Страница:
— Нет, Зивер, этого не может быть. Я допускаю, что Питт чрезмерно самоуверен и властолюбив, но ему не свойственна злобная мстительность. Он не способен мстить девочке-подростку только за то, что она затеяла с ним глупую игру.
С обедом давно было покончено, но довольно комфортабельная квартира Генарра все еще была погружена в полумрак. Генарр наклонился, чтобы дотянуться до кнопки защитного экрана. Юджиния немного удивилась:
— Какие-то секреты, Зивер? — спросила она с натянутой улыбкой.
— Да, Юджиния, самые настоящие секреты. Я хочу попробовать еще раз сыграть роль психолога. Ты не знаешь Питта так, как знаю его я. Я был его конкурентом и именно поэтому оказался здесь. Он тоже хотел, отделаться от меня. В моем случае оказалось достаточно простой ссылки. Боюсь, что с Марленой одной ссылкой дело не кончится.
— Перестань, Зивер, — Юджиния снова через силу улыбнулась. — О чем ты говоришь?
— Послушал меня, и ты все поймешь. Питт очень скрытен. Он витает глубочайшую неприязнь к любому, кто понимает его намерения. Он испытывает колоссальное наслаждение от власти, в частности от того, что он идет только ему одному известным путем и тянет за собой других, хотя они этого, может быть, и не хотят.
— Я могу допустить, что в этом ты врав. Он настоял на том, чтобы мое открытие Немезиды сохранялось в тайне.
— Уверен, у него много секретов, больше, чем знаем ты и я. Но вот появляется Марлена, для которой скрытые мотивации и мысли любого человека ясны как день. Это никому не нравится — и меньше всего Питту. Поэтому он и посылает ее на Эритро; и тебя тоже, так как он не может отправить ее одну.
— Хорошо. И что же из этого следует?
— Тебе не приходило в голову, что Питт был бы только рад, если бы Марлена вообще не вернулась с Эритро? Никогда?
— Зивер, ты сошел с ума. Уж не хочешь ли ты сказать, что Питт будет держать ее на Эритро вечно?
— В каком-то смысле может быть и так. Видишь ли, Юджиния, ты не знаешь всю историю станции с самого начала. По сути дела ее знают только два человека — Питт и я. Известная тебе скрытность Питта дает о себе знать и здесь. Теперь тебе пора понять, почему мы не выходим за пределы станции и не пытаемся колонизировать Эритро.
— Ты уже говорил. Особенности света…
— Юджиния, это всего лишь официальное объяснение. К свету на поверхности Эритро со временем можно привыкнуть. А теперь посмотри, что кроме специфического света ждет нас на планете: привычная сила тяжести, пригодная для дыхания атмосфера, комфортный диапазон изменения температур, аналогичная земной смена сезонов, отсутствие живых организмов, превосходящих по сложности прокариотов, к тому же и прокариоты во всех отношениях безвредны. И все-таки мы не делаем ни малейшей попытки колонизировать планету, хотя бы отчасти.
— Тогда в чем же причина?
— Когда станцию только начинали строить, люди передвигались по планете без ограничение. Они не принимали никаких мер предосторожности, дышали воздухом Эритро, пили воду из местных источников. — И что же?
— Потом несколько человек заболели. Это было психическое расстройство в неизлечимой форме — не агрессивное бешенство, а скорее своеобразная отрешенность от реальной жизни. Состояние некоторых больных со временем улучшилось, но, насколько мне известно, никто не излечился полностью. По всем данным, заболевание это не заразно, поэтому больных лечат на Роторе — опять-таки втайне от всех.
Юджиния недоверчиво смотрела на Генарра:
— Зивер, ты все это сочинил? Я никогда не слышала ничего подобного.
— Еще раз вынужден тебе напомнить, что Питт очень скрытен. По его мнению, тебе не нужно было этого знать, потому что это не твоя область. Другое дело я; мне такие сведения были необходимы, ведь именно меня послали сюда выяснить положение. Если бы мне не удалось ничего сделать, нам пришлось бы совсем оставить Эритро. Тогда все мы навсегда прониклись бы страхом и недоверием к этой-планете. — Генарр помолчал минуту, потом продолжил. — Мне не следовало посвящать тебя в эту историю. В каком-то смысле я нарушил присягу, которую давал при вступлении в должность. Но ради Марлены…
Юджиния бросила на Генарра благодарный взгляд.
— Так что ты хочешь сказать? Что Питт…
— Я хочу сказать следующее: возможно, Питт надеялся, что Марлена заболеет здесь тем, что мы называем «чумой Эритро». Болезнь не убьет ее; быть может, она даже не заболеет в обычном смысле слова, но вызывающие чуму факторы лишат девочку ее уникального дара. Боюсь, что Питт хотел именно этого.
— Но, Зивер, это ужасно. Такое даже невозможно себе представить. Подвергнуть ребенка…
— Юджиния, я не сказал, что подобное непременно произойдет. Если Питт чего-то хочет, это еще не значит, что все непременно так и будет. Как только мне поручили руководство станцией, я ввел строжайшие правила безопасности. С тех пор мы не покидаем станцию без специального защитного костюма, никогда не находимся снаружи больше, чем это необходимо. Мы улучшили системы очистки воды и воздуха на станции. После всех мер у нас были только два случая заболевания — и оба в легкой форме.
— Но что вызывает болезнь, Зивер?
— В том-то и дело, что мы не знаем, — невесело усмехнулся Генарр. — И это хуже всего. Мы не можем обеспечить более надежную защиту, потому что нам не известно, от чего следует защищаться. Самые тщательные эксперименты не смогли обнаружить ничего подозрительного ни в воздухе, ни в воде, ни в почве. Правда, и на станции почва Эритро остается у нас под ногами — не можем же мы оторваться от планеты. Воздух и воду мы тщательно очищаем. И вместе с тем многие дышали неочищенным воздухом Эритро, пили сырую воду планеты — и с, ними ничего не случилось, не было никаких нежелательных последствий.
— Значит, все дело в прокариотах.
