Абрамов Артем Сергеевич. Чаша ярости - Мой престол-Небо

   Игра. Детство. Хотя и жестокое. Впрочем, детство чаще всего - жестоко.
   Но так бывало не всегда.
   Особо активных шпиков служба Петра отлавливает с поличным где-нибудь в запретной для простых смертных зоне, где и впрямь есть чего скрывать, обыскивает, вытряхивает из них целый радиозавод микроаппаратуры, подвергает допросу, легкому, нефорсированному, без пыток и "инъекций правды", - зачем бедная девушка самоубилась? - и ничего, как правило, не дознавшись, высылает за пределы. Со словами типа: "Сам не суйся и друзьям своим закажи!"
   Но суются, конечно. Как не соваться. Коли есть секреты, то есть и те, кому эти секреты охота узнать во что бы то ни стало. Даже если и не особо нужно.
   Однажды Петр обнаружил среди вновь прибывших в Храм жителей одно знакомое лицо - виданное как-то мельком в приемной Дэниса. Человек, работавший во времена Петра в отделе безопасности Службы Времени, теперь приехал в Храм под видом добропорядочного прихожанина. А может, он таковым нынче и является?.. Петр тогда крепко задумался: наконец-то дождались наиболее заинтересованных! Но по всем законам конспирации агент, засветивший свое лицо в таких кругах, как высшие эшелоны Службы, не должен был отряжаться на подобное задание. В ведомстве Дэниса во всех сферах его интересов работали только профессионалы, которые знают свое дело куда как туго. Может, не уж и интересуются они новой страной, а просто решили отбить номер, раз все его вовсю отбывают, вот и послали кого no-свободнее, кто первым под руку подвернулся, а он и рад в шпионов поиграть. Тем более откуда им знать, что в Храме имеется некто, кто тоже бывал вхож в самый главный кабинет самого таинственного учреждения на свете. Вроде бы узнавать в лицо этого парня здесь некому... Так? Или не так? Или это подстава? То есть кому-то очень надо, чтобы означенный некто - коли он и вправду есть - подумал про Службу с пренебрежением, расслабился, чем-либо выдал свое существование... Вот главное: чем-нибудь выдад!
   Опять-таки детская игра: "вымани тигра"...
   Ну да ладно, жизнь покажет, а пока работать надо. Приставили к "прихожанину" наружное наблюдение, установили "жучков" в его комнате. Легенду заодно проверили - здесь службист оказался чист кристально: биография прослеживается до самого детства, родственники имеются, есть доказательства того, что данный товарищ ранее трудился на поприще конструирования каких-то там топливопроводов для авиации. Не подкопаешься, в общем. У Петра даже сопливые сомнения возникли: ну, может, просто похожий человек, может, это и не агент никакой, а честный инженер, бросивший любимую работу ради светлой идеи... Но это быстро развеялось, когда, сканируя эмо-фон интересующего субъекта, Петр отчетливо выделил имя- "Дэнис". Совпадения исключались. Тем более слежка выявила нездоровый интерес "инженера" к разного рода вспомогательным помещениям строений Храма, куда можно было заходить только персоналу. Несколько раз "ошибаясь дверью", он забредал то в компьютерный центр, то в главный энергоблок, но всякий раз натыкался на неулыбчивых охранников, которые вежливо провожали заблудившегося наружу и акцентировали его внимание на табличках "посторонним вход воспрещен". За откровенно грубой работой агента Петр тогда не разглядел хитрый умысел Службы. "Вымани тигра" - да, наверно. Но кого считать тигром?
   Время показало, что не Петра.
   Через месяц агент собрался уезжать. Обычная для Храма практика: прихожанин пожил, послушал проповеди, понял, что все это - не его, и решил отбыть. Это нормально. Из сотни приезжающих надолго остаются только восемь-десять человек. И так процент высок... "Инженер" сложил манатки, попрощался с соседями и отправился на автобусе Храма в аэропорт Киншасы. Подозрительное дело - кроме бездельных шатаний по Храму и периодических заходов "не туда", этот агент не пытался ничего снимать, записывать, ничего никому не передавал по СВЧ-связи. Даже почту не отправлял. В номере, где он жил, сотрудники Службы безопасности мистера Оруэлла не нашли никаких технических приспособлений которые обычно возят с собой труженики плаща и кинжала. Ну на нет и суда нет. "Жучки" сняли, наружка проводила клиента до трапа, лжет взлетел - прощай "инженер", удачи тебе в работе.
