Страница:
– Сюрприз! Сюрприз!
И тут из всех укромных уголков его двора, словно чертики из табакерки, принялись выскакивать его друзья по НАСА. Впрочем, выскакивать – не то слово. Большинство из них настолько ослабели от смеха, что выползали из потайных местечек буквально на карачках. Они так гоготали, что коп, который оказался самым настоящим полицейским, попросил их вести себя потише, чтобы ему на самом деле не пришлось забрать всех участников розыгрыша в участок.
Друзья привезли с собой спиртное и закуску, и уже через несколько минут во дворе Харта началась импровизированная вечеринка. Изображавшая беременную жертву насилия девица (она оказалась умело загримированной танцовщицей из стриптиз-бара) осталась и демонстрировала собравшимся свое искусство.
В тот раз Харту так и не удалось досмотреть матч. Он узнал окончательный счет только вечером следующего дня.
Вот почему сейчас первой его мыслью было, что кто-то пытается повторить тот давнишний розыгрыш. И он сам, и его друзья постоянно пытались превзойти друг друга, изобретая остроумные шутки. После того первого случая Харт старался быть осмотрительным, но на этот раз он попался – и он не мог этого не признать. Оставалось только выяснить, кто из его приятелей сумел его подловить.
Вот только до его дня рождения оставалось больше шести месяцев.
Что касалось его официальной отставки и ухода из НАСА, который они уже договорились отпраздновать как следует, то и его следовало ждать только через несколько недель. Кроме того, вечеринку по этому поводу они собирались организовать в Хьюстоне, где жило большинство его друзей.
И, наконец, сержант Лоусон выглядел так, словно понятия не имел, что такое юмор – даже в его грубоватой солдатской форме.
И все-таки Харт вдруг почувствовал тревогу – и пожалел о вырвавшемся у него смешке.
– Если вы подождете, то через пару минут я буду в вашем распоряжении, – сказал он холодно и повернулся к столу, чтобы принести извинения Эбботу и Лонгтри, но они были уже у выхода из ресторана.
– Похоже, ваши друзья вас бросили, – безучастно заметил Лоусон.
Харт бросил на него недовольный взгляд. Он был раздражен неуместными замечаниями полицейского в частности и неудачным началом дня в целом. Выпрямив спину и выпятив грудь, Харт заговорил по-военному сухо:
– Так чем могу служить? Мне ничего не известно ни о каком убийстве.
– Может быть, джентльменам будет угодно пройти куда-нибудь в более удобное место? Туда, где им никто не помешает? – снова вмешался метрдотель, о котором Харт совершенно забыл. Забота о репутации отеля и ресторана явно одержала в нем верх над привычкой быть предельно любезным с высокопоставленными гостями. Казалось, еще немного – и он прикажет официантам вывести из зала всех четверых.
– Хорошо, – кивнул Харт и первым отправился за метрдотелем в кабинет управляющего, расположенный на том же этаже. Лоусон и полицейские последовали за ним.
В кабинете управляющего Харт и Лоусон остались наедине. Несколько секунд двое мужчин молча разглядывали друг друга. Харт нарушил молчание первым:
– Может быть, вы все-таки объясните мне, детектив, что все это значит?
– Что именно?
– Эта ваша нелепая история с убийством.
– Это не моя история, это факт. Убита мисс Джиллиан Ллойд, Харт.
– Да, вы уже говорили, но это имя мне неизвестно. Кроме того, мне не нравится, что Управление полиции Далласа позволяет себе задерживать меня в общественном месте…
– Никто вас не задерживал. Пока…
– И все равно, ваше появление способно серьезно скомпрометировать не только меня, но и НАСА.
– Давайте оставим НАСА в покое, – перебил детектив. – Итак, вы утверждаете, что никогда не слышали о Джиллиан Ллойд?
– Я же вам только что сказал! Кроме того… – Харт замолчал, вовремя сообразив, что разговаривать с копом об убийстве в отсутствие адвоката не стоило в любом случае.
– Пожалуй, – сказал он, – я ничего вам не скажу, пока сюда не приедет мой адвокат.
– Зачем вам адвокат, полковник?
– Адвокат может дать мне разумный совет, сержант.
– Совет? То есть вы уже сейчас полагаете, что услуги адвоката вам понадобятся? Вам что, есть что скрывать?
Харт скрипнул зубами. Больше всего ему хотелось послать этого чертова детектива куда подальше. Он все еще был уверен, что произошла ошибка и что вскоре все разъяснится. И тогда… тогда этого зарвавшегося сержантишку взгреют по первое число! Но до тех пор он должен вести себя разумно и сдержанно.
– В НАСА существует правило: ни один из ее сотрудников не должен подвергаться допросу – в особенности по такому серьезному поводу, как убийство, – без присутствия адвоката. При этом не имеет значения, виновен ли данный сотрудник или нет. Он может вообще ничего не знать – просто НАСА очень ревниво относится к своей репутации. – Харт пожал плечами. – По-моему, это только разумно, и вы не можете этого не понимать, детектив.
– Что ж, – протянул Лоусон насмешливо, – валяйте, звоните своему законнику.
Но Харт вдруг передумал. Ему показалось, что он реагирует на совершенно обычную ситуацию не совсем адекватно. Быть может, виной всему было его паршивое настроение. Он проснулся в своей постели один, что само по себе было скверно, потом разговаривал с Лонгтри и Эбботом, что не могло не разозлить его еще больше. Слава богу, хоть от этих двоих он отделался. Харт искренне надеялся, что больше никогда не увидит ни того, ни другого, и все же сегодняшний разговор оставил в его душе неприятный осадок. И надо же было этому копу появиться именно сегодня!..
Стараясь взять себя в руки, он забросил скрещенные ноги на угол стола.
– О’кей, детектив. Не стоит беспокоить адвоката по пустякам. Я постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Только сначала скажите, кто такая эта Джулианна…
– Джиллиан. Ее звали Джиллиан Ллойд. Она была найдена мертвой сегодня утром. Кто-то прикончил ее, нанеся больше двух десятков колотых ран, большая часть которых пришлась в нижнюю часть живота и лобковую область. Спальня была похожа на бойню. Мы думаем, по крайней мере, надеемся, что мисс Джиллиан умерла быстро, после первого или второго удара. Убийца написал на стенах несколько ругательств – написал ее кровью… Ну что, полковник, теперь-то я сумел привлечь ваше драгоценное внимание? – закончил детектив насмешливо.
