Делински Барбара. Близкая женщина

   Блейк согласно кивнул. В его голосе звучало признание собственного поражения.
   – Кажется, у меня нет выбора?
   – Нет, – подтвердила она и направилась к лестнице. – Я очень устала. Мне нужно немного полежать…
   Она стала подниматься по лестнице, и тут он вдруг окликнул ее:
   – А как ребенок… и вообще?
   Она улыбнулась и сдержанно ответила:
   – Все в порядке. Спасибо, что спросил.

Глава 18

   – Знаешь, Майкл, я ему все рассказала. Это был нелегкий разговор, пришлось напомнить ему, зачем и почему я нахожусь в Вашингтоне. Моя откровенность, кажется, пошла ему на пользу. В конце концов Блейку пришлось признать свое поражение, хотя для него это нелегко.
   – Ну что ж, времена и обстоятельства меняются, – заметил Майкл.
   – Он даже поинтересовался, как ребенок и все такое…
   Майкл стиснул в руке телефонную трубку.
   – Хватит о нем! Как ты себя чувствуешь сегодня? Как ты понимаешь, это волнует меня гораздо больше.
   – Неплохо. Целыми днями я что-нибудь жую. Это помогает справляться с тошнотой.
   – Блейк не очень досаждает тебе?
   – Он поразительно корректен. Утром он даже заволновался, что я сплю так долго, постучался ко мне и спросил, не нужно ли чего. Я хотела ответить, что мне нужен ты, еле сдержалась.
   – Жаль, что не сказала. Он заслужил это услышать, – проворчал Майкл.
   Следующие несколько дней их разговоры сводились к той же теме.
   – Похоже, перемирие продолжает действовать, Майкл, – сообщила Даника. – Думаю, что так лучше для нас обоих. Мы даже стали чаще разговаривать, а когда мне нездоровится, он очень заботлив.
   – Надеюсь, не слишком?
   – Блейк на подобное неспособен, ты же знаешь, – усмехнулась она.
   – Блейк хочет тебя вернуть, я прав? Ну конечно, я прав… Прости, Даника, я нормальный мужик, и мне здесь ужасно одиноко, – пожаловался он.
   – Ты там не один, – возразила она. – С тобой твой верный Мальчик.
   – Ну да, мой верный лабрадор… Кстати, должен тебе сказать, он помогает мне сбросить изрядный груз агрессии, когда мы совершаем пробежки по пляжу…
   Даника рассмеялась, потом, немного помолчав, сказала:
   – Ни о чем не беспокойся, Майкл. У Блейка нет никаких шансов заполучить меня назад. Я навечно твоя. Блейк ко мне даже не прикасается. То, что он заботится обо мне, лишь доказывает, что его мучает совесть, что из-за него я оказалась втянута в эту грязную историю.
   – То ли еще будет, – вздохнул Майкл. – Вот что меня беспокоит. Адвокатам удалось добиться, чтобы суд отложили до декабря, как они того хотели?
   – Да, у них все вышло.
   – Ты не знаешь, Блейк рассказал кому-нибудь о том, что ты беременна?
   – Своим адвокатам. Это несомненно им поможет в защите.
   – Но, надеюсь, им известна правда?
   – Нет, конечно. Из практических соображений до конца процесса все должны думать, что ребенок его.
   – Слышать этого не могу, – прорычал Майкл.
   – Но это часть общего плана, – возразила Даника. – Ты же сам знаешь, какие обстоятельства могут всплыть в связи с Мэгнуссоном. Это – единственное, что может хоть как-то реабилитировать Блейка.
   – Ты права, но для меня сама мысль убийственна!
   – Это потому что ты меня любишь, – тихо проговорила Даника.
   – Умница моя, – похвалил ее Майкл.
 
   На следующей неделе Даника позвонила Майклу и сообщила любопытные новости.
   – Ты себе даже не представляешь, что случилось сегодня утром!
   – Ты почувствовала, что ребенок шевелится?
   Она засмеялась.
