Арден Том. Султан Луны и Звезд

   Нирри закричала:
   — Что же это творится? Мисс Ланда, что такое делается?
   Она в отчаянии хваталась за траву и корни. Словно парус во время шторма, билась на сумасшедшем ветру ее белая ночная сорочка.
   — Нирри, держись!
   — Мисс Ланда, не могу...
   — Держись, только держись...
   Одной рукой Ланда вцепилась в крепкий корень, другой ухватилась за подол ночной сорочки Нирри.
 
   Раджал опустил глаза и уставился в пол. Неподалеку от черного провала в каменном полу стояли Джем и Ката, забывшие обо всем на свете, кроме друг друга. Посередине пещеры стояли, обнявшись, Бела Дона и Амеда. У дверей то обнимались, то глядели друг на дружку полные счастья старые приятели — калиф и джинн. Даже Малявка, похоже, забыл об ужасе, охватившем его, когда он наткнулся на отрубленную голову Эли Оли Али. В конце концов ему следовало радоваться тому, что его злющий папаша больше никогда не станет вопить на него и избивать его. Мальчуган бегал посреди обломков камней, заливисто хохотал и играл с Радугой, радуясь тому, что пес вновь обрел красивую разноцветную шкуру. У Раджала заныло сердце, но боль тут же сменилась приливом странных чувств — надежды пополам со страхом. С дрожью поднялся он по лестнице в брачные покои, но там никого не оказалось. Под подошвами туфель Раджала хрустели мелкие обломки, пол был залит кровью.
   — Арон? Арон? — проговорил Раджал шепотом — только для того, чтобы произнести это имя. Он опустил глаза, посмотрел на трещины в зеркальном полу, и ему вдруг показалось, что он увидел отражение своего нового пропавшего друга, в отчаянии вцепившегося в своего злобного господина.
   Раджал горько вздохнул. Было время, когда он думал, что любит Джема. Теперь он любил другого и понимал, что в этой любви есть нечто истинное, нечто настоящее. Но все казалось так безнадежно. С тоской Раджал спустился по лестнице.
   И как раз тогда, когда он добрался до подножия лестницы, у него на глазах произошло нечто ужасное. Из-за спины Джема, из черной ямы, края которой были усыпаны пеплом, высунулось последнее дрожащее щупальце Пламени.
   — Джем! Осторожнее!
   Джем развернулся, но в это же мгновение Пламя рванулось вперед и его щупальце свернулось кольцами — но на этот раз не вокруг Джема, а вокруг Каты. Джем бросился к ней, но жар Пламени был нестерпим, и он отступил. Огненное щупальце потащило Кату к черному провалу.
   — Ката! Кристалл! Помни о кристалле!
   Ката, бившаяся в огненных оковах, сумела-таки прижать руки к кристаллу на своей груди.
   — Священная Виана! Прогони это Зло!
   И как только Ката выкрикнула эти слова, сквозь пролом в крыше Святилища сверкнула громадная зеленая молния.
   Когда ее вспышка померкла, Пламя угасло, исчезло. Но, увы, исчезла и Ката.

* * *

   Все было кончено. В одно мгновение все было кончено. Неожиданно злое колдовство ушло — пропало вместе со смерчем, с диким ветром и принесенной им болью. Все исчезло, а на том месте, где только что вертелась бешеная воронка смерча, возникла знакомая растрепанная фигурка — черноволосая девушка, прижимавшая к груди зеленый кристалл.
   — Мисс Ката? — ахнула Нирри. — Мисс Ката, это вправду вы?
   Ката от изумления вытаращила глаза.
   — Нирри? — пробормотала она. — Нирри... Ланда?
   Она пошатнулась и лишилась чувств.
   — Мисс Ката! — Нирри бросилась к ней.
 
   — Зеленая молния... Ланда — это, видимо, Ланда позвала ее обратно. Она желала ей добра, но... нет, нет, нет!
   Джем опустился на колени, закрыл лицо ладонями. Раджал поспешил к нему.
   — Джем? — негромко окликнул он друга. — Ты о чем?
   Но Джем ему не ответил. Ему, да и Джему тоже, ответила Амеда. Пока Раджал ходил в брачные покои, Амеда подошла к мертвому Симониду и с тоской обняла своего дядю, которого никогда прежде не видела, но который был так похож на ее отца. Она нежно, заботливо закрыла глаза старого мудреца и провела кончиками пальцев по его длинной волнистой бороде.
