Жак Кристиан. Возвращение фараона

   – Мы бы их уничтожили без особого труда, – пробормотала Пантера, лежа рядом с Сути.
   – Если бы они не вернулись, на пограничном посту Элефантины объявили бы тревогу.
   – Ты не хочешь убивать египтян, а я об этом мечтаю! Ты – изгнанник, ставший во главе нубийцев-отщепенцев, которые умеют лишь воевать. В скором времени тебе придется сражаться, это заложено в твоей натуре, Сути, и тебе от этого не уйти.
   Рука Пантеры нежно скользнула по телу возлюбленного. Скрывшись за скалой, забыв об опасности, они слились в объятиях. Облаченная в золото затерянного города, горячая ливийка играла на теле юноши как на лире, создавая пламенную мелодию и услаждая Сути каждой нотой.

* * *

   – Это здесь, – сказала Пантера, – я узнаю окрестности. – Она с силой сжала руку Сути. – Наше золото здесь, в этой пещере. На мой взгляд, оно ценнее любого другого. Ты же убил египетского полководца, чтобы завладеть им.
   – Нам оно больше не нужно.
   – Наоборот! С ним ты станешь властелином золота.
   Сути не мог оторвать взгляд от пещеры, где они спрятали сокровища вероломного полководца, которого закон пустыни приговорил к смерти. Пантера была права, приведя его сюда: отказаться от этого эпизода своей жизни, предав его забвению, стало бы трусостью. Как и его друг Пазаир, Сути был одержим верой в справедливость. Если бы его рука не настигла беглеца, правосудия бы не свершилось. Само небо подарило ему золото предателя.
   Прекрасная Пантера подошла ближе. Ее ожерелье и браслеты переливались ослепительными бликами; нубийцы встали на колени, околдованные грациозными движениями своей золотой богини. Ведь она вела их так далеко в земли Египта, к этому святилищу, известному лишь ей одной, для того, чтобы увеличить их волшебную силу и сделать неуязвимыми. Когда ливийка вошла в пещеру вместе с Сути, чернокожие воины запели древнюю монотонную протяжную песню.
   Пантера была уверена, что, завладев этим золотом, она еще прочнее свяжет свою судьбу с судьбой Сути. Нынешние мгновения обещали столько всего замечательного и сияющего в будущем.
   Сути словно вновь переживал расправу над полководцем Ашером, гнусным убийцей, уверенным, что ему удастся избежать правосудия визиря, что он будет безмятежно проживать свою старость, разжигая волнения и смуту против Египта. Молодой человек ни секунды не жалел о содеянном.
   В пещере было прохладно. Потревоженные летучие мыши носились под сводом и снова цеплялись за стены, повисая вниз головой. Ливийка смотрела по сторонам и ничего не могла понять.
   – Это же точно здесь, – сказала Пантера чуть не плача. – Но где же телега?
   – Пойдем дальше.
   – Бесполезно, я хорошо помню это место! Именно здесь мы ее спрятали.
   Сути тщетно осматривал каждый закуток – пещера была пуста.
   – Кто мог знать?.. Кто посмел?.. – бормотал он.
   В ярости Пантера сорвала с себя золотое ожерелье и разбила его о каменную стену.
   – Давай проломим эту чертову пещеру!
   Сути поднял обрывок ткани:
   – Посмотри сюда. Это крашеная шерсть. Наши воры – не ночные демоны, а люди из племени ходящих по песку. Когда они вывозили телегу, один из них порвал свою одежду о шероховатую стену пещеры.
   Пантера вновь обрела надежду:
   – Давай отправимся в погоню за ними.
   – Бесполезно.
   – Я не отступлю.
