Азимов Айзек. Немезида (пер. А. Андреева)

   Кто сегодня знает, что Колумб открыл непостоянство магнитного отклонения? — продолжал Крайл. — Практически никто. А кто знает, что Колумб открыл Америку? Практически все. Предположим, Колумб, обнаружив изменение магнитного склонения, решил не плыть дальше на запад, а поспешил назад в Испанию, чтобы сообщить королю Фердинанду и королеве Изабелле об открытии и тем самым обеспечить свой приоритет. Вероятно, сообщение Колумба было бы выслушано с интересом. Но тем временем монархи могли бы послать на запад другую экспедицию во главе, скажем, с Америго Веспуччи, которая вскоре и добралась бы до Америки. Кто бы в этом случае знал, что Колумб открыл что-то, имеющее какое-то отношение к компасу? Практически никто. А кому было бы известно, что Веспуччи открыл Америку? Всем без исключения.
   Так почему же вы так стремитесь скорей вернуться на Землю? Уверяю вас, открытие эффекта гравитации в гиперпространстве будут помнить лишь немногочисленные специалисты, да и то как малозначащий побочный фактор, мешающий сверхсветовым полетам. Напротив, экипаж следующей экспедиции, которая долетит до Ближней звезды, будут поздравлять как первых людей, добравшихся до звезд быстрее света. Вас же троих, в том числе и лично вас, Ву, в лучшем случае будут упоминать в подстрочных примечаниях.
   Возможно, — сказал дальше Крайл, — вы рассчитываете на то, что в качестве награды за открытие вас же пошлют и в составе второй экспедиции. Боюсь, это исключено. Дело в том, что Игорь Коропатский, директор Земного бюро расследований, с нетерпением ждет нашего возвращения, но особенно интересуется сведениями о Ближней звезде и ее планетной системе. Если он узнает, что мы были рядом со звездой и вдруг решили вернуться назад, так ничего и не сделав, он взорвется не хуже вулкана Кракатау. Конечно, капитан Вендель будет вынуждена объяснить, что трое членов экипажа подняли мятеж — достаточно серьезное обвинение, даже если это случилось не на паруснике восемнадцатого века. Можете быть уверены, вы не только не будете участвовать в следующей экспедиции, но больше никогда не увидите, как выглядит лаборатория изнутри. Несмотря на все ваши научные заслуги, скорее всего вы узнаете, как выглядит изнутри тюрьма. Не советую недооценивать гнев Коропатского. Подумайте о том, что я сказал, а потом уже решайте, полетим мы к Ближней звезде или назад к Земле. В машинном отделении воцарилось молчание. Довольно долго никто не проронил ни слова.
   — Ну, — строго сказала Вендель, — мне кажется, Фишер обрисовал ситуацию достаточно наглядно. Не хочет ли кто-то высказаться?
   — Очевидно, — тихо сказала Мэрри Бланковиц, — я не подумала всерьез. Теперь же считаю, что мы должны продолжать полет.
   — Я тоже так считаю, — проворчал Джарлоу.
   — Чао-Ли Ву, вы не изменили своего мнения? — спросила Вендель.
   — Я не могу идти против всех, — пожал плечами Ву.
   — Рада слышать. Будем считать, что никакого инцидента не было, во всяком случае для правительства Земли. Но впредь лучше не пытайтесь предпринимать какие-либо действия, которые можно было бы расценить как мятеж.

Глава 78

   Оказавшись снова в своей комнате, Крайл попробовал оправдаться:
   — Надеюсь, ты ничего не имела против моей небольшой речи. Я боялся, что ты попусту взорвешься, наговоришь много разных слов, а в результате мы могли не добиться ровным счетом ничего.
   — Ты все сделал правильно. Я бы никогда не додумалась до сравнения с экспедицией Колумба. Очень удачная мысль. Спасибо, милый. — Тесса сжала его руку.
   — Должен же я хоть как-то оправдать свое присутствие на борту корабля, — улыбнулся Крайл.
   — Ты больше чем оправдал его. Ты представить себе не можешь, насколько отвратительно я себя чувствовала, слушая Ву. Только что я восторженно разглагольствовала о том, что я рада за Ву, за его успехи, говорила, каких почестей он достоин, насколько охотно я разделю с ним все награди; бормотала какую-то чушь об этике научных исследований, о том, что каждому следует воздавать по заслугам. И сразу после этого Ву, совершенно забыв о цели всей экспедиции, предлагает вернуться на Землю только для того, чтобы удовлетворить собственное тщеславие!
   — Все мы люди, Тесса.
   — Знаю. И даже если ты видишь, что в моральном отношении Ву далек от идеала, его чрезвычайно острый ум от этого не становится менее острым.
   — Должен признаться, что, произнося свою страстную речь, я руководствовался скорее личными мотивами, чем стремлением, так сказать, выполнить общую задачу. Я действительно очень хочу, чтобы «Суперлайт» как можно быстрее летел к Ближней звезде, но мотивы моих желаний не имеют никакого отношения к задачам экспедиция.
   — Понимаю. И все-таки я очень благодарна тебе, — Тесса смахнула слезнику с ресниц.
   Немного растерявшийся Крайл обнял и поцеловал ее.

