Жак Кристиан. Мистерии Осириса: Заговор сил зла

   Подбородок-Башмаком любил полумрак. Ему были знакомы все злачные места столицы, и он вытряхнул карманы не одного наивного пешехода. Его короткий меч побывал в животе уже двух бедолаг. А страже ни за что не поймать его в ближайшие дни, тем более что его прикрывает теперь такой покровитель, как Жергу. Да и платит он исправно и сполна.
   Вот и сейчас благодаря полученному от Жергу специальному поручению, которое сводилось к тому, чтобы узнать, будет ли ночью кто-то вносить что-нибудь в храм Нейт, Подбородок-Башмаком получит приличное вознаграждение. И тогда он сводит двух-трех профессионалов своего дела в лучшую городскую пивную.
   Ночь за ночью бессонно карауля у храма, Подбородок-Башмаком уже поверил в то, что ничего и не произойдет...
   Звук шагов сопровождался тревожным шепотом. Подбородок-Башмаком прислушался. «Осторожно, никто не видит?.. Тихо-тихо, опускайте, да потихоньку — это так драгоценно!.. Заноси в святилище, спрячем там!.. А теперь разошлись, быстро!.. Да смотрите, тихо у меня, а то мало не будет!..»
   Груз, который несли четверо мужчин, выглядел нелегким. Если бы Подбородок-Башмаком вышел из своего укрытия, его тут же обнаружил бы пятый человек, что шел поодаль от своих напарников и прикрывал их перемещение.
   Как только операция была завершена, маленькая дверца захлопнулась, ключ в скважине немедленно повернулся, и пятеро сообщников растворились в темноте.
   Подбородок-Башмаком переждал нужное время, а потом потихоньку выскользнул из своего наблюдательного пункта. Петляя, он вприпрыжку пустился по узким и темным улочкам. Путь был нелегок, но зато свободен от стражников. Добравшись до условного места, он сообщил добытые сведения Жергу.
   — Сокровище прибыло, — объявил Жергу Медесу. — Тяжелый сундук внесли в храм пятеро дюжих молодцов.
   — Скажи-ка! Эта крошка Оливия действительно хорошо поработала! Что ж, когда такой важный чиновник, как Сехотеп, слишком много болтает, он совершает непростительные ошибки. Ты навел справки относительно постов стражи вокруг храма Нейт?
   — Два дополнительных ночных обхода. Больше ничего. Собек не хочет привлекать внимание к закрытому на ремонт храму, в котором обычно нечего красть.
   — Как входили носильщики?
   — Через боковую дверь. У церковного служки был ключ.
   — Нам он нужен! Достань!
   Жергу улыбнулся.
   — Подбородок-Башмаком уже снял глиняный слепок. Сегодня же вечером у нас будет ключ.
   — Ты доверяешь своему стукачу?
   — Это самый настоящий бандит.
   — Он уже кого-нибудь убил?
   — Тяжело ранил две свои жертвы.
   — Стало быть, убрать Оливию для него труда не составит?
   — Если ему хорошо заплатят, то никакого.
   — Пусть оставит труп девчонки на видном месте, чтобы скомпрометировать Сехотепа. Следствие докажет неосторожность и виновность Хранителя Царской Печати.
   — Больше не хочу... — заявила Оливия, брезгливо сморщившись. — И не буду!
   Жергу прикинулся, что не расслышал.
   — Что-что?
   — Моя профессия — это танец. Теперь у меня есть прелестный домик, слуга, и я посвящу себя своему искусству. Больше не желаю влезать в твои темные делишки.
   — Ты с ума сошла, малышка. Ты что, забыла условия нашего контракта?
   — Свою работу я сделала.
   — Но еще не до конца! Этой ночью ты должна пойти в храм Нейт. Если потребуется, прикинешься жрицей, а потом вместе с приятелем, которого мне приятно тебе представить, вынесешь сокровище.
   Оливия метнула презрительный взгляд в сторону Подбородка-Башмаком.
   — Мне он не нравится.
   — А никто тебя и не просит его любить. Он будет тебе помогать и в случае надобности избавит от осложнений.
   — Не настаивай, Жергу.
   — Как хочешь, крошка. Но не рассчитывай на меня и не проси вытянуть тебя из пивной в пригороде Мемфиса, где будет угасать твоя жалкая жизнь.
   Внезапно испугавшись, Оливия схватила своего покровителя за руку.
   — Ты ведь шутишь со мной, правда?
