Страница:
- Ну, это первое, что приходит в голову.
- А второе?
- Мне нужно подумать.
Беременна.
Нежась в теплой ванне, Эйрадис размышляла. Нельзя сказать, что она не
думала о такой возможности - проги занимаются самовоспроизводством как
партеногенетическим способом, так и половым путем, достаточно
распространенным в Вирту. Таким образом, Хранителям не приходится тратить
всю свою энергию на базовое программирование, и У них остаются силы и время
для искусства и удовольствий. Однако относительно себя она никогда не
строила подобных планов - в особенности с тех пор, как отдала свое сердце
Джону. Обитатели Вирту и Веритэ часто заводили романы друг с другом, но у
них не рождались дети.
Прикрыв глаза, Эйрадис сквозь щелки разглядывала свое обнаженное тело.
Ей не удалось заметить никаких изменений, однако дурнота по утрам
показывала, что они уже начали происходить. Она с нежностью приложила ладони
к еще плоскому животу.
На кого ребенок - мальчик - будет похож? Они с Джоном оба темноволосые
и темноглазые, весьма вероятно, что он окажется таким же. Эйрадис надеялась,
что он будет так же сложен, как отец: высокий и сильный, складный и ловкий.
Легкая улыбка тронула ее губы, когда она представила себе малыша, мальчика,
юношу.., своего сына.
Вода постепенно остыла. Эйрадис раздумывала, не нажать ли на кнопку
кончиками пальцев ног, чтобы ее немного подогреть, но потом, взглянув на
свои коротко подстриженные ногти (чего никогда не случалось в Вирту),
решила, что уже достаточно просидела в ванне. Она стояла и ждала, пока
капельки сбегали по гладкой коже (Джон подарил ей масло с запахом жасмина,
когда они были на Ямайке).
Привыкнув к прохладному воздуху, Эйрадис встала на коврик (роскошные
цветы на плюше, они купили его в Китае). Расчесывая волосы, собранные в
узел, чтобы не намокли, раздумывала о том, что станет делать в оставшееся до
вечера время.
Джон был занят, продолжал упорно работать над заказом Танатоса. Она не
любила сидеть рядом с мужем, когда он занимался проектом Костяного Дворца, -
инстинкт подсказывал Эйрадис, что Смерть наблюдает за ней, и хотя Джон
категорически отказывался обсуждать эту тему, она прекрасно знала, что
дворец - лишь часть цены за ее возвращение из Непостижимых Полей. Она не
винила Джона за то, что он согласился на условия Властелина Ушедших - ведь в
тот момент казалось, что они бессмысленны. Танатос с тем же успехом мог бы
попросить луну с неба. Но Эйрадис боялась за своего нерожденного сына, и у
нее из головы не шел печальный крик банши.
Банши. Это ее плач?.. Эйрадис застыла на месте, мучительно
прислушиваясь. Нет, просто зимний ветер гоняет туман над башенками замка.
Эйрадис быстро подошла к шкафу, достала длинную клетчатую шерстяную
юбку, теплый ирландский свитер ручной работы, толстые чулки и удобные туфли.
Призраки любят появляться в тех частях замка, что построены в соответствии с
представлениями Джона о средневековых шотландских твердынях. Она отправится
на поиски и спросит у них о смысле предзнаменований. Кто лучше привидений,
обитающих между жизнью и аналогом Непостижимых Полей в Веритэ, правдивее
ответит на вопросы о Танатосе?
Джон рассчитывал победить Танатоса - она не сомневалась. В ученом и
поэте жила душа воина. Рожденная в Вирту, Эйрадис знала кое-какие аспекты
религии, которую практиковали ее соплеменники-эйоны. Джон занимал в их
пантеоне - известно ли ему об этом? - место полубога. Однако его возможности
и наличие определенного плана еще не означали, что ей нельзя заняться
собственными изысканиями.
Танатос хочет получить их ребенка в качестве платы за то, что отпустил
ее из Непостижимых Полей. Она, как и Джон, должна спасти малыша от
Властелина Ушедших.
Исполненная решимости, Эйрадис вышла из спальни, поднялась по каменным
ступеням и оказалась на зубчатой стене. Ветер тут же вцепился в длинную
тяжелую юбку, которая стала похожа на ее крылья, оставленные в Вирту;
впрочем, сейчас она их не оплакивала - Эйрадис собиралась защитить новую
жизнь, возникшую внутри ее тела.
- Банши! - крикнула она. - Банши!
Ветер мгновенно подхватил ее слова и унес прочь. Подняв руки, Эйрадис
закружилась. Юбка обвила ноги, темные волосы разметались по плечам.
Маленький шерстяной смерч - нимфа, танцующая на ветру.
Полил обжигающе холодный дождь. По скользкому камню застучали градины,
вымостив плиты мелкими кусочками льда. Эйрадис не останавливалась, хотя все
плыло у нее перед глазами, а ноги скользили на льду. Вальс с ветром.
Неожиданно она почувствовала, как что-то коснулось спины, чья-то рука
сжала ее ледяные пальцы... Сквозь слезы, застилавшие глаза, Эйрадис не
видела своего партнера. Кристаллики льда застывали у нее в волосах и на
свитере - самоцветы из сокровищницы Короля Зимы. Вступил оркестр: звенящий
крик, стон камней, пронзительный вой ветра, рвущегося сквозь амбразуры.
Она уже почти разглядела того, с кем кружилась в танце, - бледное лицо,
высокие скулы, белые, такие белые зубы, даже на фоне белоснежного лица. Все
в нем оказалось белым, кроме глаз, черных, как смола, как ночь, как...
- Не пора ли уйти с дождя? - прозвучал хриплый голос, сопровождающийся
звоном металла.
Эйрадис почувствовала, как Король Зимы, закружив ее в последний раз,
передал новому партнеру. Она послушно взяла протянутую руку, но пальцы
встретили лишь пустоту. Эйрадис опустила руку и замедлила шаг - и тут же
заскользила по обледеневшему камню.
- Девочка, ты промокла до костей и превратилась в ледышку, - прозвучал
сердитый голос. Ее разум обратился к программе, которая превращала слова,
звучащие со странным акцентом, в привычную речь. - Что ты здесь делаешь в
такую ужасную погоду? Мне придется сказать пару слов твоему мужу, который
так плохо о тебе заботится! Хозяин он замка или нет, мне все равно!
Эйрадис послушно вернулась в тепло замка. Когда лед на ее волосах
растаял, а пальцы в тепле закололо, она узнала своего сердитого собеседника.
- Призрак! - радостно воскликнула она. - Я так хотела тебя найти!
- Найти меня! - проворчал призрак-крестоносец. - Девочка, ты едва не
присоединилась ко мне!.. Переоденься во что-нибудь сухое, пока не прикончила
себя и свое дитя!
