Гейдж Элизабет. Табу

   Ив уважительно кивнула. В свое время она читала множество сценариев и с первого взгляда могла разглядеть выдающийся. Ив понимала, что Джозеф Найт превзошел самого себя, создав роль Сьюзен как антипод главной героини.
   Но это была не главная роль.
   Джозеф Найт почувствовал желание улыбнуться, когда он сравнил сегодняшнее послушание Ив с тем, как она вела себя четыре года назад, саркастически имитируя повиновение только для того, чтобы делать все наоборот, едва заработает камера.
   Но теперь что-то говорило ему, что этого не повторится. Так оно и вышло.
   То, что произошло ранним утром в звуковой студии № 7 на «Монак пикчерз», никогда не забудут в Голливуде.
   Ив Синклер вышла на площадку одетой и загримированной самым неожиданным образом. Она выглядела как привлекательная провинциальная девушка. Все в ней дышало здоровьем, простотой и ненавязчивым юмором.
   Грим, который в течение десяти лет наносился для того, чтобы Ив выглядела более чувственной, более неотразимой, чем она была на самом деле, теперь служил иной цели – сделать Еву похожей на множество других девушек, простых, дружелюбных и общительных.
   Присутствующие в студии стали свидетелями незабываемого зрелища. Это была великолепная демонстрация актерского мастерства. Каждая сцена была сенсационной. С главной героиней – ее роль читала Кейт – Ив была весела, даже забавна, естественно мила. В ее поведении ощущалась привязанность к героине, рожденная долгими годами дружбы, привязанность, которая выражалась в сотне разных мелочей. С главным героем – его роль читал Джозеф Найт – Ив была любезна, дружелюбна и беспечна. Но, по почти неуловимым и тонким намекам, можно было думать, что она вовсе не так равнодушна к герою, как хочет сказать своим поведением. Какая-то тень лишь мелькала в ее жестах – тень тайны, которая изредка давала о себе знать и пряталась, но едва уловимым, изящным лейтмотивом жила в ее смехе, улыбке, движениях…
   Зрелище было потрясающим. В звуковой студии все затаили дыхание. Дело было не только в том, что блестящее актерское дарование Ив не могло никого оставить равнодушным. Она внесла новые штрихи в свою роль, придав ей некое трагическое звучание – молодая женщина чувствует, что многолетняя преданность своей подруге, главной героине, тает под влиянием неодолимой силы, которой является ее запретная любовь к главному герою.
   Прочная, невидимая связь установилась вскоре между Ив и Кейт, когда они читали тексты своих ролей. Кейт почувствовала, что ей словно брошен вызов – такой, какого она не получала еще никогда. Игра Ив нашла отклик в ее душе и мобилизовала все ее лучшие актерские способности. Кейт ощутила, что стала лучше понимать свою роль.
   К концу пробы, которая заняла почти два часа, Кейт решила для себя вопрос. Она отвела Джо в сторону и высказала ему свое мнение.
   – Конечно, я не могу указывать, как тебе поступать, – сказала она. – Но мне кажется, что нужно дать ей эту роль. Нужно. Она сделает твой фильм выдающимся. И она поможет мне играть лучше, чем я играла бы без нее. Она – гений. Если во мне есть хотя бы малая часть ее таланта, я буду самой счастливой актрисой в мире.
   Джо казался довольным.
   – Я подумаю над тем, что ты сказала, – заметил он негромко.
   Затем он оставил Кейт и пошел к своему оператору Уэйну Претеру.
   – Джо, – сказал Уэйн, – Ив выглядит ужасно. Она такая помятая. У нее лицо – словно только что из химчистки.
   Джо кивнул.
   – Не думаю, что это проблема, – сказал он. – То, что она не сможет исправить сама, доведут гримеры. Да и потом, мне нравится, что в ней нет ее прежнего лоска. Это соответствует ее роли. Не нужно, чтобы Сьюзен была красавицей. Она – обычная девушка.
