Страница:
— Срочный разговор? – Беррон чуть склонил голову. – Я могу отойти, не хочу мешать вам.
— Нет, зачем же. Я звоню Виккеру Стайену – знаете такого?
— Это излишне, — Беррон хотел выглядеть невозмутимым, но губы его дрогнули. – Разговор неофициальный. Нет необходимости совещаться с вашим адвокатом.
Эль–Неренн посмотрела в лицо собеседника, нажала на другой сенсор, положила телефон рядом с собой, на стойку, сенсорами вниз.
— Спасибо, теаренти, — Беррон вновь отпил из бокала. – Дом Рекенте ни в коей мере не заинтересован во вражде с вами. Я уполномочен заявить это вам лично.
- - -
— И в этот момент… — телефон Виккера исполнил короткую мелодию. – Один момент, инспектор. Это эль–Неренн.
— Опять, — вздохнул Тигарр, понизив голос. Виккер прижал трубку к уху, но не произнёс ни слова. Подождал. Затем усмехнулся, посмотрел на инспектора, нажал несколько кнопок на телефоне и положил трубку перед собой. Прижал палец к губам.
— …Дом Рекенте ни в коей мере не заинтересован во вражде с вами. Я уполномочен заявить это вам лично.
— Это всё, господин Беррон? – голос эль–Неренн.
— Беррон? – одними губами спросил Тигарр. Виккер кивнул.
— Микрофон выключен. Можно говорить, нас не услышат. Умница, эль–Неренн. Я всё записываю, на всякий случай.
- - -
— Это всё, господин Беррон? Уже поздно, я устала и хочу есть.
— Пять минут, теаренти. Я перехожу к делу.
Он положил перед собой ещё одну карточку – тыльной стороной вверх; на ней был всего лишь герб дома Рекенте.
— Госпожа ан Рекенте осознаёт, сколько неприятностей доставило вам последнее недоразумение. Это – ваша банковская карточка. Вы забыли получить её, когда покидали место службы.
Эль–Неренн чуть было не возразила – никакой карточки она не забывала, потому что ни о какой карточке и речи не шло. Всё перечислялось на счёт, открытый иммиграционной службой.
— Госпожа ан Рекенте понимает, что закон не позволяет приобрести гражданство за деньги, но готова помогать вам финансово, если вы согласитесь…
— Никогда, — резко ответила эль–Неренн. – Даже и не мечтайте.
— …Если вы согласитесь поговорить о её предложении – сейчас или в будущем. Она прекрасно понимает, что вы не намерены иметь дело с домом Рекенте сейчас, но, как вы сами говорили, люди всегда могут договориться.
Эль–Неренн оглянулась. Хольте вопросительно приподняла брови – всё в порядке? Девушка едва заметно кивнула в ответ, повернулась лицом к Беррону.
— Изложите её предложение, господин Беррон. Похоже, я успела его забыть.
— Госпожа ан Рекенте знает, что вы являетесь потомком древнего, уважаемого и знаменитого рода, — Беррон понизил голос. – Она заинтересована в династическом союзе вашего дома и дома Рекенте.
— Ах, так вот как это называлось, — насмешливо прищурилась эль–Неренн. – Династический союз. Напоить наркотиками и случить с кем–то из своей семьи. Спасибо, что объяснили.
— Дом Рекенте не будет претендовать на ваших детей, — Беррон опустил взгляд. – Госпожа ан Рекенте в состоянии добиться для вас статуса основательницы дома. Вашего собственного, теаренти. Единственное условие – чтобы в вашем первом ребёнке текла кровь рода Рекенте. Более ничего.
— То… средство, которое мне вкололи, — эль–Неренн прищурилась, приподняла верхнюю губу. – Мне рассказали, что там было. Чем мне это грозило – после того, как я исполнила бы… своё назначение. Хотите узнать? Там длинный список.
— Эль–Неренн, — адвокат явно хотел прикоснуться к её ладони, и эль–Неренн отодвинула руку, не меняясь в лице. – Все люди совершают ошибки. Госпожа ан Рекенте умеет признавать ошибки. Госпожа ан Рекенте умеет быть весьма щедрой. Состояние здоровья не позволяет ей лично принести извинения – пока. Дом Рекенте готов помогать вам. Безо всяких условий – в одной лишь надежде на то, что мы продолжим разговор.
Эль–Неренн посмотрела на свой бокал, к которому так и не притронулась, вновь взглянула в глаза собеседника.
— Интересно узнать, во сколько она меня оценивает, — усмешка вновь возникла на её губах. – У меня замечательный экстерьер, господин Беррон – видите, как все смотрят? Династический союз – прекрасная идея. Думаю, желающих будет много. Вашей госпоже придётся встать в очередь.
— Я понимаю ваши чувства, — Беррон поднялся. – Не стану торопить. Возьмите карточку, прошу вас. Уверяю: если вы согласитесь, то никогда не пожалеете.
— Я подумаю, — ответила эль–Неренн надменно. – Но ничего не обещаю.
Беррон поклонился и покинул кафе. Эль–Неренн забрала телефон, оставленные Берроном карточки и вернулась за столик.
— Всё испортил, скотина, — она мрачно посмотрела в глаза Хольте. – Виккер, вы всё записали? – она поднесла трубку к уху.
- - -
— Виккер, вы всё записали? – голос эль–Неренн. Виккер прикоснулся к телефону, включил микрофон.
— Да, эль–Неренн. Это может пригодиться. Я немедленно приеду к вам, если хотите.
— Пусть приезжает сюда, — предложил инспектор. – Вызовет Хольте и приезжает.
— Это уместно? – Виккер поднял взгляд. – Хотя… все обвинения с неё сняты… так разговаривать, конечно, не очень хорошо, но… Ладно. Рискнём, – он взял трубку. – Эль–Неренн, вас приглашают в гости. Нет, к нашему общему знакомому, — он улыбнулся. – Угадали. Вы сможете найти Хольте? Рядом с вами? Запомните или запишите адрес, я встречу вас там. Хорошо. До встречи.
Он поднялся.
— Я назвал адрес в другой части города. Возьму такси и привезу их сюда – лучше, чтобы о таком визите знало как можно меньше людей.
* * *
— Инспектор! – эль–Неренн была в восторге. – Или уже «комиссар»?
— Кто ей сказал? – Тигарр оглядел остальных.
— Я сама, инспектор. Отчего ещё у вас может быть такой довольный вид?
— Превосходно выглядишь, эль–Неренн, — одобрил инспектор. – Если бы я не знал, что это ты…
Эль–Неренн улыбнулась, чуть не ослепив его блеском клыков.
— Как вам новая подопечная? – инспектор слегка поклонился Хольте. – Меня хватало самое большее на три часа беседы. Что там у вас? – удивился он, глядя, как Виккер помогает вытащить из машины несколько тяжёлых на вид коробок.
— Ужин, — пояснила Хольте. – Отдых в кафе нам испортили, я решила взять всё с собой. Похоже, не зря.
Гостиная была небольшой, но достаточно уютной. На взгляд эль–Неренн, здесь было многовато вещей и пыли.
