Эддингс Дэвид. Вор и Книга Демона

   — А что же случилось с теми чудаками?
   Альтал пожал плечами.
   — Они поспорили, кто из них будет самым главным в их священном ордене. Это был один из тех споров, которые начинаются громкими криками, а заканчиваются ножами и топорами. Из чего я заключаю, что поначалу спор был очень шумным, а спустя некоторое время настала мертвая тишина.
   — Упаси нас бог от религий, — сказал Гебхель.
   — Аминь, — согласился Альтал, не обращая внимания на явно шокированного Бхейда.
 
   — Что-нибудь слышно от Двейи? — спокойно спросил Бхейд Альтала, когда они начали свое восхождение на крутой каменистый склон.
   — Ни звука, — признался Альтал, — и думаю, что вряд ли услышу. Коман не дремлет, а Эмми слишком умна, чтобы рассказывать мне о том, что она хочет сохранить в тайне от него.
   — А ты не можешь отвлечь его с помощью счета четвертей и третей, как это делает Лейта?
   — Лишь на какое-то время. Я совершенно уверен, что Коман будет концентрировать свое внимание на мне, потому что Генд знает, что я вроде как за главного. Если я буду знать слишком много, то рано или поздно я что-нибудь выдам.
   — Она сказала тебе, что собирается держать тебя в неведении?
   — Ей не нужно этого говорить. Я достаточно хорошо знаю Эмми, чтобы понимать ход ее мысли. Если для восстановления зрения у Элиара необходимо всего лишь достаточно времени на то, чтобы залечить ушиб, возможно, он присоединится к нам еще до заката сегодняшнего дня. Если же ей понадобится произвести какое-нибудь вмешательство, это будет несколько дольше.
   О вероятности того, что Элиар вообще может остаться слепым, Альтал умолчал.
   — Ты говоришь об этом слишком спокойно, Альтал, — с упреком сказал Бхейд.
   — От беспокойства мало проку. Верь, брат Бхейд. Если верить достаточно сильно, все может обернуться к лучшему.
   — Ты будешь очень сердиться, если я поволнуюсь немного? — спросил Бхейд.
   — Нет, если будешь держать свое волнение при себе.
 