   – Я тоже.
   – Что ты предлагаешь?
   – Оставаться здесь и ждать. Они придут.
   – Откуда такая уверенность?
   – Мы слишком торопились, обследуя местность, и совсем забыли про труп.
   – Но Ашер же мертв!
   – Должен был остаться скелет в том месте, где я его убил.
   – Ветер...
   – Нет, его подобрали друзья. Думаю, они с нетерпением нас ждут, чтобы отомстить.
   – Мы попали в западню?
   – Часовые выслеживали наше возвращение.
   – А если бы мы не пришли?
   – Маловероятно. В течение нескольких лет они сменялись бы на своих постах до тех пор, пока наконец не убедились бы в нашей смерти. А разве ты действовала бы иначе, будь ты союзником полководца? Главное – нас выследить, а уничтожить – это просто удовольствие.
   – Мы будем драться! – воскликнула Пантера.
   – При условии, что они дадут нам время подготовиться к обороне.
   Открыв великолепную, упругую грудь навстречу солнцу, Пантера обратилась с речью к своим верноподданным. Она объяснила, что племя ходящих по песку разграбило святилище их золотой богини и похитило ее ценности: Стычка с бедуинами превращалась в неизбежность, и Пантера сообщила, что доверяет Сути привести отряд к победе.
   Никто, даже старый воин, не возражал. При мысли о том, чтобы заставить песок пить кровь бедуинов, он словно помолодел. Что ж, нубийцы докажут свою доблесть. В рукопашной схватке им нет равных.
   Сути в этом не сомневался и, не теряя времени, стал организовывать настоящий укрепленный лагерь, используя глыбы, за которыми укрылись бы нубийские лучники. В пещере они сложили бурдюки с водой, еду и оружие. Неподалеку от их расположения на разном расстоянии друг от друга были вырыты ямы.
   Затем началось ожидание. Сути наслаждался этим затишьем, внимательно следя за тайными песнями пустыни, ее неуловимыми движениями, голосом ветра. Сидя в позе писца, слившись со скалой, он едва ощущал жару. Сути гораздо меньше опасался скрежета оружия, чем городского шума и суеты. Здесь любое действие должно гармонировать с тишиной, переносящей шаги кочевников.
   Хотя Пазаир и бросил его, он хотел бы видеть его сейчас рядом, разделить с ним этот момент, когда странствиям приходит конец. Не говоря ни слова, они бы питались от одного огня, заблудившись взглядом в желтоватой дали, пожирательнице всего мимолетного.
   Пантера, ласковая, как кошка, обняла его сзади; нежная, словно благоухание весны, она провела рукой по его волосам.
   – А если ты ошибся? – спросила она.
   – Вряд ли.
   – Быть может, этим мародерам достаточно кражи нашего золота?
   – Мы прервали сообщение. Забрать товар – этого мало. Нас нужно опознать и убить.
   Из-за жары по общему для нубийцев и египтян обычаю за пределами города они жили обнаженными. Пантера любовалась великолепным телом своего возлюбленного, который тоже не мог оторвать от нее восхищенного взгляда; их смуглая кожа не боялась солнца, их желание от этого возникало с новой силой. Ежедневно белокурая богиня меняла драгоценности; золото украшало все ее изгибы и ложбинки, делая недоступной ни для кого, кроме Сути.
   – Если ливийцы – союзники ходящих по песку, ты будешь с ними сражаться?
   – Я буду убивать воров.
   Их поцелуй, казалось, длился бесконечно, а тела в едином порыве скатились по мягкому песку, дрожащему под дуновениями северного ветерка.

