Азимов Айзек. Курсанты Академии (сборник)

   А вот этот яркий кружок, очевидно, Луна. Вообще очень похоже на Планетарий, если бы не ветер и не этот пронизывающий буквально до костей холод. Но Планетарий не давал представления о том, насколько огромно небо, не показывали там и плывущих по темному фону серебристых облаков. Она перевела взгляд вниз: голубовато-белая равнина, совершенно пустынная. Если не считать видневшихся в отдалении фермерских строений. Перед ней расстилались необъятные просторы. В ушах звенело от тишины, прерываемой лишь завыванием ветра.
   Свежий воздух... И это странное белое вещество, покрывающее землю... Да ведь это, должно быть, снег!
   Снова порыв ветра - он взметнул в воздух белую пелену снежинок и тут же утих. Вокруг неоглядные просторы, неотфильтрованный воздух, под ногами грязь... и все это освещает лунный свет. И стен, создающих ощущение безопасности, нигде не видно. Сердце у Эйми колотилось, как бешеное, голова кружилась. Она еще крепче впилась в плечо Шакиры, а потом ослабила хватку белая равнина поплыла перед глазами. И Эйми вдруг почувствовала, что проваливается в это бесконечное безмолвие, в эту темноту, черную, как небо...
   Сильные руки подхватили ее и поставили на ноги.
   Спиной она ощущала тепло. Тишина исчезла. Она всей грудью вдохнула воздух и только тут поняла, что они уже снова в туннеле.
   Во рту пересохло.
   - Ты в порядке? - Шакира пощупала ей лоб. Эйми привалилась к ней всем телом. - Я тут же втащила тебя обратно. Прости... совсем забыла, что сегодня полнолуние. Ты перенесла бы вылазку легче, если б там было совсем темно.
   Эйми вся дрожала и боялась отойти от Шакиры хотя бы на шаг.
   - Не знаю, - пробормотала она. - Никогда не думала... - и тут девочка даже вздрогнула от облегчения, почувствовав на лице теплый воздух, услышав слабый, но ровный и неумолимый шум города. Попыталась выдавить улыбку. Наверное, я не слишком хорошо... справилась с этим.
   - Ты решилась, а уже одно это очень много значит!
   Когда я первый раз оказалась на Поверхности, вырубилась в ту же секунду, едва успев глотнуть воздуха. Второй - продержалась несколько секунд, а потом бросилась обратно в тоннель и поклялась никогда больше не выходить. Ты справилась куда лучше меня. Я считала.
   Мы простояли там целых две минуты!..
   Они медленно шли к улице. Шакира поддерживала Эйми за плечи.
   - Ну, теперь попробуй. Можешь идти сама? - спросила она, как только они вышли из туннеля.
   - Кажется, да. - Шакира отпустила ее. Эйми смотрела на улицу, которая совсем недавно казалась такой пустынной, и радовалась, что видит людей. Только я ни за что не смогу повторить этого, Шакира. Я... просто не в силах видеть всего этого. Это пространство...
   - А мне кажется, что очень даже сможешь, - Шакира скрестила руки на груди. - Сможешь, если не сдашься сейчас. Через два дня снова выйдем на Поверхность. Оденься потеплей... постарайся раздобыть перчатки и шапку.
   Эйми покачала головой. Ей казалось странным, что может понадобиться теплая одежда, ведь температура в городе всегда поддерживалась на одном уровне.
   - Сейчас зима, так что очень-то там не разгуляешься. Я страшно хочу, чтоб ты пошла с нами. Постою рядом с тобой у входа, и тебе вовсе не обязательно долго находиться там. Уйдешь в ту же секунду, как только поймешь, что больше не можешь. Поверь, надо попытаться еще раз и еще. Привыкнешь, и станет гораздо легче. Ты даже начнешь мечтать об этих вылазках.
   - Ну, не знаю, - протянула Эйми.
   - Почему бы не попробовать?
