Страница:
– Идем?
– Я подожду до похорон.
– Мы можем похоронить его в холмах.
Она покачала головой.
– Нет. Его место здесь.
Джин положил бритву и пластиковый стаканчик в одеяло, скатал его, взял сверток.
– Нужно взять его в холмы. Эти новые люди – они придут сюда. У нас кроме неприятностей ничего не будет. Корабли Джина. Он считал, что люди всегда правы. Он знал слишком много и слишком мало.
– Я говорила с одним старым человеком. Он рассказывал, что все старые ази были как Джин.
– Может быть. Они делали то, что хотели от них люди. Но это новые люди. Ты помнишь, что говорил в лагере старый Гэллин? Это начнется снова, Пиа. Если ты будешь ждать здесь похорон, они придут и погонят тебя возделывать поля.
Она чуть не рассмеялась.
– Да, да, так и будет, – сказал Джин. – Кларк, Зед и Там – мы все сбежали от этого.
– Я тоже. Это было нетрудно. – Она взяла гребенку. – Вот это. Это я сохраню.
– Они придут сюда.
– Они принесут разные вещи.
– Машины для лент. Они захватят наших детей и будут строить их в колонны.
– Может, это будет правильно.
– Ты мыслишь, как он.
Она подошла к двери, посмотрела на покинутые купола, упавшую солнечную башню, которую уже обвивали побеги виноградной лозы. Здесь кончался город. Корабль стоял вдалеке. Сверкающая серебряная игла, хорошо видимая отсюда.
– Ты не должна, – сказал Джин, подошедший сзади. Он обнял сестру за плечи. – Ты не должна идти туда и говорить с этими людьми.
– Нет, – согласилась она.
– Забудь об этих людях.
– Разве мы не такие, как они?
– Люди?
– Мы родились здесь.
– Я ухожу. Идем со мной.
– Я пойду с тобой до тропы. – Она проводила его. Нести было нечего, кроме того жалкого узла, что нес Джин. Брат ушел, и она постояла, глядя на город.
Вот и умер Старый Джин.
Она прошла к его дому и села возле двери. Сидела она до тех пор, пока к дому не подошли Новые Люди.
Они привели ее в смятение своей странной внешностью, как привели в смятение и весь город. Были те, кто готов был им поклониться. Но Пиа холодно смотрела на пришельцев.
Их одежда была очень красива – тонкая шерсть, обтягивавшая фигуры. Город давно не умел делать такую шерсть. Волосы их были коротко острижены, и от них исходили резкие незнакомые запахи.
– Говорят, здесь живет человек, который прилетел на корабле – сказал первый из них. Он говорил странно – дело не в том, что он нечетко произносил слова, просто они звучали как-то по-другому. Пиа сморщила нос.
– Он умер.
– Ты его дочь. Говорят, ты можешь рассказать нам кое-что. Может, ты пойдешь с нами? На борт корабля?
– Я не пойду туда. – Сердце ее часто билось, но она держалась хладнокровно и невозмутимо. У них были пистолеты. Пиа видела это. – Садитесь.
Чувствовалось, что они недовольны. Один из них опустился на корточки перед нею. Он был одет в голубой костюм, весь в нашивках и металлических бляхах, что означало его высокий пост. Она помнила это.
– Тебя зовут Пиа.
Она кивнула.
– Ты знаешь, что случилось здесь? Ты можешь рассказать?
– Мой отец умер.
– Он был человек?
Она поджала губы. Для Пиа эти слова не имели смысла. Она не представляла себе, как может быть человек не рожден. Но что-то такое она слышала и поэтому сказала:
– Он был чем-то другим.
– Ты помнишь, как все было сначала? Что случилось с куполами? – человек показал на руины. – Болезни?
– Они все умерли от старости.
– Но дети... Следующее поколение.
Она вспомнила, усмехнулась про себя, снова стала серьезной, вспомнив, как умирали люди.
– Были же дети, – настаивал человек. – Где они?
Она набрала в руку песок и стала насыпать его тонкой струйкой, рисуя затейливый узор.
– Что случилось с детьми?
– Есть дети. Мои.
– Где?
Она посмотрела вверх, увидела жесткий взгляд человека.
– Некоторые здесь, некоторые там, один умер.
Человек поджал губы, присвистнул.
– Ты живешь в холмах.
– Живу здесь.
– Говорят, что в холмах. Они боятся тебя, Пиа.
Глупо было рисовать узор пылью. Человек был очень суровым. Она смахнула рукой рисунок в пыли.
– Живу здесь, живу там.
– Послушай, – сказал он, наклонившись вперед. – Ведь был же план. Тут должен был быть город. Ты знаешь это? Ты помнишь огни? Машины?
Она небрежно махнула рукой в сторону башни, обломки которой валялись среди кустов.
– Она упала. Машины состарились. – Она подумала о том, как зажгутся огни снова, город вернется к жизни, заработают машины и станут сравнивать с землей курганы, закапывать туннели. Это причинило ей беспокойство. Брат был прав. Снова они начнут мучить землю. Она чувствовала это во взгляде светлых глаз. – Вы хотите видеть старый лагерь? Дети отведут вас туда.
Со стороны людей ощущалось недоверие. Наступила тяжелая тишина. Они, конечно же, видели курганы. Для них это было очень странно.
– Может, вам следует пойти с нами?
Она встала, посмотрела на жалких жителей города, которые отводили глаза.
– Ладно, идем, – сказала она.
Они начали говорить со своим кораблем. Пиа уже видела такие штуки, которыми они пользовались, но голоса ниоткуда привели детей в панику.
– Старые трюки, – гордо сказала она, взяла палку старого Джина, стоящую возле двери, оперлась на нее, как старуха, и сказала. – Идем же.
Двое из них пошли с нею. Остальные остались в деревне. Она шла с ними по дороге, среди развалин и кустов. Шла медленно, опираясь на палку.
А когда они вышли на дикую равнину, она ударила палкой сначала одного, затем другого, и убежала, ловко лавируя между норами калибанов. Она бежала до тех пор, пока у нее не закололо в боку.
Но она была свободна. Что касается курганов, то она хорошо знала эту местность и не боялась провалиться в туннель.
К вечеру она дошла до заросших лесом холмов – натуральных холмов, а не курганов калибанов.
Кто-то вдалеке свистнул. Это был звук, издаваемый человеком. Один из часовых заметил ее приближение.
