Страница:
лись с микроскопической точностью: Это как чрезвычайно чувствительный
приемник, но без какой-либо реакции [все проходило через нее без малей-
шего намека на реакцию -- и вот как все может проходить, начиная от ве-
ликой супраментальной Мощи, которую лично я чувствовал в неком крушащем
переживании, и заканчивая дуновениями воздуха, даже запахом ядерного
взрыва]. Физическая реальность стала ничем иным, как полем переплетения
-- и, к несчастью, также полем столкновения и конфликта -- вибраций; и
это столкновение, этот конфликт является приступом некой напасти, беспо-
рядка и путаницы, созданной определенными вибрациями, которые по сути
являются вибрациями неведения (это из-за того, что мы не знаем) и столь
малыми, столь узкими, столь ограниченными -- столь грубыми. Проблема
больше не видится с психологической точки зрения: есть лишь вибрации. И
знание этих вибраций (не могу сказать "всецело научное", потому что это
внесет ментальные представления) обладает такой мудростью! Мудрость,
спокойствие и такая недвижимая уравновешенность; и совершенно свободная
от любых представлений о правильном, неправильном, божественном, плохом
и всем этом -- абсолютно независящая -- и чисто материальная... И Мать
добавила с очаровательной улыбкой: Но гораздо чудеснее, если знаешь, что
это Ты!... Возможно, современные научные умы, изучившие атомы, поймут
лучше. Это то же самое понимание, как научный анализ строения Материи --
всякое психологическое объяснение бессмысленно. И все проблемы (будь они
психологическими, чисто материальными или химическими), все сводится
буквально к этому: нет ничего, кроме вибраций (*) (* Иногда научный под-
ход поразительным образом приводит к заключениям, похожим на восприятия
Матери. Одна из последних научных теорий, или математических моделей,
представляет нашу вселенную как среду, сплошь заполненную высокочастот-
ными электромагнитными волнами -- "поле вибраций". Далее, согласно этой
модели, субстанция самих планет составлена из этих волн, которые, выше
определенного частотного порога, становятся "коагулированными волнами".)
И есть восприятие той тотальности вибраций и того, что может быть назва-
но, очень грубым и приблизительным образом, разницей между конструктив-
ными и деструктивными вибрациями. Мы могли бы сказать, что (выражаясь
просто), что все вибрации, приходящие из ОДНОГО и выражающие Тождество,
конструктивны, а все усложнения обычного разделяющего сознания ведут к
деструкции. И это может быть увидено для всего, начиная с малейшей вещи
и заканчивая мировыми событиями. Я даже припоминаю, что однажды я был
очень поражен замечанием Матери о ком-то, кто уронил нечто: Есть посто-
янная суета, это ужасно, когда ты воспринимаешь ее, это некое маленькое
дрожание, о, это ужасно!... И это ОДИНАКОВО ДЛЯ ВСЕГО: землетрясение и
цунами, извержения вулканов и наводнение, либо войны, революции, люди
убивают друг друга, даже не зная, почему... Та же самая вещь, та же виб-
рация, которая заставляют тебя споткнуться на тротуаре или спускает тол-
пу. Так что мы действительно можем схватить Смерть в маленьком жесте --
Смерть, которую она преследовала везде, каждую секунду, с момента ухода
Шри Ауробиндо. Мы полностью одурачены видимостью события, кажись оно нам
грандиозным или мелким. Чтобы понять хлористый натрий, химику не требу-
ются все солончаки Америки -- достаточно щепотки соли. Щепотки смерти.
Маленькой вибрации где-то. Это одно и то же.
Мать встречала эту мельчайшую деструктивную вибрацию повсюду, сме-
шанную со всем в этой запутанной "солянке Лжи", но она была даже более
воспринимаема, более различима из-за своей отделенности от всех других
смесей, на пороге... истинного тела, мы могли бы сказать. Узкий порог,
который, возможно, представляет первичное введение разума в Материю, как
раз где разум соединяется с клетками: тончайшая форма физического разу-
ма, как только он был рожден, так сказать. Некий мельчайший трепет. Я
изучаю, как Материя, тело, может постоянно поддерживаться в Гармонии с
божественным Присутствием, и это очень интересно: нет противопоставления
как такового, есть лишь очень маленькая микроскопическая деформация. Ис-
пользуя слова, которые сильно преувеличивают явление (ибо оно микроско-
пическое), мы могли бы назвать его спешкой, въевшейся в Материю (в опре-
деленный тип Материи). Нетерпение, чтобы выбраться из текущего момента и
перейти к следующему моменту, и в то же время неопределенность относи-
тельно того, что принесет следующий момент; и это порождает вибрацию
беспокойства... Все время я ловлю свои клетки на этом. Естественно, я
реагирую, но это совсем обычное для них состояние: всегда напряжение к
следующему моменту, никогда нет спокойствия текущего момента. И в ре-
зультате (слова дают слишком конкретное ощущение чего-то, что довольно
текуче) ощущение того, что нужно вынести и перетерпеть вещи, и спешка
выбраться из этого состояния терпения, с надеждой (очень слабой и нере-
альной), что следующий момент будет лучше. И это так от одного момента к
следующему, одного к следующему... Естественно, она говорит здесь не о
неком беспокойстве, присущем нашим разъединенным жизням, а о истоке это-
го: щепотке смерти. По сути, это некая спешка, чтобы покончить со всем,
остановить все конфликты и немного задышать. Но в глубинах Материи, на
том пороге, это еще более радикально: дышать немного -- это все еще бес-
покойство. Есть страстное желание более радикального покоя: смерти. Пол-
ная остановка: состояние камня (и даже больше). Возможно, это один из
истоков НЕТ в глубинах Материи (или, в любом случае, на том пороге).
