Погуляй Юрий. Счастливые Земли

   К вечеру путники наткнулись на старые, покрытые мхом развалины. Когда-то это была гордо красующаяся над лесом дозорная башня. Сейчас ее останки жалко ютились на вершине поросшего ольхой холма. Остановившись у подножия, солдаты переглянулись.
   – Должно быть, тут, в лесу, таких развалин много, – предположил Рыбак.
   – Или город неподалеку. – Фарш скинул мешок и, обнажив меч, зашагал наверх.
   – Ты куда? – окликнул его Лесоруб.
   – Гляну поближе…
   – Город – это хорошо, – заметил Медведь. – Нам хоть кто-нибудь объяснит, что в этих краях творится?
   – Кстати, на дневке надо свести со щитов герб. Мне не хотелось бы встречи, как в той деревне. – Рыбак критично посмотрел на плачущее око.
   – Ты прав. – Родинка бросил щит на землю и уселся сверху, с любопытством разглядывая руины.
   – Интересно, тут где-нибудь жизнь-то есть? Представьте, что во всем мире есть только одно поселение, и то из него нас выгнали? – продолжил он.
   – Типун тебе на язык, – буркнул Медведь и тяжело опустился на землю.
   Счастливые Земли, Родинка. Счастливые Земли… Я настроен на то, что жизнь есть только там. В остальных краях царит Безумие. – Мудрый подмигнул приятелю.
   – Сколько нам идти до твоих земель? Месяц? Год? – здоровяк раздраженно мотнул головой. – Если они вообще существуют.
   – Они существуют. – Мудрый посмотрел на север. – Я знаю…
   Медведь молча махнул рукой: мол слышали мы ваши сказки.
   – Чисто. – Из ворот башни показался Фарш. Воин замер на холме, осматриваясь, и зашагал вниз.
   – Пора на ночь становиться, – заметил Рыбак.
   – Пора-пора, – кивнул Лесоруб, наблюдая за спускающимся Фаршем.
   Башня в лесу. Город действительно должен быть неподалеку. Или хотя бы его развалины. Просто так строить в чаще подобные сооружения – бессмысленно. Впрочем, в этом мире мало что имеет смысл, как успел заметить алебардист.
   – Ну, что там? – поинтересовался у Фарша Родинка.
   – Не знаю. Такое ощущение, что она сама развалилась. Старая совсем, едрить ее. – Воин остановился у Лесоруба. – С холма ничего не видать. Но я бы не стал ночевать рядом с этими руинами.
   – Призраков боишься? – хмыкнул алебардист.
   – А ты нет? – оскалился Фарш.
   Лесоруб улыбнулся. Да, с призраками он погорячился. Сам ведь вчера от зеленых огней бегал.
   – Пошли, еще часок пошагаем, – предложил Фарши поднял с земли мешок.
   Место для стоянки нашли раньше. Мыс. Река делала крутой поворот на юг, огибая холмик с котлованом. По краю возвышались старые березы. Идеальное место для лагеря. До воды недалеко, ложбинка на холме прекрасно защищает от ветра. Лишь от дождя не укрыться. Ну, да это воинов не пугало.
   Первым наверх поднялся Фарш, продрался сквозь заросли осины и радостно вскрикнул.
   – Что такое? – Идущий следом Лесоруб прибавил шагу.
   – Костровище! – Солдат бросился вниз и склонился над черным пятном по центру ложбинки. – Неделя от силы!
   – Ого! – Сквозь кустарник проломился Медведь и замер, осматривая будущий лагерь.
   – Это жилая стоянка, – Фарш пнул ногой один из выложенных вокруг костровища камней и указал на бревно рядом.
   Лесоруб, соглашаясь, кивнул. Он заметил и другие признаки людей. Небольшой навес у склона, под которым лежали березовые поленья. Едва заметная тропка к воде. Старая рыбья чешуя у костра. Обугленная, воткнутая в землю палка.
   – Охотники или рыбаки. – Фарш повернулся к реке. – Схожу по тропке, гляну.
   Остальные воины тем временем спустились в котлован.
   – Может, поживем тут пару дней? Пока местные не появятся? – Медведь бросил щит на землю и сел на бревно у кострища. – Какой смысл идти дальше?