Он действительно сумел завладеть вниманием Харта – отрицать это было бы глупо. К тому же услышанное заставило Харта позабыть о своем возмущении. Искренне и серьезно он сказал:
– Я потрясен этой трагедией. Действительно потрясен. То, что вы мне рассказали, по-настоящему ужасно. И все же я не совсем понимаю, почему вы пришли ко мне с этим вопросом. Я не знаю эту женщину и никогда с ней не встречался…
Тут в мозгу Харта словно что-то щелкнуло, и все встало на свои места. Двигаясь медленно, словно пловец под водой, Харт снял со стола ноги и встал, выпрямившись во весь свой немалый рост.
– Господи! – прошептал он. – Я все понял!.. Джиллиан Ллойд. Ллойд! Сестра Мелины! Ее близнец. Это она, детектив?
Лоусон кивнул.
Харт с шумом выдохнул воздух и потер шею. Несколько мгновений он просто глядел прямо перед собой, стараясь переварить ужасную новость. Если ему было тяжело узнать об этом, каково-то пришлось Мелине! Всего несколько часов назад они лежали вместе в одной постели и были безмятежно счастливы. Теперь же она была где-то там, в этом большом городе, один на один со свалившейся на нее бедой.
Несколько раз моргнув, он с трудом сфокусировал взгляд на лице детектива.
– Послушайте… э-э-э… как вас там… Лоусон… Как Мелина? С ней все в порядке?
– Я бы не сказал, но… Она держится.
– Я должен немедленно ей позвонить!
Ее номер был внесен в договор на эскорт-услуги. Утром Харт уже дважды звонил по этому номеру, но ему так никто и не ответил. С «голосовой почтой» ему связываться не хотелось, поэтому он решил звонить ей до тех пор, пока Мелина сама не возьмет трубку, но ему и в голову не приходило, что придется приносить ей свои соболезнования. Лоусон покачал головой:
– Мне кажется, мистер Харт, это не самая удачная идея. Поверьте мне на слово, Мелине Ллойд сейчас не до вас. Вы ей будете только мешать.
Харт задумчиво повертел в руках мобильный телефон, который он достал из внутреннего кармана куртки. Ему хотелось верить, что Мелина расценит его звонок несколько иначе, чем предсказывал детектив, что она будет рада слышать его голос, однако ему не хотелось обсуждать с Лоусоном то, что произошло между ними вчерашней ночью.
– Похоже, вы правы, Лоусон, – пробормотал он, убирая мобильник.
– Что вы знаете о мисс Ллойд? – задал свой первый вопрос детектив.
– Почти ничего. Мы познакомились только вчера. Мелина Ллойд должна была…
– Я знаю, чем она занималась. Мисс Ллойд была вашим пиар-сопровождающим. Скажите, у вас были к ней какие-нибудь претензии?
– Абсолютно никаких, – поспешно ответил Харт. – Мелина – настоящий профессионал своего дела. – Он невольно улыбнулся, вспомнив, как на пресс-конференции Мелина безжалостно расправлялась с репортерами, а они не решались даже огрызнуться. Судя по всему, все они – и мужчины и женщины – ее просто обожали. – Мне не на что пожаловаться, даже если б я захотел, – добавил он, вспоминая улыбку, с которой она уступила его просьбам остаться еще ненадолго. Потом он задумался; винит ли она себя за то, что не ушла сразу, за то, что провела с ним почти всю ночь вместо того, чтобы быть с сестрой, чтобы защитить ее, спасти…
Впрочем, он вспомнил, что Мелина и Джиллиан жили в разных местах. Да и в любом случае вряд ли Мелина смогла бы защитить сестру от спятившего убийцы. Все могло закончиться еще чудовищнее: двумя трупами вместо одного. Это было очевидно, но Харт хорошо знал, что, когда дело касается внезапной или насильственной смерти, люди ведут неадекватно, виня себя во всех грехах. Кто, кроме судьбы, мог быть виноват в том, что ты оказался совсем в другом месте, когда погиб близкий тебе человек? Разумеется, никто, и все же груз вины в подобных случаях часто оказывался невыносимо тяжел.
– Господи, как же она страдает сейчас! – пробормотал он, потирая виски. Потом он поднял голову и посмотрел на детектива. – У вас есть какие-либо предположения, кто это мог сделать?
– Пока нет.
– И… никаких улик?
– Кое-что мы нашли. Надписи на стенах, к примеру. Именно они и заставили меня предположить, что вы можете иметь какое-то отношение к этому убийству.
– Я?!
До этой минуты Харт больше не думал о том, почему детективу понадобилось разыскивать именно его. Даже когда Лоусон сообщил ему страшные новости, он подумал в первую очередь о Мелине, о том, что она может сейчас чувствовать. Ему и в голову не пришло, что это происшествие может как-то касаться его, но последние слова детектива заставили его задуматься. Он действительно был каким-то краем причастен к этому убийству, только вот каким?
– Я никогда не встречал Джиллиан Ллойд, детектив, – повторил он, чтобы что-нибудь сказать. – Если вы сомневаетесь в моих словах, можете спросить у Мелины – она это подтвердит.
– Вообще-то именно благодаря ее показаниям мне и пришло в голову разыскать вас, Харт.
Астронавт покачал головой.
– Каким показаниям, Лоусон? Я не понимаю.
– Поймете. Мы вам все объясним.
– Кто это – «мы»?
– Я и мисс Мелина. Вы должны прибыть в полицейское управление Далласа сегодня в половине третьего. Это в деловом центре, недалеко от…
– Сегодня в два тридцать я собираюсь быть где-то на половине пути между Далласом и Хьюстоном, – прервал его Харт. – Во всяком случае, таковы были мои планы, и я не намерен их менять.
Ему было очень жаль Мелину, однако он никак не мог взять в толк, с какой стати его пытаются втянуть в это дело.
– А вот я рекомендую вам пересмотреть ваши планы, – сказал детектив. – В противном случае мне придется вызвать вас из Хьюстона повесткой.
Харт смерил его долгим, презрительным взглядом.
– Может, хватит ходить вокруг да около, детектив? Скажите откровенно: вы считаете, что я могу иметь какое-то отношение к смерти этой женщины?
Но Лоусон даже не посмотрел на него. Поднявшись со стула, он шагнул к выходу из кабинета.
– В половине третьего, Харт! Третий этаж. Спросите меня – дежурный покажет вам мою комнату. – Он широко распахнул дверь. Как Харт и предполагал, двое копов в форме стояли в коридоре прямо напротив.