Так вот, супраментальная Вибрация обладает одним особенным свойс-
твом, среди многих других... (но чем же является эта "супраментальная"
Вибрация, в конце концов, если не Вибрацией истинной Материи, естествен-
ным, божественным состоянием Материи, маленькой светлой пульсацией чис-
тых клеток, по другую сторону сети): она останавливает эту дрожь. Это
необычайная Вибрация в том смысле, что она объединяет два противополож-
ных качества нашей видимой Материи: безграничность и абсолютное Движе-
ние, и абсолютную Недвижимость. И, довольно любопытно, эта Вибрация по-
рождает другой вид времени. Вхождение в нее подобно вхождению во времен-
ную шкалу (без шкалы!), на которой прошлое, настоящее и будущее находят-
ся вместе, так сказать, или одновременно! Действительно, это без време-
ни. И все там. Это мгновенно. Все пространство также там, мгновенно: нет
"там", нет завтра. И все же это не покоится! Это то, что несет всю все-
ленную на сумасшедшой скорости и не двигаясь. Это не имеет ничего общего
с великим статическим Всевышним, которого находишь в "бесконечностях"
сознания наверху, с закрытыми глазами: это нечто, что является одновре-
менно необъятностью космического потока и недвижимостью "Брахмана", как
говорят в Индии. И это жизнь, настоящая жизнь. Метафизика оборачивается
физиологией. Это нечто, что прямо здесь, с открытыми глазами, но не про-
живаемое (пока что) очень легко из-за того, что мы вовсе не приучены:
это уничтожение нашей дрожи и всего того, что дает нам ощущение "я жив"
-- в действительности, это сожжение тюрьмы. Птицы живут этим совершенно
комфортно, не накладывая на это никакую философию, и вот, вероятно, по-
чему они летят прямиком в Сибирь, которая не "где-то там", а полностью
содержится в них, и которая сама вся развертывается. Только они не знают
этого. Такова клеточная жизнь: она одновременно повсюду, без деления, и
это никогда не утомляет; все течет без трения. Короче говоря, все рабо-
тает как в совершенной недвижимости. Мать сделала множество открытий, о
которых мы поговорим позднее, что она назвала "вездесущностью клеток". И
поскольку это везде, то и время, очевидно, больше не является тем же са-
мым. Есть некая безвременность, которая порождает, или является, всеми
временами. Прежде [до переживания 1962], когда тело покоилось и входило
в статическое состояние чистого Существования, у меня было (или просто
было) впечатление тотальной недвижимости, не знаю, как и выразиться...
не как противопоставление между чем-то, что не движется и нечто, что
движется, не то: это было отсутствие возможности движения [и, более то-
го, это и давало ощущение, что вся вселенная погружается в некую иллю-
зию]. А теперь происходит так, что тело чувствует не только земное дви-
жение, но и вселенское движение такой грандиозной скорости, что это не-
воспринимаемо, это за пределами восприятия. Это так, как если бы, за
пределами Бытия и Не-Бытия, было бы нечто, что не движется в пространс-
тве, а находится одновременно за пределами недвижимости и движения, в
том смысле, что его скорость делает его абсолютно невоспринимаемым для
всех чувств (не говоря уж о физических чувствах), всех чувств во всех
мирах. Скорость столь фантастична, это это кажется недвижимым.
Мать начала переживать с большой предосторожностью это грандиозное
Движение без движения, и здесь происходит нечто особенное (множество ве-
щей, на самом деле), на этом пороге Материи: Для обычного сознания это
выглядит как состояние упадка, идиотизма, комы или оцепенения -- прини-
мает все эти видимости. Нечто, что становится неподвижным, неотзывчивым,
намертво останавливается. Ты не можешь больше думать или наблюдать, или
реагировать, ты не можешь сделать ни малейшей вещи... [Мать это не пуга-
ло; беда в том, что некоторые из персонажей вокруг нее все более воспри-
нимали это как высшую форму упадка или дряхлости, или же как медленный
отход от Материи, тогда как, напротив, это было погружением в самое
сердце Материи.] Всевозможные мысли приходят от людей снаружи, мысли,
которые приходят и пытаются нарушить это; но если мне удастся противос-
тоять им, если я смогу удержать этот состояние, то спустя некоторое вре-
мя это станет столь МАССИВНЫМ, столь конкретно мощным, столь массивно
недвижимым, о!... это должно куда-то вести. И, в самом деле, это осто-
рожно вело к состоянию другого вида. Все трудности в действительности
являются ничем; лишь новизна для тела вызывает трудность. Для тела все
новое подобно смерти: состояние, которое оно никогда не переживало преж-
де, следовательно, это "смерть". Все же это состояние массивной недвижи-
мости (и фантастического Движения, которое, на самом деле, направляется
к той "массивности") было действительно началом состояния, которое может
считаться чудесным, в котором не только были невозможны болезнь и
смерть, но и исчезали утомление и износ, и наступало некое омоложение
или совсем радикальная модификация (при условии, что состояние могло
удерживаться) во всех ритмах старого тела и, возможно, будь достаточно
времени, даже в его субстанции. То, что мы называем сном, это некая ка-
рикатура на это состояние (этот застойный, тяжелый и приковывающий сон,
говорила Мать); все токсины, которые сжигаются во время сна, давая нам
ощущение отдыха после 6-8 часов, автоматически и мгновенно сжигаются в
том другом состоянии. И это вовсе не сон: это полностью пробужденное
состояние, даже сверхпробужденное -- разнообразное и распространяющееся
повсюду -- и разнообразное действие, в абсолютном покое. И мы припомина-
ем недвижимость Шри Ауробиндо в его большом зеленом кресле. Как если бы
я лежала на ковре Силы, столь быстром, что он недвижим, -- сказала Мать.
И любая малейшая дрожь материального Разума замораживается там -- как
если бы НЕТ Материи было бы полностью поглощено в ее абсолютном ДА, в
своем Покое наконец. Но не в покое Смерти: в покое всевышней Жизни. По
сути, стремление к Смерти -- это темный поиск истинной жизни, это жизнь,
ищущая Жизнь. Смерть -- это карикатура вечной Жизни; смерть может быть
уничтожена только во всевышней Жизни... на земле. И мы снова и снова
отбрасываемы туда, пока не найдем Секрет.
Мать стучалась в дверь бесконечно малого Секрета.
Ты знаешь, ты чувствуешь себя действительно некомфортно, ты не
чувствуешь себя хорошо, ты не можешь дышать, ты чувствуешь тошнотвор-
ность и беспомощность, не можешь двинуться или подумать или что-либо
еще, и внезапно... ЭТО Сознание -- телесное сознание Вибрации Любви, ко-
торая составляет саму сущность творения, только секунда: все освещается,
пуф, прежнее ушло, все ушло! Так что ты смотришь на себя, изумленный --
все ушло. Ты действительно чувствовал некомфортно -- все ушло.
Прошел через сеть.