— Нет, этого не может быть. По небрежности любой из обитателей станции вдыхал неочищенный воздух или пил воду с этими микроорганизмами, мы изучали их действие на животных — и никакого эффекта. Кроме того, если бы разносчиками чумы были прокариоты, болезнь была бы заразной, а чума Эритро, как я уже говорил, — заболевание неинфекционное. Мы экспериментировали с излучением Немезиды — все данные свидетельствуют о его безвредности. Больше того, однажды — правда, только один раз — чумой Эритро заболел человек, никогда не выходивший за стены станции. Это просто непостижимо.
— И у вас нет никаких гипотез?
— У меня нет. Я доволен уже тем, что болезнь удалось практически полностью остановить. И все же, поскольку мы ничего не знаем о природе и причинах чумы, нельзя быть уверенным, что она не начнется снова. Между прочим, было такое предположение…
— Какое предположение?
— Это рассказал мне один психолог, а я передал его слова Питту.
Так вот, этот психолог заметил, что чумой заболевают в первую очередь люди с более развитым воображением, с богатыми творческими возможностями, с высоким уровнем интеллекта. Он говорил, что независимо от природы заболевания ему легче подвергаются незаурядные люди. Очевидно, они обладают меньшей сопротивляемостью.
— И ты согласен с этим предположением?
— Не знаю. Беда в том, что никаких других ограничений чума не знает. Ей подвержены примерно в равной степени и мужчины, и женщины. Судя по нашим данным, на сопротивляемость чуме не влияют ни возраст, ни образование, ни общее физическое состояние человека. Конечно, эти выводы только предварительные: ведь число заболевших сравнительно невелико, поэтому и статистические данные не очень надежны. Питт предположил, что чума каким-то образом выделяет всех необычных людей, поэтому в последние годы сюда прибывали только туповатые середнячки — не совсем дураки, конечно, просто обычные труженики. Вроде меня. Мой интеллект на самом среднем уровне, так что я должен обладать максимальным иммунитетом. Правильно?
— Перестань, Зивер, ты совсем не…
Генарр не стал ждать возражений Юджинии и продолжил:
— С другой стороны, надо признать, что интеллект Марлены далеко, не ординарен.
— Да… — начала Юджиния. — Теперь, кажется, я понимаю, к чему ты клонишь.
— Возможно, что Питт, обнаружив необычные способности Марлены и узнав о ее желании отправиться на Эритро, сразу понял, что ему достаточно уступить ее настойчивым просьбам, чтобы получить возможность избавиться от нее — от человека, в котором он сразу распознал опасного врага.
— В таком случае, очевидно, мы должны вернуться на Ротор.
— Это так, но я уверен, что Питт найдет способ задержать вас на время. Он может, например, настаивать на особой важности твоих астрономических измерений и на необходимости завершения этих работ, а ты не сможешь сослаться на чуму как на истинную причину вашего досрочного возвращения. Если ты все же пойдешь и на это, он задержит тебя для психического обследования. Мне кажется, тебе нужно как можно скорее закончить свою работу. Что же касается Марлены, то мы будем предельно осторожны. Как бы то ни было, чума уже утихла, а предположение о высокой восприимчивости людей с необычно развитым интеллектом — это всего лишь гипотеза, и не более того. Нет никаких оснований полагать, что мы не в состоянии победить болезнь. Вот увидишь, мы защитим Марлену и обманем Питта. Юджиния смотрела на Генарра невидящими глазами; на душе у нее было очень неспокойно.
Гиперпространство
Глава 33
С обедом давно было покончено, но довольно комфортабельная квартира Генарра все еще была погружена в полумрак. Генарр наклонился, чтобы дотянуться до кнопки защитного экрана. Юджиния немного удивилась:
— Какие-то секреты, Зивер? — спросила она с натянутой улыбкой.
— Да, Юджиния, самые настоящие секреты. Я хочу попробовать еще раз сыграть роль психолога. Ты не знаешь Питта так, как знаю его я. Я был его конкурентом и именно поэтому оказался здесь. Он тоже хотел, отделаться от меня. В моем случае оказалось достаточно простой ссылки. Боюсь, что с Марленой одной ссылкой дело не кончится.
— Перестань, Зивер, — Юджиния снова через силу улыбнулась. — О чем ты говоришь?
— Послушал меня, и ты все поймешь. Питт очень скрытен. Он витает глубочайшую неприязнь к любому, кто понимает его намерения. Он испытывает колоссальное наслаждение от власти, в частности от того, что он идет только ему одному известным путем и тянет за собой других, хотя они этого, может быть, и не хотят.
— Я могу допустить, что в этом ты врав. Он настоял на том, чтобы мое открытие Немезиды сохранялось в тайне.
— Уверен, у него много секретов, больше, чем знаем ты и я. Но вот появляется Марлена, для которой скрытые мотивации и мысли любого человека ясны как день. Это никому не нравится — и меньше всего Питту. Поэтому он и посылает ее на Эритро; и тебя тоже, так как он не может отправить ее одну.
— Хорошо. И что же из этого следует?
— Тебе не приходило в голову, что Питт был бы только рад, если бы Марлена вообще не вернулась с Эритро? Никогда?
— Зивер, ты сошел с ума. Уж не хочешь ли ты сказать, что Питт будет держать ее на Эритро вечно?
— В каком-то смысле может быть и так. Видишь ли, Юджиния, ты не знаешь всю историю станции с самого начала. По сути дела ее знают только два человека — Питт и я. Известная тебе скрытность Питта дает о себе знать и здесь. Теперь тебе пора понять, почему мы не выходим за пределы станции и не пытаемся колонизировать Эритро.
— Ты уже говорил. Особенности света…
— Юджиния, это всего лишь официальное объяснение. К свету на поверхности Эритро со временем можно привыкнуть. А теперь посмотри, что кроме специфического света ждет нас на планете: привычная сила тяжести, пригодная для дыхания атмосфера, комфортный диапазон изменения температур, аналогичная земной смена сезонов, отсутствие живых организмов, превосходящих по сложности прокариотов, к тому же и прокариоты во всех отношениях безвредны. И все-таки мы не делаем ни малейшей попытки колонизировать планету, хотя бы отчасти.
— Тогда в чем же причина?
— Когда станцию только начинали строить, люди передвигались по планете без ограничение. Они не принимали никаких мер предосторожности, дышали воздухом Эритро, пили воду из местных источников. — И что же?