– Можете позвонить своему адвокату, Харт, – добавил Лоусон и шагнул вперед, но снова остановился. – Хотите совет, Харт? Не пытайтесь скрыться. Вы слишком заметная фигура, чтобы долго прятаться…
– Ты наглядно продемонстрировал свою веру и преданность, брат Дейл. Я поражен. Признаться, я не ожидал, что ты справишься с заданием так быстро и точно.
Дейл Гордон, разговаривавший с братом Гэбриэлом по телефону, мелко задрожал от переполнявшего его восторга. От избытка чувств ему даже было трудно говорить.
– Б-благодарю вас, брат Гэбриэл… – пробормотал он в трубку.
– Ты совершенно уверен, что Джиллиан Ллойд полностью очистилась от скверны?
И снова Дейл Гордон вздрогнул в приступе раболепного обожания. Брат Гэбриэл умел подбирать правильные слова! Далласские газеты назвали его миссию «актом ничем не спровоцированного насилия и зверской жестокости», что, разумеется, ни в коей мере не соответствовало действительности. Но что они могли знать, эти наемные писаки, посвятившие проведенному им обряду очищения первые полосы сегодняшних газет? Ничего. Только посвященные были в курсе того, что произошло с Джиллиан Ллойд сегодня на рассвете.
Впрочем, Дейл Гордон не без удовольствия посмотрел по телевизору дневной выпуск новостей. По телевизору показали дом, в котором она жила, показали входивших и выходивших из него полицейских, показали каталку с лежащим на нем телом, которую сотрудники коронерской службы катили к ожидающей у калитки машине. По дороге каталка зацепила одну из росших на клумбе желтых хризантем, и сорванный цветок так и остался торчать в сочленении алюминиевых трубок.
Стоя перед коттеджем, телекомментатор назвал его миссию «бесчеловечным убийством», но откуда ему было знать, что Джиллиан Ллойд необходимо было уби… очистить от греха.
– Да, брат Гэбриэл, я совершил обряд по всем правилам.
– Она страдала?
– Нет. Я действовал быстро, как вы велели, когда поручали мне это задание. Все прошло именно так, как вы и обещали. В решающий момент я испытал прилив сил и уверенности. Моя рука не дрожала – ведь меня вело само Провидение.
– И грозная воля нашего бога-творца, – добавил брат Гэбриэл. – Ты отлично справился, сын мой.
Дейл Гордон почувствовал, что краснеет от гордости и радости. Еще никто никогда не говорил ему «сын мой». Отец скрылся в неизвестном направлении еще до его рождения, а мать называла Дейла как угодно, но только не сыном.
– Расскажи мне поподробнее об этом деле, брат Дейл. Я хочу, чтобы мои ученики в Храме тоже порадовались вместе со мной.
В Храме!.. О нем узнают в Храме! Брат Гэбриэл собирается рассказать о нем своим избранным ученикам, быть может, даже поставить его им в пример – тем, кто своей святостью и беспрекословным послушанием добился высокой чести жить в Храме рядом с братом Гэбриэлом!
Слова посыпались из него, как горох из дырявого мешка. Еще никогда Дейл Гордон не говорил так много и так быстро. С той же точностью, с какой он старался придерживаться полученных инструкций, он рассказал брату Гэбриэлу о своем послушническом подвиге, дополняя уже известные факты мелкими деталями и подробностями, которые показали брату Гэбриэлу насколько внимательно он отнесся к порученному делу.
– Надеюсь, ты не оставил следов, брат Дейл?
– Нет, брат Гэбриэл. Насколько мне известно – нет.
Дейл не упомянул о стакане, из которого пил на кухне. По его мнению, это не могло иметь значения, поскольку полиция никогда не снимала у него отпечатков пальцев. Даже если копы обнаружат следы на стекле, они никогда не приведут к нему.
Ничего не сказал он и о том, что написал на стенах. Эта идея осенила его в последнюю минуту, и Дейл Гордон втайне очень ею гордился. Его мать постоянно употребляла грязные слова, которые действовали на него посильнее колотушек. Дейл Гордон на собственном опыте убедился, что ругательства способны заставить человека чувствовать себя мерзким, ничтожным, греховным, достойным самого сурового наказания.
В глубине души он считал, что Джиллиан Ллойд заслуживала, чтобы называть ее самыми грязными, оскорбительными словами. В конце концов, это она постоянно искушала его, она была виновна в том, что он совершил греховный акт услаждения плоти. Дейл просто не мог устоять, когда увидел ее совсем рядом – теплую, гладкую, голенькую, как новорожденный младенец. Рука как будто сама собой потянулась к его «мерзкой штучке» и принялась тереть и тискать ее, пока она не напряглась и не сделалась твердой. Дейл знал, что это грех, но о нем он тоже ничего не сказал брату Гэбриэлу.
– Отлично, брат Дейл, отлично!.. – Мелодичный голос брата Гэбриэла действовал на Дейла, как прикосновение теплой, сильной руки, как отцовская ласка, как поглаживание по голове. – Ты отлично сработал, и я считаю, что могу поручить тебе еще одно важное дело…
Если бы Дейл Гордон не лежал в постели, где он вот уже полчаса играл с ножом, на котором запеклась кровь Джиллиан Ллойд, он, наверное, мог бы грохнуться на пол и зареветь от радости.
– Ради вас и ради Программы я пойду на все, брат Гэбриэл! – выпалил он.
– Хотел бы я, чтобы некоторые мои ученики проявляли такую же готовность и энтузиазм, – сказал брат Гэбриэл, и бледная кожа Дейла порозовела от удовольствия.
– Что я должен сделать для вас? – спросил он.
– Не для меня, – смиренно возразил брат Гэбриэл. – Для Программы!
– Простите, брат Гэбриэл, для Программы, – тут же поправился Дейл Гордон.
– Я хотел бы только, чтобы ты как следует подумал, прежде чем соглашаться, Дейл. Это нелегкое задание. Выполнить его будет еще труднее, чем совершить обряд очищения.
– Я справлюсь, брат Гэбриэл! – воскликнул Дейл Гордон, чувствуя, как его переполняют сила и уверенность. – Любое дело, любое задание! Можете поручить мне что угодно – и останетесь довольны. Я буду только рад послужить Программе. И вам…
ГЛАВА 9
И тут из всех укромных уголков его двора, словно чертики из табакерки, принялись выскакивать его друзья по НАСА. Впрочем, выскакивать – не то слово. Большинство из них настолько ослабели от смеха, что выползали из потайных местечек буквально на карачках. Они так гоготали, что коп, который оказался самым настоящим полицейским, попросил их вести себя потише, чтобы ему на самом деле не пришлось забрать всех участников розыгрыша в участок.