   Через полчаса подъема по крутому каменистому склону сержант Гебхель объявил привал.
   — Дай мне пару минут, Халор, чтобы перевести дух, — сказал он, задыхаясь.
   — Что, Гебхель, засиделся в спокойных траншеях? — хитро предположил Халор.
   — Что-то не вижу, чтобы ты сам слишком резво бежал наверх.
   — Просто это было бы не слишком вежливо с моей стороны, если бы я убежал вперед, оставив тебя позади. — Тебе действительно хочется нестись сломя голову наверх, Халор?
   — Вообще-то нет. Эти веревки, которые твой передовой отряд натянул вдоль склона, делают подъем несколько более приятным, особенно в темноте. Салкан вел нас с Альталом вверх по этому склону вчера при ярком свете дня, и когда мы дошли до вершины, я ужасно пыхтел.
   — А как там наверху?
   — Сказать по правде, не слишком гостеприимно.
   — Я не собираюсь приглашать туда гостей. А где находится эта пещера с провиантом и водой?
   — На противоположной стороне. Судя по виду, я думаю, во время какого-нибудь землетрясения с этой стороны утеса откололся большой кусок скалы, а затем обвалился вниз. Таким образом утес с этой стороны потерял опору и большая часть того, что было сверху, тоже съехала вниз. Так образовался этот каменистый склон. Очевидно, северная сторона более устойчива. От вершины этого склона вверх отходит некое подобие скалы, которая поднимается над остальным утесом футов на сто. Пещера находится напротив этой скалы прямо на вершине склона.
   — Если все обернется наихудшим образом, эта пещера может оказаться весьма кстати.
   — Будем надеяться, что до этого дело не дойдет.
   — Вряд ли, Халор, — сказал Гебхель. — Чтобы нас достать, врагу придется забраться на этот склон, и я предчувствую, что в недалеком будущем тут появятся еще несколько новообразованных каменистых спусков. Очень трудно сосредоточиться, когда на тебя катятся сверху огромные валуны.
   — Ты ведь сначала предполагал, что приведешь всех своих людей наверх еще до того, как кавалерия Гелты начнет штурмовать с севера, — напомнил Халор.
   — Так оно и будет, полагаю, — согласился Гебхель.
   — Простите, — сказал Гер, стоя в нескольких ярдах слева от них.
   — Приготовься, Гебхель, — предупредил Халор. — Этот мальчишка — настоящий кладезь премудрости.
   — Халор, да у него же еще молоко на губах не обсохло, — фыркнул Гебхель.
   — Может, именно поэтому у него возникают такие интересные идеи. Его разум свободен от предубеждений. Смелей, Гер.
   — Так вот, все солдаты этой плохой тети едут верхом на лошадях, верно?
   — Именно поэтому они и называются кавалерией, Гер, — ответил Халор.
   — Наверно, — сказал Гер. — Так вот, некоторые животные, которых держат у себя люди, привыкли к огню — в основном собаки и кошки, но другие животные — такие как лошади, коровы, овцы — боятся огня, а на многие мили вокруг этой скалы растет трава, так? Скала сгореть не может, а вот трава, наверное, да, как думаете?
   — Должна, — согласился Гебхель, — но только если сильный ветер будет раздувать огонь. Это интересная мысль, парень, но сомневаюсь, что она сработает, если погода нам не поможет.
   Гер быстро взглянул на Альтала, но Альтал незаметно качнул головой и приложил палец к губам. Затем он заговорил вслух.
   — Мы можем обсудить это позже, джентльмены, — сказал он. — А пока, может, сосредоточимся на подъеме?
   Сержант Гебхель вздохнул, после чего продолжил карабкаться наверх, попеременно хватаясь то одной рукой, то другой за веревки, змеящиеся по уступам каменистого склона.
 
   — А куда уходит вода, которая льется посреди этого водоема? — с любопытством спросил Гебхель, когда Альтал привел его в пещеру, чтобы показать запасы продовольствия, сотворенные им накануне.
   — Понятия не имею, сержант. Мы немного торопились, так что у меня не было времени обследовать здесь все.
   Гебхель зачерпнул воды в ладонь и попробовал ее на вкус.
   — Вкусная, — отметил он.
   — Разве вода из источника может быть невкусной, сержант? — спросил Бхейд.
   — Иногда — да, — ответил Гебхель, обтирая руку о свой килт. — Неподалеку от замка вождя Гуити есть родник, в воде которого очень много серных примесей, к тому же этот чертов источник такой горячий, что даже руку невозможно опустить в него. Халор, эта твоя башня нравится мне все больше и больше. Как только сюда доставят палатки, я прикажу своим, людям разбить лагерь у входа в эту пещеру.
   — Вообще-то мы не собираемся устраивать здесь постоянную резиденцию, Гебхель, — возразил Халор.
   — Сколько бы ты поставил на это? Не сомневаюсь, вождь Гуити будет в совершенном восторге от твоего утеса, Халор. Здесь повсюду как будто написано — “тупик”, а когда Гуити слышит это слово, он каждый раз начинает вилять хвостом, как щенок.
 
