Деверо Джуд. Бархатная клятва

   — Как ты смеешь показываться мне на глаза?
   — Прошу тебя, позволь мне все объяснить…
   — Нет. Не позволю.
   Элис отвернулась и поднесла руку к уголку глаза. Когда же она вновь взглянула на Гевина, у нее на ресницах блестели огромные слезинки. Гевин посмотрел на нее и удивленно спросил себя, как могло получиться, что ее слезы приобрели над ним такую власть. И как же ее страдания отличались от страданий Джудит! Рыдания разрывали ей душу, она искренне скорбела, не задумываясь над тем, что слезы портят ее внешность.
   — Я сделала это только ради тебя, — настаивала Элис. — Я так люблю тебя, что…
   — Не смей говорить со мной о любви! Сомневаюсь, что ты имеешь хоть некоторое представление об этом чувстве. Тебе известно, что я допросил служанку, которой ты заплатила за то, чтобы она привела Джудит? Ты все хорошо продумала, не так ли?
   — Гевин, я…
   Он схватил ее за плечи и встряхнул.
   — Ты убила моего ребенка! Неужели это для тебя ничего не значит? Ты едва не убила мою жену, женщину, которую я люблю. — Он оттолкнул ее от себя. — Я не отправил тебя под суд только потому, что виню себя во всем не меньше, чем тебя. Я был дураком, не разобрав с самого начала, кто ты есть на самом деле.
   Элис размахнулась и влепила ему пощечину. Но Гевин никак не ответил на ее оскорбление: он получил то, что заслужил.
   — Убирайся отсюда и старайся не попадаться мне на глаза, иначе я не удержусь и сверну тебе шею.
   Элис развернулась и выбежала из сада. Возле калитки ее встретила выскользнувшая из тени Ила.
   — Я же говорила вам, не ходите к нему. Я же говорила, что надо подождать. Он сердит на вас, и вы этого заслуживаете. — Она озадаченно взглянула на хозяйку, которая, не обратив на нее внимания, прошла мимо кухни и скрылась в аллее.
   Элис прислонилась к каменной стене. Ее плечи тряслись.
   Ила последовала за ней и, приблизившись, прижала голову воспитанницы к своей пышной груди.
   На этот раз слезы Элис были настоящими.
   — Он любил меня, — пробормотала она сквозь рыдания. — Он действительно любил меня, а сейчас не любит. У меня больше никого не осталось.
   — Успокойся, девочка моя, — гладила ее Ила. — У тебя осталась я. Я всегда была рядом с тобой. — Она вспомнила, как однажды Элис, очаровательная девчушка, плакала из-за того, что мать пренебрегала ею. — Лорд Гевин всего лишь мужчина. Он не единственный на свете. А ты так красива. Будут другие мужчины, они тоже полюбят тебя.
   — Нет! — воскликнула Элис, задрожав от ярости. — Я хочу его, я хочу Гевина! Другой меня не устраивает.
   Ила тщетно пыталась успокоить хозяйку.
   — Вы получите его, — наконец сдалась она. Элис подняла голову. Ее глаза покраснели, нос распух.
   — Ты обещаешь мне? Ила кивнула.
   — Ведь я всегда давала вам то, что вы хотели, правда?
   — Да, — согласилась Элис. — Правда. И ты вернешь мне Гевина?
   — Клянусь.
   На губах Элис появилась слабая улыбка. Поддавшись порыву, она с нежностью чмокнула Илу в щеку.
   Глаза старой горничной затуманились. Естественно, она все сделает для своей любимой девочки, которую совсем не понимают окружающие ее люди.
   — Пойдемте наверх, — ласково предложила она. — Мы подумаем над фасоном нового платья.
   — Хорошо, — улыбнулась Элис, громко шмыгнув носом. — Сегодня утром купец привез новые образцы шерсти.
   — Давайте посмотрим, что у него есть.
 
   Сидевшая у окна Джудит видела, как Гевин разговаривает с Элис.