Друзья привезли с собой спиртное и закуску, и уже через несколько минут во дворе Харта началась импровизированная вечеринка. Изображавшая беременную жертву насилия девица (она оказалась умело загримированной танцовщицей из стриптиз-бара) осталась и демонстрировала собравшимся свое искусство.
В тот раз Харту так и не удалось досмотреть матч. Он узнал окончательный счет только вечером следующего дня.
Вот почему сейчас первой его мыслью было, что кто-то пытается повторить тот давнишний розыгрыш. И он сам, и его друзья постоянно пытались превзойти друг друга, изобретая остроумные шутки. После того первого случая Харт старался быть осмотрительным, но на этот раз он попался – и он не мог этого не признать. Оставалось только выяснить, кто из его приятелей сумел его подловить.
Вот только до его дня рождения оставалось больше шести месяцев.
Что касалось его официальной отставки и ухода из НАСА, который они уже договорились отпраздновать как следует, то и его следовало ждать только через несколько недель. Кроме того, вечеринку по этому поводу они собирались организовать в Хьюстоне, где жило большинство его друзей.
И, наконец, сержант Лоусон выглядел так, словно понятия не имел, что такое юмор – даже в его грубоватой солдатской форме.
И все-таки Харт вдруг почувствовал тревогу – и пожалел о вырвавшемся у него смешке.
– Если вы подождете, то через пару минут я буду в вашем распоряжении, – сказал он холодно и повернулся к столу, чтобы принести извинения Эбботу и Лонгтри, но они были уже у выхода из ресторана.
– Похоже, ваши друзья вас бросили, – безучастно заметил Лоусон.
Харт бросил на него недовольный взгляд. Он был раздражен неуместными замечаниями полицейского в частности и неудачным началом дня в целом. Выпрямив спину и выпятив грудь, Харт заговорил по-военному сухо:
– Так чем могу служить? Мне ничего не известно ни о каком убийстве.
– Может быть, джентльменам будет угодно пройти куда-нибудь в более удобное место? Туда, где им никто не помешает? – снова вмешался метрдотель, о котором Харт совершенно забыл. Забота о репутации отеля и ресторана явно одержала в нем верх над привычкой быть предельно любезным с высокопоставленными гостями. Казалось, еще немного – и он прикажет официантам вывести из зала всех четверых.
– Хорошо, – кивнул Харт и первым отправился за метрдотелем в кабинет управляющего, расположенный на том же этаже. Лоусон и полицейские последовали за ним.
В кабинете управляющего Харт и Лоусон остались наедине. Несколько секунд двое мужчин молча разглядывали друг друга. Харт нарушил молчание первым:
– Может быть, вы все-таки объясните мне, детектив, что все это значит?
– Что именно?
– Эта ваша нелепая история с убийством.
– Это не моя история, это факт. Убита мисс Джиллиан Ллойд, Харт.
– Да, вы уже говорили, но это имя мне неизвестно. Кроме того, мне не нравится, что Управление полиции Далласа позволяет себе задерживать меня в общественном месте…
– Никто вас не задерживал. Пока…
– И все равно, ваше появление способно серьезно скомпрометировать не только меня, но и НАСА.
– Давайте оставим НАСА в покое, – перебил детектив. – Итак, вы утверждаете, что никогда не слышали о Джиллиан Ллойд?
– Я же вам только что сказал! Кроме того… – Харт замолчал, вовремя сообразив, что разговаривать с копом об убийстве в отсутствие адвоката не стоило в любом случае.
– Пожалуй, – сказал он, – я ничего вам не скажу, пока сюда не приедет мой адвокат.
– Зачем вам адвокат, полковник?
– Адвокат может дать мне разумный совет, сержант.
– Совет? То есть вы уже сейчас полагаете, что услуги адвоката вам понадобятся? Вам что, есть что скрывать?
Харт скрипнул зубами. Больше всего ему хотелось послать этого чертова детектива куда подальше. Он все еще был уверен, что произошла ошибка и что вскоре все разъяснится. И тогда… тогда этого зарвавшегося сержантишку взгреют по первое число! Но до тех пор он должен вести себя разумно и сдержанно.
– В НАСА существует правило: ни один из ее сотрудников не должен подвергаться допросу – в особенности по такому серьезному поводу, как убийство, – без присутствия адвоката. При этом не имеет значения, виновен ли данный сотрудник или нет. Он может вообще ничего не знать – просто НАСА очень ревниво относится к своей репутации. – Харт пожал плечами. – По-моему, это только разумно, и вы не можете этого не понимать, детектив.
– Что ж, – протянул Лоусон насмешливо, – валяйте, звоните своему законнику.
Но Харт вдруг передумал. Ему показалось, что он реагирует на совершенно обычную ситуацию не совсем адекватно. Быть может, виной всему было его паршивое настроение. Он проснулся в своей постели один, что само по себе было скверно, потом разговаривал с Лонгтри и Эбботом, что не могло не разозлить его еще больше. Слава богу, хоть от этих двоих он отделался. Харт искренне надеялся, что больше никогда не увидит ни того, ни другого, и все же сегодняшний разговор оставил в его душе неприятный осадок. И надо же было этому копу появиться именно сегодня!..
Стараясь взять себя в руки, он забросил скрещенные ноги на угол стола.
– О’кей, детектив. Не стоит беспокоить адвоката по пустякам. Я постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Только сначала скажите, кто такая эта Джулианна…
– Джиллиан. Ее звали Джиллиан Ллойд. Она была найдена мертвой сегодня утром. Кто-то прикончил ее, нанеся больше двух десятков колотых ран, большая часть которых пришлась в нижнюю часть живота и лобковую область. Спальня была похожа на бойню. Мы думаем, по крайней мере, надеемся, что мисс Джиллиан умерла быстро, после первого или второго удара. Убийца написал на стенах несколько ругательств – написал ее кровью… Ну что, полковник, теперь-то я сумел привлечь ваше драгоценное внимание? – закончил детектив насмешливо.
Он действительно сумел завладеть вниманием Харта – отрицать это было бы глупо. К тому же услышанное заставило Харта позабыть о своем возмущении. Искренне и серьезно он сказал:
– Я потрясен этой трагедией. Действительно потрясен. То, что вы мне рассказали, по-настоящему ужасно. И все же я не совсем понимаю, почему вы пришли ко мне с этим вопросом. Я не знаю эту женщину и никогда с ней не встречался…
Тут в мозгу Харта словно что-то щелкнуло, и все встало на свои места. Двигаясь медленно, словно пловец под водой, Харт снял со стола ноги и встал, выпрямившись во весь свой немалый рост.
