Алексеев Александр. Пришельцы

- Живи пока, падаль! Сначала я тебе язычок развяжу. Сначала ты,
дешевка, расскажешь мне, как и за что продала нас. Все продала. И всех!
- Это мне нравится, - усмехнулась она, преодолевая одышку. - Нам есть
о чем поговорить. У нас есть общие интересы. А удавить меня ты всегда
успеешь. Гляди, я же вся в твоей власти!
- Мразь...
- Ты же интеллигентный человек, Георгий! А ругаешься, как местная
сволочь. - Маша вдруг сделала жалостные глаза. - Ах да! Понимаю. Твоя
бывшая жена изъявила желание совершить космическое путешествие. И потому
ты расстроен...
Не зная зачем, не давая себе отчета, он одним взмахом разодрал на ней
платье, толкнул ее ладонью в лицо. И вдруг понял - бешенство от
собственного бессилия!
- Нет, правда, мне это нравится! - снова засмеялась Маша. - Только с
какой целью ты порвал на девушке платье? Хочешь меня?
Она распахнула полы, показывая маленькую, подростковую грудь. Он
отвернулся с чувством гадливости, плюнул себе под ноги.
- Не хочешь? - с наигранным разочарованием спросила она. - Жаль. Я
очень ласковая. Мужчинам это нравится. А мне - грубость! Просто обожаю
жестоких парней!
И при этом - не мазохистка. Вот, смотри, совсем не боюсь боли.
Она стала тушить сигарету у себя на запястье, запахло паленой кожей.
Ей было больно, однако она продолжала улыбаться, лишь зрачки
расширились...
- Мне не интересно смотреть, - бросил он и шагнул к двери.
- Зато я в восторге! - веселилась она, показывая черное пятно ожога.
- Скажу потом, что ты меня пытал! Гасил сигареты.
- Слишком мелко...
- Мелко? Прекрасно! Углубим. Скажу, ты насиловал меня и во время
полового акта жег сигаретами. Представлю тебя маньяком. Жутким
извращенцем! И мне поверят!
Поспелов достал пистолет из заднего кармана брюк, вынул обойму,
оставив один патрон в патроннике.
- Не скажешь. И не поверят.
- Хочешь застрелить меня? А как же наши совместные интересы?
- Самообслуживание, - он бросил пистолет на мешки и не спеша покинул
темницу.
Дверь запер на ключ.
- Но мне страшно! - крикнула она. - Я не смогу! Я же девушка!..
Он сгорбился и, выставив руки вперед, чтобы не налететь в темноте на
каменные столбы, двинулся к лестнице. И когда ступил на нее, за спиной
раздался глухой хлопок выстрела...

x x x

В тот же вечер, когда Заремба вернулся из "бермудского треугольника",
специальным рейсом из Питера прилетел физик Меркулов. Появление его было
незапланированным и неожиданным, поскольку полковник собирался ближайшим
пассажирским самолетом отправиться на АЭС и уже заказал билет.
Интеллигентный, предупредительный физик чуть ли не ворвался в кабинет с
видом гонца, принесшего плохую весть. В руке был секретный кейс,
прикованный к запястью наручником, из визитного кармана торчал
индивидуальный дозиметр, очки скатывались по вспотевшему носу. Застав
начальника на месте, он облегченно перевел дух и начал стаскивать пиджак,
кое-как стянул один рукав, снять второй мешал кейс.
- Плохо дело, Александр Васильевич, - оставив затею с раздеванием,
проговорил они сел в кресло. - Не оправдал вашего доверия...
- Ну, рома! - весело сказал Заремба, стараясь успокоить физика. - Что
там у тебя?
Реактор громыхнул? Второй Чернобыль?
- Хуже! Нас предали! В наших рядах оказался продажный человек!
Понимаете?
Это измена!
- Погоди, погоди. Ты докладывай, как полагается военному, без
восклицаний.
И по порядку. Эксперимент остановлен? Аварию предотвратили?
- Это да, но...
- Без "но". С остальным разберемся.