   — Джоан, — позвала она, не в силах больше выносить эту картину, — я хочу пойти к королю.
   — Моя госпожа, вы не можете просить короля Генриха прийти сюда.
   — Я и не собираюсь. Помоги мне одеться, и я спущусь к нему.
   — Но…
   — Не спорь со мной.
   — Слушаюсь, моя госпожа, — угрюмо ответила горничная.
   Спустя час Джудит, опираясь на руку Джоан, вошла в зал. К ней сразу же подбежал молодой человек.
   — Алан Ферфакс, миледи, — представился он, — если вы помните меня.
   — Конечно, помню. — Джудит вымученно улыбнулась. — Благодарю вас за помощь.
   — Для меня удовольствие что-нибудь сделать для вас. Вы хотели бы видеть короля?
   Джудит кивнула. Она оперлась на руку Алана, и он проводил ее в покои короля, представлявшие собой довольно просторное помещение с ребристым потолком, отделанными панелями стенами и дубовым полом, застеленным персидскими коврами.
   — Графиня! — воскликнул король, увидев ее. — Вам не следовало так рано вставать с постели. — Он отложил книгу и подал ей руку.
   — Вы оба очень добры, — поблагодарила Джудит, когда Генрих и Алан помогли ей сесть в кресло. — Я хотела бы поговорить с вами, ваше величество, по одному чрезвычайно деликатному делу.
   Король подал знак Алану, и рыцарь мгновенно вышел из комнаты.
   — Итак, какое же у вас ко мне дело, если вы, еще не полностью оправившись от болезни, пришли сюда?
   Джудит перевела взгляд на руки.
   — Я хотела бы получить развод.
   — Развод — довольно печальная процедура, — не сразу ответил он. — У вас есть для этого причины?
   Существовало две разновидности разводов, и разрешались они только по трем причинам. Лучшее, на что могла рассчитывать Джудит, было раздельное проживание, что позволяло ей до конца дней своих не встречаться с Гевином.
   — Прелюбодеяние, — тихо произнесла она. Генрих ненадолго задумался.
   — Не забывайте, что в таком случае ни один из вас не сможет снова вступить в брак.
   — Я и не собираюсь. Я уйду в монастырь — ведь именно к этому меня готовили с раннего детства.
   — А Гевин? Вы отказываете ему в праве взять себе жену, которая родила бы ему наследников?
   — Нет, — прошептала Джудит, — я не лишаю его этого права.
   Генрих пристально взглянул на нее.
   — Тогда нам следует рассмотреть тот вариант развода, при котором ваш брак аннулируется. Вы не являетесь близкими родственниками? — Джудит покачала головой. Слова короля напомнили ей об Уолтере Демари. — А Гевин? Не был ли он обручен с другой?
   Джудит подняла голову.
   — Он действительно делал предложение другой женщине.
   — А кто она?
   — Леди Элис Чатворт.
   — 0-ох, — вздохнул Генрих, откидываясь на спинку кресла. — А теперь она вдова, и Гевин хочет жениться на ней?
   — Да.
   — Я не люблю разводы, — нахмурился Генрих. — Но еще больше мне не нравится, когда мои подданные несчастны. Развод обойдется вам в кругленькую сумму. Уверен, папа потребует, чтобы вы построили церковь или монастырь.
   — Я сделаю это.
   — Леди Джудит, дайте мне время подумать. Прежде чем принять решение, я должен поговорить с теми, кого это непосредственно касается. Алан, — позвал он, — проводите графиню в ее комнату и проследите, чтобы она прилегла отдохнуть.
   Алан широко улыбнулся и помог Джудит встать.
   — У леди Джудит очень грустный вид, — заметила королева Елизавета, появившись в комнате сразу после ухода Джудит и усаживаясь рядом с мужем. — Я представляю, как на нее подействовала смерть ребенка.
   — Дело не в этом, во всяком случае не только в ребенке. Она просит развести ее с Гевином.