   Эйми глубоко вздохнула, принюхалась к знакомому запаху города. Едкий запах пота, аромат чьих-то духов, едкая вонь, источник которой никак не удавалось определить... Никогда прежде не замечала она этих запахов.
   - Попытаюсь, - она озабоченно нахмурилась. - Знаешь, родители просто убьют меня, если узнают. Тут надо придумать какую-нибудь...
   - Ты должна сказать им, Эйми, - перебила ее Шакира.
   - Но они ни за что не позволят!
   - Ничего. Найдешь способ переубедить их. Они должны знать. По двум очень веским причинам. Первое: у Элии будут неприятности, если кто узнает, что дети выходят на Поверхность без разрешения родителей. Второе: они вполне могут захотеть присоединиться к нам. Я даже могу сама зайти за тобой. И тогда тебе придется объяснять, зачем я пришла. Да, так и сделаем.
   Я зайду, а ты дашь ответ.
   - Но это не все... - пробормотала Эйми. - Этот мистер Бейли, он же детектив. И если узнает, что меня однажды уже задержала полиция, может и не захотеть принять меня в группу.
   Шакира рассмеялась.
   - Об этом не беспокойся. Ладно, так и быть, скажу по секрету. В свое время Элия Бейли тоже был замечательным бегуном. О его прошлом я знаю от дяди, он мне рассказывал. И Элия не будет иметь ничего против. При условии, конечно, что ты не станешь трепаться на каждом углу. Смотри, никому ни слова! - Шакира подхватила ее под руку, и они вскочили на дорожку. - А теперь тебе пора домой.
   Эйми покосилась на нее.
   - Может, попробуем погоняться еще разок, а?
   - Нет уж, уволь. У тебя и без того полно неприятностей. К тому же теперь тебе есть что терять. Так что никаких гонок. Можешь попрыгать и поплясать, конечно, но только на медленных дорожках. И там, где мало людей.
   И вот снова со всех сторон Эйми обступили знакомые стены Кингз-Бридж. Она уже почти забыла о холоде, ветре, тишине и ужасающей пустоте, что царили на Поверхности.
   И в то же время твердо знала одно: она обязательно туда вернется.
   Все эти стальные убежища - они вовсе не такие надежные, каковыми кажутся. Ей обязательно надо еще раз заглянуть пустоте в лицо, доказать, что она ничуть ее не боится. Интересно, каким покажется город после этой, уже второй, вылазки?..
   У дверей, прежде чем вставить ключ в замок, она немного помедлила. Родители наверняка уже спят, а рассказывать им об этом утром, за завтраком на общественной кухне, нельзя. Ладно, она поговорит с ними завтра вечером. Но только рассчитывать на многое не стоит...
   Дверь отворилась, она вошла. Родители не спали.
   Сидели, обнявшись, на диванчике. При виде Эйми вскочили и начали поправлять одежду.
   - Эйми!.. - отец смотрел немного смущенно. - Ты сегодня рано.
   - А я боялась, что, наоборот, опоздала.
   Он взглянул на настенный таймер.
   - О... действительно. Я и не заметил, как пролетело время. Ладно, на сей раз прощаем.
   Эйми не сводила с них глаз. Похоже, родители пребывали в хорошем настроении. Карие глаза матери сияли, на широком лице отца не читалось обычно свойственной ему угрюмой озабоченности. Может, лучшего случая поговорить с ними и не представится?.. К тому же ей вовсе не хотелось, чтоб, встретившись утром за завтраком с миссис Листер, мать узнала, что вчера дочь к Деборе вовсе не ходила.
   - Гм, - Эйми откашлялась. - Нам надо поговорить.
   Отец снова взглянул на таймер.
   - Это что, так важно?
   - Да, очень важно, - она подошла к креслу и уселась напротив. - И срочно. Только, пожалуйста, не перебивайте, пока я не закончу. А потом можете говорить все, что угодно, - она перевела дух. - У Деб я не была. Знаю, вы запретили, но я выходила в город...
   Отец вздрогнул и весь напрягся. Мать взяла его за руку.