   Уэйн ушел, покачивая головой. Он видел, что Джо уже все решил.
   Ларри Уолш, его ассистент, высказался еще более резко.
   – С ней хлопот не оберешься, когда мы приступим к съемкам, – предостерег он. – Она ни разу в жизни не играла второстепенные роли. Ни разу. Двадцать лет она была в центре внимания. Она что-нибудь выкинет, Джо, я тебя предупреждаю. Я знаю таких женщин. Если они однажды вырвались вперед, на прежнее место ты их уже не поставишь. С Ив Синклер было покончено четыре года назад. Она сгорела изнутри. Ты знаешь, что она пила? Если ты дашь ей эту роль, накликаешь беду. Джозеф ничего не ответил.
   Том Джианос, помреж, распределяющий роли, был последним, с кем Джо разговаривал на эту тему.
   – У меня на примете есть несколько других актрис, – начал он с надеждой в голосе. – И очень неплохих. Замечательных актрис. Надо тоже дать им шанс, Джо.
   Джозеф Найт отрицательно покачал головой.
   – Если хочешь, пусть попробуются, – ответил он. – Но я прямо сейчас собираюсь позвонить агенту Ив и подписать с ней контракт. Она нам подходит.
   Джозеф Найт сделал выбор. Настойчивая рекомендация Кейт покончила с остатками его сомнения. Пусть Ив будет Сьюзен. Если Кейт уверена, что Ив будет полезна для ее игры и фильма в целом, что ж, он рискнет иметь с ней дело.
   Он никогда не боялся рисковать.
   Ив услышала от Джозефа Найта хорошие новости прежде, чем покинула студию.
   – Мы оформим это официально позже – сегодня или завтра, – сказал он. – Но для меня и для Кейт, вы – наша Сьюзен.
   Лицо Ив осветилось.
   – Благодарю вас, – улыбнулась она. – Благодарю вас от всей души. Вы не пожалеете об этом. Я вам обещаю.
   – А я и не собираюсь жалеть, – возразил Джо тоже с улыбкой. – Вы сегодня были великолепны. Я знаю, что вы будете великолепны в течение всей нашей будущей работы.
   Кейт тепло пожала руку Ив и поздравила ее.
   – Я просто не могу дождаться репетиций, – сказала она.
   – И я тоже, – кивнула в ответ Ив.
   Несколькими минутами позже Ив сидела в студийном лимузине, который вез ее домой. От смога у нее заболели глаза, но голова еще никогда не была такой ясной.
   Ей придется еще преодолеть множество трудностей, которые ждут ее впереди. Но все же главная – была преодолена. Рубикон перейден.
   Она получила работу.

4

    16 мая 1946 года
   Норман Вэбб сидел в видавшем виды кресле в своем доме в Голливуде, глядя, как дым от сигареты поднимается в пыльный воздух.
   За дымовой змейкой, как за экраном, сидел мужчина. Посетитель. Он устроился на кушетке, широко расставив колени, и вертел шляпу в сухих, спокойных руках.
   Незнакомец обладал несколько странной внешностью. Хотя его одежда была кричащей и говорила о недостатке вкуса, он держал себя с впечатляющим достоинством. В нем было что-то уравновешенное и даже почтенное.
   Но взгляд его серых глаз не был дружелюбным.
   – Итак, вы просили неделю, мистер Вэбб, – сказал он. – Мы дали вам эту неделю. Теперь, мистер Вэбб, ваша неделя прошла. – Норман затянулся сигаретой. Была какая-то странная близость между этими двумя людьми – как между старыми знакомыми. Хотя посетитель представлял явную угрозу, казалось, Норману она была настолько привычна, что Вэбб был уже за гранью вполне естественного в таких случаях страха. Страх уступил место своего рода равнодушию к таким ударам. Похоже было, что Норман не чувствует никакого неудобства в присутствии врага – как и своей собственной слабости.