   – Что ты, еще слишком рано! Он еще слишком крошечный.
   – Хорошо, сдаюсь. Что же произошло утром?
   – Мне позвонили из бостонского журнала. Они хотят, чтобы я написала о своих впечатлениях накануне процесса и во время него. По их мнению, это будет сногсшибательный материал.
   Майкл напрягся.
   – И ты согласилась?
   – Конечно, нет! – воскликнула Даника. – Я ответила этому типу, что это слишком личное, чтобы писать об этом для журнала. А когда он сказал, что мне хорошо заплатят, я ответила, что не собираюсь наживаться на несчастье мужа. Но и это не подействовало. Он начал просить, чтобы тогда я разрешила прислать сюда репортера… Можешь себе представить?!
   – Ну что ж, это у них в порядке вещей. Мне хорошо известны эти нравы.
   – Но не все же такие… Кстати, вчера я видела Чиллу. Она заезжала ко мне.
   – Я знаю. Она перезвонила мне поздно вечером. Она знает, что я очень волнуюсь за тебя, и сказала мне, что ты выглядишь лучше некуда.
   – Мы с ней прекрасно провели время, – сказала Даника. – Знаешь, они с Джеффом подыскивают для себя квартиру.
   Чилла говорила об этом и Майклу.
   – Но она по-прежнему отказывается выйти за него замуж, – сказал он.
   – Знаю. Но Чилла считает, что должно пройти побольше времени, прежде чем они снова оформят свои отношения юридически. Думаю, когда они немного поживут вместе, она уступит.
   – А как ты относишься к Джеффу?
   – Он мне очень нравится.
   – Значит, ты не держишь против него зла? – спросил Майкл.
   – Из-за того, что он вел следствие по делу «Истбридж»? Он делал свою работу, вот и все. Впрочем, может быть, поэтому он вчера к нам не присоединился. Не думаю, что Блейк знает о нашем с ним знакомстве.
   – А ему известно об отношениях между Чиллой и Джеффом?
   – Пока что нет.
   – Он не возражал против визита Чиллы?
   – Сначала он нервничал. Ему было известно, что она журналистка, и он опасался, что я могу сболтнуть что-нибудь лишнее. Я объяснила ему, что мы просто подруги, и наша встреча чисто дружеская. Я откровенно сказала ему, что Чилла не только моя подруга, но и твоя сестра.
   – Представляю, как ему это понравилось, – хмыкнул Майкл.
   – Пришлось проглотить и это. Я думаю, Блейк понимает, что мне тяжело сидеть здесь одной, как в заточении. Я должна иметь возможность выходить, куда и когда мне заблагорассудится.
   – Ты часто выходишь?
   Даника вздохнула.
   – Вообще-то нет. Да и куда я пойду? У меня здесь нет друзей. Я вижусь с мамой. Теперь вот еще с Чиллой, но этим все и ограничивается.
   Майкл помнил, с каким удовольствием Даника гуляла, как любила знакомиться с новыми людьми и встречаться со старыми друзьями.
   – Тебе там, наверное, очень одиноко, – сказал он. – Чем ты занимаешься?
   – В основном сплю, – ответила она с усмешкой. – Жаль, что ты не видишь, какое я вяжу детское одеяльце. Оно просто чудо! Думаю, мне нужно связать их несколько штук… Неужели весной мы будем все вместе?..
   – Приятно слышать. А то иногда я совсем падаю духом…
   – Но ты же знаешь, что это только вопрос времени, – успокоила его Даника.
   – Мне уже кажется, что это вечный вопрос. Наверное, я стал уж совсем нетерпеливым. Я постоянно думаю о том, как нам было хорошо с тобой… Ах, как бы мне хотелось быть сейчас с тобой рядом! Видеть, как ты меняешься, как растет ребенок…
   – Пока ничего особенно не изменилось. Только груди стали больше. Вот и все.
   – Ничего себе все! – воскликнул Майкл. У него перед глазами замелькали соблазнительные образы. – Ох, любимая, я просто не нахожу себе покоя!
