Страница:
— А что касается личной встречи, то, может статься, все не так безнадежно. Я когда-то помог их вольтижеру выкрутиться из весьма щекотливой ситуации, так что они ко мне благоволят. Пойдем, попытаем счастья.
Они вышли в ярко освещенный коридор, поднялись по центральной лестнице, и направились в западное крыло дворца, где, по сведениям советника, и разместили детей Лимпэнг-Танга. Счастья, впрочем, они там не нашли: все двери были заперты, что было вовсе неудивительно — пиршество только-только разгорелось, и вернуться артистам предстояло еще нескоро. По предложению советника, они вернулись в огромную залу, где уже изрядно подкушавшие гости надсаживались от смеха, наблюдая за стычкой Арколя и Лорки, переодетых базарными торговками. Риго подобрался поближе к сцене, но безрезультатно — проход к двери, ведущей в кулисы, был загорожен длиннющим столом, за которым восседали особы сплошь королевских кровей, так что лезть через него не представлялось возможным. Вскоре его спутника пригласил к важному разговору какой-то эльф из прибывшей делегации, и Риго опять остался в одиночестве. Время шло. Коронационный пир медленно, но верно приближался к тому моменту, когда треть гостей сама покидает залу, отправляясь либо на покой, либо на поиски приключений, другую треть выносят слуги, а третья остается мирно досыпать под столами, никому не доставляя хлопот. Сцена опустела, артисты, с блеском отработав представление, исчезли.
Риго решил сам найти детей Лимпэнг-Танга. В конце концов, он видал и не такие дворцы, куда запутанней и темнее этого, и ничего, не терялся. Он вновь вышел на центральную лестницу, поднялся на два пролета и вышел в длинный коридор. Но как только он сделал шаг в направлении комнат артистов, резкий порыв ветра загасил все факелы, все светильники и коридор погрузился в кромешную тьму.
Опешив — откуда взяться такому ветру, ведь окон здесь нет! — Риго попытался идти ощупью. Держась правой рукой за стену, он медленно шагал вглубь, надеясь нащупать дверную ручку. Напрасно. Он шел уже довольно долго, когда впереди него неслышно отворилась дверь и затеплился огонек.
— Вы что-то потеряли? — вежливо осведомился эльф, стоя на пороге комнаты и держа серебряный светильник, наполненный светляками. Парадной одежды на нем не было, значит пир он покинул довольно давно.
— Да… — не успев подумать, ответил Риго. Он стоял, щурясь от света и пытаясь вспомнить, говорил ли ему советник, что артистов разместили рядом с делегацией эльфов. При всем уважении к детям Лимпэнг-Танга, это было маловероятно.
— Да, я потерял своего приятеля… — и Риго сбивчиво объяснил, что разминулся в советником в зале, но видел, что тот уходил с эльфом.
— Вы правы. — вежливо кивнул эльф. — Ваш друг действительно дал неплохой совет одному из моих сородичей. Но он давно уже отправился в свои комнаты, в восточное крыло. Вас проводить?
— Мой друг собирался повидаться со своими друзьями, храмовой труппой, — солгал Риго. — Не укажете ли вы мне к ним дорогу?
— Простите, — тон остался таким же вежливым, но понизился до температуры глетчера. — Не имею чести знать, где разместились вышеупомянутые особы. — И эльф отступил назад, закрыв дверь.
Риго вновь остался в непроглядном мраке, проклиная эльфийскую заносчивость. Он повернул назад, с трудом добрался до лестницы, где свет тоже изрядно потускнел, и задумался. Искать человека во дворце, в ночь коронационного пира — хуже, чем иголку в стоге сена, ведь стог, по крайней мере, не набросится на тебя с пьяными угрозами или еще с чем похуже. Но Риго все же решил рискнуть и хотя бы попытаться разыскать артистов; произошедшее с ним в галерее он счел лишь досадным недоразумением, не более, хотя в другое время, несомненно, серьезно бы задумался.
Чуть больше часа Риго Мираваль бродил по дворцу, наудачу открывая двери и расспрашивая встреченных слуг. Наконец, золотая монета помогла протрезветь какому-то из лакеев и он смог указать Риго дорогу к детям Лимпэнг-Танга. Артисты разместились все-таки в восточном крыле, в одном из обширных помещений на самом верху. На стук из комнаты вышел храмовый шут, высокий, худощавый эльф-полукровка.
— Доброй ночи, милостивый государь. Чем обязаны? — вежливо поинтересовался он, не приглашая Риго зайти.
