Страница:
13. Год 89, день 208
Главная База
– Никаких следов об этом холмере? – спросил Спенсер.
– Нет, сэр, – сказал Дин.
Спенсер нахмурился, повернулся к Дину – молодому человеку, его помощнику, у которого были густые черные волосы и кожа цвета меди. На руке был вытатуирован голубой номер, что означало жителя города. В настоящее время Дин занимался полевыми работами, но он знал, что в любой момент его могут отозвать в город.
– Ты искал его? – спросил Спенсер.
– Расспрашивал других холмеров. Тех, что приходят торговать. Никто не видел его.
Дин почувствовал свободу и сел на стул возле стола, на котором лежали бумаги. От него пахло мылом. Видимо, он недавно мылся. В полях он уже не работал. Спенсер знал, что у этого парня были свои амбиции. Но он был хорош – в том, что ему позволяли делать.
– Его имя известно. Он происходит из древней семьи ази. Вы часто слышали об этих ази, но никогда не встречались с ними. Они не приходят торговать в город. Ази, которые приходят сюда, охотно говорят обо всем, но у меня всегда возникает ощущение беспокойства, когда я расспрашиваю их о Джине.
– Как это?
Пожатие плечами.
– Во-первых, это не дело горожанина. А во-вторых, этот холмер не желает иметь дело с горожанами.
– Какой ты находишь предлог, чтобы говорить с ними о Джине?
– Я говорю, что люди хотят торговать с людьми с холмов. Они хотят выменивать пищу на то, что холмеры находят в холмах. Однако пока никаких следов холмера, которого вы ищете, нет.
– Может, он ушел из селения надолго?
– Да, скорее всего, так.
Спенсер поджал губы, подумал, затем достал несколько фотографий и положил их перед Дином.
– Это Стикс.
– Я вижу.
Спенсер нахмурился и включил экран. Затем он заправил ленту в машину. Он видел эту ленту много раз, но сейчас его интересовала реакция Дина. Лицо Дина застыло, когда он увидел калибана, а затем человека, выходящего из кургана. Дин даже подался всем телом назад.
– Тебя это беспокоит?
Дин смотрел, не отрываясь, пока не кончилась лента. Затем он выпрямился.
– Не очень. Но кто же мог подойти так близко, чтобы снять ленту?
– Это здесь недалеко. Вверх по течению. Посмотри на вид с орбиты.
Спенсер показал ему карту, где крестиком было отмечено место съемки, Дин долго смотрел на нее.
– Это имеет какое-нибудь отношение к холмеру, которого вы ищете?
– Может быть.
– Это вы снимали?
– Ты слишком много спрашиваешь.
– Это вы туда ходили с солдатами на прошлой неделе. Смотрели калибанов?
– Может быть.
– Этот охотник – Джин – он был там? Он вел вас?
– Тебе это не нравится?
Дин прикусил губу.
– Неплохая идея сходить посмотреть на калибанов. Совсем неплохая.
– Я покажу тебе еще кое-что. – Спенсер достал еще несколько фотографий. – Смотри.
Дин быстро просмотрел их, хмурясь.
– Ты знаешь, что смотришь?
– Мир, – ответил Дин. – Снимки с орбиты.
– А что именно?
Дин долго шелестел снимками, перекладывая их.
– Реки. Реки по всему миру. Я даже не знаю, как они называются. А вот это Стикс.
– И?
Долгая тишина. Дин молчал.
– Поселения калибанов, – сказал Спенсер – Ты видишь их?
– Да.
– Сейчас я покажу тебе еще кое-что. – Спенсер нашел серию снимков поселений холмеров – каменные стены домов расположенные под углом по отношению к земле, и улицы направленные по извилистой спирали. В этой серии снимков находились и снимки города, базы и полей. Здесь все было подчинено строгой геометрии – прямые углы и прямые линии.
– Ты видишь разницу? Как ты ее объяснишь.
Дин сидел неподвижно, глядя на фотографии.
– Я думаю, что каждый может увидеть эту разницу.
– И что же это значит?
– Горожане живут в городах, построенных людьми, холмеры живут в селениях – которые строили они сами.
– Почему их селения не похожи на город?
– Потому что город им не нравится. Они любят спирали. Может быть, они любят спирали потому, что их любят калибаны. Вы видели холмеров. Они сидят на корточках и рисуют спирали на земле или вычерчивают их пылью, которую высыпают из руки. Они это делают всегда, если вы говорите им что-либо неприятное для них.
– И что же это означает?
– Когда они делают это, кажется, что они забыли, что вы стоите рядом. Но я думаю, что они так разговаривают. Один из них рисует спираль. А другой добавляет к ней новые витки. А может, это не означает ничего. Я не знаю.
Спенсер долго смотрел на Дина.
– Ты никогда не говорил мне этого.
– Я никогда не думал, что это интересует вас.
– А вот это? – Спенсер выбрал из кучи еще две фотографии. На них была изображена река северного полушария, берега, странная мозаика, распространяющаяся к морю. Это было изображение Стикса, Базы, города и поселений холмеров. Спенсер показал на места обитания калибанов. – То, что строят калибаны здесь, отличается от того, что они строят в других местах. Они здесь не делают высоких холмов. Видишь тени в центре спиралей? Они короткие. Ты понимаешь, о чем я говорю? Только здесь. Вблизи Базы.
– Это большая структура?
– Примерно километр в поперечнике. Пик в центре высотой двадцать метров и в основании шириной сорок метров. Ты когда-нибудь видел такое?
Дин покачал головой.
– Нет. Но я калибанов видел только на картинках.
– Они не любят находиться вблизи Базы. Они мигрируют дальше по реке.
– Но они периодически возвращаются обратно. Если вы думаете уговорить охотника пойти по реке, то вы ошибаетесь. Я думаю, что не следует холмеров отправлять к калибанам.
– Почему?
– Не знаю. Просто я так считаю.
– Это не тот ответ, за который мы тебе платим.
– Я думаю, что это опасно. Холмеры побаиваются калибанов. А калибаны не любят, когда их беспокоят.
– Холмеры охотятся на калибанов.
– Они торгуют кожами. Но калибаны бывают разные.
– ?
– Коричневые и серые.
– Какая разница?
– Холмеры знают. Они охотятся на серых.
– Что знают?
– Этого я не могу сказать.
– Эти снимки, – осторожно заговорил Спенсер, – сделали мы с Джином, когда подходили к кургану. Одни. После того как мы вернулись к отряду, за нами по реке приплыл калибан. В него выстрелили. Джин сказал, что это коричневый калибан, и стал настаивать, чтобы мы быстрее ушли оттуда. Что ты скажешь на это?