– Господи! – прошептал он. – Я все понял!.. Джиллиан Ллойд. Ллойд! Сестра Мелины! Ее близнец. Это она, детектив?
Лоусон кивнул.
Харт с шумом выдохнул воздух и потер шею. Несколько мгновений он просто глядел прямо перед собой, стараясь переварить ужасную новость. Если ему было тяжело узнать об этом, каково-то пришлось Мелине! Всего несколько часов назад они лежали вместе в одной постели и были безмятежно счастливы. Теперь же она была где-то там, в этом большом городе, один на один со свалившейся на нее бедой.
Несколько раз моргнув, он с трудом сфокусировал взгляд на лице детектива.
– Послушайте… э-э-э… как вас там… Лоусон… Как Мелина? С ней все в порядке?
– Я бы не сказал, но… Она держится.
– Я должен немедленно ей позвонить!
Ее номер был внесен в договор на эскорт-услуги. Утром Харт уже дважды звонил по этому номеру, но ему так никто и не ответил. С «голосовой почтой» ему связываться не хотелось, поэтому он решил звонить ей до тех пор, пока Мелина сама не возьмет трубку, но ему и в голову не приходило, что придется приносить ей свои соболезнования. Лоусон покачал головой:
– Мне кажется, мистер Харт, это не самая удачная идея. Поверьте мне на слово, Мелине Ллойд сейчас не до вас. Вы ей будете только мешать.
Харт задумчиво повертел в руках мобильный телефон, который он достал из внутреннего кармана куртки. Ему хотелось верить, что Мелина расценит его звонок несколько иначе, чем предсказывал детектив, что она будет рада слышать его голос, однако ему не хотелось обсуждать с Лоусоном то, что произошло между ними вчерашней ночью.
– Похоже, вы правы, Лоусон, – пробормотал он, убирая мобильник.
– Что вы знаете о мисс Ллойд? – задал свой первый вопрос детектив.
– Почти ничего. Мы познакомились только вчера. Мелина Ллойд должна была…
– Я знаю, чем она занималась. Мисс Ллойд была вашим пиар-сопровождающим. Скажите, у вас были к ней какие-нибудь претензии?
– Абсолютно никаких, – поспешно ответил Харт. – Мелина – настоящий профессионал своего дела. – Он невольно улыбнулся, вспомнив, как на пресс-конференции Мелина безжалостно расправлялась с репортерами, а они не решались даже огрызнуться. Судя по всему, все они – и мужчины и женщины – ее просто обожали. – Мне не на что пожаловаться, даже если б я захотел, – добавил он, вспоминая улыбку, с которой она уступила его просьбам остаться еще ненадолго. Потом он задумался; винит ли она себя за то, что не ушла сразу, за то, что провела с ним почти всю ночь вместо того, чтобы быть с сестрой, чтобы защитить ее, спасти…
Впрочем, он вспомнил, что Мелина и Джиллиан жили в разных местах. Да и в любом случае вряд ли Мелина смогла бы защитить сестру от спятившего убийцы. Все могло закончиться еще чудовищнее: двумя трупами вместо одного. Это было очевидно, но Харт хорошо знал, что, когда дело касается внезапной или насильственной смерти, люди ведут неадекватно, виня себя во всех грехах. Кто, кроме судьбы, мог быть виноват в том, что ты оказался совсем в другом месте, когда погиб близкий тебе человек? Разумеется, никто, и все же груз вины в подобных случаях часто оказывался невыносимо тяжел.
– Господи, как же она страдает сейчас! – пробормотал он, потирая виски. Потом он поднял голову и посмотрел на детектива. – У вас есть какие-либо предположения, кто это мог сделать?
– Пока нет.
– И… никаких улик?
– Кое-что мы нашли. Надписи на стенах, к примеру. Именно они и заставили меня предположить, что вы можете иметь какое-то отношение к этому убийству.
– Я?!
До этой минуты Харт больше не думал о том, почему детективу понадобилось разыскивать именно его. Даже когда Лоусон сообщил ему страшные новости, он подумал в первую очередь о Мелине, о том, что она может сейчас чувствовать. Ему и в голову не пришло, что это происшествие может как-то касаться его, но последние слова детектива заставили его задуматься. Он действительно был каким-то краем причастен к этому убийству, только вот каким?
– Я никогда не встречал Джиллиан Ллойд, детектив, – повторил он, чтобы что-нибудь сказать. – Если вы сомневаетесь в моих словах, можете спросить у Мелины – она это подтвердит.
– Вообще-то именно благодаря ее показаниям мне и пришло в голову разыскать вас, Харт.
Астронавт покачал головой.
– Каким показаниям, Лоусон? Я не понимаю.
– Поймете. Мы вам все объясним.
– Кто это – «мы»?
– Я и мисс Мелина. Вы должны прибыть в полицейское управление Далласа сегодня в половине третьего. Это в деловом центре, недалеко от…
– Сегодня в два тридцать я собираюсь быть где-то на половине пути между Далласом и Хьюстоном, – прервал его Харт. – Во всяком случае, таковы были мои планы, и я не намерен их менять.
Ему было очень жаль Мелину, однако он никак не мог взять в толк, с какой стати его пытаются втянуть в это дело.
– А вот я рекомендую вам пересмотреть ваши планы, – сказал детектив. – В противном случае мне придется вызвать вас из Хьюстона повесткой.
Харт смерил его долгим, презрительным взглядом.
– Может, хватит ходить вокруг да около, детектив? Скажите откровенно: вы считаете, что я могу иметь какое-то отношение к смерти этой женщины?
Но Лоусон даже не посмотрел на него. Поднявшись со стула, он шагнул к выходу из кабинета.
– В половине третьего, Харт! Третий этаж. Спросите меня – дежурный покажет вам мою комнату. – Он широко распахнул дверь. Как Харт и предполагал, двое копов в форме стояли в коридоре прямо напротив.
– Можете позвонить своему адвокату, Харт, – добавил Лоусон и шагнул вперед, но снова остановился. – Хотите совет, Харт? Не пытайтесь скрыться. Вы слишком заметная фигура, чтобы долго прятаться…
– Ты наглядно продемонстрировал свою веру и преданность, брат Дейл. Я поражен. Признаться, я не ожидал, что ты справишься с заданием так быстро и точно.