   Все бы ничего, но Петру не давала покоя та шальная мыслишка подслушанная в мозгу у "инженера". Четкое имя "Дэнис", сопровождавшееся ясным зрительным образом. Простые инженеры с Дэнисом знакомы не бывают и в кабинете у него не сшиваются.
   Новую партию паломников-прихожан мистер Оруэлл осматривал тщательнейшим образом. С каждым лично познакомился, ответил на вопросы, разумеется, на те, на которые счел возможным ответить, разъяснил всем правила поведения в Храме, рассказал, куда ходить можно, а куда нельзя. Провел инструктаж, одним словом. Во избежание.
   Попутно, пока шеф знакомился, по компьютеру проверялась биография каждого из прибывших - когда родился, где жил, с кем работал и так далее. Подозрительных зацепок не нашлось. Более того, все новенькие вели себя чудо как примерно, куда не ведено - носа не совали, о чем не надо, не спрашивали, не иначе внушение начбеза действовало. Но было уже, было имя - Дэнис. А Петр отлично знал, что оно так просто ни в чьей памяти не всплывает.
   - Внимание не ослаблять! Наружку не снимать! - Петр отдавал приказы уставшим наблюдать за прилежными прихожанами охранникам.
   - Так точно, - уныло отвечали ему охранники и усаживались за экраны.
   Однажды вечером был нарушен периметр. Сигнал поступил из северного сектора и был коротким. Можно было бы подумать, что это какой-то глупый зверь по нечаянности попал в зону наблюдения охранной автоматики, но в таком случае этот зверь должен быть абсолютно глухим. Предусмотрительные проектировщики, разрабатывавшие систему охраны периметра, учли местные особенности и понатыкали через равные промежутки ультразвуковые излучатели, призванные отпугивать праздношатающееся зверье. Работают эти штуки на редкость эффективно, еще ни разу ближе трехсот метров от периметра никто не видел ни одного животного. А тут - сигнал тревоги длительностью в три секунды, на мониторе - ничего, тепловисор показывает ровный фон. Может, просто насекомое крупное пролетело? Гигантское какое-нибудь...
   Впрочем, зачем гадать, все равно положено выдвигаться группой быстрого реагирования на место получения сигнала, каким бы коротким он ни был.
   Выдвинулись. Оценили обстановку. Ничего подозрительного Все как обычно. Неподалеку, примерно метрах в шестистах от периметра, - палаточный лагерь, таких вокруг Храма много, в них живут всякие разночинцы, периодически пикетирующие Храм. Беззлобные кришнаиты, нахальные гринписовцы, вечно чем-то недовольное местное население. В лагере, видимо, был какой-то праздник - играла музыка, горели костры, плясали люди. Не иначе кто-то бутылку швырнул через забор - вот и вся тревога. Ох, бойцы, бойцы, сетовал потом на группу немедленного реагирования
   Петр, вам бы посмышленее быть да поответственнее, можно было бы стольких неприятностей избежать... Но в тот вечер Петр лег спать рано и ничего не знал.
   Узнал только наутро, прочитав стандартный отчет о происшедшем за смену. Так, мол, и так, во столько-то был сигнал, во столько-то выдвинулись, не обнаружили, вернулись. Предположительно - ложное срабатывание от пролета крупного насекомого или неопасного предмета, брошенного неизвестным. Число, подпись.
   - Нашли?
   - Что? - Невыспавшийся охранник, которого Петр поднял с лостели сразу после прочтения отчета, соображал туго.
   - Что, что! Предмет этот неопасный нашли или нет?
   - Какой предмет?
   Тихо, Петр, не бушуй, держи себя в руках, он просто еще спит, до него все с трудом доходит.
   - Вот отчет. Ты писал?
   - Так точно. Я.
   - Вот написано: "неопасный предмет, брошенный через забор неизвестным". Я спрашиваю: вы нашли этот предмет? Или крупное насекомое?
   - Никак нет, сэр.
   - А искали?
   Охранник даже через пелену сна понял, что ему сейчас придется признаться в собственном разгильдяйстве и лени. Тихо произнес:
   - Никак нет.
   - Объясняйся. - Петр уселся поудобнее, приготовился выслушивать лепет бойца.