   – И я тоже, – тихо сказала она. – Ночью я лежу и вспоминаю, как мы любили друг друга, как ты меня ласкал. Я так люблю тебя, Майкл!
   Он протяжно вздохнул.
   – А уж как я тебя люблю!.. И я еще буду тебя ласкать, вот увидишь!
 
   – Ты представляешь, Грета тоже беременна! – сообщил Майкл в следующий раз.
   – Фантастика! – рассмеялась Даника. – А она знает о нас с тобой?
   – Я ей признался. И ей, и ее мужу. Пришлось, Даника. Мы так давно дружим, что, когда я узнал эту новость, то не мог с ними не поделиться. Это было бы нечестно. К тому же Грета и Пэт живут довольно замкнуто. Не волнуйся, никто ни о чем не проболтается…
   – Все правильно! – успокоила его Даника. – Я рада, что ты им рассказал. Конечно, пока я обречена сознавать, что все считают, что ребенок от Блейка, но, поверь, для меня это тоже тяжелейший груз. Мне противно, что приходится подыгрывать Блейку… Адвокаты как бы между прочим проговорились об этом журналистам. В газетах об этом сразу написали.
   – Была какая-то общественная реакция?
   – Пока не знаю. – Даника замолчала. Стоило ли вообще затевать этот фарс с мнимым отцовством Блейка? Но сейчас уже поздно было что-то менять. – Знаешь, Майкл, – продолжала она, – мне бы хотелось, чтобы ты рассказал обо всем твоей матери. Пусть порадуется. Думаю, она меня поймет. И передай Джине привет от меня.
   Майкл облегченно вздохнул.
   – Конечно, поймет. Спасибо, милая! Мне так хотелось ей обо всем рассказать, но я не решался. Завтра же съезжу к ней.
   – А как на эти новости с Блейком, – Даника запнулась, – отреагировали в городе?
   – Постоянно спрашивают, как ты и что…
   – Ты не ощущаешь враждебности?
   – Из-за Блейка? Абсолютно нет. Там совсем другие люди, Даника. Им безразлично, кто ты и откуда. И они совсем не связывают тебя с Блейком.
   – Ну да, ведь мы всюду были вместе с тобой, – согласилась Даника. – Но многие, наверное, догадываются, как все обстоит на самом деле.
   – Даже если так, никто не станет сплетничать. Тебя все любят и вспоминают здесь. И все ждут твоего возвращения.
   – Я говорила тебе, Майкл, в первую среду месяца у меня визит к моему гинекологу. Я буду в Бостоне.
   – Можно мне пойти с тобой? – вдруг спросил Майкл.
   – Это довольно рискованно.
   – Но я же могу пойти как твой друг, который встретил тебя в аэропорту и подвез…
   – Не очень-то ты похож на друга. Вряд ли нам удастся долго все скрывать. И не говори, что, пока я пойду к врачу, ты будешь спокойно дожидаться в приемной. Знаю я тебя! Ты непременно пойдешь со мной и засыплешь его миллионом вопросов. Нет, Майкл, пожалуй, не стоит. И доктор, и медсестра – они, конечно, все сразу поймут.
   – Сдаюсь! Тогда давай вместе пообедаем, после лекции.
   – Давай, – согласилась Даника. – Обед с тобой – это единственное, на что я могу отважиться.
   – Прекрасно. Я нашел одно изумительное заведение с индонезийской кухней. Вряд ли нас там кто-нибудь увидит.
   Совсем с другим настроением Даника позвонила Майклу в следующий раз. Прежде чем набрать его номер, она долго колебалась. В конце концов ею двигал эгоизм чистой воды.
   – Хочу предупредить тебя заранее, Майкл, – начала она с ходу. – Ты, наверное, ждешь, что к тебе едет милое создание, но знай: ты встретишь совершенно незнакомую женщину – злую, раздраженную, обиженную на весь мир.
   – Что случилось? – насторожился Майкл.