Дейл Гордон, разговаривавший с братом Гэбриэлом по телефону, мелко задрожал от переполнявшего его восторга. От избытка чувств ему даже было трудно говорить.
– Б-благодарю вас, брат Гэбриэл… – пробормотал он в трубку.
– Ты совершенно уверен, что Джиллиан Ллойд полностью очистилась от скверны?
И снова Дейл Гордон вздрогнул в приступе раболепного обожания. Брат Гэбриэл умел подбирать правильные слова! Далласские газеты назвали его миссию «актом ничем не спровоцированного насилия и зверской жестокости», что, разумеется, ни в коей мере не соответствовало действительности. Но что они могли знать, эти наемные писаки, посвятившие проведенному им обряду очищения первые полосы сегодняшних газет? Ничего. Только посвященные были в курсе того, что произошло с Джиллиан Ллойд сегодня на рассвете.
Впрочем, Дейл Гордон не без удовольствия посмотрел по телевизору дневной выпуск новостей. По телевизору показали дом, в котором она жила, показали входивших и выходивших из него полицейских, показали каталку с лежащим на нем телом, которую сотрудники коронерской службы катили к ожидающей у калитки машине. По дороге каталка зацепила одну из росших на клумбе желтых хризантем, и сорванный цветок так и остался торчать в сочленении алюминиевых трубок.
Стоя перед коттеджем, телекомментатор назвал его миссию «бесчеловечным убийством», но откуда ему было знать, что Джиллиан Ллойд необходимо было уби… очистить от греха.
– Да, брат Гэбриэл, я совершил обряд по всем правилам.
– Она страдала?
– Нет. Я действовал быстро, как вы велели, когда поручали мне это задание. Все прошло именно так, как вы и обещали. В решающий момент я испытал прилив сил и уверенности. Моя рука не дрожала – ведь меня вело само Провидение.
– И грозная воля нашего бога-творца, – добавил брат Гэбриэл. – Ты отлично справился, сын мой.
Дейл Гордон почувствовал, что краснеет от гордости и радости. Еще никто никогда не говорил ему «сын мой». Отец скрылся в неизвестном направлении еще до его рождения, а мать называла Дейла как угодно, но только не сыном.
– Расскажи мне поподробнее об этом деле, брат Дейл. Я хочу, чтобы мои ученики в Храме тоже порадовались вместе со мной.
В Храме!.. О нем узнают в Храме! Брат Гэбриэл собирается рассказать о нем своим избранным ученикам, быть может, даже поставить его им в пример – тем, кто своей святостью и беспрекословным послушанием добился высокой чести жить в Храме рядом с братом Гэбриэлом!
Слова посыпались из него, как горох из дырявого мешка. Еще никогда Дейл Гордон не говорил так много и так быстро. С той же точностью, с какой он старался придерживаться полученных инструкций, он рассказал брату Гэбриэлу о своем послушническом подвиге, дополняя уже известные факты мелкими деталями и подробностями, которые показали брату Гэбриэлу насколько внимательно он отнесся к порученному делу.
– Надеюсь, ты не оставил следов, брат Дейл?
– Нет, брат Гэбриэл. Насколько мне известно – нет.
Дейл не упомянул о стакане, из которого пил на кухне. По его мнению, это не могло иметь значения, поскольку полиция никогда не снимала у него отпечатков пальцев. Даже если копы обнаружат следы на стекле, они никогда не приведут к нему.
Ничего не сказал он и о том, что написал на стенах. Эта идея осенила его в последнюю минуту, и Дейл Гордон втайне очень ею гордился. Его мать постоянно употребляла грязные слова, которые действовали на него посильнее колотушек. Дейл Гордон на собственном опыте убедился, что ругательства способны заставить человека чувствовать себя мерзким, ничтожным, греховным, достойным самого сурового наказания.
В глубине души он считал, что Джиллиан Ллойд заслуживала, чтобы называть ее самыми грязными, оскорбительными словами. В конце концов, это она постоянно искушала его, она была виновна в том, что он совершил греховный акт услаждения плоти. Дейл просто не мог устоять, когда увидел ее совсем рядом – теплую, гладкую, голенькую, как новорожденный младенец. Рука как будто сама собой потянулась к его «мерзкой штучке» и принялась тереть и тискать ее, пока она не напряглась и не сделалась твердой. Дейл знал, что это грех, но о нем он тоже ничего не сказал брату Гэбриэлу.
– Отлично, брат Дейл, отлично!.. – Мелодичный голос брата Гэбриэла действовал на Дейла, как прикосновение теплой, сильной руки, как отцовская ласка, как поглаживание по голове. – Ты отлично сработал, и я считаю, что могу поручить тебе еще одно важное дело…
Если бы Дейл Гордон не лежал в постели, где он вот уже полчаса играл с ножом, на котором запеклась кровь Джиллиан Ллойд, он, наверное, мог бы грохнуться на пол и зареветь от радости.
– Ради вас и ради Программы я пойду на все, брат Гэбриэл! – выпалил он.
– Хотел бы я, чтобы некоторые мои ученики проявляли такую же готовность и энтузиазм, – сказал брат Гэбриэл, и бледная кожа Дейла порозовела от удовольствия.
– Что я должен сделать для вас? – спросил он.
– Не для меня, – смиренно возразил брат Гэбриэл. – Для Программы!
– Простите, брат Гэбриэл, для Программы, – тут же поправился Дейл Гордон.
– Я хотел бы только, чтобы ты как следует подумал, прежде чем соглашаться, Дейл. Это нелегкое задание. Выполнить его будет еще труднее, чем совершить обряд очищения.
– Я справлюсь, брат Гэбриэл! – воскликнул Дейл Гордон, чувствуя, как его переполняют сила и уверенность. – Любое дело, любое задание! Можете поручить мне что угодно – и останетесь довольны. Я буду только рад послужить Программе. И вам…
ГЛАВА 9
– Принести тебе что-нибудь, Мелли?
– Спасибо, ничего не нужно.
Джем, прищурившись, внимательно посмотрел на нее.
– Похоже, этот вопрос тебе уже надоел, – заметил он. – Я прав?
– Да, – призналась она, вымученно улыбнувшись. – К тому же коктейль, даже самый крепкий, мне вряд ли поможет – не тот случай. Тем не менее я ценю твое внимание и заботу.
– Никто не знает, что тут можно сказать или сделать.
