Эддингс Дэвид. Вор и Книга Демона

   — Да, вот человек, с которым я хотел бы познакомиться, — сказал Колейка. — Если он не боится замарать свои руки в грязи, значит, он художник. Вот почему эти стены так прекрасны.
   Они прошли через ворота, выходящие на берег реки, и оказались перед широкой мощеной набережной, простиравшейся под величественной стеной. Причал возвышался над рекой, и множество рабочих суетились, возводя над ним своды.
   — Нитрал? — переспросил бригадир, когда Халор сказал ему, что они ищут герцога. — Он на верхней палубе причала. У бригады, которая там работает, возникли трудности с установкой свай.
   Когда Альтал и его друзья подошли к северному причалу, они увидели, что вся бригада с тревогой смотрит вниз на мутную воду.
   Наконец на поверхность с сильным плеском, отдуваясь, вынырнул человек, в котором Альтал узнал Нитрала.
   — Мы наткнулись там на скальное основание, — сообщил он людям, стоящим на пристани. — Боюсь, придется сверлить. Нам совершенно необходимо установить эти опоры.
   — Тут какие-то чужеземцы, которые хотят поговорить с тобой, милорд, — крикнул один из рабочих человеку в воде.
   — Скажи им, что я занят.
   — Ах, вот и они, милорд.
   Но Колейка уже стянул с себя одежду.
   — Поберегись! — крикнул он герцогу. — Я иду.
   Он легко и плавно прыгнул с пристани и скрылся в водах реки.
   Альталу показалось, что Колейка никогда уже не вынырнет, и он понял, что смотрит на воду, затаив дыхание.
   Наконец Железная Челюсть вынырнул примерно в двадцати футах от пристани.
   — Вы можете установить опоры здесь, ваша светлость, — сказал он, отдышавшись. — Прямо подо мной в каменном дне есть трехфутовая трещина.
   Герцог Нитрал уже подплывал к пристани.
   — Заметьте это место! — крикнул он своим рабочим.
   — Слушаюсь, милорд! — прокричал ему в ответ бригадир.
   Железная Челюсть подплыл к причалу.
   — Насколько я понял, эти своды должны защищать грузовые корабли во время разгрузки? — спросил он у стоящего по пояс в воде герцога Маворского.
   — Точно так, — ответил Нитрал. — У меня есть друг на том берегу реки; как только Мавор окажется в осаде, он будет покупать зерно в Перкуэйне и переправлять мне. Я не хочу, чтобы какие-нибудь вражеские корабли остановили поставки хлеба. Мне кажется, друг, вы неплохо разбираетесь в строительстве укреплений.
   — Если нужно, я сумею их построить, — ответил Колейка. — Но моя работа намного облегчается, если они уже есть. Меня зовут Колейка, и меня наняли, чтобы дать вашим врагам хорошую взбучку.
   — Рад с вами познакомиться, вождь Колейка, — сказал герцог Нитрал, протягивая ему руку.
   — Нельзя ли подождать с рукопожатиями, ваша светлость? — сказал Колейка. — Вообще-то я не очень хорошо плаваю, и у меня сейчас заняты руки. Мы закончили?
   — Думаю, мы сделали все, что хотели, — ответил Нитрал.
   — Тогда, может быть, вылезем? Вода ужасно холодная, и я уже начинаю замерзать.

ГЛАВА 33

   “Наверное, тут все дело в форме ее руки”, — решил Альтал, рассматривая Двейю, которая в задумчивости сидела за столом, рассеянно положив одну руку на Книгу. От почти безграничного совершенства этого нежно-округлого абриса ее рук у Альтал а слабели колени.
   — Опять начинаешь, Алти, — сказала она, даже не взглянув на него.
   — Знаю. Но у меня есть оправдание. У тебя очень красивые руки, ты знала об этом?
   — Да.
   — В остальном ты тоже прекрасна, но когда я смотрю на тебя, твои руки как будто притягивают мой взгляд.
