Аристотель. Метафизика

может быть, вода, если все, что плавится, есть вода), с другой стороны,
форма, или сущность; а сущность есть цель возникновения. В переносном же
смысле естеством называется - по сходству с сущностью природных вещей - и
всякая сущность вообще, так как и сущность [искусственных вещей] есть в
некотором отношении естество.

Как видно из сказанного, природа, или естество, в первичном и
собственном смысле есть сущность, а именно сущность того, что имеет начало
движения в самом себе как таковом: материя называется естеством потому, что
она способна принимать эту сущность, а возникновение разного рода и рост
именуются естеством потому, что они движения, исходящие от этой сущности. И
начало движения природных вещей - именно эта сущность, поскольку оно так или
иначе находится в них - либо в возможности, либо в действительности.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Необходимым называется то, без содействия чего невозможно жить
(например, дыхание и пища необходимы для животного: ведь существовать без
них оно не может); то, без чего благо не может ни быть, ни возникнуть, а зло
нельзя устранить или от него освободиться (например, выпить лекарство
необходимо, чтобы выздороветь, и поплыть в Эгину, чтобы получить деньги).
Насилие и принуждение, а таково то, что мешает и препятствует в чем-либо
вопреки желанию и собственному решению. В самом деле, насилие называется
необходимостью; поэтому оно и тягостно, как и Эвен говорит: "Коль вещь
необходима, в тягость нам она". И принуждение также есть некоторого рода
необходимость, как и сказано у Софокла: "Принуждение заставляет это
свершить". И верно полагают, что необходимость неумолима, ибо она идет
наперекор движению, происходящему по собственному решению и по здравому
размышлению. Про то, что не может быть иначе, мы говорим, что ему необходимо
быть именно так. И в соответствии с этим значением необходимости некоторым
образом и все остальное обозначается как необходимое. В самом деле,
необходимостью в смысле насилия называют действие или Претерпевание, когда
из-за принуждающего невозможно поступать по собственному желанию, полагая,
что необходимость и есть то, из-за чего нельзя поступать иначе. И таким же
точно образом - в отношении причин, содействующих жизни и благу: когда без
того или другого невозможны в одном случае благо, в другом - жизнь и
существование, тогда это признается необходимым, и такая причина есть
некоторого рода необходимость. Далее, к числу необходимого принадлежит
доказательство, так как если что-то безусловно доказано, то иначе уже не
может быть; и причина этому-исходные посылки, а именно: если с тем, из чего
образуется умозаключение, дело не может обстоять иначе.

Итак, для одних вещей причина их необходимости - что-то иное, для
других никакой такой причины нет, но благодаря им существует по
необходимости иное. Так что необходимое в первичном и собственном смысле -
это простое; с ним дело не может обстоять по-разному, а значит, то так, то
иначе, - в таком случае дело бы обстояло по-разному. Если поэтому существуют
нечто вечное и неподвижное, в нем нет ничего насильственного или противного
его естеству.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Единым, или одним, называется то, что едино привходящим образом, и то,
что едино само по себе. Привходящим образом едино, например, "Кориск и
образованное" и "образованный Кориск" (ибо одно и то же сказать "Кориск и
образованное" или "образованный Кориск"); точно так же "образованное и
справедливое" и "образованный, справедливый Кориск". Все это называется
единым благодаря чему-то привходящему: "справедливое и образованное" -
потому, что то и другое есть нечто привходящее для одной сущности, а
"образованное" и "Кориск" - потому, что первое есть привходящее для второго.
Также в некотором смысле и "образованный Кориск" - одно с "Кориском", потому
что одна из частей этого выражения (logos) есть нечто привходящее для
другой, а именно "образованное" для "Кориска"; и "образованный Кориск" есть
одно со "справедливым Кориском", потому что одна часть и того и другого
выражения есть нечто привходящее для одного и того же. Подобным же образом
обстоит дело и тогда, когда привходящее сказывается о роде или о
каком-нибудь общем имени, например: если говорят, что "человек" и
"образованный человек" - одно и то же: в самом деле, так говорят или потому,
что образованность есть нечто привходящее для человека как единой сущности,
или потому, что и то и другое есть нечто привходящее для чего-то единичного,
например для Кориска. Разница здесь лишь в том, что и то и другое присуще
единичному не в одинаковом смысле, а одно из них присуще ему, можно сказать,
как род и как нечто содержащееся в его сущности, а другое - как устойчивое
или преходящее состояние сущности.