- Не с кем разбираться! Выхристюк ушел вместе с задержанными. - Он
наконец отомкнул наручники и избавился от кейса и пиджака. - Он работал с
фирмой "Нейтрон". Я же все время был на АЭС!..
Выхристюк был на связи, докладывал обстановку. Арестовали шесть
человек из персонала фирмы и трех прикомандированных. И вдруг связь
пропала. Я послал оперативника... Все фирмачи оказались убитыми - в упор
расстреляли. И один прикомандированный тоже с дыркой в затылке. С
Выхристюком были два оперативника, Хохлов и Цыбин. Стреляли в обоих:
Цыбина сразу наповал, а Хохлов еще жив, девять пулевых ранений. Отправили
в госпиталь. Мой опер застал его без сознания, но этот парень успел
написать... Вот! В кулаке держал.
Меркулов вынул из кармана и положил перед Зарембой клок бумаги от
телефакса, испачканный кровью. В записке было всего два слова, написанные
карандашом: "Стрелял Выхристюк". Определить авторство по почерку было
трудно - невообразимые каракули...
- А это не подставка? - самого себя спросил Заремба.
- Нет, - замотал головой физик. - Напротив офиса "Нейтрона" гуляла
мамаша с коляской. Видела, как трое мужчин сели в "вольво" и уехали. Очень
спешили.
У них была спортивная сумка с бумагами, из которой рассыпались
какие-то листочки. Они собрали их, как попало засунули обратно и сели в
машину. По описанию один из мужчин похож на вашего помошника.
- Выстрелы она слышала?
- Не слышала. У Выхристюка был комитетовский пистолет с глушителем.
- Что, всех из пистолета ухлопали?
- Нет, оперативников расстреливали из автомата иностранного
производства.
Скорее всего,, из винтовки М-16. Судя по извлеченным пулям.
- Это не М-16, - уверенно сказал полковник. - Это автомат системы
Ярикова.
Что предпринимали по розыску?
- Оповестили городские службы ГАИ, милиции, перекрыли район, да что
толку... "Вольво" нашли возле супермаркета на Обводном канале. Видимо,
пересели в другую машину.
- Убрали свидетелей, - заключил Заремба. - Теперь надо ждать, это еще
не все.
Обязательно ликвидируют всех, кто был посвящен в детали эксперимента
на АЭС.
Возможно, кого-нибудь из руководства и научных работников станции.
Арестовать бы весь персонал!
- Всех арестовать нельзя! - запротестовал физик. - И так мы взяли
семерых непосредственных исполнителей эксперимента. А они -
высококвалифицированные кадры: операторы, технологи...
- Куда поместили?
- Находятся пока на станции, под нашей охраной. Следственная группа с
ними работает.
- Немедленно в "Кресты"! - Заремба схватил телефонную трубку. - Вы
что, с ума сошли там? Видели, как они концы рубят? Всю фирму
ликвидировали, не моргнув глазом. А завтра посмотришь в газетах, -
сообщат, что ворвался маньяк и расстрелял ни в чем не повинных людей.
- Газетчиков не пускаем. Происшествием в "Нейтроне" занимается
питерская спецслужба, по территориальной принадлежности...
- Не пускаем... Думаешь, у питерских своих выхристюков нет?
- Я во всем виноват, товарищ полковник, - по-мужицки вытирая лицо
рукавом, проговорил Меркулов. - Надо было всех задержанных сотрудников
фирмы сразу же вывезти в надежное место. В милицию, что ли. - - В наше
время от предательства никто не застрахован. А в нашей конторе - тем
более... Теперь скажи, зачем ты Прилетел в Москву?
- Как - зачем? - опешил физик. - Доложить! Это же ЧП!..
- Доложить и покаяться?
- В какой-то степени да...
- Мог бы сделать это по телефону. Или по радио.
- Но ведь ЧП! Предательство!
- А как же ты думал, брат? Война идет, Третья мировая, - Заремба
намеренно спокойно открыл холодильник и достал пиво, одну бутылочку
поставил перед Меркуловом. - А на войне есть убитые, есть раненые. И есть
предатели. С этим нужно просто согласиться.
