениями и интригами, позволили Салах ад-Дину в 1187 г. вторгнуться со своими войсками во внутренние области Иерусалимского королевства.
Ближайшим поводом для нападения послужила разбойничья выходка одного из видных франкских баронов - Рено Шатийонского. Это был беспардонный авантюрист, снискавший скандальную известность своими грабительскими "подвигами". Еще в 1155 г. он опустошил византийский Кипр. Затем этот сеньор выгодно женился на наследнице княжества Антиохийского и таким путем приобрел себе кое-какие владения на Оронте. Наконец, однажды он попал в плен к Hyp ад-Дину, где пробыл 16 лет. По возвращении Рено, чьи авантюристические склонности отнюдь не уменьшились, засел в замке Крак, что к востоку от Мертвого моря, и занялся грабежами купеческих караванов, проходивших мимо, благо крепость прикрывала пути из Сирии в Египет и в Хиджаз. То ли в конце 1186 г., то ли в начале 1187 г. Рено Шатийонский вероломно, в нарушение условий действовавшего тогда перемирия между Египтом и Иерусалимским королевством (оно было заключено еще в 1180 г.), совершил налет на караван, направлявшийся с большими ценностями из Каира в Дамаск. Караван, в котором находилась сестра Садах ад-Дина, был дочиста ограблен. Султан, уязвленный вдвойне, тотчас потребовал от тогдашнего иерусалимского короля Ги Лузиньяна (1186-1190) возмещения ущерба, освобождения пленников и наказания грабителя. Король не рискнул, однако, ущемлять и подвергать унижению своего сильного, хотя и обнаглевшего вассала. Воспользовавшись отказом, Салах ад-Дин перешел к решительным фронтальным действиям против "врагов Аллаха". Сначала, ранней весной 1187 г. были опустошены районы крепостей Крак и Крак де Монреаль, двумя месяцами позже началась священная война против франков. Соединенные мусульманские войска - из Дамаска, Халеба, Мосула, месопотамских областей - сосредоточились в Раас аль-Ма и открыли военные действия.
Один за другим обрушились на Иерусалимское королевство чувствительные удары. В мае 1187 г. к северо-востоку от Назарета, в верховьях р. Крессон, был уничтожен в бою большой отряд, состоявший в основном из орденских рыцарей; погиб сам великий магистр иоаннитов Рожэ де Мулен. 2 июля армия Салах ад-Дина взяла Тивериаду и окружила затем плотным кольцом крупные силы крестоносцев близ деревни Хаттин, между Назаретом и Тивериадским озером. Сюда, на возвышенность, крестоносцев привели - вопреки благоразумным советам графа Раймунда III Триполийского, видевшего стратегическую уязвимость этой позиции, - упорство великого магистра тамплиеров Жерара де Ридфора и горячность Рено Шатийонского, к мнению которых после долгих колебаний прислушался король Иерусалимский.
В кровавой сече, разыгравшейся 4 июля 1187 г., мусульмане победили. Сражение происходило в неблагоприятной для крестоносцев обстановке, при страшной жаре. Не хватало питьевой воды. Мусульмане везде подожгли траву и кустарник, так что рыцарей, выстроившихся на холме в три боевые колонны, окутали клубы поднимавшегося кверху дыма... Битва длилась чуть ли не семь часов кряду. Сотни рыцарей и тысячи пеших воинов пали на поле боя. Король Ги Лузиньян, великий магистр тамплиеров Жерар де Ридфор, коннетабль Амори Лузиньян, многие знатные бароны - Гилельм Монферратский и другие - попали в плен к Салах ад-Дину. Лишь несколько сот человек спаслись бегством в Тир и укрылись за его стенами.
Большинству пленников, в том числе королю и великому магистру, султан сохранил жизнь (в расчете на приличный выкуп), однако около 200 тамплиеров и госпитальеров по его приказу были убиты. Рено же Шатийонскому победитель собственноручно отрубил мечом голову, когда спесивый барон отказался перейти в мусульманство.