Но старое тело или старая привычка тела удерживает свою глупую при-
вычку долгое время: Время от времени -- два или три раза за день -- мне
дается несколько минут этого. Это чудесный отдых. Но я всегда выхожу из
этого (то есть, тело выходит) с некоторым беспокойством, подразумевая,
что тело говорит: "О! Я позабыло жить." Очень странно. Это длится лишь
секунду, но одну секунду беспокойства: О! Я позабыло жить -- и вся коме-
дия разыгрывается снова. Маленькая смертная дрожь, которая дает телу
ощущение "я живу". Снова падаешь в свою тюрьму. Эта маленькая дрожь,
возможно, есть то, что помогло Материи пробудиться к жизни -- к катаст-
рофе жизни. Но я полагаю, что это только катастрофа индивидуальной жиз-
ни, заключенной в индивидуальное тело, в котором Вибрация не может течь,
в котором мы зажаты в ложном времени, которое является ложным пространс-
твом, разделенным дистанциями не-я. Именно "я" порождает дистанции, пос-
кольку оно помещает все вне себя. Это жизнь удаленная, поделенная, раз-
деленная, без дыхания -- обдирающая, смертная.
Лишь мелкая дрожь на пороге.
Но вместо того, чтобы опускаться до духовной иллюзии вселенной, мы
приходим к ошеломляющей Истине вселенной. Вместо космического бегства мы
раскрываем космический приход в новую жизнь, новое пространство, в само
сердце Материи и в абсолютный покой, абсолютное расширение, абсолютное
знание маленькой вездесущей клетки.
Другая Жизнь в жизни, как раз за маленькой смертной дрожью.
Другой вид за сетью.
Болезнь Земли
Мать переживала этот переход из одной "комнаты" в другую или из од-
ного времени в другое (или, скорее, из не-времени в болезненный период
времени) минуту за минутой и в наиболее ужасных условиях -- но, вероят-
но, "ужасные" -- это только реакция нашей человеческой сентиментальнос-
ти, а условия были в точности таковы, какими они и должны были быть для
выполнения задачи. Мы всегда в наилучших условиях, какие только возможны
-- только настоящая история ускользает от нас, и мы боремся с труд-
ностью, которая на самом деле является нашей великой тайной Дверью. Она
выигрывала не-время посреди ужасного времени и, определенно, не в бла-
женных медитациях маленького ржавеющего Ашрама. Новая жизнь, несомненно,
в жизни. Она думала, что "болезнь" 1962 предназначалась для того, чтобы
освободить ее от "инфернальной" жизни, которую она вела на нижнем этаже:
ее жизнь стала в тысячу раз более адской. Вместо того, чтобы "проблема"
была рассосредоточена по определенному физическому пространству с кори-
дорами, дверьми и комнатами, все теперь сконцентрировалось в единствен-
ной комнате без выхода, кроме как ванной комнаты, которая служила пере-
ходом в маленькую "музыкальную комнату", где она принимала визитеров...
и временами, склонясь над клавишами, глаза закрыты, немного раскачиваясь
на своем стуле, она отдавала себя органу, и мы слушали странную музыку,
подобную ванне души, как если бы вы бежали через невесомое пространство,
нечто, что говорило с вами столь глубоко внутри, что это было подобно
распознанию хорошо известной Страны, где вы жили тысячу раз и где вы
струились как маленькая река -- вы мы могли струиться там навсегда. И
все было сказано. Все было сделано, там. Возможно, это было не-время. Мы
ищем вещи где-то далеко, но все здесь. Возможно, это была музыка нового
мира, да, этот серебряный свет, сверкающий как световая пульсация кле-
ток, освобожденных от их тернистого покрытия. Но даже музыкальная комна-
та вскоре закроется, и вся проблема будет безжалостно сконцентрирована в
пространстве 300 квадратных футов -- не было выхода! Можно было бы уйти
внутрь, но внутри больше не было "внутренним", поскольку с закрытыми
глазами она чувствовала себя ничуть не лучше, чем с открытыми: Когда лю-
ди оставляют мое тело в покое физически, они не оставляют его в покое
внутренне! Поистине, другой способ бытия в жизни. По 200 человек в день,
с которыми ей приходилось встречаться до 1973 года, за исключением тех
периодов, когда маятник отклонялся слишком далеко, и тело проходило че-
рез смерть, как в 1968 году, во время второй великой Поворотной Точки.
Невероятная и немыслимая жизнь для любого человеческого существа, даже в
расцвете его сил. Они имеют ПРАВО приходить -- а у меня ОБЯЗАННОСТЬ ви-
деть их. А когда я говорю, что у меня нет времени, они возмущены. Что за
комедия, знаешь ли! И эта комедия тянется с 1929 года... О Йоге не может
быть и речи: это за тысячи миль от их сознания! Множество слов исходят
из их рта, но это только слова. Все же, если бы я не была в этих особен-
ных условиях, то многие вещи были бы упущены, многие. Множество вещей не
было бы сделано. Есть всевозможные вибрации, которые никак не сродни
этому агрегату [Мать указывает на собственное тело], у которых не было
бы случая прикоснуться к трансформирующей Силе, не находись я в контакте
с каждым.
Ведь это не тюрьма какого-то частного существа, это тюрьма мира.
Чем ближе подходила она к центру проблемы, тем более глобальной казалась
эта проблема. Высоко вверху, в космических просторах, можно найти инди-
видуальную свободу (или иллюзию свободы), но здесь, в Материи, проблема
до крайности ЕДИНА. И то, что кажется колоссальной невозможностью, явля-
ется, вероятно, самим знаком потрясающей простоты -- только кто-то дол-
жен найти проход, спусковой крючок... маятниковый рычаг всего мира. Она
проходила через это явление шаг за шагом: Случаются всевозможные вещи;
например, я наблюдала такое: вспыхивает болезнь или расстройство, ска-
жем, уступает группа клеток; по той или иной причине они подчиняются
расстройству -- они повинуются расстройству -- и определенная ТОЧКА ста-
новится "больной"; но это вторжение Расстройства оказывает свое воздейс-
твие повсюду, оно везде имеет последствия: оно проявляется, если есть
более слабая или менее сопротивляющаяся точка. Возьмем, к примеру, ко-
го-то, кто обычно подхватывает головную боль, простуду или у кого болят
зубы, что угодно, любые такие болячки, которые приходят и уходят, нарас-
тают и спадают. Если есть где-то серьезная атака Расстройства, то все
эти маленькие неприятности немедленно возникают, здесь, там, повсюду...
