Деверо Джуд. Бархатная клятва

   — Неужели все так изменилось, что ты не хочешь сесть поближе ко мне? — Да, все изменилось. — Гевин не заметил, как по лицу Элис промелькнула тень.
   — Ты все еще сердишься на меня? Я тебе сотню раз повторяла, что меня выдали за Эдмунда насильно. Но теперь, когда я стала вдовой, мы…
   — Элис, — перебил он ее, — прошу тебя, не заводи снова этот разговор. — Он должен сказать ей, но ему страшно причинить ей боль. Она так нежна и ранима, так беспомощна перед страданиями, которые приносит жизнь. — Я не оставлю Джудит, я не собираюсь обращаться к королю, я не соглашусь ни на развод, ни на какие другие меры.
   — Я… я не понимаю. Ведь нам предоставился такой шанс.
   Он накрыл ладонью ее сложенные на коленях руки.
   — Нет, у нас нет никакого шанса.
   — Гевин! Что ты говоришь?
   — Я полюбил ее, — просто сказал он. Глаза Элис блеснули гневом, но она заставила себя сдержаться.
   — Ты же утверждал, что не полюбишь ее. В день своей свадьбы ты поклялся, что никогда не полюбишь ее.
   Это воспоминание вызвало у Гевина улыбку. В тот день были даны две клятвы. Джудит поклялась, что он получит только то, что возьмет силой. Как же восхитительно она нарушила ее! И он тоже нарушил свою клятву.
   — Разве ты забыла, что собиралась покончить жизнь самоубийством? Я был готов на все, чтобы помешать тебе.
   — И теперь тебя не волнует, что я сделаю со своей жизнью?
   — Вовсе нет! Ты же знаешь, что навсегда останешься в моем сердце. Ты моя первая любовь, и я никогда не забуду тебя.
   Элис посмотрела на него расширившимися от изумления глазами.
   — Ты говоришь так, словно я уже мертва. Скажи, она полностью завладела твоим сердцем? Неужели мне ничего не осталось?
   — Я уже говорил тебе, Элис, что ты всегда будешь жить в моем сердце. Ты должна смириться.
   Элис улыбнулась, ее глаза стали наполняться слезами.
   — Неужели я должна принять такой удар со стойкостью, присущей мужчинам? Но Гевин, я всего лишь женщина, слабая и ранимая. Возможно, твое чувство ко мне остыло, но моя душа воспылала к тебе еще более сильной страстью, когда я вновь увидела тебя. Ты хоть знаешь, во что превратилась моя жизнь с Эдмундом? Он обращался со мной как со служанкой, запирал меня в комнате.
   — Элис…
   — А не догадываешься почему? Потому что на твоей свадьбе он следил за нами. Да, он видел, как мы ушли в сад. Он знал, когда мы с тобой оставались одни в твоей палатке. Помнишь, как ты целовал меня на следующее утро после свадьбы? — Гевин кивнул. Ему было неприятно слушать ее признания. — За то время, что мы были женаты, он не упустил ни одной возможности напомнить мне о наших с тобой встречах. Но я все терпела, чуть ли не с радостью, потому что знала, что ты любишь меня. Каждую ночь я проводила в мечтах о тебе, о твоей любви ко мне.
   — Элис, ты должна остановиться.
   — Скажи, — еле слышно произнесла она, — ты хоть раз вспоминал обо мне?
   — Да, — искренне ответил он. — В первое время. Но Джудит — замечательная женщина, добрая и ласковая. Я никогда не предполагал, что полюблю ее. Ведь, как тебе известно, я женился на ней ради ее земель.
   Элис вздохнула.
   — Что же мне делать? Мое сердце отдано тебе, так было всегда, так и будет.
   — Элис, это ни к чему не приведет. Между нами все кончено. Я женат и люблю свою жену. Теперь наши с тобой дороги разошлись.
   — Ты так холоден со мной. — Элис коснулась его руки, потом погладила плечо. — Когда-то ты был совсем другим.