— Вечер воспоминаний, — Виккер поднял бокал. – Я спрашивал у вас разрешения рассказать кое–что о событиях Нового года, эль–Неренн. Помните?
Улыбка эль–Неренн померкла.
— Да, Виккер. Зачем только, не пойму. Может, мне не следовало приезжать?
— Ну почему же. У меня для вас кое–что есть.
Виккер открыл портфель, некоторое время копался в нём.
— Возьмите, эль–Неренн. Я выполняю просьбу Аголан Рекенте. Думаю, теперь могу передать её подарок.
Он бережно протянул девушке медальон на цепочке. Та приняла его, медленно поклонилась.
— Спасибо, Виккер, — она подняла взгляд. – Что с ней?
— Аголан Рекенте живёт в одном из владений дома на юге графства Тессегер. Я не знаю точно, где именно. Знаю, что с ней всё хорошо. Через пять лет она станет главой дома.
— Сколько ей лет? – усмехнулась Хольте. – Шесть? Не рановато ли?
— Аллирон ан Рекенте вступила во владение домом в девять лет, — Виккер не улыбался. – У неё были хорошие учителя. Она избежала трёх покушений, в год, когда стала главой дома. Не сомневаюсь, она очень серьёзно относится к воспитанию внучки.
Адвокат встал.
— У вас есть проигрыватель, Тигарр? А… вижу, есть. У меня ещё одна вещь для вас, эль–Неренн. Перед тем, как мы отвезли Аголан домой, она попросила оставить вам послание. Мы записали его, — Виккер протянул девушке полупрозрачную кассету, с голографическим клеймом. Мы выйдем? – он оглядел остальных. Инспектор кивнул и поднялся. Поднялась и Хольте.
— Останьтесь, — эль–Неренн подошла к проигрывателю. – Вы ведь это уже видели, Виккер. Вы записывали?
Виккер кивнул.
— Я буду на кухне, — инспектор вышел и закрыл за собой дверь.
— Я тоже, — Хольте некоторое время колебалась, затем встала и направилась к двери.
— Согласен, — Виккер кивнул. – Позовите нас, когда будет можно.
- - -
— Это и есть Аголан Рекенте? – инспектор приостановился на пороге. Последний кадр висел в воздухе – голографическая развёртка. Девочка, серьёзная и сосредоточенная, смотрела – вероятно, прямо в объектив. – Смотрите, какая важная. Вся в бабушку.
Хольте вошла и споткнулась на ровном месте. Медленно подошла к «призраку» — изображению девочки, подняла взгляд.
— Это Аголан? – она взглянула в лицо Виккера. Тот кивнул. Хольте присела перед изображением, глядя в лицо Аголан. Обошла изображение, вновь присела так, чтобы встретиться взглядом с фантомом.
— У неё есть родинка… на шее, вот здесь? – Хольте повернулась лицом к эль–Неренн. Девушка кивнула.
— Совсем маленькая, чуть выше ключицы, — подтвердила она. – Что такое, Хольте?
Хольте подошла к проигрывателю, вынула из кармана небольшой кожаный футляр – там она держала визитки и прочие карточки – вынула крохотную кассету – «монетку».
— Можно? – спросила она, указывая на проигрыватель. Эль–Неренн кивнула. Хольте заменила кассету. Попала в гнездо не с первого раза – инспектор отметил, что руки её дрожат.
Изображение возникло в воздухе. Лас–Тесан – в тех самых апартаментах, осознала эль–Неренн. С книжкой в руке. Такая же сосредоточенная, губы поджаты, глаза прищурены. В лёгкой куртке – видимо, как раз перед отъездом.
Инспектор присвистнул.
— Ну и дела, — заключил он. – Это ваша дочь, Хольте? Та, о которой…
— Да, — резко ответила Хольте и выключила проекцию. Забрала «монетку». Вернулась в кресло, взяла бокал и осушила его, залпом.
— Сходство поразительное, — согласился Виккер. – Я знаю, о чём вы подумали, Хольте. Но не могу устроить вам встречу с Аголан.
— У неё брали кровь на анализ, — подал голос инспектор. – Тогда, в ночь на Новый год. Я не уверен, что результаты…
— Могли и сохраниться, — согласился Виккер. – Я постараюсь выяснить. Но прошу, инспектор – это необычайно тонкий лёд. Идите очень аккуратно. Пока дом Рекенте охотился за эль–Неренн, ситуация казалась мне понятной. После сегодняшнего разговора с Берроном – уже нет.
— Интересно, что там, — эль–Неренн бросила на стол банковскую карту Рекенте. – Точнее, сколько.
— Сейчас узнаем, — Виккер поманил её к себе, положил портфель на журнальный столик. Извлёк оттуда чёрный «пенал» — блок связи — и два полупрозрачных коврика. Из одного получился экран, из другого – клавиатура. – Вставьте её вот сюда.
На экране возникла эмблема Государственного Банка.
— Приложите палец… любой, вот сюда. Сейчас всё увидим.
Изображение изменилось. Инспектор и Хольте встали, подошли поближе.
— Триста тысяч, — медленно произнёс инспектор. – Моя пенсия за сорок лет. Ну почему меня никогда не подкупали?
Лицо эль–Неренн окаменело.
— И я что – могу забрать эти деньги? Прямо сейчас?
Виккер пожал плечами.
— Счёт на ваше имя. Открыт – смотрите – в новогоднюю ночь. Перевод совершён тогда же.
— Липа, — заявил инспектор презрительно.
Виккер отрицательно покачал головой.
— Вряд ли. Я видел такое и раньше.
— Это смешно, Виккер. Откуда она могла знать, что ей потребуется…
— Не знаю, — Виккер провёл ладонью по клавиатуре, погасил экран. Вручил карточку эль–Неренн. – Деньги ваши, теарин. Я знаю, что мы, четверо, связаны с Рекенте сильнее, чем хотелось бы, — он явно колебался. – В ту же ночь, уже после того, как вы уснули, теарин, у меня был разговор с покойным Берроном. Долгий. Не стану его пересказывать. Вот, — он вынул из портфеля тяжёлый чёрный куб – мини–сейф. Долго колдовал над ним, прежде, чем тот открылся.
— Это я получил от Беррона, — он показал карточку. – Не от него лично, конечно. Анонимно. Но он намекнул, более чем прозрачно. Смотрите, — он вставил карточку в гнездо, набрал что–то на сенсорах.
— Пятнадцать миллионов, — произнёс инспектор шёпотом. – Великое Море! И вы их не тронули?
Виккер усмехнулся, покачал головой, убрал карточку. Спрятал в сейф.
— Я наёмный работник, инспектор. Мои услуги можно купить. Меня самого тоже пытались купить – несколько раз. Предложение Беррона было самым щедрым.
— Спасибо, Виккер, — эль–Неренн подняла голову. Хольте, которой самой было не очень хорошо, увидела на лице девушки то же выражение, что было предыдущей ночью – безнадёжность. – Что он хотел?
— Вас, теарин. От меня требовалось на пять минут отлучиться из дома. Позвонить в полицию, сообщить о похищении. Беррон любит… извините, любил говорить откровенно. Прямым текстом.