– Я понимаю. И тоже не представляю, что делать и что говорить. Я чувствую себя так, словно все мои чувства разом отключились.
В полицейское управление они приехали на четверть часа раньше назначенного срока, и дежурный велел им дожидаться Лоусона в небольшой комнатке рядом с отделом по расследованию убийств. За стеклянными дверями отдела был виден большой зал, уставленный столами, за которыми сидели сотрудники отдела. Собственный кабинет, похоже, был только у Лоусона, а это означало, что в управлении он был важной шишкой.
Впрочем, разговаривать с ними он собирался не в своем кабинете, а именно в этой грязноватой тесной комнатке, которой, очевидно, пользовались по мере надобности сотрудники отдела. Казенная мебель была неудобной и жесткой; голые стены и решетки на окнах наводили уныние и тоску, а низкий потолок был способен вызвать приступ клаустрофобии, однако выбирать им не приходилось. Музыку здесь заказывал Лоусон, к тому же в комнате можно было хоть на время укрыться от всех, кто исподтишка косился на нее с пристальным интересом. Так обычно смотрят на человека, от которого ждут непредсказуемых и неконтролируемых действий и поступков.
Тем не менее она держала себя в руках, чего нельзя было сказать о Джеме. Глаза его покраснели от слез, волосы были в беспорядке, на манжете рубашки красовалось большое грязное пятно, которое Джем, всегда одетый безупречно и даже щеголевато, попросту не замечал. Ее внимательный взгляд уловил и другие, не столь очевидные признаки того, что Джем абсолютно деморализован. Обычно его самомнение и чувство собственного достоинства, которое, как они когда-то шутили с сестрой, «вполне доросло до размеров „это“, оставались не затронутыми, что бы ни происходило вокруг, но сегодня Джем был удручающе жалок и подавлен. Казалось, он утратил веру в себя и свое превосходство над окружающими. Похоже было, что его „эго“ взяло выходной.
Джем стиснул ее пальцы.
– У тебя руки холодные. Совсем как у Джиллиан. У нее всегда были холодные руки.
Она сдержала подкатившее к горлу рыдание. Не хватало еще, чтобы она здесь рыдала.
– Не говори о ней, ладно? – попросила она срывающимся голосом. – Хотя… хотя я тебя понимаю. Я не могу представить, как я буду жить без нее.
– Я тоже не могу!
– Но ты знал ее чуть больше года, а мы были неразлучны с рождения. Даже еще раньше – в материнской утробе. Она была мне не просто сестрой. Я как будто потеряла часть себя!
– Мне кажется, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь…
На самом деле Джем ничего не понимал – просто не мог понять, однако она не собиралась соревноваться с ним в том, чье горе глубже и чья потеря – больше.
– Ты уже сообщила Джиллиан на работу? – спросил Джем.
– Когда я позвонила, они уже знали обо всем из новостей. Они все хотели помочь. Кое-кто даже явился ко мне домой.
Перед тем как отправиться к Кристоферу Харту, Лоусон попросил Льюиса и Колтрейна отвезти ее домой. Джем тоже предлагал свои услуги, но она знала – он останется у нее, а ей нужно побыть одной. Поэтому она предпочла полицейскую машину. Но около дома она с огорчением обнаружила многочисленную группу друзей, соседей, коллег и просто знакомых, которые, прослышав о гибели Джиллиан, отправились к ней, чтобы выразить свои соболезнования и предложить помощь.
Ей ничего не оставалось, как пригласить их всех в дом. Друзья Джиллиан разместились в гостиной, и один из ее коллег сказал:
– Не знаю, известно ли тебе, Мелли, что как раз вчера вечером Джилл заключила самую крупную сделку за все время существования нашего агентства!
– Она мне говорила… Кажется, Джиллиан собиралась подписывать контракт с крупным рекламным агентством, не так ли? – ответила она.
Молодой человек кивнул:
– Да. Подумать только, что еще вчера мы все вместе выпили за этот успех. Джиллиан была такой счастливой, такой жизнерадостной! Она была просто на седьмом небе! Никто из нас не мог даже и представить, что она… что ее… – Он обреченно махнул рукой и не смог продолжать. А Мэгг, секретарша фирмы, разрыдалась так бурно, что ей пришлось принести воды.
Джиллиан Ллойд любили ее друзья и коллеги. Именно поэтому они были сейчас здесь. Но Мелину это не утешало. Она болезненно реагировала, когда ее спрашивали, когда и где состоятся похороны.
Похороны… Разве могла она думать об этом сейчас, через считаные часы после того, как не стало ее сестры?
Их родителям хватило мудрости сделать все необходимые распоряжения в завещаниях, которые они написали задолго до своей смерти. Джиллиан и Мелина часто подшучивали над подобной предусмотрительностью, казавшейся им жутковатой (по молодости лет обе были уверены, что отец и мать будут жить вечно), однако в итоге она обернулась для сестер благом. Их родители умерли почти одновременно: сначала скончалась от рака поджелудочной железы мать, а через три месяца умер от сердечного приступа отец, и в обоих случаях от Джиллиан и Мелины потребовалось только поставить подписи на документах, которые были давно готовы. Договор с похоронным бюро тоже был заключен и оплачен заранее, так что им не пришлось ничего решать, ничего организовывать.
Теперь же она была вынуждена думать о том, как похоронить сестру, и это было мучительно. Мозг отказывался повиноваться ей каждый раз, когда она пыталась представить себе все подробности похоронного обряда. К тому же было и еще одно обстоятельство, которое мешало ей начать действовать немедленно…
– Я все равно не могу ничего предпринять, пока не будет проведена экспертиза, – отвечала она тем, кто спрашивал ее о похоронах. – А когда это будет – я не знаю. Да и с Джемом сначала надо все оговорить.
Джем имел полное право участвовать в обсуждении. Ведь Джиллиан была его невестой, хотя ее друзья и коллеги, услышав о помолвке, похоже, были удивлены не меньше, чем она сама. Впрочем, расспрашивать о подробностях никто не решился. Друзья Джиллиан проявили редкостный такт, и она вздохнула с облегчением, поняв, что ей есть на кого положиться в трудную минуту. Подруги сестры предложили ей помощь – они были готовы взять на себя все заботы.
– Позвони мне, Мелина, если тебе что-нибудь понадобится.
– Спасибо, ничего не нужно.
Джем, прищурившись, внимательно посмотрел на нее.
– Похоже, этот вопрос тебе уже надоел, – заметил он. – Я прав?