Глава 79

   Пока что это была обычная, ничем не примечательная тусклая звездочка. В сущности Крайл Фишер вообще потерял бы ее из виду, если бы не укрепил на иллюминаторе особую сетку из концентрических кругов и радиусов, в центре которой и располагалась теперь Ближняя звезда.
   — Даже обидно: она ничем не отличается от обычной звезды, — сказал он; теперь он почти постоянно пребывал в мрачновато-угрюмом настроении.
   — Так ведь это и есть самая обыкновенная звезда, — отозвалась Мэрри Бланковиц. В этот час кроме них у иллюминатора никого не было.
   — Я хотел сказать, что она выглядит как очень слабая звезда. А ведь мы совсем рядом, — поправился Крайл.
   — Рядом — понятие относительное. Пока что нас разделяет десятая доля светового года. Это не так уж мало. Капитан Вендель распорядилась выходить из гиперпространства в этой точке — думаю, просто на всякий случай. Я бы предложила перейти в обычное пространство намного ближе. Очень хочется, чтобы мы уже сейчас были рядом со звездой. У меня не хватает терпения.
   — Но, Мэрри, как раз перед последним переходом вы собирались домой.
   — Да нет, я не собиралась. Меня просто уговорили. Но после вашей короткой речи поняла, что я — последняя дура. Я считала само собой разумеющимся, что мы вернемся на Землю и очень скоро полетим снова. Но вы меня легко разубедили. А я так хотела проверить нейронный детектор. Упоминание о нейронном детекторе взволновало и Крайла. Ведь, очевидно, обнаружить разумную жизнь в тысячу раз важнее, чем изучать все эти камни, металлы, льды и газы, которые не так уж сильно отличаются от того, что люди привыкли видать в Солнечной системе.
   — Почувствует ли детектор разум на таком расстоянии? — осторожно поинтересовался он. Мэрри отрицательно покачала головой.
   — Нет. Для этого нужно подойти намного ближе. Добираться отсюда до Ближней звезды с обычными скоростями невозможно — на это уйдет не меньше года. Сейчас мы сделаем кое-какие наблюдения и, как только капитан убедится, что все в порядке, совершим еще один переход через гиперпространство. Надеюсь, самое позднее через два дня мы окажемся приблизительно в двух астрономических единицах от Ближней звезды. Вот тогда я смогу включить нейронный детектор и заняться полезным делом. А пока я чувствую себя на корабле просто лишней, каким-то балластом.
   — Понимаю. Это ощущение мне знакомо, — мрачно заметил Крайл.
   — Простите меня, Крайл. Я не имела в виду вас, — виновато сказала Мэрри.
   — Вы могли бы сказать это и про меня. От меня скорее всего не будет никакого проку, на какое бы расстояние к Ближней звезде мы ни подошли.
   — Ну как же, вы будете очень нужны, если мы обнаружим разумную жизнь. Только вы сможете вести переговоры с роторианами, ведь вы сами роторианин.
   — Роторианином я был всего лишь несколько лет, — Крайл невесело улыбнулся.
   — Разве этого недостаточно?
   — Увидим. — Он решительно сменил тему:
   — Вы уверены, что нейронный детектор будет работать?
   — Совершенно уверена. В Солнечной системе нам удавалось проследить за движением каждого поселения по одному лишь плексоновому излучению.
   — Плексоновому?
   — Плексонами я назвала некоторые характеристики фотонных комплексов мозга млекопитающих. Вы знаете, на небольшом удалении детектор обнаруживал даже одну лошадь, а скопление множества людей мы в состоянии зафиксировать и на астрономических расстояниях.
   — Но почему именно «плексоны»?
