Алексеев Александр. Пришельцы

основания для мести: можно сказать, приехал и занял его место, заполнил
все ниши, с такими трудами освоенные, и пошел дальше, вытесняя отовсюду,
можно сказать, со света сживая.
Это могла быть обыкновенная бытовая месть. Однако слишком уж
информирован был местный ходок о путях передвижения и адресах явок
исчезнувшего резидента. Его могли использовать в какой-нибудь игре, причем
как дурачка, вслепую, играя на слабостях. Не зря после его посещений на
ферму налетала нечисть!
И приехал он сейчас с единственной целью - влезть к хуторянке в свой
бывший дом; переспать с ней, возможно, что-то вынюхать, а возможно, что
ночью нагрянут еще гости - те, кому выгодно захватить Ворожцова на ферме и
уличить в блуде строгую жену-финку.
- Давай его накроем? - по-свойски предложила Татьяна. - Нагрянем к
утру на метеостанцию и возьмем тепленьких.
- А что мы будем делать до утра?
- Что-нибудь придумаем! - улыбнулась она. - Только убери трактор.
Загони куда подальше в лес, чтобы глаза не мозолил.
- Понял! - мгновенно воспылал он и запрыгнул в кабину.
Татьяна выждала, когда он спрячет трактор за сопкой в лесу,
пропустила его на крыльцо и отвязала овчарок. Ворожцов был в предвкушении,
излишне суетился, много двигался, норовил приобнять, похлопать по ягодицам
под легкомысленной юбкой-шортами, и потому пришлось ловить момент, чтобы
провести "банзай". Бывший владелец фермы мешком хлопнулся на пол, можно
сказать, родного дома, оглушенный и скрученный болью. Татьяна сдернула с
вешалки автомат, передернула затвор.
- Встать! На колени! Держась руками за мужские достоинства, он встал,
вытаращил глаза, не в состоянии осмыслить, что происходит. Но не струсил,
не затрясся, не превратился в животное, как обычно бывает с людьми
подобного сорта. Татьяна уперла ствол в крепкий затылок, дала возможность
прийти в себя и хоть приблизительно осознать свое положение. На удивление,
Ворожцов довольно скоро приобрел осмысленное выражение лица.
- Отвечай только на мои вопросы, - металлическим голосом предупредила
она. - Где мой муж?
- Вот это я влип! - вместо ответа выдавил он, косясь на Татьяну.
- Ты убил его? - она ткнула стволом потеющую шею.
- Нет! Что ты?! Нет, не убивал! Даже не видел!..
- Кто тебе сказал, что муж находится на метеостанции? Кто?
- Васеня! - без всяких признался Ворожцов. - Мужик из Нижних
Сволочей... Ох и больно! Ты же мне все... отбила!
- Сейчас и мозги вышибу! - пообещала она. - Откуда это известно
Васене?
- Не знаю! Встретились утром... он и сказал. Говорит, на хуторе твоем
бабенка... то есть ты, одна осталась. Муж надолго уехал, погостить на
метеостанцию.
- Вы с ним друзья?
- Да нет, какие друзья? Он же того, псих, чокнутый после тюрьмы.
- Ты ездил к нему в Нижние Сволочи?
- Нет, он сам ко мне приехал, на мотоцикле.
Татьяна убрала автомат от затылка, села на табурет перед Ворожцовым,
положив оружие на колени.
- Не зря про вас говорили, - вдруг сказал он. - Я еще не поверил...
- Что про нас говорили?
- Будто вы... банда, - довольно смело выговорил бывший хозяин фермы.
- Ну, или связаны с бандой. А сюда вроде как спрятаться приехали, на
время...
- Видишь, говорили же тебе, - подыграла Татьяна. - А ты приехал моему
мужу рога наставлять.
- Да я не поверил! С виду-то личные люди...
- Кто тебе про банду сказал?
- В народе говорят...
- Что, стоят и хором говорят? Конкретно?
- Бывший управляющий... Он раньше у нас участковым работал, глаз
набит. В таком месте только бандиты и могут жить.
- Что еще про нас говорят? Он снова отвлекся, задумчиво и болезненно
поморщился.
- Эх, дурак... Чуял ведь, из-за бабы погорю когда-нибудь. Нарвусь на
мужика, или вот так...
- Вопрос слышал, подонок? - напомнила Татьяна.
- А? А-а!.. Говорят, хозяева плохие, хозяйство не заводят, землю не
вспахали. А живут припеваючи. В магазине как наберут... Откуда и деньги...