   - Нет, я не бегала по дорожкам, клянусь! - торопливо добавила Эйми. Потом опустила глаза - просто боялась смотреть на них - и рассказала родителям все.
   О первой встрече с Шакирой, об их соревновании, которое закончилось такими неприятностями, о встрече на улице в Хэмпстеде. И о том, что поведала Шакира о группе Бейли и вызове, который бросила ей. И, наконец, о том, как они сегодня вместе выходили на Поверхность из города. Рассказывала Эйми не очень хорошо, все время прерывалась вставить какую-нибудь деталь, однако, когда закончила, ей показалось, что самое главное все же прозвучало.
   Родители не перебили ее ни разу. Все это время сидели молча. Эйми робко подняла голову и взглянула на них. Лицо у матери было совершенно растерянное, отец так просто окаменел.
   - Так ты выходила на Поверхность? - пролепетала Алисия.
   - Да.
   - И тебе не было страшно?
   - Было, и даже очень. Как никогда в жизни. Но я... я была должна.
   Отец так и обмяк на диване.
   - Так ты нарочно ослушалась! - в голосе его звучало скорее отчаяние, а не злоба. - Ты солгала и сказала, что будешь у Деборы Листер. Ты выходила из сектора, чтоб встретиться с какой-то подозрительной молодой особой, которая, черт бы ее побрал, сама занимается беготней по дорожкам и...
   - Да нет, - возразила Эйми. - Уже давным-давно не занимается. И со мной тогда не стала бы бегать, если б я не подначила. Я же говорила, я сама виновата.
   - Хорошо, хоть еще признаешь свою вину, - проворчал отец. - Ладно, я дал тебе высказаться, теперь изволь слушать меня и не перебивай. Теперь этой дамочке понадобилось вытаскивать тебя на Поверхность вместе с какой-то там группой. Так вот... я тебе запрещаю, слышишь?.. Чтоб больше не смела общаться с ней, и, если она сюда заявится, сам ей скажу прямо в лицо!.. Мне следовало бы быть построже с тобой, Эйми. Поскольку ты в очередной раз нас обманула, отныне я запрещаю тебе выходить из квартиры и...
   - Рик, - тихо, но твердо сказала Алисия. - Позволь мне сказать. Если для Эйми так важно быть с этими людьми, пусть. Значит, так тому и быть. Рикардо резко обернулся к жене, лицо его побледнело. - Да, я все понимаю, она нас ослушалась, но могу также понять и ее мотивы. И потом, как мне кажется, она будет защищена от неприятностей. Ведь в эту группу входит городской детектив. И все это выглядит вполне невинно и...
   - Невинно? - воскликнул муж. - Выходить на Поверхность, устраивать там...
   - Пусть идет, Рик, - Алисия крепко сжала его руку. - Эта молодая женщина говорила ей правду. Ты сам знаешь, что это правда. Прекрасно знаком со всеми статистическими выкладками, которые разрабатываются у вас в Департаменте. Нравится тебе или нет, но все обстоит именно так. И если существует хотя бы малейший шанс, что эти люди во главе с Элией Бейли смогут покинуть Землю, пусть наша Эйми тоже идет с ними.
   Эйми так и затаила дыхание. Она была потрясена тем, что мать стала на ее сторону, что впервые за все время она осмелилась при ней возразить отцу.
   - Так ты это тоже принимаешь? - спросил Рикардо. - Ну, хорошо, допустим, инопланетяне позволят этим людям покинуть Землю, в чем лично я сильно сомневаюсь. Ну, допустим, позволят. И ты готова смириться с тем, что никогда больше не увидишь дочери, так, что ли?..
   - Никогда не смирюсь. И ты это тоже прекрасно знаешь. Но как я смею удерживать ее, если у нее появился пусть маленький, но шанс?.. Я представляю, каковой будет ее жизнь здесь, представляю гораздо лучше, чем ты. И уж скорее соглашусь потерять родную дочь, если буду знать, что она где-то там, пусть далеко, занимается важным и значительным для себя делом.
