Браун Сандра. Та, которой не стало

   Потом Харт натянул рубашку с плоеной грудью и принялся застегивать пуговицы со вставками из оникса. Разговор с Эбботом и Лонгтри не шел у него из головы, и Харт снова испытал приступ сильнейшего раздражения.
   Какого черта, в самом деле? Почему он должен что-то кому-то доказывать? Откуда у него это постоянное стремление что-то объяснять, оправдываться? Во всем, за что он когда-либо брался, Кристофер Харт достиг блестящих успехов. В колледже он был отличным спортсменом и первым учеником. В армии он был одним из лучших пилотов, с отличием закончил школу летчиков-истребителей. Он летал на реактивном самолете, участвовал в боевых действиях и сбил два вражеских самолета. Потом его пригласили в НАСА, и он стал командиром космического «челнока».
   И всего этого Кристофер Харт достиг, несмотря на свое происхождение. Да, он вырос в резервации, ну и что с того? Никто «никогда не делал ему послаблений только на том основании, что он был индейцем. Никто и никогда не относился к нему по-особому только потому, что он принадлежал к коренным американцам. Впрочем, и для НАСА, стремившейся к широкой Пропаганде своей космической программы, астронавт-индеец был самой настоящей находкой. Но с другой стороны, разве доверили бы ему командование экипажем „челнока“, если бы он не обладал необходимой для этого подготовкой и морально-волевыми качествами? НАСА была достаточно богата, чтобы в рекламных целях запустить на орбиту индейца – конечно, только один раз, и лучше всего – в составе многочисленного экипажа специалистов, но ведь Харт побывал в космосе трижды, и все три раза он был командиром!
   Все это было логично, однако какая-то часть его души – индейская часть – продолжала сомневаться, не была ли системах благосклоннее к нему, чем к другим, и именно из-за его происхождения. Университет, служба в военно-воздушных силах НАСА… Возможно, каждый раз какой-нибудь начальник говорил: «Давайте поможем этому индейскому парнишке пробитый наверх. Он обеспечит нам превосходное паблисити. К тому же он, к счастью, не такой уж и тупой», и система, пусть и со скрипом, поворачивалась к нему лицом.
   Это, разумеется, были только его домыслы. Но он утешал себя тем, что ни разу не попытался спекулировать на своей принадлежности к коренным американцам. Так он и сказал Лонгтри и Эбботу.
   Ну а если кому-то казалось, что он стыдится своего происхождения, что ж… В конце концов, это была не его проблема.
   Глядя на себя в зеркало, Харт побрызгал подбородок легким одеколоном и провел рукой по иссиня-черным прямым волосам. Его индейские гены, несомненно, доминировали. У Харта были волосы, как у команча, скулы, как у команча, прямой нос, как у команча. Его мать была почти стопроцентной индианкой; лишь одна шестнадцатая часть крови, текшей в ее жилах, принадлежала белым, и Харт часто думал, что, если бы не прапрадед, он бы выглядел как самый настоящий краснокожий.
   Но его прапрадед Боб Харт – долговязый, худой парень, работавший пастухом на ферме в Оклахоме, – влюбился в его прапрабабку вскоре после того, как индейская территория стала штатом. Именно от него Кристофер Харт унаследовал высокий рост и голубые глаза, про которые его первая любовница сказала, что они у него «синие, как у Пола Ньюмена».
   Этот нехарактерный для индейцев цвет глаз в конце концов стал одной из причин того, что его отец ушел из семьи, заподозрив жену в неверности. Харт до сих пор об этом помнил, он так и не простил отца.
   «Хватит думать о всяких глупостях!» – оборвал себя Харт. Он был почти готов – ему оставалось только надеть часы и поправить манжеты рубашки. Прежде чем покинуть номер, Харт бросил быстрый взгляд на план предполагаемого маршрута, переданный по факсу в его хьюстонский кабинет, и постарался запомнить фамилию сопровождающего.