   Но вот она произнесла негромко, голосом, который был немного непохож на ее собственный:
   — Принц Джемэни, твоя возлюбленная исчезла, и ее не вернуть. Но настанет день — и ты вновь встретишься с ней. Ты непременно должен с ней встретиться, иначе кристаллы не воссоединятся. Она унесла с собой кристалл зеленой богини и теперь будет хранить его до самого конца ваших испытаний. Ты нашел третий кристалл, но нужно разыскать еще два. Близятся тяжелые времена, и тебя уже ожидает новое приключение.
   Сказав эти слова, Амеда закрыла глаза, покачнулась и, наверное, упала бы, если бы подоспевшая Бела Дона не поддержала ее и не заключила в объятия.
   — Любовь моя... Любовь мой, что с тобой? Откуда у тебя... такой дар?
   Раджал вздохнул.
   — Джем, мне очень жаль.
   — Знаю, Радж, знаю. Но Амеда — или, быть может, ее устами говорил Симонид? — права. Печалиться я буду потом. А сейчас следует продолжить путь. — Джем взглянул на кристалл, который держал в руках, перевел взгляд на другой, на груди у друга. — Ох, Раджал, до сих пор мы были такими глупцами, слепыми глупцами! Ну, сам посуди: Порло исчез неведомо куда, Эмпстер нас предал...
   — Ты хотел сказать: «Агонис»...
   — Теперь мы остались одни, Радж, сами по себе. А на карту сейчас поставлено еще больше, чем раньше. — Джем коротко рассказал Раджалу о своей встрече с Тотом, о том, какими ужасами грозило ему антибожество. — Я надеялся, что я его одолел — хотя бы на время. Но то, как вернулось это огненное щупальце... Может быть, уже сейчас он напитался новым могуществом. Он сказал, что нам стоит сдаться. Но мы не можем... Радж, если он победит, конец всему. — Джем запрокинул голову и хрипло, дерзко прокричал:
   — Слышишь меня, Тот? Я никогда не сдамся! Никогда! Эмпстер... Агонис, а ты меня слышишь? Теперь — это мое дело, мое испытание, а не твое! Я нашел три кристалла, разыщу и остальные! Орокон будет моим... моим...
   Никто не ответил Джему. Только эхо его голоса еще долго звенело в огромной полуразрушенной пещере.
   Раджал до боли закусил губу, взял друга за руку и негромко проговорил:
   — Джем, я буду с тобой. Я не подведу тебя вновь.
   — Вновь, Радж? — Искорка догадки сверкнула в глазах Джема, и он вдруг вспомнил, как удивился прошедшей ночью, увидев лиловый кристалл на груди у Каты.
   Но он решил, что сейчас не время расспрашивать Раджала о том, как и почему это случилось.
   — Да, я не подведу тебя, — торопливо повторил Раджал, утер слезы и добавил: — Но где же следующий кристалл, Джем? В Венайе?
   — Верно, Радж. Его надо искать на западных островах. Ты видел карты? Там сотни островов — сотни! И где-то среди них — синий кристалл Джавандры.
   — Ты разыщешь его, Джем. Ты его непременно разыщешь. Ведь ты — Ключ, не забывай.
   — Поиски становятся все труднее, Радж. С каждым разом — все труднее.
   — Знаю. — Раджал поднялся и протянул другу руку. — Джем?
   Джем отряхнул одежду от пыли.
   — Радж?
   — Ты что-нибудь знаешь о Венайе? По-моему, самое главное — как туда добраться.
   Джем задумался.
   — Если честно, Радж, я не так уж в этом уверен.

Глава 74
ЗДРАВСТВУЙ И ПРОЩАЙ

   — О, юный принц, неужто так уж обязательно взбираться по этой длиннющей лестнице? — задыхаясь и пыхтя, жалобно проговорил калиф Оман Эльмани, задрав голову и уставившись на крышу дворца. — Я что хочу сказать... мне тоже нравится этот сад, но и внизу сады, по-моему, совсем, совсем недурственны...
   — Там ковров-самолетов не имеется, внизу, — объяснил калифу джинн.