   — Я рада, что они тебе нравятся. Пожалуйста, Алти, думай о чем-нибудь другом. Ты меня отвлекаешь. Позови деток, милый. Мне нужно с ними поговорить. Ах да, усыпи пока Альброна, Астарель и Салкана — просто так, на всякий случай.
   — Как скажешь, Эм.
   Альтал послал мысленный импульс, проникая внутрь все еще непривычного для него нового сообщества сознаний.
   — Эмми хочет, чтобы мы собрались в башне, — молча объявил он.
   — Опять ты кричишь, Альтал, — заметила Двейя.
   — Я никак не могу к этому привыкнуть, Эм, — объяснил он. — Проникать и других — это не совсем так, как когда мы были с тобой только вдвоем.
   — Наша связь гораздо глубже, любимый.
   — Я это заметил. И мы ведь по-прежнему можем говорить наедине?
   — Естественно.
   — Почему “естественно”? Я думал, как только кто-то проник в сознание, он находится там постоянно.
   — Да нет же, Альтал! Это особая, очень интимная связь. Никто, кроме тебя и меня, не может туда проникнуть. Мне думается, скоро образуется еще пара таких же интимных связей.
   — Элиар с Андиной и Лейта с Бхейдом?
   — Точно. Не говори им об этом, любовь моя. Пусть они сами обнаружат ее. Мне даже любопытно, сколько времени им на это потребуется.
   — Ну раз уж ты так хочешь, Эм. — Тут ему в голову пришла внезапная мысль. — А что мы будем делать с Салканом? Бхейд тратит на него уйму времени, стараясь обратить в свою веру, но я считаю, это ни к чему. Не думаю, что из Салкана выйдет хороший священник. Прежде всего, он чересчур независим, к тому же он не слишком высокого мнения о церковниках.
   — Не вмешивайся пока что, милый. Бхейд переживает сейчас внутренний кризис.
   — Да?
   — Вы с Элиаром вырвали его из традиционного круга служителей Черной Рясы, и он чувствует себя виноватым.
   По-моему, его попытки обратить в свою веру Салкана — это своеобразная форма искупления.
   — Это произошло так быстро, Эм.
   — Бхейд чувствует, что он покинул свой орден и нарушил обеты. Думаю, он старается найти для своего ордена замену.
   — Он пытается откупиться от духовенства с помощью Салкана?
   — Грубовато сказано, но по сути верно. Просто оставь их в покое, Альтал. Бхейд не причиняет Салкану вреда, у него самого сейчас есть проблемы. Недалеко то время, когда Бхейду понадобится иметь на плечах ясную голову, и если для этого ему нужно всего лишь проповедовать Салкану, то пусть проповедует. А теперь сделай так, чтобы Альброн, Астарель и Салкан уснули. У нас с тобой и с детками много работы.
 
   — Я хотела поговорить с тобой кое о чем, Двейя, — сказала Андина, когда они все собрались в башне. — Нельзя ли нам пожить в моем дворце в Остосе, а не в Доме? Мне действительно необходимо быть там — на случай, если произойдет что-то чрезвычайное и я понадоблюсь Дхакану.
   — Если что-то случится, Андина, я об этом узнаю, — успокоила ее Двейя. — Есть кое-какие причины, по которым нам лучше находиться здесь, а не в твоем дворце. Прежде всего, здесь нет шпионов.
   — Ты же знаешь: тебе стоит лишь позволить Лейте сказать мне, кто эти шпионы, и я тут же их уберу.
   — Именно об этом среди прочего мы и будем сейчас говорить, — сказала ей Двейя. Богиня обвела взглядом присутствующих. — За последние несколько дней у каждого из вас родились какие-то идеи. Некоторые из них весьма толковы, другие же чуть глуповаты, но не в этом суть. Я хочу, чтобы вы все сейчас осознали, что ни одну из этих идей вы не станете воплощать, пока Гелта не войдет во дворец Остоса. — Она сурово посмотрела на Бхейда. — Ты слышишь, брат Бхейд?