- Не могу. Я не ожидал, что вот так, в спину...
- Иначе не бывает. Предатели всегда стреляют в спину. Привыкай, рома.
Война эта не на один год. И всегда будут бить в спину. И в основном те, от
кого не ждешь.
А от Выхристюка можно было ждать. Мы еще не привыкли к войне, поэтому
они пока бьют нас. Да ничего, привыкнем, научимся. Давай, брат,
располагайся у меня на диване. Через два часа разбужу, полетим на
Ленинградский фронт.
- Я не усну, товарищ...
- Ты майор или красна дева? Надо же, расчувствовался! Завтра мне
нужны твои трезвые и ясные мозги! Не можешь спать - иди гуляй, дыши
воздухом.
Окрик на физика подействовал. Он подстелил пиджак на подлокотник и
умостился на коротком диванчике. Заремба выключил верхний свет и под
маленькой настольной лампой составил текст срочной шифровки для
оперативно-следственной группы, работающей на АЭС - немедленно и под
усиленной охраной перевезти всех задержанных в "Кресты". И когда отдал
радиограмму шифровальщикам, вдруг подумал, что и знаменитая неприступная
питерская тюрьма, пожалуй, вряд ли укроет исполнителей эксперимента, если
пришельцы захотят их ликвидировать. Возвращаясь в свой кабинет, он
вспомнил, что надо взять личное дело Выхристюка, и направился было в отдел
кадров и лишь возле опечатанной двери спохватился, что сейчас: - глубокая
ночь. Конечно, следовало бы и самому поспать, чтобы просветлело в голове,
однако он знал, что не уснет. Предательство, а точнее, разоблачение
Выхристюка, натолкнуло на мысль: сейчас же проверить все оперативные
действия и связи помощника; все, к чему он прикладывал руку, подлежало
теперь жесткой ревизии. В службе безопасности Выхристюк работал восемь
лет, пришел в контору с должности секретаря райкома КПСС одного из районов
столицы, закончил курсы специальной оперативной подготовки и был допущен к
работе с агентурой. В подразделение Зарембыего перевели четыре года назад,
и вот теперь нужно было проследить каждый его шаг за это время. Самому, не
доверяясь никаким спецотделам и инспекциям.
Но на это потребуется несколько месяцев кропотливой работы с
документами и агентурой, действующей сейчас в операциях, поскольку
Выхристюк много к чему прикладывал свою черную руку...
И к агентуре в "бермудском треугольнике" тоже! Наверняка там есть его
человек, возможно, не один, и надо бы предупредить Поспелова. Если есть
такой человек среди агентуры, то вся разведоперация в Карелии изначально
была под контролем пришельцев. И из этого, пожалуй, тоже можно поиметь
выгоду, но придется начинать тонкую игру "разведка против разведки", а сил
и средств на это - увы! - нет сейчас практически никаких. Конечно,
"ГРУшники" потянули бы такую игру, да вся беда в том, что главное
разведуправление не имеет права действовать на территории России...
Он завернул к радистам, заказал срочную связь с Поспеловым и,
вернувшись в кабинет, застал Меркулова возле телевизора. На экране
виднелась умиротворенная картинка - пасущееся стадо коров на бескрайнем
лугу с холмами и перелесками: типичная русская природа...
- Да, это подходит, если сон не идет, - невесело одобрил Заремба. - Я
буду работать, а ты сиди, - смотри и не мешай.
- Я тоже работаю, - вдруг сказал физик. - Это не простое кино. Перед
вылетом сюда мне оперативники кассету сунули. Занятная картина, никогда не
видел, только слышал. Может, и вы посмотрите, товарищ полковник?
- Я лошадей люблю, - сказал Заремба.
- А тут есть и лошади. И эффект двадцать пятого кадра.
- Откуда кассета? - сразу же уцепился полковник.
- На каждом энергоблоке есть специальные комнаты психологической
разгрузки, - сообщил физик. - Операторы там отдыхают. Глядите, чем их
потчуют вместе с коровками.