— Потом несколько человек заболели. Это было психическое расстройство в неизлечимой форме — не агрессивное бешенство, а скорее своеобразная отрешенность от реальной жизни. Состояние некоторых больных со временем улучшилось, но, насколько мне известно, никто не излечился полностью. По всем данным, заболевание это не заразно, поэтому больных лечат на Роторе — опять-таки втайне от всех.
Юджиния недоверчиво смотрела на Генарра:
— Зивер, ты все это сочинил? Я никогда не слышала ничего подобного.
— Еще раз вынужден тебе напомнить, что Питт очень скрытен. По его мнению, тебе не нужно было этого знать, потому что это не твоя область. Другое дело я; мне такие сведения были необходимы, ведь именно меня послали сюда выяснить положение. Если бы мне не удалось ничего сделать, нам пришлось бы совсем оставить Эритро. Тогда все мы навсегда прониклись бы страхом и недоверием к этой-планете. — Генарр помолчал минуту, потом продолжил. — Мне не следовало посвящать тебя в эту историю. В каком-то смысле я нарушил присягу, которую давал при вступлении в должность. Но ради Марлены…
Юджиния бросила на Генарра благодарный взгляд.
— Так что ты хочешь сказать? Что Питт…
— Я хочу сказать следующее: возможно, Питт надеялся, что Марлена заболеет здесь тем, что мы называем «чумой Эритро». Болезнь не убьет ее; быть может, она даже не заболеет в обычном смысле слова, но вызывающие чуму факторы лишат девочку ее уникального дара. Боюсь, что Питт хотел именно этого.
— Но, Зивер, это ужасно. Такое даже невозможно себе представить. Подвергнуть ребенка…
— Юджиния, я не сказал, что подобное непременно произойдет. Если Питт чего-то хочет, это еще не значит, что все непременно так и будет. Как только мне поручили руководство станцией, я ввел строжайшие правила безопасности. С тех пор мы не покидаем станцию без специального защитного костюма, никогда не находимся снаружи больше, чем это необходимо. Мы улучшили системы очистки воды и воздуха на станции. После всех мер у нас были только два случая заболевания — и оба в легкой форме.
— Но что вызывает болезнь, Зивер?
— В том-то и дело, что мы не знаем, — невесело усмехнулся Генарр. — И это хуже всего. Мы не можем обеспечить более надежную защиту, потому что нам не известно, от чего следует защищаться. Самые тщательные эксперименты не смогли обнаружить ничего подозрительного ни в воздухе, ни в воде, ни в почве. Правда, и на станции почва Эритро остается у нас под ногами — не можем же мы оторваться от планеты. Воздух и воду мы тщательно очищаем. И вместе с тем многие дышали неочищенным воздухом Эритро, пили сырую воду планеты — и с, ними ничего не случилось, не было никаких нежелательных последствий.
— Значит, все дело в прокариотах.
— Нет, этого не может быть. По небрежности любой из обитателей станции вдыхал неочищенный воздух или пил воду с этими микроорганизмами, мы изучали их действие на животных — и никакого эффекта. Кроме того, если бы разносчиками чумы были прокариоты, болезнь была бы заразной, а чума Эритро, как я уже говорил, — заболевание неинфекционное. Мы экспериментировали с излучением Немезиды — все данные свидетельствуют о его безвредности. Больше того, однажды — правда, только один раз — чумой Эритро заболел человек, никогда не выходивший за стены станции. Это просто непостижимо.
— И у вас нет никаких гипотез?
— У меня нет. Я доволен уже тем, что болезнь удалось практически полностью остановить. И все же, поскольку мы ничего не знаем о природе и причинах чумы, нельзя быть уверенным, что она не начнется снова. Между прочим, было такое предположение…
— Какое предположение?
— Это рассказал мне один психолог, а я передал его слова Питту.
Так вот, этот психолог заметил, что чумой заболевают в первую очередь люди с более развитым воображением, с богатыми творческими возможностями, с высоким уровнем интеллекта. Он говорил, что независимо от природы заболевания ему легче подвергаются незаурядные люди. Очевидно, они обладают меньшей сопротивляемостью.
— И ты согласен с этим предположением?
— Не знаю. Беда в том, что никаких других ограничений чума не знает. Ей подвержены примерно в равной степени и мужчины, и женщины. Судя по нашим данным, на сопротивляемость чуме не влияют ни возраст, ни образование, ни общее физическое состояние человека. Конечно, эти выводы только предварительные: ведь число заболевших сравнительно невелико, поэтому и статистические данные не очень надежны. Питт предположил, что чума каким-то образом выделяет всех необычных людей, поэтому в последние годы сюда прибывали только туповатые середнячки — не совсем дураки, конечно, просто обычные труженики. Вроде меня. Мой интеллект на самом среднем уровне, так что я должен обладать максимальным иммунитетом. Правильно?
— Перестань, Зивер, ты совсем не…
Генарр не стал ждать возражений Юджинии и продолжил:
— С другой стороны, надо признать, что интеллект Марлены далеко, не ординарен.
— Да… — начала Юджиния. — Теперь, кажется, я понимаю, к чему ты клонишь.
— Возможно, что Питт, обнаружив необычные способности Марлены и узнав о ее желании отправиться на Эритро, сразу понял, что ему достаточно уступить ее настойчивым просьбам, чтобы получить возможность избавиться от нее — от человека, в котором он сразу распознал опасного врага.
— В таком случае, очевидно, мы должны вернуться на Ротор.
— Это так, но я уверен, что Питт найдет способ задержать вас на время. Он может, например, настаивать на особой важности твоих астрономических измерений и на необходимости завершения этих работ, а ты не сможешь сослаться на чуму как на истинную причину вашего досрочного возвращения. Если ты все же пойдешь и на это, он задержит тебя для психического обследования. Мне кажется, тебе нужно как можно скорее закончить свою работу. Что же касается Марлены, то мы будем предельно осторожны. Как бы то ни было, чума уже утихла, а предположение о высокой восприимчивости людей с необычно развитым интеллектом — это всего лишь гипотеза, и не более того. Нет никаких оснований полагать, что мы не в состоянии победить болезнь. Вот увидишь, мы защитим Марлену и обманем Питта. Юджиния смотрела на Генарра невидящими глазами; на душе у нее было очень неспокойно.
Гиперпространство
Глава 32
Аделия оказалась приятным поселением, во всяком случае намного более приятным, чем Ротор.
