Неизвестен Автор. Иудаистские праздники, комментарий

В круг его интересов входит социология: государство, общество и отношения индивидуумов в нем. Галаха описывает законы торговли, компенсаций ущербов, отношения соседей, истца и ответчика, кредитора и должника, компаньонов, агентов, рабочих, ремесленников, арендаторов и т.д. Семейная жизнь: заключение брака, развод, халица (отказ от брака с вдовой бездетного брата), сота (подозрение в супружеской измене), взаимные права, права и обязанности мужа и жены - все охвачено и разъяснено Галахой. Война, Верховный суд, суды низших инстанций, судебные наказания - вот лишь некоторые из предметов Галахи, многочисленных, как песок морской. Галахист занимается и психологией: психическая норма и отклонение от нее, возможность счастливого брака, экспертизы, презумпции, границы судебных полномочий и т.д. и т.п. "Длиннее земли мера этого и шире моря" (Иов 11:9). Галахе свойственно неизменное априорное отношение ко всему сущему со всеми деталями, тонкостями и оттенками. Человек Галахи занимает определенную позицию по отношению ко всему космосу и пытается понять его с помощью идеального мира, носителем которого является его галахическое сознание. Все понятия Галахи суть понятия априорные, и сквозь них человек Галахи смотрит на мир. Как мы уже говорили, подход человека Галахи сходен с подходом математика: оба эти подхода априорны и идеальны. И галахист, и математик взирают на реальный мир с априорной и идеальной точки зрения, используют априорные категории и понятия, с самого начала определяющие их отношение ко всем многообразным явлениям, с которыми они сталкиваются. Они поднимают один лишь вопрос: соответствует ли данный реальный феномен идеальному творению? И когда оказывается, что у многих галахических концепций нет соответствия в реальном мире, галахический человек тоже не впадает в отчаяние. Его интересует сама идеальная конструкция, данная на Синае и существующая вечно, а не ее практическая реализация. "Города идолопоклонников" не было и никогда не будет. Зачем же он упомянут в Торе? (Второзаконие 13:13-19). Учи и получишь за это награду! "Прокаженного дома" не было и никогда не будет, зачем же он упомянут в Торе? (Левит 14:34). Учи и получишь награду! "Сына буйного и непокорного" не было и никогда не будет. Зачем же он в Торе? (Второзаконие 21:20). Учи и получишь награду!" (Сангедрин 71а). Человека Галахи вовсе не удручает то обстоятельство, что многие идеальные объекты так и не имеют никакой реализации. Какая разница, существовали ли и будут ли существовать город идолопоклонников, сын буйный и непокорный, прокаженный дом? Основой основ и краеугольным камнем галахической мысли является не практическое решение, как поступить, а установление теоретической Галахи. В Воложинской иешиве ввели изучение всего Талмуда от корки до корки - от трактата "Берахот" и до "Нида" вместо прежнего обычая опускать трактаты, в которых рассматриваются законы, не имеющие в наши дни практического применения. Р. Хаим Соловейчик параллельно своему постоянному уроку вел уроки по "Зевахим" (животные жертвы) и "Менахот" (хлебные жертвы); когда он проводил занятия по трактату "Эрувин" (разграничения между различными областями в Субботних законах), то читал и лекцию по "Оhолот" (шатры) (трактат, посвященный разграничениям между областями в законах о передаче нечистоты от мертвого). Значительная часть его вклада в исследование Торы лежит в области Храмового служения и ритуальной чистоты. Такой подход характерен для галахистов с незапамятных времен. Маймонид дал в своем главном сочинении "Яд hахазака" все законы Торы от первой мишны в "Берахот" до последней в "Укцин". С одинаковой тщательностью описывает он законы, действующие в нашей повседневной жизни, и порядок служения первосвященника в Храме в Иом Кипур, приношение пасхального агнца и т.д. И галахист, и математик живут в мире идеала и наслаждаются сиянием созданных ими конструкций. "Когда человек постигает своим разумом какой-то из законов Галахи ясно и полно, он постигает своим разумом Волю и Мудрость Создателя, которого не может постичь никакая мысль" ("Ликутей Амарим", р.