- Но я как раз и хочу поговорить с тобой о ребенке, - запротестовала
Эйрадис, отжимая намокшие волосы.
Теперь, попав в тепло, она вся дрожала - чувствительность начинала
возвращаться к рукам и ногам.
- В самом деле? Правда? - Выражение лица призрака оставалось суровым,
но голос немного смягчился. - Сначала переоденься, выпей чего-нибудь
горячего, а потом разыщи меня в длинной галерее.
И, чтобы разом закончить все споры, призрак исчез. Последней, звякнув
еще несколько раз по камням, пропала цепь. Эйрадис содрогнулась, чихнула,
подобрала обеими руками мокрые юбки и торопливо направилась в спальню.
Через некоторое время, просушив волосы и переодевшись в теплое платье,
подкрепившись пинтой густого горячего мясного бульона (в руке она держала
толстую фарфоровую чашку с добавкой), Эйрадис поднялась по лестнице в
длинную галерею.
Подходящее место для встречи с призраком, подумала она. Хотя они с
Джоном вместе выбирали персидскую дорожку, по краям виднелась узкая полоска
каменного пола. Гобелены и портреты (картины, которые Эйрадис покупала в
разных антикварных магазинах, хихикая, глядя на выражения иных лиц - почему
эти люди хотели, чтобы их помнили такими суровыми?) немного смягчали
впечатление, возникающее от темных стен, но были не в силах изменить
царившее здесь унылое настроение. С этой задачей не справился даже
искусственный свет. Казалось, сама галерея решила, что тут должно быть
сумрачно и жутко, и всячески противилась попыткам исправить положение.
Эйрадис пила маленькими глотками горячий бульон и медленно шла по
коридору, звук ее шагов заглушал толстый ковер. Подойдя к окну, она
поставила чашку на широкий каменный подоконник. Когда послышалось звяканье
цепей, Эйрадис пыталась выудить кусочек мяса.
- Благодарю вас за то, что вы пришли, сэр, - вежливо проговорила она и,
приподняв юбку, сделала глубокий реверанс.
- А разве у меня был выбор? - проворчал в ответ призрак. - Если бы я не
пришел, ты продолжала бы танцевать на ветру, не обращая внимания на снег и
холод, будто разум окончательно тебя покинул.
- Вовсе он меня не покинул, - возразила Эйрадис, тряхнув головой. - Мне
ведь удалось тебя найти, верно?
- Да, удалось. Ну и что ты хотела спросить меня о своем ребенке? У меня
не было детей при жизни, и уж вряд ли они появятся после смерти.
- Но ты же знаешь, что у меня родится мальчик, - запротестовала
Эйрадис, - тебе известно, что банши плачет именно по нему - и по мне с
Джоном.
Призрак позвенел цепями, сделал несколько шагов и бросил на Эйрадис
свирепый взгляд из-под кустистых бровей.
- Ты слишком много себе позволяешь, девочка, слишком много. Призраки и
другие сверхъестественные существа терпеть не могут, когда их допрашивают.
Мы делаем предсказания - а уж интерпретировать их не обязаны.
Эйрадис помешала бульон, не торопясь, съела одну ложку, потом вторую.
Бульон остыл и стал невкусным. Она отодвинула чашку. Выглянула в
непрозрачное окно, поверхность которого украшали сверкающие блестки льдинок,
и негромко проговорила, словно для себя:
- Интересно, ответит ли на мои вопросы Король Зимы? Он так мне
улыбался, когда мы танцевали. Может быть, он скажет, зачем Танатосу
понадобился мой ребенок.
У нее за спиной раздался громкий треск, словно железная цепь ударила о
голый камень.
- Королю Зимы наверняка известно, почему Танатос хочет забрать твое
дитя, девочка, но я сомневаюсь, что он прямо ответит на твой вопрос.
- А ты?
- Я ничего не знаю, девочка.
- Поможешь мне узнать?
Долгая тишина. Эйрадис наблюдала за тем, как падает снег за толстым
стеклом; ее заворожили скорее мерцающие тени, чем сам снегопад. Пронзительно
выл ветер, и Эйрадис порадовалась тому, что архитекторы принесли в жертву
историческую точность ради комфорта.
- Ты мне поможешь. Призрак?
- А ты больше не станешь танцевать с Королем Зимы?
- Не стану.
- И будешь оставаться в тепле и хорошо есть, дабы дитя выросло сильным?
- Обещаю.
- Что ж, тогда я помогу тебе в твоих поисках, девочка. Не могу обещать,
что мы найдем все ответы, но я попытаюсь.
Эйрадис повернулась и внимательно взглянула на призрака. Он стоял,
слегка опустив плечи, в своей потрепанной блузе и обвисших бриджах. Босые
ноги покрывали мозоли. Однако лодыжка, к которой была пристегнута цепь,
оставалась такой же гладкой, как и другая.
- Как тебя зовут?
- Не знаю. - Голос исчезал вместе с призраком. - Не знаю. Некоторые
вещи лучше забыть.
Эйрадис долго размышляла над словами призрака, а потом взяла чашку с
холодным бульоном. Небо потемнело.
Она оторвет Джона от его вычислений. Они разведут огонь в камине и
поужинают при свечах. А потом продолжат собирать головоломку - мост Моне
<знаменитая картина Клода Моне "Мост через Темзу".>, которая никак не желала
им поддаваться.
Тихонько напевая, Эйрадис спустилась по лестнице, так и не услышав, как
плач банши влился в вой ветра за окнами.
Джон Д'Арси Доннерджек продолжал работу над дворцом, постепенно внося
требуемые изменения. По утрам, возвращаясь в кабинет, он узнавал, приняты ли
его поправки. Или находил новый список уточнений. Однажды в конце рабочего
дня, оставив все изменения в машине и назвав обычный адрес, Доннерджек
впервые добавил личную записку: "Насколько серьезно вы говорили тогда о
первенце?"
На следующее утро в конце очередного списка он прочитал ответ:
"Абсолютно серьезно".
Вечером Джон отправил новое послание: "А что вы готовы взять взамен?"
Ответ последовал незамедлительно: "Я не собираюсь торговаться
относительно того, что мне принадлежит".
Доннерджек написал: "А как насчет самой полной музыкальной библиотеки в
мире?"
"Не искушай меня, Доннерджек".
"Нельзя ли нам встретиться и все спокойно обсудить?" - спросил Джон.
"Нет", - пришел короткий ответ.
"Наверняка существует что-то, чего вы хотите больше".
"У тебя этого нет".
"Я попытаюсь достать".
"Дискуссия закончена".
Доннерджек вернулся к работе, внося блистательные изменения по просьбе
Танатоса и предлагая свои. Многие из них были позднее одобрены.