Не считая его, Крайл Фишер побывал уже на шести поселениях, и все они оказались лучше Ротора. (Крайл вспомнил названия «своих» поселений и вздохнул. Их было не шесть, а семь. Оказывается, он уже потерял им счет. Наверно, пора прекращать эти бесконечные путешествия.) Каким бы ни было по счету это поселение, оно выгодно отличалось от всех, где Крайл успел побывать. Возможно, с технической точки зрения поселение Аделия уступало Ротору. Ротор был построен намного раньше и за долгие годы своего существования стал, если так можно выразиться, комплексом традиций: все на нем было рационально, каждый человек точно знал свое место и свои функции, был доволен своим положением и успешно выполнял порученную ему работу.
На Аделии, конечно, была и Тесса — Тесса Анита Вендель. Пока Крайл не предпринимал никаких шагов, а лишь присматривался. Возможно, его несколько выбила из колеи характеристика, данная ему Танаямой: мужчина, перед которым не может устоять ни одна женщина. Скорее всего это была лишь шутка (или сарказм); тем не менее она наперекор желанию Крайла заставляла его действовать более осмотрительно, а значит, и более медленно. Потерпеть фиаско всегда досадно, но вдвойне неприятно перед тем, кто тебя считал, хотя бы и в шутку, неотразимым сердцеедом. Крайлу впервые удалось увидеть Тессу Вендель только через две недели после того, как он был допущен на поселение. На всех поселениях Крайл не переставал удивляться: здесь всегда можно было устроить встречу с любым нужным человеком. Несмотря на свой весьма богатый опыт, он никак не мог привыкнуть к ограниченности поселений и малочисленности жителей, благодаря чему в любом социуме каждый человек знал всех других и почти всех — вне своего социума. Вопреки ожиданиям первое впечатление от Тессы Вендель оказалось весьма приятным. Танаяма обрисовал ее как дважды разведенную женщину средних лет; свои слова он сопровождал характерным движением старческих губ, как будто знал, что дает Фишеру заведомо неприятное задание. Поэтому в представлении Крайла Тесса Вендель была суровой, жесткой женщиной, возможно, еще и нервной, которая должна цинично относиться ко всем мужчинам или смотреть на них, как хищник на свою жертву.
Первый раз Крайлу удалось увидеть ее только издали. Тесса Вендель оказалась высокой стройной женщиной, лишь немного ниже самого Крайла. Ее блестящие черные волосы свободно падали на плечи. Она была удивительно живой и веселой. Ее простой и милый наряд очень шел ей; казалось, на этот раз Тесса нарочно отказалась от всех привычных для нее украшений. Очевидно, она тщательно следила за собой и выглядела намного моложе своих лет.
Крайла вдруг заинтересовала причина двух разводов Тессы. Почему-то он склонялся к мысли, что ей надоели все мужчины, хотя здравый смысл подсказывал более простое объяснение — несовместимость характеров. Крайлу нужно было попасть на какой-либо прием или собрание, где бы присутствовала и Тесса Вендель. Для землянина это немного сложнее, чем для коренного жителя поселения, но, к счастью, рядом всегда находились люди, работа которых в той или иной мере оплачивалась Землей. Один из них легко согласился «запустить» Фишера — именно так на большинстве поселений называли этот ритуал.
Наконец наступил момент, когда Крайл и Тесса Вендель оказались друг перед другом. Тесса внимательно изучала Крайла, медленно меряя его взглядом сверху вниз, потом снизу вверх. Затем последовал неизбежный вопрос:
— Вы прилетели к нам с Земли, мистер Фишер?
— Да, доктор Вендель. И если вас это смущает, весьма сожалею об этом.
— Меня это нисколько не смущает. Полагаю, вы прошли процедуру обеззараживания.
— Конечно, прошел. И едва остался жив.
— И вы решились на такую рискованную процедуру только для того, чтобы побывать у нас в гостях?
— Видите ли, мне сказали, что на Аделии особенно красивые женщины, — ответил Крайл, не глядя прямо в глаза Тессе, но внимательно наблюдая за ее реакцией.
— Надо думать, вернувшись на Землю, вы опровергнете эти слухи.
— Напротив, я скажу, что слухи подтвердились.
— Оказывается, вы — опытный соблазнитель.
Крайл понятия не имел, хорошо ли быть соблазнителем на Аделии, но Тесса улыбалась, и в конце концов он решил что их первая встреча прошла успешно.
Может быть, женщины и в самом деле не могут устоять перед ним?
Почему-то Крайл вспомнил, что никогда не пытался обольстить Юджинию. Тогда он просто искал способ проникновения в сложное общество роториан.
Общество на Аделии проще, решил Крайл. И все же лучше не полагаться только на свою неотразимость, мрачно усмехнулся он про себя.
Не считая его, Крайл Фишер побывал уже на шести поселениях, и все они оказались лучше Ротора. (Крайл вспомнил названия «своих» поселений и вздохнул. Их было не шесть, а семь. Оказывается, он уже потерял им счет. Наверно, пора прекращать эти бесконечные путешествия.) Каким бы ни было по счету это поселение, оно выгодно отличалось от всех, где Крайл успел побывать. Возможно, с технической точки зрения поселение Аделия уступало Ротору. Ротор был построен намного раньше и за долгие годы своего существования стал, если так можно выразиться, комплексом традиций: все на нем было рационально, каждый человек точно знал свое место и свои функции, был доволен своим положением и успешно выполнял порученную ему работу.
На Аделии, конечно, была и Тесса — Тесса Анита Вендель. Пока Крайл не предпринимал никаких шагов, а лишь присматривался. Возможно, его несколько выбила из колеи характеристика, данная ему Танаямой: мужчина, перед которым не может устоять ни одна женщина. Скорее всего это была лишь шутка (или сарказм); тем не менее она наперекор желанию Крайла заставляла его действовать более осмотрительно, а значит, и более медленно. Потерпеть фиаско всегда досадно, но вдвойне неприятно перед тем, кто тебя считал, хотя бы и в шутку, неотразимым сердцеедом. Крайлу впервые удалось увидеть Тессу Вендель только через две недели после того, как он был допущен на поселение. На всех поселениях Крайл не переставал удивляться: здесь всегда можно было устроить встречу с любым нужным человеком. Несмотря на свой весьма богатый опыт, он никак не мог привыкнуть к ограниченности поселений и малочисленности жителей, благодаря чему в любом социуме каждый человек знал всех других и почти всех — вне своего социума. Вопреки ожиданиям первое впечатление от Тессы Вендель оказалось весьма приятным. Танаяма обрисовал ее как дважды разведенную женщину средних лет; свои слова он сопровождал характерным движением старческих губ, как будто знал, что дает Фишеру заведомо неприятное задание. Поэтому в представлении Крайла Тесса Вендель была суровой, жесткой женщиной, возможно, еще и нервной, которая должна цинично относиться ко всем мужчинам или смотреть на них, как хищник на свою жертву.
