Страница:
Спириты приводят два возражения против гипотезы обмана. Это - личный опыт и существование медиумов, которые за сеансы денег не берут. О личных опытах много писано. Есть показания совершенно достоверные, но тогда много - что столы двигались, да слышны стуки, а это за спиритизм не говорит, ведь каждый может тоже сделать; другое же подходит под шестую гипотезу, о которой дальше. Что же касается до вольнопрактикующих медиумов, то вспомните только лиц каждому из вас известных, которые любят лечить, с апломбом спорить подчас с медиками; есть истинные любители лганья, есть ведь и такие, которые если чему-нибудь поверили, так поверят уж нацело, всей натурой, так отчего же не стать и медиумом? А главное то: разве не лестно быть посредником между сим и тем миром? Читайте кроме того Диксона - он умеет все это рассказать, В его сочинении "духовные жены" - дело спиритизма и тому подобных суеверий написано в образах. Тут они то и нужны, в них виднее правдивость доказательств, будто бы отвергающих гипотезу обмана.
Как бы для противовеса двум общим доказательствам, часто приводимым спиритами против гипотезы обмана, можно привести, для ее подтверждения, Два общих соображения. Во-первых, замечательна вредность медиумических опытов для испытывающих медиумическую силу, для зрителей.
601
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
вание незнаемых сил природы, а тем паче производимое людьми мало сведующими, весьма часто приводило к неудобствам, несчастьям и т. п. Ведь силы природы лишены людской деликатности, осторожности: медикам часто достается терпеть от больных, сколько знаменитых хирургов об одном глазе, сколько пострадало и сильнее. От громовых искр, от взрывов при опытах - погибло не мало жертв науки. На представлениях фокусников этого не бывает. Не слышно этого и про медиумические сеансы. А дело здесь, говорят, идет о духах. Они вдруг оказываются таким же деликатными, как и живые люди; они как будто боятся привлечь суд, публику, полицию. В самом деле на медиумических сеансах дело делается прилично, осторожно. Вынуть платок, дернуть его, возмутить кольцо и возвратить, материя, говорят, творится - дарят ее, но не пропадает, не рвется; слышны удары, но не очень громкие, а когда в сеансе дамы, тогда не гадают о числе прожитых лет. Да и совершается то все на сеансах ожидаемое, редко бывают сюрпризы. Не таковы неведомые силы природы, они не деликатничают с дамой, действуют нежданно.
сами показывают
Другим общим соображением, подтверждающим тождество медиумов с фокусниками, служит специальность медиумов. Там и тут нужно определенное лицо, знающее нечто в совершенстве. У иного медиума дело делается пред занавеской, и из-за нее вылетает колокольчик, у других этого не выходит, а для убеждения в правдивости требуется темнота и связывание, третьи искусились над подбрасыванием столов незаметным образом, четвертые умеют незаметно брызгать слюнами. Точь-в-точь как иные фокусники показывают опыты с картами и голубями, другие с монетами и шляпами и т. д. Они впрочем поняли, чт" спиритические медиумы их соперники, могущие ^Х гипотезой о духах отвлекать от истинных, честяь& фокусников их зрителей, и потому всюду ведут от крытую войну с медиумами, -"'"- ""^ап^гнятот в^
что выделывают медиумы. У иных, например, отлично столы подбрасываются, просто летают, неведомо как. Но кажется, что фокусники не дошли еще до того - и это их сердит*. Очень характерно, что одна дама, забыл только имя, - слышал - в Англии, сперва показывала фокусы, а потом стала медиумом. Спириты не только ей верят, они даже говорят по этому поводу, что есть много фокусников, которые все делают медиумическими силами, только это скрывают, зная всеобщее предубеждение против медиумизма.
Для гипотез органической, механической и магнетической нет точных научных доказательств, есть однако возможность; для гипотезы обмана есть доказательства юридические, одни возможно точные здесь. Для гипотезы спиритов нет никаких доказательств, мало и для шестой гипотезы, о самообмане, галлюцинации, экстазе верования, предвзятой идее и тому подобных понятиях. Согласно ей, иных спиритических явлений нет вовсе, а они только кажутся тем, кто их ждет. Так, описывая сеанс с Юмом, Суворин пишет: "Дамы вообще любят преувеличивать вещи; холод, чувствуемый на поверхности рук, я
' Простодушные любители нравоучений не раз читали нотацию членам комиссии физического общества за то, что они взялись за изловление медиумов, говорят - есть на то фокусники. При этом упражнялись и в свободомыслии и диалектике. Знали, что не станет никто защищать комиссию. И не должно. И я не стану. Если бы у писавших и говоривших против комиссии была хоть доля знания того предмета, о котором они решаются бойко судить, то они постыдились бы своих слов. Далее - я выставляю отношение нашей литературы к спиритизму, но ^РУ для примера не тех писателей, которые пишут о предмете совершенно неизвестном, а таких, которые дорожат своим именем и стараются вникнуть в сущность дела, так или иначе ему помогают, а не просто только блестят своими писаниями, не заботясь ни о чем прочем. У этих последних на все есть ответ, всякому готово Наставление и всякому указываются пути возможные на деле, терпимые на странице журнала или газеты, ко существа дела нс касающиеся. Таков и есть путь борьбы со спиритизмом - при помощи фокусников.
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
ваю чисто воображению, обману чувств, который в подобных сеансах, по моему мнению, играет весьма значительную роль. В этом всего легче было убедиться на моих соседках, из которых одна... постоянно бралась за лицо свое и говорила, что чувствует к нему прикосновение чьих-то пальцев". Эта гипотеза субъективна и при современных приемах науки не может быть обставлена надлежащими прямыми доказательствами, потому что по сущности представляет абстракт, а мы еще не умеем доказывать их объективно. Скажите соседке Суворина, что ее никто не трогал. Она с полным правом будет утверждать противное. Она могла видеть того самого духа, который трогал ее - другие только не видели и вы ее ничем не уверите, что духа не было. Она, пожалуй, вас же будет еще жалеть, что ваша натура настолько груба, что духовного видеть не может.