– Да, – призналась она, вымученно улыбнувшись. – К тому же коктейль, даже самый крепкий, мне вряд ли поможет – не тот случай. Тем не менее я ценю твое внимание и заботу.
– Никто не знает, что тут можно сказать или сделать.
– Я понимаю. И тоже не представляю, что делать и что говорить. Я чувствую себя так, словно все мои чувства разом отключились.
В полицейское управление они приехали на четверть часа раньше назначенного срока, и дежурный велел им дожидаться Лоусона в небольшой комнатке рядом с отделом по расследованию убийств. За стеклянными дверями отдела был виден большой зал, уставленный столами, за которыми сидели сотрудники отдела. Собственный кабинет, похоже, был только у Лоусона, а это означало, что в управлении он был важной шишкой.
Впрочем, разговаривать с ними он собирался не в своем кабинете, а именно в этой грязноватой тесной комнатке, которой, очевидно, пользовались по мере надобности сотрудники отдела. Казенная мебель была неудобной и жесткой; голые стены и решетки на окнах наводили уныние и тоску, а низкий потолок был способен вызвать приступ клаустрофобии, однако выбирать им не приходилось. Музыку здесь заказывал Лоусон, к тому же в комнате можно было хоть на время укрыться от всех, кто исподтишка косился на нее с пристальным интересом. Так обычно смотрят на человека, от которого ждут непредсказуемых и неконтролируемых действий и поступков.
Тем не менее она держала себя в руках, чего нельзя было сказать о Джеме. Глаза его покраснели от слез, волосы были в беспорядке, на манжете рубашки красовалось большое грязное пятно, которое Джем, всегда одетый безупречно и даже щеголевато, попросту не замечал. Ее внимательный взгляд уловил и другие, не столь очевидные признаки того, что Джем абсолютно деморализован. Обычно его самомнение и чувство собственного достоинства, которое, как они когда-то шутили с сестрой, «вполне доросло до размеров „это“, оставались не затронутыми, что бы ни происходило вокруг, но сегодня Джем был удручающе жалок и подавлен. Казалось, он утратил веру в себя и свое превосходство над окружающими. Похоже было, что его „эго“ взяло выходной.
Джем стиснул ее пальцы.
– У тебя руки холодные. Совсем как у Джиллиан. У нее всегда были холодные руки.
Она сдержала подкатившее к горлу рыдание. Не хватало еще, чтобы она здесь рыдала.
– Не говори о ней, ладно? – попросила она срывающимся голосом. – Хотя… хотя я тебя понимаю. Я не могу представить, как я буду жить без нее.
– Я тоже не могу!
– Но ты знал ее чуть больше года, а мы были неразлучны с рождения. Даже еще раньше – в материнской утробе. Она была мне не просто сестрой. Я как будто потеряла часть себя!
– Мне кажется, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь…
На самом деле Джем ничего не понимал – просто не мог понять, однако она не собиралась соревноваться с ним в том, чье горе глубже и чья потеря – больше.
– Ты уже сообщила Джиллиан на работу? – спросил Джем.
– Когда я позвонила, они уже знали обо всем из новостей. Они все хотели помочь. Кое-кто даже явился ко мне домой.
Перед тем как отправиться к Кристоферу Харту, Лоусон попросил Льюиса и Колтрейна отвезти ее домой. Джем тоже предлагал свои услуги, но она знала – он останется у нее, а ей нужно побыть одной. Поэтому она предпочла полицейскую машину. Но около дома она с огорчением обнаружила многочисленную группу друзей, соседей, коллег и просто знакомых, которые, прослышав о гибели Джиллиан, отправились к ней, чтобы выразить свои соболезнования и предложить помощь.
Ей ничего не оставалось, как пригласить их всех в дом. Друзья Джиллиан разместились в гостиной, и один из ее коллег сказал:
– Не знаю, известно ли тебе, Мелли, что как раз вчера вечером Джилл заключила самую крупную сделку за все время существования нашего агентства!
– Она мне говорила… Кажется, Джиллиан собиралась подписывать контракт с крупным рекламным агентством, не так ли? – ответила она.
Молодой человек кивнул:
– Да. Подумать только, что еще вчера мы все вместе выпили за этот успех. Джиллиан была такой счастливой, такой жизнерадостной! Она была просто на седьмом небе! Никто из нас не мог даже и представить, что она… что ее… – Он обреченно махнул рукой и не смог продолжать. А Мэгг, секретарша фирмы, разрыдалась так бурно, что ей пришлось принести воды.
Джиллиан Ллойд любили ее друзья и коллеги. Именно поэтому они были сейчас здесь. Но Мелину это не утешало. Она болезненно реагировала, когда ее спрашивали, когда и где состоятся похороны.
Похороны… Разве могла она думать об этом сейчас, через считаные часы после того, как не стало ее сестры?
Их родителям хватило мудрости сделать все необходимые распоряжения в завещаниях, которые они написали задолго до своей смерти. Джиллиан и Мелина часто подшучивали над подобной предусмотрительностью, казавшейся им жутковатой (по молодости лет обе были уверены, что отец и мать будут жить вечно), однако в итоге она обернулась для сестер благом. Их родители умерли почти одновременно: сначала скончалась от рака поджелудочной железы мать, а через три месяца умер от сердечного приступа отец, и в обоих случаях от Джиллиан и Мелины потребовалось только поставить подписи на документах, которые были давно готовы. Договор с похоронным бюро тоже был заключен и оплачен заранее, так что им не пришлось ничего решать, ничего организовывать.
Теперь же она была вынуждена думать о том, как похоронить сестру, и это было мучительно. Мозг отказывался повиноваться ей каждый раз, когда она пыталась представить себе все подробности похоронного обряда. К тому же было и еще одно обстоятельство, которое мешало ей начать действовать немедленно…
– Я все равно не могу ничего предпринять, пока не будет проведена экспертиза, – отвечала она тем, кто спрашивал ее о похоронах. – А когда это будет – я не знаю. Да и с Джемом сначала надо все оговорить.
Джем имел полное право участвовать в обсуждении. Ведь Джиллиан была его невестой, хотя ее друзья и коллеги, услышав о помолвке, похоже, были удивлены не меньше, чем она сама. Впрочем, расспрашивать о подробностях никто не решился. Друзья Джиллиан проявили редкостный такт, и она вздохнула с облегчением, поняв, что ей есть на кого положиться в трудную минуту. Подруги сестры предложили ей помощь – они были готовы взять на себя все заботы.
– Позвони мне, Мелина, если тебе что-нибудь понадобится.