   - Ну, там лагерь этих... хиппи. Они праздновали чего-то. Ну и метнули, видать, бутылку или что еще там...
   - Или гранату, - съязвил Петр. Охранник сарказма не понял:
   - Не, граната бы взорвалась... Да и увидели бы мы гранатометчика, если что. Система-то следит...
   Охранник имел в виду, что сигнал тревоги прозвучал бы обязательно, приблизься к периметру кто-либо с оружием. Это тоже отслеживалось.
   - А кто кинул-то? - Петр продолжал задавать простые вопросы.
   - Не могу знать, сэр.
   - А видеозапись вы не догадались посмотреть? Охранник молчал. Не догадались.
   - Ну, пойдем посмотрим. - Петр встал со стула, приглашая бойца пройти с ним.
   Нет, это бывает жестоко - лишать человека законного сна.
   Потревоженный сектор просматривался отовсюду. Три камеры, плюс тепловизоры, плюс съемка со спутника. Идеальная по качеству картинка со всех ракурсов. И ничего. Почти. То есть никаких бутылок, естественно, никто не кидал. И даже не приближался к периметру, если не считать отошедшего до ветру качавшегося пьяного хиппи, который проковылял от своего лагеря почти триста метров в сторону периметра, пока не решил, что здесь ему таки комфортно облегчиться.
   Но кое-что все-таки было... Много раз просмотрев запись тех трех секунд, что звучал тревожный зуммер, Петр и все, кто был возле мониторов, включая зевающего охранника, увидели, что над забором что-то блеснуло. Так могла блеснуть большая стрекоза, попавшая в луч прожектора, но на нее не среагировала бы автоматика. Посидели, покрутили запись, поломали головы, да так ничего и не решили. Охраннику - выговор за халатноеотношение к службе, новой смене внушение, чтобы не было халатного отношения. Вроде все.
   Ан нет, оказывается, не все.
   Умение Мастера Петра предчувствовать опасность никуда не делось, хотя и притупилось за десять лет бездействия - а как же иначе, все мы люди, все человеки, подвержены старению и утрате былой живости восприятия. Но сейчас Петр отчетливо ощущая тошнотный болотный запах чего-то очень неприятного, .собираю щегося произойти совсем скоро. Запах опасности.
   Вечером того дня в Открытом Соборе Храма - большом амфитеатре, вмещающем до сорока тысяч человек разом, Иещуа читал проповедь. Мероприятие регулярное и даже в чем-то рядовое. Многократно усиленный голос Машиаха носился по трибунам, сея среди зрителей-слушателей, как обычно, только разумное, доброе и вечное. Петр давно уже не уделял проповедям Иешуа столько чисто библейского внимания, сколько бывало раньше там, в Иудее. Работа отвлекает. Но Иешуа на отсутствие аудитории жаловаться не мог - каждый вечер амфитеатр был полон. Для не могущих прийти в Собор были организованы трансляции: в каждой комнате, где жили прихожане, имелся репродуктор, который Петр по старой привычке называл "брехунком" или "матюгальником".
   Сегодня, как и всегда, Петр стоял "за кулисами" по левую руку от Иешуа, контролировал обстановку. Ощущение болота не исчезало, но и не усиливалось опасность затаилась, ждет минуты, когда Петр расслабится, чтобы внезапно напасть... Ну что за чертовщина! Петр мотнул головой, чтобы скинуть с себя наваждение, выпустил нечаянно чуть более сильный, чем обычно, мысленный импульс - короткое ругательство. Иешуа, стоящий на сцене, на секунду прервался, взглянул на Петра:
   "...Ты чувствуешь?"
   "Да, блин, то-то и оно, что чувствую!"
   Иешуа не стал продолжать безмолвный и не особо содержательный диалог, вернулся к своей проповеди, заговорил со ждущими и слушающими людьми. Ему ощущение опасности куда менее важно, чем работа. Петр осекся: уж слишком нехило называть деятельность Иисуса Христа на Земле - работой. Кощунствуете, батенька...
   В ухе запищала капелька переговорника:
   - Первый, как слышно? Первый! - Это был голос начальника сегодняшней смены охраны Васи Крупникова.
   Они что там, с ума посходили? Когда это связь отказывала?
   - Слышу, естественно. Вы чего?
   - Да у нас тут сбои в связи какие-то. Похоже, что на одной наших частот кто-то еще работает, совсем близко. Не могу cвязаться с Шестым и Восьмым. Помехи.