Дин долго смотрел на него с омертвевшим лицом.
– И что потом?
– Мы ушли.
– Надеюсь, что и он тоже. Побыстрее и подальше от того места. Так что он теперь не скоро придет к вам.
– Почему!
– Он очень напуган. Я думаю, он больше никогда не придет.
– Неужели он так боится?
– Да.
– Кого? Калибанов? Привидения?
– Того, чего следует бояться. Холмеры знают. Я – нет. Но вы не выходите за ограду. И солдат не посылайте.
– Думаю, что не воспользуюсь твоим советом. А ты считаешь, что поиски Джина будут безрезультатны?
– Вы не найдете его.
– И все же ты слушай, что говорят люди. Слушай все разговоры о холмерах. Хочешь, я дам тебе право выходить за ограду?
Дин осторожно покачал головой.
– Нет. Мне не надо.
– Жители города раньше ходили в холмы?
– Нет.
– А если мы будем тебе хорошо платить?
Дин сидел неподвижно.
– Все знают, что я из-за ограды. И если холмеры узнают, откуда я...
– Думаешь, тебя убьют?
– Не знаю, что они сделают.
– Хорошо. Я подумаю об этом. Возвращайся в город и внимательно слушай.
Дин встал, пошел к двери, оглянулся. Казалось, он хотел сказать что-то, но не сказал и вышел.
Спенсер долго рассматривал фотографии.
Калибаны прошлой ночью пытались пробраться за ограду. С тех пор как силы Альянса прибыли на планету, такое случалось впервые.
Возможно, это предостережение.
14. Год 89, день 208
Берег Стикса
Или он сошел с ума, или сойдет в ближайшее время, здесь в темноте, в тишине, только иногда прерываемой шорохами и дыханием. Но с ним остался только его здравый рассудок. Его притащили сюда, и теперь его окружали только земляные стены туннеля и абсолютная бесконечная ночь. Пальцы его были поранены и, видимо, кровоточили. Он пытался прорыть себе путь на свободу или хотя бы земляную нишу, куда мог бы забиться спиной и обороняться против своих врагов. Он понятия не имел, в каком направлении копать, насколько глубоко его затащили под землю. Был момент, когда он нашел камень и даже ударил одного из похитителей, но они жестоко отомстили ему, а затем он вдруг ощутил на себе тяжелое дыхание калибана. Тот ударил его носом, опрокинул на спину, и тут Джин понял, что какое-либо сопротивление тщетно и ни к чему привести не может. Тяжелая лапа с когтями, придававшая ему грудь, окончательно убедила его в этом. Нет, сопротивление бесполезно. Однако он не мог понять, почему его не убили.
Он хотел сам покончить с собой, выкопать себе могилу, задохнуться в ней, но похитители услышали, пришли, откопали его. Он был уверен теперь, что они слышат все, что он делает, поэтому теперь лежал спокойно, без движения.
Ему приносили сырую рыбу, чтобы поесть, воду, чтобы попить. Вода, конечно же, была нечистая, затхлая. Видимо они все-таки старались сохранить ему жизнь. Для чего?
Ему все время было холодно. Грязь засохла на его коже и одежде, в волосах. Вся одежда порвана, и он тщетно старался закутаться в нее, чтобы согреться.
Наконец, он ослабел, окончательно выбился из сил и стал лежать неподвижно. Иногда все тело его сотрясали спазмы рвоты. Сырая рыба и нечистая вода были непривычны для его желудка.
Казалось, что он здесь находится целую вечность.
И наконец за ним пришли. Сначала он подумал, что ему несут пищу, но сырая рыба отвратительно пахла, а сейчас запаха он не ощущал. Джин понял, что пришли за ним. Он лежал неподвижно, но сердце его учащенно забилось. Может, будет больно, но затем боль пропадет и не вернется никогда.
Они окружили его. Судя по шуму, их было много. Кто-то ткнул его иглой, и Джин вскрикнул от внезапной боли. Его охватила дикая ярость, и он, собрав последние силы, бросился на них. Однако Привидения отступили подальше, и он не смог никого ударить. Джин со злостью ударил воздух и без сил опустился на землю. Снова все конечности отказали ему, онемение растеклось по телу.
Они снова обступили его, ощупали, что бы убедиться, что он лежит парализованный, схватили за руки и потащили по узкому туннелю. Он лежал на спине, и грязь сыпалась ему в глаза, а у него даже не было сил закрыть их.
Вскоре стал брезжить свет. Дно туннеля начало подниматься, и наконец в глаза его, как ножом, ударило солнце. Слезы потекли из глаз. Затем кто-то взвалил Джина себе на плечо и понес его. Носильщики сменяли друг друга. Путь был долгий.
И путь этот был к берегу реки. Его принесли к реке и швырнули в воду. Это ошеломило его. Он попытался поднять голову из-под воды и вздохнуть. Однако чья-то рука придержала его подбородок, чтобы голова оставалась под водой. Река омывала все его тело. Он уже задыхался, непослушные руки пытались двинуться, чтобы освободиться от мучителей, но все было тщетно. Ужас охватил его. В голове у него помутилось от недостатка воздуха. И вот наконец его перетащили на другой берег, вытащили на твердую почву и бросили на землю. Он лежал, и его рвало. Тонкая струйка воды извергалась из его желудка. Однако ему стало легче. Конечности обрели жизнь, он уже мог ими управлять. Однако мучения для него не кончились. Его снова подхватили на плечи и потащили дальше. И снова тьма поглотила его. Видимо, его втащили снова в курган на другом берегу реки
Он пытался протестовать, но только слабые звуки вырывались из его груди. И он замолчал, погрузился в тишину, во мрак, ибо таким был мир, куда он снова попал. Его долго тащили по туннелю. Джин постоянно впадал в беспамятство и понятия не имел ни о времени, сколько его несли, ни о расстоянии, которое проделали его враги.
И вот остановка. Он подумал, что враги нашли подходящее место, чтобы оставить его. А ему ничего не хотелось, кроме как лечь спокойно и оставаться неподвижным. Его положили на землю, но похитители не ушли. Он слышал это по слабому шороху. И тут его снова охватил страх. Может, это сумасшедшие, подумал он. И они притащила его сюда, чтобы подвергнуть без помех самым изощренным издевательствам... И сопротивление бесполезно, так как у них есть средство снова повергнуть его в состояние, когда он не способен ничего предпринять в свою защиту.
Снова руки коснулись его, и Джин напрягся, приготовившись к сопротивлению. Однако его снова подняли на плечи, и он тут же понял, что его клали на землю, чтобы дать себе отдых. Тогда он стал сам помогать им, и они поняли это и даже позволили идти самому, на своих ногах, правда недолго, так как он был слаб, и силы быстро покидали его.