   — Нет! — воскликнула королева, опуская вязание. — Я в жизни не встречала супругов, которые так любили бы друг друга. Да, они спорят и ссорятся, но мы видели, как лорд Гевин нес ее на руках и как целовал.
   — Кажется, леди Джудит не единственная, кого целует Гевин.
   Елизавета ничего не сказала. Не многие мужчины хранили верность своим женам. Она знала, что даже ее муж временами…
   — Именно по этой причине леди Джудит просит развода? — наконец спросила она.
   — Да. Кажется, до того как Гевин женился на Джудит, он просил руки леди Элис Чатворт. Это устное соглашение может быть веским основанием для развода. Но только в том случает, если леди Элис согласится принять Гевина.
   — А она согласится! — сердито заявила Елизавета. — Она будет вне себя от счастья, что вернула себе Гевина, — она уже и так приложила немало усилий, чтобы заполучить его.
   — О чем это ты говоришь?
   Елизавета пересказала мужу ходившие по замку слухи о том, почему леди Джудит упала с лестницы и лишилась ребенка.
   Генрих нахмурился.
   — Мне не нравится, когда происходят такие вещи. Гевину следовало бы действовать более осторожно.
   — Но нет полной уверенности в том, что он действительно затащил Элис в постель. Предполагаю, что она сама забралась к нему.
   — Бедный Гевин, — рассмеялся Генрих. — Мне бы не хотелось оказаться в его положении.
   — Ты говорил с ним? Думаю, он не согласится на развод, — сказала Елизавета.
   — Но если он был обручен с леди Элис до того, как женился…
   — Тогда почему же она стала женой Эдмунда Чатворта?
   — Понятно, — заключил Генрих. — Нужно провести кое-какое расследование. Под водой скрыто гораздо больше, чем плавает на поверхности. Я поговорю и с Гевином, и с леди Элис.
   — Надеюсь, твои переговоры займут много времени.
   — Не понял.
   — Если Джудит получит разрешение на раздельное проживание с мужем, их брак тут же разрушится. Но если они будут вынуждены еще какое-то время оставаться вместе, они, возможно, в конце концов поймут, что действительно любят друг друга.
   Генрих с улыбкой и даже с некоторым восхищением взглянул на жену. Она и в самом деле очень мудра.
   — Я обязательно потяну с решением, прежде чем посылать прошение папе.
   — Куда ты идешь? — спросил он, когда Елизавета поднялась.
   — Я хочу поговорить с Аланом Ферфаксом. Мне интересно узнать, согласится ли он помочь даме, у которой случилось несчастье.
   Генрих озадаченно посмотрел на королеву, потом взял со стола книгу.
   — Да, дорогая. Я уверен, что ты справишься с этом делом без меня.
   Через два часа дверь в спальню Джудит распахнулась, и в комнату влетел Гевин. Его лицо потемнело от гнева.
   Оторвавшись от книги, Джудит подняла на него глаза.
   — Ты просила короля о разводе! — взревел он.
   — Да, — твердо ответила она.
   — Ты собираешься поведать всему миру о наших разногласиях?
   — Да, если это понадобится, чтобы освободиться от тебя.
   — Ты упряма как осел! — Его глаза метали молнии. — Неужели ты всегда судишь так однобоко? Ты хоть раз прислушивалась к доводам разума?
   — Мы по-разному смотрим на эти вещи. Ты хочешь, чтобы я вновь и вновь прощала тебе измену. Я не единожды шла на это, но больше не могу. Я собираюсь освободиться от тебя и уйти в монастырь, как и собиралась до нашей с тобой встречи.
   — В монастырь! — недоверчиво воскликнул Гевин и улыбнулся.
   Он стремительно приблизился к Джудит, подсунув одну руку ей под плечи, а другую — под колени, легко поднял ее с кровати и закрыл ей рот поцелуем. Именно его порывистость и даже некоторая жестокость заставили Джудит затрепетать от желания. Ее руки сами обвились вокруг его шеи. Внезапно Гевин отпустил ее, и она упала на кровать, а края пуховой перины, взметнувшись вверх, накрыли ее с головой.