   – А если они не вернутся? – Алебардист неуверенно покачал головой. – Толку от наших посиделок?
   – Плотва! – Рыбак присел у втоптанных в землю чешуек.
   – Ну и куда мы пойдем? Река на юг забирает, – недовольно поморщился Медведь.
   – Да, на юг нам не надо, – Мудрый встревоженно повернулся к Лесорубу.
   – Я не знаю, что нам дальше делать… – устало махнул рукой тот. – Поедим – решим. Рыбак, разведи пока костер.
   – Легко.
   – Рыбаки это, – вернулся в котлован Фарш. – Там рогатины стоят, и чешуи много. Места для лодок нет. Так что, скорее всего, они на этом берегу живут.
   – Или лодка у них дальше стоит, – хмуро сообщил Медведь.
   – Ты чего такой недовольный? – поинтересовался у него Лесоруб.
   – А чему радоваться, брат? Куда бежим? Куда спешим? Чего вы себе в голову вбили? – неожиданно зло ответил тот.
   Мудрый поморщился от этих слов и пошел помогать Рыбаку, который возился возле поленницы.
   – Цель? – Лесоруб почесал лоб. – Цель ему нужна…
   – Да, нужна. Земли эти… Бродить-бродить, да все без толку. А зачем мне? Я ничегошеньки не помню! Почему именно на север идем? По какой причине вообще в путь тронулись?
   – А тут все просто, едрить тебя, – ехидно фыркнул Фарш. – Идем туда, потому что больше некуда.
   – Экий ты нетерпеливый, Медведь, – вмешался Родинка. – Всего несколько дней пути, а ты уже раскис. Я думаю, нам еще не одну неделю топать.
   – Не раскис я! – вскинулся тот и с яростью в глазах встретил изумленный взгляд приятеля. – Не раскис! Просто меня бесит все происходящее. Мы все как довесок ко всему этому сумасшествию! Путники, идущие на север! В Земли Счастья, вашу мать!
   – Медведь, успокойся! – повысил голос Лесоруб. – Фарш прав. У нас сейчас просто выбора нет, надо уходить из этих мест.
   Грузный солдат поиграл желваками:
   – Если сейчас Мудрый заведет свою счастливую шарманку, я ему зубы вышибу!
   – Не заведет. – Лесоруб поймал насмешливый взгляд Фарша. Прав изуродованный солдат, прав. Как дети малые…
 
   Разговора действительно удалось избежать. Мудрый весь вечер просидел молча, старательно не глядя на хмурого Медведя. Лесоруба удивило поведение седовласого. Не тот возраст, чтобы обижаться. Рыбак после ужина принялся мастерить силки на птиц. Родинка завалился спать и почти сразу же захрапел. Фарш сосредоточенно точил меч.
   Когда совсем стемнело, у потрескивающего костра остались сидеть лишь Мудрый да Лесоруб. Охотник ушел к реке расставлять заготовленные силки, а остальные легли спать.
   Алебардист внимательно наблюдал за старшим товарищем. Пожилой солдат сидел на бревне, положив локти на колени, и пустым взглядом смотрел в огонь.
   – Мудрый, – тихо позвал его Лесоруб. Воин чуть дернулся и оторвался от костра.
   – Ну?
   Ты из-за Медведя переживаешь, да?
   Мудрый поморщился:
   – Не знаю… Ты мне тоже не веришь?
   Алебардист замялся, не зная, что сказать.
   – Значит, тоже, – кивнул воин.
   – Я этого не говорил, – торопливо произнес Лесоруб.
   – Да какая разница, – вздохнул Мудрый и вновь уставился на огонь. – Не веришь. Вы все мне не верите… А я знаю, что они есть. Я знаю, что вся Кимания ненормальна, но далеко на севере есть земля, где люди только слышали о Безумии. И там моя жена… Дети… Я оттуда! Я хочу туда вернуться. И я вернусь.
   Алебардист промолчал, думая над словами друга. Жена, дети. Память о них. Мудрому повезло… Если бы Лесоруб хоть что-то помнил! Но, увы. Лишь смутные тени. То же кладбище лягушек, например. Ведь он видел подобное раньше! Видел! У Мудрого есть прошлое. А что у остальных? Ночные кошмары? Алебардист слышал, как кричал во сне Родинка. Видел, как резко вскакивал Фарш. Помнил, как сам стонал от приснившегося ужаса. Отчего все это? Для чего? Никакой памяти. В родном, но незнакомом мире. Хороша судьба.