   – Я, кажется, схожу с ума. Это было и в последнее время – то лучше, то хуже, но сегодня что-то ужасное: конечно, эта чертова рвота, слабость, голова кружится. – Она говорила медленно, словно нехотя. – Весь день я как неприкаянная бродила по дому и заливалась слезами. Я не могла ни вязать, ни читать. Я не могла никуда выйти, потому что мне просто некуда идти. Да и не к кому. Блейк торчит в гостиной. С ним я не хочу разговаривать – он действует мне на нервы, начинает болтать без остановки, это терпеть невозможно. Мне нечего делать, Майкл. По крайней мере, я не нахожу ничего такого, что могло бы меня занять… – Она шумно вздохнула. – В общем, поэтому я и позвонила тебе. Хотела поплакаться и похныкать.
   – Что ж, поплачься, милая, – улыбнулся он. – Для этого я и существую.
   – Нет, не для этого! – воскликнула Даника. – Ты не заслуживаешь такой участи. Это я тебе устроила такую несносную жизнь!
   – Ничего подобного! – возразил он.
   – Я сама выбрала роль мученицы!
   – Это правда, – признал он. Ему хотелось ее развеселить. Он слышал, что беременные женщины то и дело бросаются в слезы, но не предполагал, что перепады настроения так разительны. С другой стороны, он понимал, что, самое лучшее – это дать ей выговориться. – А с чего это Блейк такой озабоченный? – поинтересовался он. – Новости по его делу?
   – Адвокаты приступили к ознакомлению с документами, которые предоставил обвинитель. Подпись Блейка присутствует не только на лицензии, но и на документе, разрешающем груз к отправке. А он по-прежнему утверждает, что ничего не знал об этих схемах.
   – Он может это доказать?
   – Нет. Но его адвокаты полагают, что в деле много неясностей. Если прокурор хочет добиться осуждения Блейка, он должен представить прямые, а не косвенные доказательства. Впрочем, тут есть свои подводные камни… Это и удручает Блейка, он ведь тоже практически изолирован.
   – Он хоть видится с кем-нибудь?
   – Он регулярно посещает теннисный клуб, там у него есть приятели. Но о том, что его по-настоящему беспокоит, говорит лишь с Рэем и Джейсоном. Но от них, как и я, он тоже устал.
   – Это тебе так кажется, – сказал Майкл. – Потому что тебе это неинтересно. Ты не замечаешь нюансов… – Он немного помолчал, а потом спросил: – Даника, а что, если присяжные решат, что он виновен? Как ты к этому отнесешься?
   – Я много об этом думала, – призналась она. – Конечно, это будет ужасно, я буду его жалеть. Ужасно сознавать, что Блейк может угодить в тюрьму. Но все равно это ничего не изменит. Моя задача – помочь ему в процессе своим присутствием. Если это не сработает – что же! Все равно я буду знать, что сделала все, что в моих силах.
   – Удивляюсь тебе… – начал Майкл.
   – Не удивляешься, а беспокоишься за меня, – перебила его Даника. – Не нужно, Майкл! Разве ты не считаешь, что мое присутствие поможет?
   – Конечно, поможет. Но мне жаль тебя…
   – Вот почему я молюсь, чтобы Блейка не осудили. Но даже не ради себя, а ради него самого. Я свою дорогу выбрала.
   – Он знает об этом? – спросил Майкл.
   – Думаю, что догадывается. Мы не говорили о том, что будет после суда, но он знает, как я к тебе отношусь. Тем более теперь, когда он знает о ребенке…
   – А ему известно о наших разговорах по телефону?
   – Счета за телефон приходят каждую неделю. Но разве дело в деньгах?! Мне абсолютно все равно, узнает Блейк о том, что мы перезваниваемся или нет. Да и он об этом словом не обмолвится, потому что понимает, что я с ним так или иначе не останусь.
   – Хорошо, ты меня убедила. Значит, ты приедешь на следующей неделе?
   – Ах, Майкл, это целая вечность!.. Знаешь, что?
   – Что, любимая?