Затем он почувствовал какое-то смятение, неожиданная встреча, как он понял, так как ощутил другой запах. Его толкнули вперед, снова схватили, и он понял, что схватили его другие руки. Его поволокли дальше еще с большей грубостью и жестокостью, чем раньше. Он совсем выбился из сил и позволял им делать все, что они хотят. Он боялся укола иглой, боялся снова впасть в беспамятство, боялся стать беспомощным.
Он старался сохранить тот жалкий остаток сил, что у него был.
Они поднимались вверх. Джин изо всех сил пытался начать думать, принимать информацию органами чувств. Подъем повороты, сухая земля... И свет...
Джин попытался поднять голову, но смог сделать это с большим трудом. Перед его глазами был смутный силуэт человека, который держал его руки.
Комната с земляными стенами и свет, проникающий через окошко. Еще одна смутная тень. Человек, сидящий на полу.
Его опустили на пол. Он некоторое время лежал, привыкая к новому положению, затем повернул голову к человеку, который сидел. Это был старик, самый старый из всех, кого он видел раньше. Волосы его были седые, лицо сморщенное. Одет он был в нечто, что лишь отдаленно напоминало свою первоначальную форму и цвет – красный.
Старик сидел и ждал. Остальные сгрудились вокруг него и сели на корточки.
Джину потребовалось время, чтобы собраться с силами. Кто-то поставил перед ним чашу с водой. Джин наклонился и с жадностью припал к воде. Вода смыла сухость изо рта и Джин пил и пил, плескал чистую воду на лицо, наслаждаясь целительной прохладой. Искоса он посмотрел на старика.
– Говори, – мягко сказал старик.
Так мог говорить камень. Старик сидел неподвижно. Ариэль разлегся у него на коленях, и старик рассеянно поглаживал его чешуйчатую спину.
Джину было нужно время, чтобы прийти в себя. Он снова ополоснул лицо и сел, упираясь в колени, чтобы не упасть. Он долго смотрел на старика.
– Почему я здесь? – спросил он наконец. Однако старик не ответил. Может, он был такой же безумный, как и все здесь, а может, он ждал чего-то другого. В комнате царила тишина, и Джин изо всех сил старался, чтобы не было видно, насколько он слаб. Здесь было тепло, теплый воздух проникал через окно. За окном было лето. Оно оставалось летом, несмотря на то, что Джина не было на поверхности так долго. – Меня схватили возле реки, – снова заговорил Джин. Он говорил размерено, осторожно, чуть громче, чем просто шепотом. Ему сразу вспомнился калибан, но Джин постарался вытеснить его из памяти и сосредоточился на старике, сидящем перед ним, с седой бородой и седыми волосами. Чистый. Джин уже не надеялся увидеть что-либо чистое. Он уже устал от грязи, засохших экскрементов. – Меня схватили много дней назад, – продолжал он говорить, понимая, что его все же слушают. – Меня переправили через реку – я не знаю, зачем...
– Имя.
– Джин.
Старик кивнул. Водянистые глаза сфокусировались на лице Джина.
– Мое имя Грин.
Это имя ударило в мозг, вызвало холодные ощущения. Семейные рассказы. Старик узнал его. Джин видел это.
– Отпусти меня, – сказал он.
– После, – прошептал Грин. Голос у него был шелестящий, как будто он давно не пользовался им. Снова молчание. – Коричневый убит.
– Случайность. Никто не хотел этого.
Грин долго смотрел, затем собрал камушки и положил их в линию на пол. Ариэль соскочил с его колен, подбежал к камням, поднял свой воротник и посмотрел на камни одним глазом. Затем он начал передвигать камни, складывая из них узор.
– Позволь мне уйти, – хрипло сказал Джин, с трудом стараясь сфокусировать свой взгляд на старике. – Это была чистая случайность.
– Ты понимаешь этот Узор? – спросил Грин. – Нет, – ответил он за Джина, сложил камни в кучку, а ариэль снова стал раскладывать их.
– Что вам от меня нужно? – наконец спросил Джин. Усталость давала себя знать. Руки у него дрожали, в желудке ощущалась слабость.
– Посмотри на эту комнату, – сказал Грин.
Джин поднял глаза, осмотрелся, увидел земляные стены, окно, утрамбованный пол. Остальные Привидения сидели в углу, скорчившись.
Грин дважды хлопнул в ладоши, и эхо от этого звука дважды прокатилось по комнате. И вдруг где-то Джин ощутил движение, услышал шорох, чье-то дыхание, дыхание какого-то огромного существа.
Джин застыл, держа руки на коленях. Он смотрел в окно, на солнечный свет, отыскивая путь к бегству. Он был даже готов к смерти.
– Не бойся, – мягко сказал Грин.
Это шло откуда-то снизу: шумное дыхание, царапанье могучих когтей... И вот в двери показалась голова, огромная, как отверстие для двери. Джин подался назад и почувствовал своей спиной стену. Это была голова коричневого, самого огромного, какого он когда-либо видел. Зелено-золотые глаза его блестели. Калибан вполз в комнату и улегся на животе. Хвост его бил по земляным стенам, но сидящие Привидения даже не шевельнулись. Калибан поднял голову, посмотрел в сторону Джина, поднялся на ноги и приблизился к нему.
Джин закрыл глаза, ощущая теплое дыхание, легкие касания языка к лицу и горлу. Глаз чудовища был размером с человеческую голову. Мелькающий язык был толщиной с руку.
– Успокойся, – прошептал Грин.
Джин прижался к стене возле огромных когтей ноги калибана. Голова калибана наклонилась к нему, раскрылась огромная пасть, и зубы калибана прихватили голову Джина.
Он вскрикнул, и калибан тут же отпустил его, скрывшись в темноте своего туннеля. Только хвост, как бы на прощание ударил по земляной стене. Джин сполз вниз но стене, весь дрожа от ужаса.
– Другие умерли, – прошептал Грин, сидя на том же месте, и раскладывая камешки. Нет, сказали ему камни. Грин раз за разом собирал камни, снова раскладывал их. За ним внимательно наблюдал ариэль, сидящий рядом, и Привидения, скорчившиеся возле стены.
Джин вытер пот со лба трясущейся рукой. Он не умер. Он остался жив. Внутри его зрел гнев за то, что он такой трусливый, но все же он продолжал дрожать, потому, что знал: здесь с ним могут сделать с ним все, что захотят. Он со стыдом вспоминал, как он испугался, как вскрикнул от ужаса, как весь его разум и искусство охотника покинули его.