* * *

   Старый воин сообщил Сути, что человек, посланный пополнить запасы воды, не вернулся.
   – Когда он ушел?
   – Когда солнце только показалось из-за пещеры. Судя по его нынешнему положению в небе, воин должен был вернуться уже давно.
   – Быть может, источник иссяк? – предположил Сути.
   – Нет, мы могли бы пить из него в течение многих недель.
   – Ты был в нем уверен?
   – Он – мой двоюродный брат.
   – Нападение льва...
   – Дикие звери пьют по ночам, к тому же он умел отражать их атаки.
   – Пойдем на поиски?
   – Если он не вернется до заката, значит, его убили.
   Шли часы. Нубийцы больше не пели. Замерев, они смотрели в направлении источника, туда, откуда должен был появиться их товарищ.
   Дневное светило клонилось к закату, скрылось за горой на западе и опустилось в ночную барку, чтобы продолжить свой путь в подземном пространстве и встретиться с огромным змеем, который попытается выпить воду и иссушить Нил.
   Нубиец так и не вернулся, и старый воин тихо изрек:
   – Его убили.
   Сути удвоил охрану. Если это были ходящие по песку, они вполне могли нарушить законы войны и напасть среди ночи.
   Сидя лицом к пустыне. Сути без тревоги думал о возможно последних часах своей жизни. Что запечатлеется в них – безмятежная сила забытых скал или ярость последней схватки?
   Пантера прильнула к нему.
   – Ты готов?
   – Как и ты.
   – Не пытайся умереть без меня, – тихо сказала ливийка. – Мы вместе пройдем через врата загробной жизни. Но сначала мы будем богатыми и поживем как цари. Если ты действительно этого захочешь, у нас получится. Будь вождем, Сути, и не расходуй понапрасну свои силы.
   Сути не отвечал, и она, не нарушая его молчания, заснула рядом...
   Сути проснулся от холода. Пустыня была серой, утренний свет запутался в густой мгле. Пантера открыла глаза:
   – Согрей меня.
   Сути прижал ее к себе, но вдруг внезапно отпрянул, уставившись вдаль.
   – По местам! – скомандовал он нубийцам.
   Десятки вооруженных людей и их повозки окутывал туман..