На гипотезу самообмана могут с одинаковым правом опереться как те, которые признают спиритизм, так и те, которые его отвергают. Недавно Н. И. Вагнер утверждал, что нечто виденное мною в медиумическом сеансе было моею галлюцинацией, зависящей будто бы от предвзятой моей идеи на счет того, что медиумических явлений не существует. Оставаясь на подобном поле, легко впасть в тот род идей, по которому внешнего мира не существует, он только представляется нашему уму. Замечу однако, что гипотеза самообмана почти не имеет веса, при наблюдении данного явления сразу многими наблюдателями, а особенно при наблюдении с помощью приборов, которые, преобразуя известное явление - дают некоторое другое, оставляющее след. Естествоиспытатели стараются всегда обставить свои наблюдения и опыты такими условиями, уменьшающими шанс самообмана. Я не стану более возвращаться к гипотезе самообмана. За нее есть авторитеты, но для практики изложения она неудобна. Одно видоизменение этой гипотезы однако может приняться. Предубеждение, экстаз, и это несомненно, могут помрачать не глаз, а разум.
Это может быть показано с очевидностью. Немало этому видим примеров в развитии спиритизма и у нас*.
Итак, есть спиритические явления и шесть родов гипотез, их объясняющих. Хотя спириты тесно связали свою гипотезу с самым существованием спиритических фактов, утверждая, что видевшие спиритические явления не могут подыскать ничего лучше их объясняющего, чем гипотеза духов; однако, разбирая спиритизм вообще, должно ясно отличать факты от гипотез. Спиритическая гипотеза может быть совершенно неверной, а спиритические факты могут быть самостоятельны, не зависеть ни от обмана, ни от самообмана, происходить, например, от нервных токов или согласно гипотезе органической или механической. Можно восставать, бороться против гипотезы, но мириться с фактами; но можно также быть спиритом по духу и не признавать спиритических фактов; есть и долго еще будут люди, верящие в чертей и отвергающие спиритические факты. Отлично выставлено подобное положение вопроса о спиритизме г. Достоевским в его N 1 Дневника. Когда же рассматривается спиритизм, с чьей бы ни было стороны - нельзя избежать связи между фактами и их объяснением. Допустим, что все эти факты - обман или самообман - должно отвергнуть самые факты, как реальные. Допустим духов, способных принимать материальные формы, производить стук и другие движения материи (стола, колокольчика и т.п.)- должно исключить самообман и обман. Можно при том думать, что одни явления действительны, другие кажущиеся, третьи обманные, четвертные физические, что есть и органические и т. д. Констатировать факт как медиУмический, не значит просто описать виденное и признать одну из 4-х первых гипотез, а значит непременно отвергнуть две последних. Следовательно, рассматривая спиритизм, необходимо должно вдаться в поле гипотез, одни отвергнуть, другие признать; иначе нет и рассмотрения.
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
Предлагая в мае прошлого года в Физическом? Обществе учреждение комиссии для рассмотрения спиритических явлений, я был проникнут этими последними мыслями. Желание комиссии при учреждении состояло именно в том, чтобы снять со спиритизма путем исследований печать таинственности, выделить, коли найдутся, между медиумическими явлениями неподложные, такие, которые достойны дальнейшего исследования ученых при современном состоянии науки. Первое подробное со всеми мотивами известие об учреждении комиссии дал в газетах Александр Николаевич Аксаков, напечатавший целиком мое заявление, сделанное в Физическом Обществе. Двенадцать членов этого общества, образовавшие комиссию, не были спиритами ни со стороны фактической, ни со стороны гипотезы, т. е. фактов они не видели или видели мало, многие из них им казались подозрительными в спиритическую же гипотезу никто не верил. Путь, который был избран комиссией для достижения своей цели, состоял в том, что пригласили (на то было уже предварительное согласие) трех всем известных представителей у нас спиритизма, гг. Аксакова, Бутлерова и Вагнера показать пред лицом комиссии те спиритические явления, которые они считают за несомненные. Они рекомендовали обратиться к медиумам. А. Н. Аксаков обещал доставить таких лиц. Должно было думать, что в явлениях, которые будут производимы медиумами перед
Х Представьте настроенное воображение, подготовку встретить духа, да пожалуй в материальной форме. Мороз идет по коже. Мысль устремляется на 'один этот предмет, на это ожидание, гонит прочь надоедливое сомнение. До спокойного ли тут рассуждения? Все мысли, около этого предмета вращающиеся, приобретают жесткость - это не тронь. Люди ловкие пользуются этим состоянием. Под гнетом спиритической уверенности обделывают делишки. Это, конечно, касается только малой доли спиритов, но во всех видна потеря хладнокровия. Невольно пожалеешь их. А все от того, что бросили путь твердый, ступили на зыбкий берег и мост проектируют. Смотрят иные на спиритизм как на забаву. Выбор мне кажется неудачен.
лицом комиссии, не будет подложных, не будет и тени возможности для подлога; что спириты сами позаботятся устранить всякий повод к допущению гипотезы обмана или самообмана; что они позаботятся облегчить расследование спиритических явлений, освещение их со всех сторон, нужное для рассмотрения. Мы собрались не смотреть, а рассмотреть медиумические явления и эту цель свою выразили кратко в названии комиссии. Различие рассмотрения, от простого смотра, конечно, каждому понятно.
Вот основные результаты четырех сеансов с медиумами Петти, привезенными г. Аксаковым из НыоКэстля. В их присутствии происходили, так называемые, медиумические явления. Напрасно думают многие, что явлений называемых медиумическими совсем не было; правда, что они неоднократно, против ожиданий, не совершались; но были случаи, что они и происходили: вылетел колокольчик из-за занавески, было слышно шуршание как бы по бумаге, и медиум прямо говорил, что это дело духов, какого-то Чико, присутствующего около медиумов, Уильяма и Джозефа; было перемещение клетки, звон в ней колокольчика; являлись капли на бумаге, положенной на стол перед медиумом, утверждавшим, что эти капли произведены не им, что это есть медиумическое явление - значит материализация. Явления эти по свидетельству наших спиритов повторялись не только у нас, но и у них в домашних сеансах и составляют пример медиумических, достойных изучения. Изо всего виденного комиссией у братьев Петти не оказалось однако при рассмотрении ни одного факта, требующего для своего объяснения какой-либо из вышеприведенных четырех первых гипотез. Представьте себе положение людей, которым обещают показать нечто новое, интересное, положим хоть медиумический свет, а показывают зажженную свечу - и говоря: да это-то и есть то, что мы считаем новым, достойным изучения, особого внимания. Все до одного так называемые спиритические факты у Петти оказались при том
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
делом не хитрым, потому что самые простые меры, принятые на первый раз комиссией, изобличили природу каждого из фактов, считаемых за медиумические. Не стану повторять того, что сообщил в прошлом публичном чтении и прямо скажу, что братья Петти оправдали пятую гипотезу и признаны были комиссией обманщиками.
