Страница:
На обратном пути Леронн оставалась молчаливой, но неприязни или страха эль–Неренн не почувствовала. Словно то, что происходило, входит в планы Леронн. Впрочем, предстояло думать о другом – о новых обязанностях. А ещё лучше – лечь спать и не думать ни о чём.
13. Сила противодействия
Утром, когда эль–Неренн поднялась – сама – в пять часов, за дверью уже ждала Тимо. Сонная, но очень довольная. Помогла облачиться в новую одежду – одежду старшей. Правда, ни шапочки с красным шариком, ни пояса, ни кнута не принесла.
Вопреки ожиданиям, ничего особенного эль–Неренн не почувствовала. Новая одежда, и только. В конце концов Тимо пришла к выводу, что одежда в порядке и кивнула.
— Идём, уже ждут.
Эль–Неренн молча указала на непокрытую голову. Тимо кивнула ещё раз.
— Да, всё правильно. Идём.
Остальные атрибуты новой должности передала сама Леронн – молча, коротко поклонившись, сделала шаг по направлению к новой старшей и положила всё прямо на пол. Должно быть, так было принято. Эль–Неренн подняла шапочку, пояс и кнут и разместила всё так, как это было на самой Леронн.
Потом было произнесение Touan–es–Mithar– вот здесь эль–Неренн что–то почувствовала. Лица всех были серьёзными и почтительными, даже у Леронн. Когда церемония закончилась и слуги разошлись – все, кроме Инни, которую Асетт усадила поближе к камину и укутала одеялом, Веранно прикоснулась к щеке новой старшей и некоторое время смотрела ей в глаза. Едва заметно кивнула.
И началась новая жизнь.
- - -
На «посту» — комнатке на втором этаже, рядом с парадной лестницей – было довольно–таки уютно. Леронн уже успела убрать отсюда свои вещи. Молча указала на список с адресами, именами, телефонами. На немой вопрос в глазах эль–Неренн Леронн заметила, довольно сухо.
— Там всё написано. Читать умеешь? Вот и читай. Ты теперь старшая, сама разберёшься. Я разбиралась сама.
— Можете идти, — столь же сухо ответила эль–Неренн. Заметила изумление, неприязнь, насмешку –последовательно мелькнувшие в глазах Леронн. Но прежняя старшая ничего не сказала, коротко поклонилась и удалилась.
Первые три часа эль–Неренн разбиралась, как действует связь – старшая, оказывается, могла управлять «колокольчиками» всех остальных, дистанционно. Что ещё интереснее, «колокольчики» позволяли узнавать, где находится их обладатель. Она всё знала, подумала эль–Неренн с неприязнью. Кто, где и почему находится. Ну тогда понятно… интересно, у самой Леронн маячок включен?
Выключен. Был выключен. Через минуту эль–Неренн разобралась, как его включить и включила. Техника оказалась простой, инструкция – достаточно подробной. Итак, за дело. Вот список, где что находится, где какие вещи лежат, сколько каких запасов. Вот список магазинов, складов, торговцев… Бр–р–р… столько всего надо помнить! Что ж, Леронн с этим прекрасно справлялась. Справлюсь и я.
— Возьмите Кесстера и посетите их, — посоветовала Асетт, когда эль–Неренн спустилась на кухню – осведомиться у поваров, не будет ли каких–нибудь пожеланий. Продукты для хозяйского стола доставлялись из нескольких мест, и следить за этим надлежало весьма тщательно. Пусть даже одни и те же продукты покупали у одних и тех же поставщиков не первый год и даже не первое десятилетие.
— Кого «их»? – не поняла эль–Неренн. От изобилия новых сведений голова шла кругом. Асетт, похоже, это прекрасно понимала.
— Всех. Всех, у кого мы покупаем – продукты, всё остальное. Пусть увидят, кто с ними будет теперь работать.
Эль–Неренн поблагодарила и уже уходила, когда Асетт придержала её за рукав и шепнула:
— Я помогу вам, теарин. Кесстер, Мейсте, Инни – можете на нас рассчитывать. В любое время.
— Спасибо, — эль–Неренн коротко поклонилась, чем немало смутила кухарку. – Что с Инни?
— Она ещё нездорова, теарин. Сидит в общем зале. Если можно, освободите её от работы на сегодня. Мы справимся.
Инни так и сидела – правда, уже не в кресле, за столом – листала «живую» книгу, но выглядела больной. При появлении старшей вскочила, чуть не упала – ноги плохо держали. По лицу её было видно – вот–вот расплачется.
— Инни, — старшая жестом велела присесть, присела перед ней, взяла за руки. Руки оказались холодными и влажными. – Госпожа не станет тебя наказывать. Никто, кроме нас с ней, не знает, что случилось той ночью.
Инни кивнула, не поднимая взгляда.
— Ты сама что–нибудь помнишь?
Отрицательно помотала головой.
— Тебе ничего не будет, Инни. Иди к себе, до завтра тебя не будут вызывать. Но пообещай мне одну вещь.
— Какую, теарин? – прошептала Инни, подняв, наконец, голову.
— Никаких сплетен. Никаких разговоров за спиной. Обо мне, о госпоже, о других. Это важно. Дай слово.
— Обещаю, — выговорила Инни. С трудом, язык плохо слушался.
— Я верю людям на слово, Инни. Пока меня не обманывают. После этого – никакого доверия.
Проводив Инни к ней в комнату, эль–Неренн вызвала Кесстера и отправилась знакомиться с теми, кто снабжал поместье Эверан всем необходимым. Главное – чтобы не подводила память. Это – серьёзное испытание для неё.
* * *
Сложности с Леронн начались уже на второй день.
Вначале прежняя старшая не явилась вовремя, когда её вызвали на кухню – помогать кухарке. По «новому штатному расписанию» Леронн занимала место эль–Неренн – то есть, прислуга на всё. Куда скажут, туда и явиться. Затем Леронн не сразу отправилась убирать пыль в комнатах. Когда эль–Неренн подошла к ней, Леронн заговорила первой.
— Ньер, не надо быть такой усердной. Через неделю всё вернётся на место. Ты ведь не хочешь, чтобы я на тебя разозлилась?
«Сдать» меня хозяйке было, очевидно, весёлым розыгрышем, подумала эль–Неренн.
— Ты предпочитаешь, чтобы разозлилась я? – эль–Неренн положила руку на кнут. Леронн усмехнулась.
— Ты осмелишься? – подняла она брови. – Сомневаюсь. Это игра, Ньер. Не более того. Не думай о себе слишком много.
— Если это игра, Лер, — заметила эль–Неренн тихо, глядя Леронн в глаза. Прежняя старшая поджала губы. – Тогда играй убедительно. Так, чтобы я поверила.
— Слушаюсь, — иронически усмехнулась Леронн и отправилась выполнять работу.
- - -
Мегин пришла «на пост» — в комнату старшей – ближе к полуночи. Выглядела уставшей и осунувшейся. Прижала палец к губам, указала на телефон, затем – на дверь.
