Гейдж Элизабет. Табу

   Но она знала, даже не видя сценария, что, если его написал Джозеф Найт, это нечто, к чему следует отнестись серьезно. Даже в своей ненависти к Найту за то, что он невольно похитил ее «Оскара» за лучшую женскую роль для юной Ребекки Шервуд, она не могла не видеть, что в «Радуге» не было проколов. Это было творение кинематографического гения, человека, чей недостаток опыта в этой области не только не ограничил его возможности, но, наоборот, позволил ему снять фильм неподражаемо искренний, непосредственный и оригинальный.
   Со дня вручения «Оскара» Ив ненавидела Джозефа Найта. Но в самом сокровенном уголке души она ощущала нечто иное. Она была готова отдать все, чтобы работать с ним. Он был не только самым заметным и красивым продюсером в Голливуде. Без сомнения, Джозеф Найт был самым одаренным.
   И потому Ив вежливо ответила агенту.
   – Когда я смогу взглянуть на сценарий? – спросила она.
   – Я собираюсь послать его с курьером прямо сейчас, – обрадовался Фредди. – В среду Найт пригласил нас на ленч в «Чейзенз». У тебя будет время, чтобы прочесть сценарий и обдумать предложение. Как ты смотришь на это?
   – Отлично, – сказала Ив. – Буду ждать курьера. Она повесила трубку.
   Ив уже думала о том, какое платье она наденет на ленч с Джозефом Найтом. Она поспешила в спальню и открыла шкаф. Тут она заметила свое лицо в зеркале, и мысли ее перекинулись на макияж, прическу.
   Неожиданно она передернула плечами и нахмурилась, глядя на себя в зеркало.
   – Возьми себя в руки, ради Бога, – прошипела она. – Он – всего-навсего продюсер. Ты ведешь себя, будто впервые собираешься сниматься в кино.
   Она вернулась обратно в кухню и в ожидании курьера сварила себе кофе. Ее нервы были на пределе. Она не могла отрицать, что была взволнована. Главная роль в ленте Джозефа Найта открывает ей путь к тому, чтобы стать суперзвездой – о чем она безуспешно мечтала всю свою жизнь актрисы.
   Найт сделал это для Ребекки Шервуд. Может быть, теперь он сделает то же самое и для нее.
   С этими мыслями Ив готовилась быть во всеоружии, когда встретится с Джозефом Найтом. Она очень постарается.
   В среду Ив и ее агент приехали в «Чейзенз» ровно в назначенное время. Ив выглядела элегантной и уверенной в бледно-розовом костюме, выполненном Говардом Гри. Его фасон каким-то образом казался и деловым, и очаровательно-праздничным, и чувственным, и непринужденно-легкомысленным. Несмотря на внутреннее сопротивление, Ив перепробовала множество туалетов, аксессуаров, прежде чем остановилась на этом наряде. Тщательно причесалась утром. Она дивно выглядела – и знала об этом.
   Андрэ, знаменитый метрдотель «Чейзенз», встретил Ив у дверей и проводил ее с Фредди к уединенному столику, где уже сидели трое мужчин. Джозеф Найт встал, чтобы пожать ей руку. Он оказался выше, чем она ожидала, около шести футов, но хорошо развитое тело заставляло его казаться ниже. Он был сложен как настоящий мужчина – не мальчик. Он выглядел старше своих лет. Его лицо было смуглым и красивым.
   Ив была не единственной кинозвездой, которая никогда прежде не встречала Джозефа Найта так близко. Он избегал различных голливудских торжеств и вечеринок, предпочитая им уединение в своем «Беверли-Уилтшир-отеле». Обычно он осуществлял деловые контакты на свой собственный манер, без светской шумихи.
   Найт представил Ив своим коллегам. Среди них она узнала Сэмуэля Рейнза, исполнителя главной мужской роли в «Конце радуги» – теперь ведущего актера в Голливуде. Другой был Лоуренс Уолш, продюсер нового фильма.
   У Ив было достаточно времени, чтобы прочесть сценарий. Она была в полном восторге. Это была незаурядная история, полная мистики и интриг, как нельзя лучше подходившая для мужественного Сэмуэля Рейнза, и с уникальной ролью героини.