Поджигателя не видели с факелом в руках - а поджигателем признали. Таков суд современности, приговор - дело совести.
Но это не должно было бросить тени на остальных медиумов; остальные могли быть совершенно свободны от обмана. Медиумов братьев Петти должно было признать обманщиками, но из этого не следовало, что и все медиумы таковы; подобном тому как в каждом сословии, в каждой профессии есть честные люди и обманщики. Одно только надо было признать, сверх пятой гипотезы, что наши спириты очевидный обман не видят. Они не стремились облегчить дело разъяснения, а требовали сеансов или в совершенной темноте или в полутьме; требовали завода музыкального" ящика, звуки которого мешали уху наблюдателей в{ темноте, они прямо выставляли, как доказательства) действительного существования спиритических явле-j ний, производимых братьями Петти, такие как бы\ научные факты, которые этого характера вовсе не) имеют; так например за доказательство того, что кап-1 ли, являвшиеся перед одним из братьев Петти, не' образованы слюной этого последнего, они выставили' то обстоятельство, что под микроскопом в этих каплях не оказалось слюнных телец, как будто бы слюнные тельца составляют всегдашнюю принадлежность 1 выделений слюнных желез. Мало того, вскоре после моего декабрьского публичного чтения, в котором я старался воздержаться от всякого личного суждения, читал протоколы, они перешли к обвинению всей комиссии в предвзятом предубеждении против медиумизма и на этом основали затем свой отказ в содействии. Дело превратилось из научного исследования,
могущего привести к разъяснению, в борьбу убеждений. Не мы тому виною. Не мы начали дело порицания по газетам и журналам. Иль было молчать? Того хотели и прямо говорили: "ничего не видели - ну и молчите". Не стану я здесь полемизировать - дело сложно и мало содержательно. Перейду к существу дальнейших дел комиссии. Однако для ясности сделаю некоторое отступление.
Представим себе, что некто явился бы с изобретением новой машины и стал бы утверждать про нее, что никакой затраты не только в денежном, но и в физическом смысле она не требует. Взялись бы иные ее исследовать и не заметили бы тех затрат, стали бы на сторону изобретателя и подняли бы курс утверждаемого. Но сколько бы таких лиц ни было, в науку не взошло бы утверждаемое изобретателем и его последователями, пока они этого не доказали бы чем-нибудь другим, кроме своих заверений, пока они не опровергли бы существующего в науке, не объяснили бы причины общего заблуждения. Это потому, что в науке твердо стоит, основанное на множестве фактов, то представление, что работа не может образоваться иначе, как при затрате какого-либо другого рода движения, какой-либо другой работы, в физическом смысле. Но может быть утверждаемое наукой не верно? Ведь есть же прогресс в науке: есть же эпохи, когда признаются в науке за истину положения неверные. Таково ли или нет положение вопроса о сохранении сил, - это, наверное, решило бы спор между последователями изобретателя и теми, которые держатся обычного, утвердившегося в науке представления; первые были бы в одном лагере, вторые в другом. Таков обычный путь научного прогресса. В старину противники вели бы силлогистический спор, они только и делали бы, что упрекали бы друг Друга в предубеждении, в предвзятой идее, в нелогичности ее хода, писали бы и все бы писали. Вот тогда-то, когда господствовал подобный прием в разборе явлений, тогда-то и жили твердо ложные
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
ния и суеверия, не подвигалось научное знание вперед. Ныне же, вот лет уже 200, действуют иначе; предмет научного спора в науках стараются обследовать фактически: в истории по документам, в филологии по живым и мертвым языкам, в опытных науках - на опыте. При этом главная работа выпадает, конечно, на долю тех, кто утверждает нечто новое. Они всеми силами стремятся доказать утверждаемое на опыте тем, которые отвергают. Они - вызывают, они - рады испытанию - к тому побуждает их сила убеждения. Проповедники новых идей относятся к недоверию с признательностью, потому что, если они убеждены в истине, они тем большую получат славу, когда докажут справедливость утверждаемого или на опыте, пред лицом людей, неверящих новому открытию. И вот наши изобретатели предстают во всеоружии пред лицом людей, готовый видеть, но готовых и сомневаться. Изобретатели вызывали. Они заверяли. Им говорят - покажите. Согласились, стали показывать и сами видят, выходит не ладно, ничего не показывается, и те, кто взялись смотреть, не видят ничего нового. Представьте же теперь далее, что изобретатель и все последователи его взяли бы да бросили все дело - сказали - не хочу, добирайтесь сами. Вот это и вышло затем в комиссии с нашими изобретателями новой системы научных тестов. Разве Отто Герике отказался бы от опыта, когда-то ктолибо стал утверждать, что его два магдербургских полушария, из которых выкачан воздух, удерживаются между собой не воздушным давлением, а при помощи подлога, хотя бы например склеивания? Он был необычайно рад этому: это предубеждение против возможности действия воздушного давления на полушария было для него чрезвычайно полезно; он с радостью встретил лиц, которые сомневались, ибо ему легко было доказать их ошибку и справедливость того, что он не склеивает полушарий, что не клей и ни другой какой-либо способ скрепления, а воздушное давление составляет силу, удерживающую,
дебургские полушария друг с другом с такой крепостью, что потребовалось двадцать лошадей для того, чтобы разорвать два между собой сложенных, необыкновенно больших, им нарочно приготовленных полушария, из которых был выкачан воздух. Герике сделал свой опыт на площади - созвал всех смотреть.