   Едва забрезжил рассвет, треть солдат Гебхеля уже поднялись наверх по каменистому склону и расположились веером у подножия скалы на северной стороне вершины. Когда начало постепенно светать, люди, которые все еще карабкались вверх, растянувшись по всей длине крутой тропинки, задвигались быстрее, но было очевидно, что они не доберутся до вершины раньше полудня.
   Бхейд вернулся после того, как он нес дозор на уступе, окружавшем часть скалы в северном конце утеса.
   — Альтал, на нас движется отряд, — спокойно сообщил он. — Пока еще слишком темно, чтобы разобрать, сколько их, но с севера явно подходят всадники.
   — Вот вам и слова о том, что Гелте понадобится полтора дня, чтоб обнаружить наше отсутствие, — мрачно произнес Альтал. — Наверно, она стоит над Команом с дубиной, так что он уже с полуночи подслушивал, несмотря на арьергард Гебхеля. — Затем он смочил палец и поднял его, с надеждой поворачивая его то в одну, то в другую сторону. — Ничего, — сказал он. — Ни ветерка. Если сейчас поджечь траву, хороший огонь мог бы дать нам достаточно времени, чтобы люди Гебхеля, оставшиеся на склоне, могли добраться до вершины прежде, чем сюда придет Гелта, но огонь не может разгореться без ветра.
   Он стиснул зубы и послал молчаливый крик о помощи Двейе.
   — Эмми! — позвал он. — Ты мне нужна!
   Никакого ответа.
   — Это важно, Эм! — сделал он еще одну попытку. — Я в беде!
   Тишина в его мозгу была угнетающей.
   — Она не ответит, — сказал он вслух.
   — Ты имеешь в виду Двейю? — переспросил Бхейд. Альтал кивнул.
   — Она полностью порвала со мной связь, — вероятно чтобы скрыть от меня прогресс Элиара.
   — А ты не мог бы сделать это без ее помощи?
   — Я не знаю нужного слова, Бхейд. По-моему, в Книге даже не упоминается слово “ветер”.
   Гер стоял чуть поодаль.
   — Книга ведь на нашей стороне, верно? — спросил он.
   — Мы на это очень надеемся, — ответил Альтал.
   — Тогда зачем ей так капризничать из-за какого-то дурацкого правила? Есть ли в ней какие-нибудь слова, обозначающие что-то вроде “расти” или “увеличивать”?
   — Иногда, когда я делал еду или воду, я использовал слово “пета”, — с сомнением произнес Альтал. — Я довольно часто использовал его, когда наполнял эту пещеру провиантом и водой для людей Гебхеля. Что ты задумал, Гер?
   — Почему бы тебе просто не выйти на край обрыва, подуть несколько раз, а затем сказать это слово? Неужели Книга не догадается, чего тебе нужно?
   — Сомневаюсь, что это сработает, — нахмурившись сказал Альтал.
   — Пока не попробуешь, не узнаешь, Альтал. — Это не может быть настолько просто.
   — Попробуй.
   — Эмми сказала бы мне, если бы это было так просто сделать.
   — Попробуй.
   — Не думаю, что это сработает, Гер.
   — Попробуй.
   Альтал с сомнением подошел к краю отвесной скалы и набрал в легкие побольше воздуха. Затем он выдохнул, как будто хотел задуть свечу, и весьма неохотно произнес:
   — Пета.
   Ничего существенного не произошло.
   — Я же говорил тебе, Гер, ничего не получится, — сказал он.
   — Все получилось бы, если бы ты сказал это так, как подумал, Альтал, — ответил ему Гер. — Попробуй еще раз и скажи это слово как надо. Книга должна знать, что ты говоришь это всерьез.
   Альтал бросил на Гера быстрый взгляд, ибо в душе его начало просыпаться смутное подозрение. Затем он посмотрел на луга, простиравшиеся внизу, и дунул изо всех сил, выдохнув при этом слово “пета”.
   Далеко внизу он разглядел в бледных лучах восходящего солнца, как трава вдруг расстелилась по земле, как будто по ней провела чья-то гигантская ладонь, и широкая волна разбежалась в стороны, словно морской вал во время шторма.
   — Я же тебе говорил, — самодовольно произнес Гер.
 