   Этого еще не хватало! Извне сигнал-помеха прийти не мог, периметр не позволил бы. Значит, на территории Храма кто-то неким устройством, работающим на той же частоте, что и переговорные устройства службы охраны Храма. И не просто работающим, но и глушащим работу "родных" средств связи. Очень интересно. Сразу возникает уйма примитивных, но интересных вопросов: кто? с какой целью? что у него или нее за передатчик? как он - или она - сюда попал? И наконец: опять шпион? Петр только и сказал:
   - Вы проверяете?
   - Проверяем, - отозвался Вася.
   И сигнал исчез. Совсем. Будто в ухе Петра не высокотехнологичное средство связи, а простая горошина, невесть зачем попавшая в орган слуха.
   - База! База! Слышите меня?
   Молчание.
   А вот это уже ЧП. Служба охраны остается без координатора. А если принять во внимание, что Вася жаловался на отсутствие связи с другими охранниками, то можно легко предположить, что по всей службе связь отсутствует. Общаться друг с другом на расстоянии теперь могут только три человека во всем Храме - Петр, Иешуа и Иоанн. Им радиосвязь ни к чему.
   Вкус болота во рту стал нестерпимым. Ощутимо тянуло блеванугь. Петр занервничал. Даже Иешуа позволил себе волноваться, это неплохо ощущалось Петром. Стоящий в противоположной "кулисе"-двери Иоанн тоже весь напрягся, не понимая, что происходит.
   Через боковые проходы Петр вышел в амфитеатр, в зрительскую его часть, встал у стены, принялся поквадратно сканировать зал, сжимая площадь квадратов. Как в игре "горячо-холодно". От антарктически "холодно" - через "теплее-теплее" - к "горячо" и, наконец, к "жарко": вон тот, в дальнем конце, на двадцатом ряду... Что у него в руках?
   Замеченный Петром человек явно нервничал, хоть и не выказывал никаких особых признаков этого. На коленях у него лежал какой-то предмет, вот только какой - Петр понять не мог. Человек периодически прикасался пальцами к означенному предмету, как будто нажимал на кнопки.
   "Вань, с твоей стороны, в двадцатом ряду..."
   Петр попытался сориентировать Иоанна, чтобы тот проверил подозрительного человека. Петр не смог бы подобраться к тому незаметно.
   "Вижу. Иду".
   Иоанн все схватывает на лету.
   Сейчас он пройдет по коридору наверх и выйдет аккурат у двад, цатого ряда, там и дверка рядом. Интересно, а не поэтому ли тот мужичок с непонятной штуковиной в руках расположился именно в этом месте, возле двери? Если что, ему эвакуироваться будет проще простого.
   Дальше события развивались крайне стремительно.
   В стене напротив двадцатого ряда открылась дверь, в ней показался Иоанн. Его от подозрительного человека отделяло двадцать метров. В ту же самую секунду непонятный предмет как paкета стартовал с колен своего хозяина и, оставляя за собой дымнь след, полетел к сцене, где стоял Иешуа. Публика только охнула упав на сцену, эта штуковина издала слабый хлопок и стала извлекать из себя какой-то розовый газ. Причем довольно активно. Несмотря на гулявший по амфитеатру ветерок, газ не улетучивался, а, наоборот, стелился понизу, прибавляя в объеме. Все произошло за секунды, но их Петру хватило, чтобы понять произошедшее. Маленькая ракета, снаряженная контейнером с газом парализующего действия такие используют многие современные экстремистские группировки, - способна за пару минут, пока распространяется ее содержимое, зафиксировать в бессознательном, естественно, состоянии большое количество народа. С обездвиженными людьми потом можно делать все, что заблагорассудится, - до приезда полиции, если она вообще приедет.
   Но в данном случае помощи ждать неоткуда - газ распространяется, вокруг облака довольно бессмысленно бегают бойцы службы охраны - пока еще бегают, а кое-кто из зрителей - ближние к ракете ряды - уже кашляет, вот-вот в обморок грохнется... Дестабилизированная обстановка в чистом виде. Петр мельком взглянул на того мужичка в двадцатом ряду, но его на кресле уже не было, он лежал в проходе, распластанный под массой держащего его Иоанна.