   — Конечно, Божественная, — живо отозвался он.
   — Тогда отзови своих наемных убийц.
   Альтал в некотором изумлении посмотрел на молодого священника.
   — Что ты задумал, Бхейд? — с любопытством спросил он.
   Бхейд слегка покраснел.
   — Я не могу рассказать об этом, Альтал, — сказал он.
   — Я разрешаю тебе открыться, брат Бхейд, — произнесла Двейя бесстрастным и холодным голосом.
   Бхейд поморщился.
   — Ну хорошо, — сказал он замявшись, — иногда церковная политика становится немного туманной, и порой — как вы понимаете, не так уж часто — кто-нибудь нарушает правила и становится неудобен. Существуют законные процедуры воздействия на таких людей, но иногда публичные судебные процессы и тому подобное могут повредить репутации членов иерархии. У Церкви есть альтернативная крайняя мера, к которой прибегают в подобных ситуациях.
   — Насколько я понимаю, это наемные убийцы, — сказал Альтал.
   — Это не совсем удачное описание, Альтал, — возразил Бхейд.
   — И кого же ты планируешь убить?
   — Мне бы не хотелось, чтобы ты употреблял это слово, Альтал, — замявшись, сказал Бхейд.
   — Это технический термин, которым пользуемся мы, профессионалы. Итак, брат Бхейд. Кто твоя мишень?
   — Эрайо Пелгат из Кантона. Пока он остается на кантонском троне, в Треборее будут продолжаться беспорядки, а эта смута выгодна Генду.
   — Прекрасная идея! — воскликнула Андина.
   — Давайте договоримся с вами здесь и сейчас о некоторых правилах, — твердо сказала Двейя. — Никаких убийств, никаких армий, появляющихся неизвестно откуда, никаких шпионских облав и никаких мятежей среди арумских кланов, пока Гелта не войдет в тронный зал Андины в Остосе. Вы не должны делать ничего, что может нарушить то сновидение. Если кто-то из вас подкинет мне какой-нибудь парадокс, я буду на вас очень сердиться.
   — Если эти сны настолько важны, почему бы нам не придумать свои? — спросил Гер.
   Она бросила на него немного лукавый взгляд.
   — А как по-твоему, почему мы все здесь собрались, Гер? — спросила она его.
   — Ну… а разве мы собрались не потому, что нас всех выследил и заставил прийти сюда мистер Альтал?
   — А почему он это сделал?
   — Не знаю. Может, ты его заставила.
   — А зачем ему исполнять мои приказы?
   — Но ведь все исполняют твои приказы, Эмми.
   — Зачем?
   — У нас нет выбора. Я не знаю точно почему, но у нас нет выбора.
   — Вот именно. Сновидения Дэвы весьма грубы. Мои же гораздо более тонкие. Для того чтобы изменить реальность, Гер, нужно на самом деле совсем не много. Иногда достаточно простого слова, чтобы в корне все изменить. На самом деле все уже изменилось. — Она взглянула на Андину. — Какое слово ты прочла на Кинжале, дорогая? — спросила она.
   — “Повиноваться”, — ответила Андина.
   — А что произойдет с Гелтой после того, как ты ей подчинишься, когда она прикажет тебе встать перед ней на колени?
   — Она закончит свои дни в моей тюремной башне.
   — Еще вопросы, Гер? — спросила она мальчика.
   В ответ он улыбнулся.
   — Никаких, Эмми, — ответил он. — Думаю, теперь мне все стало понятно.
   — Ну и хорошо, — с нежностью произнесла она.
 
   Вторжение со стороны Кантона буквально замерло на месте, пока к югу не устремилась длинная череда дополнительных вагонов с продовольствием для голодающей армии. Тогда Гелун и Вендан перестали жечь поля и вместо этого начали устраивать засады на продовольственные поезда. Однако некоторым составам удавалось избежать засад и доставлять минимум провизии для захватчиков, поэтому враг продолжал продвигаться на Кейдон, и вскоре Кейдон был окружен.