Эль–Неренн молча переключила свой, «главный», «колокольчик» в режим ожидания вызовов – теперь на него можно было попросту позвонить из любой комнаты, где был телефон – и проследовала наружу.
— Она спит, — шепнула Мегин. – Идёмте на улицу, пожалуйста.
— Думаешь, телефон прослушивается? Думаешь, она знает, о чём говорят «на посту»?
— Вроде того. Я не уверена, Ньер… простите, теарин.
— Обращайся, как раньше. Что случилось?
— Она снова хочет, чтобы я… усыпила кого–нибудь. Не знаю, кого, — Мегин опустила голову. – Мне показалось, что она сошла с ума. То кричала на меня, то плакала. Я её еле успокоила. Во сне говорила с Хейнритом. То проклинает его, то зовёт. Мне страшно, Ньер. И ещё, вот это, — Мегин достала пластиковый пакетик, в нём – платок. – Я вытерла этим её лоб.
Эль–Неренн принюхалась, скривилась. Что–то знакомое. Очень знакомое, вызывающее много неприятных воспоминаний.
— Это препарат, — медленно проговорила эль–Неренн, — его вкалывают, чтобы…
— Чтобы запустить цикл, в любое нужное время. Она его не вколола, она его выпила. Сейгвер, похоже, отказался ей помогать – она сама как–то добыла ампулу и проглотила. Его нельзя принимать внутрь, Ньер. Да ещё в такой дозе. Это очень опасно, меня учили.
— Что она хотела?
— Ты ещё не догадалась? Она пыталась пойти к Хейнриту. Но он куда–то уехал. Видимо, она этого не ожидала.
— Хейнриту нужна наследница, — медленно произнесла эль–Неренн. Сумасшедший дом. Почему такимобразом?
«Кошечка» кивнула.
— Первые два месяца она смогла бы это скрывать. Но у неё ничего бы не вышло, даже если бы он не уехал. Что мне делать, Ньер?
— Слушайся её. Не бойся, госпожа уже всё знает.
— Что?! – Мегин споткнулась на ровном месте.
— Во всяком случае, догадывается. Мегин, еёнужно взять с поличным.
«Кошечка» остановилась, опустила голову.
— Ньер, если она меня сдаст… никакие объяснения не помогут. Мне нельзя раскрыватьлюдей, непосвящённых. Нельзя управлять ими. За это могут и казнить.
— Как Лер узнала, что ты это умеешь?
— Моя глупость. Не сдержалась, похвасталась.
Эль–Неренн некоторое время молчала.
— Но как она докажет, что именно ты это делала?
— Ей достаточно просто донести на меня. Меня допросят, Ньер. Ты не знаешь, кто и как будет допрашивать. Я не смогу солгать.
Эль–Неренн потёрла виски.
— Мегин, что сделано, то сделано. Тебе нужно принять решение. Или мы действуем вместе, или ты сама разбираешься с Лер. Ты рискуешь в любом случае. Выбирай.
— Я с тобой, Ньер. Заступись за меня. Тебя могут послушать.
— Обещаю, — эль–Неренн прикоснулась к её правой щеке.
- - -
Дни шли, и эль–Неренн, действительно, стала подозревать: то, что она говорит по телефону, доходит до ушей тех, кому слышать не полагалось. Леронн если и говорила с другими служанками, то почти исключительно с Тери. А Тери несколько раз выболтала то, что эль–Неренн никогда не говорила никому из прислуги.
Слишком много совпадений. Риккен, подумала эль–Неренн. Единственная, кто ещё никак не дала понять, на чьей она стороне. Тери, откровенно, придерживалась прежней старшей. С эль–Неренн говорила редко, чрезмерно почтительно, при появлении новой старшей умолкала. В субботу вечером эль–Неренн встретила Риккен на посту у входа в женскую половину.
Мегин уже доложила, что Леронн уснула (Хейнрит появлялся предыдущие дни часа на два, ни с кем не встречался, быстро уезжал вновь).
— Рики, — эль–Неренн наклонилась к ней. – Два слова. Прогуляемся в парк?
«Молчунья» кивнула и проследовала за старшей.
— Скажи, Рики, мне показалось, или мои разговоры по телефону подслушивают?
— Не знаю, теарин, — Риккен опустила голову.
— Ты слышала, что говорит Тери. Просто скажи, что думаешь.
Риккен молчала. Зря я её спросила, подумала эль–Неренн и собралась уже возвращаться в дом.
— Да, теарин, — Риккен подняла голову. – Думаю, она слушает ваши разговоры.
— Леронн?
«Молчунья» кивнула.
— Она этого почти не скрывает. Говорила, несколько раз, что с той недели всё будет, как раньше. Извините, — она смутилась. – Мне не стоило так говорить.
— Я должна извиниться, — эль–Неренн взяла её за руку. – Больше не буду так расспрашивать. Мне нужна помощь, Риккен. Скажи, могу ли я положиться на тебя. Скажи честно. Откажешься – ничего не будет. Слово.
— Я помогу, — Риккен улыбнулась, осторожно обняла старшую. – Я с тобой, Ньер, — шепнула она на ухо.
Эль–Неренн некоторое время стояла, обнимая её, на душе становилось спокойно. «Десять оттенков зла», — услышала она шёпот. Риккен медленно отстранилась, продолжая улыбаться.
— Спасибо. Есть одна мысль…
- - -
Веранно удивилась просьбе эль–Неренн, но не стала расспрашивать слишком долго. Она явно знала, что происходит в поместье – похвалила новую старшую и объявила, что повышает ей жалованье.
К полудню в воскресенье прибыл личный курьер Веранно, с письмом для эль–Неренн. Последняя постаралась, чтобы момент получения письма увидело как можно больше людей. Главное, чтобы увидела Тери. Чуть позже она позвонила на «колокольчик» Риккен и сообщила, что госпожа прислала важные новости, касающиеся Риккен и Мегин. Потом приказала Кесстеру подготовить автомобиль – есть срочная необходимость побывать в городе.
Помощь Мегин (подогревшей воображение Тери относительно того, что могло быть в письме) и Риккен (уехавшей вместо эль–Неренн в город) оказалась весьма кстати. Сама эль–Неренн, отключившая «колокольчик», осталась «на посту». Погасила свет, заперлась изнутри и стала ждать.
Прошёл всего час, как в дверь осторожно постучали. Выждали секунд десять, вставили ключ, вошли.
Эль–Неренн дождалась, когда Леронн откроет ящик стола. Бесшумно покинула укрытие за шторой, быстро повернула ключ в замке, зажгла свет.
— Ищешь вот это? – показала письмо, лежавшее всё время в кармане её платья.
Леронн сумела сохранить самообладание.
— Ключ, — протянула руку эль–Неренн. – Отдай мне ключ. Немедленно.
— Подойди да забери, — презрительно усмехнулась та. Держится слишком уверенно, подумала эль–Неренн. – Давай, попробуй.
— Отдай ключ или завтра окажешься на улице, — эль–Неренн положила руку на кнут.
— Завтра я вернусь в эту комнату, — Леронн смотрела с откровенным презрением. – А ты будешь работать в свинарнике всё оставшееся время.