25

   Воины племени ходящих по песку с длинными волосами, грубо постриженными бородами, в длинных цветных полосатых одеждах, тесно прижались друг к другу. От голода у некоторых из них торчали ключицы и ребра. На сгорбленных спинах – скатанные циновки.
   Они одновременно натянули луки и выпустили первый залп стрел, не задевших ни одного нубийца. Сути отдал приказ не отвечать, и бедуины осмелели. С криками они стали приближаться.
   Нубийские лучники оправдали свою репутацию: ни одна стрела не пролетела мимо цели. Да и темп стрельбы не оставлял шансов. Один против десяти, они быстро сравняли силы. Уцелевшие отошли назад, уступив место легким колесницам. Днища колесниц были сделаны из полосок кожи, скрепленных между собой крест-накрест, и покрыты шкурами гиен. Возницы держали вожжи, а их напарники готовились метнуть копья. Короткие бородки указывали на их национальность.
   – Ливийцы, – заметил Сути.
   – Не может быть, – обиженно произнесла Пантера.
   – Ливийцы вместе с ходящими по песку.
   – Я поговорю с ними, и они не станут нападать, – заявила Пантера.
   – Не обольщайся.
   – Дай мне попытаться.
   – Нельзя рисковать.
   Кони в нетерпении били копытами. Метатели копий подняли щиты, прикрывая грудь. В этот момент гордая ливийка поднялась и вышла из укрытия. Она вышла за каменное укрепление и сделала несколько шагов по направлению к колесницам.
   – Ложись! – закричал Сути, заметив, что один из ливийцев метнул копье.
   К счастью, стрела Сути поразила метателя в горло еще до того, как тот закончил бросок, Отскочив в сторону, Пантера избежала смертельного удара и ползком вернулась в пещеру.
   Противники ринулись в атаку. Нубийцы в ярости от нападения на их золотую богиню выпускали стрелу за стрелой.
   Возницы колесниц слишком поздно разглядели ямы, вырытые в песке. Кому-то удалось, их обогнуть, кто-то перевернулся, но большинство попало в ловушки. Колесницы развалились, и враг оказался на земле, Нубийцы бросились на противника и не пощадили никого. С поля боя они вернулись с добычей – лошадьми и копьями.
   В первой стычке Сути потерял лишь трех человек. Воинство бедуинов и ливийцев понесло тяжелые потери. Победители прославляли золотую богиню, а старый воин сложил в ее честь песню. Даже без пальмового вина опьянение овладело нубийцами. Сути пришлось повысить голос, дабы заставить войско остаться на позиции, так как каждый из них рвался в бой.
   Вдруг в облаке пыли показалась красная колесница. С нее спустился безоружный человек, держа руки вдоль тела. У него была странная, почти квадратная голова, несоразмерная с туловищем, и надменный вид. Его хриплый голос разносился далеко:
   – Я хочу поговорить с вашим вождем!
   Сути вышел из укрытия:
   – Я – вождь!
   – Как тебя зовут?!
   – А тебя?!
   – Мое имя – Адафи!
   – А мое – Сути, я военачальник египетской армии!
   – Сойдемся ближе: крик не помогает переговорам!
   Они пошли навстречу друг другу.
   – Итак, ты и есть Адафи, заклятый враг Египта, заговорщик и подстрекатель бунтов? – спросил Сути.
   – А это ты убил моего друга, полководца Ашера? – вопросом на вопрос ответил тот.
   – Мне выпала эта честь. Жаль, что смерть предателя была слишком легкой.
   – Египетский военачальник во главе банды нубийских кочевников... Может, ты тоже предатель?
   – Ты украл мое золото?
   – Оно – мое. Это была плата, оговоренная с полководцем, за уход с моей территории.
   – Богатство принадлежит мне!
   – На каком основании?
   – Трофей.