— Доброй ночи и вам. Я ищу девушку, танцевавшую сегодня. Где она? — Риго старался говорить вежливо и по возможности скрыть снедавшее его нетерпение.
— Наша танцовщица? — шут удивленно поднял брови. — Вы ищете нашу танцовщицу?
— А почему бы и нет? — Риго уже ничинал терять терпение.
— Эй, Арколь, кто это там? — мизоанка вышла из комнаты и остановилась на пороге. — Вы что-то потеряли, мессир?
— Вы напрасно ищете ее здесь. — Шут внимательно глядел на Риго. — Нашу танцовщицу пригласили эльфы… не устояли перед ее искусством.
— Так что отправляйтесь-ка спать, мессир, — добавила Рецина, меряя непрошенного гостя безразличным взглядом, — Вряд ли вы ее найдете.
Не было сказано ни одного обидного или злого слова, но Риго чувствовал, как отталкивают, как отвергают его эти люди. Он понял, что от них не добьется более ни слова и, резко повернувшись, зашагал прочь. Он шел, сжимая в бессильной ярости кулаки, не зная, что делать; коридор вывел его в просторную галерею, нависавшую над одним из дворцовых залов. Риго остановился и присел на порог стенной ниши. Было прохладно, он поежился и плотнее запахнул плащ. Ночь коронации близилась к завершению, скоро должно было наступить утро; дворец затих, празднество иссякло. Риго прислонил пылающую голову к каменной стене, прикрыл глаза; он уже порядком выбился из сил, но сдаваться не собирался. Все эти «вы что-то потеряли?» злили его, заданные наугад и из вежливости, они били в самую точку. Риго Мираваль понимал, что может обыскать весь дворец, но так и не найти этой девушки, и все это время кто-то будет водить его на незримом поводке, не давая приблизиться к ней слишком близко. «Может, оставить все?..» — эта мысль заглянула к нему в голову, но надолго не задержалась. Поразмыслив еще с минуту, Риго встал и направился вниз, в помещения дворцовой гвардии.
Ему не составило особого труда, предъявив свои посольские полномочия, поднять капитана, вырвав его из предутренней дремы, и потребовать у него сопровождения в виде троих стражников. Уже вчетвером они поднялись в эльфийские апартаменты; свет в коридоре горел ровно и не было даже намека на сквозняки. Риго постучал в дверь и отступил.
— Что привело вас сюда, сударь Мираваль? Потеряли что-нибудь? — вышедший из комнаты эльф прикрыл за собою дверь и встал к ней спиной.
Будь Риго помоложе, он взорвался бы — сговорились, что ли, все во дворце, задавать ему один и тот же вопрос?! Вместо этого сударь дипломат вежливо, но твердо ответил, что да, потерял, но потеря его может быть возмещена, ибо находится сейчас, по его сведениям, у господ эльфов. А господа эльфы не склонны присваивать себе чужое, не так ли, лорд Лотломиэль? Эта девушка… Риго сглотнул… танцовщица храмовой труппы, он должен увидеть ее и поговорить с ней.
— Это невозможно. — эльф говорил ровно, не отрывая взгляд от переминавшейся с ноги на ногу стражи.
— Я должен ее увидеть, — Риго повысил голос, — она знает нечто, чрезвычайно важное для Эригона. Вы не смеете мне препятствовать!
— Это невозможно, — повторил эльф. — И вы совершенно напрасно побеспокоили стражу, ведь не собираетесь же вы силой пробиваться в наши комнаты? Не думаю, что его величество Огма захочет начинать свое правление с войны… — после этих слов страже было достаточно одного жеста, чтобы дружно топая, удалиться на покой.
— Мне плевать, чего хочет Огма! — Риго Мираваль не выдержал. Он шагнул навстречу эльфу, намереваясь оттолкнуть того от дверей. Лорд Лотломиэль перехватил его руку, отбросил ее.
— Уходите. У вас нет права быть здесь.
— Нет, есть. — Риго не отступил ни на шаг. — Эта девушка — моя жена.
— Ваша жена умерла.
— Я так не думаю. Это была она… это не мог быть никто, кроме нее.