— Ты сама этого хотела, — эль–Неренн шагнула к ней навстречу. Леронн оскалилась, замахнулась на эль–Неренн. Но Леронн явно не умела драться с теми, кто сопротивлялся. Эль–Неренн легко увернулась, ударила Леронн по щиколотке, поймала её руку и выкрутила, за спиной. Приложила Леронн лицом о стол – так, чтобы не повредить лицо, но чувствительно.
— Сейчас ты спустишься в общий зал, — прошептала эль–Неренн ей в ухо. – Спустишься сама, Лер, или я приволоку тебя за волосы. Спускайся и жди меня там.
Продолжая прижимать её лицом к столу (Леронн стиснула зубы, чтобы не закричать), обыскала карманы. Отыскала два ключа – один от «поста», другой – от «больницы». Превосходно.
Отпустила и подтолкнула в сторону двери. Леронн выпрямилась.
— Тебе конец, Ньер, — пообещала она. – Тебе и Рики. Беги, пока можешь.
— В общий зал, — повторила эль–Неренн. – Сейчас же.
- - -
— Объявление, — эль–Неренн оглядела собравшихся слуг. – Не все исполняют мои распоряжения так, как полагается. Пока что это сходило с рук. С завтрашнего дня я начну наказывать. В первую очередь это касается тебя, Леронн. Малейшее неповиновение – будешь наказана. За то, что случилось сегодня – десять плетей.
— Давай, попробуй! – крикнула Леронн, отступая на шаг назад. – Ну, кто осмелится? Нет желающих? Добрый совет, Ньер. Верни мне шапочку, пояс и кнут. Тогда я тебя не трону.
— Я сама окажу тебе эту честь, — эль–Неренн сняла кнут с пояса. – Ещё одно слово и…
— Попробуй, — Леронн оскалилась. – Только…
Эль–Неренн попробовала. Хлестнула Леронн с размаху. Та вскрикнула, присела. Эль–Неренн ударила её ещё раз, целясь по плечам и спине. Ещё раз. Леронн упала на бок, прижала ладони к лицу. Тарви, грузчик, шагнул в сторону эль–Неренн, на лице его явно читалось желание вмешаться, защитить Леронн.
— Ни с места, Тарви, — эль–Неренн оскалилась.
Тарви замер, глядя в глаза старшей. Та ещё раз хлестнула Леронн (та скорчилась, съёжилась на полу). Шагнул вперёд. И получил – по лицу. Кровавые полосы украсили щёку. Тарви вскрикнул, отскочил.
— Есть ещё желающие? – эль–Неренн медленно обвела взглядом остальных. Желающих выражать неповиновение не находилось. – Отлично. Тарви, свои десять получишь после ужина.
— Но… — Тарви отступал, прижимая ладонь к щеке.
— Двадцать. Ещё одно слово – тридцать, и завтра будешь искать новую работу.
Тарви кивнул, опустил голову, поклонился.
— Ты уже труп, — Леронн поднялась на ноги. – Слышишь, Ньер? Ты уже труп.
— Ты получила только пять, — эль–Неренн подняла кнут. – Ещё одно слово – и можешь собирать вещи.
— В отсутствие госпожи здесь распоряжается Хейнрит, — Леронн сплюнула в сторону. – Идём. Я хочу увидеть твоё лицо. Свои пятьдесят ударов получишь от меня, Ньер. Здесь, у всех на глазах. На прощание.
— Мнение Хейнрита меня не интересует, — эль–Неренн сняла с шеи медальон, что оставила Веранно. Подняла над головой, показала окружающим.
Леронн побледнела, отступила на шаг.
— Тарви, Мейсте, — позвала эль–Неренн. – Леронн эс Тигген переезжает в крыло прислуги. Комната рядом со мной – достаточно просторная. Помогите ей перенести вещи.
Тарви шагнул вперёд, глядя на старшую со страхом и неприязнью.
— Успеешь перенести её вещи до ужина – освобожу от наказания, — добавила эль–Неренн, сворачивая кнут в кольцо. – Все свободны.
Не прошло и четверти часа (Тарви и Мейсте уже переносили вещи), как старшую вызвал сам Хейнрит.
- - -
— Слушаю, теариан, — эль–Неренн поклонилась. Хейнрит был зол и не скрывал этого. Молча махнул в сторону окна, запер дверь изнутри, развернулся.
— Медальон, — приказал он. – Верни медальон, который ты украла у моей матери, Ньер. И — вон отсюда. Чтобы через полчаса и духу твоего в поместье не было.
Скрипнула дверь в соседнюю комнату его апартаментов, появилась Леронн. Она явно плакала – недавно.
— Вы требуете невозможного, — ответила эль–Неренн. Хейнрит оскалился, сделал шаг вперёд. Эль–Неренн тут же взяла кнут наизготовку. Хейнрит замер.
— Только замахнись, — процедил он сквозь зубы. – Только замахнись, уродина, и завтра будешь висеть.
— Лучше не приближайтесь, — посоветовала эль–Неренн, ощущая себя совершенно спокойной. – Вашей матушке не понравится, как вы обращаетесь со слугами.
— Я вызываю полицию, — Хейнрит явно не решался подставить себя под удар. Взял телефон. – Охрану и полицию.
— Начните с вашей матушки, — эль–Неренн стояла, переводя взгляд с Хейнрита на Леронн и обратно. – Позвоните ей. Она подтвердит, что сама вручила мне знак. Я могу позвонить, если хотите.
Хейнрит замер, глядя в глаза эль–Неренн. Беловолосая тварь чувствовала себя уверенно, слишком уверенно. Почему?
— Я позвоню ей, — эль–Неренн достала телефон. – Не утруждайте себя.
— Нет! – Хейнрит явно испугался. Леронн уселась, прямо на пол, закрыла ладонями голову. – Не звоните, теарин. Я верю.
Эль–Неренн кивнула.
— Будут ли у вас другие распоряжения, теариан?
Хейнрит помотал головой. Он явно не знал, куда девать глаза.
— Леронн, — эль–Неренн повысила голос и Леронн подняла взгляд, отняла ладони от головы. – Возвращайтесь, помогите перенести ваши вещи. Сделаете, как приказано – я отменю наказание.
— Она будет приходить сюда, когда… — начал Хейнрит.
— Яраспоряжаюсь, чем и как занимается прислуга, — перебила эль–Неренн. – Извините, что перебиваю. Леронн, отныне вы не переступите порога этой комнаты без моего разрешения. Ослушаетесь – знаете, что будет. Идите.
Леронн встала и направилась к двери. Медленно, словно во сне.
Эль–Неренн задержалась у двери, вернула кнут на пояс.
— Доброй ночи, теариан, — пожелала она. Хейнрит не ответил.
- - -
Мегин пришла поздней ночью, когда все дела в поместье были завершены. Эль–Неренн чувствовала себя неловко; там, в общем зале, она явно перестаралась. Правда, Асетт сказала, когда они остались одни, что всё сделано правильно, но…
Горечь. Проклятый вкус появился во рту, как только она угостила кнутом Леронн. Вкус держался до сих пор. Пила воду, пыталась заесть – не помогало.