   Гевин хорошо помнил свои встречи с Элис. Он был ослеплен и свято верил, что любовь должна проявляться именно так, как у Элис. Теперь же, когда он познал неистовую в своей страсти Джудит, ему было неприятно даже думать о близости с Элис. Он не забыл, какое отвращение она испытывала к его прикосновениям. Нет, их близость с Элис было примитивным совокуплением, просто животной похотью, ничем иным.
   Элис не поняла, что выражает лицо Гевина. Она продолжала гладить его, но когда ее рука скользнула к его шее, он резко встал. Элис, решившая, что ее прикосновение возбудило в нем желание, тоже поднялась и, прижавшись к нему всем телом, обняла его.
   — Я вижу, что ты ничего не забыл, — прошептала она, подставляя ему лицо для поцелуя. Гевин осторожно отстранил ее от себя.
   — Нет, Элис.
   Она злобно посмотрела на него, ее руки непроизвольно сжались в кулаки.
   — Неужели она превратила тебя в тряпку? Ты что, боишься ее?
   — Нет, — ответил Гевин, удивленный столь странным выводом и резкой сменой в настроении Элис. Ему было странно видеть свою бывшую возлюбленную, всегда такую мягкую и уравновешенную, столь разгневанной.
   Элис быстро сообразила, что совершила ошибку, позволив своим эмоциям выплеснуться наружу. Она принялась моргать до тех пор, пока на ресницах не заблестели слезы.
   — Это прощание, — прошептала она. — Могу ли я надеяться на последний поцелуй? Неужели после того, что мы значили друг для друга, ты откажешь мне в этом?
   Элис выглядела очаровательно, он так любил ее когда-то. Гевин вытер след от скатившейся по ее щеке слезинке.
   — Нет, — произнес он. — Я не откажу тебе в последнем поцелуе. — Он осторожно взял в ладони ее лицо и нежно поцеловал.
   Но Элис ждала от него отнюдь не нежности. Гевин почти забыл, что она может быть столь яростна в проявлении своих чувств. Просунув язык ему в рот, Элис сжала зубами его губу. Но на этот раз Гевин не испытал никакого трепета, напротив, его охватило нечто вроде отвращения. Ему захотелось побыстрее избавиться от Элис.
   — Я должен идти, — проговорил он, стараясь не показать своего недовольства.
   Но Элис все равно почувствовала, что Гевин изменился. С помощью этого поцелуя она намеревалась вернуть себе контроль над ним, однако ее попытка оказалась безуспешной. Более того, он, кажется, еще сильнее отдалился от нее. Она прикусила язык, чтобы не дать вырваться оскорблениям, и напустила на себя печальный вид. Но Гевин уже направлялся к своей лошади.
   — Будь проклята эта сука! — процедила Элис сквозь стиснутые зубы. Эта рыжеволосая ведьма отняла у нее любовника!
   Или только думает, что отняла. Губы Элис тронула улыбка. Пусть эта Риведун считает, будто Гевин принадлежит ей, будто ей стоит поманить его пальчиком, и он окажется у ее ног. Но она ошибается! Элис не допустит, чтобы кто-то отобрал у нее то, что всегда было ее собственностью. Нет, она станет бороться, и Гевин вернется к ней… опять окажется в ее власти.
   Ей столько сил пришлось потратить на то, чтобы добраться сюда, ко двору, и оказаться рядом с Гевином. Она даже Позволила ускользнуть убийце своего мужа. Она будет следить за этой шлюхой и выяснит, где ее слабое место. И тогда Элис вернет себе все, чем она когда-то владела. Даже если она бросит Гевина, это решение будет принято ею, Элис, а не им.
   Гевин по весь опор гнал своего коня, чтобы присоединиться к остальным участникам охоты. Он надеялся, что никто не заметил его довольно продолжительного отсутствия, и благодарил Бога за то, что Джудит не видела, как он поцеловал Элис. Никакие объяснения не смогли бы успокоить ее. Но все кончено. Хотя это было чрезвычайно тяжело, он все же нашел" в себе силы порвать с Элис и теперь навсегда освободился от нее.