Однажды, открыв интерфейс полного поля на Большую Сцену, Доннерджек
услышал пение волынки. Подойдя к ближайшему окну, он выглянул наружу, но
никого не увидел. Тогда он вышел в коридор. Здесь музыка стала тише.
Вернувшись в кабинет, Джон сообразил, откуда доносятся звуки.
Он шагнул на Сцену, и у него возникло ощущение, будто он оказался на
берегу и переместился на несколько миль к востоку. Как всегда, Джон
установил свободное сканирование изображения - его окружал типичный пейзаж
северного шотландского высокогорья. Не вызывало сомнений, что источник
музыки находится где-то здесь.
Доннерджек провел рукой над одним из ключевых участков, и в воздухе
возникло меню. Он нажал указательным пальцем на полукруглую иконку, а когда
голографическое изображение затвердело, повернул руль, нажал на газ и
помчался в ту сторону, откуда доносилась музыка.
Мимо проносились пейзажи Вирту - горы, горы, горы. Волынка звучала
оттуда, однако можно всю жизнь потратить на поиски среди бесконечных утесов
и горных кряжей.
Джон потянул руль на себя, чтобы подняться выше. Череда хребтов
продолжалась, они частично скрывали друг друга, а на высоте музыка стала
едва слышной. "Отчего я встревожился, - спросил у себя Доннерджек, - почему
пытаюсь обнаружить источник этого самого обычного в Вирту явления?" Но
пронзительные звуки звали его за собой, задев какую-то древнюю струну в душе
и превращая незамысловатую песню волынки в нечто чрезвычайно важное.
Он продолжал поиски, поднимаясь по спирали все выше и выше, и наконец в
небольшой долине заметил человека с волынкой в руках. Тот стоял на вершине
огромного камня. Джон опустился и осторожно подошел к музыканту - вскоре
человек и валун оказались в пределах досягаемости Большой Сцены.
Доннерджек остановился в нескольких десятках шагов, разглядывая
щеголевато одетого мужчину с аккуратной бородкой, кинжалом у колена и
клеймором <сабля шотландских горцев.> на поясе.
Слушая музыку, Джон заметил, как меняется окружающая местность: горы
превращались в долины, рождались новые горные хребты. Ему пришло в голову,
что природа каким-то непостижимым образом подчиняется неизвестному
музыканту. Казалось, все вокруг, выполняя волю местного Хранителя, стало
пластичным и танцует под пронзительные, диковинные звуки.
Через некоторое время он заметил неожиданное движение на вересковой
пустоши. Небольшое пятнышко мрака переместилось, приблизилось. Пустошь
начала тускнеть и уменьшаться.
- Привет, - раздался тихий голос. - Музыка - замечательная штука, не
правда ли?
Доннерджек присмотрелся и понял, что пятнышко мрака - это черный
мотылек.
- Он еще долго будет играть, - продолжал мотылек. - "Оркестр Титанов",
довольно длинная пьеса.
- Кто? - спросил Доннерджек. Мотылек вспорхнул ему на плечо, чтобы его
голос не заглушала волынка.
- Вулфер Мартин Д'Амбри, - последовал ответ. - Тот самый, что привел
призрачный полк Небопы к бесчисленным победам в дни Творения. В некотором
смысле, он потерянная душа, Призрачный Волынщик.
- Призрачный Волынщик? Почему его так называют?
- Потому что у него нет собственного мира и он скитается, словно
призрак, в поисках своего потерянного полка.
- Боюсь, я никогда не слышал его истории.
- То было в давние времени, когда царства вели междоусобные войны,
когда границы легко менялись и когда союз систем произвел на свет Вирту.
Законов не существовало, наступил период хаоса и великого перемещения; эйоны
пытались сохранить свои владения, не поддаваясь давлению со всех сторон. Мир
появился на свет и вступил на свой путь, но первые его шаги были ужасны,
хотя со стороны такого впечатления и не создавалось. Казалось, будто прошло
всего несколько мгновений, но на самом деле миновала целая вечность.
- Я знаю, в моей реальности времени действительно прошло совсем
немного.
Послышался музыкальный смешок.
- Уверяю тебя, все наделенные разумом обитатели Вирту ощутили каждую
прошедшую минуту.
- В мои намерения вовсе не входило умалять чужие страдания. Ты
присутствовал при тех событиях? Мотылек - хрупкое существо, особенно в столь
жестокие времена.
И снова раздался негромкий смех.
- Если тебе попадутся хроники тех событий, поищи там имя "Алиот".
Доннерджек перевел взгляд на волынщика.
- Кажется, мы немного отвлеклись.
- Верно. Небопа придумал отряд смертельных бойцов. Он вызывал его к
жизни, когда ему были нужны опытные воины.
Волынщик издал особенно громкую ноту, когда Доннер-Джек покачал
головой.
- Ты сказал "придумал"?
- Да. Обычное дело во времена Великого Потока - бог создавал все, в чем
нуждался, при помощи своего могучего воображения. Сейчас они уже не
занимаются подобными вещами - слишком много усилий. Но тогда Небопе
требовалась непобедимая армия.
- Он их просто вообразил, и они возникли?
- О нет! Даже богу нужно сначала подготовиться. Он должен заранее
представить себе каждого как отдельную личность, с определенной внешностью и
характером. Он должен увидеть их так же ясно, как мы с тобой видим друг
друга. Только тогда, сочетая воображение с волей, можно вызвать воина к
жизни и послать на поле битвы.
- Конечно. И ему по силам отозвать раненых, исцелить их, а потом снова
отправить в сражение.
- Да, один бог в состоянии заменить целый полевой госпиталь. Легион
Небопы производил потрясающее впечатление, но ярче всех выделялся волынщик,
Д'Амбри. Конечно, он и сам участвовал в битвах и проявил чудеса храбрости.
Пожалуй, он был лучшим из лучших.
- И что же случилось потом?
- Нужда в кровопролитии стала возникать все реже, Не-бопа постепенно
перестал обращаться за помощью к своему Легиону. Затем, после одного из
величайших победных сражений, он призвал воинов к себе и отправил спать в
свою память. Все вернулись в мгновение ока; все, кроме волынщика на вершине
холма.
- А почему не вернулся он?
- Никто не знает. Полагаю, у него имелось то, чего не было у остальных
- музыка. Она дала ему индивидуальность, и волынщик перестал быть одним из
множества воинов - пусть и великих.
- И что дальше?
- А дальше Небопа призывал отряд еще несколько раз, и воины всегда
возникали без волынщика. Говорят, некоторое время Небопа безуспешно его
разыскивал, однако вскоре битвы закончились, и он никогда больше не будил
своих воинов. А волынщик скитается в поисках потерянного легиона: играет на
волынке по всему Вирту, зовет своих товарищей.
- Жаль, что он не может о них забыть и начать новую жизнь.
- Кто знает? Может, когда-нибудь...