   – Еще одну неделю, – попросил Вэбб. – У меня ожидаются кое-какие гонорары. Клянусь вам. Я могу позвонить издателю.
   Посетитель с улыбкой покачал головой.
   – Когда вы все наконец поймете? – произнес он. – Мы не занимаемся благотворительностью. Мы занимаемся бизнесом– одалживаем деньги. Люди, которые плюют на нас – дискредитируют наше дело. Этого мы не можем допустить, мистер Вэбб. Вы подошли к тому рубежу, когда пинок переходит в серьезный удар. Мне бы не хотелось, чтобы вас сильно ранило. Лучше заплатите.
   Казалось, Норман встревожился.
   – Три дня, – сказал он. – Я позвоню издателю прямо сейчас. Пока вы здесь. Я знаю, что смогу добыть деньги.
   Незнакомец уставился на Нормана. Хотя взгляд его был по-прежнему угрожающим, похоже было, что он до какой-то степени удовлетворился последним предложением.
   – Так позвоните, – согласился он.
   Затушив сигарету, Вэбб подошел к телефону. Но тот зазвонил прежде, чем его рука коснулась трубки. Норман почти подпрыгнул при неожиданном звуке. Он нервничал сильнее, чем сам сознавал.
   Он взял трубку.
   – Алло? – спросил он. Наступила пауза.
   – Кейт! Кетти! – воскликнул он, в его голосе было счастье. Однако краем глаза он взглянул на незнакомца. – Какие новости? Давно тебя не слышал, дорогая.
   Опять наступила пауза. Норман глазами просил гостя потерпеть, пока он слушал то, что говорила ему Кейт.
   – Мой Бог! – нахмурился он. – Ив Синклер? Какой бес вселился в Джо? Она же – конченый человек. Да и потом, она ненавидит его всеми своими потрохами. Или, по крайней мере, мне так кажется. Что, Джо лишился рассудка?
   Он выслушал рассказ Кейт о том, как прошла кинопроба. Норман начал кивать, когда услышал о блестящей игре Ив тем утром. Он мог почувствовать восторг Кейт, вызванный ее предстоящей совместной работой с Ив.
   – Да-а, – улыбнулся он. – Это самая дикая вещь, какую я когда-либо слышал. Но если дело выгорит, я буду рад за вас – за тебя и за Джо. Я буду рукоплескать вам издалека. Кстати, как он себя чувствует?
   Он слушал, кивал. Его глаза посматривали на незнакомца, когда Кейт спросила, как дела у самого Нормана.
   – О-о, прекрасно, – солгал он. – Все как обычно. В промежутках между скачками и писаниной я довольно занятой человек.
   При этих словах он иронически посмотрел на посетителя.
   – Нет, дорогая, я не смогу, – сказал Норман. – Я был бы очень рад, но тут есть парочка старых приятелей, которых я должен развлечь. Позволь мне отказаться. Увидимся немного позднее – на неделе. Жду этого с нетерпением. Пока?
   Он повесил трубку. Посетитель усмехнулся.
   – Почему ты не попросил у нее? – спросил он. – У нее дела идут неплохо. Она могла бы найти работу такому старому другу, как ты. Или просто дать денег.
   – Совершенно очевидно, мой друг, – усмехнулся Норман, – что ты не читал Пруста. Эти две дорожки не должны пересекаться. Это основное правило, приятель.
   Как всякий серьезный азартный игрок, Норман никогда не допускал, чтобы теневая сторона его жизни каким-либо образом отражалась на его друзьях, которыми он дорожил. Ни малейших точек соприкосновения! Он точно так же не мог бы попросить Кейт или Джо одолжить ему деньги на уплату карточных долгов, как если бы он был гомосексуалистом или педофилом и просил их помочь ему устроить свидание или соблазнить ребенка. Свой позор он хранил в тайне.