А противоположное движение идет по тому же образцу: если ты преуспел в
том, чтобы принести истинную Вибрацию -- Вибрацию Порядка и Гармонии --
к атакованной точке и остановить там Расстройство... тогда все прочие
вещи возвращаются в свою русло, как бы автоматически. Я говорю здесь о
клетках тела, но то же самое применимо ко всем внешним событиям и даже к
мировым событиям. То же самое относится и к землетрясениям, извержениям
вулканов и т.д. ... Кажется, что вся эта земля как одно тело, то есть,
если одна точка уступает и проявляет Расстройство, тогда равным образом
затрагиваются все чувствительные точки. С человеческой точки зрения,
распространение вибрации в толпе -- особенно вибрации беспорядка (но и
других тоже) -- совершенно ясно. И это абсолютно конкретное доказатель-
ство Тождества. Очень интересно. Сотни раз я наблюдала это явление с
точки зрения клеток тела. У тебя больше нет того ментального впечатле-
ния, что одно расстройство добавляется к другому, усложняя таким образом
всю проблему -- это вовсе не так, это... если ты коснешься центра, тогда
остальное естественно вернется в норму. Абсолютно конкретное доказатель-
ство Тождества. И можно ухватить ключ именно через это знание Тождества.
Можно удивляться, например, как это одно действие человека или его мысль
может снова правильно выстроить вещи -- как раз этим вот образом. Это не
так, что нужно думать обо всех нарушенных точках, нет: следует коснуться
центра.
И болезнь земли будет вылечена.
Тонкая мембрана
Все больше и больше возникало такое чувство, что этот "центр" был
там, на пороге клеток, при переходе из одного состояния в другое: Ес-
тественно, когда ты начинаешь думать обо всех уровнях и вселенских пла-
нах сознания, а о Нем как о находящемся где-то там далеко наверху, в са-
мом конце всего этого, тогда это действительно становится очень, очень
удаленным! - сказала она, смеясь. Но когда ты думаешь, что Он во всех
вещах, что Он повсюду, Он во всем, и лишь наше восприятие препятствует
нам видеть и чувствовать Его, тогда как нам нужно сделать лишь это [и
Мать немного наклоняет свою руку сначала в одном направлении, затем в
другом], это очень конкретное движение: ты делаешь это, и все становится
искусственным, тяжелым, сухим, ложным, обманчивым; ты делаешь то [Мать
наклоняет руку], и все становится необъятным, спокойным, светлым, мир-
ным, грандиозным, радостным. И требуется лишь это или то. Как? Где? Это
невозможно описать, но это только -- только -- движение сознания, ничего
более. И разница между истинным сознанием и ложным сознанием становится
все более и более... точной и ТОНКОЙ в то же время -- нет "больших ве-
щей", которые следует делать, чтобы выбраться из этого. Прежде [до
1962], я чувствовала, что жила в нечто, и что требовалась большая инте-
риоризация, концентрация и поглощенность, чтобы избавиться от этого; но
теперь чувство таково: это нечто, что приемлишь, что подобно тонкой ма-
ленькой мембране, очень тяжелой (очень тяжелой, но податливой), но
очень, очень сухой и тонкой -- очень тонкой -- нечто, подобное маске,
которую ты нацепляешь -- а когда ты делаешь это [Мать наклоняет свои ру-
ки], оно исчезает... Можно предвидеть время, когда больше не будет нужно
осознавать эту маску. Но в этом все и дело! Нечто в нас осознает непра-
вильный путь: это осознание приводит к тому, что подхватываешь болезнь,
ложь, беспорядок или смерть -- и без единого микроба! Микроба сознания
или микроскопического сознания, нечто очень микроскопического и очень
тонкого, но прилипчивого. И Мать добавила: Это станет столь тонким, что
мы сможем увидеть это, чувствовать и действовать через него, без необхо-
димости нацеплять маску. Вот что начинает происходить.
Эта "маска" на восприятии, эта маленькая мембрана, является чрезвы-
чайно интересным явлением с невероятными ответвлениями. Вы чувствуете,
что касаетесь удушения мира именно там, и для этого не требуется много-
го: достаточно лишь маленькой щепотки. Мать годы будет иметь дело с этой
щепоткой, чтобы найти механизм. Некое обращение сознания, которое обра-
щает все материальные условия, и, на самом деле, обращает всю обуслов-
ленность человеческого вида. Переходишь в "комнату" нового вида. Только
не нужно сбиваться с толку величием: это явление должно быть искорено в
малейшей вибрации, в корне. Каждый день она проводила эту операцию снова
и снова с маленькими персонажами вокруг нее. Например, в этом истинном
Сознании (что Шри Ауробиндо называл Истиной-Сознанием, а Мать иногда на-
зывала, на манер Риш Вед, Прямым Сознанием, ритам, потому что там все
просто, прямо, непосредственно, всемогуще, действительно то, чем и явля-
ется на самом деле, то есть, всемогущая простота безо всякого мыслитель-
ного процесса, она автоматическая и автоматически верная), в этом Прямом
Сознании, она говорила ученику: пойди и скажи тому-то то-то, чтобы полу-
чить такую-то и такую-то вещь. Если ученик совершенно прозрачен, если
ничто не движется или вопрошает в его сознании, он идет, произносит сло-
ва, и все делается мгновенно, очень просто. Если же у человека активное
ментальное сознание, -- сказала Мать, -- тогда он видит трудности, видит
проблемы, которые нужно решить, видит все сложности -- и, естественно,
все это и происходит. И поэтому, в зависимости от пропорции (все всегда
-- вопрос пропорции), это действительно создает сложности, или же требу-
ется некоторое время, все отсрочивается или, немного хуже, искажается,
происходит не в точности так, как это должно было быть, или же, наконец,
это вовсе не происходит -- есть много, много степеней, но все они при-
надлежат области усложнений (ментальных сложностей) и желания. Тогда как
другой путь прямой. Так что люди говорят: О, да ты сделала чудо! -- ни-
каких чудес и не было: так и должно быть всегда. Просто посредник ни
прибавил себя к Действию. Птица не добавляет себя к Действию, и идет
прямо к своей невиденной цели; есть "я", которое добавляет себя, и все
мгновенно идет по боку или становится искореженным -- ментальное "я".
Мембрана. Мембрана, которая видит всевозможные осложнения: маска над
прямым восприятием, которое одновременно является действием и мощью де-
лать воспринимаемое -- воспринимать означает быть способным автоматичес-
ки делать то, что воспринимаешь. Это можно распространить даже на земное
действие. Есть случаи, в масштабе земли, когда вещи проделываются таким
же образом: никто не понимает, как они были сделаны или почему -- просто
так, очень просто, совершенно просто, все устраивается само собой (*).