Живым мне от вас не уйти? Нет? Неужели ты меня?.. Не убивай, а? Я ведь
ничего такого не сделал.
Если бы поверил управляющему, да ноги б здесь моей не было, не то что
там какието мысли насчет рогов... Не убивай?
- С удовольствием сейчас бы продырявила тебя в решето, - Татьяна
побрякала автоматом. - Да потом тащить тебя, кровь замывать... Муж приедет
- пусть тобой займется.
- Может, я вам... полезен буду? Может, как-то искупить можно,
договориться?..
- Только не со мной, - Поморщилась она. - С мужем. Свою кладовую на
первом этаже помнишь?
- Ну, помню! - насторожился Ворожцов.
- Вот и ступай туда. И не дергайся, спокойно иди, - она сняла ключ со
стены. - Не бойся, стрелять не буду, но такую яичницу сделаю - в штанах не
унесешь.
Кладовую строил сам Ворожцов, верно, намеревался хранить там самое
ценное, поэтому получилась надежная камера с дверью, обитой железом и
коваными запорами.
Сейчас там лежали мешки с комбикормом, закупленным еще с весны, но
почти ненужным. Заперев темницу на замок, Татьяна вернулась назад и сразу
же запросила прямую связь с Зарембой - так предписывала инструкция, но его
на месте не оказалось - дежурный связист поставил ее запрос на контроль:
это значило, что как только Заремба свяжется со своей базой, ему тут же
передадут экстренный сигнал с фермы.
Вместе с заходом солнца она ощутила желание выгнать Ворожцова из
камеры, запереться там самой, забаррикадировать дверь мешками и, хотя бы
на час, уснуть без страха и ежеминутного вздрагивания. Предстоящая ночь не
сулила ничего хорошего, ибо Татьяна уже убедилась, что в "бермудском
треугольнике" ничего случайно не делалось, что всякое явление имеет
определенную и пока не разгаданную закономерность, а злой предвестник
здешней нечистой силы сидит в хозяйственном этаже.
И то, что Заремба никак не выходит на связь, - следствие той же
зловещей тайны "треугольника".
Татьяна закрыла ставни, заперла двери и включила все виды
сигнализации. И почти сразу же включилась автоматическая наружная
видеокамера - замигала тревожная лампочка на пульте, замигал экран
монитора, прежде чем отразить вызывающую озноб картину: от леса через луг
осторожно пробиралась неясная пока человеческая фигура. Потом сработала
примитивная, но надежная армейская сигнализация - в воздух одна за одной
взлетели три красных ракеты: кто-то порвал тончайшую проволоку,
разбросанную в траве.
А потом гулко и остервенело залаяли собаки...


Это были профессионалы высокого класса, на лес садились так, словно
ребра у них стояли как железные прутья. Их можно было положить всех троих
- тех, что падали на сопку, в кроны древнего бора, но тогда бы нижние, что
приземлились у подошвы, заперли бы Поспелова, обложили со всех сторон,
вызвали подмогу. И тогда не уйти. И если даже удастся вырваться, то вряд
ли отвяжешься от погони. А в километре-полутора отсюда, на дороге - машина
с пленным "тапером"...
Уж лучше синичка в руке, чем драконы в небе.
Георгий под шумок сделал приличный рывок вниз - пока парашютисты
отвязывались и спускались на землю, бросив ленточные фалы. Уходить
пришлось в Долину Смерти - в противоположную сторону от машины: те, что
сели внизу, отрезали ему дорогу, и надо заломить приличный круг, чтобы
незамеченным добраться до "нивы". У "драконов" существовала своя "Гроза",
эти шестеро примчались как на пожар, значит, наверняка взяли под контроль
дороги, чтобы отрезать пути отступления.
Так что придется на время залечь, переждать, чтобы благополучно
вывезти пленного из "бермудского треугольника". Первый "язык", взятый
живьем! Главное, чтобы не умер от болевого шока... "Драконы" боялись
дневного света и исчезали, как всякая нечистая сила, с третьими петухами.