Неожиданно музыка смолкла. Доннерджек поднял взгляд и увидел, как
волынщик скрылся за валуном, на котором только что стоял.
Доннерджек зашагал вперед. Воспоминания этого человека бесценны!
Благодаря его рассказам будет открыта новая страница в познании Вирту.
Доннерджек обогнул валун, но волынщика нигде не увидел.
- Вулфер! - позвал Доннерджек. - Вулфер Мартин Д'Амбри! Мне необходимо
с вами поговорить. Где вы?
Ответа не последовало.
Когда он вернулся на прежнее место, черный мотылек тоже исчез.
- Алиот? - позвал Доннерджек. - Ты еще здесь?
И снова никакого ответа.
Доннерджек хотел уже было возвращаться домой, но в последний момент,
повинуясь импульсу, активировал управление и взмыл вверх. Никаких следов
волынщика, но на него произвели впечатление изменения местности, которые
произошли благодаря музыке. Пологие холмы стали круче, а крутые стены -
отвесными. Земля вокруг валуна казалась ободранной, голой, словно явилась из
давних времен.
Доннерджек спустился и восстановил обычную программу, которая позволяла
ландшафту Вирту перемещаться внутри Большой Сцены. Он мог сделать реальным
любое проплывающее мимо изображение. Однако ничего не стал предпринимать. Он
вернулся в собственный мир.
Эйрадис заметно располнела к тому времени, когда ей наконец удалось
встретиться с банши. Они с Джоном уже довольно давно освоились в замке,
редко покидая островок шотландской жизни и получая удовольствие от своего
уединения. Впрочем, Эйрадис понимала: помимо всего прочего, таким образом
они сводят до минимума ненужные вопросы о происхождении жены Доннерджека.
Эйрадис полностью поддерживала желание Джона сохранить в тайне тот
факт, что она родилась в Вирту. Она отлично знала, что это не навсегда.
Доннерджек показал, как постепенно вводит сведения о ней в базу данных
Веритэ. Однако, занимаясь проектом Дворца для Танатоса и решая проблемы,
порой возникающие в институте Доннерджека, °н решил временно отложить начало
полновесной кампании. Эйрадис не возражала. Воспоминания о том, что ей
довелось пережить на Непостижимых Полях - хотя она и не очень хорошо помнила
подробности, - продолжали ее преследовать. Жизнь в изолированном замке рядом
с призраками и, роботами вполне устраивала девушку.
И все же порой она уходила из замка, чтобы побродить по каменистому,
пустынному побережью. Рыбаки никогда не приставали здесь - под волнами
скрывались многочисленные подводные скалы, а жители соседней деревушки
слишком часто испытывали на своей шкуре холод и непогоду, чтобы находить
подобные прогулки романтичными.
Зато Эйрадис получала от них удовольствие. Шло время, и она все чаще
отправлялась на побережье, одевшись потеплее, чтобы успокоить роботов и
призраков. И вот однажды туманным утром она встретилась с банши.
Сперва Эйрадис решила, будто какая-то девушка из деревни пришла
постирать на берег. Впрочем, она сразу же поняла, сколь безумно это
предположение. Кто станет стирать белье в холодной соленой воде, когда в
деревне полно стиральных машин и сушилок?
Не в силах справиться с любопытством, она поспешила подойти поближе,
хотя живот мешал ей двигаться по усыпанному галькой берегу с прежним
проворством. Оказалось, что первое впечатление было правильным - девушка
действительно полоскала белье в соленых водах фиорда.
- Мисс? - позвала Эйрадис, жалея, что плохо знает местное наречие, -
впрочем, призраки вряд ли сумели бы научить ее современному языку. - Мисс?
Вы что-нибудь потеряли? Могу я вам помочь?
При звуках голоса Эйрадис девушка - нет, женщина - выпрямилась,
продолжая стоять по щиколотку в воде, и в тот же миг то, что она стирала,
исчезло, но прежде Эйрадис успела заметить кусочек клетчатого материала.
Когда женщина повернулась к ней лицом, Эйрадис поняла, почему сначала
приняла ее за девушку, - незнакомка отличалась удивительно хрупким
сложением, хотя в ней чувствовалась внутренняя сила, а в зелено-серых глазах
горел огонь.
Эти глаза притягивали, и Эйрадис успела подойти совсем близко, прежде
чем обратила внимание на поразительную красоту женщины. Прямые шелковистые
волосы, точно лунное сияние, ниспадали почти до самой земли. Несмотря на
простое платье с ленточкой на шее и поясом под маленькой округлой грудью,
посадка головы и черты лица выдавали аристократическое происхождение
незнакомки. На руках никаких следов тяжелой работы,
длинные тонкие пальцы украшали идеально ухоженные ногти.
- Вы не из деревни, - заявила Эйрадис, с трудом удерживаясь от
реверанса (не следует забывать - именно она являлась женой владельца замка).
- Пожалуйста, скажите мне, кто вы?
- Я здешняя caoineag. Из старых лэрдов <помещик, владелец
наследственного имения.>, которые возвели первые крепости, - на их месте ваш
муж построил замок, ставший для вас домом.
У женщины оказался нежный и мелодичный голос, но что-то в ее манере
держаться вызвало у Эйрадис дрожь и заставило положить руку на живот.
- Caoineag? Я не понимаю?
- Плакальщица, - последовал ответ. - Призрак крестоносца называет меня
на ирландский манер банши - его мать была ирландкой, хотя он уже забыл.
- Вам известно его имя?
- Да, но бедняга не хочет его слышать. Как только он узнает, то сразу
все вспомнит. - Банши взглянула своими зелено-серыми глазами на Эйрадис. -
Ты собираешься спросить у меня, что я здесь делаю?
- Нет, я думала, вы тут живете, как остальные призраки из замка.
- Тебе бы следовало больше удивляться. - Выражение лица банши не было
ни злым, ни добрым. - Ты знаешь, в чем заключаются мои обязанности?
- Призрак крестоносца говорил, что ваш плач является приметой -
предсказанием смерти, - после некоторых колебаний ответила Эйрадис, не
убирая одну руку с живота, а другой запахивая плащ, словно толстая шерсть
могла защитить ее будущего ребенка. - Он сказал, будто вы плачете обо мне -
обо мне, моем ребенке и Джоне.
- Так и есть. -Тебя интересует почему?
- Да.
- Танатос вернул тебя в мир живых, преследуя собственные цели. Твой
Джон попался на предложенную приманку - впрочем, нужно отдать должное
Доннерджеку, он повел себя совсем не так, как предполагал Властелин
Непостижимых Полей.
- Танатос? Предполагал? Что вы имеете в виду?
- А почему я должна отвечать на твои вопросы? Что ты можешь мне
предложить взамен? Ты - всего лишь фантом из Вирту, разве ты имеешь право
приказывать мне, особе благородной крови?