Шнеур-Залман из Ляды, ч. 1, гл. 5). Иом Кипур или ночь Песаха, например, - суть комплексы идеальных понятий; человек Галахи видит Иом Кипур во всем блеске Храмового служения; ночь Песаха - во всем ее великолепии времен Храма. Нынешние праздники Иом Кипур и Песах в наше время, когда нет ни первосвященника, ни жертвенника, ни огнепалимых жертв, лишены той святости и того величия, какими они были наделены во времена Храма. То, что есть сейчас, - лишь отдаленное подобие идеальных конструкций, данных нам с Синая. Иными словами, нынешняя ситуация есть лишь историческая аномалия в процессе воплощения в реальном мире идеальной Галахи. Галаха остается в силе, и мы мечтаем о дне Избавления Израиля, когда идеальный мир победит несовершенства реального. Идеал человека Галахи - подчинить действительность власти Галахи. Однако, пока этот идеал не осуществился, человек Галахи не отчаивается и не предается размышлениям о противоречиях реального и идеального, о противостоянии Галахи и практики, закона и жизни. Он идет по своей дороге и не бунтует против своей судьбы. Так же действует и математик! Когда Риман и Лобачевский открыли неэвклидовы пространства, их не очень занимал вопрос о природе реального пространства, считавшегося полностью эвклидовым. Они занимались идеальной математической конструкцией, и в геометрическом пространстве этого идеального мира обнаружили необычные свойства. Впоследствии пришли физики, Эйнштейн и его последователи, и использовали неэвклидову геометрию для объяснения физических явлений. Абстрактные понятия нашли реализацию в физическом мире. (Впрочем, по утверждению современной науки о познании - эпистемиология - и признанию многих ученых, специализировавшихся в области математической физики, таких как Герц, Эйнштейн, Планк и Эддингтон, также и физики не изготовляют слепок с действительности, а создают мир конструкции, соответствующих эмпирическим фактам.) Отношение к трансцендентному сильно отличается у человека Галахи и обычного человека веры. У человека Галахи нет тяготения к трансцендентному миру, к "превосходству" ясного и чистого бытия; ведь идеальный мир - средоточие интересов и любимое детище человека Галахи - создан лишь для воплощения в реальном мире. Наш мир - это место действия Галахи, декорации для жизни человека Галахи. Здесь возможно более или менее полное претворение Галахи в жизнь, здесь потенция может стать актуальностью. Здесь, в этом мире, человек Галахи приобретает вечную жизнь! "Лучше один час Торы и заповедей в этом мире, чем вся жизнь в мире грядущем", гласит мишна в трактате "Авот" (4:17); высказывание это - пароль галахиста. Обычный человек веры не поймет этих слов, отвергнет их с презрением, как будто в них, Боже упаси, есть отрицание возвышенной и чистой жизни после смерти. Рассказывают про Виленского Гаона, что он перед смертью плакал, держась за свои цицит, и говорил: "Сколь прекрасен этот мир - в нем можно за грош приобрести мир грядущий". Однажды одна землевладелица потребовала от Гаона в качестве платы за растения для праздника Суккот ("четыре вида"), росшие в ее саду, ту награду, которую он получит за выполнение этой заповеди. Гаон выполнил с радостью это требование и "отписал" ей свою награду. В тот Суккот, гласит легенда, он был весьма радостен и говорил своим ученикам: "Всю жизнь я мечтал исполнить завет Антигноса из Сохо: "Будьте как слуги, работающие на хозяина не из расчета получить награду" (Авот 1:31). Теперь же, когда у меня есть такая возможность, как мне не радоваться?" Отношение иудаизма к смерти и к мертвым отрицательное. Труп оскверняет, могила оскверняет; человек, осквернившийся контактом с мертвым, нечист 7 дней, и ему запрещено есть мясо жертвоприношений и входить в Храм. Многие религии смотрят на смерть как на явление позитивного плана, источник и опору "чувства веры" и религиозного сознания и, посему, освящают смерть, мертвых, могилы, как порог трансцендентного и врата мира грядущего. Иудаизм же, напротив, объявляет все, связанное со смертью, нечистым, неприязненно относится к смерти, уничтожению и распаду. Он выбирает жизнь и освящает ее. Смерть есть символ овеществившейся нечистоты; тот, кто свят для Господа, должен удаляться от нее. "Сказал р. Иеhошуа бен Леви: "Когда Моше поднялся на Небеса, сказали ангелы-служители Богу: Владыка Мира! Что делает здесь рожденный женщиной? Сказал Бог Моше: Ответь им. Ответил Моше: Владыка Мира! Что написано в Торе, которую Ты даешь мне? "Я Господь Бог