   — От слова «комплекс». Вот увидите, когда-нибудь плексоны будут использоваться не только для обнаружения разумной жизни, но и для исследования самых тонких функций человеческого мозга. Я даже придумала название для такой науки — плексофизиология. А может быть, плексонейроника.
   — Вы придаете такое большое значение названиям? — спросил Крайл.
   — Да, конечно. Удачные названия позволяют короче и точнее выразить мысль. Не нужно употреблять длинноты вроде «область науки, которая изучает взаимосвязи между тем-то и тем-то». Скажешь просто «плексонейроника» — и все становится ясно. Аббревиатуры экономят время на то, чтобы думать о более важных вещах. Ну и потом… — Мэрри замялась.
   — Что, есть и другие причины?
   — Если я предложу какой-либо термин и он станет общепринятым, одного этого будет достаточно, чтобы мое имя хотя бы вскользь упоминалось в истории науки. Например, так: «Термин „плексон“ впервые был предложен Мэррилин Оджиной Бланковиц в 2237 году в ходе первого в истории человечества полета со сверхсветовой скоростью на корабле „Суперлайт“». Маловероятно, что мое имя будут упоминать где-то еще или по какой-то другой причине, но мне и этого достаточно.
   — Мэрри, а если вы обнаружите здесь эти плексоны, а людей мы так и не найдем? — поинтересовался Крайл.
   — Вы имеете в виду новую форму разумной жизни? Это было бы в тысячу раз интереснее. Но, честно говоря, таких шансов у нас почти нет. Сколько лет мы искали новые формы жизни и всегда разочаровывались. Предполагалось, что хотя бы примитивные формы жизни могут существовать на Луне, Марсе, Каллисто, Титане. Но ничего похожего там не оказалось. Те, у кого фантазия побогаче, придумывали самые невероятные формы: живые галактики, разумные пылевые облака, жизнь на поверхности нейтронной звезды и так далее. Никаких доказательств так и не удалось получить. Нет, если я что-то и обнаружу, то только интеллект человека. В этом я убеждена.
   — А если вместо разума других людей вы обнаружите всего лишь плексоны, излучаемые пятью членами экипажа «Суперлайта»? Не создаем ли мы сами такой сильный фон, за которым не увидим даже мощный источник разумной мысли на расстоянии в миллион километров?
   — Вы правы, это целая проблема. Я должна отрегулировать нейронный детектор таким образом, чтобы излучаемый нами фон тщательно вычитался. Это очень кропотливая работа. Малейшая ошибка, и все мои результаты ничего не стоят. Крайл, когда-нибудь мы пошлем автоматические нейронные детекторы через гиперпространство во все точки Галактики. Тогда в радиусе нескольких световых лет от детектора не будет находиться ни один человек; только благодаря этому чувствительность детекторов возрастет по меньшей мере на два порядка, и мы выясним, где же живут разумные существа даже задолго до того, как доберемся до мест их обитания. К сожалению, сейчас мы только мешаем приборам и вынуждены учитывать влияние собственного плексонового излучения. Вошел Чао-Ли Ву. Он не без неприязни взглянул на Крайла и нарочито безразличным тоном спросил:
   — Как поживает Ближняя звезда?
   — На таком расстоянии ничего примечательного не увидишь, — ответила Мэрри.
   — Вероятно, завтра или послезавтра нам предстоит еще один переход. Тогда и посмотрим, что это за звезда.
   — Это будет страшно интересно, — сказала Мэрри.
   — Да, интересно — если обнаружим роториан. — Ву еще раз бросил взгляд на Крайла. — Только найдем ли?
   Очевидно, вопрос Ву относился в первую очередь к Крайлу. Но тот промолчал и лишь спокойно посмотрел на Ву.
   В самом деле, найдем ли? — подумал Крайл.
   Затянувшемуся ожиданию скоро должен был наступить конец.