— Она как сжатая пружина, — сообщила Мегин тихо. – Ньер… я хочу уйти. Отпусти меня. Мне страшно.
— Что такое?
— Она убьёт тебя. Приказала мне помочь ей… обещала завтра же сдать меня полиции, если откажусь. Она сдаст. Она совсем потеряла голову.
Эль–Неренн уселась, устало потёрла лоб.
— Что у тебя с полицией?
— Ты не сможешь уладить, Ньер. Отпусти. Я не забуду, что ты сделала для меня… я отыщу тебя, обещаю.
Эль–Неренн молчала.
— Отпусти, — Мегин явно было страшно. – Я никому не скажу, кто ты… Клянусь!
Эль–Неренн обнаружила, что ей тяжело дышать. Силы неожиданно покинули её, чернота опустилась перед глазами. Седьмой день в постоянном напряжении. Мегин… что–то говорит, но что – не расслышать.
Пелена перед глазами пропала, была – и не стало. Мегин, посеревшая от страха, стоящая на коленях перед старшей.
— Никогда, — прошептала «кошечка». – Никогда, никому…
— Встань, — эль–Неренн протянула руку, Мегин отшатнулась, словно ей протянули ядовитую змею. Затем, взяв себя в руки, приняла руку, поднялась. – Мне достанется, если ты просто исчезнешь.
— Я оставила записку госпоже. Никто не видел, что я вошла к тебе.
— Как ты собираешься выйти из поместья?
— Не спрашивай. Я знаю способы.
— А вещи?
Мегин стало трясти.
— Ничего мне не нужно, Ньер. Пропади всё пропадом.
— Ладно, — эль–Неренн медленно поклонилась «кошечке», та ответила тем же. – Удачи, Мегин.
Та кивнула и словно испарилась – едва слышно скрипнула дверь.
- - -
Почти под самый рассвет в дверь эль–Неренн тихонько постучали. Мегин. Задумчивая, вся мокрая – видимо, попала под дождь.
Эль–Неренн не сразу поняла, кто перед ней – спать хотелось ужасно.
— Я подумала… — Мегин опустила голову. – Далеко я бы не убежала. Я с тобой, Ньер. Тебе потребуется помощь.
* * *
В понедельник появилась Веранно, осталась довольной тем, как идут дела в поместье. Не стала принимать Леронн (хотя та пыталась поговорить с ней); сообщила – открыто – что в среду в поместье у неё будет совещание с крупными промышленниками континента. И что приём состоится в пятницу. Веранно не стала разговаривать со старшей наедине, один лишь раз, встретившись с ней в коридоре, взглянула в глаза и улыбнулась.
Выглядела хозяйка дома значительно лучше.
Мегин появилась тем же вечером.
— Госпожа изменяет завещание, — сообщила она, как о чём–то само собой разумеющемся. – Объявит о нём в пятницу, когда все соберутся здесь, в поместье.
Эль–Неренн ощутила, как по спине пробегает холодок.
Вот оно. Момент истины. Всё, как и всегда, упирается в единственный вопрос – власть. Над имуществом, домом, людьми. Веранно «передумала» сходить в могилу, и изменяет завещание. По которому, как всем (благодаря Тери) известно, поместьем стал бы владеть сын госпожи.
— Хейнрита переводят работать в Терану, в филиал банка, — Мегин понизила голос. – Поместье передаётся кому–то ещё. Кому – она не знает.
— Лер?
«Кошечка» кивнула.
— Она обещала мне деньги, Ньер. Очень много. Если до пятницы я помогу убрать тебя с дороги.
— Ты согласилась, надеюсь?
Мегин кивнула.
— Да, сестра. У меня не было выбора. Не забудь заступиться за меня, когда всё решится.
Эль–Неренн молча кивнула, потёрла виски. Начинала болеть голова. Близится очередное полнолуние – очередной «короткий» цикл, бессвязность в голове и слабость во всём теле. Очень вовремя. Как всегда.
Мегин молча присела перед ней, прижала ладони к щекам эль–Неренн, прижав большие пальцы к основанию шеи. Минуты через три боль стала утихать. Мегин молча отняла руки, когда боль исчезла. Как она это чувствует?
— Ньер, у неё совсем плохо с головой, — добавила «кошечка». – То угрожает, то подкупает. Хейнрит не лучше – напился сегодня в дым, заперся у себя в комнате. Будь осторожнее.
- - -
Мегин отыскала эль–Неренн рано утром. Прибежала в фартуке – прямо от мойки.
— Ньер, что–то с машиной. Вчера была в полном порядке. Я заметила — кто–то открывал кожух, не стала включать.
Эль–Неренн быстро проследовала на кухню (Асетт приветствовала её кивком, но отвлекаться от работы не стала). Мегин права, с машиной кто–то повозился. Наклонилась, принюхалась. Не понять, кто – был в перчатках.
Через минуту появился Кесстер. Он недолго исследовал внутренности машины. Показал найденный там «жёлудь».
— Это было в силовом блоке, теарин. Если бы машину включили – разнесло бы на части. Мегин, вам повезло.
«Кошечка» кивнула, глаза её были широко раскрыты.
— Прошу, — Кесстер спрятал «жёлудь», закрыл кожух машины. – Включайте, всё в порядке.
— Асетт, Инни, Мегин, — эль–Неренн обвела взглядом остальных. – Никому ни слова об этом. Прежде, чем что–нибудь включать, обязательно проверяйте.
— Я проверю весь дом, — пообещал Кесстер, когда покидал, вместе с эль–Неренн, кухню. – Плохо дело, теарин. Это не случайность. Мегин могло убить.
— Вы знаете, сколько в доме потайных ходов? – поинтересовалась старшая. Кесстер кивнул.
— Карта у всех на виду, — он усмехнулся. – Знаю, теарин. Я сегодня же их перекрою и заблокирую. Только госпожа может приказать мне открыть или закрыть их, но…
Эль–Неренн молча показала медальон Веранно.
Кесстер кивнул.
— Я поручу Мейсте заменить повсюду замки. В кладовых, в подвале, везде. Ключи будут только у вас – и у меня, в сейфе. Так положено. И ещё, теарин, — он оглянулся, но поблизости никого не было. – Сын госпожи вызвал меня сегодня утром. Предлагал покинуть поместье до вечера субботы.
— За деньги? – спокойно поинтересовалась эль–Неренн.
— Да, теарин. За очень большие деньги.
- - -
Итак, война была объявлена. Хейнрит уехал на работу, в банк, но его «присутствие» ощущалось. И Леронн. Стала спокойной и один раз даже улыбнулась. Беспрекословно выполняла все поручения. Это настораживало.
Эль–Неренн обходила весь дом, и вскоре добралась до теплицы. Тери работала там, весело помахала рукой.
Что–то не так. Эль–Неренн обошла несколько раз все помещения теплицы. Что–то странное с орхидеями. С фиалками, с другими цветами.
— Тери, — подозвала она «огонька». – Мешки с подкормкой. Куда они делись?