Первый раз Крайлу удалось увидеть ее только издали. Тесса Вендель оказалась высокой стройной женщиной, лишь немного ниже самого Крайла. Ее блестящие черные волосы свободно падали на плечи. Она была удивительно живой и веселой. Ее простой и милый наряд очень шел ей; казалось, на этот раз Тесса нарочно отказалась от всех привычных для нее украшений. Очевидно, она тщательно следила за собой и выглядела намного моложе своих лет.
Крайла вдруг заинтересовала причина двух разводов Тессы. Почему-то он склонялся к мысли, что ей надоели все мужчины, хотя здравый смысл подсказывал более простое объяснение — несовместимость характеров. Крайлу нужно было попасть на какой-либо прием или собрание, где бы присутствовала и Тесса Вендель. Для землянина это немного сложнее, чем для коренного жителя поселения, но, к счастью, рядом всегда находились люди, работа которых в той или иной мере оплачивалась Землей. Один из них легко согласился «запустить» Фишера — именно так на большинстве поселений называли этот ритуал.
Наконец наступил момент, когда Крайл и Тесса Вендель оказались друг перед другом. Тесса внимательно изучала Крайла, медленно меряя его взглядом сверху вниз, потом снизу вверх. Затем последовал неизбежный вопрос:
— Вы прилетели к нам с Земли, мистер Фишер?
— Да, доктор Вендель. И если вас это смущает, весьма сожалею об этом.
— Меня это нисколько не смущает. Полагаю, вы прошли процедуру обеззараживания.
— Конечно, прошел. И едва остался жив.
— И вы решились на такую рискованную процедуру только для того, чтобы побывать у нас в гостях?
— Видите ли, мне сказали, что на Аделии особенно красивые женщины, — ответил Крайл, не глядя прямо в глаза Тессе, но внимательно наблюдая за ее реакцией.
— Надо думать, вернувшись на Землю, вы опровергнете эти слухи.
— Напротив, я скажу, что слухи подтвердились.
— Оказывается, вы — опытный соблазнитель.
Крайл понятия не имел, хорошо ли быть соблазнителем на Аделии, но Тесса улыбалась, и в конце концов он решил что их первая встреча прошла успешно.
Может быть, женщины и в самом деле не могут устоять перед ним?
Почему-то Крайл вспомнил, что никогда не пытался обольстить Юджинию. Тогда он просто искал способ проникновения в сложное общество роториан.
Общество на Аделии проще, решил Крайл. И все же лучше не полагаться только на свою неотразимость, мрачно усмехнулся он про себя.
Глава 33
Месяц спустя между Крайлом и Тессой установились настолько непринужденные отношения, что они несколько раз вместе занимались гимнастикой в спортивном зале с низкой силой тяжести. Крайлу почти нравились эти занятия — но только почти, потому что он так и не смог до конца избавиться от боязни невесомости. На Роторе таким вещам уделяли гораздо меньше внимания; к тому же его как землянина обычно не приглашали на спортивные занятия. (Законом это не запрещалось, но зачастую обычаи и традиции имеют не меньшую силу.) Крайл и Тесса вошли в лифт, чтобы подняться на уровень с более высокой силой тяжести, и Крайл ощутил легкий приступ тошноты. И на нем, и на Тессе был лишь минимум спортивной одежды; в таких случаях у Крайла иногда возникало ощущение, что Тесса неравнодушно смотрит на его почти обнаженное тело, как и он сам — на ее. Приняв душ, они оделись и уединились в одном из укромных уголков кафе, где можно было заказать легкую закуску.
— Для землянина вы совсем неплохо справляетесь с невесомостью, — сказала Тесса. — Как вам нравится на Аделии?
— Знаете, Тесса, мне и в самом деле здесь нравится. На крохотном поселении землянин не может чувствовать себя как дома, но ваше присутствие более чем компенсирует многие неудобства.
— Да. Именно так и должен был ответить настоящий соблазнитель. Как вы находите Аделию по сравнению с Ротором?
— С Ротором?
— Или с другим известным вам поселением. Я могу назвать их все.
— Что же, вы изучали мое досье? — в замешательстве спросил Крайл.
— Конечно.
— Я представляю столь большой интерес?
— Для меня интересен всякий, кто явно сворачивает со своего пути только для того, чтобы проявить интерес по отношению ко мне. Я хочу знать, почему это так. Конечно, исключая сексуальные мотивы; тут все ясно.
— Почему же, по вашему мнению, я заинтересовался вами?
— Я предпочла бы выслушать вас. Почему вы были на Роторе? Вы там провели не один день, успели жениться, завести ребенка; потом вдруг вы поспешно улетаете с поселения как раз перед его Уходом из Солнечной системы. Вы боялись остаться на Роторе на всю жизнь? Вам там не нравилось?
Крайл был уже даже не в замешательстве, а в полной растерянности.
Он не на шутку встревожился.
— Честно говоря. Ротор не слишком нравился мне, потому что роторианам не нравился я — как землянин. Вы правы, я не хотел оставаться там на всю жизнь в качестве гражданина второго сорта. На других поселениях к землянам относятся лучше, как на той же Аделии.
— В то время роториане тщательно скрывали кое-что от землян, не так ли? — глаза Тессы прямо-таки излучали веселье.
— Скрывали? Наверно, вы имеете в виду гиперсодействие.
— Да, я имею в виду гиперсодействие. И полагаю, именно за ним вы охотились.
— Я?
— Ну конечно, вы. Вы поняли? Я хочу сказать, что именно поэтому вы женились на женщине-ученой с Ротора, ведь так? — Тесса оперлась локтями о стол, положила голову на руки и наклонилась к Крайлу.
Крайл отрицательно покачал головой и осторожно возразил:
— Она не сказала мне о гиперсодействии ни слова. У вас превратное представление обо мне.
Тесса пропустила его возражение мимо ушей и продолжала:
— А теперь вы хотите получить аналогичные сведения от меня. И как же вы собираетесь это сделать? В ваши планы входит очередная женитьба?
— А если я женюсь на вас, я получу эти сведения?
— Нет.
— Тогда брак исключается, не правда ли?
— Это плохо, — улыбнулась Тесса.
— Вы задаете мне все эти вопросы как специалист по гиперпространству?
— Где вам рассказали о моей специальности? На Земле, перед отлетом на Аделию?
— Сведения о вас есть и в «Аделианском реестре».
— Ага, значит, вы меня тоже изучали. Забавная пара — вы и я. А вы не обратили внимание, что в реестре меня называют физиком-теоретиком?
— Там приведен список ваших статей. В названиях многих работ мелькает слово «гиперпространственный»; на мой взгляд, этого достаточно, чтобы считать вас специалистом по гиперпространству…
— Да, но все-таки прежде всего я физик-теоретик. Что же касается гиперпространства, то опять же я изучаю только его теорию. Я никогда не занималась экспериментальной наукой.
— А на Роторе занимались. Вас это не задевает? Поразительно. Что ни говори, а роториане опередили вас.
— Почему это должно меня задевать? Для меня интерес представляет только теория, а не ее практические применения. Если бы вы прочли мои статьи, а не только их заголовки, вы бы узнали, что я не раз достаточно определенно высказывала свое мнение. Я считаю, что гиперсодействием вообще не следует заниматься.
— Но роторианам удалось послать корабль в далекий космос и изучить звезды.
— Очевидно, вы говорите о Дальнем Зонде. Этот Зонд позволил им измерить параллакс нескольких сравнительно далеких звезд. Но окупили ли эти данные громадные расходы? Насколько далеко улетел Дальний Зонд? Всего лишь на несколько десятых светового года. По астрономическим масштабам это совсем рядом. Даже в масштабе только нашей Галактики весь путь Дальнего Зонда от Земли до конечной цели его путешествия — это всего лишь точка в пространстве.
— Они создали не только Дальний Зонд, — возразил Крайл. — Солнечную систему покинуло все поселение.
— Да, я знаю. Это было шесть лет назад. Но о них нам известно только то, что они улетели.
— Этого недостаточно?
— Совершенно недостаточно. Куда они направились? Живы ли они сейчас? И вообще был ли у них шанс остаться в живых? Человечество не имеет опыта существования на изолированном поселении. Раньше у них рядом были и Земля, и другие поселения. А могут ли несколько десятков тысяч человек выжить на крохотном поселении, если оно практически единственное обитаемое место во всей Вселенной? У нас нет ни малейшего представления, возможно ли это хотя бы по психологическим причинам. Я думаю — невозможно.
— Мне кажется, что их целью были пояски звездной системы, которую они смогли бы колонизировать. Они не будут оставаться только на своем поселении.
— Полно, какую звездную систему они смогут найти? Они улетели шесть лет назад. За это время они могли добраться только до одной из двух систем, потому что с гиперсодействием их средняя скорость не может быть выше скорости света. Одна из этих систем — Проксима Центавра: это три звезды, отстоящие от нас на четыре и три десятых светового года. Из трех звезд Проксимы Центавра одна — красный карлик. Вторая система — звезда Барнарда, одиночный красный карлик; до нее пять и девять десятых светового года. Итого четыре звезды: первая звезда очень похожа на Солиле, вторая — тоже похожа, но в меньшей мере, третья и четвертая — красные карлики. Две подобных Солнцу звезды образуют довольно тесную двойную систему, в которой существование аналогичной Земле планеты, занимающей устойчивую орбиту, крайне маловероятно. Куда еще они могут полететь? В этом радиусе невозможно найти пригодную для колонизации планету. Мне очень жаль, Крайл. Я знаю, что на Роторе остались ваши жена и ребенок, но у роториан ничего не получится.
Крайл оставался спокоен. Ему было известно то, о чем не догадывалась Тесса. Он знал, что существует Ближняя звезда. Правда, она тоже была красным карликом.
— Значит, вы думаете, что межзвездные полеты невозможны? — уточнил Крайл.
— С помощью одного лишь гиперсодействия практически нет.
— Когда я слушаю вас, у меня создается впечатление, что вы хотите сказать: гиперсодействие — это еще далеко не все.
— Может быть, все. Сравнительно недавно мы думали, что и простое гиперсодействие невозможно, не говоря о чем-то большем. И все же ничто не запрещает нам по меньшей мере мечтать о настоящем полете через гиперпространство и о действительно сверхсветовых скоростях. Если мы сможем поддерживать любую скорость так долго, как вам это понадобится, тогда вся Галактика и, возможно, вся Вселенная станут, если так можно выразиться, одной большой Солнечной системой — нашим большим общим домом.
— Прекрасная мечта, но насколько она реальна?
— После Ухода Ротора состоялись три конференции по этой проблеме.
В них участвовали ученые всех поселений.
— Только поселений? А как же Земля?
— Были наблюдатели и с Земли. Дело в том, 'что в наше время Земля — далеко не рай для физиков.
— И какие же выводы сделали участники конференций?
— Вы же не физик, — улыбнулась Тесса.
— Я не физик, но я любознателен. Опустите самые сложные моменты.
Тесса только улыбнулась и не сказала ни слова. Крайл положил на стол сжатые в кулаки руки.
— Забудьте вашу теорию о том, что я — какой-то секретный агент, охотящийся за вашей секретной информацией, — сказал Крайл. — Тесса, где-то там моя дочь. Вы сказали, что, возможно, ее уже нет в живых. А если все же это не так? Есть ли хоть небольшая возможность…
— Простите, я не подумала об этом, — улыбка сошла с лица Тессы. — Но постарайтесь рассуждать здраво. Невозможно найти поселение, которое сейчас может находиться в любой точке пространства в радиусе шести световых лет; а ведь со временем этот радиус будет только возрастать. Нам потребовалось больше ста лет, чтобы найти десятую планету, хотя эта планета намного больше Ротора, а объем пространства, который нужно было для этого прочесать, — намного меньше.
— Надежда порождает веру. Возможен ли настоящий полет через гиперпространство? Ответьте коротко: да или нет.
– Большинство специалистов говорят «нет». Возможно, несколько ученых неуверенно промямлят, что они не знают.
— Есть ли хоть один человек, который громко говорит «да»?
— Я знаю только одного такого человека. Это я.
— Вы считаете, что это возможно? — с неподдельным удивлением переспросил Крайл. — И вы заявляете об этом открыто или потихоньку признаетесь только самой себе, когда никто другой не слышит?
— Я опубликовала свои взгляды в статье — одной из тех, названия которых вы прочли. Конечно, со мной никто не согласился. Прежде я иногда ошибалась, но теперь, мне кажется, я права.
— Почему с вами никто не согласился?
— Есть один камень преткновения. По сути дела речь идет о различной интерпретации одного явления. Между прочим, основой роторианской модели гиперсодействия, которая сейчас в общих чертах известна на всех поселениях, является тот факт, что произведение отношения скорости корабля к скорости света на время является постоянной величиной, если отношение скорости корабля к скорости света больше единицы.
— И что же из этого следует?
— Отсюда следует, что в сверхсветовом диапазоне чем выше скорость корабля, тем короче промежуток времени, в течение которого он может поддерживать такую скорость, и тем больше время, в течение которого корабль должен двигаться с досветовой скоростью, чтобы затем получить возможность снова превысить скорость света. В результате средняя скорость корабля на достаточно большом участке пути не может превышать скорость света.
— И что же дальше?
— Создается такое впечатление, что предел средней скорости устанавливается принципом неопределенности, а обойти этот принцип невозможно — в этом мы все убеждены. Если это так, то истинный полет через гиперпространство, по-видимому, невозможен. К такому выводу и пришли почти все физики; лишь очень немногие из них не говорят ни «да», ни «нет». Я же считаю, что здесь налицо только кажущееся сходство с принципом неопределенности, фактически же этот принцип ни при чем; и, следовательно, возможность истинного полета через гиперпространство не исключена.
— Для землянина вы совсем неплохо справляетесь с невесомостью, — сказала Тесса. — Как вам нравится на Аделии?
— Знаете, Тесса, мне и в самом деле здесь нравится. На крохотном поселении землянин не может чувствовать себя как дома, но ваше присутствие более чем компенсирует многие неудобства.
— Да. Именно так и должен был ответить настоящий соблазнитель. Как вы находите Аделию по сравнению с Ротором?
— С Ротором?
— Или с другим известным вам поселением. Я могу назвать их все.
— Что же, вы изучали мое досье? — в замешательстве спросил Крайл.
— Конечно.
— Я представляю столь большой интерес?
— Для меня интересен всякий, кто явно сворачивает со своего пути только для того, чтобы проявить интерес по отношению ко мне. Я хочу знать, почему это так. Конечно, исключая сексуальные мотивы; тут все ясно.
— Почему же, по вашему мнению, я заинтересовался вами?
— Я предпочла бы выслушать вас. Почему вы были на Роторе? Вы там провели не один день, успели жениться, завести ребенка; потом вдруг вы поспешно улетаете с поселения как раз перед его Уходом из Солнечной системы. Вы боялись остаться на Роторе на всю жизнь? Вам там не нравилось?
Крайл был уже даже не в замешательстве, а в полной растерянности.
Он не на шутку встревожился.
— Честно говоря. Ротор не слишком нравился мне, потому что роторианам не нравился я — как землянин. Вы правы, я не хотел оставаться там на всю жизнь в качестве гражданина второго сорта. На других поселениях к землянам относятся лучше, как на той же Аделии.
— В то время роториане тщательно скрывали кое-что от землян, не так ли? — глаза Тессы прямо-таки излучали веселье.
— Скрывали? Наверно, вы имеете в виду гиперсодействие.
— Да, я имею в виду гиперсодействие. И полагаю, именно за ним вы охотились.
— Я?
— Ну конечно, вы. Вы поняли? Я хочу сказать, что именно поэтому вы женились на женщине-ученой с Ротора, ведь так? — Тесса оперлась локтями о стол, положила голову на руки и наклонилась к Крайлу.
Крайл отрицательно покачал головой и осторожно возразил:
— Она не сказала мне о гиперсодействии ни слова. У вас превратное представление обо мне.
Тесса пропустила его возражение мимо ушей и продолжала:
— А теперь вы хотите получить аналогичные сведения от меня. И как же вы собираетесь это сделать? В ваши планы входит очередная женитьба?
— А если я женюсь на вас, я получу эти сведения?
— Нет.
— Тогда брак исключается, не правда ли?
— Это плохо, — улыбнулась Тесса.
— Вы задаете мне все эти вопросы как специалист по гиперпространству?
— Где вам рассказали о моей специальности? На Земле, перед отлетом на Аделию?
— Сведения о вас есть и в «Аделианском реестре».
— Ага, значит, вы меня тоже изучали. Забавная пара — вы и я. А вы не обратили внимание, что в реестре меня называют физиком-теоретиком?
— Там приведен список ваших статей. В названиях многих работ мелькает слово «гиперпространственный»; на мой взгляд, этого достаточно, чтобы считать вас специалистом по гиперпространству…
— Да, но все-таки прежде всего я физик-теоретик. Что же касается гиперпространства, то опять же я изучаю только его теорию. Я никогда не занималась экспериментальной наукой.
— А на Роторе занимались. Вас это не задевает? Поразительно. Что ни говори, а роториане опередили вас.
— Почему это должно меня задевать? Для меня интерес представляет только теория, а не ее практические применения. Если бы вы прочли мои статьи, а не только их заголовки, вы бы узнали, что я не раз достаточно определенно высказывала свое мнение. Я считаю, что гиперсодействием вообще не следует заниматься.
— Но роторианам удалось послать корабль в далекий космос и изучить звезды.
— Очевидно, вы говорите о Дальнем Зонде. Этот Зонд позволил им измерить параллакс нескольких сравнительно далеких звезд. Но окупили ли эти данные громадные расходы? Насколько далеко улетел Дальний Зонд? Всего лишь на несколько десятых светового года. По астрономическим масштабам это совсем рядом. Даже в масштабе только нашей Галактики весь путь Дальнего Зонда от Земли до конечной цели его путешествия — это всего лишь точка в пространстве.