   Гевин увидел свою жену, вабиком подманивавшую сокола. Внезапно в нем поднялось острое желание, и он еще сильнее пришпорил коня. Подскакав к Джудит, он наклонился и выхватил у нее из рук повод.
   — Гевин! — испуганно воскликнула Джудит, уцепившись за луку седла. Встревоженный сокол захлопал крыльями.
   Люди вокруг них рассмеялись.
   — И как давно они женаты?
   — Не долго, — послышался чей-то ответ. Когда они отъехали в сторону, Гевин остановил обеих лошадей.
   — Гевин! Ты лишился рассудка? — возмутилась Джудит.
   Он соскочил на землю и, сдернув с седла Джудит, с жадностью принялся целовать ее.
   — Я думал о тебе, — прошептал он. — И чем дольше, тем сильнее во мне разгоралась… страсть.
   — Я очень хорошо чувствую твою страсть. — Джудит огляделась по сторонам. — Уютный уголок, не правда ли?
   — Он мог бы быть еще уютнее.
   — Да, — согласилась она, и он опять поцеловал ее.
   Теплый летний ветерок и сознание греховности того, чем они занимались, причем в недозволенном месте, только обостряли их ощущения. Джудит рассмеялась, когда Гевин пошутил насчет многочисленных детей короля Генриха. Но ее смех оборвал поцелуй.
   Они торопливо скинули с себя одежду и слились в неистовом порыве, словно не виделись целую вечность. Позже они лежали в объятиях друг друга, нежась в ласковых солнечных лучах и наслаждаясь пряным ароматом трав.

Глава 26

   Элис вытянула шею и через головы окружавших ее поклонников посмотрела на стройного и красивого блондина, облокотившегося на стену. На его лице застыло задумчивое выражение, столь присущее всем влюбленным. Элис кокетливо улыбнулась стоявшему рядом с ней молодому человеку, который о чем-то ей говорил. Однако ни одно его слово не достигало ее сознания. Все ее мысли были заняты встречей с Гевином, его признание в том, что он любит свою жену, острой болью отдавалось в сердце.
   Элис проследила за Гевином, который, подав Джудит руку, присоединился к танцующим. Для нее не имело значения, что она уже успела покорить сердца нескольких поклонников. Пренебрежение бывшего любовника заставляло ее еще сильнее желать его. Если бы он не клялся, что будет вечно любить ее, она, быть может, приняла бы одно из многочисленных предложений руки и сердца. Но Гевин отказался от нее, и она задалась целью вернуть его. На ее пути стояло единственное препятствие, и она приложит все" усилия, чтобы устранить его.
   Красавец блондин неотрывно с восхищением смотрел на Джудит. Элис заметила его еще за обедом, в течение которого он не моргая таращился на эту рыжеволосую суку, сидевшую на подиуме. Элис поняла, что ее соперница чрезвычайно глупа: не замечая восторженного взгляда блондина, она все время смотрела на Гевина.
   — Прошу меня извинить, — пробормотала Элис и, пробравшись через толпу своих поклонников, направилась к стоявшему у стены блондину. — Она очаровательна, не так ли? — проговорила она, едва не скрежеща зубами от злости.
   — Да, — страстно прошептал он.
   — Грустно, когда такая женщина несчастна. Блондин повернулся и посмотрел на Элис.
   — Но она совсем не выглядит несчастной.
   — Да, она хорошо скрывает свои чувства, но это действительно так.
   — Вы леди Элис Чатворт?
   — Да, а вы?
   — Алан Ферфакс, моя прекрасная графиня, — ответил он и, поклонившись, поцеловал ей руку. — К вашим услугам.
   Элис весело засмеялась.
   — В ваших услугах нуждаюсь не я, а леди Джудит.
   Алан опять перевел взгляд на танцующих.
   — Я в жизни не встречал более красивой женщины, — пробормотал он.
   Глаза Элис блеснули подобно синим стекляшкам.
   — А вы говорили ей о своей любви?
   — Нет! — воскликнул он нахмурившись. — Я рыцарь, я дал клятву чести, а она — замужняя дама.