— Кончились, — отозвалась рыжеволосая. – Я как раз хотела напомнить, теарин. Надо купить новую.
13. Сила противодействия
Утром, когда эль–Неренн поднялась – сама – в пять часов, за дверью уже ждала Тимо. Сонная, но очень довольная. Помогла облачиться в новую одежду – одежду старшей. Правда, ни шапочки с красным шариком, ни пояса, ни кнута не принесла.
Вопреки ожиданиям, ничего особенного эль–Неренн не почувствовала. Новая одежда, и только. В конце концов Тимо пришла к выводу, что одежда в порядке и кивнула.
— Идём, уже ждут.
Эль–Неренн молча указала на непокрытую голову. Тимо кивнула ещё раз.
— Да, всё правильно. Идём.
Остальные атрибуты новой должности передала сама Леронн – молча, коротко поклонившись, сделала шаг по направлению к новой старшей и положила всё прямо на пол. Должно быть, так было принято. Эль–Неренн подняла шапочку, пояс и кнут и разместила всё так, как это было на самой Леронн.
Потом было произнесение Touan–es–Mithar– вот здесь эль–Неренн что–то почувствовала. Лица всех были серьёзными и почтительными, даже у Леронн. Когда церемония закончилась и слуги разошлись – все, кроме Инни, которую Асетт усадила поближе к камину и укутала одеялом, Веранно прикоснулась к щеке новой старшей и некоторое время смотрела ей в глаза. Едва заметно кивнула.
И началась новая жизнь.
- - -
На «посту» — комнатке на втором этаже, рядом с парадной лестницей – было довольно–таки уютно. Леронн уже успела убрать отсюда свои вещи. Молча указала на список с адресами, именами, телефонами. На немой вопрос в глазах эль–Неренн Леронн заметила, довольно сухо.
— Там всё написано. Читать умеешь? Вот и читай. Ты теперь старшая, сама разберёшься. Я разбиралась сама.
— Можете идти, — столь же сухо ответила эль–Неренн. Заметила изумление, неприязнь, насмешку –последовательно мелькнувшие в глазах Леронн. Но прежняя старшая ничего не сказала, коротко поклонилась и удалилась.
Первые три часа эль–Неренн разбиралась, как действует связь – старшая, оказывается, могла управлять «колокольчиками» всех остальных, дистанционно. Что ещё интереснее, «колокольчики» позволяли узнавать, где находится их обладатель. Она всё знала, подумала эль–Неренн с неприязнью. Кто, где и почему находится. Ну тогда понятно… интересно, у самой Леронн маячок включен?
Выключен. Был выключен. Через минуту эль–Неренн разобралась, как его включить и включила. Техника оказалась простой, инструкция – достаточно подробной. Итак, за дело. Вот список, где что находится, где какие вещи лежат, сколько каких запасов. Вот список магазинов, складов, торговцев… Бр–р–р… столько всего надо помнить! Что ж, Леронн с этим прекрасно справлялась. Справлюсь и я.
— Возьмите Кесстера и посетите их, — посоветовала Асетт, когда эль–Неренн спустилась на кухню – осведомиться у поваров, не будет ли каких–нибудь пожеланий. Продукты для хозяйского стола доставлялись из нескольких мест, и следить за этим надлежало весьма тщательно. Пусть даже одни и те же продукты покупали у одних и тех же поставщиков не первый год и даже не первое десятилетие.
— Кого «их»? – не поняла эль–Неренн. От изобилия новых сведений голова шла кругом. Асетт, похоже, это прекрасно понимала.
— Всех. Всех, у кого мы покупаем – продукты, всё остальное. Пусть увидят, кто с ними будет теперь работать.
Эль–Неренн поблагодарила и уже уходила, когда Асетт придержала её за рукав и шепнула:
— Я помогу вам, теарин. Кесстер, Мейсте, Инни – можете на нас рассчитывать. В любое время.
— Спасибо, — эль–Неренн коротко поклонилась, чем немало смутила кухарку. – Что с Инни?
— Она ещё нездорова, теарин. Сидит в общем зале. Если можно, освободите её от работы на сегодня. Мы справимся.
Инни так и сидела – правда, уже не в кресле, за столом – листала «живую» книгу, но выглядела больной. При появлении старшей вскочила, чуть не упала – ноги плохо держали. По лицу её было видно – вот–вот расплачется.
— Инни, — старшая жестом велела присесть, присела перед ней, взяла за руки. Руки оказались холодными и влажными. – Госпожа не станет тебя наказывать. Никто, кроме нас с ней, не знает, что случилось той ночью.
Инни кивнула, не поднимая взгляда.
— Ты сама что–нибудь помнишь?
Отрицательно помотала головой.
— Тебе ничего не будет, Инни. Иди к себе, до завтра тебя не будут вызывать. Но пообещай мне одну вещь.
— Какую, теарин? – прошептала Инни, подняв, наконец, голову.
— Никаких сплетен. Никаких разговоров за спиной. Обо мне, о госпоже, о других. Это важно. Дай слово.
— Обещаю, — выговорила Инни. С трудом, язык плохо слушался.
— Я верю людям на слово, Инни. Пока меня не обманывают. После этого – никакого доверия.
Проводив Инни к ней в комнату, эль–Неренн вызвала Кесстера и отправилась знакомиться с теми, кто снабжал поместье Эверан всем необходимым. Главное – чтобы не подводила память. Это – серьёзное испытание для неё.
* * *
Сложности с Леронн начались уже на второй день.
Вначале прежняя старшая не явилась вовремя, когда её вызвали на кухню – помогать кухарке. По «новому штатному расписанию» Леронн занимала место эль–Неренн – то есть, прислуга на всё. Куда скажут, туда и явиться. Затем Леронн не сразу отправилась убирать пыль в комнатах. Когда эль–Неренн подошла к ней, Леронн заговорила первой.
— Ньер, не надо быть такой усердной. Через неделю всё вернётся на место. Ты ведь не хочешь, чтобы я на тебя разозлилась?
«Сдать» меня хозяйке было, очевидно, весёлым розыгрышем, подумала эль–Неренн.
— Ты предпочитаешь, чтобы разозлилась я? – эль–Неренн положила руку на кнут. Леронн усмехнулась.
— Ты осмелишься? – подняла она брови. – Сомневаюсь. Это игра, Ньер. Не более того. Не думай о себе слишком много.
— Если это игра, Лер, — заметила эль–Неренн тихо, глядя Леронн в глаза. Прежняя старшая поджала губы. – Тогда играй убедительно. Так, чтобы я поверила.
— Слушаюсь, — иронически усмехнулась Леронн и отправилась выполнять работу.
- - -
Мегин пришла «на пост» — в комнату старшей – ближе к полуночи. Выглядела уставшей и осунувшейся. Прижала палец к губам, указала на телефон, затем – на дверь.
Эль–Неренн молча переключила свой, «главный», «колокольчик» в режим ожидания вызовов – теперь на него можно было попросту позвонить из любой комнаты, где был телефон – и проследовала наружу.