твой. Который вывел тебя из Египта". Сказал Моше ангелам: Спускались ли вы в Египет, были ли там рабами? Далее написано в Торе: "Помни день субботний, чтобы святить его". Делаете ли вы работу, которую надо прервать в Шабат? Написано еще: почитай отца и мать твоих! Есть ли у вас отец и мать? И еще написано: не убивай, не прелюбодействуй, не кради. Знаете ли вы, что такое зависть, искушает ли вас дурное побуждение? Тут же признали ангелы правоту Моше" (Шабат 88в-89а). Бог не дал Закон Свой ангелам служения, созданиям трансцендентного мира. Он дал Тору Моше, который принес ее на землю, дал ей обитание среди людей, "живущих во мраке и смертной тени" (Псалмы 107:10). Земля, телесная жизнь вот основа галахического бытия. Только на вещественном, ощутимом фундаменте жизни в этом мире может осуществиться Тора. Ангелы, которые не едят и не пьют, не ссорятся друг с другом и не завидуют, не подходят для получения Торы. "Опасность для жизни отменяет все законы Торы: "Будет жив ими" (Левит 18:5), а не будет умирать из-за них. Нарушь для него один Шабат, чтобы он соблюдал Шабат еще много раз" (Иома 856). Этот закон - пароль иудаизма. "Раввин, который допускает, чтобы с ним советовались (как поступить в случае опасности для жизни), покрывается позором, а вопрошавший (вместо того, чтобы немедленно действовать) приравнивается к проливающему кровь" (Тур, Орах Хаим, 328). Законы Торы не вступают в противоречие с законами жизни и реальности; потому, что если бы они противостояли этому миру и отрицали бы ценность реального бытия, с его биологическими и психологическими аспектами, тогда бы Тора не была Учением милосердия, милости и мира, а только книгой гнева и ярости. В случае одного только подозрения, что может быть опасность для жизни, следует идти по линии облегчения запретов; так следует поступать даже в случае, если возможность спасения ничтожно мала. "Ибо не преисподняя славит Тебя, не смерть восхваляет Тебя, не уповают сошедшие в могилу на истину Твою. Живущий, живущий, он прославит Тебя, как я ныне, отец детям возвестит истину Твою" (Исайя 38:11-20), - сказал царь Хизкия, когда выздоровел: "Не умру, но жив буду и расскажу о деяниях Господних" (Псалмы 118:17). Эхо этих гимнов продолжает звучать в мире Галахи. Идеал человека Галахи - спасение этого мира через его адаптацию к идеальности Галахи. Если человек из общины Израиля живет по Галахе (а жизнь по Галахе - это прежде всего постижение самой Галахи, а затем сравнение ее с реальным миром и исполнение), тогда он удостоится избавления. Низший мир возвысится с помощью Галахи до уровня мира высшего, мира эманации. Если еврей знает, например, законы Шабата, законы святости этого дня со всеми подробностями, если он глубоко понимает их и проникает умом в основные принципы того закона Торы, который обретает ясность и полноту жизни в трактате "Шабат", тогда он видит в заходе солнца в канун Субботы не только природное космическое явление, но и возвышенное, священное, повергающее в трепет видение, выше которого нет, - вечную святость дня, отраженную в закате солнца. Помню, как однажды в Иом Кипур я вышел вместе с моим отцом р. Моше Соловейчиком во двор синагоги перед заключительной молитвой "Неила". Был прозрачный ясный день, мягкий и нежный, несмотря на осень, полный солнца и света. День клонился к вечеру, и осеннее солнце стремилось к краю небосвода за кладбищенскими деревнями, в море пурпура и золота. Р. Моше, истинный человек Галахи, повернулся ко мне и сказал: "Этот закат отличается от других закатов, потому что с ним приходит на Израиль искупление". Окончание дня искупает (см. Шавуот 136). День Искупления, прощение проступков, искупление грехов слились воедино с великолепием и блеском мира, с загадочной закономерностью мироздания. Все это вместе превратилось в одно живое, святое космическое явление. Праведники, находясь в мире грядущем, в котором нет ни еды, ни питья, сидят с венцами на головах, наслаждаются сиянием Шехины (трактат Берахот 17а; Маймонид, законы Тшувы 8:2). Они изучают при этом Тору, законы нашего низшего, телесного мира. Мудрецы сказали: "Три первых часа дня Бог занимается Торой" (Авода Зара 36). И здесь имеется в виду та самая, данная нам Тора, которая ведет речь о гражданских установлениях, запрещенной пище, запрещенных связях, браке и разводе, квасном