   На самом деле он предпочел бы сам добраться от «Мансона», расположенного в привилегированном районе Тертл-Крик, до отеля «Адольфус». Адреса ему было вполне достаточно – Харт от природы был одарен исключительным чувством направления и просто не мог заблудиться. Однако представители Ассоциации выпускников Техасского университета, пригласившей его в Даллас для вручения награды, настояли на сопровождающем. «Мисс Ллойд – больше чем шофер, – сказали ему. – Она прекрасно умеет ладить с прессой и знает по именам большинство местных репортеров. Без нее вас просто затопчут».
   С прессой приходилось считаться, и Кристофер Харт скрепя сердце согласился.
   Не успел он выйти из дверей отеля, как навстречу ему шагнула молодая женщина, одетая в черное платье для коктейлей – простого кроя, но очень элегантное. Волосы у нее были почти такими же темными и блестящими, как у него. Сейчас на них падали лучи вечернего солнца, и от этого казалось, что в ее расчесанных на косой пробор волосах вспыхивают и гаснут крошечные радуги. Глаза женщины скрывали темные очки.
   – Полковник Харт? – спросила женщина.
   – А вы, должно быть, мисс Ллойд?
   Она протянула руку:
   – Зовите меня просто Мелина.
   – А вы зовите меня – Вождь.
   Они пожали друг другу руки и улыбнулись.
   – Как вам понравился ваш номер? – осведомилась Мелина. – Надеюсь, вы хорошо устроились?
   – Меня встретили здесь как особу королевской крови. Не успел я устроиться, как в номер доставили корзину фруктов и охлажденное шампанское.
   – «Мансон» знаменит высоким качеством обслуживания. Прошу… – Она кивнула в направлении «Лексуса» последней модели, стоявшего в конце заплетенной плющом аллеи. Швейцар уже держал пассажирскую дверцу открытой, и Мелина вручила ему щедрые чаевые.
   – Благодарю, мисс Ллойд. – Швейцар с достоинством поклонился. – Счастливого вам пути.
   – Вас, как видно, здесь знают, – заметил Харт, когда Мелина села за руль.
   – Не меня. – Мелина рассмеялась. – Просто в «Мансоне» останавливаются все мои самые знаменитые клиенты. – Она искоса взглянула на него. – Изредка, когда мне хочется пошиковать, я приезжаю сюда, чтобы пообедать, – добавила она. – Здесь можно и людей посмотреть, и себя показать, к тому же в ресторане подают превосходные черепаховые супы.
   – Я учту это на будущее, – кивнул Харт.
   – Ну, поехали. Можете отрегулировать кондиционер по своему вкусу. – Она повернула голову, проверяя, нет ли встречных машин, и Харт уловил тонкий аромат ее духов.
   – Все в порядке, Мелина.
   – Во сколько вы прилетели в Даллас, полковник Харт?
   – Мы же договорились, что вы – Мелина, а я – Вождь, – напомнил Харт. – И вообще, может быть, перейдем на «ты»?
   – Согласна. Так во сколько вы… ты прилетел?
   – В два часа пополудни.
   – Это хорошо. Стало быть, у тебя было время, чтобы отдохнуть.
   – Да. Я даже сходил в бассейн…
   – Надеюсь, вода была не слишком холодная?
   – Нет. Во всяком случае, не для меня. Я проплыл пару километров, потом позагорал…
   Мелина затормозила на красный сигнал светофора и повернулась к нему:
   – Ты – загорал?.. А-а, понимаю, это такая индейская народная шутка, верно?
   Он рассмеялся, радуясь тому, что она сразу поняла его. Но еще больше Харту понравилось, что Мелина не постеснялась разговаривать с ним на эту щекотливую тему.
   – Совершенно верно, – подтвердил он, и Мелина улыбнулась, а Харт пожалел, что она так и не сняла очков и он не может видеть выражения ее глаз. Видимая же часть ее лица была довольно подвижной и весьма выразительной. В особенности – губы. Одного взгляда на них было вполне достаточно, чтобы поверить в существовании Греха с самой большой буквы.