— Хватит, — эль–Неренн встала. – Хватит о Рекенте. Свет на ней клином не сошёлся. Инспектор, простите… Можно мне где–нибудь немного полежать?
— Да, конечно, — инспектор поднялся. – Хольте, не поможете? Женская половина слева по коридору. Там, правда, беспорядок – я ведь один живу.
* * *
— Что–то подсказывает мне, — Тигарр устроился поудобнее в кресле, — что мы встречаемся не в последний раз. Как она, Хольте? Спит?
— Спит, — подтвердила Хольте. – Свалилась на ходу. Пришлось раздевать уже спящую. Перенервничала.
— Ваша очередь, инспектор, — Виккер налил себе ещё вина. — Расскажите, зачем вам нужны были подробности её бегства? Что за картину вы упоминали?
— Это моё личное расследование, — Тигарр пригладил волосы. – На убедительную версию не потянет. Слишком мало фактов. Вкратце: её направили сюда. Специально. И не одну – кто–то здесь помогает ей. Не считая нас троих. Не удивлюсь, если сама она об этом не знает и даже не догадывается.
— Кто послал и зачем? – Хольте, после того, как её уговорили поесть, стала выглядеть намного лучше.
— Не знаю, кто, теарин. Я начал собирать факты и строить теории только после Нового года. В свободное время – а его немного.
— Тогда зачем?
— Выявить преступные группировки. Стравить их. Вынудить передраться. – Инспектор поднялся, подошёл к стеллажу. Взял оттуда папку. – За нашей девицей охотилось более пятидесяти человек. Аспида вы помните, надеюсь. На нём более сотни убийств, похищений, терактов. Я говорю про те, где его участие может считаться доказанным. У Аспида не было осечек. Ни одной! Это был «невидимка» – менял внешность каждые несколько месяцев.
— Да, после Аспида она останется знаменитостью, — согласился Виккер.
— Тот день, когда мы сидели в засаде. Ещё пятеро! Двое, которые в больнице – Верзила Хаэги и Череп Баэр. Оба – «невидимки». Использовали чужую внешность, маркерные следы. В общей сложности – пять сотен убитых. Мясники. «Мама Львица» потеряла лучших. Есть у нас источники поблизости от Львицы, так вот: она отказалась работать с домом Рекенте. Все, кого наняла Старуха, потерпели поражение. Трёх наёмников мы упустили. Более тридцати убиты – всего за неделю. Что скажете?
— Слишком хорошо для простого совпадения, — согласился Виккер. – И все они охотились за эль–Неренн?
— Верно. Аллирон ан Рекенте бросила все силы, использовала все связи. Вряд ли она сможет рассчитывать на эти связи в ближайшее время – потери огромны. В большинстве случаев всё выглядит, как смерть от несчастного случая. Как в случае с вашей дочерью, — Тигарр кивнул Хольте. – Я могу признаться, теарин. Мы не смогли бы спасти её. Ни единого шанса.
— Несчастные случаи, — задумался Виккер. – Иными словами, спецслужбы.
— Возможно, — Тигарр поднялся на ноги, прошёлся по комнате. – Не всё укладывается в такое объяснение, но очень многое. Не считая дома Рекенте, в республике пять «центров силы», крупных преступных объединений, «теневых домов». Два из них, включая «Маму Львицу» и её «прайд», перестали что–либо значить. Мы поймали с поличным столько людей Львицы, что появился шанс, в кои–то веки, взять её саму. Понимаете? Есть доказательства. Неопровержимые, железные доказательства. И не только против неё.
— Я не думаю, что Ньер на кого–то работает, — высказалась Хольте. – У меня не так много опыта, инспектор, но я верю интуиции. Она старается для себя самой.
— Помимо попыток её похищения, есть что–нибудь? – поинтересовался Виккер.
— О, хватает. Всё это была крупная рыба. Мелкой намного больше. Знаете, как жила наша подопечная два первых года? Куда–нибудь приходила или приезжала, заходила в первую попавшуюся дверь – и находила работу. Представляете? С первого раза. Зарабатывала, уходила дальше. А когда уходила, там всегда кого–нибудь ловили. Там, откуда она уходила. Я проследил – одна и та же картина. Появляется эль–Неренн, работает, уходит с деньгами – облава.
— Впечатляет, — усмехнулась Хольте. – Неужели её никто не заподозрил?
— Бывало, — пожал плечами Тигарр. – Только они, знаете, не выживали. Прямо как здесь – несчастные случаи. Девица успела поработать в восемнадцати городах. Куда её только не заносило!
— Да, между прочим, — Виккер потёр глаза. – Она здорова. Исключительно здорова – кроме сбоя цикла, у неё ничего нет. Никаких болячек, никаких неприятностей. Про паразитов вы сами знаете – никогда не было. Ни снаружи, ни внутри. И зубы – ни у кого таких не видел. А питалась она, так скажем, неважно.
— Вы меня не разыгрываете? – Хольте встала. – Это всё правда?
Её собеседники переглянулись, кивнули.
— Сегодня мы зашли в салон – знаете, я уговорила её заказать нормальную, человеческую одежду. Она оказалась стотысячной клиенткой. Всё заказанное – бесплатно.
— Да, ей везёт, — кивнул инспектор. – Я и говорю – помогают ей. Так не бывает. Есть, правда, крупные неувязки – скажем, бегство из дома Рекенте. Но я ведь только начал расследование.
- - -
Эль–Неренн нечасто снились сны. И никогда они не были приятными.
В этот раз она «проснулась» там же, где заснула – свалилась. В небольшой комнатке для гостей, в доме инспектора Тигарра. Проснулась, услышав крик. Жалобный крик.
То, чем казалась комната во сне, удручающе походило на неё же в «настоящем» мире. Но ощущения не обманывали – это сон.
Вновь крик. Детский крик, удаляющийся. Эль–Неренн подбежала к двери (бегать во сне было одним удовольствием), распахнула её.
Зеркала. Повсюду – на стенах, зеркальный пол под ногами, зеркальный потолок. Стоило ненароком глянуть на своё отражение, как глаза словно пронзало раскалённой иглой — так было больно. Крик раздался вновь – крик смертельно испуганного человека, не знающего, где искать спасения.
Эль–Неренн узнала голос. Аголан Рекенте. Она уже слышала этот крик – раз или два девочке снились кошмары.
— Аголан! – крикнула она и эхо несколько раз вернуло крик – искажая, то усиливая, то ослабляя. Бежать было нелегко, зеркальный пол оказался скользким. Глаза резало страшно – и это не добавляло радости.
Крик приближается. И ещё звуки – медленные, тяжёлые шаги. Кто–то приближается. Неторопливо, неотвратимо.
Аголан оказалась за следующим углом. Сжалась в комочек в углу, закрыв глаза ладошками. Когда эль–Неренн появилась из–за угла, девочка отняла ладони и кинулась навстречу.
Шаги. Пол, стены дрожат, волны идут по зазеркалью, потрескивает потолок.