- А второе?
- Мне нужно подумать.
Беременна.
Нежась в теплой ванне, Эйрадис размышляла. Нельзя сказать, что она не
думала о такой возможности - проги занимаются самовоспроизводством как
партеногенетическим способом, так и половым путем, достаточно
распространенным в Вирту. Таким образом, Хранителям не приходится тратить
всю свою энергию на базовое программирование, и У них остаются силы и время
для искусства и удовольствий. Однако относительно себя она никогда не
строила подобных планов - в особенности с тех пор, как отдала свое сердце
Джону. Обитатели Вирту и Веритэ часто заводили романы друг с другом, но у
них не рождались дети.
Прикрыв глаза, Эйрадис сквозь щелки разглядывала свое обнаженное тело.
Ей не удалось заметить никаких изменений, однако дурнота по утрам
показывала, что они уже начали происходить. Она с нежностью приложила ладони
к еще плоскому животу.
На кого ребенок - мальчик - будет похож? Они с Джоном оба темноволосые
и темноглазые, весьма вероятно, что он окажется таким же. Эйрадис надеялась,
что он будет так же сложен, как отец: высокий и сильный, складный и ловкий.
Легкая улыбка тронула ее губы, когда она представила себе малыша, мальчика,
юношу.., своего сына.
Вода постепенно остыла. Эйрадис раздумывала, не нажать ли на кнопку
кончиками пальцев ног, чтобы ее немного подогреть, но потом, взглянув на
свои коротко подстриженные ногти (чего никогда не случалось в Вирту),
решила, что уже достаточно просидела в ванне. Она стояла и ждала, пока
капельки сбегали по гладкой коже (Джон подарил ей масло с запахом жасмина,
когда они были на Ямайке).
Привыкнув к прохладному воздуху, Эйрадис встала на коврик (роскошные
цветы на плюше, они купили его в Китае). Расчесывая волосы, собранные в
узел, чтобы не намокли, раздумывала о том, что станет делать в оставшееся до
вечера время.
Джон был занят, продолжал упорно работать над заказом Танатоса. Она не
любила сидеть рядом с мужем, когда он занимался проектом Костяного Дворца, -
инстинкт подсказывал Эйрадис, что Смерть наблюдает за ней, и хотя Джон
категорически отказывался обсуждать эту тему, она прекрасно знала, что
дворец - лишь часть цены за ее возвращение из Непостижимых Полей. Она не
винила Джона за то, что он согласился на условия Властелина Ушедших - ведь в
тот момент казалось, что они бессмысленны. Танатос с тем же успехом мог бы
попросить луну с неба. Но Эйрадис боялась за своего нерожденного сына, и у
нее из головы не шел печальный крик банши.
Банши. Это ее плач?.. Эйрадис застыла на месте, мучительно
прислушиваясь. Нет, просто зимний ветер гоняет туман над башенками замка.
Эйрадис быстро подошла к шкафу, достала длинную клетчатую шерстяную
юбку, теплый ирландский свитер ручной работы, толстые чулки и удобные туфли.
Призраки любят появляться в тех частях замка, что построены в соответствии с
представлениями Джона о средневековых шотландских твердынях. Она отправится
на поиски и спросит у них о смысле предзнаменований. Кто лучше привидений,
обитающих между жизнью и аналогом Непостижимых Полей в Веритэ, правдивее
ответит на вопросы о Танатосе?
Джон рассчитывал победить Танатоса - она не сомневалась. В ученом и
поэте жила душа воина. Рожденная в Вирту, Эйрадис знала кое-какие аспекты
религии, которую практиковали ее соплеменники-эйоны. Джон занимал в их
пантеоне - известно ли ему об этом? - место полубога. Однако его возможности
и наличие определенного плана еще не означали, что ей нельзя заняться
собственными изысканиями.
Танатос хочет получить их ребенка в качестве платы за то, что отпустил
ее из Непостижимых Полей. Она, как и Джон, должна спасти малыша от
Властелина Ушедших.
Исполненная решимости, Эйрадис вышла из спальни, поднялась по каменным
ступеням и оказалась на зубчатой стене. Ветер тут же вцепился в длинную
тяжелую юбку, которая стала похожа на ее крылья, оставленные в Вирту;
впрочем, сейчас она их не оплакивала - Эйрадис собиралась защитить новую
жизнь, возникшую внутри ее тела.
- Банши! - крикнула она. - Банши!
Ветер мгновенно подхватил ее слова и унес прочь. Подняв руки, Эйрадис
закружилась. Юбка обвила ноги, темные волосы разметались по плечам.
Маленький шерстяной смерч - нимфа, танцующая на ветру.
Полил обжигающе холодный дождь. По скользкому камню застучали градины,
вымостив плиты мелкими кусочками льда. Эйрадис не останавливалась, хотя все
плыло у нее перед глазами, а ноги скользили на льду. Вальс с ветром.
Неожиданно она почувствовала, как что-то коснулось спины, чья-то рука
сжала ее ледяные пальцы... Сквозь слезы, застилавшие глаза, Эйрадис не
видела своего партнера. Кристаллики льда застывали у нее в волосах и на
свитере - самоцветы из сокровищницы Короля Зимы. Вступил оркестр: звенящий
крик, стон камней, пронзительный вой ветра, рвущегося сквозь амбразуры.
Она уже почти разглядела того, с кем кружилась в танце, - бледное лицо,
высокие скулы, белые, такие белые зубы, даже на фоне белоснежного лица. Все
в нем оказалось белым, кроме глаз, черных, как смола, как ночь, как...
- Не пора ли уйти с дождя? - прозвучал хриплый голос, сопровождающийся
звоном металла.
Эйрадис почувствовала, как Король Зимы, закружив ее в последний раз,
передал новому партнеру. Она послушно взяла протянутую руку, но пальцы
встретили лишь пустоту. Эйрадис опустила руку и замедлила шаг - и тут же
заскользила по обледеневшему камню.
- Девочка, ты промокла до костей и превратилась в ледышку, - прозвучал
сердитый голос. Ее разум обратился к программе, которая превращала слова,
звучащие со странным акцентом, в привычную речь. - Что ты здесь делаешь в
такую ужасную погоду? Мне придется сказать пару слов твоему мужу, который
так плохо о тебе заботится! Хозяин он замка или нет, мне все равно!
Эйрадис послушно вернулась в тепло замка. Когда лед на ее волосах
растаял, а пальцы в тепле закололо, она узнала своего сердитого собеседника.
- Призрак! - радостно воскликнула она. - Я так хотела тебя найти!
- Найти меня! - проворчал призрак-крестоносец. - Девочка, ты едва не
присоединилась ко мне!.. Переоденься во что-нибудь сухое, пока не прикончила
себя и свое дитя!