   Когда Мелина отпустила ножной тормоз, чтобы нажать на педаль акселератора, подол ее платья поднялся примерно на дюйм, обнажив безупречное колено, а ткань соблазнительно зашуршала по тончайшему чулку. Харту очень понравился этот звук. Еще больше ему понравилось колено.
   – Тебе что-нибудь нужно? – спросила она, и Харт, с трудом оторвав взгляд от ее ноги, посмотрел Мелине в лицо.
   – В каком смысле? – медленно переспросил он.
   – В охладителе за моим сиденьем есть минеральная вода и разные невинные напитки.
   – Нет, спасибо. Может быть, позже.
   – Меня предупредили, что сегодня вечером состоится очень важная церемония. Важная – в смысле долгая и многолюдная. Ты в курсе, что перед банкетом тебя ждет пресс-конференция?
   – Да, в конференц-зале на втором этаже.
   Она кивнула.
   – Туда пускают только тех, у кого есть специальный пропуск или аккредитация. Банкет официально начинается в половине восьмого, однако это вовсе не значит, что пресс-конференция должна продолжаться именно до этих пор. Как только ты решишь, что пора закругляться, – подай мне какой-нибудь знак. Я принесу прессе свои извинения и уведу тебя в комнату отдыха – или сразу в банкетный зал. Таким образом, журналисты будут считать плохим парнем меня, а ты останешься чистеньким.
   – Думаешь, они будут так считать?
   – Почему бы нет?
   – Потому что ты вообще не парень – не хороший и не плохой.
   Мелина улыбнулась. Она была далеко не глупа и прекрасно чувствовала, когда мужчины пытались с ней заигрывать.
   – Благодарю вас, сэр, – со смехом ответила она.
   – Джиллиан?
   – Привет, Джем, это я.
   – Дорогая, я только что проверил свою «голосовую почту» и решил позвонить тебе и поздравить. Наконец-то ты это сделала!
   – Да. Я пошла в клинику прямо с утра, а к обеду была уже свободна.
   – И?..
   – Результаты будут известны только через неделю.
   – Слушай, я что хотел спросить: когда ты решилась? Ну, окончательно…
   – Вчера. Правда, я ужасно боялась, но я с собой справилась.
   – А почему ты не позвонила мне? Мы могли бы пойти в клинику вместе. Мне бы, во всяком случае, очень этого хотелось.
   – Извини, Джем, но… Мне хотелось быть уверенной, что это действительно мое сознательное решение. Я не позвонила тебе раньше, потому что встречалась с сестрой. Мы вместе пообедали, и в результате я чуть не опоздала на переговоры с клиентом. Ты ведь знаешь Мелли – она способна заговорить кого угодно… Ну а потом было уже поздно звонить тебе на работу, поэтому я оставила сообщение на твоем домашнем аппарате.
   – Ты сказала Мелине? – быстро спросил Джем. – Ну конечно, сказала!.. – добавил он, прежде чем Джиллиан успела ответить. – Что она обо всем этом думает?
   – Она очень за меня рада.
   – Я тоже, между прочим.
   – Мне очень приятно, Джем, что ты меня одобряешь. Твоя поддержка много для меня значит.
   – А я приготовил тебе подарок. Сюрприз. Я все ждал, когда ты решишься, и вот наконец… Знаешь, мне ужасно хочется поскорее вручить его тебе. Можно, я приеду?
   Она по голосу поняла, что Джему действительно не терпится удивить ее своим подарком, однако сейчас ей больше всего хотелось побыть одной. Стараясь не обидеть его, она сказала:
   – Послушай, Джем, может, отложим это дело до завтра, а?
   – Что-нибудь случилось, Джилл? Ты плохо себя чувствуешь?
   – Я чувствую себя хорошо, просто очень устала. Эта процедура… Я и не подозревала, что все это может вызывать такие сильные переживания.