В системе Немезиды
Глава 80

   Джэйнус Питт не часто позволял себе роскошь жаловаться на собственную судьбу. В любом другом человеке он посчитал бы такую черту характера знаком недопустимой слабости и потакания собственным недостаткам. И все же временами все в нем вскипало: подумать только, насколько охотно роториане предоставляли ему право принимать все неприятные решения!
   Да, на Роторе был избранный по всем правилам Совет, который скрупулезно изучал все принимаемые законы и решения — все, кроме самых важных, определявших будущее Ротора.
   Такие решения оставляли для Питта.
   Это делалось почти подсознательно. Казалось, все важные вопросы члены Совета по какой-то негласной договоренности попросту игнорировали, делали вид, что таких вопросов вообще не существует. Вот и здесь, у небогатой планетной системы Немезиды, Совет лениво руководил неспешным строительством новых поселений, очевидно пребывая в уверенности, что времени у них более чем достаточно и торопиться некуда. Вроде бы считалось само собой разумеющимся, что к тому времени, когда новые поселения освоят пояс астероидов (предполагалось, что это будет через несколько поколений, а ныне живущим роторианам в сущности беспокоиться не о чем), полеты с гиперсодействием станут настолько обычным делом, что отыскать и заселить новые планеты не составит никакого труда.
   В представлении членов Совета времени у них было с избытком, почти вечность.
   Только Питт понимал, насколько дорого время. В любой момент, без всякого предупреждения здесь могут появиться другие поселения. Когда в Солнечной системе узнают о Немезиде? Когда первое поселение решится последовать примеру Ротора? Рано или поздно это должно произойти. Немезида неумолимо приближается к Солнцу и в конце концов достигнет такой точки (конечно, тогда она будет еще очень далеко от Солнечной системы), когда только слепые на Земле и поселениях не заметят ее. По заданию Питта была разработана специальная программа (ее составители были убеждены, что решаемая ими проблема чисто академического плана), с помощью которой Питт на своем компьютере рассчитал, что вторичное открытие Немезиды обязательно произойдет в течение ближайшей тысячи лет. Вскоре после этого поселения начнут разлетаться в разные уголки Галактики.
   Тогда Питт задал компьютеру вопрос: полетят ли поселения к Немезиде?
   Компьютер ответил отрицательно, потому что к тому времени гиперсодействие станет намного более эффективным и дешевым, человечество узнает гораздо больше о ближайших звездах — у какой из них есть планеты и что они собой представляют. Едва ли людей заинтересует красный карлик; поселения должны направиться к звездам, похожим на Солнце.
   Поселения улетят, а отчаявшаяся Земля будет предоставлена самой себе. Что смогут предпринять земляне, страшащиеся космического пространства? Они заметно выродились уже сейчас, а через тысячу лет, когда угроза Немезиды станет очевидной для всех, на Земле будет царить еще большая нищета. Земляне не способны к космическим полетам. Одно слово — земляне. Ничтожные люди, привязанные к поверхности своей планеты. Им останется только покорно ждать приближения Немезиды. Они не могут рассчитывать на спасение.
   Питт представил себе, как отчаявшиеся земляне рвутся к Немезиде стараются найти безопасное убежище рядом со звездой, которая прочно удерживает свои планеты и одновременно губит Землю. Картина ужасная и тем не менее неизбежная.
   И почему Немезида не летит в другом направлении? Тогда все было бы иначе. Со временем Немезида все больше и больше удалялась бы от Солнечной системы, и ее вторичное открытие становилось бы все менее вероятным. Если бы ее и обнаружили, едва ли кто-нибудь стал искать убежища рядом с улетающим красным карликом. Впрочем, тогда землянам и не нужно было бы искать спасения.
   К сожалению, в действительности все не так. Земляне придут обязательно; сюда налетят миллиарды вырождающихся землян самых разных рас и самых противоестественных культур. Что же останется делать роторианам, какой у них есть выбор? Выход только один — уничтожить землян в космосе. Но найдется ли к тому времени у роториан второй Джэйнус Питт, который сможет убедить их в неизбежности такого выхода? Найдутся ли за эту тысячу лет другие Джэйнусы Питты, которые обеспечат Ротор необходимым оружием, заставят роториан готовиться к борьбе и, когда настанет час, драться за свою звездную систему? С другой стороны, ответ компьютера обманчиво оптимистичен. Компьютер говорит, что в Солнечной системе о Немезиде узнают в течение ближайшего тысячелетия. Но что значит — в течение тысячелетия? А если они откроют ее завтра? А вдруг они уже открыли ее три года назад? Не может ли какое-нибудь поселение, убедившись в непригодности более отдаленных звезд, уже сейчас направляться к Немезиде по проложенному Ротором пути?