Она уже дома, поняла она по этому свисту. Она свистнула в ответ. Здесь были и друзья и враги, но у нее был нож и палка отца, и потому она уверенно шла вперед.
Старый Джин не был безумен. Теперь она это знала точно. Она видела прилетевший корабль, помнила людей, живущих в куполах, которые умерли, но смешались с ази. Некоторые из их потомков жили в холмах, другие обрабатывали жалкие остатки земли.
Теперь люди снова прилетели на планету.
Ази маршируют колоннами, – сказал ей брат Джин. Но она не ази. Она не будет маршировать по их приказам.
– Я подожду до похорон.
– Мы можем похоронить его в холмах.
Она покачала головой.
– Нет. Его место здесь.
Джин положил бритву и пластиковый стаканчик в одеяло, скатал его, взял сверток.
– Нужно взять его в холмы. Эти новые люди – они придут сюда. У нас кроме неприятностей ничего не будет. Корабли Джина. Он считал, что люди всегда правы. Он знал слишком много и слишком мало.
– Я говорила с одним старым человеком. Он рассказывал, что все старые ази были как Джин.
– Может быть. Они делали то, что хотели от них люди. Но это новые люди. Ты помнишь, что говорил в лагере старый Гэллин? Это начнется снова, Пиа. Если ты будешь ждать здесь похорон, они придут и погонят тебя возделывать поля.
Она чуть не рассмеялась.
– Да, да, так и будет, – сказал Джин. – Кларк, Зед и Там – мы все сбежали от этого.
– Я тоже. Это было нетрудно. – Она взяла гребенку. – Вот это. Это я сохраню.
– Они придут сюда.
– Они принесут разные вещи.
– Машины для лент. Они захватят наших детей и будут строить их в колонны.
– Может, это будет правильно.
– Ты мыслишь, как он.
Она подошла к двери, посмотрела на покинутые купола, упавшую солнечную башню, которую уже обвивали побеги виноградной лозы. Здесь кончался город. Корабль стоял вдалеке. Сверкающая серебряная игла, хорошо видимая отсюда.
– Ты не должна, – сказал Джин, подошедший сзади. Он обнял сестру за плечи. – Ты не должна идти туда и говорить с этими людьми.
– Нет, – согласилась она.
– Забудь об этих людях.
– Разве мы не такие, как они?
– Люди?
– Мы родились здесь.
– Я ухожу. Идем со мной.
– Я пойду с тобой до тропы. – Она проводила его. Нести было нечего, кроме того жалкого узла, что нес Джин. Брат ушел, и она постояла, глядя на город.
Вот и умер Старый Джин.
Она прошла к его дому и села возле двери. Сидела она до тех пор, пока к дому не подошли Новые Люди.
Они привели ее в смятение своей странной внешностью, как привели в смятение и весь город. Были те, кто готов был им поклониться. Но Пиа холодно смотрела на пришельцев.
Их одежда была очень красива – тонкая шерсть, обтягивавшая фигуры. Город давно не умел делать такую шерсть. Волосы их были коротко острижены, и от них исходили резкие незнакомые запахи.
– Говорят, здесь живет человек, который прилетел на корабле – сказал первый из них. Он говорил странно – дело не в том, что он нечетко произносил слова, просто они звучали как-то по-другому. Пиа сморщила нос.
– Он умер.
– Ты его дочь. Говорят, ты можешь рассказать нам кое-что. Может, ты пойдешь с нами? На борт корабля?
– Я не пойду туда. – Сердце ее часто билось, но она держалась хладнокровно и невозмутимо. У них были пистолеты. Пиа видела это. – Садитесь.
Чувствовалось, что они недовольны. Один из них опустился на корточки перед нею. Он был одет в голубой костюм, весь в нашивках и металлических бляхах, что означало его высокий пост. Она помнила это.
– Тебя зовут Пиа.
Она кивнула.
– Ты знаешь, что случилось здесь? Ты можешь рассказать?
– Мой отец умер.
– Он был человек?
Она поджала губы. Для Пиа эти слова не имели смысла. Она не представляла себе, как может быть человек не рожден. Но что-то такое она слышала и поэтому сказала:
– Он был чем-то другим.
– Ты помнишь, как все было сначала? Что случилось с куполами? – человек показал на руины. – Болезни?
– Они все умерли от старости.
– Но дети... Следующее поколение.
Она вспомнила, усмехнулась про себя, снова стала серьезной, вспомнив, как умирали люди.
– Были же дети, – настаивал человек. – Где они?
Она набрала в руку песок и стала насыпать его тонкой струйкой, рисуя затейливый узор.
– Что случилось с детьми?
– Есть дети. Мои.
– Где?
Она посмотрела вверх, увидела жесткий взгляд человека.
– Некоторые здесь, некоторые там, один умер.
Человек поджал губы, присвистнул.
– Ты живешь в холмах.
– Живу здесь.
– Говорят, что в холмах. Они боятся тебя, Пиа.
Глупо было рисовать узор пылью. Человек был очень суровым. Она смахнула рукой рисунок в пыли.
– Живу здесь, живу там.
– Послушай, – сказал он, наклонившись вперед. – Ведь был же план. Тут должен был быть город. Ты знаешь это? Ты помнишь огни? Машины?
Она небрежно махнула рукой в сторону башни, обломки которой валялись среди кустов.
– Она упала. Машины состарились. – Она подумала о том, как зажгутся огни снова, город вернется к жизни, заработают машины и станут сравнивать с землей курганы, закапывать туннели. Это причинило ей беспокойство. Брат был прав. Снова они начнут мучить землю. Она чувствовала это во взгляде светлых глаз. – Вы хотите видеть старый лагерь? Дети отведут вас туда.
Со стороны людей ощущалось недоверие. Наступила тяжелая тишина. Они, конечно же, видели курганы. Для них это было очень странно.
– Может, вам следует пойти с нами?
Она встала, посмотрела на жалких жителей города, которые отводили глаза.
– Ладно, идем, – сказала она.
Они начали говорить со своим кораблем. Пиа уже видела такие штуки, которыми они пользовались, но голоса ниоткуда привели детей в панику.
– Старые трюки, – гордо сказала она, взяла палку старого Джина, стоящую возле двери, оперлась на нее, как старуха, и сказала. – Идем же.