[От Сосискина
Зарывается М.А. Заборов. Все-таки Рено Шатийонский погиб героической смертью, не пойдя на сделку с совестью. Этот оголтелый авантюрист, тем не менее, имел понятия о чести и о долге христианина перед своей душой. Почему-то Заборов называет указанные честь и долг "спесью". Вот описание вышеприведенного эпизода у Ж. Мишо (История крестовых походов. - М.: Алетейа. 2001. - 368 с.):
"Ги Люсиньян и главные вожди христианской армии, попавшие в руки неверных, были приведены в палатку, поставленную посреди лагеря Саладина. Султан обошелся благодушно с французским королем и предложил ему освежиться напитком, охлажденным снегом. Король, отпив из чаши, предложил ее Рено Шатильонскому, находившемуся возле, но султан остановил его и сказал: "Этот изменник не должен пить в моем присутствии, так как для него у меня нет пощады". И, обращаясь к Рено, он упрекнул его в нарушении договоров и пригрозил ему смертью, если он не примет веры Пророка, которого он оскорбил. Рено с благородным пренебрежением отнесся к угрозам султана и отвечал ему, как подобало со стороны христианского воина; раздраженный султан ударил мечом безоружного пленника, и мусульманские воины, по знаку своего властелина, отрубили голову рыцарю. Таким образом, Рено Шатильонский погиб за Крест смертью мученика; такая кончина его заставляет забывать то, что было небезукоризненного в его жизни, полной воинственных приключений". - Конец цитаты].
Победа при Хаттине явилась прелюдией к последовавшим затем главным успехам мусульман. Салах ад-Дин быстро завладел почти всеми прибрежными городами к югу от Триполи: Акрой, Бейрутом, Сайдой, Яффой, Кесарией, Аскалоном. Иерусалим был отрезан от сообщения с Европой. Мусульмане захватили также важнейшие крепости крестоносцев южнее Тивериады, кроме Крака и Крака де Монреаль. Во второй половине сентября 1187 г. войска султана осадили Иерусалим. Его малочисленный гарнизон был не в состоянии отстоять город от натиска 60-тысячной армии противника. Видя бесполезность дальнейшего сопротивления, население после шести дней борьбы решило сдаться на милость победителя. 2 октября 1187 г. были открыты ворота, и мусульмане заняли город. Над ним горделиво реяло теперь желтое знамя султана.
Проявив государственную мудрость, Салах ад-Дин обошелся с Иерусалимом и его жителями - не в пример крестоносным захватчикам, вырвавшим город из-под власти Египта около столетия назад [Точнее, 88 лет. - Прим. Сосискина], - гораздо мягче. Не было ни бессмысленных жестокостей, ни разрушений. Правда, за свою "милость" султан назначил довольно высокую цену, но тем не менее жителям-христианам разрешалось в течение 40 дней покинуть Иерусалим, уплатив выкуп: с каждого мужчины - 10 золотых, с каждой женщины - 5, с ребенка - 1 золотой. Около 20 тыс. бедняков не смогли собрать выкупных денег. Тамплиеры и госпитальеры, располагавшие средствами, отказались предоставить их для выкупа бедноты: они-де не вправе распоряжаться переданными им на хранение чужими деньгами. Только угроза возмущения заставила орденских рыцарей раскошелиться - они уплатили 14 тыс. золотых за 7 тыс. бедняков (выкуп за двух женщин или десятерых детей приравнивался к сумме, которую требовалось внести за одного мужчину). Около 15 тыс. человек так и не сумели выкупиться и были проданы в рабство.
Сравнительная мягкость поведения египетского полководца, проявленная им после взятия Иерусалима, послужила, между прочим, причиной того, что впоследствии на Западе история Сапах ад-Дина обросла всевозможными легендами, в которых рассказывалось о его необыкновенном благородстве. В действительности умеренность Салах ад-Дина диктовалась соображениями политического порядка: ведь ему предстояло включить территорию государств крестоносцев в состав египетской державы, и свирепость торжествующего победителя могла бы только повредить в этом деле.