Меркулов включил замедленный, покадровый просмотр, "пролистал"
несколько видов зеленого простора со стадом и остановил кадр: в зеленом
свечении вырисовывалась отвратительная крысиная морда. Физик прокрутил еще
двадцать четыре благодушные картинки и зафиксировал на экране двадцать
пятую - обугленное тело человека на том же зеленоватом фоне, в лопнувшем
животе - черви...
- Еще хотите? - спросил Меркулов.
- Не хочу, - бросил Заремба и пошел к столу.
- А то тут есть и "грибы" ядерных взрывов, и пауки, и лица
висельников.
И даже надписи есть. Например: "Америка спасает мир", или "НАТО -
гарантия безопасности"...
- У меня и так голова кругом, - пробурчал полковник. - Ум за разум.
- Ничего не скажешь, впечатляет.
- Успех противника всегда впечатляет. Война есть война. Ничего, и мы
научимся.
Отступим до Москвы, опомнимся и пойдем...
И от своих же слов Заремба ощутил глухую, болезненную тоску...
Эффект двадцать пятого кадра был открыт в шестидесятых годах и
использован в мирных, рекламных целях. Человеческий глаз может
воспринимать только двадцать четыре кадра и тогда мир на экране выглядит
реальным. Но если врезать двадцать пятый, то зрение не успевает схватить
его сути, однако картинка четко улавливается подсознанием. Мудрецы из
рекламного бизнеса воспользовались этим эффектом и несколько лет
обрабатывали мозги американцев самым простым способом: в фильмы и
популярные передачи вклеивался двадцать пятый кадр с изображением
фирменного знака "Кока-колы" либо просто призывом - "Пейте кока-колу!"
Результаты оказались потрясающими и скоро ЦРУ и министерство обороны
наложили лапу на оригинальное изобретение XX века, запретив его
эксплуатацию в мирных целях.
- Мы так воевать никогда не научимся, - отчего-то сник Меркулов и
выключил телевизор. - Откровенно сказать, когда этот чудак привез газеты
со схемами ядерного реактора, я сначала не поверил... Мы психологически не
готовы к такой войне. Мы не умеем даже защищаться, не то что наступать.
- Мы, может быть, пока не умеем, - согласился Заремба. - Мы с тобой.
А вот пожарная десантура в Карелии нашла способ. А ей три года такое кино
крутили, такие эффекты демонстрировали! Они представления не имели о
двадцать пятом кадре, но раскусили, в чем дело, поняли, что их попросту
сводят с ума. И стали валять дурака. Прикинулись идиотами и целых три года
терпели!.. А вот два "новых русских" из Петрозаводска, два бывших
журналиста не выдержали и пяти месяцев. И этот твой чудак! Разгадал же
ребус!.. Кстати, где он? Где остановился?
- Сказал, у друга, в аспирантуре вместе учились, - вдруг тоже
насторожился физик. - Телефон оставил...
- Дай телефон!
- Вы думаете, товарищ полковник...
- Не думаю, почти уверен!
Заремба набрал номер, и, несмотря на поздний час, на том конце сразу
же взяли трубку. Полковник извинился и попросил пригласить к телефону
гостя из Новосибирска. Представился, чтобы не напугать...
- Это невозможно, - отозвался женский голос. - И больше не звоните.
- Хорошо, только скажите, где он сейчас?
- В урне. Его прах - в урне, - с заметной неприязнью сообщила
женщина. - Оставьте его в покое теперь. Надо было пойти навстречу и понять
его, когда он несколько лет обивал пороги в вашей службе.
- Что с ним произошло? Вы можете сказать, от чего он умер?
- От чего? От отчаяния!.. Он покончил с собой.
- Прошу вас, не кладите трубку, - взмолился Заремба. - Это очень
важно.
Скажите, каким образом он покончил с собой?
- Привязал шнур кипятильника за полотенце-сушитель и повесился в
ванной комнате.
- В это время кто-нибудь еще находился в квартире?
- Нет... Он выбрал момент, когда...
- Его убили! - оборвал Заремба. - Вы понимаете, что его убили!