Двое из них пошли с нею. Остальные остались в деревне. Она шла с ними по дороге, среди развалин и кустов. Шла медленно, опираясь на палку.
А когда они вышли на дикую равнину, она ударила палкой сначала одного, затем другого, и убежала, ловко лавируя между норами калибанов. Она бежала до тех пор, пока у нее не закололо в боку.
Но она была свободна. Что касается курганов, то она хорошо знала эту местность и не боялась провалиться в туннель.
К вечеру она дошла до заросших лесом холмов – натуральных холмов, а не курганов калибанов.
Кто-то вдалеке свистнул. Это был звук, издаваемый человеком. Один из часовых заметил ее приближение.
Она уже дома, поняла она по этому свисту. Она свистнула в ответ. Здесь были и друзья и враги, но у нее был нож и палка отца, и потому она уверенно шла вперед.
Старый Джин не был безумен. Теперь она это знала точно. Она видела прилетевший корабль, помнила людей, живущих в куполах, которые умерли, но смешались с ази. Некоторые из их потомков жили в холмах, другие обрабатывали жалкие остатки земли.
Теперь люди снова прилетели на планету.
Ази маршируют колоннами, – сказал ей брат Джин. Но она не ази. Она не будет маршировать по их приказам.
5. Чужаки
Грин сморщил нос, прищурившись на солнце. Он видел нарушение правильности узора в долине. Там возникло новое движение. Грин чувствовал, что там, внизу, тоже ощутили это.
Беспокойство достигло крайней степени. Грин нырнул в темноту пещеры. Он находил дорогу без помощи зрения, но каким-то шестым чувством направления. Когда он шел, маленький народ шмыгал вокруг него, под ногами. Он то и дело наступал на их скользкие длиннохвостые тела, перепрыгивая через давно известные ловушки, держа руки перед собою и ощущая босыми ногами скользкий пол. Он знал, что встретят его руки раньше, чем делал шаг вперед. Как это ему удавалось, он не понимал, но не удивился, когда ему во время движения пришлось вскарабкаться на тело большого коричневого, цепляясь за чешуйки грубой шкуры. Коричневый сделал хриплый вздох, стрельнул языком назад, через плечо, а затем пополз за Грином, который уже соскочил впереди него.
Он тоже хотел знать. Он был заинтересован. Грин бежал вперед, уверенно сворачивая в нужных местах туннеля. Он бежал туда, где можно оказаться близко к чужакам. Он ведь был Грин, самый старший из всех, кто принадлежал к его роду. В какой-то степени он был даже старше старого коричневого, который двигался за ним. Он хотел знать, и Грин изменил свои планы и выскочил на дневной свет, чтобы показать это.
Он оказался на склоне холма среди деревьев и прекрасно видел весь город перед собой и сверкающую иглу на лугу. Коричневый находился рядом. Он тоже смотрел.
Грин нарисовал узор из левосторонних и правосторонних спиралей.
Коричневый понял, тяжело двинулся и схватил челюстями упавший с дерева сук. Глаза его стали скорее темными, чем золотыми. Грин видел, как напряглись мышцы на толстой шее. Это выражало смятение.
Внезапно он ткнул носом Грина, направив его обратно в глубины земли. Они уже были в прохладной темноте, но коричневый все толкал его, заставляя двигаться еще дальше, еще глубже.
Здесь в темноте уже собрались и остальные. Они сгрудились вместе, и другой коричневый погнал их дальше по туннелю.
Они долго шли в этом направлении, пока не перебрались на другой берег реки и остались там, в кургане, где жили серые калибаны. Юные и беззаботные серые калибаны спокойно выходили из кургана погреться на солнце, не подозревая об опасности, которая свила гнездо на другом берегу.
6. Т-51 день
«Борей», зонд Альянса
Сообщение, переданное с зонда по закрытым каналам.
...Предварительные исследования показали полный крах попытки колонизации Союза. Ранее выстроенные купола пусты, заросли деревьями и кустами. Солнечная батарея, указанная на карте, тоже рухнула, башня развалилась. Расспросы жителей показали, что это случилось лет десять назад. Может, неблагоприятными оказались погодные условия.
Колония была образована в самом центре системы курганов калибанов. Жители города на вопрос, что сталось с обитателями куполов, отвечали, что они либо перешли жить в город, либо перешли в холмы. Орбитальная съемка показала существование второго поселения в холмах, примерно в десяти километрах от города. Однако миссия, сознавая риск нежелательного появления, не вошла в контакт с обитателями этого поселения и ограничилась внешним наблюдением.
Удалось поговорить с женщиной по имени Пиа, которая смогла бежать после того, как совершила нападение на членов миссии. Все подробности этого контакта см. секц. 2 документа «С» данного отчета.
Жители города и поселения связаны торговыми контактами.
Когда жителям задаются вопросы о калибанах, они делают вид, что не слышат или не понимают. При более настоятельных расспросах прямых ответов получить не удается. Непонятно, бояться ли они калибанов или просто не доверяют расспрашивающим.
Городские жители политически наивны, находятся на уровне людей неолита. Пиа еще помнит технические средства, и жители города тоже не испытывают удивления при виде современных приборов. Однако в их обиходе нет ничего, что говорило бы о развитой технологии. Обработка земли ведется деревянными плугами. Никаких металлических вещей нет, за исключением тех, что были доставлены на корабле. Среди них развито ткачество и гончарное дело. Но это их собственное изобретение. Нам не удалось выяснить, есть ли у них религия, или какие-либо ритуалы, за исключением благоговейного отношения к калибанам.
Речь у них примитивна, неразвита и находится на уровне бытового общения. Письменность тоже в зачатке – только необходимые записи для учета.
В речи произошли лингвистические изменения, которые можно объяснить столетием изоляции и отсутствием нормального образования, однако основные грамматические конструкции сохранились.
Жители называют свой город Новый Порт, планету Гееной, а реку, на которой расположен город, Стикс. Однако литературный смысл этих слов им неизвестен. Нет никаких признаков того, что жители понимают свою принадлежность к Союзу, и они не предпринимают враждебных действий по отношению к миссии Альянса.