   — Да, это так, хотя она очень несчастна.
   — Она вовсе так не выглядит, — повторил он, заметив, каким взглядом предмет его страсти посмотрела на мужа.
   — Мы давно с ней знакомы, и я знаю, каково ей. Только вчера она плакала у меня на груди, повторяя, как нуждается в том, кто будет любить ее, кто будет нежен и добр с ней.
   — А разве ее муж не таков? — забеспокоился Алан.
   — Скажу по секрету, и только вам, — Элис заговорила тише, — что он бьет ее.
   Молодой человек ошарашенно уставился на свою собеседницу.
   — Я не верю вам. Элис пожала плечами.
   — Я не собираюсь распространять пустые слухи. Она моя подруга, и мне бы очень хотелось помочь ей. Она недолго пробудут при дворе, и я надеялась, что до отъезда на долю дорогой Джудит выпадет хоть несколько счастливых минут.
   Леди Джудит действительно была красива. Прозрачная вуаль не скрывала ее прекрасных золотистых волос, серебряное платье подчеркивало стройность ее фигуры. Но больше всего Алана поразила излучаемая ею жизненная сила. Она смотрела на всех, от короля до крепостного, с теплом и вниманием, что свидетельствовало о ее человеколюбии. Они никогда не хихикала, не флиртовала и не строила из себя скромницу. Алан был околдован ею. Он отдал бы все на свете, чтобы хоть раз ее необычные золотистые глаза остановились на нем.
   — Вы хотели бы встретиться с ней наедине? Глаза Алана загорелись.
   — Да, очень.
   — Тогда я все устрою. Идите в сад, а я пришлю ее к вам. Мы с ней близкие подруги, и она знает, что мне можно доверять. — Элис взяла Алана за руку. — Она будет тревожиться, как бы ее муж не обнаружил вас. Скажите ей, что он со мной, — она успокоится и не будет бояться.
   Алан кивнул. Ничего не случится, если он проведет какое-то время с этой красавицей. Если учесть, что ее муж ни на секунду не выпускает ее из виду, надо обязательно воспользоваться предоставившимся шансом.
   Джудит стояла рядом с Гевином и пила охлажденный сидр. Ей было жарко, и она, с наслаждением прислонившись к холодному камню стены, наблюдала за собравшимися в зале гостями. Внезапно к Гевину подошел какой-то мужчина и что-то зашептал ему на ухо. Гевин нахмурился.
   — Плохие новости? — спросила Джудит.
   — Не знаю. Кто-то просит меня о встрече.
   — Не назвавшись?
   — Нет. Я просил лошадника продать мне кобылу — возможно, это он. — Гевин повернулся к жене и погладил ее по щеке. — Иди к Стивену и оставайся с ним. Я скоро вернусь.
   — Если мне удастся пробиться к Стивену через толпу женщин! — рассмеялась Джудит.
   — И все же сделай так, как я сказал.
   — Слушаюсь', мой господин, — насмешливо произнесла она.
   Гевин покачал головой и ушел.
   Джудит стояла возле Стивена, игравшего на лютне и певшего для нескольких очаровательных девушек, которые взирали на него с обожанием. Несколько дней назад он заявил Джудит, что собирается в полной мере воспользоваться последними днями свободы.
   — Леди Джудит?
   — Да. — Она повернулась и увидела совершенно незнакомую горничную.
   — В саду вас ждет мужчина.
   — Мужчина? Мой муж?
   — Не знаю, моя госпожа.
   Джудит улыбнулась. Нет сомнения, Гевин решил устроить им свидание при луне.
   — Спасибо, — проговорила она и направилась к выходу из зала.
   В саду было темно и прохладно, таинственные тени скрывали многочисленные секреты, о чем свидетельствовали приглушенные звуки, издаваемые слившимися в объятиях парочками.
   — Леди Джудит?
   — Да.
   В темноте было трудно разглядеть лицо мужчины, но Джудит сразу увидела, что он высок и строен, однако ей показалось, что у него чересчур длинный нос и излишне пухлые губы.