(* Есть поразительный пример первой атаки китайцев на Индию в сентябре
1962 года. В то время как индийские войска потеряли свой плацдарм к се-
веру от Ассама, и китайцы были готовы ринуться в долину, не встречая ни-
какого сопротивления, они внезапно прекратили свое наступление, как бы
замерев на месте, и сами заявили о прекращении огня 21 ноября. Никто не
приемник, но без какой-либо реакции [все проходило через нее без малей-
шего намека на реакцию -- и вот как все может проходить, начиная от ве-
ликой супраментальной Мощи, которую лично я чувствовал в неком крушащем
переживании, и заканчивая дуновениями воздуха, даже запахом ядерного
взрыва]. Физическая реальность стала ничем иным, как полем переплетения
-- и, к несчастью, также полем столкновения и конфликта -- вибраций; и
это столкновение, этот конфликт является приступом некой напасти, беспо-
рядка и путаницы, созданной определенными вибрациями, которые по сути
являются вибрациями неведения (это из-за того, что мы не знаем) и столь
малыми, столь узкими, столь ограниченными -- столь грубыми. Проблема
больше не видится с психологической точки зрения: есть лишь вибрации. И
знание этих вибраций (не могу сказать "всецело научное", потому что это
внесет ментальные представления) обладает такой мудростью! Мудрость,
спокойствие и такая недвижимая уравновешенность; и совершенно свободная
от любых представлений о правильном, неправильном, божественном, плохом
и всем этом -- абсолютно независящая -- и чисто материальная... И Мать
добавила с очаровательной улыбкой: Но гораздо чудеснее, если знаешь, что
это Ты!... Возможно, современные научные умы, изучившие атомы, поймут
лучше. Это то же самое понимание, как научный анализ строения Материи --
всякое психологическое объяснение бессмысленно. И все проблемы (будь они
психологическими, чисто материальными или химическими), все сводится
буквально к этому: нет ничего, кроме вибраций (*) (* Иногда научный под-
ход поразительным образом приводит к заключениям, похожим на восприятия
Матери. Одна из последних научных теорий, или математических моделей,
представляет нашу вселенную как среду, сплошь заполненную высокочастот-
ными электромагнитными волнами -- "поле вибраций". Далее, согласно этой
модели, субстанция самих планет составлена из этих волн, которые, выше
определенного частотного порога, становятся "коагулированными волнами".)
И есть восприятие той тотальности вибраций и того, что может быть назва-
но, очень грубым и приблизительным образом, разницей между конструктив-
ными и деструктивными вибрациями. Мы могли бы сказать, что (выражаясь
просто), что все вибрации, приходящие из ОДНОГО и выражающие Тождество,
конструктивны, а все усложнения обычного разделяющего сознания ведут к
деструкции. И это может быть увидено для всего, начиная с малейшей вещи
и заканчивая мировыми событиями. Я даже припоминаю, что однажды я был
очень поражен замечанием Матери о ком-то, кто уронил нечто: Есть посто-
янная суета, это ужасно, когда ты воспринимаешь ее, это некое маленькое
дрожание, о, это ужасно!... И это ОДИНАКОВО ДЛЯ ВСЕГО: землетрясение и
цунами, извержения вулканов и наводнение, либо войны, революции, люди
убивают друг друга, даже не зная, почему... Та же самая вещь, та же виб-
рация, которая заставляют тебя споткнуться на тротуаре или спускает тол-
пу. Так что мы действительно можем схватить Смерть в маленьком жесте --
Смерть, которую она преследовала везде, каждую секунду, с момента ухода
Шри Ауробиндо. Мы полностью одурачены видимостью события, кажись оно нам
грандиозным или мелким. Чтобы понять хлористый натрий, химику не требу-
ются все солончаки Америки -- достаточно щепотки соли. Щепотки смерти.
Маленькой вибрации где-то. Это одно и то же.
Мать встречала эту мельчайшую деструктивную вибрацию повсюду, сме-
шанную со всем в этой запутанной "солянке Лжи", но она была даже более
воспринимаема, более различима из-за своей отделенности от всех других
смесей, на пороге... истинного тела, мы могли бы сказать. Узкий порог,
который, возможно, представляет первичное введение разума в Материю, как
раз где разум соединяется с клетками: тончайшая форма физического разу-
ма, как только он был рожден, так сказать. Некий мельчайший трепет. Я
изучаю, как Материя, тело, может постоянно поддерживаться в Гармонии с
божественным Присутствием, и это очень интересно: нет противопоставления
как такового, есть лишь очень маленькая микроскопическая деформация. Ис-
пользуя слова, которые сильно преувеличивают явление (ибо оно микроско-
пическое), мы могли бы назвать его спешкой, въевшейся в Материю (в опре-
деленный тип Материи). Нетерпение, чтобы выбраться из текущего момента и
перейти к следующему моменту, и в то же время неопределенность относи-
тельно того, что принесет следующий момент; и это порождает вибрацию
беспокойства... Все время я ловлю свои клетки на этом. Естественно, я
реагирую, но это совсем обычное для них состояние: всегда напряжение к
следующему моменту, никогда нет спокойствия текущего момента. И в ре-
зультате (слова дают слишком конкретное ощущение чего-то, что довольно
текуче) ощущение того, что нужно вынести и перетерпеть вещи, и спешка
выбраться из этого состояния терпения, с надеждой (очень слабой и нере-
альной), что следующий момент будет лучше. И это так от одного момента к
следующему, одного к следующему... Естественно, она говорит здесь не о
неком беспокойстве, присущем нашим разъединенным жизням, а о истоке это-
го: щепотке смерти. По сути, это некая спешка, чтобы покончить со всем,
остановить все конфликты и немного задышать. Но в глубинах Материи, на
том пороге, это еще более радикально: дышать немного -- это все еще бес-
покойство. Есть страстное желание более радикального покоя: смерти. Пол-
ная остановка: состояние камня (и даже больше). Возможно, это один из
истоков НЕТ в глубинах Материи (или, в любом случае, на том пороге).