Однако существует вторая, более серьезная проблема, в отношении которой миссия не может сделать какие-либо выводы, так как не располагает полной информацией. Хотя документы Союза утверждают, что на планете нет разумной жизни, есть все основания полагать, что калибаны вторглись на территорию, занятую людьми. Можно предположить, что калибаны имели ясную прямую цель завоевать колонию. Это завоевание было на удивление быстрым и полным. Колонисты полностью утратили все понятия о человеческой цивилизации. К нашему удивлению, город оказался гораздо меньше, чем мы ожидали. Популяция должна была возрасти до сотни тысяч за пятьдесят лет за счет только натурального воспроизводства.
Возможно, плохое здравоохранение и скудная пища послужили причиной тому, что рост популяции оказался ниже среднего, хотя по нашим наблюдениям отдельные семьи довольно велики.
Может быть, здесь были и конфликты, эпидемии. Количество жителей города примерно 70 000, а в прилегающей к городу местности проживает еще примерно 1000 индивидуалов, занимающихся сельским хозяйством.
Центральная часть города выстроена из бытового камня, но прилегающие районы построены из кирпича и досок. Что говорит либо об изменении технологии, либо о невозможности добывать камень, так как каменоломни оказались отрезанными от города курганами. Однако это только предположения.
Среди жителей развиты производство кирпича, гончарное дело, ткачество и сельское хозяйство. Домашних животных нет, одежду прядут из растительных волокон. Экономика довольно успешно приспособлена к местным материалам и сможет существовать независимо от поставок извне.
Общая атмосфера здесь спокойная, хотя наши военные предупреждают, что колонисты могут напасть на нас перед самым отлетом и воспользоваться преимуществом неожиданности. Ученые сомневаются, но необходимые предосторожности будут соблюдены.
Секция Д. Сообщение доктора Сина Кендрика
... Разумность, как я уже упоминал, ненаучный термин. Я уже возражал против этого термина в предыдущих сообщениях и повторяю сейчас, что он часто используется для описания способности организма приспосабливаться или разрешать проблемы. Следует принять во внимание, что организм может выжить в одном окружении и не может в другом. Его органы чувств как датчики ощущений тоже могут быть эффективны в одном случае и бесполезны в другом. Таким образом, термин разумность определяет способность организма выжить в разных ситуациях, разных условиях.
Доминирующая форма жизни на планете – чешуйчатые четвероногие довольно неэстетичного вида. По ассоциации с земной жизнью их можно было бы считать рептилиями, хотя по внутреннему строению они вряд ли относятся к этому классу, да и к любому ныне известному классу. Невозможно сказать, почему они строят курганы или проникают на территорию, занятую людьми. Также невозможно сказать, каким образом они умудрились завоевать колонию людей, вооруженных новейшим оружием, защищенных мощными сооружениями. Все это говорит об их высокой степени приспособляемости.
Я возражаю против мнения некоторых членов миссии о том, что колония людей столкнулась с разумом. Я не выступаю против того, чтобы люди поселились в этой экосистеме, но протестую против попыток оценки истинной ценности местных форм жизни на базе антропоцентрических стандартов. Планета должна развиваться по своим собственным законам.
Документ В. Доктор Карл Эброн
Наблюдения показали, что поселения людей разбросаны по холмам так, что потребуется много сил и времени, чтобы собрать людей и вывезти их с планеты. Колонисты города скорее всего спокойно подчинятся нашему требованию, но остальные не будут столь же покорны. В результате наших попыток забрать их силой люди рассеются по всей планете, где можно жить, не имея развитой технологии. Таким образом люди «загрязнят» местную разумную жизнь, и мы окажемся в весьма интересной ситуации – первый контакт с разумной средой, в которую вкраплены наши же сородичи.
Моя рекомендация состоит в том, чтобы создать изолированную точку наблюдения, откуда мы можем фиксировать течение события в натуральном виде. Другое логическое решение – это полная стерилизация загрязненной области, удаление оттуда как людей, так и местных форм жизни. Но это драконовское решение не может считаться приемлемым. Мы люди, и наша мораль не разрешает нам прийти к такому решению ситуации. Я не знаю, разумна ли здешняя жизнь, но совершенно ясно, что она не угрожает нам, не оказывает сопротивления, и я считаю, что нам следует сохранить существующее статус кво. По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем иметь достаточно информации, чтобы принять обоснованное решение.
Документ G. Доктор Чандра Картье
Экстремальные предложения доктора Кендрика таковы, что могут быть распространены на любую форму жизни в любом мире. Но я считаю, что ситуация на Геене более специфична. Мы до сих пор не уверены, есть ли здесь разум. Опасность лежит в нас самих. Мы увидели, что человеческая цивилизация потерпела здесь крах, и у нас тут же возникли атавистические подозрения о враждебности здешнего мира. Я категорически против того, чтобы со стороны наблюдать, как люди будут жить здесь в нищете, без здравоохранения. Я считаю, что будет преступлением против человечества, если мы воздвигнем стену между нами и этими несчастными. Напротив, мы обязаны создать больницы, учебные заведения, чтобы поднять жителей этой планеты до современного уровня знаний, чтобы они в конце концов смогли создать жизнеспособную колонию. Вероятно, для одного поколения прыжок из неолита в космическую эру будет слишком большим, но минимальную помощь мы обязаны оказать. Мы должны обеспечить этим людям возможность жить снова. Вероятно, необходимо ограничить площадь, в пределах которой эти люди снова смогут стать людьми. Как изолировать ее от остального мира – покажут дальнейшие исследования. Во всяком случае, опыт жизни этих людей даже в таких условиях говорит о том, что человечество достаточно мудро и умеет приспосабливаться к различным условиям жизни, к различному окружению.
7. Штаб-квартира миссии Альянса на Геене
Сообщение, доставленное «Бореем»
...Оборудование и персонал, доставленные вам, позволят расширить вашу зону, включить в нее посадочную площадку, город, поля и доступ к реке. В первую очередь следует оборудовать больницы и учебные центры для местных жителей, но при этом не должна страдать безопасность Миссии, как от сил природы, так и действий местных форм жизни. Следует учитывать возможность враждебных действий агентов Союза.
Мы пытались войти в контакт с колониальными офисами Союза и получить от них сведения об этой колонии, но результаты минимальны.
Ввиду отсутствия информации мы рекомендуем создать зону безопасности максимально возможной, исходя из соображений безопасности и тактических соображений. Необходимо избегать конфликтов как с людьми, так и с местными формами жизни, однако это не распространяется на эффективность защитных систем. Мы пока не можем сделать вывод о разумности калибанов и будем ждать дальнейшей информации.