   – Есть Счастливые Земли, командир, есть! – вдруг проговорил Мудрый. – Не может не быть!
   – Я тебе завидую, – вымолвил Лесоруб, борясь с приступом отчаяния.
   – Не понял, – посмотрел на него Мудрый.
   – Завидую, что у тебя хоть что-то есть в душе. Цель…
   – Мы все вспомним… Все! – Седовласый положил голову на руки. – Рано или поздно.
   В наступившей тишине послышались шаги Рыбака, и охотник подошел к костру:
   – Силки я поставил. Только бы попалась в них какая-нибудь дура. Иначе я завтра сожру свои ножны.
   Лесоруб устало улыбнулся, представляя, как воин жует ножны.
   – Ладно, я спать… Устал. – Рыбак присел у огня и подбросил в него еще полено.
   – Ты помнишь что-нибудь из прошлой жизни? – не удержался от вопроса Лесоруб.
   – Не-а. Но мне кажется, что ничего хорошего и не вспомнится, – подмигнул ему приятель. – Зато сейчас я почти счастлив. Не знаю почему.
   – И тебе завидую, – усмехнулся алебардист.
   – А еще кому? – деловито поинтересовался друг, укладываясь прямо рядом с костром.
   – Всем, – не сдержал улыбки Лесоруб. – Я всем завидую…
   – Дело хорошее, главное – нужное, – с серьезной миной кивнул Рыбак и закрыл глаза. – Все, я ушел.
   – Бывай, – фыркнул Мудрый. – Заходи, если что.
   Охотник не ответил. Он уже спал.
   – Может, оно и к лучшему, что я не помню ничего? – спросил у пламени Лесоруб. Огонь щелкнул в ответ искрой, но промолчал.
   Мудрый последовал его примеру.
 
   Утром алебардиста разбудил запах жаркого. Желудок воина заворчал, а рот немедленно наполнился слюной. Еще не до конца проснувшись, солдат приподнялся на локте и, щурясь, посмотрел в сторону костра.
   Сияющий от счастья Рыбак колдовал над огнем, пристраивая нанизанные на ветки куски мяса. Рядом с охотником, пожирая добычу голодными глазами, примостился Родинка. По тропинке от реки шел довольный, отряхивающий руки Фарш.
   – Ты когда-нибудь спишь, а? – спросил Рыбака Лесоруб.
   – Бывает, – улыбнулся тот. – Три утки! На шесть силков – три утки! Нам крупно повезло.
   – Шесть уток было бы лучше, – не отрываясь от мяса, заметил Родинка.
   – Зажрался, брат, – хохотнул Фарш и сел на бревно, рядом с приятелями.
   – Медведь где? – Алебардист увидел спящего неподалеку Мудрого.
   – Пошел вдоль берега, на юг. Узнать, куда дальше река пойдет. Может, она опять свернет? – Фарш склонился набок и почесал задницу.
   – Ага, на восток, вот смеху-то будет, – фыркнул Родинка.
   – Я тогда здесь жить останусь. Вы меня в болота больше не затащите. – Рыбак поправил покосившийся «вертел».
   – Мясо, – проглотил слюну Лесоруб и подошел к костру.
   – Еще не готово, не торопись. Все равно без Медведя не начнем. Иди, помойся пока. – Фарш кивнул в сторону реки.
   – Ну, меня дождитесь. – Алебардист в приподнятом настроении зашагал к берегу. Хорошо так просыпаться. В доброй, теплой обстановке. Среди друзей… Хорошо…
   – Мужики! – раздался сверху крик Медведя. Воин с раскрасневшимся от бега лицом проломился сквозь заросли. – Корабль на реке! Скоро мимо нас пройдет.
   Фарш в одну секунду сорвался с места и бросился на берег, случайно толкнув Рыбака под руку.
   – Утка! – завопил тот, вытаскивая упавшую в огонь дичь.
   Родинка, подхватив перевязь с мечом, поспешил за Фаршем.
   – Что случилось? – донесся заспанный голос Мудрого.