   – Вы получите свои деньги, – сказал он человеку на кушетке. – Можете на это рассчитывать. Я всегда держу свое слово. Так будет и на этот раз.
   Человек скептически улыбнулся.
   – Для вашей же собственной пользы. И спасения, – проговорил он. – Надеюсь, вы это сделаете.
   От его взгляда по спине Нормана Вэбба пробежал невольный холодок. Он пытался договариваться с этими людьми, сдерживал их ярость в течение долгого времени, тратя на них изобретательность и талант, который он должен был тратить на творчество. Но теперь запасы его трюков почти исчерпались.
   Прежде чем он дал им то, что они требовали, ему пришлось заплатить за свои грехи собственной кровью.

5

    «Голливудский репортер», 21 мая 1946 года
   «ИВ И КЕЙТ СОТВОРИЛИ ЧУДО НА СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ
   Многие обозреватели ожидали очень скорых неприятностей от почти неправдоподобного сотрудничества Ив Синклер и Кейт Гамильтон в новом фильме Джозефа Найта, предварительно названном «Прощание с любовью». Ведь всего четыре с половиной года назад Гамильтон заняла место Синклер на съемочной площадке легендарной теперь «Бархатной паутины», и звезда ее славы взошла над руинами карьеры Ив Синклер. Мало кто может вообразить себе этих двух актрис работающими вместе – не говоря уже о том, что они объединили свое мастерство, чтобы помочь успеху фильма Джозефа Найта, в котором Ив впервые в жизни будет играть второстепенную роль.
   Но Голливуд полон неожиданностей. Хотя доступ на съемочную площадку строго ограничен, очевидцы происходившего на «Монак пикчерз» говорят, что дуэт Гамильтон – Синклер не только оказался удачным, но уже стал приносить блестящие результаты. «Прощание с любовью» – захватывающая история любви на фоне мировой войны – имеет все шансы стать очередным шедевром Джозефа Найта.
   Если Найт знает способ, как сделать, чтобы две такие непохожие одна на другую звезды работали вместе, то многие режиссеры в Голливуде хотели бы знать этот его секрет.
   В настоящее время мы присоединяемся к миллионам поклонников кино, с нетерпением ждущих на кончике стульев возможности увидеть фильм, который Гамильтон и Синклер создают вместе с неистощимым, блистательным суперкинематографистом Джозефом Найтом».
   На съемочной площадке на «Монак пикчерз» присутствовал Оскар Фройнд. Он наблюдал за съемками одной из важных ранних сцен фильма с участием Кейт Гамильтон и Ив Синклер.
   Обе женщины были одеты как провинциалки, связанные искренней дружбой и радующиеся обществу подруги. Они играли свои роли безупречно. Прохаживаясь вместе по сцене и оживленно жестикулируя, они подшучивали над жителями городка, которые мельтешили вокруг.
   Даже эта мимолетная вводная сцена была замечательной. Оскар Фройнд увидел это по игре двух молодых женщин, изяществу и блеску, с которым они вели свой диалог в непосредственной близости от камеры, которая следовала за ними по пятам. Вместе с оператором Уэйном Претером за камерой согнулся Джозеф Найт.
   Оскар Фройнд пришел в восторг, увидев сегодня утром кадры пробы. И ему было любопытно взглянуть на их дуэт воочию. Оскар сидел слишком далеко, чтобы видеть лица актрис. Но он наблюдал их великолепную игру и чувствовал, как камера Джозефа Найта схватывает тончайшие нюансы их взглядов и голосов.
   То, что Фройнд увидел, произвело на него огромное впечатление. Он уже понял, что публика будет выстраиваться в длинные очереди, чтобы попасть на этот фильм. Не только потому, что эта лента была первой после возвращения Джозефа Найта с войны и первый фильм Кейт Гамильтон после «Бархатной паутины». Это была также первая второстепенная роль Ив Синклер, игравшей дуэтом с женщиной, которая поневоле лишила ее статуса звезды. Департамент рекламы студии «Монак пикчерз» на встрече с прессой без колебания назвал будущую ленту настоящим откровением о прошедшей войне и ее влиянии на судьбы всех американцев.