Важно было продержаться часов до пяти. Потом активность их
уменьшится, резкая, наступательная инициатива потеряет тонус,
превратившись в статическое наблюдение. Примерно так обрисовывал тактику
действий "драконов" главный знаток и специалист - пилот Ситников. Но
Поспелова не устраивало, что соглядатаями будет отмечено, как по дороге от
Одинозера в сторону Горячего Урочища проследовал автомобиль
фермера-новопоселенца, который наверняка был давно засечен и тщательно
изучались его маршруты. Кем бы они ни были, какие бы цели ни преследовали,
было ясно, что "драконы" имеют свою службу безопасности, иначе бы не
продержались в Карелии так долго, не сумели бы бесследно упрятать концы
своих операций по захвату авиатехники с пассажирами и экипажами. И конечно
же, это их служба устраивала спектакли, демонстрации фильмов ужасов, чтобы
запугать, поставить на место всякого вновь прибывшего в "треугольник".
Если же существует такая крепкая, отлично законспирированная и
мобильная служба, то можно представить себе, чью же безопасность она
обеспечивает! Кого прикрывает! Мало того, кроме "армейского" ее отделения,
четко прослеживалось еще одно - политическое, направленное на работу с
огромными массами населения России. На примере судьбы "новых русских"
можно было предположить, что у "драконов" есть специальная служба,
работающая на более высоком уровне, осуществляющая функции политического
обеспечения некой крупной и пока неизвестной операции. Цель этой службы
сводилась к подбору и захвату людей такого нравственно-психологического
уровня, который бы позволял внушить бредовые мысли о внеземных
цивилизациях, о трагическом будущем России, таким образом получив активных
и бесплатрых агентов влияния на общественное мнение.
Поэтому расстреливать в воздухе своих "коллег", а потом играть с ними
в прятки по всему "треугольнику" было делом пустым и бессмысленным: Пилот
Ситников давно это понял и поставил себе задачу - искать логово
"драконов".
Куда и зачем перевозит по воздуху их "транспортная" служба странные
блоки электронной техники?
Мимо "драконов", приземлившихся у подножья сопки, удалось проскочить
незамеченным. Они блокировали подходы, но поздновато - Поспелов опередил и
теперь уходил короткими перебежками в сторону дороги. Он опасался, что на
пути, возможно, выставлены другие заслоны, и потому, прежде чем сделать
очередной бросок, тщательно изучал пространство впереди себя. Машина, куда
Рим должна была перевезти пленного, стояла в стороне от проселка,
замаскированная в молодом ельнике. Оставалось перескочить дорогу, однако в
ее просвете он заметил три человеческие фигуры, обнявшиеся, слитые вместе,
будто пьяные ночные гуляки.
Георгий снова скрылся в лесу и короткими перебежками двинулся за
ними. Изредка он замечал людей между деревьями и никак не мог рассмотреть
их. А они шли торопливо и тяжело, причем без всяких мер предосторожности.
Тогда он углубился подальше в лес, сделал несколько стремительных бросков,
чтобы наверняка уж настигнуть странных путников или вовсе опередить, и
осторожно пошел к дороге. И когда до нее оставалось с десяток метров,
неожиданно в лицо ему, чуть ли не в упор ударил пулемет "МГ". Кора, ветви
и хвоя посыпались дождем - били не прицельно, на звук, но довольно умело.
Поспелов прыгнул под дерево, перекатился, и стрелявший немедленно перенес
огонь туда. Лучше было лежать и не трепыхаться.
Скорее всего, судя по оружию, это были партизаны-бандиты, уложившие
"драконов" на сопке.
Полежав несколько минут, он выглянул из-за дерева, прислушался.
Кажется, на дороге никого нет... Хотя, впрочем, пулеметчик мог терпеливо
выжидать и влепить очередь уже не на звук, а по цели. Он тут же оставил
затею преследовать партизан, которые и не нужны были в этот момент, и
могли подстрелить, не разобравшись.
Он выбрался из укрытия, осторожно перескочил дорогу и лесом пошел к
машине. По пути заметил след "УАЗа", свернувший с проселка к ельнику -
значит, все в порядке, "тапер" был на месте. Если пришел в себя, оказать
ему первую помощь и немедленно допросить, пока в шоке... И Поспелов открыл
дверь "нивы", откинул переднее сидение и сразу понял, что "дракон" мертв.
Перед смертью он пришел в сознание: остекленевшие глаза широко открыты, на
лице застыла болезненная гримаса страха.
И Это говорило о том, что смерть наступила без мук, почти мгновенно.
И, забыв об осторожности, Георгий захлопнул дверь и закурил. "Язык" сам,
можно сказать, дался в руки, и надо было бы заняться им немедленно, а не
гоняться за "драконами", поднятыми по тревоге. Раздеть его догола,
проверить полость рта: смерть странная, трудно поверить, что здоровый,
тренированный и выносливый человек скончался от болевого шока. Да и
переломы ног вряд ли могли вызвать такую сильную боль...