   Сэмуэль Рейнз должен был играть детектива, который в ходе опасного расследования встречается с «загадочной женщиной», очаровавшей его и увлекающей все глубже и глубже в паутину обмана и опасностей. Общаясь с ней больше и больше, детектив влюбляется в нее. Вопреки ее мучительным опасениям – она знает об угрозе со стороны окружающих ее людей, – героиня влюбляется в него тоже. Несмотря на все ее усилия защитить своего возлюбленного и вырваться из сетей тех, с кем она оказалась связанной, героиня терпит поражение.
   В финальной сцене детектив – жертва ее любви и темных сил, которые ее окружают, – умирает у нее на руках.
   Это был классический «чернушный» фильм, с интересным психологическим контекстом и серьезными подспудными темами. Он давал Ив как героине неисчислимые возможности. Она была страстной, таинственной и роковой для себя и других людей. Роль явно тянула на «Оскара», если Ив сумеет вложить в нее все свое мастерство.
   Ив подняла бокал с водкой «Гибсон», которую заказал для нее Найт, и задала логичный вопрос.
   – Что заставило вас подумать обо мне, выбирая актрису на главную роль, мистер Найт? – очаровательно улыбнулась она.
   – Пожалуйста, зовите меня Джо, – Найт внимательно посмотрел на нее карими глазами. – Как вы уже могли понять из сценария, мы нуждаемся в актрисе, уверенно держащейся на сцене, одаренной, но в то же время обладающей необходимой профессиональной гибкостью и изобретательностью. Смена эмоционального тона от сцены к сцене очень серьезна и довольно трудна. Мне нужна выдающаяся актриса, мисс Синклер. Вы – первая, о ком я подумал.
   – Зовите меня Ив, пожалуйста.
   Ив не произнесла этих слов. Она сохраняла дистанцию. Ей бы не хотелось, чтобы этот молодой продюсер подумал: она будет целовать ему ноги за то, что он предложил ей эту роль.
   Тот факт, что она считала этот шанс самым важным в ее жизни, никак не влиял на это решение. У нее была твердая репутация. Она должна была блюсти свою гордость.
   Между тем где-то на задворках своего сознания Ив подозревала, что не подходит идеально для этой роли. Героиня, которую придумал Найт, была очень незаурядной, загадочной, чувственно-тревожащей и трагической. Этой самой мощной чувственности как раз и недоставало.
   Ив думала с улыбкой, что Найт, перебрав в уме много кандидатур кинозвезд, остановился на ней, решив, что она, хотя и не является секс-символом, все же обладает огромными актерскими возможностями, чтобы справиться с этой ролью. Она была как бы компромиссом между его идеальным представлением о героине и тем, чего он мог ожидать от голливудских звезд.
   Конечно, Ив хранила эти мысли при себе. Она хотела выглядеть не сомневающимся просителем, а уверенной, что справится с порученным ей делом. Она хотела, чтобы Найт чувствовал себя осчастливленным, а не наоборот.
   Это был странный ленч. Атмосфера была чисто профессиональной – слишком профессиональной для Голливуда. Здесь не было голливудских объятий и поцелуев, которыми всегда сопровождались подобные мероприятия. Не было также пресыщенной лести и преувеличенных восторгов по поводу нового замысла, которые были «хорошим тоном» на голливудском ленче. Джозеф Найт и его продюсер были вежливы, объясняли доходчиво и относились серьезно к своему проекту. Чем больше длился разговор, тем яснее становилось, что Найт привносил атмосферу спокойной, явной сосредоточенности в свою работу, которая заражала других.
   Найт решил сам быть режиссером и продюсером нового фильма. А так как он сам написал и сценарий, то он сможет всецело взять на себя художественный аспект этой ленты.
   Это произвело на Ив большое впечатление. Она уже знала, что сценарий был блестящий. Она ни секунды не сомневалась, что Найт будет великолепным режиссером. Он был уверен в своем таланте и хорошо знал все нюансы голливудской финансовой машины и кинопроизводство. Было очевидно, что этого человека всегда надо принимать всерьез.
   Инстинкт подсказывал Ив, что ей нужно быть неотразимой. Было очень важно произвести на него впечатление с самой первой встречи. Он делал ей одолжение и, наверно, знал об этом, потому что хорошо изучил Голливуд и возможности его звезд. Она хотела попасть в струю, чтобы твердо стоять на ногах.
   Но между тем, с течением времени, Ив обнаружила, что он волнует ее. Что-то в нем задело ее за живое.
   Она немного сердилась на Найта за его холодный профессионализм. Он только увеличивал притягательную мужественность, которой дышало его тело. Опять и опять ее взгляд был прикован к его великолепной коже, мощной челюсти и проницательным черным глазам. Глазам, которые были слишком деликатны, чтобы оценивать ее впрямую или попытаться ловить ее взгляд. Эти глаза держали дистанцию, даже когда он смотрел на нее. В них было уважение к Ив как к профессионалу, но он упорно отказывался воспринимать ее как женщину.
   Такое поведение ее изумляло и досаждало. Ив привыкла сама производить впечатление. Она привыкла к раболепству – в любых обстоятельствах. В конце концов, она была кинозвездой. Где бы она ни оказывалась в Голливуде, все изощрялись в лести перед ней – даже ее враги. Больше всего – ее враги.
   Но Джозеф Найт, думала она, нуждается в ней не только из-за ее таланта. Не столько из-за него. Имя Ив Синклер означало марку высшего качества, оно привлекало публику в кинотеатры. Видимо, это тоже входило в его расчеты. Он нуждался в заметной, очаровательной, уважаемой ведущей актрисе для своего фильма. Поэтому он приглашает Ив.
   Но, несмотря на все это, он не обращался с нею как с кинозвездой. И если проанализировать до конца его поведение, он не обращался с нею и как с женщиной. Посмотреть на него, так она для Найта вроде адвоката, которому он диктует последнюю волю, или банкира, которого он просит принять его закладную. Так отчужденно он держался.
   В течение нескольких минут Ив приняла его правила игры. Она слушала описание нового фильма и делала в уме различные выкладки. Потом, повинуясь внезапному порыву, Ив решила бросить ему вызов и посмотреть, удастся ли ей пробить его броню. Она привыкла пускать в ход различные приемы в обращении с мужчинами в Голливуде. Почему Джозеф Найт должен быть исключением? Неужто он так погружен в себя, что может держать себя с великолепной звездой столь прохладно?
   Она старалась перехватить его взгляд. Она применяла всю свою женскую изобретательность и очарование. Она играла своим телом мастерски, чтобы привлечь его внимание. Ее удар должен попасть в цель! Она вкладывала маленькие изящные намеки в то, что говорила ему, намеки, которые должны были дать ему понять, что она знает, где вместилище мужских инстинктов, а также, что нужно ему делать, чтобы она осталась довольна.
   На этом ленче Ив разыграла блистательное и изощренное действо – еще более неотразимое, чем перед камерой. Сейчас ее вдохновляла иная цель. Ни на мгновение не отступая от своего холодного профессионального имиджа, она ухитрялась посылать этому красивому Джозефу Найту сигналы, которые звучали, как зов в джунглях.
   Это был шедевр. Но он пропал зря.
   Найт не подавал ни малейших признаков интереса. Он не замечал ее ухищрений. Он оставался таким же уважительным, отстраненным и чертовски красивым – таким же, как в первое мгновение, когда Ив увидела его. Он оставался для нее все тем же незнакомцем.
   Они условились работать вместе, все говорило о том, что их отношения останутся на уровне профессиональной дружбы, которая много даст им обоим. Джозеф Найт не пытался вступить с ней ни в какие личные контакты. Он не воспринимал ее косвенные предложения и оставался, к ее досаде, невыносимо спокойным.
   К тому времени, как Ив добралась до дома, она была на таком взводе, что ей пришлось выпить крепкий напиток и принять горячий душ. Она лежала обнаженной в мыльной пене и чувствовала, что ее тело дрожит от возбуждения. Опять и опять она видела перед глазами лицо Джозефа Найта, и ее гордая натура пылала ненавистью.
   Она спрашивала себя, почему он произвел на нее такое впечатление, почему она позволила ему расстроить себя. Опасность таилась в ее собственной восприимчивости. Она сделала себе карьеру, хорошо зная, как надо действовать, когда дело касается мужчин. Голливуд был джунглями, где правили мужчины, и преуспевающей актрисе нужно было обладать абсолютным самоконтролем, чтобы выжить. Ив потратила всю свою жизнь на то, чтобы отточить свое женское оружие и способности в постели, которые позволили бы ей манипулировать мужчинами, с которыми она входила в контакт.
   Но совершенно очевидно, что ей не удалось приручить Джозефа Найта. Хуже того, у нее возникло небезосновательное подозрение, что он знал заранее, как он будет вести себя в «Чейзенз», с того момента, как он увидел ее, и до их прощания.
   Конечно, она не могла проверить свои догадки. Более того, ее нервы были так напряжены, что она подозревала, что ее собственные впечатления были ложными и субъективными. Но проклятый факт оставался фактом: Джозеф Найт проник сквозь все ее защитные сооружения.
   Она решила не позволять ему оставить их отношения на таком уровне. Ни один мужчина еще не обращался с ней так равнодушно. Она непременно заставит его поддаться мужским инстинктам и покажет ему, кто хозяин положения.
   Удовлетворенная своим намерением, Ив закрыла глаза и легла поудобнее, чтобы наслаждаться ванной.
   Она даже и не подозревала, что только что приняла самое опасное решение в своей жизни.

14

   Начались репетиции, обсуждения сценария, встречи по поводу распределения ролей и общих проблем съемок.
   Это был очень важный фильм, он носил отпечаток того, что позднее назовут «маркой Джозефа Найта» – тщательное обсуждение, планирование и подготовка. Джозеф Найт вникал во все мельчайшие детали, связанные с будущей картиной. Он не хотел неприятных неожиданностей на съемочной площадке и готовился тщательно. Он проявлял личный интерес ко всему – от грима звезд и их гардероба до здоровья менее именитых исполнителей и членов съемочной группы.
   Его талант распространялся и на человеческие отношения. Он беседовал с каждым, старался поддержать или возбудить в нем уверенность в собственных силах, объяснял, чего именно он ожидает от них, и очень заботился о создании духовной атмосферы и взаимного уважения между людьми. Он считал, что успех фильма возможен только в результате общих усилий, и не верил, что тот будет иметь шанс стать удачным, пока каждый, кто имеет к нему отношение, не почувствует себя нужным, самым необходимым на своем месте и не будет работать с абсолютной самоотдачей.
   Джозеф Найт вдохновлял исполнителей и съемочную группу своим собственным примером. Он работал часами напролет над каждым нюансом подготовительного этапа съемок. Каждый день он созывал совещания с различными специалистами съемочной группы – советником по сценарию, художником сценической площадки, второстепенными актерами и, конечно, со звездами – чтобы быть абсолютно уверенным, что они в курсе дел и знают, когда придет их черед принять участие в создании чуда. Голливудский фильм – это гигантское мероприятие, обычно привлекающее к участию так много людей, что часто каждый ощущает себя крохотной спицей в необозримом колесе, путь движения которого ему абсолютно неведом. Джозеф Найт избавил своих людей от этого ощущения, привлек и заинтересовал каждого, как только мог.
   Найт гордился тем, что выявлял проблемы и разрешал их прежде, чем они становились серьезной помехой всему замыслу.
   Но в данной ситуации его чутье не сработало, и это стало самой неразрешимой проблемой, с которой он когда-либо сталкивался как кинематографист.
   Во время подготовительного этапа съемок фильма Ив Синклер была вежлива с Джозефом Найтом и не пыталась приблизиться к нему. Ее поведение было корректным. Она не выходила за рамки профессиональных отношений. Но она держалась на расстоянии.
   Джозеф Найт не мог знать, что под ее внешней холодностью скрывался бурлящий котел чувств, который она еле держала под контролем.
   Ив заметила, что со дня ленча в «Чейзенз» Джозеф Найт не изменил своего отношения к ней. Он был вежлив, внимателен, но всегда погружен в себя, не позволяя никому заглядывать к нему в душу. Шли дни, и росла его загадочность. Он оставался непроницаемым, недоступным, но тело его все больше влекло к себе Ив.
   Являясь на совещания в темном костюме, часто снимал пиджак и ослаблял галстук. Ив была поражена его мускулистыми плечами, вырисовывавшимися под рубашкой, сильной шеей и квадратной челюстью. Когда он закатывал рукава рубашки, Ив видела крепкие, мощные запястья. Его руки казались достаточно сильными, чтобы разодрать телефонную книгу пополам. Или без усилия поднять женщину и унести ее в своих объятиях…
   Было какое-то чувство меры, контроль во всем, что он делал. Никаких резких движений, проявлений гнева или каких-либо других эмоций. Он всегда был впечатляюще спокойным, особенно когда выслушивал чей-либо совет или мнение. Лаконичность движений подчеркивала силу духа настоящего мужчины.