Распределение приоритетов миссии:
1. Безопасность зоны действия.
2. Выяснить, не действуют ли здесь агенты Союза; если да, то принять меры.
3. Обеспечить безопасность города и прилегающих окрестностей.
4. Обеспечить медицинскую помощь и создание образовательных центров для колонистов.
5. Обеспечить торговлю в центре колонизации, чтобы создать здесь зависимое от Альянса поселение и привлечь людей из рассеянных поселений.
6. Дать местным жителям основные понятия о гигиене, сельском хозяйстве, мелких ремеслах и управлении.
7. Обеспечить свою защиту от любых посягательств, используя минимально необходимое для этого оружие.
Через некоторое время прибудет следующий корабль, который доставит орбитальный модуль с оборудованием и персоналом. Модуль вместе с челноками обеспечит постоянное наблюдение поверхности планеты, доставку припасов.
Недопустимо, чтобы люди, независимо от того, как они сюда попали, продолжали страдать. Миссия Альянса должна действовать в общении с людьми, согласуясь с указаниями Секции 9 о процедуре первого контакта. Миссия должна как можно быстрее ответить на вопрос о наличии разума у местных форм жизни, решить, какие области планеты могут быть населены и разработаны высшими формами жизни.
Вопрос высшего приоритета – создание посадочной площадки возле Нового Порта...
Грин сморщил нос, прищурившись на солнце. Он видел нарушение правильности узора в долине. Там возникло новое движение. Грин чувствовал, что там, внизу, тоже ощутили это.
Беспокойство достигло крайней степени. Грин нырнул в темноту пещеры. Он находил дорогу без помощи зрения, но каким-то шестым чувством направления. Когда он шел, маленький народ шмыгал вокруг него, под ногами. Он то и дело наступал на их скользкие длиннохвостые тела, перепрыгивая через давно известные ловушки, держа руки перед собою и ощущая босыми ногами скользкий пол. Он знал, что встретят его руки раньше, чем делал шаг вперед. Как это ему удавалось, он не понимал, но не удивился, когда ему во время движения пришлось вскарабкаться на тело большого коричневого, цепляясь за чешуйки грубой шкуры. Коричневый сделал хриплый вздох, стрельнул языком назад, через плечо, а затем пополз за Грином, который уже соскочил впереди него.
Он тоже хотел знать. Он был заинтересован. Грин бежал вперед, уверенно сворачивая в нужных местах туннеля. Он бежал туда, где можно оказаться близко к чужакам. Он ведь был Грин, самый старший из всех, кто принадлежал к его роду. В какой-то степени он был даже старше старого коричневого, который двигался за ним. Он хотел знать, и Грин изменил свои планы и выскочил на дневной свет, чтобы показать это.
Он оказался на склоне холма среди деревьев и прекрасно видел весь город перед собой и сверкающую иглу на лугу. Коричневый находился рядом. Он тоже смотрел.
Грин нарисовал узор из левосторонних и правосторонних спиралей.
Коричневый понял, тяжело двинулся и схватил челюстями упавший с дерева сук. Глаза его стали скорее темными, чем золотыми. Грин видел, как напряглись мышцы на толстой шее. Это выражало смятение.
Внезапно он ткнул носом Грина, направив его обратно в глубины земли. Они уже были в прохладной темноте, но коричневый все толкал его, заставляя двигаться еще дальше, еще глубже.
Здесь в темноте уже собрались и остальные. Они сгрудились вместе, и другой коричневый погнал их дальше по туннелю.
Они долго шли в этом направлении, пока не перебрались на другой берег реки и остались там, в кургане, где жили серые калибаны. Юные и беззаботные серые калибаны спокойно выходили из кургана погреться на солнце, не подозревая об опасности, которая свила гнездо на другом берегу.
6. Т-51 день
«Борей», зонд Альянса
Сообщение, переданное с зонда по закрытым каналам.
...Предварительные исследования показали полный крах попытки колонизации Союза. Ранее выстроенные купола пусты, заросли деревьями и кустами. Солнечная батарея, указанная на карте, тоже рухнула, башня развалилась. Расспросы жителей показали, что это случилось лет десять назад. Может, неблагоприятными оказались погодные условия.
Колония была образована в самом центре системы курганов калибанов. Жители города на вопрос, что сталось с обитателями куполов, отвечали, что они либо перешли жить в город, либо перешли в холмы. Орбитальная съемка показала существование второго поселения в холмах, примерно в десяти километрах от города. Однако миссия, сознавая риск нежелательного появления, не вошла в контакт с обитателями этого поселения и ограничилась внешним наблюдением.
Удалось поговорить с женщиной по имени Пиа, которая смогла бежать после того, как совершила нападение на членов миссии. Все подробности этого контакта см. секц. 2 документа «С» данного отчета.
Жители города и поселения связаны торговыми контактами.
Когда жителям задаются вопросы о калибанах, они делают вид, что не слышат или не понимают. При более настоятельных расспросах прямых ответов получить не удается. Непонятно, бояться ли они калибанов или просто не доверяют расспрашивающим.
Городские жители политически наивны, находятся на уровне людей неолита. Пиа еще помнит технические средства, и жители города тоже не испытывают удивления при виде современных приборов. Однако в их обиходе нет ничего, что говорило бы о развитой технологии. Обработка земли ведется деревянными плугами. Никаких металлических вещей нет, за исключением тех, что были доставлены на корабле. Среди них развито ткачество и гончарное дело. Но это их собственное изобретение. Нам не удалось выяснить, есть ли у них религия, или какие-либо ритуалы, за исключением благоговейного отношения к калибанам.
Речь у них примитивна, неразвита и находится на уровне бытового общения. Письменность тоже в зачатке – только необходимые записи для учета.
В речи произошли лингвистические изменения, которые можно объяснить столетием изоляции и отсутствием нормального образования, однако основные грамматические конструкции сохранились.
Жители называют свой город Новый Порт, планету Гееной, а реку, на которой расположен город, Стикс. Однако литературный смысл этих слов им неизвестен. Нет никаких признаков того, что жители понимают свою принадлежность к Союзу, и они не предпринимают враждебных действий по отношению к миссии Альянса.