Сам себе помог умереть, раскусив ампулу с ядом, или кто-то другой
подсобил?..
Вспомнилась эта троица, в обнимку уходящая по дороге...
Георгий забрался в машину, осмотрел, ощупал "дракона" - ни ран, ни
крови, под камуфляжем чешуйчатый бронежилет. Разве что разбит нос и губы
при падении.
Почему на его лице гримаса страха, ужаса? Или здесь успел побывать
некий "дракон"-ликвидатор, выследивший, как Рим провезла пленного с
метеостанции?
Он включил радиостанцию в надежде связаться с фермой - глухо! В эфире
сплошной треск на всех рабочих частотах. Правильно отмечал Ситников: как
только "драконы" поднимаются в воздух либо проводят свои операции, эфир
глушится во всем "треугольнике" и за его пределами. Это своеобразный
опознавательный признак их активных действий.
На какой-то миг Георгием овладело ощущение полного бессилия, будто
его обезоружили, сковали руки, завязали глаза и поставили перед
вооруженными людьми с мягкой, тигриной походкой. Он выругался про себя,
затушил окурок, сунул его под мох. Нет, пора перехватывать инициативу!
Хватит фиксировать и наблюдать полеты, фокусы и действия "драконов" - надо
искать их "логово"! Пока эта вызванная по тревоге шестерка разбирается на
сопке с убитыми "киномеханиками", надо добраться до прогалины на ручье,
где спрятан парашют с ранцевым двигателем, дождаться, когда их "группа
быстрого реагирования" взлетит и пойдет обратным курсом, сесть им на
"хвост" и висеть, пока они не приземлятся.
В девять истечет контрольный срок и Рим даст сигнал опасности. Пусть
объявят "Грозу", и пусть Заремба сам летит в "бермудский треугольник".
Необходимо скорректировать план всей операции и переходить от разведочных
действий к наступательным оперативным. Группа "быстрого реагирования"
должна постоянно находиться здесь, а не летать каждый раз из Москвы. Пока
дождешься, лопнет любое терпение.
Поспелов снял с мертвого "тапера" камуфляж и бронежилет, переоделся и
свою одежду оставил в машине - любой опер поймет логику его действий.
Время поджимало, поэтому частоту, на которой работали "драконы", он искал
на ходу. Трофейная рация, как и та, первая, захваченная на болоте у Нижних
Сволочей, была совершенно не знакомой и не изученной. Не разобравшись,
можно было включить чтонибудь не то, обнаружить себя - кто знает, какие в
ней секреты? Рация так и стояла на дежурном приеме и не трещала при этом -
значит свои частоты они оставляли свободными и одни владели эфиром. Как у
себя дома! Делают что хотят!
Наконец он решил, что каналы переключаются притопленной обрезиненной
кнопкой под световым индикатором с цифрой 27. Нажал - появилась цифра на
порядок выше: 270 - и ничего не произошло. Он плюнул, спрятал рацию в
наплечный карманчик: если это крутые профессионалы, таким образом можно до
морковкиного заговенья искать рабочую частоту, а они будут менять ее по
своему графику, например через пять минут.
И все-таки он опоздал. "Драконы", видимо, сделали свое дело, сняли с
деревьев парашюты и взлетели откуда-то в Долине Смерти. Но всего четверо!
Двое где-то еще оставались, и это хорошо, что их группа разбилась на две.
За меньшим количеством легче вести наблюдение. Пусть четверка улетает, а
этих двоих надо отыскать и пасти неотступно. Скорее всего, они остались,
чтобы убрать или перенести куда-то трупы убитых партизанами "драконов":
своеобразная похоронная команда. Поспелов двинулся по направлению к трем
сопкам, намереваясь подсечь ее в редколесье на склоне Долины Смерти. Шел с
упреждением, чтобы перехватить наверняка: долина оставалась для
"похоронной команды" единственным путем отхода - на севере озеро и
метеостанция, на востоке - проселочная дорога. А им надо уходить вглубь
"треугольника", в места, где можно спрятать трупы и скрыться самим - до
третьих петухов не так и далеко.
Общими силами с партизанами - или с бандой! - киношную группу
"драконов" уничтожили вместе с аппаратурой. Теперь не будут скелеты
бродить по земле, и внезапные пожары не станут вспыхивать, и
взлетно-посадочные полосы не появятся на водной глади озера - все это были
голографические фильмы, ко времени и точно показанные мобильной
"кинопередвижкой". Пилот Ситников видел, как горят деревья на опушке лысой
сопки, а десантник, летевший на парашюте в этот огонь, кричал по рации,
что ничего нет, даже дыма, ибо голографическое изображение в кино можно
видеть лишь из определенных точек. Сидели же они с Римом среди орущих
мертвецов и ни одного не заметили!