- Милиция так не считает...
- Почему его кремировали? Кто вас просил, чтобы тело кремировали?
Кто?
- Никто. Я сама так решила, - твердо и гордо произнесла женщина. - У
меня нет денег, чтобы отвезти тело в Новосибирск. А урну с прахом я увезу
в своей сумочке.
В трубке послышался короткий гудок, чем-то напоминающий сигнал
тревоги на тонущем корабле. И звук этот надолго застрял в ухе...


Татьяна встретила его встревоженно - пыталась встать, завернувшись в
одеяло.
- Я слышала выстрел! Там, внизу!.. Ты... Ты ее...
- Нет, ничего, все в порядке, - Поспелов почти насильно уложил ее в
постель. - Тебе послышалось. У тебя же температура...
- Зачем ты обманываешь?
- Это был не выстрел. Просто я в темноте наткнулся на старый шкаф.
Даже не подумал, что ты услышишь.
- А мне тут все слышно, что происходит внизу, - призналась "жена". -
Спальня прямо над кладовой... А перекрытия - доски... Ты правда не
стрелял? Почему же она закричала?
- Что закричала?
- Не разобрала... Но слышала крик... Потом через некоторое время -
выстрел.
Не обманывай меня. Скажи, у тебя есть инструкции... Ты имеешь
право... ликвидировать агента?
- Много будешь знать - скоро состаришься! - грубовато проговорил
Георгий. - Тебе положено спать. Вот и спи на здоровье.
- Нет, я не хотела... Только подумала... Неужели ты бы смог
выстрелить... в женщину?
- Что это с тобой? С чего это ты вдруг стала жалеть предателя? Эту
стерву?.. Мы из-за своего благородства проигрываем войну?! - - Не убивай
ее... Даже если есть инструкции. Это не выход.
- В чем выход, по-твоему? Выпустить ее?
- Даже если выпустишь - не уйдет. Она пришла перевербовать тебя,
понимаешь?
Говорю же, ты нужен пришельцам. Они сами предлагают или хотят
предложить... сотрудничество. Им важно приручить тебя, сделать
управляемым. Ты сейчас для них самая подходящая фигура... Контора после
штурма "логова" никогда не заподозрит тебя в двойной игре.
- Поздно... - проронил Георгий.
- Что - поздно?
- Играть поздно. Операция сворачивается...
- Если ты позволишь перевербовать себя - ее никогда не свернут. Это
не выгодно пришельцам, а они найдут способ оставить тебя резидентом в
"треугольнике".
- Все равно - поздно, - признался Поспелов. - Я позволил Рему... В
общем, оставил пистолет с одним патроном. Выстрел ты слышала.
Татьяна вдруг оживилась, села на постели, отрицательно помотала
головой.
- Не верю!.. Она не застрелится! Думала, ты сам... А пистолет с одним
патроном и выстрел - ее шутка. Не затем она явилась сюда! Иди! Иди к ней!
Откроешь дверь - увидишь... И если я права, то...
Георгий не дослушал ее, стремительно вышел из комнаты и спустился на
хозяйственный этаж. Не включая света, осторожно подобрался к двери
кладовой - полная, мертвая тишина... Не таясь больше, он отомкнул замок,
нашарил на стене кнопку выключателя.
Рем сидела на мешках и ежилась от холода, плотно запахнув полы
разорванного платья. Пистолет валялся под ногами...
- Представляешь, я промахнулась, - виновато сказала она. - Ты же
выключил у меня свет, и в темноте я... Можно еще один патрончик?
Георгий молча перевернул мешок, приставил его к стене и сел, как в
кресло, расслабив напряженную спину. Рем откровенно издевалась, ерничала,
пыталась вызвать раздражение, чувство собственного бессилия.
- Дай патрончик? Ну что тебе стоит дать девушке еще один патрон? Я
ведь никогда не стрелялась, потому и не получилось... Или сделай это сам!
Пожалуйста!
Если женщина просит... Ну?