— Тихо, — шепнула эль–Неренн, прижимая к себе «находку». Девочка крепко обхватила её шею, бежать стало неудобно.
Поворот, ещё поворот. Проход… здесь был проход! Она пробегала мимо него!
Эль–Неренн повернула назад – тупик возник за поворотом.
Одно из зеркал на стене со звоном раскололось. Чернота показалась по ту сторону, ледяной ветер ворвался оттуда, сбивая дыхание, обжигая лицо. Шаги. За спиной. И что–то шевелится там, в черноте.
Грохот. Рушится вся стена за спиной. Эль–Неренн оттолкнулась и, не оборачиваясь, ринулась в черноту.
- - -
Она вскочила. Комната, где её уложили спать. В комнате царил полумрак — фонари на улице рассеивали мглу, свет просачивался сквозь шторы.
Одеваясь, эль–Неренн едва не разорвала тонкое, невесомое платье. В комнате становилось страшно, по–настоящему страшно. Она распахнула дверь и… едва не сшибла с ног Хольте.
— Что такое? — она схватила девушку за плечи. – Это я, Ньер. Что случилось?
Эль–Неренн прижала ладонь к лицу, стиснув зубы. Досчитала до пяти.
— Что–то приснилось?
Эль–Неренн кивнула.
— У меня плохие предчувствия, Хольте. Мне редко снятся сны. Аголан… что–то с Аголан Рекенте.
Хольте прищурилась.
— Должно случиться? Или уже случилось?
— Не знаю. Я… — эль–Неренн не сразу осознала, что говорит. – Я не уверена, что видела Аголан. Это могла быть Лас–Тесан.
Хольте резко развернулась, быстрым шагом направилась в гостиную. Я спала всего два часа, удивилась эль–Неренн, глянув на часы. А показалось – сутки.
— Всё в порядке, эль–Неренн? – Виккер взглянул ей в глаза. – Плохой сон?
— Инспектор, — Хольте взяла эль–Неренн за руку. – Кто охраняет Лас?
— У меня где–то записано. Что случилось, теарин?
— Я хочу с ними связаться. Пожалуйста. Это срочно.
Тигарр кивнул, взял телефон, отошёл к стеллажу, набрал номер.
— Вам что–то приснилось? – Виккер поднялся на ноги. – Что–то про Лас–Тесан?
— Или неё, или Аголан. Мне не нравятся такие сны, теариан.
Виккер молча извлёк свой телефон, некоторое время думал, прежде чем набрать номер.
— Там всё в по… — инспектор оглянулся, увидел Виккера, и понизил голос. – Нет оснований для беспокойства, Хольте. Но я попросил усилить бдительность.
— Беррон? – Виккер жестом попросил остальных замолчать. – Доброй ночи. Да, это Стайен. Нет, я не знаю, о чём вы говорили. Нет. У меня сообщение для госпожи ан Рекенте. Дело касается Аголан Рекенте.
Виккер поднял бокал, продолжая прижимать трубку к уху, допил то, что оставалось на донышке.
— Нет, я не знаю, где Аголан. Но у меня сведения из надёжных источников. Вам лучше узнать, что там происходит, побыстрее. Нет. Считайте это ответной любезностью.
Виккер спрятал трубку в карман и уселся.
— Что ещё за «ответная любезность»? – подозрительно воззрилась эль–Неренн.
— Я оставляю ему право трактовать мои слова, — усмехнулся Виккер. – Вероятно, он подумал, что я убедил вас продолжить разговор. Зачем мне его разубеждать?
— Если честно, — эль–Неренн оглянулась, — я страшно хочу есть. Так и не поужинали.
— Сейчас, — Хольте указала на оставшуюся нетронутой коробку. – Виккер, не поможете?
- - -
— Вы знаете, где я должна буду работать? – эль–Неренн подняла взгляд. Третий час ночи. Но спать не хотелось. Инспектор кивнул.
— Можете сказать?
— Официальное уведомление получите через неделю, — Тигарр с сожалением посмотрел на опустевшие бутылки. – Километров пятьдесят на восток. Семья Эверан. Их фамильное поместье.
— Это хорошее место, — высказалась Хольте. – Я слышала о них. Семья с давней историей.
— Как и Рекенте, — проворчала эль–Неренн.
— Я всё проверил несколько раз, — возразил Виккер. – Эль–Неренн, вы справитесь. Я постараюсь узнать как можно больше. К прислуге там относятся гораздо лучше.
— Я помогу тебе, — вызвалась Хольте. Подошла, присела рядом с креслом девушки, положила свою ладонь поверх её. – Знаешь, есть некоторый опыт. Маленькие женские хитрости, — произнесла она, понизив голос. – Научу тебя кое–чему. Очень помогает, поверь.
Эль–Неренн фыркнула, рассмеялась. Виккер скрыл улыбку.
— Хольте будет на связи, — инспектор постучал пальцами по столу. – Насколько я знаю, прислуге разрешается выезжать в город – три–четыре раза в месяц. Обязательно уведомляйте о каждой такой поездке – пользоваться телефоном там тоже разрешено.
- - -
Телефон. Виккер оторвался от атласа – они с Тигарром горячо обсуждали знаменитое морское сражение в бухте Тафрон, после которого власть Империи над всем экваториальным поясом стала неоспоримой. Эль–Неренн с интересом слушала. Хольте задремала в кресле.
— Стайен, — отозвался Виккер. – Да, Беррон, слушаю. Понятно. Рад, что успели. Нет, я не могу назвать вам источник. Мне не нужны неприятности с полицией.
Эль–Неренн встретилась взглядом с инспектором. Тот усмехнулся, отвёл взгляд.
— Передавайте мои лучшие пожелания, — Виккер кивнул. – Не за что. – Дал отбой и встал, приглаживая волосы на затылке.
— Полчаса назад на Аголан Рекенте было совершено покушение. Попытка покушения, — поправился он. — Двое нападавших задержаны, шестеро убиты в перестрелке. Наследница не пострадала.
Эль–Неренн кивнула, закрыла глаза. Инспектор заметил, что правая рука её сжата в кулак; цепочка свисала из него. Медальон, подарок Аголан.
— Ну что же, — Виккер оглядел собравшихся. – Совпадения продолжаются? Теперь дом Рекенте в долгу передо мной. Перед вами, конечно, — он взглянул в глаза эль–Неренн. – Но они этого пока не знают.
— Если им сказать, — эль–Неренн убрала медальон в кармашек. – Отстанут от меня?
Хольте отрицательно покачала головой.
— Не думаю, эль–Неренн, — Виккер развёл руками. – Беррон говорит далеко не всё. Простите мне эти слова, но если ан Рекенте хочет породниться со всеми Великими Домами – есть такое предположение – то это можно сделать иначе. Никого не похищая. Желающих будет с избытком – дом Рекенте очень богат.
— И все эти желающие – альбиносы? – усмехнулась эль–Неренн. – Виккер, всё время, пока я живу здесь, в республике, на меня смотрят, как на обезьяну в зоопарке. «Смотрите, она разговаривает!» — эль–Неренн раскрыла глаза пошире, произнося фразу неприятным пискливым голосом. Хольте рассмеялась.