Киношников нет, но радоваться нечему. У "драконов" отняли средство
для запугивания местного населения, для дезориентации пилотов, пролетающих
над "бермудским треугольником", одним словом, отобрали всего лишь игрушку.
Дубина, бьющая по мозгам, осталась в их руках, потому что где-то ведь
свели с ума "новых русских", где-то отработали их сознание. И далеко не с
помощью одного только кинематографа, даже самого суперсовременного.
С другой стороны - раньше срока насторожили "драконов", возможно,
вынудили их принять некие меры предосторожности, включить защитные
системы, активизировать службу безопасности. Затаившийся противник всегда
опаснее, чем действующий.
Да и он, Поспелов, тоже увлекся, не удержался от искушения взять
"языка", стянуть его с небес на землю. Но уж больно соблазнительно мотался
этот динамик под носом!..
А его свои же и ликвидировали, причем классно, без всяких следов,
если не считать застывшего страха на лице. Да еще и дали понять ему,
Поспелову (иначе бы не оставили труп в машине), что "драконам" известен
человек, работающий на спец службы России и не так давно поселившийся на
ферме в "бермудском треугольнике".
По сути, он раскрыт, причем не сегодня ночью, а раньше, возможно, с
того момента, как в Горячее Урочище перестали ходить скелеты. Его провели
и точно установили, кто он на самом деле. Они с Татьяной совершили
какую-то глупость, прокол. И в этом не виноват даже Заремба,
спланировавший разведоперацию, он просто не мог предполагать, с каким
противником имеет дело. Иначе зачем было ему отдавать Поспелова в руки
инструкторов, которые чуть ли не целую неделю потчевали его сказками об
НЛО, параллельных мирах и прочей чертовщиной.
И не трогают разведку в Горячем Урочище лишь потому, что вычислили
ее, изучили агентурную сеть. Они не дураки, чтобы убрать "старых знакомых"
и получить в замен новую головную боль - расшифровывать очередную загадку
российских спецслужб.
Старый друг он всегда лучше новых двух...
Невзирая ни на что - искать "логово". Вот что надо делать. Никакая
конспиративная работа тут не поможет, "драконы" в каждом будут видеть
разведчика, в любой даже туристической группе, появившейся в
"треугольнике". Не зря они почти сразу же показали фильм ужасов новому
агенту Риму - предупредили, объяснили, кто здесь хозяин положения.
Следовало бы, конечно, понять это раньше, согласиться с тем, что
разведоперация провалена и пора переходить к новому этапу - к
единоборству.
Он угадал путь отхода "похоронной команды" и точно определил ее
задачу: оставшиеся два "дракона" несли убитых, упаковалных в брезентовые
мешки. Несмотря на тяжелую ношу, шли довольно быстро, смело, потому что с
воздуха их прикрывала четверка парашютистов, рыскавшая над склоном Долины
Смерти. Она как бы вызывала, провоцировала огонь на себя, давая
беспрепятственный проход носильщикам. Да, подготовка у них была еще та,
мощная, редкая по школе выносливости. Поспелов по себе знал, что такое
нести на плечах восемьдесят килограммов груза без единой передышки на
расстоянии до пяти километров, двигаясь скорым шагом по пересеченной
местности. И ничуть не сбавляя темпа! "Похоронная команда" сделала привал
на три минуты - Георгий наблюдал, затаившись от нее в сотне метров, -
что-то ели или пили, выдавливая из пластмассовых тубов, потом сделали
короткую дыхательную гимнастику и снова взяли груз на плечи. Трупы были
сложены вдвое и потому мешки на специальных лямках выглядели за спинами
компактно и не мешали движению. Шли по четкому графику - хоть часы
проверяй! В следующий раз остановились ровно через сорок минут, одолев
расстояние в пять километров. В половине пятого летающие "драконы"
максимально снизились и кого-то обстреляли на земле, после чего резко
набрали высоту и, оставив "похоронную команду" без прикрытия, ушли на
запад - на востоке поднялось багровое солнце.