Все, что называется единым благодаря чему-то привходящему, называется
так в этом смысле. Что же касается того, что называется единым самим по
себе, то нечто из этого называется так благодаря непрерывности, например:
пучок - благодаря связанности, куски дерева-благодаря ...; так же и линия,
хотя бы и изогнутая, но непрерывная, называется единой, как и каждая часть
тела, например нога и руки. А из них непрерывное от природы едино в большей
степени, нежели непрерывное через искусство. Называется же непрерывным то,
движение чего само по себе едино и что иное движение иметь не может;
движение же едино у того, у чего оно неделимо, а именно неделимо во времени.
А само по себе непрерывно то, что едино не через соприкосновение; в самом
деле, если положишь рядом друг с другом куски дерева, то ты не скажешь, что
они нечто единое - один кусок дерева, или одно тело, или что-то другое
непрерывное. И единым, таким образом, называется непрерывное вообще, даже
если оно изогнуто, а в еще большей мере - то, что не изогнуто (например,
голень или бедро - в большей мере, чем нога, так как движение ноги может
быть не одно). И точно так же прямая линия едина в большей мере, нежели
изогнутая; а линию изогнутую и образующую угол мы называем и единой и не
единой, так как движение ее частей может происходить и не одновременно и
одновременно; напротив, движение прямой линии всегда происходит
одновременно; и ни одна часть ее, имеющая величину, не покоится, когда
другая движется, в отличие от линии изогнутой.

Далее, в другом смысле едиными называются вещи в силу того, что
субстрат их неразличим по виду; а неразличим он у тех вещей, вид которых
неделим для чувственного восприятия; субстрат же - это или первый, или
последний по отношению к исходу. В самом деле, и вино называется единым, и
вода единой, поскольку они неделимы по виду; и все жидкости называются
едиными, например, масло, вино), и все плавкое также, потому что последний
субстрат у всех них один и тот же: все они вода или воздух. Называется одним
также и то, что принадлежит к одному роду, отличающемуся противолежащими
друг другу видовыми отличиями; и все это называется единым, потому что род,
лежащий в основе видовых отличий, один (например, лошадь, человек, собака
суть нечто единое, поскольку все они живые существа), и именно так же, как
матерня одна. Иногда такие вещи называются едиными в этом смысле, а иногда -
тождественными по отношению к высшему роду: если дело идет о последних видах
рода, <[указывается] род более высокий, чем эти>, например: треугольники
равнобедренный и равносторонний - это одна и та же фигура, так как оба -
треугольники, хотя и не одни и те же треугольники.

Далее, как об одном говорится о вещах, определение которых,
обозначающее суть их бытия, неделимо, если его сопоставить с другим
определением, обозначающим суть бытия вещи (само по себе всякое определение
делимо); в этом смысле и то, что выросло или убывает, едино, поскольку его
определение едино, точно так же как определение сущности [разных] плоскостей
едино. И вообще в наибольшей мере едины те вещи, мысль о сути бытия которых
неделима и не может отделить их ни по времени, ни по месту, ни по
определению, а из них-особенно те, что принадлежат к сущностям. В самом
деле, все, что не допускает деления, вообще называется единым, именно
поскольку оно не допускает деления; например, если что-то не допускает
деления как человек, то оно один человек; если же не допускает деления как
живое существо, то оно одно живое существо; а если-как величина, то оно одна
величина. Большинство вещей называются едиными потому, что едино то иное,
что они или делают, или испытывают, или имеют, или к чему находятся в
каком-то отношении, но едиными в первичном смысле называются те вещи,
сущность которых одна. А одной она бывает или благодаря непрерывности, или
по виду, или по определению; мы ведь причисляем к множеству или не
непрерывное, или то, у чего вид не один, или то, определение чего не одно.