   – Ты наглец, парень.
   – Я требую то, что мне причитается.
   – Что тебе известно о моих делах с местными старателями?
   – Твоя банда уничтожена. У тебя нет никакой поддержки в Египте. Исчезни побыстрее и скройся в дебрях своей варварской страны. Может быть, там гнев фараона не настигнет тебя.
   – Если хочешь получить свое золото, тебе придется его завоевать!
   – Оно здесь?
   – В моей палатке. Раз уж ты победил полководца Ашера, чьи кости я похоронил, почему бы нам не стать друзьями? Предлагаю сделку: золото делим пополам.
   – Я требую все.
   – Ты слишком прожорлив.
   – Ты уже потерял много своих людей. Мои воины лучше твоих, – парировал Сути.
   – Возможно, что и так. Но я знаю, где твои ловушки, и нас больше.
   – Мои нубийцы будут сражаться до последнего.
   – Кто эта белокурая женщина? – поинтересовался ливиец.
   – Их золотая богиня. Благодаря ей они не знают страха.
   – Мой меч снесет голову этому заблуждению.
   – Если ты, конечно, останешься в живых.
   – Если ты откажешься от союза со мной, я уничтожу тебя.
   – Ты не сможешь убежать, Адафи! И станешь лучшим моим трофеем.
   – Заносчивость вскружила тебе голову.
   – Если хочешь спасти жизнь своих воинов, сразись со мной.
   Ливиец смерил Сути взглядом.
   – Против меня у тебя нет шансов.
   – Об этом мне судить.
   – Ты слишком молод чтобы умереть.
   – Если я выиграю, я заберу золото.
   – А если проиграешь?
   – Ты заберешь мое.
   – Твое? Что ты хочешь этим сказать?
   – Мои нубийцы несут немало драгоценного металла.
   – Так, значит, это ты прибрал к рукам дело полководца?
   Сути промолчал.
   – Ты погибнешь, – предрек Адафи, нахмурившись.
   – Какое оружие выбираем?
   – Каждый свое.
   – Я требую заключения договора, утвержденного обеими сторонами, – заявил Сути.
   – Боги будут свидетелями.
   Не откладывая, устроили церемонию, в которой приняли участие трое ливийцев и трое нубийцев, в том числе и старый воин. Они взывали к духам огня, воздуха, воды и земли, дабы разрушить возможное вероломство, и договорились о ночном перемирии перед поединком.
   У пещеры нубийцы собрались в кружок возле золотой богини. Они молили ее о защите и упрашивали принести победу их герою. Красной глиной они расписали тело Сути воинственными знаками.
   – Не позволь сделать нас рабами, – молили они.
   Египтянин сел лицом к солнцу, черпая из света пустыни силу богатырей древности, способных перемещать огромные куски гранита для строительства храмов, где обретало плоть невидимое. Вдыхая, он поглощал и концентрировал силу, заключенную в небе и земле, сосредоточившись на цели, которую обязан был достичь.
   Пантера опустилась перед ним на колени.
   – Это безумие. Никогда еще Адафи не проигрывал в поединке.
   – Какое он предпочитает оружие?
   – Метательное копье.
   – Моя стрела полетит быстрее.
   – Я не хочу тебя потерять.
   – Раз уж хочешь быть богатой, надо рисковать. Поверь мне, другого выхода нет. Я не могу видеть, как гибнут эти нубийцы.
   – А оставить меня вдовой можешь?
   – Как золотая богиня ты меня защитишь!
   – Когда Адафи убьет тебя, я ударю его кинжалом в живот.
   – Твои соотечественники разорвут тебя на части.
   – Нубийцы защитят меня... И начнется резня, которой ты так боишься!
   – Если, конечно, я не выиграю поединок.
   – Я похороню тебя в пустыне и заживо сожгу госпожу Тапени.
   – Ты позволишь мне разжечь костер? – улыбнулся Сути.
   – Я люблю тебя, когда ты мечтаешь, я люблю тебя, потому что ты мечтаешь.