   — Но ведь нет ни ветерка, мистер Альтал, — возразил рыжеволосый пастух.
   — Доверься мне, Салкан, — сказал ему Альтал. — Ты со своими парнями подожжешь траву. А уж я позабочусь о том, чтобы было достаточно ветра, который раздует огонь.
   Глаза Салкана подозрительно сузились.
   — Вы не такие, как все, верно? — спросил он. — Я имею в виду, вы можете делать то, чего никто другой делать не может, так?
   — Я объясню тебе это попозже, сын мой, — заверил его Бхейд. — Это не совсем обычная война, и здесь происходят вещи, которые нельзя объяснить обычными словами. Когда Альтал говорит тебе, что что-то должно произойти, это произойдет вне зависимости от того, естественно это или нет.
   — Так ты как бы волшебник? — спросил Салкан у Альтала.
   — Да, что-то вроде того, — согласился Альтал.
   — Наши священники говорят, что волшебники находятся в заговоре с Дьяволом.
   — Не все, — сказал ему Бхейд. — У Альтала есть свои недостатки, но если закрыть на это глаза, он — служитель Бога. Связывая себя с ним, мы не подвергаем наши души опасности.
   — Вы в этом уверены, ваше преподобие? Бхейд кивнул.
   — Абсолютно уверен, Салкан. А вот наши враги как раз таки находятся в сговоре с дьяволом. Но наше дело правое.
   Салкан поежился.
   — Ну раз вы говорите. Вообще-то я не слишком религиозен, но не хочу рисковать.
   — Когда ты, Салкан, и твои парни спуститесь вниз, то не мешкайте там, — инструктировал Альтал. — Зажгите факелы, подожгите траву и сразу присоединяйтесь к арьергарду сержанта Гебхеля, который еще находится у подножия спуска. Я хочу, чтобы ты и твои парни привели с собой замыкающие отряды. Некоторые ансу, возможно, проскочат через огонь, так что держите свои рогатки наготове, просто на всякий случай. А потом поднимайтесь вслед за последними людьми Гебхеля наверх, а когда будете наверху, обрежьте за собой канаты.
   — Как скажете, мистер Альтал, — ответил Салкан, поворачиваясь, чтобы снова присоединиться к своим друзьям.
   — Когда все закончится, я пожалуй украду этого парнишку у Юдона, — в задумчивости сказал Бхейд. — Он может пригодиться нам впоследствии.
   — Об этом ты можешь побеспокоиться потом, — сказал Альтал. — А сейчас давай сосредоточимся на том, чтобы дожить до заката. Возвращайся на край скалы. Мне нужно знать, что там происходит, но я не хочу, чтобы Гебхель стоял там и смотрел, как я буду поднимать ветер.
 