   — Знай, что тебе никогда не удастся освободиться от меня. Когда будешь готова признать, что я тот, кто тебе нужен, приходи ко мне. Возможно, я соглашусь взять тебя назад, — Не дав Джудит вымолвить ни слова, он в несколько шагов пересек комнату и вышел.
   В проеме двери показалась Джоан, на лице которой было написано восхищение.
   — Как ты смеешь… — начала было Джудит и замолчала, увидев выражение лица горничной. — Почему ты так на меня смотришь? — спросила она.
   — Потому что вы не правы. Этот человек любит вас, он сказал вам об этом, а вы не захотели его слушать. Я всегда была на вашей стороне, но теперь этому конец.
   — Но та женщина… — каким-то странным голосом чуть ли не взмолилась Джудит.
   — Неужели вы не можете простить его? Когда-то он думал, что любит ее. Он был бы подлецом, если бы забыл о ней, как только увидел свою красавицу невесту. Вы слишком многого от него требуете.
   — Но мой ребенок! — со слезами в голосе произнесла Джудит. — Я уже рассказала о ловушке, которую подстроила Элис. Почему во всем вы вините его?
   Джудит ничего не ответила. Сердечная рана, нанесенная смертью малыша, все еще кровоточила. Возможно, ей просто нужно было свалить на кого-то всю вину, и Гевин очень удачно подходил для этого. Она знала: все, что Джоан рассказала про Элис, — правда. В ту ночь события развивались чересчур стремительно, но сейчас, по прошествии многих дней, она все проанализировала и поняла, что Гевин, лежавший на Элис, был неподвижен.
   — Он уверяет, что любит вас, — более спокойно продолжала Джоан.
   — Неужели ты только и делаешь, что подслушиваешь под дверью? — отрезала Джудит. Джоан улыбнулась.
   — Я хочу знать, что происходит между дорогими и близкими мне людьми. Он любит вас. А что вы чувствуете к нему?
   — Я… я не знаю.
   Джоан процедила сквозь зубы такое жуткое ругательство, что Джудит в изумлении уставилась на нее.
   — Вашей матушке следовало бы научить вас кое-чему еще, кроме счетов. Я в жизни не видела, чтобы женщина так любила мужчину, как вы лорда Гевина. С той минуты, когда он снял вас с белой лошади в день вашей свадьбы, вы не спускаете с него влюбленного взгляда. И все же вы противостоите ему на каждом шагу… точно так же, как и он, — добавила она, прежде чем Джудит успела возразить ей. — Почему вы оба не прекратите эту борьбу и не направите свои усилия на то, что зачать других детей? Я бы с удовольствием потетешкала малыша.
   Джудит, глаза которой наполнились слезами, улыбнулась.
   — Но ведь он не любит меня. А даже если бы это было и так, он страшно сердит на меня.
   Неужели ты считаешь, что я должна пойти к нему и сказать, что не хочу развода, что я… я… Джоан расхохоталась — Вы даже не можете произнести этих слов. Вы любите его, не так ли?
   — Да, люблю, — совершенно серьезно ответила Джудит.
   — Тогда нужно придумать план. Вы не можете пойти к нему, иначе он будет долгие годы изводить вас напоминанием об этом. Тем более что вам это ничего не даст. Вы должны быть холодны и рассудительны, в то время как от вас ждут, что вы будете рыдать и вздыхать.
   — Рыдать и!. — оскорбленно выдохнула Джудит.
   — Вы поняли, что я имею в виду? Когда-то вы сказали, что я слишком много внимания уделяю внешности человека, а я ответила, что вы — слишком мало. Сейчас вам нужно в полной мере воспользоваться своей красотой.
   — Но как? Гевин видел меня во всех видах. Моя внешность никак не подействует на него.