   — Ковров-самолетов? Вот бы мне сейчас такой коврик! — мечтательно произнес калиф.
   — Послушай, Оман, ты же должен понимать, что я не могу исполнить любое твое желание. Я не умею воскрешать мертвых. Я не могу сделать так, чтобы люди не рождались на свет. Я не могу изменить твою жизнь с самого начала, и я не могу творить ковры-самолеты всякий раз, когда тебе в голову втемяшится такая блажь. И потом, предупреждаю: не жди, что я начну завоевывать для тебя другие страны. Если уж в чем и не ошибался твой визирь, так это вот в чем, Оман: пределы. Все имеет пределы.
   — Что, даже носилки нельзя пожелать? Чтобы рабы несли меня на носилках — тоже нельзя?
   — Послушай, я сотворил тебе какие-никакие новенькие парадные одежды, верно? Можно сказать, ты теперь просто щеголь, а ведь был, считай, почти что голый. Давай пока ты этим удовольствуешься, ладно? Насчет рабов — с ними попозже разберемся.
   — Хмпф... Ты жесток, Джафир, положительно жесток. — Калиф обиженно поджал губы, но тут же смягчился. — И все-таки я так рад, что ты вернулся, и не передать. В конце концов, ведь теперь я стану султаном, правда? Правда, не могу представить, как это я обойдусь без Хасема, но хотя бы... Ну, жизнь продолжается, верно?
   — Будем надеяться, — пробормотал Джем, поднимавшийся следом. — Но ни в чем нельзя быть уверенным, точно?
   Однако калиф последней фразы Джема не расслышал.
   Наконец лестница закончилась и вокруг компании сомкнулись висячие сады, наполненные тысячами ароматов. Шуршала листва, свисали с ветвей душистые лианы, пестрели разноцветные цветы. Радостно вдыхая чудесные запахи, спутники пробрались сквозь густые заросли и попали в царство рощиц и гротов, лабиринтов, газонов и клумб. Именно здесь в то время, которое уже стало достоянием истории, хрупкий мальчик сидел у ног древнего старца и слушал его рассказ о тайнах юности своего отца. Именно здесь грядущей ночью, когда никто не увидит их, будут резвиться, смеяться и играть, озаренные бледным лунным светом, призрак этого хрупкого мальчика и призрак его друга.
   Обойдя высокую живую изгородь, спутники не на шутку удивились, увидев, как дорогу им перебежал мальчишка-замарашка в грязной набедренной повязке.
   — Да это же... Рыба! — вскрикнул Малявка.
   — Кто-кто? — непонимающе спросил Джем.
   Но Малявка уже бросился вслед за старым приятелем.
   — Рыба, вернись!
   Но первым Рыбу догнал Радуга. Пес пружинисто прыгнул и зубами стащил с мальчишки рваную набедренную повязку. По траве рассыпались монеты, мелкие безделушки и самоцветы.
   Рыба покраснел от смущения, прикрылся руками.
   Принцесса Бела Дона изумленно смотрела на него.
   Из кустов вышли еще четверо мальчишек. Губач толкнул Рыбу в спину, чтобы тот опустился на колени. В следующий миг все мальчишки уже стояли на коленях, благоговейно склонив головы перед принцессой. На траве между ними лежали мешки с добычей. Один из них раскрылся, и было видно, что он полон золота, серебра и дорогой посуды.
   — Фаха Эджо! — ахнула Амеда, узнав старого приятеля.
   — Что тут такое происходит, хотелось бы знать? — догнав спутников, осведомился калиф.
   Принцесса Бела Дона выгнула дугой бровь.
   — Фаха Эджо, может быть, ты объяснишь?
   — Ну... стражников не было. Вот мы и решили... осмотреть дворец, — смущенно пробормотал козлобородый парнишка.
   Принцесса рассмеялась.
   — Вижу, вы его хорошо осмотрели! Но что вы делаете здесь, в саду?
   — Да мы тут подумали, что здесь можно было бы неплохо обосноваться, — ухмыльнулся Губач. — Верно я говорю, Фаха? Уж тут получше будет, чем в «Царстве Под»!
   — Сравнил! — фыркнул Малявка.
   — И потом, — хитро улыбаясь принцессе, предпринял попытку оправдания Фаха Эджо, — ведь твоему отцу султан не больно-то нравится, правда?
