Эддингс Дэвид. Вор и Книга Демона

   — Пусто, Андина, — отрапортовал он.
   — Тогда опрокинь еще один.
   — Слушаюсь, мэм.
   Он взялся за второй бочонок.
   Когда были высыпаны еще два бочонка, Андина подняла руку.
   — Пока этого достаточно, — сказала она ему, глядя на груду золота на полу. — Затем она хитро улыбнулась собравшимся вождям арумских кланов. — Ну как, мне удалось завоевать ваше внимание, джентльмены?
   — Не знаю, что думают другие, но мое внимание полностью в вашем распоряжении, принцесса, — хохотнул Гуити.
   — Может быть, я все же не стану лишать вас ужина, вождь Гуити, — сказала она своим чарующим голосом. — Видите, джентльмены, со мной не так уж трудно иметь дело. — Затем тон ее изменился, и в голосе зазвучал вызов. — Цель этого небольшого представления в том, джентльмены, чтобы показать вам: я набираю солдат. Вам это интересно?
   Старый вождь Делур не мог справиться с дрожью.
   — Мой клан в вашем распоряжении, властительная эрайя! — объявил он.
   — Ну разве он не самый прелестный старик на свете? — нежно произнесла Андина.
   — Кого ты хочешь, чтобы мы убили, малышка? — спросил Твенгор. — Назови мне его имя, и я принесу тебе его голову.
   — Удивительно! — сказала Андина в притворном изумлении. — Все говорят, что произносить речи так трудно. Лично у меня с этим не возникло никаких проблем.
   — Любая речь слушается приятней под такой музыкальный аккомпанемент, Андина, — предположила Лейта. — А Элиар играет на бочках с золотом, как всемирно прославленный виртуоз.
   — Это самая прекрасная музыка, которую я когда-либо слышал, — с воодушевлением произнес Колейка. — Я рад, что остался послушать концерт.
   — Я просто глупая, ничего не смыслящая девчонка, — сказала им Андина, — а потому пускай всякие скучные подробности вам расскажет лорд Верховный гофмейстер моего двора. Теперь, когда вы меня полюбили, я уверена, что вы только и ждете моих приказаний.
   — А что это могут быть за приказания, ваше высочество? — спросил Гуити.
   — Ну, не знаю. Скажем, «Жги! Круши! Убивай!» — этого не достаточно?
   — С этим проблем не будет, — сказал вождь Лайвон. — Одно ваше слово, эрайя Андина, и получите ваше «жги-круши-убивай».
 
   Вставая, Альтал был в явном замешательстве.
   — Кажется, моя драгоценная эрайя выбила почву у меня из-под ног, — сконфуженно сообщил он вождям кланов. — Это замечательное золото должен был продемонстрировать вам я.
   — Всегда доверяй женщине и пользуйся любой возможностью показать в выгодном свете ее качества, — со смехом знатока сказал Таури.
   — Может быть, так и надо, — смирился Альтал. — Во всяком случае, сначала я должен был обрисовать вам ситуацию, а затем только высыпать перед вами золото, дабы вы знали, что она готова платить. Но она ухитрилась лишить меня гвоздя моей речи.
   — Зато она завоевала наше безраздельное внимание, гофмейстер Альтал, — просто сказал Альброн. — Думаю, не будет большого вреда, если я скажу, что все мы уже под вашими знаменами. Вам же остается только назвать тех несчастных, кто встал на ее пути.
   — Ну что ж, — сказал Альтал, — в настоящее время ее пальчик указывает на Кантон, но, вероятно, этим дело не ограничится. Эрайо Кантона думает, что он вот-вот станет властителем всей Требореи, однако в «думании» он явно не силен. «Придурок» — вот, вероятно, наиболее мягкое определение, какое я когда-либо о нем слышал. — Вожди рассмеялись. — В настоящее время кантонцы попались на приманку Неквера. И моей драгоценной правительнице это известно. Пускай вас, джентльмены, не смущает наивность ее огромных глаз. Ее ум острее, чем мой кинжал, и она точно знает, кто ее настоящий враг. Агенты из Нагараша навербовали во всех странах нижних земель людей, которые будоражат народ, и моя эрайя была бы вам бесконечно признательна, если бы вы отчасти перебили всех этих нарушителей спокойствия.
   — А разве «перебить» не имеет абсолютного значения, гофмейстер Альтал? — спросил Альброн. — Не понимаю, как можно перебить кого-то наполовину. Во всяком случае, после того как мы будем стоять по колено в крови, она хочет, чтобы мы захватили Неквер, правильно?
   — Возможно, позже, — ответил Альтал. — Эрайя Андина считает, что было бы лучше разделаться с вражескими силами в нашем тылу, прежде чем брать в осаду Нагараш.
   По-видимому, она полагает, что необходима некоторая четкость действий.
   — Четкость — это хорошо, — почти прорычал Твенгор, — но идея с этим «жги-кружи-убивай» нравится мне гораздо больше. Может, сделать это нашим девизом и поместить на боевое знамя?
   Он залился полупьяным хохотом.
   — Все не так просто, гофмейстер Альтал, — многозначительно произнес прыщавый Смеугор. — Мы можем тут заниматься бахвальством сколько душе угодно, но странно, что вы не упомянули ни об одной осаде и ни об одном из предстоящих сражений. Вы говорите только о всеобщей войне, которая охватывает земли от Ансу до Регвоса. Мы, арумцы, — лучшие в мире воины, но готовы ли мы в действительности к такого рода войне?
   — Смеугор прав, — быстро подхватил Таури. — Золото — это прекрасно, но человек должен остаться в живых, чтобы его потратить. В этой большой войне нас так мало, что не будет никаких шансов на победу.
   — Если вы придерживаетесь такого мнения, Таури, тогда оставайтесь дома, — прогремел Твенгор. — Я в жизни не проиграл ни одного сражения. Если мне хорошо заплатят, я вызову на бой даже солнце.
   Этот необычный спор длился весь остаток дня. Смеугор и Таури продолжали выдвигать все больше и больше возражений, напирая на тот факт, что арумцев недостаточно, чтобы сражаться во всеобщей войне. Твенгор и остальные поднимали на смех их опасения, но оба вождя южных кланов продолжали гнуть свое.
   — Становится поздно, джентльмены, — робко выступил вождь Альброн, когда солнце склонилось к закату. — Почему бы нам не переместиться в столовую и не поужинать? Мы смогли бы обсудить это завтра.
   — Хозяин этого дома прав, дети мои, — нараспев произнес старый вождь Делур. — Давайте сядем за стол, а потом пойдем спать, утро вечера мудренее.
   — Хорошо сказано, — пробормотал Колейка без тени улыбки.
 
   — Ты, наверное, ошибаешься, Лейта! — воскликнул Альброн позднее в тот же вечер, когда они ушли, оставив вождей кланов бражничать в столовой.
   — Нет, вождь Альброн, — твердо ответила бледнолицая девушка. — Смеугор и Таури оба служат Генду.
   — Может, нам их убить? — предложил Гер.
   — По-моему, тебе надо попридержать этого мальчишку, Альтал, — посоветовал Альброн. — Я не знаю более быстрого способа развязать междоусобную войну, чем убить этих двоих.
   — Кроме того, это лишит нас возможностей, которые могут оказаться для нас весьма полезными, — в задумчивости сказал Альтал. — Раз я знаю, что они работают на Генда, значит, они представляют для меня прекрасный способ передавать ему ложные сведения. Я могу использовать их, чтобы водить Генда за нос.
   — Только на некоторое время, Альтал, — заметил Бхейд. — После того как они несколько раз введут его в заблуждение, он предпочтет убить их обоих.
   — Какой ужас, — вздохнул Альтал с притворным сожалением. — Это, конечно, означает, что кланы Смеугора и Таури морально будут обязаны идти на войну вместе с кланом Генда — не так ли? А разве не этого мы так или иначе хотим? Разумеется, нам всем будет чертовски жаль, но вы же знаете, нет худа без добра. Я почти уверен, что мы переживем нашу скорбь. В конце концов, мы же храбрецы!
 
   На следующее утро сразу после завтрака вожди кланов снова собрались в той комнате, что располагалась в дальней части замка Альброна.
   — А где золото? — тревожно проблеял вождь Гуити.
   — Мы поместили его в надежное место, — ответил Альтал. — Вы же не хотите, чтобы его украл какой-нибудь вор, а?
   — Упасите нас боги! — с испугом отозвался Гуити.
   — Я узнал из самых достоверных источников, что они нас «упасут», — ответил Альтал. — Полагаю, джентльмены, вы уже решили, что послужите ради моей несравненной эрайи?
   — Сначала поторгуемся, — сказал Твенгор. Он посмотрел на Андину. — Сколько вы намерены платить нам, маленькая леди, и в течение какого срока?
   — Я обратилась за помощью к некоему сержанту Халору, — ответила Андина. — Он один из опытнейших офицеров вождя Альброна и гораздо лучше разбирается в этих деталях, чем я. Он позаботится о том, чтобы меня не обманули. А вы, джентльмены, будете сами блюсти свои интересы.
   — Я о нем слыхал, — сказал Гуити с явным разочарованием. — Я-то надеялся, что…
   — Что вы сможете надуть меня лично, вождь Гуити? — лукаво спросила она. — Ну не станете же вы обижать бедную невинную девушку? — Она похлопала ресницами.
   Он нехотя вздохнул.
   — Нет, думаю, нет.
   — Ну не прелесть ли он? — нежно сказала Андина. — Тогда мы с Лейтой оставим вас, джентльмены, — забавляйтесь. Насколько я понимаю, торг обещает быть жарким, а значит, будут использованы некоторые чересчур цветистые выражения, не предназначенные для ушей невинных девушек. Развлекайтесь, джентльмены, — только без драк.
   После чего она в сопровождении Лейты удалилась из комнаты.
   Несмотря на возмущенные выкрики, сержант Халор непреклонно стоял на том, что при торговле надо исходить из «стандартного жалованья». Гуити, в частности, настаивал на довольно экзотичном определении «жалованья за службу». Очевидно, вождь Гуити сделал кое-какие вычисления и понял, что при выплате на основе «стандартного жалованья» большая часть из этих двадцати бочонков достанется не ему. Похоже, эта мысль причиняла ему почти физическую боль.
   — Вообще-то, вождь Гуити, я поступаю с вами великодушно, — подчеркнул Халор. — Мы принимаем любого, кого вы можете зачислить на службу. Если он способен стоять, различать свет и слышать раскаты грома, мы за него заплатим. Я не буду настаивать и сбавлять цену на калек, как, вероятно, мне следовало бы делать. Мы честные арумцы, благородные вожди. Как посмотрит на нас остальной мир, если мы станем обманывать юную невинную девушку?
   — Кто станет обращать внимание на то, что о нас думает остальной мир? — спросил Гуити.
   — Вы, вождь Гуити, — сказал ему Халор. — Если весь мир узнает, что вы обманщик, никто больше не захочет иметь с вами никаких дел. Ваши солдаты будут сидеть дома, а вам придется их кормить. И прежде чем кто-то захочет снова прийти к вам и нанять людей, вы успеете стать седым, погрязшим в долгах стариком.
   — Сержант говорит правду, вождь Гуити, — торжественно произнес вождь Делур. — Возможно, от того, как мы поступим сегодня, зависит процветание всего Арума. Как всем известно, арумские солдаты — лучшие воины на всем белом свете, но если арумские вожди покажут себя бесчестными людьми, кто же захочет снова прийти сюда, в эти проклятые горы, принести нам золото и разговаривать с нами о делах? Берите меньше, дети мои, чтобы потом получить больше.
   Альтал пристально наблюдал за Смеугором и Таури, которые сидели несколько в стороне от других вождей и о чем-то шептались. Казалось, они были чем-то обеспокоены. Похоже, вчерашнее шумное выступление Андины несколько сбило их с толку.
   Альтал обвел взглядом лица соплеменников, сидевших прямо позади двух вождей-отщепенцев, и заметил на них признаки определенного недовольства. Оказывается, Смеугор и Таури не пользовались у членов своих кланов большой популярностью, а их очевидное смятение в сочетании со стратегией Андины, демонстрировавшей свое золото направо и налево, стало вызывать в их рядах некоторый ропот. Альтал запомнил это на будущее. Пока что Смеугор и Таури могут очень пригодиться, но когда они уже будут не нужны, хорошо организованный мятеж мог бы стать быстрым решением этой проблемы.
   В тот день торг продолжался почти до самого вечера, поскольку каждый вождь клана старался найти причины, чтобы увеличить свою долю золота, а сержант Халор крепко стоял на своем первоначальном предложении, опираясь лишь на цифры. Он упрямо продолжал повторять: «Столько-то за голову», как будто покупал стадо овец. Вожди самых немногочисленных кланов яростно протестовали, но Халор не обращал внимания на их заявления о том, что их солдаты «лучше обучены», или «более воинственны», или «лучше вооружены», и сосредоточивался только на количественных показателях. Наконец он сказал им прямо:
   — Это мое условие, джентльмены. Вы можете либо принять его, либо отказаться. Если в Аруме не окажется достаточного количества людей для нас, мы, вероятно, сможем найти желающих в Квероне или в Кагвере. Не сомневаюсь, что, когда я упомяну о том, как удачно можно поживиться на этой войне, у меня не будет проблем с тем, чтобы найти солдат и заполнить ряды моей армии. Я предпочитаю арумцев, но возьму тех, кого мне удастся получить.
   Тут их сопротивление было практически сломлено.
   — Ах да, вот еще что, — добавил Халор. — Оплата будет после прибытия солдат на место. Я не хочу платить за обещания. Прежде чем я открою свой кошелек, я должен увидеть человека в строю.
   — Так не делается! — возразил Гуити. — Раньше нашему слову всегда доверяли!
   — Но не теперь, вождь Гуити, — сказал ему Халор. — Я покупаю людей, а не обещания.
   Альброн наклонился к Альталу.
   — Я же говорил, что Халор умеет отлично торговаться, Альтал, — хитро сказал он. — Как по-твоему, разве он не заслужил какого-нибудь поощрения за свои услуги?
   — Разумеется, Альброн, — мирно согласился Альтал. — Я скажу, что я дам тебе в качестве поощрения. Я один из тех, кто владеет тем золотым прииском, так что я могу купить практически все что угодно; но даю тебе свое самое честное слово, что никогда не сделаю даже попытки перекупить у тебя Халора. Ну, как тебе мое поощрение?
 
   Было далеко за полночь, когда Эмми разбудила Альтала своим обычным способом, и он заметил, что ее нос не стал с тех пор ни суше, ни теплее.
   — Нам нужно возвращаться в Дом, Альтал, — нетерпеливо сказала она.
   — Какие-то неприятности? — спросил он.
   — Генд начал движение. Мы еще не совсем готовы, но нам придется давать отпор.
   Альтал оделся и вышел в освещенный факелами коридор, чтобы разбудить своих друзей. Они снова прошли через дверь оружейной комнаты и поднялись в башню.
   — Векти на грани падения, — сказала им Двейя. — Нам придется что-то с этим делать.
   — Векти? — переспросил Бхейд. — Какое нам дело до Векти? Это же просто одно большое овечье пастбище.
   — Если падет Векти, падет и Плаканд, брат Бхейд, — мрачно проговорила Двейя. — Потом они пойдут на Медайо, и на этот раз, когда битва закончится, не останется больше ничего. В планы Генда всегда входило разрушение Оса.
   — Как же мы доставим туда достаточное количество людей, чтобы повлиять на события, Эмми? — спросил Элиар. — От Арума до Векти больше месяца пути.
   — Используй двери, — посоветовал Гер.
   — Я не могу привести в Дом арумских солдат, Гер, — возразил Элиар.
   — Возможно, тебе не придется приводить их в Дом, Элиар, — сказал Гер. — Пусть лучше Дом придет к ним — ну, то есть не весь Дом. Пары дверей наверняка будет достаточно.
   — Ты не мог бы это объяснить? — с отчаянием в голосе попросил Элиар.
   — Я некоторым образом думал над этим, — признался Гер, — поэтому я, может быть, пропущу какие-то детали. Мы не хотим, чтобы все арумцы знали о Доме и о дверях, но мне кажется, я знаю способ провести их через двери так, чтобы они ничего не заметили. Только нам понадобится очень много кустов.
   — Кустов?
   — Ну, чтобы как-то замаскировать то, что мы делаем. Все будет происходить примерно так: понимаете, вы ведете эту армию арумцев через густые заросли. В этих зарослях спрятана дверь. Они проходят в эту дверь и попадают в Дом — только они-то этого не знают, потому что в коридоре, куда они выйдут, пройдя через дверь, мы посадим кучу кустов. Затем вы идете дальше… — Он остановился, слегка нахмурившись. — Вот незадача, — сказал он.
   — Что не так? — спросил Элиар.
   — Кажется, я кое-что упустил. Двери недостаточно широкие. То есть если у вас много народу и они могут пройти в двери только по одному… — Он покачал головой. — Придется мне, наверное, еще над этим подумать.
   — О дверях не беспокойся, Гер, — сказала ему Двейя. — Это мое дело. Они будут такими широкими — или такими узкими, — насколько я пожелаю.
   — Это было бы здорово, Эмми! — воскликнул Гер. — И ты могла бы сделать даже так, чтобы в дверь мог пролезть только я один?
   — Ты отвлекся, Гер, — сказала Лейта. — Сначала закончи одну мысль, а потом перескакивай на другую. У тебя в коридоре армия. Что ты собираешься с ними делать?
   — Ах да. Я подумал, что Элиар приведет их через дверь, которую они не будут видеть, в Дом, но они сами не будут знать, что они находятся в Доме, потому что мы замаскируем его кустами. Потом они пройдут в другую дверь и выйдут в Векти. Они начнут свой путь отсюда, а закончат там, но не будут даже знать об этом.
   — Если не считать того, что свой путь они начнут в горах, а закончат на равнине, — заметил Элиар.
   — Об этом может позаботиться Дом. Поскольку он находится в любом времени, то можно сделать так, что их путешествие через эти кусты будет длиться столько, сколько пожелает Эмми. Солдаты будут думать, что они шли через эти кусты много недель, а когда они выйдут отсюда, на самом деле пройдет всего около минуты. Мы-то будем об этом знать, а они — нет.
   Он посмотрел на Двейю.
   — Мы можем это устроить таким образом, Эмми? — спросил он ее.
   — Думаю, да, — ответила она — Что навело тебя на эти мысли, Гер?
   — На днях я услышал, как вождь с приплюснутым лицом разговаривает с другим, у которого большая челюсть. Он считал, что будет просто отлично, если ему будут целыми неделями платить за то, что его солдаты будут просто идти. Тогда я начал думать, как Дом может превращать расстояние и время в одно и то же. Дом — это вроде как короткий путь, но нам, по моему, не нужно, чтобы люди знали об этом. Вдруг кто-нибудь из них сильно разволнуется и попытается использовать его в нежелательных для нас целях. Потом мне пришла в голову идея с кустами. Они ничего не узнают о Доме, потому что не будут даже знать, что они там были. Как ты думаешь, Эмми, может из этого что-то получиться?
   Двейя нежно улыбалась, глядя на него.
   — Ты просто сокровище, Гер, — сказала она — За эту идею, мне кажется, я должна обнять и расцеловать тебя много-много раз.
   Гер ужасно покраснел.
   — Мне хватит простого «спасибо», Эмми, — возразил он. — Я не слишком-то люблю все эти обнимания-целования. Все это жутко сентиментально, и я чувствую себя из-за этого очень неловко.
   — Все эти обнимания-целования станут тебе интересны, когда ты немного повзрослеешь, Гер, — сказала ему Андина.
   Затем она медленно обратила свои огромные глаза на Элиара, и губы ее тронула чуть заметная озорная улыбка. Она ничего не сказала, но лицо Элиара почему-то тут же залилось краской.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ЭЛИАР

ГЛАВА 21

   Над горами Кагвера бушевала летняя гроза, на небе трудились тучи, сверкали молнии, а внезапные раскаты грома, казалось, сотрясали даже вечные камни Дома на Краю Мира. Носимые ветром струи дождя обрушивались на зубчатые стены, но после полуночи шторм затих, и из-за облаков выглянула серебристая луна, чтобы посмотреть сверху на землю, умытую яростным дождем.
   Двейя во всем блеске своего совершенства стояла у северного окна, и ее зеленые глаза были загадочны.
   — А чем именно Генд занимается в Векти, Двейя? — спросил ее Альтал.
   — Буря идет с севера, Альтал, — ответила она, обернувшись и оглядывая комнату, в которой они все собрались. — Генд послал Гелту в Северный Ансу, чтобы она подбивала к бунту приграничные племена. Когда-то в четвертом тысячелетии она была властительницей этих племен, и она является теперь центральной фигурой их мифологии. Ее возвращение преподносится как чудо, а южные ансу убеждены, что она бессмертная богиня войны. Они будут слепо следовать за ней, и если мы ее не остановим, то она за один месяц сокрушит Векти.
   — Как ей удалось убедить ансу в том, что она и есть та самая Гелта, которая была их предводительницей шесть тысяч лет назад? — спросил Альтал. — Ансу довольно наивны и доверчивы, но даже им было бы трудно в это поверить.
   — Генд устроил им несколько представлений, милый, — ответила Двейя. — После того как Гелта спустилась на коне с небес, скептицизм стал в Южном Ансу не в моде.
   — Есть ли у Векти какая-нибудь армия, чтобы их встретить? — спросил Элиар. — Хотя бы чтоб задержать их на время?
   Бхейд засмеялся.
   — А что в этом смешного? — спросил Элиар.
   — Векти — овечья страна, Элиар, — сказал Бхейд. — Это епархия служителей Белой Рясы, а они возвели “агнца” в ранг творения искусства. Векти не станут защищаться. Отступники Белой Рясы об этом уже позаботились.
   — Может быть, мы поговорим о вопросах теологии как-нибудь в другой раз, Бхейд? — предложил Альтал. — Мне нужны факты, а не обличительные речи. Где находится столица Векти, кто правитель?
   — Возможно, я немного отошел от темы, — извинился Бхейд. — Правительство Векти располагается в столице бывшей провинции Кейвон. Город был основан еще во времена Деиканской Империи, а номинальным правителем его является прямой потомок последнего властителя Империи.
   — Номинальным?
   — Он просто кукла, Альтал. Его официальный титул — “натус”, что означает “отец”. У пастухов несколько странные понятия обо всем. Его зовут Дакрел, и он является номинальным главой, не облеченным никакой реальной властью. Он носит золотую корону, одевается в старинную деиканскую тогу и носит скипетр. Это маленький, толстенький, лысеющий человечек средних лет, ум которого не обременен никакими мыслями. Он никогда не покидает стен дворца, равно как и ни одно из его “Королевских воззваний”. Придворные подхалимы в один голос уверяют его, что он невероятно значительная персона. Его лицо украшает монеты Векти — вот, пожалуй, и вся его реальная значимость.
   — Кто же тогда реальный правитель? — спросила Андина.
   — Экзарх Юдон.
   — Экзарх? Это что, титул знати?
   — Это священнический титул, принцесса. Каждый из трех церковных орденов возглавляется экзархом. Это слово можно приблизительно перевести как “верховный священник”. Юдон обладает реальной властью в Векти, поэтому нам нужно иметь дело именно с ним. Он умный человек, но проницателен и хитер, ему нельзя доверять.
   — Значит, у них совсем нет армии? — напирал Элиар.
   — Два церемониальных легиона во дворце Дакрела, — ответил Бхейд. — Они толстые, ленивые и наверняка совершенно бесполезные. У них есть мечи, но они не умеют ими пользоваться, а если заставить их пройти маршем чуть более мили, они просто упадут и умрут от усталости.
   Элиар нахмурился.
   — А как насчет обычных людей? Можно ли из них сделать приличных солдат?
   — Сомневаюсь, — ответил Бхейд. — Они пастухи, а значит, сами скорее овцы, чем люди. От громкого шума они сразу же бросаются врассыпную, блея от страха. Обычный житель Векти проводит свои дни, прижимая к груди ягненка и сочиняя плохие стишки — и еще худшие песни — о своей любви к пастушке из соседней долины.
   — Так ли уж нам нужно связываться с этими людьми, Эмми? — спросил Элиар, поворачиваясь к Двейе. — Мне кажется, они не стоят того, чтобы о них беспокоились.
   — У нас нет выбора, Элиар, — ответила Богиня. — Генд уже контролирует западную часть Неквера. Попроси сержанта Халора рассказать тебе, какую стратегию следует выбрать, когда ты находишься между двух территорий, контролируемых твоим врагом. Мы будем защищать Векти только потому, что это наш восточный фланг.
   — Кажется, я об этом не подумал, — согласился Элиар.
   — Нам лучше отправиться в Кейвон и поговорить с Юдоном, — решил Альтал.
   Бхейд рассмеялся.
   — Да эта война закончится раньше, чем нам представится возможность с ним поговорить, — сказал он.
   — Не понимаю.
   — Белая Ряса просто помешана на соблюдении традиции, Альтал. Чтобы получить аудиенцию у Юдона, потребуется полгода. Нам предстоит продираться сквозь толпы важных церковных чиновников, прежде чем мы сможем приблизиться к экзарху.
   — Я мог бы использовать двери, — предложил Элиар.
   — Я думаю, не стоит использовать двери, чтобы врываться в незнакомые места, — ответил Альтал. — У Генда могут быть свои шпионы в Кейвоне. — Он задумчиво посмотрел на Бхейда. — Кто глава твоего ордена? — спросил он.
   — Экзарх Эмдаль.
   — Если бы он отправил в Кейвон посланника к Юдону, у того тоже были бы проблемы с прохождением всех обычных процедур?
   — Скорее всего, нет, но нам потребуется по крайней мере неделя, чтобы встретиться с моим экзархом и объяснить ему ситуацию.
   — Твой экзарх, Бхейд, очень занятый человек. Не стоит его беспокоить. Кто обычно передает его послания Юдону?
   — Вероятно, какой-нибудь скопас — это один из благородных титулов нашего ордена.
   — Они носят какое-то специальное облачение?
   — Их рясы сделаны из мешковины, если ты это имеешь в виду. — Бхейд подергал себя за переднюю часть своей груботканой черной рясы. — А еще они носят красный кушак вокруг талии.
   — Поздравляю тебя с повышением, скопас Бхейд, — сказал Альтал.
   — Мы не можем этого сделать!
   — Почему нет? Если для того, чтобы открыть двери, нужно всего лишь переодеться, я намотаю на тебя хоть несколько ярдов золотой ткани.
   — Но это запрещено!