   По мере того как оккупанты приближались к Кейдону, Элиар и сержант Халор становились все более ворчливы.
   — Знаете, вы могли бы работать посменно, — предложила Лейта. — Вам обоим не обязательно бодрствовать круглые сутки.
   — Она права, Элиар, — сказал Халор. — Может, поспишь немного?
   Халор смотрел из окна на Кейдон.
   — А может вы, сержант? — ответил Элиар. — Они пока что только разворачивают лагерь и подтягивают осадные снаряды.
   — Ты разбудишь меня сразу же, как только начнет происходить что-то необычное?
   — Мне часто приходилось стоять в карауле, сержант, — сказал ему Элиар, — так что я в общем-то знаю, что делать.
   — Я немного устал, — признался Халор.
   — Тогда идите спать.
   — Слушаюсь, сэр, — улыбнувшись, ответил Халор.
   — Заботиться о здоровье своего начальства — это моя обязанность, сержант.
   — Не усердствуй, — зевнул Халор.
   — Приятных снов, сержант, — пожелала ему Лейта.
   — В этих обстоятельствах лучше бы мне ничего не снилось, — сказал он, направляясь к лестнице. — У меня кровь почему-то стынет в жилах, когда я думаю о том, что ко мне в постель залезет Гелта.
   Он снова зевнул и стал спускаться вниз по лестнице.
 
   — Элиар, мне действительно очень хочется посмотреть, сработала ли моя затея, — упрашивал Гер. — Это же совсем недолго.
   — Прости, Гер, — сказал ему Элиар, — но сержант с меня шкуру спустит, если я оставлю свой пост.
   — О чем это вы там препираетесь? — спросила их Двейя.
   — Гер хочет, чтобы я оставил свой пост, чтобы мы могли проследить за Арганом, — ответил Элиар.
   — Но это же важно, Эмми, — сказал ей Гер. — Мы оставили в крепости, где как будто бы прячутся Смеугор с этим, как его там, письмо якобы от сержанта Халора. Разве мы не должны узнать, сработало ли оно так, как мы того хотели?
   — Тут он прав, Эм, — сказал Альтал. — Если письмо убедит Генда, что Смеугор и Таури опять перебежали на другую сторону, тогда он сам о них позаботится, а Гелуну и Вендану не придется этим заниматься. Мятеж в военное время — не самая удачная идея. В арумских кланах играет роль кровное родство, и если в каких-нибудь троюродных кузенах вдруг взыграют родственные чувства и тому подобное, эти два клана могут перестать громить врага и начать громить друг друга. Но нам это ни к чему, верно ведь?
   — Окно должно находиться там, где оно есть, — упрямо настаивал Элиар. Двейя вздохнула.
   — Мужчины, — сказала она Лейте.
   — Безнадежны, да? — ответила белокурая девушка. Потом вызывающе улыбнулась Альталу. — Здесь в башне я вижу еще три окна, папочка, — сказала она заботливым тоном. — Ты разве не заметил?
   — Двейя, скажи ей, чтобы перестала, — взмолился Альтал. — Но ты, надеюсь, понял, к чему она клонит?
   — Ты действительно можешь это сделать?
   — Разумеется. Ты разве не знал?
   — Иногда папочка бывает не слишком внимателен, — заметила Лейта.
   — Лейта, мне уже начинает надоедать это твое “папочка”, — заворчал на нее Альтал.
   — Ах, — насмешливо произнесла Лейта, — какой ужас.
   — Подойдите-ка лучше сюда, — сказала Двейя, оборвав возражение Альтала, — почему бы нам не оставить Элиара на его посту и не посмотреть, как вытянется лицо у Генда?
   И она подвела остальных к северному окну.
   — Что-то я не узнаю этого места, — заметил Бхейд, глядя из окна на окутанный мглой лагерь. — Где это, Двейя?
   — Я не совсем уверена, — ответила она. — Я сосредоточилась на Генде, а не на каком-то определенном месте, поэтому окно привело нас прямо к Генду, не связываясь с географией.