Однако существует вторая, более серьезная проблема, в отношении которой миссия не может сделать какие-либо выводы, так как не располагает полной информацией. Хотя документы Союза утверждают, что на планете нет разумной жизни, есть все основания полагать, что калибаны вторглись на территорию, занятую людьми. Можно предположить, что калибаны имели ясную прямую цель завоевать колонию. Это завоевание было на удивление быстрым и полным. Колонисты полностью утратили все понятия о человеческой цивилизации. К нашему удивлению, город оказался гораздо меньше, чем мы ожидали. Популяция должна была возрасти до сотни тысяч за пятьдесят лет за счет только натурального воспроизводства.
Возможно, плохое здравоохранение и скудная пища послужили причиной тому, что рост популяции оказался ниже среднего, хотя по нашим наблюдениям отдельные семьи довольно велики.
Может быть, здесь были и конфликты, эпидемии. Количество жителей города примерно 70 000, а в прилегающей к городу местности проживает еще примерно 1000 индивидуалов, занимающихся сельским хозяйством.
Центральная часть города выстроена из бытового камня, но прилегающие районы построены из кирпича и досок. Что говорит либо об изменении технологии, либо о невозможности добывать камень, так как каменоломни оказались отрезанными от города курганами. Однако это только предположения.
Среди жителей развиты производство кирпича, гончарное дело, ткачество и сельское хозяйство. Домашних животных нет, одежду прядут из растительных волокон. Экономика довольно успешно приспособлена к местным материалам и сможет существовать независимо от поставок извне.
Общая атмосфера здесь спокойная, хотя наши военные предупреждают, что колонисты могут напасть на нас перед самым отлетом и воспользоваться преимуществом неожиданности. Ученые сомневаются, но необходимые предосторожности будут соблюдены.
Секция Д. Сообщение доктора Сина Кендрика
... Разумность, как я уже упоминал, ненаучный термин. Я уже возражал против этого термина в предыдущих сообщениях и повторяю сейчас, что он часто используется для описания способности организма приспосабливаться или разрешать проблемы. Следует принять во внимание, что организм может выжить в одном окружении и не может в другом. Его органы чувств как датчики ощущений тоже могут быть эффективны в одном случае и бесполезны в другом. Таким образом, термин разумность определяет способность организма выжить в разных ситуациях, разных условиях.
Доминирующая форма жизни на планете – чешуйчатые четвероногие довольно неэстетичного вида. По ассоциации с земной жизнью их можно было бы считать рептилиями, хотя по внутреннему строению они вряд ли относятся к этому классу, да и к любому ныне известному классу. Невозможно сказать, почему они строят курганы или проникают на территорию, занятую людьми. Также невозможно сказать, каким образом они умудрились завоевать колонию людей, вооруженных новейшим оружием, защищенных мощными сооружениями. Все это говорит об их высокой степени приспособляемости.
Я возражаю против мнения некоторых членов миссии о том, что колония людей столкнулась с разумом. Я не выступаю против того, чтобы люди поселились в этой экосистеме, но протестую против попыток оценки истинной ценности местных форм жизни на базе антропоцентрических стандартов. Планета должна развиваться по своим собственным законам.
Документ В. Доктор Карл Эброн
Наблюдения показали, что поселения людей разбросаны по холмам так, что потребуется много сил и времени, чтобы собрать людей и вывезти их с планеты. Колонисты города скорее всего спокойно подчинятся нашему требованию, но остальные не будут столь же покорны. В результате наших попыток забрать их силой люди рассеются по всей планете, где можно жить, не имея развитой технологии. Таким образом люди «загрязнят» местную разумную жизнь, и мы окажемся в весьма интересной ситуации – первый контакт с разумной средой, в которую вкраплены наши же сородичи.
Моя рекомендация состоит в том, чтобы создать изолированную точку наблюдения, откуда мы можем фиксировать течение события в натуральном виде. Другое логическое решение – это полная стерилизация загрязненной области, удаление оттуда как людей, так и местных форм жизни. Но это драконовское решение не может считаться приемлемым. Мы люди, и наша мораль не разрешает нам прийти к такому решению ситуации. Я не знаю, разумна ли здешняя жизнь, но совершенно ясно, что она не угрожает нам, не оказывает сопротивления, и я считаю, что нам следует сохранить существующее статус кво. По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем иметь достаточно информации, чтобы принять обоснованное решение.
Документ G. Доктор Чандра Картье
Экстремальные предложения доктора Кендрика таковы, что могут быть распространены на любую форму жизни в любом мире. Но я считаю, что ситуация на Геене более специфична. Мы до сих пор не уверены, есть ли здесь разум. Опасность лежит в нас самих. Мы увидели, что человеческая цивилизация потерпела здесь крах, и у нас тут же возникли атавистические подозрения о враждебности здешнего мира. Я категорически против того, чтобы со стороны наблюдать, как люди будут жить здесь в нищете, без здравоохранения. Я считаю, что будет преступлением против человечества, если мы воздвигнем стену между нами и этими несчастными. Напротив, мы обязаны создать больницы, учебные заведения, чтобы поднять жителей этой планеты до современного уровня знаний, чтобы они в конце концов смогли создать жизнеспособную колонию. Вероятно, для одного поколения прыжок из неолита в космическую эру будет слишком большим, но минимальную помощь мы обязаны оказать. Мы должны обеспечить этим людям возможность жить снова. Вероятно, необходимо ограничить площадь, в пределах которой эти люди снова смогут стать людьми. Как изолировать ее от остального мира – покажут дальнейшие исследования. Во всяком случае, опыт жизни этих людей даже в таких условиях говорит о том, что человечество достаточно мудро и умеет приспосабливаться к различным условиям жизни, к различному окружению.
7. Штаб-квартира миссии Альянса на Геене
Сообщение, доставленное «Бореем»
...Оборудование и персонал, доставленные вам, позволят расширить вашу зону, включить в нее посадочную площадку, город, поля и доступ к реке. В первую очередь следует оборудовать больницы и учебные центры для местных жителей, но при этом не должна страдать безопасность Миссии, как от сил природы, так и действий местных форм жизни. Следует учитывать возможность враждебных действий агентов Союза.
Мы пытались войти в контакт с колониальными офисами Союза и получить от них сведения об этой колонии, но результаты минимальны.
Ввиду отсутствия информации мы рекомендуем создать зону безопасности максимально возможной, исходя из соображений безопасности и тактических соображений. Необходимо избегать конфликтов как с людьми, так и с местными формами жизни, однако это не распространяется на эффективность защитных систем. Мы пока не можем сделать вывод о разумности калибанов и будем ждать дальнейшей информации.