   – Какие переживания? Ты что, плакала?
   – Нет. Во всяком случае – не слезами. Это было… Нет, не могу объяснить.
   – Ты же говорила, что это обычная медицинская процедура. Все равно что пломбу ставить…
   – Я и сама так думала… до сегодняшнего дня.
   – Может быть, объяснишь, в чем дело? – Джем, по своему обыкновению, старался докопаться до сути. Ее это часто раздражало, а сегодня она и вовсе не хотела отвечать на его вопросы. Стараясь сдержать досаду, она сказала:
   – Пойми, Джем, сегодня мне надо побыть одной. Может быть, увидимся позже?
   – Конечно, – тут же согласился Джем, но по его тону она догадалась – он уязвлен ее ответом. – Просто я подумал, что в такой важный день тебе может понадобиться… гм-м… поддержка любящего человека. Очевидно, я ошибся!
   Она и сама успела пожалеть, что оттолкнула его. Пожалуй, ей следовало разрешить ему прийти и принести этот его подарок – она вполне могла это вытерпеть и к тому же избавила бы себя от необходимости просить у него прощения: Джем мог быть по-детски обидчивым.
   Но прежде, чем она успела сказать ему, что передумала, Джем торопливо проговорил:
   – Ну ладно, Джиллиан, я позвоню тебе позже. С этими словами он повесил трубку.

ГЛАВА 3

   – Ваша машина здесь, мисс Ллойд! – сказал бой, вырастая словно из-под земли. – Я оставил ее у выхода, чтобы вам не нужно было ждать очереди.
   С этими словами он указал вышедшим из отеля Харту и Мелине на припаркованный на служебной стоянке «Лексус». Мотор работал, и Харт был очень рад, что все это время кондипионер оставался включенным. Была середина осени, но его личный терморегулятор, очевидно, разладился. Во всяком случае, он буквально изнемогал от жары в своем элегантном смокинге цвета кофе со сливками.
   Это был очень долгий банкет. Каждый из выступавших прихватывал пять-десять минут сверх регламента, поэтому к тому моменту, когда Харту пришла пора выступить с ответной речью, он чуть с ума не сошел от скуки. Он был только рад, когда банкет наконец закончился, а предусмотрительность гостиничного боя, благодаря которой они с Мелиной получили возможность избежать дальнейших контактов с гостями, шумной толпой выходившими из центральных дверей, вызвала в его душе благодарные чувства.
   Когда они двинулись к машине, бой неожиданно спросил:
   – Как оно там, в космосе, мистер Харт?
   – Там все по-другому, не так, как здесь, – привычно отозвался он. Это был стандартный ответ на стандартный вопрос.
   – Я почему-то так и думал, сэр!
   – И ты был абсолютно прав. – Харт добавил еще пять долларов к чаевым, которые вручила бою Мелина, и парень расплылся в счастливой улыбке.
   – Благодарю вас, сэр. Счастливого пути.
   Когда они сели в машину, она сказала, застегивая ремень безопасности:
   – Ты произнес отличную речь, Вождь. Когда НАСА отправит тебя в отставку, ты мог бы попробовать сделать политическую карьеру. Во всяком случае, ораторские способности у тебя есть.
   – Многие бывшие астронавты пошли по этому пути.
   – Стало быть, у тебя уже есть какие-то задумки?
   – Да, – неохотно согласился Харт. – Я обдумываю несколько возможностей.
   – Любопытно – каких?..
   – Может, поговорим о чем-нибудь другом?
   – О, прошу прощения! – воскликнула она, притворяясь испуганной. – Я вовсе не собиралась вынюхивать! Это твоя тайна, и я не имею права…
   – Дело не в этом. Я просто…
   – И вообще, тебе вовсе не обязательно со мной разговаривать. Если хочешь, можешь откинуть кресло и дремать. Я должна была сообразить, что за сегодняшний день ты, наверное, наговорился на несколько лет вперед… или назад. Несомненно одно: сейчас тебе меньше всего хочется разговаривать!