Он больше не хотел быть таким, каким был – уязвимым и наивным. А может, все люди такие, как он? Но то, что пережил он, уже не позволит ему оставаться таким...
15. Год 89, день 222
Главная База
Дин вошел в лабораторию, держа руки за спиной, кашлянул, чтобы обратить на себя внимание. Спенсер, занятый работой, обернулся.
– Доброе утро, – сказал Спенсер.
– Доброе утро, сэр. – Дин стоял в той же позе. Спенсер нахмурился.
– Что-нибудь случилось, Дин?
– Я слышал...
– Ты об этой панике в городе?
– Солдаты были подняты по тревоге этой ночью.
– Да. Тревога оказалась ложной.
– Холмеры не появляются уже много дней
– Знаю. – Спенсер встал, оперся о стол. – Ты пришел, чтобы что-то сказать?
– Только это.
– Я читал твой рапорт. Думаю, что холмеры просто немного нервничают.
– Не знаю, что я могу узнать здесь, если холмеры не приходят.
– Думаю, ты делаешь свое дело.
– Мне бы хотелось остаться здесь.
– Ты тоже нервничаешь? Но это ведь просто суеверие.
– Они очень большие, сэр. Калибаны.
– Я думаю, что ты служишь стабилизирующим фактором в городе. Ты можешь говорить, что станция ведет постоянное наблюдение и пока не обнаружила ничего, внушающего опасения. Нынешняя миграция обусловлена скорее всего биоциклами. Может быть, рыба. Пища. Давление популяции. Ты же образованный человек, Дин, и я хочу, чтобы ты оставался в городе. Сейчас у нас на Базе много дел и они беспокоят меня гораздо больше, чем калибаны. Много проблем с рабочими в полях. Оставайся в городе, пока не закончится кризис. Ты должен делать свою работу. Проводить беседы с нужными людьми. Старайся сохранить в городе спокойствие.
– Да, сэр, – сказал Дин, повернулся и пошел к дверям, стараясь, чтобы дыхание у него было ровным.
Мать его умерла в прошлом месяце. Медики не смогли спасти ее. Отказало сердце. Дом в городе теперь был пуст. Друзей у него не было. Он был одинок в своем поколении. У него не было ни жены, ни любовницы. Он был туземцем, когда находился на базе, и не был своим в городе.
Он шел по главной улице Базы, которая тянулась среди бетонных, странных по форме зданий и конструкций. Они слишком напоминали ему те узоры из камней, которыми холмеры приводили в смятение горожан.
Пройдя через ворота, он вошел в дом, снял одежду, в которой находился на Базе, надел на себя одежду горожанина.
Затем он вышел из дома, прошел мимо охранника, который знал его. Однако этот охранник почему-то не доверял ему и всегда тщательно проверял номер. Он проверил и на сей раз, сделав заметку в журнале.
Дин пошел по бетонной дороге, которая вела в город. Вскоре бетон сменился грязью. По общим сторонам дороги стояли дома, сделанные из местного камня. Но среди них высилось бетонное здание клиники – подарок Базы. Да, город, с его грязными улицами и нелепыми домами, был создан людьми, забывшими, что такое архитектура, что такое городское строительство. Вокруг города виднелись поля, золотые в это время года. И всё – город и поля – были окружены проволочной изгородью. Эта изгородь давала им безопасность. Так говорили люди с Базы, прилетевшие из другого мира.
Главная База
– Никаких следов об этом холмере? – спросил Спенсер.
– Нет, сэр, – сказал Дин.
Спенсер нахмурился, повернулся к Дину – молодому человеку, его помощнику, у которого были густые черные волосы и кожа цвета меди. На руке был вытатуирован голубой номер, что означало жителя города. В настоящее время Дин занимался полевыми работами, но он знал, что в любой момент его могут отозвать в город.
– Ты искал его? – спросил Спенсер.
– Расспрашивал других холмеров. Тех, что приходят торговать. Никто не видел его.
Дин почувствовал свободу и сел на стул возле стола, на котором лежали бумаги. От него пахло мылом. Видимо, он недавно мылся. В полях он уже не работал. Спенсер знал, что у этого парня были свои амбиции. Но он был хорош – в том, что ему позволяли делать.
– Его имя известно. Он происходит из древней семьи ази. Вы часто слышали об этих ази, но никогда не встречались с ними. Они не приходят торговать в город. Ази, которые приходят сюда, охотно говорят обо всем, но у меня всегда возникает ощущение беспокойства, когда я расспрашиваю их о Джине.
– Как это?
Пожатие плечами.
– Во-первых, это не дело горожанина. А во-вторых, этот холмер не желает иметь дело с горожанами.
– Какой ты находишь предлог, чтобы говорить с ними о Джине?
– Я говорю, что люди хотят торговать с людьми с холмов. Они хотят выменивать пищу на то, что холмеры находят в холмах. Однако пока никаких следов холмера, которого вы ищете, нет.
– Может, он ушел из селения надолго?
– Да, скорее всего, так.
Спенсер поджал губы, подумал, затем достал несколько фотографий и положил их перед Дином.
– Это Стикс.
– Я вижу.
Спенсер нахмурился и включил экран. Затем он заправил ленту в машину. Он видел эту ленту много раз, но сейчас его интересовала реакция Дина. Лицо Дина застыло, когда он увидел калибана, а затем человека, выходящего из кургана. Дин даже подался всем телом назад.
– Тебя это беспокоит?
Дин смотрел, не отрываясь, пока не кончилась лента. Затем он выпрямился.
– Не очень. Но кто же мог подойти так близко, чтобы снять ленту?
– Это здесь недалеко. Вверх по течению. Посмотри на вид с орбиты.
Спенсер показал ему карту, где крестиком было отмечено место съемки, Дин долго смотрел на нее.
– Это имеет какое-нибудь отношение к холмеру, которого вы ищете?
– Может быть.
– Это вы снимали?
– Ты слишком много спрашиваешь.
– Это вы туда ходили с солдатами на прошлой неделе. Смотрели калибанов?
– Может быть.
– Этот охотник – Джин – он был там? Он вел вас?
– Тебе это не нравится?
Дин прикусил губу.
– Неплохая идея сходить посмотреть на калибанов. Совсем неплохая.
– Я покажу тебе еще кое-что. – Спенсер достал еще несколько фотографий. – Смотри.
Дин быстро просмотрел их, хмурясь.
– Ты знаешь, что смотришь?
– Мир, – ответил Дин. – Снимки с орбиты.
– А что именно?
Дин долго шелестел снимками, перекладывая их.
– Реки. Реки по всему миру. Я даже не знаю, как они называются. А вот это Стикс.
– И?
Долгая тишина. Дин молчал.