- Но я как раз и хочу поговорить с тобой о ребенке, - запротестовала
Эйрадис, отжимая намокшие волосы.
Теперь, попав в тепло, она вся дрожала - чувствительность начинала
возвращаться к рукам и ногам.
- В самом деле? Правда? - Выражение лица призрака оставалось суровым,
но голос немного смягчился. - Сначала переоденься, выпей чего-нибудь
горячего, а потом разыщи меня в длинной галерее.
И, чтобы разом закончить все споры, призрак исчез. Последней, звякнув
еще несколько раз по камням, пропала цепь. Эйрадис содрогнулась, чихнула,
подобрала обеими руками мокрые юбки и торопливо направилась в спальню.
Через некоторое время, просушив волосы и переодевшись в теплое платье,
подкрепившись пинтой густого горячего мясного бульона (в руке она держала
толстую фарфоровую чашку с добавкой), Эйрадис поднялась по лестнице в
длинную галерею.
Подходящее место для встречи с призраком, подумала она. Хотя они с
Джоном вместе выбирали персидскую дорожку, по краям виднелась узкая полоска
каменного пола. Гобелены и портреты (картины, которые Эйрадис покупала в
разных антикварных магазинах, хихикая, глядя на выражения иных лиц - почему
эти люди хотели, чтобы их помнили такими суровыми?) немного смягчали
впечатление, возникающее от темных стен, но были не в силах изменить
царившее здесь унылое настроение. С этой задачей не справился даже
искусственный свет. Казалось, сама галерея решила, что тут должно быть
сумрачно и жутко, и всячески противилась попыткам исправить положение.
Эйрадис пила маленькими глотками горячий бульон и медленно шла по
коридору, звук ее шагов заглушал толстый ковер. Подойдя к окну, она
поставила чашку на широкий каменный подоконник. Когда послышалось звяканье
цепей, Эйрадис пыталась выудить кусочек мяса.
- Благодарю вас за то, что вы пришли, сэр, - вежливо проговорила она и,
приподняв юбку, сделала глубокий реверанс.
- А разве у меня был выбор? - проворчал в ответ призрак. - Если бы я не
пришел, ты продолжала бы танцевать на ветру, не обращая внимания на снег и
холод, будто разум окончательно тебя покинул.
- Вовсе он меня не покинул, - возразила Эйрадис, тряхнув головой. - Мне
ведь удалось тебя найти, верно?
- Да, удалось. Ну и что ты хотела спросить меня о своем ребенке? У меня
не было детей при жизни, и уж вряд ли они появятся после смерти.
- Но ты же знаешь, что у меня родится мальчик, - запротестовала
Эйрадис, - тебе известно, что банши плачет именно по нему - и по мне с
Джоном.
Призрак позвенел цепями, сделал несколько шагов и бросил на Эйрадис
свирепый взгляд из-под кустистых бровей.
- Ты слишком много себе позволяешь, девочка, слишком много. Призраки и
другие сверхъестественные существа терпеть не могут, когда их допрашивают.
Мы делаем предсказания - а уж интерпретировать их не обязаны.
Эйрадис помешала бульон, не торопясь, съела одну ложку, потом вторую.
Бульон остыл и стал невкусным. Она отодвинула чашку. Выглянула в
непрозрачное окно, поверхность которого украшали сверкающие блестки льдинок,
и негромко проговорила, словно для себя:
- Интересно, ответит ли на мои вопросы Король Зимы? Он так мне
улыбался, когда мы танцевали. Может быть, он скажет, зачем Танатосу
понадобился мой ребенок.
У нее за спиной раздался громкий треск, словно железная цепь ударила о
голый камень.
- Королю Зимы наверняка известно, почему Танатос хочет забрать твое
дитя, девочка, но я сомневаюсь, что он прямо ответит на твой вопрос.
- А ты?
- Я ничего не знаю, девочка.
- Поможешь мне узнать?
Долгая тишина. Эйрадис наблюдала за тем, как падает снег за толстым
стеклом; ее заворожили скорее мерцающие тени, чем сам снегопад. Пронзительно
выл ветер, и Эйрадис порадовалась тому, что архитекторы принесли в жертву
историческую точность ради комфорта.
- Ты мне поможешь. Призрак?
- А ты больше не станешь танцевать с Королем Зимы?
- Не стану.
- И будешь оставаться в тепле и хорошо есть, дабы дитя выросло сильным?
- Обещаю.
- Что ж, тогда я помогу тебе в твоих поисках, девочка. Не могу обещать,
что мы найдем все ответы, но я попытаюсь.
Эйрадис повернулась и внимательно взглянула на призрака. Он стоял,
слегка опустив плечи, в своей потрепанной блузе и обвисших бриджах. Босые
ноги покрывали мозоли. Однако лодыжка, к которой была пристегнута цепь,
оставалась такой же гладкой, как и другая.
- Как тебя зовут?
- Не знаю. - Голос исчезал вместе с призраком. - Не знаю. Некоторые
вещи лучше забыть.
Эйрадис долго размышляла над словами призрака, а потом взяла чашку с
холодным бульоном. Небо потемнело.
Она оторвет Джона от его вычислений. Они разведут огонь в камине и
поужинают при свечах. А потом продолжат собирать головоломку - мост Моне
<знаменитая картина Клода Моне "Мост через Темзу".>, которая никак не желала
им поддаваться.
Тихонько напевая, Эйрадис спустилась по лестнице, так и не услышав, как
плач банши влился в вой ветра за окнами.
Джон Д'Арси Доннерджек продолжал работу над дворцом, постепенно внося
требуемые изменения. По утрам, возвращаясь в кабинет, он узнавал, приняты ли
его поправки. Или находил новый список уточнений. Однажды в конце рабочего
дня, оставив все изменения в машине и назвав обычный адрес, Доннерджек
впервые добавил личную записку: "Насколько серьезно вы говорили тогда о
первенце?"
На следующее утро в конце очередного списка он прочитал ответ:
"Абсолютно серьезно".
Вечером Джон отправил новое послание: "А что вы готовы взять взамен?"
Ответ последовал незамедлительно: "Я не собираюсь торговаться
относительно того, что мне принадлежит".
Доннерджек написал: "А как насчет самой полной музыкальной библиотеки в
мире?"
"Не искушай меня, Доннерджек".
"Нельзя ли нам встретиться и все спокойно обсудить?" - спросил Джон.
"Нет", - пришел короткий ответ.
"Наверняка существует что-то, чего вы хотите больше".
"У тебя этого нет".
"Я попытаюсь достать".
"Дискуссия закончена".
Доннерджек вернулся к работе, внося блистательные изменения по просьбе
Танатоса и предлагая свои. Многие из них были позднее одобрены.