   Глава студии Оскар Фройнд был восхищен и полон огромных надежд. Как кинематографист он преклонялся перед талантом Джозефа Найта, который вновь использовал свою камеру, чтобы раскрыть изумительные глубинные грани способностей его актеров. И он был потрясен игрой двух ведущих актрис – Кейт, с ее неожиданной мощью самовыражения выдающегося дарования, столь необычной для таких молодых лет, и Ив, с ее мужеством и свободой от предрассудков (она согласилась на роль, чуждую ее предыдущей карьере, и играла ее с невероятным блеском и убедительностью).
   Но как человек, проживший в Голливуде долгую творческую жизнь и знавший его людей, он был встревожен.
   Что-то в звуковой студии было не так. Он чувствовал это нутром.
   Кейт и Ив работали вместе слишком хорошо, слишком гладко. Фильм рождался слишком легко. Каждый эпизод был на месте, словно лента была составной картинкой-головоломкой, вынутой из ящика стола и безболезненно принимавшей надлежащий вид, – каждое звено идеально подходило друг к другу.
   Это выглядело так, как будто судьба хотела, чтобы эта лента была сделана для своих неведомых, но зловещих целей, любовно заботясь о каждом ее аспекте и защищая от всех проблем и неудач, сопутствующих всякому нормальному фильму.
   Да, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
   И Оскару Фройнду казалось, что Ив Синклер было отведено в планах этих таинственных сил центральное место.
   Ив играла свою роль с таким проникновением, которое было выше описания. В своих самых блестящих главных ролях она никогда не достигала такой глубины, такой инстинктивной верности исполнения. И на тысячи ладов, почти незаметно для окружающих, она делилась своей интуицией с Кейт, помогала ей как можно лучше выразить себя в роли героини, которая теряла свою большую любовь.
   В то же самое время Оскар Фройнд никогда еще не видел игры, столь самоуничтожающей, как у Ив. Казалось, она хотела затенить свою героиню, скрыть глубинные мотивы ее поступков, так что в центре внимания всегда была Кейт, которая бросалась в глаза своей невинностью, любовью, чувственностью и свежестью.
   Оскар Фройнд знал голливудских актрис. Все они были эгоистичны. Плагиат и соперничество были их второй натурой. Они никогда добровольно не согласились бы стушеваться перед другой актрисой, как это делала Ив сейчас.
   Что-то во всем этом было не то.
   Фройнд знал, что у Ив нет никаких причин любить Кейт Гамильтон или желать ей добра. Он также знал, что у нее имеется множество причин хотеть навредить Найту и его новому фильму. Наблюдая поведение Ив на съемках «Бархатной паутины», Оскар видел, что за ее первым отчаянным поединком с Джозефом Найтом стояла не просто пикировка. Она была в него влюблена. Она пыталась скрыть это изо всех сил, но Фройнд понял это по ее игре. Она вела себя как женщина, которую отвергли, оскорбили, а не как голливудская примадонна.
   Кейт Гамильтон была женщиной, которую Джозеф Найт выбрал себе в жены и сделал звездой после того, как выгнал Ив со своей съемочной площадки и разрушил ее карьеру одним ударом.
   И вот теперь история, которую Кейт и Ив воплощали на экране, была забавным образом зеркальным отражением их собственных судеб. Разве это не была повесть о двух женщинах, влюбленных в одного и того же мужчину? И разве это не была история о женщине, которая, не сумев завоевать любовь этого мужчины, пыталась повернуть ход событий так, чтобы расстроить его отношения с возлюбленной? И разве фильм не рассказывал о мужчине, который честно исполнил свой гражданский долг и был настолько уверен в своей любви, что не увидел опасности до тех пор, пока было уже слишком поздно?