хлебе и маце, роге для трубления, растениях для праздника Суккот и т. п. Мудрость обычного человека веры гласит: нижние стремятся к высшим. Но человек Галахи говорит: верхние миры тоскуют и стремятся к нижним. Здесь, однако, всплывает коренное противоречие, не дающее покоя сознанию человека Галахи. С одной стороны, как объяснялось выше, облик человека Галахи подобен человеку знания, он занимается абстрактными построениями, испытывая при этом радость открытия и волнение творчества. Потом он сравнивает идеальные понятия с миром реальности, как это делает математик. Однако, с другой стороны, человек Галахи сильно отличается от секулярного исследователя, разум которого свободен от тяги к трансцендентному и занят лишь актуальностью. Тора Господня запечатлена в его сознании с идеей вечной жизни и стремлением к вечности. Так и гласит благословение перед чтением Торы: "И укоренил в нас жизнь вечную". Душа его стремится к Богу живому. Единственное отличие человека Галахи от человека веры в том, что они движутся в противоположных направлениях. Человек веры начинает с этого мира и достигает мира эманации, человек Галахи исходит из мира эманации и достигает этого мира. Человек веры, неудовлетворенный, разочарованный, мечущийся, мечтает подняться из материальной долины плача на Гору Господню, освободиться от оков ощутимой реальности и выйти на простор трансцендентных сущностей, чистых и незамутненных. Напротив, человек Галахи желает свести трансцендентность в "долину смертной тени" нашего мира и превратить ее в страну живых. Человек веры - это романтик, бунтующий против мира конкретной реальности, стремящийся убежать от него к далеким пленительным мирам, где он сможет своей чистотой и святостью утешиться среди чистоты и святости. Человек Галахи, напротив, твердо стоит на ногах в этом мире. Его задача - очистить этот мир, а не бежать из него. Человек Галахи борется со злом и несчастьями, присущими этой жизни, ведет беспощадную войну с царством зла и воинствами злодеев. Его цель - не убежать в мир иной, который весь благо, а привести этот вечный мир в нашу материальную жизнь. Взгляд человека веры фиксирован на высших мирах, поэтому он слишком часто забывает нижние миры и усваивает себе двойной моральный стандарт, впадает в лицемерие. Мы видели, что сделали с этим миром многие религии из-за стремления прорвать преграды материи и реальности и убежать к вечности. Опьяненные мечтами о высших возвышенных сущностях, скользивших где-то рядом, они не слышали стенаний "живущих в домах глиняных" (Иов 4:19), вздохов бедных и плача несчастных. Если бы они не были всецело увлечены идеей слияния с бесконечным, проникновения в трансцендентное, они смогли бы сделать что-нибудь для вдов и сирот, избавить слабого из рук притеснителя. Нет ничего более разрушительного для души и тела, чем отвлечение от этого мира. Сила человека Галахи в том, что он не стремится уйти от этого мира, не бежит в область чистых абстракций. Он жаждет свести Божественное присутствие - Шехину - и святость в этот мир пространства и времени, в наше земное, конечное бытие. В дополнение к этому, религиозное мировоззрение человека Галахи сугубо экзотерично, лицо его обращено к народу. Тора, как изучение ее, так и практика, - это приобретение всего народа Израиля. Жить по Торе обязаны все - от глав и судей народа и до дровосеков и водоносов. "Все вы стоите сегодня перед Господом, Богом вашим: начальники ваши в коленах ваших, старейшины ваши... от дровосеков твоих до черпающих воду твою" (Второзаконие 29:9-10). Идеал жизни вечной - не владение избранных и не удел интеллектуальной элиты, а обобществленная собственность всего Израиля. Галаха от начала и до конца демократична. По утверждению Галахи всякая религия, ограниченная лишь одним уголком общества и делающаяся уделом немногих избранных, приносит больше вреда, чем пользы. Всякая религиозная идеология, проводящая границы между людьми, разделяющая их, подрывает основы веры. Утверждать, что Бог ближе к одному и дальше от другого человека как следствие разницы в их общественном статусе (например родословной), значит совершать серьезный грех. Приверженец демократического, экзотерического вероучения должен жить в гуще земного, реального существования, нормальной жизнью телесного человека с его 248 органами и 365 