* * *

   Вновь туман опустился на пустыню, заглушая первые проблески утреннего света. Сути пошел вперед. Под босыми ногами скрипел песок. В правой руке он держал лук средней дальности действия, лучший из тех, что у него были. В левой – одна стрела. Он все равно не успел бы выпустить вторую. Адафи слыл непобедимым соперником, никто не мог поставить его в опасное положение. Он был неуловим и уходил от всех погонь, занимаясь в основном тем, что вооружал повстанцев и грабителей, чтобы держать в напряжении западные провинции Дельты. Не думал ли он стать властелином на севере Египта?
   Лучи солнца разорвали серый туман. Адафи в красно-зеленом одеянии и черном тюрбане гордо стоял в пятидесяти метрах от противника.
   Сути понял, что погиб: в руках Адафи держал не копье, а его любимый лук, украденный из пещеры. Оружие превосходного качества из акации, способное поражать цель прямой наводкой на шестьдесят метров. По сравнению с этим лук Сути казался почти игрушечным: малая точность стрельбы вряд ли позволит поразить ливийца, в лучшем случае удастся ранить его. Если он попытается подойти ближе, Адафи выстрелит первым, даже не дав ему возможности сделать ответный выстрел.
   Лицо ливийца изменилось: стало суровым и жестоким. Адафи хотел убить. Все его существо дышало смертью. С холодным взглядом он ждал, что его жертва задрожит.
   Бывший офицер, воевавший на боевой колеснице, понял, почему ливиец всегда выходил победителем из поединков. Слева за пригорком, прижавшись к земле, ливийский лучник прикрывал Адафи. Интересно, он выстрелит первым, или они будут стрелять вместе?
   Сути упрекнул себя в глупости. Честный и справедливый бой, верность данному слову... Адафи ни секунды об этом не думал. Учил же молодого египтянина его первый наставник, что бедуины и ливийцы часто наносят удар в спину! Теперь забывчивость будет стоить ему жизни.
   Адафи, Сути и ливиец в укрытии одновременно подняли луки. Египтянин все сильнее натягивал тетиву. Это забавляло Адафи. Он предполагал, что Сути сначала выстрелит в лучника, скрывавшегося слева, а затем уже выпустит вторую стрелу в его сторону. Но у того была всего лишь одна стрела.
   Краем глаза молодой человек увидел сцену, столь же жестокую, как и мгновенную: Пантера, подобравшись ползком к сидевшему на корточках ливийцу, набросилась на него сзади и перерезала ему горло. Адафи, заметив, что произошло, направил лук на женщину, распластавшуюся на песке. Сути воспользовался его оплошностью, до конца натянул тетиву, слился со стрелой и устремил весь свой дух к цели. Поняв свою ошибку, Адафи поспешно выстрелил.
   Его стрела задела щеку Сути. Стрела египтянина вонзилась в правый глаз ливийца. Сраженный Адафи упал ничком на землю.
   Пока нубийцы радостно славили победу, Сути отрезал правую руку поверженного врага и вознес лук к небу. Охотники пустыни и ливийцы бросили оружие и упали на колени перед обнявшимися Пантерой и Сути.
   Лицо золотой богини светилось от восторга. Счастливая, богатая, целая армия у ее ног, ливийские солдаты в ее подчинении, Пантера переживала момент воплощения самых безумных мечтаний.
   – Вы можете уйти или подчиниться мне, – заявил Сути. – Если вы пойдете за мной, у вас будет золото. При малейшем неповиновении – уничтожу собственной рукой!
   Никто не двинулся с места: обещанное вознаграждение подкупило бы даже самых недоверчивых наемников. Сути осмотрел колесницы и лошадей и остался доволен. Имея нескольких опытных возниц и нубийских лучников, которым не было равных, бывший помощник военачальника обладал слаженной и вполне боеспособной армией.
   – Ты хозяин золота! – воскликнула сияющая Пантера.
   – Ты опять спасла мне жизнь. – Сути крепко прижал ее к себе.
   – Я тебе уже говорила: без меня ты не достигнешь ничего великого.
   Сути раздал бывшим противникам первое вознаграждение, которое рассеяло всякую враждебность к нему. Ливийцы угощали пальмовым вином нубийцев. Братание приобрело вид пьянки, перемежавшейся песнями и смехом. Их новый начальник сидел в одиночестве, отдав предпочтение молчанию пустыни.
   Пантера подошла к нему:
   – Ты не забудешь обо мне в своих мечтах?
   – А разве не ты их вдохновляешь?
   – Ты сослужил Египту огромную службу. Убив Адафи, ты уничтожил одного из его злейших врагов.
   – Что делать с этой победой?