Однажды, открыв интерфейс полного поля на Большую Сцену, Доннерджек
услышал пение волынки. Подойдя к ближайшему окну, он выглянул наружу, но
никого не увидел. Тогда он вышел в коридор. Здесь музыка стала тише.
Вернувшись в кабинет, Джон сообразил, откуда доносятся звуки.
Он шагнул на Сцену, и у него возникло ощущение, будто он оказался на
берегу и переместился на несколько миль к востоку. Как всегда, Джон
установил свободное сканирование изображения - его окружал типичный пейзаж
северного шотландского высокогорья. Не вызывало сомнений, что источник
музыки находится где-то здесь.
Доннерджек провел рукой над одним из ключевых участков, и в воздухе
возникло меню. Он нажал указательным пальцем на полукруглую иконку, а когда
голографическое изображение затвердело, повернул руль, нажал на газ и
помчался в ту сторону, откуда доносилась музыка.
Мимо проносились пейзажи Вирту - горы, горы, горы. Волынка звучала
оттуда, однако можно всю жизнь потратить на поиски среди бесконечных утесов
и горных кряжей.
Джон потянул руль на себя, чтобы подняться выше. Череда хребтов
продолжалась, они частично скрывали друг друга, а на высоте музыка стала
едва слышной. "Отчего я встревожился, - спросил у себя Доннерджек, - почему
пытаюсь обнаружить источник этого самого обычного в Вирту явления?" Но
пронзительные звуки звали его за собой, задев какую-то древнюю струну в душе
и превращая незамысловатую песню волынки в нечто чрезвычайно важное.
Он продолжал поиски, поднимаясь по спирали все выше и выше, и наконец в
небольшой долине заметил человека с волынкой в руках. Тот стоял на вершине
огромного камня. Джон опустился и осторожно подошел к музыканту - вскоре
человек и валун оказались в пределах досягаемости Большой Сцены.
Доннерджек остановился в нескольких десятках шагов, разглядывая
щеголевато одетого мужчину с аккуратной бородкой, кинжалом у колена и
клеймором <сабля шотландских горцев.> на поясе.
Слушая музыку, Джон заметил, как меняется окружающая местность: горы
превращались в долины, рождались новые горные хребты. Ему пришло в голову,
что природа каким-то непостижимым образом подчиняется неизвестному
музыканту. Казалось, все вокруг, выполняя волю местного Хранителя, стало
пластичным и танцует под пронзительные, диковинные звуки.
Через некоторое время он заметил неожиданное движение на вересковой
пустоши. Небольшое пятнышко мрака переместилось, приблизилось. Пустошь
начала тускнеть и уменьшаться.
- Привет, - раздался тихий голос. - Музыка - замечательная штука, не
правда ли?
Доннерджек присмотрелся и понял, что пятнышко мрака - это черный
мотылек.
- Он еще долго будет играть, - продолжал мотылек. - "Оркестр Титанов",
довольно длинная пьеса.
- Кто? - спросил Доннерджек. Мотылек вспорхнул ему на плечо, чтобы его
голос не заглушала волынка.
- Вулфер Мартин Д'Амбри, - последовал ответ. - Тот самый, что привел
призрачный полк Небопы к бесчисленным победам в дни Творения. В некотором
смысле, он потерянная душа, Призрачный Волынщик.
- Призрачный Волынщик? Почему его так называют?
- Потому что у него нет собственного мира и он скитается, словно
призрак, в поисках своего потерянного полка.
- Боюсь, я никогда не слышал его истории.
- То было в давние времени, когда царства вели междоусобные войны,
когда границы легко менялись и когда союз систем произвел на свет Вирту.
Законов не существовало, наступил период хаоса и великого перемещения; эйоны
пытались сохранить свои владения, не поддаваясь давлению со всех сторон. Мир
появился на свет и вступил на свой путь, но первые его шаги были ужасны,
хотя со стороны такого впечатления и не создавалось. Казалось, будто прошло
всего несколько мгновений, но на самом деле миновала целая вечность.
- Я знаю, в моей реальности времени действительно прошло совсем
немного.
Послышался музыкальный смешок.
- Уверяю тебя, все наделенные разумом обитатели Вирту ощутили каждую
прошедшую минуту.
- В мои намерения вовсе не входило умалять чужие страдания. Ты
присутствовал при тех событиях? Мотылек - хрупкое существо, особенно в столь
жестокие времена.
И снова раздался негромкий смех.
- Если тебе попадутся хроники тех событий, поищи там имя "Алиот".
Доннерджек перевел взгляд на волынщика.
- Кажется, мы немного отвлеклись.
- Верно. Небопа придумал отряд смертельных бойцов. Он вызывал его к
жизни, когда ему были нужны опытные воины.
Волынщик издал особенно громкую ноту, когда Доннер-Джек покачал
головой.
- Ты сказал "придумал"?
- Да. Обычное дело во времена Великого Потока - бог создавал все, в чем
нуждался, при помощи своего могучего воображения. Сейчас они уже не
занимаются подобными вещами - слишком много усилий. Но тогда Небопе
требовалась непобедимая армия.
- Он их просто вообразил, и они возникли?
- О нет! Даже богу нужно сначала подготовиться. Он должен заранее
представить себе каждого как отдельную личность, с определенной внешностью и
характером. Он должен увидеть их так же ясно, как мы с тобой видим друг
друга. Только тогда, сочетая воображение с волей, можно вызвать воина к
жизни и послать на поле битвы.
- Конечно. И ему по силам отозвать раненых, исцелить их, а потом снова
отправить в сражение.
- Да, один бог в состоянии заменить целый полевой госпиталь. Легион
Небопы производил потрясающее впечатление, но ярче всех выделялся волынщик,
Д'Амбри. Конечно, он и сам участвовал в битвах и проявил чудеса храбрости.
Пожалуй, он был лучшим из лучших.
- И что же случилось потом?
- Нужда в кровопролитии стала возникать все реже, Не-бопа постепенно
перестал обращаться за помощью к своему Легиону. Затем, после одного из
величайших победных сражений, он призвал воинов к себе и отправил спать в
свою память. Все вернулись в мгновение ока; все, кроме волынщика на вершине
холма.
- А почему не вернулся он?
- Никто не знает. Полагаю, у него имелось то, чего не было у остальных
- музыка. Она дала ему индивидуальность, и волынщик перестал быть одним из
множества воинов - пусть и великих.
- И что дальше?
- А дальше Небопа призывал отряд еще несколько раз, и воины всегда
возникали без волынщика. Говорят, некоторое время Небопа безуспешно его
разыскивал, однако вскоре битвы закончились, и он никогда больше не будил
своих воинов. А волынщик скитается в поисках потерянного легиона: играет на
волынке по всему Вирту, зовет своих товарищей.
- Жаль, что он не может о них забыть и начать новую жизнь.
- Кто знает? Может, когда-нибудь...