   – Корабль! Корабль на реке! – Медведь побежал по краю котлована к воде.
   – Корабль? – Пожилой солдат поднялся, спешно нашарил на земле оружие и кинулся на берег.
   Рыбак осторожно положил вертел на бревно, сплюнул, втянул будоражащий аромат и с недовольным видом пошел за остальными.
   Медведь не обманул. Из-за изгиба реки выплывала ладья. Небольшое судно, весел на двадцать. Ростра, выполненная в виде длинноволосой женщины, голубые паруса…
   – А это не очередной призрак? – заметил Фарш. Солдат хмуро прищурился, изучая корабль.
   – Да нет, видишь – люди на носу? Двое! – Мудрый указал на ладью.
   – Вижу…
   – Эгей!!! Помогите! – Медведь бросился в воду и замер, размахивая руками. – Люди! Сюда!
   На носу корабля неожиданно появился лучник, и здоровяк тут же нырнул в реку.
   – Назад! – завопил Фарш.
   Стрела со шлепком вошла в воду. Лесоруб в отчаянии наблюдал за барахтающимся Медведем. Что делать?
   На берег выскочил Рыбак со щитом и, быстро оценив обстановку, ринулся к Медведю.
   Лучников было уже несколько.
   – Какого хрена? – истошно закричал бултыхающийся здоровяк.
   С корабля донесся издевательский смех. Под градом стрел Рыбак помог Медведю выбраться на землю. Щит с плачущим оком вмиг превратился в тощего ежа. Пригибаясь и пытаясь укрыться от выстрелов, охотник, толкая впереди себя приятеля, бросился в кусты. Лесоруб заметил, что одна из стрел все-таки нашла свою цель. Воин хромал.
   – Дуй в лагерь, – раздался крик Фарша. Солдат сидел на земле, укрывшись за зарослями и заслонившись щитом. Рядом с ним появились Мудрый и Родинка.
   Рыбак, оглашая лес матом, ломился сквозь ракитник.
   На ладье загоготали еще громче.
   Лесоруб бросился к друзьям, желая спрятаться от речных стрелков.
   – Эй, выходите! – раздался веселый оклик с корабля. – Эгей!
   – Лучше вы к нам, – ответил Фарш. Лицо воина перекосила гримаса бешенства.
   – А мы придем, – хохотали с корабля.
   – Там по десять весел. Скорее всего, человек тридцать на корабле, ноги надо делать, – деловито проговорил Родинка, едва Лесоруб плюхнулся на землю рядом.
   – Рыбак, ты как? – Мудрый покосился в сторону, где укрылся раненый.
   – Нормально, но больно, – зло ответил тот. – Что за хрень?
   Послышался шум весел, ладья шла к берегу.
   – Ах ты… – выругался Мудрый.
   – Уходить надо! – Родинка посмотрел на Лесоруба.
   – Рыбак, беги по тропе. Сможешь? – Алебардист всматривался в корабль. Тот остановился, и на воду спустили две лодки.
   – Мне бы лук, – зло процедил Рыбак и пополз к лагерю.
   – Я помогу, – прорычал Медведь. Здоровяк окинул берег бешеным взглядом.
   – Отходим, – скомандовал Лесоруб, и бойцы, на корточках, прикрываясь щитами, попятились.
   – Куда же вы? – раздался насмешливый крик. – Неужели боитесь? Ау, Проклятые!
   – Две лодки. По пять человек. Нет, не стоит связываться, – просипел Фарш, – но какие сволочи, а! Что мы им сделали?
   Оказавшись на стоянке, приятели похватали нехитрые пожитки и бросились в чащу, в сторону башни.
   Лес вокруг давал возможность скрыться, но если люди с корабля поставят цель выследить беглецов – шансов спрятаться нет. Ветви хлещут по лицу, ноги заплетаются. Такое ощущение, что и корни стараются ухватить беглецов, задержать. Лесоруб с трудом не терял из виду спину пробирающегося первым Фарша.
   В лесу раздавались задорные крики, видимо, напавшие знатно веселились.
   Затаившись в небольшом овраге, Проклятые переглянулись.
   – Что делать будем? – спросил Родинка.
   – Лук бы мне. – Рыбак сидел на земле и изучал обломок стрелы в ноге. – Больно-то как… Как ее вытащить?