— Та, кого вы видели, не имеет никакого отношения ни к вам, ни к вашей семье. Я повторяю, сударь Мираваль, ваша жена умерла. Но если вы попытаетесь убить мою… — эльф не договорил. Риго почувствовал, как чудовищная рука поднимает его и сжимает все сильнее и сильнее, пока сдавленный стон не вырывается у него из горла. Все плыло у него перед глазами, в ушах раздавался погребальный звон колоколов, и он не мог даже пальцем пошевелить, между тем как вокруг него не было ничего, кроме воздуха. Внезапно незримая длань разжалась и отпустила его. Стоя на коленях, опираясь на руки и хрипло дыша, Риго с ненавистью посмотрел на эльфа; не разделенные ничем, они были словно враги по разные стороны каменной крепостной стены.
— Уходите. — повторил эльф. В его голосе не было угрозы или вызова, он словно указывал Риго на единственно возможный для него путь. И тому не оставалось ничего, кроме как подчиниться.
Эпилог
Они вышли в ярко освещенный коридор, поднялись по центральной лестнице, и направились в западное крыло дворца, где, по сведениям советника, и разместили детей Лимпэнг-Танга. Счастья, впрочем, они там не нашли: все двери были заперты, что было вовсе неудивительно — пиршество только-только разгорелось, и вернуться артистам предстояло еще нескоро. По предложению советника, они вернулись в огромную залу, где уже изрядно подкушавшие гости надсаживались от смеха, наблюдая за стычкой Арколя и Лорки, переодетых базарными торговками. Риго подобрался поближе к сцене, но безрезультатно — проход к двери, ведущей в кулисы, был загорожен длиннющим столом, за которым восседали особы сплошь королевских кровей, так что лезть через него не представлялось возможным. Вскоре его спутника пригласил к важному разговору какой-то эльф из прибывшей делегации, и Риго опять остался в одиночестве. Время шло. Коронационный пир медленно, но верно приближался к тому моменту, когда треть гостей сама покидает залу, отправляясь либо на покой, либо на поиски приключений, другую треть выносят слуги, а третья остается мирно досыпать под столами, никому не доставляя хлопот. Сцена опустела, артисты, с блеском отработав представление, исчезли.
Риго решил сам найти детей Лимпэнг-Танга. В конце концов, он видал и не такие дворцы, куда запутанней и темнее этого, и ничего, не терялся. Он вновь вышел на центральную лестницу, поднялся на два пролета и вышел в длинный коридор. Но как только он сделал шаг в направлении комнат артистов, резкий порыв ветра загасил все факелы, все светильники и коридор погрузился в кромешную тьму.
Опешив — откуда взяться такому ветру, ведь окон здесь нет! — Риго попытался идти ощупью. Держась правой рукой за стену, он медленно шагал вглубь, надеясь нащупать дверную ручку. Напрасно. Он шел уже довольно долго, когда впереди него неслышно отворилась дверь и затеплился огонек.
— Вы что-то потеряли? — вежливо осведомился эльф, стоя на пороге комнаты и держа серебряный светильник, наполненный светляками. Парадной одежды на нем не было, значит пир он покинул довольно давно.
— Да… — не успев подумать, ответил Риго. Он стоял, щурясь от света и пытаясь вспомнить, говорил ли ему советник, что артистов разместили рядом с делегацией эльфов. При всем уважении к детям Лимпэнг-Танга, это было маловероятно.
— Да, я потерял своего приятеля… — и Риго сбивчиво объяснил, что разминулся в советником в зале, но видел, что тот уходил с эльфом.
— Вы правы. — вежливо кивнул эльф. — Ваш друг действительно дал неплохой совет одному из моих сородичей. Но он давно уже отправился в свои комнаты, в восточное крыло. Вас проводить?
— Мой друг собирался повидаться со своими друзьями, храмовой труппой, — солгал Риго. — Не укажете ли вы мне к ним дорогу?
— Простите, — тон остался таким же вежливым, но понизился до температуры глетчера. — Не имею чести знать, где разместились вышеупомянутые особы. — И эльф отступил назад, закрыв дверь.
Риго вновь остался в непроглядном мраке, проклиная эльфийскую заносчивость. Он повернул назад, с трудом добрался до лестницы, где свет тоже изрядно потускнел, и задумался. Искать человека во дворце, в ночь коронационного пира — хуже, чем иголку в стоге сена, ведь стог, по крайней мере, не набросится на тебя с пьяными угрозами или еще с чем похуже. Но Риго все же решил рискнуть и хотя бы попытаться разыскать артистов; произошедшее с ним в галерее он счел лишь досадным недоразумением, не более, хотя в другое время, несомненно, серьезно бы задумался.
Чуть больше часа Риго Мираваль бродил по дворцу, наудачу открывая двери и расспрашивая встреченных слуг. Наконец, золотая монета помогла протрезветь какому-то из лакеев и он смог указать Риго дорогу к детям Лимпэнг-Танга. Артисты разместились все-таки в восточном крыле, в одном из обширных помещений на самом верху. На стук из комнаты вышел храмовый шут, высокий, худощавый эльф-полукровка.
— Доброй ночи, милостивый государь. Чем обязаны? — вежливо поинтересовался он, не приглашая Риго зайти.
— Доброй ночи и вам. Я ищу девушку, танцевавшую сегодня. Где она? — Риго старался говорить вежливо и по возможности скрыть снедавшее его нетерпение.
— Наша танцовщица? — шут удивленно поднял брови. — Вы ищете нашу танцовщицу?
— А почему бы и нет? — Риго уже ничинал терять терпение.
— Эй, Арколь, кто это там? — мизоанка вышла из комнаты и остановилась на пороге. — Вы что-то потеряли, мессир?
— Вы напрасно ищете ее здесь. — Шут внимательно глядел на Риго. — Нашу танцовщицу пригласили эльфы… не устояли перед ее искусством.
— Так что отправляйтесь-ка спать, мессир, — добавила Рецина, меряя непрошенного гостя безразличным взглядом, — Вряд ли вы ее найдете.
Не было сказано ни одного обидного или злого слова, но Риго чувствовал, как отталкивают, как отвергают его эти люди. Он понял, что от них не добьется более ни слова и, резко повернувшись, зашагал прочь. Он шел, сжимая в бессильной ярости кулаки, не зная, что делать; коридор вывел его в просторную галерею, нависавшую над одним из дворцовых залов. Риго остановился и присел на порог стенной ниши. Было прохладно, он поежился и плотнее запахнул плащ. Ночь коронации близилась к завершению, скоро должно было наступить утро; дворец затих, празднество иссякло. Риго прислонил пылающую голову к каменной стене, прикрыл глаза; он уже порядком выбился из сил, но сдаваться не собирался. Все эти «вы что-то потеряли?» злили его, заданные наугад и из вежливости, они били в самую точку. Риго Мираваль понимал, что может обыскать весь дворец, но так и не найти этой девушки, и все это время кто-то будет водить его на незримом поводке, не давая приблизиться к ней слишком близко. «Может, оставить все?..» — эта мысль заглянула к нему в голову, но надолго не задержалась. Поразмыслив еще с минуту, Риго встал и направился вниз, в помещения дворцовой гвардии.
Ему не составило особого труда, предъявив свои посольские полномочия, поднять капитана, вырвав его из предутренней дремы, и потребовать у него сопровождения в виде троих стражников. Уже вчетвером они поднялись в эльфийские апартаменты; свет в коридоре горел ровно и не было даже намека на сквозняки. Риго постучал в дверь и отступил.
— Что привело вас сюда, сударь Мираваль? Потеряли что-нибудь? — вышедший из комнаты эльф прикрыл за собою дверь и встал к ней спиной.
Будь Риго помоложе, он взорвался бы — сговорились, что ли, все во дворце, задавать ему один и тот же вопрос?! Вместо этого сударь дипломат вежливо, но твердо ответил, что да, потерял, но потеря его может быть возмещена, ибо находится сейчас, по его сведениям, у господ эльфов. А господа эльфы не склонны присваивать себе чужое, не так ли, лорд Лотломиэль? Эта девушка… Риго сглотнул… танцовщица храмовой труппы, он должен увидеть ее и поговорить с ней.
— Это невозможно. — эльф говорил ровно, не отрывая взгляд от переминавшейся с ноги на ногу стражи.
— Я должен ее увидеть, — Риго повысил голос, — она знает нечто, чрезвычайно важное для Эригона. Вы не смеете мне препятствовать!
— Это невозможно, — повторил эльф. — И вы совершенно напрасно побеспокоили стражу, ведь не собираетесь же вы силой пробиваться в наши комнаты? Не думаю, что его величество Огма захочет начинать свое правление с войны… — после этих слов страже было достаточно одного жеста, чтобы дружно топая, удалиться на покой.
— Мне плевать, чего хочет Огма! — Риго Мираваль не выдержал. Он шагнул навстречу эльфу, намереваясь оттолкнуть того от дверей. Лорд Лотломиэль перехватил его руку, отбросил ее.
— Уходите. У вас нет права быть здесь.
— Нет, есть. — Риго не отступил ни на шаг. — Эта девушка — моя жена.