Неожиданно музыка смолкла. Доннерджек поднял взгляд и увидел, как
волынщик скрылся за валуном, на котором только что стоял.
Доннерджек зашагал вперед. Воспоминания этого человека бесценны!
Благодаря его рассказам будет открыта новая страница в познании Вирту.
Доннерджек обогнул валун, но волынщика нигде не увидел.
- Вулфер! - позвал Доннерджек. - Вулфер Мартин Д'Амбри! Мне необходимо
с вами поговорить. Где вы?
Ответа не последовало.
Когда он вернулся на прежнее место, черный мотылек тоже исчез.
- Алиот? - позвал Доннерджек. - Ты еще здесь?
И снова никакого ответа.
Доннерджек хотел уже было возвращаться домой, но в последний момент,
повинуясь импульсу, активировал управление и взмыл вверх. Никаких следов
волынщика, но на него произвели впечатление изменения местности, которые
произошли благодаря музыке. Пологие холмы стали круче, а крутые стены -
отвесными. Земля вокруг валуна казалась ободранной, голой, словно явилась из
давних времен.
Доннерджек спустился и восстановил обычную программу, которая позволяла
ландшафту Вирту перемещаться внутри Большой Сцены. Он мог сделать реальным
любое проплывающее мимо изображение. Однако ничего не стал предпринимать. Он
вернулся в собственный мир.
Эйрадис заметно располнела к тому времени, когда ей наконец удалось
встретиться с банши. Они с Джоном уже довольно давно освоились в замке,
редко покидая островок шотландской жизни и получая удовольствие от своего
уединения. Впрочем, Эйрадис понимала: помимо всего прочего, таким образом
они сводят до минимума ненужные вопросы о происхождении жены Доннерджека.
Эйрадис полностью поддерживала желание Джона сохранить в тайне тот
факт, что она родилась в Вирту. Она отлично знала, что это не навсегда.
Доннерджек показал, как постепенно вводит сведения о ней в базу данных
Веритэ. Однако, занимаясь проектом Дворца для Танатоса и решая проблемы,
порой возникающие в институте Доннерджека, °н решил временно отложить начало
полновесной кампании. Эйрадис не возражала. Воспоминания о том, что ей
довелось пережить на Непостижимых Полях - хотя она и не очень хорошо помнила
подробности, - продолжали ее преследовать. Жизнь в изолированном замке рядом
с призраками и, роботами вполне устраивала девушку.
И все же порой она уходила из замка, чтобы побродить по каменистому,
пустынному побережью. Рыбаки никогда не приставали здесь - под волнами
скрывались многочисленные подводные скалы, а жители соседней деревушки
слишком часто испытывали на своей шкуре холод и непогоду, чтобы находить
подобные прогулки романтичными.
Зато Эйрадис получала от них удовольствие. Шло время, и она все чаще
отправлялась на побережье, одевшись потеплее, чтобы успокоить роботов и
призраков. И вот однажды туманным утром она встретилась с банши.
Сперва Эйрадис решила, будто какая-то девушка из деревни пришла
постирать на берег. Впрочем, она сразу же поняла, сколь безумно это
предположение. Кто станет стирать белье в холодной соленой воде, когда в
деревне полно стиральных машин и сушилок?
Не в силах справиться с любопытством, она поспешила подойти поближе,
хотя живот мешал ей двигаться по усыпанному галькой берегу с прежним
проворством. Оказалось, что первое впечатление было правильным - девушка
действительно полоскала белье в соленых водах фиорда.
- Мисс? - позвала Эйрадис, жалея, что плохо знает местное наречие, -
впрочем, призраки вряд ли сумели бы научить ее современному языку. - Мисс?
Вы что-нибудь потеряли? Могу я вам помочь?
При звуках голоса Эйрадис девушка - нет, женщина - выпрямилась,
продолжая стоять по щиколотку в воде, и в тот же миг то, что она стирала,
исчезло, но прежде Эйрадис успела заметить кусочек клетчатого материала.
Когда женщина повернулась к ней лицом, Эйрадис поняла, почему сначала
приняла ее за девушку, - незнакомка отличалась удивительно хрупким
сложением, хотя в ней чувствовалась внутренняя сила, а в зелено-серых глазах
горел огонь.
Эти глаза притягивали, и Эйрадис успела подойти совсем близко, прежде
чем обратила внимание на поразительную красоту женщины. Прямые шелковистые
волосы, точно лунное сияние, ниспадали почти до самой земли. Несмотря на
простое платье с ленточкой на шее и поясом под маленькой округлой грудью,
посадка головы и черты лица выдавали аристократическое происхождение
незнакомки. На руках никаких следов тяжелой работы,
длинные тонкие пальцы украшали идеально ухоженные ногти.
- Вы не из деревни, - заявила Эйрадис, с трудом удерживаясь от
реверанса (не следует забывать - именно она являлась женой владельца замка).
- Пожалуйста, скажите мне, кто вы?
- Я здешняя caoineag. Из старых лэрдов <помещик, владелец
наследственного имения.>, которые возвели первые крепости, - на их месте ваш
муж построил замок, ставший для вас домом.
У женщины оказался нежный и мелодичный голос, но что-то в ее манере
держаться вызвало у Эйрадис дрожь и заставило положить руку на живот.
- Caoineag? Я не понимаю?
- Плакальщица, - последовал ответ. - Призрак крестоносца называет меня
на ирландский манер банши - его мать была ирландкой, хотя он уже забыл.
- Вам известно его имя?
- Да, но бедняга не хочет его слышать. Как только он узнает, то сразу
все вспомнит. - Банши взглянула своими зелено-серыми глазами на Эйрадис. -
Ты собираешься спросить у меня, что я здесь делаю?
- Нет, я думала, вы тут живете, как остальные призраки из замка.
- Тебе бы следовало больше удивляться. - Выражение лица банши не было
ни злым, ни добрым. - Ты знаешь, в чем заключаются мои обязанности?
- Призрак крестоносца говорил, что ваш плач является приметой -
предсказанием смерти, - после некоторых колебаний ответила Эйрадис, не
убирая одну руку с живота, а другой запахивая плащ, словно толстая шерсть
могла защитить ее будущего ребенка. - Он сказал, будто вы плачете обо мне -
обо мне, моем ребенке и Джоне.
- Так и есть. -Тебя интересует почему?
- Да.
- Танатос вернул тебя в мир живых, преследуя собственные цели. Твой
Джон попался на предложенную приманку - впрочем, нужно отдать должное
Доннерджеку, он повел себя совсем не так, как предполагал Властелин
Непостижимых Полей.
- Танатос? Предполагал? Что вы имеете в виду?
- А почему я должна отвечать на твои вопросы? Что ты можешь мне
предложить взамен? Ты - всего лишь фантом из Вирту, разве ты имеешь право
приказывать мне, особе благородной крови?