Овладев Иерусалимом и прекратив сопротивление последних крестоносных рыцарей во внутренней Палестине, Салах ад-Дин, однако, безуспешно пытался взять Тир, обороной которого руководил итальянский маркиз, прибывший в середине июля 1187 г. из Константинополя, Конрад Монферратский. Город был блокирован мусульманами и с суши и с моря (из Акры приплыл египетский флот), но в начале января 1188 г. мусульманам пришлось отступить. Не удалось им подчинить и главные центры господства крестоносцев на севере Триполи, на выручку которого подоспела норманнско-сицилийская флотилия (около полусотни судов) пиратского адмирала Маргаритона, и Антиохию, хотя б'ольшая часть графства Триполи и княжества Антиохийского подверглась оккупации. К ноябрю 1188 г. сдался гарнизон Крака, в апреле - мае 1189 г. Крака де Монреаль. Последним пал замок Бельвуар. Отныне Иерусалимское королевство почти полностью находилось в руках Салах ад-Дина. За крестоносцами остались лишь города Тир и Триполи, несколько мелких укреплений и мощная крепость иоаннитов Крак де Шевалье.
4.5. Третий Крестовый поход
Известие о падении Иерусалимского королевства, докатившись до Западной Европы, произвело впечатление громового удара. Папа Урбан VIII, узнав о случившемся, умер от потрясения. Его преемник Григорий VIII энцикликой от 29 октября 1187 г., разосланной из Феррары, призвал католиков к новому Крестовому походу. Он предписал им еженедельный пост по пятницам в течение пяти лет, и на то же время всем вменялось в обязанность дважды в неделю полностью воздерживаться от мясной пищи [Странная ошибка М.А. Заборова. Католики и до сих пор, как и православные, воздерживаются от мясного по средам и пятницам. Правда, ныне у католиков разрешено есть яйца и молоко. Прим. Сосискина]. Проповедь Крестового похода - ее особенно энергично вел кардинал Энрико из Альбано - подхватил и следующий папа, через два месяца сменивший Григория VIII, Климент III. Необходимо было поддержать стремительно падавший престиж папства. Для возбуждения религиозного энтузиазма наиболее преданные слуги апостольского престола из числа кардиналов приняли обет обойти пешком всю Францию, Англию и Германию.
Третий Крестовый поход состоялся в 1189-1192 гг. В нем участвовали почти исключительно рыцари и крупные феодалы западноевропейских стран. К концу XII в рыцарство превратилось в основную массовую силу крестоносного движения. Активную роль в Третьем Крестовом походе играли также феодальные государства, в политике которых к этому времени значительное место приобрели торговые интересы на Востоке.
Религиозные цели Крестовых походов все более отодвигались на задний план. Напротив, захватнические вожделения участников проступали все более рельефно сквозь мистическую оболочку, которой католическая церковь и теперь старалась закамуфлировать движение. Архиепископ Гийом Тирский с горечью признавал в своей "Истории деяний в заморских землях" - первой полной истории Крестовых походов и Иерусалимского королевства (до 1184 г.), - что он не находит среди деяний "наших князей ничего, что мудрый счел бы достойным изображения, что читателю принесло бы удовлетворение, а писателю послужило бы к чести". Идеализируя крестоносцев конца XI в., оттеняя их высокое религиозное воодушевление, дисциплинированность, мужество в сражениях, он противопоставлял им своих погруженных в мирские дела изнеженных современников, особенно тех, кто прижился на Востоке: они, по словам Гийома Тирского, "таковы, что, если бы кто попытался тщательно описать их нравы, вернее, чудовищные пороки, тот изнемог бы от обилия материала и скорее, кажется, сочинил бы сатиру, чем историю".