   — Мой господин не выносит, когда его предают. Тебя выгонят из танцовщиц, и больше никто не осмелится взять тебя на работу... кроме меня.
   Она отшатнулась.
   — Ладно! Я повинуюсь... Но после этого... Обещай мне, что оставишь меня в покое.
   — Договорились.
   Если Подбородок-Башмаком столько лет ускользал от стражников, то был этим обязан тому, что великолепно знал местность и был исключительно осторожен. Так, перед тем как зайти за своей сообщницей, он как простой гуляка долго прогуливался в окрестностях храма Нейт. Каменотесы работали там до вечерней зари, а затем настал черед первой стражи.
   Подбородок-Башмаком не заметил ничего необычного.
   Он повторил тот же маневр возле дома Оливии. Там тоже все выглядело мирно. Тогда он — как было условлено — постучал в дверь.
   На пороге показалась молодая женщина, одетая в скромное зеленое платье. На шее у нее висел амулет в виде двух перекрещенных стрел — символ богини Нейт.
   — У тебя такой скромный вид, что тебя действительно можно принять за жрицу!
   — Воздержись от комментариев.
   — Ну мы не так и спешим, красотка. Не хочешь ли вкусить со мной земных радостей?
   — Не имею ни малейшего желания.
   — Ты не знаешь, что теряешь!
   — Как-нибудь обойдусь.
   — Ладно, запомним... Слушай, пойдем не рядом. Ты будешь держаться сзади, на приличном расстоянии. Если я брошусь наутек, возвращайся домой. Это будет означать, что я обнаружил препятствие. Если засомневаешься ты, то станешь что-нибудь напевать и пойдешь в другую сторону. Поняла?
   По дороге никаких случайностей не было.
   Оказавшись перед маленькой дверцей, Подбородок-Башмаком воспользовался ключом.
   — Поворачивается... Иди, быстро!
   Она подбежала и первой вошла в помещение, в воздухе которого был разлит аромат цветов.
   С десяток светильников слабо освещали зал с колоннами, но жертвенные столы были пусты. У стен стояли жаровни.
   — Идем к святилищу, — прошептал Подбородок-Башмаком.
   — Я боюсь...
   — Чего?
   — Богини! Она может убить святотатствующего стрелой из своего лука!
   — Кончай дурить, девчонка!
   Он подтолкнул ее в спину.
   Когда они подошли к порогу дальнего святилища, их окликнул женский голос.
   — Что вы здесь делаете?
   Подбородок-Башмаком обернулся и увидел перед собой старушку-жрицу — такую сухонькую и маленькую, что ее могло опрокинуть даже слабое дуновение ветра!
   В порыве нахлынувших чувств Оливия склонила перед ней колени.
   — Я — служанка богини и приехала из провинции поклониться ей.
   — В такой поздний час?
   — Мой корабль уходит завтра рано утром.
   — Как же ты вошла сюда? И кто этот мужчина?
   — Он — мой преданный слуга. Мы вошли через боковой вход.
   — Ой-ой-ой! Стражник позабыл закрыть дверь! У тебя с собой молитвы богине Нейт, создательнице мира?
   — Они записаны в моем сердце...
   — Тогда соберись с мыслями, и пусть семь слов богини озарят твою душу. Я слишком устала, пойду в свою комнату, отдохну...
   Старушка ушла. Подбородок-Башмаком тут же присел на табурет, потому что едва держался на ногах от страха.
   Выждав время, переведя дух и заодно убедившись, что ничто больше не нарушает тишины этого уединенного места, он взял светильник и вместе с Оливией отправился в святилище.
   На гранитном цоколе стоял сундук из акации.
   — Вот оно, сокровище! Помоги-ка мне его вынести! Голос — на этот раз мужской — пригвоздил обоих похитителей к месту:
   — Привет, Оливия! Разве ты — презренная воровка?
   — Сехотеп! Но...
   — Я люблю женщин, люблю легкие победы и мимолетные связи, но я — в первую очередь Хранитель Царской Печати! Поэтому я никогда не болтаю в постели, если только не подозреваю, что мне расставляют силки. Тогда самое лучше — постараться расставить свои!
   Из полумрака вышли стражники.
   Подбородок-Башмаком всегда скрупулезно выполнял условия своих контрактов — это было главным условием, почему его нанимали для новых дел. Поэтому перед тем, как бежать, он, как и договаривались, перерезал Оливии горло. Она как подкошенная рухнула наземь.
   — Взять его живым! — приказал Сехотеп.