– Поселения калибанов, – сказал Спенсер – Ты видишь их?
– Да.
– Сейчас я покажу тебе еще кое-что. – Спенсер нашел серию снимков поселений холмеров – каменные стены домов расположенные под углом по отношению к земле, и улицы направленные по извилистой спирали. В этой серии снимков находились и снимки города, базы и полей. Здесь все было подчинено строгой геометрии – прямые углы и прямые линии.
– Ты видишь разницу? Как ты ее объяснишь.
Дин сидел неподвижно, глядя на фотографии.
– Я думаю, что каждый может увидеть эту разницу.
– И что же это значит?
– Горожане живут в городах, построенных людьми, холмеры живут в селениях – которые строили они сами.
– Почему их селения не похожи на город?
– Потому что город им не нравится. Они любят спирали. Может быть, они любят спирали потому, что их любят калибаны. Вы видели холмеров. Они сидят на корточках и рисуют спирали на земле или вычерчивают их пылью, которую высыпают из руки. Они это делают всегда, если вы говорите им что-либо неприятное для них.
– И что же это означает?
– Когда они делают это, кажется, что они забыли, что вы стоите рядом. Но я думаю, что они так разговаривают. Один из них рисует спираль. А другой добавляет к ней новые витки. А может, это не означает ничего. Я не знаю.
Спенсер долго смотрел на Дина.
– Ты никогда не говорил мне этого.
– Я никогда не думал, что это интересует вас.
– А вот это? – Спенсер выбрал из кучи еще две фотографии. На них была изображена река северного полушария, берега, странная мозаика, распространяющаяся к морю. Это было изображение Стикса, Базы, города и поселений холмеров. Спенсер показал на места обитания калибанов. – То, что строят калибаны здесь, отличается от того, что они строят в других местах. Они здесь не делают высоких холмов. Видишь тени в центре спиралей? Они короткие. Ты понимаешь, о чем я говорю? Только здесь. Вблизи Базы.
– Это большая структура?
– Примерно километр в поперечнике. Пик в центре высотой двадцать метров и в основании шириной сорок метров. Ты когда-нибудь видел такое?
Дин покачал головой.
– Нет. Но я калибанов видел только на картинках.
– Они не любят находиться вблизи Базы. Они мигрируют дальше по реке.
– Но они периодически возвращаются обратно. Если вы думаете уговорить охотника пойти по реке, то вы ошибаетесь. Я думаю, что не следует холмеров отправлять к калибанам.
– Почему?
– Не знаю. Просто я так считаю.
– Это не тот ответ, за который мы тебе платим.
– Я думаю, что это опасно. Холмеры побаиваются калибанов. А калибаны не любят, когда их беспокоят.
– Холмеры охотятся на калибанов.
– Они торгуют кожами. Но калибаны бывают разные.
– ?
– Коричневые и серые.
– Какая разница?
– Холмеры знают. Они охотятся на серых.
– Что знают?
– Этого я не могу сказать.
– Эти снимки, – осторожно заговорил Спенсер, – сделали мы с Джином, когда подходили к кургану. Одни. После того как мы вернулись к отряду, за нами по реке приплыл калибан. В него выстрелили. Джин сказал, что это коричневый калибан, и стал настаивать, чтобы мы быстрее ушли оттуда. Что ты скажешь на это?
Дин долго смотрел на него с омертвевшим лицом.
– И что потом?
– Мы ушли.
– Надеюсь, что и он тоже. Побыстрее и подальше от того места. Так что он теперь не скоро придет к вам.
– Почему!
– Он очень напуган. Я думаю, он больше никогда не придет.
– Неужели он так боится?
– Да.
– Кого? Калибанов? Привидения?
– Того, чего следует бояться. Холмеры знают. Я – нет. Но вы не выходите за ограду. И солдат не посылайте.
– Думаю, что не воспользуюсь твоим советом. А ты считаешь, что поиски Джина будут безрезультатны?
– Вы не найдете его.
– И все же ты слушай, что говорят люди. Слушай все разговоры о холмерах. Хочешь, я дам тебе право выходить за ограду?
Дин осторожно покачал головой.
– Нет. Мне не надо.
– Жители города раньше ходили в холмы?
– Нет.
– А если мы будем тебе хорошо платить?
Дин сидел неподвижно.
– Все знают, что я из-за ограды. И если холмеры узнают, откуда я...
– Думаешь, тебя убьют?
– Не знаю, что они сделают.
– Хорошо. Я подумаю об этом. Возвращайся в город и внимательно слушай.
Дин встал, пошел к двери, оглянулся. Казалось, он хотел сказать что-то, но не сказал и вышел.
Спенсер долго рассматривал фотографии.
Калибаны прошлой ночью пытались пробраться за ограду. С тех пор как силы Альянса прибыли на планету, такое случалось впервые.
Возможно, это предостережение.
14. Год 89, день 208
Берег Стикса
Или он сошел с ума, или сойдет в ближайшее время, здесь в темноте, в тишине, только иногда прерываемой шорохами и дыханием. Но с ним остался только его здравый рассудок. Его притащили сюда, и теперь его окружали только земляные стены туннеля и абсолютная бесконечная ночь. Пальцы его были поранены и, видимо, кровоточили. Он пытался прорыть себе путь на свободу или хотя бы земляную нишу, куда мог бы забиться спиной и обороняться против своих врагов. Он понятия не имел, в каком направлении копать, насколько глубоко его затащили под землю. Был момент, когда он нашел камень и даже ударил одного из похитителей, но они жестоко отомстили ему, а затем он вдруг ощутил на себе тяжелое дыхание калибана. Тот ударил его носом, опрокинул на спину, и тут Джин понял, что какое-либо сопротивление тщетно и ни к чему привести не может. Тяжелая лапа с когтями, придававшая ему грудь, окончательно убедила его в этом. Нет, сопротивление бесполезно. Однако он не мог понять, почему его не убили.
Он хотел сам покончить с собой, выкопать себе могилу, задохнуться в ней, но похитители услышали, пришли, откопали его. Он был уверен теперь, что они слышат все, что он делает, поэтому теперь лежал спокойно, без движения.
Ему приносили сырую рыбу, чтобы поесть, воду, чтобы попить. Вода, конечно же, была нечистая, затхлая. Видимо они все-таки старались сохранить ему жизнь. Для чего?
Ему все время было холодно. Грязь засохла на его коже и одежде, в волосах. Вся одежда порвана, и он тщетно старался закутаться в нее, чтобы согреться.
Наконец, он ослабел, окончательно выбился из сил и стал лежать неподвижно. Иногда все тело его сотрясали спазмы рвоты. Сырая рыба и нечистая вода были непривычны для его желудка.