- Не понимаю, что ты хочешь от меня? - подняв Пистолет, спросил он. -
К чему весь этот театр?.. Мы с тобой оба профессиональные разведчики,
каждый выбрал, кому служить и за что, каждый работает на свою сторону.
Тебе не повезло, допустила ошибку и провалилась. Должен ыть какой-то
логический конец в этой истории, последняя точка. Ты же затеваешь
спектакль... Надо уметь проигрывать.
- Но проиграл-то ты, Георгий. И еще следует посмотреть, кто кому
попал в руки.
От предсказаний Татьяны стало не по себе: она точно угадала истинную
цель появления Рема в доме. А может действительно женским своим чутьем
чувствовала коварство и изощренный ум в этой, на взгляд, нежной, невинной
девушке?
- Нет, тебя нельзя расстреливать, - спокойно проговорил он. - Тебя бы
в землю живьем зарыть...
- Да ладно, не хорохорься, - улыбаясь сказала она. - Нет, я могу
предположить, что ты в определенной ситуации можешь быть дерзким, даже
жестоким... Но это - вынужденные обстоятельства. Потом к тебе придет
раскаяние, совесть замучает.
Зарыть человека, врага своего, с такой целомудренной нравственностью?
Не верю.
- Признаюсь, не зарывал. Я его разорвал машиной, напополам.
- А потом съел горячую печень? Да?
- Это у нас не принято. Это же, помоему, Восток?
- Дело не в Востоке - в принципе. Вот ты сейчас сидишь и переживаешь,
что вчера произошло.
- Не угадала, - сухо усмехнулся Поспелов. - Думаю о своей бывшей
жене.
Она каким-то образом разыскала меня здесь, но не доехала всего
несколько десятков километров. И вдруг согласилась... совершить
космическое путешествие.
Ее похитили из-за меня?
- Ну, разумеется.
- А меня... не похитят? Ты не знаешь? Когда мой черед?
- Тебя? - она потянулась, как кошечка. - Если только я. Пожалуй,
сделаю это, ты мне нравишься. Вижу, у тебя мощный заряд энергии, высокий
потенциал. Это несмотря на интеллигентские комплексы.
- И ты ясновидящая?
- Рассказать твою биографию? Послужной список? Или что будет, чем
дело кончится, чем сердце успокоится?
- Везет мне! - нарочито рассмеялся он. - Кругом предсказательницы.
Что было, я знаю, а что будет завтра со мной?Расскажи!
- Завтра ты получишь неприятное известие, - меланхоличным голосом
сообщила она. - Твоему начальнику прибавится работы. И соответственно
тебе.
- Что же такое случится?
- Очередная катастрофа с самолетом. Впрочем, она уже произошла, но ты
узнаешь о ней завтра утром.
- Ну, это у начальника прибавиться работы!
- И у тебя, Георгий-победитель. Потому что упал военно-транспортный
самолет, который ты сегодня отправил с аэродрома.
- Упал? Отчего же он упал?
- Бывает же, падают самолеты. Может, изношенные турбины, недосмотр
авиатехников, ошибки пилотов. А, может быть, и взорвался в воздухе.
Груз-то тщательно не проверен, и среди электронной аппаратуры, в
каком-нибудь блоке оказалась... бомба! Ба-бах - и все в пыль.
- Занятная картина... Самое главное, это возможно.
- А что я говорю?.. Сначала ты начнешь носиться по всему
"бермундскому треугольнику", потом будешь отписываться, отчитываться перед
Москвой до глубокой ночи и в результате тебя заподозрят... нет, пока не в
измене. А просто заподозрят - надо же из кого-то делать крайнего. Ты же в
этой ситуации на самом деле крайний. Все труды - насмарку! Вроде бы
одолели "дракона", свернули ему огнедышащую голову, а вышел пшик.
Вещественные доказательства превратились в пепел, развеянный по ветру,
тела диверсантов - в биомассу. На землю упадут лишь обломки дюраля да
куски нержавейки. От космического корабля. Но самое обидное, из-за тесноты
в пассажирском самолете, все собранные на месте материалы тоже оказались в
военнотранспортном.