   — Позвольте представиться. Я Алан Ферфакс из Линкольншира, — Она улыбнулась, когда он поцеловал ей руку. — Вы кого-то ищете?
   — Я думала, что меня здесь ждет муж.
   — Я не видел его.
   — Значит, вы знакомы с ним? Его губы растянулись в улыбке, обнажив белоснежные зубы.
   — Я видел вас. Этого достаточно, чтобы узнать вас и понять, что за человек находится рядом с вами.
   Джудит изумленно посмотрела на него.
   — Вы произнесли чрезвычайно интересную речь, сэр.
   Алан предложил ей руку.
   — Посидим здесь немного, пока вы ждете своего мужа? — Джудит колебалась. — Как видите, скамейка находится на открытом месте. Я же ничего не прошу у вас, только чтобы вы присели и удостоили своим вниманием одинокого рыцаря.
   Скамейка стояла под факелом, вставленным в канделябр стены сада. Здесь Джудит наконец-то смогла рассмотреть своего свутаиха. У него были чувственные губы, тонкий аристократаческий нос. В темноте его глаза казались почтя черными. Почему-то этот человек вызывал у нее тревогу — В первый раз ее знакомство с посторонним мужчиной — тогда это был Уолтер Демари — закончилось печально.
   — Вы чувствуете себя неловко, миледи.
   — Я не привыкла к обычаям, принятым при дворе. Я почти никогда не общалась с чужими мужчинами, только со своими родственниками.
   — А вам бы хотелось? — попытался вовлечь ее в разговор Алан.
   — Я не думала об этом. У меня есть муж и его братья. Мне этого достаточно.
   — Но здесь, при дворе, дама гораздо свободнее. Вполне нормально, если у нее много друзей, как мужчин, так и женщин. — Алан взял Джудит за руку. — И я всем сердцем желаю стать вашим другом.
   Она вырвала руку и, нахмурившись, поднялась.
   — Я должна вернуться в зал и найти мужа. Алан тоже встал.
   — Вам не надо бояться его. С его стороны вам ничего не грозит. Он с вашей подругой, с Элис Чатворт.
   — Нет! Вы оскорбляете меня!
   — Отнюдь, — возразил Алан, озадаченный такой бурной реакцией. — У меня и в мыслях этого не было. Что я такого сказал?
   Вот как! Гевин с Элис. Возможно, он нарочно подстроил эту встречу с молодым человеком, чтобы на некоторое время отделаться от нее. Но у нее нет ни малейшего желания оставаться здесь.
   — Я должна идти, — поспешно проговорила она и повернулась.
   — Где ты была? — требовательно спросил Гевин, встретив ее возле дверей в зал.
   — С любовником, — спокойно ответила Джудит. — А ты?
   Его пальцы сжали ее запястье.
   — Ты издеваешься надо мной?
   — Возможно.
   — Джудит!
   Она пристально взглянула на него.
   — Тебе не кажется, что эта леди Элис сегодня особенно красива? Золотое платье очень подходит к ее глазам и волосам, не так ли?
   Гевин отпустил ее руку и улыбнулся.
   — Я не заметил. Ты ревнуешь меня к ней?
   — А разве для этого есть повод?
   — Нет, Джудит, никакого. Я уже сказал тебе, что она — дело прошлого. Джудит фыркнула.
   — И сейчас ты скажешь, что всем сердцем любишь меня.
   — А если это даже и так? — прошептал Гевин с испугавшей ее горячностью.
   Лед, сковавший сердце Джудит, растаял.
   — Не уверена, что поверю этому, — тихо проговорила она.
   Или она просто боится, что, если он скажет ей о своей любви, не сдержится и откроет ему свою душу? Будет ли он смеяться над ней? А вдруг они с Элис, лежа обнявшись в постели, примутся обсуждать то, что для Джудит было вопросом жизни и смерти?
   — Пойдем в дом. Уже поздно. Почему интонация Гевина вызвала у нее желание успокоить его?