   Губы принцессы тронула невеселая усмешка.
   — Мальчики, боюсь, султан мертв — прежний султан. И его бедный сын тоже. Вы понимаете, что это означает? Это означает, что теперь этот дворец принадлежит моему отцу. И мне.
   — О, — только и сказал Фаха Эджо. — О.
   Калиф нахмурил брови.
   — Ну это надо же! Уже ограбили. А мы еще даже и не переехали! Джафир, я, конечно же, не думаю, что тебе стоит заковать этих мальчишек в кандалы или еще каким-то столь же милосердным образом наказать их? Хасем, спору нет, стал бы настаивать на том, чтобы их всех немедленно четвертовали. Полагаю, в память о нем, с ними так и следует поступить!
   «Поддеры» дрогнули, но, прежде чем джинн успел хоть глазом моргнуть, принцесса Бела Дона взяла отца за руку, склонилась и что-то прошептала ему на ухо. А когда она отстранилась, коротышка вдруг сбросил маску суровости, просиял и радостно протянул руки к пятерым мальчишкам.
   — Герои! Милые мои мальчики, да вы, оказывается, настоящие герои! — Лучисто улыбаясь, он повернулся ко всем остальным. — Знаете ли вы, что эти храбрые мальчики спасли мою дочь? И потому я приказываю, чтобы сокровища, награ... позаимствованные ими, остались при них. Более того: я назначаю их личными телохранителями моей дочери!
   Амеда все это время с улыбкой смотрела на Фаха Эджо, а тут не удержалась от смеха.
   — Джафир, — добавил новоявленный султан. — Как насчет того, чтобы немного приодеть их? Это тебе по силам.
   — Посмотрим, посмотрим, — недовольно проворчал джинн.
 
   Просторные зеленые газоны посреди сада, которые выглядели так зловеще прошлой ночью, теперь были залиты ярким солнцем. Оглядевшись по сторонам, Джем был готов представить, что снова угодил в мир мечты. Так хотелось улечься на пышную траву и уснуть, забыв обо всем, в облаке благоухания цветов!
   Однако испытания звали Джема за собой, и не было времени мечтать и видеть сны.
   Раджал с большим сомнением осмотрел ковер.
   — Джем, ты уверен, что это хорошая мысль?
   — Он летает, Радж, ты уж мне поверь.
   — Вот как раз это-то меня и тревожит.
   Они повернулись к друзьям, окружившим их. Церемонию прощания открыла принцесса Бела Дона. Она ласково обняла Джема.
   — Принц, ты — прекрасный человек, и мир нуждается в тебе. Каждый день я буду молиться о том, чтобы тебе сопутствовала удача. Буду молиться о том, чтобы в один прекрасный день ты снова встретился с той девушкой, которой я так бесконечно благодарна. Жаль, что больше ничем не смогу помочь тебе.
   — Принцесса, твоих молитв будет вполне достаточно.
   — Быть может, и так, но позволь, я кое-что преподнесу тебе на прощание. Я не знаю, как действует этот талисман, но чувствую, что он самый могущественный из полученных мною даров. Возьми его, прошу тебя, и храни при себе.
   Она положила в руку Джема что-то маленькое. Джем опустил взгляд. На его ладони лежала монетка Арлекина.
   — Принцесса, не могу представить, каким образом эта драгоценная вещица оказалась у тебя, но я так благодарен тебе, что даже не могу этого выразить словами. Этот дар, который ты преподнесла мне, — талисман моей возлюбленной.
   Принцесса повернулась к Раджалу и сняла с запястья золотую ленту.
   — Дитя Короса, это Амулет Туката. Я догадываюсь о том, что на протяжении своих странствий тебе не раз случалось пережить страх, ужас и страдания. Если сказания не лгут, этот амулет защитит тебя от любого зла.
   Оставалось еще два подарка. Первый из них предназначался Малявке, второй — Радуге. Принцесса, улыбаясь, опустилась на колени перед мальчиком и собакой.
   — Малыш, — сказала она ласково, — этот волшебный шар дарует тебе возможность видеть то, что происходит вдали от тебя. А нашему разноцветному другу я дарю эту ленту Лихано, пусть носит ее как ошейник. Эта лента уже даровала голос девушке, которая прежде была немой. Не знаю, какими способностями она наделит Радугу, но думаю, очень скоро это нам станет известно.