— Нет, зачем же. Я звоню Виккеру Стайену – знаете такого?
— Это излишне, — Беррон хотел выглядеть невозмутимым, но губы его дрогнули. – Разговор неофициальный. Нет необходимости совещаться с вашим адвокатом.
Эль–Неренн посмотрела в лицо собеседника, нажала на другой сенсор, положила телефон рядом с собой, на стойку, сенсорами вниз.
— Спасибо, теаренти, — Беррон вновь отпил из бокала. – Дом Рекенте ни в коей мере не заинтересован во вражде с вами. Я уполномочен заявить это вам лично.
- - -
— И в этот момент… — телефон Виккера исполнил короткую мелодию. – Один момент, инспектор. Это эль–Неренн.
— Опять, — вздохнул Тигарр, понизив голос. Виккер прижал трубку к уху, но не произнёс ни слова. Подождал. Затем усмехнулся, посмотрел на инспектора, нажал несколько кнопок на телефоне и положил трубку перед собой. Прижал палец к губам.
— …Дом Рекенте ни в коей мере не заинтересован во вражде с вами. Я уполномочен заявить это вам лично.
— Это всё, господин Беррон? – голос эль–Неренн.
— Беррон? – одними губами спросил Тигарр. Виккер кивнул.
— Микрофон выключен. Можно говорить, нас не услышат. Умница, эль–Неренн. Я всё записываю, на всякий случай.
- - -
— Это всё, господин Беррон? Уже поздно, я устала и хочу есть.
— Пять минут, теаренти. Я перехожу к делу.
Он положил перед собой ещё одну карточку – тыльной стороной вверх; на ней был всего лишь герб дома Рекенте.
— Госпожа ан Рекенте осознаёт, сколько неприятностей доставило вам последнее недоразумение. Это – ваша банковская карточка. Вы забыли получить её, когда покидали место службы.
Эль–Неренн чуть было не возразила – никакой карточки она не забывала, потому что ни о какой карточке и речи не шло. Всё перечислялось на счёт, открытый иммиграционной службой.
— Госпожа ан Рекенте понимает, что закон не позволяет приобрести гражданство за деньги, но готова помогать вам финансово, если вы согласитесь…
— Никогда, — резко ответила эль–Неренн. – Даже и не мечтайте.
— …Если вы согласитесь поговорить о её предложении – сейчас или в будущем. Она прекрасно понимает, что вы не намерены иметь дело с домом Рекенте сейчас, но, как вы сами говорили, люди всегда могут договориться.
Эль–Неренн оглянулась. Хольте вопросительно приподняла брови – всё в порядке? Девушка едва заметно кивнула в ответ, повернулась лицом к Беррону.
— Изложите её предложение, господин Беррон. Похоже, я успела его забыть.
— Госпожа ан Рекенте знает, что вы являетесь потомком древнего, уважаемого и знаменитого рода, — Беррон понизил голос. – Она заинтересована в династическом союзе вашего дома и дома Рекенте.
— Ах, так вот как это называлось, — насмешливо прищурилась эль–Неренн. – Династический союз. Напоить наркотиками и случить с кем–то из своей семьи. Спасибо, что объяснили.
— Дом Рекенте не будет претендовать на ваших детей, — Беррон опустил взгляд. – Госпожа ан Рекенте в состоянии добиться для вас статуса основательницы дома. Вашего собственного, теаренти. Единственное условие – чтобы в вашем первом ребёнке текла кровь рода Рекенте. Более ничего.
— То… средство, которое мне вкололи, — эль–Неренн прищурилась, приподняла верхнюю губу. – Мне рассказали, что там было. Чем мне это грозило – после того, как я исполнила бы… своё назначение. Хотите узнать? Там длинный список.
— Эль–Неренн, — адвокат явно хотел прикоснуться к её ладони, и эль–Неренн отодвинула руку, не меняясь в лице. – Все люди совершают ошибки. Госпожа ан Рекенте умеет признавать ошибки. Госпожа ан Рекенте умеет быть весьма щедрой. Состояние здоровья не позволяет ей лично принести извинения – пока. Дом Рекенте готов помогать вам. Безо всяких условий – в одной лишь надежде на то, что мы продолжим разговор.
Эль–Неренн посмотрела на свой бокал, к которому так и не притронулась, вновь взглянула в глаза собеседника.
— Интересно узнать, во сколько она меня оценивает, — усмешка вновь возникла на её губах. – У меня замечательный экстерьер, господин Беррон – видите, как все смотрят? Династический союз – прекрасная идея. Думаю, желающих будет много. Вашей госпоже придётся встать в очередь.
— Я понимаю ваши чувства, — Беррон поднялся. – Не стану торопить. Возьмите карточку, прошу вас. Уверяю: если вы согласитесь, то никогда не пожалеете.
— Я подумаю, — ответила эль–Неренн надменно. – Но ничего не обещаю.
Беррон поклонился и покинул кафе. Эль–Неренн забрала телефон, оставленные Берроном карточки и вернулась за столик.
— Всё испортил, скотина, — она мрачно посмотрела в глаза Хольте. – Виккер, вы всё записали? – она поднесла трубку к уху.
- - -
— Виккер, вы всё записали? – голос эль–Неренн. Виккер прикоснулся к телефону, включил микрофон.
— Да, эль–Неренн. Это может пригодиться. Я немедленно приеду к вам, если хотите.
— Пусть приезжает сюда, — предложил инспектор. – Вызовет Хольте и приезжает.
— Это уместно? – Виккер поднял взгляд. – Хотя… все обвинения с неё сняты… так разговаривать, конечно, не очень хорошо, но… Ладно. Рискнём, – он взял трубку. – Эль–Неренн, вас приглашают в гости. Нет, к нашему общему знакомому, — он улыбнулся. – Угадали. Вы сможете найти Хольте? Рядом с вами? Запомните или запишите адрес, я встречу вас там. Хорошо. До встречи.
Он поднялся.
— Я назвал адрес в другой части города. Возьму такси и привезу их сюда – лучше, чтобы о таком визите знало как можно меньше людей.
* * *
— Инспектор! – эль–Неренн была в восторге. – Или уже «комиссар»?
— Кто ей сказал? – Тигарр оглядел остальных.
— Я сама, инспектор. Отчего ещё у вас может быть такой довольный вид?
— Превосходно выглядишь, эль–Неренн, — одобрил инспектор. – Если бы я не знал, что это ты…
Эль–Неренн улыбнулась, чуть не ослепив его блеском клыков.
— Как вам новая подопечная? – инспектор слегка поклонился Хольте. – Меня хватало самое большее на три часа беседы. Что там у вас? – удивился он, глядя, как Виккер помогает вытащить из машины несколько тяжёлых на вид коробок.
— Ужин, — пояснила Хольте. – Отдых в кафе нам испортили, я решила взять всё с собой. Похоже, не зря.
Гостиная была небольшой, но достаточно уютной. На взгляд эль–Неренн, здесь было многовато вещей и пыли.