   – Спасибо тебе за то, что разрешил мне поплакаться.
   – Тебе легче стало? Ну вот и хорошо. Значит, ты не зря позвонила.
   В следующую среду рано утром Даника вылетела в Бостон. Она договорилась встретиться с доктором около полудня, чтобы потом подольше побыть с Майклом. Она думала, что сразу после доктора возьмет такси и поедет в ресторан, но, выйдя от врача, заметила у дверей знакомый «Блейзер».
   Почти бегом Даника бросилась к машине. Майкл распахнул дверцу, и уже через секунду она была в его объятиях. Несколько мгновений оба застыли и от волнения не могли произнести ни слова. Только когда мимо проехал автомобиль, водитель которого засигналил и, ухмыляясь, поднял большой палец вверх, Майкл отпустил Данику и проворчал:
   – Тоже мне умник нашелся!
   Но потом снова нагнулся к Данике, прильнул к ее губам, и ей показалось, что ее уносит чудесным потоком…
   – Ах, Майкл, как хорошо!
   – Можешь открыть глаза, – шепнул он.
   – Но ты не исчезнешь? – с опаской спросила она, обвивая руками его шею. – Я чувствую тебя, но все еще боюсь, что это только сон.
   – Нет, это не сон, любовь моя. Открой глаза!
   Она медленно открыла глаза, которые были полны слез. Смущенно зарывшись лицом на груди, она перевела дыхание.
   – С тобой все в порядке? – забеспокоился Майкл.
   Она кивнула.
   Он облегченно вздохнул.
   – Значит, врач сказал, что все нормально?
   – Все замечательно. Я снова набрала свой обычный вес.
   – Набрала вес?
   – Ну да, я потеряла вначале несколько фунтов, потому что ничего не ела.
   – А теперь?
   – О, теперь у меня зверский аппетит! Анемией и не пахнет. Мне только прописали витамины. Доктор Рэндалл предложил мне препарат, спасающий от токсикоза, но я не хочу принимать химию. Не доверяю я лекарствам, от них добра не жди. И на ребенке может отразиться…
   – Ну и правильно! – проговорил Майкл.
   – Знаешь, Майкл, очень хочется перекусить! – улыбнулась Даника. – Давай куда-нибудь заскочим, пока меня не вывернуло наизнанку. Я почти ничего не ела. Лишь перед вылетом из Вашингтона проглотила кусочек тоста. Так волновалась, что не было аппетита.
   Прижав ее к себе, Майкл тронул машину с места. Когда они уже сидели в ресторане, он сообразил, что для Даники будет лучше, если он закажет обычные американские блюда, а не индонезийскую экзотику. Он взял Данику за руку.
   – Ну что будем заказывать? Решила? – Майкл обвел взглядом немногочисленную публику и придвинулся к Данике.
   – Если мы будем сидеть так близко, на нас могут обратить внимание, а нам это ни к чему, – лукаво сказала она, сама наклоняясь еще ближе.
   – Ничего подобного. Никто нас здесь не узнает. У тебя на пальце обручальное кольцо. Все просто решат, что мы счастливые молодожены… Черт побери, – проворчал Майкл, – Блейк взял напрокат моего ребенка, и будет вполне справедливо, если я одолжу у него обручальное кольцо… – Он взглянул на улыбающуюся Данику. – Чилла была права: ты действительно прекрасно выглядишь. Может быть, только немного осунулась.
   – Ты тоже прекрасно выглядишь, Майкл, – кивнула она. – Расскажи, чем ты тут занимался.
   Но сначала он подозвал официантку и заказал для Даники тосты с сырным маслом. Пока Даника хрустела тостами, он принялся рассказывать о том, как пытался систематизировать материалы, которые они собрали летом.
   – Там еще уйма работы, – сказал он. – Я хочу поговорить еще с несколькими людьми, которые были заняты подводными поисками. Все они работали на севере, а потому с ними у нас никакой конкуренции. Если до весны мне удастся это сделать, то остальное можно доделать и дома…
   Даника поняла, что он ждет не дождется, когда она наконец переедет к нему, и ободряюще сжала его руку.