жилами (по Талмудической классификации - прим. пер.); он не стремится к жизни возвышенной и духовной, корни которой - в мире абстракций. Не дух, а физический, биологический человек, увлекаемый своими побуждениями, тянущийся к телесным наслаждениям, - только он может воплотить в жизнь ценности иудаизма. Поэтому Галаха изменила направление движения религиозного человека. Вместо стремления двигаться снизу вверх, от земли к небесной голубизне, от преддверия и отблеска к великому, Галаха занимается низшим миром. Человек веры, стремясь к живому Богу, ломает все барьеры материи, его дух, рвущийся к Всевышнему, разбивает оковы материального мира. Человек веры мыслит движение к Богу как скачок с дороги материальности на путь таинства и трансцендентности. У человека Галахи все совсем иначе! Когда душа его жаждет Бога, он погружается в реальность, всем своим существом уходит в сердцевину физического бытия и молит Бога сойти на гору и обитать в нашей действительности со всеми ее закономерностями и принципами. Человек веры поднимается к Богу: Бог, однако, спускается к человеку Галахи. Святость, как она понимается в философии народа Израиля, это не максимальное удаление и отделение от действительности. Не имеет она также смысла полного воплощения этического идеала, высшего блага, которое берет начало не в трансцендентном, а в области норм и ценностей морали. Святость, согласно учению человека Галахи, есть явление высшей трансцендентности в наш реальный мир; "спуск" Бога, не постижимого ничьей мыслью, на гору Синай, сошествие скрытого и недоступного мира в реальность. Святость не мерцает нам, как таинственная звезда на далеких небесах, а пронизывает своим светом всю повседневную жизнь. "И взывал один (ангел) к другому и говорил: свят, свят, свят Господь!.. Вся земля полна славы Его!" (Исайя 6:3). "Один говорил другому: свят Он в горних небесах, доме обитания Его, свят на земле, создании мощи Его, свят навсегда и на веки вечные" (Таргум Ионатан - арамейский перевод-комментарий). Исходная точка святости - в горних небесах, конечная - лежит в эсхатологическом видении "конца дней". Свят будет навсегда и вовеки веков. Но эти две ипостаси святости связаны между собой святостью в ее галахическом понимании: "свят на земле, создании Его мощи" это святость материальной реальности. Человек достигает святости не слиянием со скрытым, и не мистическим единением с бесконечным, и не в результате какогото всеобъемлющего, бескрайнего экстатического переживания, но через телесную жизнь с ее животными проявлениями и через воплощение Галахи в данном мире. "Говори всей общине сынов Израилевых и скажи им: святы будьте, ибо свят Я, Господь, Бог ваш. Бойтесь каждый матери своей и отца своего, и субботы Мои соблюдайте... И кто прелюбодействует с женою замужнею... Отличайте же и вы скот чистый от нечистого и птицу нечистую от чистой... Будьте же Мне святы, ибо свят Я, Господь" (Левит, гл. 19, 20). Святость дается жизнью упорядоченной и определенной по Галахе и находит свое выражение в запретах на некоторые виды связей, виды пищи и т.п. Не зря Маймонид включил эти запреты в свою "Книгу Святости". Святость создается человеком из плоти и крови. Земля Израиля была освящена завоеванием, Храм был освящен жертвоприношениями; человек освящает пространство и строит святилище своему Создателю. Когда Господь сказал Моше: "И пусть сделают они Мне святилище, и буду обитать в среде их" (Иехезкель 25:8), то изумился Моше: Славой Господней полны все верхние и нижние Миры, а Он говорит: "Сделают Мне святилище?". И всмотрелся Моше в будущее и увидел царя Шломо и услышал слова его к Богу, сказанные при окончании строительства Храма; "Но воистину, разве будет Бог жить на земле? Ведь небо и небеса небес не могут вместить Тебя, тем менее этот дом, который Я построил" (Храм в Иерусалиме) (1 Царств 8:27). И ответил ему Господь, что Он сократит свою Шехину (обитание) даже до пространства в один локоть (по Шмот Раба 34:1). Как возможно привести бесконечное в конечное? Как может трансцендентный абсолют быть в сердцевине мира, определенного физическими законами и пространственно-временными рамками? Разве не должен человек, душа которого больна любовью к Создателю, освободить себя от оков материи и подняться на гору Бога, гору абстрактной трансцендентности? Как