Страница:
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
может быть, дальше что-либо изменить в конструкции прибора, но на первый раз можно было и так ждать результата за или против.
И вот сели раз в Комиссии с г-жой Клайер за манометрический стол, тотчас после того, как простой столик и скользил, и качался, и подскакивал. Это указывало на заряд медиумической силы. С нашим столом никаких движений не было. А потом - сколько раз ни просили посидеть за манометрическим столом - все получали отказ; нет, станем сидеть за обыкновенным столиком, говорили нам.
Взяли наконец свидетели - спириты стол к себе, говоря: попробуем дома, тогда сядем. Взяли, а там и отказались от всяких заседаний, говорят: вы подозреваете обман, а наш медиум выше подозрений. Мало того. Теперь пишут - манометрический стол у них качается, о том печатают. Да забывают, что он и не назначен для исследований качаний, подъемов и тому подобных медиумических явлений. Для этой цели был устроен другой стол, а именно стол с косыми, расходящимися врозь ножками. Устроил его профессор Петров. Столешница его без закраины и прямо переходит в подстольник, наклоненный так, что между им и столешницей образуется тупой угол, значит верх стола подобен дну ящика. В таком же направлении, как подстолье или обвязка к столешнице идут и 4 ножки, так что получается стол пирамидальный, паукообразной формы. Ножкам придан такой уклон, что усилие рук, приложенное на столешницу, как бы оно велико не было, не может заставить стол ни приподняться, ни наклониться. С обыкновенным столом это легко делается. Отсутствие закраины и наклонная форма подстольника делают всех того невозможным, намеренное или ненамеренное, захватывание этого стола за край, а отдаленное положение ножек от лиц сидящих перед столом не позволяет незаметно под^ти ногу сидящего под ножку стола. Такой стол с косыми ножками был однако на столько легок, что ^ легко можно было качать рукой, взявшись за
- ц"
ножку стола; весь вес стола был не больше многих из тех столов, которые по описаниям спиритов приводятся в движении спиритическими силами в присутствии медиумов, а именно менее 11-ти килограммов. Следовательно, если бы существовала некоторая медиумическая сила, действующая иным образом, чем мускулы рук и ног медиума, то этот стол с косыми ножками мог бы качаться и подниматься. Если же столодвижение в медиумических сеансах есть результат давления рук и мускульных их движений, то и медиум не поднимет стола, держа руки на его поверхности. Однако скольжению этого стола по полу ничто не препятствовало. В этом отношении он равен обыкновенному столу. Положивши руку на такой стол, легко заставить его двигаться по полу.
В три вечера не раз садилась г-жа Клайер за этот пирамидальный стол, стояла даже за ним. Он двигаться двигался по полу, но медиумических качаний и подъемов не выполнял. И надо было записывать в протоколы, что ползал стол этот по полу. И записано. Там и объяснений никаких не дано, а вам конечно, и без них ясно, что движения по полу этого стола медиумической силы не показывают. Да зачем же записывали? - спросите вы. Да свидетели видели в этом спиритическую манифестацию и записи желали. Для них не подлежало сомнению, что мисс Клайер не двигала стола, что он скользил действием медиумической силы. Это записать было и полезно.
В том-то и дело, что стол - назначенный для изучения скольжения - не скользит, а стол препятствующий поднятию - не поднимается. Так и следовало быть в смысле гипотезы обмана. Когда браЖ стол, назначенный для чашки чаю или для подсвечника, и который к медиумическим сеансам не подготовлен - тот и скользит, и качается, и взлетает, все ^ делает. Подумаете вы, может быть, что устройство наших столов, качество их устраняло приложимость к ним медиумической силы - ну не проводили они тока медиумического - что ли. Нет, это
ние не годится к делу. Стол манометрический не скользил, а пишут, что качался, стол пирамидальный не качался, а скользил под руками медиума. Следовательно, Медиумическая сила прилагаться могла.
Что же касается обыкновенного столика, тот не только скользил - это то у каждого сделается __ при доброй воле или от устатка, тот и качался и взлетал. Качания - ничего против приложения мускульной силы, в пользу спиритизма, не говорят. Столики, подобные употребленным в наших сеансах, легко качать и от себя, и к себе, и на бок. Так зачем же брали такие? Спросите, быть может, вы? Да, помилуйте, мы это-то все время и говорили и медиуму, и его свидетелям; говорили: садитесь за приготовленные столы и другие приборы. Нет, говорят они, необходимо сидеть за простым столом, за приборы рано. Мы ждали. Аксаков и свой столик привез для этой цели. Столик как столик, на 4 ножках. Качать его можно. Он и качался, и требовали, чтобы все это точнехонько было записано в протоколы. И подниматься на всех ножках вверх, столики поднимались. Это как же? Да попробуйте, вытяните вашу ногу и поставьте на ее носок одну ножку столика, и руки положите на столешницу. И у вас тоже будут поднятия стола. Да ведь ногу-то под ножкой стола видно, ведь так нельзя? - подумаете. Нет, не будет видно, если кругом сидят, да еще около ножки юбка, да заставлять приблизиться, а сбоку попросят не смотреть. А зачем вы не смотрели, зачем не видели? Нет, видели: подлинно своими глазами Н. А. Гезехус виДел ножку мисс Клайер под ножкой столика г. Аксакова. Вот и все опыты с мисс Клайер.
Вам бы, скажете дальше, уж коли на то пошло, надобно было доказать подлинно. Подумайте сами и Увидите, что возможность была, но были и трудности. Первое - дама с интересом к науке, для нас же из Англии и приехала, второе - да ведь и то пишут,
ч^о мы взяли на себя роль следователей, оно хоть и Ни R *. '
ооидно, а все же как-то неловко, потом третье
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
надо было найти подходящий случай. А тут-то и сказали нам, что мы пристрастны и подозреваем даму, что ее от нас берут, не хотят таких исследований спиритизма.