   Один стражник, защищаясь от Подбородка-Башмаком, прорывавшегося к двери и размахивавшего окровавленным коротким мечом, был вынужден нанести удар. Меч вошел прямо в сердце. Подбородок-Башмаком упал.
   Хранитель Царской Печати не упрекнул своего стражника в этом непреднамеренном убийстве, потому что прыжок бандита был неожиданным и сильным. Другого выхода не было.
   К несчастью, ни бандит, ни танцовщица не успели назвать имени нанявшего их человека.
   — Что будем делать с сундуком? — спросил начальник группы стражников.
   — Отнеси к себе. Он пуст.

21

   С момента своего назначения на должность начальника всей стражи царства Собек-Защитник мало спал. Его очень заботила безопасность фараона, а тот, к сожалению, ездил по стране часто и подвергал себя большому риску. Вообще-то Собек предпочел бы, чтобы фараон вовсе никогда не выходил за пределы своего дворца. Но не тут-то было. Сесострис не обращал никакого внимания на его советы, и Собеку приходилось постоянно приспосабливаться к ситуации, какой бы неблагоприятной она ни выглядела.
   Несмотря на многочисленные обязанности, Собек выкраивал час-другой для тренировок. Раз в день он обязательно занимался с отборными частями стражи, которые составляли личную охрану царя. Их было немного, они умели быстро и эффективно работать, во время поездок не оставляли фараона одного и знали, что следует делать и как реагировать при любом типе нападения.
   В это утро Собек был в отвратительном настроении. Да, конечно, нелегко было создавать хорошую сеть информаторов во всех землях объединенного Египта, особенно в провинциях, которые когда-то были настроены к Сесострису враждебно. И все же почему стража не получала никаких сведений о тех лицах, которые кичились своей оппозиционностью к правительству? Эти преступники никогда долго не оставались в тени, потому что любили, чтобы о них говорили. Ввергнуть страну в опасность, напав на ее духовный центр, — разве это, с их точки зрения, не подвиг, которым хотелось похвастаться?!
   И, тем не менее, ни одного известия...
   Собек ругал себя, что ему никак не удается выйти хотя бы на один след, который бы оказался полезен фараону. Он все чаще собирал начальников различных внешних и внутренних подразделений, стражи, повторяя им, что нужно умножить усилия. Будь эти заговорщики хоть сподвижниками демонов, им все равно не удастся остаться незамеченными!
   После драмы, разыгравшейся в храме Нейт, Собек и Хранитель Царской Печати встретились дома у Сехотепа.
   — Ты знал эту Оливию до встречи в школе танца?
   — Нет. Но так как она слишком быстро уступила моим ухаживаниям, я заподозрил Оливию в том, что ее кто-то нанял. Ты расспросил уже наставницу танцовщиц?
   — Она и все остальные девушки к этому делу непричастны. Сехотеп, ты слишком рискуешь. Представь, что эта девчонка могла получить задание убить тебя!
   — Это не в ее вкусе. После неприятностей с Сенанкхом я был уверен, что попытаются скомпрометировать и меня тоже. Возможно, даже обесславить. Кто-то решил скомпрометировать чиновников Дома Царя и разрушить ближайшее окружение фараона. А что тебе удалось разузнать по поводу этой Оливии?
   — Увы, ничего особенно интересного. Она и в самом деле хотела сделать карьеру танцовщицы.
   — У нее не было постоянного любовника?
   — Так, маленькие проходные интрижки. Мы разыскали двух последних ее приятелей, но их допрос ничего не принес. По всей видимости, эта Оливия была простой девчонкой.
   — Это только видимость! Ведь кто-то же ее все-таки нанял!
   — Знаю, Сехотеп. Случайно сотрудничество с таким закоренелым бандитом как Подбородок-Башмаком не возникает.
   — Да и он, скорее всего, действовал не по собственной инициативе.
   — Разумеется, нет, но установить того, кто им управлял, невозможно. Подбородок-Башмаком работал от случая к случаю и всегда заключал сделки с теми, кто больше всего платит.
   — Тебе не кажется, что он получил приказ убрать Оливию?
   — Вполне вероятно.
   — Эх, Собек! В любой группе злоумышленников всегда есть слабое звено!
   — Знаешь, Сехотеп, теперь я все больше и больше в этом сомневаюсь.
   — Оба погибли? Ты уверен? — тревожно спросил Медес.
   — Абсолютно уверен, начальник, — ответил Жергу.
   — А у стражников было время надавить на них?