раз наоборот! Мы хотим привести Славу Божью к нам, в наш нижний мир. Бесконечное "сжимается" в конечном, вечность пребывает в преходящем, Шехина - в пространстве одного локтя. Иудаизм открыл миру эту тайну сжатия ("цимцум"). Когда Господь спустился на гору Синай, Он установил закон на все поколения: Бог спускается к человеку, а не человек поднимается к Богу. В словах: "И пусть сделают Мне святилище, и буду обитать в среде их" (Иехезкель 25:8) открывается тайна, повергающая в трепет: Бог "сжимает" свое обитание в этом мире. "Сжатие", обсуждаемое в рамках Галахи, - не то сжатие, которое обсуждается в Каббале применительно к Сотворению Мира. Законы Галахи имеют практический, утилитарный характер, поэтому надо различать "сжатие" в галахическом учении и "сжатие" в мистике, где его относят к Сотворению Мира. Мистическое учение (Каббала) говорит, что Творение произошло в силу Благости Господней, причем Он как бы спустился из абсолюта трансцендентности к реальному существованию и как бы еще до Творения причинил ущерб Своей Славе, которая исключала до этого любую возможность существования других объектов. Поэтому отношение мистики к бытию пессимистично; и даже воплощение онтологического идеала не является окончательной Целью. Душа мистика жаждет выйти вместе с Богом из тесноты созданного мира и слиться с Богом возвышенным. Так мистики понимают эсхатологическое видение: "В тот день будет Господь один, и имя Его - одно" (Захария 14:9). И об этом молится мистик каждый день. Человек Галахи, напротив, не протестует против бытия и реальности, он вполне буквально понимает слова Торы: "И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма" (Бытие 1:31). Нет у него стремления освободиться от мира, он не оплакивает "Шехину в изгнании", что означает, по Каббале, Божественное присутствие, связанное сущим и закованное в бытие. Человек Галахи пребывает в состоянии онтологического оптимизма, он удовлетворен существованием мира. Более того, задача человека Галахи свести Шехину в нижний мир, в долину плача. Таинство сжатия вызывает радость и веселье, а не метафизическую скорбь. Человек - обитатель этого мира, человек обитает в этом мире вместе со своим Творцом, и только углубляя эту совместность обитания с Ним - здесь и сейчас - человек обретает долю в мире грядущем. Сотворение мира не наносит ущерба идее Божественности, напротив, сжатие Шехины в мире материи это выражение Воли Господа. Великая цель, выраженная в словах: "В тот день будет Господь один и имя Его - одно", - это полная реализация Галахи ив этом мире, а не устранение его. Сотворение мира, следовательно, есть проявление Божественной Воли, а не Милосердия или Блага. Ученик и друг р. Хаима из Бриска р. Симха Зелиг рассказывал мне однажды следующую историю. Вместе с р.Хаимом он навестил некоего человека в Вильне. Пока р.Хаим ждал хозяина дома, он перелистывал лежавшие на столе сочинения. Потом он повернулся к р.Симхе Зелигу и сказал очень серьезным тоном: "Обе точки зрения, изложенные здесь, неверны. Мир создан не по Благости Бога и не по Его Милосердию, а по Воле Его". (Как видно, в лежавшей на столе книге обсуждалось, создан ли мир по Благости или по Милосердию Божьему.) Эта точка зрения принята в качестве основополагающей истины в книге "Путеводитель блуждающих" и встречается в множестве модификаций в религиях и религиозных и метафизических системах, например, у Шломо ибн Габироля в книге "Источник жизни", системе Дунса Скотта, находившегося под влиянием Ибн-Габироля; эта точка зрения - печать человека Галахи. Мир был сотворен по воле Божьей; Бог желает "сжаться", чтобы обитать в нем. Идеалом является воцарение Шехины здесь, в этом мире: "И буду Я открываться тебе там и говорить с тобою поверх крышки (ковчега)" (Исход 25:22). Стих этот выражение главной цели Галахи. Сказал р. Аба бар Каhана: "Не сказано "голос Господа Бога, ходящего (или ходящий) по саду" (меhалех), сказано "голос Господа Бога, проходящего (или проходящий) (митралех) по саду" (Бытие 3:8). Это означает здесь "голос уходящий" (из сада). Первоначально Шехина была в нижнем мире, грех Адама "прогнал" ее на первое небо, грех Каина - на второе, поколение Эноша - на третье, поколение Потопа - на четвертое, поколение башни - на пятое, люди Содома - на шестое, египтяне во времена Авраама - на седьмое.