   – Пока не трогай, – деловито заметил Фарш. – Хуже будет.
   – Может, они не станут нас ловить? – предположил Мудрый. – Зачем им время терять?
   – Я бы не загадывал. Давайте думать. – Фарш оглядел овраг. – Тут оставаться нельзя. Нужно какое-то Укрытие.
   – Башня?
   – Нагонят!
   – Тихо, – поднял руку Родинка. Он напряженно вслушивался в голоса, – приближаются. По следу пошли!
   – Дерьмо… – простонал Рыбак, – Чего им от нас надо?
   – У них спроси! – огрызнулся Фарш. – Давайте дальше двигаться.
   – Дерьмо! – вновь выругался охотник.
   – Давай-давай! – поторопил его Фарш. – Тебе первому идти надо. Мы прикроем.
   Лесоруб торопливо надел шлем, заметив, что друзья последовали его примеру. Все, кроме Рыбака. Тот, ломая сучья, уже хромал по лесу.
   – Да тише ты! – Фарш уставился на небольшую впадину в овраге. – Я их тут подожду. А вы дуйте дальше.
   – Обалдел? – нахмурился алебардист.
   – Главное, двигайтесь помедленнее, чтобы они вас увидели, – быстро сказал Фарш.
   – А ты?
   – С двумя точно справлюсь. Всем ждать смысла не имеет – заметят.
   Мудрый без слов метнулся вдоль оврага, в поисках укрытия.
   – Родинка, иди за Рыбаком. Не торопитесь, – приказал Лесоруб.
   Парень неуверенно кивнул, но поспешил за другом.
   Пожилой солдат пристроился у крутого склона, с ближайшей к преследователям стороны. Спуститься в овраг проще всего было в центре, и воин надеялся, что охваченные азартом преследователи пройдут мимо, не заметив засады.
   Медведь потоптался на месте и неуверенно посмотрел на Лесоруба.
   – Пошли, – решительно произнес тот и зашагал на другой край оврага. Поднявшись наверх, он бросил нетерпеливый взгляд на Медведя. – Прикроешь, а?
   Здоровяк сорвался с места. Здесь они видны как на ладони, но щит укроет от стрел, а враг забудет об осторожности, если перед глазами будет вожделенная добыча.
   Ждать пришлось недолго: едва Медведь оказался рядом с Лесорубом – из чащи продрался первый нападающий. В легкой кольчуге и с одним мечом в руке. Без щита.
   – Вот они! – завопил воин. В лесу послышались торжествующие крики.
   – Нам конец, – буркнул Медведь, мрачно глядя на появляющихся на склоне врагов. Семеро. Могло быть и хуже. Впрочем, для того, чтобы отправить Проклятых к праотцам, хватит и пятерых.
   – Зачем убегаете? – сказал высокий боец, на котором красовалась ладно скроенная черная ливрея. – Все равно без толку.
   Проклятые промолчали.
   – Героизм, да? Даете дружкам уйти? Вас же пятеро было? – продолжал издеваться незнакомец.
   Лесоруб отыскал глазами Мудрого. Солдат находился в двух-трех шагах от говорившего, но благодаря кустам, густо растущим здесь, его не было видно. Старший товарищ отчаянно вжимался в склон и напряженно смотрел наверх.
   – Не хочется умирать-то?! А придется! – злорадно крикнул воин в ливрее. За его спиной из лесу вышел боец в темных доспехах. Лесоруб удивленно помотал головой. Из забрала латника бил огонь.
   – Вперед, ребята! – скомандовал главарь и взмахнул мечом. В тот же миг пришелец за его спиной широко размахнулся, в руке сверкнула сталь, и командир преследователей рухнул на землю.
   Следующим ударом демон прикончил еще одного бойца.
   – Горящий! – завопил оглянувшийся низкорослый бандит.
   Два его товарища, как по команде, ринулись в овраг, сам коротышка бросился по краю оврага в лес, а двое сцепились с загадочным латником.
   – Пошли! – крикнул Лесоруб и толкнул Медведя, тот грузно прыгнул вниз, взревел и бросился на врагов.
   Один из них, высокий, длинноволосый разбойник, выставил вперед руки.