   Все лучше, чем жить, притворяясь, будто не вижу ее разочарований и отчаяния.
   Рикардо глубоко вздохнул.
   - Просто ушам своим не верю. Как это можешь ты говорить такое?
   - Ах, Рик, - она отпустила его руку. - Однако много лет тому назад ты бы не удивился, если б услышал от меня нечто подобное. - Алисия улыбнулась. - В каких же заурядных людишек превратились мы! - какое-то время она молча смотрела на мужа. - Может, и я пойду с Эйми на встречу с этой группой. Хочу посмотреть, что это за люди, хотя бы для этого, в конце концов. А может... может, даже и сделаю шаг туда. На Поверхность.
   Муж, совершенно потрясенный услышанным, нахмурился.
   - Прелестная ситуация, - заметил он. - Оказывается, у меня не только дочь непослушная. Жена тоже против меня. Если коллеги по Департаменту узнают, что обе вы связались с группой Бейли, будьте уверены, мне не поздоровится.
   - Вот как? - Алисия насмешливо приподняла брови. - Но ведь они всегда знали, что оба мы, мягко говоря, несколько странные. Эксцентричные, что ли, однако прежде тебя это почему-то не волновало. Возможно, и тебе следует пойти с нами и посмотреть, что это за группу организовал Бейли. Уж лучше пусть твои драгоценные коллеги думают, что мы придерживаемся одних взглядов и действуем заодно, какими бы странными ни казались им эти действия... Чем давать им основания считать, будто бы между нами разлад и непонимание, она насмешливо скривила губы. - Сам знаешь, как здесь говорят: счастливые семьи - это залог процветания города.
   Рикардо взглянул на Эйми.
   - Так ты снова пойдешь туда? Я имею в виду - на Поверхность? Ты снова собираешься сделать это?
   - Да, собираюсь, - ответила Эйми. - Знаю, что будет трудно. Но попытаюсь.
   - Уже очень поздно, - сказал отец. - Давайте-ка отложим этот разговор, - он поднялся и взял дочь за руку. - Поговорим обо всем завтра, мне нужно время подумать. Спокойной ночи, Эйми.
   - Спокойной ночи.
   Проходя к себе в комнату, Эйми слышала, как мать что-то шепчет отцу. Он уже, похоже, остыл, и Алисии удастся переубедить его, теперь Эйми была в этом просто уверена. Она раздевалась с чувством исполненного долга и твердила себе, что это сражение осталось за ней.
   Город спал. Дорожки и экспрессы продолжали двигаться, унося в разных направлениях немногочисленных пассажиров, тех, кто бодрствовал в этот поздний час - влюбленные парочки, заступивших на дежурство полицейских, сотрудников больницы, которые возвращались домой после ночной смены. А также разные неприкаянные души, что вышли побродить по ночным катакомбам Нью-Йорка.
   Эйми стояла на дорожке. Людей вокруг было совсем немного. Вот мимо промчались, перескакивая с дорожки на дорожку, четверо мальчишек. На секунду ею овладело безудержное желание присоединиться к ним. Эйми и раньше выходила иногда на улицу по ночам - просто попрактиковаться, отработать тот или иной прием, когда дорожки почти пусты. А потом возвращалась домой, пока родители еще спят. На медленной дорожке появлялось все больше людей - город просыпался. Родители тоже наверняка проснутся к ее возвращению. Но сегодня Эйми была уверена: они поймут, почему она вышла в город ночью.
   Родители ходили вместе с ней на встречу с Элией Бейли и его группой. Детектив оказался высоким темноволосым мужчиной с длинным мрачным лицом. Но оно оживилось и просветлело, когда Шакира представила ему своих новых знакомых. В тот день отец и мать Эйми выходить на Поверхность не стали. Возможно, выйдут вместе с остальными в следующий раз. Она понимала, какое им надо сделать над собой усилие, и от души надеялась, что им хватит мужества на первый шаг. Они придут вместе с ней на следующую встречу с группой - во всяком случае, обещали. И когда сама она научится смотреть на эти бескрайние просторы без страха, так же храбро шагать по земле, как Шакира, что ж, может, тогда именно она выведет их первый раз на Поверхность.