Так вот, супраментальная Вибрация обладает одним особенным свойс-
твом, среди многих других... (но чем же является эта "супраментальная"
Вибрация, в конце концов, если не Вибрацией истинной Материи, естествен-
ным, божественным состоянием Материи, маленькой светлой пульсацией чис-
тых клеток, по другую сторону сети): она останавливает эту дрожь. Это
необычайная Вибрация в том смысле, что она объединяет два противополож-
ных качества нашей видимой Материи: безграничность и абсолютное Движе-
ние, и абсолютную Недвижимость. И, довольно любопытно, эта Вибрация по-
рождает другой вид времени. Вхождение в нее подобно вхождению во времен-
ную шкалу (без шкалы!), на которой прошлое, настоящее и будущее находят-
ся вместе, так сказать, или одновременно! Действительно, это без време-
ни. И все там. Это мгновенно. Все пространство также там, мгновенно: нет
"там", нет завтра. И все же это не покоится! Это то, что несет всю все-
ленную на сумасшедшой скорости и не двигаясь. Это не имеет ничего общего
с великим статическим Всевышним, которого находишь в "бесконечностях"
сознания наверху, с закрытыми глазами: это нечто, что является одновре-
менно необъятностью космического потока и недвижимостью "Брахмана", как
говорят в Индии. И это жизнь, настоящая жизнь. Метафизика оборачивается
физиологией. Это нечто, что прямо здесь, с открытыми глазами, но не про-
живаемое (пока что) очень легко из-за того, что мы вовсе не приучены:
это уничтожение нашей дрожи и всего того, что дает нам ощущение "я жив"
-- в действительности, это сожжение тюрьмы. Птицы живут этим совершенно
комфортно, не накладывая на это никакую философию, и вот, вероятно, по-
чему они летят прямиком в Сибирь, которая не "где-то там", а полностью
содержится в них, и которая сама вся развертывается. Только они не знают
этого. Такова клеточная жизнь: она одновременно повсюду, без деления, и
это никогда не утомляет; все течет без трения. Короче говоря, все рабо-
тает как в совершенной недвижимости. Мать сделала множество открытий, о
которых мы поговорим позднее, что она назвала "вездесущностью клеток". И
поскольку это везде, то и время, очевидно, больше не является тем же са-
мым. Есть некая безвременность, которая порождает, или является, всеми
временами. Прежде [до переживания 1962], когда тело покоилось и входило
в статическое состояние чистого Существования, у меня было (или просто
было) впечатление тотальной недвижимости, не знаю, как и выразиться...
не как противопоставление между чем-то, что не движется и нечто, что
движется, не то: это было отсутствие возможности движения [и, более то-
го, это и давало ощущение, что вся вселенная погружается в некую иллю-
зию]. А теперь происходит так, что тело чувствует не только земное дви-
жение, но и вселенское движение такой грандиозной скорости, что это не-
воспринимаемо, это за пределами восприятия. Это так, как если бы, за
пределами Бытия и Не-Бытия, было бы нечто, что не движется в пространс-
тве, а находится одновременно за пределами недвижимости и движения, в
том смысле, что его скорость делает его абсолютно невоспринимаемым для
всех чувств (не говоря уж о физических чувствах), всех чувств во всех
мирах. Скорость столь фантастична, это это кажется недвижимым.
Мать начала переживать с большой предосторожностью это грандиозное
Движение без движения, и здесь происходит нечто особенное (множество ве-
щей, на самом деле), на этом пороге Материи: Для обычного сознания это
выглядит как состояние упадка, идиотизма, комы или оцепенения -- прини-
мает все эти видимости. Нечто, что становится неподвижным, неотзывчивым,
намертво останавливается. Ты не можешь больше думать или наблюдать, или
реагировать, ты не можешь сделать ни малейшей вещи... [Мать это не пуга-
ло; беда в том, что некоторые из персонажей вокруг нее все более воспри-
нимали это как высшую форму упадка или дряхлости, или же как медленный
отход от Материи, тогда как, напротив, это было погружением в самое
сердце Материи.] Всевозможные мысли приходят от людей снаружи, мысли,
которые приходят и пытаются нарушить это; но если мне удастся противос-
тоять им, если я смогу удержать этот состояние, то спустя некоторое вре-
мя это станет столь МАССИВНЫМ, столь конкретно мощным, столь массивно
недвижимым, о!... это должно куда-то вести. И, в самом деле, это осто-
рожно вело к состоянию другого вида. Все трудности в действительности
являются ничем; лишь новизна для тела вызывает трудность. Для тела все
новое подобно смерти: состояние, которое оно никогда не переживало преж-
де, следовательно, это "смерть". Все же это состояние массивной недвижи-
мости (и фантастического Движения, которое, на самом деле, направляется
к той "массивности") было действительно началом состояния, которое может
считаться чудесным, в котором не только были невозможны болезнь и
смерть, но и исчезали утомление и износ, и наступало некое омоложение
или совсем радикальная модификация (при условии, что состояние могло
удерживаться) во всех ритмах старого тела и, возможно, будь достаточно
времени, даже в его субстанции. То, что мы называем сном, это некая ка-
рикатура на это состояние (этот застойный, тяжелый и приковывающий сон,
говорила Мать); все токсины, которые сжигаются во время сна, давая нам
ощущение отдыха после 6-8 часов, автоматически и мгновенно сжигаются в
том другом состоянии. И это вовсе не сон: это полностью пробужденное
состояние, даже сверхпробужденное -- разнообразное и распространяющееся
повсюду -- и разнообразное действие, в абсолютном покое. И мы припомина-
ем недвижимость Шри Ауробиндо в его большом зеленом кресле. Как если бы
я лежала на ковре Силы, столь быстром, что он недвижим, -- сказала Мать.
И любая малейшая дрожь материального Разума замораживается там -- как
если бы НЕТ Материи было бы полностью поглощено в ее абсолютном ДА, в
своем Покое наконец. Но не в покое Смерти: в покое всевышней Жизни. По
сути, стремление к Смерти -- это темный поиск истинной жизни, это жизнь,
ищущая Жизнь. Смерть -- это карикатура вечной Жизни; смерть может быть
уничтожена только во всевышней Жизни... на земле. И мы снова и снова
отбрасываемы туда, пока не найдем Секрет.
Мать стучалась в дверь бесконечно малого Секрета.
Ты знаешь, ты чувствуешь себя действительно некомфортно, ты не
чувствуешь себя хорошо, ты не можешь дышать, ты чувствуешь тошнотвор-
ность и беспомощность, не можешь двинуться или подумать или что-либо
еще, и внезапно... ЭТО Сознание -- телесное сознание Вибрации Любви, ко-
торая составляет саму сущность творения, только секунда: все освещается,
пуф, прежнее ушло, все ушло! Так что ты смотришь на себя, изумленный --
все ушло. Ты действительно чувствовал некомфортно -- все ушло.
Прошел через сеть.