   – Ты чего – это же Горящий! Он всех нас у… – Воин повалился на землю, пронзенный клинком Мудрого. Второй обернулся было к новой напасти, но Медведь в два прыжка оказался рядом с противником и со всего маху опустил ему на голову меч. Брызнула кровь. В тот же момент в овраг свалился еще один боец, убитый пламенным латником. Второй противник Горящего истошно завопил и через несколько секунд повторил полет товарища.
   – Приготовились! – гаркнул Лесоруб. Мудрый и Медведь встали плечом к плечу, ожидая атаки со стороны демона.
   Лесоруб только сейчас заметил, что Фарша на месте нет. Воин замер на склоне и деловито вытирал меч. Пятый бандит тоже не ушел.
   Огненный латник спрыгнул в овраг, хрустнуло прогоревшее железо, и из смотровой щели потемневшего топхельма с гудением вырвалось пламя.
   Друзья не шевелились, ожидая атаки монстра.
   Неожиданно Горящий опустил меч.
   – Я – Гнев. Боец Дикого отряда Ковыль. А вы кто? – гулко проговорил он.
   Алебардист не нашел слов для ответа.
   Когда солдаты догнали ушедших в чащу друзей, то первым делом увидели радостное удивление на их лицах. Родинка с довольным смешком хлопнул себя по бедрам:
   – Вы их что, завалили?
   Рыбак сел на землю и угрюмо посмотрел на стоящего за спинами приятелей демона.
   – Все в сборе? – деловито поинтересовался тот.
   – Да, теперь все в порядке, – кивнул Лесоруб и обернулся к Горящему.
   – Отлично! Ладно, я пойду. Меня ждут. – Гнев развернулся и зашагал назад к берегу.
   – Эй! – окликнул его Фарш. – Спасибо, мужик!
   – Сочтемся, – отмахнулся тот.
   – Кто это? – поинтересовался Рыбак.
   Да хрен его знает. Он четверых завалил, прикинь? – Фарш скинул щит и подошел к раненому. – Ух! Сейчас ты орать будешь.
   – Не понял…
   – Орать, говорю, будешь. Резать тебя стану, – Фарш выудил из голенища сапога внушительный нож.
   – Иди ты, – побледнел Рыбак.
   – Лады, попробуй ее вытащить. – Фарш присел рядом с приятелем и зловеще улыбнулся.
   – Порыв ветра зашумел в кронах деревьев, и лес огласился карканьем ворон.
   – Ого, – задрал голову Родинка и с прищуром поглядел на синее, без единого облачка небо. – К чему бы это?
   – И думать не хочу, – с опаской заметил Мудрый.
   – Бывает и просто ветер, – поморщился Фарш и присел рядом с Рыбаком.
   – Ну? – Он похлопал охотника по плечу. – Вытаскивай, что ли…
   Раненый неуверенно посмотрел на стрелу. Затем стиснул зубы и схватился за сломанное древко. Взвыв, воин без сил рухнул на спину.
   – Вот и я об этом же. Зазубренная, сволота, ее только вырезать. – Фарш хлопнул себя по коленям. – Дайте ему что-нибудь деревянное в пасть, чтобы зубы не раскрошил.
   – Может, просто вырвем? – неуверенно предложил Мудрый.
   – Угу, с мясом, – кивнул Фарш.
   – Так ты ж его резать будешь!
   – Ну, не куски же вырезать, – фыркнул «врач».
   Родинка обломал ветку потолще и с сомнением в глазах подал Рыбаку. Тот зло скривился, но сжал ее в зубах.
   – Руки ему держите и здоровую ногу, пожалуй. – Фарш хитро ухмыльнулся.
   – Это еще зачем?
   – Трепыхаться будет…
   Медведь придавил ногу Рыбака к земле и виновато посмотрел на приятеля. Тот, покрытый потом, тяжело и шумно дышал.
   Руки охотника прижали Лесоруб и Родинка. Мудрый стоял поодаль, мрачно глядя на приготовления.
   – Ну, понеслась. – Фарш прикоснулся ножом к стреле. А затем сел на ногу Рыбаку так, чтобы раненый ею не дергал. Тот взвыл от боли.
 
   Вечером охотник высказал Фаршу все, что о нем думает. Замотанная тряпками рана горела, но, как сказал «лекарь», теперь она не опасна и быстро заживет. Рыбак был иного мнения.