Казалось, что он здесь находится целую вечность.
И наконец за ним пришли. Сначала он подумал, что ему несут пищу, но сырая рыба отвратительно пахла, а сейчас запаха он не ощущал. Джин понял, что пришли за ним. Он лежал неподвижно, но сердце его учащенно забилось. Может, будет больно, но затем боль пропадет и не вернется никогда.
Они окружили его. Судя по шуму, их было много. Кто-то ткнул его иглой, и Джин вскрикнул от внезапной боли. Его охватила дикая ярость, и он, собрав последние силы, бросился на них. Однако Привидения отступили подальше, и он не смог никого ударить. Джин со злостью ударил воздух и без сил опустился на землю. Снова все конечности отказали ему, онемение растеклось по телу.
Они снова обступили его, ощупали, что бы убедиться, что он лежит парализованный, схватили за руки и потащили по узкому туннелю. Он лежал на спине, и грязь сыпалась ему в глаза, а у него даже не было сил закрыть их.
Вскоре стал брезжить свет. Дно туннеля начало подниматься, и наконец в глаза его, как ножом, ударило солнце. Слезы потекли из глаз. Затем кто-то взвалил Джина себе на плечо и понес его. Носильщики сменяли друг друга. Путь был долгий.
И путь этот был к берегу реки. Его принесли к реке и швырнули в воду. Это ошеломило его. Он попытался поднять голову из-под воды и вздохнуть. Однако чья-то рука придержала его подбородок, чтобы голова оставалась под водой. Река омывала все его тело. Он уже задыхался, непослушные руки пытались двинуться, чтобы освободиться от мучителей, но все было тщетно. Ужас охватил его. В голове у него помутилось от недостатка воздуха. И вот наконец его перетащили на другой берег, вытащили на твердую почву и бросили на землю. Он лежал, и его рвало. Тонкая струйка воды извергалась из его желудка. Однако ему стало легче. Конечности обрели жизнь, он уже мог ими управлять. Однако мучения для него не кончились. Его снова подхватили на плечи и потащили дальше. И снова тьма поглотила его. Видимо, его втащили снова в курган на другом берегу реки
Он пытался протестовать, но только слабые звуки вырывались из его груди. И он замолчал, погрузился в тишину, во мрак, ибо таким был мир, куда он снова попал. Его долго тащили по туннелю. Джин постоянно впадал в беспамятство и понятия не имел ни о времени, сколько его несли, ни о расстоянии, которое проделали его враги.
И вот остановка. Он подумал, что враги нашли подходящее место, чтобы оставить его. А ему ничего не хотелось, кроме как лечь спокойно и оставаться неподвижным. Его положили на землю, но похитители не ушли. Он слышал это по слабому шороху. И тут его снова охватил страх. Может, это сумасшедшие, подумал он. И они притащила его сюда, чтобы подвергнуть без помех самым изощренным издевательствам... И сопротивление бесполезно, так как у них есть средство снова повергнуть его в состояние, когда он не способен ничего предпринять в свою защиту.
Снова руки коснулись его, и Джин напрягся, приготовившись к сопротивлению. Однако его снова подняли на плечи, и он тут же понял, что его клали на землю, чтобы дать себе отдых. Тогда он стал сам помогать им, и они поняли это и даже позволили идти самому, на своих ногах, правда недолго, так как он был слаб, и силы быстро покидали его.
Затем он почувствовал какое-то смятение, неожиданная встреча, как он понял, так как ощутил другой запах. Его толкнули вперед, снова схватили, и он понял, что схватили его другие руки. Его поволокли дальше еще с большей грубостью и жестокостью, чем раньше. Он совсем выбился из сил и позволял им делать все, что они хотят. Он боялся укола иглой, боялся снова впасть в беспамятство, боялся стать беспомощным.
Он старался сохранить тот жалкий остаток сил, что у него был.
Они поднимались вверх. Джин изо всех сил пытался начать думать, принимать информацию органами чувств. Подъем повороты, сухая земля... И свет...
Джин попытался поднять голову, но смог сделать это с большим трудом. Перед его глазами был смутный силуэт человека, который держал его руки.
Комната с земляными стенами и свет, проникающий через окошко. Еще одна смутная тень. Человек, сидящий на полу.
Его опустили на пол. Он некоторое время лежал, привыкая к новому положению, затем повернул голову к человеку, который сидел. Это был старик, самый старый из всех, кого он видел раньше. Волосы его были седые, лицо сморщенное. Одет он был в нечто, что лишь отдаленно напоминало свою первоначальную форму и цвет – красный.
Старик сидел и ждал. Остальные сгрудились вокруг него и сели на корточки.
Джину потребовалось время, чтобы собраться с силами. Кто-то поставил перед ним чашу с водой. Джин наклонился и с жадностью припал к воде. Вода смыла сухость изо рта и Джин пил и пил, плескал чистую воду на лицо, наслаждаясь целительной прохладой. Искоса он посмотрел на старика.
– Говори, – мягко сказал старик.
Так мог говорить камень. Старик сидел неподвижно. Ариэль разлегся у него на коленях, и старик рассеянно поглаживал его чешуйчатую спину.
Джину было нужно время, чтобы прийти в себя. Он снова ополоснул лицо и сел, упираясь в колени, чтобы не упасть. Он долго смотрел на старика.
– Почему я здесь? – спросил он наконец. Однако старик не ответил. Может, он был такой же безумный, как и все здесь, а может, он ждал чего-то другого. В комнате царила тишина, и Джин изо всех сил старался, чтобы не было видно, насколько он слаб. Здесь было тепло, теплый воздух проникал через окно. За окном было лето. Оно оставалось летом, несмотря на то, что Джина не было на поверхности так долго. – Меня схватили возле реки, – снова заговорил Джин. Он говорил размерено, осторожно, чуть громче, чем просто шепотом. Ему сразу вспомнился калибан, но Джин постарался вытеснить его из памяти и сосредоточился на старике, сидящем перед ним, с седой бородой и седыми волосами. Чистый. Джин уже не надеялся увидеть что-либо чистое. Он уже устал от грязи, засохших экскрементов. – Меня схватили много дней назад, – продолжал он говорить, понимая, что его все же слушают. – Меня переправили через реку – я не знаю, зачем...
– Имя.
– Джин.
Старик кивнул. Водянистые глаза сфокусировались на лице Джина.
– Мое имя Грин.
Это имя ударило в мозг, вызвало холодные ощущения. Семейные рассказы. Старик узнал его. Джин видел это.
– Отпусти меня, – сказал он.