   – Послушай, Мелина… – Харт протянул руку и коснулся ее плеча, стараясь прервать поток извинений. – Я с удовольствием поговорю с тобой, только не о себе, ладно? Я устал говорить о себе и своих геройских подвигах. Давай сменим тему, окей?
   – Давай. А о чем бы ты хотел поговорить?
   – Может быть, о сексе?
   – О’кей, – не моргнув глазом согласилась Мелина. – Ты хочешь знать мое мнение об этом предмете?
   – Пожалуйста…
   – Во-первых, я считаю, что секс необходим.
   – Гм-м… – протянул Харт. – Я вижу, ты за словом в карман не лезешь.
   – Так мне говорили. И иногда мне это мешает.
   – Ты не против, если я сниму пиджак?
   – Нет, конечно.
   Он стащил смокинг с плеч и небрежно бросил на заднее сиденье, потом развязал галстук-бабочку и расстегнул две верхних пуговицы на рубашке.
   – Теперь, по крайней мере, я могу дышать!
   – Хочешь чего-нибудь выпить? – снова предложила Мелина.
   – Да. Двойной бурбон.
   – Вообще-то я имела в виду что-то вроде диетической колы или минеральной воды.
   – Я бы не возражал, если бы ты плеснула мне того или другого…
   – …В бурбон, – закончили оба одновременно и так же дружно рассмеялись.
   Когда смех затих, Харт бросил на нее прямой и серьезный взгляд.
   – Я хочу спросить: тебя кто-нибудь ждет дома?
   Она ответила не сразу. Лишь остановившись у очередного светофора, она повернулась к нему, и Харт встретился со взглядом ее больших серых глаз, которые уже казались ему такими прекрасными на ее совершенном лице. Во всяком случае, во время банкета ему стоило огромного труда оторвать взгляд от нее и смотреть на очередного выступающего на ассамблее университета.
   – Почему ты спрашиваешь?
   – Хотел узнать, как ты смотришь на то, чтобы подняться ко мне в номер и выпить по бокалу шампанского или виски. Но сперва мне надо было убедиться, что никто не помешает тебе согласиться…
   Она покачала головой и тронула машину с места.
   – О’кей, в таком случае я спрашиваю: выпьешь со мной?
   – Послушай, Вождь, надеюсь, ты понимаешь разницу между пиар-эскортом и сопровождением другого типа?
   – Я вовсе не хотел обидеть тебя, Мелина. Ты отлично справляешься со своими обязанностями, напротив… – Он поморщился. – Я ляпнул что-то не то, верно?
   – Верно, – ответила она с усмешкой.
   – Тогда объясни, пожалуйста, в чем состоит твоя работа, – попросил Харт, заметно успокаиваясь.
   Мелина вкратце перечислила ему свои обязанности, потом решила рассказать о работе пиар-эскорта подробнее.
   – Большую часть времени мне приходится проводить в машине, я слежу за тем, чтобы клиент вовремя попал на все запланированные встречи, пресс-конференции и банкеты и чтобы при этом он не очень уставал и пребывал в хорошем настроении. Я стараюсь предвидеть все возможные несостыковки и неприятности и уберечь от них своего клиента…
   – Что ты подразумеваешь под неприятностями?
   – Автомобильные пробки, неожиданные отмены запланированных встреч и переговоров, внезапные изменения программы визита, зубную боль… словом, все, что только можно себе вообразить. Иногда расписание оказывается настолько напряженным, что у меня едва остается время на переезды с места на место. Вот почему я вынуждена возить с собой все это барахло… – Она мотнула головой, указывая на охладитель и прочие запасы, сложенные на полу и на заднем сиденье машины. – У меня даже есть с собой аптечка первой помощи, набор для ремонта одежды и комплект освежающих салфеток.