Таким понимали мы и положение наших спиритов; им представился случай доказать пред лицом неверящих не только справедливость спиритических фактов, но и верность спиритической гипотезы, мы думали, что спириты приготовили для нас что-либо разительное, несомненное, изгоняющее сомнение с очевидностью. Таковы были в самом деле и первые шаги спиритов в комиссию. Они охотно пошли на дело исследования. Они же устранили Петти, медиумов, оказавшихся обманщиками, доставили затем следующего сильного медиума, обещали целый десяток, требовали много, много времени для наблюдений. Судите сами: вот что заявляет от 2 января 1876 года, Александр Николаевич Аксаков, извещая комиссию о прибытии нового медиума.
"Велись переговоры с одной частной особой, известной в лондонских кружках по своим медиумическим способностям. Эта особа есть та самая дама, с которой были произведены опыты Круксом, описанные им в его статьях и приведенные на стр. 128 брошюры "Спиритизм и наука"; "Эта дама не медиум по профессии, она согласна однако же, ради исследования, предложить свои услуги всякому человеку науки, мной (пишет Крукс) ей представленной". Такой отзыв г-жа Клайер оправдала, продолжает Аксаков, изъявив согласие приехать сюда, чтоб предложить свои Услуги комиссии".
Следовательно, Крукс ей рекомендовал поездку сюда. Далее г. Аксаков пишет:
"Специальность г-жи Клайер составляют сеансы за столом при свете. Обычные явления при этом: Движения стола и других предметов при
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
нии и без прикосновения, изменение тяжести предметов, стуки в столе, полу и других частях комнаты, а через них и весь ряд диалогических явлений. Медиумизм г-жи Клайер совершенно подходил, сколько я могу судить (пишет Аксаков) по личному опыту, для испытания манометрического стола. Произведенный с нею Круксом опыт инструментального констатирования объективности звуковых медиумических яв.-гл.нй едва ли не первый, удавшийся в этом роде; имею основание думать, что комиссия не упустит нг'.к)ящий случай, чтобы повторить его".
Итак, дама, г-жа Клайер, явившаяся теперь как медиум перед Комиссией для показания медиумических явлений, не есть наемный, профессиональный медиум, а есть любительница истины, ради ее достижения прибывшая к нам из Англии. Ничего лучшего нельзя было ожидать. Мы не думали допускать дам - но на этот раз приняли. Не могло и быть в мыслях, что здесь будет подлог; нельзя было и думать, что обстановка сеансов будет подобна той, какая была у братьев Петти. Надо было ожидать, как и пишет г. Аксаков, что дело исследования с г-жой Клаейр пойдет весьма легко и верно, что приборы могут быть применены, как бесстрастные указатели. Комиссия и занялась приборами. Первое, что нужно было сделать в этом отношении, это исследовать природу тех движений стола, которые происходят в присутствии медиума. Для этой цели в комиссии устроено было уже несколько столов, предполагалось устройство и разных других. Таковы например стол манометрический и стол с косыми ножками или пирамидальный. Манометрический стол имеет вид обыкновенного, небольшого ломберного стола на 4 прямых ножках; неподвижная, приделанная к ножкам, столешница у него имеется только по краям в виде двух узких полосок; между этими полосками кладется подвижная столешница, на которую предполагается помещать руки присутствующих. Между этой подвижной частью столешницы, покрытой сукном, и столом нет прямого
сообщения, а столешница давит, при помощи ковых брусков под нею прикрепленных, на резиновые трубки, наполненные жидкостью, так, что всякое давление, производимое на подвижную часть столешницы, передается прежде, чем столу, жидкости, заключающейся в трубках. От этих резиновых трубок, принимающих давление производимое на столешницу, идут тонкие резиновые же трубки к стеклянным трубкам и манометрам. Помещенные в другой комнате или вообще вдали от стола, манометры эти указывают меру и направление давления прилагаемого к столешнице. В стеклянных трубках манометров находится та же жидкость, как и в резиновых трубках. Когда на столешницу давят, резиновые трубки сдавливаются, и жидкость в стеклянных манометрах поднимается, и чем больше давление, производимое на подвижную часть столешницы, тем больше перемещение жидкости. Резиновые трубки так расположены, что сжимаются и при прямом и при боковом давлении и притом в последнем случае сжимаются различные трубки, смотря потому, в которую сторону направляется давление. Если мы станем двигать стол за ножку или за краевую неподвижную часть столешницы, жидкость не будет нисколько перемещаться, но всякое, даже слабое, давление, произведенное на подвижную часть столешницы, отражается в манометрах значительным перемещением жидкости. При помощи этого манометрического стола можно было производить исследование над давлением рук присутствующих. Таким образом положение и движение жидкости в манометрах дает меру приложенного давления и направление бокового давления. Чувствительность прибора видна из того, что каждому дыханию лица, сидящего за столом, отвечает заметное колебание жидкости.
С этим манометрическим столом можно было ожиДать демонстраций и в пользу и против спиритизма. В пользу медиумизма могли служить, конечно, все те случаи скольжения стола по полу, при которых устранена возможность присутствующим касаться
Заказ N 425
либо другого, кроме подвижной части столешницы. Если в этом условии стол сдвинулся бы со своего места в бок и манометры не дали бы показания, или ^ дали бы противоположное тому, которое отвечает давлению рук, производящему движение стола, должно было бы признать существование некоторой другой причины, кроме мускульной силы, производящей столодвижение. Только такой опыт был бы против допущения особой медиумической силы, когда бы стол в медиумическом сеансе двинулся, и манометры при этом дали некоторое показание, а затем если бы произвести такое же показание манометров искусственным давлением (гирями, пружинами, руками) на столешницу, и стол опять бы также двинулся, как в присутствии медиума. Значит, манометрический стол давал бесконечное число шансов за спиритизм и только один шанс против него.