— Ваша жена умерла.
— Я так не думаю. Это была она… это не мог быть никто, кроме нее.
— Та, кого вы видели, не имеет никакого отношения ни к вам, ни к вашей семье. Я повторяю, сударь Мираваль, ваша жена умерла. Но если вы попытаетесь убить мою… — эльф не договорил. Риго почувствовал, как чудовищная рука поднимает его и сжимает все сильнее и сильнее, пока сдавленный стон не вырывается у него из горла. Все плыло у него перед глазами, в ушах раздавался погребальный звон колоколов, и он не мог даже пальцем пошевелить, между тем как вокруг него не было ничего, кроме воздуха. Внезапно незримая длань разжалась и отпустила его. Стоя на коленях, опираясь на руки и хрипло дыша, Риго с ненавистью посмотрел на эльфа; не разделенные ничем, они были словно враги по разные стороны каменной крепостной стены.
— Уходите. — повторил эльф. В его голосе не было угрозы или вызова, он словно указывал Риго на единственно возможный для него путь. И тому не оставалось ничего, кроме как подчиниться.
Эпилог
Поздней ночью заканчивается празднество. Хэлдар идет в свои покои, минуя длинные запутанные коридоры, освещенные по случаю торжеств, отпирает дверь, входит в комнату… в большом кресле, придвинутом к окну, кто-то сидит, поджав ноги и зябко обхватив их руками.
— Окно было закрыто… — он не удивлен, он улыбается.
— Конечно, в такие холода. Оставь его открытым, и тут можно будет в снежки играть. Да и по ледяным стенам я лазать не мастерица. Это Хадор. Уж не знаю, что он там себе вообразил, но я себя чувствовала почти принцессой. Явился с такими церемониями, чуть не на руках сюда донес, все порывался остаться — а ну как я заскучаю?
— Негодник… я всего лишь попросил его проводить тебя… — она чувствует, как он улыбается, и готова заплакать от счастья.
Он подходит к ней, легко поднимает ее на руки, прикасается губами к светлым волосам… и вдруг сжимает ее в объятиях так сильно, что у нее перехватывает дыхание.
— Сама напросилась, фириэль… — и целует ее приоткрытые губы, и видит, как бессильно опускаются ее ресницы, и снова подхватывает легкое тело танцовщицы на руки. Воздуху ли бояться Огня? Огню ли страшиться Воздуха?
Холодная, бесстрастная северная ночь, окутавшая королевский замок роскошной, блестящей мириадами морозных искр мантией, замечает одинокий огонь, бьющийся в одном из окон. Она приближается, смотрит на него — и вдруг ей становится… как-то странно, непонятное ощущение удивляет ее, и она понимает, что… согрелась. Ночь растерянно улыбается, подхватывает мантию, поднимается наверх, на островерхую крышу, садится там и затихает, прислушиваясь к собственным мыслям, длинным-предлинным…
Конец первой книги
2005 год.
— Окно было закрыто… — он не удивлен, он улыбается.
— Конечно, в такие холода. Оставь его открытым, и тут можно будет в снежки играть. Да и по ледяным стенам я лазать не мастерица. Это Хадор. Уж не знаю, что он там себе вообразил, но я себя чувствовала почти принцессой. Явился с такими церемониями, чуть не на руках сюда донес, все порывался остаться — а ну как я заскучаю?
— Негодник… я всего лишь попросил его проводить тебя… — она чувствует, как он улыбается, и готова заплакать от счастья.
Он подходит к ней, легко поднимает ее на руки, прикасается губами к светлым волосам… и вдруг сжимает ее в объятиях так сильно, что у нее перехватывает дыхание.
— Сама напросилась, фириэль… — и целует ее приоткрытые губы, и видит, как бессильно опускаются ее ресницы, и снова подхватывает легкое тело танцовщицы на руки. Воздуху ли бояться Огня? Огню ли страшиться Воздуха?
Холодная, бесстрастная северная ночь, окутавшая королевский замок роскошной, блестящей мириадами морозных искр мантией, замечает одинокий огонь, бьющийся в одном из окон. Она приближается, смотрит на него — и вдруг ей становится… как-то странно, непонятное ощущение удивляет ее, и она понимает, что… согрелась. Ночь растерянно улыбается, подхватывает мантию, поднимается наверх, на островерхую крышу, садится там и затихает, прислушиваясь к собственным мыслям, длинным-предлинным…
Конец первой книги
2005 год.