   Каждое утро Питт просыпался с одной мыслью: не сегодня ли? И почему такое несчастье уготовано именно ему? Почему любой другой роторианин совершенно спокойно спит в своей постели и только ему одному каждый день приходится считаться с возможностью прихода этого своеобразного страшного суда?
   Кое о чем Питт, конечно, побеспокоился заранее. Он создал Разведывательную службу, в задачи которой входило обслуживание автоматических приемных устройств, установленных по всему поясу астероидов. Эти устройства непрерывно обшаривали небо, стараясь на максимально возможном удалении обнаружить любой объект, выделяющий большое количество энергии, например приближающееся поселение. На то, чтобы создать и отрегулировать систему приемных устройств, ушло немало времени, но последние десять лет система работала безотказно, фиксируя любой источник энергии неясного происхождения. Изредка устройства обнаруживали что-то необычное; о каждом таком случае немедленно докладывали Питту, и каждый такой доклад звучал для него набатным колоколом.
   Пока все кончалось благополучно, тревога неизменно оказывалась ложной. В таких случаях Питт сначала облегченно вздыхал, а потом в очередной раз ругал Разведывательную службу. В неопределенных ситуациях они, стараясь умыть руки, попросту передавали все данные Питту: пусть он с ними разбирается, пусть он мучается, пусть он принимает жесткие решения.
   Жалость к себе достигла предела. Питт готов был заплакать и неловко заворочался в кресле; однако такая слабость недопустима… Взять хотя бы последний доклад. Питт повертел в руках компьютерную расшифровку, ту самую, которая и явилась причиной сегодняшнего отвратительного настроения. Что и говорить, его невыносимо тяжкий труд на благо всех роториан так и не оценен по заслугам. За последние четыре месяца это был первый доклад такого рода. Питт сразу решил, что доклад не заслуживает внимания. К системе Немезиды приближался неопознанный источник энергии. Если ввести поправки на расстояние, оказывалось, что излучаемая источником энергия на четыре порядка меньше средней энергии поселения. Больше того, неопознанный источник энергии вообще едва удалось заметить, потому что он был лишь чуть выше фонового излучения.
   О такой ерунде могли бы и не докладывать. Разведчики говорят, что распределение излучения по длинам волн свидетельствует о его искусственном происхождении. Но это же просто смешно! Как можно делать столь серьезные выводы, если источник так невероятно слаб? Совершенно ясно, что это не поселение; следовательно, источник не может иметь искусственное происхождение, каким бы ни было это дурацкое распределение по длинам волн.
   Неисправимые идиоты из Разведслужбы могли бы и не докучать мне такими нелепыми сообщениями, подумал Питт.
   Он раздраженно отбросил доклад в сторону и взялся за последнее сообщение Рэне д'Обиссон. Эта девчонка так и не заразилась чумой. Пока не заразилась. По собственному желанию она оказывалась в самых опасных ситуациях — и ничего ей не делалось.
   Питт вздохнул. Наверно, это даже к лучшему. Судя по всему, девчонка хочет остаться на Эритро; вернется ли она на Ротор, больная чумой, или останется здоровой на Эритро — оба варианта устраивали Питта. Пожалуй, второй вариант даже лучше; тогда Юджиния Инсигна тоже будет вынуждена жить на Эритро, а он отделается сразу от двоих чрезвычайно неудобных людей. Он чувствовал бы себя еще уверенней, если бы и станцией, и наблюдением за доктором Инсигной и ее дочерью руководила д'Обиссон, а не Генарр. В ближайшее время надо будет этим заняться. Желательно сделать так, чтобы Генарр не выглядел жертвой его действий.
   Что, если послать Генарра комиссаром на Новый Ротор? Такое назначение, безусловно, будет считаться повышением. Генарр едва ли откажется; ведь тогда он займет столь же высокое положение, что и сам Питт, по крайней мере формально. Однако в этом случае не исключено, что в результате Генарр получит слишком большую реальную власть, а не только видимость власти, как на Эритро. Может быть, стоит поискать другие варианты?
   Надо будет над этим подумать.
   Смешно! Насколько все было бы проще, если бы эта девчонка всего лишь заразилась чумой! При мысли об упрямой Марлене, к которой никак не приставала чума, Питт почувствовал прилив раздражения и снова взялся за доклад об обнаружении необычного источника энергии. Нет, вы только посмотрите! Какой-то ничтожный выброс энергии, и эти никчемные разведчики тут же беспокоят его, Питта! Такого он не потерпит! Питт заложил в компьютер меморандум для немедленной передачи. Его не должны беспокоить по всяким пустякам! Лучше следите за приближением поселений!