   — Вы так думаете? — засмеялась Джоан. — Слушайтесь меня, и через несколько дней лорд Гевин будет лежать у ваших ног.
   — Это зрелище доставит мне огромное удовольствие, — улыбнулась Джудит. — Это замечательно развлечет меня.
   — Тогда предоставьте все мне. Внизу сидит итальянский купец, он привез ткани, и…
   — Зачем мне новые платья? — воскликнула Джудит, взглянув на четыре больших сундука в углу комнаты.
   На губах Джоан появилась загадочная улыбка.
   — Предоставьте мне разбираться с мужчинами. А сами лежите и отдыхайте. Вам понадобятся все ваши силы.
 
   Известие о том, что Джудит просит развода, распространилась по замку с молниеносной быстротой. Развод не был столь уж редким событием, но ведь Джудит и Гевин жили в браке всего лишь несколько месяцев. Реакция придворных на эту новость оказалась необычной. Женщины — осиротевшие наследницы огромных состояний, молодые вдовы — толпой ходили за Гевином, — Они чувствовали, что его продолжительная любовная связь с Элис Чатворт осталась в прошлом, а его очаровательной жене, очевидно, так и не удалось удержать его. Они смотрели на Гевина как на человека, чье сердце свободно, и понимали, что скоро ему опять понадобится жена и он выберет одну из них.
   Что же касается мужчин, их просто лишили возможности ухаживать за Джудит. Королева не отпускала ее от себя ни на шаг, оказывая ей особое внимание или, как посмеивались мужчины, хлопоча над ней как медведица над своими медвежатами. Обсуждалось и то, что на сей раз король Генрих изменил своему правилу, оставив при дворе поссорившуюся чету. Нельзя отрицать, что леди Джудит была чрезвычайно красива и богата, но стоило кому-то из кавалеров приблизиться к златоглазой красавице, как он тут же чувствовал на себе тяжелый взгляд Гевина. И многие из них вслух высказывали мнение, что хорошая порка отбила бы у Джудит охоту выставлять перед всеми свои разногласия с мужем.
   — Миледи?
   Джудит подняла голову от книги и увидела улыбавшегося Алана Ферфакса. Сегодня на ней было новое платье очень простого фасона с прямоугольным вырезом и длинными облегающими рукавами. Юбка ниспадала на пол, образуя вокруг ног драпировку, поэтому Джудит была вынуждена при ходьбе перебрасывать подол через руку. Платье украшала искусная вышивка. Но самым необычным в нем был его цвет: черный, глубокий, как зимнее небо в полночь. Джудит даже не перетянула талию поясом, а единственной ее драгоценностью было ожерелье из золотой филиграни с огромным рубином-кабошоном. Ее н таем не покрытые волосы свободно струились по спине. Когда Джоан показала ей это платье, она принялась возражать, заявив, что оно ей не пойдет. Она и не догадывалась, что черный цвет придавал ее коже жемчужный блеск. Золотое ожерелье подчеркивало необычный цвет ее глаз. Рыжеватый оттенок волос затмевал сверкание рубина на ожерелье.
   Алана настолько поразил ее вид, что у него от изумления отвалилась челюсть. Он так и стоял с открытым ртом, продолжая таращиться на Джудит. Очевидно, думал он, она даже не представляет, что сводит с ума всех придворных мужчин, а заодно своего мужа.
   — Вы сидите в доме, когда снаружи такая замечательная погода? — наконец выдавил из себя Алан.
   — Кажется, погода действительно великолепная, — улыбнулась она. — Признаться, за последние несколько дней я почти не выходила на свежий воздух.
   Алан подал ей руку.
   — Тогда не соблаговолите ли прогуляться со мной?
   Джудит поднялась и оперлась на его руку.
   — С удовольствием, сэр.
   Она была рада, что может побеседовать с мужчиной. В последнее время все они как будто оробели и старались держаться подальше от нее. Подумав об этом, она рассмеялась.
   — Что вас так рассмешило? — спросил Алан.