   – Господи, я и представить себе не мог…
   – Однажды я сопровождала некую телезвезду, которая до смерти боялась пожимать руки на встречах со зрителями. Тут-то и понадобились мои салфетки.
   – И кто была эта чистюля?
   Мелина покачала головой:
   – А ты бы хотел, чтобы я рассказывала другим моим клиентам о твоих секретах?
   – У меня нет никаких секретов, мисс, – возразил Харт, но скользнувшая по его губам улыбка говорила об обратном.
   – Неужели? – недоверчиво спросила Мелина.
   – Ладно, так уж и быть, скажу… – Харт понизил голос до шепота: – На самом деле я ужасно боюсь высоты!
   – И это говорит прославленный астронавт! – Мелина не сдержалась и прыснула. – Так я тебе и поверила! По крайней мере, надеюсь, у тебя нет причин быть мною недовольным, Вождь?
   – В моем случае ты точно постаралась. Еще нигде меня не принимали так, как здесь, в Далласе. Знаешь, я даже чувствую себя свежим и отдохнувшим, хотя – признаюсь честно – поначалу эта встреча с выпускниками меня пугала.
   – Я рада, – улыбнулась Мелина.
   Харту очень нравилось разговаривать с ней, поэтому он продолжал сыпать вопросами. Так он узнал, что работа Мелины далеко не всегда ограничивалась перевозкой клиентов с места на место и организацией пресс-конференций.
   – Например, клиенту скучно, ему хочется пообщаться, и мне приходится поддерживать разговор – причем речь может зайти о чем угодно.
   – Ты, наверное, ужасно много знаешь? – предположил Харт.
   – Кое-что я, конечно, знаю, однако умение поддержать разговор – это в первую очередь умение внимательно слушать, – возразила Мелина. – А слушать я умею. Кроме того, я вожу клиентов в любые места, куда им захочется, – в театр, в кино, на концерты, в парк аттракционов, на родео… Один мой постоянный клиент – писатель, который каждый год отправляется в рекламное турне со своей новой книгой, – обожает играть в пул. Так он расслабляется, к тому же он утверждает, что за столом ему приходят в голову новые сюжеты. И мне приходится играть с ним каждый раз, когда он приезжает в город.
   – И тебе, я полагаю, приходится ему постоянно поддаваться…
   – Как бы не так! Я сражаюсь за каждое очко, но он пока играет лучше. Но я надеюсь, это только пока!
   Харт рассмеялся.
   – Ты, я вижу, не против халтурки! Ну, работы, которая выходит за рамки твоих служебных обязанностей.
   – Благодаря этой «халтурке», как ты ее назвал, постоянные клиенты не только возвращаются ко мне снова и снова, но и приводят с собой новых. Слухи распространяются быстро, особенно среди писателей, которым приходится много путешествовать. Разумеется, мы, сопровождающие, тоже обмениваемся своими записями, касающимися знаменитостей, чтобы знать их привычки, предпочтения, странности. Очень полезно заранее знать, кто покладист и неприхотлив, а кто, напротив, требователен и капризен.
   Несколько секунд Харт молча рассматривал ее профиль. Несомненно, она была очень привлекательной женщиной, и он наверняка был не первым, кто это заметил. Находиться с ней в одном автомобиле на протяжении нескольких часов кряду было, без сомнения, довольно сильным искушением для мужчины, который оказался вдали от домашнего очага, от семьи.
   – Эта твоя сверхурочная деятельность… Наверное, тебе приходится время от времени переходить черту, не так ли?
   – Если ты имеешь в виду притоны, где курят травку, и стриптиз-бары, то это совершенно исключено. Я также не поставляю своим клиентам девочек… или мальчиков. Если им нужно что-то в этом роде, то они могут заняться поисками на свой страх и риск. И еще одно… – Она бросила на него быстрый взгляд. – Однажды я сопровождала одного знаменитого актера, который попытался меня облапать по пути в отель. Я остановила машину и вытолкала его вон. Остаток пути ему пришлось пройти пешком.