Далее, с одной стороны, мы называем единым что бы то ни было, если оно
количество и непрерывно, а с другой стороны, не называем, если оно не есть
некоторое целое, т. е. если оно не имеет единой формы; например, мы не стали
бы в подобном смысле говорить как о чем-то едином о частях сандалии, увидев
их сложенными как попало (разве только ввиду их связности), а стали бы так
говорить лишь тогда, когда они сложены таким образом, что образуют одну
сандалию и уже имеют некоторую единую форму. Поэтому из всех линий больше
всего едина окружность, потому что она линия целая и совершенная.

А существо единого - в том, что оно некоторым образом есть начало
числа, ибо первая мера - это начало; ведь то, с помощью чего как первого
познаем, это первая мера каждого рода; значит, единое - это начало того, что
может быть познано относительно каждого [рода]. Но единое - не одно и то же
для всех родов: то это четверть тона, то гласный или согласный звук; нечто
другое - для тяжести, иное - для движения. Но везде единое неделимо или по
количеству, или по виду. А из того, что неделимо по количеству (и поскольку
оно количество), не делимое ни в каком направлении и не имеющее положения
называется единицей, а не делимое ни в каком направлении и имеющее положение
- точкой; делимое же в одном направлении называется линией, в двух -
плоскостью, по количеству во всех, а именно в трех направлениях, телом. И
обратно, делимое в двух направлениях есть плоскость, делимое в одном
направлении - линия, а то, что ни в одном направлении не делимо по
количеству, - точка или единица; не имеет положения единица, а имеет
положение точка.

Далее, одни вещи едины по числу, другие - по виду, иные - по роду, а
иные - по соотношению (kat' analogian). По числу едины те, материя которых
одна, по виду-то, определение которых одно, по роду-то, которые принадлежат
к одной и той же категориальной форме, по соотношению - две вещи, которые
находятся друг к другу в таком же отношении, как нечто третье к чему-то
четвертому. При этом последующие виды [единства] всегда сопутствуют
предшествующим, например: то, что едино по числу, едино и по виду, но не
все, что едино по виду, едино и по числу; в свою очередь по роду едино все,
что едино и по виду, но не все, что едино по роду, едино по виду, оно едино
по соотношению; с другой стороны, не все, что едино по соотношению, едино по
роду. Очевидно также, что о "многом" говорится противоположно тому, что
говорится о "едином". Одни вещи называются многими, потому что они не
непрерывны, другие потому, что у них материя-или первая, или
последняя-различима по виду, иные потому, что определений сути их бытия
больше, чем одно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сущим называется, с одной стороны, то, что существует как привходящее,
с другой - то, что существует само по себе. Как привходящее - например, мы
говорим, что справедливый есть образованный, что человек есть образованный и
что образованный есть человек, приблизительно так же, как мы говорим, что
образованный в искусстве строит дом, потому что для домостроителя быть
образованным в искусстве или образованному в искусстве быть домостроителем,
- это нечто привходящее (ибо "вот это есть то" означает здесь, что вот это
есть привходящее для него). Так же обстоит дело и в указанных случаях: когда
мы говорим, что человек есть образованный и что образованный есть человек,
или что бледный есть образованный, или что образованный есть бледный, в двух
последних случаях мы говорим, что оба свойства суть привходящее для одного и
того же, в первом случае - что свойство есть нечто привходящее для сущего; а
когда говорим, что образованный есть человек, мы говорим, что образованность
есть нечто привходящее для человека. Точно так же говорится, что не-бледное
есть, ибо то, для чего оно привходящее свойство, есть. Таким образом, то,
чему приписывается бытие в смысле привходящего, называется так или потому,
что оба свойства присущи одному и тому же сущему, или потому, что то, чему
присуще свойство, есть сущее, или потому, что есть само то, чему присуще
свойство, о котором оно само сказывается.