— Она спит, — шепнула Мегин. – Идёмте на улицу, пожалуйста.
— Думаешь, телефон прослушивается? Думаешь, она знает, о чём говорят «на посту»?
— Вроде того. Я не уверена, Ньер… простите, теарин.
— Обращайся, как раньше. Что случилось?
— Она снова хочет, чтобы я… усыпила кого–нибудь. Не знаю, кого, — Мегин опустила голову. – Мне показалось, что она сошла с ума. То кричала на меня, то плакала. Я её еле успокоила. Во сне говорила с Хейнритом. То проклинает его, то зовёт. Мне страшно, Ньер. И ещё, вот это, — Мегин достала пластиковый пакетик, в нём – платок. – Я вытерла этим её лоб.
Эль–Неренн принюхалась, скривилась. Что–то знакомое. Очень знакомое, вызывающее много неприятных воспоминаний.
— Это препарат, — медленно проговорила эль–Неренн, — его вкалывают, чтобы…
— Чтобы запустить цикл, в любое нужное время. Она его не вколола, она его выпила. Сейгвер, похоже, отказался ей помогать – она сама как–то добыла ампулу и проглотила. Его нельзя принимать внутрь, Ньер. Да ещё в такой дозе. Это очень опасно, меня учили.
— Что она хотела?
— Ты ещё не догадалась? Она пыталась пойти к Хейнриту. Но он куда–то уехал. Видимо, она этого не ожидала.
— Хейнриту нужна наследница, — медленно произнесла эль–Неренн. Сумасшедший дом. Почему такимобразом?
«Кошечка» кивнула.
— Первые два месяца она смогла бы это скрывать. Но у неё ничего бы не вышло, даже если бы он не уехал. Что мне делать, Ньер?
— Слушайся её. Не бойся, госпожа уже всё знает.
— Что?! – Мегин споткнулась на ровном месте.
— Во всяком случае, догадывается. Мегин, еёнужно взять с поличным.
«Кошечка» остановилась, опустила голову.
— Ньер, если она меня сдаст… никакие объяснения не помогут. Мне нельзя раскрыватьлюдей, непосвящённых. Нельзя управлять ими. За это могут и казнить.
— Как Лер узнала, что ты это умеешь?
— Моя глупость. Не сдержалась, похвасталась.
Эль–Неренн некоторое время молчала.
— Но как она докажет, что именно ты это делала?
— Ей достаточно просто донести на меня. Меня допросят, Ньер. Ты не знаешь, кто и как будет допрашивать. Я не смогу солгать.
Эль–Неренн потёрла виски.
— Мегин, что сделано, то сделано. Тебе нужно принять решение. Или мы действуем вместе, или ты сама разбираешься с Лер. Ты рискуешь в любом случае. Выбирай.
— Я с тобой, Ньер. Заступись за меня. Тебя могут послушать.
— Обещаю, — эль–Неренн прикоснулась к её правой щеке.
- - -
Дни шли, и эль–Неренн, действительно, стала подозревать: то, что она говорит по телефону, доходит до ушей тех, кому слышать не полагалось. Леронн если и говорила с другими служанками, то почти исключительно с Тери. А Тери несколько раз выболтала то, что эль–Неренн никогда не говорила никому из прислуги.
Слишком много совпадений. Риккен, подумала эль–Неренн. Единственная, кто ещё никак не дала понять, на чьей она стороне. Тери, откровенно, придерживалась прежней старшей. С эль–Неренн говорила редко, чрезмерно почтительно, при появлении новой старшей умолкала. В субботу вечером эль–Неренн встретила Риккен на посту у входа в женскую половину.
Мегин уже доложила, что Леронн уснула (Хейнрит появлялся предыдущие дни часа на два, ни с кем не встречался, быстро уезжал вновь).
— Рики, — эль–Неренн наклонилась к ней. – Два слова. Прогуляемся в парк?
«Молчунья» кивнула и проследовала за старшей.
— Скажи, Рики, мне показалось, или мои разговоры по телефону подслушивают?
— Не знаю, теарин, — Риккен опустила голову.
— Ты слышала, что говорит Тери. Просто скажи, что думаешь.
Риккен молчала. Зря я её спросила, подумала эль–Неренн и собралась уже возвращаться в дом.
— Да, теарин, — Риккен подняла голову. – Думаю, она слушает ваши разговоры.
— Леронн?
«Молчунья» кивнула.
— Она этого почти не скрывает. Говорила, несколько раз, что с той недели всё будет, как раньше. Извините, — она смутилась. – Мне не стоило так говорить.
— Я должна извиниться, — эль–Неренн взяла её за руку. – Больше не буду так расспрашивать. Мне нужна помощь, Риккен. Скажи, могу ли я положиться на тебя. Скажи честно. Откажешься – ничего не будет. Слово.
— Я помогу, — Риккен улыбнулась, осторожно обняла старшую. – Я с тобой, Ньер, — шепнула она на ухо.
Эль–Неренн некоторое время стояла, обнимая её, на душе становилось спокойно. «Десять оттенков зла», — услышала она шёпот. Риккен медленно отстранилась, продолжая улыбаться.
— Спасибо. Есть одна мысль…
- - -
Веранно удивилась просьбе эль–Неренн, но не стала расспрашивать слишком долго. Она явно знала, что происходит в поместье – похвалила новую старшую и объявила, что повышает ей жалованье.
К полудню в воскресенье прибыл личный курьер Веранно, с письмом для эль–Неренн. Последняя постаралась, чтобы момент получения письма увидело как можно больше людей. Главное, чтобы увидела Тери. Чуть позже она позвонила на «колокольчик» Риккен и сообщила, что госпожа прислала важные новости, касающиеся Риккен и Мегин. Потом приказала Кесстеру подготовить автомобиль – есть срочная необходимость побывать в городе.
Помощь Мегин (подогревшей воображение Тери относительно того, что могло быть в письме) и Риккен (уехавшей вместо эль–Неренн в город) оказалась весьма кстати. Сама эль–Неренн, отключившая «колокольчик», осталась «на посту». Погасила свет, заперлась изнутри и стала ждать.
Прошёл всего час, как в дверь осторожно постучали. Выждали секунд десять, вставили ключ, вошли.
Эль–Неренн дождалась, когда Леронн откроет ящик стола. Бесшумно покинула укрытие за шторой, быстро повернула ключ в замке, зажгла свет.
— Ищешь вот это? – показала письмо, лежавшее всё время в кармане её платья.
Леронн сумела сохранить самообладание.
— Ключ, — протянула руку эль–Неренн. – Отдай мне ключ. Немедленно.
— Подойди да забери, — презрительно усмехнулась та. Держится слишком уверенно, подумала эль–Неренн. – Давай, попробуй.
— Отдай ключ или завтра окажешься на улице, — эль–Неренн положила руку на кнут.
— Завтра я вернусь в эту комнату, — Леронн смотрела с откровенным презрением. – А ты будешь работать в свинарнике всё оставшееся время.