У Поспелова вновь возник соблазн взять "языков": эти двое с ношами
хоть и стали осторожнее, хоть и сбавили темп, однако груз отвлекал их,
часто заставлял смотреть только под ноги, когда двигались по каменным
развалам или густой чащобе с валежником-ветровалом. Мальчишеская мысль
внезапно напасть и взять живыми обоих некоторое время тешила самолюбие и
разогревала кровь; он уже прикидывал место, перед которым надлежало
сделать стремительный рывок, обойти "похоронную команду" и атаковать
сбоку. Так хотелось просто и со вкусом набить им морду!
И удержала на плаву единственная здравая в ту минуту мысль, вернее
самим же поставленная задача - отыскать логово. Конечно, "похоронная
команда" вряд ли его укажет, вряд ли понесут мертвых туда, куда носят
блоки электронной техники. Но сейчас сгодилась бы даже самая третьесортная
промежуточная база "драконов", точка, где они могут появляться. Остальное
- дело осторожности и профессиональной техники.
Без воздушного прикрытия они протопали еще километров восемь, сделали
очередные два перекура и сменили курс, потянули вверх по склону долины,
пересекая его наискось - то ли экономили силы, то ли были близко от
конечной цели. Теперь шли осторожно, по-тигриному мягко, и когда
взобрались на гребень, затаились между валунами. Поспелов заранее увеличил
разрыв и вовремя заметил засаду. Пришлось самому отсиживаться около
получаса, благо, что камуфляж пленного "дракона" почти сливался с
поверхностью земли: эти там, наверху, изредка поблескивали оптикой.
Таких долгих привалов они себе не позволяли, значит, что-то
почувствовали и теперь отслеживали свой "хвост".
Наконец подняли свои ноши, около минуты помаячили среди редколесья и
скрылись.
Поспелов взошел на борт долины спустя четверть часа, а "похоронной
команды" след простыл. Уйти незамеченными они не могли: пространство
вокруг отлично просматривалось во все стороны. Либо снова затаились, либо
забрались в свое логово - место подходящее: хороший обзор долины на
несколько километров, рядом ни проселков, ни рек, так что туристам здесь
делать нечего. По гребню склона долины проходила русская линия обороны:
когда-то вырытые в полный профиль траншеи давно оплыли, завалились
укрепленные досками стенки пулеметных гнезд, почти выровнялись брустверы и
глубокие снарядные воронки. И всюду, где так или иначе земля была вскопана
человеческой рукой, росла высокая густая трава.
Но для мародеров тут была работа, и они приходили сюда не один раз,
рылись в траншеях, почти целиком разрыли солдатскую землянку, выворотив
потолочный бревенчатый накат. На свежей, возможно прошлого года, раскопке
валялись человеческие кости, сопревшее тряпье, не подлежащие
восстановлению ржавые винтовки, каски, полевой телефон с обрывками
проводов. Неподалеку - кострище, бутылки, банки, много раз простреленная
каска: порезвились...
Почему же "драконы" вышли сюда, вторглись в "чужую зону" и куда могли
исчезнуть?
Поспелов пробрался мелколесьем вдоль линии обороны, отыскал почти
целый окоп и, спустившись, стал внимательно осматривать склон долины и ее
гребень. Если они затаились, то рано или поздно себя обнаружат. На
какой-то миг ему показалось, что за ним кто-то наблюдает, смотрит в
затылок; Георгий медленно обернулся - на бруствере траншеи стоял череп без
нижней челюсти. Белые зубы словно вгрызались в землю...
Через час его начало клонить в сон, слипались глаза, унылое
пространство окутывалось дымкой, предметы теряли очертания. Бессонная ночь
ломала его в самый неподходящий момент, когда требуется внимание и чистый
разум. Он попытался взбодриться тем, что пугал себя острой и опасной
ситуацией, зверски тер, массировал лицо, но бодрости хватало на несколько
минут. Выход был один, давно проверенный и испытанный: сесть на свою руку
и отключиться на подчаса. Дольше не проспишь - разбудит боль в затекшей
ладони. Поспелов примостился в окопе на корточках, сгибом колена зажал
руку у запястья, во вторую взял автомат стволом вверх. Уснул мгновенно,
как только закрыл глаза.
И почти в тот же миг на него обрушилась тяжесть и резиновая упругость
тренированного человеческого тела. Сапогами придавили к дну окопа,
приставили ствол к затылку, наступили на руки...


На сей раз это был не призрак, не скелет, не пришелец, а, видимо,
натуральный человек, гомо сапиенс, поскольку его "видела" наружная камера
- своим глазам Татьяна уже отказывалась верить. Она приготовила автомат,