 
   — Ты уезжаешь завтра? — спросил Гевин, вытирая со лба пот. С самого рассвета он тренировался на посыпанной песком площадке, расположенной во дворе королевского замка. Здесь собралось множество рыцарей и оруженосцев со всех уголков Англии.
   — Да, — грустно ответил Стивен. — У меня такое ощущение, будто я иду на смерть. Гевин рассмеялся.
   — Все будет не так уж ужасно. Возьми, к примеру, мою женитьбу. Все получилось гораздо лучше, чем я рассчитывал.
   — Да, но на свете существует только одна Джудит.
   Гевин улыбнулся и снял с себя тяжелые доспехи.
   — И она принадлежит мне.
   — Значит, между вами установился мир? — поинтересовался Стивен.
   — Дела идут неплохо. Она ревнует меня к Элис и обвиняет во всех смертных грехах. Но скоро она угомонится.
   — А как же Элис?
   — Меня она больше не волнует. Я сказал ей об этом вчера.
   Стивен присвистнул.
   — Ты сказал Элис, которую так боготворил, что предпочел ей другую? Я бы на твоем месте опасался за свою жизнь.
   — Ну, какой-нибудь каверзы можно скорее ожидать от Джудит, а не от такого нежного создания, как Элис.
   — Элис Чатворт? Нежное создание? Ты действительно слеп, братишка.
   Гевин разозлился — так происходило каждый раз, когда плохо отзывались об Элис.
   — Я знаю ее лучше тебя. Ей было очень больно, когда я сказал ей об этом, но она стойко выдержала удар. Именно этого я и ожидал от нее. Джудит не настолько завладела моими мыслями, чтобы я перестал рассматривать женитьбу на Элис как возможный вариант.
   Стивен решил, что будет лучше, если он замнет разговор на эту тему.
   — Сегодня вечером я хочу напиться до свинского состояния. Я опустошу все винные погреба замка. Тогда мне будет легче встретиться со своей невестой и переварить ее внешность. Ты присоединишься ко мне? Мы выпьем за последние мгновения моей свободы.
   Гевин широко улыбнулся.
   — Да, мы так и не отпраздновали нашу победу над Демари. Стивен, я еще не поблагодарил тебя. Стивен хлопнул брата по спине.
   — Ты вернешь мне долг, когда я буду нуждаться в твоей помощи.
   — Может, ты найдешь мне человека вместо Джона Бассетта? — нахмурившись, проговорил Гевин.
   — Попроси Джудит, — лукаво взглянув на Гевина, предложил Стивен. — Она способна управляться с твоими дружинниками не хуже Джона.
   — Даже не намекай ей об этом. Она жалуется, что здесь ей нечем заняться.
   — А вот это уже твоя вина, братишка. Почему ты не займешь ее делом?
   — Осторожнее! А то я буду молить Бога, чтобы твоя шотландка была так же уродлива, как ты ее себе представляешь.
 
   Джудит сидела в большом зале. Все женщины, включая королеву, вышивали на больших пяльцах из меди и розового дерева. Их пальцы стремительно порхали над натянутым полотном, а яркие шелковые нитки красивым рисунком ложились на ткань. Джудит тоже выдали пяльцы, но она так и не разобралась, что с ними делать. Вот Гевину повезло: находясь далеко от дома, он имеет возможность выполнять привычную работу. Ей же он строго-настрого запретил даже пытаться вычистить королевский пруд… или буфетную, или что-нибудь еще в том же роде.
   — Мне кажется, вышивание — искусство, доступное только истинным женщинам. Вы согласны, ваше величество? — негромко произнесла Элис.
   Королева Елизавета даже не подняла на нее глаза.
   — Думаю, это зависит от характера. Я видела женщин, которые великолепно владели луком и в то же время оставались нежными и ласковыми. А многие из тех, кто выглядел беспомощным и демонстрировал свое мастерство в вышивании и прочих дамских занятиях, на поверку оказывались злобными и жестокими. — Джудит удивленно посмотрела на свою соседку, которая не выдержала и хихикнула. — Вы не согласны со мной, леди Изабелла? — спросила королева.
   — О ваше величество, я полностью согласна с вами. — И обе женщины обменялись понимающим взглядом.