Тем и дело кончилось. Изобретатели моста отказались доказывать утверждаемое. Думайте, дескать, как знаете. Теперь, чтобы там ни было, одного спириты сказать не могут - что их фактов боится наука, что от того-то никто и не хочет их изучать. Эта часть покрова таинственности навсегда свалилась в Лету.
После четырех заседаний комиссии, в которых присутствовала г-жа Клайер, свидетели - спириты сперва приостановили, а затем и вовсе прекратили свое содействие комиссии и удалили медиума. Не стану вступать здесь в прения со свидетелями, по поводу мотивов их отказов, не буду излагать и тех результатов, которых достигла комиссия, окончившая свои занятия вскоре после отказа свидетелей. Первого я не делаю потому, что не хочу утруждать вашего внимания всеми теми мелочами и силлогистическими построениями, на которых основываются отказы свидетелей. Второго же я не делаю по той причиню, что в газете "Голос" вы, вероятно, уже читали заключительное заявление от комиссии, учрежденном для рассмотрения медиумических явлений; оно появилось в N85 от 25 марта. Заключительные слова нашего приговора вы может быть и помните: "спиритические явления происходят от бессознательных движений или от сознательного обмана, а спиритическое учение есть суеверие".
Я хочу обратить ваше внимание на то, как отнеслась наша литература к спиритическому движению.
Кажется не было ни одного органа литературы, который бы не отозвался так или иначе о спиритизме. В массе взятая, вся литература в совокупности была против спиритизма; да оно и понятно, потому что между литературой и наукой по существу нет различия; истине служат с одинаковым прапям и искусство, и наука, и литература, и суд, и школа,
хотя для того средства и приемы у них различны. Но при этом однообразии общего направления проявились в литературе и характерные особенности - я не хочу говорить здесь о тех немногих, почти единичных литературных заявлениях, которые были прямо в пользу спиритизма; мне хочется только сказать о том оттенке, изменении, которое легко заметить в суждениях многих литераторов о спиритизме, изменении, происшедшем в самое последнее время.
Когда явился в Петербург Юм, к нему отнеслись с одной насмешкой; над спиритическими сеансами шутили, думали, что это просто забава и больше ничего. Тогда еще на знали, что спиритизму сочувствуют у нас и некоторое ученые. Когда же узнали, что за спиритизм профессора Бутлеров, и за тем Вагнер, оттенок мнений переменился. Имя г. Бутлерова пользуется заслуженной доброй известностью, не только в небольшом кружке русских ученых, но и среди ученых всего мира, потому что его труды получили обширную известность вследствие их отчетливости и ясного, совершенно определенного и передового направления. В литературе стали появляться тогда отзывы, носящие переходный характер, оттенок сомнения, вопросы. Достаточно упомянуть в этом отношении талантливый фельетон г. Суворина или "Незакомца" в "С.-Петербургских Ведомостях" за 1872 год; он появился и в его "Очерках и Картинах", во 2-м томе. Суворин видит, что многие явления, признаваемые спиритами, происходят от самообмана, он подсмеивается над спиритами, говорит, что в спиритизме видит "залог тишины и спокойствия", но ничего определенного о спиритизме не высказывает, перед ученым мнением молчит, он следует приглашению и просто напросто констатирует факты и никакого о них твердого мнения не высказывает. Этого-то и желали бы спириты; им хочется, чтоб факты были констатированы, а что из этого вытечет, то подскажет затем няня, то готово у всякого; не отрицайте только фактов, а остальное - придет. Это увидели в фельетоне
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
Суворина и неоднократно ставили ему в упрек. Вот он недавно взял издание "Нового времени", и как будто бы в ответ на справедливость упрека, в номере от 1 марта появилась там статья "Спиритические подвиги", где констатируются спиритические факты без всякого к ним дальнейшего объяснения, кроме разве следующей прибавки редакции: "Мы оставляем за собой полную свободу мнений о спиритизме, распространение которого объясня ем прежде всего отсутствием в обществе более живых и серьезных интересов". Это относится к ;1 марта. Почитайте же теперь в том же "Новом Времени" в номере от 13 апреля, что приведено вслед за выпиской из статьи г. Вагнера; там сказано: "мы остаемся (да, так и написано "остаемся") при убеждении, что исследовать нужно не медиумические явления, а тех, кому эти явления представляются, и в особенности тех, кому они кажутся "мировыми вопросами".
В промежуток времени от 1 марта до 13 апреля явилось заявление комиссии для рассмотрения медиумических явлений.
Г-н Достоевский в своем талантливом "Дневнике писателя" посвятил спиритизму несколько страниц и, подобно тому как г. Суворин в своем первом фельетоне проходится насчет спиритизма, только берет дело поглубже, но все же с оттенком неуверенности. Так например, он пишет: .
"Умный и достойный всякого постороннего уважения человек стоит, хмурит лоб и долга добивается: "Что же это такое?" Наконец махает рукой и уж готов отойти, но в публике хохот пуще, и дело расширяется так, что адепт поневоле остается из самолюбия".
Г-н Достоевский кладет на спиритизм отпечаток чертовщины; но оттенок сомнения и у него остается. Это было в феврале. Читайте теперь мартовский нсмер его дневника, где также говорится о спиритизмаЗдесь вы не видите и тени сомнения; в первых строках написано:
"Наш возникающий спиритизм, по-моему, грозит в будущем чрезвычайно опасным и скверным "обособлением".
И здесь ясно, что труды комиссии оказали свое влияние на мнение литератора о спиритизме, хотя г. Достоевский, как и многие другие не очень сочувствует трудам комиссии, видит их недостатки и старается их выставить. За это ему можно бы сказать спасибо, если бы у него было поменьше "обособлений".
А спириты видно поняли влияние литературы на судьбу их вопроса, заботились о том, чтобы у литераторов составилось личное мнение о спиритизме. Г. Лесков в "Гражданине" от 29 февраля описывает, что его, г. Боборыкина и г. Достоевского пригласили к г. Аксакову для сеанса с г-жой Клайер. Раньше звали и многих других - пишущих. Лесков описывает этот сеанс, констатируя факты так, как это именно и желательно спиритам.
После того как Комиссия заявила о результатах своих занятий с медиумами - это она раз только и сделала - нигде еще не встретилось ничего подобного. Конечно, с 25 марта по сие время прошел только месяц и медиум г-жа Клайер уже уехала, констатировать новых фактов значит не приходится, но тем не менее сомнение можно было бы заявить с большой и полной свободой. Писал, правда, г. Вагнер, да чтото это не действует. Сомнения в результатах комиссии нет. Пусть осуждают комиссию, но ей верят. Через затворенные двери, помимо симпатий, истина взяла свое; и не заметили, как проронила она, как будто бы сами придумали то, что говорят. Так, спокойно, но верно, добывается правда. И доверие должно было родиться. Всякий поймет, что 12 членов комиссии не имели ровно никакого интереса ни скрывать медиумических фактов, ни составлять о них неосновательное мнение. Вот здесь то и проявляется Целесообразность учреждения комиссии. Внимание к спиритизму обязано участию в нем двух профессоров,
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
двух ученых, имен которых русская литература знает и справедливо уважает. Комиссия учредилась для того, чтобы вместо обаяния имен, действовать убеждением, очевидностью, рассмотрением медиумических явлений. Если бы в комиссии произошли подлинные медиумические явления, их, конечно, выставили бы на вид*. Только легкомыслие может ручаться за полное понимание и знание; только оно судит с плеча. Некоторые спириты, подобно некоторым газетным хроникерам, имеют твердую уверенность - одни в том, что медиумические явления производятся новой силой, другие, что в них ничего, кроме вздору, и быть не может. Предлагая учреждение комиссии, я думал преимущественно о том, чтобы указать тот путь, на котором можно найти истину. Спириты и их медиумы - помогли узнанию истины.. но при этом постарались бы провести резкую границу между бездоказательной гипотезой о духах и естественными явлениями, так или иначе происходящими в присутствии медиумов. Если бы никакого из медиумических явлений не произошло в комиссии, и это было бы уже - гибелью спиритизма, в научном смысле, потому что в комиссии были медиумы, приглашенные самими спиритами. Но факты произошли, констатированы, только стало очевидно, что нет ни одного факта, из совершающихся в присутствии медиумов, требующего допущений новых незнаемых сил. Своим отказом спириты явно подкрепили справедливость наших заключений. Как они там ни станут поворачивать, дело-то всякий увидит.
Если бы некто стал утверждать, что в некотором общеизвестном растении, находить ну хоть хинин; многие может быть заинтересовались бы этим, ибо это было бы не лишено своего значения. Попробовали бы они добыть хинин из названного растения - не получили бы. Пригласили бы автора показать
' И это было бы в интересах науки, потому что она не игнорирует действительности.
622
1
К
ствительность присутствия хинина в этом растении. И представьте себе, что он согласился бы показать, но при всем старании не мог бы добыть хинина из растения, в присутствии посторонних лиц. Всякий имел бы право сказать, что автор ошибся, и он сам должен был бы в том наконец признаться. Просто - в том сосуде, который употреблял автор при своих первых исследованиях, мог быть хинин, этого он не замечал, нашел и обрадовался, оповестил. Тогда он говорил правду, и теперь должен бы сказать правду. Но, милостивые государи, если он ошибся насчет хинина, вы ведь не стали бы думать, что он везде ошибался; можно ошибиться в постановке некоторого вопроса, в некотором исследовании, и это ничуть не касается других исследований, других постановок вопроса.
Так и в отношении наших ученых спиритов к медиумизу - несомненно, видна ошибка суждения, которая однако ничуть не касается до остальной деятельности их, как ученых. Крукс проявил талант, открыв талий, изобретя радиометр - это тот самый прибор, который вращается от падения на него лучей теплоты - его вы теперь повсюду видите в окнах оптических магазинов. Но Крукс нехорошо экспериментировал в пользу спиритизма; он не удовлетворительно объяснил свой радиометр, полагая, что вращение происходит прямо от действия лучей. Это ему показали. Ведь и у Ньютона были ошибки.
При учреждении Комиссии для рассмотрения медиумических явлений, можно было думать, благодаря свидетельству ученых, что между множеством вздора, рассказываемого спиритами, есть там нечто своеобразное, особенное, достойное научного изучения, ну хоть бы нечто подобное той животно-магнетической жидкости, которую допускает Шевиллар, истекающей из пальцев медиума, когда происходят медиумические стуки. Ныне, я думаю, что ничего такого там нет. Тем не менее не отрицаю, что есть научный интерес в исследовании спиритизма, только не для физиков,
523
а для психиатров, которые уже стали вникать в то нервное состояние "транса", в которое впадают медиумы. И я думаю - они найдут средства, если займутся делом, отличить притворный транс от болезненного. Им будут интересны и те непроизвольные движения, которые играют огромную роль в так называемых спиритических сеансах, происходящих без медиумов, в домашних кружках, где двигаются столы, где ножка стола стучит и выстукивает буквы и ответы на предлагаемые вопросы. Найдут может быть иные некоторый научный интерес даже в том, подобном мании, отношении, которое проявляется у спиритов при обсуждении спиритизма. Вы знаете, конечно, что существует уже целое учение о невменяемости многих человеческих действий, совершаемых под влиянием бессознательных впечатлений, ведущих иногда к действиям вредным. Невменяемость проповедуют часто, руководясь добрыми в психиатрии сведениями о мономании. Признаки чего-то подобного часто встречаются и у людей науки. Они замечаются и у спиритов. Приведу один пример. В сеансах 25-го и 26 ноября с г-жой Клайер за небольшим квадратным столом, доставленным г. Аксаковым, несколько раз этот столик наклонялся от медиума в противоположную сторону, когда руки медиума лежали плашмя на столе и когда другие лица, сидящие за столом, движения стола не производили. А. Н. Аксаков в своих частных заявлениях, поданных в комиссию, с особенной силой налегает на то обстоятельство, что комиссия не занесла в протоколы такого рода движений, замеченных ею, потому что он считает такие движения "невозможными" при обычных условиях, то есть полагает, что нельзя наклонить столика от себя, держа руки на столешнице ближе ее середине. Но это чрезвычайно легко делается в действительности; просто севши за стол и положив на него руки, всякому можно необычайно легко наклонить такой столик от себя; это я проделывал множество раз, и еще недавно, со столиком г. Аксакова. Вероятно, он сам даже
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
не попробовал этого, и только вследствие того ему кажется такой факт сколько-нибудь говорящим в пользу медиумизма г-жи Клайер, а потому в том обстоятельстве, что во всех протоколах комиссии о направлении качаний столика не говорится особо, ему чудится пристрастное действие комиссии. А она записала и подъемы все счетом. На качанья же столика Аксакова не обратила особого внимания; просто сказано: качался - можно ли было думать, что и их сочтут за спиритическую манифестацию? Отчего же тогда не счесть за нее - ну хоть, чихать. Если бы в качаниях столика видеть присутствие силы спиритов, то мы все медиумы, потому что держа руки на столе можем качать столик г. Аксакова во все стороны. Доказать это публично я готов на таких условиях: сбор в пользу Герцеговинцев и, если я не наклоняю стол, как г-жа Клайер наклоняла в комиссии, то обяжусь ничего не печатать ни за, ни против медиумизма, после того, как издам отчеты комиссии. Если же я наклоню, то требую от г. Аксакова, чтоб он затем не печатал, ну хоть два-три года, ничего ни за, ни против спиритизма.
Чтобы затем уяснить дальнейшее отношение науки к спиритизму, замечу прежде всего, что различие мнений о спиритизме не должно и даже не может служить поводом к научной полемике, подобно тому как нет нужды вступать в полемику с д-ром Шепфером по поводу его лекции, читанной в Берлине и озаглавленной в русском переводе так: "Окончательные выводы науки: земля неподвижна". Д-р Шепфер, конечно, действует во имя успехов науки. А те, кто не возражает ему, а возражать могут, молчат по той Же причине.
Г. Шепферу кажется неудовлетворительным существующее объяснение, опытом Фуко, качаний маятника в воздухе и сжатия земли у полюсов. Для объяснения последнего он говорит, что на экваторе теплее, а у полюсов холоднее; он пишет далее: "так как солнечный свет чрезвычайно ярок, то и размеры
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
лнца должны казаться неизменными по величине на необычайно далеком расстоянии, и может быть, что солнце в действительности немногим разве больше того, как оно представляется нам вдали". Люди науки привыкли с интересом читать творения, подобные произведению Шепфера. Подобное занятие составляет приятное развлечение и даже полезно, особенно для педагогов. И в мыслях ни у, кого не будет обвинять или стеснять д-ра Шепфера. Он говорит свое по крайнему разумению, а остальных пред публикой не клеймит сразу - ретроградами и трусами. Те времена уж прошли, когда между приемами науки и суеверия не было никакого различия. Суеверие то бы не стерпело: "молчи" сказало бы, "нет логики" и тому подобное. Мой сотоварищ и друг П. Л. Чебышев отлично определяет научное значение исследований, говоря, что те из них имеют важное значение, которые попадут с элементарные курсы наук, в учебники, в руководства. Доводы Шепфера против движения земли, по крайней мере теперь, скоро, не попадут в учебники; не попадут туда и понятия спиритов. Но это не потому, что катехизис наук утвердился окончательно и не подлежит никакому дальнейшему изменению - всякий волен составлять какой угодно учебник - а потому, что, при составлении руководст" *ва, нельзя обойти изложения важнейших доказательств; надо кратко и ясно выставить основные положения, нельзя только уличать, переливать из пустого в порожнее, необходимо опереться на что-нибудь прочное. А все не зрелое тем и характеризуется, "ii-o не подлежит такого рода изложению. Таков и спи^лтизм. Многие его адепты чрезвычайно часто заяв,:-.- ют, что они не держатся никаких гипотез для объл-.- нения спиритических явлений, а тем более не имеют никаких теорий, объясняющих совокупность известного им, по отношению к спиритизму. Утверждая это они отстаивают однако, что есть некоторая новая сила, управляющая явлениями, называемыми спиритическими, что явления эти не объясняются изве'
ными поныне силами. Такое допущение может быть принято в науке тогда, когда спиритами строго будет доказана для каждого спиритического явления невозможность его объяснения известными до сих пор силами и средствами; пока этого не сделано, в спиритизме нет существенного содержания для научного исследования, наука с полным правом станет не обращать никакого внимания на спиритизм.
В самом деле, ломимо гипотез, вся литература спиритизма состоит из описания виденного и ни чем не отличающегося от любого рассказа, в роде Габорио, или Коллинз, нисколько до науки не относящегося, да малой доли явлений медико-физиологического характера. Для того, чтобы это показать еще раз, я сделаю краткий обзор известным до сих пор спиритическим явлениям. Скажу какими они мне представляются ныне.
Первое место между медиумическими явлениями занимает столодвижение и сходные с ним движения различных других предметов, когда к ним прикасаются руки медиумов*.
Спиритами ни разу не было доказано, что такого рода явления происходят не от толчков вольных или невольных, сообщаемых ногами и руками, не от колебаний, происходящих в предметах, до которых касаются, не от механических напряжений, зарождающихся в предмете от суммы механических же сил, сообщенных ему прикасающимися живыми существами. Люди, совершенно верящие точности описания столодвижений, многократно показали возможность произведения этих и им подобных" движений при помощи приложения мускульных сил лиц, сидящих за столом. Радей, знаменитый английский физик, а за ним и много других лиц, придумали немало опытов, ясно доказывающих существование незаметных для глаза и совершенно бессознательных сотрясений,
Движения без прикосновения уже очень плохо описаны, редки, по словам спиритов удаются и у сильных медиумов преимущественно в темноте.
может быть, дальше что-либо изменить в конструкции прибора, но на первый раз можно было и так ждать результата за или против.
И вот сели раз в Комиссии с г-жой Клайер за манометрический стол, тотчас после того, как простой столик и скользил, и качался, и подскакивал. Это указывало на заряд медиумической силы. С нашим столом никаких движений не было. А потом - сколько раз ни просили посидеть за манометрическим столом - все получали отказ; нет, станем сидеть за обыкновенным столиком, говорили нам.
Взяли наконец свидетели - спириты стол к себе, говоря: попробуем дома, тогда сядем. Взяли, а там и отказались от всяких заседаний, говорят: вы подозреваете обман, а наш медиум выше подозрений. Мало того. Теперь пишут - манометрический стол у них качается, о том печатают. Да забывают, что он и не назначен для исследований качаний, подъемов и тому подобных медиумических явлений. Для этой цели был устроен другой стол, а именно стол с косыми, расходящимися врозь ножками. Устроил его профессор Петров. Столешница его без закраины и прямо переходит в подстольник, наклоненный так, что между им и столешницей образуется тупой угол, значит верх стола подобен дну ящика. В таком же направлении, как подстолье или обвязка к столешнице идут и 4 ножки, так что получается стол пирамидальный, паукообразной формы. Ножкам придан такой уклон, что усилие рук, приложенное на столешницу, как бы оно велико не было, не может заставить стол ни приподняться, ни наклониться. С обыкновенным столом это легко делается. Отсутствие закраины и наклонная форма подстольника делают всех того невозможным, намеренное или ненамеренное, захватывание этого стола за край, а отдаленное положение ножек от лиц сидящих перед столом не позволяет незаметно под^ти ногу сидящего под ножку стола. Такой стол с косыми ножками был однако на столько легок, что ^ легко можно было качать рукой, взявшись за
- ц"
ножку стола; весь вес стола был не больше многих из тех столов, которые по описаниям спиритов приводятся в движении спиритическими силами в присутствии медиумов, а именно менее 11-ти килограммов. Следовательно, если бы существовала некоторая медиумическая сила, действующая иным образом, чем мускулы рук и ног медиума, то этот стол с косыми ножками мог бы качаться и подниматься. Если же столодвижение в медиумических сеансах есть результат давления рук и мускульных их движений, то и медиум не поднимет стола, держа руки на его поверхности. Однако скольжению этого стола по полу ничто не препятствовало. В этом отношении он равен обыкновенному столу. Положивши руку на такой стол, легко заставить его двигаться по полу.
В три вечера не раз садилась г-жа Клайер за этот пирамидальный стол, стояла даже за ним. Он двигаться двигался по полу, но медиумических качаний и подъемов не выполнял. И надо было записывать в протоколы, что ползал стол этот по полу. И записано. Там и объяснений никаких не дано, а вам конечно, и без них ясно, что движения по полу этого стола медиумической силы не показывают. Да зачем же записывали? - спросите вы. Да свидетели видели в этом спиритическую манифестацию и записи желали. Для них не подлежало сомнению, что мисс Клайер не двигала стола, что он скользил действием медиумической силы. Это записать было и полезно.
В том-то и дело, что стол - назначенный для изучения скольжения - не скользит, а стол препятствующий поднятию - не поднимается. Так и следовало быть в смысле гипотезы обмана. Когда браЖ стол, назначенный для чашки чаю или для подсвечника, и который к медиумическим сеансам не подготовлен - тот и скользит, и качается, и взлетает, все ^ делает. Подумаете вы, может быть, что устройство наших столов, качество их устраняло приложимость к ним медиумической силы - ну не проводили они тока медиумического - что ли. Нет, это
ние не годится к делу. Стол манометрический не скользил, а пишут, что качался, стол пирамидальный не качался, а скользил под руками медиума. Следовательно, Медиумическая сила прилагаться могла.
Что же касается обыкновенного столика, тот не только скользил - это то у каждого сделается __ при доброй воле или от устатка, тот и качался и взлетал. Качания - ничего против приложения мускульной силы, в пользу спиритизма, не говорят. Столики, подобные употребленным в наших сеансах, легко качать и от себя, и к себе, и на бок. Так зачем же брали такие? Спросите, быть может, вы? Да, помилуйте, мы это-то все время и говорили и медиуму, и его свидетелям; говорили: садитесь за приготовленные столы и другие приборы. Нет, говорят они, необходимо сидеть за простым столом, за приборы рано. Мы ждали. Аксаков и свой столик привез для этой цели. Столик как столик, на 4 ножках. Качать его можно. Он и качался, и требовали, чтобы все это точнехонько было записано в протоколы. И подниматься на всех ножках вверх, столики поднимались. Это как же? Да попробуйте, вытяните вашу ногу и поставьте на ее носок одну ножку столика, и руки положите на столешницу. И у вас тоже будут поднятия стола. Да ведь ногу-то под ножкой стола видно, ведь так нельзя? - подумаете. Нет, не будет видно, если кругом сидят, да еще около ножки юбка, да заставлять приблизиться, а сбоку попросят не смотреть. А зачем вы не смотрели, зачем не видели? Нет, видели: подлинно своими глазами Н. А. Гезехус виДел ножку мисс Клайер под ножкой столика г. Аксакова. Вот и все опыты с мисс Клайер.
Вам бы, скажете дальше, уж коли на то пошло, надобно было доказать подлинно. Подумайте сами и Увидите, что возможность была, но были и трудности. Первое - дама с интересом к науке, для нас же из Англии и приехала, второе - да ведь и то пишут,
ч^о мы взяли на себя роль следователей, оно хоть и Ни R *. '
ооидно, а все же как-то неловко, потом третье
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
надо было найти подходящий случай. А тут-то и сказали нам, что мы пристрастны и подозреваем даму, что ее от нас берут, не хотят таких исследований спиритизма.
Тем и дело кончилось. Изобретатели моста отказались доказывать утверждаемое. Думайте, дескать, как знаете. Теперь, чтобы там ни было, одного спириты сказать не могут - что их фактов боится наука, что от того-то никто и не хочет их изучать. Эта часть покрова таинственности навсегда свалилась в Лету.
После четырех заседаний комиссии, в которых присутствовала г-жа Клайер, свидетели - спириты сперва приостановили, а затем и вовсе прекратили свое содействие комиссии и удалили медиума. Не стану вступать здесь в прения со свидетелями, по поводу мотивов их отказов, не буду излагать и тех результатов, которых достигла комиссия, окончившая свои занятия вскоре после отказа свидетелей. Первого я не делаю потому, что не хочу утруждать вашего внимания всеми теми мелочами и силлогистическими построениями, на которых основываются отказы свидетелей. Второго же я не делаю по той причиню, что в газете "Голос" вы, вероятно, уже читали заключительное заявление от комиссии, учрежденном для рассмотрения медиумических явлений; оно появилось в N85 от 25 марта. Заключительные слова нашего приговора вы может быть и помните: "спиритические явления происходят от бессознательных движений или от сознательного обмана, а спиритическое учение есть суеверие".
Я хочу обратить ваше внимание на то, как отнеслась наша литература к спиритическому движению.
Кажется не было ни одного органа литературы, который бы не отозвался так или иначе о спиритизме. В массе взятая, вся литература в совокупности была против спиритизма; да оно и понятно, потому что между литературой и наукой по существу нет различия; истине служат с одинаковым прапям и искусство, и наука, и литература, и суд, и школа,
хотя для того средства и приемы у них различны. Но при этом однообразии общего направления проявились в литературе и характерные особенности - я не хочу говорить здесь о тех немногих, почти единичных литературных заявлениях, которые были прямо в пользу спиритизма; мне хочется только сказать о том оттенке, изменении, которое легко заметить в суждениях многих литераторов о спиритизме, изменении, происшедшем в самое последнее время.
Когда явился в Петербург Юм, к нему отнеслись с одной насмешкой; над спиритическими сеансами шутили, думали, что это просто забава и больше ничего. Тогда еще на знали, что спиритизму сочувствуют у нас и некоторое ученые. Когда же узнали, что за спиритизм профессора Бутлеров, и за тем Вагнер, оттенок мнений переменился. Имя г. Бутлерова пользуется заслуженной доброй известностью, не только в небольшом кружке русских ученых, но и среди ученых всего мира, потому что его труды получили обширную известность вследствие их отчетливости и ясного, совершенно определенного и передового направления. В литературе стали появляться тогда отзывы, носящие переходный характер, оттенок сомнения, вопросы. Достаточно упомянуть в этом отношении талантливый фельетон г. Суворина или "Незакомца" в "С.-Петербургских Ведомостях" за 1872 год; он появился и в его "Очерках и Картинах", во 2-м томе. Суворин видит, что многие явления, признаваемые спиритами, происходят от самообмана, он подсмеивается над спиритами, говорит, что в спиритизме видит "залог тишины и спокойствия", но ничего определенного о спиритизме не высказывает, перед ученым мнением молчит, он следует приглашению и просто напросто констатирует факты и никакого о них твердого мнения не высказывает. Этого-то и желали бы спириты; им хочется, чтоб факты были констатированы, а что из этого вытечет, то подскажет затем няня, то готово у всякого; не отрицайте только фактов, а остальное - придет. Это увидели в фельетоне
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
Суворина и неоднократно ставили ему в упрек. Вот он недавно взял издание "Нового времени", и как будто бы в ответ на справедливость упрека, в номере от 1 марта появилась там статья "Спиритические подвиги", где констатируются спиритические факты без всякого к ним дальнейшего объяснения, кроме разве следующей прибавки редакции: "Мы оставляем за собой полную свободу мнений о спиритизме, распространение которого объясня ем прежде всего отсутствием в обществе более живых и серьезных интересов". Это относится к ;1 марта. Почитайте же теперь в том же "Новом Времени" в номере от 13 апреля, что приведено вслед за выпиской из статьи г. Вагнера; там сказано: "мы остаемся (да, так и написано "остаемся") при убеждении, что исследовать нужно не медиумические явления, а тех, кому эти явления представляются, и в особенности тех, кому они кажутся "мировыми вопросами".
В промежуток времени от 1 марта до 13 апреля явилось заявление комиссии для рассмотрения медиумических явлений.
Г-н Достоевский в своем талантливом "Дневнике писателя" посвятил спиритизму несколько страниц и, подобно тому как г. Суворин в своем первом фельетоне проходится насчет спиритизма, только берет дело поглубже, но все же с оттенком неуверенности. Так например, он пишет: .
"Умный и достойный всякого постороннего уважения человек стоит, хмурит лоб и долга добивается: "Что же это такое?" Наконец махает рукой и уж готов отойти, но в публике хохот пуще, и дело расширяется так, что адепт поневоле остается из самолюбия".
Г-н Достоевский кладет на спиритизм отпечаток чертовщины; но оттенок сомнения и у него остается. Это было в феврале. Читайте теперь мартовский нсмер его дневника, где также говорится о спиритизмаЗдесь вы не видите и тени сомнения; в первых строках написано:
"Наш возникающий спиритизм, по-моему, грозит в будущем чрезвычайно опасным и скверным "обособлением".
И здесь ясно, что труды комиссии оказали свое влияние на мнение литератора о спиритизме, хотя г. Достоевский, как и многие другие не очень сочувствует трудам комиссии, видит их недостатки и старается их выставить. За это ему можно бы сказать спасибо, если бы у него было поменьше "обособлений".
А спириты видно поняли влияние литературы на судьбу их вопроса, заботились о том, чтобы у литераторов составилось личное мнение о спиритизме. Г. Лесков в "Гражданине" от 29 февраля описывает, что его, г. Боборыкина и г. Достоевского пригласили к г. Аксакову для сеанса с г-жой Клайер. Раньше звали и многих других - пишущих. Лесков описывает этот сеанс, констатируя факты так, как это именно и желательно спиритам.
После того как Комиссия заявила о результатах своих занятий с медиумами - это она раз только и сделала - нигде еще не встретилось ничего подобного. Конечно, с 25 марта по сие время прошел только месяц и медиум г-жа Клайер уже уехала, констатировать новых фактов значит не приходится, но тем не менее сомнение можно было бы заявить с большой и полной свободой. Писал, правда, г. Вагнер, да чтото это не действует. Сомнения в результатах комиссии нет. Пусть осуждают комиссию, но ей верят. Через затворенные двери, помимо симпатий, истина взяла свое; и не заметили, как проронила она, как будто бы сами придумали то, что говорят. Так, спокойно, но верно, добывается правда. И доверие должно было родиться. Всякий поймет, что 12 членов комиссии не имели ровно никакого интереса ни скрывать медиумических фактов, ни составлять о них неосновательное мнение. Вот здесь то и проявляется Целесообразность учреждения комиссии. Внимание к спиритизму обязано участию в нем двух профессоров,
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
двух ученых, имен которых русская литература знает и справедливо уважает. Комиссия учредилась для того, чтобы вместо обаяния имен, действовать убеждением, очевидностью, рассмотрением медиумических явлений. Если бы в комиссии произошли подлинные медиумические явления, их, конечно, выставили бы на вид*. Только легкомыслие может ручаться за полное понимание и знание; только оно судит с плеча. Некоторые спириты, подобно некоторым газетным хроникерам, имеют твердую уверенность - одни в том, что медиумические явления производятся новой силой, другие, что в них ничего, кроме вздору, и быть не может. Предлагая учреждение комиссии, я думал преимущественно о том, чтобы указать тот путь, на котором можно найти истину. Спириты и их медиумы - помогли узнанию истины.. но при этом постарались бы провести резкую границу между бездоказательной гипотезой о духах и естественными явлениями, так или иначе происходящими в присутствии медиумов. Если бы никакого из медиумических явлений не произошло в комиссии, и это было бы уже - гибелью спиритизма, в научном смысле, потому что в комиссии были медиумы, приглашенные самими спиритами. Но факты произошли, констатированы, только стало очевидно, что нет ни одного факта, из совершающихся в присутствии медиумов, требующего допущений новых незнаемых сил. Своим отказом спириты явно подкрепили справедливость наших заключений. Как они там ни станут поворачивать, дело-то всякий увидит.
Если бы некто стал утверждать, что в некотором общеизвестном растении, находить ну хоть хинин; многие может быть заинтересовались бы этим, ибо это было бы не лишено своего значения. Попробовали бы они добыть хинин из названного растения - не получили бы. Пригласили бы автора показать
' И это было бы в интересах науки, потому что она не игнорирует действительности.
622
1
К
ствительность присутствия хинина в этом растении. И представьте себе, что он согласился бы показать, но при всем старании не мог бы добыть хинина из растения, в присутствии посторонних лиц. Всякий имел бы право сказать, что автор ошибся, и он сам должен был бы в том наконец признаться. Просто - в том сосуде, который употреблял автор при своих первых исследованиях, мог быть хинин, этого он не замечал, нашел и обрадовался, оповестил. Тогда он говорил правду, и теперь должен бы сказать правду. Но, милостивые государи, если он ошибся насчет хинина, вы ведь не стали бы думать, что он везде ошибался; можно ошибиться в постановке некоторого вопроса, в некотором исследовании, и это ничуть не касается других исследований, других постановок вопроса.
Так и в отношении наших ученых спиритов к медиумизу - несомненно, видна ошибка суждения, которая однако ничуть не касается до остальной деятельности их, как ученых. Крукс проявил талант, открыв талий, изобретя радиометр - это тот самый прибор, который вращается от падения на него лучей теплоты - его вы теперь повсюду видите в окнах оптических магазинов. Но Крукс нехорошо экспериментировал в пользу спиритизма; он не удовлетворительно объяснил свой радиометр, полагая, что вращение происходит прямо от действия лучей. Это ему показали. Ведь и у Ньютона были ошибки.
При учреждении Комиссии для рассмотрения медиумических явлений, можно было думать, благодаря свидетельству ученых, что между множеством вздора, рассказываемого спиритами, есть там нечто своеобразное, особенное, достойное научного изучения, ну хоть бы нечто подобное той животно-магнетической жидкости, которую допускает Шевиллар, истекающей из пальцев медиума, когда происходят медиумические стуки. Ныне, я думаю, что ничего такого там нет. Тем не менее не отрицаю, что есть научный интерес в исследовании спиритизма, только не для физиков,
523
а для психиатров, которые уже стали вникать в то нервное состояние "транса", в которое впадают медиумы. И я думаю - они найдут средства, если займутся делом, отличить притворный транс от болезненного. Им будут интересны и те непроизвольные движения, которые играют огромную роль в так называемых спиритических сеансах, происходящих без медиумов, в домашних кружках, где двигаются столы, где ножка стола стучит и выстукивает буквы и ответы на предлагаемые вопросы. Найдут может быть иные некоторый научный интерес даже в том, подобном мании, отношении, которое проявляется у спиритов при обсуждении спиритизма. Вы знаете, конечно, что существует уже целое учение о невменяемости многих человеческих действий, совершаемых под влиянием бессознательных впечатлений, ведущих иногда к действиям вредным. Невменяемость проповедуют часто, руководясь добрыми в психиатрии сведениями о мономании. Признаки чего-то подобного часто встречаются и у людей науки. Они замечаются и у спиритов. Приведу один пример. В сеансах 25-го и 26 ноября с г-жой Клайер за небольшим квадратным столом, доставленным г. Аксаковым, несколько раз этот столик наклонялся от медиума в противоположную сторону, когда руки медиума лежали плашмя на столе и когда другие лица, сидящие за столом, движения стола не производили. А. Н. Аксаков в своих частных заявлениях, поданных в комиссию, с особенной силой налегает на то обстоятельство, что комиссия не занесла в протоколы такого рода движений, замеченных ею, потому что он считает такие движения "невозможными" при обычных условиях, то есть полагает, что нельзя наклонить столика от себя, держа руки на столешнице ближе ее середине. Но это чрезвычайно легко делается в действительности; просто севши за стол и положив на него руки, всякому можно необычайно легко наклонить такой столик от себя; это я проделывал множество раз, и еще недавно, со столиком г. Аксакова. Вероятно, он сам даже
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
не попробовал этого, и только вследствие того ему кажется такой факт сколько-нибудь говорящим в пользу медиумизма г-жи Клайер, а потому в том обстоятельстве, что во всех протоколах комиссии о направлении качаний столика не говорится особо, ему чудится пристрастное действие комиссии. А она записала и подъемы все счетом. На качанья же столика Аксакова не обратила особого внимания; просто сказано: качался - можно ли было думать, что и их сочтут за спиритическую манифестацию? Отчего же тогда не счесть за нее - ну хоть, чихать. Если бы в качаниях столика видеть присутствие силы спиритов, то мы все медиумы, потому что держа руки на столе можем качать столик г. Аксакова во все стороны. Доказать это публично я готов на таких условиях: сбор в пользу Герцеговинцев и, если я не наклоняю стол, как г-жа Клайер наклоняла в комиссии, то обяжусь ничего не печатать ни за, ни против медиумизма, после того, как издам отчеты комиссии. Если же я наклоню, то требую от г. Аксакова, чтоб он затем не печатал, ну хоть два-три года, ничего ни за, ни против спиритизма.
Чтобы затем уяснить дальнейшее отношение науки к спиритизму, замечу прежде всего, что различие мнений о спиритизме не должно и даже не может служить поводом к научной полемике, подобно тому как нет нужды вступать в полемику с д-ром Шепфером по поводу его лекции, читанной в Берлине и озаглавленной в русском переводе так: "Окончательные выводы науки: земля неподвижна". Д-р Шепфер, конечно, действует во имя успехов науки. А те, кто не возражает ему, а возражать могут, молчат по той Же причине.
Г. Шепферу кажется неудовлетворительным существующее объяснение, опытом Фуко, качаний маятника в воздухе и сжатия земли у полюсов. Для объяснения последнего он говорит, что на экваторе теплее, а у полюсов холоднее; он пишет далее: "так как солнечный свет чрезвычайно ярок, то и размеры
МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ
лнца должны казаться неизменными по величине на необычайно далеком расстоянии, и может быть, что солнце в действительности немногим разве больше того, как оно представляется нам вдали". Люди науки привыкли с интересом читать творения, подобные произведению Шепфера. Подобное занятие составляет приятное развлечение и даже полезно, особенно для педагогов. И в мыслях ни у, кого не будет обвинять или стеснять д-ра Шепфера. Он говорит свое по крайнему разумению, а остальных пред публикой не клеймит сразу - ретроградами и трусами. Те времена уж прошли, когда между приемами науки и суеверия не было никакого различия. Суеверие то бы не стерпело: "молчи" сказало бы, "нет логики" и тому подобное. Мой сотоварищ и друг П. Л. Чебышев отлично определяет научное значение исследований, говоря, что те из них имеют важное значение, которые попадут с элементарные курсы наук, в учебники, в руководства. Доводы Шепфера против движения земли, по крайней мере теперь, скоро, не попадут в учебники; не попадут туда и понятия спиритов. Но это не потому, что катехизис наук утвердился окончательно и не подлежит никакому дальнейшему изменению - всякий волен составлять какой угодно учебник - а потому, что, при составлении руководст" *ва, нельзя обойти изложения важнейших доказательств; надо кратко и ясно выставить основные положения, нельзя только уличать, переливать из пустого в порожнее, необходимо опереться на что-нибудь прочное. А все не зрелое тем и характеризуется, "ii-o не подлежит такого рода изложению. Таков и спи^лтизм. Многие его адепты чрезвычайно часто заяв,:-.- ют, что они не держатся никаких гипотез для объл-.- нения спиритических явлений, а тем более не имеют никаких теорий, объясняющих совокупность известного им, по отношению к спиритизму. Утверждая это они отстаивают однако, что есть некоторая новая сила, управляющая явлениями, называемыми спиритическими, что явления эти не объясняются изве'
ными поныне силами. Такое допущение может быть принято в науке тогда, когда спиритами строго будет доказана для каждого спиритического явления невозможность его объяснения известными до сих пор силами и средствами; пока этого не сделано, в спиритизме нет существенного содержания для научного исследования, наука с полным правом станет не обращать никакого внимания на спиритизм.
В самом деле, ломимо гипотез, вся литература спиритизма состоит из описания виденного и ни чем не отличающегося от любого рассказа, в роде Габорио, или Коллинз, нисколько до науки не относящегося, да малой доли явлений медико-физиологического характера. Для того, чтобы это показать еще раз, я сделаю краткий обзор известным до сих пор спиритическим явлениям. Скажу какими они мне представляются ныне.
Первое место между медиумическими явлениями занимает столодвижение и сходные с ним движения различных других предметов, когда к ним прикасаются руки медиумов*.
Спиритами ни разу не было доказано, что такого рода явления происходят не от толчков вольных или невольных, сообщаемых ногами и руками, не от колебаний, происходящих в предметах, до которых касаются, не от механических напряжений, зарождающихся в предмете от суммы механических же сил, сообщенных ему прикасающимися живыми существами. Люди, совершенно верящие точности описания столодвижений, многократно показали возможность произведения этих и им подобных" движений при помощи приложения мускульных сил лиц, сидящих за столом. Радей, знаменитый английский физик, а за ним и много других лиц, придумали немало опытов, ясно доказывающих существование незаметных для глаза и совершенно бессознательных сотрясений,
Движения без прикосновения уже очень плохо описаны, редки, по словам спиритов удаются и у сильных медиумов преимущественно в темноте.