Бытие же само по себе приписывается всему тому, что обозначается через
формы категориального высказывания, ибо сколькими способами делаются эти
высказывания, в стольких же смыслах обозначается бытие. А так как одни
высказывания обозначают суть вещи, другие - качество, иные - количество,
иные - отношение, иные - действие или Претерпевание, иные - "где", иные -
"когда", то сообразно с каждым из них те же значения имеет и бытие. Ибо нет
никакой разницы сказать: "человек есть здоровый" или "человек здоров", и
точно так же: "человек есть идущий или режущий" или же "человек идет или
режет"; и подобным образом во всех других случаях.

Далее, "бытие" и "есть" означают, что нечто истинно, а "небытие" что
оно не истинно, а ложно, одинаково при утверждении и отрицании; например,
высказывание "Сократ есть образованный" истинно, или "Сократ есть небледный"
тоже истинно; а высказывав шве "диагональ не есть несоизмеримая" ложно.

Кроме того, бытие и сущее означают в указанных случаях, что одно есть в
возможности, другое - в действительности. В самом деле, мы говорим "это есть
видящее" и про видящее в возможности, и про видящее в действительности. И
точно так же мы приписываем знание и тому, что в состоянии пользоваться
знанием, и тому, что на самом деле пользуется им. И покоящимся мы называем и
то, что уже находится в покое, и то, что может находиться в покое. То же
можно сказать и о сущностях: ведь мы говорим, что в камне есть [изображение]
Гермеса и что половина линии есть в линии, и называем хлебом хлеб еще не
созревший. А когда нечто есть в возможности и когда еще нет - это надо
разобрать в другом месте.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сущностью называются простые тела, например земля, огонь, вода и все
тому подобное, а также вообще тела и то, что из них состоит, - живые
существа и небесные светила, а равно и части их. Все они называются
сущностями потому, что они не сказываются о субстрате, но все остальное
сказывается о них; то, что, находясь в таких вещах, которые не сказываются о
субстрате, составляет причину их бытия, например душа - причина бытия живого
существа; части, которые, находясь в такого рода вещах, определяют и
отличают их как определенное нечто и с устранением которых устраняется и
целое, например: с устранением плоскости устраняется тело, как утверждают
некоторые, и точно так же плоскость - с устранением линии. А по мнению
некоторых, таково число вообще, ибо с его устранением нет, мол, ничего и оно
определяет все; суть бытия каждой вещи, обозначение которой есть ее
определение, также называется ее сущностью. Итак, получается, что о сущности
говорится в двух [основных] значениях: в смысле последнего субстрата,
который уже не сказывается ни о чем другом, и в смысле того, что, будучи
определенным нечто, может быть отделено [от материи только мысленно], а
таковы образ, или форма, каждой вещи.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Тождественным, или одним и тем же, называется то, что тождественно как
привходящее; например, "бледное" и "образованное" тождественны, потому что
они нечто привходящее для одного и того же, и точно так же "человек" и
"образованное", потому что последнее есть привходящее для первого, а
"образованное" есть "человек", потому что оно нечто привходящее для
человека. И каждой из этих двух частей тождественно целое, а целому-каждая
из них, ибо "человек" и "образованное" означают то же, что "образованный
человек", и этот-то же, что они. Вот почему все это и не сказывается в виде
общего: неправильно сказать, что "всякий человек" и "образованное" - это
одно и то же. В самом деле, общее присуще само по себе, привходящее же не
присуще само по себе, а непосредственно сказывается о единичном: ведь
тождественными представляются "Сократ" и "образованный Сократ"; но "Сократ"
не сказывается о многих, поэтому не говорят "всякий Сократ" в отличие от
того, как говорят "всякий человек".