Распределение приоритетов миссии:
1. Безопасность зоны действия.
2. Выяснить, не действуют ли здесь агенты Союза; если да, то принять меры.
3. Обеспечить безопасность города и прилегающих окрестностей.
4. Обеспечить медицинскую помощь и создание образовательных центров для колонистов.
5. Обеспечить торговлю в центре колонизации, чтобы создать здесь зависимое от Альянса поселение и привлечь людей из рассеянных поселений.
6. Дать местным жителям основные понятия о гигиене, сельском хозяйстве, мелких ремеслах и управлении.
7. Обеспечить свою защиту от любых посягательств, используя минимально необходимое для этого оружие.
Через некоторое время прибудет следующий корабль, который доставит орбитальный модуль с оборудованием и персоналом. Модуль вместе с челноками обеспечит постоянное наблюдение поверхности планеты, доставку припасов.
Недопустимо, чтобы люди, независимо от того, как они сюда попали, продолжали страдать. Миссия Альянса должна действовать в общении с людьми, согласуясь с указаниями Секции 9 о процедуре первого контакта. Миссия должна как можно быстрее ответить на вопрос о наличии разума у местных форм жизни, решить, какие области планеты могут быть населены и разработаны высшими формами жизни.
Вопрос высшего приоритета – создание посадочной площадки возле Нового Порта...
8
Комната совещаний на базе Новый Порт
– Значит, решено осваивать планету, – сказал Эброн, – не обращая внимания на местную жизнь.
– Это политическое решение, – заметил Кендрик. – Нам предложили Геену. И нам она нужна. Союз засеял ее, мы будем культивировать. И все будут счастливы. И дьявол с ними – с калибанами.
– Этого нет в инструкции, – сказал Картье.
Кендрик глубоко вздохнул, выпустил воздух.
– Конечно, нет. И быть не может. Но ты же делаешь все по своему разумению, не так ли?
– Нет, – сказал Картье, – к сожалению, нет.
9. Год 72, день 130
Холмы
Уже много дней Пиа-старшая сидела на холме и смотрела вниз, на лагерь. Чтобы прийти сюда, ей потребовалось пройти очень много – трудный путь для старой женщины. Клауд совсем выбился из сил, пока дошел сюда.
Сердце его гулко билось, когда он поднялся наверх. Он боялся этой старой женщины, потому что она сидела неподвижно, как сидела его мать, когда умерла. И потому, что она была тонкая и сухая, как палка. И потому, что она была очень странная. Ибо только странный человек мог приходить сюда и смотреть вниз, куда он не мог спуститься.
– Пиа, – сказал он тихо, и, сделав круг, присел перед нею на корточки. Было холодно, и Клауд ужасно замерз. Он дрожал и смотрел в лицо, сморщенное, как высохший фрукт, в глаза, черные, как камни Стикса, и такие же холодные. Волосы у старухи были длинные. Она давно не стригла их. – Пиа, отец желает тебе здоровья.
Долгое время на него смотрели ничего не выражающие глаза. Затем Пиа-старшая подняла костлявую руку.
– Этой весной поднялись новые дома.
Клауд повернулся на корточках, чтобы посмотреть. Да в лагере появились новые большие странные здания. Старая женщина заговорила с ним. Он повернулся к ней, надеясь, что ему удастся уговорить ее идти домой.
– Они снесли курганы и проложили дорогу к реке, – сказала старуха, – но ты не помнишь, как было раньше.
– Они сравняли курганы с землей.
– Они продолжают строить. Смотри, как протянулись ограды. Они охраняют поля.
– До ограды нельзя дотрагиваться. Она причиняет боль.
Пиа резко вытянула руку вперед, щелкнула пальцами. Если бы у нее в руке была палка, она ударила бы Клауда.
– Кто научил тебя говорить? Ты умеешь говорить, а дети Найна и моего брата Джина не говорят. Почему ты говоришь?
– Чтобы быть похожим на людей, – проговорил он, дрожа. – Чтобы быть похожим на них... – он проглотил последнее слово, так как глаза старухи приковали его к земле.
Она долго смотрела на него, затем приподняла край накидки, приглашая его в теплоту своих рук. Он двинулся к ней, так как она напугала его, сделав то, чего никогда не делала, даже когда он был маленьким. Он двинулся к ней и потому, что дрожал от холода. Ему было десять лет. Он был достаточно взрослым, чтобы бояться ее тела, которое уже перестало быть телом женщины или мужчины – настолько она была стара, суха, хрупка. Руки Пиа обняли его. От нее пахло дымом и травами. Волосы ее были длинные и седые. Рука обняла его с невиданной лаской, и в нем пробудились воспоминания раннего детства. Он смотрел в лицо Пиа, лицо, которое никто не видел улыбающимся.
– У меня был брат, – сказала она. – Его звали Грин. Он ушел в курганы и забыл человеческую речь. Никогда не делай этого, Клауд, никогда.
– Я умею писать свое имя, – сказал он.
Рука крепче прижала его.
– Каждый год в лагере становится все больше домов. Они хотят, чтобы мы пришли туда. Они сделали свои ограды и хотят заполучить нас в лагерь. Иногда мне хочется спуститься туда и посмотреть, но они так все изменили... Раньше там были купола и в них жили люди. Я помню. Я помню время, когда прилетели корабли. Тогда там, где сейчас построены дома, стоял лес. Были курганы. И калибаны. Ничто не могло заставить их уйти. Но затем прилетели корабли, выросли ограды. Калибаны ушли. Вместе с ними ушли привидения. Ушли на другой берег Стикса. Грин ушел с ними. Я думаю, что он уже умер. Это было так давно.
Мальчик молчал. Старые пугающие времена обрушились на него. Он тоже видел, как растут дома, видел, как постоянно все меняется.
– Твой отец был моим старшим сыном. Ты похож на него. Такие же глаза.
– А кто мой дед? – мальчик внезапно осмелел и повернулся к ней, вглядываясь в глаза старухи.
– Не знаю, – сказала она. – Я нашла этого мальчика. – Так она всегда отвечала. – Я думаю, что он сын человека. – Она взъерошила ему волосы. – А может быть, и Привидения.
Лицо Клауда вспыхнуло.
– Нет, – сказала она. – Я не помню.