— Вечер воспоминаний, — Виккер поднял бокал. – Я спрашивал у вас разрешения рассказать кое–что о событиях Нового года, эль–Неренн. Помните?
Улыбка эль–Неренн померкла.
— Да, Виккер. Зачем только, не пойму. Может, мне не следовало приезжать?
— Ну почему же. У меня для вас кое–что есть.
Виккер открыл портфель, некоторое время копался в нём.
— Возьмите, эль–Неренн. Я выполняю просьбу Аголан Рекенте. Думаю, теперь могу передать её подарок.
Он бережно протянул девушке медальон на цепочке. Та приняла его, медленно поклонилась.
— Спасибо, Виккер, — она подняла взгляд. – Что с ней?
— Аголан Рекенте живёт в одном из владений дома на юге графства Тессегер. Я не знаю точно, где именно. Знаю, что с ней всё хорошо. Через пять лет она станет главой дома.
— Сколько ей лет? – усмехнулась Хольте. – Шесть? Не рановато ли?
— Аллирон ан Рекенте вступила во владение домом в девять лет, — Виккер не улыбался. – У неё были хорошие учителя. Она избежала трёх покушений, в год, когда стала главой дома. Не сомневаюсь, она очень серьёзно относится к воспитанию внучки.
Адвокат встал.
— У вас есть проигрыватель, Тигарр? А… вижу, есть. У меня ещё одна вещь для вас, эль–Неренн. Перед тем, как мы отвезли Аголан домой, она попросила оставить вам послание. Мы записали его, — Виккер протянул девушке полупрозрачную кассету, с голографическим клеймом. Мы выйдем? – он оглядел остальных. Инспектор кивнул и поднялся. Поднялась и Хольте.
— Останьтесь, — эль–Неренн подошла к проигрывателю. – Вы ведь это уже видели, Виккер. Вы записывали?
Виккер кивнул.
— Я буду на кухне, — инспектор вышел и закрыл за собой дверь.
— Я тоже, — Хольте некоторое время колебалась, затем встала и направилась к двери.
— Согласен, — Виккер кивнул. – Позовите нас, когда будет можно.
- - -
— Это и есть Аголан Рекенте? – инспектор приостановился на пороге. Последний кадр висел в воздухе – голографическая развёртка. Девочка, серьёзная и сосредоточенная, смотрела – вероятно, прямо в объектив. – Смотрите, какая важная. Вся в бабушку.
Хольте вошла и споткнулась на ровном месте. Медленно подошла к «призраку» — изображению девочки, подняла взгляд.
— Это Аголан? – она взглянула в лицо Виккера. Тот кивнул. Хольте присела перед изображением, глядя в лицо Аголан. Обошла изображение, вновь присела так, чтобы встретиться взглядом с фантомом.
— У неё есть родинка… на шее, вот здесь? – Хольте повернулась лицом к эль–Неренн. Девушка кивнула.
— Совсем маленькая, чуть выше ключицы, — подтвердила она. – Что такое, Хольте?
Хольте подошла к проигрывателю, вынула из кармана небольшой кожаный футляр – там она держала визитки и прочие карточки – вынула крохотную кассету – «монетку».
— Можно? – спросила она, указывая на проигрыватель. Эль–Неренн кивнула. Хольте заменила кассету. Попала в гнездо не с первого раза – инспектор отметил, что руки её дрожат.
Изображение возникло в воздухе. Лас–Тесан – в тех самых апартаментах, осознала эль–Неренн. С книжкой в руке. Такая же сосредоточенная, губы поджаты, глаза прищурены. В лёгкой куртке – видимо, как раз перед отъездом.
Инспектор присвистнул.
— Ну и дела, — заключил он. – Это ваша дочь, Хольте? Та, о которой…
— Да, — резко ответила Хольте и выключила проекцию. Забрала «монетку». Вернулась в кресло, взяла бокал и осушила его, залпом.
— Сходство поразительное, — согласился Виккер. – Я знаю, о чём вы подумали, Хольте. Но не могу устроить вам встречу с Аголан.
— У неё брали кровь на анализ, — подал голос инспектор. – Тогда, в ночь на Новый год. Я не уверен, что результаты…
— Могли и сохраниться, — согласился Виккер. – Я постараюсь выяснить. Но прошу, инспектор – это необычайно тонкий лёд. Идите очень аккуратно. Пока дом Рекенте охотился за эль–Неренн, ситуация казалась мне понятной. После сегодняшнего разговора с Берроном – уже нет.
— Интересно, что там, — эль–Неренн бросила на стол банковскую карту Рекенте. – Точнее, сколько.
— Сейчас узнаем, — Виккер поманил её к себе, положил портфель на журнальный столик. Извлёк оттуда чёрный «пенал» — блок связи — и два полупрозрачных коврика. Из одного получился экран, из другого – клавиатура. – Вставьте её вот сюда.
На экране возникла эмблема Государственного Банка.
— Приложите палец… любой, вот сюда. Сейчас всё увидим.
Изображение изменилось. Инспектор и Хольте встали, подошли поближе.
— Триста тысяч, — медленно произнёс инспектор. – Моя пенсия за сорок лет. Ну почему меня никогда не подкупали?
Лицо эль–Неренн окаменело.
— И я что – могу забрать эти деньги? Прямо сейчас?
Виккер пожал плечами.
— Счёт на ваше имя. Открыт – смотрите – в новогоднюю ночь. Перевод совершён тогда же.
— Липа, — заявил инспектор презрительно.
Виккер отрицательно покачал головой.
— Вряд ли. Я видел такое и раньше.
— Это смешно, Виккер. Откуда она могла знать, что ей потребуется…
— Не знаю, — Виккер провёл ладонью по клавиатуре, погасил экран. Вручил карточку эль–Неренн. – Деньги ваши, теарин. Я знаю, что мы, четверо, связаны с Рекенте сильнее, чем хотелось бы, — он явно колебался. – В ту же ночь, уже после того, как вы уснули, теарин, у меня был разговор с покойным Берроном. Долгий. Не стану его пересказывать. Вот, — он вынул из портфеля тяжёлый чёрный куб – мини–сейф. Долго колдовал над ним, прежде, чем тот открылся.
— Это я получил от Беррона, — он показал карточку. – Не от него лично, конечно. Анонимно. Но он намекнул, более чем прозрачно. Смотрите, — он вставил карточку в гнездо, набрал что–то на сенсорах.
— Пятнадцать миллионов, — произнёс инспектор шёпотом. – Великое Море! И вы их не тронули?
Виккер усмехнулся, покачал головой, убрал карточку. Спрятал в сейф.
— Я наёмный работник, инспектор. Мои услуги можно купить. Меня самого тоже пытались купить – несколько раз. Предложение Беррона было самым щедрым.
— Спасибо, Виккер, — эль–Неренн подняла голову. Хольте, которой самой было не очень хорошо, увидела на лице девушки то же выражение, что было предыдущей ночью – безнадёжность. – Что он хотел?
— Вас, теарин. От меня требовалось на пять минут отлучиться из дома. Позвонить в полицию, сообщить о похищении. Беррон любит… извините, любил говорить откровенно. Прямым текстом.