Одни вещи называются тождественными в этом смысле, а другие
тождественны сами по себе и в стольких же значениях, сколько и единое, а
именно: тождественным называется и то, материя чего одна по виду или по
числу, и то, сущность чего одна. Поэтому очевидно, что тождество есть
некоторого рода единство бытия либо вещей числом более чем одна, либо одной,
когда ее рассматривают как нечто большее, чем одна (например, когда о ней
говорят, что она тождественна самой себе, ибо в этом случае ее рассматривают
как две).

А "иными", или "инаковыми", называются вещи, если их формы, или их
материя, или определение их сущности составляют нечто большее, чем одно; и
вообще об инаковом говорится в смыслах, противоположных смыслам
тождественного.

Различными называются вещи, которые, будучи инаковыми, в некотором
отношении тождественны друг другу, но только не по числу, а или по виду, или
по роду, или по соотношению; те, род которых неодинаковый, а также
противоположности и те вещи, в сущности которых заключена Инаковость.

Сходным называется то, что испытывает совершенно одно и то же, а также
то, что испытывает больше одинаковое, чем разное, равно и то, что имеет
одинаковое качество. И то, что имеет большинство или важнейшие
противоположные свойства другого, допускающие изменение, также сходно с этим
другим.

А о несходном говорится в смыслах, противоположных смыслам сходного.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Противолежащими называются противоречащее одно другому, противоположное
(tanantia) одно другому, соотнесенное, Лишенность и обладание, а также
последнее "откуда" и последнее "куда" - такие, как разного рода
возникновение и уничтожение; равным образом противолежащими называются те
свойства, которые не могут вместе находиться в том, что приемлет их, - и
сами эти свойства, и то, откуда они. Действительно, серое и белое не
находятся вместе в одном и том же, а потому те [цвета], откуда они,
противолежат друг другу.

Противоположными называются те из различающихся по роду свойств,
которые не могут вместе находиться в одном и том же; наиболее различающиеся
между собой вещи, принадлежащие к одному и тому же роду; наиболее
различающиеся между собой свойства, наличие которых возможно в одном и том
же носителе; наиболее различающееся одно от другого среди относящегося к
одной и той же способности; то, различия чего наибольшие или вообще, или по
роду, или по виду. Все остальное называется противоположным или потому, что
имеет указанные противоположности, или потому, что способно принимать их,
или потому, что способно делать или испытывать таковые, или оно на самом
деле их делает или испытывает, утрачивает или приобретает, имеет или не
имеет. А так как о едином и о сущем говорится во многих значениях, то и все
остальное, о чем говорится в соответствии с ними, стало быть, и
тождественное, иное, или Инаковое, и противоположное, должны иметь
соответствующие значения, так что они должны быть разными для каждой
категории.

С другой стороны, иными, или инаковыми, по виду называются вещи,
которые, принадлежа к одному и тому же роду, не подчинены друг другу, а
также те вещи, которые, принадлежа к одному и тому же роду, имеют различие
между собой, и те, что имеют в своей сущности противоположное одно другому.
Отличны друг от друга по виду и противоположности - или все, или те из них,
которые так называются в первичном смысле, а также те вещи, определения
которых в последнем виде рода разные (например, человек и лошадь неделимы но
роду, а определения их разные), и те, которые, принадлежа к одной и той же
сущности, имеют между собой различие. А о тождественном по виду говорится в
смыслах, противоположных только что указанным.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