   Розовое облако все увеличивалось в размерах. Оно поглоти Иешуа, всю сцену и первые ряды. Люди с верхних рядов спешно эвакуировались под четкой координацией нескольких охранник правильно оценивших ситуацию. Петр, сдерживая дыхание, рванулся туда, где, по его разумению, должен лежать Иешуа без сознания:
   "Иешуа без сознания ? Ха! Нонсенс!"
   Мысленный импульс Машиаха был бодрым и даже где-то радостным. Петру сразу стало легче.
   - Иешуа! Ты где? - Размахивая руками в плотном облаке газа, Петр неразумно Тратил дыхание на крик.
   "Не кричи. И не маши руками как мельница. Я собираю, а ты разгоняешь!"
   Собирает? Что он собирает? Выбравшись на чистый воздух, чтобы вздохнуть, Петр обернулся и увидел, что облако перестало распространяться, хотя газовый патрон еще шипел. Напротив, бесформенная еще несколько секунд розовая масса стала обретать некие правильные очертания. Облако газа превращалось в шар! Через полминуты на свет божий из шара появился Иешуа.
   - Ну как? - спросил мрачно.
   Петр даже не знал что ответить. Перед ним висел в воздухе, переливаясь всеми оттенками розового, нехилых размеров, метров пятнадцати в диаметре, шар, состоящий из газа. Газа, собранного волей Иешуа в правильную или почти правильную геометрическую фигуру, чего быть физически не может. Ну не имеет газ собственной формы! Об этом еще в школе все узнают.
   - Значит, имеет. - Иешуа, как всегда, подслушивал.
   - И куда его теперь? - глупо спросил Петр, как-то поотвыкший от чудес Машиаха.
   - Бедная-бедная экология, - вздохнул Иешуа и вытянул руку. Колышущийся шар, повинуясь воле Машиаха, поднялся над сценой, выше, выше, над амфитеатром... Он поднимался вверх, пока не стал совсем незаметным на фоне вечернего неба.
   - Там его раздует, и все, - прокомментировал Машиах полет шара, глядя вверх. - Жаль, проповедь сорвана. Добавление в духе Иешуа. Хотя мгновением позже он еще добавил:
   - Что-то мы не то делаем, Кифа. Плохо...
   После исчезновения ядовитого розового газа шарообразной формы в Храме произошло еще несколько событий. Зафиксированный Иоанном диверсант был посажен в одно из тех самых экранированных помещений, предусмотрительно никем не занятое, как раз для таких случаев. Чтобы исключить самоубийство заключенного, стены камеры были обиты мягким, пружинящим материалом, а одежда изымалась.
   - Посидишь голым до утра, а там разберемся! - сказал Иоанн тоном заправского тюремщика, закрывая дверь в камеру.
   На командном пункте службы охраны тоже было суетно. Как же так чрезвычайное происшествие, а связи нет! Связь, естественно, появилась, как только у пойманного мужичка отобрали настроенную на соответствующую частоту простенькую, но мощную глушилку.
   Самое любопытное выяснилось еще позже, когда просматривали запись спутниковой съемки северного сектора. Оказывается, как раз в то время, когда в амфитеатре Храма разворачивались физико-химические события, лагерь хиппи, отмечавший накануне какой-то свой хипповский праздник, превратился в базу террористов. Хиппари переоделись в черные комбинезоны, вооружились, приготовили противогазы и подошли вплотную к периметру, ожидая, когда сообщник, находящийся на территории Храма, отключит систему охраны, не подпускающую к забору никого, кто несет оружие. Но контрольное время истекло, а защита периметра так и не отключилась. Значит, операция не удалась. Провал агента заставил их по-быстрому свернуться и отбыть в неизвестном направлении.
   Теперь - после драки, как говорится, - план их был до омерзения ясен. До омерзения от собственной тупоголовости: ясное да не заметить! Под видом прихожанина в Храм проникает "свой" человек, осматривается пару дней, собирает необходимую информацию, а потом дает указание ожидающим в безобидном лагере сообщникам относительно вида оружия и времени его применения. Стрелковое и лазерное вооружение, а также взрывчатка исключались, а вот мини-ракету с газом автоматика периметра не распознала как оружие и спокойно дала перекинуть через забор. Руководствуясь сведениями, полученными от предшественника, который показался Петру таким подозрительным "инженером", внедренный агент решает, как и когда удобнее всего учинить террористический акт, проводит его в жизнь, а потом... Вот здесь план диверсии дает сбой: дальше предполагалось, прикрываясь паникой и суматохой, проникнуть на командный пункт службы охраны Храма, обезвредить личный состав тем же самым газом и отключить защиту периметра. Ждущая снаружи группа взрывает часть забора, проникает в Храм, ориентируясь по наводкам агента, находит бездыханного, но вполне живого Иешуа и уносит его через ту же дыру, через которую они проникли внутрь.