— Хватит, — эль–Неренн встала. – Хватит о Рекенте. Свет на ней клином не сошёлся. Инспектор, простите… Можно мне где–нибудь немного полежать?
— Да, конечно, — инспектор поднялся. – Хольте, не поможете? Женская половина слева по коридору. Там, правда, беспорядок – я ведь один живу.
* * *
— Что–то подсказывает мне, — Тигарр устроился поудобнее в кресле, — что мы встречаемся не в последний раз. Как она, Хольте? Спит?
— Спит, — подтвердила Хольте. – Свалилась на ходу. Пришлось раздевать уже спящую. Перенервничала.
— Ваша очередь, инспектор, — Виккер налил себе ещё вина. — Расскажите, зачем вам нужны были подробности её бегства? Что за картину вы упоминали?
— Это моё личное расследование, — Тигарр пригладил волосы. – На убедительную версию не потянет. Слишком мало фактов. Вкратце: её направили сюда. Специально. И не одну – кто–то здесь помогает ей. Не считая нас троих. Не удивлюсь, если сама она об этом не знает и даже не догадывается.
— Кто послал и зачем? – Хольте, после того, как её уговорили поесть, стала выглядеть намного лучше.
— Не знаю, кто, теарин. Я начал собирать факты и строить теории только после Нового года. В свободное время – а его немного.
— Тогда зачем?
— Выявить преступные группировки. Стравить их. Вынудить передраться. – Инспектор поднялся, подошёл к стеллажу. Взял оттуда папку. – За нашей девицей охотилось более пятидесяти человек. Аспида вы помните, надеюсь. На нём более сотни убийств, похищений, терактов. Я говорю про те, где его участие может считаться доказанным. У Аспида не было осечек. Ни одной! Это был «невидимка» – менял внешность каждые несколько месяцев.
— Да, после Аспида она останется знаменитостью, — согласился Виккер.
— Тот день, когда мы сидели в засаде. Ещё пятеро! Двое, которые в больнице – Верзила Хаэги и Череп Баэр. Оба – «невидимки». Использовали чужую внешность, маркерные следы. В общей сложности – пять сотен убитых. Мясники. «Мама Львица» потеряла лучших. Есть у нас источники поблизости от Львицы, так вот: она отказалась работать с домом Рекенте. Все, кого наняла Старуха, потерпели поражение. Трёх наёмников мы упустили. Более тридцати убиты – всего за неделю. Что скажете?
— Слишком хорошо для простого совпадения, — согласился Виккер. – И все они охотились за эль–Неренн?
— Верно. Аллирон ан Рекенте бросила все силы, использовала все связи. Вряд ли она сможет рассчитывать на эти связи в ближайшее время – потери огромны. В большинстве случаев всё выглядит, как смерть от несчастного случая. Как в случае с вашей дочерью, — Тигарр кивнул Хольте. – Я могу признаться, теарин. Мы не смогли бы спасти её. Ни единого шанса.
— Несчастные случаи, — задумался Виккер. – Иными словами, спецслужбы.
— Возможно, — Тигарр поднялся на ноги, прошёлся по комнате. – Не всё укладывается в такое объяснение, но очень многое. Не считая дома Рекенте, в республике пять «центров силы», крупных преступных объединений, «теневых домов». Два из них, включая «Маму Львицу» и её «прайд», перестали что–либо значить. Мы поймали с поличным столько людей Львицы, что появился шанс, в кои–то веки, взять её саму. Понимаете? Есть доказательства. Неопровержимые, железные доказательства. И не только против неё.
— Я не думаю, что Ньер на кого–то работает, — высказалась Хольте. – У меня не так много опыта, инспектор, но я верю интуиции. Она старается для себя самой.
— Помимо попыток её похищения, есть что–нибудь? – поинтересовался Виккер.
— О, хватает. Всё это была крупная рыба. Мелкой намного больше. Знаете, как жила наша подопечная два первых года? Куда–нибудь приходила или приезжала, заходила в первую попавшуюся дверь – и находила работу. Представляете? С первого раза. Зарабатывала, уходила дальше. А когда уходила, там всегда кого–нибудь ловили. Там, откуда она уходила. Я проследил – одна и та же картина. Появляется эль–Неренн, работает, уходит с деньгами – облава.
— Впечатляет, — усмехнулась Хольте. – Неужели её никто не заподозрил?
— Бывало, — пожал плечами Тигарр. – Только они, знаете, не выживали. Прямо как здесь – несчастные случаи. Девица успела поработать в восемнадцати городах. Куда её только не заносило!
— Да, между прочим, — Виккер потёр глаза. – Она здорова. Исключительно здорова – кроме сбоя цикла, у неё ничего нет. Никаких болячек, никаких неприятностей. Про паразитов вы сами знаете – никогда не было. Ни снаружи, ни внутри. И зубы – ни у кого таких не видел. А питалась она, так скажем, неважно.
— Вы меня не разыгрываете? – Хольте встала. – Это всё правда?
Её собеседники переглянулись, кивнули.
— Сегодня мы зашли в салон – знаете, я уговорила её заказать нормальную, человеческую одежду. Она оказалась стотысячной клиенткой. Всё заказанное – бесплатно.
— Да, ей везёт, — кивнул инспектор. – Я и говорю – помогают ей. Так не бывает. Есть, правда, крупные неувязки – скажем, бегство из дома Рекенте. Но я ведь только начал расследование.
- - -
Эль–Неренн нечасто снились сны. И никогда они не были приятными.
В этот раз она «проснулась» там же, где заснула – свалилась. В небольшой комнатке для гостей, в доме инспектора Тигарра. Проснулась, услышав крик. Жалобный крик.
То, чем казалась комната во сне, удручающе походило на неё же в «настоящем» мире. Но ощущения не обманывали – это сон.
Вновь крик. Детский крик, удаляющийся. Эль–Неренн подбежала к двери (бегать во сне было одним удовольствием), распахнула её.
Зеркала. Повсюду – на стенах, зеркальный пол под ногами, зеркальный потолок. Стоило ненароком глянуть на своё отражение, как глаза словно пронзало раскалённой иглой — так было больно. Крик раздался вновь – крик смертельно испуганного человека, не знающего, где искать спасения.
Эль–Неренн узнала голос. Аголан Рекенте. Она уже слышала этот крик – раз или два девочке снились кошмары.
— Аголан! – крикнула она и эхо несколько раз вернуло крик – искажая, то усиливая, то ослабляя. Бежать было нелегко, зеркальный пол оказался скользким. Глаза резало страшно – и это не добавляло радости.
Крик приближается. И ещё звуки – медленные, тяжёлые шаги. Кто–то приближается. Неторопливо, неотвратимо.
Аголан оказалась за следующим углом. Сжалась в комочек в углу, закрыв глаза ладошками. Когда эль–Неренн появилась из–за угла, девочка отняла ладони и кинулась навстречу.
Шаги. Пол, стены дрожат, волны идут по зазеркалью, потрескивает потолок.
— Тихо, — шепнула эль–Неренн, прижимая к себе «находку». Девочка крепко обхватила её шею, бежать стало неудобно.