– После, – прошептал Грин. Голос у него был шелестящий, как будто он давно не пользовался им. Снова молчание. – Коричневый убит.
– Случайность. Никто не хотел этого.
Грин долго смотрел, затем собрал камушки и положил их в линию на пол. Ариэль соскочил с его колен, подбежал к камням, поднял свой воротник и посмотрел на камни одним глазом. Затем он начал передвигать камни, складывая из них узор.
– Позволь мне уйти, – хрипло сказал Джин, с трудом стараясь сфокусировать свой взгляд на старике. – Это была чистая случайность.
– Ты понимаешь этот Узор? – спросил Грин. – Нет, – ответил он за Джина, сложил камни в кучку, а ариэль снова стал раскладывать их.
– Что вам от меня нужно? – наконец спросил Джин. Усталость давала себя знать. Руки у него дрожали, в желудке ощущалась слабость.
– Посмотри на эту комнату, – сказал Грин.
Джин поднял глаза, осмотрелся, увидел земляные стены, окно, утрамбованный пол. Остальные Привидения сидели в углу, скорчившись.
Грин дважды хлопнул в ладоши, и эхо от этого звука дважды прокатилось по комнате. И вдруг где-то Джин ощутил движение, услышал шорох, чье-то дыхание, дыхание какого-то огромного существа.
Джин застыл, держа руки на коленях. Он смотрел в окно, на солнечный свет, отыскивая путь к бегству. Он был даже готов к смерти.
– Не бойся, – мягко сказал Грин.
Это шло откуда-то снизу: шумное дыхание, царапанье могучих когтей... И вот в двери показалась голова, огромная, как отверстие для двери. Джин подался назад и почувствовал своей спиной стену. Это была голова коричневого, самого огромного, какого он когда-либо видел. Зелено-золотые глаза его блестели. Калибан вполз в комнату и улегся на животе. Хвост его бил по земляным стенам, но сидящие Привидения даже не шевельнулись. Калибан поднял голову, посмотрел в сторону Джина, поднялся на ноги и приблизился к нему.
Джин закрыл глаза, ощущая теплое дыхание, легкие касания языка к лицу и горлу. Глаз чудовища был размером с человеческую голову. Мелькающий язык был толщиной с руку.
– Успокойся, – прошептал Грин.
Джин прижался к стене возле огромных когтей ноги калибана. Голова калибана наклонилась к нему, раскрылась огромная пасть, и зубы калибана прихватили голову Джина.
Он вскрикнул, и калибан тут же отпустил его, скрывшись в темноте своего туннеля. Только хвост, как бы на прощание ударил по земляной стене. Джин сполз вниз но стене, весь дрожа от ужаса.
– Другие умерли, – прошептал Грин, сидя на том же месте, и раскладывая камешки. Нет, сказали ему камни. Грин раз за разом собирал камни, снова раскладывал их. За ним внимательно наблюдал ариэль, сидящий рядом, и Привидения, скорчившиеся возле стены.
Джин вытер пот со лба трясущейся рукой. Он не умер. Он остался жив. Внутри его зрел гнев за то, что он такой трусливый, но все же он продолжал дрожать, потому, что знал: здесь с ним могут сделать с ним все, что захотят. Он со стыдом вспоминал, как он испугался, как вскрикнул от ужаса, как весь его разум и искусство охотника покинули его.
Он больше не хотел быть таким, каким был – уязвимым и наивным. А может, все люди такие, как он? Но то, что пережил он, уже не позволит ему оставаться таким...
15. Год 89, день 222
Главная База
Дин вошел в лабораторию, держа руки за спиной, кашлянул, чтобы обратить на себя внимание. Спенсер, занятый работой, обернулся.
– Доброе утро, – сказал Спенсер.
– Доброе утро, сэр. – Дин стоял в той же позе. Спенсер нахмурился.
– Что-нибудь случилось, Дин?
– Я слышал...
– Ты об этой панике в городе?
– Солдаты были подняты по тревоге этой ночью.
– Да. Тревога оказалась ложной.
– Холмеры не появляются уже много дней
– Знаю. – Спенсер встал, оперся о стол. – Ты пришел, чтобы что-то сказать?
– Только это.
– Я читал твой рапорт. Думаю, что холмеры просто немного нервничают.
– Не знаю, что я могу узнать здесь, если холмеры не приходят.
– Думаю, ты делаешь свое дело.
– Мне бы хотелось остаться здесь.
– Ты тоже нервничаешь? Но это ведь просто суеверие.
– Они очень большие, сэр. Калибаны.
– Я думаю, что ты служишь стабилизирующим фактором в городе. Ты можешь говорить, что станция ведет постоянное наблюдение и пока не обнаружила ничего, внушающего опасения. Нынешняя миграция обусловлена скорее всего биоциклами. Может быть, рыба. Пища. Давление популяции. Ты же образованный человек, Дин, и я хочу, чтобы ты оставался в городе. Сейчас у нас на Базе много дел и они беспокоят меня гораздо больше, чем калибаны. Много проблем с рабочими в полях. Оставайся в городе, пока не закончится кризис. Ты должен делать свою работу. Проводить беседы с нужными людьми. Старайся сохранить в городе спокойствие.
– Да, сэр, – сказал Дин, повернулся и пошел к дверям, стараясь, чтобы дыхание у него было ровным.
Мать его умерла в прошлом месяце. Медики не смогли спасти ее. Отказало сердце. Дом в городе теперь был пуст. Друзей у него не было. Он был одинок в своем поколении. У него не было ни жены, ни любовницы. Он был туземцем, когда находился на базе, и не был своим в городе.
Он шел по главной улице Базы, которая тянулась среди бетонных, странных по форме зданий и конструкций. Они слишком напоминали ему те узоры из камней, которыми холмеры приводили в смятение горожан.
Пройдя через ворота, он вошел в дом, снял одежду, в которой находился на Базе, надел на себя одежду горожанина.
Затем он вышел из дома, прошел мимо охранника, который знал его. Однако этот охранник почему-то не доверял ему и всегда тщательно проверял номер. Он проверил и на сей раз, сделав заметку в журнале.
Дин пошел по бетонной дороге, которая вела в город. Вскоре бетон сменился грязью. По общим сторонам дороги стояли дома, сделанные из местного камня. Но среди них высилось бетонное здание клиники – подарок Базы. Да, город, с его грязными улицами и нелепыми домами, был создан людьми, забывшими, что такое архитектура, что такое городское строительство. Вокруг города виднелись поля, золотые в это время года. И всё – город и поля – были окружены проволочной изгородью. Эта изгородь давала им безопасность. Так говорили люди с Базы, прилетевшие из другого мира.