   — Судя по той ярости, которая охватила в последние дни Собека-Защитника, наверняка нет. Ну и Подбородок-Башмаком как хороший профессионал исполнил условие своего договора и прирезал танцовщицу. Его убили при попытке к бегству. Если вас интересует мое мнение, то мы были на волосок от катастрофы!
   — Я недооценил Сехотепа, — признал Медес. — Но как можно было предположить, что этот волокита расставит нам такую изощренную ловушку?!
   — Сенанкх, Сехотеп... Уже два поражения, — горько вздохнул Жергу. — Члены Дома Царя нам не поддаются.
   — Фараон ведь не случайно их подобрал! Они доказали ему свою ловкость. Но и они — всего лишь люди. И, в конце концов, мы нащупаем их слабое место.
   Жергу глубже втиснулся в низкое кресло и недовольно крякнул.
   — Мы богаты, уважаемы, влиятельны... Что если мы сосредоточимся на нашем богатстве?
   — Кто не идет вперед, тот отстает, — заметил Медес. — Не ной из-за двух этих срывов. Главное — ослабить царя.
   Жергу налил себе вина.
   — Но теперь его ближайшее окружение насторожится.
   — Покажем себя более изобретательными! Мне кажется, я знаю, куда нужно нанести решающий удар.
   Медес поведал о своем плане. Его исполнение требовало немалых хлопот, но не выходило за рамки разумного. В случае успеха Сесострис будет действительно сильно ослаблен.
   И снова совещание начальников подразделений стражи оказалось безрезультатным. Ни у одной из служб не оказалось ни одного заслуживающего внимания следа. В тавернах никто ни о чем подозрительном не болтал и не хвастался сомнительными подвигами, никто не хвалился, что поставил страну на грань катастрофы.
   Один из помощников Собека показался ему смущенным.
   — Ко мне пришло несколько досадных жалоб, — признался он. — Они отправлены из четырех провинций — одна с юга и три с севера.
   — Жалобы?
   — Бродячие торговцы, которых несправедливо задержали, деловая женщина из Саиса и один фермер из Фив, на которого напали стражники.
   — Все это капля в море.
   — И все же! Такого рода вещи происходят редко, а здесь просто эпидемия какая-то!
   — Начни административное расследование. Если действительно есть какие-то ошибки, то я потребую санкций.
   Как раз в тот момент, когда Собек выходил из своего кабинета, он столкнулся с посланным от Хнум-Хотепа.
   — Визирь желает срочно вас видеть.
   «Возможно, у него, — подумал Собек, — есть какие-то серьезные сведения!»
   Он предпочел бы, конечно, найти эту информацию сам, но время не располагало к профессиональному тщеславию. Откуда бы ни пришло известие, оно всегда будет желанным.
   По суровому лицу визиря начальник всей стражи понял, что о хорошей новости речь не идет.
   — Великий Царь тебя очень ценит, и я тоже, — напомнил Хнум-Хотеп, — но...
   — Но я не добыл еще сведений и заслуживаю того, чтобы меня отругали! И все же уверяю тебя, что мои люди неустанно повсюду их разыскивают!
   — Я это знаю и не могу тебе за это сделать ни одного упрека.
   — Тогда что же случилось?
   — Скажи, за свободное передвижение людей отвечаешь ты?
   — Это так.
   — Я только что получил целую серию жалоб и обстоятельных описаний, в которых содержатся упреки во многих несправедливых нарушениях этой свободы.
   — Пустяки!
   — Вовсе нет. Со времени воссоединения Египта не осталось границ между провинциями, и каждый должен иметь возможность перемещаться из одной в другую безо всяких препятствий и в полной безопасности. Роль стражника состоит в защите от контроля, а не в его навязывании! Число и тяжесть присланных обвинений доказывают, что твои подчиненные допускают серьезные нарушения и проявляют самоуправство.
   — Я уже приказал провести расследование.
   — Пусть оно окончится поскорее и завершится примерным наказанием. Советую позабыть эти злоупотребления, если они не носят регулярного характера.
   На корабле, на котором он плыл в Мемфис, Икер не доверял ни одному пассажиру, начиная с капитана и заканчивая лохматым крестьянином, мирно спавшим на своих тюках. Молодому человеку не милы были даже красоты природы, настолько он был поглощен поставленной перед собой целью — убить тирана.
   На сегодняшний день он мог поздравить себя с тем, что во время пребывания в провинции Орикса прошел военную подготовку. Это определенно помогало ему, потому что в моменты усталости он, как солдат в пылу сражения, умел концентрировать силы, отвагу и решимость.