   Эти мысли очень беспокоили Оскара Фройнда.
   Всю свою жизнь профессионального кинематографиста он потратил на воплощение историй, которых жаждала публика. И на площадке он видел две сюжетные линии – не одну. Он не мог удержаться от мысли, что вдруг в «Прощании с любовью» жизнь решила подражать искусству самым зловещим и роковым образом? Он называл свои собственные страхи абсурдными – в конце концов, Джо и Кейт любили друг друга, их брак был прочным, они были счастливы, редко какая супружеская пара бывает так счастлива – если бы не этот странный призрачный симбиоз двух женщин на съемочной площадке, который он наблюдал в отснятых кадрах.
   Словно «Прощание с любовью» было во власти неких чар, которые заставляли съемочную группу затаить дыхание и наполняли сердца создателей благоговейным ожиданием. Но все это могло плохо кончиться.
   Как глава студии Оскар Фройнд никогда еще не был так взволнован и восхищен.
   И так напуган.
   Между тем на съемочной площадке эпизод был отснят. Джозеф Найт вышел из-за камеры и пожал руку Ив.
   – Вы опять победили, – сказал он. – Вы были великолепны, мисс Синклер. Сьюзен с каждым днем становится все замечательнее. Вы играете роль на уровне, который ей соответствует.
   Теперь была очередь Кейт пожать Ив руку.
   – И мне вы дали как раз то, в чем я нуждалась, – улыбнулась она. – Я вам очень благодарна.
   Она знала: Ив поймет, что она имеет в виду. Хотя сцена, которая снималась, казалась довольно несложной по сравнению с другими, ее было непросто сыграть. Обе актрисы должны были выразить огромное душевное напряжение, которое скрывалось за их улыбками и непринужденной болтовней. Это требовало огромного актерского мастерства, и Кейт ощущала, что поднимается над собой, чтобы справиться с этой задачей.
   С изощренностью, невидимой для непосвященных, Ив помогала Кейт провести этот эпизод. Используя приемы мимики и жеста, которые знакомы только подлинному мастеру своего дела, Ив подавала реплики партнерше так, чтобы облегчить ей возможность ответных, и была для нее психологическим подспорьем.
   Это была не только демонстрация блестящей игры. Это было актом великодушия и поддержки, за которые Кейт не могла не чувствовать благодарности. Она была восхищена. Ив использовала весь свой выдающийся талант и опыт, чтобы помочь Кейт выглядеть лучше перед камерой и раскрыть характер ее героини как можно глубже и убедительнее. Действительно, это не было просто профессиональной любезностью. Это было проявлением истинной дружбы.
   – Спасибо еще раз, – сказала Кейт, пожимая руку Ив. – Я очень ценю это.
   – Пустяки, – улыбнулась Ив. – Это я должна быть вам благодарна. Наверно, вы сами не понимаете, как вы удивительно верно играете, Кейт. Теперь я понимаю, почему вы получили «Оскара». Мне хотелось бы обладать хотя бы частичкой вашего таланта.
   То, что говорила Ив, было правдой. Дарование Кейт, ее загадка впечатляли каждого, кто видел ее игру. Но хотя Кейт и была одаренной от природы, она все же была неопытной актрисой. Ив менее оригинальная, но более искушенная в своем ремесле, помогала Кейт как можно быстрее отшлифовать свое искусство.
   Теперь Кейт обменялась рукопожатием с Джозефом Найтом. Они ничего не сказали друг другу, но его жест выражал любовь и гордость талантом жены. Было что-то настолько интимное в их прикосновении, что Ив отвела взгляд.
   – Ну что ж, – сказал Джозеф Найт, держа Кейт за руку. – Вы, леди, сделали больше, чем было возможно для одного дня. Давайте отдохнем сегодня, а завтра со свежими силами приступим к сцене номер два-семнадцать.