   Элис же, разозлившись, что ее так ловко поставили на место, продолжала:
   — Но неужели истинная женщина захочет пользоваться луком? Мне трудно представить, какая в этом надобность. Ведь женщина всегда находится под защитой мужчины.
   — Разве жена может отказывать в помощи своему мужу? Однажды я приняла на себя стрелу, предназначенную Джону, — ответила ей леди Изабелла.
   Некоторые дамы испуганно заахали. Элис с презрением взглянула на зеленоглазую леди Изабеллу.
   — Но истинная женщина не способна на жестокий поступок. Разве не так, леди Джудит? Я имею в виду, что женщина не способна убить человека, правда? — Джудит взглянула на растянутое на пяльцах полотно, где не было ни единого стежка. — Леди Джудит, вы не смогли бы убить человека, а? — наклонившись вперед, продолжала настаивать Элис.
   — Леди Элис! — оборвала ее королева Елизавета. — Полагаю, вы позволяете себе вмешиваться в то, что вас совершенно не касается.
   — О! — с наигранным удивлением воскликнула Элис. — Я не знала, что умение леди Джудит обращаться с мечом — тайна. Я больше не буду говорить об этом.
   — Конечно, не будете, — бросила леди Изабелла, — после того как рассказали об этом всем.
   — Моя госпожа! — громко объявила Джоан. — Лорд Гевин немедленно требует вас к себе.
   — Что-то случилось? — вскакивая, обеспокоенно спросила Джудит.
   — Я не знаю, — ответила Джоан, на лице которой появилось странное выражение. — Вы же знаете, он не любит долго находиться без вас. — Джудит в крайнем изумлении взглянула на свою горничную. — Пойдемте быстрее. Он не привык долго ждать.
   Джудит едва сдержалась, чтобы не отчитать Джоан перед королевой. Она повернулась к дамам и извинилась, успев заметить, что лицо Элис исказила гневная гримаса.
   Когда они оказались одни, Джудит повернулась к горничной.
   — Ты слишком много себе позволяешь!
   — Ничего подобного! Я только помогла вам. Эта кошка разодрала бы вас в клочья. Вам с ней не справиться.
   — Я не боюсь ее.
   — А надо бы. Она злобная женщина.
   — Да, — согласилась Джудит. — Я знаю. И благодарна тебе за то, что ты вытащила меня оттуда. Я с большим удовольствием провела бы время в обществе Элис, чем за вышиванием, но оба этих занятия одновременно — это выше моих сил! — Она вздохнула. — Полагаю, в действительности Гевин не посылал за мной.
   — А с чего бы ему посылать за вами? Разве вы не понимаете, что он всегда будет рад видеть вас? — Джудит нахмурилась. — Вы глупая женщина, — продолжала Джоан, рискуя навлечь на себя гнев хозяйки. — Мужчина хочет вас, а вы не понимаете этого.
   Выйдя на солнечный свет, Джудит сразу же позабыла об Элис. Обнаженный по пояс Гевин стоял наклонившись над огромным корытом и умывался. Осторожно подкравшись к нему, Джудит обхватила его руками и чмокнула в спину. В следующую секунду она едва не задохнулась от страха, потому что Гевин, развернувшись, схватил ее и посадил в корыто. У обоих был изумленный вид.
   — Джудит! Тебе больно? — спросил Гевин, протягивая к ней руки.
   Но Джудит оттолкнула его и протерла глаза. Насквозь промокшее платье из малинового бархата облепило ее тело.
   — Нет, не больно, ты, неуклюжий осел. Ты что, считаешь меня своим боевым конем, если позволяешь себе обращаться со мной как с животным? Или ты думаешь, что я твой оруженосец? — Она оперлась на края корыта и попыталась встать, но ее нога подвернулась, и она опять рухнула в воду. Подняв глаза, Джудит пришла в страшное возмущение: Гевин стоял сложив на груди руки, а на его губах играла радостная улыбка. — Ты издеваешься надо мной! — прошипела она. — Как ты смеешь…