   — Вот это окно! — воскликнул Гер.
   — Я тоже его обожаю, — согласилась Двейя.
   — Это Арган? — спросила Лейта, показывая на одинокого всадника, приближающегося к лагерю.
   — Возможно, — ответила Двейя.
   — Это совпадение, что мы начали смотреть как раз в тот момент, когда Арган добрался до этого места? — спросила Андина.
   — Нет конечно, — сказала Двейя. — На самом деле то, что мы видим, произошло два дня назад. — Она слегка улыбнулась. — У меня в этих делах большой опыт. Изучать историю гораздо интересней так, нежели корпеть над какой-нибудь старой пыльной книгой.
   Арган галопом прискакал на своем измученном коне в середину лагеря, натянул поводья и спрыгнул наземь.
   — Немедленно отведите меня к Генду! — рявкнул он одному из солдат в черных латах, которого Двейя определила как уроженца Неквера.
   — Слушаюсь, ваша милость, — глухим голосом ответил солдат.
   Но Генд уже вышел из аляповато украшенного главного шатра.
   — Куда ты запропастился? — резко спросил он Аргана.
   — Я искал Смеугора и Таури, — ответил Арган. — Разве не за этим ты меня посылал?
   — Ты передал им мой приказ?
   — Я хотел передать, повелитель, но мне так и не удалось их найти. Как оказалось, их нет в этой крепости.
   — Что ты такое говоришь?
   — Я обыскал все сверху донизу, властитель, но от них не осталось и следа — кроме вот этого. — Арган протянул листок бумаги.
   — Что это? — спросил Генд.
   — Прочти, — предложил Арган. — По-моему, письмо говорит само за себя.
   Генд поднес бумагу к шипящему факелу и прочел письмо сержанта Халора.
   — Этого не может быть! — воскликнул он.
   — Это Коман виноват, повелитель, — лукаво сказал Арган. — Это он их упустил, а не я.
   — Этим двоим не хватит мозгов, чтобы обмануть Комана! — засомневался Генд.
   — Генд, им наверняка помогли, — совершенно серьезно произнес Арган. — Ты же знаешь, Коман не единственный в мире, кто может присасываться к мозгам. Эта ведьма из Кверона, если мне не изменяет память, и раньше его блокировала.
   — Они мне за это заплатят! — вскипел Генд.
   — Сначала, думаю, тебе нужно их найти. Совершенно точно, что их нет в той крепости. Ты можешь, конечно, начать обыскивать все крысиные норы, но на это уйдет много времени. Полагаю, сейчас их главная цель — держаться от тебя подальше. Они взяли твои деньги, а затем повернулись в другую сторону и взяли деньги у этого Халора, чтобы тебя надуть. Они нагрели тебя на кучу золота, Генд. Улыбались, поддакивали, а потом чуть не заморили голодом всю твою армию. По-моему, они знают, какие чувства ты к ним испытываешь, так что найти их будет непросто.
   — Я их найду, Арган, — ответил Генд с горящими глазами. — Поверь мне, я их найду.
   — Яхаг наверняка может отыскать их для тебя, — предложил Арган.
   — Нет. Не показывай им Яхага. Я сам позабочусь о Смеугоре и Таури. — Как скажешь, повелитель, — ответил Арган.
 
   Из южного окна башни открылся вид на город Кантон, и Бхейд указал Элиару на весьма невзрачную таверну, находящуюся в торговом районе.
   — Я бы не хотел оставлять дверь открытой, пока вы двое будете в этой таверне, — сказал Элиар Альталу и Бхейду, — так что когда захотите вернуться домой, свистните.
   — Тебе не обязательно идти со мной, Альтал, — сказал Бхейд с некоторой тревогой.
   — Что тебя беспокоит, брат Бхейд? — спросил Альтал.