Но если религиозные побуждения рыцарства шли на убыль, то одним из важнейших постоянных внутренних стимулов Крестовых походов с конца XII в. стало стремление западноевропейских государств к господству на Средиземном море. Внешне это стремление в известной мере сплачивало рыцарство Запада, противопоставляло страны Европы Востоку. Однако оно же порождало и вражду между самими западноевропейскими государствами. Фиктивное, по существу, еще в первых крестоносных предприятиях пресловутое "единство западного мира", которое столь усердно подчеркивают буржуазные, в особенности католические, исследователи второй половины XX в., старающиеся таким образом удревнить истоки "атлантизма" и представить имеющей вековые традиции "западную христианскую цивилизацию", во второй половине XII в. явно рушится. На первое место в Крестовых походах выдвигается принимающее порой ожесточеннейший характер соперничество западноевропейских государств в борьбе за экономическое, военное, политическое преобладание на Средиземном море.
Все это отчетливо сказалось во время Третьего Крестового похода.
Призывы римских пап были встречены народными массами далеко не так сочувственно, как это бывало прежде. Когда в начале 1189 г. в Англии, а потом во Франции была введена всеобщая подать в размере десятой части всех доходов, предназначавшаяся для нужд похода, - Саладинова десятина, это вызвало возмущение в низах. Сборщиков Саладиновой десятины встречали камнями, так что во Франции ее вообще пришлось отменить. Ропот против налога поднялся и среди духовенства, которое увидело в установлении такого сбора покушение на свои привилегии.
Видный французский церковный деятель и писатель архидьякон Пьер Блуаский считал: "Если князья под предлогом нового паломничества... налагают клеймо рабства на церковь Христову, требуя с нее налогов, то верный сын церкви должен скорее умереть, чем повиноваться". Кое-где Саладинова десятина породила известное недовольство даже в рыцарских кругах. Рыцарь-поэт, который затем сам примет участие в походе на Восток, Конон Бетюнский резко обвинял сильных мира сего в том, что они "приняли крест за деньги и облагают десятиной духовенство, горожан и сервов. Их крестное знамение - не вера, а корыстолюбие". Отрицательное отношение к самому почину Крестового похода, исчезновение былой, почти всеобщей веры в его спасительность и бескорыстную сущность - лейтмотив таких высказываний.
Поддержку крестоносный клич Рима получил главным образом в феодальных кругах - отчасти среди мелкого и среднего рыцарства, в правящих сферах западных королевств, а также у патрициата североитальянских городов. Уже в 1188 г. в Сирию двинулись флотилия норманнско-сицилийского пиратского адмирала Маргаритона, о коем упоминалось выше, и несколько десятков галер из Пизы и Генуи.
В Англии, Франции и Германии стали формироваться сухопутные силы. Взять крест решили государи этих стран - Генрих II Плантагенет, Филипп II, впоследствии прозванный Августом, и император Фридрих I Барбаросса. У каждого из них имелись свои особые причины участия в походе.
Генрих II (1154-1189) на протяжении всего своего правления стремился доставить Анжуйской державе устойчивые позиции в Средиземноморье. Вскоре после Второго Крестового похода, в 1152 г., он женился на разведшейся со своим мужем Людовиком VII Алиеноре Аквитанской [Это которая изменила Людовику VII с Раймундом Антиохийским. - Прим. Сосискина] и таким образом присоединил к старым владениям Плантагенетов во Франции - графствам Анжу и Мен - еще и герцогство Аквитанию, в пределах которого находился Марсель. Герцогство это играло значительную роль в леван-тийской торговле, с которой была связана и сама Англия. Английские корабли обычно плыли в Средиземное море либо вдоль берегов Франции и Испании. - к Гибралтару, либо открытым морем до Бордо; там их груз переносили на речные барки, направлявшиеся по Гаронне к Тулузе. Здесь английские товары перегружали на вьючных животных, которые доставляли их в Нарбонну, где груз принимали уже корабли, державшие курс на Александрию и сирийские порты. Этот-то путь и проходил через герцогство Аквитанское.