   Джем сдвинул брови и озабоченно проговорил:
   — Принцесса, твои дары великолепны, но ты должна понимать, что этот малыш не сможет отправиться с нами. Он — совсем дитя, а нам предстоят крайне опасные приключения.
   Принцесса только сказала:
   — Но разве я не вооружила его для всего, что ожидает вас впереди?
   — Нет, принцесса. Его место здесь.
   Эти слова Джем произнес шепотом, но Малявка услышал.
   — Джем! Как ты можешь так говорить! После всего, через что мы прошли вместе! А Радуга... Радуга-то сколько натерпелся!
   Джем опустился на колени. Он крепко обнял Малявку. Малыш горько рыдал. Джем решительно отстранил его.
   Джем и Раджал ступили на ковер-самолет. Пришла пора прощаться.
   — Бедняга Раджал! — воскликнула Амеда. — Тебе столько пришлось пережить из-за меня. Надеюсь, ты меня простил?
   — Простил, простил, — с улыбкой заверил ее Раджал. — Мне довелось пережить кое-что похуже.
   — Правда?
   Раджал не стал уточнять. Если ему в голову и приходили мысли о визире Хасеме, он их старательно прогонял. Убийство визиря не доставило ему никакой радости, и он очень сожалел о том, что не смог сдержать злости, с которой колотил визиря по голове еще долго после того, как этот человек уже лишился чувств. Но если на то пошло, визирь собрался убить Кату. Только этим Раджал и оправдывал свой ужасный поступок и надеялся на то, что в дальнейшем не отяготит свою совесть чем-либо подобным. Но, с другой стороны, запросто могло случиться и так, что до наступления собственной смерти ему придется совершить что-нибудь и пострашнее. Раджал подумал о тех опасностях, которые ожидали его с Джемом, и понял, что дрожит, невзирая на то, что день выдался жаркий.
   — Ну, ваган? — вдруг окликнул его кто-то. Это был Рыба, он протолкался вперед. Все «поддеры», в новеньких, с иголочки, парадных одеждах телохранителей принцессы, выглядели неузнаваемо, но Рыба — особенно. Он порывисто протянул Раджалу мешочек с золотом, ухмыльнулся и сказал: — Деньжат-то мало не бывает, правильно я говорю?
   — Вот уж сказанул так сказанул, — пробормотал Фаха Эджо. — Рыба, что это еще за шуточки?
   Рыба только пожал плечами и смущенно отступил. Султан хлопнул в ладоши.
   — Джафир? Ты, надеюсь, знаешь, в какой стороне лежит Венайя?
   — Оман, само собой, какой вопрос? Конечно же, знаю!
   В последний раз Джем увидел знакомое облачко оранжевого дыма. А в следующее мгновение ковер-самолет оторвался от земли. Поначалу он, как прежде, поднимался медленно и плавно.
   — Прощайте!
   — До свидания!
   — Удачи вам!
   Однако все на этом не закончилось.
   За мгновение до того, как ковер-самолет набрал скорость, Радуга с веселым лаем отбежал от Малявки и успел вспрыгнуть к Джему и Раджалу.
   — Радуга! — вскричал Малявка и неожиданно бросился вперед и судорожно, отчаянно. ухватился за край ковра. Они поднимались все выше и выше, все быстрее и быстрее.
   — Джинн! — прокричал Джем. — Да сделай же что-нибудь!
   Джинн только беспомощно развел руками.
   Ничего не оставалось — пришлось втащить малыша на ковер.
   Малявка, который только что мог разбиться насмерть, весело расхохотался и уселся на ковре, скрестив под собой ноги. Священный город внизу становился все меньше и меньше и вскоре превратился в золотистое пятнышко посреди высоченных горных хребтов. Вокруг простиралось безграничное пространство пустыни. Далеко впереди синело море с точками островов.
   — Я так и знал, что вы без нас не улетите, — усмехнулся Малявка.
   А Радуга восторженно гавкнул.
 
   — А ведь ты все-таки мог хоть что-нибудь предпринять, Джафир, — глубокомысленно заметил султан, провожая взглядом исчезающий вдали ковер-самолет.
   — Я тебе говорил, что я порядком подустал, Оман, или не говорил?