Хотя спириты и утверждают, что из 8 лиц есть один медиум в большей или меньшей мере, я в своих предварительных опытах с манометрическим столом перепробовал 15 лиц и ни при одном не произошло никакого движения, отвечающего спиритическим понятиям. Весьма было бы поучительно, если бы пред лицом комиссии с манометрическим столом, при надлежащих предосторожностях, совершилось бы движение, необъяснимое мускульным давлением. При устройстве манометрического стола, была еще и та мысль, что должно исследовать преимущественно столодвижение, как тот род спиритических опытов, который чаще всего практикуется, легче всего воспроизводится и который, прямым, хоть иногда и не произвольным, мускульным движением и давлением рук на столешницу. Следовательно, манометрический стол был устроен для того, чтобы показать, есть или нет повод объяснять обычное в медиумических сеансах скольжение стола по полу чем -либо другим, кроме мускульного действия, сознательного или бессознательного, - это все равно. Идя понемногу, можно было надеяться дойти до чего-нибудь. Пришлось бы,
Как бы для противовеса двум общим доказательствам, часто приводимым спиритами против гипотезы обмана, можно привести, для ее подтверждения, Два общих соображения. Во-первых, замечательна вредность медиумических опытов для испытывающих медиумическую силу, для зрителей.
601
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
вание незнаемых сил природы, а тем паче производимое людьми мало сведующими, весьма часто приводило к неудобствам, несчастьям и т. п. Ведь силы природы лишены людской деликатности, осторожности: медикам часто достается терпеть от больных, сколько знаменитых хирургов об одном глазе, сколько пострадало и сильнее. От громовых искр, от взрывов при опытах - погибло не мало жертв науки. На представлениях фокусников этого не бывает. Не слышно этого и про медиумические сеансы. А дело здесь, говорят, идет о духах. Они вдруг оказываются таким же деликатными, как и живые люди; они как будто боятся привлечь суд, публику, полицию. В самом деле на медиумических сеансах дело делается прилично, осторожно. Вынуть платок, дернуть его, возмутить кольцо и возвратить, материя, говорят, творится - дарят ее, но не пропадает, не рвется; слышны удары, но не очень громкие, а когда в сеансе дамы, тогда не гадают о числе прожитых лет. Да и совершается то все на сеансах ожидаемое, редко бывают сюрпризы. Не таковы неведомые силы природы, они не деликатничают с дамой, действуют нежданно.
сами показывают
Другим общим соображением, подтверждающим тождество медиумов с фокусниками, служит специальность медиумов. Там и тут нужно определенное лицо, знающее нечто в совершенстве. У иного медиума дело делается пред занавеской, и из-за нее вылетает колокольчик, у других этого не выходит, а для убеждения в правдивости требуется темнота и связывание, третьи искусились над подбрасыванием столов незаметным образом, четвертые умеют незаметно брызгать слюнами. Точь-в-точь как иные фокусники показывают опыты с картами и голубями, другие с монетами и шляпами и т. д. Они впрочем поняли, чт" спиритические медиумы их соперники, могущие ^Х гипотезой о духах отвлекать от истинных, честяь& фокусников их зрителей, и потому всюду ведут от крытую войну с медиумами, -"'"- ""^ап^гнятот в^
что выделывают медиумы. У иных, например, отлично столы подбрасываются, просто летают, неведомо как. Но кажется, что фокусники не дошли еще до того - и это их сердит*. Очень характерно, что одна дама, забыл только имя, - слышал - в Англии, сперва показывала фокусы, а потом стала медиумом. Спириты не только ей верят, они даже говорят по этому поводу, что есть много фокусников, которые все делают медиумическими силами, только это скрывают, зная всеобщее предубеждение против медиумизма.
Для гипотез органической, механической и магнетической нет точных научных доказательств, есть однако возможность; для гипотезы обмана есть доказательства юридические, одни возможно точные здесь. Для гипотезы спиритов нет никаких доказательств, мало и для шестой гипотезы, о самообмане, галлюцинации, экстазе верования, предвзятой идее и тому подобных понятиях. Согласно ей, иных спиритических явлений нет вовсе, а они только кажутся тем, кто их ждет. Так, описывая сеанс с Юмом, Суворин пишет: "Дамы вообще любят преувеличивать вещи; холод, чувствуемый на поверхности рук, я
' Простодушные любители нравоучений не раз читали нотацию членам комиссии физического общества за то, что они взялись за изловление медиумов, говорят - есть на то фокусники. При этом упражнялись и в свободомыслии и диалектике. Знали, что не станет никто защищать комиссию. И не должно. И я не стану. Если бы у писавших и говоривших против комиссии была хоть доля знания того предмета, о котором они решаются бойко судить, то они постыдились бы своих слов. Далее - я выставляю отношение нашей литературы к спиритизму, но ^РУ для примера не тех писателей, которые пишут о предмете совершенно неизвестном, а таких, которые дорожат своим именем и стараются вникнуть в сущность дела, так или иначе ему помогают, а не просто только блестят своими писаниями, не заботясь ни о чем прочем. У этих последних на все есть ответ, всякому готово Наставление и всякому указываются пути возможные на деле, терпимые на странице журнала или газеты, ко существа дела нс касающиеся. Таков и есть путь борьбы со спиритизмом - при помощи фокусников.
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
ваю чисто воображению, обману чувств, который в подобных сеансах, по моему мнению, играет весьма значительную роль. В этом всего легче было убедиться на моих соседках, из которых одна... постоянно бралась за лицо свое и говорила, что чувствует к нему прикосновение чьих-то пальцев". Эта гипотеза субъективна и при современных приемах науки не может быть обставлена надлежащими прямыми доказательствами, потому что по сущности представляет абстракт, а мы еще не умеем доказывать их объективно. Скажите соседке Суворина, что ее никто не трогал. Она с полным правом будет утверждать противное. Она могла видеть того самого духа, который трогал ее - другие только не видели и вы ее ничем не уверите, что духа не было. Она, пожалуй, вас же будет еще жалеть, что ваша натура настолько груба, что духовного видеть не может.
На гипотезу самообмана могут с одинаковым правом опереться как те, которые признают спиритизм, так и те, которые его отвергают. Недавно Н. И. Вагнер утверждал, что нечто виденное мною в медиумическом сеансе было моею галлюцинацией, зависящей будто бы от предвзятой моей идеи на счет того, что медиумических явлений не существует. Оставаясь на подобном поле, легко впасть в тот род идей, по которому внешнего мира не существует, он только представляется нашему уму. Замечу однако, что гипотеза самообмана почти не имеет веса, при наблюдении данного явления сразу многими наблюдателями, а особенно при наблюдении с помощью приборов, которые, преобразуя известное явление - дают некоторое другое, оставляющее след. Естествоиспытатели стараются всегда обставить свои наблюдения и опыты такими условиями, уменьшающими шанс самообмана. Я не стану более возвращаться к гипотезе самообмана. За нее есть авторитеты, но для практики изложения она неудобна. Одно видоизменение этой гипотезы однако может приняться. Предубеждение, экстаз, и это несомненно, могут помрачать не глаз, а разум.