   Его улыбка была полна обычного дружелюбия к актерам. Конечно, Джо был «рабовладельцем», но таким милым и добрым к своим подчиненным и сам так добросовестно работал, что они могли простить ему все что угодно.
   Когда он пошел с Кейт к ее трейлеру, Ив подумала, что был еще один скрытый смысл в его улыбке и его прикосновении. Он хотел остаться наедине со своей женой.
   В прежние времена, когда Ив впервые столкнулась с Джозефом Найтом, она была поражена и стала в конце концов сходить с ума от загадки, которая скрывалась в его глазах. Они полностью скрывали его мысли. Но после войны все изменилось. Пережив тяжкие испытания, от которых до конца так еще и не оправился, он, казалось, стал мягче. Он стал более открытым.
   Близость любимой женщины преобразила его. Казалось, он не стеснялся скрывать свои мужские инстинкты, свое обожание, желание быть ближе к ней. Его чувства стали более естественными, их легче стало понимать.
   – Увидимся утром, – улыбнулась Ив, оставив их вдвоем.
   Она побрела к своему трейлеру, держа сценарий в руке, и открыла дверь. Но прежде чем войти туда, она оглянулась и увидела Джо и Кейт, обнявшихся в тени площадки. Они выглядели больше, чем любовниками!
   А Ив, подобно ее героине, отправлялась в свое одинокое жилище, в то время как у нее на глазах их любовь становилась более глубокой.
   Внутри своего трейлера Ив нашла экземпляр «Голливудского репортера» с заметкой о съемках фильма «Прощание с любовью». На обложке были помещены фотографии со съемочной площадки. Крупным планом – она и Кейт, более мелкая – Джо в рубашке с короткими рукавами.
   Ив села и стала снимать грим, разглядывая свое лицо в зеркале. Как сильно она изменилась за последние годы! Ив едва узнавала себя. Ее обычная элегантность исчезла, уничтоженная временем и отчаянием. Все, что могли сделать гримеры – придать ей девический и неискушенный вид для роли.
   Затем она посмотрела на фото Кейт в «Репортере». Та совсем не изменилась. Она была тем же чувственным, загадочным существом, что и четыре года назад, когда Джо выделил ее из толпы актеров на съемках «Бархатной паутины» и дал ей роль.
   Чувственная, загадочная женщина и все же такая молодая, такая свежая… Не удивительно, что Джо не мог устоять. Играя вместе с ней и произнося реплики своей роли, Ив едва могла удержаться, чтобы не попасть под ее обаяние. Что-то необыкновенное было в Кейт, что-то почти роковое в ее красоте.
   С этой мыслью Ив взяла маленькие ножницы из маникюрного набора и хотела слегка подрезать один из ногтей. Но она медлила, держа ножницы в руке, глядя на образ Кейт на фотографии. Затем она взглянула на свое лицо. И словно стала грезить наяву.
   Тьма окутала ее взгляд, затопив оба лица на фотографии и лицо в зеркале. Она увидела мимолетный образ Джозефа Найта и его жены, снимавших друг с друга одежду, и почувствовала головокружение. Казалось, пол завертелся у нее под ногами. Приступ дурноты заставил ее застонать вслух.
   Затем она посмотрела на газету. Фото Кейт было запачкано каплями крови. В удивлении Ив посмотрела на свою руку. Глубокая колотая рана была в середине ее ладони. Кровь струилась из нее, образуя маленькую темную лужицу на газете.
   Ив была изумлена. Рана была очень глубокой, но она не чувствовала пореза или боли. Казалось, что рана пришла ниоткуда.
   Она опять посмотрела на газету. Лужица крови растекалась по лицу Кейт, уничтожая его.
   Ив не сдвинулась с места, чтобы взять антисептик. Она смотрела как завороженная на свою кровь, заливавшую красивое женское лицо перед ее глазами, каждая капля быстро впитывалась в газетный лист, и новая приходила ей на подмогу, поверхность маленького пруда рдела, как смерть, перед ее взором.