Поворот, ещё поворот. Проход… здесь был проход! Она пробегала мимо него!
Эль–Неренн повернула назад – тупик возник за поворотом.
Одно из зеркал на стене со звоном раскололось. Чернота показалась по ту сторону, ледяной ветер ворвался оттуда, сбивая дыхание, обжигая лицо. Шаги. За спиной. И что–то шевелится там, в черноте.
Грохот. Рушится вся стена за спиной. Эль–Неренн оттолкнулась и, не оборачиваясь, ринулась в черноту.
- - -
Она вскочила. Комната, где её уложили спать. В комнате царил полумрак — фонари на улице рассеивали мглу, свет просачивался сквозь шторы.
Одеваясь, эль–Неренн едва не разорвала тонкое, невесомое платье. В комнате становилось страшно, по–настоящему страшно. Она распахнула дверь и… едва не сшибла с ног Хольте.
— Что такое? — она схватила девушку за плечи. – Это я, Ньер. Что случилось?
Эль–Неренн прижала ладонь к лицу, стиснув зубы. Досчитала до пяти.
— Что–то приснилось?
Эль–Неренн кивнула.
— У меня плохие предчувствия, Хольте. Мне редко снятся сны. Аголан… что–то с Аголан Рекенте.
Хольте прищурилась.
— Должно случиться? Или уже случилось?
— Не знаю. Я… — эль–Неренн не сразу осознала, что говорит. – Я не уверена, что видела Аголан. Это могла быть Лас–Тесан.
Хольте резко развернулась, быстрым шагом направилась в гостиную. Я спала всего два часа, удивилась эль–Неренн, глянув на часы. А показалось – сутки.
— Всё в порядке, эль–Неренн? – Виккер взглянул ей в глаза. – Плохой сон?
— Инспектор, — Хольте взяла эль–Неренн за руку. – Кто охраняет Лас?
— У меня где–то записано. Что случилось, теарин?
— Я хочу с ними связаться. Пожалуйста. Это срочно.
Тигарр кивнул, взял телефон, отошёл к стеллажу, набрал номер.
— Вам что–то приснилось? – Виккер поднялся на ноги. – Что–то про Лас–Тесан?
— Или неё, или Аголан. Мне не нравятся такие сны, теариан.
Виккер молча извлёк свой телефон, некоторое время думал, прежде чем набрать номер.
— Там всё в по… — инспектор оглянулся, увидел Виккера, и понизил голос. – Нет оснований для беспокойства, Хольте. Но я попросил усилить бдительность.
— Беррон? – Виккер жестом попросил остальных замолчать. – Доброй ночи. Да, это Стайен. Нет, я не знаю, о чём вы говорили. Нет. У меня сообщение для госпожи ан Рекенте. Дело касается Аголан Рекенте.
Виккер поднял бокал, продолжая прижимать трубку к уху, допил то, что оставалось на донышке.
— Нет, я не знаю, где Аголан. Но у меня сведения из надёжных источников. Вам лучше узнать, что там происходит, побыстрее. Нет. Считайте это ответной любезностью.
Виккер спрятал трубку в карман и уселся.
— Что ещё за «ответная любезность»? – подозрительно воззрилась эль–Неренн.
— Я оставляю ему право трактовать мои слова, — усмехнулся Виккер. – Вероятно, он подумал, что я убедил вас продолжить разговор. Зачем мне его разубеждать?
— Если честно, — эль–Неренн оглянулась, — я страшно хочу есть. Так и не поужинали.
— Сейчас, — Хольте указала на оставшуюся нетронутой коробку. – Виккер, не поможете?
- - -
— Вы знаете, где я должна буду работать? – эль–Неренн подняла взгляд. Третий час ночи. Но спать не хотелось. Инспектор кивнул.
— Можете сказать?
— Официальное уведомление получите через неделю, — Тигарр с сожалением посмотрел на опустевшие бутылки. – Километров пятьдесят на восток. Семья Эверан. Их фамильное поместье.
— Это хорошее место, — высказалась Хольте. – Я слышала о них. Семья с давней историей.
— Как и Рекенте, — проворчала эль–Неренн.
— Я всё проверил несколько раз, — возразил Виккер. – Эль–Неренн, вы справитесь. Я постараюсь узнать как можно больше. К прислуге там относятся гораздо лучше.
— Я помогу тебе, — вызвалась Хольте. Подошла, присела рядом с креслом девушки, положила свою ладонь поверх её. – Знаешь, есть некоторый опыт. Маленькие женские хитрости, — произнесла она, понизив голос. – Научу тебя кое–чему. Очень помогает, поверь.
Эль–Неренн фыркнула, рассмеялась. Виккер скрыл улыбку.
— Хольте будет на связи, — инспектор постучал пальцами по столу. – Насколько я знаю, прислуге разрешается выезжать в город – три–четыре раза в месяц. Обязательно уведомляйте о каждой такой поездке – пользоваться телефоном там тоже разрешено.
- - -
Телефон. Виккер оторвался от атласа – они с Тигарром горячо обсуждали знаменитое морское сражение в бухте Тафрон, после которого власть Империи над всем экваториальным поясом стала неоспоримой. Эль–Неренн с интересом слушала. Хольте задремала в кресле.
— Стайен, — отозвался Виккер. – Да, Беррон, слушаю. Понятно. Рад, что успели. Нет, я не могу назвать вам источник. Мне не нужны неприятности с полицией.
Эль–Неренн встретилась взглядом с инспектором. Тот усмехнулся, отвёл взгляд.
— Передавайте мои лучшие пожелания, — Виккер кивнул. – Не за что. – Дал отбой и встал, приглаживая волосы на затылке.
— Полчаса назад на Аголан Рекенте было совершено покушение. Попытка покушения, — поправился он. — Двое нападавших задержаны, шестеро убиты в перестрелке. Наследница не пострадала.
Эль–Неренн кивнула, закрыла глаза. Инспектор заметил, что правая рука её сжата в кулак; цепочка свисала из него. Медальон, подарок Аголан.
— Ну что же, — Виккер оглядел собравшихся. – Совпадения продолжаются? Теперь дом Рекенте в долгу передо мной. Перед вами, конечно, — он взглянул в глаза эль–Неренн. – Но они этого пока не знают.
— Если им сказать, — эль–Неренн убрала медальон в кармашек. – Отстанут от меня?
Хольте отрицательно покачала головой.
— Не думаю, эль–Неренн, — Виккер развёл руками. – Беррон говорит далеко не всё. Простите мне эти слова, но если ан Рекенте хочет породниться со всеми Великими Домами – есть такое предположение – то это можно сделать иначе. Никого не похищая. Желающих будет с избытком – дом Рекенте очень богат.
— И все эти желающие – альбиносы? – усмехнулась эль–Неренн. – Виккер, всё время, пока я живу здесь, в республике, на меня смотрят, как на обезьяну в зоопарке. «Смотрите, она разговаривает!» — эль–Неренн раскрыла глаза пошире, произнося фразу неприятным пискливым голосом. Хольте рассмеялась.