   — Ну… — замявшись сказал Бхейд, — я действительно не должен никому рассказывать об этих людях. Это один из самых больших церковных секретов…
   — Я советовал бы тебе разобраться в своих чувствах, Бхейд, — напрямик сказал ему Альтал. — Двейю несколько покоробила эта твоя задумка, и я собираюсь ее успокоить. Меня лично твоя идея не так возмущает, как ее, но мне все-таки хотелось бы взглянуть на твоих наемных убийц, чтобы понять для себя, являются ли они профессионалами или же просто религиозными фанатиками.
   — Хорошо, — сказал Бхейд, вскидывая руки. — Как хочешь, Альтал.
   — Тогда пошли.
   Они переступили порог и оказались на аллее позади таверны. Чтобы их не заметили, они надели простую одежду и, выйдя на улицу, смешались с толпой прохожих.
   Внешне таверна казалась местом спокойным, даже немного скучным, у дверей ее стояли два человека, с виду напоминавшие обычных торговцев, и беседовали о погоде. Бхейд слегка обогнал Альтала и сделал пальцами особый жест, после чего двое мужчин вежливо перед ним расступились.
   — Это всего лишь мера предосторожности, — тихо сказал Бхейд Альталу, когда они вошли. — Хозяин не жалует редких посетителей, которые приходят с улицы. — Он слегка улыбнулся. — Мне, наверное, следовало тебя предупредить кое о чем заранее. Я бы не слишком прикладывался к элю, который здесь подают.
   — Почему?
   — Этот эль только для отвода глаз и совершенно невкусный. Люди, у которых нет здесь никакого дела, могут зайти сюда однажды, но они почти никогда не приходят снова.
   — Неужели он настолько противен?
   — Хуже. Это заведение лишь выглядит как таверна, но у него совсем другое предназначение. — Бхейд подошел к столику в глубине зала. — Я закажу нам пару кружек и поговорю с хозяином. Он пошлет за Сарвином и Менгом.
   — Это твои наемные убийцы?
   Бхейд кивнул.
   — Сейчас вернусь.
   Альтал сел и с любопытством оглядел фальшивую таверну. Все ее немногочисленные посетители были одеты скромно, а кружки с элем в большинстве случаев стояли перед ними на столе нетронутыми, в то время как сами они тихо беседовали между собой о погоде. Это поразило Альтала. Вся таверна, включая большинство посетителей, представляла собой изощренный обман, и он был совершенно убежден, что зайди сюда кто-нибудь из незваных гостей, и завяжется какой-нибудь спор, который быстро перерастет в драку.
   Бхейд вернулся к столику с двумя кружками эля, и Альталу было достаточно один раз понюхать, чтобы убедить себя не пробовать содержимое этих сосудов.
   — Гадость, правда? — спросил Бхейд.
   — В нем только носки полоскать, — согласился Альтал. — И как давно здесь это заведение?
   — По меньшей мере несколько веков. Треборейское духовенство в основном состоит из священников Черной Рясы — а это значит, что они почитают истинного Бога, — но они отказываются признавать авторитет нашего Святого Экзарха. На протяжении тысячелетий мы пытались убедить их в том, что их позиция граничит с ересью, но им, похоже, даровано какое-то непобедимое неведение, и… — Бхейд остановился, увидев пробежавшую по лицу Альтала легкую усмешку. — Что? — спросил он.
   — Подумай, Бхейд, — сказал ему Альтал. — Разве за последнее время твоя позиция в вопросах теологии не претерпела некоторые изменения?
   — Я только пытался… — вдруг Бхейд печально улыбнулся. — Думаю, это привычка, — признался он. — Я, наверное, зарапортовался. Отвечаю почти автоматически. По сути, если вдуматься, между теологическими учениями Требореи и Медайо не так уж много различий. Мы не сходимся в вопросах церковной политики, вот на самом деле и все. Во всяком случае эта таверна — нечто вроде скрытого аванпоста истинной религии (если таковая вообще существует), и она представляет собой место, где мы можем продвигать политику Черной Рясы.
   — Которая иногда не брезгует убийством, я полагаю? — добавил Альтал.
   — Иногда — да. Разумеется, мы не очень часто прибегаем к подобным вещам, но такое случается.