   Икер не чувствовал себя способным хладнокровно убить человека. Но ему предстояло уничтожить не обычного человека. Фараон вел себя как кровавый тиран и обрекал страну на путь несчастий и разрушений. Сколько убийств он совершил, чтобы упрочить свою ужасную власть!
   — Скажи-ка, дружок, это твои такие прекрасные писчие инструменты?
   Подошедший старик пристально смотрел на писчие принадлежности, которые Икер положил себе на колени.
   — Да, они принадлежат мне.
   — Значит, ты умеешь читать и писать! Как мне повезло! Я ведь так мечтал об этом! А вместо этого в моей жизни... земля, семья, дети, стадо... Короче говоря, жизнь прошла, как один день, и времени на учебу у меня не осталось. Сегодня же я — вдовец, свое хозяйство передал сыновьям. И живу теперь в Мемфисе в маленьком домике у городских ворот. Ты ведь тоже едешь в столицу?
   — Именно так.
   — Держу пари, ты там получил должность! Ах, какое счастье!.. Это самый красивый город в стране. Я думаю, ты уже там бывал?
   — Нет.
   — А, тогда это твоя первая поездка в Мемфис! Я помню, как я впервые побывал в Мемфисе! Какие впечатления! Приготовься к тысяче и одному открытию! Скажи-ка, ты согласишься оказать мне услугу?
   — Зависит от того, что за услуга.
   — О, ничего сложного! Я должен написать письмецо в управление о моих налогах. Я ведь больше не работаю, и налоги должны снизиться. Только я не знаю, как это написать.
   — Есть ведь общественные писцы, которые...
   — Знаю, знаю! Но мы-то здесь, и у тебя есть время, это проще! Погоди, я сумею тебя отблагодарить: я тебя бесплатно поселю у себя, пока ты не найдешь что-нибудь получше.
   Предложение было неожиданным... А может быть, это стража расставляла свои сети? Но, решив, что вряд ли страже могла принести пользу работа такого старого человека, писец все-таки рискнул.
   — Хорошо.
   — Ты облегчишь мне жизнь! Начнем прямо сейчас?
   Икер открыл свою дорожную сумку, вынул кусок папируса и кисть. Разведя немного черных чернил, он внимательно выслушал жалобу крестьянина, попросил его сделать несколько уточнений и составил текст, которому позавидовал бы чиновник налоговой службы. Налоговый контролер, убедившись, что письмо написано писцом, который прекрасно изучил законы и обычаи, согласится с просьбами старика.
   — Ты пишешь на редкость красиво, мой мальчик! Мне повезло... Если хочешь, я покажу тебе город. Я знаю все его закоулки. Но ты, может быть, слишком занят?
   — Нет, у меня есть несколько свободных дней до занятия моей новой должности.
   — И ты не пожалеешь! Со мной ты быстро превратишься в мемфисца!
   Осторожный и предусмотрительный старик вынудил Икера написать второе письмо — на этот раз начальнику того контролера, которому было адресовано первое письмо. В нем он просил проконтролировать исполнение закона нижестоящим контролером. Второй текст было составлять сложнее, потому что Икер должен был найти такие слова, которые бы никого не обидели.
   Старик был несносным болтуном. Он с удовольствием рассказывал нескончаемые истории из своей жизни. Рассказы были удручающе банальны, но перегружены подробностями, которые могли интересовать только самого рассказчика.
   Как только показался Мемфис, собеседник Икера просто помолодел на глазах.
   — Смотри, подъезжаем! Полюбуйся, какой порт, какие у него длинные набережные и целые сотни кораблей! Все богатства мира плывут сюда! А какие хранилища! Таких огромных амбаров нет больше нигде в Египте! А посмотри, как работают портовые рабочие!
   Берег напоминал муравейник.
   — Я живу недалеко. Ты поможешь отнести мой багаж?
   Старик, резво соскочив с борта, стал прокладывать себе дорогу в толпе. Икер пошел за ним.
   Как он будет выходить из положения — один во всем городе? Судьба поистине сама шла ему на помощь.
   Попутчик Икера жил в простом квартале, где небольшие двухэтажные домики соседствовали с более просторными жилищами. На улице играли дети, хозяйки делились друг с другом рецептами, торговец хлебами раскладывал свой товар.
   — Здесь! — гордо сказал старик, толкая дверь с нарисованным красной краской богом Бэсом, бородатым и счастливым, призванным отводить дурных людей.