   На то, чтобы окружить утес полосой огня, Салкану и его парням потребовалось всего лишь около четверти часа, после чего они помчались обратно, дабы присоединиться к последним батальонам Гебхеля у подножия каменистого склона.
   — Она приближается, — сказал Гер, указывая на север.
   Альтал взглянул туда поверх слабо тлеющей травы. Отряды Гелты, которые на таком расстоянии выглядели совсем как муравьи, скакали через луга в сторону утеса.
   — Надеюсь, все будет так, как должно быть, — пробормотал он, набирая в легкие побольше воздуха.
   После этого он резко выдохнул слово “пета” в сторону атакующей кавалерии Гелты.
   Легкий ветер раздул огонь с подветренной стороны утеса.
   — Огонь начинает распространяться, Альтал, — закричал Гер, перевешиваясь через край обрыва. — Но нам нужен ветер посильнее.
   — Я над этим работаю.
   Альтал снова набрал побольше воздуха и повторил всю процедуру.
   Со всех сторон утеса вверх взметнулся огонь, и черный дым начал расползаться к северу. Однако у подножия северной стены утеса огонь, по-видимому, все еще был слабым.
   — Сам утес препятствует твоему ветру, Альтал, — сообщил Бхейд. — По-моему, все получается не так, как задумано.
   — Почему бы тебе не направить ветер прямо вниз с этого обрыва, чтобы разжечь огонь, который горит хуже, чем с других сторон? — предложил Гер.
   — Сдается мне, я никогда не видел, чтобы ветер дул сверху вниз.
   — Попробуй.
   Альтал перестал сопротивляться и выкрикнул нужное слово прямо вниз с отвесного склона башни.
   Слабые языки пламени на укрытой северной стороне утеса вспыхнули, и по долине побежала мощная волна огня.
   Войска Гелты осадили коней, в изумлении глядя на стену из вихрей огня, которая надвигалась на них. Затем все как один ансу повернули и без оглядки поскакали прочь.
   — Думаю, теперь ты можешь убрать свой ветер, Альтал, — сквозь завывания урагана прокричал Бхейд, цепляясь за скалу позади себя, чтобы его не сдуло.
   — Сейчас, брат Бхейд, — крикнул в ответ Альтал, — вот только придумаю, как это сделать.
   — Не знаю, Альтал, — признался Гер. — Просто мне отчего-то показалось, что нужно сделать именно так. Мы работаем на Эмми, и то же самое делает Книга. Какой ей смысл придираться по мелочам? — Тут мальчик слегка нахмурился. — Однако что-то здесь явно не так, верно? Я не слишком-то хорошо умею читать, так что я немного знаю о книгах. Может быть, эту идею мне подсказало что-то другое?
   — Что например? — спросил Альтал, перекрикивая уже затихающий ураган.
   — Эмми не хочет говорить с тобой, потому что ты можешь узнать что-то такое, что Коман может выудить из твоей головы, а она этого не хочет. Может, это Эмми вложила идею в мою башку, вроде того как мистер Халор использовал Салкана, чтобы обманывать Комана, когда мы вернулись обратно в окопы?
   — Пожалуй, это бы все объяснило, Альтал, — согласился Бхейд. — Двейя не может скрыть от тебя ничего по-настоящему, потому что ваши сознания слишком тесно связаны друг с другом. А Гер представляет собой идеальный проводник. Он же всегда выступал со странными идеями, так что тебе бы даже в голову не пришло, что в этом его предложении есть что-то необычное.
   — Мне наверное следовало догадаться, — признался Альтал. — Было что-то очень напоминающее Эмми в том, как Гер настойчиво повторял раз за разом свое “попробуй”. Впрочем, мне все равно, откуда пришла эта идея, главное, она сработала.
 
   Солнце, затуманенное поднимавшимся от горящей травы дымом, почти робко взошло над горизонтом на востоке, а рев урагана сменился легким утренним ветерком.
   — Их нигде не видно, — сказал вождь Альброн. — Наверное, испугавшись огня, они убежали обратно в свой Ансу.
   — Не стоит на это надеяться, мой вождь, — сказал Халор. — Вероятнее всего, они вернулись обратно в ту пещеру. — Он в задумчивости потеребил мочку уха. — Я бы выложил кругленькую сумму за то, чтобы разузнать их планы, но теперь, когда Лейты с нами нет, вряд ли нам это удастся. Я могу выстроить кое-какие предположения, но так работать я не люблю.
   — Для начала сойдет и это, — сказал Альтал. — Что они попытаются сделать теперь?
   — Вероятно, что-нибудь обычное. Я совершенно уверен, что они не ожидали нашего отступления. Мы же их разбили в пух и прах там, в траншеях у Гебхеля, и при нормальных условиях мы должны были бы сохранить свои позиции. Совершенно невероятно, чтобы армия обратилась в бегство сразу после того, как она одержала такую победу, а все необычное на поле боя всегда заставляет нервничать командование. Я полагаю, они сделают несколько пробных атак, чтобы нас прощупать. Они больше не хотят сюрпризов, так что, скорее всего, некоторое время они будут проявлять большую осторожность в своих действиях.
   — Значит, ты не предполагаешь в первое время с их стороны ничего экзотического?
   Халор отрицательно покачал головой.
   — В первые несколько дней — нет. Мы на каждом шагу готовили им сюрпризы, Альтал. Они не ожидали встретить оборонительные укрепления Гебхеля, они не ожидали встретить колючие кусты, они не ожидали наткнуться на пастухов с рогатками и не ожидали, что сзади на них нападут резервные отряды Гебхеля. До сих пор каждый раз, когда они придумывали какую-нибудь каверзу, мы придумывали что-нибудь получше. Думаю, они подходят к нашим новым позициям с большой осторожностью. Во всяком случае, я бы так и делал.
 