— Они создали не только Дальний Зонд, — возразил Крайл. — Солнечную систему покинуло все поселение.
— Да, я знаю. Это было шесть лет назад. Но о них нам известно только то, что они улетели.
— Этого недостаточно?
— Совершенно недостаточно. Куда они направились? Живы ли они сейчас? И вообще был ли у них шанс остаться в живых? Человечество не имеет опыта существования на изолированном поселении. Раньше у них рядом были и Земля, и другие поселения. А могут ли несколько десятков тысяч человек выжить на крохотном поселении, если оно практически единственное обитаемое место во всей Вселенной? У нас нет ни малейшего представления, возможно ли это хотя бы по психологическим причинам. Я думаю — невозможно.
— Мне кажется, что их целью были пояски звездной системы, которую они смогли бы колонизировать. Они не будут оставаться только на своем поселении.
— Полно, какую звездную систему они смогут найти? Они улетели шесть лет назад. За это время они могли добраться только до одной из двух систем, потому что с гиперсодействием их средняя скорость не может быть выше скорости света. Одна из этих систем — Проксима Центавра: это три звезды, отстоящие от нас на четыре и три десятых светового года. Из трех звезд Проксимы Центавра одна — красный карлик. Вторая система — звезда Барнарда, одиночный красный карлик; до нее пять и девять десятых светового года. Итого четыре звезды: первая звезда очень похожа на Солиле, вторая — тоже похожа, но в меньшей мере, третья и четвертая — красные карлики. Две подобных Солнцу звезды образуют довольно тесную двойную систему, в которой существование аналогичной Земле планеты, занимающей устойчивую орбиту, крайне маловероятно. Куда еще они могут полететь? В этом радиусе невозможно найти пригодную для колонизации планету. Мне очень жаль, Крайл. Я знаю, что на Роторе остались ваши жена и ребенок, но у роториан ничего не получится.
Крайл оставался спокоен. Ему было известно то, о чем не догадывалась Тесса. Он знал, что существует Ближняя звезда. Правда, она тоже была красным карликом.
— Значит, вы думаете, что межзвездные полеты невозможны? — уточнил Крайл.
— С помощью одного лишь гиперсодействия практически нет.
— Когда я слушаю вас, у меня создается впечатление, что вы хотите сказать: гиперсодействие — это еще далеко не все.
— Может быть, все. Сравнительно недавно мы думали, что и простое гиперсодействие невозможно, не говоря о чем-то большем. И все же ничто не запрещает нам по меньшей мере мечтать о настоящем полете через гиперпространство и о действительно сверхсветовых скоростях. Если мы сможем поддерживать любую скорость так долго, как вам это понадобится, тогда вся Галактика и, возможно, вся Вселенная станут, если так можно выразиться, одной большой Солнечной системой — нашим большим общим домом.
— Прекрасная мечта, но насколько она реальна?
— После Ухода Ротора состоялись три конференции по этой проблеме.
В них участвовали ученые всех поселений.
— Только поселений? А как же Земля?
— Были наблюдатели и с Земли. Дело в том, 'что в наше время Земля — далеко не рай для физиков.
— И какие же выводы сделали участники конференций?
— Вы же не физик, — улыбнулась Тесса.
— Я не физик, но я любознателен. Опустите самые сложные моменты.
Тесса только улыбнулась и не сказала ни слова. Крайл положил на стол сжатые в кулаки руки.
— Забудьте вашу теорию о том, что я — какой-то секретный агент, охотящийся за вашей секретной информацией, — сказал Крайл. — Тесса, где-то там моя дочь. Вы сказали, что, возможно, ее уже нет в живых. А если все же это не так? Есть ли хоть небольшая возможность…
— Простите, я не подумала об этом, — улыбка сошла с лица Тессы. — Но постарайтесь рассуждать здраво. Невозможно найти поселение, которое сейчас может находиться в любой точке пространства в радиусе шести световых лет; а ведь со временем этот радиус будет только возрастать. Нам потребовалось больше ста лет, чтобы найти десятую планету, хотя эта планета намного больше Ротора, а объем пространства, который нужно было для этого прочесать, — намного меньше.
— Надежда порождает веру. Возможен ли настоящий полет через гиперпространство? Ответьте коротко: да или нет.
– Большинство специалистов говорят «нет». Возможно, несколько ученых неуверенно промямлят, что они не знают.
— Есть ли хоть один человек, который громко говорит «да»?
— Я знаю только одного такого человека. Это я.
— Вы считаете, что это возможно? — с неподдельным удивлением переспросил Крайл. — И вы заявляете об этом открыто или потихоньку признаетесь только самой себе, когда никто другой не слышит?
— Я опубликовала свои взгляды в статье — одной из тех, названия которых вы прочли. Конечно, со мной никто не согласился. Прежде я иногда ошибалась, но теперь, мне кажется, я права.
— Почему с вами никто не согласился?
— Есть один камень преткновения. По сути дела речь идет о различной интерпретации одного явления. Между прочим, основой роторианской модели гиперсодействия, которая сейчас в общих чертах известна на всех поселениях, является тот факт, что произведение отношения скорости корабля к скорости света на время является постоянной величиной, если отношение скорости корабля к скорости света больше единицы.
— И что же из этого следует?
— Отсюда следует, что в сверхсветовом диапазоне чем выше скорость корабля, тем короче промежуток времени, в течение которого он может поддерживать такую скорость, и тем больше время, в течение которого корабль должен двигаться с досветовой скоростью, чтобы затем получить возможность снова превысить скорость света. В результате средняя скорость корабля на достаточно большом участке пути не может превышать скорость света.
— И что же дальше?
— Создается такое впечатление, что предел средней скорости устанавливается принципом неопределенности, а обойти этот принцип невозможно — в этом мы все убеждены. Если это так, то истинный полет через гиперпространство, по-видимому, невозможен. К такому выводу и пришли почти все физики; лишь очень немногие из них не говорят ни «да», ни «нет». Я же считаю, что здесь налицо только кажущееся сходство с принципом неопределенности, фактически же этот принцип ни при чем; и, следовательно, возможность истинного полета через гиперпространство не исключена.