Но старое тело или старая привычка тела удерживает свою глупую при-
вычку долгое время: Время от времени -- два или три раза за день -- мне
дается несколько минут этого. Это чудесный отдых. Но я всегда выхожу из
этого (то есть, тело выходит) с некоторым беспокойством, подразумевая,
что тело говорит: "О! Я позабыло жить." Очень странно. Это длится лишь
секунду, но одну секунду беспокойства: О! Я позабыло жить -- и вся коме-
дия разыгрывается снова. Маленькая смертная дрожь, которая дает телу
ощущение "я живу". Снова падаешь в свою тюрьму. Эта маленькая дрожь,
возможно, есть то, что помогло Материи пробудиться к жизни -- к катаст-
рофе жизни. Но я полагаю, что это только катастрофа индивидуальной жиз-
ни, заключенной в индивидуальное тело, в котором Вибрация не может течь,
в котором мы зажаты в ложном времени, которое является ложным пространс-
твом, разделенным дистанциями не-я. Именно "я" порождает дистанции, пос-
кольку оно помещает все вне себя. Это жизнь удаленная, поделенная, раз-
деленная, без дыхания -- обдирающая, смертная.
Лишь мелкая дрожь на пороге.
Но вместо того, чтобы опускаться до духовной иллюзии вселенной, мы
приходим к ошеломляющей Истине вселенной. Вместо космического бегства мы
раскрываем космический приход в новую жизнь, новое пространство, в само
сердце Материи и в абсолютный покой, абсолютное расширение, абсолютное
знание маленькой вездесущей клетки.
Другая Жизнь в жизни, как раз за маленькой смертной дрожью.
Другой вид за сетью.
Болезнь Земли
Мать переживала этот переход из одной "комнаты" в другую или из од-
ного времени в другое (или, скорее, из не-времени в болезненный период
времени) минуту за минутой и в наиболее ужасных условиях -- но, вероят-
но, "ужасные" -- это только реакция нашей человеческой сентиментальнос-
ти, а условия были в точности таковы, какими они и должны были быть для
выполнения задачи. Мы всегда в наилучших условиях, какие только возможны
-- только настоящая история ускользает от нас, и мы боремся с труд-
ностью, которая на самом деле является нашей великой тайной Дверью. Она
выигрывала не-время посреди ужасного времени и, определенно, не в бла-
женных медитациях маленького ржавеющего Ашрама. Новая жизнь, несомненно,
в жизни. Она думала, что "болезнь" 1962 предназначалась для того, чтобы
освободить ее от "инфернальной" жизни, которую она вела на нижнем этаже:
ее жизнь стала в тысячу раз более адской. Вместо того, чтобы "проблема"
была рассосредоточена по определенному физическому пространству с кори-
дорами, дверьми и комнатами, все теперь сконцентрировалось в единствен-
ной комнате без выхода, кроме как ванной комнаты, которая служила пере-
ходом в маленькую "музыкальную комнату", где она принимала визитеров...
и временами, склонясь над клавишами, глаза закрыты, немного раскачиваясь
на своем стуле, она отдавала себя органу, и мы слушали странную музыку,
подобную ванне души, как если бы вы бежали через невесомое пространство,
нечто, что говорило с вами столь глубоко внутри, что это было подобно
распознанию хорошо известной Страны, где вы жили тысячу раз и где вы
струились как маленькая река -- вы мы могли струиться там навсегда. И
все было сказано. Все было сделано, там. Возможно, это было не-время. Мы
ищем вещи где-то далеко, но все здесь. Возможно, это была музыка нового
мира, да, этот серебряный свет, сверкающий как световая пульсация кле-
ток, освобожденных от их тернистого покрытия. Но даже музыкальная комна-
та вскоре закроется, и вся проблема будет безжалостно сконцентрирована в
пространстве 300 квадратных футов -- не было выхода! Можно было бы уйти
внутрь, но внутри больше не было "внутренним", поскольку с закрытыми
глазами она чувствовала себя ничуть не лучше, чем с открытыми: Когда лю-
ди оставляют мое тело в покое физически, они не оставляют его в покое
внутренне! Поистине, другой способ бытия в жизни. По 200 человек в день,
с которыми ей приходилось встречаться до 1973 года, за исключением тех
периодов, когда маятник отклонялся слишком далеко, и тело проходило че-
рез смерть, как в 1968 году, во время второй великой Поворотной Точки.
Невероятная и немыслимая жизнь для любого человеческого существа, даже в
расцвете его сил. Они имеют ПРАВО приходить -- а у меня ОБЯЗАННОСТЬ ви-
деть их. А когда я говорю, что у меня нет времени, они возмущены. Что за
комедия, знаешь ли! И эта комедия тянется с 1929 года... О Йоге не может
быть и речи: это за тысячи миль от их сознания! Множество слов исходят
из их рта, но это только слова. Все же, если бы я не была в этих особен-
ных условиях, то многие вещи были бы упущены, многие. Множество вещей не
было бы сделано. Есть всевозможные вибрации, которые никак не сродни
этому агрегату [Мать указывает на собственное тело], у которых не было
бы случая прикоснуться к трансформирующей Силе, не находись я в контакте
с каждым.
Ведь это не тюрьма какого-то частного существа, это тюрьма мира.
Чем ближе подходила она к центру проблемы, тем более глобальной казалась
эта проблема. Высоко вверху, в космических просторах, можно найти инди-
видуальную свободу (или иллюзию свободы), но здесь, в Материи, проблема
до крайности ЕДИНА. И то, что кажется колоссальной невозможностью, явля-
ется, вероятно, самим знаком потрясающей простоты -- только кто-то дол-
жен найти проход, спусковой крючок... маятниковый рычаг всего мира. Она
проходила через это явление шаг за шагом: Случаются всевозможные вещи;
например, я наблюдала такое: вспыхивает болезнь или расстройство, ска-
жем, уступает группа клеток; по той или иной причине они подчиняются
расстройству -- они повинуются расстройству -- и определенная ТОЧКА ста-
новится "больной"; но это вторжение Расстройства оказывает свое воздейс-
твие повсюду, оно везде имеет последствия: оно проявляется, если есть
более слабая или менее сопротивляющаяся точка. Возьмем, к примеру, ко-
го-то, кто обычно подхватывает головную боль, простуду или у кого болят
зубы, что угодно, любые такие болячки, которые приходят и уходят, нарас-
тают и спадают. Если есть где-то серьезная атака Расстройства, то все
эти маленькие неприятности немедленно возникают, здесь, там, повсюду...