   — Просто вы очень храбры. В течение прошедшей недели я уже начала думать, не больна ли я оспой или чем-то еще более страшным.
   Стоит мне взглянуть на мужчину, как он покрывается смертельной бледностью я исчезает.
   Теперь засмеялся Алан.
   — Все дело не в вас, а в вашем мухе. Он разгоняет всех ваших поклонников.
   — Но очень скоро… он, возможно, уже не будет моим мужем.
   — Возможно? — переспросил Алан, удивленно подняв брови. — Почему я не слышу уверенности в вашем голосе?
   — Кажется, меня видно насквозь, — не сразу ответила Джудит.
   Алан накрыл ее руку своей.
   — Вы просто очень рассердились. Эта леди Элис… — Он замолчал, почувствовав, как ее рука напряглась. — Это было глупо с моей стороны напомнить вам о ней. Значит, вы простили своего мужа?
   — Можно ли любить без прощения? — улыбнулась она, — Если это возможно, значит, такова моя судьба.
   — Почему вы не пойдете к нему и не положите конец вашей ссоре?
   — Вы не знаете Гевина! Он распустит от важности хвост и примется читать мне лекцию. Алан усмехнулся.
   — Тогда вы должны заставить его прийти к вам.
   — То же самое утверждает моя горничная, хотя она не собирается давать мне уроки о том, как вернуть мужа.
   — Есть только один способ. Он очень ревнив. Вы должны проводить время с другим, и лорд Гевин быстро осознает свою ошибку.
   — Но с кем? — спросила Джудит, вспомнив, что почти никого не знает при дворе.
   — Вы раните мое сердце, — засмеялся Алан, прижимая руку к груди.
   — Ваше? Вряд ли вам будет интересно мое общество.
   — Тогда мне придется заставить себя провести с вами некоторое время. Уверен, это будет чрезвычайно трудной задачей. Но если говорить серьезно, я еще не отдал вам долг.
   — Но вы мне ничего не должны.
   — Нет, должен. Меня использовали, чтобы подстроить вам ловушку.
   — Ловушку? Но я не понимаю, о чем вы.
   — Это мой секрет. Давайте поговорим о более веселых вещах. Сегодня — день развлечений.
   — Да, — согласилась она. — Мы почти не знаем друг друга. Расскажите о себе. Алан лукаво улыбнулся.
   — У меня длинная и очень интересная жизнь. Целого дня мало, чтобы рассказать о ней.
   — Тогда приступайте, — весело предложила Джудит.

Глава 29

   Алан и Джудит вышли из наполненного шумом и суетой королевского замка и направились в парк, расположенный за стенами. Это была долгая прогулка, но они оба наслаждались обществом друг друга.
   Джудит провела этот день с пользой для себя. Она поняла, как мало мужчин встречала за свою жизнь. Алан оказался интересным собеседником, и время пролетело незаметно. Его же удивило, что Джудит получила такое хорошее образование. Они вместе смеялись над тем, как горничные Джудит придумывали о ней всякие романтические истории, а она потом читала их вслух. Алан догадывался, что Джудит не понимает, насколько необычным было ее детство.
   И только в конце прогулки она заговорила о своей семейной жизни. Она рассказала, как занялась реорганизацией хозяйства Гевина, вскользь упомянув о своей беседе с оружейником. Теперь Алан видел причину яростных вспышек Гевина. Мужчине надо обладать особым терпением, чтобы согласиться оставаться в стороне и позволить своей жене показать свое превосходство над ним.
   Они беседовали и смеялись, пока солнце не скрылось за горизонтом.
   — Нам пора возвращаться, — сказал Алан? — Но мне очень грустно, что этот день подходит к концу.
   — И мне тоже, — призналась Джудит. — Я действительно получила огромное удовольствие. И я рада, что хоть ненадолго покинула замок. Там царствуют сплетни и интриги.
   — И все же там не так плохо — пока, естественно, не становишься предметом злых шуток.
   — Значит, именно в это я и превратилась? — спросила Джудит.
   — Да. Долгие годы ни о ком столько не злословили.
   — Сэр Алан, — улыбнулась она. — Вы безжалостны. — Она взяла его под локоть.
   — Ага! — раздался чей-то голос. — Вот где вы прячетесь? — Джудит повернулась и увидела Элис. — Он будет принадлежать мне! — прошипела она и двинулась на Джудит. — Когда он избавится от тебя, то придет ко мне.
   Джудит отступила. Синие глаза Элис горели странным огнем. Ее губы изогнулись, приоткрыв кривые зубы, которые она всегда так тщательно скрывала.
   Алан встал между Джудит и Элис.
   — Убирайтесь отсюда! — с угрозой негромко произнес он.
   — Значит, ты прячешься за спиной любовника? — продолжала Элис, игнорируя Алана. — Неужели ты не можешь дождаться развода?
   Алан схватил Элис за плечо.
   — Уходите отсюда и не возвращайтесь. Если вы хоть раз появитесь рядом с леди Джудит, вам придется иметь дело со мной.
   Элис собралась было что-то сказать, но пальцы Алана с силой сдавили ей плечо. Вырвавшись, она убежала.
   Алан повернулся к Джудит и увидел, что она смотрит вслед Элис.
   — У вас испуганный вид.
   — Я и в самом деле испугалась, — проговорила она и потерла руки. — В ее присутствии меня словно охватывает холод. Когда-то я считала ее своим врагом, теперь мне просто жаль ее.
   — У вас доброе сердце. Другие на вашем месте возненавидели бы ее за подлость.
   — Я тоже ее ненавидела. Может, и сейчас ненавижу. Но я не могу винить ее во всех своих бедах. Ведь причиной многих из них были я сама и… — Она замолчала и опустила глаза.
   — И ваш муж?
   — Да, — прошептала она. — Гевин. Алан стоял очень близко от нее. На землю уже опустились сумерки, в парке было довольно темно, и он провел с ней весь день. Трудно сказать, что повлияло на него: то ли нежный отблеск ее волос, то ли золотистый цвет ее глаз, — но он понял, что не сможет удержаться, чтобы не поцеловать Джудит. Он взял ее за подбородок. Их губы встретились.
   — Нежная, прекрасная Джудит, — прошептал Алан. — Ты всегда думаешь о других, и никогда — о себе.
   Он наклонился и опять поцеловал ее.
   Джудит была ошеломлена, однако поцелуй Алана не показался ей оскорбительным. Но он и не разжег огонь страсти в ее крови. Ее глаза остались открытыми, и она заметила, что ресницы Алана отбрасывают тень на его щеки. Его губы были мягкими и ласковыми, но они не возбуждали в ней ответного желания.
   В следующее мгновение мир раскололся, словно из преисподней вырвалось адское пламя. Джудит безжалостно оторвали от Алана, и она сильно ударилась спиной о дерево. Ее сознание затуманилось, в глазах помутилось. Сквозь пелену она увидела лежавшего на земле Алана. Из его рассеченной губы сочилась кровь. Он тер челюсть. Над ним возвышался Гевин, замахнувшийся для нового удара.
   — Гевин! — закричала Джудит и бросилась к нему.
   Но он отшвырнул ее в сторону.
   — Как ты смеешь прикасаться к тому, что принадлежит мне? — в ярости прошипел он Алану. — Ты поплатишься за это жизнью!
   Алан мгновенно вскочил на ноги и выхватил шпагу. Мужчины злобно смотрели друг на друга, их ноздри гневно раздувались.
   Джудит встала между ними, повернувшись лицом к Гевину.
   — Ты хочешь сражаться за меня после того, как отказался от меня?
   Прошло несколько секунд, прежде чем Гевин заметил Джудит и понял, что она говорит. Он медленно перевел взгляд с Алана на нее.
   — Не я отказался от тебя, — спокойно произнес он, — а ты от меня.