   Когда последний из людей Гебхеля поднялся на вершину утеса Дейвера, уже наступил полдень, и пастухи Салкана пришли вместе с ними.
   — Надо ли нам обрубить канаты, генерал Халор? — крикнул рыжеволосый юноша, когда добрался до небольшого пятачка в нескольких ярдах от вершины каменистого склона.
   — Может, просто поднять их наверх, Салкан? — крикнул в ответ Халор. — Хорошая веревка стоит дорого, так что по возможности не будем ими разбрасываться.
   — Попробуем, генерал.
   — Сержант Халор — арумец с головы до пят, — сказал Бхейд Альталу. — Он совершенно ненавидит тратить то, что стоит денег.
   — Меня это ни капельки не беспокоит, брат Бхейд, поскольку здесь за все плачу я.
   Гер, который бросал камешки с края обрыва, пересек каменистое плато и подошел к ним.
   — Мне только что пришла в голову идея, — сказал он.
   — Выкладывай, парень, — ответил Халор. — Тебе случайно не пришло в голову, как можно поджечь уже сгоревшую траву?
   — Не думаю, что вам это удастся, мистер Халор, — во всяком случае, до следующего года. Нет, это касается дверей.
   — Но у нас сейчас нет никаких дверей, Гер, — произнес Альтал.
   — Нет, но у злых людей они есть, и они попытаются использовать их, чтобы выскочить где-нибудь прямо у вершины этого склона, а потом, после того как люди мистера Гебхеля бросят все силы на то, чтобы отбросить их назад, они выскочат где-нибудь у нас в тылу, так же, как они это сделали там, в траншеях, помните?
   — Лично я действовал бы примерно так, если бы у меня все еще были двери, — согласился Халор. — Как по-твоему, что нам следует делать?
   — Ну, я долго смотрел на эту груду камней там, где пещера. Разве это не похоже на башню, которая торчит наверху другого утеса? Если бы несколько людей мистера Гебхеля встали на вершине скалы и бросали бы оттуда большие камни и всякое такое, другие могли бы построить вокруг пещеры что-то вроде форта, а остальные могли бы забраться на верхушку этих скал и бросать оттуда копья и стрелять из лука в тех злых людей, которые будут подбираться по склону к пещере, а? Может, с той башни наверху этого большого утеса бить злых людей даже лучше, чем с обрыва над склоном?
   — Назови свою цену, Альтал, — сказал Халор. — Я заплачу за этого парнишку столько, сколько скажешь.
   — Ты меня просто смущаешь своими словами, сержант Халор, — ответил Альтал.
 
   — Это выполнимо, Халор, — нехотя согласился Гебхель, — и скорее всего, это поубавит пыла у атакующих. Они потеряют тысячи людей, пробиваясь на вершину склона, а когда они туда доберутся, они увидят еще один форт, который им придется штурмовать. Думаю, к тому моменту у многих из них появится желание вернуться домой. По крайней мере, у меня бы такое желание возникло. — Он бросил взгляд на Халора. — Что следующее придет тебе в голову?
   — Не знаю, — сказал Халор. — Полагаю, мы могли бы построить какую-нибудь башню на вершине этой скалы, если хочешь.
   — А потом еще одну башню на вершине той? И еще, и еще? И так мы будем строить, пока нам не придется сделать башню, которая будет висеть на откидывающихся петлях.
   — Зачем нам петли, Гебхель?
   — Нам придется откидывать башню, чтобы дать дорогу луне.
   — Очень смешно, Гебхель, — сухо сказал Халор.
   — Рад, что тебе понравилось, — хихикнул Гебхель.
 