– Становится холодно. Я пойду обратно.
– Скажи мне.
Старуха поджала губы.
– Скорее всего, он сын человека. Очень красивый мальчик. Красивые волосы, как у тебя. Звали его Майес. Он ушел в холмы, но не смог выдержать первой зимы. Он просто растаял. Но твоя мать...
– Она умерла при рождении ребенка. Я знаю.
– Рожать трудно.
– Но все рожают.
– Многие умирают. – Она взяла его лицо руками, повернула к себе, посмотрела в глаза. Накидка соскользнула с его спины, и ему сразу стало холодно. – Ее звали Элли Фланаган-Гуттиериз. Она была дочерью человека. Мать ее пошла в холмы и вернулась оттуда беременной.
Комната совещаний на базе Новый Порт
– Значит, решено осваивать планету, – сказал Эброн, – не обращая внимания на местную жизнь.
– Это политическое решение, – заметил Кендрик. – Нам предложили Геену. И нам она нужна. Союз засеял ее, мы будем культивировать. И все будут счастливы. И дьявол с ними – с калибанами.
– Этого нет в инструкции, – сказал Картье.
Кендрик глубоко вздохнул, выпустил воздух.
– Конечно, нет. И быть не может. Но ты же делаешь все по своему разумению, не так ли?
– Нет, – сказал Картье, – к сожалению, нет.
9. Год 72, день 130
Холмы
Уже много дней Пиа-старшая сидела на холме и смотрела вниз, на лагерь. Чтобы прийти сюда, ей потребовалось пройти очень много – трудный путь для старой женщины. Клауд совсем выбился из сил, пока дошел сюда.
Сердце его гулко билось, когда он поднялся наверх. Он боялся этой старой женщины, потому что она сидела неподвижно, как сидела его мать, когда умерла. И потому, что она была тонкая и сухая, как палка. И потому, что она была очень странная. Ибо только странный человек мог приходить сюда и смотреть вниз, куда он не мог спуститься.
– Пиа, – сказал он тихо, и, сделав круг, присел перед нею на корточки. Было холодно, и Клауд ужасно замерз. Он дрожал и смотрел в лицо, сморщенное, как высохший фрукт, в глаза, черные, как камни Стикса, и такие же холодные. Волосы у старухи были длинные. Она давно не стригла их. – Пиа, отец желает тебе здоровья.
Долгое время на него смотрели ничего не выражающие глаза. Затем Пиа-старшая подняла костлявую руку.
– Этой весной поднялись новые дома.
Клауд повернулся на корточках, чтобы посмотреть. Да в лагере появились новые большие странные здания. Старая женщина заговорила с ним. Он повернулся к ней, надеясь, что ему удастся уговорить ее идти домой.
– Они снесли курганы и проложили дорогу к реке, – сказала старуха, – но ты не помнишь, как было раньше.
– Они сравняли курганы с землей.
– Они продолжают строить. Смотри, как протянулись ограды. Они охраняют поля.
– До ограды нельзя дотрагиваться. Она причиняет боль.
Пиа резко вытянула руку вперед, щелкнула пальцами. Если бы у нее в руке была палка, она ударила бы Клауда.
– Кто научил тебя говорить? Ты умеешь говорить, а дети Найна и моего брата Джина не говорят. Почему ты говоришь?
– Чтобы быть похожим на людей, – проговорил он, дрожа. – Чтобы быть похожим на них... – он проглотил последнее слово, так как глаза старухи приковали его к земле.
Она долго смотрела на него, затем приподняла край накидки, приглашая его в теплоту своих рук. Он двинулся к ней, так как она напугала его, сделав то, чего никогда не делала, даже когда он был маленьким. Он двинулся к ней и потому, что дрожал от холода. Ему было десять лет. Он был достаточно взрослым, чтобы бояться ее тела, которое уже перестало быть телом женщины или мужчины – настолько она была стара, суха, хрупка. Руки Пиа обняли его. От нее пахло дымом и травами. Волосы ее были длинные и седые. Рука обняла его с невиданной лаской, и в нем пробудились воспоминания раннего детства. Он смотрел в лицо Пиа, лицо, которое никто не видел улыбающимся.
– У меня был брат, – сказала она. – Его звали Грин. Он ушел в курганы и забыл человеческую речь. Никогда не делай этого, Клауд, никогда.
– Я умею писать свое имя, – сказал он.
Рука крепче прижала его.
– Каждый год в лагере становится все больше домов. Они хотят, чтобы мы пришли туда. Они сделали свои ограды и хотят заполучить нас в лагерь. Иногда мне хочется спуститься туда и посмотреть, но они так все изменили... Раньше там были купола и в них жили люди. Я помню. Я помню время, когда прилетели корабли. Тогда там, где сейчас построены дома, стоял лес. Были курганы. И калибаны. Ничто не могло заставить их уйти. Но затем прилетели корабли, выросли ограды. Калибаны ушли. Вместе с ними ушли привидения. Ушли на другой берег Стикса. Грин ушел с ними. Я думаю, что он уже умер. Это было так давно.
Мальчик молчал. Старые пугающие времена обрушились на него. Он тоже видел, как растут дома, видел, как постоянно все меняется.
– Твой отец был моим старшим сыном. Ты похож на него. Такие же глаза.
– А кто мой дед? – мальчик внезапно осмелел и повернулся к ней, вглядываясь в глаза старухи.
– Не знаю, – сказала она. – Я нашла этого мальчика. – Так она всегда отвечала. – Я думаю, что он сын человека. – Она взъерошила ему волосы. – А может быть, и Привидения.
Лицо Клауда вспыхнуло.
– Нет, – сказала она. – Я не помню.
– Становится холодно. Я пойду обратно.
– Скажи мне.
Старуха поджала губы.
– Скорее всего, он сын человека. Очень красивый мальчик. Красивые волосы, как у тебя. Звали его Майес. Он ушел в холмы, но не смог выдержать первой зимы. Он просто растаял. Но твоя мать...
– Она умерла при рождении ребенка. Я знаю.
– Рожать трудно.
– Но все рожают.
– Многие умирают. – Она взяла его лицо руками, повернула к себе, посмотрела в глаза. Накидка соскользнула с его спины, и ему сразу стало холодно. – Ее звали Элли Фланаган-Гуттиериз. Она была дочерью человека. Мать ее пошла в холмы и вернулась оттуда беременной.