О некоторых вещах говорят, что они нечто предшествующее ("первее") и
последующее, полагая, что в каждом роде есть нечто первое и некоторое
начало; [нечто предшествующее] - поскольку они ближе к некоторому началу,
определенному либо безусловно и от природы, либо в отношении чего-то, где-то
и кем-то. А именно: одни вещи таковы по месту из-за большей близости либо к
какому-нибудь месту, определенному от природы (например, к середине или к
краю), либо к месту привходящему; а то, что дальше, есть нечто последующее.
Другие предшествуют по времени: одно потому, что оно дальше от настоящего
времени, например, в отношении прошлого (Троянская война прежде Мидийских,
потому что она дальше отстоит от настоящего времени); другое потому, что оно
ближе к настоящему времени, например, в отношении будущего: Немейские игры
прежде Пифийских потому, что они ближе к настоящему времени, если настоящее
время взять как начало и первое. Иное же предшествует в отношении движения,
а именно то, что ближе к первому движущему, предшествует (например, мальчик
ближе к нему, чем взрослый мужчина); а первое движущее также есть безусловно
некоторое начало. Иные вещи первее по силе: то, что превосходит силою, т. е.
то, что сильнее, первое; а таково то, чьему решению должно следовать другое,
т. е. последующее, так что если первое не движет, то это другое не движется;
если же первое движет, то оно движется; начало здесь - решение. Иные вещи
первее в отношении порядка, а именно то, что находится ближе к чему-то
одному определенному, по отношению к чему другие размещены согласно
некоторому расчету, например второй в хоре первее третьего, и предпоследняя
струна лиры первее последней: ведь в первом случае начало - предводитель
хора, во втором - средняя струна.

Итак, все это обозначается как предшествующее ("первое") в указанном
смысле. А в другом смысле - то, что первее по познанию, полагая, что оно и
безусловно первое; причем то, что первее для уразумения через определение
(ta kata ton logon), различно от того, что первее для чувственного
восприятия. В самом деле, для уразумения через определение первое общее, а
для чувственного восприятия - единичное. И для уразумения через определение
привходящее первее целого, например: "образованное" первее "образованного
человека", ибо определение как целое невозможно без части, хотя
"образованного" не может быть, если нет кого-то, кто был бы образован.

Далее, как "то, что первое", обозначаются свойства того, что
предшествует; например, прямизна предшествует гладкости: первое есть
свойство линии самой по себе, второе - свойство плоскости.

Итак, одни вещи обозначаются как предшествующее и последующее в этом
смысле, другие - сообразно природе и сущности, т. е. то, что может быть без
другого, тогда как это другое без первого не может; таким различением
пользовался Платон. А так как о бытии говорится в различных значениях, то,
во-первых, субстрат первее, а потому сущность первее; во-вторых, по-разному
первое то, что в возможности, и то, что в действительности. В самом деле,
одно предшествует в возможности, другое в действительности; например, в
возможности половина линии предшествует целой, часть-целому и материя -
сущности, а в действительности все они нечто последующее, ибо лишь по
разложении [предмета] они будут существовать в действительности.

Таким образом, в некотором смысле обо всем, о чем говорится как о
предшествующем и последующем, говорится в только что-указанном значении; в
самом деле, одни вещи могут быть без других, поскольку речь идет об их
возникновении, как, например, целое без [отдельных] частей, другие -
поскольку речь идет об их уничтожении (например, часть без целого). Подобным
же образом обстоит дело и в остальных случаях.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Способностью, или возможностью (dynamis), называется начало движения
или изменения вещи, находящееся в ином или в ней самой, поскольку она иное;
например, строительное искусство есть способность, которая не находится в
том, что строится; врачебное же искусство, будучи способностью, может
находиться в том, кто лечится, но не поскольку он есть тот, кто лечится.
Таким образом, способностью называется, с одной стороны, вообще начало
изменения или движения вещи, находящееся в ином или в ней самой, поскольку
она иное, а с другой начало, откуда вещь приводится в движение иным или ею
самой, поскольку она иное (ибо в соответствии со способностью, благодаря
которой претерпевающее что-то претерпевает, мы называем его способным
претерпевать, то когда оно претерпевает что бы то ни было, то когда оно
испытывает не всякое состояние, а ведущее к лучшему); способность совершать