   Эйми высоко подпрыгнула, сделала разворот под названием "дервиш", пробежала по дорожке. Под ногами шелестело и гудело серое полотно, она снова слышала его музыку. Метнулась вперед, резко взмахнула руками, перескочила на соседнюю дорожку. И танцевала, перескакивая по серым лентам, пока не приблизилась к линии экспресса. И вспрыгнула на платформу.
   Она стояла, ухватившись за поручень, и вспоминала, как впервые увидела на Поверхности проблески рассвета. Снег отливал слепящей белизной, а наверху, в чистом и прозрачном синем небе, ярко пламенел шар солнца. Внезапно Эйми отчетливо осознала, что стоит на шаре из грязной земли, окутанном лишь тончайшей оболочкой воздуха, что сама планета - всего лишь пылинка, затерянная в бесконечном пространстве. И тут вдруг ее охватил ужас, и она метнулась обратно в тоннель, где валялась на полу и ее тошнило от отчаяния и страха. Но рядом всегда были сильные руки Шакиры, готовой помочь и утешить, и ровный голос Элии Бейли, который рассказывал о своих собственных прежних страхах. В тот день Эйми не выходила больше на Поверхность. Просто немного постояла у открытой двери, вдыхая холодный и свежий зимний воздух.
   Она соскочила с платформы, снова затанцевала по дорожкам, точно демонстрируя, в какой отличной находится форме. И при этом воображала, что участвует в последней своей гонке. Она уже приблизилась к Хэмпстед-стрит, где ее ждала Шакира. - Улица была почти пуста, витрины магазинов темные. Эйми соскочила с дорожки и подошла ко входу в тоннель. А потом нырнула в него и побежала вперед - быстро, что было сил, пока не начала задыхаться. Добежав до конца, колебалась всего лишь секунду. А потом надавила ладонью на стену.
   Появилось отверстие. Приглушенного гуденья дорожек за спиной уже не было слышно. Утренний ветер ударил в лицо. Она была на Поверхности. Одна... Небо вздымалось над головой темным куполом. Она взглянула на восток и увидела проблески первых лучей зари.
   Звезды бледнели.
   Роберт Сильверберг
   РЕШЕНИЕ АСЕНИОНА
   Флетчер мрачно взирал на небольшие кучки серого металлического порошка, хранившиеся в шкафу за толстыми стеклами.
   - Плутоний-186... - пробормотал он. - Бред какой-то. Полный бред!..
   - Весьма к тому же опасный, Лью, - заметил Джесси Хэммонд, стоявший за его спиной. - Можно даже сказать - просто катастрофический!
   Флетчер кивнул. Само это словосочетание, "плутоний-186" звучало, на его взгляд, совершенно абсурдно. Такого вещества просто не может существовать в природе. Плутоний-186 - невозможный, невероятный изотоп. Ему недоставало добрых пятидесяти нейтронов. Точнее - "недобрых" пятидесяти нейтронов, судя по риску, который создавало для жизни людей это вещество, распространяющееся и накапливающееся по всему миру. И тот факт, что с чисто теоретической точки зрения существование этого вещества невозможно, вовсе не отменял другой, куда более прискорбный факт. А именно: то, что он смотрит сейчас на добрые три килограмма этого плутония-186. А также то, что во всем мире количество плутония-186 продолжало неуклонно увеличиваться. А вместе с ним - и риск неконтролируемой ядерной реакции, могущий привести к атомному холокосту.
   - Ты только взгляни на эти утренние отчеты, - Флетчер помахал перед носом Хэммонда пачкой распечаток, поступивших с компьютера. - Еще тринадцать граммов объявились в лаборатории ядерных исследований при университете в Аккре. Пятьдесят граммов в Женеве, двадцать миллиграммов в этой... как ее... впрочем, ладно, это мелочи. Но в Чикаго, Джесси, в Чикаго целых триста граммов сразу!..