   – А что говорит твой редактор? – поинтересовалась она.
   – Идея ему очень нравится. В книге не будет философии, и читаться она будет увлекательно… Да, кстати, а когда выходит твоя книга?
   – В январе, – быстро ответила Даника.
   – Так скоро? Я думал, ее издание запланировано на март или апрель.
   – Так и было. Но потом сроки передвинули. Издатели решили, что если книга выйдет в декабре, то у читателей мое имя будет на слуху…
   – А ты как раз была против этого? – вздохнул Майкл.
   – Что ж, – проговорила Даника, – их тоже можно понять. Нужно думать о том, как она будет продаваться… Но я, честно говоря, расстроена. Особенно из-за Джеймса. Ведь это его книга. Мне неприятно, что все так неудачно совпало. Старик ведь совсем ни при чем.
   – Ничего подобного, Даника! – воскликнул Майкл. – Для тебя в этой истории нет ничего зазорного. Наоборот, на этом процессе все поймут, какая ты замечательная. Люди будут восхищаться тобой!.. Погоди, скоро сама в этом убедишься. За тобой будут гоняться не только бостонские журналы.
   – Боже упаси! – вздохнула она. – Не хочу ничего такого. Как только судебное разбирательство закончится, я сразу уеду из Вашингтона. В Бостоне я не собираюсь жить, а поселюсь в Мэне… Когда я думаю, что каждый день смогу быть рядом с тобой, то чувствую себя невероятно счастливой!
   Она умолкла, и по ее лицу пробежала тень.
   – Что такое? – спросил Майкл.
   – Вчера ко мне приезжала Рэгги.
   – Неужели? – удивился Майкл.
   Он никогда не видел Рэгги, но поскольку много слышал о ней от Даники, то ему казалось, что они хорошо знакомы.
   – Ну и как она? – спросил он.
   – Неважно. Удивительно, какие фокусы выкидывает жизнь! Было время, когда я была уверена, что моя судьба – большой теннис. Но потом мне пришлось уйти из спорта, и я была совершенно раздавлена… Теперь я смотрю на Рэгги и думаю: вот она побывала на самом верху, у нее было все… А теперь она в таком ужасном положении. Весной она решила бросить профессиональный спорт, и вся ее карьера летит к чертям.
   – Она все еще не знает, чем заняться?
   – Вообще-то у нее была мысль перейти на тренерскую работу, но ее это не особенно увлекает. Когда ты всю жизнь на виду, очень трудно уйти в тень. Вот если бы у нее была семья, дети, любимый мужчина – тогда другое дело. Но у нее никого нет.
   – Многим современным женщинам это и не требуется, – философски заметил Майкл.
   – Знаю, но Рэгги не из их числа. Так же, как и я. – Даника наклонилась и нежно коснулась губами его губ. – Вот почему я так счастлива! Я смотрю на Рэгги и думаю о том, что могла бы быть на ее месте… Слава Богу, этого не случилось. Будущее представляется мне таким прекрасным… Конечно, после декабря.
   Пока она рассказывала о жизни в Вашингтоне, подали обед. Они разговаривали обо всем и в том числе о тех мелочах, которые нельзя было обсудить по телефону. Майкл назвал ей несколько новых интересных книг, а она ему рассказала о новом фильме.
   – Когда это ты успела его посмотреть? – подозрительно спросил Майкл.
   – Блейк водил меня в кино на прошлой неделе.
   – Так ты теперь с ним выходишь?
   – Нечасто. К тому же только от скуки. Мы оба не знаем, куда себя деть.
   – Он не боится назойливости любопытных?
   – Сначала так и было, но скука пересилила. Когда чувствуешь, что от сидения в четырех стенах вот-вот свихнешься, мнение публики уже не так важно… – Тут Даника заметила, что он пристально рассматривает ее свитер, и нахмурилась:
   – Что, я пролила соус?
   – Нет. Почему ты спрашиваешь?