   Стоянку организовали недалеко от места операции, потому что пожалели намучившегося бедолагу. Воды рядом не оказалось, а идти на реку никто не захотел. Хотя все понимали, что погони не будет. Бандитов наверняка испугал Горящий. Немудрено. Такого стоило бояться.
   Лес здесь был гуще, чем по берегу, место для костра нашли с трудом. Очаг приютился меж двух елей-великанов. Спать повалились – кто куда. Вокруг царила дикая чаща: молодые елки, их собратья – гиганты, заросли рябины. Подберись к лагерю враг – тревогу поднять не успеешь. Впрочем, бесшумно приблизиться к стоянке просто невозможно.
   Наутро приняли решение: на берег не возвращаться, а идти на запад по лесу. Больше всех расстроился временно хромой Рыбак. Топать с подбитой ногой по густой чаще – приятного мало. Но выбора не было.
   К полудню путь стал попроще, лес пошел древний, молодняк тут чах, задыхался, задавленный старшими братьями. Охотник брел с трудом, поэтому друзья по очереди помогали ему идти. Щит и меч Рыбака перекочевали Фаршу, который всю дорогу громко сетовал на тяжелую судьбу и снаряжение приятеля.
   Вечером они вновь оказались у водной преграды. Мудрый наотрез отказался выходить на берег. Остальные его поддержали. Встречаться с неприветливыми местными жителями больше никому не хотелось. Но жребий решил иначе, он пал на пожилого солдата и мигом осунувшегося Родинку.
   За водой ушли как на разведку. На реке царила тишина. Могучее, но плавное течение успокаивало взор, плеск играющей рыбы радовал сердце. Спокойствие. И не скажешь, что тут можно встретить корабль, который просто так начнет за тобой охоту. Родинка, постоянно озираясь, набрал котелок и поманил за собой Мудрого. Тот, любуясь проплывающими листьями, присел на берегу.
   – Пошли, а? – нервно попросил Родинка.
   – Секунду, красиво ведь… – Седовласый быстро оглянулся, убедился, что на реке никого нет.
   Родинка замолчал, с опаской покосившись на зловещий лес на той стороне. Ему показалось, что среди деревьев мелькнула большая тень.
   – Пошли…
   Издали, по реке, до водоносов докатился смех.
   – Проклятие, – Родинка даже присел, – это с мыса, что ли?
   – Думаю, да, по воде звук далеко разносится. – Мудрый настороженно прислушался.
   – Это те самые, как думаешь?
   – Сомневаюсь, иначе по следу бы пошли… Да и слышишь, как хохочут!
   Родинка кивнул. Да, гибель семерых товарищей вряд ли вызовет веселье.
   – Может, это тот Горящий с приятелями?
   – Возможно, – согласился Мудрый. – Но проверять не станем, хорошо?
   – Поганые места. Не привык бояться. – Родинка приподнялся, вглядываясь в сторону, откуда донесся смех, будто надеясь увидеть чужой лагерь.
   – Угу, – буркнул Мудрый.
   – Пошли…
   По пути обратно оба молчали, сосредоточенно перебираясь через поваленные деревья (в реке точно водились бобры) и стараясь не расплескать воду из котелка.
   – Слушай, а вы с этим демоном говорили о том, что дальше-то будет? – неожиданно поинтересовался Родинка.
   – Нет.
   – А почему?
   – Да как-то не до того было, – с досадой ответил Мудрый. Чувствовалось, что он сам растерялся. – А ведь надо было расспросить. Город хотя бы найти.
   – Зачем? – помрачнел Родинка. – Думаешь, там нас встретят с радостью? Мне кажется, что опять нарвемся на стрелы.
   – Не каркай, – нахмурился седовласый и перешагнул через бревно. Родинка, в свою очередь, аккуратно перебрался через преграду, стараясь не уронить котел.
   – Не каркаю, просто рисковать не хочу.
   – Никто не хочет.
   Вдалеке заблестел свет костра.
   Когда котелок повис над огнем, солдаты чуть оживились. С прошлого вечера в желудке ничего не было. Рыбак лежал в стороне и хрипло ругался, оплакивая пропавшую дичь.