26

   В простой набедренной повязке и поношенных сандалиях, плохо выбритый, визирь Пазаир, смешавшись с зеваками, прохаживался по большому базару Мемфиса. Разве это не лучший способ узнать, что думает народ? Визирь радовался разнообразию товаров. Лодки непрерывно ходили по Нилу, и продукты поставлялись с завидной регулярностью. Недавняя проверка состояния портовых сооружений и искусственных каналов, где два раза в год осматривали суда, показала, что торговый флот находился в превосходном состоянии.
   Пазаир отметил, что обмен шел в обычном порядке. Рост цен удалось сдержать, он не успел ударить по людям с самыми скромными доходами. Среди торговцев, как и раньше, много женщин, и они занимают самые выгодные места. Если споры затягивались, водоносы утоляли жажду спорщиков.
   – Мое сердце довольно! – воскликнул крестьянин, счастливый от того, что обменял на кувшин прекрасные финики.
   Толпа любопытных собралась у лавки, где два торговца разворачивали штуку превосходной льняной ткани.
   – Божественное полотно! – воскликнула обеспеченная дама.
   – Именно поэтому цена довольно высока, – заметил торговец.
   – С тех пор как назначили нового визиря, завышение цен не приветствуется, – заметила женщина.
   – Тем лучше! Можно будет больше продать и выгодней купить. Если вы берете полотно, я добавлю платок.
   Пока заключалась сделка, Пазаир направился к торговцу сандалиями.
   – Тебе, парень, пора сменить обувь, – посоветовал мастер. – Ты слишком долго ходил в тех, что на тебе. Очень скоро подошва лопнет.
   – Мне не на что.
   – У тебя хорошее лицо, я отдам тебе в долг.
   – Это против моих правил.
   – Кто не берет в долг, будет богат! Давай, я недорого починю твои сандалии...
   Пазаир, любивший вкусно поесть, купил медовый пирожок и чуть отошел от людей, обсуждавших, что они будут готовить к обеду. Он не услышал ни малейшего беспокойства, никаких сетований в адрес визиря. Но Пазаир все же испытывал некое волнение: никто не произносил имени Рамсеса.
   Он подошел к прилавку с бальзамами и стал торговаться о цене маленького пузырька.
   – Дороговато, – заметил он.
   – Ты городской?
   – Нет, из деревни. Величие Мемфиса притягивало меня. Рамсес Великий сделал из него самый красивый город в мире. Мне так бы хотелось его увидеть! Когда он выходит из своего дворца?
   – Этого никто не знает. Говорят, будто он болен и переехал в Пер-Рамсес, в Дельте.
   – Он, самый крепкий человек страны?
   – Говорят, что его божественная сила иссякает, – вздохнула торговка.
   – Ну так нужно ее восстановить!
   – А возможно ли это?
   – Так что, новый властитель...
   Торговка кивнула, не дав ему договорить.
   – Кто сменит Рамсеса? – поинтересовался Пазаир.
   – А кто это может сказать?
   Послышались крики. Толпа расступилась, открывая проход павиану. В несколько прыжков Убийца оказался у ног Пазаира. Торговка, решив, что перед ней вор, которого сейчас арестуют, набросила на шею «злодея» веревку. Но против обычая павиан не вцепился жертве в лодыжку, а остался сидеть рядом, пока не подошел Кем.
   – Я сама его задержала! – похвасталась торговка. – У меня есть право на награду?
   – Посмотрим, – ответил нубиец, увлекая за собой Пазаира.
   – У вас такой рассерженный вид, – заметил визирь.
   – Почему вы меня не предупредили?! – упрекнул его нубиец. – Вы были крайне неосторожны.
   – Никто не мог меня узнать.
   – Убийца же нашел вас.
   – Мне нужно слышать, что говорят люди.
   – Ну, и много вы узнали нового?
   – Положение не блестящее. Бел-Тран подготавливает людей к падению Рамсеса.

* * *

   Несмотря на важность собрания, на котором она должна была председательствовать, Нефрет задерживалась. Некоторые ворчуны обвиняли ее в кокетстве. На самом же деле она оказывала срочную помощь трем добрым друзьям их дома – Проказнице, мучавшейся от несварения желудка, Смельчаку, которого душил кашель, и Северному Ветру, повредившему копыто.
   При появлении главной целительницы царства все встали и поклонились ей. Легкое недовольство испарилось от очарования Нефрет; когда она говорила, ее голос действовал на окружающих подобно бальзаму. Присутствие Бел-Трана удивило Нефрет.
   – Я прибыл сюда для участия в обсуждении расходов, – объяснил он. – Сегодня будут приняты решения, касающиеся целительства. Я должен быть уверен, что они не нарушат равновесие государственного бюджета, за соблюдение которого я несу ответственность перед визирем.
   Обычно Двойной Белый дом довольствовался тем, что присылал какого-нибудь чиновника. Визит Бел-Трана предвещал бой, к которому Нефрет не была готова.
   – Я не удовлетворена количеством лечебниц в столицах провинций и в больших селениях. Предлагаю открыть десять новых лечебниц подобных мемфисской.
   – Постойте! – вмешался Бел-Тран. – Затраты были бы огромны.
   – Главы провинций сами будут изыскивать средства для строительства, а мы направим им знающих лекарей и обеспечим работу лечебниц. Нам не понадобится помощь Двойного Белого дома.
   – Будет сорвана уплата налогов!