   – Просто ты не спускаешь глаз с моих грудей.
   Он покраснел.
   – Мне хотелось рассмотреть, действительно ли они увеличились.
   Она рассмеялась.
   – Майкл Бьюкенен, что вы себе позволяете!
   – Скажите, пожалуйста, как официально! – возмутился он и, приблизив губы к ее уху, прошептал:
   – Раз это из-за моего ребенка, то я должен быть в курсе!
   Она сделала вид, что собирается снять свитер.
   – Что ж, если ты так хочешь…
   Он взял ее за руку, а затем положил свою ладонь на ее живот.
   – Не дождусь, когда он подрастет! Я мечтаю о том, как через несколько месяцев ты будешь лежать на диване в гостиной совершенно нагая, и тебя будет ласкать теплый свет от камина. Твоя кожа озарится волшебным свечением, а я согрею твой большой-пребольшой живот своими ладонями…
   Даника протяжно вздохнула.
   – Я знала, что это будет нелегко, – пробормотала она.
   – Ну конечно, – согласился Майкл и, прежде чем она успела что-то сообразить, положил ее руку на свои брюки.
   Он закрыл глаза и чуть слышно застонал.
   – Майкл! – прошептала она, испуганно оглядываясь. – Что ты делаешь! Мы же не одни!
   – Какая разница! Видишь, в каком я состоянии!
   – Да ты просто сексуально озабоченный субъект!
   Он приоткрыл один глаз.
   – Но это ведь не недостаток?
   – Конечно, нет, – усмехнулась она.
   Когда он быстро расстегнул брюки и она жадно сомкнула пальцы на его плоти, он отплатил ей той же монетой.
   – Даника! – шепнул он угрожающе. – Опомнись! Мы же в ресторане!
   – Да уж… – пробормотала она непослушными губами.
 
   В этот день Майкл с превеликим трудом читал лекцию. Не столько из-за того, что его физические силы были истощены, сколько от тоски. Он думал о том, что Даника возвращается в Вашингтон. Она снова будет жить в доме, где ей нечем заняться… Словом, и у Майкла не было сил ехать в Мэн, чтобы продолжать работу.
   На следующий день вечером он позвонил Данике и загадочным тоном сообщил:
   – Я для тебя кое-что передал.
   – Передал? С кем?
   – Увидишь. Можешь прийти завтра в полдень к памятнику Линкольна?
   – Ты там будешь? – взволнованно спросила Даника.
   – Не я. Гонец.
   – Что еще за гонец?
   – Это тоже сюрприз. Так ты придешь?
   – Ну конечно, приду. Но боюсь, до завтра умру от любопытства. Хотя бы намекни, что это такое?
   – Нет уж!
   – А как я узнаю твоего гонца?
   – Узнаешь! – заверил Майкл.
   – Майкл… – просительно начала она, но он был непреклонен.
   – Сделай милость, – сказал он, – потерпи до завтра. И будь у памятника Линкольну ровно в двенадцать.
 
   Даника пришла к памятнику пораньше. Она огляделась, но не увидела ни одного знакомого лица. Группки экскурсантов восторженно рассматривали статую сидящего Линкольна. Даника тоже перевела взгляд на статую. Ее всегда впечатляло мягкое и умное выражение лица Линкольна. Майкл наперечет знал все памятники в Вашингтоне, и этот был его любимый. Поэтому он и избрал место встречи здесь.
   Сунув руки в карманы пальто, Даника снова окинула взглядом толпу. Потом увидела, как к памятнику медленно приближается такси. Даника взглянула на часы. Было пять минут первого. И тут из такси вышла невысокая седая женщина и стала подниматься по ступеням к памятнику.
   – Джина! – радостно воскликнула Даника.
   Она замахала женщине рукой и засмеялась. Потом сделала несколько торопливых шагов навстречу и обняла ее. На лице Джины тоже засияла улыбка.
   – Чтоб ты знала, я впервые за три года выехала за пределы Мэна! – сказала Джина. – И все из-за тебя!