   – И… это сошло тебе с рук?
   – А кому он мог пожаловаться? Его менеджером была его собственная жена – именно она меня и наняла. Кроме того, его чудовищное самолюбие никогда бы не позволило ему во всеуслышание заявить, что его отвергла наемная пиар-сопровождающая.
   Харт рассмеялся:
   – Хотел бы я знать, кто это был. Может, намекнешь? Мелина пожала плечами:
   – Настоящий жеребец с яйцами, как арбузы, и мозгом не больше горошины.
   Нет, это не годится. Я могу, не сходя с места, назвать не меньше пятидесяти актеров, которые подходят под эту характеристику. Он выступает в театре, снимается в кино или работает на телевидении?
   – В кино.
   – Что ж, уже теплее. Может, назовешь хотя бы первые буквы его имени и фамилии?
   Мелина покачала головой:
   – Это будет слишком просто.
   – А… за какое место он пытался тебя схватить? Мелина бросила на него уничтожающий взгляд:
   – Это тоже необходимо знать, чтобы угадать, кто это был?
   – Угу, – кивнул Харт. – Ну скажи же хотя бы, он схватил тебя за… выше талии или ниже?
   – Вождь!..
   – Ладно, не говори. Придется мне дать полную свободу воображению.
   Она смерила его мрачным взглядом, но в глубине ее серых глаз плясали веселые искорки.
   – Ну, допустим, выше талии. Что дальше?
   – Гм-м… Не могу сказать, что я его не понимаю. А как ты относишься к героям-астронавтам?
   – Полковник!..
   – Я просто хотел сделать тебе одно предложение, – сказал Харт самым невинным голосом. – Надеюсь, оно не выходит за рамки приличий…
   – Джем?!
   – Не сердись, что я приехал без звонка, – быстро сказал он. – Я должен был увидеть тебя, Джиллиан! Особенно после нашего телефонного разговора.
   – Поверь, Джем, я не хотела тебя обидеть, просто… Ну, ты понимаешь!..
   – В таком случае можно мне войти? Ну пожалуйста, Джилл! Я ненадолго. Обещаю, я тебя не задержу.
   Джиллиан вздохнула. Это было так похоже на Джема – сваливаться как снег на голову. Джиллиан всегда дорожила своим правом на одиночество, но улыбка Джема была такой искренней и обезоруживающей, что она сдалась и, отступив в сторону, пропустила его в прихожую.
   – Как видишь, – сказала она, – я не ждала гостей.
   – Ты выглядишь просто прелестно! Без косметики ты нравишься мне еще больше.
   – В таком случае тебе необходимо обратиться к врачу – проверить зрение.
   Негромко рассмеявшись, Джем привлек ее к себе и поцеловал в губы, не пытаясь, впрочем, проникнуть языком в рот. Он всегда тонко чувствовал ее настроение и не стал испытывать судьбу.
   Отстранив Джиллиан от себя, Джем оглядел ее замотанную полотенцем голову.
   – Мне даже нравится этот твой тюрбан, милая!
   Несмотря на то что на часах еще не было девяти, она была уже в пижаме – коротких штанишках и футболке. Джем, напротив, был одет так, словно отправлялся на званый прием.
   Взяв Джилл за руку, он провел ее в гостиную и усадил на диван рядом с собой.
   – Я должен был увидеть тебя сегодня, Джиллиан, – сказал он. – Этот подарок… Я не мог вытерпеть до завтра, понимаешь? Я хотел вручить его тебе именно сегодня – в день, когда ты прошла через эту… эту важную процедуру.
   С этими словами он сунул руку в карман и вручил Джилл футляр темного бархата.
   – О, Джем! – воскликнула она. – Когда ты сказал, что у тебя есть для меня сюрприз, я решила, что это будет какой-нибудь милый пустячок. Но это… Может, лучше было подождать до тех пор, пока все не подтвердится… Тогда бы мы точно знали, что я беременна, и…