16. Год 89, день 223
Деревня холмеров
Калибан пришел в сумерках, и на нем сидел наездник. Такого еще никто никогда не видел. Калибан вылез из зарослей возле дома старого Тома, а за ним появился еще один. Первой увидела калибана маленькая девочка и застыла на месте. Другие жители тоже замерли, увидев калибана. Замерли все, кроме одного юноши, который нырнул в общую хижину и оповестил о случившемся всю деревню.
На спине калибана сидел человек, едва видимый в сумерках. Да и сам калибан был едва различим на фоне густых зарослей. Второй калибан был меньше размером, но на нем тоже сидел человек.
Калибаны остановились. Тут же деревню окружили Привидения, вынырнувшие из зарослей. Они были полунагие. Лохмотья едва прикрывали голые тела.
Тот, что сидел на первом калибане, поднял руку.
– Вы уходите из деревни, – прозвенел голос. Это говорило Привидение, и это само по себе вызывало смятение. Но тут калибан двинулся вперед, медленно и неотвратимо. Он легко ступал мощными когтистыми лапами по камням. Жители попятились назад, прижались к стенам общей хижины. Среди них были охотники, но ни у кого из них не было оружия. Среди них были старики, но ни у кого из них не нашлось слов, чтобы ответить пришельцам. Среди них были дети, и самые маленькие уже стали плакать. Матери суетливо успокаивали их.
Деревня была окружена калибанами. На некоторых из них были наездники. Были тут и маленькие безмозглые серые калибаны.
– Деревня обречена, – продолжал пришелец. – Время уходить. Сегодня вечером. Сейчас придут калибаны. Очень много. Время меняется. Эти чужаки за проволочной оградой, которые пометили вас, чтобы вы могли проходить в ворота. Которые кормят жителей города. Они застрелили коричневого. Это не должно остаться без отмщения. Время настало. За рекой появились новые Узоры. Я отведу вас в безопасное место, о котором не знают чужаки. Но эта деревня... Здесь завтра должны остаться только ветер и ариэли. Она должна остаться пустой, как те купола, мертвые и темные. Вы должны уйти. Каменные плиты под ногами не спасут вас.
– Это же Джин, – тихо сказал кто-то голосом, полным ужаса. Это имя прошелестело среда жителей деревни. – Это же Джин, который пропал возле реки.
– Джин, – громко сказал кто-то. Это был Джин-старший. Он протолкался вперед. Слезы потекли по его лицу. – Джин спускайся. Иди к нам! Мы же твой народ.
Что-то просвистело в воздухе. Послышался глухой удар, и Джин-старший опустился на землю. Люди бросились к нему, чтобы посмотреть, что с ним, но тут же снова послышался свист, и снова упала одна женщина.
– Берите все, что вам нужно, – кричал Джин, обводя рукой деревню. – Все, что вам нужно, но уходите отсюда. Вы думали, что раз вы построили деревню на камне, вы в безопасности, но сейчас вам нужно уйти, покинуть деревню на флиттерах. Поймите, что калибаны не могут ждать.
И затем:
– Уходите!
И тогда люди в панике бросились бежать.
Клауд, задыхаясь, добежал до своей хижины, вскочил в нее и в темноте, освещаемой только тлеющими углями, бросился в угол, где хранился его лук. Он снова бросился к двери, за которой слышались шаги людей, торопливые шаги. На пороге хижины появились темные фигуры.
Деревня холмеров
Калибан пришел в сумерках, и на нем сидел наездник. Такого еще никто никогда не видел. Калибан вылез из зарослей возле дома старого Тома, а за ним появился еще один. Первой увидела калибана маленькая девочка и застыла на месте. Другие жители тоже замерли, увидев калибана. Замерли все, кроме одного юноши, который нырнул в общую хижину и оповестил о случившемся всю деревню.
На спине калибана сидел человек, едва видимый в сумерках. Да и сам калибан был едва различим на фоне густых зарослей. Второй калибан был меньше размером, но на нем тоже сидел человек.
Калибаны остановились. Тут же деревню окружили Привидения, вынырнувшие из зарослей. Они были полунагие. Лохмотья едва прикрывали голые тела.
Тот, что сидел на первом калибане, поднял руку.
– Вы уходите из деревни, – прозвенел голос. Это говорило Привидение, и это само по себе вызывало смятение. Но тут калибан двинулся вперед, медленно и неотвратимо. Он легко ступал мощными когтистыми лапами по камням. Жители попятились назад, прижались к стенам общей хижины. Среди них были охотники, но ни у кого из них не было оружия. Среди них были старики, но ни у кого из них не нашлось слов, чтобы ответить пришельцам. Среди них были дети, и самые маленькие уже стали плакать. Матери суетливо успокаивали их.
Деревня была окружена калибанами. На некоторых из них были наездники. Были тут и маленькие безмозглые серые калибаны.
– Деревня обречена, – продолжал пришелец. – Время уходить. Сегодня вечером. Сейчас придут калибаны. Очень много. Время меняется. Эти чужаки за проволочной оградой, которые пометили вас, чтобы вы могли проходить в ворота. Которые кормят жителей города. Они застрелили коричневого. Это не должно остаться без отмщения. Время настало. За рекой появились новые Узоры. Я отведу вас в безопасное место, о котором не знают чужаки. Но эта деревня... Здесь завтра должны остаться только ветер и ариэли. Она должна остаться пустой, как те купола, мертвые и темные. Вы должны уйти. Каменные плиты под ногами не спасут вас.
– Это же Джин, – тихо сказал кто-то голосом, полным ужаса. Это имя прошелестело среда жителей деревни. – Это же Джин, который пропал возле реки.
– Джин, – громко сказал кто-то. Это был Джин-старший. Он протолкался вперед. Слезы потекли по его лицу. – Джин спускайся. Иди к нам! Мы же твой народ.
Что-то просвистело в воздухе. Послышался глухой удар, и Джин-старший опустился на землю. Люди бросились к нему, чтобы посмотреть, что с ним, но тут же снова послышался свист, и снова упала одна женщина.
– Берите все, что вам нужно, – кричал Джин, обводя рукой деревню. – Все, что вам нужно, но уходите отсюда. Вы думали, что раз вы построили деревню на камне, вы в безопасности, но сейчас вам нужно уйти, покинуть деревню на флиттерах. Поймите, что калибаны не могут ждать.
И затем:
– Уходите!
И тогда люди в панике бросились бежать.
Клауд, задыхаясь, добежал до своей хижины, вскочил в нее и в темноте, освещаемой только тлеющими углями, бросился в угол, где хранился его лук. Он снова бросился к двери, за которой слышались шаги людей, торопливые шаги. На пороге хижины появились темные фигуры.