Это может быть показано с очевидностью. Немало этому видим примеров в развитии спиритизма и у нас*.
Итак, есть спиритические явления и шесть родов гипотез, их объясняющих. Хотя спириты тесно связали свою гипотезу с самым существованием спиритических фактов, утверждая, что видевшие спиритические явления не могут подыскать ничего лучше их объясняющего, чем гипотеза духов; однако, разбирая спиритизм вообще, должно ясно отличать факты от гипотез. Спиритическая гипотеза может быть совершенно неверной, а спиритические факты могут быть самостоятельны, не зависеть ни от обмана, ни от самообмана, происходить, например, от нервных токов или согласно гипотезе органической или механической. Можно восставать, бороться против гипотезы, но мириться с фактами; но можно также быть спиритом по духу и не признавать спиритических фактов; есть и долго еще будут люди, верящие в чертей и отвергающие спиритические факты. Отлично выставлено подобное положение вопроса о спиритизме г. Достоевским в его N 1 Дневника. Когда же рассматривается спиритизм, с чьей бы ни было стороны - нельзя избежать связи между фактами и их объяснением. Допустим, что все эти факты - обман или самообман - должно отвергнуть самые факты, как реальные. Допустим духов, способных принимать материальные формы, производить стук и другие движения материи (стола, колокольчика и т.п.)- должно исключить самообман и обман. Можно при том думать, что одни явления действительны, другие кажущиеся, третьи обманные, четвертные физические, что есть и органические и т. д. Констатировать факт как медиУмический, не значит просто описать виденное и признать одну из 4-х первых гипотез, а значит непременно отвергнуть две последних. Следовательно, рассматривая спиритизм, необходимо должно вдаться в поле гипотез, одни отвергнуть, другие признать; иначе нет и рассмотрения.
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
Предлагая в мае прошлого года в Физическом? Обществе учреждение комиссии для рассмотрения спиритических явлений, я был проникнут этими последними мыслями. Желание комиссии при учреждении состояло именно в том, чтобы снять со спиритизма путем исследований печать таинственности, выделить, коли найдутся, между медиумическими явлениями неподложные, такие, которые достойны дальнейшего исследования ученых при современном состоянии науки. Первое подробное со всеми мотивами известие об учреждении комиссии дал в газетах Александр Николаевич Аксаков, напечатавший целиком мое заявление, сделанное в Физическом Обществе. Двенадцать членов этого общества, образовавшие комиссию, не были спиритами ни со стороны фактической, ни со стороны гипотезы, т. е. фактов они не видели или видели мало, многие из них им казались подозрительными в спиритическую же гипотезу никто не верил. Путь, который был избран комиссией для достижения своей цели, состоял в том, что пригласили (на то было уже предварительное согласие) трех всем известных представителей у нас спиритизма, гг. Аксакова, Бутлерова и Вагнера показать пред лицом комиссии те спиритические явления, которые они считают за несомненные. Они рекомендовали обратиться к медиумам. А. Н. Аксаков обещал доставить таких лиц. Должно было думать, что в явлениях, которые будут производимы медиумами перед
Х Представьте настроенное воображение, подготовку встретить духа, да пожалуй в материальной форме. Мороз идет по коже. Мысль устремляется на 'один этот предмет, на это ожидание, гонит прочь надоедливое сомнение. До спокойного ли тут рассуждения? Все мысли, около этого предмета вращающиеся, приобретают жесткость - это не тронь. Люди ловкие пользуются этим состоянием. Под гнетом спиритической уверенности обделывают делишки. Это, конечно, касается только малой доли спиритов, но во всех видна потеря хладнокровия. Невольно пожалеешь их. А все от того, что бросили путь твердый, ступили на зыбкий берег и мост проектируют. Смотрят иные на спиритизм как на забаву. Выбор мне кажется неудачен.
лицом комиссии, не будет подложных, не будет и тени возможности для подлога; что спириты сами позаботятся устранить всякий повод к допущению гипотезы обмана или самообмана; что они позаботятся облегчить расследование спиритических явлений, освещение их со всех сторон, нужное для рассмотрения. Мы собрались не смотреть, а рассмотреть медиумические явления и эту цель свою выразили кратко в названии комиссии. Различие рассмотрения, от простого смотра, конечно, каждому понятно.
Вот основные результаты четырех сеансов с медиумами Петти, привезенными г. Аксаковым из НыоКэстля. В их присутствии происходили, так называемые, медиумические явления. Напрасно думают многие, что явлений называемых медиумическими совсем не было; правда, что они неоднократно, против ожиданий, не совершались; но были случаи, что они и происходили: вылетел колокольчик из-за занавески, было слышно шуршание как бы по бумаге, и медиум прямо говорил, что это дело духов, какого-то Чико, присутствующего около медиумов, Уильяма и Джозефа; было перемещение клетки, звон в ней колокольчика; являлись капли на бумаге, положенной на стол перед медиумом, утверждавшим, что эти капли произведены не им, что это есть медиумическое явление - значит материализация. Явления эти по свидетельству наших спиритов повторялись не только у нас, но и у них в домашних сеансах и составляют пример медиумических, достойных изучения. Изо всего виденного комиссией у братьев Петти не оказалось однако при рассмотрении ни одного факта, требующего для своего объяснения какой-либо из вышеприведенных четырех первых гипотез. Представьте себе положение людей, которым обещают показать нечто новое, интересное, положим хоть медиумический свет, а показывают зажженную свечу - и говоря: да это-то и есть то, что мы считаем новым, достойным изучения, особого внимания. Все до одного так называемые спиритические факты у Петти оказались при том
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
делом не хитрым, потому что самые простые меры, принятые на первый раз комиссией, изобличили природу каждого из фактов, считаемых за медиумические. Не стану повторять того, что сообщил в прошлом публичном чтении и прямо скажу, что братья Петти оправдали пятую гипотезу и признаны были комиссией обманщиками.