   Очень стройно. Но разработчики плана не учли уникальных способностей Иешуа, на чем и погорели. А как их учесть, когда заранее неизвестно, какой из законов физики он опровергнет в следующий раз?
   Все это было выяснено позже, на допросе. Диверсант выложил все как на духу, кроме одного - кто заказал операцию. В методах допроса мистера Оруэлла не значились ни пытки, ни изнурение голодом, поэтому преодолевать молчаливое сопротивление допрашиваемого никто не стал. Не хочешь - не говори. С ним попрощались и передали в руки конголезского правосудия. Нгамба пообещал, что его будут судить как террориста, а к ним в Конго отношение суровое. Сканируя напоследок эмо-фон уходящего в наручниках и под конвоем человека, Петр вновь отчетливо уловил одно знакомое имя...
   Дэнис.
   И опять вопрос: случайно ли в башках то шпиона-комика, то шпиона-злодея, защищенных от любого серьезного дознания - даже от пыток и инъекций, считал Петр! - всплывает это до боли родное имя? Ну, ошибся Мастер, тигром, которого хотели выманить, оказался Иешуа, в Службе по-прежнему не ведали о вернувшемся в свое время Петре. Но так ли уж и не ведали? Для кого оно, дважды повторенное, Дэнис?..
   Холодно-холодно, горячо-горячо...
   ДЕЙСТВИЕ - И. ЭПИЗОД-3
   КОНГО, КИНШАСА. 2159 год от Р.Х., месяц октябрь
   Сегодня должна прибыть новая группа прихожан. Мистер Оруэлл и несколько парней из охраны, скучая, сидели на лавочке в сквере, разбитом возле главных ворот Храма, и ждали автобус из аэропорта. Шла вялая беседа.
   - Чего-то опаздывают, - произнес один из охранников, утирая пот, - уже полчаса как должны быть.
   - Приедут, никуда не денутся, - ответил другой.
   - Едут, - сказал Петр.
   Он слышал то, что охранники услышать не могли, - шум приближающихся автобусов за несколько километров от Храма.
   Бойцы переглянулись, в очередной раз констатировав озадачивающую проницательность шефа, но смолчали здраво - раз мистер Оруэлл говорит, значит, так оно и есть. Он хоть и хороший человек, шеф, но какой-то слишком крутой: вот, к примеру, чувствует то, что никто не может. Но ведь и не ошибается. А бойцам - что! Лишь бы человек был хороший...
   Через пяток минут автобусы затормозили у ворот. Короткие формальности на КПП, и машины въезжают на площадь, где уже стоят встречающие. Мистер Оруэлл со товарищи.
   Иешуа, Иоанн и Петр еще в самом начале своего бытия в Конго обдумывали, как лучше встречать приезжающих - с помпой и пафосом, с объятиями самого Иешуа, с символическим крещением и так далее, или по-простому: здрасьте, проходите, вот ваша комната. Остановились на усредненном варианте - начальник охраны плюс, для веса, еще несколько человек серьезного вида. Гостей размещают, дают отдохнуть с дороги, а вечером Иешуа встречается с ними лично в своей резиденции. Пока восторженные люди наслаждаются общением со своим долгожданным Мессией, служба охраны проверяет по компьютеру личности каждого из прибывших. Хорошие отношения мистера Орузлла с главами некоторых довольно мощных спецслужб позволяют устраивать доскональные проверки: вплоть до того, в каком положении находился интересуемый человек в утробе матери, еще будучи зародышем. Вот этого-то, конечно, не требовалось, лишь бы родился и вырос порядочной личностью, но в досье таких данных, к сожалению, не имелось. Нестыковки и расхождения в данных, если таковые обнаруживаются, немедленно влекут за собой повторные, еще более тщательные проверки. Раз прокол, два прокол, того и глядишь - раскололи нехорошего агента. Сколько таких "нехороших" приехало в Храм сегодня - предстояло еще узнать.