Глава 81

   На борту «Суперлайта» открытия сыпались, как из рога изобилия. Корабль был еще сравнительно далеко от Ближней звезды, когда выяснилось, что у этой звезды есть планета.
   — Планета! — победно воскликнул Крайл Фишер. — Я знал…
   — Нет, — поспешно прервала его Тесса Вендель. — Это совсем не то, о чем ты подумал. Запомни, Крайл, планета планете рознь. Практически каждая звезда обладает планетной системой того или иного типа. В конце концов, больше половины звезд в Галактике входят в состав звездных систем, в которых планетами можно считать те же звезды, если они слишком малы, чтобы быть настоящими светилами. Обнаруженная нами планета непригодна для жизни. Это ясно и с такого расстояния, особенно в тусклом свете Ближней звезды.
   — Ты хочешь сказать, что эта планета — газовый гигант?
   — Конечно. Я удивилась бы намного больше, если бы здесь не оказалось такой планеты.
   — Но если у звезды есть большая планета, то должны быть планеты и поменьше.
   — Может быть, — не очень уверенно согласилась Тесса. — Но они тоже едва ли пригодны для жизни. Такие планеты должны быть слишком холодными. Не исключено, что они всегда обращены к звезде одной стороной; тогда одна сторона будет слишком горячей, а другая — очень холодной. Роториане, если они вообще добрались сюда, могли обосноваться только на орбите вокруг звезды или газового гиганта.
   — Вероятно, они так и поступили.
   — И все эти годы крутятся на околозвездной орбите? — Тесса пожала плечами. — В принципе это не исключено, однако не стоит всерьез рассчитывать найти их там.

Глава 82

   Последовавшие вскоре открытия были еще более удивительными.
   — Спутник? — переспросила Тесса Вендель. — Почему бы и нет? У Юпитера четыре больших спутника. Стоит ли удивляться, что у этого газового гиганта оказался один спутник?
   — Капитан, — возразил Генри Джарлоу, — этот спутник совсем не похож на привычные спутники Солнечной системы. Если верить тем данным, которые только что мне удалось получить, его диаметр равен примерно диаметру Земли.
   — Ну и что же из этого следует? — спросила Тесса все тем же безразличным голосом.
   — Пока ничего, — ответил Джарлоу. — Но у этого спутника очень любопытные характеристики. К сожалению, я не астроном, и мне трудно сделать определенные выводы.
   — Я хотела бы, чтобы у нас был астроном, — сказала Тесса, — но пока его нет. Так что продолжайте. Все же вас нельзя назвать полным профаном в астрономии.
   — Главное в том, что этот спутник, обращаясь вокруг газового гиганта, всегда обращен к нему одной стороной, а это значит, что к звезде он поворачивается всеми сторонами поочередно. Больше того, параметры орбиты таковы, что, насколько я могу судить, на поверхности спутника вода должна находиться в жидком состоянии. Наконец, у спутника есть атмосфера. В остальном я не могу детализировать; повторяю, я не астроном. И все же мне кажется, вероятность того, что этот спутник пригоден для жизни, очень велика. Крайл слушал Джарлоу с широкой радостной улыбкой.
   — Меня это не удивляет, — сказал он. — Игорь Коропатский не располагал никакими данными и все же предугадал, что у этой звезды должна быть пригодная для жизни планета. Он пришел к такому заключению только путем рассуждений.
   — Коропатский это говорил? И когда же, интересно, он разговаривал с тобой?
   — Незадолго до нашего отлета. Он рассуждал примерно так: на пути к Ближней звезде с Ротором скорее всего ничего не случилось. Поскольку Ротор не вернулся в Солнечную систему, должно быть, у Ближней звезды роториане нашли пригодную для колонизации планету. Вот эту планету мы и обнаружили.
   — Но почему он вдруг разоткровенничался с тобой? Крайл ненадолго задумался, потом ответил: