Жак Кристиан. Мистерии Осириса: Заговор сил зла

   — Бина хотела воспользоваться сменой караула. Завтра. Убив солдат, она легко овладела бы городом.
   — Значит, у нее есть сообщник среди военных?
   — Это верно, но я не знаю его имени.
   — Ты смеешься над нами, — сказал Секари.
   — Нет, клянусь вам, нет!
   Судя по тому, до какой степени пленник сейчас обезумел от страха, он явно говорил правду. Икер и Секари отправились к правителю, который был счастлив, что спокойствие в городе восстановилось.
   — Кто отвечает за смену стражи, назначенную на завтра? — спросил у него Царский Сын.
   — Капитан Реши.
   — Где я могу найти его?
   — Во внешней казарме, на берегу канала.
   Казарма была пуста, потому что все солдаты ушли в Кахун обеспечивать безопасность. Остался только часовой.
   — Я ищу капитана Реши, — сказал Икер.
   — Ты кто?
   — Царский Сын Икер.
   — О! Реши наблюдает со своего корабля за каналом.
   — Тогда он обязательно заметил, куда отправились беглецы. Проводи меня к этому кораблю.
   — Капитан запретил мне покидать пост и...
   — Я прикрою тебя.
   — Хорошо, идемте.
   Мужчины быстро пошли в сторону канала. Корабль, скрытый в густой растительности, оказался большим, с рубкой по центру.
   — Ты здесь, Реши? — громко крикнул солдат.
   Взлетели со своих мест потревоженные ибисы.
   — Странно, он не отвечает. Надеюсь, с ним все в порядке. Давайте посмотрим.
   На корме лежали два гарпуна, которые используются при охоте на гиппопотамов.
   И в тот момент, когда Икер толкнул дверь кабины, он вдруг понял, что на него сейчас нападут.
   Избегая удара в голову, он отклонился, но все-таки получил удар по плечу и упал.
   — Слишком любопытный, подонок! — воскликнул Реши, хватая гарпун.
   Превозмогая боль, Икер свернулся ужом, чтобы увернуться от крюков, которые впились в пол на мизинец от его головы.
   Реши готовился нанести новый удар вторым гарпуном, но в этот момент жесткий удар коленом в поясницу остановил его. Удар по руке заставил выпустить оружие, а петля на горле перехватила дыхание, и Реши потерял сознание.
   — Этот подлец не умеет драться, — сказал Секари. — Как ты чувствуешь себя, Икер?
   — Отделаюсь кровоподтеком. Давай приведем его в чувство!
   Секари окунул голову капитана в канал.
   — Не убивайте меня! — взмолился тот.
   — Это будет зависеть от твоих ответов. Нам уже известно, что ты — предатель, подкупленный Биной.
   — Мы победим...
   — Твои речи нас не интересуют, ваш заговор провалился. Куда пошли твои сообщники?
   — Я должен молчать, я...
   Секари снова окунул его голову в воду и держал ее там довольно долгое время. Когда он ее вынул, Реши едва сумел перевести дыхание.
   — Я теряю терпение, — сказал Секари. — Или ты говоришь, или кончишь свою презренную жизнь в этом канале.
   Капитан отнесся к угрозе Секари всерьез.
   — Азиаты разделились на две группы. Одна пошла по дороге к большому озеру, а вторая — в направлении Мемфиса.
   — С кем они должны встретиться? — спросил Икер.
   — Не знаю.
   — Еще окунем? — спросил Секари.
   — Милостивый господин, нет! Я действительно сказал все, что знаю!
   — Отведем его в Кахун, — сказал Икер.
   Постаревший и измученный, правитель Кахуна едва начал приходить в себя. Когда унесли убитых мятежников и убрали следы кровавых столкновений, город снова стал похож на спокойное и веселое египетское поселение.
   — Никогда не мог себе представить такой трагедии, — признался правитель Икеру.
   — Бандиты рассчитывали как раз на наше неведение, — объяснил Икер. — Но, потерпев неудачу, они далеко не повержены.
   — Пока ты не уехал, — попросил правитель, — побудь на нашем празднике Сокариса. А у меня, таким образом, будет время собрать нужные тебе сведения.
   Икер вспомнил, что имя этого таинственного бога фигурирует в песне носильщиков, когда они поднимают паланкин: «Жизнь обновлена Сокарисом».
   В качестве временного жреца Анубиса Икер присоединился к группе, которая в торжественной процессии несла ладью Сокариса. Ладья воплощала силу морских глубин, несущих душу Справедливых по дороге воскрешения. На носу укреплена голова антилопы — животного Сета, чья разрушительная способность была приручена, освящена и употреблялась на пользу гармонии. Рядом с ней — рыба, которой поручили вести бога света во тьме морской пучины, и ласточки, прилетевшие из того мира. В центре ладьи — рубка, символизировавшая первобытный холм, где впервые проявилась жизнь, которая затем каждый день обновлялась. Из рубки выглядывала голова сокола — утверждение царской мощи и победы небесного света над мраком хаоса.
   — Связан ли Сокарис с Осирисом? — спросил Икер исполнителя ритуала, который руководил церемонией в святилище Сесостриса, второго по имени.
   — Эта ладья отгоняет его врагов. Осирису она дает место для превращения и питания. Поэтому по окончании церемонии ее отнесут в Абидос.
   Абидос... Священный город постоянно будоражил мысли Икера. Может быть, его новые обязанности позволят ему — когда-нибудь в будущем, далеком или не очень, — быть туда допущенным и снова встретить Исиду? Собравшись с мыслями, юноша со всем рвением принял участие в торжественном входе в храм. Поможет ли ему Сокарис? Ведь он так в этом нуждается!
   — По поводу Головореза и Черепашьего Глаза больше никаких сомнений нет! — объявил Икеру правитель. — Они действительно были приписаны к торговому флоту, но их изгнали за воровство. Когда они нанимались на «Быстрый», то были уже вне закона. Их товарищи, включая капитана, скорее всего, немногим лучше.
   — Корабль-призрак, экипаж-призрак! — грустно сказал Икер. — А список морских верфей?
   — Я отправил служащих расспросить начальников и ремесленников с верфей, действующих в Файюме сегодня. Никаких нарушений. Но у меня нет никаких сведений о поселении, закрытом в прошлом году и располагавшемся на берегу большого озера.
   — Это как раз в направлении, где скрылись беглецы!
   — Если хочешь идти туда, я дам тебе провожатых. Я думал, что это мирное поселение, но, учитывая нынешние события...
   — Немедленно пошлите вестника в Мемфис, чтобы предупредить Великого Царя о трагедии в Кахуне. Известие нужно доставить как можно скорее.
   Икер сомневался, что азиатов перехватят, пока они не укрылись в своем логове, подготовленном, разумеется, уже давно. Собеку-Защитнику предстоит распутать их подпольные связи, число и размах которых оставались неизвестными. То, что неприятель предпринял в Кахуне, он может совершить и в Мемфисе.

38

   Со своим маленьким отрядом искателей и стражников пустыни генерал Сепи только что проник в Нубию. Перед этим он изучил пустынную местность, расположенную с той и с другой стороны плодородной долины Нила. Благодаря картам, предоставленным провинциями, он не заблудился.
   В местах добычи золота — почти все они были в запустении — генерал взял несколько образцов, которые один из его подчиненных, вернувшись в Мемфис, вручит Великому Казначею Сенанкху.
   Местность казалась спокойной. И все же специалисты выказывали нерешительность в продвижении на юг.
   — Чего ты опасаешься? — спросил Сепи у своего помощника. — Разве ты не ходил здесь уже раз сто?
   — Да, но я не очень-то доверяю нубийским племенам.
   — Разве мы не способны дать отпор нескольким бандитам?
   — Нубийцы — прекрасные воины, но их жестокость стала легендой. Нужно подкрепление.
   — Это невозможно, мы станем слишком заметны. У меня указание пройти незамеченными.
   — Какого рода неприятеля на самом деле вы опасаетесь?
   — Там увидим.
   — Чудовищ пустыни... Так?
   — Если они появятся, у меня есть подходящие заклинания. Они застынут на месте как вкопанные.
   Сепи не был хвастуном, и помощник почувствовал себя увереннее.
   — Почему из Элефантины не предупредили фараона о безобразиях, которые учиняют нубийцы? — спросил генерал.
   — Когда провинция считалась независимой, то там царили не очень-то хорошие порядки. Чтобы изменить их, нужно время.
   Вернувшись в долину Нила, Сепи без промедления решит эту проблему. Потому что даже после присоединения южной провинции к Сесострису многое здесь продолжало оставаться странным.
   Небольшой экспедиционный корпус отправился на восток по тропинке вдоль Уади Аллаки. К несчастью, карта, которая была у Сепи, больше не соответствовала реальной местности.
   Удивленный помощник не узнавал местности.
   — Сильные ветры перемещают дюны, — напомнил он, — и жестокие ливни наполняют бешеными потоками вади^[24], течение которых меняется. Но то, что я перед собой вижу, это действительно странно. Такое впечатление, что гигантские руки перенесли целые скалы. Лучше было бы уйти с этой дороги!
   — Напротив, — рассудил Сепи, — не будем пренебрегать таким знаком. Мы пойдем так далеко, насколько нам позволят наши запасы воды. Может быть, мы найдем колодец.
   Через три дня пути они заметили строения, сделанные из высушенного кирпича-сырца. Это был рудник.
   Искатель полез в узкий забой, надеясь, что в нем еще есть рудные жилы, которые можно разрабатывать.
   Но только он двинулся вперед, как свод рухнул.
   Товарищи попытались его достать. Через несколько часов тяжелейших усилий на поверхность подняли только труп.
   Другие входы в забой казались такими же доступными, как и первый, но Сепи не стал рисковать. Взяв большой камень, он бросил его в галерею забоя.
   Камень покатился по наклонному полу... Несколько секунд... Потом страшный грохот!
   И этот свод рухнул...
   — По всей шахте устроена западня, — заключил генерал.
   — Вернемся в Египет!
   — Вот именно это и хотят нас заставить сделать. Но неприятель меня плохо знает.
   — За этим населенным пунктом больше ничего нет!
   — Ты останешься здесь вместе с командой. Я с одним добровольцем иду вперед. Если мы откроем еще один рудник, вернемся за вами.
   Коренастый доброволец заранее жалел о своей участи. Он уже давно ходил пустынными тропами. Жара, жгучий песок, жжение в глазах, миражи, насекомые... В общем, ничего необычного. Но здесь ему дышалось плохо. Внезапно поднимался ветер, хлестал кожу, потом так же внезапно утихал, уступая место всепожирающему солнцу, которое ему никогда не казалось таким палящим. Блохи жалили его в щиколотки, и он едва отогнал камнями уже третью очень агрессивную рогатую змею.
   — Давайте не будем упорствовать, генерал!
   — Еще немного усилий, солдат.
   — Здесь сущий ад. Только пустыня, змеи и скорпионы. Никаких следов золота.
   — Я уверен в обратном.
   Доброволец спрашивал себя, откуда Сепи черпает такую энергию. Но шаг в шаг шел за ним. И вдруг — явление...
   Высокий худой человек, с бородой, с тюрбаном на голове... Сепи, заинтригованный, подошел.
   — Ты кто?
   — Я — Провозвестник, и я знал, что ты осмелишься проникнуть сюда, генерал Сепи. Твой подвиг бесполезен и обречен на забвение. А ты, ты должен умереть.
   Сепи выхватил свой меч и бросился на странного человека. Он думал всадить ему меч в живот, но когти сокола вонзились в его руку и заставили выпустить оружие.
   Откуда ни возьмись появились чудовища. Огромный лев, антилопа с рогом на лбу и грифон набросились на несчастного генерала и растерзали его.
   Солдат попытался убежать, но сильная рука пригвоздила его к месту.
   — Тебе я дарую жизнь. Хорошенько расскажи всем, что здесь видел.
   — Этот бедный парень совершенно сошел с ума, — констатировал помощник Сепи. — Солнце выжгло ему разум.
   — Чудовища пустыни существуют! — заметил искатель.
   — Мне кажется, скорее, это было нападение нубийцев. Солдат, охваченный паникой, бежал от генерала Сепи. Дезертировал с поста... Если бы он не находился сейчас в таком плачевном состоянии, его следовало бы примерно наказать.
   — Его тело почти полностью сожжено, он доживает свои последние мгновения. Добраться сюда стоило ему невероятных усилий. Вспомните, как вы боялись этих чудовищ!
   — Возможно, возможно... В любом случае нельзя оставлять пустыне труп генерала Сепи, если предположить, что он убит.
   — Не хотите же вы, чтобы мы пошли за ним?
   — Если мы вернемся без генерала, то не сможем объяснить, что произошло. Тогда у нас будут большие неприятности.
   Искатель признал, что офицер прав. Но мысль о том, что ему придется встретиться с ужасными существами, которые ломают людям кости, разрывают плоть и пьют их кровь, леденила душу.
   — Решено, идем! Будем держать друг друга за руки.
   Но маленький отряд ничего страшного на своем пути не встретил.
   Он нашел труп генерала Сепи. Состояние его было ужасным: тело разорвано широкими мощными когтями. Только лицо осталось нетронутым.
   — Выроем для него могилу при входе в Уади Аллаки, — сказал потрясенный офицер. — Прикроем камнями, чтобы дикие звери не добрались до его останков.
   Получив образцы золота, привезенные эмиссаром Сепи, Великий Казначей Сенанкх отправился к визирю Хнум-Хотепу. Бросив все дела, оба чиновника попросили аудиенции у царя.
   — Позовите Сехотепа и Джехути, — приказал фараон. — Я предупрежу царицу, и мы все едем в Абидос. В наше отсутствие Собек-Защитник будет отвечать за безопасность в Мемфисе. Где сейчас находится генерал Сепи?
   — В Нубии, — ответил Сенанкх. — Скоро мы получим еще новости.
   — Нужно скорее проверить ценность этих образцов!
   — Не должен ли я остаться на своем посту, Великий Царь? — спросил визирь.
   — Пришел час расширить Золотой Круг Абидоса, — сказал Сесострис. — Под покровительством Осириса и на его земле ты и Джехути будете участвовать в ритуале. Он еще более увеличит тяжесть вашей ответственности, но усилит и наше согласие перед лицом противника.
   Согласно рекомендациям Собека, чей пессимизм и недоверчивость все возрастали, каждый из путешественников сел на свой собственный корабль. Их сопровождали два корабля речной стражи. И все же, несмотря на протесты Защитника, фараон настоял на том, чтобы его корабль возглавил флотилию.
   Когда они прибыли в Абидос, город был полностью закрыт для посещения посторонними. Ни один из временных жрецов, приехавших туда на дневные работы, не был допущен.
   Безволосый в сопровождении жриц и постоянных жрецов поклонился фараону. Служитель, которому было поручено следить за целостностью Великого Тела Осириса, снял с прибывших все металлические предметы.
   Бега спрашивал себя о причинах срочного приезда на Абидос фараона, Великой Царской Супруги, визиря и самых высокопоставленных чиновников государства. Без сомнения, произошло нечто из ряда вон выходящее, и только оно могло быть причиной столь высокого визита.
   — Великий Царь, — объявил Безволосый, — ладья Осириса остановилась и больше не плавает в мирах, где она собирает энергию, необходимую для воскрешения. Но Древо Жизни еще сопротивляется злодеянию.
   — Я привез тебе золото. Может быть, оно вылечит акацию.
   Бега скрипнул зубами. Неужели подданные фараона сумели найти невозможное?
   — Пойдем к акации, — приказал Сесострис.
   В тишине процессия двинулась к холму.
   Надеясь, что драгоценный металл будет действенным и рассеет кошмар, Исида первая прошла в поле силовой защиты, ограниченное четырьмя молодыми акациями, посаженными вокруг Древа Жизни и ориентированными на четыре стороны света.
   У подножия больного дерева она возлила воду и молоко.
   Потом подошел царь и притронулся к стволу золотом, прибывшим из Коптской пустыни. Никакой реакции, никакой теплоты не побежало по жилам акации.
   Та же неудача постигла и другие образцы золота, присланные генералом Сепи.
   Когда собравшимися овладело уныние, Бега испытал радость, хотя и сохранял расстроенное выражение лица.
   — Великий Царь, — напомнил Безволосый, — золото нам нужно не только как лекарство для Древа Жизни, но и для производства ритуальных предметов, без которых таинства Осириса не могут быть совершены правильно.
   — Изыскания золота в Нубии только начались. И найти необходимый металл может лишь Сепи. А сейчас посвятим двух новых последователей Маат в Золотой Круг Абидоса. Пусть Хнум-Хотеп и Джехути уединятся в молельне храма Осириса и размышляют там.
   Уже давно Золотой Круг Абидоса не собирался в полном составе вокруг четырех жертвенных столов, что символизировало неколебимую волю его членов посвятить жизнь передаче духовности. Сесострис подумал о Секари, которому поручил обеспечивать безопасность своего приемного сына, о генерале Несмонту, занятом упрочением мира в Сирийской Палестине, и о генерале Сепи, чья миссия, должно быть, была еще более сложной, чем казалось вначале.
   Тоскуя об отсутствующих, царь знал, что все безоговорочно поддержали бы посвящение Хнум-Хотепа и Джехути, двух бывших врагов, а нынче верных слуг царства, а также фараону, единственному гаранту удержания справедливости Маат на земле.