   - Рождественские подарки от дьявола, - пробормотал Хэммонд.
   - Не от дьявола, нет! От интеллигентных, тихих и страшно серьезных ученых, проживающих где-то в другой Вселенной.. Там, где плутоний-186 не только возможен, но и абсолютно безвреден. Интересно, кто это вбил себе в голову, будто бы мы просто жить не можем без этой дряни? И тащат, и везут ее сюда целыми кораблями! Что мы будем делать с ним, Джесси? Что, скажи мне ради бога, нам делать со всем этим, а?
   Реймонд Николаус, сидевший за столом в дальнем конце комнаты, поднял голову.
   - Завернем в красно-зеленую блестящую бумагу, завяжем ленточкой и отошлем обратно на корабле, - предложил он.
   Флетчер мрачно расхохотался.
   - Очень смешно, Реймонд, очень, очень смешно...
   И он начал нервно расхаживать по комнате. В тишине просторного помещения гулким эхом отдавались его шаги по плиточному полу. Звук напоминал ему тиканье часового механизма. Все громче, громче, громче...
   Он, вернее, все они бились над этой проблемой вот уже целый год, и ощущение, что эти усилия напрасны, возрастало. Неким таинственным образом плутоний-186 начал появляться в лабораториях, разбросанных по всему миру, там, где имелся набор из двух элементов с эквивалентными атомными весами. И вот грамм за граммом, атом за атомом эти парные элементы столь же таинственно начали исчезать - к примеру, равные количества тунгстена-186 или же осмия-186.
   Куда девались тунгстен и осмий? Откуда брался этот проклятый плутоний? Более того, как вообще возможно существование изотопа плутония, чьи атомы имели в ядре всего 92 нейтрона?.. Ведь подобное вещество не способно просуществовать и тысячной доли секунды! Плутоний являлся одним из самых тяжелых химических элементов - целых 94 протона в ядре каждого из атомов. Ближайшим стабильным изотопом плутония был плутоний-244, где 94 протона удерживались ста пятьюдесятью нейтронами. И даже при этом плутоний-244 имел неизбежный период радиоактивного полураспада, равный примерно семидесяти шести миллионам лет. Атомы плутония-186, если таковые вообще существуют, должны были бы пройти период полураспада меньше чем за одну целую семьдесят шесть сотых миллионных долей секунды.
   Но это вещество продолжало появляться в химических лабораториях вместо тунгстена-186 и осмия-186, и число атомов в нем, как было установлено уже много раз, составляло именно 94. А под номером 94 в таблице значился именно плутоний, это не подлежало никакому сомнению. Определяющей характеристикой плутония было наличие 94 протонов в ядре. Если исходить из одного этого факта, существование такого элемента, как плутоний, теоретически возможно.
   И этот необычайно легкий изотоп плутония, этот самый плутоний-186, был наделен еще одной совершенно невероятной характеристикой. Он был не просто стабилен. Он был настолько стабилен, что даже не являлся радиоактивным. Лежал себе за толстым стеклом, выглядел весьма прозаически и не выказывал ни малейшего намерения выдать хотя бы толику энергии.
   Ну, по крайней мере, о том свидетельствовали результаты первого теста. А вот второй тест показал наличие позитронной эмиссии, а третий подтвердил этот результат. Проблема заключалась в том, что третьи измерения показали более высокий уровень радиоактивности, чем вторые. А при четвертом замере уровень снова возрос. Ну и так далее - чем дальше, тем больше.
   Никто никогда прежде не слышал о подобном элементе с таким порядковым номером или атомным весом, который поначалу был бы стабилен, а затем начинал бы демонстрировать все возрастающую радиоактивность. Никто также не знал, что может произойти, если пустить этот процесс, что называется, на самотек.