— Ты сама этого хотела, — эль–Неренн шагнула к ней навстречу. Леронн оскалилась, замахнулась на эль–Неренн. Но Леронн явно не умела драться с теми, кто сопротивлялся. Эль–Неренн легко увернулась, ударила Леронн по щиколотке, поймала её руку и выкрутила, за спиной. Приложила Леронн лицом о стол – так, чтобы не повредить лицо, но чувствительно.
— Сейчас ты спустишься в общий зал, — прошептала эль–Неренн ей в ухо. – Спустишься сама, Лер, или я приволоку тебя за волосы. Спускайся и жди меня там.
Продолжая прижимать её лицом к столу (Леронн стиснула зубы, чтобы не закричать), обыскала карманы. Отыскала два ключа – один от «поста», другой – от «больницы». Превосходно.
Отпустила и подтолкнула в сторону двери. Леронн выпрямилась.
— Тебе конец, Ньер, — пообещала она. – Тебе и Рики. Беги, пока можешь.
— В общий зал, — повторила эль–Неренн. – Сейчас же.
- - -
— Объявление, — эль–Неренн оглядела собравшихся слуг. – Не все исполняют мои распоряжения так, как полагается. Пока что это сходило с рук. С завтрашнего дня я начну наказывать. В первую очередь это касается тебя, Леронн. Малейшее неповиновение – будешь наказана. За то, что случилось сегодня – десять плетей.
— Давай, попробуй! – крикнула Леронн, отступая на шаг назад. – Ну, кто осмелится? Нет желающих? Добрый совет, Ньер. Верни мне шапочку, пояс и кнут. Тогда я тебя не трону.
— Я сама окажу тебе эту честь, — эль–Неренн сняла кнут с пояса. – Ещё одно слово и…
— Попробуй, — Леронн оскалилась. – Только…
Эль–Неренн попробовала. Хлестнула Леронн с размаху. Та вскрикнула, присела. Эль–Неренн ударила её ещё раз, целясь по плечам и спине. Ещё раз. Леронн упала на бок, прижала ладони к лицу. Тарви, грузчик, шагнул в сторону эль–Неренн, на лице его явно читалось желание вмешаться, защитить Леронн.
— Ни с места, Тарви, — эль–Неренн оскалилась.
Тарви замер, глядя в глаза старшей. Та ещё раз хлестнула Леронн (та скорчилась, съёжилась на полу). Шагнул вперёд. И получил – по лицу. Кровавые полосы украсили щёку. Тарви вскрикнул, отскочил.
— Есть ещё желающие? – эль–Неренн медленно обвела взглядом остальных. Желающих выражать неповиновение не находилось. – Отлично. Тарви, свои десять получишь после ужина.
— Но… — Тарви отступал, прижимая ладонь к щеке.
— Двадцать. Ещё одно слово – тридцать, и завтра будешь искать новую работу.
Тарви кивнул, опустил голову, поклонился.
— Ты уже труп, — Леронн поднялась на ноги. – Слышишь, Ньер? Ты уже труп.
— Ты получила только пять, — эль–Неренн подняла кнут. – Ещё одно слово – и можешь собирать вещи.
— В отсутствие госпожи здесь распоряжается Хейнрит, — Леронн сплюнула в сторону. – Идём. Я хочу увидеть твоё лицо. Свои пятьдесят ударов получишь от меня, Ньер. Здесь, у всех на глазах. На прощание.
— Мнение Хейнрита меня не интересует, — эль–Неренн сняла с шеи медальон, что оставила Веранно. Подняла над головой, показала окружающим.
Леронн побледнела, отступила на шаг.
— Тарви, Мейсте, — позвала эль–Неренн. – Леронн эс Тигген переезжает в крыло прислуги. Комната рядом со мной – достаточно просторная. Помогите ей перенести вещи.
Тарви шагнул вперёд, глядя на старшую со страхом и неприязнью.
— Успеешь перенести её вещи до ужина – освобожу от наказания, — добавила эль–Неренн, сворачивая кнут в кольцо. – Все свободны.
Не прошло и четверти часа (Тарви и Мейсте уже переносили вещи), как старшую вызвал сам Хейнрит.
- - -
— Слушаю, теариан, — эль–Неренн поклонилась. Хейнрит был зол и не скрывал этого. Молча махнул в сторону окна, запер дверь изнутри, развернулся.
— Медальон, — приказал он. – Верни медальон, который ты украла у моей матери, Ньер. И — вон отсюда. Чтобы через полчаса и духу твоего в поместье не было.
Скрипнула дверь в соседнюю комнату его апартаментов, появилась Леронн. Она явно плакала – недавно.
— Вы требуете невозможного, — ответила эль–Неренн. Хейнрит оскалился, сделал шаг вперёд. Эль–Неренн тут же взяла кнут наизготовку. Хейнрит замер.
— Только замахнись, — процедил он сквозь зубы. – Только замахнись, уродина, и завтра будешь висеть.
— Лучше не приближайтесь, — посоветовала эль–Неренн, ощущая себя совершенно спокойной. – Вашей матушке не понравится, как вы обращаетесь со слугами.
— Я вызываю полицию, — Хейнрит явно не решался подставить себя под удар. Взял телефон. – Охрану и полицию.
— Начните с вашей матушки, — эль–Неренн стояла, переводя взгляд с Хейнрита на Леронн и обратно. – Позвоните ей. Она подтвердит, что сама вручила мне знак. Я могу позвонить, если хотите.
Хейнрит замер, глядя в глаза эль–Неренн. Беловолосая тварь чувствовала себя уверенно, слишком уверенно. Почему?
— Я позвоню ей, — эль–Неренн достала телефон. – Не утруждайте себя.
— Нет! – Хейнрит явно испугался. Леронн уселась, прямо на пол, закрыла ладонями голову. – Не звоните, теарин. Я верю.
Эль–Неренн кивнула.
— Будут ли у вас другие распоряжения, теариан?
Хейнрит помотал головой. Он явно не знал, куда девать глаза.
— Леронн, — эль–Неренн повысила голос и Леронн подняла взгляд, отняла ладони от головы. – Возвращайтесь, помогите перенести ваши вещи. Сделаете, как приказано – я отменю наказание.
— Она будет приходить сюда, когда… — начал Хейнрит.
— Яраспоряжаюсь, чем и как занимается прислуга, — перебила эль–Неренн. – Извините, что перебиваю. Леронн, отныне вы не переступите порога этой комнаты без моего разрешения. Ослушаетесь – знаете, что будет. Идите.
Леронн встала и направилась к двери. Медленно, словно во сне.
Эль–Неренн задержалась у двери, вернула кнут на пояс.
— Доброй ночи, теариан, — пожелала она. Хейнрит не ответил.
- - -
Мегин пришла поздней ночью, когда все дела в поместье были завершены. Эль–Неренн чувствовала себя неловко; там, в общем зале, она явно перестаралась. Правда, Асетт сказала, когда они остались одни, что всё сделано правильно, но…
Горечь. Проклятый вкус появился во рту, как только она угостила кнутом Леронн. Вкус держался до сих пор. Пила воду, пыталась заесть – не помогало.