   Несмотря на угрожавшие стране опасности и глубокое разочарование от сегодняшней неудачи, обе церемонии прошли достойно, словно участники находились вне времени. Хнум-Хотеп вместе с Сенанкхом сели на северной стороне, а Джехути — на западной, рядом с Безволосым.
   Пир подходил к концу. И тут один из стражников объявил о прибытии из Нубии помощника генерала Сепи. Монарх принял его тотчас же.
   Офицер предпочел бы лучше сражаться с жестоким противником, чем оказаться перед лицом этого гиганта, взгляда которого он не мог выдержать.
   — Великий Царь, я привез плохие новости.
   — Тем более не скрывай от меня ничего.
   — Золотые копи Нубии либо недостижимы, либо в них устроены западни. И еще страшнее: генерал Сепи мертв.
   По обыкновению царь ничем не выдал своих чувств. Сегодня впервые ему предстоит горевать об утрате одного из членов Золотого Круга Абидоса. Никогда больше кресло генерала Сепи не будет занято, его никто не заменит. Он до конца исполнил свой священный долг, подготовил Икера, открыв его разум множеству направлений профессии писца. Он был одарен исключительным умом, храбр до самозабвения! Он показал себя решительным в деле объединения Египта, помешав Джехути совершить непоправимые ошибки.
   — Каковы обстоятельства его гибели?
   — Великий Царь, генерал проводил разведку в направлении крайнего юга в сопровождении одного добровольца. Этот несчастный погиб от солнечного удара, но перед смертью дал нам самые смутные объяснения. По его словам, Сепи стал жертвой чудовищ пустыни. На мой взгляд, речь скорее идет о нубийских грабителях, разрушивших рудники. В этом районе неспокойно, и нет никаких шансов найти эти рудники.
   — Ты ошибаешься, — сказал царь. — Я арестую убийц генерала Сепи, и я их покараю. Правильно ли ты спрятал от хищников останки генерала?
   — Конечно, Великий Царь. Мы похоронили его тело у входа в Уади Аллаки.
   — Отправляйся назад вместе со специалистом по мумификации и привези Сепи в провинцию Тота.

39

   Бина была разъярена, но все же вынуждена слушаться приказов. Она считала, что принесла бы больше пользы в Файюме, чем укрываясь в Мемфисе. Но никто, даже она, не осмеливался высказываться против решений Провозвестника.
   После панического бегства путешествие на корабле стало для Бины приятным отдыхом. Благодаря скорости, с какой она действовала в момент опасности, ей удалось спасти лучших воинов своего отряда, оставив менее опытных на верную смерть. Упрекая себя в том, что недооценила Икера, она дала себе слово, что больше никогда не совершит такого промаха. Считая Икера смелым и решительным, она ошиблась в том, что сочла его человеком податливым и управляемым.
   Серьезная ошибка.
   Став Царским Сыном, Икер стал и непримиримым врагом. Юный писец, вовсе не изгнанный Сесострисом и не отправленный им в родную деревню, являлся разящей рукой, которой фараон поручил задачу уничтожения бандитской сети в Кахуне.
   И надо же, чтобы Икер вмешался буквально за несколько часов до взятия города азиатами! Провозвестник, разумеется, обвинит в этом Бину! И в этом случае дни ее сочтены...
   Впрочем, хорошенькая брюнетка не боялась ни встречи с ним, ни объяснений. Она сама сможет обвинить своих союзников из Мемфиса в недальновидности.
   В порту Вину встретил рыжий верзила со злым взглядом. Прибыв в столицу, азиаты тут же рассредоточились по всему городу, потому что стража определенно будет искать одну или две группировки иностранцев.
   — Ты похожа на то, как мне тебя описали, девочка.
   — Я вовсе тебе не девочка. Ты бы лучше подальше спрятал кремневый короткий меч. Опытный взгляд заметит его без труда.
   Кривая улыбка сошла с губ Бешеного.
   — Ступай за мной, — прошипел он, — и не теряй меня из виду. Сейчас не время вертеть хвостом перед мужчинами.
   На улицах Мемфиса было полно народу, поэтому пройти незамеченными было нетрудно. Бина нырнула в толпу и быстрым шагом двинулась за провожатым.
   Когда она вошла в лавку, дверь тут же захлопнулась.
   — Мне нужно тебя обыскать, девочка.
   — Не смей! Только тронь меня!
   — Вынужденная предосторожность. Никаких исключений мы не делаем.
   Не опуская глаза, Бина сняла свою тунику и нательное белье. Обнаженная, она с вызовом смотрела на Бешеного.
   — Как можешь убедиться сам, никакого оружия на мне не спрятано. Отдай-ка лучше мне мою одежду.
   Рыжий бросил ее Бине прямо в лицо.
   — Поднимайся по лестнице, — зло приказал он.
   Тут Бине стало не до смеха. Ее будущий собеседник будет куда опаснее этого обозленного соглядатая...
   Комната была погружена в почти полную тьму.
   Молодая женщина, нервничая, застыла у порога. Она почувствовала, что в комнате кто-то есть. Из тьмы, ярко вспыхнув, на нее глянули две красные точки.
   — Приветствую тебя, — сказал мягкий голос Провозвестника. — Ты видишь только мои глаза, зато я вижу тебя отлично. Ты красива, хитра и смела, но твои способности еще не расцвели.
   — Я не виновата за провал в Кахуне, господин. Меня не предупредили о возвращении Икера и о его действительной миссии. Овладеть городом по прежнему плану было невозможно. Я предпочла сохранить наших лучших людей, а не погибнуть всем в борьбе, заранее обреченной на поражение.
   Последовало долгое молчание.
   Бина, дрожа и сжав кулаки, ожидала приговора.
   — Я ни в чем не упрекаю тебя, девушка. В таких трудных обстоятельствах ты доказала, что владеешь инициативой. Ты спасла большую часть изготовленного в Кахуне оружия и людей. Наша мемфисская сеть сейчас хорошо вооружена, и мы сможем лучше помочь нашим братьям в Ханаанской земле.
   Бине стало легче дышать, но этого одобрения ей было мало.
   — Господин! Мое место не здесь. Я была бы гораздо полезней там, в храме, возле большого озера. Это время будет суровым, и я не уверена, что Ибша, как бы решителен он ни был, сумеет довести дело до победы.
   Красные глаза вспыхнули зловещим огнем.
   — Как бы твой талант не довел тебя до непослушания! Командую я, Бина, и только я, потому что никто из вас никогда не слышал голоса бога. Это он дал мне размах и видение, необходимые, чтобы вести всех согласно его воле. Ты, как и остальные последователи, должна подчиняться ей без ослушания.
   Никогда Бина не подчинялась мужской власти. С Провозвестником же было по-другому. Он утверждался как истинный господин, вдохновленный свыше. И после Египта он распространит свою власть по всему миру. Убивать, разрушать, пытать — ничто не смущало юную азиатку, раз не было другого средства победить. Только борьба имела право на существование. Так она отомстит за унижение своего народа.
   — Именно здесь ты будешь мне полезнее всего, — снова заговорил Провозвестник. — Потому что я хочу снабдить тебя новыми полномочиями. До этого момента ты сражалась своими собственными силами. Но их будет мало, чтобы бороться с нашими опасными врагами. Подойди сюда, Бина.
   На какой-то миг девушку охватил ужас, и ей захотелось сбежать. Но... Быть рядом с верховным наставником и бежать! Какой стыд уступить такой панике!
   Она подошла.
   Огонь в глазах Провозвестника изменился и вспыхнул еще ярче. Вдруг Бине показалось, что клюв сокола вонзился в ее лоб, а в руки — его когти. Нападение было сильным, но никакой боли молодая женщина не чувствовала.
   Она могла бы поклясться, что горячая кровь струилась по всему ее телу, с головы до ног.
   — Теперь мое тело — в твоем теле, моя кровь — в твоей крови. И ты становишься царицей тьмы.
   Все еще не опомнившись, Медес и Жергу рассматривали свои клейма с головой Сета, выжженные на их ладонях.
   — Кто бы мог подумать! — сказал, наконец, Жергу, опрокидывая в себя кубок крепкого зелья. — Вы думаете, что Провозвестник — просто человек? Это демон, возникший из глубин ночи!
   — Гораздо больше, мой друг, гораздо больше! Он — зло! То самое зло, которое завораживало меня, сколько я себя помню. То самое зло, которое Маат пытается задушить. Мы вместе с тобой уже прошли немалый путь, а союз с Бегой открывал нам прекрасные перспективы. Но Провозвестник — это другое измерение! С ним мы осуществим невероятные вещи!
   — Ему бы, пожалуй, трудно было победить одному!
   — Мы ему нужны. Как бы он ни был могущественен, ему нужно опираться на верных людей, хорошо знающих страну и ее правление. Поэтому наша роль будет ведущей. Провозвестник выбрал нас не случайно, и мы займем первые посты в будущем правительстве Египта. Ему — максимум риска в уничтожении Сесостриса, нам — плоды победы!