   — Не нужно говорить со мной таким извиняющимся тоном, Бхейд, — сказал ему Альтал. — Я очень терпимо отношусь к подобным вещам. Насколько я понимаю, твои наемные убийцы получают какое-то содержание?
   — Да, ежегодный гонорар плюс премия за каждое убийство.
   — Значит, они не просто какие-то там фанатики, которые убивают ради своего бога?
   — Нет, конечно! Фанатики желают быть пойманными и казненными. Это делает из них мучеников, а мученики вознаграждаются на небесах. Наши убийцы — это серьезные профессионалы, которые никогда не попадаются.
   — Хорошая политика. Никогда не нанимай любителей, если можешь нанять профессионалов.
   — А вот наконец и они, — сказал Бхейд, глядя в глубь таверны.
   Два человека, которые только что вошли в таверну через заднюю дверь, были настолько неприметны, что их почти невозможно было различить. Слово “средний” подходило практически ко всем аспектам их наружности. Они были ни маленькими, ни высокими, ни светло-, ни темноволосыми, а одежда их была ни потрепанной, ни элегантной.
   — Я просто не могу взять в толк, что это нашло на Энгену недавно, Менг, — говорил один из них другому, когда они подходили к столу. — Кажется, ей ничем уже не угодишь. Ей не нравится наш дом, ей не нравятся наши соседи, ей даже не нравится наша собака.
   — Женщины иногда странно себя ведут с нами, Сарвин, — рассудительно ответил Менг. — Они мыслят не так, как мы. Купи ей какие-нибудь подарки, поухаживай за ней. Я именно так поступаю, когда Пелкуэлла начинает на меня ворчать. Главное не подарок, а внимание. Стоит тебе перестать обращать внимание на свою жену, жди беды.
   Менг быстро взглянул на Бхейда.
   — Приветствую вас, мистер Бхейд, — сказал он. — Давненько мы вас здесь не видели.
   — Я был немного занят, — объяснил Бхейд. — Джентльмены, не хотите ли к нам присоединиться?
   — С удовольствием, мистер Бхейд, — сказал Сарвин.
   Убийцы сели за стол и сделали знак хозяину, чтобы принес пару кружек эля.
   — Я рад, джентльмены, что вы согласились присесть, — сказал им Бхейд. — Нам нужно кое о чем поговорить.
   — Да? — спросил Менг. — О чем же?
   — О том деле, которое мы обсуждали, когда я был здесь последний раз.
   Двое убийц выразительно посмотрели на Альтала.
   — Это мой партнер, Альтал, — сказал Бхейд, — молчаливый партнер обычно. Недавно произошло одно событие, и он хотел бы поговорить с вами лично. Наши планы несколько изменились.
   — Изменились? — резко переспросил Сарвин. — Вы хотите сказать, что больше не нуждаетесь в наших услугах?
   Его взгляд стал жестким.
   — Он этого не сказал, дружище, — произнес Альтал. — Изменились сроки, вот и все. Оплата та же, да и работа та же. Мы только хотим, чтобы вы немного повременили — понимаете, обстоятельства рынка. Прежде чем мы пойдем вперед, должны произойти несколько событий, а если вы, джентльмены, сделаете свое дело немного преждевременно, это может насторожить наших соперников. Мы собираемся, так сказать, потрясти рынок, и не хотим, чтобы наши противники знали о наших замыслах. Я слежу за ходом событий в других городах, а мистер Бхейд контролирует работу здесь. Для нашего бизнеса очень важно правильно выбрать время.
   — Вот преимущество нашей профессии, — с совершенно невозмутимым лицом сказал Менг. — Время не имеет никакого значения, когда мы собираемся нанести удар. Мы можем повременить, если вы так хотите. Только пусть мистер Бхейд сообщит нам, когда он желает, чтобы дело было сделано. Джентльмены, не хотите ли выпить за это?
   Он вопросительно поднял свою кружку.
   Альтал скривился.
   — Лично я — нет, — ответил он.