- Сказка замечательная, - похвалил Поспелов. - С детства люблю
страшные сказки, особенно про богатырей и драконов. Значит, одну голову
отрубишь две вырастают?
- Примерно так - две, три, четыре...
- Сказка ложь, да в ней намек. Добрым молодцам урок.
- А ты не тужи, добрый молодец. Иди да спать ложись. Дело-то само все
и образуется.
- Спать, разумеется, с тобой?
- Нет, я сегодня не хочу, да и условия тут... антисанитарные. Иди к
своей сучке.
Георгий похлопал по мешку - поднял пыль.
- Да, условия тут... Поди, еще и мыши скребутся? А когда скребутся,
мне ни за что не уснуть.
- Не уснуть, когда кошки скребутся, - поправила она. - На душе.
- Вот, а ты меня спать посылаешь! Научи тогда, что делать, чтобы не
скреблись кошки.
- Нет, погибай вместе со мной. Я тебя не отпущу.
- Какая зловредная девчонка. Просто собака на сене!
Она вдруг весело и откровенно рассмеялась, захлопала в ладоши.
- Угадал! Когда-то мне очень нравился этот спектакль. А от Дианы я
была просто в восторге! Какая утонченная женщина, какой изобретательный
ум. И очарование!.. Ты мне сделал приятное! Спасибо. Иногда ты мне
нравишься, особенно если хочешь что-нибудь вытащить из меня и проявляешь
наивную хитрость, играешь словами или... руками и губами. Я люблю грубых
мужчин, а ты умеешь в такие минуты быть ласковым и грубым. И я немного
забываюсь.
- Растаю от комплиментов!
- Честное слово, я научила бы тебя, как избавиться от бессонницы, но
ты не примешь мой совет.
- Посоветуй, может и приму!
- Бесполезно... В начале успокоишься, но потом такие тебя кошки
заскребут - застрелишься!
- О! Заинтриговала. Говори!
- Ладно, - она сама сейчас напоминала мягкую кошку. - Пока о
катастрофе ничего не известно, доложи своему Цыгану, что агент Рем
перевербована, давно работает на противника и ты взял ее с поличным во
время передачи информации.
И тебе удалось расколоть предателя, который и сообщил, что на борту
военнотранспортного самолета среди груза находится взрывное устройство с
большим зарядом. Теперь уже можно: катастрофа произошла. Ты первый
поднимешь тревогу и потому станешь первым, а не последним, то есть
крайним. Сам избавишься от беды и спасешь начальника своего.
Он выслушал Машу с большим вниманием и неожиданно погладил ее руку.
- Резонно, Машенька. Ты умница... Но я должен, в таком случае,
немедленно сдать тебя, переправить в Москву, и чтобы ни один волосок с
твоей головы не упал.
- С волосками труднее, - заметила она. - Твоя эта сучка попортила мне
прическу...
А в остальном - да. Разумеется, сдать.
- И ты думаешь, я смогу это сделать?
- Ну если не сможешь - не знаю, как и помочь тебе.
- Что-то я не понимаю: ты авантюристка или мазохистка?
- Ни то и ни другое, Георгий, - Маша взяла его руку и дотронулась ею
до своей груди - ошутился твердый сосок. - Скорее, я нимфоманка... А
вообще, я Диана, вскормленная волчицей.
- Любопытный образ, - оценил он. - Оригинальный... Только какая
Диана? Героиня Лопе деВега или богиня охоты?
- Богиня охоты и трехдорог. И еще - олицетворение Луны. Люблю ее
изменчивый, призрачный свет, очарование теней и скрытых страстей.
- И как же тебя сдавать, такую дуреху?
- Молча, стиснув зубы и думая о чем-нибудь приятном. Точно так же,
как если бы ты закапывал человека живьем.
- Не смогу, - признался Георгий. - В самый последний момент рука не
поднимется.
- Жаль.
- Жаль, что не смогу?
- Да нет, жаль, что ты слабый человек. И робкий, не уверенный в себе
мужчина, - она продолжала ласкать себя его рукой. - Я вас всех презираю.