   Голливуд был местом, где люди кичились своим успехом, криком вырывали свои требования, преувеличивали комплименты и угрозы. Истоки этой субкультуры были в демонстративности, претенциозности их «эго», любившего манерную мелодраматичность и вычурность жестов. На этом экзальтированном фоне Джозеф Найт был словно гость с другой планеты. Он обладал самоконтролем – его отстраненность сочеталась с огромной, почти пугающей уверенностью в себе, которая вызывала уважение у всех, кто с ним сталкивался.
   Кроме того, Джозеф Найт обладал честностью и цельностью. Эти качества были свойственны ему не только как человеку, но и как профессионалу. На них основывалось все его поведение. В Голливуде это было редкостью.
   Ив находила эти качества неотразимо привлекательными, доводившими ее до безумия, потому что они охраняли его от ее женских ухищрений, не позволяли ей приблизиться к нему или найти повод для лести, вернее, найти способ выразить эту лесть. Найт ничем не выделял ее, не отличал от второстепенных исполнителей, массовки или просто рабочих сцен.
   Гордая натура Ив не могла стерпеть такого отношения. И она решилась действовать по плану, отступать от которого не собиралась ни на йоту.
   Был вечер перед началом съемок.
   Ив присоединилась к совещанию в звуковой студии № 7 на «Монак пикчерз», на котором был Джозеф Найт, некоторые основные исполнители и члены съемочной группы. Они хотели взглянуть на съемочную площадку, которую собирались использовать в первые дни съемок. Юпитеры не были включены, и камера бездействовала, но актеры высказывали планы по поводу своих ролей. Каждому показали расписание съемок. Оно было плотным. Чтобы сэкономить деньги, Оскар Фройнд всегда работал по плотному графику. Джозеф Найт был согласен с ним.
   Ларри Уолш показал Ив прицеп, который подогнали к съемочной площадке в качестве костюмерной. Когда в половине десятого совещание окончилось, она сказала Ларри Уолшу, что хотела бы поговорить с Джозефом Найтом в своем прицепе наедине.
   Когда все ушли, раздался тихий стук в дверь.
   – Войдите, – откликнулась Ив.
   Дверь открылась. В проеме показалось красивое лицо Джозефа Найта. Он не заходил внутрь.
   – Вы хотели видеть меня, мисс Синклер? – спросил он.
   – Да, – ответила она. – Если, конечно, вы не заняты. Входите.
   Он вошел и сел на полотняный стул у двери. Его мощное тело заставило комнату казаться просто карликовой. В неярком свете лампы его смуглое лицо выглядело непроницаемым.
   Ив повернулась к нему. Ее грудь выгодно подчеркивалась шелковой блузкой. На губах играла тень улыбки.
   Он был поразительно красив, когда сидел и смотрел на нее вопросительно.
   – Какие у вас проблемы? – спросил он. Взгляд его глаз выражал вежливый интерес, не более.
   – Это по поводу моей героини, загадочной женщины, – ответила она. – Я давно собиралась поговорить с вами, но все время вокруг люди…
   Он улыбнулся, ободряя продолжать дальше.
   – Итак, я думала о ней, – начала Ив. – И мне пришло в голову, что, странным образом, она по-настоящему не осознает своей сексуальности. Это и делает ее такой сложной. Она все время подавлена, даже когда она использует мужчину, чтобы получить то, что хочет.
   Джозеф Найт кивнул.
   – Я думаю, это можно допустить, – сказал он нейтральным тоном.
   – Хорошо, – продолжала она. Едва заметное оживление появилось в ее голосе. – Мне кажется, с точки зрения техники исполнения, что мне следует чуть подчеркнуть ее чувственность. Я имею в виду внутренне. Не так, чтобы стало очень заметно, а намеком… Между строк.
   Он кивнул.
   – Я не удивлюсь, если ваше предложение сработает, – произнес он. – Мы поподробнее обсудим это на съемочной площадке. Но я думаю, что вы на верном пути.
   Он сидел спокойно, его руки были сложены на коленях. Найт смотрел ей в глаза. Она видела загадочную глубину его глаз, которые скрывали огромную душевную силу. Казалось, он приглашает ее воспользоваться шансом.
   Ив встала и сделала шаг к нему, будучи уверенной, что он видит контур ее бедер под свободными брюками. От нее исходил аромат ее самых чувственных духов.
   – Я имею в виду, – заговорила она снова приглушенным голосом, – что некоторые женщины не подозревают о собственной сексуальности. Они живут так, как будто ее вовсе нет. Между тем существует другой тип женщин – те знают, чего хотят. Они идут и получают, что им нужно. Я не имею в виду распущенных женщин, я говорю о женщинах с сильными потребностями, которые знают, как их удовлетворить. Вы понимаете, о чем я говорю?