Поджигателя не видели с факелом в руках - а поджигателем признали. Таков суд современности, приговор - дело совести.
Но это не должно было бросить тени на остальных медиумов; остальные могли быть совершенно свободны от обмана. Медиумов братьев Петти должно было признать обманщиками, но из этого не следовало, что и все медиумы таковы; подобном тому как в каждом сословии, в каждой профессии есть честные люди и обманщики. Одно только надо было признать, сверх пятой гипотезы, что наши спириты очевидный обман не видят. Они не стремились облегчить дело разъяснения, а требовали сеансов или в совершенной темноте или в полутьме; требовали завода музыкального" ящика, звуки которого мешали уху наблюдателей в{ темноте, они прямо выставляли, как доказательства) действительного существования спиритических явле-j ний, производимых братьями Петти, такие как бы\ научные факты, которые этого характера вовсе не) имеют; так например за доказательство того, что кап-1 ли, являвшиеся перед одним из братьев Петти, не' образованы слюной этого последнего, они выставили' то обстоятельство, что под микроскопом в этих каплях не оказалось слюнных телец, как будто бы слюнные тельца составляют всегдашнюю принадлежность 1 выделений слюнных желез. Мало того, вскоре после моего декабрьского публичного чтения, в котором я старался воздержаться от всякого личного суждения, читал протоколы, они перешли к обвинению всей комиссии в предвзятом предубеждении против медиумизма и на этом основали затем свой отказ в содействии. Дело превратилось из научного исследования,
могущего привести к разъяснению, в борьбу убеждений. Не мы тому виною. Не мы начали дело порицания по газетам и журналам. Иль было молчать? Того хотели и прямо говорили: "ничего не видели - ну и молчите". Не стану я здесь полемизировать - дело сложно и мало содержательно. Перейду к существу дальнейших дел комиссии. Однако для ясности сделаю некоторое отступление.
Представим себе, что некто явился бы с изобретением новой машины и стал бы утверждать про нее, что никакой затраты не только в денежном, но и в физическом смысле она не требует. Взялись бы иные ее исследовать и не заметили бы тех затрат, стали бы на сторону изобретателя и подняли бы курс утверждаемого. Но сколько бы таких лиц ни было, в науку не взошло бы утверждаемое изобретателем и его последователями, пока они этого не доказали бы чем-нибудь другим, кроме своих заверений, пока они не опровергли бы существующего в науке, не объяснили бы причины общего заблуждения. Это потому, что в науке твердо стоит, основанное на множестве фактов, то представление, что работа не может образоваться иначе, как при затрате какого-либо другого рода движения, какой-либо другой работы, в физическом смысле. Но может быть утверждаемое наукой не верно? Ведь есть же прогресс в науке: есть же эпохи, когда признаются в науке за истину положения неверные. Таково ли или нет положение вопроса о сохранении сил, - это, наверное, решило бы спор между последователями изобретателя и теми, которые держатся обычного, утвердившегося в науке представления; первые были бы в одном лагере, вторые в другом. Таков обычный путь научного прогресса. В старину противники вели бы силлогистический спор, они только и делали бы, что упрекали бы друг Друга в предубеждении, в предвзятой идее, в нелогичности ее хода, писали бы и все бы писали. Вот тогда-то, когда господствовал подобный прием в разборе явлений, тогда-то и жили твердо ложные
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
ния и суеверия, не подвигалось научное знание вперед. Ныне же, вот лет уже 200, действуют иначе; предмет научного спора в науках стараются обследовать фактически: в истории по документам, в филологии по живым и мертвым языкам, в опытных науках - на опыте. При этом главная работа выпадает, конечно, на долю тех, кто утверждает нечто новое. Они всеми силами стремятся доказать утверждаемое на опыте тем, которые отвергают. Они - вызывают, они - рады испытанию - к тому побуждает их сила убеждения. Проповедники новых идей относятся к недоверию с признательностью, потому что, если они убеждены в истине, они тем большую получат славу, когда докажут справедливость утверждаемого или на опыте, пред лицом людей, неверящих новому открытию. И вот наши изобретатели предстают во всеоружии пред лицом людей, готовый видеть, но готовых и сомневаться. Изобретатели вызывали. Они заверяли. Им говорят - покажите. Согласились, стали показывать и сами видят, выходит не ладно, ничего не показывается, и те, кто взялись смотреть, не видят ничего нового. Представьте же теперь далее, что изобретатель и все последователи его взяли бы да бросили все дело - сказали - не хочу, добирайтесь сами. Вот это и вышло затем в комиссии с нашими изобретателями новой системы научных тестов. Разве Отто Герике отказался бы от опыта, когда-то ктолибо стал утверждать, что его два магдербургских полушария, из которых выкачан воздух, удерживаются между собой не воздушным давлением, а при помощи подлога, хотя бы например склеивания? Он был необычайно рад этому: это предубеждение против возможности действия воздушного давления на полушария было для него чрезвычайно полезно; он с радостью встретил лиц, которые сомневались, ибо ему легко было доказать их ошибку и справедливость того, что он не склеивает полушарий, что не клей и ни другой какой-либо способ скрепления, а воздушное давление составляет силу, удерживающую,
дебургские полушария друг с другом с такой крепостью, что потребовалось двадцать лошадей для того, чтобы разорвать два между собой сложенных, необыкновенно больших, им нарочно приготовленных полушария, из которых был выкачан воздух. Герике сделал свой опыт на площади - созвал всех смотреть.
Таким понимали мы и положение наших спиритов; им представился случай доказать пред лицом неверящих не только справедливость спиритических фактов, но и верность спиритической гипотезы, мы думали, что спириты приготовили для нас что-либо разительное, несомненное, изгоняющее сомнение с очевидностью. Таковы были в самом деле и первые шаги спиритов в комиссию. Они охотно пошли на дело исследования. Они же устранили Петти, медиумов, оказавшихся обманщиками, доставили затем следующего сильного медиума, обещали целый десяток, требовали много, много времени для наблюдений. Судите сами: вот что заявляет от 2 января 1876 года, Александр Николаевич Аксаков, извещая комиссию о прибытии нового медиума.