   Султан подозрительно вздернул брови.
   — Оман, мальчик хотел отправиться в это путешествие! И если уж говорить начистоту, то признаюсь: я его... маленько подтолкнул.
   — Бедолага Малявка, — покачал головой Фаха Эджо. — Сам не знает, во что ввязался.
   — И кто бы только подумал, что он такой бестолковый? — пожал плечами Сыр.
   — На-адеюсь, о-он не по-ожалеет, — заикаясь, вымолвил Аист.
   — Уж лучше он, чем я, — глубокомысленно изрек Губач, довольно погладил ткань своего новенького одеяния и вожделенно задумался о том, какие угощения подают в этом чудесном дворце и будут ли среди этих угощений страстно обожаемые им угри — ведь Священный Город стоял так далеко от берега моря. Как бы то ни было, он предполагал, что порции тут подают немалые. — Похоже, повезло нам, ребята, а?
   Рыба невесело потупился.
   — Ой, даже не знаю...
   Губач только рассмеялся и погладил живот, который, надо сказать, уже издавал тревожное урчание. Услышав этот звук, рассмеялся и султан и объявил, что пора бы и за пиршество засесть. Было что отпраздновать, в конце концов.
   Покидая сад, Оман в последний раз бросил взгляд ввысь, где на фоне ослепительной синевы полуденных небес уже не было видно ковра-самолета.
   — О Джафир, мне кажется, нас ожидает блестящее будущее! Вот только... — потише проговорил он, — непонятно, как быть с Мерцалочкой...
   — Непонятно, как быть? — услышав эти слова, спросила, обернувшись, принцесса.
   Ее отец натянуто улыбнулся.
   — Тебе следует вступить в брак, моя милая!
   Принцесса подмигнула Амеде.
   — Ну, теперь с этим не будет никаких сложностей, отец. Для нас-то уж точно не будет.
   Оман жалобно вскричал:
   — Мерцалочка! Но мы же... царственное семейство, как-никак! Подумай о продолжении рода!
   Девушки только рассмеялись в ответ и убежали вниз по лестнице, перегоняя друг дружку. Позднее, вечером, когда закончится пиршество, они уединятся в роскошных покоях, отвернут зеркала к стенам и будут безмерно счастливы.
   Султан сокрушенно покачал головой.
   — О боги! Какое невероятное счастье — иметь дочь, и какое это тяжкое бремя! О-о-ох! И ведь эта ее подружка — она, похоже, вправду наделена прорицательским даром, да? А если разобраться, с этих прорицаний и начались все неприятности... О боги, о боги! — Султан еще долго жаловался на судьбу в таком духе, но вдруг просиял и обратился к джинну. — Джафир, — проговорил он, — я, конечно, понимаю, что прошу слишком многого, но, быть может, ты снова мог бы мне немножко подсобить в таком деле, как... продолжение рода, а? Ну, что тебе стоит?
   Джинн сохранял непроницаемое выражение лица.
   — Джафир! — вскричал султан. — А в прошлый раз?!
   — Оман, я тебе уже не раз повторял: есть вещи, мне неподвластные. Достаточно будет сказать, что этот типчик... твой визирь, в смысле... ну, словом, он был мужчиной с разнообразными наклонностями.
   — Джафир? Джафир, что ты этим хочешь сказать?
   Джинн только рассмеялся в ответ.
   Султан смерил его гневным взором, но на самом деле не слишком разозлился. Еще хватало времени для того, чтобы думать о тех испытаниях, что сулила судьба в грядущем. Рука об руку со своим двойником великий монарх-коротышка медленно, неторопливо спускался вниз по лестнице. Он был счастлив, но все же то и дело вздыхал, качал головой и думал о том, как непредсказуема жизнь. А припомнив все, что случилось прошлой ночью, он вздохнул еще глубже.
   Ну и свадебка получилась! Столько волнений, тревог, страхов, приготовлений, а что вышло в итоге — это надо же!
 
   Так заканчивается Третья Книга ОРОКОНА.
   В Четвертой Книге, под названием «Сестры Синей Бури», Джему предстоит встреча с тяжелейшими испытаниями.
   А в это же время в Эджландии Ката будет вести свои собственные сражения, и мы встретимся и со старыми друзьями, и со старыми врагами.