   Найт все еще сидел перед ней, его руки были по-прежнему сложены на коленях. Теперь его взгляд стал более неоднозначным. Но Ив решила добиться преимущества. Она хорошо изучила каждый сигнал мужского желания – этот радар был ей необходим в течение многих лет, он часто помогал в самых безнадежных положениях.
   – Она знает, когда мужчина желает ее, – не умолкала Ив, приблизившись к нему еще на шаг. – И она знает, когда нужно заставить ждать, а когда снимать оборону.
   Она стояла теперь прямо перед Найтом, ее интимная часть тела была прямо перед его глазами. Джозеф Найт молчал.
   – В конце концов, – проговорила она, – какой смысл ходить вокруг да около? Мы все знаем, чего мы хотим. Мы должны быть великодушны и щедры друг к другу… я, например, знаю, чего я хочу…
   Теперь ее интимное место было в дюйме от его лица.
   Неожиданно Ив опустилась на колени и прильнула к его губам. Она медленно поцеловала его. Она обняла Найта и притиснула свою грудь к его груди. Он не двигался, но его близость просто сводила ее с ума. В своих самых смелых фантазиях Ив не ошибалась насчет него. Огромная чувственность ощущалась за его спокойствием. Она бурлила внутри его, словно в жерле горячего вулкана.
   Она начала вздыхать, стонать.
   – Ну же… – прошептала Ив. – Не мучь меня. Ты знаешь, что нас влекло друг к другу с самой первой встречи. Не будь упрямым. Не в моих привычках умолять об этом…
   Горячие волны разливались по ее ногам, заставляя их дрожать. Она вдыхала аромат его кожи, словно чувственный эликсир. Ив почувствовала, что Найт взял ее за запястья. Она была уверена, что он собирается опрокинуть ее на пол и взять прямо здесь. Так сильно было в нем мужское начало. Она еле могла дождаться, когда он войдет в нее.
   То, что случилось потом, было для Ив полнейшей неожиданностью. Самой большой неожиданностью в ее жизни.
   Держа ее за оба запястья, Джозеф Найт отсунул ее от себя. Затем встал, все еще держа ее руки железной хваткой, и вытянул ее на ноги.
   – Это очень мило с вашей стороны, – сказал он, тон его голоса был вежлив и спокоен, как всегда. – Но я не могу вам ответить тем же. Мне пора уходить. Увидимся на съемочной площадке.
   Она была все еще рядом с ним. Найт отпустил ее руки. Она не знала, ударить ли его по лицу или изо всех сил обнять его стройную талию. Желание бушевало в ней. Ив дрожала от возбуждения.
   Она решилась попробовать еще раз.
   – Ну, пожалуйста, Джо… – прошептала она. – Пусть тебя не отпугивает, что я такая знаменитая. Под внешностью кинозвезды скрывается обычная девушка, которая хочет, чтобы ее любили.
   Ее руки обвили его талию. Пока Ив говорила, они скользнули по его бедрам. Ее пальцы подбирались все ближе к паху.
   Она почти нашла то, что хотела, когда он опять остановил ее.
   – Благодарю вас, я сказал – нет, – произнес он твердо. – Увидимся завтра.
   Была ли в его голосе нотка презрения? Ив не знала, как ответить на этот вопрос. Она не была уверена.
   Но одного только подозрения было достаточно, чтобы взбесить ее. Ни один мужчина еще не позволял себе обращаться с ней подобным образом!
   Она внезапно залепила ему пощечину, со всего размаху. Следы ее пальцев оставили белую бороздку на его смуглой коже.
   – Никто еще не говорил «нет» Ив Синклер в этом городе! – воскликнула она.
   Взгляд его глаз не изменился. Она ощущала его броню – в десять футов толщиной, которая делала его абсолютно неуязвимым для любого ее самого изощренного оружия. В его равнодушии ей почудилось оскорбление.
   – Мне жаль, если я обидел вас, – произнес он, не двигаясь. – Вы возражаете против нашей совместной работы?
   Она окинула его взглядом, горящим ненавистью.
   – Нет, мистер Найт, – ответила она очень медленно. – Я не возражаю. Вовсе не возражаю.
   – Хорошо, – сказал он, его безличная улыбка была дежурной. – Увидимся завтра на съемочной площадке.