   Но перспективы, похоже, были самые неутешительные. Наилучшим выходом казался следующий: размельчить это вещество в порошок, а затем смешать его с нерадиоактивным тунгстеном. И действительно, на какое-то время это сработало, но затем тунгстен тоже начал становиться радиоактивным. После использования с той же целью графита получили лучшие результаты, удалось немного снизить выход радиоактивной энергии. Никаких взрывов не происходило. Однако продолжало накапливаться все больше и больше плутония-186.
   Единственным имевшим хоть какой-то смысл объяснением - если здесь вообще можно было отыскать смысл - казалось следующее. Веществе прибывало из некоего пока неизвестного места, возможно, из некой параллельной Вселенной, где действовали совсем иные законы природы и сила сцепления атомов была гораздо выше, чем на Земле. Словом, из того загадочного места, где плутоний-186 мог существовать в форме стабильного изотопа.
   Но кто и с какой целью посылает этот самый плутоний-186 на Землю?.. На этот вопрос ответа пока что не существовало. Даже догадок не было. Как не было и ответа на более важный вопрос - как приостановить этот процесс. В результате радиоактивного распада плутоний-186 преобразуется, по всей видимости, в обычный осмий или тунгстен. Но двадцать позитронов, которые выделяло каждое ядро атома плутония, в ходе этого распада аннигилировали равное количество электронов. Конечно, наша Вселенная могла позволить себе потерять двадцать электронов здесь, еще двадцать - там. это несомненно. И даже если б продолжала терять эти самые электроны с постоянной скоростью в течение очень длительного времени, никто бы ничего не почувствовал. Но рано или поздно настанет момент, когда общий позитивный заряд от потери электронов нарушит некое равновесие, достигнет таких масштабов, что это сможет привести к весьма серьезным проблемам в симметрии и сохранении энергии. А что произойдет, если равновесие в нашей Вселенной нарушится? Какие ядерные взаимодействия это может вызвать?
   Неужели тогда звезды, в том числе и Солнце, взорвутся и начнется образование сверхновой звезды?..
   - Это не может продолжаться, - мрачно сказал Флетчер.
   Хэммонд скроил кислую мину.
   - Вот как? Но мы твердим об этом вот уже полгода, если не больше.
   - Пора, наконец, что-то предпринять. Они посылают нам все больше и больше этой дряни. И как, скажи на милость, дать им понять, чтоб это, наконец, прекратилось?
   - Они!.. Мы и представления не имеем, кто это такие - "они", - вставил Реймонд Николаус.
   - Сейчас это не так уж и важно. Важно другое. То, что вещество продолжает постоянно прибывать. И чем больше его у нас, тем опасность выше. Но как прекратить эти поставки, черт побери?! Мы не знаем... А потому следует найти способ избавляться от плутония по мере его поступления.
   - Что это ты надумал, а? - спросил Хэммонд.
   Тогда Флетчер, яростно сверкнув глазами - тем самым он как бы давал понять, что никаких возражений не потерпит, - ответил:
   - Я собираюсь переговорить с Асенионом.
   Хэммонд презрительно фыркнул.
   - С Асенионом? Да ты с ума сошел!
   - Нет. Это он сумасшедший. Но он единственный, кто может помочь.
   Историю Асениона можно было назвать весьма печальной, даже трагичной. И совершенно загадочной.
   То был один из самых выдающихся физиков-атомщиков, ученый, которого можно было бы поставить рядом с Рутерфордом, Бором, Гейзенбергом, Ферми, Мейтнером. В двенадцать лет - выпускник Гарварда, через пять лет защитил докторскую диссертацию в Эм-Ай-Ти {MIT, Massachusetts Institute of Technology - Массачусетский технологический институт}, после чего опубликовал целое море совершенно блестящих работ, исследовавших тайны сцепления атомов. В последние десятилетия XXI века ему, казалось, удалось раз и навсегда разгадать все загадки Вселенной, ставившие человечество в тупик на протяжении столетий. А затем вдруг в возрасте двадцати восьми лет он без каких-либо внятных объяснений и предупреждений резко отошел от дел.