   Перешагнув порог, Икер замер.
   Внутри кто-то был.
   Икер поставил на пол багаж старика. Сколько человек ждало его внутри дома? Сумеет ли он уйти от них?
   Но вот в двери показалась высокая крепкая шестидесятилетняя старуха с метлой.
   — Это моя экономка, — пояснил старик. — В мое отсутствие она управляет домом.
   — Один из ваших сыновей? — спросила старуха подозрительно.
   — Нет, это писец, получивший новое назначение в Мемфис. Я решил на время приютить его.
   — Надеюсь, он чистый, хорошо воспитан и ничего здесь не перепачкает.
   — Можете на меня рассчитывать, — пообещал Икер.
   — Все так говорят... Посмотрим как получится.
   — Твоя комната внизу, — сказал старик. — Устраивайся, а потом пойдем обедать в ближайшую таверну.
   Оставшись один, Икер вынул из-под туники короткий меч, положил его на кровать и долго на него смотрел. Ничто не заставит Икера забыть о его миссии.

22

   Капитан баржи, груженной зерном, приготовил себе пюре из бобов с чесноком. Меньше чем через четыре часа он пришвартуется в порту Мемфиса, а там его уже ждет жена... Забавно! Она так любит его морские рассказы!
   — Капитан, показалась речная стража, — предупредил капитана помощник.
   — Ты в этом уверен?
   — Она дает нам сигнал остановиться.
   Капитан в ярости бросил завтрак и побежал к носовой части судна.
   Действительно, быстрый кораблик с десятком вооруженных людей на борту уже перегородил ему дорогу.
   — Обязательная инспекция, — проинформировал офицер.
   — Чей приказ?
   — Начальника стражи Собека-Защитника.
   Репутация этого человека была всем хорошо известна, и капитан понимал, что с ним лучше не шутить. Поэтому он выполнил маневр, пристал к берегу и пустил представителей стражи на свой корабль.
   — Что происходит?
   — Изменились правила навигации, — ответил офицер. — Ты должен подождать и до завтра не ходить в Мемфис.
   — Ты поплатишься головой! Ведь у меня расписание!
   — К тому же мы должны осмотреть груз.
   — Но мои документы в порядке!
   — Это мы как раз и проверим... Незамедлительно...
   — Это не в моих правилах!
   — Тогда, пока мои ребята делают свою работу, покажи мне свои бумаги.
   Капитан повиновался.
   На вечерней заре последовало решение.
   — Ты нарушил правила, — решил офицер. — Состояние твоего корабля плохое, груз слишком велик, команда слишком мала. Конечно, ты можешь плавать и дальше, но мы назначим тебе высокий штраф.
   Как только стражники ушли, капитан стукнул кулаком по бортовому ящику для хранения коек.
   — Я этого так не оставлю! Собек не имеет права изменять правила навигации по собственному усмотрению. Я напишу визирю!
   Старик говорил без умолку, но рассказчик он был замечательный. Теперь Икеру было известно о Мемфисе все. Он прошел по всему порту, побывал в центре города, в его северном и южном пригородах, полюбовался храмами Хатхор, Птаха и Нейт, походил по Анкх-Тау — Жизни Обеих Земель, — где возвышались святилища в память усопших фараонов, поплавал по каналам, забрался на старинную белокаменную цитадель и пообедал в лучших тавернах, что стало ему платой за прошения к властям, которые он составил для своего хозяина и его друзей.
   Несколько раз Икер и его экскурсовод издали смотрели на дворец. Вокруг дворца стояли на посту многочисленные стражники.
   — Что, фараон опасается покушения? — спросил Икер.
   — Египет объединился и живет теперь мирной жизнью. Но это не всем нравится. Семьи бывших правителей провинций не слишком любят нашего монарха. Из-за него они утратили значительную часть своих привилегий. Визирь Хнум-Хотеп затыкает им рот, и народ этому рад. Такой царь как Сесострис — это счастье для страны!
   Икер понял, что не сможет высказать ни малейшего упрека в адрес тирана, потому что старик принадлежит к числу сторонников фараона.
   — Да, задача начальника всей стражи, должно быть, не из легких! — сказал он.
   — Ох, мой мальчик, мы все так думаем! Но у Собека-Защитника могучие плечи. Как только его видишь, во всем готов признаться, даже в преступлениях, которых не совершал! Пока фараон будет под такой охраной, ему нечего бояться... Я бы чего-нибудь выпил... А ты?