А противоположное движение идет по тому же образцу: если ты преуспел в
том, чтобы принести истинную Вибрацию -- Вибрацию Порядка и Гармонии --
к атакованной точке и остановить там Расстройство... тогда все прочие
вещи возвращаются в свою русло, как бы автоматически. Я говорю здесь о
клетках тела, но то же самое применимо ко всем внешним событиям и даже к
мировым событиям. То же самое относится и к землетрясениям, извержениям
вулканов и т.д. ... Кажется, что вся эта земля как одно тело, то есть,
если одна точка уступает и проявляет Расстройство, тогда равным образом
затрагиваются все чувствительные точки. С человеческой точки зрения,
распространение вибрации в толпе -- особенно вибрации беспорядка (но и
других тоже) -- совершенно ясно. И это абсолютно конкретное доказатель-
ство Тождества. Очень интересно. Сотни раз я наблюдала это явление с
точки зрения клеток тела. У тебя больше нет того ментального впечатле-
ния, что одно расстройство добавляется к другому, усложняя таким образом
всю проблему -- это вовсе не так, это... если ты коснешься центра, тогда
остальное естественно вернется в норму. Абсолютно конкретное доказатель-
ство Тождества. И можно ухватить ключ именно через это знание Тождества.
Можно удивляться, например, как это одно действие человека или его мысль
может снова правильно выстроить вещи -- как раз этим вот образом. Это не
так, что нужно думать обо всех нарушенных точках, нет: следует коснуться
центра.
И болезнь земли будет вылечена.
Тонкая мембрана
Все больше и больше возникало такое чувство, что этот "центр" был
там, на пороге клеток, при переходе из одного состояния в другое: Ес-
тественно, когда ты начинаешь думать обо всех уровнях и вселенских пла-
нах сознания, а о Нем как о находящемся где-то там далеко наверху, в са-
мом конце всего этого, тогда это действительно становится очень, очень
удаленным! - сказала она, смеясь. Но когда ты думаешь, что Он во всех
вещах, что Он повсюду, Он во всем, и лишь наше восприятие препятствует
нам видеть и чувствовать Его, тогда как нам нужно сделать лишь это [и
Мать немного наклоняет свою руку сначала в одном направлении, затем в
другом], это очень конкретное движение: ты делаешь это, и все становится
искусственным, тяжелым, сухим, ложным, обманчивым; ты делаешь то [Мать
наклоняет руку], и все становится необъятным, спокойным, светлым, мир-
ным, грандиозным, радостным. И требуется лишь это или то. Как? Где? Это
невозможно описать, но это только -- только -- движение сознания, ничего
более. И разница между истинным сознанием и ложным сознанием становится
все более и более... точной и ТОНКОЙ в то же время -- нет "больших ве-
щей", которые следует делать, чтобы выбраться из этого. Прежде [до
1962], я чувствовала, что жила в нечто, и что требовалась большая инте-
риоризация, концентрация и поглощенность, чтобы избавиться от этого; но
теперь чувство таково: это нечто, что приемлишь, что подобно тонкой ма-
ленькой мембране, очень тяжелой (очень тяжелой, но податливой), но
очень, очень сухой и тонкой -- очень тонкой -- нечто, подобное маске,
которую ты нацепляешь -- а когда ты делаешь это [Мать наклоняет свои ру-
ки], оно исчезает... Можно предвидеть время, когда больше не будет нужно
осознавать эту маску. Но в этом все и дело! Нечто в нас осознает непра-
вильный путь: это осознание приводит к тому, что подхватываешь болезнь,
ложь, беспорядок или смерть -- и без единого микроба! Микроба сознания
или микроскопического сознания, нечто очень микроскопического и очень
тонкого, но прилипчивого. И Мать добавила: Это станет столь тонким, что
мы сможем увидеть это, чувствовать и действовать через него, без необхо-
димости нацеплять маску. Вот что начинает происходить.
Эта "маска" на восприятии, эта маленькая мембрана, является чрезвы-
чайно интересным явлением с невероятными ответвлениями. Вы чувствуете,
что касаетесь удушения мира именно там, и для этого не требуется много-
го: достаточно лишь маленькой щепотки. Мать годы будет иметь дело с этой
щепоткой, чтобы найти механизм. Некое обращение сознания, которое обра-
щает все материальные условия, и, на самом деле, обращает всю обуслов-
ленность человеческого вида. Переходишь в "комнату" нового вида. Только
не нужно сбиваться с толку величием: это явление должно быть искорено в
малейшей вибрации, в корне. Каждый день она проводила эту операцию снова
и снова с маленькими персонажами вокруг нее. Например, в этом истинном
Сознании (что Шри Ауробиндо называл Истиной-Сознанием, а Мать иногда на-
зывала, на манер Риш Вед, Прямым Сознанием, ритам, потому что там все
просто, прямо, непосредственно, всемогуще, действительно то, чем и явля-
ется на самом деле, то есть, всемогущая простота безо всякого мыслитель-
ного процесса, она автоматическая и автоматически верная), в этом Прямом
Сознании, она говорила ученику: пойди и скажи тому-то то-то, чтобы полу-
чить такую-то и такую-то вещь. Если ученик совершенно прозрачен, если
ничто не движется или вопрошает в его сознании, он идет, произносит сло-
ва, и все делается мгновенно, очень просто. Если же у человека активное
ментальное сознание, -- сказала Мать, -- тогда он видит трудности, видит
проблемы, которые нужно решить, видит все сложности -- и, естественно,
все это и происходит. И поэтому, в зависимости от пропорции (все всегда
-- вопрос пропорции), это действительно создает сложности, или же требу-
ется некоторое время, все отсрочивается или, немного хуже, искажается,
происходит не в точности так, как это должно было быть, или же, наконец,
это вовсе не происходит -- есть много, много степеней, но все они при-
надлежат области усложнений (ментальных сложностей) и желания. Тогда как
другой путь прямой. Так что люди говорят: О, да ты сделала чудо! -- ни-
каких чудес и не было: так и должно быть всегда. Просто посредник ни
прибавил себя к Действию. Птица не добавляет себя к Действию, и идет
прямо к своей невиденной цели; есть "я", которое добавляет себя, и все
мгновенно идет по боку или становится искореженным -- ментальное "я".
Мембрана. Мембрана, которая видит всевозможные осложнения: маска над
прямым восприятием, которое одновременно является действием и мощью де-
лать воспринимаемое -- воспринимать означает быть способным автоматичес-
ки делать то, что воспринимаешь. Это можно распространить даже на земное
действие. Есть случаи, в масштабе земли, когда вещи проделываются таким
же образом: никто не понимает, как они были сделаны или почему -- просто
так, очень просто, совершенно просто, все устраивается само собой (*).
(* Есть поразительный пример первой атаки китайцев на Индию в сентябре
1962 года. В то время как индийские войска потеряли свой плацдарм к се-
веру от Ассама, и китайцы были готовы ринуться в долину, не встречая ни-
какого сопротивления, они внезапно прекратили свое наступление, как бы
замерев на месте, и сами заявили о прекращении огня 21 ноября. Никто не