"Велись переговоры с одной частной особой, известной в лондонских кружках по своим медиумическим способностям. Эта особа есть та самая дама, с которой были произведены опыты Круксом, описанные им в его статьях и приведенные на стр. 128 брошюры "Спиритизм и наука"; "Эта дама не медиум по профессии, она согласна однако же, ради исследования, предложить свои услуги всякому человеку науки, мной (пишет Крукс) ей представленной". Такой отзыв г-жа Клайер оправдала, продолжает Аксаков, изъявив согласие приехать сюда, чтоб предложить свои Услуги комиссии".
Следовательно, Крукс ей рекомендовал поездку сюда. Далее г. Аксаков пишет:
"Специальность г-жи Клайер составляют сеансы за столом при свете. Обычные явления при этом: Движения стола и других предметов при
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
нии и без прикосновения, изменение тяжести предметов, стуки в столе, полу и других частях комнаты, а через них и весь ряд диалогических явлений. Медиумизм г-жи Клайер совершенно подходил, сколько я могу судить (пишет Аксаков) по личному опыту, для испытания манометрического стола. Произведенный с нею Круксом опыт инструментального констатирования объективности звуковых медиумических яв.-гл.нй едва ли не первый, удавшийся в этом роде; имею основание думать, что комиссия не упустит нг'.к)ящий случай, чтобы повторить его".
Итак, дама, г-жа Клайер, явившаяся теперь как медиум перед Комиссией для показания медиумических явлений, не есть наемный, профессиональный медиум, а есть любительница истины, ради ее достижения прибывшая к нам из Англии. Ничего лучшего нельзя было ожидать. Мы не думали допускать дам - но на этот раз приняли. Не могло и быть в мыслях, что здесь будет подлог; нельзя было и думать, что обстановка сеансов будет подобна той, какая была у братьев Петти. Надо было ожидать, как и пишет г. Аксаков, что дело исследования с г-жой Клаейр пойдет весьма легко и верно, что приборы могут быть применены, как бесстрастные указатели. Комиссия и занялась приборами. Первое, что нужно было сделать в этом отношении, это исследовать природу тех движений стола, которые происходят в присутствии медиума. Для этой цели в комиссии устроено было уже несколько столов, предполагалось устройство и разных других. Таковы например стол манометрический и стол с косыми ножками или пирамидальный. Манометрический стол имеет вид обыкновенного, небольшого ломберного стола на 4 прямых ножках; неподвижная, приделанная к ножкам, столешница у него имеется только по краям в виде двух узких полосок; между этими полосками кладется подвижная столешница, на которую предполагается помещать руки присутствующих. Между этой подвижной частью столешницы, покрытой сукном, и столом нет прямого
сообщения, а столешница давит, при помощи ковых брусков под нею прикрепленных, на резиновые трубки, наполненные жидкостью, так, что всякое давление, производимое на подвижную часть столешницы, передается прежде, чем столу, жидкости, заключающейся в трубках. От этих резиновых трубок, принимающих давление производимое на столешницу, идут тонкие резиновые же трубки к стеклянным трубкам и манометрам. Помещенные в другой комнате или вообще вдали от стола, манометры эти указывают меру и направление давления прилагаемого к столешнице. В стеклянных трубках манометров находится та же жидкость, как и в резиновых трубках. Когда на столешницу давят, резиновые трубки сдавливаются, и жидкость в стеклянных манометрах поднимается, и чем больше давление, производимое на подвижную часть столешницы, тем больше перемещение жидкости. Резиновые трубки так расположены, что сжимаются и при прямом и при боковом давлении и притом в последнем случае сжимаются различные трубки, смотря потому, в которую сторону направляется давление. Если мы станем двигать стол за ножку или за краевую неподвижную часть столешницы, жидкость не будет нисколько перемещаться, но всякое, даже слабое, давление, произведенное на подвижную часть столешницы, отражается в манометрах значительным перемещением жидкости. При помощи этого манометрического стола можно было производить исследование над давлением рук присутствующих. Таким образом положение и движение жидкости в манометрах дает меру приложенного давления и направление бокового давления. Чувствительность прибора видна из того, что каждому дыханию лица, сидящего за столом, отвечает заметное колебание жидкости.
С этим манометрическим столом можно было ожиДать демонстраций и в пользу и против спиритизма. В пользу медиумизма могли служить, конечно, все те случаи скольжения стола по полу, при которых устранена возможность присутствующим касаться
Заказ N 425
либо другого, кроме подвижной части столешницы. Если в этом условии стол сдвинулся бы со своего места в бок и манометры не дали бы показания, или ^ дали бы противоположное тому, которое отвечает давлению рук, производящему движение стола, должно было бы признать существование некоторой другой причины, кроме мускульной силы, производящей столодвижение. Только такой опыт был бы против допущения особой медиумической силы, когда бы стол в медиумическом сеансе двинулся, и манометры при этом дали некоторое показание, а затем если бы произвести такое же показание манометров искусственным давлением (гирями, пружинами, руками) на столешницу, и стол опять бы также двинулся, как в присутствии медиума. Значит, манометрический стол давал бесконечное число шансов за спиритизм и только один шанс против него.
Хотя спириты и утверждают, что из 8 лиц есть один медиум в большей или меньшей мере, я в своих предварительных опытах с манометрическим столом перепробовал 15 лиц и ни при одном не произошло никакого движения, отвечающего спиритическим понятиям. Весьма было бы поучительно, если бы пред лицом комиссии с манометрическим столом, при надлежащих предосторожностях, совершилось бы движение, необъяснимое мускульным давлением. При устройстве манометрического стола, была еще и та мысль, что должно исследовать преимущественно столодвижение, как тот род спиритических опытов, который чаще всего практикуется, легче всего воспроизводится и который, прямым, хоть иногда и не произвольным, мускульным движением и давлением рук на столешницу. Следовательно, манометрический стол был устроен для того, чтобы показать, есть или нет повод объяснять обычное в медиумических сеансах скольжение стола по полу чем -либо другим, кроме мускульного действия, сознательного или бессознательного, - это все равно. Идя понемногу, можно было надеяться дойти до чего-нибудь. Пришлось бы,