— Она как сжатая пружина, — сообщила Мегин тихо. – Ньер… я хочу уйти. Отпусти меня. Мне страшно.
— Что такое?
— Она убьёт тебя. Приказала мне помочь ей… обещала завтра же сдать меня полиции, если откажусь. Она сдаст. Она совсем потеряла голову.
Эль–Неренн уселась, устало потёрла лоб.
— Что у тебя с полицией?
— Ты не сможешь уладить, Ньер. Отпусти. Я не забуду, что ты сделала для меня… я отыщу тебя, обещаю.
Эль–Неренн молчала.
— Отпусти, — Мегин явно было страшно. – Я никому не скажу, кто ты… Клянусь!
Эль–Неренн обнаружила, что ей тяжело дышать. Силы неожиданно покинули её, чернота опустилась перед глазами. Седьмой день в постоянном напряжении. Мегин… что–то говорит, но что – не расслышать.
Пелена перед глазами пропала, была – и не стало. Мегин, посеревшая от страха, стоящая на коленях перед старшей.
— Никогда, — прошептала «кошечка». – Никогда, никому…
— Встань, — эль–Неренн протянула руку, Мегин отшатнулась, словно ей протянули ядовитую змею. Затем, взяв себя в руки, приняла руку, поднялась. – Мне достанется, если ты просто исчезнешь.
— Я оставила записку госпоже. Никто не видел, что я вошла к тебе.
— Как ты собираешься выйти из поместья?
— Не спрашивай. Я знаю способы.
— А вещи?
Мегин стало трясти.
— Ничего мне не нужно, Ньер. Пропади всё пропадом.
— Ладно, — эль–Неренн медленно поклонилась «кошечке», та ответила тем же. – Удачи, Мегин.
Та кивнула и словно испарилась – едва слышно скрипнула дверь.
- - -
Почти под самый рассвет в дверь эль–Неренн тихонько постучали. Мегин. Задумчивая, вся мокрая – видимо, попала под дождь.
Эль–Неренн не сразу поняла, кто перед ней – спать хотелось ужасно.
— Я подумала… — Мегин опустила голову. – Далеко я бы не убежала. Я с тобой, Ньер. Тебе потребуется помощь.
* * *
В понедельник появилась Веранно, осталась довольной тем, как идут дела в поместье. Не стала принимать Леронн (хотя та пыталась поговорить с ней); сообщила – открыто – что в среду в поместье у неё будет совещание с крупными промышленниками континента. И что приём состоится в пятницу. Веранно не стала разговаривать со старшей наедине, один лишь раз, встретившись с ней в коридоре, взглянула в глаза и улыбнулась.
Выглядела хозяйка дома значительно лучше.
Мегин появилась тем же вечером.
— Госпожа изменяет завещание, — сообщила она, как о чём–то само собой разумеющемся. – Объявит о нём в пятницу, когда все соберутся здесь, в поместье.
Эль–Неренн ощутила, как по спине пробегает холодок.
Вот оно. Момент истины. Всё, как и всегда, упирается в единственный вопрос – власть. Над имуществом, домом, людьми. Веранно «передумала» сходить в могилу, и изменяет завещание. По которому, как всем (благодаря Тери) известно, поместьем стал бы владеть сын госпожи.
— Хейнрита переводят работать в Терану, в филиал банка, — Мегин понизила голос. – Поместье передаётся кому–то ещё. Кому – она не знает.
— Лер?
«Кошечка» кивнула.
— Она обещала мне деньги, Ньер. Очень много. Если до пятницы я помогу убрать тебя с дороги.
— Ты согласилась, надеюсь?
Мегин кивнула.
— Да, сестра. У меня не было выбора. Не забудь заступиться за меня, когда всё решится.
Эль–Неренн молча кивнула, потёрла виски. Начинала болеть голова. Близится очередное полнолуние – очередной «короткий» цикл, бессвязность в голове и слабость во всём теле. Очень вовремя. Как всегда.
Мегин молча присела перед ней, прижала ладони к щекам эль–Неренн, прижав большие пальцы к основанию шеи. Минуты через три боль стала утихать. Мегин молча отняла руки, когда боль исчезла. Как она это чувствует?
— Ньер, у неё совсем плохо с головой, — добавила «кошечка». – То угрожает, то подкупает. Хейнрит не лучше – напился сегодня в дым, заперся у себя в комнате. Будь осторожнее.
- - -
Мегин отыскала эль–Неренн рано утром. Прибежала в фартуке – прямо от мойки.
— Ньер, что–то с машиной. Вчера была в полном порядке. Я заметила — кто–то открывал кожух, не стала включать.
Эль–Неренн быстро проследовала на кухню (Асетт приветствовала её кивком, но отвлекаться от работы не стала). Мегин права, с машиной кто–то повозился. Наклонилась, принюхалась. Не понять, кто – был в перчатках.
Через минуту появился Кесстер. Он недолго исследовал внутренности машины. Показал найденный там «жёлудь».
— Это было в силовом блоке, теарин. Если бы машину включили – разнесло бы на части. Мегин, вам повезло.
«Кошечка» кивнула, глаза её были широко раскрыты.
— Прошу, — Кесстер спрятал «жёлудь», закрыл кожух машины. – Включайте, всё в порядке.
— Асетт, Инни, Мегин, — эль–Неренн обвела взглядом остальных. – Никому ни слова об этом. Прежде, чем что–нибудь включать, обязательно проверяйте.
— Я проверю весь дом, — пообещал Кесстер, когда покидал, вместе с эль–Неренн, кухню. – Плохо дело, теарин. Это не случайность. Мегин могло убить.
— Вы знаете, сколько в доме потайных ходов? – поинтересовалась старшая. Кесстер кивнул.
— Карта у всех на виду, — он усмехнулся. – Знаю, теарин. Я сегодня же их перекрою и заблокирую. Только госпожа может приказать мне открыть или закрыть их, но…
Эль–Неренн молча показала медальон Веранно.
Кесстер кивнул.
— Я поручу Мейсте заменить повсюду замки. В кладовых, в подвале, везде. Ключи будут только у вас – и у меня, в сейфе. Так положено. И ещё, теарин, — он оглянулся, но поблизости никого не было. – Сын госпожи вызвал меня сегодня утром. Предлагал покинуть поместье до вечера субботы.
— За деньги? – спокойно поинтересовалась эль–Неренн.
— Да, теарин. За очень большие деньги.
- - -
Итак, война была объявлена. Хейнрит уехал на работу, в банк, но его «присутствие» ощущалось. И Леронн. Стала спокойной и один раз даже улыбнулась. Беспрекословно выполняла все поручения. Это настораживало.
Эль–Неренн обходила весь дом, и вскоре добралась до теплицы. Тери работала там, весело помахала рукой.
Что–то не так. Эль–Неренн обошла несколько раз все помещения теплицы. Что–то странное с орхидеями. С фиалками, с другими цветами.
— Тери, — подозвала она «огонька». – Мешки с подкормкой. Куда они делись?
— Кончились, — отозвалась рыжеволосая. – Я как раз хотела напомнить, теарин. Надо купить новую.