   Под вечер отряды ансу под командованием Гелты вернулись, проскакав через выжженные луга, и плотным кольцом окружили утес. Вскоре люди Гебхеля обнаружили, что если столкнуть с обрыва большой камень, то, пролетев примерно тысячу футов вниз со скалы, он отскакивает далеко от подножия их крепости. Это показалось им необыкновенно забавным.
   Вместе с тем ансу это не слишком забавляло, поэтому они отступили примерно на милю оттуда.
   Сержант Гебхель вернулся с укреплений, построенных на вершине скалистого склона.
   — Зачем эти пастухи швыряют вниз булыжники? — спросил он.
   — Вероятно, ради забавы, — ответил Халор, пожимая плечами. — К чему об этом волноваться? Булыжники бесплатные, так что они нам ничего не стоят.
   Гебхель что-то проворчал себе под нос и ушел обратно к своим людям.
   — Зачем они это делают, Альтал? — спросил вождь Альброн.
   — Это была моя идея… ну, почти, — ответил ему Гер. — Я все еще думал по поводу дверей. Ведь через двери можно проходить и в ту, и в другую сторону, верно? И тот, кто ее открывает, просто вынужден встать прямо позади нее, так? Если в тот момент, когда Хном откроет дверь, на него со скалы шмякнется камень, он, вероятнее всего, попадет ему прямо в голову. А если выбить Хному мозги, у злых людей больше не будет дверей, и мы снова будем равны. Я сказал Салкану, что, если бросать камни вокруг утесов на склоне, то рано или поздно в кого-нибудь попадешь, и он вскрикнет. Таким образом люди мистера Гебхеля будут в некотором смысле предупреждены о том, что к ним подбираются какие-то злые люди. Салкан решил, что это идея хорошая, и он так и поступил.

* * *

   — Бхейд, насколько внимательно ты смотрел, когда Пехаль появился из дверей Хнома там, в траншеях у Гебхеля? — спросил Альтал тем же вечером.
   — Я наблюдал очень внимательно, — сказал Бхейд. — А почему ты спрашиваешь?
   — Ты не заметил ничего необычного перед тем, как он пошел в атаку?
   Бхейд нахмурился.
   — Ты имеешь в виду это легкое мерцание?
   — Именно. Я хотел убедиться; что мне это не почудилось. Как бы ты это описал?
   — Ну, не знаю, — Бхейд подыскивал слово. — Это похоже на то, как если бы какая-то тень пробежала, закрыв на мгновение солнце.
   — Очень похоже, — согласился Альтал. — Я не могу сказать это со всей уверенностью, поскольку Эмми не станет сейчас со мной разговаривать, но не удивлюсь, если такое происходит всякий раз, когда кто-то использует двери.
   — Это может происходить оттого, что освещение по ту и другую сторону двери не одинаковое, Альтал. По одну сторону двери может быть светлее или темнее, чем по другую.
   — Возможно, этим оно и объясняется. Во всяком случае, у меня есть твердое подозрение, что так происходит каждый раз. Раньше мы этого не замечали, потому что сами были в гуще событий, но это мерцание, возможно, будет единственным предупреждением, которое мы получим перед нападением противника.
 
   Большую часть ночи люди сержанта Гебхеля были заняты возведением перед входом в пещеру крепкой стены, которая далее уходила к восточной и западной сторонам утеса.
   — Они ужасно быстро работают, да? — заметил Гер.
   — У них большой опыт, — ответил Альтал.
   — Так ведутся все войны, — предположил Гер. — Одни строят стены или баррикады, а другие пытаются их разрушить.
   — Это часть долгой и печальной истории человечества, — грустно сказал ему Бхейд. — Рано или поздно каждый пытается придумать что-нибудь такое, чтобы отгородиться от остальных.
   — А вот Эмми уже давно об этом позаботилась, — сказал Гер. — Никто не может проникнуть в ее Дом, если она этого не хочет.